- Моего размера не найти! - сально ухмыльнулся Раймондо.
      - Кто это тебе сказал? - съязвил Коко. - Идем, греза моя.
      Я куплю тебе бутерброд "герой". Всем в жизни нужны герои.
      Биби Саттон не полностью владела вниманием Элейн и знала это.
      - Дорогая, - сказала она. - Пусик! Все хорошо?
      Элейн кивнула, выжимая из губ веселую улыбку.
      - Немножко волнуюсь, чтобы не вышло накладок с вечером.
      - А как Росс? - въедливо спросила Биби.
      Росс последняя дрянь и обманщик!
      - Прекрасно, - сказала она твердо.
      - Вы уверены, пусик?
      На секунду она чуть было не потеряла власть над собой. Как было бы приятно довериться кому-то! Но вовремя спохватилась.
      Довериться Биби? Проще поместить объявление на весь разворот в "Голливудском репортере".
      - Да. Безусловно. А что?
      Биби пожала плечами, облаченными в дорогостоящий костюм.
      - Так, ничего. Люди в этом городе такие злые. Я не обращаю внимания...
      - Но что вы слышали? - настойчиво спросила Элейн. А что, если весь город уже знает?..
      - Ах, пусик, обычные гадкие сплетни, - Какие? - не отступала она.
      - Ну, что фильм, который Росс сейчас кончил, не очень хороший. Мне так говорили двое-трое. Но я не верю. Ах, этот город, дорогая!
      Элейн сдержала вздох облегчения. Ну и пусть фильм воняет.
      Когда Росс получит "Людей улицы", все запоют по-другому.
      - Этого фильма пока никто не видел, - сказала она невозмутимо. - Его еще монтируют. Кто вам говорил такое?
      - Дорогая, это неважно.
      - Хм-м-м... Да, вы правы - этот город! Мне говорили то же самое про новый фильм Адама! Люди так злы.
      Биби не привыкла получать сдачу. В это утро она никак не могла нащупать подход к Элейн, которая вдруг оставила привычку угождать.
      - Так, пусик, покажите мне окончательный список. Я очень тороплюсь.
      Не собираясь уступать, Элейн ответила:
      - И я тоже. Мне еле удалось выбрать время для вас.
      - Так от чего же вы отказались? От гимнастики? - сладко осведомилась Биби.
      Дырка французская! Наверное, знает про Рона Гордино. Да пусть хоть весь Беверли-Хиллз знает! После того, что она подслушала утром по телефону, ей наплевать!
      Инструктор по гимнастике, Элейн? Ты, не могла бы выбрать хоть Роберта Редфорда?
      Заткнись, Этта! Чем плох инструктор по гимнастике?
      Элейн протянула окончательный список, и Биби проверила его точно опытный программист. Великолепный список, если не считать нескольких фамилий, добавленных по личной просьбе Памелы Лондон. Элейн удостоверилась, что на Биби он произвел впечатление. И встала, не дожидаясь, чтобы ее милостиво отпустили.
      - Ну, я должна бежать. Надо еще стольким заняться!
      - Пусик! - Биби тоже встала. - Ваш вечер запомнится очень надолго.
      Элейн рассеянно улыбнулась. Может, как раз в эту минуту ее бывший муж трахает омерзительное тело Карен Иуды Ланкастер?
      - Надеюсь, Биби. От всей души надеюсь.
      ***
      Получить доступ в строго охраняемую квартиру Карен Ланкастер в квартале, носящем название Сенчюри-Сити, оказалось немалым подвигом. Росс еще помнил, когда на месте Сенчюри-Сити находилась студия "Твентиз-Сенчюри-Фокс", но в поистине черный день компания продала порядочный кусок своей земли, и строители возвели Сенчюри-Сити - море стекла, бетона и уходящих в небо этажей. Нет уж, когда разразится землетрясение, он предпочтет быть подальше отсюда!
      - К кому вы? - сурово спросила охранница у ворот. У нее были навеки насупленные брови и грозная форма.
      - К мисс Ланкастер. Она меня ждет.
      А что, если охранница его узнала? Он позаботился замаскировать знаменитую синеву глаз Конти темными очками Рея Чарльза. Но на виду оставались не менее знаменитые грязно-белокурые волосы. Их-то как спрятать?
      - Ваша фамилия? - спросила охранница, сверля его подозрительным взглядом. Явно не поклонница!
      - Росс... - начал он, но сразу спохватился: он же инкогнито, и Карен сообщила на пост другую фамилию, только он начисто забыл какую. - Э-э...
      - Ну? - рявкнула охранница.
      - Мистер Росс.
      - Ладно, мистер Росс. Погодите минутку.
      Я хожу уже больше минуты. Что это за место? Белый дом?
      Охранница достала блокнот и ручку, встала перед "Корнишем" и записала номер. Затем неторопливо обошла машину сзади и повторила процедуру.
      Росс не отличался терпением. Он бы просто въехал внутрь, но дорогу преграждал деревянный шлагбаум.
      - Давай же! - пробурчал он.
      Нарочно двигаясь как можно медленнее, охранница вернулась в стеклянную будку и взялась за телефон. После долгого бормотания в трубку она вернулась к машине.
      - Как проехать, знаете?
      - Нет! - окрысился он.
      - Поезжайте прямо. Остановитесь на стоянке, и сторож проводит вас до квартиры мисс Ланкастер.
      Она снова вернулась в будку и подняла шлагбаум. "Корниш" рванул вперед, чуть было не столкнувшись с выезжающим "Поршем".
      - Росс! - взвизгну я, а блондинка в "Порше" и отчаянно замахала ему. До вечера!
      Он понятия не имел, кто она такая, но кем бы она ни была, ему теперь понадобится объяснение, почему его сюда занесло.
      Черт! К тому же ему совсем расхотелось. На стоянке два мексиканских сторожа переругивались по-испански. Они полностью .игнорировали Росса, "Корнит", детскую синеву глаз и фирменный ярлык грязно-белокурых волос.
      Росс вылез из машины.
      - Что это за хреновая тюрьма! - завопил он. - Займитесь мной!
      Мексиканцы, забыв про ссору, уставились на него, словно спрашивая: "Что это еще за американский обалдуй выискался?"
      Затем один жестом указал на открытую малолитражку, а второй вручил ему квитанцию и умчался на "Корните".
      Росс кивнул на малолитражку.
      - Я что - должен сесть в нее?
      - Si, senor <Да, сеньор (исп.).>. Доставка до дверей.
      - Мать вашу!
      ***
      Элейн чувствовала, что должна с кем-то поделиться. Иначе она просто лопнет от бешенства. За воротами саттоновской виллы она притормозила, решая, позвонить ли Мэрли или прямо поехать к ней. Однако деревенские тротуарчики Бель-Эйр отнюдь не пестрели телефонными будками, и она предпочла рискнуть, приехав без предупреждения. До парикмахера еще оставалось свободных полчаса, по истечении которых ее мастер будет готов сотворить нечто сенсационное из головы хозяйки самого сенсационного вечера недели. В том-то и беда с голливудскими приемами - всегда кто-нибудь уже прицеливается побить тебя. Ведь всего минуту назад Биби заметила, что, пожалуй, вскоре должна будет устроить маленькое суаре. В сравнении с маленьким суаре Биби прием в честь присуждения "Оскаров" выглядел вечерком в "Макдональдсе".
      Извлеки из этого все, что сумеешь, Элейн. Хозяйка самого сенсационного вечера недели уже что-то.
      А иди ты, Этта! Не твоего ума дело!
      Не моего? Хи! Да уж я бы не сидела сложа руки, пока Корен Ланкастер трахает моего мужа. Я бы изукрасила ей рожу, и к черту все вечера! Или ты забыла Нью-Йорк, Элейн. Ты же девочка из большого города, а не занюханная калифорнийская лахудра!
      На подъездной дороге Мэрли стояли три машины. На газоне два садовника бесцельно гоняли струей из шланга сухие листья из одного места на другое. Элейн поставила машину позади серебряного "Ягуара", вылезла и позвонила в дверь.
      Ей открыла еще одна из бесчисленных мексиканок Мэрли и уставилась на нее через надежную цепочку.
      - Bienos dias, - любезно сказала Элейн, хотя ей было вовсе не до любезностей, а больше всего хотелось завизжать. - Сеньора Грей уже встала?
      - Que cual? <Кто такая? (исп.)>.
      - Сеньора Грей, - повторила Элейн. - Она встала? - Почему Мэрли, если уж нанимает мексиканцев, не выбирает таких, которые говорят по-английски?
      - Нет.
      И прежде чем Элейн успела рот открыть, дверь захлопнулась перед ее носом. Она онемела. Нет, Мэрли необходимо поставить в известность, как ведет себя ее прислуга. Дура даже не спросила, кто она! Ведь она же могла быть кем-то важным! Да и сама она очень даже важная! Обескураженная, рассерженная, она вернулась в тихое спокойствие своего бледно-голубого "Мерседеса" и не которое время неподвижно сидела за рулем.
      Куда теперь, Элейн? В парикмахерскую, где должна будешь разыгрывать супругу кинозвезды? А то к Рону Гордино за приятным сексом? А может, явиться к Карен и Россу?
      Заткнись, Этта! Что захочу, то и сделаю!
      Но только чего она хочет?
      Расплакаться.
      Кричать и визжать.
      Драться и царапаться.
      Не снимать трубки, не слышать, как ее предают, - вот чего она хотела бы!
      А какой великолепный день для приема! Повсюду вокруг вылизывались безупречные газоны. Горничные вели детей в школу, собаки исполняли под пальмами свой долг. Проехала патрульная машина. Через два дома остановился пикап "Спарклетс".
      Беверли-Хиллз.
      Как она любит его! Пока ты была на вершине, ничего лучше и быть не могло.
      Как она ненавидит его! Когда ты внизу, ничего не бывает хуже.
      В парикмахерской она против обыкновения почти все время молчала. А потом решила было позвонить Мэрли, однако подумала: "Нет! Мне никто не нужен. Сама справлюсь. - Я - Элейн Конти. А не трепло Этта Гродински из Бронкса!".
      К матери Этту Гродински.
      К матери Росса Конти.
      К матери Карен Ланкастер.
      Она спокойно забрала свою машину со стоянки и опять застыла за рулем, взвешивая, что делать дальше. Следовало поехать домой - времени оставалось в обрез, но за рулем "Мерседеса" она чувствовала себя так спокойно, так уверенно! Собственно, это было единственное место, где ей хотелось теперь быть.
      Человек за рулем "Кадиллака" нетерпеливо засигналил, и она машинально поехала в сторону Уилшира. "Я хочу сорить деньгами! - вдруг решила она. Пустить по ветру до последнего цента все деньги, которых у этого сукина сына нет!"
      Она свернула на стоянку "Сакса" и промаршировала в магазин, словно гладиатор на арену. За час сделала покупок на восемь тысяч долларов и распорядилась, чтобы их доставили к ней домой.
      Вышла она из магазина с победной улыбкой на губах и неторопливо направилась по Уилширук еще одному универсальному магазину. И сразу же увидела эмалевый браслет, который нельзя было не купить.
      - Занесите на мой счет, - властно приказала она продавщице.
      Девушка взяла ее кредитную карточку и направилась к телефону, поскольку браслет стоил дороже ста долларов. Вернувшись, она рассыпалась в извинениях:
      - Простите, но возникли некоторые затруднения. Если вы подниметесь в наш кредитный отдел, наверное, все можно уладить.
      - Но мне нужен этот браслет, - решительно заявила Элейн.
      - Я очень сожалею, - сказала девушка смущенно.
      - Да уж, пожалеть вам придется, - отрезала Элейн, повышая голос. - Пли вы не знаете, кто я?
      Продавщица посмотрела на нее с явным недоумением. Она видела перед собой довольно привлекательную женщину со сложной прической. Но не Голди Хон или Фей Данауэй. К счастью, ее позвала другая покупательница, и она поторопилась отойти.
      - Сучка! - сказала Элейн вслух. И тут же раскаялась, что обзывает ни в чем не повинную девушку. Это же вовсе не она, а Росс. Сукин сын не оплатил их последний счет!
      Несколько секунд она стояла в нерешительности, не зная, что ей делать. Потом ее внезапно осенило, что сделать она может только одно. Она поглядела по сторонам. Продавщица занята, другие покупательницы разглядывают витрины. На нее никто не смотрит, и она вольна поступать, как хочет. Элейн молниеносно схватила браслет с прилавка, на котором продавщица оставила его, торопясь кончить их разговор.
      Тихонько напевая, Элейн направилась к выходу.
      На улице она глубоко вздохнула. В крови заструился адреналин. Вот теперь можно вернуться домой и посмотреть Россу в глаза, даже дрожанием ресниц не выдав, что ей известно, какая он никчемная и последняя сволочь. Да и что ей за дело! Она - миссис Росс Конти, а не богатая избалованная сучка Карен Ланкастер, у которой за душой только и есть, что знаменитый папочка.
      Твердая ладонь легла ей на плечо, заставив остановиться.
      - Извините, мэм, - сказала высокая женщина в очках. - Пожалуйста, вернитесь со мной в магазин. С вами хотел бы поговорить управляющий.
      ***
      Карен встретила его не как обещала, в красной атласной рубашечке, штанишках с разрезом и бюстгальтере с окошечками, а в желтом тренировочном костюме и со злобной гримасой на лице.
      Распахнув дверь, она обрушилась на него с упреками - меньше чем за два часа он добраться сюда не мог?
      Росс широким шагом вошел в воплощенный идеал "Архитектурного дайджеста", и бросился на бежевый кожаный диван.
      - Заткнись, а? У меня двадцать хреновых минут ушло, чтобы добраться от ворот этой тюрьмы до твоей двери.
      - Что ты несешь? - бушевала она. - Решил, наверное, еще подрыхнуть, пока я тут жду тебя, точно какая-нибудь безмозглая девчонка-поклонница!
      Он засмеялся: слишком уж мало Карен Ланкастер походила на девочку, восторженно выпрашивающую автограф.
      - Ты не смейся! - взвыла она. - Я же могла бы спокойно поспать еще час!
      Он вскинул руки над головой и громко застонал.
      - Слушать, как меня пилят, я могу и дома! Я приехал потрахаться, а не терпеть трескотню в ушах.
      Ее лицо потемнело еще больше.
      - Мне расхотелось.
      Он вскочил и пошел к двери.
      - Собачься с кем-нибудь другим. Мне вот тоже расхотелось. - Он захлопнул дверь и нажал кнопку лифта.
      Карен Ланкастер в тренировочном костюме и поганом настроении не соответствовала его представлениям о приятном утре. Он опять нетерпеливо нажал кнопку вызова лифта и старательно пукнул.
      Из квартиры напротив появилась пожилая женщина и смерила его злобным взглядом. Ее окутывал пестрый халат, волосы были накручены на возмутительно розовые бигуди.
      - Та? - произнесла она с каким-то еврейским акцентом, подозрительно его осматривая.
      - Что - да? - огрызнулся он.
      - Что вы делаете в моем холле? - спросила она ледяным тоном, брезгливо потянув ноздрями воздух.
      Он поднял свои маскировочные черные очки и ответил ей свирепым взглядом.
      - Как это - в вашем холле?
      - Так, в моем. - Сопровождающий взгляд был не менее свирепым, чем у него.
      - А также, полагаю, мисс Ланкастер?
      - Мисс Ланкастер не дала вам ключ к лифту. Раз у вас нет ключа, значит, вы вторглись в мой холл, и поэтому я вызову охрану. Сейчас же. Она с торжеством отступила в свою квартиру и захлопнула за собой дверь.
      Росс просто поверить не мог. Ключ - чтобы уйти отсюда? Ну, это похлеще Сан-Квентина.
      Он забарабанил кулаками в дверь Карен.
      Дверь она открыла, но цепочки не сняла.
      - Ну, что еще? - спросила она утомленно.
      - Дай мне ключ от лифта. Выпусти меня из этой тюрьмы.
      - А с какой стати? Ты испортил мое утро.
      - Я - твое утро?
      - Мне не нравится трахаться с женатиками. Твое расписание меня не устраивает.
      В дверную щель он разглядел, что она-таки надела бюстгальтер с окошечками. Эротичный сосок соблазнительно торчал из черных и алых кружев.
      - Хм-м-м-м... - протянул он, внезапно решив не уходить. - Ты мне даже чашки кофе не предложишь?
      Она облизнула указательный палец и сладострастно потерла сосок.
      - Не исключено... - сказала она, но к цепочке не притронулась.
      Он ощутил возвращение утренней эрекции.
      - Да ну же, лапочка, - сказал он умоляюще, наслаждаясь ее уловкой. - У меня к завтраку есть такое, чему ты обрадуешься.
      - Мягонькое?
      - Уже твердое.
      - Горяченькое?
      - Вот уви...
      Он не успел договорить - из лифта появился охранник с лицом херувима, нервно целясь из пистолета.
      - А ну, - скомандовал он визгливо. - Лицом к стене и растопырь их!
      - Что? - возмущенно загремел Росс, заглушая истерический смешок Карен.
      - И не воображай, что я не выстрелю, - прочирикал охранник. - Делай, что тебе говорят, или я стреляю.
      Еврейская баба в розовых бигуди и пестром халате вновь высунулась из своей двери.
      - Та! - сказала она твердо. - Это нарушитель.
      - Хрен! - воскликнул Росс.
      - К стене! - сказал охранник.
      - Да что это с вами? - спросила Карен, отмыкая цепочку и выходя в холл. - Неужели вы не узнали Росса Конти, раз уж он здесь?
      Три пары глаз дружно уставились на нее.
      Наготу Карен Ланкастер прикрывали только бюстгальтер с окошечками, штанишки с разрезом и насмешливая улыбка на губах.
      Глава 28
      Утро еще только занялось, когда Дек медленно въехал в калифорнийский городок Барстоу.
      Он устал и оброс щетиной, проехав без остановки весь штат Нью-Мексико. Мысль о близости цели гнала его по шоссе через сухую пустыню под грохот радиоприемника, в голове звенели вдохновляющие слова - Страж Порядка.
      Он часто видел Джой. Во встречной машине - юбка задрана чуть не до пояса. На обочине с поднятой рукой. В соблазнительных позах на рекламных щитах у шоссе.
      Но он не испытывал ни малейшего искушения остановиться.
      Ну, нет. Ни малейшего. Он понимал, что к чему. Теперь.
      Калифорния оказалась не такой, какой рисовалась ему. Он ждал белых дворцов, синего моря, широких проспектов, обсаженных пальмами. А увидел пыльные обочины, все те же бензоколонки и мотели. Жара была ядовитой. Она окутывала, как одеяло, и душила.
      Но он приехал!
      Барстоу, Калифорния.
      Из тайничка в голенище сапога он достал смятый листок с нацарапанным на нем адресом и внимательно его проштудировал.
      На мгновение перед его глазами заплясало лицо девушки в Амариле. "За что? - кричала она в смертном ужасе. - За что меня?"
      Миг ее смерти был экстазом. Ее крик оборвался, тело обмякло в покое. Он тогда почувствовал себя таким близким ей! Потому что только он ей помог. Нож был орудие, ниспосланное Богом для трудов во имя Его.
      Со смертью она стала Джой, и он смог облегчиться от страсти, которая накапливалась в его теле многие месяцы. Облегчение было чудом.
      Страсть. Даже президенту нужна страсть.
      Полупогасшая неоновая вывеска предлагала кофе и плюшки.
      Он завел пикапчик на запущенную стоянку. Закусочная была пуста только раздатчик за стойкой ковырял в носу и рассматривал старый журнальчик с девочками.
      - Кофе, - сказал Дек, садясь на старый пластиковый табурет у стойки.
      Раздатчик даже глаз не поднял от журнальчика, а только крикнул кому-то:
      - Кофе, одно!
      - И плюшку, - добавил Дек.
      - Плюшку, одну! - рявкнул раздатчик.
      Вокруг грязной сахарницы сновали муравьи. Дек взял бумажную салфетку и методично передавил их.
      - Ты когда-нибудь видел голую бабу без ног? - спросил раздатчик, извлекая палец из носа и передвигая журнал по стойке.
      Дек молча разглядывал фотографии.
      - Здорово, а?
      Девушка на фотографиях была похожа на Джой. Фотографии были грубо похабными. Он поступил праведно, избавив Джой от искушения. Теперь ей ничего не грозит. Страж Порядка исполнил свой долг безупречно.
      - Чего скажешь? - просипел раздатчик, рассчитывая на интересную беседу о плюсах секса с безногой женщиной.
      Дек поднял холодные черные глаза от журнала и уставился на раздатчика. Гадость, что Джой позировала для таких снимков, чтобы посторонние мужчины могли пускать слюни над ее нагим телом. Будь у него время, он бы убрал подонка, раздавил бы, как передавил муравьев.
      - Все они шлюхи, - наконец сказал он, твердо осознав, что у Стража Порядка нет времени разделываться с каждым вонючим извращенцом, который попадется на его пути.
      Раздатчик смачно загоготал.
      - Верно, приятель! Я бы сам лучше не сказал. Проститутки - все до единой, будь они прокляты!
      "Проклятие куда ближе, чем ты знаешь!" - подумал Дек.
      Он - в Калифорнии, и ничто не помешает ему сделать то, что должен он сделать.
      Глава 29
      Психиатр сказал бы, что это был вопль в темноте. Попытка человека привлечь к себе внимание, когда он отчаянно нуждается в помощи. Элейн наизусть знала весь идиотский репертуар психоаналитиков. Не могла же она год лежать на кушетке одного из них и не набраться хоть чего-то. Она установила, что такие посещения очень дороги, забирают много времени и укрепляют самоуверенность. Кому же не понравится говорить о себе без передышки по часу подряд три раза в неделю? Это было единственное дорогое удовольствие, без которого она решила в дальнейшем обходиться.
      Эти мысли проносились у нее в голове, пока она сидела в кабинете управляющего и повторяла - в который уже раз:
      - Я возмущена, что вы даже на минуту решили, будто я намеревалась украсть этот дурацкий браслет. Мой муж - Росс Конти.
      Если он захочет, он может купить для меня весь магазин целиком!
      - Да, я понимаю, - сказал управляющий, ничего не понимая. - Но поймите же и нашу точку зрения. Вы ушли отсюда с браслетом, не заплатив за него.
      - По недоразумению, - надменно сказала она. - Я не поняла вашу продавщицу и считала, что его записали на мой счет.
      У двери маячила магазинная сыщица.
      - Я не могу больше задерживаться, - быстро сказала Элейн. - Все это непростительная ошибка с вашей стороны.
      - Мне очень жаль, но мы еще не можем вас отпустить.
      Ну почему она допустила такую неосторожность? Как она могла рискнуть всем за несколько часов до своего вечера? Что если это попадет в газеты?!
      - Но почему? - спросила она высокомерно.
      - Потому, - ответил управляющий, - что наша политика в подобных случаях - предъявить обвинение.
      Элейн испуганно вскочила, представляя себе, какой будет скандал.
      - Нет-нет, - умоляюще сказала она. - Не надо! Я же объяснила вам, кто я. Почему бы нам просто не забыть обо всем?
      Он нахмурился.
      - Вы нам сказали, кто вы такая, но это еще не доказательство, что вы она.
      - Я показала вам все мои кредитные карточки. Какие еще доказательства вам нужны?
      - Ни водительских прав. Ни фотографии...
      - Я никогда не беру права с собой... - быстро перебила она.
      - Жаль-жаль...
      Он поджал губы. Если она действительно та, кем назвалась, то скандал не пойдет на пользу ни ей, ни им. С другой стороны, нельзя же позволить ей спокойно уйти только потому, что она назвалась женой кинозвезды. Тут его осенило:
      - Если бы мы могли связаться с мистером Конти и он приехал бы за вами, то в этом случае о предъявлении обвинения можно было бы забыть. Я уверен, что это, как вы говорите, было просто печальное недоразумение.
      Губы сыщицы брезгливо искривились.
      - Конечно, - торопливо и с облегчением сказала Элейн. - Я знаю, где его найти.
      ***
      В конце концов они занялись любовью - ведь ради этого они приехал.
      Карен упорно хохотала, пока Росс усердно работал.
      - Нет, ты видел лицо этой бабы? - охнула она. - Нет, ты его видел?
      - Естественно, видел, - пропыхтел он.
      - М-м-м... Давай изменим позу! - Она умело переворачивалась, ловко удерживая его в себе, пока не оказалась сверху.
      Он давно заметил, что миссионерская поза Карен не увлекает, а ему она нравилась - когда ему требовался перерыв, было на чем отдохнуть костям.
      - А дебил-охранник! - Она захихикала. - Только вообрази!
      Будь ты взломщиком, он бы намочил штаны! - Она воткнула напряженный сосок ему в рот, и он принялся жадно сосать.
      - Вку-у-усно! - вздохнула она.
      Он ощутил начало конца. Неплохо. Он десять минут не давал ей передышки. Ей не на что пожаловаться.
      - Господи! - простонал он. - Боже ты мой!
      Телефон зазвонил как раз перед тем, как он дошел. Они храбро попытались продолжать, но звон был слишком навязчивым.
      Выпустив ее сосок изо рта, Росс сказал:
      - Да ответь этой хреновине!
      Она схватила трубку.
      Росс ничего не услышал, но по тому, как она соскользнула с него, понял, что звонит Джордж Ланкастер.
      - Папочка! - проворковала она, подтверждая его догадку. - Ах, извини! Я хотела сказать "Джордж". Ну, как ты сегодня?
      Росс наблюдал, как ложится его член. Он ощущал себя лошадью, которую оттеснили на финише. Еще бы десять секунд, и он кончил бы победителем. А теперь ему придется начать скачки сначала, если у него достанет сил.
      Он подчеркнуто посмотрел на часы.
      - Мне надо успеть в банк, - буркнул он.
      Она кивнула и на секунду прикрыла трубку ладонью.
      - Ладно. Поезжай. Увидимся позже! - И вернулась к своему увлекательному разговору.
      Все так все. Он оделся, нашел ключ от лифта и вышел в холл.
      Утро выдалось довольно паршивое. Ну, может быть, день окажется получше.
      ***
      Карен болтала с отцом двадцать пять минут, и в заключение он пригласил ее к позднему завтраку в зале "Поло".
      - Договорились! - сказала она с восторгом.
      Она налила пенистую ванну, подколола длинные волосы к макушке и опустилась в теплую воду. Папочка вернулся в город!
      И, если он захочет, она готова каждый второй день проводить с ним. Пусть ей тридцать два года, но она знает, кто для нее важнее всех.
      Снова зазвонил телефон, и она взяла трубку аппарата в ванной.
      - Джордж? - спросила она с надеждой. (Он не любил, когда она называла его папочкой, говорил, что чувствует себя от этого совсем стариком.) - Нет. Это Элейн, - произнес голос ее подруги с каким-то напряжением.
      - А, привет! - Она почти не сумела скрыть неудовольствие. - Все готово для великого вечера?
      - Да, - ответила Элейн жестко. - Могу я поговорить с Россом?
      - С Россом? - переспросила Карен с удивлением.
      - Я знаю, он тут, и мне необходимо срочно с ним переговорить.
      Карен неестественно засмеялась.
      - Но с какой стати Росс оказался бы тут?
      - Это срочно. Дай его мне!
      - Не понимаю, - сказала Карен с дружеской озабоченностью. - С тобой что-то не так?
      - Значит, он не у тебя?
      - Ну конечно же, нет. Я не...
      Элейн повесила трубку.
      Карен была ошарашена. Она встала в ванной, вся в пузырьках пены. Так Элейн знает? Росс ей рассказал?
      Нет. Он старался сохранять тайну даже больше, чем она. Да и вообще, ей-то абсолютно наплевать, если про них узнают. Заполучить Росса Конти это почти то же, что заполучить папочку.
      А поскольку папочка - ни-ни...
      При мысли об Элейн ее слегка уколола совесть, но тут же перестала колоть. Карен всегда получала то, чего хотела, - еще с самого нежного детства. А если в процессе кто-то страдал, так ведь таково кино, как говорит папочка.
      ***
      Элейн положила трубку, плотно сжав губы.
      - Возможно, мне потребуется несколько минут, чтобы отыскать мужа, сказала она с внезапной надеждой, что это просто кошмар и она сейчас проснется.
      Потом позвонила Лине, в их банк, в оздоровительный клуб Росса, в "Ма Мезон", Лине, в зал "Поло", в салон загара, в "Бистро", Лине и, наконец, снова Карен Ланкастер. Трубку не сняли, и Элейн поняла, что они катаются по огромной сделанной на заказ кровати Карен, трахаются вовсю и потешаются над бедняжкой Элейн.
      - У меня сегодня званый вечер, - с отчаянием сказала она управляющему. - Неужели все это действительно так уж необходимо?
      - А брать браслет вам было так уж необходимо?
      И тут Элейн сорвалась.
      - Надеюсь, вы понимаете, что делаете! - истерически закричала она. - У меня есть влиятельные друзья на самых верхах, и вы совершаете скверную ошибку, задерживая меня.
      Он уже совсем собрался ее отпустить. После всех этих звонков у него не оставалось сомнений, что она та, кем называлась.
      Но он не любил, чтобы ему угрожали, да и кем она себя воображает, в конце-то концов?
      - Я очень сожалею, - сказал он мягко. - У вас есть выбор.
      Полиция или ваш муж. Что предпочтете.
      Едва "Корниш" плавно отъехал от Сенчюри-Сити, где проживала Карен Ланкастер, ему в хвост пристроился старенький коричневый "Датсун". Вел "Датсун" человек, которого звали Литтл С. Порц. Имя, не доставлявшее ему ни малейшей радости, но за долгие годы он с ним свыкся. Ребята в школе обзывали его Жирной Порцией. Бывшая жена обзывала его Жалкой Порцией. А люди, с которыми он приходил в соприкосновение, занимаясь своей работой, под конец неизменно обзывали его еще по-всякому.
      Литгл С. Порц был частным сыщиком. Из тех, кого можно нанять за сто долларов в день при условии уплаты наличными.
      А те, кто его нанимал, всегда платили наличными.
      Первоклассным он не был, но умел бить ниже пояса и специализировался по разводам - чем грязнее, тем лучше. Он великолепно умел поймать с поличным гуляющего на стороне мужа (или жену). Много-много дверей в мотелях испытали силу его плеча, когда он вламывался в номер с моментальной фотокамерой в руках.
      Когда к нему обратилась Глинис Барнс, Литт С. Порц почувствовал, что ему привалило. "Я хочу знать все, что делает мой муж, - заявила она, в первый раз переступив порог его однокомнатной приемной в Голливуде. - Мне нужны даты, часы и - самое главное! - фотографии каждой женщины, с которой он встречается".
      Он сразу взялся за работу. Слежка за Четом Барнсом была чистым удовольствием, и он легко приспособился к распорядку, который лишь редко заставлял его покидать пределы Беверли-Хиллз. Он сидел напротив дверей лучших ресторанов, иногда щелкая Чета Барнса, выходящего из них с самыми разными женщинами. Раз в неделю в его приемную являлась Глинис Барнс с наличными. Она забирала фотоулики и удалялась со словами:
      "Продолжим еще недельку".
      Как-то раз она просто впилась в очередной снимок. "Вы знаете, кто это?" - спросила она резко, протягивая ему снимок.
      Он скользнул взглядом по снимку, на котором Чет Барнс выходил из "Ла Скалы", обнимая за талию медно рыжую женщину в обтягивающем платье, и покачал головой. Глинис Барнс мерила шагами его тесную приемную и что-то бормотала.
      "А раньше вы его с ней видели? - вдруг спросила она. - Он у нее ночевал? Что происходило?"
      Он понятия не имел. Щелкнув их, он тут же отправлялся домой. И он соврал: "Да, он переночевал. Я оставался до утра - думал, вы одобрите. А время после полуночи оплачивается вдвойне, знаете ли".