– Я сегодня не самый приятный собеседник, – заметил он, потирая подбородок и ловя себя на мысли, что его неодолимо влечет к этой женщине. Это было очень странно: ее красота была холодной и совсем не сексапильной.
      – Это не удивительно, – ответила Кеннеди, удивляясь, почему этот мужчина, которого она едва знает, кажется ей таким близким. Что это, просто жалость? Или зов плоти? – Будь я на вашем месте, я бы чувствовала себя не лучше.
      – Хуже всего эта проклятая неизвестность. Я думаю о Белле каждую секунду. Это как постоянная боль, мучающая тебя. Я думаю о том, где она сейчас, что делает, или, еще ужаснее, что ее, возможно, уже нет в живых. Но как бы там ни было, мне лучше знать обо всем.
      – Вы постоянно находитесь в страшном напряжении.
      – Да. И никаких зацепок. Ничего о том, кто убил мою бывшую жену и ее приятеля. Я каждый Божий день трезвоню детективам, занимающимся этим делом: они все понимают, но ничем не могут помочь. А потом – звонок, наподобие сегодняшнего, и я воображаю, что слышу ее голос.
      Повинуясь внутреннему порыву, она накрыла его руку своей ладонью.
      – Вы должны быть уверены в том, что это действительно она. Может, кто-нибудь просто хочет выкачать из вас денег, нажиться на вашем горе.
      – Еще бы, такой случай подвернулся! Где, скажите на милость, мне раздобыть десять тысяч баксов?
      – Не знаю, что и сказать, Майкл.
      – Угу. – Он помолчал немного. – Мы с вами уже достаточно поговорили. Вы заменили мне в качестве слушателя Квинси, моего партнера, который сейчас в отъезде.
      Она убрала руку и улыбнулась.
      – Возможно, мое подлинное призвание – быть исповедником. – Она подняла свой бокал и медленно отпила из него. – А где сейчас ваши родные, Майкл?
      – В Нью-Йорке. Мой брат – сволочь редкостная. А мать занята только собственными проблемами.
      – А ваш отец?
      – Он бросил нас, когда я был еще совсем мальчишкой. Меня вырастил отчим. Эдди Ковлински – настоящий король мерзавцев.
      – Вы часто с ними видитесь? Он сухо рассмеялся:
      – Только в случае крайней необходимости.
      – Картина далеко не идиллическая.
      – А у вас это здорово получается.
      – Что?
      – Задавать вопросы. Вы уже вытянули из меня кучу сведений.
      – Работа такая.
      – Вы не будете возражать, если я закурю?
      – Только не дымите мне в лицо.
      Он закурил и украдкой посмотрел на нее.
      – Я заметил у вас на пальце обручальное кольцо. Вы замужем?
      – Я вдова, – спокойно ответила она.
      – Простите.
      – Он был чудесным парнем.
      – Я в этом не сомневаюсь, раз вы вышли за него замуж, – ответил он, пристально глядя на нее. – И вот мы сидим в этом баре, и, что самое смешное – я даже не пью.
      – Совсем?
      – Я был алкоголиком. Долго лечился. И вот уже несколько лет капли в рот не беру.
      – А я – так, под настроение, – сказала она. – Если рядом оказывается стакан вина, я его выпью, если же нет, не буду сильно страдать.
      – Счастливица. А меня один глоток спиртного способен выбить из колеи.
      – Хорошо, что вы сумели перебороть себя, Майкл.
      – А я рад, что мы сейчас сидим здесь с вами. Она улыбнулась.
      – То-то Роза удивится! Он улыбнулся в ответ.
      – Вряд ли это можно назвать свиданием, но, я думаю, ей будет приятно, что ее старания не пропали даром.
      – Знаете что? Давайте ей ничего не скажем!
      – Договорились. Он стряхнул пепел с сигареты.
      – Так как вы начали распутывать это дело с убийствами?
      – Я все не могла выбрать тему для журнала, с которым сотрудничаю. Мой отец был тяжело болен, а одну из этих женщин убили как раз рядом с его больницей. Перед смертью отец сказал мне: «Ты должна писать не о богатых и знаменитых, а об обычных людях». И вы знаете, я поняла, что он абсолютно прав. Вот так я начала расследовать первое убийство и искать всех, кто мог быть хоть как-то причастен к нему. Полицию это дело не интересовало, поэтому Роза посоветовала мне выступить но телевидению, чтобы вызвать общественный резонанс.
      –. Она знала, что делала.
      – Вы упомянули, что занимались серийными убийствами в Нью-Йорке. А с этим делом тоже связаны?
      Что он мог ответить? Что знает, чья рука совершала эти убийства? И что пока ничего не может предпринять и связи с этим? Хорошенькое мнение у нее сложится о нем!
      – Если честно, мне не хотелось бы сейчас говорить об этом, – пробормотал он, отводя взгляд.
      – Может, вы и правы.
      Он попросил принести счет.
      – Знаете, поздновато уже. Мне пора идти. Я сейчас занимаюсь одним делом. Некая состоятельная особа утверждает, что кто-то угрожает ей.
      – Думаете, здесь есть какая-то связь?
      – Сомневаюсь. Но если что-нибудь прояснится, и дам вам знать.
      – Обязательно, Майкл.
      – Может, мы встретимся снова? Она криво усмехнулась.
      – Поплакаться друг другу в жилетку?
      – Я бы хотел пригласить вас поужинать завтра вечером.
      – Завтра я занята.
      – Ну хоть позвонить вам можно? Она пристально посмотрела на него.
      – Не возражаю.
      Проснувшись во вторник утром, Бобби почувствовал злость на самого себя за то, что назначил Барбаре Барр свидание за обедом.
      Когда накануне вечером он вернулся со съемок, то обнаружил ее в своей постели вдребезги пьяную. На стеклянном блюде горкой лежала икра, а на тумбочке возле кровати – пригоршня кокаина.
      Он пришел в ярость.
      – Как ты попала в мой дом? – завопил он.
      – Я взломала замок.
      Она спрыгнула с кровати, совершенно обнаженная, и, подскочив к нему, обвила руками его шею.
      – Ты, должно быть, голоден. А я принесла икру. Это маленький подарок. А вот тут кокаин.
      – Я не балуюсь наркотиками, Барбара. – Он пытался освободиться из ее цепких объятий.
      – Нет? Почему?
      – Заруби это себе на носу. А теперь одевайся, забирай свой кокаин и проваливай из моего дома.
      – Ах, простите! – Саркастическая ухмылка искривила ее рот. – Я и не подозревала, что имею дело с самим мистером Непорочностью.
      – Я тебя сюда не приглашал, Барбара. В ее глазах появился опасный блеск.
      – Я могу бросить тебя, Бобби, а могу и дальше доставлять тебе удовольствие в постели. Выбирай.
      Тон, каким это было произнесено, не понравился ему. Да что она такое себе позволяет?
      – Может, завтра пообедаем вместе и обо всем поговорим? – предложил он, стараясь казаться невозмутимым. – А сейчас я ложусь спать.
      Кое-как ему удалось выпроводить ее из своего дома и посадить в машину.
      Он не смел прямо высказать ей все, что он о ней думает, ведь она снималась в главной роли в его фильме, и он оказался загнанным в ловушку. Бобби чувствовал себя полным идиотом. Ему следовало заранее подумать о том, сколько хлопот может ему доставить Барбара Барр.
      Во время обеда она хвасталась своими подвигами.
      – Я сама создала себе эту репутацию, – бормотала она, нервно хихикая. – Королева дебошей! Сама не знаю, как это получилось. Если кто-нибудь посмеет меня хоть пальцем тронуть, как та бродяжка прошлой ночью возле клуба, я набью ему морду. Что, не веришь?
      – Нет, Барбара. Это ведь подсудное дело.
      – Уверяю тебя, никто не посмеет подать на меня в суд, – заявила она упрямо. – У меня есть два брата, которые живо им всем покажут, где раки зимуют.
      Черт!
      – Может, мы и поужинаем вместе? – спросила она, поигрывая серебряным медальоном на длинном черном шнуре.
      – Нет.
      Она нахмурилась.
      – Что значит «нет»?
      – Мне не по душе эта идея.
      – Почему «нет»? – капризно повторила она.
      – А иди ты, Барбара!
      – «Иди ты»?! – Она почти срывалась на крик. – Это ты мне? Да как ты смеешь, Бобби? Я не из тех девиц, с которыми можно переспать, а потом просто послать подальше. Заруби себе это на носу!
      – Я тебе ничего не обещал.
      – Ладно. – В ее глазах зажегся кровожадный блеск. – Мы друг друга поняли.
      Сразу же после обеда он ушел, оставив Барбару одну. Взять ее на роль Сиенны было огромной ошибкой с его стороны. Из этой ситуации был только один выход.
      Избавиться от домогательств Барбары можно было, лишь отказавшись от ее услуг как актрисы. И чем быстрее, тем лучше.
      Лука Карлотти летел в Калифорнию с двумя подручными – Рено Лучези и Боско Нанни. Оба отличные ребята. Обоим можно доверять.
      Доверие и преданность были для Луки главным. Без этого ты, считай, не жилец на белом свете.
      Рено Лучези был любимцем Луки. Это был высокий и обаятельный тридцатидевятилетний мужчина со светло-русыми волосами, которые постоянно спадали ему на лоб, длинными густыми ресницами и совершенно невинным выражением лица, скрывавшим его подлинную сущность.
      Рено был убийцей. Его любимым занятием было избивать людей до смерти.
      Боско Нанни был низеньким, толстеньким, с бегающими глазками, волосатыми лапами и скошенным подбородком. За свои любовные похождения он получил кличку Жеребец. Боско не был особо избалован женским вниманием, но компенсировал малопривлекательную внешность выдающимися способностями в области секса. Большинство женщин, с которыми ему доводилось спать, в один голос утверждали, что лучшего любовника у них не было.
      Они составляли странное трио, но, как считал Лука, отлично подходили друг другу.
      Полет до Лос-Анджелеса прошел без приключений. Не считая того, что Боско поразвлекся немного в туалете с одной из стюардесс.
      – А чего еще вы ждали от меня? – сказал он, пожимая плечами, когда вернулся и уселся на свое место с плутовской усмешечкой.
      – Очень любезная девушка. Я ей отплатил тем же. Они прибыли на место во вторник около полудня.
      Лимузин с личным шофером встретил их в аэропорту и привез прямо в отель «Сент-Джеймс», где Лука забронировал три отдельных номера.
      Едва войдя в номер, Лука начал приводить себя в порядок и, лишь покончив с этим хлопотным делом – маникюр, педикюр, массаж, – позвонил Маку. Мак был дома.
      – Предлагаю встретиться, – сказал он. – Нам предстоит долгий разговор, так что давай бегом в мой отель.
      – Если ты считаешь, что это действительно нужно, – ответил Мак холодно.
      Его тон не понравился Луке.
      – Мы договорились, что у тебя твоя собственная жизнь, – отрезал он, – но порой твое наплевательское отношение ко всему остальному меня просто поражает.
      – Я уже не ребенок, Лука, – возразил Мак, хотя чувствовал себя именно так. – Не смей разговаривать со мной, как с сопливым щенком.
      – Приезжай к четырем.
      Боско уже висел на телефоне в гостиной Луки, организовывая себе маленькие развлечения.
      – В Лос-Анджелесе самые лучшие шлюхи в мире, – сообщил он Луке. – Гораздо лучше, чем в Лас-Вегасе.
      – В Вегасе шлюхи вообще дерьмовые, – отозвался Лука, разглядывая свои свеженаманикюренные ногти. – Никакого класса.
      – Не скажите! – возразил Боско, всегда готовый подискутировать на свою любимую тему. – Однажды я чуть было не женился на одной танцовщице из Вегаса. Она была чертовски хороша в постели.
      – Да что в них вообще хорошего! – фыркнул Рено, набрав в ладонь пригоршню орехов и закидывая их по одному в рот.
      Боско бросил на него неприязненный взгляд.
      – Что до меня, я никогда не выбрасывал деньги на подобную ерунду, – бубнил Рено, разглаживая складочки на брюках. Он стремился во всем походить на Луку, но у него это неважно получалось.
      – Ты даже не представляешь, какого удовольствия лишаешь себя, – поддразнивал его Боско, подмигивая Луке. – Ты выбираешь себе клевую телку, платишь ей и вытворяешь с ней все, что тебе вздумается, и самый кайф в том, что она при этом даже пикнуть не смеет в знак протеста. И тебе больше ни за что не надо платить – ни за обед, ни за выпивку. Ты только трахаешь ее, как тебе вздумается, и отправляешься восвояси.
      Рено замотал головой.
      – Никогда я не тратил деньги на это, – упрямо твердил он. – Никогда. И не буду. Мне это не нужно.
      Лука разразился хохотом. Рено и Боско были абсолютными антиподами. Их перепалки были для него все равно что собственный развлекательный телеканал.
      – Я тут нашел одно местечко, где лучшие девочки по вызову во всем городе, – объявил Боско. – Такие куколки! Просто пальчики оближешь. Заказать тебе одну, Лука?
      Лука обдумывал предложение. Если ему предстояло улаживать дельце с Зейном, то неплохо бы перед этим зарядиться положительными эмоциями.
      «Да, – решил он, – Почему бы и нет?»
      – Закажи мне невысокую, большегрудую, рыжую. И чтоб в форме медсестры.
      – Медсестры? – удивился Рено. – Ты что, заболел?
      – А я не рассказывал, как лежал в больнице, когда мне было шестнадцать? – сказал Лука. – Один придурок сломал мне ногу бейсбольной битой. И за мной ухаживала такая вот сестричка. Темперамент, скажу я вам!
      Все расхохотались.
      Джорданна сидела на краю бассейна, читая «Верайети». Внимание ее привлекла колонка Эрми Арчерда, поскольку в ней промелькнуло имя Джордана. Она пробежала заметку глазами, и ее сердце учащенно забилось.
      «Друзья Джордана Левитта с радостью узнали, что боли в желудке, от которых он страдал, прекратились. Никакой опасности для его здоровья больше нет, и после нескольких дней, проведенных в больнице, он теперь находится дома».
      Она дважды перечитала эти строки, чувствуя, что в ней закипает гнев. Почему ей ничего не сообщили? Но, поразмыслив, она поняла, что сделать это было невозможно. Ни Джордан, ни Ким не знали о ее местонахождении.
      Постепенно она немного успокоилась. Но что, если бы с ним что-то случилось?
      С тех пор, как она ушла от Чарли и поступила на работу, она будто заново родилась. Время многое стерло в ее памяти. Она забыла о своих стычках с Ким и успокоилась. Да, решила она, определенно настало время уладить отношения с Джорданом. Что бы он ни вытворял в прошлом – это его личное дело. Только теперь она осознала это. Да, Ким работала девицей по вызову. Ну и что из этого? В конце концов, она сделала Джордана счастливым. Может, это было самым главным.
      Она приехала в отцовский дом и оставила «порше» у ворот. Отцовский «бентли» был припаркован чуть поодаль, и она поняла, что он дома.
      Выскочив из машины, она опрометью помчалась к дверям.
      – Привет! – поздоровалась она с Филипино, слугой, который впустил ее в дом. – Где отец?
      – Он у себя в кабинете, мисс Левитт, – ответил он.
      Она поблагодарила, вошла и направилась в отцовский кабинет.
      – Сюрприз! – объявила она, появляясь в дверном проеме.
      Сидевший за столом Джордан поднял глаза.
      – Где тебя черти носили? – резко спросил он. Она вздернула нос.
      – Хорошенькое приветствие. Ты, кажется, прихворнул немного?
      – Я не шучу, Джорданна, – продолжил он еще более жестко. – Где ты была? Тебе даже в голову не пришло, что я беспокоюсь о тебе? Ты собрала вещички и смоталась отсюда, и ни ответа ни привета. У меня в голове не укладывается, как можно быть такой легкомысленной.
      – Я уже не маленькая девочка, папа.
      – Но ведешь ты себя именно так. Господи, опять он недоволен ею!
      – Слушай, – примирительно начала она, – я примчалась сюда сегодня, потому что хотела рассказать тебе, что я работаю, ищу себе квартиру и больше мне твой деньги не нужны – я теперь сама зарабатываю. Я надеюсь, ты будешь гордиться мной.
      Он продолжал смотреть на нее, насупив брови.
      – Так ты гордишься мной? – настаивала она.
      – О тебе ходило столько разных слухов и сплетен, – пробурчал он. – Я даже слышал, что ты живешь с Чарли Долларом, но я знал, что это неправда: Боже ты мой, он же мне ровесник!
      – Конечно же, я с ним не живу, – сказала она, как-то забыв добавить «больше».
      Он встал.
      – У меня от сердца отлегло.
      – У меня тоже. Я читала в газете, что ты лежал в больнице.
      – Просто газы.
      – Да ну?
      – Пропукался – и до свиданья!
      – Ты ужасен!
      – Твоя правда, дорогуша. Она прыснула.
      – В любом случае, – мягко произнесла она, – я явилась еще и затем, чтобы поздравить тебя. Я знаю о малыше.
      – Кто тебе сказал?
      – Ким, когда я забирала вещи. Я искренне рада за вас обоих.
      Он ждал, когда последует какая-нибудь просьба. Не дождался.
      – Выписать тебе чек? – начал допытываться он.
      – Нет. Я же говорила, что у меня есть работа. Я работаю у Мака Брукса. Он ставит новую картину, а я помощник Бобби Раша. Я стараюсь вникать в каждую мелочь, как ты всегда советовал мне. Может, когда-нибудь и я стану продюсером, как ты.
      – Джорданна, у тебя действительно все в порядке?
      – Знаешь, папа, никогда дела у меня не шли так хорошо, как сейчас. Наверное, потому, что я наконец нашла себе занятие по душе.
      Он раскрыл объятия.
      – Иди сюда, птичка-худышка.
      – Не называй меня так, – сказала она, совершенно не рассердившись.
      – А ты не обращай внимания.
      Она подошла к нему, и он обхватил ее своими ручищами.
      – Я так скучал по тебе, – он еще крепче прижал ее к себе.
      – И я, папа, – ответила она. На нее обрушился такой шквал эмоций. – Я так разволновалась, когда узнала про больницу.
      В этот момент в комнату вошла бледная Ким.
      – Что здесь происходит? – Голос ее предательски дрогнул.
      – Примирение папы с дочкой, – ответил Джордан, сияя.
      – Привет, Ким. – Джорданна постаралась, чтобы ее голос звучал как можно дружелюбнее. – Как ты себя чувствуешь?
      – Прекрасно, – с трудом выговорила Ким, ожидая, что с минуты на минуту произойдет непоправимое.
      – Рада слышать.
      – Значит, так, – провозгласил Джордан. – Все мои девочки в сборе, и по этому поводу мы закатим праздничную пирушку.
      Ким закусила губу.
      – А можно ли считать, что у нас праздник? – спросила она, многозначительно глядя на Джорданну.
      – Да, Ким, – ответила та. – Можно и нужно.
      – Наконец-то ты вернулся, – приветствовал Майкл Квинси, стоя в дверях дома Роббинсов.
      – Даже не верится, правда? – послышался голос Эмбер. Она на руках держала младенца, в то время как старший сын ковылял за ней, крепко вцепившись в ее юбку. – Говорила я ему, что лыжник из него никудышний, да разве он меня слушал? Нет, мистер Супермен только сказал: «Не волнуйся за меня, детка». И что же – врезался прямехонько в дерево.
      Вид у Квинси был пристыженный.
      – Но я не виноват, дорогая, так получилось.
      – Не подлизывайся! Я иду укладывать детей, и ужин я сегодня не готовила, так что и не жди.
      – Но я же пострадавший, – заныл Квинси. – Я нуждаюсь в ласке и хорошем уходе.
      – Обратись к Майклу! – И она прошествовала наверх вместе с детьми.
      – Вот они, радости семейной жизни! – вздохнул Квинси, проходя в гостиную и плюхаясь на диван.
      – Похоже, она действительно зла, – сказал Майкл.
      – Непонятно только, почему. Рука-то сломана у меня!
      – Ладно, – сказал Майкл. – Перейдем к делу. Пока тебя не было, тут произошла масса событий.
      – Да? Так почему же ты не позвонил?
      – Я решил, что лучше поговорить обо всем при встрече.
      – Окажи мне услугу – принеси из кухни пивка.
      – Сколько времени ты будешь в гипсе?
      – Врачи говорят – недель шесть.
      – Черт!
      – Вот именно!
      Майкл пошел на кухню и взял банку пива из холодильника. Его преследовали воспоминания о Кеннеди. Никогда еще он не встречал такой женщины. Красивая и сильная – потрясающее сочетание! Он просто изнывал от желания увидеть ее еще раз.
      – Где там застряло мое пиво? – крикнул Квинси.
      – Иду, иду.
      Он отдал Квинси банку, уселся рядом с ним на диван и начал свой рассказ.
      После обеда Бобби явился в демонстрационный зал как раз вовремя, чтобы вместе с Маком просмотреть сцены, отснятые сегодня. Когда зажегся свет, он повернулся к Маку, ожидая похвалы. Но Мак вместо этого взглянул на часы и пробормотал:
      – Мне пора.
      – Что ты думаешь об этих эпизодах?
      – Очень прилично. Седрик Фаррел здорово смотрится в роли твоего отца. Сразу видно – профессионал.
      Похвала другому – нож в сердце актера. Бобби почувствовал, как в нем закипает раздражение. Он тоже заслуживает одобрения, черт возьми!
      – Нам нужно поговорить, – сказал он. – У нас назревают серьезные проблемы.
      Мак пристально вглядывался в него. «Знает ли Бобби? Может ли такое быть?»
      – Потом, – отмахнулся он на полпути к двери. – У меня назначена встреча.
      – Это очень важно, Мак.
      – Я же сказал, у меня встреча.
      – Тогда зайди в монтажную попозже.
      – Я постараюсь, – произнес Мак, уносясь прочь с такой скоростью, как будто у него сзади был реактивный двигатель.
      Бобби направлялся к себе в кабинет, когда столкнулся со своим братом Стеном, который теперь работал в отделе учета.
      – Бобби! – радостно завопил Стен. Получив работу, он постоянно пребывал в прекрасном расположении духа.
      – Здорово, Стен. Как делишки? – Бобби стремился отвязаться от него как можно быстрее.
      – Лучше и быть не может! – отрапортовал Стен. – Ситуация под контролем.
      – Замечательно, – одобрил Бобби. – Так держать! Стена взяли на место Лена, уволенного за то, что три дня подряд являлся на работу вдребезги пьяным. Жена Лена, Трикси, горела желанием пожаловаться Бобби на такую несправедливость, но до сих пор ему удавалось избегать ее звонков.
      Бобби спешно ретировался наверх. Он чувствовал себя неловко в присутствии Стена.
      При его появлении в кабинете Бет удрученно потупила глаза.
      – У меня скверные новости, Бобби.
      – Что стряслось?
      – Звонила жена Седрика Фаррела. У него был сердечный приступ.
      – Боже ты мой! Он в клинике?
      – Нет, – прошептала Бет. – Он умер час тому назад.
      – Господи! Какой ужас!
      – Да.
      – Сколько ему было лет?
      – Семьдесят два.
      – Мы можем чем-то помочь им?
      – Его жена сказала, что еще позвонит.
      Бобби был потрясен. Только что Седрик был жив-здоров, и вот его нет. Это просто не укладывалось в голове.
      Переварив эту новость, он осознал, что ситуация сложилась более чем сложная. Седрик участвовал почти в каждом эпизоде из тех, что отсняли в последние два дня. Теперь все придется снимать по новой. Это выбьет их из графика и из бюджета.
      – Попытайся разыскать Мака, – скомандовал он, его мозг лихорадочно работал. – Он нам нужен, как воздух. И немедленно позвони Нанетте Липски. Собери всех как можно быстрее.
      Разыскать Мака Бет не смогла: он не оставил номера телефона, по которому с ним можно было бы связаться. Но зато остальные собрались в полном составе.
      На экстренное совещание явились Нанетта, Флорри, Гэри, Тайрон и еще несколько служащих. Они расселись в кабинете и приступили к обсуждению ситуации.
      – Я кое-что придумала, Бобби, – сказала Нанетта Липски, стряхивая сигарету прямо на пол. – Идея неплохая, но, зная твой характер, боюсь, что ты набросишься па меня с кулаками.
      – Выкладывай! – заторопил ее Бобби. – Я постараюсь не бить тебя слишком сильно.
      Нанетта еще раз глубоко затянулась и сказала:
      – Твой старик.
      – Мой старик? – непонимающе переспросил он.
      – Джерри Раш. Он твой настоящий отец. Что может быть естественнее?
      – Господи Иисусе! – воскликнул Бобби, хватаясь за голову. – Не смей больше предлагать мне такое!
      Лицо Нанетты оставалось невозмутимым.
      – Ты сейчас меня поколотишь или позже?
      Тем не менее предложение это, вне всякого сомнения, было разумным. В глубине души сам Бобби понимал, что Джерри Раш справится с этой ролью как нельзя лучше.
      Незаметно имя Джерри оказалось у всех на устах и, выплыв каким-то образом за пределы комнаты, достигло ушей студийных боссов. Один из них даже позвонил, чтобы лично выразить свое одобрение.
      – Бобби, это просто находка для нас. А Джерри согласится?
      – Мы еще не приняли окончательного решения, – отрезал Бобби. – Я должен переговорить с Маком на этот счет. Но его сейчас не найдешь.
      И тут его осенила замечательная идея.
      – Скажите-ка мне вот что, – добавил он. – Если я уломаю Джерри Раша, сможем ли мы отказаться от услуг Барбары Барр? У меня такое ощущение, что для этой роли она совершенно не подходит. Тут мы явно промахнулись. И потом, чует мое сердце, хлопот с ней не оберешься.
      – Ты уже прочел об этой истории в газетах?
      – Какой истории?
      – Она недавно подралась с какой-то девицей, выходя из клуба, и теперь та подала на Барбару в суд и вчинила ей иск на десять миллионов долларов.
      – Вот я и говорю, надо избавиться от нее как можно быстрее.
      – Тогда уговор, Бобби. Ты убалтываешь Джерри, а мы предоставляем тебе право выбрать на роль Сиенны кого тебе заблагорассудится.
      – Это мне подходит.
      Он был очень занят. Выследить Черил Лендерс оказалось не так-то просто.
      Для начала Он наведался по ее адресу в Бель-Эр. Два дня Он просидел там безвылазно, но она так и не появилась.
      На третий день она приехала-таки в обеденное время, сидя за рулем серебристого БМВ, и почти тотчас же уехала снова. На сей раз ее сопровождала дама – по виду она вполне могла быть ее матерью.
      Он следил за ними по пятам до бистро «Гарденс» в Каньоне, где они остановились поесть.
      Покончив с завтраком, они отправились за покупками к «Саксу и Мегнину». Он не отставал ни на шаг. Богачки развлекались. Как же Он их ненавидел!
      Потом Черил вернулась в Бель-Эр, высадила из машины мать, а сама снова уехала в направлении Беверли-Хиллз.
      Он не выпускал ее из виду.
      Она притормозила у магазина «Трифти» на Каньон-Драйв. Припарковав машину, Он последовал за ней в огромный торговый зал. Его глаза были скрыты под дымчатыми очками фирмы «Армани», а волосы на затылке собраны в тугой хвост.
      Черил в жизни не узнала бы его. Даже если бы они столкнулись лицом к лицу, она просто прошла бы мимо.
      Его это устраивало, давало ему колоссальные преимущества. Он-то знал, кто она такая, а для нее был простым встречным.
      Взяв корзинку, он набросал туда каких-то мелочей и продолжал кружить за Черил по магазину.
      Она катила перед собой тележку, постепенно заполняя ее пакетиками сладостей, кипами журналов, блоками сигарет, упаковками презервативов и бутылями газировки.
      Потом она направилась в отдел алкогольных напитков и загрузила в тележку три громадные бутылки коктейля «Маргарита» и две бутылки текилы.
      Он стоял за ней в очереди в кассу и прекрасно видел, как она расплачивалась золотой кредитной карточкой. Затем он последовал за ней на стоянку, где она долго перегружала покупки в машину.
      «Ну же, ты, сука, отправляйся домой! – мысленно повторял Он. – Поезжай домой, чтобы я мог узнать, где ты живешь».
      Наконец заурчал мотор, и Он поехал вслед за ней по направлению к Бенедикт-Каньон, а потом свернул на Беве-рли-Гроув-Парк-Роуд.
      Она повернула на частную дорогу. Он остановился и выждал несколько минут, а потом, оставив машину, пошел по этой дороге пешком. Он успел как раз вовремя, чтобы засечь Черил перед дверью домика, построенного в деревенском стиле, выгружающую покупки при помощи горничной-мексиканки.
      Теперь он знал, где она живет.
      План. Нужно срочно выработать план. Потому что с Черил Лендерс не так-то легко справиться. Она должна так же мучиться перед смертью, как он в свое время страдал в тюрьме.
      Ему надо было побыстрее сматывать удочки. Последний чек, полученный им от одного из людей Луки, был на шесть тысяч долларов. Он аккуратно переделал сумму на шестьдесят тысяч и вложил чек на банковский счет, открытый им на вымышленное имя. Через несколько дней Он снял со счета сумму наличными. В один прекрасный день дядюшка обнаружит его фокус, и тогда ему несдобровать.
      Он уже начал приготовления на будущее. Неделю назад Он закупил оружие – среди прочего автомат «Узи» – и достаточное количество патронов. Теперь у него были и деньги, и оружие, и Он чувствовал себя почти всемогущим. Никто больше не посмеет его обидеть.
      Подъезжая к своему дому, он внезапно почувствовал, как по спине пополз неприятный холодок. Что-то было не в порядке. За время, проведенное в тюрьме, он научился нутром чувствовать опасность. И чутье никогда не подводило его.
      Побоявшись въезжать на дорожку, ведущую к дому, Он припарковал машину на улице, а потом, со всяческими предосторожностями, стараясь ступать как можно тише, прокрался к дому, прячась в зарослях кустарника.
      У черного хода стоял длинный лимузин, а рядом с ним попыхивал толстой сигарой не кто иной, как Боско Нанни, один из подручных его дядюшки.
      Ужас парализовал его. Неужели дорогой родственник пожаловал к нему в гости?
      Дознался про чек?
      Вполне вероятно.
      Он, крадучись, вернулся к своей машине, где чувствовал себя в относительной безопасности. Потом он отъехал на некоторое расстояние и припарковал машину так, чтобы держать входную дверь дома в поле зрения.
      Он злился на самого себя. Ему уже давно надо было смыться. А теперь поделом ему, дураку.
      Придется ждать, когда они уберутся восвояси, собрать пожитки и мотать отсюда. Когда-нибудь Он сумеет разделаться и с дядей. Его мозг лихорадочно работал. Несколько дней назад Он обнаружил на своей двери записку от Шерри. Она писала, что уезжает, но будет рада, если когда-нибудь он заедет навестить ее. И приписка – ее новый адрес.
      Он скомкал листок бумаги и машинально сунул его в карман рубашки, не придав ему никакого значения. Сейчас он достал записку и перечитал еще раз.
      Что ж, теперь к Шерри явится гость.

ГЛАВА 33