Джорданна была потрясена. Мак Брукс и Бобби Раш действительно собирались попробовать ее в роли Сиенны в «Ужасных глазах». Похоже, что сбывались самые безумные ее мечты.
      Она никогда не забудет их лиц, когда вернулась в комнату. Все трое – Бобби, Мак и Нанетта – уставились на нее.
      Затем Мак произнес потрясающие слова:
      – Джорданна, ты никогда не думала о карьере актрисы?
      – Кто, я? Никогда, – легко ответила она, хотя, разумеется, это было неправдой.
      – Ты хороша, – заметил Бобби. – Ты действительно хороша.
      Она едва глянула на него.
      – Э, я всего-навсего помогала актерам. – Собирая валявшиеся резюме и фото, она старалась казаться равнодушной.
      – Вот в чем дело, Джорданна, – сказал Мак. – Мы ищем актрису на роль Сиенны и до сих пор не смогли никого выбрать. Это могла бы быть ты.
      – Я? – задохнулась Джорданна.
      – Да, ты.
      – Мы подумали, – вставил Бобби, – что могли бы снять тебя в пробах.
      – Меня?
      – Здесь больше никого нет.
      – Ах да, конечно.
      Она пыталась говорить спокойно, хотя чувствовала себя как на иголках. Черт возьми, возможно, она выглядит настоящей идиоткой. Что такого особенного в Бобби, что она теряет контроль над собой?
      Мак серьезно кивнул.
      – Стоит попробовать. В конце концов, ты из талантливой семьи.
      Вот в этом-то и проблема – в ее талантливой семье. Отец всегда беспокоился, сможет ли она соответствовать великой репутации Левиттов. Ее мать, Лилиана, на экране была великолепна, заставляя терять голову даже взрослых мужчин. Она была превосходной актрисой.
      – Ох, дайте мне подумать, – пробормотала она.
      – Мы тоже подумаем над этим, – отозвался Мак. Торопясь, Джорданна покинула офис. Ее переполняли противоречивые чувства. Она почти забыла о Полночном Ковбое, который ждал ее напротив, но он не забыл ее. Он помахал Джорданне, когда она выезжала из ворот студии.
      – Что они думают обо мне? – требовательно спросил он.
      – Они… о, ты понравился им.
      – Правда? Что они сказали о том, как я читал?
      – Им понравилось, – солгала она, не желая говорить ему, что на самом деле их заинтересовала она.
      Он без устали расспрашивал.
      – Получу ли я роль? Я знаю, что роль маленькая, но Мак Брукс известный режиссер, и я уверен, что мне будет полезно поработать с Бобби Рашем. Кого взяли на роль девушки?
      – Не знаю, – равнодушно ответила Джорданна. Она обдумывала ситуацию, пока они пили кофе. Надо ли все рассказать Чарли? А отцу? Что, если она провалится на пробах, и ее все будут презирать?
      Господи, во что она ввязалась? Это же смешно.
      Полночный Ковбой оживленно рассказывал о себе. Он сказал, что четыре года назад приехал из Калифорнии, поработал манекенщиком, а затем получил несколько эпизодических ролей в фильмах. Он заявил, что хочет быть столь же великим как Клинт Иствуд.
      – И буду когда-нибудь! – Он искренне верил в это. «Конечно, детка, – подумала она, – когда Клинтон, украсив цветочками задницу, станцует на Мейн-стрит».
      Разумеется, он предложил отправиться к нему. В обычных обстоятельствах она бы согласилась, потому что он действительно классно выглядел и был в ее вкусе, но сейчас… разве не собиралась она привести в порядок свою жизнь?
      Надо прекратить спать с актерами. Особенно с такими.
      Она записала номер его телефона, сказав, что потом позвонит, и отправилась к Чарли.
      Дом гудел. Чарли сидел на старом кожаном диване и покуривал марихуану в окружении гостей. Трехлетний Спорт у его ног возился с электрической железной дорогой, а Далия, стоя у бара, попивала «перье» со скорбным выражением на вытянутом лице.
      – Я не знала, что у тебя сегодня гости, – недовольно сказала Джорданна, думая, что он мог бы ее предупредить.
      Чарли сонно улыбнулся.
      – Э, детка, это всего-навсего маленький праздник для Спорта.
      – Ему всего три года, Чарли, – заметила Джорданна. – Гости могли бы быть и помоложе.
      Он усмехнулся и предложил ей затянуться.
      Она отказалась. Она жаждала поделиться с ним новостями, но он слишком накурился, чтобы что-то соображать.
      – Я иду к себе, – заявила Джорданна. Но ему не было до нее дела, он был поглощен ролью радушного хозяина.
      Захлопнув дверь, она включила «Плохую девчонку» Мадонны и уселась на кровать.
      Если постучат, она не откроет.
      Взяв сценарий «Ужасных глаз», Джорданна погрузилась в чтение.
      Роль Сиенны ее привлекала. Если бы в конце не выяснилось, что героиня – убийца-маньяк, она была бы очень похожа на Джорданну.
      Взяв желтый маркер, Джорданна еще раз просмотрела сценарий, выделяя некоторые куски, читая вслух, вживаясь в роль.
      Она с грустью подумала, как было бы здорово, если бы Чарли почитал с ней. Но нет – он был занят вечеринкой, в которой ей не хотелось участвовать.
      Мадонна уступила место Принцу, который запел «Сливки». Музыку заглушал доносившийся снизу шум. Выглянув в окно, Джорданна заметила, что гости все прибывают. Машины въезжали и въезжали, а в стороне были припаркованы два грузовика.
      Чарли мог бы и предупредить ее, что устраивает вечеринку. В конце концов, ведь она живет здесь.
      Около полуночи она решила спуститься вниз и посмотреть, что происходит.
      Повсюду – на террасе, возле бара, вокруг бассейна – толпились люди. Тяжелый запах марихуаны висел в воздухе. Худая девица – звезда-телекомментатор – сидела, скрестив ноги, на полу и глотала какие-то таблетки, а известный певец в сапогах из змеиной кожи и таком же жилете, сидя за боковым столиком, нюхал кокаин. В толпе, извиваясь, двигались танцовщицы, исполнявшие «танец живота». Шум просто оглушал.
      Джорданна никого здесь не знала, кроме Черил. Та сидела на большом кожаном диване в окружении двух смазливых блондинок, несовершеннолетней рыжей девицы и множества мужчин. Чарли нигде не было.
      Она подошла поближе.
      – А что ты здесь делаешь?
      – Привет! – Черил ничуть не смутилась. – А я гадала, куда ты делась.
      – Бизнес? – Джорданна показала на девиц.
      – Выезжаем в свет. – Черил попивала текилу со льдом. – Это полезно.
      – Вижу.
      – Правда, что ты теперь живешь здесь?
      – Да.
      – Спасибо, что сказала. Мне пришлось все узнавать от Шепа.
      – Мы больше не встречаемся с тобой, Черил, ты вечно занята.
      – Бизнес важнее всего.
      – Вижу, бизнес процветает.
      – Как всегда в этом городе. – Черил поманила официанта. – Еще одну текилу со льдом, – сказала она, затем снова повернулась к Джорданне. – Ты видела Грэнта?
      – А что, он тоже здесь?
      – Возле бара.
      Ей не хотелось быть в окружении Черил и ее веселой компании шлюх, поэтому она протолкалась к бару, где Грэнт уже прижимал к стене китаянку. Они целовались.
      – Грэнт, – похлопала его по плечу Джорданна. Он посмотрел на нее, как сквозь туман.
      – Джорданна, – представилась она и саркастически добавила:
      – Помнишь меня? Мы выросли вместе. Идиотская улыбка расползлась по его лицу.
      – Ах, Джорди… Как дела?
      Он был обкурен до полусмерти, а когда Грэнт находился в таком состоянии, это было плохо. Пару лет назад у него возникли серьезные проблемы с героином. Его отец, обнаружив это, заставил Грэнта лечиться. Закончив курс лечения, он полностью отказался от наркотиков. Очевидно, опять втянулся.
      Китаянка прижала его к себе, дотронулась языком до его губ.
      – Поцелуй меня, мой сладенький, – проворковала она.
      – Увидимся, Джорди, – все с той же дурацкой улыбкой произнес Грэнт.
      Она слонялась по дому, разыскивая Чарли. Где же он, черт возьми! И зачем ему нужна в доме эта свора наркоманов?
      Она сунулась в кухню. Повсюду царил хаос. Миссис Уиллет нигде не было: по-видимому, она ушла, когда все это началось.
      В холле она наткнулась на Эрни, который прибыл с очередной компанией гуляк.
      – Левитт! – воскликнул Эрни, отказываясь верить своей удаче.
      – Эрни, – холодно ответила она.
      – Где хозяин?
      – Где-то здесь.
      – Давно не видел тебя в клубе. Ты пропустила несколько потрясающих вечеров.
      – Я работала.
      – Ты? – Он дико расхохотался. – Работала? Не верю!
      – А пошел ты, Эрни!..
      Эрни повернулся к своим друзьям.
      – Видите? – гордо сказал он. – Она меня любит. Джорданна отправилась наверх, в свою комнату, но затем передумала и решила дожидаться Чарли в его спальне. Возможно, он явится туда, и она сможет поговорить с ним насчет проб, может, даже прочитать с ним главные сцены, если он будет в состоянии сделать это.
      Она вошла в большую, неприбранную спальню. Тут было темно, но она слышала какой-то шум.
      – Чарли? – позвала Джорданна, включая свет. Его голова была между ног Далии, и он вел себя так, словно до этого его морили голодом. Он поднялся, чтобы вдохнуть воздуха, совершенно не обеспокоенный, что его застали в таком виде. Далия лежала, не двигаясь, на ее лице застыло стоическое выражение.
      – Ух ты, – улыбаясь своей сумасшедшей улыбкой, произнес он. – Я так понимаю, ты застукала меня, когда я сунул нос в кастрюльку.
      Она смотрела на эту парочку. Ее сердце бешено колотилось, но она сумела сохранить внешнее спокойствие.
      – Да, я тоже так понимаю, – тихо сказала Джорданна.
      – Хочешь присоединиться, детка?
      – Нет, спасибо, Чарли. – Она покачала головой, выключила свет и вышла, закрыв за собой дверь.
      Ясно, настало время покинуть этот дом. В час ночи она позвонила Полночному Ковбою. Он спал.
      – Кто это? – пробурчал он.
      – Джорданна. Помнишь? Я сегодня читала вместе с тобой в студии.
      – Ах, да, Джорданна! Который час? Получил я роль?
      – Ох, да стала бы я тебе звонить в час ночи, чтобы сообщить это? – едко заметила она. – Я хорошо отозвалась о тебе – это все, что я могла сделать.
      – Так в чем дело?
      – Хотела заскочить к тебе.
      – Сейчас?
      – Нет, завтра утром.
      – Нет, нет, нет, приезжай сейчас. Это круто.
      – Где ты живешь?
      – Венис.
      – Черт!
      – Что?
      – Мне что, придется ехать до Венис?
      – Тебя никто не заставляет.
      – О'кей, скажи, как до тебя добраться.
      Наскоро бросив в сумку самое необходимое, она уехала. Ее «порше» мчался вниз по Уилширу к пляжам. Она чувствовала себя преданной и несчастной. Разумеется, она не такая дура, чтобы рассчитывать на прочные отношения с Чарли, но она все же не ожидала застать его в постели с бывшей подружкой, пока она живет у него. Мужчины. Они всегда делали ее несчастной. Вот почему она предпочитала ограничиваться любовниками на одну ночь. Сделал дело – и беги. Условия диктует она.
      Правило номер один: никогда нигде не задерживаться, чтобы тебе же не было хуже.
      Жалкий домишко Полночного Ковбоя находился в весьма опасном районе. Она оставила машину на улице, надеясь, что ее не сломают и не украдут.
      Он вышел встречать ее в одних джинсах, полуголый.
      Потрясающее тело. Потрясающий секс. И он не возражал против презерватива. В ее глазах это было большим плюсом.
      Утром «порше» Джорданны стоял там же, где она его оставила. Машину никто не тронул. Она вернулась к Чарли, приняла душ и переоделась.
      Миссис Уиллет на кухне пила чай.
      – Уезжаешь, дорогая? – Вопреки своему обыкновению, она была настроена дружелюбно.
      – Еще не решила, – ответила Джорданна, беря яблоко. – Мне жаль, если я вас разочаровала.
      – Я думала, раз мисс Далия и Спорт переезжают сюда…
      – Только на время.
      – Нет, – твердо заявила миссис Уиллет. – Мистер Доллар заверил меня, что это навсегда.
      – Ну и хорошо. – Джорданна, хрустя яблоком, направилась к двери. – Вот что я вам скажу, миссис Уиллет, если я и решу уехать, вы узнаете об этом последней.
      Узколицая экономка уставилась на нее.
      В студии для Джорданны было оставлено сообщение. Ее просили явиться прямо в офис Бобби. Предварительно она забежала в уборную и изучила себя в зеркале. Она хорошо выглядела, глаза блестели. Слишком много энтузиазма? Нет. Когда речь идет о главной роли, энтузиазма не может быть слишком много.
      Бобби Раш выбивал ее из колеи. Он, похоже, видел ее насквозь. В прошлом он вел такую же жизнь, но это не искалечило его. Он заставлял ее нервничать. Она не могла найти в нем слабину: он был такой собранный, хотя Джорданна – лучше, чем кто-либо, – знала, как трудно было жить с таким отцом, как Джерри Раш.
      Джорданна находила, что Бобби несомненно привлекателен, хотя и не в ее вкусе. Она любила мужчин юных и голодных, либо старых и преуспевающих. Бобби не входил ни в одну из этих категорий.
      Когда она вошла в офис, ее уже ждали. Бобби сидел за своим столом, Мак расхаживал по комнате.
      – Садись, – сказал Мак, – и, ради Бога, расслабься. Легко ему говорить. Она чувствовала себя неуютно, восхищение мешалось со страхом. О Боже, она ведь никогда не нервничает!
      – Ну, что, – спросил Мак, – думала ты над нашей идеей?
      – Да. – Она старалась говорить спокойно. – Если вы еще не раздумали снимать меня в пробах, я согласна.
      – Ты разговаривала с отцом? – Мак грыз ноготь на большом пальце, напряженно глядя на Джорданну.
      – С чего бы? – огрызнулась она.
      – Я думал…
      – Мак, – горячо перебила она его, – я там больше не живу. С какой стати я должна что-то говорить Джордану?
      Бобби встал, вышел из-за стола и подошел к ней.
      – Твоя мать была актрисой, правда?
      – Да. – Джорданна начала нервничать.
      – Как же тебе раньше не приходило в голову попробовать сниматься?
      Она решила ответить честно.
      – Мой отец говорил, что я не смогу соответствовать репутации семьи.
      Он рассмеялся.
      – Именно это я всегда слышал от своего старика, а взгляни на меня сейчас.
      «Ага, взгляни на тебя. Я видела «Стайл Ворз», – хотела сказать она, но прикусила язык. В кои-то веки ей представился шанс получить то, чего она всегда хотела, и она не собиралась им бросаться.
      – Сегодня снимем пробы, – сказал Мак. – С тобой будет играть Бобби.
      – Когда? – нервно спросила она.
      – Днем.
      – Я не могу так сразу. – У нее засосало под ложечкой.
      – Почему нет? – резонно спросил Мак.
      – Потому… Потому что мне нужно больше времени, – запнулась Джорданна, не в состоянии выдумать объяснение получше.
      – Не волнуйся. – Бобби отечески потрепал ее по плечу. – Сейчас ты пойдешь в костюмерную, а затем мы посидим и часа два почитаем те сцены, которые будут сниматься. – Он пристально посмотрел на нее своими неправдоподобно-голубыми глазами. – Поверь мне, Джорданна, все будет о'кей.
      Конечно. Для него все будет о'кей. Для нее это будет кошмаром.
      Она шла вниз, как пьяная.
      Хорошо было, что ее собирались снимать. Плохо было, что все знали, кто она. Слухи распространились быстро.
      Флорри встретила ее хмурым взглядом и резко спросила:
      – Почему ты не сказала нам, кто ты?
      – А что я должна была сделать? Повесить объявление?
      – Нет. – Флорри обиделась. – Но мне ты могла довериться.
      Да уж, довериться Флорри было то же самое, что дать объявление на развороте «Вэрайети».
      Джорданна заметила, что теперь люди относятся к ней по-другому. Ребята из офиса, которые раньше были так дружелюбны, теперь либо отдалились от нее, либо вовсю заискивали.
      Нанетта вызвала ее в главный офис и принялась «морально готовить» к пробам.
      – Послушай, дорогуша. – Она жадно затянулась сигаретой. – Может, у тебя что-то выйдет, а может, и нет. Камера любит одних и не выносит других. Никто не знает, как это, пока сам не окажется перед ней. – Она выдохнула ядовитый дым прямо в лицо Джорданны. – Я уверена, ты знаешь, что они хотели взять на эту роль Вайнону Райдер.
      Спасибо, обнадежила.
      В костюмерной надменного вида дама в очень плохо сидящих на ней брюках пыталась уговорить Джорданну надеть для проб короткое красное платье с большим вырезом.
      – Нет. – Джорданна руководствовалась инстинктом. – Мой персонаж не надел бы этого, оно слишком вульгарно.
      – Я лучше вас знаю, что надел бы персонаж! – Дама была готова к схватке.
      Джорданна не сдавалась.
      – Я не буду сниматься в этом платье.
      И она рылась в одежде, пока не нашла простой белый костюм из шелка.
      – Сиенна не подчеркивает свою сексуальность. Джорданна приложила к себе костюм. – Вот это подойдет чудесно.
      Костюмерша состроила недовольную мину, но согласилась.
      Читать сцены с Бобби было болезненно трудно. Ей хотелось курнуть «травки», хотелось быть пьяной. Чтобы ее вообще не было здесь.
      О Чарли, ты мне так нужен! Где ты?
      Бобби был вполне приятен, но он быстро терял терпение, если у нее что-то не получалось, и это заставляло Джорданну нервничать.
      Когда она вошла в роль, то почувствовала в себе Сиенну. «Я знаю эту девушку, – думала она. – Я ее знаю очень хорошо. Ей по-настоящему плохо. И, если бы я не умела выжить, это могла бы быть я».
      – О чем ты думаешь? – Бобби положил сценарий на стол.
      – О героине и ее проблемах. – Джорданна на секунду замолчала. – Я понимаю ее. Сиенна немного сумасшедшая, как и я.
      Он вскинул бровь.
      – Так ты немного сумасшедшая, Джорданна? – поддразнил он.
      – Ты знаешь, о чем я, Бобби. Твоя жизнь не всегда была легкой, я уверена.
      Их глаза встретились. Они прекрасно понимали друг друга.
      – Правильно. – Бобби отвел взгляд и снова взял в руки сценарий. – Давай еще раз прочтем вторую сцену.
      Две выбранные ими сцены были совершенно разными. Первая – из начала фильма, когда Сиенна выглядела наивной и невинной. Второй эпизод происходил в конце, когда безумие героини было уже очевидным.
      Больше всего Джорданне нравилась вторая сцена: сумасшедших играть легко.
      Через некоторое время Бобби встал.
      – Все. Оставляю тебя одну. Займись прической и макияжем. Увидимся на съемочной площадке. – Он пожал ей руку. – Удачи!
      Ей не пришло с голову ни слова. Что с ней?
      – Спасибо, – выдавила она. – Я…. ну, я буду стараться.

      Увидев «Стайл Ворз», Кеннеди пришла в ярость. Они взяли ее статью о Бобби Раше и совершенно переделали, добавив кучу материала о его отце и проблемах – все то, что хотел видеть в статье Мейсон. И интервью было подписано ее именем. Ее именем!
      Доведенная до бешенства, Кеннеди позвонила Мейсону. Он свалил всю вину на слишком ретивого редактора. Она без обиняков выложила ему все, что думала о его работе. Кеннеди не знала, что делать: такого с ней еще не случалось, и она чувствовала себя так, словно ее предали.
      Роза пришла и успокоила ее.
      – Тебе нужен хороший юрист, – посоветовала она. – Останься работать в этом журнале, но составь документ, согласно которому они не смогут изменить ни слова, иначе ты затаскаешь их по судам, зачем бросаться хорошей работой?
      Несмотря на весь свой гнев, Кеннеди согласилась, что это превосходная идея.
      Роза уселась на пол в гостиной и стала делать гимнастику для ног.
      – Состоялось еще одно убийство, – сообщила она.
      – Когда? – быстро спросила Кеннеди.
      – Несколько суток назад, в Пасадене.
      – Кто стал жертвой на этот раз?
      – Еще одна женщина задушена в своей квартире. Она жила со своим другом, но он как раз тогда уехал из города. – Роза вытянула ноги. – Вот в чем дело: везде одни и те же обстоятельства – ее не изнасиловали, не ограбили, и убийца оставил на ее теле записку: «Смерть предателям». Информация не для широкой публики, но у одного из наших репортеров есть связи в полиции округа; они получили рапорт об убийстве по телетайпу. Записка такая же, как на той женщине в Западном Голливуде.
      – Что говорит полиция?
      – Ничего.
      – Задушены три женщины за два месяца.
      – Я знаю.
      – Чем занималась жертва?
      – Работала в банке.
      – Хм-м… – Кеннеди задумалась. – Ты знаешь, что предыдущие работали в кино? Маргарита была гримером, а Стефани Вульф, как я выяснила, работала в сценарном отделе.
      – Возможно, простое совпадение. Этого недостаточно, чтобы строить версию.
      – Знаю. Но, разумеется, кто-то кроме меня расследует это дело?
      – Ты права.
      – Кто ведет это дело, Роза?
      – Проблема в том, что убийства совершены в разных районах, так что над делом работает несколько человек. Но я постараюсь что-нибудь узнать.
      – Постарайся.
      На следующее утро она попыталась дозвониться Бобби Рашу, горя желанием извиниться. Естественно, ей это не удалось. Тогда она написала ему письмо, объясняя, что произошло. Это немного улучшило ее настроение.
      Детектив Карлайл был толст, глуп, ел на завтрак пончики, курил дешевые сигареты и копил деньги на пересадку волос. Он служил в полиции слишком долго, его уже ничто не волновало – ему было достаточно собственных проблем.
      Во-первых, жена: она хотела, чтобы он вышел в отставку и они переехали в Монтану. Во-вторых, любовница: она хотела, чтобы он развелся с женой и переехал жить к ней. Обычно детектив Карлайл бывал рад, если ему удавалось относительно спокойно прожить день.
      Когда Кеннеди Чейз потребовала у него интервью, он отказался. Очевидно, у этой женщины были связи, потому что через час ему позвонил капитан и приказал с ней встретиться.
      – О чем я могу разговаривать с журналисткой?
      – Она пишет статью о задушенной женщине. Вам следовало бы позаботиться о том, чтобы наш департамент предстал в выгодном свете.
      – О'кей, о'кей, – неохотно согласился детектив Карлайл.
      Он был потрясен, когда Кеннеди вошла в его кабинет. Детектив не ожила увидеть такую классную блондинку с великолепной фигурой. Он весь подобрался.
      – Чем могу быть полезен, лапочка? – спросил он, улыбаясь своей лучшей «жеребцовой» улыбкой.
      – Для начала прекратите называть меня лапочкой, – резко заметила она и села напротив него, скрестив потрясающие ноги.
      Еще одна неприступная феминистка. Где те дни, когда он мог сделать женщине комплимент без риска нарваться на резкий ответ?
      – Чем могу вам помочь, мисс? – саркастически осведомился он.
      Она предпочла не обращать внимания на его настроение.
      – Я пишу статью о женщинах, которые были задушены в Лос-Анджелесе в последние два месяца.
      – Да, да. – Его это не заинтересовало. – Я только отвечаю за ту, которая жила в Западном Голливуде.
      – Почему же?
      – Потому что это единственное преступление, которое произошло в моем районе.
      – Но разве у вас нет чувства, что убийства могут быть связаны между собой?
      – Где вы это слышали? – осторожно поинтересовался он.
      – Не имеет значения, где.
      – Для меня имеет.
      – Я хотела бы знать все, что известно вам.
      Он прокашлялся. Кем себя считает эта неприятная девица?
      – Единственное, что я могу сказать, так это то, что сейчас у нас нет никаких доказательств этого.
      – Как вы можете так говорить? – с нажимом произнесла Кеннеди. Этот парень определенно смахивал на идиота. – Убийца оставил на двух последних жертвах одинаковую записку: «Смерть предателям». Здесь обязательно должна быть связь.
      Карлайл заерзал – ему захотелось в туалет, но он не решился встать и выйти.
      – Мы находимся в стадии расследования! – Ему надоели ее нотации.
      Она встала.
      – Я очень прошу вас позвонить мне, как только что-то выяснится. – С этими словами Кеннеди оставила ему свою визитную карточку и вышла.
      Приехав домой, она просмотрела свои записи. Она разговаривала с несколькими людьми, знавшими первую жертву – Маргариту Линду, и все они прекрасно отзывались о ней. По словам соседей, это была трудолюбивая женщина, и у нее было много друзей.
      Кеннеди также удалось обнаружить, что Маргарита была разведена и жила одна. Мужчины у нее не было. Бывший муж не мог быть подозреваемым – полгода назад он погиб в автокатастрофе.
      По словам лучшей подруги Маргариты, та любила по субботам проводить вечера в кантри и вестерн-клубах. Это было любопытно: возможно, кого-то там встретила – мужчину, охотника на одиноких женщин.
      Вторая жертва, Стефани Вульф, была совершенно иным человеком. Лесбиянка с небольшим кругом друзей, она проживала вместе с престарелой матерью, и единственным, что ее интересовало, была работа.
      Одной общей деталью было то, что обе женщины работали в киноиндустрии.
      Герда Хемсли, третья жертва, была исключением.
      Кеннеди еще не расспрашивала никого о Герде, но собиралась заняться этим.
      Потом она позвонила Розе.
      – Как насчет того, чтобы посвятить одну ночь танцам?
      Роза рассмеялась:
      – Танцам?
      – Тебе это понравится, – заверила ее Кеннеди.
      – А там будут мужчины?
      – Ковбои.
      – О'кей, можешь на меня рассчитывать.
      – Я так и знала.
      – Кстати, – добавила Роза, – я все забываю тебе сказать.
      – Что?
      – Я снова разговаривала с Майклом.
      – С Майклом?
      – Ты его знаешь, это тот невероятно симпатичный бывший детектив, с которым я хотела тебя познакомить.
      – Ах, да, твоя очередная замечательная идея.
      – Самое забавное, что он тоже не пожелал с тобой знакомиться.
      – Ой-ой, – сухо заметила Кеннеди. – Мое сердце разбито навеки.
      Роза рассмеялась.
      – Ну, что тебе сказать? Вероятно, вы созданы друг для друга.
      – Жаль, что мы этого не узнаем.

      Джорданна еще никогда такого не испытывала. Она стояла перед камерой, съемочная группа наблюдала за каждым ее движением, а она, вживаясь в роль, становилась другим человеком, приковывая к себе всеобщее внимание. Это было удивительно, потрясающе, это опьяняло. Впервые в жизни Джорданна чувствовала, что она что-то значит, по-настоящему значит. Неважно, что выросла она на съемочных площадках, и дома ее окружали кинозвезды. Первый опыт был волшебным, он был настоящим.
      Бобби казался довольным, также как и Мак. Они сняли по нескольку дублей каждой сцены, но все закончилось слишком быстро.
      – А что потом? – поинтересовалась Джорданна у Мака, когда они покидали съемочную площадку.
      Он обнял ее за плечи.
      – Посмотрим, что получилось, и, если все в порядке, покажем пробы парням со студии, которые и примут окончательное решение.
      – А что думаешь ты? – с надеждой спросила она. – Есть у меня шанс?
      – Ты какая-то необычная, – с чувством сказал Мак. – Сейчас ты в самом деле кажешься ранимой.
      – Да, – серьезно ответила Джорданна. – Почему бы и нет?
      – Потому что я всегда видел твою обратную сторону – крутой девочки-мотоциклистки, умеющей управляться с парнями.
      – Я меняюсь, Мак, – чистосердечно призналась она. – Я больше не беру деньги у Джордана. Наконец я начинаю новую жизнь.
      – Приятно слышать. Знаешь, Джорданна, я всегда по-особому относился к тебе.
      Она попыталась весело пококетничать с ним:
      – Настолько по-особому, что возьмешь меня сниматься?
      Тряхнув головой, он рассмеялся:
      – Ну-ну, ты ведь знаешь, что это не от меня зависит.
      Джорданна покинула студию, как в тумане. Она старалась быть спокойной, но ее переполняла надежда. Господи! Что будет, если она получит роль! Джордан, Чарли, легион Полночных Ковбоев с мускулистыми фигурами и голодными глазами. Это встряхнет их всех!
      Если она получит роль, ее жизнь изменится. Начнется ее карьера; будет то, ради чего стоит утром вылезать из постели. Она действительно станет самой собой, а не просто дочерью Джордана Левитта.
      Ей пришло в голову, что, возможно, из-за того, что она его дочь, ее не воспримут всерьез.
      Нет. Нельзя думать о плохом. У нее есть шанс. Посмотрите на Бриджит Фонду, Лору Дерн, Анжелику Хастон. Множество детей Голливуд смогли сделать это, надо только быть готовым работать тяжелее, чем кто-либо, чтобы доказать, что ты чего-то стоишь. И она готова на это. Действительно готова.
      – Хей, детка.
      Чарли был счастлив, сидя в своем логове перед гигантским экраном телевизора. У его ног Спорт играл в солдатики. Далии нигде не было видно.
      – Привет, Чарли, – спокойно ответила она, недоумевая, неужели он ни капли не чувствует себя виноватым из-за их последней встречи.
      Он загадочно посмотрел на нее.
      – Миссис Уи сказала мне, что сегодня ты не ночевала дома.
      – Это правда.
      В ту же секунду в комнату ввалилась миссис Уиллет и, подхватив Спорта, заявила:
      – Малышу время обедать.
      – Хорошо.
      Чарли подождал, пока она выйдет, затем снова обратился к Джорданне:
      – Где ты была? – Он выключил телевизор, щелкнув кнопкой дистанционного управления.
      – У меня была встреча. В постели. Он фыркнул:
      – Живо это ты, детка. Пауза.
      – Кто-нибудь, кого я знаю?
      – Не твоего поколения, Чарли. Он поскреб в затылке.
      – Молодой, а?
      Ей хотелось задеть его так же больно, как он задел ее.
      – Он крепкий парень, и у него хорошо стоит. Надо же мне было вспомнить, как это бывает.
      Прежде чем ответить, он помолчал.
      – Мне очень жаль, если твои чувства пострадали, но я никогда не обещал тебе верности.
      – Знаю.
      – Так в чем же дело?
      – Дело в том, что… что…
      Действительно, в чем же дело? Может, она ждала от него того, что он не способен дать? Может, она ждала от него именно верности?
      – Дело в том, что я думала…
      – Да?
      – Думала, что у нас особенные отношения.
      – Так и есть.
      – Что? – Она была искренне удивлена.
      – Дружба. Ты нравишься мне, Джорданна. Разве я тебе не нравлюсь?
      – Нравишься, Чарли.
      – Так брось грустить. Далия вернулась. Но она не возражает против того, чтобы ты жила здесь. Подумай, сможешь ли ты так же относиться к ней.
      – Я не смогу, – честно призналась она.