Проект «Планета молодых» - Достучаться до звёзд: сборник фантастических рассказов

До слуха посланника доносились отдельные фразы аборигенов.

– Слышь, Колян. Давай возьмём ещё по одной… скока у тебя… и у меня ещё триста пятьдесят… твою мать, не хватает… а если у ящерки?..

Наконец туземцы повернулись к досточтимому Алгрру.

– Слышь, зелёный. Долгани пару тысяч. С получки отдадим.

Звездолётчик запросил анализатор. В ходу у местных были примитивные средства оплаты, какие-то металлические кружочки и бумажные прямоугольники. Досточтимый Алгрр задал прибору команду, и спустя несколько секунд у него в руке появились новенькие купюры.

– Этого хватит?

Туземцы восхищённо закивали. Один из них несмело приблизился к досточтимому Алгрру, взял протянутые бумажки, и тотчас исчез, словно его сдуло минтойским ураганом. Материализовался он так же внезапно, причём в руках у него оказалось несколько телескопов.

– Если позволите, я продолжу, – досточтимый Алгрр слегка поклонился и, стараясь не оперировать слишком сложными для восприятия новой расы терминами, закончил своё повествование.

Аборигены слушали невнимательно, предпочитая смотреть в небо. Достопочтимый Алгрр даже позавидовал такой увлечённости астрономией.

Между тем слушатели снова вытащили свои диковинные палочки. Руки аборигенов заметно дрожали. От волнения, решил досточтимый Алгрр.

Прошло ещё несколько минут, теперь аборигены уже не справлялись с охватившим их волнением. Они качались, пинали ногами телескопы, норовили угостить посланника палочкой, которую называли «сигарета». Досточтимый Алгрр скромно отказался.

– Так каков будет вердикт? – в конце концов поинтересовался звездолётчик.

– Зелёный, чё ты нам паришь? Какое, на хрен, небытие? Какие в жопу звёзды? Посмотри вокруг – кому нужно твоё бытие? Питие – это да… а то звёзды. Тьфу. Давай лучше хряпнем по сотке, – абориген нетвёрдой рукой схватился за телескоп. – Будешь?

Глаза досточтимого Алгрра широко раскрылись от удивления. Ни одна из космических рас, получив возможность приобщиться к Гармонии, не отказывалась от такого шанса, ведь второго раза могло и не быть. А тут…

– Зелёный, зачем тебе это небо? Рождённый ползать летать не может. Давай, хряпни. А то уж на тебе и рожи-то нету, – перед глазами посланника возник один из телескопов. Досточтимый Алгрр поморщился. Что за дрянь туземцы используют в качестве реактива? Воняло так, что прошибало на слёзы.

И тут досточтимого Алгрра осенила догадка: это не телескопы, а сосуды для хранения яда!

– Благодарю вас, господа, но вынужден отказаться от вашего любезного приглашения, – дыша через рот, проговорил посланник. Ну и запах! Как бы не стошнило.

Вот будет конфуз! На всю Веселенную – ЧЁ??? Не понял… – абориген набычился, двинулся на досточтимого Алгрра. – Не хочешь пить? А может, ты нас не уважаешь? Чё молчишь? Аль сказать пацанам нечего?

Досточтимый Алгрр попятился. Аборигены наступали.

– Слышь ты, фраерок. Отказываешься пить с правильными пацанами?

Дальнейшее посланник древнего рода Агрлл, досточтимый Алгрр помнил с трудом. Вот аборигены кидаются к нему, сбивают с ног. Звенят медали. Трещит по швам парадный мундир. И нестерпимая боль в хвосте…

Очнулся достопочтимый Алгрр уже на борту звездолёта под тихое жужжание автодока.

* * *

Из отчёта посланца Звёздного Содружества досточтимого Алгрра:

«С прискорбием должен сообщить Верховному правителю, что разумной жизни на планете Земля не обнаружено…»

Исповедь астронавта

Руслан Гаврилюк, двадцати лет отроду, не спеша поднялся на третий этаж старого, знавшего лучшие времена панельного дома. Вставил ключ в замочную скважину. Два оборота, и дверь, обитая коричневым, ссохшимся от прожитых лет дерматином, отворилась, приглашая внутрь.

Руслан вошёл, кинул рюкзак на тумбочку, заваленную всяким хламом, стянул куртку, снял ботинки и аккуратно пристроил их в углу, между старыми валенками и стоптанными сапогами.

– Дед, это я! – громко предупредил Руслан, на мгновение замерев у дверей, ведущих в комнату старика. Всякий раз перед тем как войти внутрь Руслан медлил, испытывая странный, суеверный страх. Пугала сама мысль, что на этот раз он не найдёт старика живым, не сможет поговорить с бывшим астронавтом, послушать байки о бесшабашной, наполненной романтикой и удивительными приключениями юности. И о Космосе.

Старик был необычным собеседником. Начиная говорить об одном, сразу сбивался на другое, перескакивал с темы на тему. Но как только разговор касался звёзд, дед становился предельно собранным и до занудства рациональным. Он мог забыть, что ел на завтрак, но точные координаты любой планеты и её характеристики выдавал со скоростью компьютера. И никогда не ошибался. Сначала это раздражало, но потом Руслан привык, привязался к деду, и теперь уже не мог представить своей жизни без него. Именно дед привил ему любовь к звёздам, к тайнам мироздания.

Многие считали деда забавным, но склочным пенсионером. К таким относились и родители Руслана, свалившие на молодого человека общение со стариком. Сами они, хоть и жили в двух кварталах от его дома, в квартире бывшего астронавта появлялись редко. А Руслан захаживал к деду едва ли не каждый день, предпочитая бесцельному времяпрепровождению с ровесниками беседы о сущности мироздания.

Едва Руслан приоткрыл дверь в дедову комнату, в нос шибануло кислым духом, который обычно стоит там, где живут одинокие, всеми покинутые старики.

Отогнав мрачные мысли, Руслан решительно вошёл в комнату.

– Здравствуй, дед! – Из угла, где стояла кровать бывшего астронавта, послышалось кряхтение и скрип пружин.

– Здоровей видали! – отозвался старик, отворачиваясь к стене. Затем, поразмыслив, обратил свой взгляд на гостя. – Чего припёрся? – осведомился он скрипучим голосом. Как будто не он сам звонил Руслану и просил зайти.

– Ты же мне звонил, – сказал Руслан, подходя к кровати.

– Ещё чего? С какой это радости?

– Не знаю… – признался Руслан, опускаясь на тяжёлый дубовый табурет у изголовья кровати.

Старик несколько минут изучал гостя тяжёлым взглядом. Вскоре в глазах появилось узнавание. Бывший астронавт расслабился. Даже попытался улыбнуться.

– Я уж думал, не дождусь тебя, – сказал он. – Нездоровится мне что-то.

– Может, «скорую» вызвать? – Руслан шарил в карманах в поисках мобильного телефона.

Старик покачал головой.

– От смерти «скорая» не спасёт… – философски изрёк он. – А старуха с косой уже близко…

– Ну что ты такое говоришь, дед? Тебе ещё жить да жить, – возразил Руслан. – Ты ещё нас всех переживёшь.

– Не говори глупостей, внучок. Я своё отжил… – старик закрыл глаза.

Повисла пауза. Руслан смотрел на бывшего астронавта и пытался угадать, какие мысли его терзают. Старик сам никогда никому не звонил. Особенно в последние годы. Руслан понимал, что старик умирает, но всё естество молодого человека противилось этому, загоняло мысли о смерти в самые тёмные закоулки сознания.

Помолчав, старик тихо произнёс:

– Моё время истекает…

– Дед, ну не говори так… – попросил Руслан, холодея от неприятного предчувствия. Ему казалось, что он слышит, как капля за каплей истекает время, о котором говорил дед.

– Мы все когда-нибудь умрём. Кто раньше, кто позже. Но я позвал тебя не за тем. Я должен кое-что тебе рассказать.

Руслан вопросительно посмотрел на деда. Тот лишь печально улыбнулся в ответ.

– Решил, значит, перед смертью исповедоваться, излить душу, ибо чувствую, не примет меня с этой тайной мать-земля. А ближе тебя у меня никого нет. И не возражай. Твои родители слишком заняты, чтобы навещать меня. Я всё понимаю – кому нужна такая старая развалина, как я? Но ты другой, не такой как все. В твоей душе ещё нет плесени равнодушия, разъедающего современный мир. И поэтому я позвал тебя, чтобы поделиться секретом, который храню уже не один десяток лет… – старик тяжело вздохнул. – Тайна сия велика. И знающий её не от мира сего…

Дед за последнее время сильно сдал и уже не походил на того бравого вояку, который смотрел на Руслана с множества фотографий, висевших на стене. Вот дед с министром обороны, вот – в космическом центре, вот – с покойной бабушкой, дочерью известного астронавта. Дальше – фотки молодого деда. Тьфу ты… деда в молодости. Лица, лица, лица… Сколько друзей было, а теперь никого не осталось. Никому он не нужен. Даже собственным детям.

Печальные размышления Руслана прервал надсадный кашель старика. Руслан вскочил и рванул на кухню. Набрал воды. Дал деду напиться.

– Будет… – дед оттолкнул кружку, откинулся на подушку. – Да, заждалась меня старуха… Потерпи, костлявая, скоро я буду твой.

– Дед, ты что-то говорил про тайну, – напомнил Руслан.

– Да. Ты ведь помнишь экспедицию «Фрейи»?

Руслан кивнул. Конечно, помнит. Все газеты трубили: «принципиально новая конструкция межпланетного корабля», «выход за пределы Солнечной системы», «поиск пригодных для колонизации планет», «обширная исследовательская программа». Для своего времени это было решительным, если не сказать эпохальным, шагом в будущее. Правда, полёт «Фрейи» влетел в копеечку – для финансирования проекта понадобились совместные усилия едва ли не всех государств Земли. Но результаты превзошли все ожидания – несмотря на то, что новые терраподобные планеты так и не были обнаружены, экспедиция увенчалась полным успехом – полученных данных с лихвой хватило на то, чтобы земная наука значительно продвинулась вперёд.

Дед был командиром «Фрейи». После полёта он стал Героем, был обласкан государством, а его портреты долгое время не сходили с первых полос центральных газет. Это теперь старик позабыт-позаброшен, а сорок лет назад его имя знал каждый школьник.

– Тайна, о которой я хочу тебе поведать, – продолжил бывший астронавт, – напрямую связана с тем полётом.

Руслан устроился поудобнее и приготовился слушать.

– «Фрейя» была исследовательским звездолётом. Основной задачей экипажа было изучение районов, прилегающих к Солнечной системе. Стартовали мы удачно, точно по графику. Затем одна за другой посыпались проблемы. То вдруг отказывали жизненно важные системы, то выходили из строя казавшиеся надёжными приборы. Складывалось впечатление, что какая-то неведомая сила сознательно не пускает нас дальше. «Фрейя» капризничала, не хотела повиноваться приказам. И чем дальше от Земли, тем всё больше неполадок возникало в звездолёте. Команда нервничала, и я, признаюсь тебе честно, подумывал о том, чтобы вернуться. Но приказ командования был однозначен – во что бы то не стало добраться до назначенной точки и провести серию исследований. Отступать было некуда. Извечное стремление к полёту, к изучению нового, к постижению тайны крепко сидит в человеческой крови, и отказаться от поисков нам не по силам. С глубокой древности Homo sapiens стремится понять непонятное, увидеть невидимое, узнать непознаваемое. Это – наша сущность, наше второе «Я». Вряд ли найдётся во Вселенной другое такое любознательное существо, как человек. Особенно связанный приказом. И мы упорно шли вперёд, не считаясь с потерями.

Я не щадил ни экипаж, ни «Фрейю». Изо дня в день, под оглушающий рёв двигателей, мы продвигались вглубь космоса. Команда свято верила в то, что мы действуем на благо всего человечества, что мы двигаем науку. Мы были юными, а когда ты юн, мир кажется таким понятным и доступным – протяни руку, и космос падёт к твоим ногам, откроет свои тайны.

Дед тяжело вздохнул.

– Так вот, напряжение нарастало. Парни выбивались из сил. Хорошо, если удавалось поспать два-три часа в сутки.

Время тянулось мучительно долго. Дни складывались в недели, недели – в месяцы, месяцы в годы. Команда постепенно утрачивала боевой дух и надежду на успех. И когда надежда грозила угаснуть окончательно, произошло то, чего мы меньше всего ожидали.

Руслан вопросительно поднял брови.

– Мы как будто упёрлись во что-то, в некую невидимую стену, которая не позволяла нам двигаться дальше.

– Стену? В космосе? – ехидно переспросил Руслан.

– Не зубоскаль! – строго прикрикнул дед. – Ты и сам прекрасно знаешь, что в бесконечности никаких привычных для нас стен нет. И всё же неведомый силовой барьер вырос на пути «Фрейи», не давая звездолёту прорваться вглубь космоса. Звездолёт надрывался, тратил последние капли драгоценного топлива, но преодолеть невидимую преграду не мог. «Стена» оказалась нам не по зубам.

И тут Эрик, наш штурман, вспомнил, что в мифах древних скандинавов говорилось о чём-то подобном. По верованиям викингов, боги оградили Мидгард, мир разумных существ, для того чтобы неупорядоченные силы изначального Хаоса не могли уничтожить жизнь. Понимаешь, о чём я?

– Кажется, начинаю догадываться… – неуверенно сказал Руслан – Получается, вы ткнулись в ту самую стену, которой боги оградили Мидгард от Зла?

– Я всегда считал тебя сообразительным мальчиком, Руслан. Рад, что не ошибся.

Молодой человек смутился.

– Викинги верили, что стена служит охранительной оградой от разрушающего начала, стремящегося уничтожить Гармонию, ввергнуть упорядоченное в первоначальный Хаос. Но преграда имела и другое предназначение. Она служила барьером на пути всякого, кто хотел раньше предначертанного срока покинуть Срединный мир, прикоснуться к сокровенным тайнам.

– Что-то я не совсем понимаю, – остановил дедовы рассуждения Руслан. – Зачем ограждать человека от проникновения за стену? Одно дело спасти от Хаоса…

– Хороший вопрос, мой мальчик, – дед крякнул. – Для преодоления силового барьера необходим высокий уровень технической, умственной и моральной подготовки. К сожалению, пока достигнутого человеческой цивилизацией уровня развития явно недостаточно. Подумай сам, к чему может привести появление в космосе существ, обладающих ядерных оружием, но по уровню восприятия жизни мало чем отличающихся от ребёнка. Но когда-нибудь мы сможем преодолеть стену, скинуть оковы ограниченности и непонимания. И тогда ограда падёт, явив человечеству тайны, скрытые плотной завесой неизвестности.

Но прежде чем лезть за барьер, человек должен преодолеть собственное невежество и эгоизм. Homo sapiens бродит в потёмках самовлюблённости и ограниченности. Мнит себя подобным богам, предпочитая обманываться вместо того, чтобы признать свою никчёмность и двигаться к Гармонии. Вспомни хотя бы Ренессанс. Людишки вдруг возомнили себя венцом творения, наивысшей разумной формой мироздания, перед которой должны пресмыкаться все иные формы жизни. Глупость, но она крепко завязла в наших мозгах. Дальше – хуже. Безумное стремление подстроить окружающий мир под себя принесло человечеству одни разочарования. Мы засрали планету, превратив цветущую некогда землю в свалку. Мы разобщены и предпочитаем не обращать внимания на беды других. Мы рвёмся в космос, не замечая того, что наши соседи умирают в нищете. Мы отваливаем на исследования Вселенной огромные деньги, а в то же время миллионы землян умирают от голода. Романтика межзвёздных путешествий, поиска братьев по разуму кружит нам голову, и мы не замечаем разумных существ, живущих рядом с нами. Чудно получается – искать разум в космосе, игнорируя его же у себя под боком…

Мы бросаем вызов пустоте первичного Хаоса, забывая о пустоте своего собственного «Я». Романтики нет и никогда не было. Есть только суровая действительность, жестокая проза бытия. И прежде чем думать о звёздах, человечеству нужно подумать о себе самом. Мы слишком далеки от Природы, чтобы соваться туда, где нас пока не ждут. Было бы чересчур самонадеянно утверждать, что братья по разуму примут нас с распростёртыми объятиями. Скорее наоборот. Они ринутся от нас, как от прокажённых, узрев червивую сущность человечества. Мы сверх меры жалки для того, чтобы предстать перед ликом неведомого. Сначала нужно навести порядок в собственном доме, а потом уже проситься в гости. Будь добр, подай мне воды…

Руслан поднялся с табурета и протянул деду стоявшую на тумбочке кружку.

– Спасибо, – старик жадно глотал воду, словно боялся куда-то опоздать. Кадык ходил вверх-вниз, капли стекали по подбородку, но дед не замечал их.

Руслан терпеливо ждал, когда старик заговорит вновь. Наконец он продолжил:

– Мир вокруг нас жесток и несправедлив. Мы построили мир, где нет места любви к ближнему, и было бы глупо надеяться на то, что космос ответит нам взаимностью. Только тот, кто видит в другом человеке равного себе, достоин приобщиться к тайнам мироздания, зачерпнуть волшебной воды из источника Мимира. Мы можем попытаться сломать стену, но никогда не достигнем Истины. Тайны мироздания открываются лишь тем, кто готов принять их. Разве это не справедливо?

Руслан промолчал.

– В какой-то степени стена спасла нас от гибели. Ибо поведение неразумного человечества, дорвавшегося до секретов Вселенной, предсказать невозможно. Поверь мне, ничего хорошего из этого не вышло бы. Да, мы достигли определённых вершин, но этого недостаточно для приобщения к потаённому. И стена лучшее тому доказательство. Мы пока ещё не готовы принять мироздание таким, каково оно есть. Слитком тяжела может оказаться ноша.

– Так что же делать?

– Жить, учиться, совершенствоваться. И космос примет нас, признает равными. Но до этого ещё ой как далеко… Мы совершили большую ошибку, раньше времени постучавшись во врата неизвестного. И те, кто построил стену, преподали нам хороший урок. Нечего соваться туда, где тебя не ждут…

Старик сделал ещё несколько глотков.

– А тайна, дед? Ты же позвал меня не для того, чтобы поразмышлять об испорченности человечества?

Бывший астронавт усмехнулся.

– Конечно нет. Тайна в том, что полёт «Фрейи», вернее его результаты, являются грандиознейшим обманом в истории человечества. Мы ничегошеньки не знаем о мироздании. Тупо бьёмся головой в стенку, не в силах преодолеть искусственный барьер, созданный Природой или Богом. Но людям нужны результаты, а их не было. Никто и никогда не признается, что деньги налогоплательщиков, причём немалые, ушли псу под хвост. Поэтому в верхах решили, что полуправда будет лучше для всех. И появилась афера «Фрейи»…

– Так что, это всё блеф? – недоуменно спросил Руслан, обводя рукой развешанные на стенах фотографии, почётные грамоты, награды, которыми был удостоен дед.

– К сожалению, – старик потупился.

– И даже звезда Героя?

Дед кивнул. Тихо сказал:

– Все наши космические исследования – обман. Вселенная слишком сложна, а наши представления о ней ошибочны, лишены логики и здравого смысла. Всегда проще соврать, чем сказать правду, особенно если эта правда не укладывается в привычные рамки. Мы не готовы принять законы мироздания. Возможно, когда-нибудь это произойдёт, но пока стена сохраняет нас от поспешных шагов, от рискованных решений.

Надолго замолчали.

– И что мне делать с этой тайной? – наконец спросил Руслан.

Старик пожал плечами.

– Тебе решать. А я просто не могу уйти, не открыв тебе правды.

Бывший астронавт умолк, внимательно глядя на молодого человека.

Привычный мир Руслана трещал по швам. То, что казалось монументальным, не требующим доказательств, было повергнуто в прах. Построенный на лжи мир вызывал отвращение, презрение к людям и к самому себе. Почему правители решают за нас? Кто они такие, чтобы определять, что истинно, а что ложно? Нет ничего хуже, когда решают за тебя. Пусть выбор небогат, но это будет твой выбор. Строители стены поступили мудро – зачем принимать в свои ряды несмышлёнышей, когда можно просто дождаться, пока человечество дозреет само. Генезис людского рода может длиться веками, но для тех, кто смог построить барьер, время не такая уж важная вещь. Хранители космоса оставили выбор за человеком: либо развиваться и достигнуть вселенской гармонии, либо замкнуться в своём тесном мирке, погрязнуть в самолюбовании и глупости.

– Мне жаль, что так получилось, – тяжело вздохнул дед. – Но правду, какой бы страшной она ни была, нужно принимать стойко. Вспомни: древние постоянно искали Истину. Но никто не задумывался над тем, готовы ли мы принять её. Когда же Истина стала достижимой реальностью, оказалось, что в космосе нас никто не ждёт. Сломать стену можно только знанием. Тяжело бороться с собственными привычками, въевшимися в кровь. Можно обманывать себя, уверять остальных в своей исключительности, но итог один – пока мы не созреем, в космосе нам делать нечего. Нас будут обманывать до тех пор, пока мы готовы принимать ложь. И будет ещё не одна экспедиция, но все они закончатся так же, как одиссея «Фрейи», – ничем.

Голос старика становился слабее. Было видно, что дед держится из последних сил, стараясь успеть выговориться, скинуть с плеч тяжкий груз ответственности.

Руслан слушал, не перебивая.

– Будущее зависит от думающих людей. Только они смогут дойти до конца, принять мироздание. Ложь принимает лишь тот, кто не вкусил горечи правды. Но ложь не может быть бесконечной. Рано или поздно мы придём к Гармонии. Нужно только верить…

Старик вновь замолчал. Последние слова дались ему с трудом. Пошарив рукой по тумбочке, дед дрожащей рукой поднёс кружку к губам, отхлебнул.

Руслан смотрел на покрытое испариной лицо бывшего астронавта, ощущая себя жалким пигмеем у ног пирамиды. Как нелегко сделать выбор. Истина или ложь во спасение? Трудные поиски правды или идиотский человеческий нарциссизм?

– Руслан, у меня будет к тебе одна маленькая просьба…

– Да, дед.

– Постарайся оставаться человеком. Не верь лжи, а иди к Истине, как бы тяжела ни была дорога познания. И не вини старика, поверь, мы не могли по-другому. Наше время диктовало свои правила…

Руслан закусил губу, стараясь не выдать охватившего его волнения. Старику легко говорить. А каково ему, Руслану, вмиг потерявшему все жизненные ориентиры?

– Руслан, я умираю. И на пороге смерти хочу сказать – я рад, что у меня есть ты. Я знаю, ты не оставишь космоса даже после того, что я тебе наговорил. Но теперь ты будешь знать, с чем придётся столкнуться. Верь только опыту, смело иди вперед, и истина, которую искали древние философы, сама упадёт в твои руки.

* * *

Деда похоронили с почестями. Сам президент Земной Федерации присутствовал на погребении командира «Фрейи». Славословие лилось рекой, добавляя в бочку лжи ещё одну ложку неправды.

Руслан с успехом окончил университет, затем аспирантуру, но космосом больше не занимался, всецело сосредоточившись на исследованиях человеческой психики.

Старик ошибся.

О дедовой тайне Руслан не вспоминал, променяв поиски Истины на богатство и славу.

Достучаться до звёзд

Научно-исследовательская лаборатория НАСА.

США. 14.09.2010

Полковник Юрген Дитль, куратор проекта поиска внеземного разума, остановился у дверей лаборатории наблюдения за космосом. Он вытащил носовой платок и, в который раз за последний час, вытер пот с лица. Одёрнув мундир, он пожалел о том, что нельзя ослабить узел галстука. Лето выдалось жарким. Скорее всего, сказывались последствия глобального потепления.

Сунув смятый платок в карман, Дитль привычным движением приложил пропуск к системе сканирования. Позволив искусственному интеллекту считать сетчатку глаза, он толкнул массивную металлическую дверь.

– Добрый день, господин полковник! – дежурный наблюдатель Гарри Силверсберг поднялся со своего места и вытянулся по стойке «смирно». Вслед за парнем вскочили и остальные учёные.

Юрген кивнул и, подойдя к пульту, остановился, внимательно глядя на монитор. По огромному экрану тянулись бесконечные столбцы данных: диаграммы, графики, схемы, таблицы… Колоссальный массив результатов мониторинга космического пространства для непосвящённого показался бы сущей бессмыслицей, однако персонал лаборатории искусно ориентировался в потоке информации, по крупице выуживая из него любые сведения, касающиеся возможности существования инопланетных цивилизаций. Большие антенны были установлены высоко, над многометровым слоем земли и бетона, прикрывавшим исследовательский центр.

Благодаря этим антеннам можно было заглянуть вглубь безмерного космоса и дотянуться до самых отдалённых его точек. Мощная аппаратура, постоянно просеивая радиосигнал, внимательно следила за состоянием звёзд и вынюхивала признаки сигналов искусственного происхождения.

Для своего времени лаборатория была передовой. Миллиарды вложенных долларов говорили лучше всяких слов. К большому сожалению полковника, исследовательский центр так и не смог получить положительных результатов. Космос молчал, и это безмолвие являлось строго установленным научным фактом, который следовало принимать со всей серьёзностью. И не только принимать, но и сделать пусть и горький, но неизбежный вывод: многолетние целенаправленные поиски прямых сигналов внеземных цивилизаций или любых следов их жизнедеятельности ни к чему не привели… А если добавить к этому прискорбному факту ещё и весь комплекс прочих астрономических наблюдений, любительских и профессиональных, то получится внушительный объём информации, который просто не даёт ни одной зацепки, пусть даже и призрачной, в пользу существования мощных технических цивилизаций за пределами Солнечной системы.

– Можете чем-нибудь порадовать меня, Силверсберг? – устало спросил Юрген, прекрасно осознавая, каким будет ответ подчинённого. В душе Дитля до последнего момента жила надежда на чудо.

– Никак нет, господин полковник, – покачал головой дежурный наблюдатель. – Ничего…

Дитль тяжело вздохнул, чувствуя, как на его плечи ложится многотонная плита разочарования и подавленности. Видимо, придётся всё же признать, что дело, которому он отдал большую часть своей жизни, оказалось пустышкой, и в Космосе нет иных разумных форм жизни. Осознавать поражение было чертовски трудно и обидно… А ведь когда-то Юрген верил в единство законов развития материи и типичность образования Солнечной системы, при которой отсутствуют существенные основания для выделения Солнца среди множества подобных ему звёзд Галактики. Юрген отчаянно надеялся, что братья по разуму всё же сыщутся. Смешно вспомнить, с каким трепетом учёные и романтики ожидали встречи с предполагаемыми обитателями Галактики, не желая даже представить, что мириады прекрасных миров Вселенной могут оказаться безжизненными и мёртвыми. Как свято верили в то, что жизнь пока ещё обращена к обитателям Земли лишь одним своим ликом – тем, что определяется способом существования белковых тел.

«А как богато фонтанировала наша фантазия, вооружённая знаниями об основных законах развития природы, – с усмешкой подумал Дитль. – Какие смелые мы создавали гипотезы и теории о внеземных формах жизни, об интеллекте представителей звёздных цивилизаций. Любыми способами мы старались приподнять завесу, скрывающую чудеса и тайны Космоса. Самые отчаянные головы даже пытались смоделировать предстоящий контакт с инопланетянами… Но ни одна из фантазий так и не сбылась… Люди оказались единственными разумными существами во всей Галактике. Подававшая большие надежды астробиология так и осталась прихотью чудаков и теоретическим поиском звёздных экосфер. А ведь так хотелось верить в то, что далёкие звёзды населены живыми тварями, пусть даже и иных, неведомых доселе форм…»

– Несмотря на все наши старания, – продолжал дежурный, – нам так и не удалось увидеть планетные системы даже у ближайших к нам звёзд, возможно, из-за несовершенства существующих телескопов. За всю историю наблюдений получены лишь косвенные указания на их наличие. И это несмотря на то, что во Вселенной существуют миллиарды звёзд, окружённых планетами с атмосферой и водой в жидком состоянии. Там синтезируются органические соединения, что означает эволюцию жизненных форм. Теоретически мы можем утверждать, что Космос населён множеством рас, вот только на практике доказать это мы не в силах. Блестящее подтверждение парадокса Ферми. Ко всем прочим неприятностям добавляется ещё и то, что все использованные нами частоты – радиолиния водорода, линия водяного пара, гармоники и комбинации из основных частот с математическими константами – также не показали ни единого признака обитаемости Вселенной. Радиодиапазон оказался слишком широк, а наши возможности ограничены. Наличными средствами сканировать все звёзды в нём просто немыслимо.

– А что говорят многозеркальные телескопы на Луне?

– Как и космические радиотелескопы – ничего, – ответил Силверсберг, беспомощно разведя руки. – Наши приёмные антенны не позволяют подслушивать «внутренние разговоры» других планет. А возможностей у нас хватает лишь на то, чтобы ловить самые мощные сигналы. Не мне говорить вам, господин Дитль, что программа поиска братьев по разуму чересчур несовершенна, а наши наблюдения за мирозданием скоротечны. Ведь даже самым близким звёздам мы уделили не более 15-ти минут внимания! Вряд ли предполагаемая высокоразвитая цивилизация именно в эти четверть часа отправит в нашу сторону мощные радиопозывные и пойдёт на то, чтобы тратить огромное количество энергии лишь для того, чтобы не расстраивать радиомолчанием своих менее развитых и нетерпеливых соседей вроде нас с вами. Мы даже не знаем, на какой частоте ждать ответа, откуда и в какое время… Тыкаемся носом в пустоту, надеясь на «авось».

И в результате мы располагаем только нашими абстрактными умозаключениями. И мне кажется, господин полковник, мы зашли в тупик…

– Согласен, – кивнул Юрген. – И как бы больно ни было это признавать, но если бы во Вселенной существовали разумные формы жизни, то мы давно встретили бы их. Где же они все? Почему молчат?.. Никогда бы не подумал, что скажу такое, однако факт остаётся фактом: все наши поиски и метания бесперспективны. Хуже того – это понимают и властьимущие. Президент и Конгресс весьма недовольны разбазариваем денег налогоплательщиков. ООН вообще считает программу поиска внеземного разума опасной… Я не могу идти против начальства. Придётся закрыть лабораторию и свернуть все работы по проекту SETI. К тому же, чёртовы бюрократы!.. нам уже перекрыли и финансирование.

Собеседники замолчали.

Полковник был человеком военным, поэтому привык подчиняться приказам. Но закрытие проекта воспринял с трудом. Фактически, это означало крах всей его жизни, его устремлений и мечтаний.