- И тем не менее лучше сделайте, как я сказал, только не забудьте потом снять, если придется стрелять, поняли?
      - Слушаюсь, товарищ капитан, - отозвался старик (казалось, будь на нем головной убор, он бы просто козырнул) и, сделав то, что велел ему Василий, засунул наконец-то "вальтер" себе за пояс. - Вот так. Я пошел.
      - С Богом, - напутствовал его бывший оперативник, доставая из кобуры свой "Макаров", взвел затвор и засунул пистолет на место.
      Прошло несколько минут, Копайгора не возвращался, но и шума тоже слышно не было. Хотя это как раз ничего не значило, если прав оказался он, а не старик и там действительно сидела парочка качков, то они могли повязать старика без единого звука, а не то что выстрела. И всетаки что-то в глубине души подсказывало Василию, что Копайгора не ошибся" парень просто бежал куда глаза глядят. Отчего же он так напуган?
      "Жаль, что позвонить Омарику неоткуда, - подумал Коновалов. Он посмотрел на часы и решил, что, если через три минуты старик не появится, надо подниматься наверх и врываться в квартиру. - Райончик-то - сплошной криминал, тут и в былые времена случалось за двадцать копеек резали, а сейчас и подавно..."
      Район действительно был самым криминальным в городе ч относился к тому самому райотделу милиции, в котором служил опер Вася Коновалов до прошлого апреля. Несколько лет назад здешний участковый нелепейшим образом погиб возле двери одной из квартир в таком же мрачном четырехэтажном доме без балконов...
      Старлей Олежка Сидорчук только женился, правда во второй раз, но по большой любви.
      Вася с ним дружбы не водил, но знаком, разумеется, был.
      Кто-то пожаловался участковому, что в одной из квартир .отсиживается либо недавно откинувшийся с зоны, либо сбежавший оттуда зек и что, мол, организовали притон, где курят анашу.
      Старший лейтенант пошел Проверить, позвонил в квартиру, представился и... прямо через дверь получил в живот заряд дроби одновременно из двух стволов.
      Убив милиционера, зек преспокойненько продолжил гульбу Соседи вызвали наряд. Примчавшиеся оперативники ранили преступника при попытке оказать сопротивление, то есть пострелять еще. Пуля со смещенным центром тяжести попала убийце Сидорчука в ногу, однако до больницы бандита живым не довезли. Он скончался по дороге. По правде сказать, не слишкомто и спешили...
      Три минуты истекли, и Коновалов, с шумом выдохнув воздух и сказав себе "пора", вошел в полутемный подъезд. Он не успел преодолеть и двух ступенек, как услышал шум шагов неторопливо спускавшихся вниз людей и знаменитый шепот Копайгоры:
      - Да говорю же тебе, дурень, никто не собирается тебя убивать, мы просто хотим помочь Симону, тьфу ты, Семену же! Понимаешь!?
      Соболев что-то пробормотал в ответ, но что, Вася не разобрал, зато вновь услышал немыслимо громкий шепот старика!
      - Да я же тебе говорю, что помню Семена с колыбели, я как его мать ещё только беременная им ходила, и то помню! Да что там, отец его сам вот таким же, как ты, щенком был... Ну, посуди сам, как я могу ему или вот даже тебе желать зла?
      У меня внук такой же, как ты, и вот он, между прочим, по кафе да ресторанам не шляется, а на флоте служит...
      Шаги приближались. Парень молчал, старик же упорно продолжал свой монолог:
      - Расскажи товарищу капитану все, что ты сейчас мне рассказал. Василий Андреевич с его другом самые лихие ребята в городе! Как они мафию уконтропупили, а?! Если бы они и правда вздумали тебя убить, я бы тебе сам сразу посоветовал гроб заказывать!
      Коновалов осторожно вышел из подъезда, и через несколько секунд перед ним предстали старик и тот самый парень, который дал деру из кафе, натравив на капитана и его спутника своих дружков. Его, точно упиравшегося бычка на веревке, тянул за собой Иван Копайгора, Василий про себя ухмыльнулся - так смешно это выглядело, однако мысль об угнанном "Мерседесе"
      несколько портила настроение бывшего оперативника. Самое главное, Коновалов вспомнил, где видел хозяина машины. Тот, разумеется, не мог не знать бывшего работника милиции, потому что сам дослужился до капитана и в недавнем прошлом был оперуполномоченным, только в другом отделении милиции. Если Коновалова уволили за бескомпромиссность и неуемное желание воевать с мафией, то Блохин, такую фамилию носил хозяин "Мерседеса", именно за связи с представителями организованной преступности и был выгнан из органов.
      - Это вот, Василий Андреевич, Гена, - показал на своего спутника Копайгора. - У него здесь девушка живет. И сам он тоже недалеко - в конце згой улицы.
      "Ах ты, Гена, Гена-крокодил", - подумал вдруг Коновалов и улыбнулся, стараясь прикинуться этаким добрым дядей.
      - Рассказывай, у меня очень мало времени, - проговорил он.
      Чем дальше углублялся перепуганный Соболев в свое повествование, тем сильнее мрачнел капитан. Семен, безусловно, влип в дерьмо, да ещё в какое: теперь становилось ясно, что "Морская соль" попала к его дружку Жулику не случайно. Люди, посетившие "Звездное" накануне утром, считали себя новыми хозяевами наркотика и были отнюдь не расположены к шуткам. Однако товар к ним пока не попал, и они, судя по всему, справедливо винили в этом Семена и его приятелей.
      Соболев, как правильно предположил Коновалов, услышавший произнесенное шепотом Копайгоры слово "Семен", связал появление устремившегося к нему могучего бывшего опера с утренними визитерами, хотя, по рассказам коллег (Соболева в момент прихода "крутых" в кафе не было - сегодня работает другая смена), те выглядели абсолютно по-другому. Однако у страха, как известно, глаза велики, а уж чего-чего, а страха своими рассказами все тот же Семен на Гену понагнал. Дошло до того, что, удирая от Коновалова, Соболев не придумал ничего лучшего, как угнать "Жигули" своего начальника - заместителя директора бара.
      Ести стоявший перед бывшим опером парень не врал, а слова его походили на правду, брат Жанны находился в смертельной опасности.
      Что, однако же, к сожалению, не проясняло судьбы девушки.
      Следовало немедленно отправиться к Семену Голубеву, встретиться и поговорить с ним, если это ещё возможно.
      "Все дороги ведут на виллу Ганджиева, - подумал капитан, которому очень не понравилось описание внешности типов, разыскивавших Семена. - Будь я проклят, если не там отыщу дедов "наган"!"
      - Ладно, пошли, - сказал Коновалов. - Покажешь, где спрятался Семен.
      - Я... я... я... - залепетал парень.
      - Ты, ты, мать твою, ты! - передразнил его Коновалов, сразу переставая быть добрым дядей. - Тачку, придурок, даже не запер. Что шефу скажешь, когда её сопрут? Не знаешь, что ли, своего райончика? Здесь её за те двадцать минут, что мы потратили на поиски да на разговоры с уговорами, не то что спереть, по частям растащить могут. А ты время тянешь! Я, между прочим, тоже на улице "мере" бросил... чужой.
      Аргумент оказался убедительным, да ещё Копайгора этак не зло, как говорят, по-отцовски пристыдил парня.
      "Макаренко, еж твою..." - подумал Коновалов, видя, что тащить Гену за шиворот не придется.
      - Ладно... Я вам покажу, - проговорил тот, и все двинулись к арке.
      ГЛАВА 7
      - Последняя, - вслух проговорил Семен, вынимая из пачки сигарету и чиркая спичкой.
      Сигареты "Кэмел", хотя Симон согласился бы и на "Приму", которой не курил с давно уже миновавших дней армейской службы, действительно кончились. Это почему-то более всего повергало Голубева-младшего в отчаяние, поэтому и слово "последняя" он произнес так, точно настала последняя минута его жизни.
      Впрочем, жизнь его действительно висела на волоске с того самого момента, когда он согласился на одно заманчивое предложение.
      Однако и не браться, как тогда казалось, было бы просто глупо...
      После того как погиб Костя Тишков, дела его младшего брата Олега, а стало быть, и Олегова закадычного армейского друга Сени Голубева пошли под уклон. Братва разбежалась кто куда.
      Симон с Олежкой попробовали действовать сами, но времена уже наступили другие. Маленьким группам становилось трудно противостоять более крупным формированиям. Симону с друзьями, конечно, кое-что перепадало, но все больше по мелочи. Мало-помалу бригада и вовсе распалась.
      Голубеву повезло: он устроился в одну фирму, торговавшую автомобилями, как это последнее время принято, в "рассрочку наоборот". Кредит - замечательное изобретение акул западного капитала. Ездит человек на машине и выплачивает за неё деньги, и у нас теперь так, то есть почти так, - человек выплачивает, но... на машине не ездит. Правда, фирма, в которую взяли Семена, пока машины гражданам отпускала, однако Сеня не был столь наивен, чтобы предполагать, что так будет продолжаться всегда. А значит, даже своей невеликой должности, как принято выражаться, "старшего помощника младшего черпальщика" он скоро лишится, и что тогда делать?
      Тут и подвалили два этих парня.
      - Хочешь, - спрашивают, - пятьдесят кусков и новую тачку в придачу?
      Сеня чуть не поперхнулся, понимая, что пятьдесят кусков - это не пятьдесят тысяч, а при сентябрьском курсе сто двадцать пять миллионов деревянных. Решил, что парни глупо шутят или издеваются.
      Парни? Какие там парни - одному под сорок, другому, как видно, за, и, судя по разговору и вообще по манере общаться, шутить они не любят, а стало быть, говорят серьезно. Парни изложили суть дела, и Сеня понял, что все громадные "лимоны" придется поделить на троих или четверых, это по усмотрению самого Симона, так как он, если можно так выразиться, бригадир. Однако обещанную "девяносто девятую"
      Сеня получит сам.
      Суть дела заключалась в том, что в один прекрасный день, о котором бригадира предупредят заранее, из пункта А в пункт Б на обычных "Жигулях" два человека повезут определенный товар, который нужен заказчикам. Необходимо напасть на машину с грузом в пункте В. Никакой мокрухи, оружие только газовое, все необходимо проделать быстро без лишних "телодвижений".
      И без глупостей, так как заказчики будут находиться рядом. Вопросы только по делу.
      Состав бригады Сене долго обдумывать не пришлось. Жулик - мужик хотя и не крепкий, но в технике разбирается отлично, а самое главное - классный водитель. Само собой, Тишков - у двухметрового Олежки крепкие кулаки, черный пояс по карате и большой опыт разборок.
      Парню было у кого учиться - старшего брата, Костю Тишкова, знали многие. Ну, и он сам - Семен.
      И вот прекрасный день наступил. Заказчики снабдили всем необходимым и продумали все до мелочей.
      Семен с Тишком на машине заказчиков сели на "хвост" "девятке" с товаром. Машина шла довольно быстро, и был на её пути один предательский переулочек, из которого, получив от бригадира сигнал по рации, на неожиданно большой скорости вылетел "ГАЗ-52". Вылетел и вписался прямехонько в правое крыло "девятки". Сеня еле затормозить успел, чтобы самому не врезаться в потерпевшую аварию машину, водителю, а особенно пассажиру которой впору было первую помощь оказывать, а не газком опрыскивать. Однако друзья, конечно, и не подумали помогать пострадавшим. Они преспокойненько забрали товар - два здоровых чемодана да кейс с кодовыми замками - и смылись на выданной заказчиками машине.
      Успех превзошел самые смелые ожидания, что, безусловно, отразилось на состоянии участников операции.
      Севший за руль Жулик чуть-чуть лишнего "притопил". А тут, на беду, гаишник и палочкой машет. Нечего и говорить, что, вместо того чтобы останавливаться, Жулыбин изо всех сил ударил по газам. И это, когда, проехав ещё всего несколько кварталов, вся бригада, бросив свой "жигуленок" и пройдя через двор на параллельную улицу, должна была пересесть на другую машину и преспокойненько отправиться на встречу с заказчиками.
      Машину-то они бросили, но совсем не там, где нужно, и, оставшись "безлошадными", забрались на какую-то стройку, чтобы перевести дух и решить, что же теперь делать.
      Симон и сам теперь не помнил, кто из ребят произнес роковые слова о том, что не худо бы посмотреть, что же все-таки лежит в этих чемоданах и "дипломате", который они так удачно стянули у неизвестных лохов. Да и так ли уж важно было теперь вспоминать, кто это предложил, когда Серега и Олег мертвы, а он, Сеня, сидит здесь и ждет смерти?
      Осмотрев чемоданы и кейс, ребята, разумеется, заметили на них милицейские печати.
      Наступила минута молчания. Кто нарушил его, Симон не помнил. Кажется, Жулыбин-Кулибин, именно он в тот момент, держа в руках "дипломат", произнес:
      - Хотите лукнуть? Открою так, что никто и не заметит.
      - А замки? Они же кодовые? - хором удивились друзья, которым следовало спросить у своего приятеля нечто совсем другое. Например, задать ему вопрос: "А зачем?"
      Никто этого не сделал.
      - Кодовые? - ухмыльнулся Жулик. - Дерьма-то пирога.
      Увидев то, чем доверху был набит кейс, ребята просто вспотели.
      - Здесь не меньше пол-"лимона" "зелени", - растерянно проговорил Тишков в наступившей тишине и, подумав, добавил, показывая на чемоданы: - А сколько же тут?
      И действительно, если в "дипломате" лежало полмиллиона в купюрах не выше двадцатки, то сколько же их могло оказаться в чемоданах?!
      Однако осмотр последних разочаровал ребят.
      - "Колеса" какие-то, - огорченно проговорил Жулыбин - специалист в том, что касалось наркотиков.
      Вновь наступило молчание, и нарушил его Тишков.
      - Это дерьмо пускай забирают себе, не жалко, - сказал он, привставая, и, посмотрев на все ещё сидящих на корточках перед кучей денег друзей, решительно добавил: - А "бабки" - наши, мы их сперли, а не эти уроды!
      Симон и Жулик поднялись.
      Сумма, которую им должны были заплатить за работу, казалась теперь просто смехотворной.
      Ну и правда, не смешно ли? Десятая часть от того, что оказалось в "дипломате", плюс товар, который тоже кое-чего стоил.
      То, как выглядели синеватые таблетки, обнаруженные ими в чемоданах, заставило их вспомнить, о чем писали буквально все городские и даже некоторые московские газеты, о чем неустанно твердили все местные средства массовой информации четыре месяца назад. Склад Джегоева, блестящая операция органов правопорядка и контрразведки... "Морская соль"...
      И без того было уже понятно, кого они гробанули.
      Что делать"? Отдать товар заказчикам, получить свои жалкие пятьдесят тысяч и... загреметь в каталажку? Кто бы сомневался, что после такого позора ограбили средь бела дня - доблестные органы правопорядка, вкупе с не менее доблестной контрразведкой, станут буквально рыть рогом землю?
      Кстати, а как получилось, что товар повезли два человека на обыкновенной машине? Где находилась охрана?
      Да, заказчики - парни крутые, а каков же тот кто стоит за ними? Следующий вопрос радовал куда меньше: захочет ли большой босс оставлять в живых исполнителей? По всему выходило, что вряд ли.
      Становилось ясно - надо драпать из города, да так, чтобы пятки сверкали.
      Однако поразмышляв, посоветовавшись и выкурив все имевшиеся при себе сигареты, друзья решили не спешить. Ясно, что и милиция, и ФСБ перекроют сейчас все вокзалы и аэропорты будут всюду устраивать проверки. Одним словом, несмотря на то, что лиц похитителей никто из пострадавших или случайных прохожих видеть не мог - грабили они в масках Брежнева - благоразумнее всего было затаиться. Оставался, правда, ещё гаишник, но в то, что тому удалось запомнить лица водителя и пассажиров пролетевшего мимо автомобиля-нарушителя, не особенно верилось. К счастью, у Тишкова имелись ключи от квартиры каких-то приятелей, которые уехали за границу недели на две или три, что давало друзьям-подельникам крышу над головой.
      Дом до которого надо было добраться ребятам, находился довольно далеко, нанять такси или частника они побоялись - слишком уж приметный багаж при них находился. Бросить его они тоже не решались - вдруг что? Решили так:
      один из них - выбрали Жулика - пойдет к запасной машине, в которую они должны были пересесть час назад, и пригонит её сюда, благо ключи от тачки у них имелись, а сама она находилась всего в нескольких кварталах от стройки.
      Серега, разумеется, в восторг не пришел, но делать нечего - Семена заказчики слишком хорошо знают, Тишков приметный, к тому же Серега самый лучший водитель, сумеет оторваться, если что.
      Жулыбин машину пригнал, но когда друзья спустя полчаса - старались не слишком быстро ехать - оказались в нужном им районе, сидевший за рулем Жулик начал бить себя в грудь, уверяя, что за ними "хвост". Двум его товарищам мерещилось то же самое, но они были посмелее, и у них хватало сил убеждать себя, что их чрезмерная подозрительность - результат излишнего возбуждения.
      Но Жулыбин настаивал. Он, что называется, сделался буен.
      - А если у нас маячок под задницами? - срывавшимся на крик голосом спросил он товарищей. - Тогда давайте развернемся да прямиком рванем в первую же ментовку!
      Все понимали, что теперь, когда они едут на машине заказчиков в место, прямо противоположное тому, где должна была состояться передача товара, объяснять что-либо будет бесполезно. Укрыться в камере от неминуемой мести мафии никто, конечно, не надеялся. Пришлось последовать настояниям друга и бросить машину, тем более что спасительный дом находился довольно близко.
      Но просто расстаться с машиной Жулику казалось мало, он остановил её возле одного дома, где, как было известно Сергею, имелся сквозной подъезд, через который они и вышли. На всякий случай...
      Спустя сутки ребята, убедившиеся, что никто за ними не гонится, отогрелись душами. По телевизору никто ничего не передавал о "похищении века". Обидно даже...
      Между тем, быстренько подъев довольно скудные запасы продуктов в холодильнике хозяев, ребята всерьез столкнулись с проблемой голода.
      Надо было выйти в магазин и чего-нибудь купить, благо денег хватало.
      Сделать это вызвался неожиданно повеселевший Жулик. Он вообще заявлял, что неплохо бы купить не только "хавки", но и "бухла" и, конечно же, снять телок, раз уж на руках такие "бабки".
      Друзья показали приятелю свои увесистые кулаки, но в магазин отпустили...
      Вот так глупо и начинаются большие неприятности!
      Жулыбин исчез. Друзья пришли в замешательство. Наступил вечер, ни заказчики, ни милиция не появлялись. Парни, прообсуждав ситуацию до хрипоты, пришли к выводу - если бы Кулибина поймали, то давно бы уже явились и за ними. Серега парень неплохой, но, если начнут бить, долго не продержится. Значит, дело в другом. Сходили в магазин вдвоем. Никто их не повязал. Ребята поняли, что друга потянуло на подвиги. Семен догадался сунуться в чемодан с наркотиками и, увидев, что замок-"молния" заперт не до конца, все понял. Теперь веселье Жулика можно было объяснить - пропало несколько таблеток.
      Следовало что-то немедленно предпринять.
      Решили звонить.
      Сначала для конспирации пользовались таксофоном, благо он находился рядом с подъездом, потом плюнули и стали без устали накручивать диск пузатого зеленого телефона.
      В квартире, которую снимал Жулыбин, неизменно откликался АОН, фиксировавший все поступавшие звонки. Спустя сутки кто-то поднял трубку бездушной машины. Друзьям повезло, они услышали голос товарища... Однако настоящим везением это все-таки считать не следовало.
      Семена не удивил тот факт, что Жулик находился на вершине блаженства, друг орал чтото про то, как он счастлив, говорил про какую-то телку и, конечно, звал в гости, чтобы разделить с друзьями свой праздник.
      Парни посовещались и решили, что если Серега живой и на свободе, то, может быть, им ещё удастся исправить свою ошибку и отвести от себя беду?
      Вытаскивать Жулика из кайфа поехал один Семен.
      Он поднялся на лифте и, оглядываясь по сторонам, заспешил к знакомой квартире. Ничего подозрительного по дороге он не заметил, однако сердце все равно тревожно стучало: что-то не так, что-то не так, что-то не так. Что-то и правда было не так. Голубев понял это, когда оказался возле двери, из-за которой, как ему показалось, веяло могильным холодом.
      Семена затрясло.
      Вероятно, виной этому было взвинченное состояние его психики, а возможно, и то, что он уже на лестничной клетке ожидал услышать звуки веселья. Судя по тому, в каком состоянии разговаривал с друзьями по телефону Кулибин, иначе и быть не могло.
      "Заснул, что ли? - подумал Сеня, стараясь избавиться от подозрения, что это совсем не так.
      Голубев почему-то никак не мог заставить себя нажать на кнопку звонка. Наконец ему удалось справиться с собой. Раздались заливистые трели и стихли, в квартире вновь воцарилась глухая тишина, показавшаяся Семену даже гнетущей.
      Просто зловещей. - Или свалил куда?"
      Поняв, что звонить бесполезно, Сеня с досады несильно толкнул стальную, обшитую дерматином дверь. К его удивлению, она подалась.
      Семен нажал на выключатель и осмотрелся вокруг. В большой комнате творился невообразимый хаос, словно веселье в ней продолжалось не меньше недели. Жулик оттягивался за всю масть.
      - Вырубился, подонок! - проговорил сквозь зубы Симон, который, едва включив свет в спальне, увидел валявшегося рядом с диваном приятеля. - Вот гад!
      Сеня сделал шаг вперед и... замер как вкопанный. К горлу подкатил комок. Голубеву случалось видеть убитых - зрелище не из самых приятных, но когда твой друг плавает не в луже красного вина, а в собственной крови, ты чувствуешь нечто другое, особенно если знаешь, что послужило тому причиной.
      Сеня простоял так, наверное, минут десять-пятнадцать, затем, заставив себя погасить свет, он, стараясь не бежать, поспешил покинуть квартиру. Оказавшись на улице, он сделал несколько глубоких вдохов.
      Свежий воздух отрезвил Сеню. Надо было спешить и первым делом предупредить Тишка, чтобы взял "бабки" и винтил с хаты.
      "Руль за сто, что явка провалена!" - стучало в мозгу Семена, спешившего к телефонам-автоматам.
      Дозвониться до второго подельника Семен не смог. Он несколько раз набирал номер, но трубка все время отвечала противными короткими гудками. Сеня попытался звонить из всех четырех таксофонов, результат был один и тот же.
      Выругав друга за то, что тому в самый неподходящий момент приспичило куда-то звонить, Сеня решил, не теряя времени, мчаться в квартиру, где оставался Тишков.
      Голубев быстро поймал такси и через несколько минут, озираясь по сторонам, входил в подъезд знакомого дома.
      Только бы они не опередили его!
      Не надо нервничать Не надо нервничать!!
      - Ну открывай же, мать твою! - прокричал Семен. - Заснул, придурок?
      История повторялась. Никто в квартире не отзывался на длинную заполошную трель звонка.
      В ярости Сеня хватил по двери кулаком и, когда она распахнулась, застыл на пороге. ЧТО?!
      Он заставил себя войти, не умом, а скорее подсознанием почувствовав, что людей в квартире нет. Живых людей. На сей раз Семена всетаки вырвало, и было от чего. Картина не могла бы не впечатлить даже весьма бывалого человека.
      Бывший десантник, обладатель черного пояса по карате, крутой парень, участвовавший во многих разборках, Олежка Тишков лежал с простреленными коленями, истекая кровью, привязанный к спинке опрокинутого на пол стула. Даже кисти вывихнутых из суставов рук были сломаны, вместо глаз зияли пустые окровавленные дыры...
      Казалось, что эта искореженная груда мяса, которая ещё меньше часа назад была человеком, вышла из-под рук садиста из гестаповских застенков.
      Самым страшным во всем этом было то, как выглядело горло убитого: под подбородком зияла огромная рваная рана. Одним словом, Олежке просто вырвали горло. И Сеня, сам не зная почему, понял вдруг, что тот, кто сделал это, не пользовался никакими инструментами - клещами или щипцами. Пальцы неизвестного чудовища положили конец невыносимым страданиям Олега Тишкова.
      Это был какой-то кошмарный сон. Но пробуждения не наступало.
      Сеня застонал и рухнул на ковер, содрогаясь от спазм, выворачивавших его уже давным-давно опустевший желудок.
      Первое, что бросилось в глаза Семену, когда он немного пришел в себя и приподнялся, был зеленый пузатый телефон, валявшийся на полу, трубка лежала чуть в стороне. Становилось понятно, с кем разговаривал Олег, когда друг тщетно пытался дозвониться ему.
      По учиненному в квартире разгрому можно было догадаться, что Тишков пытался сопротивляться.
      Оба чемодана и кейс исчезли. Это обстоятельство почему-то ободрило Семена.
      Может быть, удовлетворив свою кровожадность и получив свое, заказчики не станут так жестоко мстить ему?
      Друзья погибли, их не вернуть.
      Стараясь не смотреть в сторону того, во что превратился Олежка Тишков, Семен побрел к выходу из квартиры.
      Немного денег у него осталось.
      "Что делать? Вернуться к отцу? - спросил он себя. - А кто тебе сказал, что все кончилось?"
      Сеня распахнул дверь и вышел в коридор.
      Лифт остановился как раз на этом этаже.
      "Не надо, чтобы меня кто-нибудь увидел здесь", - подумал Голубев и инстинктивно попятился.
      Поздно!
      Увидев первого из двоих мужчин, вышедших на лестничную площадку, Сеня похолодел от ужаса.
      Они!
      Голубев, развернувшись, чуть ли не в прыжке помчался назад в спасительную квартиру. Прошмыгнув внутрь, он всем телом навалился на дверь и успел закрыть её на задвижку.
      Впрочем, радоваться Семену пришлось недолго: хлипкая типовая дверь задрожала под мощными ударами. Было ясно, что долго она не продержится.
      Сеня кинулся к балкону и посмотрел вниз.
      Третий этаж. Мысль о том, во что превратился Тишков, заставила Голубева оценить расстояние, отделявшее его от земли, несколько иначе, чем при иных обстоятельствах.
      Он решительно перемахнул через перила и, повисев несколько секунд на руках, разжал пальцы как раз в тот момент, когда преследователи, преодолев преграду, ворвались в квартиру.
      Ему повезло: приземление прошло удачно.
      Спасибо отцам-командирам, научили правильно падать. Он даже не ушибся, только поцарапался о ветки куста, в который угодил.
      Ему повезло...
      Сеню зазнобило, в квартире, где он сидел, не было ни одного целого окна, а вечером после захода солнца - не лето уже - становилось прохладно.
      "Водка в бутылке - с полстакана, наверное, - тоже последняя, - подумалось ему. - Выпить, что ли?"
      Семен взял бутылку за горлышко и слегка взболтнул, прислоняя его к губам, но глотка не сделал. Что-то помешало ему. Наверное, запах, показавшийся почему-то особенно противным.
      Света он не зажигал, странно, дом был пуст - всех жильцов выселили, а электроэнергию и газ не отключили... Семен знал, что в некоторых квартирах обитают бомжи, но тут, на четвертом, последнем этаже, никого не было. В квартире имелся несломанный замок, который умел открывать официант из "Звездного" Генка Соболев, живший неподалеку. Квартира принадлежала каким-то его знакомым, которые недавно переселились в другой район. Они оставили здесь старый сломанный диван и табуретку.
      Семену повезло: Соболева он встретил, буквально наткнувшись на того на улице, где оказался, сменив несколько "моторов", стремясь оказаться как можно дальше от квартиры, в которой нашел свою ужасную смерть его закадычный армейский друг Олежка Тишков.
      "Повезло, - подумал Семен. - Хотя... все бесполезно. Надо сдаваться ментам! Лучше срок отмотать, чем... Срок? Все равно найдут... В камере хоть пытать не будут. Просто прирежут, как Жулика".
      Долго ли удастся просидеть здесь? Этот вопрос Семен задавал себе несколько раз. Ну будет Генка притаскивать еду и сигареты. А если ему надоест? А что будет, когда наступит зима? Хотя какая там зима? Денег и на месяц не хватит...
      Семен все чаще и чаще приходил к мысли, что надо сдаваться властям, идея эта становилась все более отчетливой и почти желанной. Вот только одно: сумеют ли они защитить его? Вряд ли...
      Сеня никак не мог заставить себя выйти из квартиры.
      Скорее бы приехал Генка, очень хотелось курить! Последняя сигарета растаяла незаметно.
      "Перед смертью не надышишься, - произнес в голове Семена чей-то жестокий насмешливый голос. - Сигай-ка вниз, там асфальт, долго не промучаешься..."
      Нет, этого Семен тоже делать не хотел. Бежать? Без "бабок"? Ха-ха!
      "Черт. Ну почему так хочется курить?"
      Негромкий стук в дверь заставил Семена подпрыгнуть. Это не Генка - тот должен был стучать, как условились. Они!
      Первой мыслью было бежать по пожарной лестнице, которая находилась как раз за окном, затем, воспользовавшись люком другого подъезда, спуститься вниз и...
      "А если Генка забыл условный стук? - мелькнуло в голове у Семена. - А может, это соседбомж? Вдруг у него найдется папироска?"
      Стук повторился.
      Семен решился, он поднялся и подошел к двери.
      - Кто там? - еле слышно пролепетал он, потом повторил вопрос немного громче.
      - Эй, мужик, - проговорил кто-то хриплым голосом. - У тя нет чего выпить?
      В голосе неизвестного чувствовалась мольба.
      Семену представился этакий заскорузлый мужичонка в ватнике и зимней шапке, который ходит так всегда, независимо от времени года.
      - Есть, - сознался Семен, но немедленно задал встречный вопрос: - А у тебя курить есть?
      - Найдется, - проговорил мужик все тем же хриплым голосом и добавил: "Беломором" вот разжился.
      Тем самым "договор о намерениях" мог считаться заключенным на словах. Оставалось открыть дверь.
      Немного помедлив, Сеня произнес:
      - Сейчас открою.
      Щелкнул замок, и не успел Семен взяться за ручку, как дверь сама распахнулась и вместо заскорузлого мужика в прихожую вошли, нет, ворвались...
      Они!
      * * *
      - Какие люди, да без охраны! Какие люди! - услышал Вася знакомый голос, когда он и его спутники вышли из арки, ведущей во двор дома, в котором жила подружка официанта-гонщика Гены Соболева.
      Капитан чуть отвлекся, обдумывая план дальнейших действий, и до него как-то не сразу дошло, что рядом с "Мерседесом" Блохина припарковалась хорошо знакомая синяя "семерка", возле которой стояли два странноватого вида человека: один из них был толще Коновалова и Копайгоры, вместе взятых, а второй, наоборот, - настолько худ, что его милицейская форма казалась снятой с чужого плеча. Из-под козырька фуражки, которая все время сползала, виднелась физиономия зайца из мультсериала "Ну, погоди!".