Ролан знал, о ком шла речь. Зыркий – был тем самым ссученным, по его мнению, законником, смотревшим за зоной. Он хотел было спросить, так ли это, что главный пахан поднимает и опускает. И добавить ехидно, что все здесь решают менты. Хотел, но промолчал – решил не пытать судьбу. И так много обидного наговорил...

– А какой в том толк? – усмехнулся он. – Что я с того иметь буду, если на хату меня поставят? Я смотрю, вас тут и на работы гоняют, и благом разжиться не дают. Чифирнуться бы сейчас! Или хозяин не велит?

Холодильник молча отвел глаза в сторону.

– Шмон у нас тут большой был, – словно оправдываясь, сказал Зубодер. – Менты подчистую все смели.

– Ну и кому такая жизнь нужна?

– А что делать, если Рупор совсем озверел?

– Я бы сказал, что делать. Но ты же не маленький, сам знаешь...

– Знаешь... Все мы тут знаем. Да молчим. А рот откроешь, завтра в ШИЗО будешь, а там петушка к тебе подсадят. Он тебя ночью в губки поцелует, сам красной девицей станешь... Рупор ничего не боится. Напролом прет, всех, кто на пути, под каток. Безбашенный, в натуре...

– И водички у него много.

– Какой водички? – не понял Зубодер.

– А волшебной. Попьешь такой водички, козленочком станешь. Или сразу козлом рогатым...

– Это ты о чем? – встрепенулся Холодильник.

И так посмотрел на Ролана, что ему стало не по себе.

– Да так, козлов у вас здесь много. Это я про тех, кто с красными повязками.

– Ты у нас красные повязки видишь?

– Нет.

– Тогда чего метлой метешь?.. Может, мы потому и соглашаемся с Рупором, чтобы козлы все под себя не взяли. Дай им только волю, такой беспредел начнется... И вообще...

Холодильник запнулся и как-то обреченно махнул рукой.

– Если ты нас за козлов и сук держишь, то это ты зря, – сказал Зубодер. – А то, что воровского блага у нас нет, тут ты прав. Но, может, что изменится... Или изменит кто...

– Кто?

– Ну, бывает, что один человек может все решить.

– Это ты о чем?

Прежде чем ответить, Зубодер осмотрелся – дескать, не подслушивает ли кто из посторонних.

– В зоне все на Рупоре держится. Не станет Рупора, тогда все по-нашему будет, по-воровскому... А ты сам говорил, что ты можешь...

– Что я могу? – насторожился Ролан.

– Ну, по-мокрому...

– Ничего я не говорил. Ты что-то путаешь, братишка.

Во-первых, Ролан был далек от мысли возглавить лагерно-освободительное движение за воровскую независимость. Более того, он уже почти смирился с тем, что ему придется жить в сучьей зоне. И даже готов был принять установленные хозяином порядки. А во-вторых, Зубодер мог оказаться не просто сукой, но и подлым провокатором. Может, он нарочно поднял столь скользкую тему, чтобы завтра же доложить куму о том, что в хате завелся возмутитель спокойствия, вызвавшийся убить самого начальника колонии.

– Но ты бы мог сделать Рупора, если так о нашем благе печешься.

– Ну, если ты хочешь его по-мокрому сделать, ты так и скажи. А я уже подумаю, что тебе ответить.

– А сам ты сказать ничего не хочешь?

– Хочу.

Ролан понял, что пора менять тему, пока он не разозлился и не вырвал провокатору кадык.

– За какого такого Тоху ты меня принял?

– А-а! – облегченно вздохнул Зубодер.

Похоже, он и сам был не рад, что завел опасный разговор. Спровоцировать Ролана он не сумел, зато сам мог остаться в дураках. Наверняка стукачей в камере хоть отбавляй, кто-нибудь возьмет да сольет куму ту ересь, которую он плел. Тот же Холодильник может донести. Может, он и считает себя вором, но сучьей пакости в нем хватает...

– Что, а?

– На человека одного ты очень похож. Антоха его зовут. Или просто Тоха... Я сам из Беляновки, а он из Колосовки. Беляновка по одну сторону реки, Колосовка по другую. И мост с берега на берег. Так мы на этом мосту стенка на стенку. Сколько зубов я этому козлу вышиб...

– И когда это было?

– Да лет десять назад...

– Быльем уже все поросло. А ты на него до сих пор бросаешься. То есть на меня...

– Ну да, на тебя. А думал-то, что на него... Убил бы суку!

– Чего так?

– Так он же меня, падла, подставил! Типа видел, как я Корявого замочил. Был там у нас один придурок, как нажрется, так метлой метет, что уши вянут. А рука к ножу так и тянется... Короче, Корявого на перо поставили, а Тоха, гад, сказал, что видел, как я его... Ну не падла, а!

– А как на самом деле было?

– А не важно! – распалился Зубодер. – Факт, что, если бы эта мразь меня не заложила, я бы сейчас на воле гулял. С его бабой бы и гулял, понял?

– С его бабой?

– Так в том то весь изюм!.. Я когда после первой ходки домой вернулся, с кралей одной роман закрутил. О свадьбе думал, а с деньгами швах, в город поехал, ну, рыжья пострелять. Лопатник у мужика дернул, а тут менты... Лопатник я сбросил, а все равно срок впаяли. Два года всего, не будь Маринки, решил бы, что легким испугом отделался. Она сказала, что ждать будет. Даже дачки высылала... А когда откинулся, узнал, что Тоха с ней. Замуж она за него вышла... Надо было мне Тоху мочить, а я на Корявом отыгрался... Мамой клянусь, эта гниль ничего не видела, но все равно на меня показала. Это чтобы меня с воли сжить, да. Ну, мне на всю катушку впаяли, пятнадцать лет как с куста. Два года отмотал. Тринадцать осталось... Ничего, я еще выйду, я еще пущу кровь этому барану!.. Не, а ты в натуре на него очень сильно похож. У тебя случайно брата-близнеца нет?

– В Колосовке, что ли? – усмехнулся Ролан. – В Колосовке нет.

– А где есть?

– Нигде нет.

– Ты в этом уверен?

– Как в том, что я здесь, на нарах, а не в Сочах под пальмами...

– А я бы сейчас в Сочи сачканул, – мечтательно закатил глаза Зубодер. – Хорошо на море в мае... Я там, правда, никогда не был. Но когда-то же надо начинать...

– Когда?

– Не скоро. Мне еще много лет мотать. Если, конечно, хозяин срок не сбавит...

– За примерное поведение? – хмыкнул Ролан.

– Знаю, что для вора в падлу такие расклады. Но я не парюсь. И ты не заморачивайся. Завтра на работы, и никуда ты не денешься...

– Никуда, – подтвердил Холодильник.

Ролан промолчал. Сам понимал, что деваться некуда. Свой ответ он свел к шутке:

– Да я, в общем-то, для того и приехал сюда, чтобы работать. Чисто по комсомольской путевке, типа в стройотряд...

– Хреновая у тебя путевка, – развеселился Зубодер. – Как и у нас у всех здесь. И стройотряд голимый. А выбора нет... Разве что на лыжи встать и домой...

– Чего ж не встал?

– А тебя ждал. Вот приедет, думаю, Тихон, так сразу и начнем когти рвать. В лес, к зеленому прокурору, чтобы он срок нам списал...

– А если серьезно?

– Отсюда не сдернешь. У Рупора все продумано... А ты что, о лыжах думаешь?

– Пока ты не сказал, не думал. И сейчас думать не хочу...

Ролану терять было нечего. Двенадцать с половиной лет – это целая жизнь, дальше – ничем не обеспеченная старость. И лучше на воле от ментов прятаться, чем в лагере гнить. Но мысли о побеге надо было загонять внутрь себя. Во-первых, Зубодер мог оказаться провокатором, а во-вторых, слишком уж это хлопотное дело – готовить и осуществлять побег. Сначала разузнать надо, где, что и как. Затем команду единомышленников собрать. Опять же время – пока подкоп сделаешь, не один год уйдет, и то, если менты эту лавочку не накроют...

– А ты подумай.

– Что-то я не пойму тебя, братан! – вскинулся Ролан. – То ты на работу меня агитируешь, то в бега блатуешь. Где подвох, а? Может, скажешь?

Он в упор смотрел на Зубодера, и тот не выдержал его взгляд, отвел в сторону глаза. Явно что-то не чисто с ним. Как и с Холодильником. Но хочешь не хочешь, а придется встать в одно стойло с ними. Право сучье племя, выбора у Ролана нет. Или покраснеть, или утонуть – одно из двух...

– Все, братва, разбегаться будем, – решил Холодильник. – Ночь короткая, а завтра снова в путь, отдыхать надо...

Ролан отправился к своей шконке, а смотрящий разлегся на своей. И Зубодер растянулся во весь рост. Все остальные, включая и двух особо приближенных к ним амбалов, коротали вечер за столом на лавках или у коек на табуретах. И кому спрашивается, нужен был такой порядок? Ролан мысленно возмущался, но в койку лег лишь после команды «отбой». Он был в обиде на самого себя за то, что принимал правила сучьей игры, но против ветра плевать не решался...

Глава 2

На Венеру неприятно было смотреть. Лицо с перепоя опухшее, под глазами мешки, сама толстая, обрюзгшая. Но Аврора ничему не удивлялась. Старшая сестра уже давно перестала следить за собой. И пьет много, грусть-тоску в горькой топит.

В квартире беспорядок, на столе в гостиной стол с остатками вчерашнего пиршества, на полу пустая пластиковая бутылка с остатками какого-то пойла. Да и судя по сивушному перегару, которым разило от Венеры, вчера здесь по стаканам разливалась дрянная самогонка.

– Что, на денатурат перешла, сестренка? – ехидно усмехнулась Аврора.

Сама употребляла исключительно качественные напитки. Изысканные и дорогие. И в меру, не чаще, чем раз в неделю. И за собой следила с особой тщательностью. Не зря в свои тридцать лет выглядит максимум на двадцать. Выглядит как королева и живет не хуже – но без короля...

– А ты денег не даешь, вот и приходится жрать что попало, – бессовестно заявила Венера.

– А перевод? – возмутилась Аврора. – Ты должна была получить перевод.

Каждую неделю на адрес Венеры высылались деньги, по три тысячи рублей, чтобы она ни в чем не нуждалась. Аврора была уверена, что суммы доходят до адресата.

– Перевод, – передразнивая, ядовито буркнула Венера. – Переводами от меня отделываешься, да? А сама брезгуешь у меня появляться?

– Почти угадала, – съязвила в свою очередь Аврора. – Смотреть на тебя противно. Сама как свинья, и в квартире у тебя как в хлеву...

– Но, но! – встала в позу Венера. – Думаешь, если деньги мне высылаешь, можно камни в мой огород кидать?

– Бурьяном твой огород порос, сестренка.

– Мой огород, что хочу с ним, то и делаю...

– Ну, как знаешь... Проведать я тебя проведала, гляжу, что ничего не изменилось, поеду я...

Первое время Аврора пыталась вразумить сестру. Деньги ей давала на салоны красоты, абонементы в фитнес-клуб оплачивала, к психологу водила. Несколько раз в платную наркологическую клинику ее клала, но всякий раз та сбегала, чтобы напиться и дальше катиться по пьяным рельсам под откос жизни. Устала она вразумлять сестру – пусть Венера живет как знает...

Она уже собиралась уходить, когда в комнату из коридора ввалился какой-то небритый тип с синюшным лицом. От него так разило перегаром и гнилыми зубами, что Аврора прикрыла свой нос ладошкой. Удивительное дело, только что ее телохранитель осматривал квартиру, но, кроме Венеры, никого в ней не обнаружил. Значит, плохо смотрел. Или этот алкаш под кроватью спал. Свалился с нее ночью да так и заснул на полу. Или, скорее всего, он давно уже отвык спать на кроватях, потому и примостился на полу...

– Какая краля! – загромыхал он. – Венер, почему не познакомишь?

– Воняет от тебя, не видишь? Иди спать, придурок!

– От кого воняет? От меня? – возмутился алкаш. – А чего она в натуре нос воротит. Эй!

Он потянулся к Авроре, чтобы грубо схватить ее за плечо. Но даже не успел коснуться ее. Вовремя появившийся телохранитель перехватил руку, а его самого скрутил в бараний рог и вышвырнул из квартиры.

– И кто это был? – спросила у сестры Аврора.

– Гена, а что?

– С какой помойки ты его подобрала?

– Почему с помойки?.. Ну с помойки, и что?..

– Надо же так опуститься, сестренка.

– Ну не всем же с красавчиками стриптизерами спать!

– Чего?

– А того! Думаешь, я не знаю, с кем ты развлекаешься!

– А это не твое дело, сестренка!

– И ты моих мужиков не трогай!..

– Надо же так опуститься!

– А может, это ты меня опустила?

– Я?! Ну, спасибо тебе!

– Пожалуйста!.. Я, может, только жить начала, когда Ролан вернулся. Женщиной себя почувствовала. Пить бросила. А ты...

– Что, я?

– Ты все испортила.

– Я?!

– Да, ты!.. Ну трахнул он тебя с голодухи, ну с кем не бывает! Мужу-то зачем жаловаться было, а?

– Что ты несешь, дура!

– Сама дура набитая!.. Ролан мужа твоего, бандита, испугался, потому и ушел! Если бы не ты, мы сейчас вместе были бы!

– Ты моего мужа не тронь! И святую из себя делать не надо! Как будто не ты Ролана на бандита променяла. Из-за тебя он в тюрьму сел. Из-за тебя!..

– А не пошла бы ты!

– Да я-то пойду! А ты оставайся! Подыхай в своем дерьме!..

Успокоилась Аврора только в своей машине. За окошком дождик, в тихом комфортном салоне тепло и уютно. И безопасно – водитель за рулем, телохранитель на переднем сиденье. Но не защитить им ее от прошлого...

Аврора любила Ролана. Еще когда маленькой была, влюбилась. Он на Венере женат был, а она завидовала сестре. Только та не уберегла свое счастье. С бандитом спуталась, Ролана с истинного пути сбила. Из-за нее он наемным убийцей стал. Аврора жила с ним, с надеждой, что станет его женой. Но Ролан сел в тюрьму, а она сама вышла замуж за бандита, на которого он работал. За бандита, который из благодетеля превратился в его лютого врага. А через двенадцать лет Ролан вернулся. Стал жить с Венерой. И все у них было хорошо, пока однажды не остался с Авророй наедине. Она была матерью двоих детей, муж ее был респектабельным бизнесменом и депутатом Государственной Думы. Одним словом, она не могла позволить себе слабость переспать с Роланом. Зато он сам позволил себе взять ее силой. Она не очень сопротивлялась, но тем не менее...

В общем-то, Венера была права. Ролан испугался мести со стороны своего врага и соперника. Он-то думал, что Аврора расскажет все своему мужу, поэтому решил нанести упреждающий удар. Он убил Михаила и оставил ее вдовой. А она... Хоть и не угасло ее чувство к Ролану, но все же она позволила убить его.

Она хорошо помнит этот день. Они с мужем ехали за глупой девочкой Настей, а нарвались на вооруженную банду, во главе которой находился Ролан. Завязалась перестрелка. Михаил погиб, но его телохранители ранили Ролана. Она могла пощадить его, но не сделала этого.

С ее молчаливого согласия Алик Мотыхин выстрелил ему в голову. Но потом вдруг выяснилось, что Ролан каким-то чудом выжил. Алик предлагал добить его в больнице – сказал, что сделает все тихо. Но в тот раз Аврора удержала его на цепи. Сказала, что мужа этим не вернешь, а лишние неприятности ей не нужны. Да и не до того им тогда было, чтобы отвлекаться на Ролана. Погибший Михаил оставил после себя не только золотые россыпи, но и горы мусора, которые Авроре пришлось разгребать. Алик ей тогда здорово помог. Михаил был депутатом, но при этом оставался бандитом не только в душе. И своя команда у него была, и дурно пахнущий теневой бизнес. Алик помог ей отделить легальные семена от криминальных плевел. Братва Михаила получила свое, а она забрала то, чем хотела заниматься, – нормальный бизнес без уголовной закваски.

Опыт по части ведения бизнеса у нее был. Она, считай, сама, почти без помощи мужа, создала солидную торгово-промышленную компанию – целую сеть супермаркетов по всему городу. Свои аграрные комплексы, свои перерабатывающие предприятия, своя розничная сеть. От Михаила ей достались банк, гостиницы, рестораны, не самая большая, но прибыльная нефтяная компания в Москве. Дом у нее полная чаша, растут дети... Все вроде бы есть, только вот ощущения счастья нет...

Дом у нее действительно лучше не бывает. Отреставрированный графский особняк в десяти километрах от города, три этажа, двадцать восемь комнат. Охрана, прислуга. И дети там сейчас. Егорке одиннадцать лет, Вике – шесть.

Но домой Аврора не поехала, хотя и собиралась. Венера что-то про красавчиков стриптизеров говорила. А ведь права была баба. Есть у нее такой дружок. Танцор эротического танца с романтическим и конечно же вымышленным именем Гефест. Огнеглазый брюнет с потрясающей фигурой и всем, что к ней прилагается. И откуда только Венера узнала о нем? Может, Гефест сам ей проболтался? Но ведь он даже не подозревает о том, что у нее есть старшая сестра. И про ее детей он тоже ничего не знает, потому что в свои семейные дела она его не посвящает. Хоть и хорошо с ним в постели, но для нее он – не более чем живая кукла. О том, чтобы замуж выйти за него, и в мыслях нет. И она сама для него – не более чем очень богатая дамочка, которая оплачивает его роскошную квартиру в центре города. И денег ему столько дает, сколько он в своем клубе не зарабатывает. Вернее, в клубе, который ей же и принадлежит. Аврора не воспринимала его всерьез, но в какой-то степени ревновала, поэтому и не позволяла ему тешить чужую бабью похоть...

– Куда едем, Аврора Яковлевна? – спросил водитель.

– На Социалистическую.

– А-а, – многозначительно протянул он.

Но больше ничего не сказал. Стас конечно же знал про Гефеста. И Сергей тоже знал. Им-то должно было быть все равно, как молодая незамужняя женщина проводит свое время, но, похоже, они ее просто-напросто ревнуют. Но смиряются перед ее волей.

К Гефесту Аврора собралась ехать, чтобы спросить, откуда Венера могла узнать о нем. Но быстро передумала. Какой с него спрос? А желание увидеться с ним осталось. Она страстная женщина, ей нужен горячий мужчина. И было бы здорово пришпорить своего собственного жеребца.

Она хотела нажать на клавишу звонка, но что-то подсказало ей, что лучше воспользоваться своим ключом. Первым в квартиру вошел вездесущий Сергей, он-то и узрел крамолу. Но ничего не сказал, лишь отступил от двери в спальню, чтобы Аврора увидела все сама.

Гефест лежал в кровати на спине, а на нем, спиной к Авроре, прыгала девица с пышными пшеничными волосами и тонкой талией. Оказывается, ее жеребца оседлала другая наездница.

– И как ты мне все это объяснишь?

Сладкая парочка так увлеклась, что ничего вокруг себя не замечала. Но ее громовой голос заставил их оторваться друг от друга. Гефест накрылся простыней по пояс, красотка же накрылась с головой.

– Не прячься, я тебя узнала, – ошарашила ее Аврора.

Это была администраторша одного из клубов, принадлежавших ей. Красотка с ногами от фарфоровых зубов, из бывших стриптизерш. Можно было догадываться, каким местом она заработала свою нынешнюю должность, но дело ясное, что ей не хотелось терять ее. Определенный престиж в настоящем, перспектива стать старшим администратором, а то и дорасти до управляющего клубом. Приличная зарплата также значила не мало. Но все могло рухнуть в один момент. Аврора могла уволить ее одним росчерком пера, а пара телефонных звонков закроют для нее доступ в другие клубы. И танцевать ей тогда стриптиз на трассе у въезда в город...

– Аврора Яковлевна, я не знала, – чуть не плача, простонала девушка.

– Знала ты все.

Красотка хотела еще сказать что-то в свое оправдание, но изменила свое решение и промолчала. Это ее и спасло от возмездия. Сказала бы слово, Аврора точно поставила бы на ней крест. А так пусть живет...

Зато Гефест молчать не стал.

– Да ладно тебе, – оправившись от неожиданности, вольготно сказал он. – Ничего же не случилось, все живы-здоровы...

И надо же, его слова подействовали на нее успокаивающе. Действительно, ничего страшного не произошло. Все живы, с детьми все в порядке, а мир не рухнет после того, как она вычеркнет этого дутого индюка из своей жизни. Сколько еще таких красавчиков – и в Черноземске, и в Москве, и на курортах заморских. Он же в самом деле кукла, которую можно заменить на другую без ущерба для собственной психики. Вот если бы она мужа застала с другой бабой, тогда другое дело... Или Ролана...

Ролан уже давно для нее никто. Но нет-нет да шелохнется что-то внутри от мысли о нем. И будь сейчас Ролан на месте Гефеста, она бы, пожалуй, закатила истерику...

– Как тебя зовут? – обращаясь к девушке, спросила она.

– А-а, Катя...

– Спасибо тебе, Катя... И можете продолжать.

Она ушла, и больше ноги ее не будет в этой квартире. И Гефест пусть живет как знает. А она возвращается домой, к своим детям. Они не знают про ее молодого любовника, не ведают, что она будет искать ему замену. Вот если на ее горизонте вдруг объявится достойный мужчина, с которым ей захочется связать свою жизнь, тогда она приведет его в дом. Но нет таких мужчин. Вернее, желающих немало, но ни с кем ей не хочется вступать в серьезные отношения. Ее вполне устраивает нынешняя жизнь...

* * *

Алик Мотыхин зашел в кабинет, как всегда, без предупреждения. Тихо открыл дверь, бесшумной тенью прошел к столу. Он еще молодой, четвертый десяток совсем недавно разменял. Крепкого сложения, внушительное лицо, живые глаза, которые в любой момент могли омертветь и стать пугающе холодными, как у дохлой рыбы. Низкий лоб, мощные надбровные дуги... Глядя на него, нелегко было поверить в то, что коэффициент его интеллекта значительно отличен от нуля, и в положительную сторону. Он не имел высшего образования, не блистал эрудицией, но его природные ум и хитрость позволили ему избежать ловушек, которые не так давно ставили на Аврору коллеги ее мужа из криминального мира. Они хотели забрать многое, но с помощью Алика она отделалась малой кровью. И сейчас ее бизнес процветал. Опять же не без помощи Мотыхина. Он был при ней и начальником службы безопасности, но много внимания уделял и производственно-экономической составляющей ее бизнеса. Но еще больше он интересовался делом, которым когда-то занимался покойный Михаил без ее, Авроры, участия. Фактически клубы, казино и рестораны находились под его бдительным присмотром и чутким руководством. Не так давно, уезжая в Москву по делам, она оставляла его за главного управляющего сетью развлекательных заведений, и он отлично справился со своими, вернее, с ее обязанностями.

– Доброго здравия, Аврора! – широко улыбнулся он, останавливаясь возле кресла, на которое она собиралась ему указать.

– Алик, ты появляешься так внезапно и ходишь так тихо, иногда мне кажется, что ты можешь проникать сквозь стены...

– Надо будет, и сквозь стену пройду.

– Обещай мне этого не делать.

– Почему?

– Ну, есть места, где я не нуждаюсь в твоем присутствии.

– Например?

– Например, спальня.

– А может, именно я там тебе и нужен? – сквозь хитрый прищур усмехнулся он.

– Сомневаюсь.

Она давно подозревала, что Алик спит и видит себя в ее постели. Но шансов у него нет. Он во многом ей помог, в какой-то степени даже спас от страшной руки криминала, но переспать с ним из благодарности – это не в ее принципах. Хотя как мужчина он очень даже ничего, и она бы, пожалуй, могла закрутить с ним роман, если бы не одно обстоятельство. Ролан ничего для нее не значит, но тем не менее стоит ей только вспомнить, кто стрелял в него, как ей становилось тошно от мысли, что она может лечь с Аликом...

– А чем я хуже твоего Гефеста? – не без обиды спросил Мотыхин.

– При чем здесь это?

Она не посвящала Алика в свои личные отношения, но глупо было бы спрашивать, откуда он все знает. Он обязан был знать все, что творится вокруг нее, для того он и поставлен на должность начальника службы безопасности.

– Твой Гефест – последнее чмо, – презрительно причмокнув губами, сказал он. – Такая женщина у него в руках, а он ее на какую-то сучку променял...

Он знал и это, ничего в том удивительного. Аврора давно уже догадывалась, что Сергей сообщает Алику обо всем, что творится вокруг нее.

– И зачем ты мне это говоришь?

– Сама должна понимать, зачем. Нравишься ты мне очень...

Одно дело – догадываться о чувствах подчиненного и совсем другое – узнать о них из первых уст. К тому же на подобные признания Аврора реагировала как аллергик на пыльцу амброзии. Если до сих пор она воспринимала Алика как соратника, то сейчас она глянула на него как на раздражающий сорняк. Подобралась, посуровела, взгляд похолодел.

– Я многим нравлюсь, и что? – сухо и даже жестко сказала она.

– Ничего, – заметно смутился Мотыхин.

Он уже понял, что допустил ошибку, открывшись перед ней.

– Тогда говори, зачем пришел, а то у меня много дел.

– Да так, поговорить хотел.

– У нас проблемы?

– Да нет, в принципе все в порядке.

– Что значит, в принципе?

– Да ходят слухи, что Юра Босой лапу на «Эталон» хочет наложить.

Элитный ночной клуб «Эталон» был лучшим в своем классе. Можно сказать, гордость Черноземска. А до гибели Михаила Юра Босой был управляющим этого заведения. И оставался бы им до сей поры, если бы в нем не взыграли амбиции. Решил, что клуб построен был на общаковые деньги, а поскольку сам он когда-то был «при делах», то имел все права на него. Хорошо, Алик вовремя подключился, популярно объяснил ему, что и кому принадлежит. Юра попал в больницу, а его должность занял лояльный к Авроре человек.

– А вес у него для этого есть? – озабоченно спросила она.

События годичной давности показали, что за Юрой серьезной силы нет. Но с тех пор все могло измениться. Кто его знает, может, он нашел влиятельных покровителей, а может, кто-то попросту манипулирует им.

– Веса у него нету, – уверенно сказал Мотыхин. – Поэтому это так себе проблема. Но в любом случае решать ее надо.

– Как?

– Это мои заботы. Если вдруг что, возьму все на себя.

Аврора промолчала с видом человека, который ничего не понял. А может, она и в самом деле неправильно поняла Алика. Может, он и не собирался убивать Босого... Впрочем, в любом случае она вникать в это дело не будет. От Алика требуется результат, вот пусть он его и показывает. А нюансы пусть останутся на его совести.

– За мной ты как за каменной стеной, – самодовольно сказал он. – Ты сама это понимаешь, а все равно нос от меня воротишь.

– Я думала, мы закрыли эту тему.

– Для меня эта тема всегда открыта.

– Но что делать, если мне об этом совсем не хочется говорить?

– А ты попробуй захотеть.

– Не надо на меня давить.

– Я знаю, почему ты меня близко к себе не подпускаешь, – пристально глядя ей в глаза, словно откуда-то из загробного мира сказал он.

– Я и так подпустила тебя ближе некуда.

– Ты знаешь, о какой близости я говорю... Это все из-за этого, из-за Тихона. Я в него стрелял, и ты не можешь мне этого простить...

Аврора попыталась, но не смогла скрыть своего удивления. Об этом-то он откуда знает? Он что, умеет читать мысли?..

– Ты что-то не то говоришь.

– То не то... Я же знаю, у вас любовь с ним была... Он Мишу твоего убил, но ты все равно его любишь...

– Алик, тебе какие грибы на обед подавали? Может, там мухоморы были вместо шампиньонов?

– Не было там мухоморов. Мухоморы у меня в душе...

– Жалеешь, что не смог его добить? – саркастически усмехнулась Аврора.

– Жалею, что я не с тобой. Или с тобой, но без тебя... Пойду я.

Удерживать его она не стала. Но сказала, когда он брался за ручку двери.

– Давай считать, что этого разговора не было.

Она действительно недолюбливала Мотыхина, но портить с ним отношения не хотела.

– Котик, ну почему ты сегодня такой неласковый? – обиженно спросила Катя.

Она весь вечер ластилась к нему, а он даже не смотрел на нее.

– Настроения нет.

– Я могу его поднять. Раздевайся, буду делать тебе тайский массаж.

Что-что, а поднимать настроение Катя могла. Все знала, все умела, все позволяла. И усталости никогда не знала. И собой хороша, что главное. Но сегодня перед Аликом она была бессильна.

– А ему ты какой массаж делала? – криво усмехнулся он.

– Кому ему?

– Гефесту этому штопаному!

– Тю! Ты что, ревнуешь?

– Больно нужно.

– Значит, ревнуешь... Ты же сам меня попросил. А я, между прочим, рисковала. Аврора уволить меня могла. Хорошо, что все обошлось...

– Обошлось? Ты с ним спала, а говоришь, обошлось.

– Ну ты же знаешь, я с ним и раньше спала, еще когда мы в одной программе выступали. Ты же меня не ревновал...

– Спала ты с ним... Что вы в нем такого находите, дуры? Педик крашеный, а не мужик...

– Ну а кто спорит? Вот ты настоящий мужик, а он – ни рыба ни мясо.

– Но ты же спала с ним.

– О чем сейчас очень жалею...

– Ты жалеешь. А она жалеет?

Алик сделал большой глоток из хайбола. Виски приятно обожгло гортань, но удовольствия не было.

– Аврора?!. Да нет, не жалеет...

– А если жалеет?

Он нарочно подложил к Гефесту свою подружку. Узнал, что Аврора едет в гости к этому качку, позвонил Кате, и она приступила к делу... Спрашивается, зачем он это сделал? Ну развел Аврору с Гефестом, что дальше? Она же себе другого красавчика найдет, чтобы тешиться с ним в свое удовольствие. Ей серьезные отношения не нужны – ни с кем, а с Аликом тем более... Сука она. Красивая богатая сучка.

Фортуна благоволила ему. После гибели Волока он очень круто поднялся. И сейчас он фактически управляет всем бизнесом, который прежде принадлежал покойному боссу. И в торгово-промышленной компании, которую создала Аврора, есть свои люди. Есть и рычаги воздействия на них... Раньше о таком фарте Алик не мог и мечтать, а тут все наяву. Но человек так устроен, что ему всегда и всего мало. И ему вдруг стало тесно в широких, казалось бы, рамках. Он захотел всего и сразу. А для этого он должен был жениться на Авроре. Она ему очень нравилась, и в случае успеха он бы совместил приятное с полезным. Но Аврора дала ему от ворот поворот. И он даже знал, почему. Хотя все же рассчитывал на гораздо более теплое к себе отношение...

Аврора не хочет быть с ним. И сегодня он окончательно убедился в этом. Потому и настроение такое, что даже Катя не сможет его поднять... А может, все-таки поднимет?

– Французский массаж мне сделаешь, – грубо, как властелин своей рабыне, сказал он ей.

– Любой каприз, – податливо улыбнулась Катя.

Она-то знала свою выгоду. Алик и без того высоко поднял ее над тем шестом, вокруг которого она когда-то крутилась. Сейчас она – величина, администратор крутого клуба. Со временем и управляющим может стать. Если, конечно, не получит пинка под зад прежде времени.

И Аврора должна понимать, что без него ей в этом мире не выжить. Вокруг столько волков. Да и в прошлом он очень много сделал для нее... Но почему она не может прийти к нему домой и как следует отблагодарить его? А ведь могла бы стать перед ним на колени и расстегнуть пояс на его брюках, как это делала сейчас Катя... Ничего, сказка еще только сказывается. Настанет время, когда Аврора займет ее место. Он все сделает для того, чтобы это случилось как можно скорей...