Мурат вел машину объездными дорогами, на шоссе выходили в случае крайней необходимости. Но именно на проселке им и попались менты. Корейская деревня позади, казачья станица впереди, машин на дороге вообще нет. Откуда здесь взяться патрульно-постовой службе? Но нет, стоят, палочкой машут. Лучше бы перед девками это делали…
      – Козлы! – процедил сквозь зубы Гоша.
      И, набросив на лицо благодушную улыбочку, вышел из машины вслед за Муратом.
      – В чем проблемы, господа служивые? – бравурно спросил он, давая понять, что состоит на короткой ноге с высоким милицейским начальством.
      Но глянул на него только один мент. Он стоял с автоматом наперевес позади своего напарника, которого сейчас интересовал исключительно водитель. Автоматчик взял Гошу на прицел. От неприятного холодка, пробежавшего по спине, зачесалась левая лопатка.
      – Документы!
      Пожав плечами, Мурат протянул менту техпаспорт и права.
      – Слышь, братишка, а ты вообще кто будешь? – с наигранным возмущением сощурил глаза Гоша. – Ты кто такой, чтобы документы требовать? Ты же ППС, а не ДПС…
      – Мы тоже право имеем…
      – А где это записано?
      – Гражданин, не мешайте, сядьте в машину!
      – Да вы не обращайте на него внимания, – махнув на Гошу рукой, весело сказал Мурат. – Он в Чечне служил, контузия у него…
      – Все в Чечне служили… Почему права на одно имя, а техпаспорт на другое… Гончаров. Фамилия знакомая, – нехорошо задумался мент.
      Видимо, эта фамилия проходила по милицейской ориентировке. Впрочем, Гоша и без того уже понял, что добром эта история не закончится.
      – Да в России Гончаровых как негров в Африке…
      – Возможно, возможно…
      Гоше не понравилось, с каким подозрением мент смотрит на него… Он же тоже по ориентировке проходил…
      – Слышь, братишка, может, мы вам денег дадим? – искательно спросил Мурат.
      – В натуре, браток! – подал голос Гоша.
      Денег у него было не очень много, и раскидываться ими не хотелось. Но он бы заплатил, если бы это помогло ему выпутаться из каверзной ситуации. Да беда в том, что поздно было откупаться. Деньги менты возьмут, но сообщат своим, что видели беглых. И тогда такой шухер поднимется…
      Гоша сунул руку во внутренний карман куртки с таким видом, будто собирался достать оттуда деньги. Но рука легла на рукоять «ТТ».
      – Стоять! Не двигаться!
      Автоматчик оказался умней, чем думал о нем Гоша. Он раскусил его замысел и приготовился стрелять.
      – Эй, ты чего?
      – Руки подняли! Ты и ты!.. Раз!..
      Гоше ничего не оставалось, как засвидетельствовать чистоту своих рук и намерений. Но на счет «два» из машины вдруг вывалился Витек. И заорал как недорезанный псих. Он шел на ментов с безумным выражением глаз и широко разинутым ртом. Оружия у него не было, поэтому автоматчик растерялся, не зная, может он стрелять или нет. А когда он все же решил, что может, Гоша уже держал его на прицеле своего пистолета. Выстрелили они почти одновременно, он – в мента, а тот в Витька. Первая пуля из «ТТ» ударила в бронежилет, вторая сделала дырку во лбу.
      Пока второй мент хватался за кобуру, свой пистолет успел вытащить и Мурат. Но Гоша его опередил. Он выстрелил в грудь, а Мурат добил мента контрольным в голову. И сразу вдруг стало тихо. Слышно было только, как подвывает Витек, баюкая подраненную руку, но даже это не нарушало установившегося мертвецкого покоя… Где-то рядом ходила Смерть с Косой, складывая в свою черную торбу души новопреставленных. Но Гошу это мало волновало. Его больше беспокоили возможные свидетели. Такой путь от Хабаровска проделать – и засветиться на конечной стадии. Но не было никого вокруг. А трупы говорить не умеют…
      – Уходим.
      Прежде чем сесть в машину, он обыскал ментов, забрал у них деньги, оружие и даже документы – так, на всякий случай.
      Раненую руку Витька он осмотрел уже в машине. Не сказать, что царапина, но и страшного ничего нет – пуля прошла навылет, кость не задета.
      – До расстрела заживет, – гоготнул он, перевязав рану. – Ты чего на ментов бросался?
      – Так это, отвлекающий маневр! – расплылся в улыбке Витек.
      – Сам догадался или муха какая укусила?… Самому стрелять надо было.
      – Да я бы не попал. Это ты спец, а я так…
      – Ничего, научишься. В Китае без этого никак.
      – А что в Китае? – напрягся Витек.
      – Китайские триады. Мафия такая. Там все круто. Поймают тебя китайцы и всю задницу в китайский флаг раскрасят, он у них красный, ля, со звездами…
      – А в Корее что?
      – Там собак жрут. Если ты сука, то хана тебе, сожрут и не поморщатся.
      – Я не сука.
      – Тогда жить будешь.
      – Может, лучше в Корею рванем?
      – Да по барабану! Куда Кирпич отведет, туда и пойдем… Немного уже осталось…
      Гоша боялся не застать своего кореша на месте. Но еще страшней было нарваться на ментов. С Кирпичом он мотал свой первый срок, корешился с ним конкретно. Если менты раскусили его замысел, то могут выйти на Кирпича, устроить в доме засаду…
      – Совсем немного, – кивнул Мурат. – Километров двадцать, не больше. Через час на месте будем…
      Гоша глянул на часы – половина второго пополудни.
      – Проедешь немного, и тормози, – сказал он. – До темноты спрячемся. А ночью пойдем… Не надо днем. Ночью лучше…
      Приморье, последние майские дни. Пока солнце, было тепло, а вечером по темноте задул холодный ветер. Широта в этих краях крымская, а долгота колымская. Не все так просто, хотя, уж конечно, лучше, чем на самой Колыме.
      Гоша уже однажды гостил у Кирпича. Прогнал через него две партии китайских «стволов». Хотел уйти к нему, когда спалили его на этом деле, но тогда он не смог убежать от ментов, повязали его, закрыли… А сейчас должно повезти, все складывается в его пользу. И все равно нужно держать ухи на макухе.
      Кирпич жил в небольшом предгорном поселке. Обычная изба с руинами вместо бани, друзья-наркоманы. Зарабатывал он тем, что водил китайцев через границу, – надо же было чем-то зарабатывать на дозу… Гоша и сам был бы не прочь взорвать косяк или даже ширнуться. Поэтому так вдохновляла его мысль о встрече с Кирпичом. Но к дому он подходил со всей осторожностью. Пистолет наготове – от ментов и от поселковых собак. Но все было спокойно. В паре с Муратом Гоша беспрепятственно подобрался к дому.
      Им не нужно было стучать в ворота – за отсутствием таковых. Вернее, ворота были, но только наполовину. Одна створка лежала на земле.
      – Может, менты вынесли? – вслух подумал Гоша.
      Осмотревшись, Мурат несогласно покачал головой:
      – Да нет, здесь везде разруха…
      Трухлявый забор клонился к земле, а в некоторых местах и вовсе лежал пластом. Двор запущенный, дом покосившийся. Свет в окнах не горел. Тишину нарушал только лай соседских собак.
      – Ну и урод здесь живет, – сказал Мурат.
      – Урод, – немного подумав, согласился Гоша.
      Ему было стыдно не за лагерного кента, а за себя. Трудно или даже невозможно было поверить, что хозяин этого убогого жилища способен на что-то большее, чем колоться и жрать сивуху. Успокаивало то, что менты, глянув на эту серость, не станут воспринимать Кирпича всерьез. И можно не сомневаться – засады в доме нет. Как не было и замка в дверях. Заходи, кто хочет, бери, что есть… А не было ничего в доме, только темная пустота и захламленный пол в горнице, за которым стояла железная кровать с голой железной сеткой.
      – Да твой Кирпич по ходу здесь и не живет, – насмешливо сказал Мурат.
      Гоша заметил, что его рука шарит по стене в поисках выключателя. А не стоило бы зажигать свет.
      – Не надо!
      Но было уже поздно. Выключатель все-таки щелкнул. А света как не было, так и нет.
      – Или лампочка перегорела, или электричество отключили.
      Мурат попробовал зажечь свет в другой комнате, тот же результат.
      – И самого Кирпича здесь нет – или на киче, или в морге…
      – Запросто, – кивнул Гоша.
      – Что делать будем?
      – Ждать.
      – Так нет же его.
      – А вдруг появится.
      Кирпича они ждали до самого утра, но он так и не появился. Уходить собрались в предрассветных сумерках. Но только вышли за ворота, как услышали шум подъезжающей машины. Это был милицейский «уазик». Пришлось спрятаться за кустом дикорастущей смородины.
      Машина остановилась, открылись дверцы, послышался незнакомый мужской голос:
      – Смотри, Анатолий, телефон у тебя есть, как только появятся, сразу звони.
      – Позвоню… – отозвался вышедший из машины Кирпич.
      – Смотри, они с оружием…
      – А это вы с ними разбирайтесь. Мое дело позвонить…
      – И смотри, не вздумай сбежать, мы за тобой следим…
      – Если коноплю не срубите, не сбегу.
      – Если все нормально будет, не срубим.
      Сгорбившись, Кирпич побрел к своему дому, а менты уехали. Никто не собирался за ним следить. Какая-то конопля привязывала Кирпича к дому покрепче всякой веревки.
      Дождавшись, когда Кирпич ляжет спать, Гоша зашел в дом.
      – Кирпич, братан, здорово! – изобразил он радость.
      – Лысый, в натуре! – наигранно возликовал бывший дружок. – Сколько лет, сколько зим!..
      – Не ждал?
      – Ты бы позвонил, предупредил!
      – У тебя телефон есть?
      – Ну да, мобильник! – гордо возвестил Кирпич.
      Он заметно сдал за несколько лет. Даже в темноте было видно, как он постарел, осунулся.
      – Еще не пропил? – ухмыльнулся Гоша. – Или боишься, что менты за казенный мобильник спросят?
      – Какие менты? – напрягся Кирпич.
      – Ну, какие, красноперые, понятное дело. Или ты еще и на китайских ментов работаешь, а?
      – Чот я тебя не понимаю, брат.
      – Какой же я тебе брат? Твои братья в ментовке работают… Ну, чего стоишь? Бери телефон, иди ментам звонить. Стук-стук-стук, Лысый приехал, можно вязать…
      В дом зашел Мурат:
      – А у него в натуре весь огород коноплей засеян.
      – Что ж ты, урод, другана своего за дурь продал! – хищно сверкнул взглядом Гоша.
      – Братан, ты не так понял, – засуетился Кирпич. – Я не собирался тебя сдавать. Это чтобы они меня отпустили… Я сейчас высплюсь и за кордон пойду… Ты же со мной, да?
      – Откуда ты знаешь, что мне за кордон нужно? Менты напели?
      – Да нет… То есть они говорили…
      – Что говорили?
      – Ну, что ты дел в Хабаровске натворил. Ко мне приехали, сутки в кондее продержали…
      – А может, в петушатнике, а? Может, ты петухом стал?… Чмо ты позорное, Кирпич. Мой тебе совет, сам – застрелись!
      – Не из чего ему стреляться, – небрежно усмехнулся Мурат. – Все пропил, тварь… Пусть лучше вешается…
      – И то дело, – кивнул Гоша.
      Пока он давил на Кирпича взглядом, Мурат тихонечко зашел к нему со спины и ударил кулаком в шею. Петлю свили из обычной веревки; вешали предателя без мыла, насухую…
      – Пусть повисит, подумает над своим поведением, – глумливо осклабился Мурат.
      – Его душа уже, наверное, в Китае, – хмыкнул Гоша.
      – А может, уже в Индии… Или в Египте…
      – Почему в Египте?
      – Потому что козел там – священное животное.
      – Тогда в Египте. А нам в Китай надо. Или в Корею… Спешить пока не будем. На дне бы пару-тройку деньков отлежаться…
      – Где такое дно взять?
      – Что-нибудь придумаем…
      Весь день Гоша провел в поисках какого-нибудь тихого местечка на берегу тихоокеанского залива. Живописные места, морской воздух, впереди, возможно, жаркое лето. Искал, но так ничего и не нашел, пока случай не привел его в мотель на скалистом морском берегу. Бревенчатые домики, кафе с большой верандой. Они остановились там только для того, чтобы перекусить, но, пока накрывался стол, Гоша подошел к администратору гостиницы.
      – Привет, красивая, – с несвойственной ему любезностью улыбнулся он, разглядывая привлекательную женщину в брючном костюме.
      Не молодая уже, далеко за тридцать. Но выглядит чертовски соблазнительно. Ухоженный вид, искушающий запах дорогого парфюма и зрелой женщины. Худенькая, стройная, и грудь еще, похоже, такая же стойкая, как два оловянных солдатика…
      – Здравствуйте! – приветливо улыбнулась женщина.
      Если ее и смутило фривольное к ней обращение, то виду она не подала.
      – Как бы у вас номерок снять?
      – Вам какой, четырех-, двух – или одноместный?
      – Трое нас.
      – Тогда четырехместный. Тысяча рублей в сутки…
      – А ничего, что я паспорт дома забыл?
      – Ну что ж, бывает.
      – Можно без паспорта?
      – Да, конечно…
      – А номер посмотреть?…
      Номер занимал половину самого дальнего от дороги дома. За окнами – бесконечная океанская гладь, накрытая со стороны горизонта тяжелой грозовой тучей. Комната квадратов тридцать, четыре койки, шифоньер, телевизор, ковер на полу. Стены обшиты вагонкой – запах свежего дерева. Даже санузел здесь был и душевая кабинка. И хозяевам, похоже, наплевать, кто у них гостит. А еще за дом можно будет поставить машину, чтобы ее не было видно со стороны шоссе. Можно подогнать прямо к окну, которое в случае чего могло послужить запасным выходом… К тому же Гоша очень устал, ему нужно было хорошенько отдохнуть. Ну и то, что прислуживать ему будет хорошенькая администраторша, тоже много значило. В таком возрасте женщины бросаются на мужчин, как кошки на корень валерьяны…
      Он вернулся к стойке с сияющим лицом. Чтобы не вызывать подозрений своим видом, нужно было прятать свою уголовную сущность. Они с друзьями обычные туристы из Владивостока, им нравится путешествовать, любоваться красотами природы и все такое…
      – Хороший номер. Мы, пожалуй, возьмем на пару суток…
      – Будем очень рады видеть вас у себя в гостях, – улыбнулась женщина.
      – Насколько рады? – Ухарски подмигнув ей, Гоша взял ее за руку, чтобы поднести к ней губы для галантного поцелуя.
      – В пределах этикета, – мягким тоном сказала она и жестким движением высвободила руку.
      – Извините, если обидел.
      – Ничего.
      – Просто вы такая красивая.
      – Я знаю. Муж мне каждый день об этом говорит.
      – И кто у вас муж?
      – Хозяин этой гостиницы. И волшебник по совместительству.
      – И он превратит меня в крысу? – блеснул своими культурными познаниями Гоша.
      Это было несложно. В СИЗО и в лагере он смотрел телевизор и, конечно же, видел фильм «Обыкновенное чудо».
      – Совершенно верно. – Амнистирующей улыбкой она дала понять, что легкое недоразумение исчерпано.
      – Ну, тогда я буду послушным мальчиком.
      – Я вам верю.
      Гоша заплатил за два дня. Вернулся на веранду кафе. Стол уже накрыт, на его половине дымится в тарелке борщ. Потемнело небо, поднялся холодный ветер, холодно на террасе, но не хотелось ему суетиться, переезжать в закрытый зал.
      – Холодает, – поежившись, сказал Витек.
      – Ничего, сейчас согреешься. Похаваем, а потом в номер, водки возьмем, расслабимся чуток…
      – Какой номер?
      – А нас на постой взяли. Без всяких ксив. Два дня отдыхать будем…
      – Ты гений, в натуре, – обрадовался Мурат. – Глаза уже слипаются, ехать не могу…
      – Только это, короче, без всяких залупонов, ясно? Тетка здесь ничего, нормальная, но если рога бросать будем, может и в милицию звякнуть…
      – Ну, тетку и приручить можно, – похабно осклабился Мурат.
      – Даже не думай.
      – Чего?
      – Муж у нее волшебник, гы. В крысу тебя превратит…
      – Ты это серьезно? – озадаченно протянул Витек.
      – Ну да, это ж его гостиница. И водку мы у него покупать будем. Ты, Витек, сейчас нажрешься и снова в крысу превратишься…
      – Это я могу, не вопрос.
      – Тут главное – не переборщить. А то как бы самого мужика не превратить.
      – В кого?
      – В жмура!
      – Может быть, потом, когда уезжать будем. А сейчас отдыхать. И чтобы без приключений, ля…
      Отобедав, Гоша купил четыре бутылки водки, сыра-колбасы на закусь и вместе со своими дружками закрылся в номере. Казалось, что двух литров им хватит на один зуб, но уже после второй бутылки его потащило в сон. Чтобы хоть как-то взбодриться, он попытался запугать себя грозовой стихией, буйствующей за окном, но бесполезно. Он уже засыпал, когда Мурат протянул ему папиросу с травкой:
      – Взорвемся?
      – Откуда гаш?
      – Да какой гаш? Так, листья…
      – У Кирпича план взял?
      – Ну да, в огороде…
      – А что, цвет был?
      – Да нет, рано еще… Но попробовать можно.
      – Давай.
      Как и предполагал Гоша, косяк оказался слабым. Сплошной лист, к тому же непросушенный.
      – Дерьмо! – скривился он.
      – Не знаю, мне по кайфу, – качнул головой Мурат. – А тебе как, Витек?
      – Пока не цепляет, а там посмотрим…
      – Ну и смотрите. Чтоб ни одного листочка не осталось.
      – Почему?
      – Потому…
      В голове теплилась смутная догадка, что из-за травки, которую Мурат взял с собой, менты смогли бы пришить им убийство Кирпича. Сверили бы его коноплю с той, которая росла на огороде, и привязали бы их к трупу… Но говорить об этом не хотелось. Во-первых, не поймут. А во-вторых, сил уже нет шевелить языком. Будь что будет. Спать, спать…

      Папа стоял на балконе и с высоты своего начальственного положения осматривал территорию мотеля. Алена стояла рядом с ним, взяв под руку. Он хоть и трус, но с ним спокойней. Мамы рядом нет, она укладывает спать Лешку и Катюшку. Им уже давно пора уже в кровать, но из-за сильной грозы они долго не могли успокоиться… Но молнии уже отсверкали, ливень отшумел. Правда, тучи еще не разошлись. Поздно уже, небо без звезд, такое темное, что жуть берет. Во дворе горели фонари, но Алене почему-то казалось, что вот-вот с неба на них рухнет страшная туча-дракон и проглотит электрический свет вместе с лампами. И это было бы страшней корнейчуковского крокодила, проглотившего солнце…
      Мама тихонько подошла к папе, грудью мягко прижалась к его спине, обняв руками за плечи.
      – Как обстановка?
      – Пока ничего…
      Рабочая неделя в самом разгаре, туристов в кемпинге нет, за исключением пожилой пары из Владивостока и трех парней, непонятно откуда взявшихся. Старики уже давно спят, а в окнах дома, где разместилась молодежь, до сих пор горит свет. Криков нет, буйных песен не слыхать, но телевизор включен на всю громкость, крутится какая-то музыкальная программа. Но, главное, не наблюдается разгульно-пьяных шатаний по территории.
      – Нормально все будет, не беспокойся, – сказала мама. – Я бы не назвала этих ребят приличными, но и страшного в них ничего нет. Обычные уличные парни.
      – Обычные скитальцы больших дорог, – вставила Алена.
      – Обычные парни, обычные скитальцы на обычном дорогом джипе.
      – Ты что, их боишься? – спросила она.
      – Алена! – упрекнула ее мама.
      – Ну а чего он!
      – Не он, а папа!
      – Ты еще будешь мне морали читать…
      – Алена, иди спать!
      – Ага, щас!
      – Успокойся, – не глядя на нее, внешне спокойно сказал папа.
      И девочку проняло. Рот сам по себе закрылся на замок.
      – Не нравятся мне эти ребята, – продолжал папа. – Надо было паспорта у них спросить…
      – А если нет у них паспортов? У тебя что, две тысячи лишние? – спросила мама.
      – Нет, но так нельзя. Вдруг они преступники? Ты же знаешь, у нас пограничный район, рядом сразу две границы. А ты так неосторожна…
      – Мы же стараемся не требовать паспорта… И постояльцы какие были. Помнишь, китайцы неделю пьянствовали.
      – И селедку жарили, – добавила Алена. – Брр!..
      – Пьянствовали, но не буйствовали…
      – И эти не буйствуют. Пьют себе спокойно в номере.
      – Пока спокойно… Они четыре бутылки водки взяли.
      – Так сколько времени прошло. Если за добавкой не бегут, значит, в порядке все… А помнишь, как моряк из Находки с топором за женой бегал! Вот это буйство так буйство.
      – Но он за своей женой бегал… И сам успокоился…
      – Ты ж его не успокоил, вот сам он и успокоился! – вставила свои «пять копеек» Алена.
      – Дочь, иди спать! – жестко потребовала мама.
      – Не хочу.
      – Алена, я сказала, спать!
      Мама так посмотрела на нее, что Алена не посмела возразить. Все-таки она у нее сильная женщина. В отличие от отца…
      Алена уже засыпала, когда в окно вдруг постучали. Сначала она думала, что это капли дождя просыпались на стекло. Но стук усилился, и пришлось вставать с постели.
      Она глянула в окно и увидела чье-то растянутое в безумной улыбке лицо. Это был один из трех парней, из-за которых нервничал отец. Здоровенный увалень в куцей кожаной куртке. Он мог бы внушать страх своим видом, но Алена не видела в нем угрозы. Он казался ей забавным и просто смешным. К тому же внутри ее зрел протест против отца. Он боялся этих парней, а она будет им только рада.
      Парень стоял на отмостке фундамента, двумя руками взявшись за подоконник. Он тянулся к Алене и смотрел на нее, тупо улыбаясь. Глаза глупые-преглупые. Нажрался он, что ли, или обкурился… Она не должна была открывать окно, но сделала это.
      – Хай! – стараясь казаться крутой и видавшей виды девушкой, поприветствовала его Алена.
      – Гы-гы! – нелепо засмеялся парень.
      Даже если он псих, его можно было не бояться. Он стоял на цыпочках и держался за подоконник. При всем желании он не смог бы ухватить ее руками. Да и она знает, что делать, если он вдруг попытается залезть к ней в комнату. В тхеквондо в основном бьют ногами, но есть очень эффективные удары руками.
      – Как тебя зовут?
      – Гы-гы… Ви-и…
      – Вий? – засмеялась Алена.
      Определенно потешный парень, думала она.
      – Не-е… Ви-и-та-а… – промычал он.
      – Виталий?
      – Не-е… Ви-и-то-о…
      – Виток?
      – А-а! – дурковато закивал он.
      – Кличка такая?
      Он отрицательно мотнул головой, продолжая улыбаться, как последний идиот.
      – Имя?
      – Ага-а…
      – Ты заика?
      – Не-е!..
      – Обдолбился?
      – А-а, да-а…
      – Трава?
      – А-ага!..
      – А от меня что надо?
      Виток отцепился от подоконника, встал на полные ступни. Озадаченно почесал затылок и неопределенно пожал плечами. Он и сам не знал, что ему нужно от Алены.
      – Ты дурак? – с издевкой в голосе посмотрела на него девочка.
      Он удивленно посмотрел на нее. И отчаянно мотнул головой.
      – Не дурак я. Витек я, – неожиданно внятно произнес он.
      – А друзья твои где? – с чувством вины за свою несдержанность спросила она.