Владимир Колычев

Мой номер 345

Часть I

Глава первая

1

Неподвижный будильник – обреченный будильник. Рано или поздно он может попасть под кулак разгневанного хозяина или разбиться об стену, а может даже вылететь в окно. Гений человеческой мысли мог бы изобрести убегающий будильник, но вряд ли такой запустят в производство. Чем больше уничтожается механизмов, тем выгоднее промышленникам – выше спрос на новую продукцию...

Ролан будильники не любил – потому что мешали спать. Но и наказывать их глупо. Это все равно что мстить японцам за то, что солнце по утрам появляется с их стороны. К тому же солнце – это хорошо. И спать долго по утрам значит красть у себя драгоценные часы. Ролан привык рано вставать. Утренняя разминка для него священный ритуал. До армии так было и после. Да и армия приучила его к ранним подъемам...

Ролан уже двадцать минут разминается. Приседания, прыжки на месте, гантели. Комната маленькая – восемь квадратов. Большую половину занимает разложенный диван. Свободного места – пятачок метр на полтора. Даже от пола не отожмешься толком.

– Дзынь! Дррр!.. – дробным звоном взрывается будильник.

В этом виноват сам Ролан. Надо было полностью отключить механизм, а он оставил его на повторе.

– Черт! – сквозь шум прорезается вопль Венеры.

И тут же электрический возмутитель спокойствия превращается в метательный предмет. Не зря же Ролан с утра задался вопросом о сущности отношений между человеком и будильником...

Ролан успевал убрать голову с траектории полета. Но ему жаль вещь, она же денег стоит. А наличность нынче в большой цене.

Он поймал будильник, поставил его на подоконник – от греха подальше. Глянул на Венеру. Зарылась под одеяло с головой, свернулась калачиком. Похоже, уже спит. А ведь им на работу пора собираться.

– Э-эй! Подъем!

Голос его прозвучал громко и звонко. Но за плечо свою жену он тронул бережно.

– Да гори оно все! – выдала Венера.

И попыталась повернуться на другой бок.

Вчера она пришла с работы поздно и подшофе. День рождения сотрудницы отмечали. Потому ей сегодня особенно трудно встать. Но Ролан знал один способ, как вернуть жену к жизни. Он залез к ней сначала под одеяло. А затем и под подол ночной рубашки.

– Да пошел ты! – возмущенно взвилась она. – Нашел время!

Вскочила с дивана, схватила халат. Пошатнулась и головой стукнулась об шкаф.

– Да что ж это такое! – психанула она. – Когда же все это закончится?

– Что закончится? – угрюмо посмотрел на нее Ролан.

Ему не понравилась реакция жены на его инициативу.

– А теснота эта когда закончится? А деньги когда будут?.. Надоело все!

Все-таки она надела халат. Вышла из комнаты. На оперативный простор вырвалась, так сказать. Да только какой там, к черту, простор. Квартира хоть и трехкомнатная, но маленькая до безобразия. Тесть с тещей тоже на работу собираются, сестре жены в школу нужно. Так что по утрам в квартире и содом, и геморрой.

Ролану легче. Он поднимается раньше всех – уже успел побывать в ванной. У нормальных людей сначала идут физические процедуры, а затем водные. А у него все наоборот. Иначе нельзя. Тесть на полчаса в сортире закрывается, у Авроры бзик – душ по утрам, а это минут пятнадцать-двадцать. Кухню оккупировала теща. Там у нее уже что-то жарится на плохом свином жире. Запашок, мягко говоря, не очень. И в то же время в желудке сосет.

– Аврора, твою мать, а ну выползай! – орет Венера.

– Я тебе дам «твою мать»! – возмущенно взрывается теща.

Она же мать Авроры как-никак. А тут такое пожелание...

Марфа Кузьминична ее зовут. Простое деревенское имя. Зато детям какие имена дала – Венера, Аврора... Видимо, имена древнегреческих богинь берут свое. На счет Авроры Ролан не знал, но Венера точно хотела жить на Олимпе в сказочных дворцах и в божественной роскоши. А он, увы, не мог ей этого предоставить. Он не Зевс и не Посейдон. Он работал обычным наладчиком на радиозаводе, который уже второй год дышал на ладан. Оборонного заказа нет – денег нет, зарплаты тоже. И квартира даже в отдаленной перспективе не светит.

Да и сама Венера звезд с неба не хватает. Кассиршей в горгазе работает. Зарплата стабильная. Но маленькая. Очереди на квартиру там даже не существует.

На завтрак была жареная картошка. Хлеб. И чай. Все, больше ничего.

– Я это есть не буду! – заявила Венера.

– Ах ты, принцесса! – воспаляется мать. – Давай деньги, будут тебе разносолы!

– А у меня муж для этого есть!

– Муж есть, а денег нету!

Ролан еще и на кухню не зашел, но уже напоролся на презрительно-насмешливый взгляд Марфы Кузьминичны. Бедный зять в ее глазах никак не котировался. Не раз она уже намекала дочери, что надо бы сменить мужа. Дура...

Завтрак закончился не начавшись. Ролан повернул назад, прошел в общую с Венерой комнату, взял сумку и направился в прихожую. Обулся, влез в рукава порядком потертой ветровки.

– И куда мы такие обиженные и не пожрамши? – ехидно спросила жена.

Встала в проходе, руки скрещены на груди, на губах язвительная улыбка. Красивая, бестия. Но ядовитая.

– На работу, – не глядя на нее, буркнул Ролан.

– Работа – это где деньги зарабатывают. А ты, извини, тунеядствовать идешь...

– Может быть.

У Ролана не было никакого желания спорить с женой. Тем более что, по большому счету, она права. Муж должен приносить в семью деньги, а не почетные грамоты за ударный труд.

– На рынок бы шел торговать, – бросила ему вслед Венера.

– Сейчас, только разгонюсь...

Разгоняться он не стал. Вышел из дома, на остановке сел на троллейбус и через полчаса был на месте. Некогда оживленная в этот час проходная производила угнетающее впечатление. Мало людей. Привычно мало. Редкий рабочий долетал до середины завода. Не хотят люди работать забесплатно. Не хотят, но работают. В силу привычки. И работали бы, но начальство больше чем на три четверти сократило количество рабочих мест. Даже штат охраны уменьшило вдвое. Возможно, чтобы завод легче было разграбить...

Радиозавод специализировался на разработке и выпуске шифровального оборудования для служб безопасности и оборудования для телекоммуникационных систем. Сейчас это никому не нужно. ГКБ в загоне, армия в завале. Завод продолжал выпуск портативных транзисторных приемников и широкополосных усилителей. Но и на эту продукцию спроса почти не было. Народ не очень жалует совдеповские недоделки, тем более что с недавних пор японская аппаратура перестала быть дефицитным товаром.

Да и не больно-то волнует сейчас людей радиотехника. Не до жиру, быть бы живу. Разрушился Союз, разрушилось все. Одни наживаются на неразберихе – продают, что смогли наворовать. Другие – и это большинство – за чертой бедности. Не живут сейчас люди, а выживают. Кто-то в бизнес идет, кто-то в бандиты. А Ролан – подобно большинству – плывет по течению. Нет первоначального капитала для того, чтобы открыть свой бизнес. А бандитом быть – совесть не велит. Вот и приходится вкалывать задарма на заводе.

Правда, не все так плохо. Он уже семь лет занимается самбо. Шесть лет до армии, год после. И в войсках служил не абы где, а в спецназе ВДВ. В общем, есть возможность организовать свою секцию на платной основе. Больших барышей это не принесет, но на хлеб должно хватить... Хотя вряд ли Венера успокоится. Ей большие деньги нужны. Квартиру подавай, машину, шмотки из коммерческих магазинов. У женщин сейчас эпидемия. Вирус мещанства не щадит никого. Инженеры и военные сейчас не в моде, поскольку мало зарабатывают. Бандит и то предпочтительней, потому что у него водятся деньги. И неважно, какой ценой они достаются...

2

Самбо бывает спортивным и боевым. Начинал Ролан с первой зоны – спортивных схваток самбистов до уровня кандидата в мастера спорта. Затем была вторая зона – спарринги самбистов высокой квалификации с меньшим количеством ограничений по применению техники и методики подготовки. Затем была третья зона. С восемнадцати до девятнадцати лет он очень серьезно занимался в одной секции с рукопашниками из ГУВД. Методика, направленная на задержание противника. Ограничений и сдерживающих факторов еще меньше. А в армии, можно сказать, была четвертая зона. Работа и тренировка подразделений специального назначения. Основная задача – уничтожение противника. Тренировки на грани травмы без сдерживающих моментов...

Сам Ролан не мог сказать, что техникой боя он владел в совершенстве. Но даже тренер не рисковал сходиться с ним в схватке в условиях, приближенных к боевым. В армии с Роланом работали инструктора, которым было глубоко наплевать на спортивных дух борьбы самбо. Главная задача – поражение противника вплоть до его полного уничтожения. Суровая школа. С «каникулами»: два раза Ролан лежал в госпитале – один раз с переломом челюсти, второй – со смещенным переломом ребер. А синяки и побитости – так это в порядке вещей. Секция в родном Черноземске после такой школы казалась санаторием.

Но и в этом «санатории» Ролан сгонял с себя за тренировку по семь потов. И сегодня себя не щадил. В раздевалку шел на онемевших от усталости ногах. Принял душ, переоделся. «День прожит не зря». С этой мыслью он вышел на улицу. Май месяц. Тепло, безветренно, воздух насыщен ароматом трав и цветов. Хорошо на природе, уютно и безмятежно. А дома сварливая жена и вредная теща. И в тесноте, и в обиде... Но хочешь не хочешь, а идти нужно. Деваться-то некуда. К родителям можно пойти, но условия там еще хуже. Квартира двухкомнатная, а народу жуть – мать, отец, старшая сестра с мужем и двумя детьми. Там уж точно развернуться негде. Хотя среда обитания помягче.

– Ролан! – позвал его Максим Пошехин.

Он был примерно одного возраста с Роланом, но самбо занимался года три, не больше. Не сказать, что большой специалист в этом деле, но в поединках отличался особой злостью и напористостью. Хотя по жизни вроде бы нормальный парень – открытый, добродушный, совсем не агрессивный.

Ролан остановился, дождался, когда Макс поравняется с ним.

– Как настроение, братишка? – издалека начал тот.

– Нормально. А что такое? – Ролан догадался, что Макс подкатился к нему неспроста.

– Да погода, говорю, классная. Душа поет. И сердце не плачет. И на девчонок тянет, спасу нет...

– Меня не тянет, – мотнул головой Ролан. – У меня жена...

– Да, брат, угораздило тебя, – сочувственно протянул Макс.

Как будто знал, что у Ролана семейная жизнь не клеится. Вроде бы и любил он Венеру, но ее стервозный характер мешал счастью. И от тещи он устал. И от неустроенного семейного быта... Действительно, угораздило...

А ведь все так хорошо начиналось. Познакомился с Венерой на последнем курсе техникума. Из армии она его дождалась. Год назад свадьбу отгуляли. Любовь была, счастье... Но, видимо, бытие и в самом деле определяет сознание. Неважное бытие, и сознательность у Венеры неважная. Ролан для нее – неудачник. Не устраивает ее безденежный и бесперспективный муж...

– Ну да ладно, бывает и хуже... Как жена, как дети?

– Нет у нас детей, – покачал головой Ролан.

Венера так ему и заявила – пока не будет своей квартиры, детей не жди. Может, она и права. А может, и нет. Был бы ребенок, глядишь, и успокоилась бы баба...

– Тогда не так уж у тебя, брат, все запущено, – расплылся в улыбке Макс.

– Так, давай начистоту, что тебе от меня нужно? – резко спросил Ролан.

Не нравился ему этот разговор.

– Да это, предложение одно есть, – замялся Макс. – Не знаю, понравится оно тебе или нет. Ты у нас человек серьезный... Короче, есть возможность заработать. Пятьдесят баксов в час...

– А если еще короче?

– В общем, есть люди, которые не понимают русского языка. Им пытаются объяснить простые истины – не понимают. Вернее, не хотят понимать. Короче говоря, нужно вбить им в головы эти истины...

– Чем вбить?

– Ну, чем придется. Палки, цепи, кастеты – все будет. Стволов не будет, это я тебе обещаю...

– Зачем обещать? Мне все равно, что там будет, – покачал головой Ролан.

– Что, не хочешь хорошим людям помочь? – с упреком спросил Макс.

– Сам-то ты давно этим «хорошим людям» помогаешь?

Ролан понял, о каких людях шла речь. Видел он однажды братков-рэкетиров. Бритые затылки, кожаные куртки, спортивные костюмы. На рынок за продуктами как-то зашел. А там бандиты. На торговца фруктами орали, за грудки его трясли – деньги требовали. Ролан даже заступиться за мужика думал, но тот сам решил свои проблемы – откупился от братков, на том все и закончилось.

«Хорошие люди» разбирались не только с коммерсантами. Они разбирались и между собой – сходились в жестоких схватках стая на стаю. В такой вот примерно разборке и предлагал Макс поучаствовать Ролану. Хотя сам вроде бы на бандита и не похож... Но ведь впечатления иногда бывают обманчивыми.

– Да помогаю, – кивнул Макс.

– И сам волком воешь?

– Да какие там волки? Нормальные пацаны... Просто им сейчас проблему одну решить нужно. А у них бойцов не хватает... Я трех человек уже нашел. Ну и тебя бы уговорить...

– Не уговоришь.

– Ролан, я же не прошу тебя кого-то там убивать. Просто драка. Ты в самбо сколько уже, а? В армии в спецназе служил. Но там-то ты за просто так дрался, а тут деньги. Пятьдесят баксов за час – это я так сказал. Ну, пока соберемся, пока до места доедем, там ждать – глядишь, часа четыре и набежит. Короче, за все про все получишь двести баксов. Двести баксов, Ролан! Двести долларов!!! С женой в ресторан хороший сходите. Еще и на шмотки ей останется...

– Двести долларов, говоришь? – задумался Ролан.

Сумма немаленькая. А на безрыбье так просто фантастическая. И Венера обрадуется. И теща хотя бы на время пылить перестанет.

– Двести баксов, отвечаю! – кивнул Макс.

– А драться с кем?

– Да говорю же, есть люди, которые не понимают...

– Ты давай тень на плетень не наводи. С бандитами драться?

– Ну, в общем, да... Понятно, что дело рискованное. Так и деньги нешуточные... Ты давай думай, только поскорей. А то мне уже завтра отчитываться, кто будет, а кто нет...

– Хорошо, я согласен. Только сначала деньги, а потом стулья!

– Договорились! – довольный, улыбнулся Макс.

Макс пожал ему руку и был таков. Ролан отправился домой. Он хотел есть. Банально хотел есть. Хоть картошку на жире некастрированного хряка, все равно. Лишь бы желудок набить. А когда он получит деньги, они с Венерой отправятся в ресторан. Вот где будет настоящий праздник живота.

3

К месту сбора Макс привел четырех бойцов – Ролана и еще трех парней из одной с ним секции. Там их ждал крепкий малый в черной кожанке на могучих плечах. Бритая голова, покатый лоб, глазницы как бойницы в дзоте, глаза как пулеметы. Он стоял на фоне эффектно-черной, отливающей лаком иномарки. По бокам два мрачных типа в таких же кожаных куртках.

Под «пулеметным» взглядом явно авторитетного крепыша гонор слетел с Макса в один миг. Теперь он был таким же рядовым бойцом, как и сам Ролан.

Браток же держался гоголем. Но все же можно было заметить, что нервничает парень. Движения излишне порывистые, глаза беспокойные, верхние передние зубы пасутся на нижней губе.

– Так, пацаны, ситуация такая, – обратился он к внештатному пополнению, – братва называет меня Волоком. Для лохов я Михаил Егорович, да. Но вы-то, пацаны, с нами, поэтому для вас я Волок... Короче, есть люди, которые серьезно мешают нам жить. С этими людьми нужно разобраться. Сейчас еще пацаны подтянутся. На стрелку поедем. Сразу говорю, драка будет нешуточная. Так что настраивайтесь...

– А деньги? – спросил Ролан.

Плевать он хотел на бандитские заморочки. Плевать ему, кто прав, кто виноват. Он собирается драться исключительно из-за денег.

– Деньги?! – удивленно посмотрел на него Волок. – А тебе что, паря, на жизнь не хватает?

– Не хватает, – дерзко усмехнулся Ролан. – Если бы хватало, меня бы здесь не было...

– Так это, деньги всем нужны. Ты думаешь, из-за чего этот сыр-бор? Из-за денег... Ладно, уговорили, пацаны.

С величественным видом Волок вручил ему стодолларовую банкноту. И всем остальным выдал по такой же купюре.

– А почему сто? Разговор про двести шел! – не унимался Ролан.

– А это задаток, – как Бармалей на маленьких детей, глянул на него браток. – Остальное потом... Может, ты чем-то недоволен?

Ролан пожал плечами. В общем-то и сто баксов деньги. А если он получил первую половину, то есть шанс получить и вторую. На своем заводе он вообще ничего не получал...

Минут через десять к месту подъехало сразу пять машин. Четыре «девятки» и одна новенькая «семерка». Волок сел в свою иномарку. И для самбистов место нашлось: «семерка» оказалась свободной. Макс устроился впереди рядом с водителем, «рекрутам» пришлось жаться друг к другу на заднем сиденье.

– Пацаны, говорят, что вы самбисты, да? – обращаясь к Максу, спросил водитель.

Крупноголовый парень с бритым затылком, но отнюдь не бычьей шеей. И кожанки на нем нет – обычная ветровка. Но держался он с таким видом, будто был бандитом с пеленок. Ролан смотрел на него с неприязнью, но тот этого и не замечал. Он-то думал, что все им восхищаются.

– Ну, самбисты, – нехотя ответил Макс.

Это с Волоком он чувствовал себя пешкой. А с этим парнем считаться не очень-то и хотел. Видно, понимал, что статус у того не очень высокий, чтобы разводить церемонии.

– А как в махаче, не сломаетесь, нет?

– Мы?! Сломаемся?! – Макс изумленно вытаращился на братка. – Да чтоб ты знал, круче самбо ничего нет. Карате отдыхает!

– Да, ну посмотрим, – усмехнулся водитель.

В сущности, Макс был прав. Боевое самбо – очень сильный вид рукопашного боя. Здесь и захваты, и броски, болевые приемы и удары по уязвимым точкам. Особенно эффективно боевое самбо при защите от холодного и в некоторых случаях даже огнестрельного оружия. Но не всякий самбист справится с более опытным боксером или каратистом. А в реальном бою можно нарваться на кого угодно. Так что никто, даже Ролан, не был застрахован от поражения...

Машины одна за другой втянулись на огороженную территорию недостроенного Дворца молодежи.

– Выходим! – скомандовал Макс и первым выскочил из «семерки».

Ролан тоже не заставил себя ждать. Из других машин также выходили бойцы. Далеко не все братки были в кожанках и спортивных костюмах. Или они «униформу» свою берегут, или это не братки, а такие же «рекруты на час», как Ролан... Впрочем, у него не было никакого желания вникать в ситуацию. Все равно, кто с кем, кто против кого...

– Так, братва, налетай! – крикнул Волок, рукой показывая на раскрытый багажник одной «девятки».

Братва налетела. И Ролан не остался в стороне. В багажнике он обнаружил железные арматурные прутья, обрезки труб, цепи, свинчатки... Да, похоже, драка будет идти не на жизнь, а на смерть. Принципы боевого самбо предусматривали применение в бою подручных средств. Поэтому Ролан взял железный прут.

– Атас! – сотряс предгрозовую тишину чей-то истеричный вопль.

Из-за угла недостроенного здания на оперативный простор выходила группа неслабого вида парней. Человек двадцать, не меньше. И эти с железяками в довесок к своим кулакам.

Впереди шел внушительной комплекции детина с красным как у рака лицом. Глаза горят, из ноздрей пар едва не пышет. Волок направился к нему. Остановился в нескольких шагах от него.

Судя по всему, Волок думал, что его противник тоже остановится, чтобы сказать перед боем пару ласковых слов. Но детина и не думал жать на тормоза. С ходу опрокинул на своего противника могучий кулак. Волок пытался защититься, но удар оказался слишком сильным, и он не смог удержаться на ногах – упал на задницу. И в тот же момент на ряды стоявших за ним бойцов хлынула грозовая лавина.

Ролан тут же забыл о деньгах, которые получил от братвы. И вовсе не потому, что решил бежать. Как раз наоборот. Он забыл обо всем, чтобы сосредоточиться на сражении, в эпицентр которого его втягивало со страшной скоростью. Сейчас он не мог думать о своем долге перед кем-то. Он должен был думать только о самом себе. Он должен был бить, чтобы выжить. Он должен был ломать других, чтобы уцелеть самому...

В реальном бою очень важно сохранять равновесие и естественность движений. В любой ситуации нужно уметь находить удобное положение для себя и бить противника наверняка – любой частью тела по уязвимым точкам и зонам. Бить, сбивать с ног, добивать. Технику бросков в групповом бою лучше не использовать. Свалишь одного противника, другой свалит тебя самого. Обширное круговое периферийное зрение, остро отточенные рефлексы – без этого никуда... И, главное, знать, что требуется от тебя – убивать или просто выводить противника из строя.

Ролан запрограммировал себя на поражение противника, но никак не на полное уничтожение. И все же каждый раз, когда очередной поверженный им враг падал на спину и замирал без движения, в голове зажигалась красная тревожная лампочка: «А вдруг убил?» Впрочем, это не мешало ему сразу же переключаться на другого противника. Иногда он не успевал, за что его тут же наказывали. То арматуриной руку отобьют, то цепью по спине перетянут. А однажды он пропустил опасный удар по затылку – чудом удержался на своих двоих и еще смог зацепить ногой обидчика. Пнул его в пах, развернулся на сто восемьдесят. И нарвался на ошалевший от удивления взгляд. На него смотрел вожак враждебной стаи, тот самый детина, который в самом начале боя сделал Волока. Сейчас он собирался сломать очередного своего врага. Но, как это ни странно, Ролан не вышел из строя и сумел ответить ударом на удар. Вывел братка из равновесия и ударил его в носогубный треугольник. Удар прошел как по нотам – вожак вырубился моментально...

Ролан дрался за самого себя. Но не упускал из виду общую обстановку. Волоку досталось больше всех. Весь в крови парень, на ногах еле стоит. Но держится. А его бойцы так и вовсе теснят противника. Ролан чувствовал, что еще немного и враг дрогнет...

Но дрогнула рать Волока. Откуда-то вдруг появились два молодчика с автоматами. И с ходу открыли огонь. Стреляли поверх голов, но с психологической точки зрения попали точно в цель. Первым наутек бросился Макс, за ним задали стрекача и все остальные. Кто-то бежал к машинам, кто-то рванул к забору. У Ролана не было никакого желания умирать за Волока. Поэтому он тоже оставил поле боя. На скорости перемахнул через железобетонную ограду и на всех парах рванул в сторону частного сектора.

Вторая половина гонорара осталась у Волока. Но смешно было даже думать о том, чтобы явиться к нему с требованием отдать обещанные деньги. Тем более что в качестве аванса Ролану досталась совсем не смешная сумма. Сто долларов – это достаточно большие деньги. И он обязательно сводит Венеру в ресторан...

Глава вторая

1

Ролан не считал себя знатоком по части ресторанов. Относительно недалеко от тещиного дома находилось два заведения подобного рода. А он даже не мог сказать, какой из ресторанов лучше, какой хуже. Поэтому, дабы не ударить в грязь лицом перед Венерой, он решил заглянуть для сравнения и в тот, и в другой. И после тренировки отправился на экскурсию.

Первый ресторан ему не понравился. Типичная забегаловка с официантками в грязных передниках... Зато ресторан «Круиз» произвел приятное впечатление. Большой зал, заполненный мягким красноватым светом, уютный интерьер, спокойная музыка, улыбчивые официантки... Но это впечатление разрушила Венера. Она выходила из отдельного кабинета в сопровождении мужчины... Не с Роланом, не в его воображении. С чужим мужчиной, в реальности...

Ролан был так потрясен, что, пройди Венера мимо него, он бы даже не шелохнулся. Но та заметила мужа, резко остановилась, не доходя до него шагов пять-шесть. Ошеломленно выпучила и без того большие глаза.

И спутник ее тоже остановился. Удивленно глянул на Венеру, перевел взгляд на Ролана. В глазах появляется узнавание... Нет, он узнал в нем не рогатого мужа. Он увидел в нем того самого бойца, который на прошлой неделе вырубил его в схватке «стенка на стенку». И Ролан узнал его. Перед ним стоял вожак стаи, которую не так давно он считал вражеской. Теперь он снова вынужден считать этого авторитета своим врагом: ведь он был с Венерой. И не просто был. Неизвестно, чем он занимался с ней в отдельном кабинете. Неизвестно, но догадки есть. Щечки у Венеры еще розовые – не остыли после жарких утех...

Авторитет не стал наезжать на соперника. Наоборот, испуганно подался назад. Зато рядом с Роланом, словно двое из ларца, выросли дюжие хлопцы. Оцепеневший от потрясения, он не успел отреагировать на их появление, поэтому громилы смогли провести боевые приемы на кисти рук – согнули его буквою «зю». Обыскали.

И только после этого вожак осмелел. С разгона ударил Ролана ногой в лицо. Он лишь чуть-чуть сумел увести голову в сторону, и этим уберег свой нос от прямого попадания. Но все равно удар был очень болезненным.

Авторитет схватил Ролана за волосы, прошипел в лицо:

– Волок тебя послал, падла?

– Саша, это же Ролан, – пискнула Венера. – Муж мой...

– Твой муж?! – недоверчиво покосился на нее детина.

– А ты что подумал?

– Да я-то подумал... Ладно, ты здесь пока побудь. А мы пройдем...

По команде своего шефа братки завели Ролана в кабинет, откуда только что вышла Венера. Сначала его связали скотчем по рукам, а затем швырнули на диван.

– Ты кто? – ткнул в него пальцем Саша.

– Ролан. Муж Венеры...

– Откуда узнал, что твоя жена здесь?

– Случайно узнал. В ресторан хотел ее пригласить...

– В ресторан? А бабки откуда? Волок отстегнул?

– Волок. За то, что морду тебе набил.

– Морду он мне набил... – злобно просипел авторитет.

И тут же ударил Ролана кулаком в лицо – коротко, без замаха. Да так, что перед глазами все поплыло.

– Морду ты мне набил, да? – все так же злобно спросил он. – А кто как тот шакал удирал от меня?

– Стреляли... – усмехнулся Ролан.

– Как псы позорные шуганулись... Не знал я, что муж у Венеры под Волоком ходит...

– Не хожу я ни под кем. И Волока тогда впервые увидел. Меня попросили, денег дали – я и дрался...

– Попросили?! Денег дали?! – злорадно ухмыльнулся Саша. – Ну и семейка у вас, гы-гы. Тебя Волок попросил. А я жену твою попросил. Тебе денег дали, и я ей денег дал. Ты дрался, а я твою жену драл... Клевая у тебя жена. Станок у нее чумовой. Вроде бы Венера, да, а венерического ничего нет... Или есть?

Ролан промолчал. Хоть и сука у него жена, но глумиться над ней вместе с этим уродом он не будет.

– Ну че молчишь, козлина? – надвинулся на него бандит. – Я его о серьезных вещах спрашиваю, а он молчит...

– Раньше нужно было спрашивать, – буркнул Ролан.

– А кто ты такой, чтобы тебя о чем-то спрашивать? Лох ты, в натуре, чума безродная... Ты на кого лапу свою поднял, лох? Ты мне нос чуть не сломал, мудила!

Саша снова ударил Ролана – кулаком в нос. Немного подумал и добавил – тем же кулаком, в то же место. Решил, что этого мало. И снова ударил... Схватил Ролана за грудки, скинул с дивана и со всей силы пнул ногой в живот. В грудную клетку. Снова в живот. По почкам. По лицу...

Ролан был связан по рукам. Зато свободны были ноги. И в конце концов он пустил их в ход. Не мудрствуя лукаво, точным ударом в пах с правой ноги скрутил Сашу в бараний рог. Но тут же попал под «артиллерийский обстрел», который обрушили на него телохранители авторитета. Их было двое, и били они со всей мочи...

2

В чувство Ролана привел болезненный удар в живот... «Когда же они успокоятся?» – мелькнула мысль в отбитом мозгу.

Но больше ударов не было. Ролан открыл глаза и в свете уличного фонаря увидел двух людей в военной форме... Нет, форма, похоже, милицейская. У одного человека дубинка в руке. Кажется, ею и был нанесен удар...

– Вставай, козел! – рявкнул мент.

– Не... могу, – через силу выдавил Ролан.

Сил не было подняться. Ноги отказывались слушаться, руки как плети лежали на земле. Лицо распухло от ударов, каждая клеточка тела выла от боли. Перед глазами все качается – наверняка мозжечок отбит. В таком состоянии равновесия не удержать... Да, сходил в ресторан, что называется...

– А ты через не могу!.. Как водку жрать, так они «могу»...

– Плохо мне... – прохрипел Ролан.

– Вот я и говорю, нажрутся как свиньи, а потом плохо им. Коль, может, ну его на хрен, а то всю машину облюет!

– А план? Нам еще двоих нужно доставить...

– Так он же ходить не может.

– Ничего, дотащим...

Менты еще раз облагодетельствовали свою жертву «демократизатором» по ребрам. Затем схватили под руки и потащили к своему «уазику». Сунули в зарешеченный отсек, с грохотом закрыли дверь. Машина отправилась в путь, но, видимо, сознание Ролана не хотело никуда ехать. Такое ощущение, будто оно оставалось на месте в то время, как голова продвигалась вперед. Как будто какая-то сила вытягивала из нее сознание. В конце концов Ролан лишился чувств.

В следующий раз он очнулся в мрачной полутемной камере с решеткой во всю стену. Он лежал на бетонном полу. За решеткой туда-сюда сновали менты, о чем-то между собой переговаривались. И никому не было до него никакого дела.

Ролан попробовал подняться. С трудом, но получилось. Сел, дотянулся рукой до скамейки – оперся на нее, чтобы встать на ноги. Но в самый последний момент голова закружилась так, будто кто-то превратил ее в юлу и задал вращение. Он потерял равновесие и снова упал. Немного полежал и опять предпринял попытку. Нельзя было оставаться на холодном полу. Почки и без того отбиты, осталось только застудить их для полного счастья.

Все-таки он смог подняться. Сначала сел на дощатую лавку. Затем лег. Бетонный пол отнимал силы, а дерево, казалось, возвращало энергию. Или до этой мысли Ролан дошел в бреду воспаленного воображения, или так было на самом деле, но ему стало легче. Боль поутихла. И амплитуда колебаний сознания уменьшилась. Прошло несколько часов, но по-прежнему никто не обращал на него внимания...

Ролан то засыпал, то просыпался. Он только что вынырнул из сна, чтобы погрузиться в него снова, когда со скрипом открылась решетчатая дверь.

– Ну, давай, проходи!

Зевающий старшина втолкнул в камеру нового «постояльца». Мужик лет тридцати. Одет неплохо. Кожаный пиджак, темная водолазка, черные отглаженные брюки, туфли с заостренным носком. Суровое вытянутое книзу лицо, длинный лоб, маленький подбородок, асимметрично посаженные узкие глаза, жесткие сросшиеся брови. Тонкие губы кривила презрительная ухмылка.