Никита не торопился стрелять.

– Ба! Знакомые все морды!

Морда действительно знакомая. Тот самый браток, который вчера предъявил ему претензии.

– Ну чего молчишь? – спросил Никита.

А браток, похоже, не мог говорить. От страха его залихорадило, зуб на зуб не попадал. А язык, наверное, в горло провалился.

– За мной, козел, охотился?

Браток кивнул.

– Зачем?..

Тот пожал плечами. Но фальши в этом движении было более чем достаточно.

– Не знаешь, да?.. Ну ладно!

Никита дал понять, что сейчас нажмет на спусковой крючок.

Страх усилился, у братка подкосились ноги. Плечом он оперся о полуразрушенную стену – этим и удержал равновесие.

– Знаю... – выдавил он.

– Ну...

– Тут это, на тебя показали. Типа, это из-за тебя Рваного замочили...

– Рваный – это тот, который со шрамом?

– Ну да...

– Кто предъяву бросил?.. Ты?

– Не-е...

– Ты???

– Я не хотел...

– Ты не хотел, но так было нужно... Ладно, проехали.

Одним глазом через брешь в стене Никита отслеживал обстановку. Пока все было спокойно – только где-то вдалеке по аллее трусили любители утреннего бега. К туалету никто не подходил.

– У Рваного команда своя была. Или есть... Так?

– Да...

– Сколько пацанов?

– Да десятка два наберется...

– Чем промышляете? Рэкет?..

– Да «крышу» некоторым коммерсам держим. Но это не все...

– Что еще?

Браток был напуган до смерти. И готов был сдавать всех и вся без зазрения совести.

– Ну это, тачки... Тачками занимаемся...

– Автоугоны, значит... Кто сейчас за Рваного?

– Валек... Но он не за Рваного. Он за себя. Они вместе были...

– Вот этот Валек и замочил Рваного. А ты ему помог стрелки на меня перевести... Мочкануть бы тебя, гад!

– Может, не надо, а?..

– А это от тебя зависит... Где Валек тусуется?

– В смысле?..

– В каком кабаке найти его можно?

– А-а... Ну так это «Рубиновая звезда»...

В это время из кармана братка послышалась трель сотового телефона.

– Валек звонит? – спросил Никита.

– Он...

– Побазарить бы с ним надо... Давай базарь. Скажи, что все путем, повязали, типа, пацана... И смотри, хоть одно слово налево пустишь – все, хана тебе!

Браток часто закивал, вынул из кармана куртки мобильник, приложил его к уху.

– Да, Валек, все в цвет... Ага, у нас... Да, счас везем... Ну давай...

Его поведение Никите понравилось. Он одобрительно кивнул, забирая у него телефон.

– Куда везти?

– Ну, в «Звезду»...

– Где это?

Браток назвал адрес.

– Водила знает?

– Какой водила?

– А тот, который в тачке остался.

– Ну да...

– Давай звони ему, пусть к парку подъезжает. Мы сейчас вместе к нему выйдем.

Будто свежую кровь влили в жилы братку. Он ожил, бледность сошла с его щек. Понял, что ему дарят жизнь. А там он как-нибудь выкрутится.

Он связался с братком-водилой, велел подогнать машину поближе к парку.

– Ну чо, пошли? – спросил он.

– Какой ты быстрый... А трупы?

В сортире были разбиты не только стены, но и пол. В одно «очко», пожалуй, мог бы даже влезть бегемот. Может быть, насчет бегемота Никита преувеличивал. Но два убитых братка влетели туда без проблем. Живой браток постарался.

Прежде чем утопить трупы в дерьме, Никита глянул на пистолеты. У одного был «наган», у второго затертый «ПМ». Скорее всего стволы «замазаны». Зато третий ствол ничего. Совсем еще новый на вид двадцатизарядный «стечкин» с полной обоймой.

– Кого мочил из него? – спросил у братка Никита.

– Да нет, только отстреляли пару дней назад...

– А сегодня меня мог замочить...

– Да нет, братуха, ты не понял, мы просто с тобой поговорить хотели...

– Понятное дело... Ладно, «наган» и «ПМ» в сортир выбрось. А «стечкин» я себе беру.

Браток подобрал с пола два пистолета и с ними подошел к раздолбленному «очку». Один за другим побросал в него стволы.

– А теперь глянь, твои кореша в дерьмо всосались? – потребовал Никита.

Тот не стал перечить. И низко наклонился над «очком».

– Ага, всосались, – исправно доложил он. – Не видно...

– Ну тогда пока...

Никита очень не хотел этого делать. И возможно, это не он, а кто-то другой нажал на спусковой крючок. Две пули одна за другой вгрызлись в тело братка. Тот покачнулся и замертво свалился в вонючую яму.

И этот всосался...

Никита осмотрел туалет. Нашел следы крови. Но это могли просто кому-то нос разбить. Особого значения никто не придаст. «ТТ» он сунул под куртку, за пояс брюк. «АПС» спрятал в сумку. Теперь можно уходить.

Из сортира он вышел с безразличным видом. И тут же мимо него туда прошмыгнул какой-то пан-спортсмен. Никита остановился, достал сигарету, закурил. Дождался, когда мужик выйдет из сортира. Тот не проявлял никакого беспокойства – значит ничего странного в туалете не обнаружил. Отлично!

Темно-синий «Форд» стоял у решетчатых ворот парка. Никита спокойно подошел к нему, открыл водительскую дверцу.

– Э-э, ты чо! – Только сейчас браток за рулем почуял неладное.

Но было уже поздно. Ствол «ТТ» смотрел точнехонько ему в правый глаз.

– Дернешься – убью... – строго предупредил его Никита.

И открыл заднюю левую дверцу. Занял пустующее место. «Ствол» через спинку сиденья упер в спину водителю.

– Поехали?

– Куда?

– А куда надо ехать?.. Где нас Валек ждет?

– А-а, Валек... Я не знаю, где он нас ждет...

– Накажу за вранье.

– Но я не знаю...

– «Рубиновая звезда».

– Впервые слышу.

– Я же сказал, накажу за вранье...

– А-а, «Рубиновая звезда»... Ресторан?

– Ага, ресторан, – усмехнулся Никита.

Его скорее развлекали, чем раздражали жалкие попытки братка валять дурака.

К ресторану они ехали через весь город. И были возле него в десятом часу утра. Раннее время для ресторана. Но у входа стоят две иномарки. Джип «Чероки» и приличного вида «БМВ»-«семерка».

– На какой тачке Валек приехал? – спросил у водилы Никита.

И для убедительности щелкнул курком.

– На «Чероки», – выдавил из себя тот.

– И все?..

– И все...

– А если хорошо подумать?

– И «БМВ» тоже, – после некоторого раздумья выдал браток.

– А первый раз ты мне врал... Я же говорил, за вранье буду наказывать...

Он резко рубанул братка рукоятью в висок. Удар был смертельным. Что ж, тот сам виноват. Нечего было в бандитские игры играть...

Еще в дороге Никита достал из сумки накладную бороду, усы, натянул на себя патлатый парик, нацепил дурацкие солнцезащитные очки. И «ТТ» свой успел перезарядить. И «стечкин» проверил.

Он пересадил мертвеца на переднее пассажирское сиденье. Придал ему вид спящего человека, сумку положил ему на колени. А сам занял водительское место. Завел машину, въехал на задний двор ресторана. Никто не попытался его остановить. И на дверях черного хода не висел замок.

Никита без помех развернул машину капотом к выездным воротам. И только после этого вышел, забрал с собой пистолеты. У него большие карманы, «тотоша» с глушителем легко уместился в левом, «стечкин» в правом...

Он уже не сомневался в том, что у него возникли очень большие проблемы. Настолько большие, что вырвать их можно было только с корнем. Резко и решительно. А главное, быстро. Пока не наросли другие корни.

Никита узнал у покойного братка-водителя, как выглядит Валек. Чернявый амбал с продавленным лицом. Словно бы в раннем детстве в него попал мяч, смял нос, глазницы. И вмятина осталась навсегда...

Через подсобные помещения Никита прошел без проблем. По пути ему попались две женщины в белых халатах и мужчина в дрянной кожаной куртке. На него лишь удивленно посмотрели. Но никто даже слова не сказал.

Братки числом шесть сидели за столиком в центре ресторана. Никита не мог перепутать их со случайными посетителями. Он, как собака, бандитов определял на нюх.

Только среди них не было человека с приметами Валька.

Никита уже хотел повернуть назад, да было поздно.

– Эй, тебе чего? – впился в него напряженным взглядом один браток.

Другой опасливо покосился на его руки в карманах. Никита застыл как вкопанный. Ему сейчас нельзя было делать лишних движений.

– А где Валек? – спросил он.

– Валек?.. Валек будет чуть позже. А тебе он зачем?

– Да тут один человек хочет с ним поговорить...

– Какой человек?

– Ну, которого он не за хрен собачий обидел...

Странный вид, странные слова, руки в карманах. Все это наводило на определенные мысли. И неудивительно, что один браток вдруг резко сунул руку за борт куртки.

Никита вырвал из кармана «стечкин» – он был без глушителя и выходил легко. «Тотоша» вышел чуть с запозданием. Но к этому времени самый догадливый браток уже падал на стол с простреленной головой.

Стрельба по-македонски, с двух рук – этим искусством Никита владел прилично. И сейчас получил за свое мастерство оценку «отлично» с плюсом. Подтверждением тому шестеро братков, трупами которых он загрязнил ресторан...

Обратно Никита уходил черным ходом. Вялая ленивая походка – но при этом он двигался достаточно быстро. На пути ему попался официант. Тот в испуге выронил поднос, зачем-то задрал руки вверх.

– Дурак! – Никита саданул его под дых стволом «стечкина» и продолжил путь.

Машина стояла на месте. Мотор заведен, ворота открыты.

Никита забрался в салон, захлопнул за собой дверцу. Но прежде чем тронуться, без суеты выпихнул из машины тело водителя. Сумку, разумеется, оставил себе. Зато два использованных «ствола» послал за трупом вдогонку...

* * *

И снова добровольное изгнание. Опять съемная квартира. Но это куда лучше холодной тюремной камеры или сырой могилы. Да и квартирка ничего. Двухкомнатная, после ремонта, полный комплект старой, но вполне приличной мебели. Телевизор. Телефон.

Никита лежал на диване перед телевизором. На столике перед ним тарелка пельменей, две упаковки чипсов, бутылка пива. Между пальцами дымится сигарета.

Все внимание на экран телевизора. Повторяют вчерашний репортаж из ресторана «Рубиновая звезда». Перевернутый стол, шесть трупов возле него, эксперты с какими-то линейками, кисточками, видеооператор с камерой. И сегодняшний комментарий. Какой-то милицейский полковник.

– Личности убитых установлены. Это члены одной криминальной группировки, занимающейся кражей и сбытом автомобилей, в основном иностранного производства. Один убитый находился в розыске по подозрению в убийстве...

И вот его нашли, подумал Никита. Только, увы, привлечь по всей строгости закона не удастся.

– По оперативным данным известно, что банда, членами которой являлись убитые, – продолжал полковник, – отличается жестким и циничным подходом к делу. Автомобиль угонялся вместе с владельцем. Во всех случаях владельца жестоко избивали, а иногда дело заканчивалось летальным исходом... Есть основания предполагать, что кровавая бойня в «Рубиновой звезде» – это результат трений с конкурирующими бандами. Или даже сведение счетов главаря банды со своими подручными...

– Где сейчас находится главарь этой банды? – спросил тележурналист.

– У этой банды два главаря. Один из них был убит днем раньше. Киллер стрелял из автомобиля. Задержать его не удалось...

– А где находится второй? Хотелось бы знать, что этот «авторитетный» господин думает о происшедшем инциденте...

– Нам бы тоже хотелось это узнать. Но, к сожалению, местонахождение главаря банды неизвестно. Узнав о случившемся, он исчез. Ведется розыск...

– А каковы успехи в розыске убийцы?.. Насколько известно, убийцей был бородатый мужчина в очках...

– И, вероятно, в парике, – добавил полковник. – Ведется розыск...

– Телезрителям очень хотелось бы знать, насколько успешно он ведется.

– Я вас понимаю. Но, к сожалению, есть такое понятие, как тайна следствия...

Никита лишь усмехнулся. Тайна следствия – это одно. А унылый вид полковника – это другое. Если бы он был на верном пути, его глаза бы сияли. А он явно в заднице, и следствие туда же зашло. Отсюда и тоска.

Никита сработал чисто. Сбросил стволы, избавился от машины, сжег парик, бороду, усы, очки, перчатки. Мало того, он пожертвовал своей курткой и ботинками.

Куртка эта, разумеется, фигурировала в ментовских протоколах. А потом, на ней остались следы пороховых газов. Ботинками он натоптал в зале ресторана. Поэтому не дрогнула рука Никиты, когда сегодня ночью он сбрасывал это возле мусорных ящиков. Наверняка это добровольное пожертвование уже оприходовали бомжи. Новую куртку и ботинки он купил еще вчера, сразу после того, как договорился с хозяйкой этой квартиры о цене и получил от нее ключи.

Менты его не найдут. Не в том направлении ищут. Они могут узнать, кто такой Никита Брат, свидетель убийства бандита по кличке Рваный. Но Рваного убил неизвестный киллер. Никита здесь точно ни при чем. И расстрел в «Рубиновой звезде» – дело рук того же самого киллера или его заказчика. Никита как будто снова ни при чем.

Из телепередачи Никита понял, что менты пока не знают о трех сортирных трупах.

И еще один важный вывод. Главарь банды по кличке Валек куда-то слинял. Знает падла, что у него рыльце в пушку. Предоставил ментам право распутывать убийство. А сам куда-то потерялся. Чтобы не попасть под горячую ментовскую руку.

Если Никиту не обманули, в банде было около двух десятков братков. Первый десяток уже «снят с довольствия». Никита постарался, еще двое на счету неизвестного киллера, бесспорного мастера пулевой стрельбы. Итого осталось не более десятка.

Валек сделал правильно, что слинял. Но это и его ошибка. Теперь менты как пить дать навешают на него всех собак. И расследование череды убийств будет нацелено на его банду.

Этот Валек будет скрываться, уходить от ментов. И можно не сомневаться, он и думать забудет о каком-то там Никите со странной фамилией Брат. Словом, бояться Никите нечего. Но все равно хотя бы пару недель он должен отсидеться в этой квартире. Береженого бог бережет.

Теперь надо узнать, как поживают его родители... Никита потянулся к телефону. Через пять минут он уже знал, что с его родителями все в порядке и в течение последних двух дней их абсолютно никто не беспокоил.

Глава 2

Она стояла возле магазина. Милая, красивая девушка с ослепительно белыми волосами и большими синими глазами. Никита не сразу понял, что она красивая. Но его уже охватила непрошеная нежность. Охватила, когда он увидел, с каким страданием она смотрит на россыпь апельсинов. Они лежали у нее под ногами. А она была так растеряна и даже напугана, что ничего не могла предпринять. Просто стояла над ними и хлопала глазами.

Бумажный пакет апельсинов выпал из рук девушки у него на глазах. Он тоже видел, как они падают на землю. Но не видел, как они мячиками раскатываются в разные стороны. Он как завороженный смотрел на девушку, на это хрупкое существо. Первого взгляда хватило, чтобы душу захлестнула непонятная нежность.

Наконец она оторвала свой взгляд от земли и посмотрела на него.

– Извините, – робко и застенчиво улыбнулась она. – Я не хотела, так вышло...

– Извините, что я такой глупый, – спохватился Никита.

И наклонился к земле, начал собирать апельсины. Зато девушка продолжала стоять. Он чувствовал спиной ее взгляд. Может, у нее проблемы с позвоночником, может, ей трудно наклоняться?.. Но нет, последние три апельсина она подобрала сама.

Никита набил плодами свой собственный пустой пакет. И протянул его девушке.

– Вот, пожалуйста, теперь не рассыплются...

– Спасибо... – Она потянулась к пакету.

Но Никита отдернул руки. Вовремя сообразил, что пакет слишком тяжелый для такого хрупкого существа, как она.

– Вы как хотите, но я должен помочь вам, – решил он.

И улыбнулся ей. Никогда не думал, что в нем может быть столько нежности. Глядя на милую незнакомку, он ощутил вдруг непреодолимое желание заботиться о ней. Эх, эта необходимость соблюдать приличия. Иначе бы он с удовольствием подхватил ее на руки и понес хоть на край света.

Похоже, она поняла его душевный порыв. И ее бледное хорошенькое личико стало вдруг розовым. В глазах появилась теплота.

– Вы знаете, я живу далеко... Но вы можете помочь мне донести пакет до машины.

Вот как, значит: она на машине...

– Ваша машина? – неожиданно для себя разволновался Никита.

– Да...

– Или мужа?..

Теперь он и сам понял причину своего волнения. Он вдруг испугался, что эта красавица замужем.

Что это с ним?

– Я не замужем, – застенчиво улыбнулась она. – Я одна...

– Я тоже один, – сорвалось у него с языка. И, чтобы сгладить неловкость, он спросил: – А где ваша машина?

– Вот...

Девушка показала на белую «восьмерку». Новая машина, внутри еще не выветрился запах пластика и кожзаменителя. Никита вдохнул его полной грудью, поставил пакет на сиденье. Незнакомка уже сидела за рулем. Руку она держала в дамской сумочке, которая висела у нее на плече. Наверное, ключи нащупывала...

Только она о чем-то думала, прежде чем их достать. И при этом внимательно смотрела на Никиту. Словно хотела разобраться в нем. Хороший он человек или так себе...

И Никита смотрел на нее. Его не интересовали духовные качества этой красавицы. Он просто был уверен, что она самая лучшая. Он смотрел на нее и восхищался. На лице улыбка, в глазах восторг.

– Я пошел? – робко и с явным нежеланием уходить спросил он.

– Да... До свидания, – как будто опомнилась она. – Спасибо вам...

– Не за что...

Со скорбным выражением на лице Никита начал закрывать дверцу. И вдруг счастливо спохватился.

– Да, извините, я не спросил, как вас зовут...

– Роза.

– Какое чудесное имя...

– А вас?

Похоже, Роза не очень хотела избавиться от него.

– Никита... Можно просто Ник.

– Хорошо, Ник, буду знать.

– Роза, а вы далеко живете?

– Далеко.

– В большом доме?

– В большом... А зачем вам это?

– Ну, я хотел бы знать, вам подниматься на лифте или пешком?..

– Вообще-то я живу высоко, на предпоследнем этаже. Но у нас лифт... А вы никак хотите мне помочь?..

– Знаете, я бы всю жизнь только и делал, что помогал вам.

– Звучит очень романтично, – застенчиво улыбнулась она.

– Может, попробуем?..

Она задумалась. И после паузы кивнула.

– Давайте попробуем...

Никита с удовольствием внес свое тело в ее машину.

Всю дорогу он порол всякую лирическую чушь. И чувствовал себя полным идиотом. Но ему было все равно. Единственное, чего он сейчас боялся больше всего на свете, – это потерять Розу.

Он не помнил, как они подъехали к ее подъезду. Вряд ли он смог бы узнать двор этого дома. В кабине лифта он видел только одно – неземной красоты глаза Розы. Он утопал в них.

Все, что происходило с ним дальше, он помнил кусками, обрывками. И все в самых радужных красках.

Роза привела его в свою квартиру, усадила в гостиной, приготовила кофе. Они сидели на диване, пили ароматный напиток. Он говорил ей что-то красивое, романтичное. Она завороженно слушала его, на ее щеках играл румянец. В один прекрасный момент Никита вдруг понял, что он говорит стихами. Что-то про чудное мгновенье, Пушкин из школьной программы. Роза слушала его, в ее глазах горел огонь. Им было хорошо вместе. И как-то само собой получилось, что ее маленькая теплая ладошка оказалась в его руке...

Время летело незаметно. Никита и опомниться не успел, как наступил вечер, а затем ночь. А он все продолжал сидеть на диване за чашкой кофе, который давным-давно остыл.

И есть ему хотелось. Только этого он будто и не замечал.

– Я, наверное, пойду...

Ему пришлось приложить значительное усилие, чтобы вырвать себя из этого счастливого сна наяву.

– Да, уже поздно...

И Роза, казалось, тоже опомнилась. Ее красивые глаза перестали светиться, подернулись печалью. Она не хотела, чтобы он уходил.

– Одиннадцать пятнадцать, – заметил Никита.

– Так поздно? – встрепенулась она.

И удивленно посмотрела на пустой столик.

– Никита, вы очень страшный человек...

– Почему?

– Вы кот Баюн, вот вы кто. Все, молчите! – Она поднялась, закрыла глаза и вытянула вперед руку, ладошкой закрылась от него. – Сейчас вы меня снова заговорите... Я буду слушать вас. А вы будете говорить и думать, будто я плохая хозяйка...

– Что за вздор?

– Это не вздор... Уже скоро полночь, а мы с обеда во рту маковой росинки не держали...

Точно, с самого обеда. Это ж надо, больше четверти суток он у нее в гостях. И это время пролетело для него как один миг.

– Вы, Никита, остаетесь у меня. Я постелю вам в гостиной... Но это будет потом. А сейчас вы можете посмотреть телевизор. А я пока на стол что-нибудь приготовлю...

Роза исчезла на кухне. Никита остался в гостиной. И только сейчас обратил внимание на обстановку. Дорогие обои, новая мягкая мебель, гарнитурная стенка. Видеодвойка «Панасоник».

Роза собирается постелить ему здесь. Значит, есть еще комната. Спальня. Никита, пожалуй, не прочь был бы попасть туда... Хотя... Он вдруг поймал себя на мысли, что секс – это не основное, что он хотел бы от Розы. Эта девушка сводила его с ума своей ангельской чистотой... Теперь он понимал, что такое платоническая любовь...

Появилась Роза. В руке у нее чистое полотенце. На лице милая застенчивая улыбка.

– Никита, ужин будет скоро готов. А сейчас, если желаете, можете принять душ...

Никита желал. И скоро наслаждался теплом упругих струй. А потом Роза тоже принимала душ. И Никите пришлось хозяйничать на кухне. Он перехватил эстафету у хозяйки, с успехом справился с заданием – дотушил кролика.

После душа Роза некоторое время хлопотала в своей спальне. А потом вышла к Никите.

Он с трудом сдержал удивление. Роза уже не была ослепительной блондинкой с длинными вьющимися волосами. Темно-русые волосы, стрижка «каре». И косметика на лице была уложена по-другому. Внешне она изменилась. Но это была все та же Роза, милая, нежная, трогательно-застенчивая...

– Ты удивлен? – скорее утверждая, чем спрашивая, сказала она.

– Признаться, да...

– Это мои настоящие волосы, а то был парик.

– Я так и понял.

– Ничего ты не понял... Я учусь в театральном, сегодня у меня день перевоплощения...

– Что-то вроде репетиции?..

– Да, пожалуй, так...

– Только ты не очень изменилась. Такая же милая...

– Да?.. Ты так думаешь?

Она близко подступила к нему. Никиту окутал дурманящий запах ее свежего тела и духов.

– Ты самая-самая...

Будто где-то в голове клемму у него перемкнуло. Он нежно взял ее за плечи, привлек к себе. И почувствовал встречное движение. Роза тянулась к нему, как цветок к солнцу...

Пьяный от любви, Никита приблизился к ее губам. Но в самый последний момент Роза повернула голову, и его губы ткнулись в ее нежную щечку.

– Мы, кажется, собирались накрыть стол...

Похоже было, ей приходится делать над собой усилие, чтобы отстраниться от него. И Никите пришлось сдержаться.

Он стойко вытерпел целый час.

Вместе они накрыли стол в гостиной. Фирменное блюдо, сырокопченая колбаска, тонкие ломтики вяленой осетрины, красная икра в хрустальной вазочке. Ну и, конечно, апельсины. Не обошлось и без шампанского. Только Никите было не до еды. Все внимание Розе. И пьяный он был без вина.

Роза тоже почти не ела. Зато шампанское шло хорошо. Они легко и быстро прикончили целую бутылку.

– Я никогда так много не пила, – задыхаясь будто от какой-то истомы, сказала Роза.

И опустила голову на плечо Никиты. Глаза ее были полузакрыты, сочные губы просили поцелуя.

И снова страсть одолела Никиту. Он наклонился к ней. И впился в ее губы.

Роза ответила ему. Но целовалась она неумело. Словно впервые в жизни...

В какой-то момент Никита подхватил Розу на руки и понес ее в спальню. Она не возражала. И с покорностью рабыни лежала на его сильных руках. Глаза ее были закрыты, губы беззвучно шевелились, будто ждали поцелуя...

Никита уложил ее на постель. Роза была целиком в его власти. Он мог делать с ней все, что угодно. Только он не торопился воспользоваться своей победой. Он шел к цели очень-очень медленно, нежно и ласково. Ему казалось кощунством овладеть этой невинной красотой быстро и нахально.

Прошло два-три часа, прежде чем он решил, что пора овладеть ею. Но в самый последний момент Роза чего-то испугалась. И очень робко попыталась отстраниться от него. Но по-прежнему она была в плену наслаждения. А Никита мог бы не заметить ее волнения и легко войти в нее.

Но он все заметил и все понял. Роза хотела быть с ним. Но чего-то боялась. И, возможно, завтра она будет винить себя за то, что сдалась...

Никита продолжал ласкать ее. Но уже без попыток вторжения. И скоро понял, что Роза очень благодарна ему. Он поступил так, как должен был поступить в этом случае настоящий мужчина...

Заснули они под утро, в ее постели. Никита так и не овладел ею до конца. Но гордость его не была ущемлена. Напротив, он еще больше поднялся в собственных глазах...

* * *

Никиту разбудил приглушенный голос Розы. Она разговаривала с кем-то. Или в гостиной, или на кухне.

Спать хотелось жуть как. И немудрено – только половина восьмого утра.

Никита перевернулся на бок. Закрыл глаза. Но спать что-то мешало. Он невольно прислушивался к разговору.

– Ты же понимаешь, это нужно закончить как можно скорее, – говорила какая-то женщина.

По голосу далеко не старуха.

– Понимаю, – отвечала Роза.

– Ну так в чем же дело?..

Потянулась пауза.

– Я все сделаю, – послышался наконец голос Розы. – В самое ближайшее время...

Никите почему-то показалось, что она вот-вот заплачет.

– Сделай, пожалуйста! – При всей своей мягкости, голос неведомой собеседницы звучал непреклонно и требовательно. – И как можно скорей... Мы не можем подводить людей...

– А если этих людей уже нет?..

– Не важно. Мы должны это сделать. И мы это сделаем... Как у тебя дела в институте?

– Да так, ничего...

– Ну все, извини, мне уже пора...

Незнакомая гостья ушла. Через некоторое время в комнату вошла Роза. Никита уже лежал на животе, лицом в подушку, будто спал. Ничего страшного он не услышал. Но неприлично подслушивать чужие разговоры. И пусть Роза думает, что он спит, а потому ничего не мог слышать.

Несколько минут Роза стояла возле дверей. Ее не было слышно. Потом вдруг она тяжело вздохнула. Даже всхлипнула. Подошла к постели, легла. И прижалась к Никите. Тело ее колотило дрожь. Он повернулся к ней, обнял. Коснулся губами ее глаз. И почувствовал сырость.

Роза плакала.

* * *

– Как у вас дела, мама?

– Все хорошо, сынок...

Если бы мама сказала «все в порядке, сынок», Никита бы встревожился. Так она могла сказать только в том случае, если бы ее захватили бандиты.

– Вот и замечательно. Я скоро буду, жди...

Никита положил трубку, облегченно вздохнул.

У него все хорошо, никто его не ищет. И у родителей все нормально.

Сегодня он принимает гостью в своей квартире. Он на этом настоял, а Роза не возражала.

Он приготовил праздничный ужин, накрыл на стол. А вот появилась Роза. Красивая до изнеможения, хрупкая, милая. Никиту душила нежность, когда он смотрел на нее. Ему хотелось подхватить ее на руки, оторвать от пола, прижать к себе и целовать, целовать...

Они ужинали, разговаривали о пустяках. А потом случилось то, что и должно было случиться. Он унес ее к себе в спальню, мягко уложил на постель.

А еще он поставил на тумбочку возле кровати початую бутылку шампанского. Рядом встали два фужера, он наполнил их. Но выпить не смог. Припал губами к Розе, как вампир присосался к ним...

Он продвигался вперед очень нежно, трепетно, боялся допустить едва ощутимую грубость. Он говорил Розе красивые слова. Но в любви не признавался, хотя любил ее. Признание в любви сейчас могло выглядеть фальшью, всего лишь способом достижения цели...

И в этот раз Роза слегка трепыхнулась, когда он готов был войти в нее. Легчайший нажим, и ее сопротивление будет сломлено. Но Никита остановился. А зачем спешить? Ведь у них с Розой впереди целая жизнь...

Он снова ласкал и нежил ее, снова убаюкивал ее красивыми словами. Но запретный плод не тронул – не смог.

Розе было хорошо. Счастливая улыбка, блаженство в глазах. А потом она вдруг заплакала. Легла на живот, обхватила голову руками и заплакала.

– Что с тобой, милая? – тихо и удивленно спросил Никита.

Роза не ответила. Только еще сильней разрыдалась.

– Может, я тебя чем-то обидел?..

Она отрицательно замотала головой. И продолжала плакать.

Никита пожал плечами и потянулся к бокалу с шампанским. Взял его в руки. И посмотрел на второй. Может, Роза присоединится к нему?..

– Хочешь шампанского? – спросил он.

Она снова мотнула головой. А потом вдруг затихла. И резко вскочила. В ее глазах непонимание и какой-то безумный страх.

– Оставь! – Она взмахнула рукой.

Никогда бы не подумал Никита, что ее тонкая как тростинка рука может быть такой сильной. Будто ментовской дубинкой-«демократизатором» его хлестнуло. Бокал с шампанским вылетел из его руки, упал на ковер, но не разбился. Вокруг образовалось мокрое пятно.

– Зачем? – непонимающе посмотрел на нее Никита.

– Не надо, – успокаиваясь, едва ли не шепотом сказала Роза.

– Что не надо?

– Не люблю... Не люблю, когда пьют в постели...

А она, оказывается, девушка с норовом. Может, это и хорошо.

– И вообще...

– Что вообще?

– Я не хочу, чтобы ты пил вообще...

– Может, шампанское вызывает у тебя неприятные ассоциации?..

– Да, – кивнула она. – А потом, я тебя люблю...

Она застенчиво улыбнулась и прильнула к нему. Никиту захлестнула волна желания...

В этот раз она сама помогла ему. И он без всяких колебаний вошел в нее. Там у нее было тесно, как у девственницы. Но крови не было... Розе было хорошо, но к этому добавилась и боль. Никита немедленно оставил ее. И осыпал нежными ласками...

Роза заснула у него на груди. Счастливая, умиротворенная улыбка не сходила с ее уст. Никита с упоением вдыхал чарующий запах ее волос. И чувствовал себя на вершине блаженства...