Но Никита ошибся. Он уже засыпал, когда со скрипом отворилась дверь в камеру. Послышался густой бас постового:

– На выход...

Никита легко соскочил со шконки, начал быстро одеваться. Он решил, что его собираются выпустить на волю. Сапунов и адвокаты сделали свое дело. Сейчас ему принесут извинения и выведут из изолятора. А на улице уже машина стоит, чтобы увезти его домой.

Никита оделся, стал собирать свои вещи.

– Эй, не торопись, – небрежно одернул его коридорный. – Ты еще сюда вернешься...

Никита оторопело посмотрел на него.

– А разве меня не выпускают?

– Еще чего... На допрос...

– Какой допрос в час ночи? – Никита возмущенно вскинул брови.

– А это не ко мне вопросы... Давай, пошевеливайся!

Лязганье замков, запоров, мрачные коридоры, скрип дверей-решеток, конвоиры. На конечном этапе пути – мрачный, плохо освещенный кабинет. И два крепких мужика в джинсах и потертых кожанках. Хмурые озабоченные лица, злобные, уставшие взгляды. Один среднего роста, коренастый, с квадратным лицом и массивной нижней челюстью. Второй высокий, жилистый, хищный колючий взгляд глубоко посаженных глаз. Непонятно, кто эти люди – или следователи, или опера. Но в любом случае – менты. Тут и гадать нечего.

– Захады, дарагой! – непонятно почему с кавказским акцентом сказал первый.

Второй бесцеремонно подошел к Никите, грубо схватил его за шиворот и подтащил к табурету, намертво вкрученному в пол. Рядом батарея центрального отопления. Щелкнули наручники – одной рукой Никиту приковали к трубе.

– Это беспредел, – исподлобья посмотрел на ментов Никита.

– А мы менты-беспредельщики, – хохотнул один из них. – Не слышал о таких?..

– Вы за это ответите...

– Заткни пасть, мурло!.. Или тебе заткнуть?

– Вы, наверное, не знаете, с кем имеете дело?

– Как это не знаем? – вроде бы искренне возмутился коренастый. – Знаем. Убийца ты. Самый натуральный убийца...

– Это еще надо доказать.

– Зачем доказывать? Ты нам во всем признаешься.

– Вы, наверное, меня не за того принимаете.

– Да?.. А кто ты такой?

– Я владелец отеля «Эсперанто», я член совета директоров крупнейшей нефтяной компании...

– Член? А ты знаешь, что член членом вышибают?.. – засмеялся один.

Менты вели себя как последние хамы. Словно перед ними не крупный бизнесмен, а забулдыга с помойки. Откровенно издевались над ним.

Что это, непонимание ситуации или какая-то игра?

– Олигархи хреновы... Вот из-за таких козлов, как ты, и рушится страна! – сделал очередной выпад в его сторону коренастый.

Смешно ему, весело.

– Привыкли делать все, что хотят, – ухмыляясь, развивал тему высокий. – Пупами земли себя возомнили. Что хотят, то творят. Захотел девку убить – никаких проблем. В голову из пистолета зарядил и ногой из машины выпихнул. И все дела. А закон?.. Закон как тряпка, только на то, чтобы ноги вытирать, и годится... А вот ошибся ты, мурло. Не ты над законом стоишь, а закон над тобой...

– Я не вижу здесь закона. Я вижу одно беззаконие. Ваше поведение оскорбительно... Где прокурор?

– И следователь тебе будет, и прокурор... Но сначала ты чистосердечно во всем признаешься, изложишь все на бумаге. Возможно, мы даже оформим тебе явку с повинной. И тогда будет полный порядок...

– Чистосердечное признание? Вы ждете от меня такого признания?.. Вы, наверное, издеваетесь?

– Мы? Издеваемся? – хищно усмехнулся высокий. – Да нет, мы пока просто беседуем....

– Ну так что, признаваться будем? – спросил коренастый.

– Не в чем мне признаваться.

– Да?.. А если хорошо подумать?..

– Пусть подумает, – кивнул высокий.

И подмигнул своему напарнику.

Никита ничего не смог с ними поделать, когда они свалили его с табурета на пол. Отцепили руку от батареи, схватили за ноги и резко занесли их за голову. И закрепили их за шеей наручниками.

– Посиди, подумай... – сказал коренастый.

Хорошо сказал – посиди. А как сесть, когда ноги за головой – будто Никита йог какой-то. Положеньице не позавидуешь.

Никита занимался кикбоксингом, легко садился на продольный и поперечный шпагат – мышцы у него растянуты. Но в данном случае этого мало. Боль разрывала тело на части.

– Ну что, признаваться будем?

– Скоты!..

Никита понял, угрозами и обещаниями кар небесных этих типов не пронять, они от него уже не отступятся. Эти менты получили приказ сломать его. И они будут из кожи вон лезть, чтобы выбить из него признание. Вернее, он из кожи лезть будет. Ведь неизвестно, какие еще пытки ждут его.

– Ну так что, будем молчать? – продолжал изгаляться над ним коренастый.

– Да пошел ты!..

Сейчас он не миллионер, не бизнесмен. Пытки и унижения сорвали с него респектабельную оболочку. Он снова стал тем, кем был каких-то семь лет назад...

В девяносто третьем году он вернулся из армии. И по стечению обстоятельств попал в криминальную группировку. Рядовым бойцом. Только за первый месяц он два раза побывал в ментовке. Тогда его пытали точно так же, кололи на признание. Но он все выдержал. Потому что он прежде всего мужчина, боец и телом и духом.

И сейчас он все выдержит. Не смогут сломать его менты. Не по зубам им Никита Брат.

– Значит, не хочешь признаваться. Ну ладно...

Наручники с ног сняли. Тело вернули в нормальное положение. И тут же руку скрепили наручниками с левой ногой. С правой сняли туфлю, носок. И началось...

– Что вы делаете, гады?..

Очень болезненный удар по пятке перевел последнее слово в протяжный стон.

А удары сыпались один за одним. Дубинкой по пяткам. Древнейшее средство пыток. И в застенках гестапо его применяли. Теперь вот менты на вооружение взяли. Фашисты проклятые!..

Боль превысила порог терпения. Никита не сдался. И будто в награду за это он потерял сознание.

Очнулся все в том же кабинете. Сидя на табуретке. Руки прикованы к батарее. И обе ноги тоже скованы наручниками. Голая распухшая ступня на полу. Мышцы жутко болят, суставы ломит. И глаза мозолят ухмыляющиеся физиономии ментов.

– А ты крепкий орешек, Никита Брат, – вроде как с осуждением покачал головой коренастый.

– Но ничего, и не таких ломали, – пробасил высокий. – В «слоника» поиграем?

На этот раз они надели ему на голову противогаз. И пережали шланг.

Никита начал задыхаться. От внутреннего напряжения, казалось, лопнет голова...

Семь лет назад его пытали точно так же. Два капитана. Светлов и Вершинин. Борцы с организованной преступностью. И пакет на голову ему надевали, и противогаз. Но Никита все выдержал. Не сдал своих дружков. За что и поплатился. Менты подставили его под удар. Братки обвинили его в предательстве. С большим трудом он сумел перед ними оправдаться.

В конце концов он вышел из банды. Через горы трупов лежал его путь к свободе. Не хотели братки отпускать его.

Но он стал свободным человеком. И даже сдружился с теми же Светловым и Вершининым. В дальнейшем они совершили вместе немало славных дел.

Только вот с этими типами Никита никаких общих дел иметь не будет. Потому что не бандита они сейчас пытают, а законопослушного гражданина. Они выполняют чей-то заказ. Узнать бы чей?..

У Никиты чуть глаза на лоб не вылезли, сосуды в голове едва не полопались. Он умирал. Но палачи не позволили ему даже сознание потерять. В самый последний момент они отпустили шланг. Воздух хлынул в легкие. Но Никита радости не испытал. Он знал, это только начало...

– Признаваться будем? – спросил коренастый.

– Нет, – замычал он.

И снова подлая рука пережала шланг.

Никита умирал и снова оживал. Иногда на короткое время терял сознание. Ему приходилось тяжко, не было сил терпеть пытки, хотелось выть от ужаса перед очередным истязанием. А его палачи только смеялись. И участливо спрашивали, не желает ли он чистосердечно признаться в содеянном преступлении.

Он не соглашался. И каждый раз качал головой. Менты уже не улыбались. Глаза коренастого наливались кровью от бешенства.

– Ну что, гад, бумагу писать будем? – сдирая с него маску, орал он. – В последний раз спрашиваю, бумагу писать будем?..

Никита замотал головой. У него уже не оставалось сил, чтобы говорить.

– Ну ты меня достал! – сквозь зубы процедил мент.

И с силой ударил его кулаком по лицу. Один раз, второй. Никита не мог оказать ему сопротивление. Руки пристегнуты к трубе батареи, ноги стянуты наручниками...

А мент продолжал с остервенением бить его. Мощные удары сотрясали голову, где-то внутри что-то хрустнуло. Губы всмятку, носом хлынула кровь, все лицо покрылось кровавыми ссадинами и шишками.

Сначала было больно. Затем боль притупилась. А коренастый все бил и бил.

Остановился он, когда Никита потерял сознание.

Его окатили холодной водой, Никита пришел в себя. Но глаз не открывал. И слышал, как переговариваются меж собой менты.

– Идиот ты, Саша, идиот... Зачем ты морду ему разбил? Теперь знаешь, сколько шуму будет?

– Будь спок, у меня на этот счет все готово!

– Точно?

– Обижаешь... Я сейчас этому козлу помойному еще и ливер отобью... Не расколется, на себя пусть пеняет... Эй, а ну давай, поднимайся, мурло!..

Коренастый больно пнул его носком под ребро. Никита открыл глаза. Его резко подняли с пола. Усадили на табурет.

– Жить хочешь? – пристально глядя ему в глаза, спросил высокий.

– Хочу, – пошевелил опухшими губами Никита.

Что правда, то правда. Жить ему хотелось.

– Тогда пиши признание... Мы ведь уже далеко зашли. Терять нам нечего. Если не признаешься, мы тебя убьем. Инсценируем попытку к бегству и пристрелим... Еще раз повторяю, нам терять нечего...

– Козлы!..

И снова на Никиту обрушился град ударов.

– Хватит! – остановил коренастого высокий.

Избиения прекратились.

– Не сломается... – будто откуда-то с высоты донесся до Никиты голос.

– Ну и хрен с ним!..

– Как бы нам за него не влетело...

Знают, падлы, с кем связались.

– Да не бзди ты. Я же сказал, все будет в порядке...

Никиту подняли с пола. Поставили на ноги.

– Зря ты героя из себя корчишь, – с упреком сказал коренастый. – Все равно тебя ничто не спасет. Пистолет твой, отпечатки твои. Жениху покойной ты угрожал... Ладно, пошел, утомил ты меня...

Опер вызвал конвой. Никиту вывели из кабинета и повели в изолятор.

Время позднее. Дежурной смене изолятора хотелось спать. А Никита своим появлением вторгся в тишину дремлющего царства. Потревоженный постовой тихо ругнулся себе под нос. И зазвенел ключами. Впустил в свой блок, отворил тяжелую железную дверь камеры.

Но эта камера не та, которую он покинул. Никита попытался возмутиться. Но конвоиры бесцеремонно втолкнули его внутрь. Дверь тут же закрылась.

Камера небольшая. Пять коек, одна свободная. Стол, лавка, умывальник, «очко». Между столом и дверью свободное пространство – пятачок площадью не больше пяти-шести квадратных метров.

На шконках люди. Все спят. Вроде бы спят. Никто не храпит. Зато все дружно смердят. Вонь от грязных носков, давно немытых тел. И от параши пакостный запах. Тоска смертная.

Никита стоял у дверей камеры. И не торопился занять свободную койку.

Его заметили. С верхней шконки у окна раздался тихий, по-хозяйски жесткий голос:

– Чего встал, как лярва на панели?

– Чо, фраерок, заблудился? – хихикнул другой.

– Знаю я этого козла, – загудел третий. – Он мою сеструху замочил...

А вот эта труба взяла явно фальшивую ноту. И чересчур подозрительна эта фальшь.

Сначала перед Никитой возникла одна уголовная рожа, затем вторая, третья... Один уже в годах – лет под сорок. Но крепкий дядя, кулаки-молоты. Второй совсем молодой. Но ранний. Змеиный яд во взгляде, резкие движения. Третий тоже здоровый. Но чувствует себя неуверенно. Явно нервничает. И не смотрит Никите в глаза.

И четвертый со своего места поднялся. Маленький, щупленький. Но руку почему-то за спиной прячет.

– Заждались, мурики? – спросил Никита.

Он понял все. Вот какой сюрприз приготовили ему менты. Сейчас эти скопом набросятся на него. Изобьют до полусмерти. И попробуй докажи, что до этого над ним измывались менты!..

А могут ведь и убить. Ненароком. Или даже нарочно. Тоже очень удобный вариант. Результат экспертизы против Никиты, косвенных улик и так хватает. Никиту можно грохнуть. Все равно по всем ментовским делам он пройдет как убийца. Убийство гражданки Зайцевой раскрыто, преступник установлен, задержан, но погиб в результате несчастного случая. Все, дело можно закрывать. Доблестный МУР отрапортует о раскрытии еще одного преступления. Кому-то звездочка на погон упадет, кому-то премиальная копейка в карман капнет.

– Заждались, – прохрипел первый здоровяк. – Давно тебя ждем...

– Сестру он мою замочил, – показал на Никиту пальцем второй.

– Вы меня с кем-то путаете...

– Да нет, не путаем... Ты мою сестру замочил.

– И мою...

– Мою тоже...

Это спектакль. От этих ублюдков требуется «справедливое» возмущение. И вот оно, пожалуйста.

Сцена неубедительная. Но ставил ее опытный режиссер. Со звездами на милицейских погонах. И закончиться спектакль должен кровавым финалом...

Только еще неизвестно, с чьей стороны прольется кровь.

Четверо медленно и неотвратимо надвигались на Никиту. Еще одна-две секунды, и начнется...

– Эй, мужики, я что-то не понял... – Никита испуганно попятился к двери.

– Гасить тебя будем, чего тут не понять...

– А может, не надо?.. Я бизнесмен. Очень богатый. У меня много денег. Не трогайте меня, а?.. Прошу вас. А я вам каждому по миллиону...

Те задумались. По миллиону на брата – это много. Но перевесят ли эти деньги ментовские поблажки?..

– По миллиону долларов...

Застыли как вкопанные. Миллион долларов – это очень много.

– На каждого счет в швейцарском банке открою. Деньги туда переведу...

У них перед глазами замелькали семизначные цифры, где-то на горизонте замаячили роскошные виллы, дорогие машины.

Их было четверо. Но миллионы разъединили их. Они уже не вместе, они каждый по себе.

Этого и добивался Никита.

Левой рукой он ударил первого – растопыренными пальцами по глазам. Здоровяк завизжал как резаный, закрыл лицо руками, кулем осел на пол.

Правой рукой Никита ударил второго противника. Костяшками пальцев под носовой хрящ. Весь яд этого ублюдка выплеснулся из него вместе с кровавой юшкой. Удар удался. Еще один боец слетел с орбиты.

С третьим справиться легче легкого. Тот еще не успел осознать, что дело швах. А Никита уже ударил его ногой в пах. Страшная боль согнула противника в бараний рог, швырнула на пол.

Остался четвертый. Маленький доходяга. Но при этом самый опасный из всех. В руке у него заточка.

Только в ход пустить ее не смог. Ударил, но Никита перехватил руку. Выкрутил нож, пяткой ударил в ступню. Дикий вопль, выпученные глаза.

На этом все. Четыре – ноль в пользу Никиты. А иначе и быть не может...

Глава 3

1

– Валера, Валерик, ну Валерочка!.. Ну я больше так не буду!.. Ну прости, ну пожалуйста!..

Лелька снизу вверх заглядывала ему в глаза. Вид у нее жалкий, как у побитой собаки.

Только Валеру ей не пронять. С безразличным видом он сидел за столиком ночного клуба, потягивал из бокала пиво. Все внимание на сцену, где пела и дергалась рыжая дива – новоявленная звездочка одного уровня с певицей Лелей.

Ночной клуб не самый престижный. Хорошо раскрученных звезд сюда не затащишь – гонорары не те. Зато таких вот звездулек пруд пруди.

– Ну Валерик... – продолжала хныкать Лелька.

– Что Валерик?.. – Он небрежно глянул на нее. – Чего сидишь? Скоро твой выход. Иди, готовься...

– Валера, ну не злись на меня, ну пожалуйста...

– А я не злюсь. Просто ты мне до фонаря!

Может, до фонаря. А может, и нет.

После того памятного случая с Юрасом они продолжали жить в одной квартире. Правда, спали в разных комнатах. Лелька пыталась штурмовать его постель. Но безуспешно. Он не мог простить ей измену – стойко держал оборону.

Только если б она захотела уйти от него, он бы постарался ее удержать. Плохая она или хорошая, но привык он к ней, без нее будет скучно, неуютно.

– У меня к тебе только деловой интерес...

Ведь он продюсер и администратор в одном лице. Вместе они уже готовы к большому рывку вперед. Готов материал для первого полного сольного концерта. Неплохие песни. Одну из них Лелька сегодня исполнит. Пусть и не престижная сцена в этом клубе, но на таких вот площадках в самый раз шлифовать пока еще шероховатые песни.

А в самом ближайшем времени они запишут концерт, снимут пару клипов. Через телевидение, радио, прессу начнется новый, куда более массированный артобстрел людских ушей. Народ не выдержит, дрогнет и сдастся Лельке на милость. Компакт-диски, аудиокассеты разойдутся по стране крупными тиражами. Организаторы концертов будут выстраиваться к ней в очереди... Все это будет. Обязательно будет. Если, конечно, Никита не прекратит финансирование их проекта.

– Валера, ну это же смешно!..

– Измена – это смешно?.. Может, и смешно. Только если это с другими происходит. А ты мне рога наставила. Мне... И я тебе этого не прощу...

– Знаешь ты кто? Ты пещерный человек, неандерталец. Тебе в каменном веке жить... – Лелька разозлилась.

Сорвалась с места и понесла свой аппетитный зад прочь от него.

Огонь-девка. Красивая, стройная, фигура фотомодели. И одевается со вкусом. Стильно и очень сексуально. Мужики от нее балдеют. А ей, сучке, этого только и надо. Нимфоманка хренова!..

Валера удрученно вздохнул. Залпом осушил бокал до дна. Сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой.

– Извините, у вас свободно? – послышался милый девичий голосок.

Перед ним возникла юная красотка. Прелестное личико, длинные светло-русые волосы, растекающиеся по плечам. Матовая кожа. И фигурка – высший класс. Приталенный короткий сарафанчик из кожи, полусапожки на высоких каблуках.

– Вообще-то, нет, – сглатывая слюну, пробормотал Валера.

Девчонка произвела на него ошеломляющее впечатление.

Хотя почему это нет?.. И место рядом с ним свободно, и сам он свободен. Чего это он за Лелькину юбку держаться должен?.. Пошла она! Как она с ним, так и он с ней!..

– Ну извините, – сразу сникла девчонка.

И собралась уходить. А ведь уйдет.

– Вы меня не так поняли, – разволновался Валера. – Присаживайтесь, пожалуйста...

– Спасибо! – сразу расцвела красотка.

И присела рядом с ним. Забросила ногу на ногу. Гиперсексуальный эффект. Валера чуть слюну на грудь не уронил.

Красотка достала из сумочки тонкую дамскую сигарету. Взяла ее в два пальца, поднесла ко рту. Валера проявил галантность. Высек огонь, поднес к ней к кончику сигареты.

– Спасибо! – поблагодарила она.

И эффектно выпустила струйку дыма.

– Меня зовут Лера... Полное имя Валерия...

– О! Да мы с вами тезки...

– Я знаю.

– Откуда?

– Мне вас Юра порекомендовал.

– Какой Юра?

– Ну, его еще Юрасом зовут...

Валера сразу помрачнел. Лицо будто окаменело.

– Что-то не так? – простая, как сама наивность, спросила Лера.

– И где он, этот Юрас? – жестко спросил он.

– Не знаю. Мы только сюда зашли, он увидел вас. Сказал, что вы тот человек, который может мне помочь. И ушел. А меня оставил... Он рад отвязаться от ме-ня... – Лера скуксилась.

Еще чуть-чуть, и расплачется.

– Ты его хорошо знаешь?..

– Не очень... Но знаю, что он сильный, смелый. За женщину одну заступился. Подонков унять хотел. Только те руку ему в драке вывихнули...

– Это он так тебе сказал? – поморщился Валера.

Подонком он себя не считал. Тем более во множественном числе... А этот Юрас не только сволочь, он еще и брехло порядочное. Герой зачуханный!

– Ну да... Он мне таким хорошим казался...

– Пока до постели дело не дошло. Так?..

– А вы откуда знаете?..

– Извини, что я так грубо с тобой. Но просто я хорошо знаю этого Юраса. Козел он, самый натуральный козел... Это я ему руку вывихнул.

– Да вы что! – слегка ужаснулась Лера.

Ладошку ко рту поднесла. Глазки округлила.

– Только никакой женщины не было. Ни за кого он не заступался. Просто я его летать учил. С балкона третьего этажа. Но он летать так и не научился. Крыло вывихнул...

– Это ужасно!..

– Что именно?..

– Я думала, вы с Юрой друзья...

– С чего ты взяла?

– Он сказал...

– Брехун он, этот твой Юрас. Да в гробу я таких друзей видел!

– Значит, его протекция для вас ничего не значит...

– Какая протекция?

– Ну как же! Юра сказал, вы группу набираете. В ней будут одни девчонки. Две будут петь, две другие танцевать... Он сказал, что вы можете меня к себе взять...

– Этому дебилу язык вырвать надо... Не набираю я никакой группы. Наврал тебе Юрас. Чтобы от тебя избавиться...

Он и его самого достал такой группой. Себя в нее включил, Лельку, Олечку. Танцы втроем в постели. Не очень высокий уровень исполнения. И выше этого уровня Юрасу не подняться. Гениальный шоумен. Трепло и чмо недобитое – вот он кто...

– Таких идиотов, как этот Юрас, еще поискать. Знаешь почему?

Лера мотнула головой.

– Потому что нужно быть полным кретином, чтобы бросить такую девчонку... Ты, Лера, классная девчонка. Тебе, наверное, часто это говорят...

– Говорят, – улыбнулась она. Только улыбка сразу потускнела. – И Юрас говорил...

– Ты красивая. Ты очень красивая...

На сцене появилась Лелька. Она запела, танцуя. Только Валера проигнорировал ее. Все внимание на Леру. Жуть какая соблазнительная девчонка.

– А еще я танцевать могу... – зато она заметила певицу. – Уж получше, чем вот она...

Валера посмотрел на Лельку.

Чего греха таить, на сцене она смотрелась великолепно. Короткие шортики, жилетка на «молнии» – все оранжевое, из латекса. Сама по себе девка она ладная плюс сногсшибательный наряд – все вместе ядерная секс-бомба. Вон мужики за соседним столиком зашевелились. Песня убойная, танковым клином на уши наезжает. Голос у Лельки неплохой, слух отменный – петь она умеет. Только танцует неважно...

А может, не такой уж и кретин этот Юрас. Может, в самом деле пару девчонок Лельке на подтанцовку бросить? В группу их объединить. Название звучное дать. «Крыша съехала» – это, конечно, слишком. А вот «Аленушки интернейшнл» – это здравая мысль.

– Точно лучше? – спросил Валера.

– Ну да... Я с трех лет танцами занимаюсь...

– Надо тебя посмотреть... Может, возьму тебя на подтанцовку...

– Правда? – засияла Лера.

– Я же говорю, сначала посмотреть надо...

Лера взирала на него как на божество... Хотя почему как?.. Девчонка рвется на большую сцену. Может, это ее судьба. Тогда, получается, Валера вершитель судеб...

– А когда?

– Ну я еще не знаю...

– А давай сегодня!

Похоже, девчонка разошлась не на шутку. Глаза горят, щеки пылают.

– Не спеши...

– Так хочется сразу... Поехали ко мне. Я тебе дома станцую... Хочешь стриптиз?

«Хочу!» – чуть не вырвалось у Валеры.

Он представил, как Лера будет раздеваться перед ним под музыку. Будто горящий бензин по жилам разлился...

А ведь Лера будет раздеваться, будет. Она на все пойдет, лишь бы угодить ему...

– Нет, стриптиз не надо, – покачал он головой.

Не такая он сволочь, как тот же Юрас. Это грязно – воспользоваться женской слабостью. Это подло...

– Тогда просто ко мне поехали, – не сдавалась она. – У меня на видео есть запись. Посмотришь, как я танцую...

– Ну, если просто посмотреть...

Слишком велико было искушение. Это же здорово – быть с Лерой наедине. Где угодно, хоть в машине, лишь бы никто не мешал. В чем?.. У Валеры в одном месте давление подскочило, когда он подумал, чем они с ней будут заниматься...

– Пойдем? – Лера легко вспорхнула со своего места.

– Пошли, – пожал плечами Валера.

Он подозвал официанта, оплатил счет. И вместе с Лерой направился к выходу. Но не тут-то было.

Музыка за спиной продолжала играть, а вокал оборвался. Леля спрыгнула со сцены в зал, бросилась за ним. Перехватила его у самого выхода.

– Ты куда собрался? – взвизгнула она.

Волосы всклокочены, в глазах злые огни, возмущенное лицо. Разгневанная тигрица. Того и гляди ему в глаза когтями вцепится. И Лере достанется.

– Куда надо! – отрезал Валера.

– С блядями гулять, да? – орала Лелька. – Я ей сейчас все волосы вырву!..

Ага, ей можно налево ходить, а ему нет.

– У нас что, матриархат? – возмущенно спросил он.

Сцена ревности стала всеобщим достоянием. Вокруг них собралась толпа зевак. Зрелище что надо – скандал между известной певицей и ее продюсером.

– Никогда я тебе этого не прощу! – еще громче заорала Лелька. – Никогда!..

Валера повернулся к ней спиной. И направился к выходу. Лера уже давно покинула зал. Ей хватило благоразумия убраться подальше от разъяренной секс-дивы.

Лельке же хватило ума не доводить дело до драки. Не усугубила скандал.

А скандал налицо. И, может быть, даже хорошо, если он будет замечен той же какой-нибудь желтой газетой. Скандальная реклама похлеще обыкновенной. А реклама Лельке нужна.

Только вряд ли она разожгла весь этот сыр-бор из-за рекламы. Она по-настоящему ревновала Валеру, ярость ее натуральная – никаких сомнений.

Лелька осталась в клубе. Продолжит она выступление или пошлет всех куда подальше – это ее проблемы. У него же своя проблема – Лера. Она ждала его на выходе из клуба.

– Это было что-то! – восторженно отозвалась она об инциденте. – На ее месте я бы тебе точно в глаза вцепилась...

– Да ну! – ошалело посмотрел на нее Валера. – Ты что, серьезно?..

– Ну да... Был бы ты моим кексом, я бы тебя никому не отдала. Глаза бы выцарапала, чтобы ты никому больше не нужен был...

– Тогда я с тобой никуда не поеду.

– Да ладно, я ж пошутила.

Лера взяла его под руку, прижалась к нему.

– А потом, ты не мой кекс. Мы же просто видео смотреть едем...

Она жила в Одинцове. Туда они ехали на его джипе. Им могла бы воспользоваться и Лелька. Да только обойдется!..

Вины перед Лелькой он не чувствовал. Как она с ним, так и он с ней. Долг платежом красен...

– Я живу с братом, – предупредила его Лера.

– Мы его не разбудим?

– Ты думаешь, он маленький. Ха-ха, ему уже двадцать три. Он охранником в частной фирме работает. Сегодня в ночь. Только завтра к обеду дома будет.

– А мы успеем до этого видео посмотреть?

– И не один раз, – понимающе улыбнулась Лера.

Квартирка самая обыкновенная. Двухкомнатная в панельной десятиэтажке. Обыкновенная отделка, обыкновенная мебель. Не бедно, не богато.

Лера провела его в комнату, усадила на диван. Сама подошла к стеклянной тумбочке, на которой стоял телевизор с видиком, присела. Она искала нужную видеокассету, а он смотрел на нее.

Он представил, как сейчас подойдет к ней, мягко повалит на ковер и... Валера дал волю самым смелым фантазиям. В паху загудела мартеновская печь, в плавках пошла плавка...

– Ой, кажется, у меня нет этой кассеты... Ах да, я у Юраса ее оставила...

– Ты и ему показывала, как умеешь танцевать?

– Да. Он очень этого хотел.

Знает Валера, чего хотел этот урод. Жаль, башку ему тогда не свернул.

– Что же мне теперь делать? – тяжко вздохнула Лера. И с надеждой посмотрела на него. И просительно: – Может, вживую?..

И козлу Юрасу она тоже вживую танцевала... Да только какая разница, как и перед кем она вытанцовывала? Он хотел Леру. Он очень ее хотел. И она хочет. Танцевать перед ним хочет. Пока только танцевать...

– Да, если можно...

– Не можно, а нужно...

Она потушила в комнате свет, зажгла бра. Включила музыку. И с блуждающей улыбкой на лице начала покачивать бедрами. Мягкая музыка, плавные телодвижения.

Техника танца на уровне... А с какой легкостью она вылезла из сарафанчика. И лифчик будто сам по себе отлетел в сторону...

Дальше все происходило, как в каком-то эротическом сне. В какой-то момент Лера оказалась у него на коленях, обхватила ручками его шею, затяжным поцелуем впилась в его губы. Трусиков на ней уже не было...

* * *

– Ну что, тебе понравилось, как я танцевала? – спросила Лера.

На улице осень. Промозгло. Но в квартире уютно. Да и тела их после часовой тряски хорошо прогрелись. Она лежала в постели, не укрываясь. Не стеснялась своей наготы. Девочка без комплексов.

Они занимались сексом всю ночь. Лера показала класс – выжала из него все соки. Сама устала, его замотала. Они заснули только под утро. А когда проснулись, снова в бой. А почему нет, дело-то хорошее...

Но всему хорошему приходит конец. Пора закругляться. Через пару часов брат Леры должен вернуться. Встреча с ним в планы Валеры не входила.

– Понравилось, – одеваясь, кивнул он.

– Ты берешь меня в свою группу?.

– Пока не знаю... Если что, позвоню.

– А может, при встрече скажешь?.. Или ты не хочешь больше со мной встречаться?

– Да хочу...

Если честно, он и сам не знал, хочет ли он повторения пройденного или нет...

– Ты позвонишь?

– Само собой...

Она проводила его до двери. На прощание Валера чмокнул ее в щечку.

Он выходил из подъезда, когда на пути ему попался парень атлетического сложения. Квадратная репа, челюсти что жернова на мельнице, взгляд колючий.

Мордоворот недобро ухмыльнулся, стрельнул в него взглядом. И нехотя посторонился – чтобы избежать столкновения. Он хоть и здоровяк, но и Валера не пальцем деланный. У самого внушительная комплекция. И кулаками он махать умеет – будь здоров.

2

Валера вернулся домой к обеду. И нарвался на холодный, осуждающий взгляд Лельки.

В квартире идеальный порядок, запахи из кухни обалденные. Смотри, мол, какая я хозяйка – написано в глазах. Только на языке не те слова.

– Нагулялся, кобель? – не очень вежливо спросила она.

– Еще только начал...

– Трахнул свою сучку?

– Один – один, ничья. Пока ничья...

– Значит, трахнул?

– Это мои личные проблемы...

– Это твое личное горе!

– Кто бы говорил...

Валера прошел в гостиную, сел в кресло, расслабился. Взял пульт управления, включил телевизор. Ему вовсе не хотелось его смотреть, просто надо было голос Лельки заглушить.