– А вы кто, Никита? – спросил тот.
– Как ты угадал?
– Да Таня говорила… Она от вас в полном восторге…
– Это что, имеет отношение к делу?
– Да нет… Так пришла она домой?
– Нет, я бы знал.
– Так я и думал, – обреченно вздохнул Кирилл.
– Что ты думал?
Недоброе предчувствие усилилось. У Никиты даже под ложечкой засосало.
– Мы с ней на дискотеке повздорили, – начал рассказывать Кирилл. – Так, по мелочи… Она ушла. Я бы за ней пошел. Да гордость заела… Но долго не продержался. Все же пошел. Вышел из клуба, через площадь к дороге.
Смотрю, а ее в джип затаскивают… Я в машину – и за джипом. На хвост сел.
Смотрю, он за город выезжает, в сторону «Привала» идет… Ну, дальше я ехать не решился. Знаю я, кто в «Привале» по ночам гуляет.
– Кто?
– Да братва местная… А с ними связываться, ну его в пень.
– А почему ты решил, что Татьяна дома?
– А вдруг это не она была?… Темно было, я не рассмотрел. Может, это какую-то лярву в джип затаскивали. Их на дискотеке как грязи…
– Значит, в «Привал» ее повезли?
Никита знал это кафе. Еще с детских лет наслышан о нем. Его и в прежние времена шпана всякая жаловала. И сейчас крутых там хватает.
– Думаю, что да…
– Значит, братва, говоришь…
Можно в милицию заявить. Но местные менты, как правило, с мафией повязаны. Крепко или не очень – это уже детали. Пока они заявление примут, пока расчухаются, с Тани семь шкур спустят…
Почему-то перед глазами возник образ Клима. Его холодные глаза убийцы… Точно! Это его рук дело!… Он уже вчера пытался увезти с собой Таню. Вчера не получилось, зато сегодня он на ней отыграется.
Вот уж ублюдок. Альбину загубил, до сестры добрался. А если он убьет Таню?…
– Так. так, – задумчиво проговорил Никита. И пытливо посмотрел на Кирилла.
– Татьяне помочь хочешь?
– Да, конечно, – закивал тот.
– Тогда дуй в машину, прогревай мотор…
– Так он и без того прогрет…
– Я сказал – в машину. Там меня и жди. Я сейчас…
Парень вышел, Никита достал дедовское охотничье ружье. Хватит ему без дела пылиться.
В комоде нашел коробку с патронами. Внимательно осмотрел их.
Распотрошил один. Капсюли, гильзы в порядке, порох сухой, картечь…
Нормально!…
Никита оделся. Джинсы, свитер. В прихожей висел армейский камуфлированный бушлат дяди Паши. Сейчас это куда лучше, чем дорогое, сшитое по индивидуальному заказу пальто.
С ружьем он отправился в сарай.
– Сынок, ты куда? – донесся голос матери.
– Я сейчас…
В сарае он зажег свет, нашел ножовку по металлу. Укоротил «стволы», спилил приклад. Все, обрез готов. Он обмотал его мешковиной и вышел на улицу, сел в машину.
Кирилл тронул машину с места.
– А что это? – показал он на сверток.
– Просто мешок…
– Зачем?…
– Головы козлам рубить будем, сюда складывать…
– Вы шутите?
– Так, давай договоримся без всяких «вы». Утомляет…
– К «Привалу»? – робко спросил Кирилл.
– Если не боишься.
– Если честно, боюсь.
– Я не трус, но я боюсь…
– Что-то в этом роде… Просто я Таню люблю. Очень люблю.
– Ничего, мы за твою Таню повоюем.
Они выехали из города. Но только машина двинулась к «Привалу», как лопнуло колесо. «Шестерку» повело в сторону, она съехала в кювет.
– Елки-палки! – занервничал Кирилл.
– Запаска есть?
– Так в том-то и дело, что нет. Тогда нет никакого смысла вытаскивать машину из кювета.
– Ничего, пешком можно пройти. Тут всего ничего, километра два…
Совсем ничего. Если учитывать, что скоро начнется крутой подъем.
Никита сунул обрез под бушлат и вышел из машины.
– Ты здесь оставайся.
Кирилл ему больше не нужен. Но нет, парень увязался за ним.
– Вы, наверное, меня не поняли. Я очень люблю Таню. Вы думаете, она поймет меня, если я останусь в стороне…
– Идиот! – рыкнул на него Никита. – Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?…
– Может, и не понимаю… Но я не могу быть в стороне.
– Пойми, тебя могут убить.
– Могут, – кивнул Кирилл. – Но я все равно пойду…
– А ну пошел отсюда!
Кирилл покачал головой.
Пришлось развернуть его и дать пинка под зад. Но его упертости позавидовал бы самый упрямый ишак. Никита двинулся вверх по дороге. А Кирилл тенью шел за ним… Ну не стрелять же в него…
Глава пятая
– А-а, привезли малышку! – загоготал Грек. И ткнул пальцем в Таню.
– Клим, заказ выполнен…
– Да вижу, – криво усмехнулся Клим.
Красивая девчонка. Плевать, что волосы всклокочены, тушь на глазах размазана. Прикид у нее конкретный. Кожаный длиннополый пиджак нараспашку, под ним короткая юбка. Ноги длинные, стройные – глаза прилипают.
– Отпустите меня, пожалуйста… – заскулила она. – Ну отпустите…
В глазах страх, отчаяние. Бледная как смерть, губы дрожат. Ничего, Клим и утешит, и успокоит…
Планка возбуждения достигла верхнего предела. Сейчас он сгребет эту сучку в охапку, разденет, раздвинет ноги… И трахнет ее прямо в трапезной, на глазах у всех…
– Опустить? – переспросил Клим. Братва с хохотом приняла его прикол.
– Сейчас…
Он распахнул простыню, обнажил своего «богатыря». Девка стала красной как рак. Это она от возбуждения…
– Отпустите меня, ну, пожалуйста…
– Как скажешь…
Клим поднялся. Подошел к ней.
– Я Никите все расскажу, – сказала она.
– Никите?… – презрительно усмехнулся он. – Какому Никите?… А-а, этому чмырю…
– Он вас накажет…
– Ну ты, коза, нашла, кем пугать… Ты свою сестру-то хоть помнишь?
В глазах жертвы вспыхнул невыразимый ужас.
– Да-да, это я увез твою сестру… Это я трахал ее… А знаешь как?…
Клим был возбужден сверх меры, чтобы контролировать себя. Да и не тот случай, чтобы держать себя в узде. Он имеет полное право сделать с этой девкой все, что угодно. Откуда у него это право, он не знал. Но оно есть – это точно.
Он рывком стянул с нее пиджак. Но только до половины – так, чтобы он сдерживал ее руки. Затем с силой ударил раскрытой ладонью по лицу. Схватил за волосы – не дал ей упасть. Подтащил к столу, свободной рукой снес на пол посуду, освободил место.
Братва возбужденно загудела. Намечалось грандиозное шоу. Пусть потешатся перед смертью…
Девка пробовала брыкаться. Но еще одна хлесткая пощечина вразумила ее.
Или сознание она потеряла, или прикидывается. Так или иначе, Клим сумел стащить с нее юбку, колготки. Навалился на нее…
Это невероятно! Эта девка оказалась целкой. Кстати, и у ее сестры Альбины он тоже был первый… А так и должно было быть. Только так и никак иначе…
Громкий стон жертвы еще сильней возбудил Клима. Девчонка забарахталась…
Еще, еще, еще… Ритм движений становился все быстрей, резче…
***
Клим не мог в это поверить. И десяти минут не прошло с тех пор, как он начал. И все, он уже кончил. Так быстро… Видно, слишком сильно хотел он эту девку.
Но так и вымотался он конкретно. Как спринтер на Олимпийских играх – не участия ради старался, а победы для. И ведь победил…
Красный, потный, едва живой от усталости и опустошения он отвалился от девки.
Кайф невероятной силы… Но только он уже не хочет эту сучку. Да и кому она нужна такая?…
Татьяна лежала на столе без признаков жизни. Вся в крови, голова безвольно повернута набок…
– А ты ее не того?… – осторожно спросил Грек. Взял за руку, нащупал пульс.
– Живая… Можно дальше драть!
– Давай… Я не жадный…
Клим не стал смотреть, как братва выстраивается в очередь. Он пошел в душ, постоял под ледяными струями, пришел в себя. И в раздевалку. Оделся, обулся.
– Эй, ты куда?…
В дверях появился Грек. Рожа довольная, мудя все в крови. Видно, только от Таньки оторвался.
– А ты куда? – вопросом на вопрос ответил Клим.
– Я в душ…
– Подмываться?…
– А то…
– А я на воздух. Что-то в груди давит…
– Мотор типа отказывает?… Слушай, я, в натуре, думал, что ты на ней сдохнешь. Так старался, как будто она у тебя чисто первая…
– Еще не сдохла?…
– Да вроде нет…
– Живой ее отсюда отпускать нельзя…
– Понятное дело…
Клим вышел на воздух. Ночь, тишина, звезды в небе сияют. А где-то рядом телку до смерти затрахивают…
Надо будет наказать насильников. Клим усмехнулся и направился к машине. За рулем Чингиз. Он сегодня вообще в бане не был. Отговоркой фирменной отмазался. Мол, мама не разрешает ему больше чем раз в неделю мыться…
Врет Чингиз. Он баню любит. Но сегодня они с Климом должны провернуть одно важное дело.
Джип выехал со двора кафе, пошел вниз, к городу. Но далеко не проехал.
Чингиз свернул при первой удобной возможности.
Он притормозил, взмахнул руками – в ладони легли пистолеты. И Клим обнажил «стволы». «Берет-та» – отличная система, он уже давно привык к ней. Иногда даже кажется, что его мама с этим пистолетом родила. Он и «беретта» – близнецы.
– Пошли? – спросил он.
– Пошли, – кивнул Клим.
Они вышли из машины и по едва заметной тропинке двинулись к «Привалу».
План был прост, как все гениальное. Сейчас все пацаны, которые занимались оружием, в бане. И Грек во главе. Ничто не мешает Климу перебить их. Дело свое они сделали, а лишние свидетели ему не нужны…
Клим и Чингиз легко перемахнули через низкий забор, подобрались к дверям бани, укрылись за мусорным баком.
Можно начинать. Но в самый неподходящий момент появился истопник. В тусклом свете фонаря Клим видел, как он насыпает в ведра уголь.
Мужик сейчас свалит. Поэтому нет нужды мочить его. Лишние трупы ни к чему…
Только исчез истопник, как во дворе появились еще двое. Парень в армейской куртке. И с ним какой-то щегол…
Клим узнал парня. Это Никита. Тот самый Никита… Какого хрена здесь делает этот урод?…
Стоп! Да он же свою Танечку выручать идет. И «ствол» у него есть. Клим видел, как он вынимает из-под куртки «лупару» – обрез охотничьего ружья.
Этот недоносок сейчас все испортит!… Клим вскинул автомат. Но не выстрелил. Никиту спасло то, что ни на секунду не остановился перед дверью.
Распахнул ее и смело рванул вперед. Щегол остался у дверей. Типа на шухер встал.
А вдруг Никита сам сможет перестрелять всю братву?…
Это казалось невероятным. Даже если Никита – друг Рэмбо, он ничего не сможет поделать с одним обрезом…
Надо будет его подстраховать.
– Чингиз, надо этого козла по-тихому снять, – показал Клим на щегла. – Только не на глушняк. Пока без крови…
– Надо – сделаем… – кивнул Чингиз.
И бесшумной тенью двинулся вдоль забора.
***
Никита ворвался в сауну. И в предбаннике напоролся на крепыша. Бедняга сидел в кресле. И дремал. Охранник хренов…
– Эй-эй, просыпайся… – тронул его за плечо Никита.
Парень вздрогнул, открыл глаза. И тут же мощный удар в переносицу опрокинул его на пол. Можно не сомневаться, парень в полном отрубе. Час в отключке проваляется, не меньше.
Никита двинулся дальше. В раздевалке никого. Зато в следующей комнате натуральный бедлам. Толпа пьяных братков. И на столе Татьяна. Без признаков жизни, низ живота в крови. А над ней какой-то ублюдок.
– Ставлю сто баксов, что она еще не сдохла? – весело заорал один браток.
Какая-то жуть. Какой-то кошмар. Девчонку в очередь трахают. И еще ставки на нее делают. Беспредел полнейший…
– Я тоже ставлю, – сказал Никита. И нажал на спусковой крючок.
Ружейная картечь разорвала весельчаку живот.
– Первая ставка сделана… Вторая…
Вторым выстрелом он снес голову главному трахарю. Совсем неважно, кончил этот урод или нет…
Оставшиеся двое испуганно загудели, вжались в дальний угол.
– Эй, братуха, ты чего?… – руками пытаются отгородиться от него.
Никита быстро переломил «ствол», вставил патроны. Резким взмахом руки выпрямил «ствол».
– Тамбовский волк вам братуха!
И снова нажал на спусковой крючок.
Он стрелял в головы. Чтобы не зацепить Таню. Уложил на пол одного, второго. Хотя бы чуть-чуть жалость в душе шевельнулась. Но нет, ни малейшего движения. Эти нелюди не достойны ни жалости, ни пощады…
Никита перезарядил ружье, повернулся на девяносто градусов и двинулся по коридору. Следующая комната. Бильярд. В углу жмется насмерть перепуганный браток. В руках кий.
– Ну что, загнал шар? – спросил Никита. Коз-зел!… Девку трахнул, теперь можно и шары погонять…
– Д-да, – кивнул тот.
– Ну и молодец…
Палец сам нажал на спусковой крючок. И этому кирдык…
В душевой он нашел еще одного. Помыться после девочки парниша пожелал.
Только не отмыться ему от ее крови…
Никита снова выстрелил. Браток получил свою порцию свинца, поскользнулся на мокром полу и плюхнулся в бассейн. Никита не стал дожидаться, когда вода станет красной от крови. Рванул в парилку. Там на полке еще один ублюдок. Забился в дальний верхний угол и дрожит.
– Ты телевизор смотришь? – спросил его Никита.
– С-смотрю…
– Значит, умный… Только глупый… Говорят же вам, уродам, не ходите в бандиты…
– Я больше не буду…
– Не будешь. И я о том же… Обрез снова дернулся в его руках.
– Ну вот и все… – выдохнул он.
Или еще нет, пронеслось у него в мозгу.
Ему вдруг показалось, что к нему кто-то бесшумно подкрался со спины.
Он начал оборачиваться. И тут же что-то тяжелое опустилось ему на голову.
Свет померк, черная бездна с гулом втянула его в себя…
***
Никита лежал на кафельном полу в луже крови. Чингиз постарался. Со всей дури рукоятью пистолета по голове саданул.
Клим склонился над телом. Нащупал пульс. Вроде жив. Затем полез в карман куртки, забрал все ружейные патроны. Вырвал из руки обрез.
На руках у Клима тонкие перчатки из высококачественной некрашеной кожи. Ни пальчиков на оружии не останется, ни микрочастиц краски…
Он перезарядил «лупару», с демонической улыбкой прошел в закусочный зал. Горы трупов. Этот Никита не просто друг Рэмбо. Он его старший братан.
Конкретное мочилово устроил.
Только не знал он, что на любого крутого пацана есть Чингиз. Против этого шайтана еще никто не смог устоять.
Девчонка лежала на столе в окружении свежескошенных братков. Возможно, еще жива…
Клим прицелился, выстрелил. Раз, два…
Была жива…
Клим перезарядил ружье, двинулся дальше. В предбаннике его ждали двое.
Вырубленный браток и щегол, которого привел за собой Никита. Чингиз легко снял его с поста, втащил в баню. Щегол тоже без чувств.
Снова выстрел, второй… Скончались, не приходя в сознание…
Он опять перезарядил ружье. И тотчас распахнулась дверь. На пороге появился насмерть перепуганный истопник. Вот урод! Спрятался бы за свою печку да сидел бы молча. Нет, ему все знать надо…
Два выстрела громыхнули как один. Картечь врезалась истопнику в живот, смешала внутренности в кровавую кашу. Фаршированных мужиков не заказывали?…
Клим прошел в душевой зал. Снова склонился над Никитой. Нащупал пульс на шее. Живой. Только с этих пор жизнь для него адом станет…
Он сунул ему в руку обрез. Ну вот, картина завершена…
– Ну, что скажешь, Чингиз? – демонически усмехнулся Клим.
– Делаем ноги, да?…
– И умываем руки…
Вдвоем они спокойно вышли из бани. Прошли через двор. Добрались до машины. И преспокойно поехали в сторону Краснодара. В Тепломорске им больше нечего делать…
Клим завершил свою миссию в России. Партия оружия ушла по назначению.
Свидетели устранены. Документы у них с Чингизом в полном порядке. От оружия они избавятся по пути в Москву. Шереметьево-2. Затем Вашингтон. Конечная станция Нью-Йорк, Бруклин. Там его ждет Кощей – босс и пахан русской «семьи».
Кощей будет доволен. Только Климу наплевать на его похвалы. Он уже вышел из того возраста, чтобы пресмыкаться перед этим чахоточным старикашкой. «Семья» уже давно нуждается в новом крестном отце. И Клим нашел подходящую замену…
Глава шестая
Никита очнулся от боли или от холода. Он не понял. Но то, что ему больно, – это факт. Ощущение такое, как будто кто-то колотушкой лупит по башке, вот-вот череп на две части расколется. И холодно…
Странно, в бане-то было тепло…
Он еще не открыл глаза, но уже вспомнил все. Татьяна, Кирилл, «Привал», обрез, кровь, трупы… А потом этот (страшный удар по голове…
Неужели?… Никита боялся поверить в это. Он открыл глаза. И застонал.
Не столько от боли, сколько от навалившейся действительности.
Тесная больничная палата, серые стены, серые потолки, серые оконные рамы. И прочная железная решетка…
Это не просто больница. Это тюрьма…
Никита лежал на скрипучей панцирной койке. Снова все серое. Белье, пижама. Он не видел, какого цвета бинты у него на голове. Но ему казалось, что они тоже серые…
Почему-то вcпомнилось встревоженное лицо Марты. Они расставались в Афинском аэропорту. Как она не хотела, чтобы он уезжал.
Кто ударил его там, в бане?… Он же вроде всех братков перебил…
Кирилл стоял на шухере… А может, это он его ударил? Покинул свой пост, незаметно подкрался к нему и ударил. Зачем?…
Никита задумался. Боль в голове усилилась, перед глазами все поплыло, тошнота подступила к горлу… Нет, разгадку ребусов придется отложить на потом…
А скорее всего, ему в этом помогут. Следователь прокуратуры, например.
Ведь не зря же он доставлен сюда, в тюремную больницу.
Его вырубили ударом по голове. Но не добили. Оставили на месте преступления, как виновника… Почему? Как?… Ведь он на самом деле убивал.
А ментам неважно, кого и за что. Перед законом все равны…
Вот влип, так влип…
Никита не ошибся. Он действительно находился в тюремной больнице с черепно-мозговой травмой. Он пролежал здесь не час и не два. Ровно пять дней провалялся без сознания. Врачи пустили дело на самотек. Выживет – хорошо, не выживет – похоронят. Следователи тоже не суетились. Убийство раскрыто, преступник установлен. Если помрет – меньше проблем. Уголовное дело все равно закроют как раскрытое…
Но Никита выжил. Могучий организм выдюжил, одолел недуг. До полного выздоровления еще далеко. Но жизнь на его стороне…
Не ошибался Никита и в другом. Все точки над "i" в его деле расставил следователь. Он появился на следующий день.
Высокий, плоский как доска мужчина с лицом, рыхлым после фурункулеза.
Серый костюм, светло-серая рубаха… Снова все серое… Никита тяжело вздохнул.
– Грустно? – спросил следователь.
Он присел на стул, положил на тумбочку папку с бумагами.
– Грустно… – кивнул Никита.
– Моя фамилия Скориков, зовут Борис Матвеевич. Я назначен следователем по вашему делу… Вы, конечно, знаете, по какому…
– У меня нет дела. Все дела я сдал… – Никита прикинулся дураком.
Но следователь сделал вид, что ничего не услышал.
– Ваша фамилия, имя, отчество?…
Следователь демонстративно достал из внутреннего кармана пиджака его паспорт. Раскрыл его.
Никита не брал с собой паспорт. Оставил его дома. Значит, следствие уже установило его личность. Родители в курсе дела. И Марта тоже… Скорее всего, она уже в Тепломорске.
– А вы не знаете?…
– Здесь вопросы задаю я…
– Брат Никита Германович…
– Правильно…
А еще его личность они могли установить по отпечаткам пальцев. Ведь это уже не первая его встреча с ментами…
Отпечатки пальцев… Ведь они остались и на оружии, из которого он стрелял… Не догадался перчатки надеть. Вот что значит спешка. Поспешишь – ментов насмешишь…
Скориков извлек из папки несколько листов бумаги.
– Вы знаете, что это такое? – спросил он.
– Никак постановление?…
– Вы, я вижу, человек опытный, – недобро усмехнулся следователь. – Я уже успел связаться с Москвой, навести о вас справки. Оказывается, вы и в столице не очень хорошо себя вели. Только вам все сошло с рук. Суд оправдал вас по всем статьям… Боюсь, что на этот раз вам не поможет и сам господь бог.
– Короче, в чем меня обвиняют?…
– Вопрос по существу… Вы обвиняетесь в убийстве гражданки Таманцевой Татьяны Павловны…
– Как вы сказали?…
Никита не мог поверить своим ушам. Он убил Татьяну. Бред какой-то…
Не мог он попасть в нее. Разве что рикошетом?…
– Вы обвиняетесь в убийстве…
Дальше шло перечисление фамилий, имен, ничего не значащих для Никиты.
Про братков разговор. Этих он убивал, против этого никаких возражений…
– А теперь я хочу знать, признаете ли вы себя виновным в совершении этих преступлений?…
– Нет…
Ответ однозначный. Никита убивал, да. Но он не преступник. Он чистильщик, который очищает землю от всякой нечисти…
– Напрасно, напрасно, – устало посмотрел на него Скориков. – На вашем месте я бы уже просил у меня лист бумаги, чтобы чистосердечно признаться во всем. Явку с повинной я вам, конечно, оформить не могу. Но если вы чистосердечно во всем признаетесь, я лично буду ходатайствовать перед прокурором о смягчении наказания…
– Слова, слова…
– Напрасно иронизируете… Вас застали на месте преступления. При вас нашли обрез охотничьего ружья… Кстати, стреляете вы отлично…
Да, конечно, Никита ждет не дождется похвалы. Горит желанием похвастаться перед следователем.
Только напрасно он иронизирует. Следователь прав на все сто. Положение действительно наисерьезнейшее. На оружии отпечатки его пальцев. В этом не может быть никаких сомнений.
– Баллистическая экспертиза подтвердила, что все потерпевшие были застрелены из этого оружия. На нем отпечатки ваших пальцев, на одежде микрочастицы пороха… Против таких улик бессилен любой суд. Вы понимаете, о чем я?…
– Не очень…
– Я уже говорил вам, что наводил о вас справки. В недавнем прошлом вы обвинялись в убийстве собственной секретарши. Из материалов следствия исчезла неопровержимая улика – орудие преступления с отпечатками ваших пальцев… Так вот, я вас заверяю, что на этот раз такой номер не пройдет.
Я лично приму все меры предосторожности…
– Вы настроены очень решительно…
– Очень… Итак, я хочу слышать, что вы скажете по поводу оружия с отпечатками ваших пальцев?…
Отпираться бессмысленно. Никита обреченно вздохнул:
– Можно по порядку?
– Конечно…
– Началось все с одной очень интересной встречи…
Никита рассказал про встречу с Климом, про пистолет в его руке, про то, как он смотрел на Татьяну. Про Кирилла рассказал. Про то, как вместе с ним шел к «Привалу». Как вырубил охранника…
– …Татьяна лежала на столе. Ее насиловал один урод. Все остальные хохотали. Делали на нее ставки. Выживет она или нет…
Следователь слушал внимательно, не перебивал.
– В общем, я не сдержался… Последнего урода я нашел в парилке.
Выстрелил. А потом кто-то подошел сзади. Больше я ничего не помню…
– Это все?…
– Как на духу… Да вы и у Кирилла спросите. Он вам все расскажет…
– Вы, наверное, невнимательно выслушали предъявленное вам обвинение.
Дело в том, что там фигурировала фамилия Севастьянова…
– Кто это?…
– Прокурор Тепломорска…
– Что? Я и его убил?…
– Нет, вы убили его родного племянника. Кирилла Севастьянова…
– Кирилл – племянник прокурора?… И я его убил?… Что за бред?…
– Это не бред. Это факт… Хотите послушать мою версию?…
Никита промолчал. От услышанного шла кругом голова.
– Татьяну Таманцеву действительно изнасиловали. Жестоко, в извращенной форме. К кафе «Привал» вы прибыли вместе с Кириллом Севастьяновым. Дальше вы перестреляли насильников. А затем решили расправиться с самим Кириллом.
Вы застрелили его из обреза. И охранника на входе вы тоже из этого же ружья застрелили. И Татьяну…
– Нет, вы ошибаетесь…
– Остается вопрос, кто ударил вас по голове?…
– Не знаю…
– А я знаю. Кто-то из тех, кто еще до этого оставался в живых. Вы не сразу потеряли сознание. Какое-то время вы еще были способны убивать. И вы убивали…
– Но…
– Боюсь, что ваши «но» к делу не относятся, – перебил Никиту Скориков.
– Ваша вина не вызывает у следствия никаких сомнений. Абсолютно никаких. И, заверяю вас, она не вызовет сомнений и у суда. Можете быть уверены, в данном случае бессильны все ваши миллионы…
– Потому что прокурор города мне этого не простит…
– Совершенно верно… Не буду скрывать, он настроен очень и очень решительно…
– Но ведь я не убивал Кирилла… Может, это сделал кто-то другой?…
– Кто?…
– Тот, кто ударил меня по голове?…
– Вы кого-то подозреваете?…
– Может быть…
– Это не ответ…
Никита крепко задумался. Татьяна убита из обреза, Кирилл тоже, охранник на входе… Это сделал кто-то другой. Кто?…
– Я вам рассказывал про Клима…
– Который наставлял на вас пистолет? – скептически усмехнулся следователь.
– Да… Он уже тогда хотел забрать Татьяну с собой… Что, если в сауне он первым начал ее насиловать. А потом куда-то исчез. Я не смог его достать… А он меня смог… Он ударил меня. А затем убил Татьяну, Кирилла…
– Зачем?…
– Чтобы меня засадили за решетку.
– Боюсь, что ваша версия не выдерживает никакой критики…
– Что же мне теперь делать?
– Чистосердечно во всем признаться!
Никита молчал. На душе у него не камень, а огромная бочка с дерьмом. И тяжело, и гадко… Ну как же его угораздило вляпаться в эту историю?…
– Несколько слов не для протокола, – сказал Скориков. – Прокурор настроен очень решительно. Это я уже вам говорил. Но не сказал другого.
Дело в том, что вы убили достаточно известного криминального авторитета по кличке Грек. Вместе с ним были убиты и его люди… Вы понимаете, что это значит?…
– Мне будут мстить?…
– Вне всякого сомнения… Криминальная структура Грека замыкается на криминального авторитета более высокого ранга. Среди своих тот известен под кличкой Посох. Это достаточно серьезная личность… У вас еще будет возможность в этом убедиться…
– Что вы предлагаете?…
– Вы чистосердечно признаетесь во всем. Мы в свою очередь сделаем все от нас зависящее, чтобы подготовить материалы для передачи в суд. Вина ваша подкреплена серьезнейшими уликами. Судебный процесс не займет много времени. Вас осудят, отправят по этапу в колонию…
– Как все у вас быстро. Не зря у вас такая фамилия…
– Поймите, это в ваших же интересах…
– Только перспектива не очень утешительная…
– Куда хуже, если вы надолго застрянете в следственном изоляторе.
Посох обязательно дотянется до вашей шеи…
– Он и на зоне меня достанет…
– Вероятность существенно меньше…
– Возможно… Кстати, вам известно, что мне полагается адвокат?
– Можете не волноваться, – усмехнулся следователь. – Ваша жена уже в Тепломорске, она наняла не одного, а сразу двух адвокатов. Очень серьезные товарищи…
– Так в чем же дело?
– Я же говорю вам, прокурор настроен очень решительно…
– Это угроза?…
– Нет, это всего лишь намек. Тонкий намек на толстые обстоятельства…
Пока вы чистосердечно не признаетесь в содеянном, вы не встретитесь ни с адвокатами, ни с родственниками…
– Это произвол…
– Официально вы при смерти, – снова усмехнулся Скориков. – Поэтому у нас есть все основания никого не допускать к вам…
– Хорошо, я подумаю…
Никита думал весь остаток дня и всю ночь.
Положение у него – не позавидуешь. Неважно, кто подложил ему такую свинью – Клим или сам сатана. Важно другое – во всем обвиняют его. И от предъявленных доказательств его вины не отвертеться. Баллистическая и дактилоскопическая экспертиза, ружье, зарегистрированное на его покойного деда. Плюс ко всему его богатое криминальное прошлое…
Сопротивление бесполезно. Мало того, оно еще и чревато последствиями.
Может подняться высокая волна, которая докатится до самой Москвы. А там сподвижники покойного Тимура. Тогда ему придется иметь дело сразу с двумя мафиозными силами. Перед одной хотя бы устоять… Кто такой он, этот Посох?… Как скоро он нанесет удар?…
Никита бросил настороженный взгляд на железную дверь. Казалось, она сейчас откроется, и появится убийца…
Он очень слаб. И вряд ли сможет ответить ударом на удар…
Утром к нему снова пришел следователь.
– Надеюсь, вы приняли правильное решение? – спросил он.
Никита кивнул. Да, все именно так…
– Вы готовы во всем признаться…
– Готов…
Он признался во многом. В том, как вломился в баню, как открыл пальбу.
Да, он виноват. Но и вместе с тем прав. Ведь он вступился за несчастную девушку… Смерть Татьяны, Кирилла и какого-то истопника он на себя не брал…
– Это не совсем то, что нужно… – Скориков остался недоволен. – Но хотя бы что-то…
Не удовлетворил его и протокол допроса. Никита упорно отказывался брать на себя чужую вину.
– Боюсь, что ваше упрямство ничего не изменит, – покачал головой Скориков. – Слишком очевидна ваша вина…
И это было действительно так…
Глава седьмая
– Ты была сто тысяч раз права. В этой стране мне не везет…
– Ничего, любимый, ничего, – утешала его Марта. – Все будет хорошо…
– На этот раз мне не отвертеться…
– Ничего, что-нибудь придумаем… Главное, что ты жив…
Скориков был недоволен показаниями Никиты. Но Марту к нему пустил.
С адвокатами он уже виделся. Только чем они ему могут помочь?… Вместо двух пожизненных заключений выторговать одно?…
