 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Эллисон Харлан :: Чапек Карел :: Нортон Андрэ :: Уэллс Герберт Джордж :: БСЭ :: Саймак Клиффорд Дональд :: Биленкин Дмитрий Александрович :: Крайон :: Савченко Владимир Иванович Популярные книги:: The Boarding House :: Притчи :: Уроки любви :: Рыцарь Золотого Сокола :: Наследники Виннету :: Справочник по реестру Windows XP :: Самый яркий свет :: Влюбленный опекун :: Воспевая бурю :: Система здоровья Норбекова и Сам Чон До. Полный курс |
Брат - Брат 2. Америка, бойся русскихModernLib.Net / Детективы / Колычев Владимир / Брат 2. Америка, бойся русских - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
— Марта, меня подставили… — Ничего страшного. Выпутаемся… — Прокурор будет стоять до последнего. Судьи побоятся пойти против него… — Я знаю, — кивнула Марта. — Никакие деньги не помогут, я уже узнавала… — Что же делать?… — Мы с Валерой решили… — С Валерой?!. Где он?… — Сегодня вылетает из Москвы. К вечеру будет… Но мы по телефону обсудили все варианты… А потом он уже прилетал сюда. На денек… — И что же вы решили?… — Ты правильно сделал, что признался. В самом ближайшем будущем дело дойдет до суда… — А там приговор… — И колония, — кивнула Марта. Шепотом: — Но мы тебя оттуда вытащим… — Как? — Можно нанять вертолет…: Точно такая же мысль приходила в голову ему самому. Действительно, он может совершить побег. Из колонии убежать проще, чем из изолятора. Особенно если у тебя есть сообщники на воле. Валера с его ребятами, Марта с ее деньгами… — Завтра меня переводят в камеру, — сказал Никита. — Это хорошо… — Хорошо? — Ну да. Хорошо, что ты уже выздоровел… — Почти… Никита и в самом деле поправился. Иногда болела и кружилась голова, временами поташнивало. Но на ногах он уже стоял достаточно твердо. — Есть такой авторитет. Кличка Посох… Он будет мне мстить… — Но ведь не отомстил… Ты уже две недели здесь… Никита тоже очень надеялся, что братва оставит его «геройство» безнаказанным. Только слишком слабой была эта надежда… — А с тюремным начальством я договорилась, — продолжала Марта. — Тебе будет предоставлена одиночная камера… Против такого варианта Никита не возражал. — А с Посохом Валера договорился. Когда в прошлый раз приезжал… Это еще интересней. — И что? — Все в порядке. Он с ним договорился… — Как?… — Сила плюс деньги решают все… Оказывается, Валера предупредил удар. Он встретился с Посохом. Прошелся насчет понятий. Сам он не специалист в этом деле. Но за ним крепкая боевая команда. А еще он с одним столичным вором недавно сошелся. Козырнул его именем. В общем, дал понять Посоху, что Грек со своей кодлой беспредел сотворили, девку на круг поставили. И правильно сделал Никита, что наказал их. Посох завонял, не без этого. Но сто тысяч долларов «мировых» перечеркнули его недовольство. Еще бы, такие деньги… Посох обещал не трогать Никиту. Но можно ли верить ему?… Марта считала, что можно. Слишком уж круто смотрятся со стороны Валера и его бойцы. Не периферийный, а мировой уровень… *** Марта в самом деле все решила. На следующий день Никита оказался в одиночной камере. Паркет на полу, ковры и гобелены на стенах, подвесные потолки, австрийская мебель в полном наборе — этого, конечно, не было. Все самое обычное. Разве что все свежевыкрашено — и пол, и стены, и шконка. «Толкан» вычищен — как будто зубной щеткой кто-то надраивал. Койка, табурет, стол, тумбочка — вот и вся мебель. Зато телевизор есть. Японский. И книг, журналов хватает. Словом, жить можно. День прошел спокойно. Никита валялся на койке, смотрел телевизор, журналы листал. Отдыхал. Никто его не тревожил. И ночью его никто не беспокоил. Не открывалась тайно дверь, не появлялся убийца от Посоха. Не набрасывали Никите удавку на шею… Валера вроде бы договорился с Посохом. А вдруг бандюган возьмет да нарушит свое слово?… Утром следующего дня его вызвали на встречу с адвокатом. Только вместо знакомого юриста в комнате для допросов его ждал Валера. Никита и рта не успел раскрыть, как тот загремел: — Я ваш новый адвокат. Фамилия моя Каплий, зовут Валерий Николаевич… Будем знакомы!… Лапша для ушей конвоира. Валера протянул Никите руку. Тот ее пожал. Улыбнулся другу. Минут пять Валера нес какую-то ахинею насчет Уголовно-процессуального кодекса. А потом выдал: — Дело — швах. Со всех сторон тебя, брат, зажали. Будет суд — навесят срок. Но ничего, мы тебя с Мартой вытащим. Я уже продумываю варианты… — Она говорила, — кивнул Никита. — И про Посоха разговор был… Спасибо тебе, что договорился… — Да в том-то и дело, что не договорился, — покачал головой Валера. — Разговор был. Бабки бандюк взял, взамен гарантии дал. Но все это слова. Видел бы ты его глаза… Короче, не поверил я ему. Человека из его команды подкупил. Чтобы руку на пульсе событий держать… — И что? — Грохнуть тебя собирался Посох. Отмашку еще не дал. Но был близок к тому… — Почему был? — А потому что нет больше Посоха… — Чья работа? — Не моя — можешь быть в этом уверен… Вчера его грохнули. И не просто — а красиво, в назидание всем… В кабаке он с подружкой отдыхал. Двое в масках и с автоматами ворвались. Телохранителей застрелили, самого Посоха… А девку не тронули — потому как профи высшей категории… — Кто мог это сделать? — Ходят слухи. Ходят упорные слухи, что покойники, которых ты образовал, крупную партию оружия взяли. На миллионы баксов. С торговцами пулями расплатились. Всю бригаду на тот свет сплавили. Оружейные боссы — люди серьезные, такого безобразия не прощают. Вышли на борзых — вернее, на их могилы. Все шишки на Посоха посыпались. Мол, он во всем виноват. Он своим людям убивать велел. Так это или нет, уже неважно. Замочили Посоха. Не сможет он оправдаться. Да и все равно ему… — Интересная история… — Это еще цветочки. Есть и ягодки… С одним вором я разговаривал. С очень авторитетным вором. Так он мне одну очень интересную версию подбросил. Клим Махнов — ты его знаешь… — Понятное дело. — Он принимал это оружие. Посох ни при чем. Махнов — вот кто мочил торговцев. Он забрал «стволы». Он погнал их куда-то за океан… — В Америку? — Скорее всего, да… Только все это не больше чем слухи. Они ничем не подтверждены… — Подтверждены. Я подтверждаю, — сказал Никита. — Клим с покойным Греком вместе были. Вместе на джипе по Тепломорску раскатывали. Вместе были, когда Татьяну в сауну затащили. Просто Клим куда-то потерялся. Но появился, когда я в сауне был. Он меня по голове ударил. И Татьяну он убил. И Кирилла… Только все это бездоказательно. На суде я даже говорить про это не буду… Бездоказательно — да. Но Никита был в этом уверен на все сто. Он сам в тюрьме. Татьяны нет, Кирилла тоже — на том свете они. Грек со своими «быками» в могиле, Посох отправился за ним. И все из-за Клима. Он замутил воду. И сейчас отдыхает где-нибудь на Гавайях. И в ус не дует. Эх, добраться бы до него!… *** «…Брата Никиту Германовича признать виновным и в соответствии со статьями сто седьмой и сто девятой Уголовного кодекса Российской Федерации приговорить к пяти годам лишения свободы с содержанием в исправительно-трудовой колонии общего режима…» Никита не мог поверить своим ушам. Пять лет лишения свободы. Всего пять лет… Прокурор был в гневе. Он ожидал куда более сурового приговора. Как минимум двадцать лет. А ратовал он за пожизненное заключение. Но Марта не зря подключила к делу самых лучших адвокатов. С присяжными заседателями провели определенную работу. Суду было доказано, что братков Никита убил в состоянии аффекта. Убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, противоправными и аморальными действиями со стороны потерпевших. Его обвиняли в убийстве Татьяны. Никита отрицал этот факт. Адвокат — нет. Но он смог убедить суд в том, что это убийство совершено по неосторожности. И Кирилла он тоже убил по неосторожности. Принял его за врага. Та же история и с истопником… Прокурор хватался за голову. Но ничего не мог поделать. Слишком красиво исполняли свою арию адвокаты. Присяжные просто не могли не верить им. Чему в немалой степени способствовали энные суммы, которые они положили в свой карман. «…Приговор может быть обжалован в суде высшей инстанции…» Никита твердо знал — апелляцию он подавать не будет. По сравнению с пожизненным заключением — это ничто… А была встреча с Мартой. Все та же комната, все то же разделяющее их стекло. — Пять лет — это немного, — сказала она. — Но для кого как… Я не хочу, чтобы эти пять лет ты провел в России… Никита понимал, что она имеет в виду. На его совести много убийств. Сколько всякого гнуса отправил он на тот свет, не счесть. И всегда выходил сухим из воды. Но в этот раз ему не повезло. Он загремел на пятилетку. Он убивал подонков, ублюдков, мерзавцев. Но, по большому счету, он отнимал человеческие жизни. Пятилетним испытанием Никита мог бы хоть как-то искупить свои грехи. На это Марта и намекала. Но в последнее время ему хронически не везет в России. В колонии он может вляпаться в какую-нибудь грязную историю. И получить или довесок лет на десять, или заточку под ребро. Именно поэтому Марта не хотела, чтобы он оставался в этой стране. Она собиралась вытянуть его на свободу. И спрятать за рубежом. У нее есть такая возможность. И она использует ее. Никите нужно только ждать… Она проследит, куда его отправят по этапу. На месте примет решение. И в ближайшее время устроит ему побег… *** В автозак их загружали под окрики конвоя и лай собак. Никита бегом влетел в машину. Едва успел хватануть свежего воздуха. Черноморское побережье, март. Весна. Природа оживает. Хорошо. Только Никите плохо. Он уходит вместе с партией заключенных… Куда?… Он и сам этого не знает… На вокзале автозак вплотную подошел к «столыпинскому» вагону, дверь к двери. В двухметровом промежутке выстроился караул. Снова крики, лай… Никита даже не успел глянуть на небо. Выскочил из машины и запрыгнул в вагон. Его определили в третье купе. Это не «СВ», не фирменный купейный вагон, не плацкарт, даже не общий. Это спецвагон. В нем ехать куда веселее. Многоместные купе, вместо окон зарешеченные слепые выемки, перегородки из косых стальных прутьев — вагон просматривается вдоль и поперек. Вместо проводников — караул. Никите повезло. Он оказался на средней полке — сплошные нары без проема посередине. Три лежачих места. Говорят, это самые спокойные места. Особенно если вагон будет переполнен… Сначала заполнилось первое купе, второе, третье. Загрузка закончилась, когда зэками заполнили все пять купе. Норма соблюдена — по восемь человек в купе… Где— то через час поезд отправился в путь. — Чая не будет! — гоготнул кто-то из конвоя. — Белья тоже, — поддержал его другой. — Срать и ссать под себя… «Веселенькое» путешествие началось… Никита лежал на животе, руки под подбородком. Через зарешеченные окна коридора он видел, как проплывает мимо вокзал… Когда-то вот так он ехал в поезде с Альбиной. Нет, конечно же, не так. Тогда был фирменный спальный вагон, в купе они были вдвоем. И ехали в другую сторону… Альбина… Как все это было давно. Он уже успел забыть свою первую любовь. Но страшная действительность, в которой он оказался, выдвинула прошлое на первый план. Никита и Альбина. Клим. Никита и Таня. Снова Клим… Клим, Клим, везде Клим. Он и в прошлом, и в настоящем. И скорее всего — в будущем. Дорого бы дал Никита, чтобы добраться до этого ублюдка… Но чтобы думать о будущем, он должен был вспомнить прошлое… Часть II Кеша надулся как индюк. Выставил ногу, рука на боку, нос задран кверху. — Кто? Я?! Не смогу?!. Ха-ха! Хо-хо!… Да я!… — Ну давай, герой!… Эдик протянул ему сырое куриное яйцо. Кеша не просто взял его, вырвал из рук. — Учись, пока я жив!… Раз, и гото… Нет, подожди, сейчас… И р-раз… Не понял… Напрасно Кеша пытался раздавить яйцо одной рукой. И так и этак, все мимо. Покраснел как рак. И глаза рачьими стали. Как бы не укакался от натуги. — Что, никак? — захохотал Эдик. — Кишка тонка, — махнул рукой Никита. Он тоже не верил, что яйцо нельзя раздавить одной рукой. Тем более рука у него не в пример Кешиной. В свои восемнадцать лет он выглядел на все двадцать пять. Приличный рост, развитые плечи, сильные руки. Боксер, чемпион Москвы в полутяжелом весе. И не справиться с каким-то яйцом… — Давай сюда… В отличие от Кеши, он не кичился, хвост не раздувал. Хотя и был уверен в успехе… Но… Есть сила у него в руке, но, увы, на яйцо ее не хватает… — Вот, блин!… Какое-то заговоренное яйцо. Не хочет сдаваться. — У самого кишка тонка, — хихикнул Кеша. — Слабо? — довольно улыбался Эдик. — Слушай, а ты не из музея его украл? Никита вернул яйцо хозяину. — Из какого музея?… — Из археологического… Может, это яйцо какого-нибудь птеродактиля… — Да нет, из магазина… В доказательство своей правоты Эдик уронил яйцо на землю. Оно хлопнулось об асфальт. И разбилось. Обыкновенное яйцо… Странно, почему Никита не смог его раздавить… В следующую минуту он уже и думать забыл об этом. — Оба-на! — зашипел Кеша. — Гляди!… Со стороны улицы к ним подходила девушка. Прелестное создание с большими синими глазами. Белокурые волосы, озорно вздернутый носик, рубиновые губки. Слегка потертые джинсы «Левис» туго обтягивали ее, босоножки на каблуках удлиняли и без того длинные ноги. Белая шелковая блузка с короткими рукавами идеально гармонировала с ее загорелыми руками. Время — начало июня. А эта девчонка уже успела побывать под ультрафиолетом южного солнца. На Кешу страшно было смотреть. Казалось, он сейчас бухнется в обморок. Он смотрел то на лицо красотки, то на ее полную, высокую грудь. Под белым шелком угадывались темные соски. Да что там Кеша. Никита тоже был в трансе. А ведь он уже успел познать близость с женщиной. Не мальчик. — Я бы этой киске отдался, — сказал Эдик. — Надо будет на машине с ней покататься… Девчонка не могла его слышать. Слишком тихо он говорил. Поэтому все были в шоке, когда она подошла к ним и с улыбкой сказала: — Я с незнакомыми парнями на машинах не катаюсь… И со знакомыми, между прочим, тоже… У этой девчонки поразительный слух. И с юмором нет проблем. — А зовут меня Альбина… Улыбка у нее потрясающая. Искренняя, ослепительная. Белоснежным зубам позавидовала бы любая кинозвезда. И грудкам под белым шелком тоже. Никите пришлось делать над собой усилие, чтобы не пялиться на соски под блузкой… — Альбина?!. А ты не из Тепломорска?… — спросил он. — Из Тепломорска… А ты — Никита, да?… — Точно… — Я тебя сразу узнала… — А я тебя нет… Альбина с родителями жила по соседству с бабушкой, на одной улице. Прошлым летом Никита в институт поступал — не до Тепломорска было. Но два года назад он гостил у бабушки. Только ему до Альбины никакого дела не было. Он помнил ее белобрысой короткостриженой пацанкой с вечно сбитыми коленками и локтями… Получается, последний раз он видел ее два года назад. Невероятные перемены. Из гадкого утенка эта девчонка превратилась в роскошную красавицу. — Твоя бабушка вам передала письмо… — Я знаю, мы ждем… Бабушка помешана на письмах. В доме телефон, можно хоть каждый день с Москвой разговаривать. А она письма им шлет. По телефону же только предупреждает — ждите, мол… В этот раз она письмо с нарочным передала. И по телефону сообщила: ждите Альбину… А вот и сама Альбина. Такому почтальону Никита был больше чем просто рад… Голова приятно кружилась. — Родители дома? — спросила она. В ее синих бездонных глазах плещется море. Никите казалось, будто он летит в это море с вышки… — Нет, на работе… Альбина раскрыла изящную кожаную сумочку на длинном ремешке. Вынула оттуда конверт. — Тогда держи… — Спасибо. — Пожалуйста… Ну, пока!… Она весело улыбнулась, сделала ему ручкой. И пошла. Никита обалдело смотрел ей вслед. — Эй, ты чо, придурок? — толкнул его плечом Эдик. — А что?… — тупо спросил он. — Догонять надо. Уйдет ведь… Действительно, чего он стоит, как придурок?… Он ринулся вдогонку за Альбиной. — Эй, погоди! — поравнялся он с ней. Хотел взять ее за руку. Да застеснялся. Что это с ним такое?… — Что-то не так? — спросила Альбина. — Ты бы хоть домой зашла, чаю бы попили… — Я чай не пью, только коньяк… Никита глазами хлоп-хлоп. Огорошила его девчонка. — Да я шучу, — рассмеялась она. — За чай спасибо… Только родителей твоих дома нет, а с тобой… Нет, это не в моих правилах… Рядом с ними лихо затормозила новенькая белая «семерка». Эдик подоспел. У Никиты тоже есть машина. Покруче — «девятка». Только она сейчас в гараже стоит. Пока выгонишь… — Э-эх! Прокачу!… — протянул Эдик. — Езжай сам, Козлевич! — снисходительно улыбнулась она. — Это кто Козлевич?… Я?! — вспылил Эдик. Никита покрутил пальцем у виска. — Что, «Золотого теленка» не читал?… — Да… — почесал затылок Эдик. — Если про золотого, то читал… Он любит все золотое. Цепи, печатки… Девкам золотые вещи дарит. Сам из «золотой молодежи», элита совкового общества. Никита тоже из этих сливок. Отец видный чиновник горисполкома. Распределение автомобилей — его вотчина. В эпоху всеобщего дефицита — это золотое дно. И дом у них элитный. Вся номенклатура в нем обитает… Только Никите все это до фонаря. Он парень простой. Чванство — это не по нему. — Ладно, мальчики, вы тут без меня умничайте, а мне пора… Альбина направилась к метро. Красивая независимая девушка. Без комплексов, но и порока в ней ни на грамм. Никита понял, что влюбляется… Только догонять он ее не стал. Зачем останавливать ее, если она так торопится избавиться от него? Зачем навязываться?… Во-первых, у него тоже есть гордость. А во-вторых, на днях он отправляется в Тепломорск. Сдаст последний экзамен — и на каникулы… *** — Передавай привет бабушке, — сказала мама. — Сосед у тебя вроде бы нормальный, — заметил отец. Он только что помог Никите уложить вещи в купе. И вместе с ним вышел из вагона на перрон Курского вокзала. Родители всегда переживали, когда он уезжал. Беспокоились, как он доедет. Поэтому всегда обращали внимание на его попутчиков — не воры ли, не грабители, не убийцы… Но Никите всегда попадались хорошие соседи. Как и в этот раз. Интеллигентного вида мужчина в возрасте. Очки, аккуратная бородка. Никита почему-то решил, что он как минимум профессор. А может, и академик какой-нибудь. Мама может не переживать за те полторы тысячи, которые Никита вез с собой. Вагон спальный, в купе всего два места. Все из тех же соображений безопасности. Странные у него родители. Как будто не видят, что Никита давно уже не маленький, кому хочешь челюсть на раз свернет. Мастер спорта по боксу, полутяж. — Да все будет хорошо, не волнуйтесь, — заверил он родителей. — Как приедешь, сразу позвони! — не попросила, а потребовала мать. Мимо них по перрону проходила группа пацанов и девчонок примерно одного возраста с Никитой. Все веселые, довольные. Чемоданы, сумки, тоже на юга едут. Среди них особняком красивая девчонка… Хоп! Да это же Альбина… Она заметила Никиту. Даже улыбнулась ему. В глазах плещется теплое южное море. Никита уже тонул в нем… Он тоже улыбнулся ей. Глупо, как-то по-детски наивно. Мама перехватила его взгляд. Почему-то нахмурилась. — Красивая девочка. Ты ее знаешь?… — Так это ж Альбина… — Которая письмо привезла?… — Ну да… — Мама писала, что она с группой в Москву на экскурсию приезжала… — Приезжала. А теперь вот уезжает… — В Тепломорск вы вместе приедете… — Ну и что? — Ты смотри, сынок, держи себя в рамках… — Конечно, мама, все будет в рамках. В рамках песочницы. Я и лопатку с собой для песочка прихватил… — Смотри, дошутишься. Обрюхатишь кого, будешь потом от живота бегать… От Альбины он бы не бегал, пронеслось в голове у Никиты. Только сможет ли он ее обрюхатить?… Альбина из тех девчонок, которые дразнятся, но в руки не даются. Он это сразу понял… Он посмотрел, в какой вагон она вошла. У него пятнадцатый, у нее девятнадцатый. Совсем рядом. Только не поднимется он в ее глазах, если будет бегать за ней. Не пойдет он к ней. Девчонки не любят зануд. Особенно такие, как Альбина… *** Сосед по купе читал газету. Никите тоже не спалось. Казалось бы, делать нечего — лежи да спи сколько влезет. Так нет, не получается, к Альбине тянет. Только не пойдет он к ней… С шумом отодвинулась дверь. Появился какой-то мужик. Лицо помятое после сна. Семейная майка, трико с оттянутыми коленями. В глазах азарт. — Соседи, пульку не распишем? Никита умел играть в преферанс. И довольно неплохо. Только карты в руки брать не хотелось. Сосед по купе тоже отрицательно покачал головой. — Эх, вы! — обреченно махнул рукой картежник. Он исчез, но появился минут через пятнадцать. И снова от ворот поворот. — Да что же это такое, в конце-то концов!… Еще через четверть часа он появился опять. — Мужики… — Не надоело, а? — устало спросил сосед. — Надоело. Бегать надоело… А пульку расписать — нет, это не надоедает. Никогда не надоедает. Фанат я… — Ладно, фанат, уговорил… А третий есть?… — В том-то и дело, что нет… Но я сейчас найду… Он появился снова ровно через пятнадцать минут. Хоть часы сверяй. — Никто не хочет, — виновато улыбнулся мужик. — Что за вагон. Я когда сюда ехал, только крикни, со всех углов сбегаются… Может, ты будешь третьим, парень, а?… — А думаете, я умею? — Научим!… — Да ладно, умею я… Появилась колода карт, листок бумаги, ручка. Раз, два — и «паутина» готова. «Пуля», «гора», «висты». — Вася, — представился мужик. В центре «паутины» образовалась буква В. — Илья Григорьевич, Рядом появилось И.Г. — Никита… Его наградили буквой Н. — Под интерес играем или как? — спросил мужик. — Или как… Играть на деньги — гиблое дело. — Илья Григорьевич проявил благоразумие. Игра пошла. Никите не везло. Он проигрывал. Но вдруг фортуна улыбнулась ему. Он смог сыграть «мизер», взял десять очков. Затем взял сразу восемь взяток. В результате — выиграл. — Может, все-таки на деньги сыграем? — спросил Вася. — По копейке за вист… — Нет-нет, — твердо стоял на своем Илья Григорьевич. Никита уже знал, что его сосед на самом деле профессор. Заведующий кафедрой Кубанского университета. Возвращается в Краснодар с какого-то симпозиума. — Да мне в принципе-то все равно, — пожал плечами мужик. — Мне лишь бы компания была… И снова пошла игра. Никита так увлекся, что не замечал остановок. Время летело незаметно. Он снова выиграл. — Везет тебе, парень, — хлопнул его по плечу Вася. — Только не надоело ли воздух выигрывать?… — Не надоело, — ответил за него Илья Григорьевич. — И ты, Василий, не уговаривай его… — А вас уговорю?… — Поздно уже… — А есть игра быстрая… — На деньги? — Можно и на деньги… — Ставка копейка… — Идет! — Что за игра? — А она без названия… — Что-то ты темнишь, Василий?… — Да нет, эту игру мне сын показал. Мальчишки во дворе придумали… — Шутишь? — Да уж какие шутки… Вот смотрите… Вася перемешал колоду. — Вы угадываете, какого цвета масть карты. За правильный ответ я плачу двадцать пять рублей… — Я же сказал, ставка — копейка… — А я что говорю. За первую неугаданную карту вы платите копейку. За вторую две. За третью — четыре… — В геометрической прогрессии?… — Ну да… Сын так и сказал. В прогрессии в этой… Ну, в общем, вы поняли… — Понял… Ну что ж, начали… Первая карта — черная… Вася бросил карту. Дама пик. Профессор угадал. — Красная… Появилась шестерка червей. Снова правильный ответ. Вася заволновался. И обрадовался как ребенок, когда профессор не смог угадать цвет третьей карты. Идиот он, что ли, за копейку радуется… Профессор угадывал каждую вторую карту. В колоде их было тридцать две — преферансный вариант. Из них Илья Григорьевич отгадал семнадцать карт. — Подведем итог, — сказал он. И полез за калькулятором. — Подведем, — кивнул Вася. — С меня сто шестьдесят три рубля восемьдесят четыре копейки. С вас, милейший, четыреста двадцать пять рублей… Итого, разница в двести шестьдесят один рубль шестнадцать копеек… Вы, Василий, сами во всем виноваты. Не надо было играть в детские игры… Вася, похоже, не особенно расстроился. Покопался в штанах, распотрошил какой-то загашник. Отсчитал деньги, протянул их Илье Григорьевичу. — Да я на Севере в месяц три тысячи зарабатываю. Это для меня не деньги… Может, еще, а? — Нет, Василий, нет, — пряча деньги, покачал головой профессор. — Я уже устал… — Может, ты, парень? — Вася начал тасовать карты. — Нет, — отказался Никита. Игра на деньги — это опасно. Можно остаться без той тысячи, которую он вез с собой. — Поднимаю ставку. Пятьдесят рублей за каждую угаданную… Слушай, тебе же все время везет. Тебе ли отказываться! Никита почему-то уверен, что угадает куда больше карт, чем профессор. Ведь ему сегодня везет. На самом деле везет. Преферанс это доказал. — А-а, давайте!… Да, пожалуй, надо играть. — С меня пятьдесят рублей, с тебя копейка… Так? — Так… — Ставки сделаны, господа… Вася собрал колоду, принялся тасовать карты. И в это время в дверях купе появилась Альбина. В дорогом спортивном костюме, с сумочкой на плече, волосы собраны в пучок. — Здравствуйте! — мило улыбнулась она. Никита внутренне возликовал — Альбина сама пришла к нему. Вот что значит заинтриговать женщину… — Привет, Альбина, проходи, садись… — Спасибо… — Она присела рядом с ним. — А что это вы делаете? — В карты играем… — В дурака? — Почти, — чуть не рассмеялся Никита. Вася в его глазах казался полным дураком. Он решил, что не станет брать с него денег, если выиграет. Человек помешан на картах, это болезнь, и при том неизлечимая… А может, и возьмет… Или нет… Нет, наверное, возьмет. Если тот не очень сильно проиграется… Альбина посмотрела на Васю. Очень внимательно посмотрела. По ее лицу пробежала тень озабоченности. Но тут же на нем снова заиграла беззаботная улыбка. — А можно, я посмотрю? — Можно и сыграть… — подмигнул ей Вася. Его вовсе не волновала ее красота. Он смотрел на нее исключительно как на потенциального партнера. Точно, больной… — Я сначала посмотрю, можно?… Она еще не знает, что игра на деньги. Узнает — откажется. Вася взялся за карту. Посмотрел на нее. Никита ее видеть не мог. — Красная… — Угадал… Еще одна карта. — Красная… — Мимо… Третья… — Черная… — Угадал… Мимо… Мимо… Угадал… Мимо… Никита и не заметил, как Вася раскидал всю колоду. — Ну что, подведем итожец! — радостно потер ладони Вася. Итог был более чем печален. — Угадано — двенадцать, не угадано — двадцать… Профессор, считайте… Илья Григорьевич оживился. Взялся за микрокалькулятор. Альбина укоризненно посмотрела на Никиту. Но ничего не сказала. — С Василия — шестьсот рублей… — сказал профессор. — Нет проблем… Вася вытащил из кармана пачку крупных купюр, снял резинку. — Вот, пожалуйста, шестьсот рубликов, как с куста… Илья Григорьевич закончил подсчет: — А с вас, молодой человек, пять тысяч двести сорок два рубля восемьдесят восемь копеек… — Сколько, сколько? — Никита не мог поверить своим ушам. — Для ровного счета пять тысяч и двести сорок рублей… От удовольствия Вася потирал руки. — Два рубля и восемьдесят восемь копеек я тебе, брат, прощаю… — Пять тысяч рублей… — ошарашено протянул Никита. Ему показалось, что поезд сошел с рельсов. — Ну что, братишка, расчет?… — У меня нет таких денег… — А сколько у тебя есть… — Полторы тысячи… — Давай пока полторы… Остальное по почте вышлешь. Мы подождем… Кто это «мы»? — пронеслось в голове у Никиты. Но волнение мешало ему сосредоточиться. — А можно я сыграю? — спросила Альбина. Вася отмахнулся от нее как от надоедливой мухи. Его сейчас волновал исключительно Никита. Вернее, его деньги. — Ну что, парень, давай бабки… Делать нечего. Долги надо отдавать… С убитым видом Никита полез за деньгами. Достал всю свою наличность. Ровно тысяча пятьсот рублей. Отдал Васе. — И паспорт свой приготовь… — Зачем? — Адресок твой спишем… — У меня нет паспорта, — неожиданно для себя соврал Никита. — Как это нет?… — Мне только на днях шестнадцать исполнилось. Еще не успели оформить… — Не понял, тебе что, восемнадцати еще нет?… Вася зачем-то посмотрел на профессора. Как будто тот был в чем-то виноват. — Нет, а что?… Вася поскреб затылок. — Ладно, пацан, считай, что тебе повезло… Эти бабки забираем, а остальное прощаем… Почему он говорит о себе во множественном числе?… И до Никиты наконец дошло. Его сосед по купе — вовсе никакой не профессор. Он подсадная утка, из одного болота с Васей. Никиту они облапошили вместе. Подогрели его интерес. Разожгли азарт. И ударили… Как последнего пацана проверили… Шулера они, самые натуральные шулера… — Я тоже хочу сыграть, — заявила Альбина. — Нет, не надо, — покачал головой Никита. Он должен ее остановить. — У меня и деньги есть… Она покопалась в сумочке и показала несколько сторублевых купюр. — О! Давай, милая, к нашему столу!… — обрадовался Вася. 1, 2, 3, 4, 5 |
|||||||||