Космо подбросил наручники в воздух Маичи-Сити, и они сверкнули в неоновом свете, как падающие звезды.
 
      Жизнь приютивших Космо ребят, похоже, состояла из сплошных неприятностей. Он едва успел закрыть окно, как они вылетели из лифта, толкая перед собой магазинную проволочную тележку. В тележке, скорчившись, лежала Мона. Кожа девушки была нездорового зеленоватого оттенка, все тело била крупная дрожь.
      Космо захромал вслед за ними.
      — Что случилось?
      Стефан не ответил. Одним взмахом руки он освободил столешницу от всего, что на ней лежало, и крикнул:
      — Задерни шторы!
      Космо указал на пульт поляризации стекол рядом с окном.
      — Но стекла! Почему бы мне просто…
      — Потому что полицейские вертолеты могут смотреть сквозь них. Поэтому такие стекла устанавливают на все здания. Дошло?
      Космо задернул плотные шторы из мешковины. Буквально через несколько секунд над домом пронесся вертолет. Космо услышал характерный электронный треск, когда стекла деполяризовались, подчиняясь дистанционному сигналу. В этом не было ничего страшного, если, конечно, ты не скрылся с места преступления. А именно это, как оказалось, и произошло с Моной и остальными.
      Стефан склонился над пострадавшей. Ее стройное тело корчилось от боли, каждый мускул, каждое сухожилие содрогались в судорогах. С бескровных губ девушки срывались длинные фразы на испанском. Черные, пропитанные потом волосы неровной кляксой разметались по столу, будто стебли водорослей.
      Повторюшка рванул с пояса отвертку, вскочил на стол и вставил рукоятку инструмента между зубов Моны. «Это чтобы она не откусила себе язык», — понял Космо.
      — Не знаю, что с ней происходит, — признался Повторюшка. — Никогда ничего подобного не видел. — Сняв защитную полоску с пластыря-термометра, он приложил его ко лбу девушки. — У нее жар, — сообщил он, считав показания. — Состояние критическое.
      — Принеси лед, — приказал Стефан Космо. — Тащи, сколько сможешь донести.
      Космо проковылял к холодильнику, на ходу подхватив пожарное ведро со щита и высыпав на пол песок, которым он было заполнено. Он прижал ведро к дозатору льда, и из морозильника раздражающе медленно посыпались прозрачные кубики.
      — Быстрее, быстрее!
      Почти минута потребовалась для того, чтобы ведро наполнилось наполовину. Этого хватит. Не обращая внимания на боль в колене, Космо поспешил к столу.
      Стефан выхватил у него ведро и стал запихивать ледяные кубики под одежду Моны. Повторюшка не спускал глаз с пластыря.
      — Не помогает. Сто двенадцать и продолжает повышаться.
      — Нет! — закричал Стефан. — Мы должны отвезти ее в больницу.
      — В какую больницу? — Повторюшка презрительно фыркнул. — Я работал во всех больницах города, забыл? В Вест-Сайде есть только больница общего типа, и можешь мне поверить: если я не знаю, как это вылечить, они и подавно не знают.
      Космо выглянул из-за плеча Стефана. Судороги Моны становились все сильнее. Жилки на белках глаз приобретали зеленоватый оттенок.
      — Может быть, ввести ей антибиотик? — вслух раздумывал Стефан. — Вдруг поможет.
      — Нет! — выпалил Космо. Слово само сорвалось с его губ.
      Повторюшка соскочил со стола.
      — Нет? А что ты в этом понимаешь, мальчик?
      Боль как назло выбрала именно этот момент, чтобы вернуться и с новой силой взяться за Космо.
      — Ничего. Но я кое-что знаю. Видел такое в институте. Что с ней произошло?
      — Времени нет! — гаркнул Стефан. — Нужно отвезти ее в больницу. Придется рискнуть.
      Повторюшка упрямо загородил высокому юноше дорогу: ни дать ни взять, бесстрашная муха перед слоном.
      — Придется рискнуть? Она умрет, прежде там успеют все оформить, ты знаешь это не хуже меня. Давай послушаем мальчика. Итак, что ты хочешь узнать?
      Космо старался не смотреть на Стефана.
      — Что именно произошло? Почему она стала такой?
      Стефан задумчиво почесал лоб.
      — На химическом заводе «Композит» был взрыв. Мы отправились на поиски паразитов. Нас заметили местные охранники, и один из них успел выстрелить в Мону. Ей становится хуже с каждой минутой.
      Космо напряг память. По закону частные охранники не имели права носить оружие. Закон они обходили, вооружаясь «громобоями», заряженными целлофановыми патронами или различными отравленными дротиками. В этом и заключалась вся подлость: официально, согласно букве закона, дротики не считались смертельным оружием. И в самом деле, заключенные в них яды не убивали человека. Но только если быстро ввести противоядие.
      — Какого цвета был корпус дротика?
      Повторюшка нахмурился.
      — Корпус? Не помню, кажется, зеленого.
      — С белой полосой?
      — Может быть. Не уверен.
      — Да, — вдруг вмешался Стефан. — С белой полосой. Я выдергивал дротик из ноги Васкез, потому и запомнил. Зеленый корпус с белой полосой.
      Космо закрыл глаза, вспоминая институт.
      — Эти дротики «Композит» испытывались в институте Клариссы Фрейн. Я точно помню. Зелено-белые были самыми плохими. Мы назвали их «гадинами». Ребят рвало по несколько часов, даже после ввода противоядия. Доходило до того, что канализация института не справлялась. Хотя одному парню повезло случайно найти от них средство. Он съел заплесневелый бутерброд и сразу же почувствовал себя лучше. Не из-за хлеба, конечно, а из-за…
      — Плесени, — закончил за него Повторюшка. — Конечно. Растительный яд. Растительные волокна останавливают его действие. Нам нужны растения.
      Космо проковылял к букету.
      — У нас они есть. Прямо здесь.
      Он достал из букета один цветок и, разорвав стебель и листья лилии на мелкие кусочки, не теряя времени засунул часть из них в рот. Остальные передал Повторюшке, который последовал его примеру. Стефан схватил еще один цветок и тоже стал жевать стебель.
      Они яростно работали челюстями, не обращая внимания на резкий, неприятный вкус. Стебли были жесткими, они расщеплялись на волокна, которые было трудно разжевать. Но Космо и его товарищи не сдавались, перетирая волокна между коренными зубами. Зеленый сок стекал по их подбородкам. Наконец они выплюнули комки зеленой пасты на ладони.
      — Обработайте рану, — сказал Космо.
      Дитя Бартоли распорол брюки Моны и сплюнул жвачку на след укола на бедре девушки. Стефан добавил свою часть пасты и попытался пальцами втереть ее в воспаленную кожу вокруг ранки.
      Космо вынул рукоятку отвертки изо рта Моны и стал проталкивать пасту между стучащих зубов. Мона поперхнулась, ее тело инстинктивно отказывалось принимать растение, но Космо стал массировать ее горло и не отступал, пока она не сделала глоток. Постепенно все больше и больше зеленой пасты попадало в желудок девушки. Она чуть не до крови искусала пальцы Космо. Казалось, прошла вечность, прежде чем в состоянии Моны стали заметны изменения. Наконец…
      — Сто одиннадцать, — сообщил Повторюшка. — Пик миновал.
      Глаза Моны продолжали бешено вращаться, но пульсирующие зеленые прожилки на белках начали бледнеть и скоро исчезли.
      Повторюшка проверил температуру.
      — Сто. Девяносто девять.
      Худенькое тело девушки обмякло на столе. Постепенно ее мышцы начали расслабляться.
      — Девяносто восемь. Норма. Все, Мона вне опасности.
      Девушка повернулась на бок, и ее вырвало на плитки пола зеленой массой.
      Детское личико Повторюшки озарилось ангельской улыбкой.
      — Вот что бывает, если есть то, что предназначено для коров.
 
      Они вытерли лицо Моны и перенесли девушку на койку.
      — Сейчас ей нужен только сон, — сказал Повторюшка. — Сон — лучшее лекарство.
      Космо и сам не отказался бы поспать несколько часов. Слишком много событий произошло за несколько минут, прошедших с тех пор, как он очнулся. Но сначала необходимо было кое-что выяснить.
      — Кто вы такие? — спросил он. — Что здесь происходит?
      Стефан аккуратно завязывал лентой то, что осталось от букета.
      — Мы здесь живем. По-моему, это я должен спросить, кто ты такой, а?
      Что ж, достаточно честно.
      — Космо Хилл. Когда вы меня нашли, я пытался сбежать из сиротского приюта Клариссы Фрейн.
      Повторюшка рассмеялся.
      — Космо Хилл. Тебя нашли на площади Космонавта Хилла, верно?
      — Да. Правильно.
      — Сиротские приюты используют этот старый, всем опостылевший трюк уже несколько веков. У меня был знакомый из Сан-Франциско, которого звали Золотые Ворота. Догадываешься, где его нашли?
      — Воспитатель Редвуд будет искать меня и Зиплока.
      Повторюшка покачал головой.
      — Нет. Официально ты — такой же покойник, как твой друг. Я пару месяцев проработал в лазарете сиротского приюта и хорошо знаю тамошние порядки. Во всех приютах и других подобных заведениях для слежки за подопечным используют заряженные микрочастицы в порах кожи. А в твоей коже все эти частицы разрядились — скажи спасибо генератору, который ударил тебя током. Ты свободен как ветер, тебя просто не существует. У Космо словно гора с плеч свалилась.
      — Теперь моя очередь. Кто вы такие?
      — Кто мы такие? — Повторюшка театральным жестом указал на Стефана. — Это — Стефан Башкир. Коренной житель Маичи-Сити во втором поколении. Родители его были русскими. Я — Люсьен Бонн, известный так же как Повторюшка, из-за дурацкой привычки повторять слова других людей. С Моной Васкез, как я полагаю, ты уже знаком.
      — Ладно, теперь мы знаем, как кого зовут. Но чем вы занимаетесь?
      Повторюшка широко расставил руки.
      — Мы — единственные в мире супернатуралисты, Космо.
      Космо слабо усмехнулся.
      — Что? Вы не любите носить одежду?
      Стефан не смог сдержать улыбки.
      — Не путай с натуристами, Космо. Они в наше время уже все повывелись — озоновый слой-то стал не толще целлофана. Мы называем себя супернатуралистами, потому что охотимся на сверхъестественных существ. Понимаешь? Натуральный — то же самое, что естественный, а «супер» значит «сверх».
      — Только вот ко мне его слова насчет охоты не относятся, — вмешался в разговор Повторюшка. — Я — врач. Пытаюсь лечить людей, больше ничего. А стрельбу оставляю на долю Стефана. Его этому учили в полицейской академии.
      Космо посмотрел на спящую девушку.
      — А Мона? Она явно не из полиции. Судя по татуировке.
      — Конечно, — согласился Стефан. — Мона у нас отвечает за транспорт. Она прошла… курс обучения в этой области.
      Космо кивнул. Пока все было достаточно понятно, но он чувствовал, что его следующий вопрос откроет для него абсолютно новый мир.
      — Эти сверхъестественные существа… Кто они? Вы имеете в виду тех синих тварей на крыше, да?
      На лбу Стефана появилась глубокая морщина.
      — Именно. Один бог знает, как давно паразиты преследуют людей. Высасывают саму жизнь из наших тел. Ты знаешь. Сам видел. А видеть их дано далеко не каждому.
      — Ты поэтому назвал меня наводчиком?
      Стефан сел за стол напротив Космо. Яркая была личность, этот Стефан Башкир был. На вид ему можно было дать лет восемнадцать. Черные как уголь непослушные волосы торчали во все стороны. По щеке от уголка рта тянулся бледный шрам, и казалось, что Стефан все время хитро улыбается, что совершенно не соответствовало затаенной боли в его взгляде. Глаза, вероятно, были синими, но Космо они показались чернее космоса — такая одержимость горела в них.
      Стефан, несомненно, был здесь лидером. Это было совершенно ясно по тому, как он сидел на стуле, по тому, как Повторюшка машинально поглядывал на него, принимая решение, хотя сам был намного старше.
      — Таких, как мы, — очень мало, — сказал Стефан, глядя Космо прямо в глаза. — По крайней мере, не достаточно много для того, чтобы нам поверили. К сожалению, большая часть наводчиков — дети. Может быть, потому, что мы больше открыты миру. Повторюшка — единственный взрослый наводчик, с которым мне довелось встретиться. Если, конечно, его можно считать взрослым.
      — О? Стефан пошутил или мне почудилось? — воскликнул Повторюшка и потянулся, чтобы шутливо толкнуть Стефана кулачком в бок. — Шутка так себе, но для первой попытки неплохо.
      Стефан притворно схватился за бок, словно ему было жутко больно.
      — Космо, а до того случая на крыше ты ни когда раньше тварей не видел? — спросил он, отсмеявшись.
      Космо покачал головой. Он бы запомнил.
      — Такие способности обычно появляются после того, как человек переживает клиническую смерть. Сдается мне, ты был к тому близок, — сказал Стефан.
      — Да уж, ближе подойти мало кому удавалось, — подтвердил Повторюшка, постучав по пластине на лбу Космо.
      — Обычно способности видеть в недоступном для большинства людей спектре исчезают так же быстро, как появляются, — продолжил Стефан. — Но иногда бывает так, что они сохраняются. Иногда на неделю, иногда навсегда. Ты можешь лишиться своей способности завтра, или через десять лет, или никогда. У тебя чудесный дар, Космо. Тебе выбирать: использовать его вместе с нами ради благого дела или вернуться к Клариссе Фрейн.
      Выбирать? Космо предпочел бы сразиться с тысячей паразитов, лишь бы не возвращаться в сиротский приют. Он уже достаточно пробыл подопытным кроликом, больше ему просто не выдержать.
      — Я хотел бы остаться.
      — Отлично, — сказал Стефан. — Чтобы стать членом нашей маленькой семьи, тебе понадобится храбрость и решительность.
      «Семьи, — подумал Космо. — У меня появилась семья». Стефан, произнося это слово, не понимал, какое огромное значение оно имело для приютского мальчишки.
      — Мы — семья?
      Стефан поднял Повторюшку с пола.
      — Да, этот старый ворчун — наш дед. Мона — сестра. Конечно, нас мало, но выбирать не приходится. Мы — единственные, кто может защитить людей от паразитов. Иногда кажется, что победа невозможна, но можно спасти хоть кого-нибудь. Например, мы спасли тебя. Если бы не мы, паразит высосал бы тебя досуха и никто об этом никогда не узнал бы.
      — Они высасывают нас?
      — Конечно, тем и живут. Космо заерзал на стуле.
      — Значит, и здесь они могут появиться в любую минуту.
      Хорошее настроение Стефана мгновенно исчезло.
      — Нет, здесь ты в полной безопасности. Мы заизолировали стены гидрогелем. Паразиты терпеть не могут воду. Гелем заполнено даже пространство между стеклами.
      — Но как только мы выйдем на улицу?..
      Стефан пожал плечами:
      — Все просто: кто кого. В этом мы ничем не отличаемся от остального населения земли.
      — За последние несколько лет все усложнилось, — объяснил Повторюшка, открывая бутылку пива. Он сделал большой глоток и довольно рыгнул. Смотреть, как белокурый малыш лихо хлещет пиво, было с непривычки жутковато.
      — Повторюшка прав, — кивнул Стефан. — Раньше паразиты появлялись только ночью. На месте происшествия, где были пострадавшие, или в больницах. Твари находили человека на пороге смерти и высасывали из него последние жизненные силы. Врачи, конечно, ничего не подозревали. Именно поэтому паразитам так долго удавалось оставаться невидимыми. То чудовище, которое сидело у тебя на груди, лишило тебя лет пяти жизни, прежде чем мы его уничтожили.
      Космо машинально положил ладонь на грудь.
      — А сейчас?
      — А сейчас в опасности находятся буквально все, — с горечью произнес Стефан. — По какой-то причине с каждым днем тварей становится все больше. Правила изменились. Паразиты могут нанести удар когда угодно, где угодно и по кому угодно. Они мгновенно появляются даже в том случае, если рана совсем легкая.
      Космо проглотил комок в горле.
      — Но как можно сражаться с подобными тварями? Разве можно убить привидение?
      Стефан достал свой из-под пальто «фонарик» и покрутил его в руках как дубинку.
      — Можно, при помощи вот этого. Паразиты нуждаются в энергии, и мы даем ее им.
      Повторюшка выхватил у него оружие.
      — Хорош выпендриваться, — сказал он. — Все просто. Это «громобой». Он может стрелять как патронами, так и энергетическими им пульсами различной мощности. Мы называем их «шокерами», и они изначально были разработаны оружейными компаниями в качестве альтернативы тазеру. Если поставить регулятор на малую мощность, импульсы вызывают у паразитов перегрузку — ты сам это видел, — но не нанесут ни малейшего вреда даже ребенку. А вот разряд, который засадил в тебя Стефан, мог бы зажарить кабана.
      Космо вспомнил, как сидевшая на его груди тварь разлетелась тучей маленьких пузырьков.
      — Из «громобоя» можно стрелять и рези новыми пулями, и целлофаном, и другими снарядами, которые не могут убить человека, — продолжал Повторюшка. — Мы никому не хотим причинять вреда. Но иногда нам нужно вы играть время, и тогда без стрельбы по людям не обойтись.
      Космо заморгал.
      — Ну, где-то две трети из того, что ты сказал, я понял…
      Стефан встал и застегнул плащ.
      — Другие понимают и того меньше, — сказал он. — Повторюшка, покажи Космо дом, а мне придется вас оставить на время.
      Он положил букет за пазуху и направился к лифту.
      — Один вопрос, — крикнул ему вслед Космо. Стефан даже не обернулся.
      — Только быстро.
      — Я узнал, чемвы занимаетесь, но не понял почему.
      — Потому что, кроме нас, некому, — сказал Стефан, отодвигая решетку лифта.
 
      «Я попал в комикс, — думал Космо. — В рисованный роман. Кто-то переворачивает страницы и говорит: „Все слишком нелепо. Кто может в это поверить?“».
      — Три года назад Стефан был курсантом полицейской академии, — сказал Повторюшка, бросив пивную бутылку в утилизатор. — Его мать работала в больнице. Была одним из лучших в городе травматологов. После ее смерти он целый год провел в приюте для вдов и сирот. Когда вышел оттуда, купил этот дом. Всю страховку до последнего динара выложил.
      Космо огляделся. Обстановку нельзя было назвать роскошной даже по приютским стандартам. Койки армейские, краска на стенах потрескалась от сырости, стекла несколько лет не знали тряпки.
      — Не очень похоже на пещеру Бэтмана.
      — Чью пещеру?
      — Ерунда, это я так…
      Светловолосый мальчик показал на разнообразные компьютеры, которыми был заставлен верстак. Новейшие кристаллические экраны мирно соседствовали с допотопными электронно-лучевыми мониторами.
      — Большая часть куплена на черном рынке. Мы отслеживаем информационные каналы спутника, ждем несчастных случаев.
      — Что? Вы взломали сеть муниципальной полиции?
      Повторюшка хихикнул.
      — Сеть муниципальной полиции? Нет уж, спасибо. Мы слишком спешим, чтобы ждать, пока полиция изволит почесаться. Мы взлома ли сети юридических компаний.
      В этом был здравый смысл. Иски обходились так дорого, что корпорации предпочитали нанимать команды быстрого реагирования, состоящие из адвокатов-боевиков или так называемых параюристов. Обычно на месте происшествия первыми появлялись именно адвокаты, а не полиция.
      Повторюшка снова привлек внимание Космо к обстановке штаб-квартиры.
      — У каждого из нас есть своя койка. Ничего особенного, но есть где отдохнуть.
      — У вас найдется лишняя койка для меня?
      Повторюшка тяжело вздохнул.
      — Лишняя? Нет. Она принадлежала Обломку. Он был одним из нас, но лишился способности видеть и покинул город шесть месяцев назад. Сейчас живет за городом. Носит очки с синими линзами и никогда их не снимает.
      — Ты тоже — наводчик?
      — Наводчик? Да, я вижу их, этих существ. Но у меня это — побочный эффект опытов Бартоли. Мона рассказала тебе обо мне, верно?
      — Да. А как ты нашел Стефана? Повторюшка нахмурился.
      — Несколько лет назад Стефан попал… в аварию. Я был на «скорой помощи», которая его подобрала. «Самый маленький в мире фельдшер». Я тогда работал в больнице, меня взяли туда, потому что думали, что это сделает им бесплатную рекламу. Может быть, ты читал обо мне в сети?
      Космо покачал головой.
      — Ну и ладно. Так вот, когда мы подобрали Стефана, он нес бред о том, что какие-то твари высасывают из него жизнь. То есть это все ре шили, что у него бред, а я был просто в шоке — раньше-то мне казалось, что я один такой псих, которому мерещатся непонятные синие создания. Потом я навестил его в больнице, с этого все и началось. Когда Стефан решил организовать свою группу, я без раздумий бросил работу. С тех пор мы спасаем мир вместе.
      — Еще один вопрос.
      Повторюшка покачал детской головой.
      — Еще один вопрос. С вами, детьми, всегда так. Одни вопросы.
      — Зачем Стефану понадобились настоящие цветы?
      — Цветы? Стефан сам скажет тебе, когда сочтет нужным.
      Космо тут же пал духом. Он был почти членом группы. Почти, но не совсем.
      Вдруг на его лубке загорелся красный индикатор, и раздался звуковой сигнал.
      — Все, на сегодня ты свое отходил, — заявил Повторюшка. — Лубку требуется еще восемь часов, чтобы завершить работу. Колено болит?
      Космо кивнул.
      Повторюшка достал из кармана болеутоляющий пластырь. Скомканная полоска выглядела так, словно срок ее использования истек лет десять назад.
      — Вот, там еще осталось немного.
      Он снял защитную пленку и прилепил пластырь на лоб Космо.
      — Как пульс? Твоему моторчику здорово досталось. — Повторюшка положил ладонь на грудь Космо, и боль вдруг стихла.
      — Она исчезла. В смысле, боль. Как тебе это удалось?
      — Не мне. Пластырю. Одно из моих собственных изобретений. У меня было много возможностей применить медицинское образование на этой работе.
      — А Стефан учился в полицейской академии?
      Повторюшка усмехнулся. Циничная ухмылка на детском личике смотрелась дико.
      — Да, его обучали на сапера.
      — Завтра мне придется быть наводчиком?
      Повторюшка кивнул на тихонько похрапывающую, спящую глубоким спокойным сном Мону.
      — Никто не может научить тебя быть наводчиком. Ты им и так являешься. Но эта маленькая, на первый взгляд такая наивная, девочка научит тебя, как следует поступать, когда придет время использовать твой природный дар.
 
      Стефан Башкир вышел из склада на Абракадабра-стрит через неприметную боковую дверь. На первый взгляд казалось, что этим выходом давно не пользуются. На самом деле петли были хорошо смазаны, а сама дверь — оборудована сигнализацией, но случайный прохожий, поглядев на ржавчину и горы мусора, решил бы, что дверь не открывалась много лет. Посторонним не положено было знать, что ржавчина кропотливо культивировалась, а горы мусора были установлены на ролики. Достаточно было простого нажатия кнопки, чтобы куча отъехала в сторону и освободила проход, в который свободно мог въехать грузовик. Не слишком современная технология, но вполне эффективная. Конечно, только до тех пор, пока кому-нибудь не взбредет в голову отвезти мусор на переработку.
      Стефан осторожно приоткрыл дверь и выскользнул в предрассветные сумерки Маичи-Сити. Когда-то восходы были оранжевыми. Теперь же они случались самых разных цветов, в зависимости от того, какие химические вещества преобладали в смоге. Сегодня смог был темно-лиловым, что свидетельствовало о высоком содержании пестицидов. К полудню воздух станет зловонным. И все же это лучше, чем красный восход. Когда смог красный, на улицу без противогаза лучше не выходить.
      Несмотря на ранний час, уличные торговцы уже разжигали передвижные жаровни в ожидании наплыва покупателей, жаждущих завтрака. А вот члены уличных банд еще спали — хулиганы предпочитают творить свои дела в часы вампиров. До наступления вечерних сумерек по улицам можно ходить, не слишком опасаясь нападения.
      Стефан купил в закусочной Карло паццу и зашагал к крематорию. Пацца была последним криком моды быстрого питания. Она представляла собой пирог с начинкой из макаронных ракушек, сдобренных различными соусами. Идеальная закуска для того, кто предпочитает есть на ходу.
      Стефан шагал по Путеводному проспекту, не спуская глаз со своей паццы. В Вест-Сайде могут украсть еду прямо изо рта. Такие уж тут нравы и достаток. «Если это город будущего, — подумал Стефан, — я с радостью поменял бы такое будущее на прошлое. Не глядя».
      Стефан был не в духе, и не только из-за смога. Несмотря на все его возражения, в группу снова попал случайный человек. Хорошо, пусть этот парень — наводчик, но ему же не больше четырнадцати лет, и у него нет ни малейшего опыта выживания в городе. Мона тоже молода, но она-то многое повидала и в трусости ее никак не упрекнуть. А этого Космо улица наверняка сожрет живьем в считанные минуты. Стефан уже чувствовал ответственность за мальчика, хотя меньше всего хотел ее на себя брать. Его возраст едва позволял нести ответственность за самого себя. Одно дело рисковать на охоте за паразитами собственной жизнью и совсем другое — подвергать опасности жизнь других. Особенно такого несмышленыша, как этот Космо.
      Миновав пять кварталов, Стефан подошел к крематорию «Упокоение». Здание, естественно, было чугунно-серым, но управляющий попытался немного освежить его, спроецировав на фасаде парящих компьютерных ангелов.
      Стефан вошел в зал Вечного Покоя через заднюю дверь, проведя магнитной карточкой (такие карточки заменяли жителям Маичи-Сити удостоверения личности) по прорези турникета. При помощи той же карточки он запустил конструкцию, похожую на десятиэтажную карусель маленьких стеклянных ящичков. Код на магнитной полоске запросил доступ к ящику, хранившемуся на верхнем уровне. Стефан смотрел, как ящичек продвигается по сверкающим рядам своих близнецов к свободной кабинке внизу.
      Юноша вошел в кабинку, предварительно выбрав на сенсорном экране у двери вариант без музыки. Ящичек выскользнул из своей ячейки на бархатную подушку.
      — Мне это совсем не нравится, мама, — несколько смущенно произнес Стефан. — Бархат и феи. Пошлость, конечно, но поверь, есть места и похуже.
      Квадратный шестидюймовый ящичек был прозрачным, с бронзовой табличкой на передней грани. Надпись была короткой и простой. Всего шесть слов: ЛЮБИМАЯ МАМА. БЕЗВРЕМЕННО ПОКИНУЛА ЭТОТ МИР.
      Стефан достал из-за пазухи цветы и положил их на подушку перед урной с прахом матери.
      — Лилии, мама. Твои любимые.
      Непослушные волосы упали Стефану на глаза, придав ему мальчишеский вид.
      — Мы нашли еще одного наводчика, мама. Хороший парень. Толковый. Сегодня он спас Моне жизнь. Очень быстро соображает. При рожденный супернатуралист. Но он совсем ребенок, сирота, сбежавший из института Клариссы Фрейн.
      Стефан опустил голову на ладони.
      — Теперь нас четверо, но тварей слишком много. И с каждым днем становится все больше. Знаешь, они стали появляться даже днем. Их приходится бояться, даже если ты просто порезал палец. В опасности буквально все. Каждую ночь мы уничтожаем сотню, а на следующий день ей на смену приходит тысяча.
      Лоб Стефана избороздили морщины, глядя на которые можно было подумать, что ему втрое больше лет, чем на самом деле.
      — Мама, я сошел с ума? Мы все сошли с ума? Паразиты действительно существуют? Если так, разве может горстка детей даже надеяться победить их? Наши считают меня главным, вроде как вожаком. Я вижу, как они смотрят на меня, словно у меня есть ответы на все вопросы. Даже новенький, Космо, глядит снизу вверх, хотя очнулся всего несколько часов назад. У меня нет ответов. Паразитов становится все больше, и мы можем спасти лишь несколько людей в день.
      Стефан опустил голову на руки. Он знал, что сказала бы мама. «Каждый, кого ты спас, чей-то сын или чья-то мать. Когда ты спасаешь их, ты спасаешь меня».
      «Если бы, — подумал Стефан. — Если бы я мог спасти тебя. Тогда все было бы иначе».

Глава 3
КАК ПУСКАТЬ ПУЗЫРИ