Артемис Фаул… Кто он такой? Заглянуть ему внутрь, чтобы ответить на этот вопрос, пытались многие, и ни у кого ничего не вышло. А причиной тому – необыкновенный ум Артемиса, щелкающий любые задачи, как орешки. Артемис Фаул обвел вокруг пальца величайших светил медицинской науки, и кое-кто из психиатров даже очутился в собственной же клинике с диагнозом “помрачение рассудка”.
      То, что Артемис – вундеркинд, не вызывает никаких сомнений. Другое дело – почему столь необыкновенная личность посвятила себя противозаконной, преступной деятельности? Ответ на сей вопрос знает лишь один человек, и человек этот вовсе не собирается раскрывать свой секрет.
      Так что лучший способ нарисовать достоверный портрет Артемиса Фаула – это рассказать о его первом преступном опыте, тем более что история данной авантюры получила ныне достаточную огласку. Предлагаемый ниже отчет составлен на основании личных бесед с участниками событий, они же – потерпевшие, и внимательный читатель, несомненно, заметит, что заставить их развязать языки было делом очень нелегким.
      История эта случилась несколько лет назад, на заре двадцать первого века, и началась она с того, что Артемис Фаул разработал изощреннейший план, который должен был вернуть его семейству былую славу. План, способный ввергнуть планету в чудовищную войну, план, способный уничтожить целые цивилизации.
      В то время Артемису Фаулу было всего двенадцать…
 

      Город Хошимин, лето. По человеческим меркам жара просто невыносимая. Не стоит и говорить, что Артемис Фаул ни за что на свете не согласился бы мириться с подобными неудобствами, если бы на карту не было поставлено нечто крайне важное. Важное для осуществления его плана.
      Солнце не прибавляло Артемису красоты. Скорее наоборот. Долгие часы, проведенные в четырех стенах за монитором компьютера, лишили его кожу здорового румянца. На свету Артемис больше походил на вампира – такой же бледный и раздражительный.
      – Надеюсь, Дворецки, этот след приведет нас куда надо, – произнес он тихим, чуть сдавленным голосом. – А то в Каире мы промахнулись.
      Это был мягкий упрек. В Египет их привела информация, данная одним из людей Дворецки.
      – На сей раз промашки не будет, сэр, можете не сомневаться. Нгуен – человек надежный.
      – Ну-ну. – Артемис недоверчиво хмыкнул.
      Если бы кто-нибудь из прохожих услышал, как великан-европеец обращается к какому-то мальчишке с допотопным, как динозавр, “сэр”, то наверняка очень удивился бы. Все-таки третье тысячелетие на дворе. Однако мужчину и мальчика связывали не совсем обычные отношения, да и туристами они числились лишь для виду.
      Они сидели в открытом кафе на улице Донг-Кай и смотрели, как подростки из местных гоняют по площади на мопедах.
      Нгуен опаздывал, и жалкое подобие тени от бесполезного в этом пекле зонтика ничуть не улучшало настроения Артемиса. Артемис, как всегда, был настроен крайне пессимистически. Впрочем, в его глазах, мрачно оглядывающих площадь, нет-нет да и мелькала искорка надежды. Неужели это путешествие действительно принесет результаты? Неужели они найдут Книгу? Мечты казались чем-то несбыточным.
      К их столику подскочил официант.
      – Еще чаю, господа? – услужливо осведомился он, при каждом слове отвешивая поклон.
      – Присаживайтесь. – Артемис устало вздохнул. – И избавьте меня от этих ваших театральных ужимок.
      – Но, сэр, я же простой официант… – По привычке человек обратился к Дворецки, ведь взрослым все же был он.
      Артемис постучал пальцем по столу, привлекая к себе внимание.
      – Вы носите мокасины ручной работы, шелковую сорочку и три золотых перстня с печатками. Это первое. Второе: по-английски вы говорите на оксфордский манер. И третье: мягкий блеск ваших ногтей выдает недавно сделанный маникюр. Какой же вы после этого официант? Вы – Нгуен Ксу-ан, наш информатор, и весь этот маскарад вы устроили единственно для того, чтобы проверить, нет ли у нас с собой оружия.
      – Это правда. – У Нгуена поникли плечи. – Поразительно.
      – Ничего поразительного. Думаете, надели рваный передник и сразу превратились в официанта?
      Нгуен сел и налил себе мятного чаю в крохотную фарфоровую чашечку.
      – Ну а насчет оружия… – продолжал Артемис. – Пожалуйста, нам скрывать нечего. Лично у меня никакого оружия нет. Но вот у Дворецки, моего… э… дворецкого, кое-что имеется. Значит, так: “Зиг Зауэр” в наплечной кобуре; два метательных ножа – в сапогах, по ножу в каждом; в рукаве – мини-пистолет, крупнокалиберный, двухзарядный; гаротта в наручных часах; ну, и три парализующих гранаты в карманах. Я ничего не пропустил, а, Дворецки?
      – Забыли дубинку, сэр.
      – Ах да, извини. Плюс свинцовая дубинка с шариками из подшипников, она спрятана у Дворецки под рубашкой.
      Нгуен поднес к губам чашку. Рука его дрожала.
      – Да не волнуйтесь вы, – улыбнулся Артемис. – Не собираемся мы вас убивать. Пока.
      Нгуена это сообщение почему-то совсем не ободрило.
      – А вообще, весь этот арсенал так, для видимости, – прибавил Артемис. – Дворецки уже сотню раз мог отправить вас на тот свет. Голыми руками. Хотя сотня – это, пожалуй, чересчур, с вас хватило бы и одного.
      Тут Нгуен перепугался не на шутку. Артемис умел производить впечатление. Бледный подросток с властными манерами и речью взрослого человека, привыкшего управлять людьми. Фаул… Конечно же, это имя было известно Нгуену, да и кто в международном преступном сообществе не слышал о Фаулах? Но он-то предполагал, что ему предстоит иметь дело с Артемисом-старшим, а не с каким-то мальчишкой. Впрочем, этого мрачного малолетнего типа вряд ли кто осмелился бы назвать мальчишкой. Ну а громила, который с ним, как его, Дворецки? Такой за здорово живешь переломит человеку хребет и не поморщится. С его-то лапищами! Нгуен срочно начал прикидывать, как бы половчее свалить от этой интересной компании. Дьявол с ними, с деньгами, жизнь дороже.
      – А теперь – к делу, – сказал Артемис, выкладывая на стол миниатюрный диктофон. – Вы откликнулись на наше объявление в Сети.
      Нгуен кивнул, про себя моля Бога, чтобы его информация оказалась верной.
      – Да… мистер… мастер Фаул… сэр. То, что вы, как это… ищете… ну, я могу помочь.
      – Правда? И я должен верить вам на слово? А вдруг вы решили заманить меня в западню? Врагов у моего семейства хватает.
      Молниеносным движением руки Дворецки перехватил москита, подбиравшегося к уху молодого хозяина.
      – Нет-нет, – замотал головой Нгуен и достал бумажник. – Вот, смотрите.
      Артемис внимательно изучил полароидный снимок. И приказал сердцу перейти с галопа обратно на шаг. Убедительно, ничего не скажешь, но в наше время, при современном-то развитии компьютерной техники, подделать можно все, что угодно. На фотографии виднелась рука, выступающая из складчатой, многослойной тени. Пятнистая зеленая рука.
      – Гм, – пробормотал он, – ну и?..
      – Это женщина. Целительница, живет неподалеку от улицы Ту-До. Расплачиваются с ней рисовой водкой. Она все время “под мухой”.
      Артемис кивнул. Выглядит весьма правдоподобно. Пьянство. Одна из немногих характерных особенностей, выявленных им за время расследования. Он встал и разгладил складки на своей белой рубашке.
      – Прекрасно. Показывайте дорогу, мистер Нгуен.
      Нгуен смахнул капли пота с обвислых усов.
      – Только информация. Такая была договоренность. Мне не нужны лишние проклятия на мою голову.
      Дворецки схватил осведомителя за шкирку.
      – Извините, мистер Нгуен, но сейчас условия диктуете не вы. Ваше время прошло.
      Дворецки повел упирающегося вьетнамца к взятому напрокат автомобилю. Вообще-то в машине на улицах Хошимина (или Сайгона, как его по старинке тут называли) особой надобности не было, но Артемис предпочитал как можно меньше контактировать с городским населением.
      Джип пробирался по узким улочкам ужасно медленно, а нараставшее в груди Артемиса нетерпение делало эту черепашью скорость еще мучительнее. Он почти не в силах был держать себя в руках. Неужели их долгие поиски близятся к концу? Шесть раз они брали ложный след, пересекли три континента – неужели эта насквозь проспиртованная целительница и есть тот самый горшочек с золотом, что обычно прячется на конце радуги? Радуга из винных паров, а под ней – сокровище. Артемис чуть было не рассмеялся. Надо же, он придумал шутку. Такое с ним случалось не каждый день.
      Мопеды обтекали их с двух сторон, будто рыбы в гигантском косяке. Казалось, толпе, заполнявшей улицы, не будет конца. Даже переулки были под завязку забиты всяческими ларьками и лотками. Рыбьи головы летели в котлы, где шипело масло. Под ногами у прохожих шныряли пацаны, высматривающие, где что плохо лежит. Мальчишки поменьше сидели в тени домов и до посинения пальцев давили на кнопки “геймбоев”.
      Нгуен так взмок, что его рубаха цвета хаки насквозь пропиталась потом. И вовсе не из-за влажной жары, к которой он с детства привык. Виной была проклятая ситуация, в которую его угораздило влипнуть. Чем только он думал? Организованная преступность заинтересовалась всякими колдовскими штучками – сразу надо было понять, что дело пахнет жареным. Нгуен дал себе молчаливое обещание, что если благополучно выберется из этой переделки, то больше ни-ни. Никаких подозрительных контрактов по Интернету и, уж конечно, никаких дел с сыновьями крутых европейских преступных боссов.
      Все-таки джип застрял. Местные переулки не были предназначены для езды на машинах. Артемис повернулся к вьетнамцу.
      – Кажется, мистер Нгуен, дальше нам придется идти пешком. Если вздумаете бежать – пожалуйста. Только приготовьтесь к резкой и скорее всего смертельной боли промеж лопаток.
      Нгуен внимательно посмотрел Дворецки в глаза. Они были темно-синими, почти черными. Ни тени милосердия, ничего.
      – Не беспокойтесь, – ответил он, – я не убегу.
      Они вышли из автомобиля. Тысячи глаз с подозрением провожали странную, разнокалиберную компанию, пробирающуюся по грязной душной улочке. Какой-то недалекий карманник попытался стибрить у Дворецки бумажник. Даже не поворачиваясь, слуга одним движением руки сломал воришке пальцы. Вокруг мальчика, великана и вьетнамца мигом образовалось пустое пространство.
      Улочка еще сузилась и превратилась в изрытую, грязную колею, вьющуюся между домов. Отходы и нечистоты выплескивались прямо под ноги. Нищие и калеки жались на островках из плетеных циновок. У большинства местных обитателей всего и добра-то было, что их жалкая, никому не нужная плоть, поэтому появившаяся здесь троица резко выделялась на фоне всей этой бедноты.
      – Далеко еще? – спросил у вьетнамца Артемис.
      Нгуен ткнул пальцем в сторону черного треугольника под ржавой пожарной лестницей.
      – Там она живет, внизу. И никогда оттуда не выходит. Даже за рисовой водкой и то кого-нибудь посылает. Ну что, вы довольны? Я могу идти?
      Артемис словно бы не услышал последнего вопроса. Перешагивая через грязные лужи, он направился прямо к дыре под лестницей. В черноте что-то зашебуршалось.
      – Дворецки, передай мне, пожалуйста, очки.
      Слуга отстегнул от пояса очки для ночного видения и вложил их в протянутую руку Артемиса. Зажужжал механизм, объектив аппарата автоматически настраивался на нужное освещение.
      Артемис закрепил очки на лице. Все вокруг приобрело зеленоватый оттенок. Он глубоко вздохнул и впился взглядом в колеблющийся мрак теней. На плетеном коврике из рафии, окруженное пустыми бутылками из-под рисовой водки, сидело на корточках и беспокойно дергалось какое-то непонятное существо. Артемис отрегулировал резкость. Существо оказалось маленьким, необычайно маленьким, просто карликовых размеров. Оно с головой куталось в грязную шаль, так что наружу торчала лишь одна кисть, причем зеленого цвета. Но, с другой стороны, через очки для ночного видения все выглядит зеленым.
      – Мадам, – произнес Артемис, – у меня к вам есть одно предложение.
      Существо сонно затрясло головой.
      – Водки, – прохрипело оно скрежещущим голосом, как будто кто-то провел по стеклу гвоздем. – Водки, англичанин.
      Артемис улыбнулся. Ага, способности к языкам, неизбывное отвращение к свету. Сходится, сходится…
      – А точнее, ирландец, – поправил он. – Так как насчет предложения?
      Целительница с хитрым смешком покрутила костлявым пальцем:
      – Сначала пить, потом говорить.
      – Дворецки?
      Слуга полез в карман и выудил оттуда пол-литра лучшего ирландского виски. Артемис взял у него бутылку и, отступив на шаг от черноты под лестницей, многозначительно побулькал. Он едва успел снять очки, как похожая на лапу рука протянулась к нему из тени и схватила бутылку. Пятнистая зеленая рука. Сомнений больше не оставалось.
      Артемис едва подавил торжествующую улыбку.
      – Дворецки, заплати нашему другу, – приказал он. – Полностью. И запомните, мистер Нгуен, все должно остаться между нами. Вы ведь не хотите встретиться с Дворецки еще раз?
      – Нет-нет, господин Фаул, что вы! На моих устах печать молчания.
      – И не забывайте об этом. Иначе Дворецки запечатает ваши губы навеки.
      Нгуен пустился по переулку прочь, испытывая такое облегчение – еще бы, остался жив! – что даже не потрудился пересчитать пачку американских долларов. На него это было совсем не похоже. Однако деньги он получил полностью – все двадцать тысяч. Неплохо за полчаса работы.
      Тем временем Артемис снова надел очки и повернулся к целительнице:
      – Мадам, честно говоря, только вы можете мне помочь.
      Кончиком языка старуха слизнула капельку, блестевшую в уголке рта.
      – Да, ирландец. Больная голова. Гнилой зуб. Я лечить.
      Артемис присел на корточки.
      – Мадам, я совершенно здоров, если не считать легкой аллергии на пылевых клещей, но тут, я думаю, вы бессильны. Нет, мне нужно кое-что другое. Ваша Книга.
      Старуха замерла. Глаза, воззрившиеся на Артемиса из-под шали, ярко блеснули.
      – Книга? – осторожно переспросила она. – Я книги не знать. Я людей лечить. Ты хочешь книга, ты идешь библиотека.
      – Да никакая вы не целительница, – с показной усталостью вздохнул Артемис. – Вы – из волшебного народца, вы летучий дух, спрайт, п'шог, ка-далун. Языков и названий много, но суть одна. Повторяю, мне очень нужна ваша Книга.
      Долгое мгновение старуха молчала, после чего резким движением скинула со лба шаль. В зеленом свете очков ночного видения ее лицо напомнило Артемису маску, какие обычно надевают на Хэллоуин. Над длинным крючковатым носом горели щелочки золотистых глаз. Кончики ушей были заострены, а пристрастие к алкоголю придало коже целительницы серовато-желтый оттенок.
      – Если ты знаешь о Книге, человек, – медленно промолвила она (очевидно, виски уже начало действовать на нее), – то знаешь и о волшебной силе, которая содержится здесь, в моей руке. Я способна убить тебя одним движением пальца!
      – Сомневаюсь, – пожал плечами Артемис. – Вы, наверное, давно не смотрелись в зеркало. Рисовая водка притупила ваши способности. Вы уже почти труп. Все, что вы можете, это выводить бородавки. Жалкое зрелище. Я здесь, чтобы спасти вас, но… в обмен на Книгу.
      – С чего бы человеку вдруг понадобилась наша Книга?
      – А это уже не ваша забота. Итак, о возможных вариантах нашего с вами сотрудничества…
      Острые уши целительницы чуть дрогнули. Возможные варианты?
      – Вариант первый: вы отказываетесь отдать мне Книгу, и мы возвращаемся домой, оставив вас гнить на этой помойке.
      – Договорились, – быстро согласилась старуха. – Этот вариант меня устраивает.
      – Постойте, не торопитесь. Если мы уедем без Книги, то максимум через день вы умрете.
      – Через день? Ха-ха! Через день! – Целительница расхохоталась. – Да я переживу тебя еще лет на сто. Даже те из нас, кто ушел сюда, в мир людей, живут веками.
      – Но не те, кто залпом проглотил пол литра святой воды, – заметил Артемис, побарабанив пальцами по опустевшей бутылке.
      Разом побледнев, целительница издала ужасный, пронзительный вой.
      – Святая вода! Ты погубил меня, человек!
      – Это правда, – признал Артемис. – С минуты на минуты у вас внутри должен разгореться ужасный жар.
      Старуха нерешительно пощупала свой живот.
      – А второй вариант?
      – Ага, значит, вы все-таки готовы меня выслушать? Хорошо. Итак, вариант номер два. На некоторое время вы одалживаете мне свою Книгу. А через полчаса я возвращаю вам и Книгу, и вашу утерянную волшебную силу.
      У целительницы отвисла челюсть:
      – Возвращаешь мне волшебство? Но это невозможно!
      – Почему? Очень даже возможно. У меня есть две ампулы. Одна – с ключевой водой из волшебного колодца, расположенного в шестидесяти метрах под кругом Тары. Это, наверное, самое волшебное место на земле. Так вот, первая ампула нейтрализует действие святой воды…
      – А вторая?
      – …Тогда как вторая ампула содержит магическое вещество, сотворенное человеком. Вирус, который питается алкоголем, плюс гормон роста. Эта смесь вымоет из вашего тела всю рисовую водку без остатка, избавит от алкогольной зависимости и даже восстановит разрушенную печень. Процесс, конечно, не из приятных, зато через день вы станете такой бодрой, словно вам опять не больше тысячи лет.
      Целительница жадно облизнулась. Стало быть, она сможет вернуться к волшебному народу? Звучит очень соблазнительно.
      – Но откуда я знаю, что тебе можно доверять, человек? Один раз ты меня уже обманул.
      – Справедливый вопрос. Я предлагаю следующий выход. Ключевую воду я даю вам прямо сейчас. Ну а лечебное средство вы получите сразу после того, как я взгляну на Книгу. Хотите – соглашайтесь, хотите – нет.
      Старуха задумалась. В желудке уже разгоралось неприятное жжение. Она протянула руку:
      – Согласна.
      – Так я и думал. Дворецки?
      Громадный слуга раскрыл мягкий футляр, в котором лежали шприц и две ампулы. Наполнив шприц жидкостью из одной ампулы, Дворецки сделал укол в липкую на ощупь руку. Целительница на мгновение замерла, но тут же расслабилась.
      – Сильное волшебство, – выдохнула она.
      – Сильное, – подтвердил Артемис. – А второй укол вернет вам утерянные силы. Но сначала – Книга.
      Запустив руку в складки грязной одежды, целительница принялась копаться там. Эти поиски длились целую вечность. Артемис затаил дыхание. Вот оно… Скоро Фаулы снова станут великими. Возродится империя, во главе которой будет стоять он, Артемис Фаул-второй.
      Наконец целительница вытащила из глубин своих одеяний сжатый кулак.
      – Все равно тебе от нее никакого проку не будет. Она написана на древнем языке.
      Артемис молча кивнул. Он боялся, что голос выдаст сковывающее его напряжение.
      Целительница разжала узловатые пальцы. На ее ладони лежал крохотный золотистый томик, размером со спичечный коробок.
      – Вот, человек. Тридцать ваших минут. Не больше.
      Дворецки благоговейно принял у нее книжицу. Включив миниатюрную цифровую камеру, он начал переснимать одну тончайшую страницу за другой. Этот процесс занял всего несколько минут. Вскоре все содержимое Книги было успешно перенесено на чип фотокамеры. Однако Артемис не любил рисковать. Специальное оборудование, установленное во всех аэропортах мира, загубило не один такой чип, несущий важную информацию. Поэтому он велел слуге перевести файл на мобильный телефон, а оттуда переправить электронной почтой в поместье Фаулов, располагающееся в Дублине. Не прошло и обещанных тридцати минут, как файл с содержимым Книги оказался в надежнейшем месте – в памяти компьютера-сервера, принадлежащего Фаулам.
      Артемис вернул крохотный томик законной владелице.
      – Что ж, было приятно иметь с вами дело…
      Старуха, пошатываясь, встала на колени.
      – А другое снадобье, человек?
      – Ах да, – улыбнулся Артемис, – средство для возвращения волшебных сил. Кажется, я действительно обещал.
      – Да. Человек обещал.
      – Прекрасно. Но хочу предупредить заранее: очищение организма – процесс крайне болезненный. Вряд ли вам понравится.
      – А ты думаешь, вот это мне нравится? – Она обвела рукой окружающие ее грязь и убожество. – Я хочу снова летать.
      Дворецки набрал в шприц жидкость из второй ампулы и ввел иглу в сонную артерию целительницы.
      Старуха как подкошенная рухнула на землю, тело ее начала бить крупная дрожь.
      – Идем отсюда, – повернулся Артемис к своему слуге. – Сейчас из нее начнет выходить весь алкоголь, что она проглотила за последние сто лет. Зрелище будет не из приятных.
      Дворецки служили Фаулам уже не одно столетие. Сколько существовали Фаулы, столько рядом с ними были верные Дворецки. Некоторые известные лингвисты вполне серьезно считают, что именно от фамилии Дворецки и взяла свое название одноименная профессия. На самом же деле первая летописная запись об этом необычном союзе относится ко временам первого из великих крестовых походов, когда некто по имени Верджил Дворецки был нанят по контракту в качестве слуги, повара и телохранителя к лорду Гуго де Фаулю.
      В Израиле до сих пор существует некий частный учебный центр, где с десяти лет проходят обучение все отпрыски из семейства Дворецки. Именно там они получают особые навыки, необходимые для охраны семьи Фаулов и включающие в себя кулинарию на высшем уровне, меткую стрельбу, определенный набор боевых искусств, умение оказать первую медицинскую помощь и владение информационными технологиями. Если же на момент окончания учебы никто из Фаулов не нуждался в их услугах, членов семьи Дворецки охотно принимали на работу в качестве телохранителей в различные королевские дома – в основном в Монако или Саудовскую Аравию.
      Но если кто-то из Дворецки брал под свою опеку кого-нибудь из Фаулов, то они уже не расставались никогда. Да, работа была тяжелая, муторная, но и вознаграждалась она с лихвой – если, конечно, удавалось остаться в живых, чтобы этим вознаграждением воспользоваться. В противном случае семья Дворецки получала щедрую компенсацию, выражавшуюся шестизначной Цифрой, плюс ежемесячную пенсию.
      Нынешний Дворецки охранял молодого Артемиса вот уже двенадцать лет, то есть с самого момента рождения мальчика. И хотя они придерживались сложившихся веками правил, их отношения были гораздо более близкими, чем между обычными хозяином и слугой. По сути, Артемис стал для Дворецки самым близким другом, ну а Дворецки, в свою очередь, заменил Артемису отца (отец, исполняющий все твои приказы до единого, – мечта любого мальчишки).
      Всю дорогу до аэропорта Дворецки терпеливо молчал и только на борту самолета, выполнявшего рейс из Бангкока в Хитроу, осмелился заговорить:
      – Сэр?
      Артемис поднял глаза от экрана своего ноутбука. Он уже приступил к переводу Книги.
      – Да?
      – Эта целительница… Что было проще взять и отнять у нее Книгу? Без своего волшебства старуха долго не прожила бы.
      – Труп – это всегда улика, Дворецки. А так у волшебного народца не будет ни единой причины для подозрений.
      – Но сама старуха?
      – Вряд ли она признается в том, что показала Книгу людям. Однако я предохранился и подмешал во вторую ампулу средство, вызывающее частичную амнезию. Все события последней недели сотрутся из ее памяти.
      Дворецки с уважением кивнул. Опережать всех и вся на два шага – вот он, почерк господина Артемиса. Как говорится, яблочко от яблоньки недалеко падает… Но нет, мастер Артемис не яблочко, он уже самое что ни на есть новое дерево, и подобных ему свет еще не видывал.
      Немножко успокоившись, Дворецки вернулся к свежему номеру “Оружия и боеприпасов”. Ну а тайны вселенной?.. О, в этих вопросах он целиком и полностью полагался на своего молодого хозяина.
 

      Вы, наверное, уже поняли, что ради достижения своей цели Артемис Фаул был готов буквально на все. Но что же это за цель? Ради чего было ехать за тридевять земель, шантажировать какую-то пропитанную алкоголем старуху-целительницу? Ответ очень прост. Причиной всему – золото.
      Поиски Артемиса начались за два года до описанных выше событий, когда он впервые открыл для себя Интернет. Вскоре Артемис наткнулся на сайты, посвященные всяческим необъяснимым явлениям: похищению людей инопланетянами, встречам с НЛО и так далее. Но особенно его заинтересовали сообщения о существовании некоей странной расы.
      Перелопатив гигабайты данных, он обнаружил сотни и сотни ссылок. В каждой стране мира этих волшебных созданий называли по-своему, однако Артемис ни секунды не сомневался: речь шла об одной и той же таинственной расе. Пару раз даже описывалась Книга, которая якобы обязана иметься у каждого представителя этого загадочного народа, своего рода Библия, в которой, предположительно, излагались история волшебных созданий и заповеди, которым должно было следовать. Разумеется, Книга была написана на гномьем языке – чтобы обычные люди не смогли прочесть ее волшебный текст.
      Однако Артемис счел, что при современном уровне технологий перевод Книги – вполне осуществимая задача. Ну а потом… останется только использовать все тайны необыкновенных существ, хозяев Книги, себе во благо.
      “Познай врага своего” – таков был девиз Артемиса. Мальчик с головой погрузился в изучение проблемы и составил настоящую энциклопедию по волшебному народцу.
      Но этого было мало. И тогда Артемис поместил в Сети объявление: “Ирландский бизнесмен готов заплатить крупную сумму денег в американских долларах за встречу с эльфом, лепреконом, спрайтом, пикси или любым другим представителем волшебного племени”.Посыпавшиеся вслед за этим предложения по большей части оказались фальшивками, однако визит в Хошимин превзошел все ожидания.
      И похоже, Артемис был единственным из живущих на планете людей, кто смог бы извлечь из своего необычного приобретения максимальную выгоду. Во-первых, он еще не утратил детской веры в волшебство, а во-вторых, его веру подкрепляла взрослая решимость овладеть этим самым волшебством. Если кто и мог отобрать у волшебного народца заветные сокровища, то этот кто-то был Артемис Фаул-второй.
      До дублинского поместья Артемис Фаул и Дворецки добрались лишь под утро. Артемису не терпелось поскорее сесть за компьютер и поработать с Книгой, но сначала он решил навестить мать.
      Ангелина Фаул была прикована к постели. Болезнь ее началась сразу же вслед за исчезновением мужа. “Виной всему нервное напряжение, – объясняли врачи. – Помочь ничем нельзя, нужны лишь покой и снотворное”. Мать болела уже почти год.
      На нижней ступеньке лестницы, ведущей к покоям матери, сидела Джульетта, младшая сестра Дворецки. Блестящая тушь для ресниц только подчеркивала мрачный взгляд, которым девочка сверлила стену. Однажды Артемис уже видел Джульетту в таком состоянии – в тот день, когда Джульетта суплексировалаодного нахального типа, разносчика пиццы. “Суплексирование”, насколько понял Артемис, – это один из приемов спортивной борьбы. Весьма необычное увлечение для девочки. Впрочем, она ведь из рода Дворецки…
      – Что-то случилось, Джульетта? Джульетта поспешно подняла голову.
      – Я очень виновата, Артемис. Наверное, я плохо задернула шторы. Миссис Фаул за всю ночь глаз не сомкнула.
      – Хм, – хмыкнул Артемис и начал медленно подниматься по дубовым ступенькам.
      Состояние матери его тревожило. Она уже давным-давно не покидала свою спальню и вообще не появлялась на людях. Но с другой стороны, если бы она вдруг, каким-то счастливым образом выздоровела и вернулась к жизни, неограниченной свободе Артемиса сразу наступил бы конец. Пришлось бы снова таскаться в школу, и – прости-прощай, жизнь вне закона.
      Он осторожно постучал в двустворчатую дверь.
      – Мама? Ты не спишь?
      Что-то разбилось по ту сторону двери. Судя по звуку, что-то весьма дорогостоящее.
      – Конечно, я не сплю! Как я могу спать при таком ослепительном свете?!
      Артемис рискнул переступить через порог. Сквозь узенькую щелку меж бархатных штор просачивалась бледная полоска света, заставляя старинную кровать с балдахином отбрасывать зловещие остроконечные тени. Сжавшись в комок, Ангелина Фаул забилась в самый угол кровати; ее бледные руки словно бы мерцали в полумраке.
      – Артемис, дорогой, где ты был? Артемис вздохнул. Она его узнала. Хороший знак.
      – На школьной экскурсии, мам. Катался на лыжах в Австрии.
      – А-а, на лыжах… – протянула Ангелина. – Как я скучаю по лыжам! Может, когда вернется твой отец, мы все вместе…
      Артемис ощутил какой-то комок в горле, однако быстро справился с несвойственным ему проявлением чувств.
      – Он обязательно вернется, мам.
      – Дорогой, ты не мог бы задвинуть эти проклятые шторы? Жуткий, ужасный свет!
      – Конечно, мам.
      Артемис на ощупь пересек комнату, обходя стоящие как попало многочисленные сундуки с одеждой. Наконец его пальцы коснулись мягкого бархата. Вдруг он ощутил острое желание распахнуть окна настежь, но… Артемис лишь еще раз вздохнул и задернул шторы.
      – Спасибо, дорогой. Да, кстати, придется нам избавиться от этой горничной. Она никуда не годится.
      Артемис едва сдержал рвущиеся с языка слова. Джульетта вот уже три года прислуживала в их доме и за это время показала себя только с хорошей стороны. Однако болезнь матери давала ему некоторые преимущества.
      – Разумеется, ты права, мама. Я давно хотел это сделать. Тем более у Дворецки есть сестра, которая, по-моему, идеально подойдет для этой работы. Кажется, я тебе о ней уже рассказывал. Ее зовут Джульетта.
      – Джульетта? – нахмурилась Ангелина. – Да, да, имя вроде знакомое. Впрочем, хуже той глупой девчонки, которая сейчас на нас работает, вряд ли найдешь. И когда она сможет приступить к своим обязанностям?
      – Немедленно. Она ждет в гостиной. Я попрошу Дворецки привести ее к тебе.
      – Ты очень добрый мальчик, Артемис. А теперь иди поцелуй свою мамочку.
      Артемис шагнул в тень просторного материнского халата. На него пахнуло приятным, едва уловимым запахом – так пахнут плавающие на поверхности пруда цветочные лепестки. Руки Ангелины Фаул были холодными и слабыми.
      – Дорогой мой… – прошептала она, и от этого шепота мурашки побежали по спине Артемиса. – Я слышу всякие странные вещи. По ночам. Они ползут по подушкам, заползают ко мне в уши…
      Артемис снова ощутил комок в горле.
      – Мам, может, я все-таки раздвину шторы?
      – О нет! – Она расплакалась и разжала свои объятия. – Только не это. Ведь тогда я их увижу!
      – Мама, пожалуйста…
      Но уговаривать ее было бесполезно. Ангелина снова забилась в дальний угол кровати и натянула одеяло до самого подбородка.
      – Пришли сюда эту новую девушку.
      – Да, мам.
      – Пусть она принесет порезанный огурец и воду.
      – Да, мам.
      Ангелина смерила сына подозрительным взглядом.
      – И перестань называть меня мамой. Понятия не имею, кто ты такой, но уж конечно не мой маленький Арти.
      Артемис с яростью сморгнул непрошеные слезинки.
      – Конечно. Прости, ма… мадам.
      – Хм. И не смей больше приходить сюда, не то тобой займется мой муж. А он очень важный человек, если ты вдруг о нем не слышал.
      – Хорошо, миссис Фаул. Больше вы меня не увидите.
      – Вот и прекрасно. – Ангелина внезапно замерла. – Вот, вот, ты их слышишь?
      Артемис покачал головой:
      – Я ничего не слышу…
      – Они идут за мной. Они повсюду.
      В поисках убежища Ангелина с головой нырнула под одеяло. Ее испуганные всхлипы преследовали Артемиса всю дорогу, пока он спускался по лестнице.
      Книга оказалась куда упрямее, чем предполагал Артемис. Она сопротивлялась изо всех сил – если слово “силы” вообще применимо к книжке. Через какую бы программу он ее ни пропускал, результат был нулевой.
      Артемис сделал распечатку каждой страницы и развесил листки по стенам кабинета, чтобы видеть всю картину целиком. Такого текста Артемис никогда раньше не встречал – и вместе с тем буквы выглядели на удивление знакомо. Это была смесь символов и знакового письма, причем каждая страница выглядела так, словно буквы расположили на ней как попало, случайным образом.
      Компьютерной программе нужна была какая-то система отсчета, исходная точка, от которой можно было бы оттолкнуться. Артемис взял каждый знак по отдельности и провел сравнение с английским, китайским, греческим и арабским алфавитами. Он проанализировал кириллицу, задействовал даже древнеирландский и кельтский алфавиты. Безрезультатно.
      Артемис потихоньку начинал злиться. Он прогнал Джульетту, когда та принесла сэндвичи, тем самым оторвав его от работы, и перешел к изучению символов. Чаще всего попадалась пиктограмма, изображающая мужскую фигурку. Мужскую – это по предположению Артемиса, хотя, учитывая его скудные познания в анатомии волшебного народца, фигурка вполне могла оказаться и женского пола. Внезапно в голову Артемиса пришла некая идея. В программе “Сверхмощный переводчик” он открыл папку под названием “Древние языки” и выбрал египетский.
      Наконец-то! Попал. Мужская фигурка точь-в-точь походила на символ, обнаруженный на внутренних стенах гробницы Тутанхамона и изображающий бога Анубиса. Это целиком и полностью согласовалось с другими изысканиями Артемиса. Памятники древнейшей письменности рассказывали о волшебном народце как о цивилизации, предшествовавшей человеческой. Похоже, египтяне просто взяли существовавшую еще до них письменность и приспособили ее для своих нужд.
      Символы очень походили друг на друга, и все же различие было достаточно велико – компьютерная программа не улавливала связи между ними. Ничего другого не оставалось, кроме как проделать всю работу вручную. Каждый значок гномьего языка пришлось увеличить, распечатать на принтере, а затем сравнить с иероглифами.
      Сердце Артемиса бешено колотилось, он уже предвкушал успех. Почти каждый волшебный знак, каждая пиктограмма имели среди иероглифов родственные символы. Были знаки универсальные – солнце, например, или птица. Но кое-что выглядело абсолютно необъяснимым, нужно было как следует поломать голову, прежде чем найти подходящий вариант. Например, фигурка Анубиса. При чем тут бог-шакал? Поэтому , Артемис расшифровал ее как символ, обозначающий короля волшебного народца.
      К полуночи Артемис наконец загрузил все плоды своих изысканий в компьютер. Теперь ему оставалось лишь отдать команду “Расшифровка”. Что он и сделал. И получил кучу страниц бессмысленной чепухи.
      Нормальный ребенок давно плюнул бы на эту головоломку. Обычный взрослый, наверное, закончил бы тем, что расколошматил о стену свою клавиатуру. Но не таков был Артемис. Книга бросила ему вызов, и он не мог проиграть какой-то жалкой книжонке.
      Знаки были расшифрованы верно, в этом он ничуточки не сомневался. Стало быть, все дело в их последовательности. Артемис потер слипающиеся глаза и сердито уставился на страницы Книги. Текст состоял из частей, отделенных друг от друга жирными линиями. Эта линия могла означать конец главы или абзаца, но в привычной последовательности – слева направо – строки читать было нельзя.
      Артемис принялся экспериментировать. Он попробовал читать по-арабски – справа налево – и по-китайски – столбиками, сверху вниз. Ничего не получилось. Тогда он обратил внимание на то, что у каждой страницы имеется одна общая часть – центральный сектор. Другие пиктограммы были расположены вокруг этой области в строгом порядке. Может, это и есть точка отсчета? Но в какую сторону нужно двигаться? Артемис в который раз пролистал Книгу, нет ли каких-либо повторяющихся, общих значков. Через несколько минут он такие значки обнаружил. На каждой странице в углу одного из секторов имелась крохотная стрелка, чем-то напоминающая наконечник копья. А вдруг это и есть указатель, который задает направление? Нечто вроде: “Читай туда”? Теоретически получалось, что начинать нужно было с середины, а затем читать по спирали, руководствуясь указаниями стрелок.
      Компьютерная программа не была рассчитана на такое задание, поэтому Артемису пришлось импровизировать. При помощи ножа для разрезания бумаги и линейки он разделил первую страницу Книги на полоски и сложил их в традиционном для западных языков порядке – слева направо, параллельными рядами. Затем отсканировал страницу заново и пропустил ее через модифицированную программу перевода с египетского.
      Компьютер загудел, преобразуя информацию в двоичный код. Периодически он прерывался и запрашивал подтверждение перевода того или иного знака. Однако это происходило все реже, по мере того как машина обучалась новому языку. Наконец на экране появились два слова: “Файл преобразован”.
      Дрожащими от усталости и волнения пальцами Артемис нажал на кнопку “Распечатать”. Из лазерного принтера выползла одна-единственная страничка. Она была напечатана по-английски. Да, кое-где встречались ошибки, многое предстояло чистить и доводить до ума, но главное – текст читался. И что еще важнее, его можно было понять.
      Спустя несколько тысячелетий волшебный язык был снова расшифрован. И сделал это не кто иной, как Артемис. Мальчик включил настольную лампу и начал читать.
 
       Книга Волшебного Народа,
       коя содержит инструкции к искусству
       волшебства нашего и различные
       правила жизни
 
Ты береги меня, носи всегда с собою.
Я тайны трав и ворожбы тебе открою,
Я укажу дорогу в мир волшебных знаний.
Забудь меня – и магии не станет.
Чудесных заповедей ровно сто числом
Дадут ответ, как управляться с волшебством.
Заклятья, снадобья, алхимии секреты –
Всё расскажу тебе, все передам заветы.
Но твердо помни: я – не для той жалкой тли,
Что копошится на поверхности земли.
И проклят тот навеки будет,
Кто передаст мои секреты людям.
 
      Кровь зашумела в ушах Артемиса. Наконец-то эти создания у него в руках! Древние тайны отступили перед силой его разума и могуществом технологий. Внезапно на него навалилась жуткая усталость, и он без сил откинулся на спинку кресла. А столько еще предстоит сделать! Для начала – перевести оставшиеся сорок три страницы.
      Он нажал кнопку селектора.
      – Дворецки, захвати Джульетту, и поднимайтесь оба сюда. У меня есть для вас пара-другая головоломок.
      Пожалуй, настало самое время сделать маленький экскурс в семейную историю.
      Фаулы были настоящей легендой преступного мира. Многие поколения Фаулов участвовали в тайной войне против сил закона и правопорядка, пока не скопили достаточно средств, чтобы выйти из тени. Однако нельзя сказать, что яркий свет пришелся им по вкусу, и вскоре Фаулы вернулись к своим темным делишкам.
      В конце двадцатого века семейное состояние Фаулов оказалось под угрозой, и виноват в этом был не кто иной, как Артемис Первый, отец нашего героя. После развала коммунистической России Артемис-старший решил вложить большую часть капиталов Фаулов в транспортные перевозки: новым потребителям, вполне логично рассудил он, понадобятся новые потребительские товары. Естественно, русская мафия не обрадовалась западному дельцу, пытающемуся проникнуть на их законную территорию, и решила отправить ему небольшое предостережение. Это предостережение приняло форму ракеты “стингер” – краденой, разумеется, – которую выпустили по кораблю “Звезда Фаула”, когда тот шел через акваторию Мурманского порта. И надо было такому случиться, что Артемис Фаул лично находился на борту корабля вместе с дядей Дворецки и 250 000 бочонков с кока-колой. Словом, рвануло как надо.
      Семейство Фаулов не впало в отчаяние, вовсе нет. Но оно лишилось весомой части состояния. Вот тогда-то Артемис Второй и поклялся поправить дела семьи. Он вернет Фаулам былую славу. И сделает это собственным, уникальным способом.
      Перевод Книги близился к концу. Наконец-то Артемис мог взяться за разработку дальнейшего плана действий. Когда есть цель, остается только придумать, как этой цели достичь.
      Само собой, целью Артемиса было золото. Много золота. Насколько было известно Артемису, волшебный народец не меньше людей любил драгоценные металлы. Всякие там горшочки с золотом, которые тщательно прячутся… Но если план, который задумал Артемис, сработает, скоро все будет по-другому. По крайней мере один представитель волшебного народца останется с пустыми карманами.
      После восемнадцати часов крепкого сна и легкого, но сытного завтрака Артемис поднялся в кабинет, доставшийся ему по наследству от отца. Темные дубовые панели и книжные полки от пола до потолка – вполне традиционная обстановка, едва ли сочетающаяся с теми новейшими достижениями компьютерной техники, что привнес сюда Артемис. По углам гудели подключенные в единую сеть компьютеры “Эппл-Макинтош”. Один из них проецировал на дальнюю стену сайт Си-эн-эн – там мелькали гигантские картинки самых свежих новостей.
      Дворецки уже был в кабинете, следил за работой машин.
      – Выключи все компьютеры, – приказал Артемис, входя в комнату. – Все, кроме того, что занимается Книгой. Мне нужна тишина.
      Услышав этот приказ, верный слуга был откровенно поражен. Сайт Си-эн-эн работал непрерывно вот уже почти год. Артемис не сомневался, что известие о чудесном спасении его отца когда-нибудь да поступит. Приказание выключить новостной сайт означало одно: юный Фаул наконец смирился с тем, что произошло.
      – Выключить компьютеры? Я правильно расслышал, сэр?
      Несколько мгновений Артемис смотрел на дальнюю стену.
      – Да, – ответил он наконец. – Совершенно правильно.
      Дворецки позволил себе некоторую вольность и осторожно хлопнул своего хозяина по плечу – всего один разок, после чего вернулся к Книге. Артемис хрустнул суставами пальцев. Пора приступать к любимому занятию – к разработке коварнейших планов.
 

      Элфи Малой лежала в своей постели и вся клокотала от злости. В этом не было ничего необычного. Лепреконы вообще добродушием не отличаются. Но Элфи пребывала в исключительно плохом настроении даже с точки зрения волшебного народца (это только в сказках феи и эльфы – добрые и веселые существа). Кстати, формально Элфи была эльфом. А еще она была лепреконом, но только по роду деятельности.
      Впрочем, возможно, что внешний вид Элфи скажет читателю больше, чем целая лекция о ее происхождении. У Элфи Малой были светло-коричневая, под цвет ореховой скорлупы, кожа, коротко стриженные рыжие волосы и карие глаза. Нос у нее слегка загибался книзу, а рот отличался пухлыми, как у херувимчика, губками, и это не какая-нибудь вам метафора – учитывая то, что знаменитый Купидон был ее прадедушкой. Мать Элфи, происходящая из европейских эльфов, славилась своим пылким темпераментом и стройной, гибкой фигурой, которую и передала дочке по наследству. Длинные, сужающиеся к кончикам пальцы Элфи идеально подходили для того, чтобы сжимать полицейскую электрошоковую дубинку. Что еще? Заостренные ушки – хотя это и так понятно… Ах да, рост. Ровно метр, на какой-то сантиметр ниже среднеэльфийского роста! Но порой даже один сантиметр способен сыграть решающую роль, тем более когда сантиметров этих не так уж и много.
      Больше всего Элфи злилась на майора Крута. Он с первого дня ополчился против нее. Еще бы, первая женщина-полицейский за всю историю Легиона была зачислена именно в его спецкорпус! Крут счел это личным оскорблением. Корпус особого назначения слыл не самым легким местом для службы, уровень смертности тут был много выше, чем в прочих корпусах Легиона, и Крут полагал, что девчонкам здесь не место.
      Что ж, фыркнула про себя Элфи, придется ему поменять свою точку зрения. Службу она просто так не бросит – никакие круты не заставят ее это сделать.
      Однако у ее скверного настроения была и другая причина, хотя сама Элфи вряд ли призналась бы в этом. Ритуал. Она уже несколько лун подряд собирается его совершить, но всякий раз ей что-то мешает. А если Крут вдруг обнаружит, что у нее заканчивается волшебная сила, ее тут же переведут в постовые.
      Элфи скатилась со своего матраса и нетвердыми шагами направилась в душ. Одно из преимуществ жизни вблизи земного ядра состоит в том, что у тебя в доме всегда есть горячая вода. Конечно, солнце отсюда не видно, поэтому освещение только искусственное, но это небольшая цена за возможность жить подальше от человека. Подземье. Последняя на планете область, куда вершки, эти верхние людишки, еще не сунули свои длинные носы. Нет ничего приятнее, чем после долгого рабочего дня вернуться домой, снять защитный экран и погрузиться в бассейн с пузырящейся грязью. Настоящее блаженство.
      Элфи оделась, застегнула до подбородка молнию на своем тускло-зеленом комбинезоне и закрепила на голове шлем. Нынешние мундиры ЛеППРКОНа куда удобнее, чем прежде. Доисторические костюмчики, которые бойцам этого подразделения некогда приходилось носить, бесследно канули в прошлое. Туфли с пряжками и бриджи, честное слово! Неудивительно, что во всех людских сказках лепреконы выставляются такими дураками. Хотя… А если бы эти вершки вдруг узнали, что на самом деле слово “лепрекон” произошло от названия элитного подразделения ЛеППРКОН (что означает Легион Подземной Полиции, Разведывательный Корпус Особого Назначения)? Что было бы? На лепреконов мигом объявили бы охоту. Нет, зачем привлекать к себе лишнее внимание, пускай там, наверху, и дальше пребывают при своем мнении…
      На поверхности уже всходила луна, и времени на завтрак почти не оставалось. На бегу Элфи достала из холодильника бутылочку с крапивным йогуртом и выскочила в туннели. Как обычно, на центральной улице Царил хаос. Летучие спрайты, дальние родственники эльфов, набились чуть ли не до самого потолка туннеля, образовав воздушную пробку. Топающие вразвалку гномы с толстыми, колышущимися задами, перекрывающими сразу две полосы дорожного движения, также вносили свою посильную лепту во всеобщие суматоху и толчею. Из луж поливали отборной бранью жабы-сквернословы. Эта порода появилась на свет в результате чьей-то весьма неумной шутки, а потом размножилась до катастрофических масштабов. За это кое-кто даже лишился своей волшебной палочки.
      Элфи с трудом прокладывала себе дорогу к полицейскому участку. У Торгового центра Спада уже вовсю бушевала толпа. Капрал Триттон тщетно пытался навести порядок. Элфи про себя пожелала ему удачи. Кошмар, не повезло парню. Она хоть работает на поверхности.
      Вход в полицейский участок Легиона перекрыли манифестанты. Снова банды гномов и гоблинов вели войну за передел территорий, и каждое утро сюда стекались толпы разъяренных родителей, требующих освободить их ни в чем не повинных отпрысков. Элфи фыркнула. Ни в чем не повинный гоблин! Таких Элфи еще не встречала. Гоблины и гномы под завязку забили камеры, где горланили свои блатные песни и швырялись друг в друга шаровыми молниями. Элфи втиснулась в бурлящую толпу.
      – А ну пропустите, – прорычала она. – Я на службе.
      Зря она это сказала. Безутешные родители тут же набросились на нее, словно мухи на червяка:
      – Мой Грампо невиновен!
      – Полицейский произвол!
      – Передайте, пожалуйста, моему малышу одеяло! Без одеяла мальчик не может спать!
      Элфи опустила забрало шлема, сделала его зеркальным и молча принялась пробиваться к участку. А ведь некогда мундир вызывал уважение… Но эти времена давно прошли. Теперь ты – объект для нападок.
      – Офицер, извините, куда-то потерялся мой кувшин с бородавками и…
      – Прошу прощения, моя кошка забралась на сталактит, не могли бы вы…
      А как вам следующее?
      – Капитан, вы не подскажете, как пройти к Источнику Вечной Жизни?
      Элфи аж передернуло. Только туристов не хватало. У нее своих неприятностей по горло. И даже выше – как ей скоро предстояло узнать.
      В приемной полицейского участка знакомый гном-клептоман деловито чистил карманы всех, кто стоял в очереди на прием заявлений. Не миновала эта участь и полицейского, к которому гном был прикован наручниками. Элфи огрела воришку электрошоковой дубинкой. Мощный разряд прижег его кожаные штаны к заднице.
      – Теперь ты и тут промышляешь, а, Мульч?
      Гном вздрогнул, из его рукавов посыпалось наворованное.
      – Начальница, – заскулил он с выражением притворного раскаяния на лице, – ну что я могу поделать? Такая уж у меня натура.
      – Конечно, Мульч, понимаю. А вот наша натура требует посадить тебя в камеру лет на двести, на триста.
      Она подмигнула полицейскому, доставившему гнома в участок:
      – Молодец, не теряешь бдительности.
      Эльф вспыхнул и наклонился, чтобы поднять с пола свой бумажник и полицейский значок.
      Затаив дыхание, Элфи на цыпочках миновала кабинет начальника в надежде незаметно проскользнуть к себе в закуток.
      – МАЛОЙ! А НУ, ЗАЙДИ КО МНЕ!
      Элфи вздохнула. Начинается.
      Сунув шлем под мышку, Элфи разгладила складки мундира и вошла в кабинет майора.
      Лицо Крута было багровым от ярости. Вообще, он обожал устраивать выволочки своим подчиненным, за что и заработал прозвище Хвостокрут. Ну а что касается вечно багровой физиономии – в участке даже принимали ставки на то, сколько осталось майору до сердечного приступа. Ставить на полвека или чуть больше считалось выгоднее всего.
      Крут постучал пальцем по луномеру у себя на запястье.
      – Ну? – грозно вопросил он. – И который, по-твоему, час?
      Элфи почувствовала, что краснеет. Она опоздала меньше чем на минуту. Еще как минимум десять полицейских из ее смены не появились на своих рабочих местах. Но Крут всегда выбирал именно Элфи, чтобы Устроить разнос.
      – Центральная улица… – пробормотала она смущенно. – Четыре полосы не работают…
      – Жалкие оправдания! – проревел ее начальник. – Вставай на пять минут раньше! Ты не первый раз в большом городе!
      Вот тут он был абсолютно прав. Элфи Малой родилась и выросла в Гавани. Однако с тех пор, как люди начали экспериментировать с глубинным бурением, волшебный народец стал покидать обжитые места, перебираясь в лежащую поближе к земному ядру и, следовательно, безопасную Гавань. Метрополия была перенаселена, обслуживающего персонала катастрофически не хватало. А власти еще обсуждают: уж не разрешить ли автомобильный проезд через центр города? Как будто мало вони от всяких неотесанных гномов, шляющихся по улицам.
      Крут прав. Вставать надо раньше. Но Элфи что, одна в участке? Пусть другие тоже подравняются.
      – Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Крут. – Почему я каждый день цепляюсь именно к тебе? Почему никогда не ругаю остальных бездельников?
      Элфи промолчала, но ответ и без того читался на ее лице.
      – Хочешь узнать, почему? Элфи рискнула кивнуть.
      – Потому что ты – девчонка.
      Элфи почувствовала, как ее руки невольно сжимаются в кулаки. Ага, он признался!
      – Однако все не так просто, как ты думаешь, – продолжал Крут. – Ты – первая женщина в нашем Корпусе. Первая за всю историю. Ты – опытный образец. Маяк. Миллионы наших сограждан следят за каждым твоим движением. На тебя возлагаются большие надежды. И вместе с тем у тебя есть множество ненавистников. В твоих руках – будущее сил правопорядка. Но, судя по всему, груз этот тебе не по силам. По крайней мере на данный момент времени.
      Элфи растерянно заморгала. Прежде Крут не говорил ей ничего подобного. Обычно его общение с ней ограничивалось простыми “Поправь шлем”, “Втяни брюхо”, ну и прочими там “ля-ля”.
      – Ты должна держаться на самом высоком уровне, Малой, а это значит – быть лучше всех. – Крут вздохнул и откинулся на спинку вращающегося кресла. – Не знаю, Элфи, не знаю… Особенно после того, что произошло в Гамбурге…
      Элфи поморщилась. Дело в Гамбурге закончилось полным провалом. Один из преследуемых ею преступников удрал наверх и попытался испросить политического убежища у вершков. Круту тогда пришлось остановить время, вызвать Быстрое реагирование и провести чистку памяти четырем людям, замешанным в этом деле. Полицейские зря потратили кучу времени. А все по ее вине.
      Майор взял с письменного стола какой-то бланк.
      – В общем, Элфи, я принял решение. Я перевожу тебя в Отдел дорожного движения и беру на твое место капрала Фронду.
      – Фронду?! – взорвалась Элфи. – Да она же полная тупица. Дура набитая! Это она-то образцовый полицейский?!
      И без того багровое лицо Крута налилось краской до невозможности.
      – А почему бы и нет? Ты никогда и не пыталась показать себя с лучшей стороны! Либо твоя лучшая сторона не лучше прочих твоих сторон. Извини, Малой, но ты упустила свой шанс…
      Майор уткнулся носом в бумаги. Разговор был окончен. От ужаса Элфи даже пальцем шевельнуть не могла. Она сама все испортила. А какая была возможность сделать карьеру – когда еще такая представится! Всего одна ошибка, и ее будущее уже в прошлом. Это несправедливо. Элфи охватил несвойственный ей гнев, но она подавила свои чувства. Сейчас не время давать волю раздражению.
      – Майор Крут, разрешите обратиться. Думаю, я заслужила, чтобы мне предоставили еще один шанс.
      Крут даже не поднял глаз от бумаг.
      – На каком-таком основании?
      Элфи набрала в грудь побольше воздуха:
      – На основании моего послужного списка, сэр. Он говорит сам за себя, если не считать гамбургского дела. Десять успешно выполненных спецзаданий. Ни одной стертой памяти, ни одной остановки времени, если не считать…
      – …гамбургского дела, – закончил за нее Крут.
      Что ж, придется пустить в ход последний козырь:
      – Будь я мужчиной – одним из этих ваших драгоценнейших летучих спрайтов, – мне бы никто даже слова в упрек не сказал.
      Крут метнул в нее разъяренный взгляд.
      – Капитан Малой…
      Но тут в их спор вовремя вмешался звонок одного из телефонных аппаратов. Потом зазвонил второй телефон, третий. Гигантский видеоэкран, висящий на стене за спиной Крута, вдруг затрещал и ожил.
      Крут ткнул в кнопку громкой связи, подключая к разговору всех звонивших разом.
      – Да?
      – У нас беглец, – отрапортовал кто-то. Крут кивнул.
      – Есть данные со “скопов”? – осведомился он.
      “Скопами” на жаргоне Легиона называли замаскированные следящие устройства, тайно установленные на американских спутниках связи.
      – Так точно, – откликнулся второй голос. – В Европе был зафиксирован мощный всплеск. В районе Южной Италии. Беглец без защитного экрана.
      Крут громко выругался. Волшебный народец был невидим глазу простого смертного, но только благодаря особому защитному экрану. Впрочем, если преступник – гуманоидного типа, то все не так плохо.
      – Классификация?
      – Плохие новости, командир, – сказал третий звонивший. – Нарушитель – тролль.
      Крут устало потер глаза. Ну почему подобные неприятности всегда случаются именно в его смену? Элфи вполне понимала отчаяние своего начальника. Тролли – самые злобные из существ, обитающих в подземных туннелях. Они кидались на всех без разбору, поскольку их крохотный мозг, как правило, содержал одну единственную мысль: “убей всех”. Время от времени кто-нибудь из троллей случайно забредал в шахту подъемника. Обычно во время полета тролли благополучно поджаривались, но иногда они все-таки выживали и их выбрасывало на поверхность. Обезумев от боли и дневного света (тролли абсолютно не выносят солнца), они принимались громить и крушить все на своем пути.
      Крут потряс головой, приходя в себя.
      – Ладно, капитан Малой. Похоже, ты все-таки получила свой шанс. Надеюсь, волшебной силы у тебя полный запас?
      – Так точно, сэр, – солгала Элфи, прекрасно понимая, что Крут немедленно отстранит ее от задания, если узнает, что она Уже столько времени пренебрегала Ритуалом.
      – Хорошо. Тогда выпиши себе оружие и следуй в указанный район.
      Элфи бросила взгляд на экран. “Скопы” демонстрировали какой-то итальянский городок, похожий на древнюю крепость. Красная точка быстро перемещалась в сторону населенного пункта.
      – Твоя задача – разведать обстановку. Потом вернешься и доложишь. И чтобы никакой инициативы. Понятно?
      – Да, сэр.
      – В прошлом квартале в стычке с троллями мы потеряли шестерых. Шестерых! И это произошло здесь, под землей, на знакомой территории.
      – Понимаю, сэр.
      Крут с сомнением поджал губы.
      – Правда, Малой? Ты действительно меня понимаешь?
      – Мне так кажется, сэр.
      – Ты вообще когда-нибудь видела, на что способен тролль? В смысле, что он способен сделать с существом из плоти и крови?
      – Нет, сэр. Не приходилось.
      – Тебе повезло. Без этого опыта ты вполне обойдешься.
      – Понятно, сэр.
      Крут сердито посмотрел на нее.
      – Не знаю почему, капитан Малой, но всякий раз, когда ты говоришь: “Понятно”, я начинаю нервничать.
      Нервничал Крут не зря. Знай он, какие последствия будут у этого незамысловатого на первый взгляд спецзадания, – в ту же минуту подал бы в отставку. Тем вечером должно было произойти поистине историческое событие. “Что, какой-нибудь радий откроют? – спросите вы. – Или первый человек на Луну высадится?” О нет, на такой счастливый исход даже не надейтесь. То событие было совсем другого рода, из разряда “до свиданья, «Титаник»” или “ужасы испанской инквизиции”. Это событие могло иметь очень печальный исход. Печальный и для людей, и для волшебного народца. Для всех.
      Элфи направилась прямиком к шахтам. Ее пухлые губки были решительно сжаты. Шанс последний и единственный, другого не будет. И она не станет отвлекаться на всякие мелочи.
      Обычная вереница нетерпеливых туристов, обладателей пропуска на поверхность, протянулась через всю Подъемную площадь, но Элфи смело внедрилась в самое начало очереди, тыча в носы своим полицейским значком. Однако какой-то наглый гном не пожелал уступить ей дорогу.
      – И как это у вас, полицейских, получается всюду пролезть за здорово живешь? Вы что, особенные?
      Элфи сделала пару глубоких вдохов. Учтивость – прежде всего.
      – Я на службе, сэр. А теперь прошу меня извинить.
      Гном почесал свой массивный зад.
      – Слышал я, парни из вашего Легиона нарочно выдумывают себе всякие задания, чтобы лишний раз скататься наверх и полюбоваться на лунный свет. Ага, именно это я и слышал.
      Добродушная улыбка, которую попыталась изобразить Элфи, больше получилась похожей на кислую гримасу.
      – Тот, кто тебе это сказал, – полный идиот… сэр. Бойцы спецкорпуса выходят на поверхность лишь в случае крайней необходимости.
      Гном нахмурился. Судя по всему, автором этой якобы подслушанной сплетни был он сам, и только что его при всех обозвали идиотом. Пока он придумывал достойный ответ, Элфи уже проскользнула в двери.
      Жеребкинс ждал ее в оперативном центре. Этот кентавр-параноик был искренне убежден в том, что людская разведка не дремлет и давно взяла под колпак всю подведомственную ему транспортную сеть, не говоря уже о системах слежения. Чтобы вражеские разведслужбы не прочли случайно его мысли, кентавр постоянно носил на голове шапочку из фольги.
      Миновав пневматические двери, Элфи натолкнулась на подозрительный взгляд Жеребкинса.
      – Кто-нибудь видел, как ты сюда входила?
      Элфи задумалась над вопросом. – БР, ЦРУ, АНБ, МИ-6, ФСБ. Да, и еще ВИЗ.
      – ВНЗ? – нахмурился Жеребкинс.
      – Все находящиеся в здании, – расшифровала Элфи.
      Жеребкинс поднялся с вращающегося кресла и, цокая копытами, приблизился к ней.
      – Что, Малой, шутить изволишь? Бунт продолжается? А я думал, гамбургское дело поубавило тебе дерзости. На твоем месте я бы сосредоточился на предстоящем задании.
      Элфи взяла себя в руки. А он ведь прав…
      – Ладно, Жеребкинс. Введи меня в курс дела.
      Кентавр ткнул пальцем в изображение некоей местности, передающееся с “Евро-спутника” и выведенное на большой плазменный экран.
      – Эта красная точка – тролль. Он движется по направлению к поселку Мартина-Франка, что неподалеку от достаточно крупного города Бриндизи. Насколько я могу судить, тролль набрел на шахту Е7, которая после отправки очередной капсулы на поверхность как раз охлаждалась. В общем, на сей раз шашлыка мы лишились, зверюга выжила.
      Элфи поморщилась. Тот еще юморок, подумала она.
      – И все же нам отчасти повезло. По дороге наш подопечный наткнулся на кое-какую еду. Он сожрал несколько коров, и на некоторое время это его развлекло.
      – Несколько коров?! – воскликнула Элфи. – Каких же это чудовище размеров?
      Жеребкинс поправил свой колпак из фольги.
      – Полноценный взрослый тролль. Весит сто восемьдесят кило, и клыки как у дикого вепря. Ужасно дикого вепря.
      Элфи с трудом сглотнула. Хорошо, что ей не приказали задержать беглеца.
      – Ладно. Что у тебя есть для меня?
      Жеребкинс прогарцевал к столу со снаряжением и выбрал нечто похожее на прямоугольные наручные часы.
      – Пеленгатор. Ты находишь тролля, мы находим тебя. Обычное дело.
      – Видео?
      Кентавр вставил в специальное гнездо на шлеме Элфи маленький цилиндр.
      – Прямая трансляция. Встроенный атомный мини-реактор, так что время работы не ограничено. Микрофон срабатывает на голос.
      – Хорошо, – кивнула Элфи. – Крут еще сказал, что я должна взять оружие. На всякий случай.
      – Весь выбор перед тобой, – развел руками Жеребкинс. Он покопался в груде оружия и вытащил пистолет, явно сделанный из платины. – “Нейтрино-2000”. Новейшая модель. Такого нет даже у туннельных бандитов. Три режима готовности продукта. Слабоподжаренный, среднепрожаренный и кремированный. Тоже с ядерным источником энергии, так что можешь не экономить. Эта штука переживет тебя на тысячу лет – ты уже будешь того, а она еще кому-то послужит.
      Элфи сунула легонький пистолет в наплечную кобуру.
      – Я готова… по-моему.
      – Сомневаюсь, – рассмеялся Жеребкинс. – Поверь мне, к встрече с троллем подготовиться нельзя.
      – Спасибо, что поддержал меня.
      – Всякая уверенность происходит от незнания, – поучительно воздел палец кентавр. – Если ты чувствуешь в себе уверенность, значит, ты чего-то не знаешь.
      Элфи хотела было возразить, но передумала. Возможно, она смутно подозревала, что Жеребкинс прав.
      Пневматические подъемники работали на струях газа, подающегося по специальным каналам из земного ядра. Техники Легиона под руководством Жеребкинса изготовили яйцевидные капсулы из титана, которые могли двигаться в газовых потоках и были снабжены автономными двигателями, но для срочного подъема на поверхность не было ничего лучше, чем естественный выброс магмы.
      Жеребкинс провел свою спутницу мимо длинного ряда причалов к шахте Е7. Капсула, стоявшая в доке, выглядела уж больно хрупкой для того, чтобы нестись, подобно ракете, в потоках магмы. Ее днище обгорело до черноты и покрылось оспинами от рикошетирующих каменных обломков.
      Кентавр любовно шлепнул числящееся за ним хозяйство по бамперу.
      – Эта крошка служит уже пятьдесят лет. Самая старая из моделей, которые только работают в шахтах.
      Элфи судорожно сглотнула. Предстоящий подъем и без того действовал ей на нервы, а тут еще такая развалина.
      – И когда ее собираются списывать? Жеребкинс шумно поскреб свое волосатое брюхо.
      – При нынешнем финансировании – никогда, разве что после аварии со смертельным исходом.
      Элфи потянула тяжелую дверцу, резиновое уплотнение с хлюпанием поддалось. Капсулу строили не для того, чтобы пассажиру было удобно. В ней едва хватало места для сиденья с ремнями и чертовой тучи электроники.
      – А это что? – спросила Элфи, тыча пальцем в серое пятно на подголовнике сиденья.
      – Не обращай внимания, – как бы равнодушно откликнулся Жеребкинс и шаркнул копытом. – Мозги, наверное. Во время последнего путешествия произошла разгерметизация. Но трещину уже заделали. Полицейский выжил. С интеллектом у него теперь неважно, и кормят его только жидкой пищей, но главное ведь в живых остаться.
      – Куда уж главнее, – саркастически откликнулась Элфи, пробираясь сквозь путаницу проводов.
      Жеребкинс защелкнул на Элфи ремни безопасности и тщательно проверил замки.
      – Готова? Элфи кивнула.
      Жеребкинс постучал пальцем по микрофону в ее шлеме.
      – Оставайся на связи, – сказал он и захлопнул дверцу.
      “Не думай о том, что тебя ждет, – приказала себе Элфи. – Не думай о раскаленном потоке магмы, который вот-вот поглотит этот утлый кораблик. Не думай о полете к поверхности, когда сила в два маха будет выворачивать тебя наизнанку. И уж конечно, не думай о кровожадном тролле, готовом намотать твои внутренности на клыки. Не надо. Не смей ни о чем таком думать… Слишком поздно что-либо менять”.
      В наушниках раздался голос Жеребкинса.
      – Отсчет – минус двадцать, – произнес кентавр. – Мы перешли на секретный канал на случай, если вершки разработали систему подземного сканирования. Знаешь, от них всего можно ожидать. Один раз нашу передачу перехватил нефтяной танкер с Ближнего Востока. Было такое дело…
      Элфи поправила микрофон в шлеме.
      – Не отвлекайся, Жеребкинс. Сейчас моя жизнь в твоих руках.
      – Ага… извини. По рельсам мы выведем тебя в главный ствол шахты Е7, прилив магмы начнется с минуты на минуту. Первую сотню кликов проедешь на нем, а потом будешь двигаться самостоятельно.
      Элфи кивнула и стиснула две похожие, как близнецы, рукоятки.
      – Проверка всех систем. Запускай. Взвыли двигатели. Маленький кораблик судорожно запрыгал в своем доке, и Элфи начало кидать из стороны в сторону, будто сухую горошину в стручке. Она почти не слышала, что говорит ей в ухо Жеребкинс:
      – Ты сейчас во вспомогательном стволе. Готовься к полету, Малой.
      Элфи достала из отделения в приборной доске резиновый загубник и сжала его в зубах. Если откусишь себе язык, никакие микрофоны не помогут. Она включила наружные камеры и вывела изображение на экран.
      На нее медленно наползал вход в шахту Е7. Воздух дрожал в лучах посадочных прожекторов. Горячие белые искры сыпались во вспомогательный ствол. Элфи не слышала рева, но могла себе представить, каков он. Словно завывание дикого ветра. Или вой миллиона троллей.
      Элфи еще крепче стиснула рукоятки управления. Капсула вздрогнула и остановилась на самом краю шахты. Дальше тянулся громадный ствол. Очень широкий. Без конца и края. Она – муравей в унитазе, и кто-то вот-вот нажмет на ручку слива.
      – Поехали! – скрипнул голос Жеребкинса. – Крепче держи свой завтрак. “Американские горки” ерунда по сравнению с этим.
      Элфи кивнула. С резиновой лягушкой в зубах она говорить не могла, но кентавр видел ее на своем мониторе.
      – Сайонара, дорогуша, – произнес Жеребкинс и нажал кнопку.
      Зажимы освободили капсулу, и Элфи, придерживая языком желудок, понеслась в глубокую пропасть. Безжалостная сила гравитации влекла капсулу к центру земли. Отдел сейсмологии произвел миллионы проб и научился-таки прогнозировать выбросы магмы. Более или менее точно; вероятность – девяносто девять и восемь десятых процента. Но две десятых процента на ошибку все ж остались…
      Падение длилось целую вечность. Элфи уже смирилась с тем, что ее капсула превратится в груду обломков, когда вдруг почувствовала: начинается. Незабываемое ощущение вибрации. Ощущение, что мир вокруг ее утлой скорлупки разлетается на куски. Вот оно!
      – Лопасти пошли, – выдохнула она сквозь резину загубника.
      Жеребкинс вроде бы что-то ответил, но Элфи уже было не до него. Она даже себя не слышала, лишь видела на экране, как выдвинулись лопасти.
      Выброс магмы налетел ураганом, и капсулу закрутило, завертело – пока в работу не включились стабилизаторы. Полурасплавленные камни молотили по днищу, отбрасывая кораблик к стенам шахты. Элфи бешено работала рукоятками, стараясь удержать капсулу посредине ствола.
      Жар в тесном пространстве стоял просто невыносимый, обычный человек здесь спокойно мог превратиться в жаркое. Но легкие у волшебного народца сделаны из более прочного материала, нежели у людей. Ускорение невидимыми клещами разрывало ее тело на части. Элфи сморгнула соленый пот и попыталась сосредоточиться на экране. Выброс магмы полностью поглотил ее капсулу, он был мощным, баллов семь минимум. Добрых пятьсот метров сплошной кипящей лавы. Вихри оранжевой, полосатой магмы кипели и шипели вокруг, стараясь отыскать слабину в металлической скорлупе капсулы.
      Корпус постанывал и покряхтывал, клепка полувековой давности грозила вот-вот поддаться. Элфи тряхнула головой. Первое, что она сделает по возвращении, это даст хорошего пинка Жеребкинсу, прямо по его волосатой заднице. Она чувствовала себя камешком в мощных гномьих челюстях. Сейчас ее перемелют.
      Носовая пластина прогнулась внутрь, словно под ударом гигантского кулачища. Замигала лампочка, датчик сигнализировал, что герметизация капсулы нарушена. Голову Элфи сдавило будто стальными обручами. Глаза сдадутся первыми, лопнут, как переспелые ягоды.
      Она проверила показания приборов. Осталось еще двадцать секунд, а потом ее капсула вырвется из расплавленной магмы и перейдет на тягу тепловых двигателей. Эти двадцать секунд показались для Элфи вечностью. Она тщательно загерметизировала шлем, чтобы защитить глаза, и ждала, ждала, пока суденышко неслось на последней волне из полурасплавленных камней.
      Внезапно все успокоилось. Капсула оказалась в стороне от потока и теперь плыла вверх, подталкиваемая относительно мирными спиральными струями горячего воздуха. Элфи подключила тяговые двигатели. Так кружиться можно вечно, а у нее совсем нет времени.
      Вскоре вверху показался неоновый круг огней, отмечающий зону причала. Элфи придала капсуле горизонтальное положение и нацелила стыковочный узел на посадочные огни. Это была очень тонкая процедура. Многие пилоты Корпуса без труда добирались до этого места, но потом промахивались и пролетали мимо причала, теряя драгоценное время. Многие, но не Элфи. Она обладала врожденными способностями. Была первой ученицей в Академии.
      Элфи в последний раз запустила двигатели и проделала завершающую сотню метров, скользя по инерции. При помощи ножного педального привода она провела капсулу сквозь кольцо огней к доку на посадочной площадке. Стыковочный узел скользнул в пазы. Капсула надежно закреплена.
      Элфи ударила себя в грудь кулаком и, отстегнув ремни безопасности, распахнула герметичную дверь. Сладкий воздух с поверхности плотным потоком хлынул в кабину. Ничто не может сравниться с первым вдохом, который делаешь после полета по шахте. Элфи глубоко дышала, изгоняя из своих легких затхлую атмосферу капсулы. Как мог волшебный народец отказаться от такой благодати! Вот было бы здорово жить здесь, наверху. Но некогда ее предки проиграли вершкам битву за выживание – тех было слишком много. Если у женщин ее народа за двадцать лет рождается только один ребенок, то вершки плодятся, как крысы. С такими темпами никакое волшебство не совладает.
      Наслаждаясь ночным воздухом, Элфи тем не менее чувствовала в нем ядовитые следы, оставленные человеком. Люди разрушают все, к чему ни прикоснутся. Да, живут они уже не в землянках. По крайней мере, тут, в этой стране. Они построили себе большие красивые жилища с самыми разными комнатами – для сна, для еды, у них даже заведена специальная комната, чтобы ходить по нужде! Это внутри-то дома! Элфи содрогнулась. Только вообразите: ходить в туалет в собственном доме! Мерзость какая! Единственная польза от туалета – земле возвращаются у нее же забранные вещества, но и тут вершки напридумывали: они обрабатывают… ну, это самое, отходы, в общем… какой-то химией. Если бы сотню лет назад ей сказали, что люди станут нарочно лишать столь мощное удобрение плодородной силы, она посоветовала бы своему собеседнику просверлить дырки в черепе, чтобы мозги слегка проветрились.
      Элфи сняла с крючка пару крыльев – две овальные плоскости, снабженные тарахтящим двигателем. Сняла – и застонала. “Стрекоза”! Эту модель она терпеть не могла. Бензиновый двигатель, подумать только! И тяжесть такая, будто вешаешь на себя свинью, как следует вывалявшуюся в грязи. Вот “Колибри Z7” – это транспорт. Двигатель не шумит, а шепчет, питание от солнечной батареи, замкнутой на спутник, на такой можно хоть весь земной шар облететь, причем дважды. Но когда проблемы с бюджетом, летаешь, на чем дают.
      У нее на руке заверещал пеленгатор. Элфи находилась в диапазоне приема. Она вышла из капсулы в помещение станции. Станция была замаскирована под обычный холм, такие в сказках обычно называют обителями фей. Действительно, когда-то в подобных холмах обитал волшебный народец, пока его не загнали совсем глубоко под землю. Техники здесь было не много – наружные мониторы и устройство самоликвидации на случай, если станцию обнаружат люди.
      Экраны показывали, что путь свободен. Пневматические двери немного перекосились – там, где к ним приложился тролль, но остальная аппаратура выглядела вполне исправно. Элфи пристегнула крылья и шагнула во внешний мир.
      Ночное небо Италии, просвечивающее сквозь ветви олив и виноградные лозы, было ясным и звездным. Цикады громко стрекотали в жесткой траве, в лучах звезд трепетали мотыльки. Элфи невольно улыбнулась. Ради этого стоило рисковать, еще как стоило. Кстати, о риске… Она проверила пеленгатор. Писк стал намного громче: тролль почти у стен городка! Природой она еще успеет полюбоваться, когда закончит с заданием. А сейчас пора действовать.
      Элфи дернула шнур стартера у себя на плече, запуская двигатель “Стрекозы”. Ничего. Ее охватил гнев. У богатых детишек в Гавани есть “Колибри”, чтобы летать в лес на каникулах, а разведчикам спецкорпуса выдают такое вот древнее барахло. Оно и новое-то никуда не годилось. Элфи дернула шнур еще раз, затем снова повторила попытку. С третьего раза мотор завелся, выплюнул в ночной воздух струйку дыма. “Наконец-то”, – вздохнула Элфи и включила первую передачу. Крылья захлопали, постепенно их взмахи сделались равномерными, и капитан Элфи Малой тяжело поднялась в ночное небо.
      Выследить тролля было бы несложно даже без пеленгатора. Зверюга оставила после себя такую полосу разрушений, словно по лесу прошел двуногий экскаватор. Элфи летела низко над землей, лавируя между полосами тумана и стволами деревьев. Обезумевшее чудовище проложило просеку через виноградник, разнесло в щебень каменную ограду, а сторожевой пес до сих пор трясся и скулил под живой изгородью. Вскоре Элфи наткнулась на тех самых коров. Зрелище было не из приятных. Не вдаваясь в подробности, скажем только, что, за исключением рожек да ножек, от коров почти ничего не осталось.
      Пеленгатор заверещал еще сильнее. Значит, тролль совсем близко. Элфи увидела чуть впереди городок, угнездившийся на вершине невысокого холма и обнесенный зубчатыми средневековыми стенами. Во многих окнах еще горел свет. Пожалуй, пора прибегнуть к волшебству.
      Великая магическая сила, приписываемая волшебному народцу, – всего лишь досужие сказки, не более. Но кое-какое волшебство у подземных жителей все же имеется. Например, они обладают даром исцелять. Умеют наводить чары. И возводить защитные экраны. На самом деле выражение “возводить экран” – неправильное. Эльфы просто вибрируют с такой частотой, что их невозможно увидеть, – они как бы очень быстро перемещаются туда-сюда, туда-сюда. Внимательно присмотревшись, человек способен различить легкое дрожание воздуха, но внимательность так же свойственна людям, как, скажем, вежливость – обезьянам. Ну а ее ли они что-нибудь и заметят, то немедленно объяснят это явление, например, испарением влаги. Вершки любят изобретать всякие сложные объяснения.
      Элфи возвела защитный экран. Это потребовало от нее несколько больших усилий, чем обычно. Она почувствовала, как от напряжения на лбу выступили капельки пота. “Вот теперь мне действительно нужно совершить Ритуал, – подумала она. – И чем скорее, тем лучше”.
      Ее мысли прервал какой-то шум внизу. В привычные ночные звуки этот грохот никак не вписывался. Элфи повернула регулятор высоты на ранце и спустилась ниже, чтобы взглянуть на источник шума. Только взглянуть, сказала она себе, ее задача – оценить обстановку. Офицеры спецкорпуса трясутся в древних капсулах, лазают по лесам, выслеживают цель, и только потом в своих комфортабельных шаттлах прибывают парни из Быстрого реагирования.
      Тролль находился прямо под ней. Своими мощными кулаками он разносил внешнюю стену города, да так успешно, что во все стороны только камни летели. Элфи ахнула от изумления. Вот это чудовище! Огромный, как слон, но в десять раз злее. Очень-очень злой слон, и к тому же перепуганный до смерти.
      – Вызываю центр, – произнесла Элфи в микрофон. – Беглец обнаружен. Ситуация критическая, высшая категория сложности.
      На связь вышел сам Крут.
      – Уточни обстановку, капитан.
      Элфи направила на тролля объектив камеры.
      – Беглец намеревается проломить городскую стену. Рекомендую немедленное вмешательство. Быстрое реагирование далеко?
      – Минимум в пяти минутах стандартного земного времени. Мы еще в шаттле.
      Элфи прикусила губу. Крут на борту шаттла?
      – Слишком долго, майор. Через десять секунд весь город встанет на уши… Я иду.
      – Запрещаю, Элфи… капитан Малой. Приглашения со стороны людей не было. Ты знаешь закон. Оставайся на месте.
      – Но, майор…
      – Никаких “но”, капитан! – перебил ее Крут. – Не вмешивайся. Это приказ.
      Элфи трепетала всем телом в такт тревожному биению сердца. Бензиновые пары туманили ее мозг. Как быть? Что выбрать? Жизнь людей или приказ начальника?
      Тут тролль наконец пробил стену, и ночную тишину вспорол вопль ребенка.
      – Аюто! – закричал какой-то малыш. “Помогите”. Это вполне сойдет за приглашение. С некоторой натяжкой, но сойдет.
      – Простите, майор. Тролль совсем обезумел от света, а здесь дети.
      – Это будет стоить тебе нашивок, Малой! – заорал в микрофон Крут. Она ясно представила себе его побагровевшую от ярости физиономию. – Можешь приготовиться, следующие сто лет ты будешь чистить канализацию!
      Но его угрозы не достигли цели. Элфи уже отключила микрофон и пикировала вниз, следом за троллем.
      Вытянувшись в струнку, капитан Малой нырнула в проделанную чудовищем дыру и огляделась. Кажется, она попала в ресторан. В набитый народом ресторан. Тролль на время ослеп от обилия электрического света и беспомощно метался посередине зала.
      Посетители оцепенели. Даже ребенок, и тот перестал кричать. Люди сидели, молча уставившись на пришельца, карнавальные шляпы нелепо скособочились на их головах. Официанты замерли, огромные подносы со спагетти дрожали на их растопыренных пальцах. Пухленькие итальянские малыши со страху позакрывали глаза пухленькими ладошками. Поначалу всегда так: от шока все теряют дар речи. А потом начинаются вопли.
      Об пол с грохотом разбилась бутылка вина. Чары были в момент разрушены. Поднялся неимоверный шум. Элфи поморщилась. Тролли ненавидят шум почти так же сильно, как свет.
      Чудовище распрямило мощные мохнатые плечи и со зловещим “шурш-ш” выпустило острые когти. Классическое поведение хищника. Зверь готовился нанести удар.
      Элфи вытащила свое оружие и поставила переключатель на вторую позицию. Она не станет убивать тролля. Ни при каких обстоятельствах. Даже ради спасения людей. Она лишь отключит сознание чудовища до прибытия команды Быстрого реагирования.
      Прицелившись в самое уязвимое место противника, она выпустила в основание тролльего черепа приличный заряд концентрированного ионного излучения. Чудовище пошатнулось, сделало несколько нетвердых шагов и, должно быть, сильно обиделось.
      “Все в порядке, – подумала Элфи, – я защищена экраном. То есть невидима. Со стороны кажется, будто пульсирующий голубой луч появился прямо из воздуха”.
      Тролль резко повернулся в ее сторону, слипшиеся в сосульки волосы, напоминающие толстые свечи, угрожающе закачались.