– В детстве я их часами рассматривал.
      – А сейчас? – влезла неугомонная Дьячко.
      – Шея затекает, – отрезал Келдыш. – Продолжим экскурсию, бездельники!
      Агата послушно плелась следом. Она старалась слушать учителя, но то и дело теряла нить рассказа: ведь невозможно не отвлекаться на волшебные экспонаты, мимо которых они проходили так быстро!
      С некоторого времени ей стало казаться, что откуда-то доносится гул – словно где-то работала огромная, приглушенная многими этажами здания машина. Агата помотала головой, потерла ухо – бесполезно. Поглядела на спутников: гул, похоже, им совсем не мешал. Агата завертелась. Кажется, да, справа... Она пересекла очередной украшенный сияющими камнями зал (учитель говорил о магии камней) и выглянула в арку темного коридора.
      – Мортимер, куда это вы направились?
      Она обернулась, поднимая руку:
      – Что это? Гудит.
      Все смотрели на нее с разной степенью недоумения и любопытства.
      – Гудит?
      – Где?
      – Наверняка у нее в голове, – пробормотал Вуд.
      – Ветер гуляет, – подхватил Фейхман.
      Келдыш смотрел внимательно.
      – Что вы слышите, Мортимер?
      – Гудит, – повторила Агата и, отвернувшись от них, пошла по еле освещенному коридору: лишь через несколько шагов появлялись светильники, расположенные почему-то на полу – и оттого по стенам и потолку из плохо обработанного черного гранита метались длинные тени.
      – Эй, ты куда?
      – Мортимер!
      – Да ну ее, у нее очередной заскок!
      Агата не обращала внимания – гул притягивал, почему-то очень важно было посмотреть на эту машину... если это была машина... и вовсе даже не машина...
      Как-то ниоткуда появился Келдыш, пошел рядом, сцепив за спиной руки. Шум не делался громче или ближе. Но Агата знала, что идут они правильно.
      Наплыл серый проем, и они вышагнули на металлическую площадку. Агата взялась за перила, посмотрела вправо-влево. Вниз. Услышала, как за спиной охнула Ирма и выругался Вуд. Далеко внизу и по сторонам – куда доставал взгляд – тянулся огромный клубящийся котлован. Смесь черного, бурого, серого с редкой примесью бордового, изредка – ярко-красного, как раздувающиеся искры в костре, – все это напоминало варево в жерле вулкана, но без его испепеляющего жара. Агата, не задумываясь, протянула руку над пропастью: ни тепла, ни холода, ни даже ветерка, словно воздух над котлованом был высосан.
      – Что это такое? – Вуд вцепился в ограждение. Келдыш непринужденно облокотился о перила рядом.
      – Это, дорогие мои историки, то, во что практически превратилась наша столица в последнюю Магическую войну.
      – Вот дьявол! – с отвращением сказал Вуд.
      Келдыш кивнул:
      – Вот именно. Когда читаешь об этом или смотришь видеозаписи, все выглядит не так...
      – ...ужасно, – тихо сказала Ирма.
      – Ужасно, – согласился Келдыш.
      Мальчики перегнулись через перила, вглядываясь в странное варево внизу.
      – Но... что это?
      – Эксперименты с материей. Превращение мертвого в живое.
      Агата посмотрела по сторонам – площадка тянулась кольцом по периметру всего котлована. Кое-где на ней виднелись люди.
      – И что – это оставили как экспонат для музея, да? – Дьячко опасливо держалась у стены. – Как напоминание?
      – Экспонат... – пробормотал Келдыш. – На самом деле его просто не смогли уничтожить. Последний очаг... язва на теле столицы, которую мы не смогли выжечь.
      Агата перегнулась через перила, вглядываясь в глубину котлована. Он был здесь, вдруг подумала она. Келдыш был в столице во время войны. Тогда он был уже совсем взрослый и все помнит, не то что я... ничего не помню... даже маму...
      Ее крепко взяли за локоть.
      – Осторожнее! – резко сказал Келдыш. – Вы же не хотите туда упасть? Впрочем, это вам и не удастся... Видите? – Он показал вниз, и, напрягая глаза, школьники увидели почти прозрачный козырек, идущий по периметру котлована. – Одно время среди самоубийц столицы стало модным кидаться в Котел...
      – Котел?
      – Так его называют. Можете прогуляться вдоль. Вон там, слева, бывают интересные миражи – то ли радуги, то ли северные сияния. Вуд, дайте руку Дьячко. Идите, Таня, идите, вы храбрая девушка. Вот умница! Кисова, Фейхман, не теряйте времени. Сфотографируйтесь на фоне Котла – потрясающие получатся снимки, можете мне поверить.
      Ирма поглядела на Агату выпуклыми коровьими глазами – жалость в них, мелькнула, что ли? – кивнула.
      – Пошли, Марк. Если Дьячко грохнется в обморок, Вуд просто удерет.
      Привалившись к перилам спиной, Келдыш провожал учеников взглядом. Агата бездумно наблюдала за подымающимися то там, то тут тонкими сизыми дымками. Когда учитель повернулся к ней, тон его был деловым и требовательным:
      – Итак, вы услышали гул, Мортимер?
      – Как все, – равнодушно сказала Агата.
      – Не все, далеко не все, – возразил Келдыш. – Гул?
      – Сначала я подумала: машина. Но это... – Она рассеянно нахмурилась. – Как будто взяли всякие звуки: слова из разных языков, лай, карканье, жужжание, журчание... я не могу... ну, все-все-все звуки на свете! Взяли, размешали, раздробили, растянули или ускорили... Он что, так говорит? Он разумный?
      – Да вы просто поэт, Мортимер! – сказал Келдыш, и не было в его голосе никакой издевки.
      Агата угрюмо посмотрела на него.
      – Но ведь вы тоже это слышите?
      – Я – это я! – раздраженно отозвался Келдыш. – А вы не могли этого слышать. Не должны были.
      Он закрыл глаза, словно зрение мешало ему думать, но и под опущенными веками глазные яблоки беспокойно метались.
      – Разве что... – сказал он почти про себя. – Созданье позвало созданье.
      – А?
      Сгорбившись, Келдыш навалился на перила.
      – Что вы чувствуете, глядя на все это? А, Мортимер?
      – А вы? – неожиданно спросила она.
      Учитель вскинул голову.
      – Вы ведь видели все это... – Агата показала вниз. – Живьем. Во время войны, да?
      С мгновение он молчал. Потом сказал холодно:
      – С чего вы взяли?
      – Догадалась. – Агата оглядела стены музея, окольцовывающие Котел. – А это не опасно... я имею в виду, ведь здесь так много магических предметов... действующих? Если это... вырвется и проглотит их? Что будет?
      Келдыш хмыкнул:
      – Забавно, что именно выоб этом спросили!
      И прежде чем она поинтересовалась, что тут такого веселого (хотя вряд ли бы он ответил), резко оттолкнулся от перил.
      – Идемте приводить Дьячко в чувство. Интересно, чего она боится – магии или высоты?
      Агата бросила последний взгляд на Котел. У нее не было страха – или отвращения. Ей казалось, что она встретилась и прощается с кем-то или чем-то давно знакомым. Короткая красная вспышка прорезала серый полумрак. Келдыш даже не оглянулся.
      – Салют в вашу честь, Мортимер!

* * *

      – Академия магии.
      Огромное здание в форме трилистника. В самом центре высится треугольная башня – такая длинная, что шея заболит, пока увидишь растворяющийся в небе тонкий шпиль. Келдыш хмыкнул:
      – Башню задумал Алакдел Возвышенный. Она могла бы быть еще выше, если бы он не скончался – вовремя, по мнению многих. Хотите зайти?
      – А можно?
      Вместо ответа Келдыш взбежал по черным мраморным ступеням и приглашающе распахнул зеркальную дверь:
      – Прошу!
      Воображает, подумала Агата. Они прошли мимо дежурного, поприветствовавшего Келдыша как давнего знакомого. «Студенты», – бросил Келдыш, дежурный закивал.
      Черный мраморный вестибюль был чем-то похож на Музей магии. Вызывал такую же робость. И любопытство. Келдыш показал на три одинаковых прохода.
      – Вправо – министерство, налево – Институт прикладной магии, прямо – учебный корпус. Куда желаете?
      – Ну уж точно не в министерство, – проворчал Вуд.
      – У студентов сейчас... – Келдыш бросил взгляд на огромный циферблат, висящий на громадной золотой цепи в центре вестибюля, – занятия. Но идем.
      Они шагали по просторным коридорам с высокими стрельчатыми окнами – за окнами царил унылый серый туман, которого на улице и в помине не было – чтобы студенты не отвлекались на хорошую погоду, пояснил Келдыш. Двери некоторых аудиторий были прозрачными, и студенты за ними занимались обычными студенческими делами: записывали лекции, дремали, ели, читали под партами книжки, болтали и заигрывали. Ничего такого... волшебного не происходило, и экскурсанты скоро заскучали.
      – А хотите исследовать свои магические способности? – неожиданно спросил Келдыш.
      – Да ну. – Вуд равнодушно махнул рукой. – Последняя проверка была всего год назад.
      – Так давно? – подначивал Келдыш. – Вы быстро растете, за это время все могло уже перемениться!
      – А вдруг я стала черной ведьмой? – Дьячко протянула скрюченные пальцы с красными ногтями к горлу Фейхмана, тот, захихикав, отпрянул. Фейхману Таня нравилась.
      Агата брела вдоль портретов преподавателей в золотых старинных рамах. Взгляд лениво скользил по витиевато выписанным именам под картинами... пока, метнувшись туда-сюда, не остановился.
      Лидия Мортимер.
      Агата медленно подняла глаза. Это была бабушка. Пусть не совсем молодая, но куда моложе, чем сейчас. Все с той же высокой прической, еще без седины, с очень ясными зоркими зелеными глазами. Агата вновь посмотрела на надпись. Лидия Мортимер, преподаватель магических основ.
      Преподаватель.
      Магических основ.
      В Академии магии.
      – Мортимер, мы идем в институт! Мортимер, вы оглохли?
      Агата только оглянулась на оклик и вновь уставилась на бабушку. Услышала, как Келдыш бросил:
      – Идите, мы догоним.
      Подошел, посмотрел и встал рядом.
      – Она не говорила вам, так?
      – Но как же... – Агата развела руками и показала на портрет, словно Келдыш его еще не видел. – Она же...
      – Лидия Мортимер преподавала в Академии почти четверть века.
      – Она говорила, что была учительницей, я думала, в обычной школе, но здесь, в Академии магии, в столице...
      Агата растерянно повернулась к Келдышу.
      – Почему она не сказала?
      Келдыш помолчал. Сказал спокойно:
      – Может, потому что вы не спрашивали. Поговорите об этом дома. А сейчас – идемте. Идемте-идемте, нас ждут!
      Агата неохотно оторвалась от портрета. Пошла, медленно переставляя ноги, точно кто тянул ее назад на канате – Келдыш из-за этого вынужден был сдерживать обычно стремительный шаг. Спросил – так, словно ему это только что пришло в голову:
      – А вы проходили тесты на магические способности?
      – Конечно.
      – Вы в этом уверены?
      Агата глянула сердито:
      – То есть не вру ли я? Нет, не вру, учитель Келдыш! Попробуй открутись от них!
      Келдыш хмыкнул, но промолчал. Агата задумалась:
      – Правда, самые ранние я не помню... Но обязательные предшкольные и школьные – уж точно.
      Они вновь спустились в черный вестибюль, где изнывала нетерпеливая команда, и поднялись на третий уровень института. Институт тоже разочаровывал. Обычная обстановка обычного делового учреждения. Никто не бегал по коридорам в колпаке со звездами или в развевающихся бархатных мантиях. Одежда встречных-поперечных была самой обычной, разговоры велись хоть и непонятные, но вовсе не казались волшебными:
      – ...на мышей препарат никак не влияет...
      – А может, стоит дождаться новой популяции, прежде чем делать такие скоропалительные выводы?
      – ...на уровне пять бис замечена флуктуация...
      – ...смешать все ингредиенты, перечисленные Аквилоном, с толченым изумрудом...
      – Сюда! – показал Келдыш на дверь с бегущей зазывной надписью: «Хочешь проверить свои магические способности? Не проходи мимо!» – Для экскурсантов, – объяснил Келдыш обстановку обитой черным бархатом комнаты. Тут сияли огромные цветные свечи, в воздухе крутились шары, разбрасывая по стенам разноцветные блики, а волшебник, вышедший им навстречу, наконец-то был в колпаке, расписанном золотыми и серебряными звездами.
      – Входите, входите, молодые люди, сейчас... О, Игорь! – произнес он совсем другим тоном. – Ты вернулся?
      – Нет пока. Это студенты из моей школы.
      – Ага, – сказал волшебник и сделал что-то. Комната исчезла – вернее, сменила колорит и обстановку: светлая, небольшая, без окон, заставленная всяческой аппаратурой.
      – А мне раньше больше нравилось, – тихонько сказала Ирма.
      – Угу, – сказала Дьячко. – Дешевые спецэффекты. Будто на прием к гадалке пришли.
      Рыжеватый конопатый волшебник смущенно улыбнулся.
      – Конечно, милая девушка. Вся эта мишура рассчитана на посетителей младшегошкольного возраста. Вам это ни к чему.
      – Ну, не совсем ни к чему. – Келдыш опустился в кресло и с удовольствием вытянул ноги. – Можешь проверить моих студентов на наличие МС.
      – А что, есть подозрения? – подмигнул волшебник. – Ну, кто хочет первым?
      Агата присела в сторонке, рассеянно наблюдая за обычным сканированием головы, ладоней и пальцев. Потом – измерение разницы каких-то потенциалов. Потом – смотрение на картинку из разноцветных пятен – кто что видит. Последнее испытание особенно любили школьные фантазеры.
      Вуд встал с небрежным хлопком по коленям.
      – Я же говорил!
      У Дьячко нашли слабый намек на магические способности. «Я знала, я знала, я так и знала!» Агата нисколько не сомневалась, что к возвращению в школу этот «слабый намек» превратится в «суперспособности». У Ирмы, Марка и самой Агаты – ничего.
      – Посидите в кафе на первом этаже, – распорядился Келдыш. – Волшебное мороженое и сдобу я вам гарантирую. А вы, Мортимер, подождите.
      «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!» – вспомнила Агата фразу из бабушкиного любимого старого фильма. Неохотно вернулась от двери – ну что ему еще надо?
      Едва школьники вышли, Келдыш сказал волшебнику:
      – Ник, проверь девушку еще раз!
      Тот развел руками:
      – Сожалею, Игорь. Пусто.
      – Это внучка Мортимер.
      – А? – Ник развернулся и уставился на Агату. Та тут же, как обычно, покраснела. – И правда, как я не узнал эти фамильные глаза!
      – Очки мешают, – глупо разъяснила Агата.
      – Как поживает ваша бабушка? Мы тут все как-то упустили ее из виду. Внучка Мортимер, ну надо же! Где вы, как вы?..
      – Ник, у Мортимер было не так уж много детей.
      Слова, которые Агата не поняла, повергли волшебника в молчание. Он с замешательством поглядел на Келдыша, потом – снова на Агату. Во взгляде его появилось какое-то новое, непонятное ей выражение. Мотнул головой:
      – Нет, Игорь. Успокойся. Так бывает. Природа на детях гениев отдыхает.
      – Гениев! – сказал Келдыш, как плюнул.
      – Ну, на внуках, – покладисто согласился Ник.
      – Она услышала Котел!
      – Значит, у девочки хороший слух.
      – Но это невозможно! – сказал Келдыш с яростью.
      – Извини, друг. – Ник начал сматывать провода. – У нас лучшая аппаратура в стране. Другой пока еще не изобрели. Если не доверяешь, попробуй сводить ее к Слухачам.
      Агата смотрела на важно входящего в приоткрытую дверь рыжего роскошного кота. Задрав хвост, он прошествовал до ее кресла, сел и уставился на Агату желтыми немигающими глазами.
      – Кис-кис! – тихонько позвала она.
      Кот презрительно дернул ухом.
       Да ладно тебе,– сказала Агата. – Иди ко мне, рыженький. Иди. Я тебя поглажу, шейку почешу...
      Кот прижмурил глаза, словно раздумывая над ее предложением.
       Иди, красавчик, иди.
      Кот коротко мякнул и прыгнул к Агате на колени. Поставил круглые лапы на ее плечи, принюхиваясь к лицу. Агата осторожно почесала его за ухом, провела пальцами по шее: котяра вытянул подбородок, прислушиваясь к ощущениям, негромко забурчал и рухнул теплым тяжелым комом ей на колени.
      – Тигр! – ахнул волшебник. – Вот это да! Первый раз дал себя приласкать! У вас, наверное, дома кошки?
      – Нет, – грустно сказала Агата. – У бабушки аллергия.
      Мужчины переглянулись.
      – Аллергия? – спросил Келдыш.
      Ник пожал плечам.
      – Старость, друг мой... Ты еще не нанес ей визита?
      Келдыш сморщился, как будто у него заныли зубы.
      – Думаешь, надо?
      – Хорошо, что это твояголовная боль, не моя. Рад был увидеть вас, маленькая Мортимер. Надеюсь, у вас все будет хорошо.
      У них и так все было хорошо. Агата поняла это как предложение убраться. Осторожно встала и переложила Тигра на кресло.
       Спи, рыженький.
      Кот перевернулся на спину, открыв белое брюхо, и замурлыкал еще громче. Его полуприкрытые глаза следили за Агатой.
       Прощай, мальчик,– сказала она грустно.
      Келдыш простился с волшебником и вышел вслед за ней. Он молчал и смотрел перед собой. Агата поглядывала украдкой. Почему он вдруг разозлился? У бабушки тоже была странная реакция на результаты тестов МС – разочарование, а следом – облегчение. «Ну, вот и славно, – говорила она. – Хочешь оладушков?»
      У ее привычной бабушки. «Гения». Преподавателя Академии магии...

* * *

      – Давайте сходим в какую-нибудь кафешку, – предложила Таня.
      Фейхман оживился.
      – А учитель?
      – У него здесь какие-то родственники, – с досадой сообщила Дьячко. – Так что сегодня вечером он вряд ли появится. Вуд, ты идешь?
      – Иду. Ирма?
      Продолжая медленно расчесывать свои длинные белокурые волосы, Ирма кивнула. Вот и идите, подумала Агата. Я хоть высплюсь.
      – Мортимер, идешь? – неожиданно спросил Вуд. Агата подавилась зевком.
      – Я? Не-ет. Пойду спать.
      – Конесно, Мортимер, – засюсюкала Дьячко. – Детоске давно пора в постельку!
      Дура, подумала Агата и, демонстративно взяв книжку, пошла к себе.
      – Спокойной ночи, детка!
      – Пусть клопики тебя не кусают!
      Закрывая дверь, Агата перехватила задумчивый взгляд Вуда.
      А сна, как назло, ни в одном глазу. Сначала Агата думала прочитать страницу-другую, уронить книжку и уснуть, но половина книжки уже преодолена, а сон все никак не желал приходить. Да и вообще – про что она читала? Агата раздвинула дверь и вышла на балкон. Внизу – и во все стороны, куда глаза глядят – светился и шумел город. Когда же они спят? Чад и нагретый запах асфальта поднимался аж до ее седьмого этажа. Может, все же пойти прогуляться?
      В дверь номера постучали. Агата прошлепала босыми ногами до двери и, не спрашивая, открыла. Пожмурилась на яркий после полумрака комнаты коридорный свет.
      – Вуд?
      – Не спишь? Я так и думал. Принес тебе колу и пиццу. Будешь?
      – Ну... да.
      Вуд вошел боком, прижимая к груди пакет – то ли от пакета, то ли от него самого резко пахнуло спиртным. Оглянулся и потащил пакет прямиком на балкон. Выставил содержимое на стол. Там была не только пицца – пиво, пирожные... Агата растерянно смотрела. Вуд плюхнулся в кресло, по-хозяйски скомандовал:
      – Угощайся!
      – Спасибо, – пробормотала Агата, взяла пирожное и опять прислонилась к перилам.
      – А где остальные?
      – Эти придурки? – Вуд ловко открыл пиво о край стола. – А, надоели! Вот решил тебя угостить. Не знаю, что ты любишь, поэтому принес всего понемногу.
      – Спасибо, – вновь стесненно сказала Агата.
      – Да что ты заладила – «спасибо, спасибо»! – притворно возмутился Вуд. Агата затолкала в рот пирожное, чтобы не спросить: «А что я еще должна сказать?» Вуд заговорил с ней чуть ли не первый раз после большого школьного бала. Правда, он перестал принимать участие в привычных подколках «Мортимер-зануды»...
      Сейчас Агату смущал его ползущий по ней взгляд. Агата запоздало вспомнила, что на ней майка, не прикрывающая колен, волосы растрепаны, на лице – ни миллиграмма косметики.
      – Слушай, – серьезно сказал Вуд, ставя бутылку. – А я ведь не сказал тебе еще спасибо за бал!
      – За то, что я разрешила твоей сестре раскрасить меня, как индейца?
      – За то, что все спрашивали, кто такая эта красотка?
      Агата открыла рот.
      – Врешь, – сказала неуверенно.
      – Я?! Нет! – Вуд поднялся, слегка качнувшись, подошел к перилам. К ней. Зацепил пальцем прядь ее волос и шутливо дернул. – А потом эта красотка опять спряталась за Мортимер. Очкарик Мортимер. Зануда Мортимер. Принцесса, ау-у, где ты?
      – Зануда Мортимер – это тоже я, – тихо сказала Агата. – И замухрышка. И очкарик.
      – Не-ет, Мортимер, я тебя потерял. Может, поищем вместе?
      Он придвинулся, заглядывая в глаза Агаты сияющим взглядом.
      – А? – спросил шепотом. Агата вновь пожала плечами, хотя сердце ее заколотилось. Вуд притянул ее к себе.
      – Алекс... – пробормотала Агата ему в губы.
      – М-м-м?
      Опять этот странный, мокрый, тягостный поцелуй. Агата попыталась отвернуться, но Вуд прижал ее к перилам. Тело его было твердым, горячим и вздрагивающим, перила больно впивались в поясницу.
      – Ну... не надо... – пробормотала она, когда его руки заскользили по ней.
      – Не надо? – выдохнул Вуд. – Тебе же приятно? Расслабься.
      Приятно? Да это точь-в-точь как тебя щупают в набитом автобусе – противно, стыдно и некуда ускользнуть...
      – Алекс! Перестань!
      Он притворился, что не слышит. Не слушал. Агата, свирепея, представила себя взбешенной макакой – сейчас она начнет визжать, царапаться, кусаться... и кидаться банановой кожурой.
      Она уже набрала побольше воздуха и вдруг сдулась, как проколотый мяч – совсем рядом прозвучал мягкий голос:
      – Я не помешал?
      Вуд не сразу услышал. А услышав, не сразу понял. Агата остервенело толкнула его в грудь и отошла. Келдыш проводил ее взглядом. Посмотрел на Вуда.
      – Вы спутали комнаты, Вуд?
      Тот глядел исподлобья, свесив сильные руки. Агате показалось, что он сейчас кинется на учителя. Келдыш, наоборот, был расслаблен и дружелюбен.
      – Тогда вернитесь к себе в номер.
      Вуд проворчал что-то – Келдыш благоразумно не стал переспрашивать – и двинулся на выход. Учитель проводил его прищуренным взглядом.
      – И – мой совет, юный друг...
      Вуд приостановился. Буркнул, не оглядываясь:
      – Чего еще?
      – Если не хотите, чтобы вам мешали, запирайте за собой дверь. И попробуйте приходить к даме трезвым. Может, тогда вы покажетесь ей более привлекательным.
      Дверь сильно хлопнула. Агата вздрогнула и искоса посмотрела на Келдыша.
      – Итак, Мортимер? – спросил он спокойно. Зловеще спокойно.
      С мгновение Агата готова была разрыдаться, закричать, затопать ногами – но объяснить, как и что происходило. Но тут же на нее напало странное равнодушие – бесполезно. Агата пожала плечами и отвернулась.
      – Это все, что вы мне можете сказать? – спросил Келдыш.
      – А что я вам должна сказать? – Агата хотела произнести это с вызовом, не получилось, голос ломался.
      – Стоило вас оставить на какой-то час, как вы уже тискаетесь с этим... Вудом.
      – Ну и что? – враждебно спросила Агата у города внизу. Мерзкое слово «тискаетесь». Противно.
      Глубокий вздох за спиной.
      – Мортимер, я за вас отвечаю. И я намерен сдать вас с рук на руки вашей бабушке... вместе с вашей невинностью... Если, конечно, она у вас еще имеется.
      Пауза. Агата сглотнула и промолчала. Ясно. Вуду он так и словечка не сказал, а ей закатывает сцену. Словно он ее папаша. Или ревнивый муж.
      – С этого дня... ночи вы, Мортимер, будете соблюдать комендантский час. Вам ясно? Не слышу ответа.
      – Можно подумать, вы сами не тискаетесь, – сказала Агата противным голосом.
      – Что-о?
      – Вы сами не тискаетесь, не лапаете, не...
      Длинная пауза. Агата представила выражение его лица и вжала голову в плечи. Да он от злости может запросто скинуть ее с балкона! И скажет – так и было!
      – Вы будете договаривать, Мортимер? – спросил Келдыш очень мягко.
      Агата плотнее сжала губы.
      – Вот и славно, – сказал, подождав, учитель, по-прежнему разговаривая с ее спиной. – И усвойте одну простую истину. Яне тискаю. И не лапаю. Я ласкаю женщин. Понимаю, вы пока не в состоянии оценить разницу, якшаясь с мальчишками вроде Вуда...
      Агата укусила щеку и, спотыкаясь, ушла в комнату. С размаху села на кровать, подбирая под себя ноги. Келдыш смотрел на нее с балкона.
      – Зачем вы его впустили?
      – Вы же сами сказали, – огрызнулась Агата. – Чтобы поякшаться!
      – Не грубите, Мортимер, вам это не идет, – сказал Келдыш.
      – А что идет? – злобно отозвалась Агата. – Сидеть дома в гордом одиночестве, когда все кругом веселятся? Мортимер – зануда, Мортимер – чокнутая! А когда красивый парень наконец обращает на меня внимание, я сразу становлюсь шалавой, да?
      Она кричала все это, вцепившись в край кровати и подавшись вперед – словно для того, чтобы он лучше слышал. Келдыш шагнул с балкона и закрыл дверь. Задернул штору.
      – У вас истерика, – сказал небрежно.
      – Да! Истерика! – взвизгнула Агата, хлопнув ладонями по пружинящей кровати. – Так прикажите мне прекратить! Давайте! Я послушаюсь! Я же послушная девочка!
      Келдыш подошел, протянул руку – Агата изо всей силы хлестнула его по запястью.
      – Не трогайте меня!
      Что-то звякнуло. Сквозь слезы она видела, что Келдыш наклонился, поднял это что-то и осторожно положил на тумбочку.
      – Даже и не думал, – сказал негромко. – Я принес ваши очки.
      – А... – выдохнула Агата. – Да? Спасибо...
      Келдыш отшагнул и осторожно опустился на край кровати. Посидел, облокотившись о колени и глядя в зашторенное окно. Агата, вздыхая, изо всех сил прижимала к груди подушку. Она так и не разрыдалась по-настоящему, и слезы комом стояли где-то в горле, перехватывая дыхание.
      – Успокоились? – спросил Келдыш, глядя теперь в пол.
      – Я и не волновалась! – огрызнулась Агата.
      – Вот и хорошо. Умывайтесь, одевайтесь и едем смотреть город.
      – Ч-что?
      – Я, собственно, за этим и приехал. Основные силы, по-видимому, уже совершают набег на столичные дискотеки? Так что... едем вдвоем?
      Агата моргала. Келдыш посмотрел на нее и отвел взгляд. Конечно, смотреть на нее сейчас совсем противно...
      – Пятнадцати минут вам хватит? – деловито спросил, вставая. – Я жду внизу. Темно-синий седан. Я помигаю фарами, как выйдете.
      Он бесшумно подошел к двери. Помедлил у двери. Сказал, не оборачиваясь:
      – Едем, Мортимер.
      Агата запоздало открыла рот – но дверь уже закрылась. Агата растерянно огляделась, надела очки и снова огляделась. Ну и пусть сидит в своем темно-синем седане. Она с места не сдвинется!

* * *

      Они брели по пешеходной улице. Глазея по сторонам, Агата то и дело на кого-то налетала, или кто-то налетал на нее – пока Келдыш не подтянул ее к себе за локоть, а потом просто взял за руку. Как маленькую, подумала Агата. И увидела, что многие парочки держатся за руки. Со стороны они, наверное, тоже смотрелись парой. Агата покосилась. К ночи прошел небольшой дождь, и темные волосы Келдыша теперь слегка вились. Наверное, ему не нравятся его волнистые волосы, поэтому он укладывает их так гладко. А Агата терпеть не могла свои собственные прямые пакли. До чего же все в мире устроено неправильно!
      Келдыш несколько раз вскидывал руку, приветствуя знакомых, но не останавливался – отделывался улыбками и поклонами.
      – Хотите есть? – спросил он, останавливаясь перед очередной кафешкой. Агата кивнула. Сандвич, который ей принес Вуд, давно уже встал камнем в желудке. Интересно, а что поделывает сам Вуд? Спит или пошел догуливать? Ночь в столице – есть чем хвастать весь ближайший год!
      В кафе было на удивление тихо. Где-то в конце стойки бормотал телевизор, из-под низкого потолка лилась приятная мелодия.
      – Сюда. – Келдыш за локоть подвел ее к столику в углу – между стойкой и затемненным окном. Усадил, скинул на спинку стула кожаную куртку (конечно же, черную). Официантка материализовалась из полумрака, подперла толстые бедра и уставилась на Агату. Та неловко завозилась. Она должна что-то заказать?
      – Лили, нам ужин для двух оч-чень голодных подростков, – сказал Келдыш.
      – Хм... – выразилась Лили, переводя взгляд на него. – Вижу, красавчик, ты переключился на детишек?
      Тот широко улыбнулся.
      – Нет, Лили, это моя ученица.
      – Ученица? – придирчиво сощурилась Лили. – Интересно, чему это он вас учит, деточка? Поделитесь потом?
      И величественно удалилась.
      – Не обращайте внимания, – сказал Келдыш. – Она всегда много болтает.
      – Да я и не... – пробормотала Агата. То, что ее приняли за подружку этого взрослого красивого мужчины, было и смешно, и приятно. И одновременно стало страшно интересно – а с кемон тут бывал раньше?
      До этого Агата не решалась задавать Келдышу вопросы. Но сейчас, когда она плохо видела его в полумраке, и он перестал – только на время, уверена, – отпускать язвительные замечания в ее адрес, Агата слегка осмелела.
      – Вы любите столицу, да?
      – Я здесь родился.
      – А почему вы переехали в наш город?
      Келдыш смотрел в темное окно.
      – Меня отправили на легкий труд. В санаторий практически.
      Это школа-то – санаторий? Что же за работа тогда у него была раньше? Агата собралась с духом.
      – Это из-за вашей... болезни?
      – Да.
      – А что за...
      Глаза Келдыша блеснули.
      – Это не заразно, Мортимер!
      Агата тут же умолкла. Вовремя принесли ужин – несколько полновесно загруженных тарелок. Агата ела, ела и ела, пока пояс просторных джинсов не стал давить на живот. Облизывая ложку, посмотрела на Келдыша. Он усмехнулся:
      – Пожалуй, это кафе – самое лучшее, что я вам сегодня показал, да?
      – Так вкусно, – сообщила Агата. – А мы все посмотрели?
      – За один вечер? Вам еще не надоело, Мортимер?
      Ей не надоело – хотя у нее ныли ноги и слегка кружилась голова. Но вот ему наверняка надоело – она и слова не могла по-человечески, по-умному сказать, только ойкала, крутила головой и спрашивала: а это что? А еще сегодня она «тискалась» с Вудом и орала на учителя... при воспоминании об этом у Агаты сделалось такое несчастное лицо, что Келдыш рассмеялся: