– И не надо меня благодарить! – победно воскликнула Эсмеральда, вновь берясь за пестик – он уже устал, наверное. – Придешь, расскажешь после большого бала! А если сильно влюбишься, приходи, добавим еще нотку к твоему аромату.
      И вновь весело подмигнула. Как у нее только мышцы лица не болят, сердито подумала Агата и решила с Эсмеральдой не прощаться. Правда, та не заметила ее невежливости, потому что в дверь ввалились сразу три покупательницы.
      Агата быстро шагала по 1-й Волшебной. Чтобы она еще хоть раз сюда пришла!..
      – Ах, Мориарти, как хорошо, что я тебя встретил!
      – Мортимер, – привычно поправила Агата, останавливаясь. Доктор Фейерверкус энергично отмахнулся острым подбородком.
      – Ах, это все равно печальная фамилия! Ты можешь подержать все это, девочка?
      Агата машинально приняла из рук Фейерверкуса растопыренный сверток петард, бомбочек и разноцветных мешочков.
      – Куда вам столько?
      Тот радостно засмеялся, хлопая обожженными ресницами:
      – Но как же! Большой бал! Обещаю, это будет нечто!
      Доктора Фейерверкуса, конечно, звали не так. Он замдиректора школы по внеклассной работе, но больше всего из этой работы обожает делать фейерверки. Самые лучшие в городе. Цветы и букеты – «пф-ф, какой примитив!». Драконы, зодиакальные созвездия, сцены из сказок – вот настоящее мастерство, говорил он. Агата была с ним согласна. Второй волшебник в их школе (первой была Трускинковская, учитель домоводства) считался у учеников маленько тронутым, но все его любили. А может, пожаловаться ему на Эсмеральду, вдруг он ее приструнит? Да нет, стыдно, скажет – зачем тогда деньги отдавала?
      – Конечно, наш молодой столичный маг подал мне несколько свежих идей...
      Ей надо было кидать все и бежать, едва она услышала слово «столичный». Агата подперла подбородком норовящие выпрыгнуть из рук петарды.
      – Кто?
      – Николай, смотри, что я здесь обнаружил!
      Агата согнулась от неожиданно потяжелевшего свертка. Выскочивший из лавки Келдыш торжествующе потрясал красным бумажным пакетом. Один взгляд на нее – и улыбка угасла.
      – Вы?
      – Здравствуйте, учитель, – обреченно сказала Агата.
      – Виделись.
      – Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – ворковал Фейерверкус, засовывая в пакет длинный нос. – О, иллюминион! Ты просто клад, Игорь! Подождите секундочку, я забыл поставить печать на чеке! Бухгалтер меня убьет!
      И исчез за разноцветными дверями лавки. Проклятый сверток разваливался на глазах. Агата обхватила его из последних сил – стоит выскользнуть хоть одной петарде, за ней последуют все остальные. А за этим последуют комментарии Келдыша. Дернул же ее черт пойти сегодня на Волшебную! Сначала Эсмеральда, теперь этот вот...
      – ...столичный маг, – пробормотала Агата в свертки, но Келдыш услышал.
      – Да, я маг. Вас что-то не устраивает, Мортимер?
      – Нет-нет, – быстро отозвалась Агата. Покосилась.
      Келдыш стоял в двух шагах от нее. Сосредоточенно рассматривал улицу. Это он чтобы на меня не смотреть, подумала Агата, очень я ему не нравлюсь! Ну и пожалуйста! Скорей бы только Фейерверкус вернулся... Интересно, а чем отличаются маги столичные от магов провинциальных? Кроме зловредного характера, конечно?
      Она видела, что Келдыш пару раз повел носом. Сказал в ее сторону:
      – Были у Эсмеральды?
      Агата моргнула. Наверно, за время пребывания в парфюмерной лавке запахами пропиталась не только ее одежда, но даже – она ткнулась носом в свое плечо – даже кожа. Как будто Агата только что вылезла из ароматной ванны.
      – А вы ее знаете?
      – Эсмеральда Иванова – знаменитый парфюмер, – сухо проинформировал Келдыш. – Ей делают заказы даже жители столицы.
      Конечно, она не надувает их, как нас, местных дурачков...
      – Вы заказали свои духи? – неожиданно спросил Келдыш.
      – Да.
      – Я хочу посмотреть.
      А я не хочувам показывать, мысленно огрызнулась Агата. С облегчением кивнула на растопыренный сверток.
      – У меня руки заняты.
      – А, это, – небрежно сказал Келдыш. Щелкнул пальцами, и петарды все-таки выскользнули у нее из рук. Дисциплинированно сложились по размерам в аккуратный сверток, перевязались подарочной ленточкой и подплыли к Келдышу. Келдыш взял ленточку, точно придерживал воздушный шар. Протянул ладонь к открывшей рот Агате, напомнил нетерпеливо: – Духи!
      Еще раз щелкнет пальцами – и духи радостно выпрыгнут из сумки прямо ему в руку... Агата отдала флакон и отвернулась. Ну вот, сейчас опять услышит, какая она дура, – и поделом на этот раз.
      Пауза.
      Келдыш сказал:
      – Та-ак...
      Агата поглядела. Учитель водил закрытым флакончиком под носом, как заправский специалист по запахам. Ресницы его были полузакрыты. Он что, и правда что-то чует?
      – Я считал, что Иванова никогда не ошибается... – вдох. – Но на этот раз...
      Вдох. Келдыш из-под ресниц взглянул на Агату.
      – Что?
      Он не притворялся. Значит, духи и вправду пахнут? Значит, она зря обижалась на Эсмеральду?
      – Здесь не хватает горечи, – неожиданно сказал Келдыш. – Много горечи. Эсмеральда ошиблась. Возьмите.
      Агата взяла флакон бережно – гораздо бережнее, чем кидала его в сумку в лавке. Надо дать понюхать бабушке... Ох, ну надо же, он еще и по духам специалист великий! Чего хватает, чего не хватает...
      – Вот и все! – Из лавки вылетел растрепанный Фейерверкус. – Все упаковано, все оплачено, все проштемпелевано! Идемте?
      – Нет, – поспешно сказала Агата, отступая. – Я еще здесь... погуляю.
      – Понятно-понятно! – кивнул Фейерверкус. – Дела девичьи, так? Спасибо, Мориарти.
      – Мортимер! – поправили одновременно учитель с ученицей. Келдыш поморщился:
      – Идем, Николай.
      Агата побрела в другую сторону, хотя туда ей было не надо. Оглянулась. Волшебники шли по Волшебной улице: над головой Келдыша плыл сверток, доктор Фейерверкус подпрыгивал на ходу, размахивал руками, что-то оживленно рассказывая. Чуть ли сам не пускал искры. Ему явно нравился его столичный собеседник. Всем он нравился.
      Кроме нее, Агаты.
      Да теперь еще и Банчи.

* * *

      – Ах, какая милая у тебя подруга! – одобрила бабушка. – Красивая, вежливая...
      У Агаты не хватило духу сказать, что Сирин никакая ей не подруга.
      – И... – Сдвигая очки на лоб, Лидия оглядела внучку. – Надо признать, она хорошо поработала. А какие у тебя умопомрачительные духи! Надо не забыть поблагодарить Эсмеральду. Я все считала тебя малышкой, а ты совсем взрослая девочка. Придется купить тебе набор косметики. И обязательно расспроси Сирин, как она умудрилась справиться с твоими волосами.
      Агата рассматривала себя в зеркало – то так, то эдак. Когда Сирин колдовала с ее лицом, казалось, она не оставит не единого живого места. Агата подумывала даже все смыть, едва за Сирин закроется дверь. Но сейчас ей совсем не хотелось умываться. Тональный крем скрыл все неровности кожи. На бледных щеках – золотистый румянец. Глаза обведены зелеными и золотисто-коричневыми тенями и видны даже за очками, рот, казалось, стал еще больше, но это его совсем не портило – яркие губы то и дело растягивались в подрагивающей улыбке. На волосы Сирин извела целый флакон лака, и они стали неприятно жесткими и неживыми, зато спускались с плеч блестящей красивой волной.
      Агата смирилась и с платьем. Цвет ей шел, а фасон... Не заставлять же бабушку отпарывать лишние, на ее взгляд, кружева. Тем более сейчас, когда бабушка застыла в совершеннейшем восторге.
      – Принцесса! – воскликнула она. – Настоящая принцесса!
      Агата криво улыбнулась – плохое начало! Она явно выглядит по-дурацки. Бабушка вдруг встревоженно завертела головой.
      – Мы забыли! Где они?
      Наклонилась, заглядывая под стол, застеленный достающей до пола бархатной скатертью:
      – Да где же они?!
      – Кто? Что ты ищешь?
      – Твои хрустальные башмачки!
      Агата рассмеялась, бабушка тоже. За окном засигналили, и Агата вздернула палец:
      – О! Прибыла моя тыква! Я побежала, а то еще придется мнегнаться за принцем!
      Алекс, прислонившийся к стене у двери подъезда, насвистывая, протянул Агате маленький букетик:
      – Привет, Мортимер!
      – Добрый вечер, – пробормотала Агата. Под его взглядом она пригладила ткань на боках. Поправила кружева на глубоком вырезе. Тонкую лямку платья. Рука взметнулась к волосам, но тут уж Вуд перехватил ее запястье.
      – Не трогай! Неплохо, совсем неплохо. Я не ожидал, что у Сирин что-нибудь получится.
      Этот недоделанный комплимент привел Агату в чувство.
      – Это ты ее подослал?
      – Сама проявила инициативу. Не хотела, чтобы ненаглядный братец опозорился и ее опозорил. Садись, поехали.
      Агата уселась на переднее сиденье, расправила длинный подол и перехватила взгляд Вуда. Сказала, почти оправдываясь, вновь касаясь кружев:
      – Бабушка любит романтичный стиль...
      Вуд завел машину и сказал:
      – Вообще-то я удивился, что у тебя, оказывается, есть грудь!
      И рванул с места, безмятежно бросив:
      – Расслабься, детка!
      Ничего себе – расслабься! Чем ближе они подъезжали к танцевальному залу, тем больше Агата вжималась в сиденье, представляя дальнейшее. Бал. С танцами. С Вудом. И все наверняка будут смотреть на них, потому что Вуд – звезда. Она точно начнет спотыкаться о собственные ноги! Зачем это ей было надо? Сказалась бы больной и сидела себе дома с книжкой и подушкой в обнимку – привычно, уютно, тепло...
      Безопасно.
      Если б Алекс хоть что-то говорил, она бы перестала себя накручивать. Но Вуд только насвистывал, иногда поглядывал на нее и улыбался. А сама Агата не знала, как начать разговор. О чем вообще говорят с мальчиками? Не о прочитанной же вчера книжке? Дорога все длилась и длилась, Агата даже на часы на всякий случай взглянула – всего-то пятнадцать минут прошло... А ей уже начало казаться, что они давно вырвались за пределы города и приближаются к столице!
      Подъехали. Агата посидела, медленно расстегнула ремень и увидела протянутую руку Алекса.
      – Выходи! – приказал он сквозь зубы.
      – А... Хорошо. – Она неловко вылезла из низкой машины Вуда. Алекс быстренько подхватил ее под локоть, словно боясь, что она удерет – да Агата и правда уже готова была это сделать, если бы ноги так не дрожали. Они начали подниматься по лестнице, и Агата вдруг представила, что сбегает по этой лестнице вниз под бой часов полуночи... Только вот никакой принц не кинется за ней сломя голову вдогонку.
      Вуд улыбался по сторонам своей обычной ослепительной улыбкой, небрежно приветствуя стоявших на ступеньках школьников. Агата ловила взгляды – любопытные, оценивающие. Удивленные. Смеющихся не было. Даже у трех неразлучных подружек, приветствовавших хором: «Здравствуй, А-алекс!», лица скорее вытянулись, чем расплылись. И Агата сразу почувствовала себя уверенней – видимо, она и вправду не слишком скверно выглядит.
      Народу в зале было много – не только из их, но и из других школ района, – но и здесь Вуда то и дело окликали, здоровались, останавливали.
      – Что будешь пить? – спросил он Агату.
      – Сок.
      Вуд фыркнул.
      – Да ну! Я же сказал – расслабься. Выпей коктейля.
      – Ну... ладно, – с сомнением сказала Агата. – Только не очень крепкий.
      Алекс растворился в толпе. Агату немедленно толкнули, потом наступили на ногу, пихнули локтем... Следовало сменить дислокацию. Агата огляделась и, лавируя между оживленно разговаривающими школьниками, отошла и прислонилась спиной к прохладной колонне. Поправив очки, принялась рассматривать фланирующих по залу ровесников. На большинстве ребят пиджаки сидели так, словно они одолжили их у отцов. Зато девушки... Вечерние платья длинные. Вечерние платья крохотные. С открытыми плечами, шеей, грудью. Закрытые по самое горлышко, но зато с огромным вырезом сзади или разрезом сбоку. Органза, шелк и кружева, кружева... Агата вновь взбодрилась – оказывается, бабушка знала, что делала.
      Как обычно.
      Большинство мальчиков рядом с этими девушками выглядели просто... мальчиками.
      Агата повернула голову и увидела неподалеку группу преподавателей. У нее было ясное ощущение, что за миг до того Келдыш смотрел на нее, но сейчас он беседовал с учителем рисования Квигли. Это им девчонки постоянно дразнили Агату. Агате было его часто просто жалко – он так боялся своих учеников! И сейчас она сравнила его нелепую сутуловатую фигуру в мятом пиджаке с вечной перхотью на плечах и подтянутого историка, одетого, как обычно, во все черное. Кстати, в школе уже пошла мода «по Келдышу» – многие мальчики и девочки резко сменили свои любимые цвета на мрачный черный. Сердясь неизвестно на что или кого, Агата принялась искать глазами запропастившегося Вуда.
      – Веселитесь, Мортимер?
      Вздрогнув, она посмотрела на идущего мимо Келдыша и не успела ничего ответить. От черного шелка его рубашки или неяркого освещения в зале учитель казался бледнее обычного. Хорошо, что он не остановился доставать ее своими придирками, а вышел в открытые двери террасы.
      Минут через десять она уже об этом жалела. Вуд все не возвращался, а среди стоявших или проходивших мимо не было ни одного знакомого лица. Даже преподаватели куда-то подевались – наверное, пошли выполнять свою церберскую службу. У Агаты начала кружиться голова. И это – бал, которого все так ждали? Из открытой в парк двери тянуло свежестью. Агата вышла на мягко освещенную террасу. Сиденья еще были пусты, внизу, в темном парке, стрекотали кузнечики. Агата поглядела на звезды, прислушалась к гулу, доносившемуся из зала, и спустилась по ступенькам. Здесь было еще лучше. Никого нет, свежо, пахнет ночными цветами. Может, пойти домой? Вряд ли Вуд разозлится – он просто забыл про нее.
      Она прошлась по дорожке до небольшого журчащего фонтана. Платье тихо шелестело, задевая траву. Постояла, глядя на серебристые струи воды. И повернула голову, услышав странный звук. Поодаль, на одной из скамеек, кто-то сидел. Агата попятилась, собираясь уйти. И остановилась, когда звук повторился.
      Уж слишком он походил на стон.
      – Эй... – осторожно позвала Агата. – Эй, кто там?
      Тишина. Агата осторожно двинулась вперед, готовая в любой момент кинуться наутек.
      – Эй... вам что, плохо?
      Человек сидел неподвижно, наклонившись вперед и обхватив себя за плечи. Белые пальцы резко выделялись на фоне черной одежды. Агата сделала еще шаг и замерла.
      – Келдыш? – сказала неуверенно. – Учитель Келдыш?
      Журчание воды – и тяжелое дыхание сидящего перед ней человека. Он не поднял головы, но из-под прядей темных, свесившихся на лицо волос блеснули глаза. И закрылись.
      – Учитель?
      Если б он сказал хоть слово, она бы немедленно удрала обратно в зал. Но Келдыш так же молча откинулся на спинку скамьи – и лицо его попало в полосу света. Бледное, мокрое от пота, с зажмуренными глазами, оскаленным ртом, из которого со свистом вырывалось дыхание... Сейчас бы никто не назвал его красивым.
      – Вам плохо? – Агата шагнула к нему и бестолково затопталась на месте. – Что с вами? Я сейчас кого-нибудь позову!
      Рука взметнулась и, схватив ее за запястье, резко дернула – так что, ойкнув, Агата шлепнулась рядом на скамейку.
      – Сидеть! – хрипло приказал Келдыш. Так как он и не подумал отпустить ее, Агате оставалось только беспомощно наблюдать, как он корчится от боли. Больше учитель не позволил себе ни звука, и от этого было еще страшнее – она сама на его месте вовсю вопила бы. Через некоторое (ей показалось, очень долгое) время его дыхание начало выравниваться. Разжались пальцы. Потирая запястье, Агата тут же вскочила.
      – Я же сказал – не надо никого звать!
      Агата оглянулась. Келдыш даже не открыл глаз.
      – Я сейчас, – торопливо сказала она. Смочила в фонтане платок, вернулась и начала осторожно вытирать его лицо. Келдыш вздрогнул, попытался отстранить ее – но теперь уже онбыл слишком слаб для сопротивления. Агата расстегнула ворот рубашки и положила влажный платок ему на грудь. Келдыш повернул голову на спинке скамьи. Сказал негромко:
      – Мортимер, я ведь могу завтра возненавидеть вас за то, что вы здесь оказались.
      – Ну... вам и стараться особо не придется, – утешающе заметила Агата.
      Что это? Смешок? Тело Келдыша содрогнулось от эха уходящей боли. Агата озабоченно вгляделась в его лицо.
      – Вы ведь не умираете, нет? – спросила жалобно. Келдыш хрипло рассмеялся:
      – И не надейтесь!
      – Хотите воды?
      – Не сейчас.
      – Что это было? Вам правда не надо никакой медицинской помощи?
      – Все, что мне надо, – посидеть еще с полчаса в неподвижности.
      И в тишине. Наверное, она должна уйти. Агата медлила. Келдыш заговорил сам, не открывая глаз:
      – Вы выглядите сегодня совсем взрослой.
      Морщины боли у его рта и между бровей постепенно разглаживались.
      – Сколько вам лет?
      Между прочим, давно уже мог выучить возраст своих учеников... Агата почему-то сказала правду:
      – Не знаю.
      Пауза.
      – Как это?
      Агата расправила платье на коленях.
      – Бабушка называет это «плавающий год рождения». Выжившие мамины-папины знакомые почему-то путались в датах. Когда меня нашли, я еще не умела разговаривать. Решили, что мне не больше двух лет. А мой день рождения теперь день, когда бабушка меня нашла.
      – Два года плюс-минус один... – отсутствующе произнес Келдыш.
      – А?
      – Странно, что бабушка не знает год рождения своей внучки.
      – Я... они с мамой были в ссоре. Бабушка узнала, что я существую, только после войны, от друзей. Поехала искать меня в столицу.
      – И нашла, – сказал Келдыш со странной интонацией. – У мадам Мортимер всегда был дар отыскивать потерянные вещи.
      Агате не понравилось сравнение с вещью, но тут же ее отвлекло другое.
      – Так вы знаете бабушку?
      – Железную Мортимер? Кто же ее не знает... – рассеянно заметил Келдыш. Из зала доносилась музыка. Келдыш повернул голову и поглядел на Агату. – Вы сегодня с кем?
      – С Вудом...
      – А. Местный принц! – Келдыш, поморщившись, поднялся на сиденье повыше. – Тогда поспешите, Мортимер. Он, наверное, с ног сбился, вас разыскивая.
      – А вы... как вы?
      – Выживу. Идите, Мортимер, идите, – сказал нетерпеливо, видя, что она мнется. – Дайте мне уже отдохнуть от вашего благотворного присутствия.
      Да. И вправду оживает. Вновь начал говорить витиевато и обидно. Агата нерешительно побрела навстречу музыке.
      – Мортимер!
      – А?
      – Думаю, нет нужды предупреждать, что вы ничего не видели?
      – Нужды нет. Но вы предупредили, – отозвалась Агата. Келдыш махнул рукой – прощание? Раздраженная отмашка?
      Агата, отойдя, вновь оглянулась:
      – Передать бабушке привет от вас?
      – Лучше не надо, – сказал он, вновь закрывая глаза. – Она не обрадуется.

* * *

      – Вот ты где! – сказал Вуд, протягивая ей высокий бокал. – Я тебя искал.
      Ага, обыскался, прямо с ног сбился! Пока не переговорил со всеми своими бесчисленными друзьями-подружками – и не вспомнил о ее существовании!
      – Ты танцевать-то умеешь? – спросил Вуд.
      – Немного, – осторожно ответила Агата...

* * *

      – Ну, – удовлетворенно подвел итог Вуд – уже возле ее дома, – все прошло не так уж плохо. А ты боялась.
      Боялся-то прежде всего он.
      – Неплохо, – согласилась Агата, выходя из машины. Во второй половине вечера она уже устала и заскучала. Хорошо хоть доктор Фейерверкус не подкачал. – Пока, Вуд.
      Алекс привстал. Он казался удивленным.
      – Куда это ты?
      – Домой, – тоже удивилась Агата.
      – А как насчет пообжиматься в машине?
      – Нет, – сказала Агата быстро. Наверное, невежливо так резко отвечать на столь лестное предложение, поэтому Агата добавила: – Уже поздно, бабушка волнуется.
      – Ma-аленькая Мортимер, послушная Мортимер, – пропел Вуд, двигаясь на сиденье. – Ну, тогда поцелуй на прощание!
      Агата подумала, наклонилась – Вуд привстал и неожиданно притянул ее к себе. Мужественно вытерпев прикосновение его губ, языка, Агата отступила, подавив желание вытереть рот. Вуд смотрел с интересом, как будто провел какой-то удачный эксперимент. Агата выдавила: «Пока» и, скрывшись в подъезде, все же тщательно вытерла губы.
      – Ну как? – спросила бабушка. Агата пожала плечами. Голова слегка кружилась от трех выпитых коктейлей.
      – Нормально...
      – Это не ответ, дорогая моя. Твоей старенькой бабушке хочется знать все-все!
      – Ладно, – сказала Агата, зевая. – Задавай вопросы, а то я не знаю, что говорить.
      – Есть хочешь?
      – Немного.
      – Иди умойся, а я подогрею.
      Расправляясь с ужином, Агата добросовестно рассказывала, кто был, в каких нарядах, какая музыка играла, какие танцы и с кем танцевала, о чем говорили и что пили... Под конец поняла, что расписала все гораздо лучше, чем было, – но пусть бабушка порадуется.
      – Этот... Вуд, – сказала бабушка, подвигая поближе варенье, – он тебе нравится?
      Агата облизала ложку.
      – Ну... он многим нравится.
      – А тебе?
      – Ну... не знаю. Думаю, после сегодняшнего вечера он ко мне и близко не подойдет.
      – Трудно поверить! – неожиданно подмигнула бабушка. – Девочку, которая не нравится, так не целуют!
      Агата едва не уронила ложку.
      – Бабушка, ты подглядывала!
      Та ничуть не смутилась.
      – А как же я иначе узнаю, с кем общается моя внучка?
      – Ну и как он тебе? – небрежно спросила Агата.
      – Не плох, совсем не плох. Но ты достойна самого лучшего, помни это.
      Бабушка взяла посуду и величественно пошла ее мыть. Агата смотрела в ее прямую спину. Железная Мортимер? Внучка была почти на голову выше. Седые, чуть волнистые волосы Лидия Мортимер зачесывала за уши, из косметики пользовалась только неяркой розовой помадой, любила шелк в мелкий цветочек и строгие деловые костюмы. От нее всегда хорошо пахло. Домом, уютом, теплом, булочками с корицей и ванилью. У нее были мягкие руки и мягкая улыбка – особенно когда она смотрела на Агату.
      Железная Мортимер!
      Агата фыркнула.
      – Что такое? – тут же отозвалась бабушка.
      – Да так, вспомнила...

* * *

      – Итак, подведем итоги. Я просмотрел ваши сочинения. Некоторые настолько хороши, что я даже удивлен.
      Как всегда стремительно вошедший в класс Келдыш небрежно бросил папку с сочинениями на стол. Прислонился к нему спиной и, скрестив на груди руки, обвел школьников зоркими глазами. Агата видела его первый раз после большого бала. Похоже, учитель был уже совсем здоров.
      – Особенно проработанной оказалась тема последней Магической войны.
      У Агаты внутри что-то дрогнуло. Успокойся, принялась уговаривать себя, ведь ему очень не понравился твой интерес к Магическим войнам...
      – Думаю, – тут Келдыш сделал вескую паузу, – я смогу свозить лучших на выходные в столицу...
      По классу пронесся гул.
      – ...чтобы вы собственными глазами увидели все то, о чем так убедительно писали. Итак, это будут...
      Он обвел замерший класс смеющимся взглядом.
      – Дьячко!
      – О-о-о!
      – Вуд!
      Агата посмотрела на Вуда – тот откинулся на спинку стула, важно пожимая протянутые руки соседей.
      – Фейхман!
      Маленький шустрый чернявый Марк просто запрыгал на стуле.
      – Кисова!
      Полная медлительная Ирма заулыбалась на все стороны. Агата невольно улыбнулась в ответ.
      – И... Мортимер.
      Наступила тишина. Агата чуть было не начала вставать.
      – Я? – спросила глупо.
      Келдыш смотрел холодно.
      – Я вдруг начал невнятно изъясняться, или вы с трудом вспоминаете собственную фамилию?
      – Я... ну... – И Агата закрыла рот, чтобы больше ничего не ляпнуть.
      Келдыш с издевательской вежливостью подождал продолжения, но не дождался и продолжил сам:
      – Все вышеназванные должны принести завтра письменное согласие родителей или опекунов. Поездка запланирована на два дня, и я обещаю сделать все, чтобы она была для вас нелегкой.
      Мог бы этого и не говорить, уныло размышляла Агата. Оставалась надежда, что бабушка не согласится.
      Но бабушка согласилась.
      – А этот твой мальчик, который не твой, тоже едет?
      – Угу. И Дьячко. И еще двое.
      – И ваш новый учитель? Но это прекрасно! Конечно, поезжай. Компания молодая, развеешься, посмотришь столицу наконец... Мы с тобой никогда туда не ездили.
      – Может, как-нибудь потом, лучше с тобой, – пробормотала Агата.
      – Чушь! – отрезала бабушка. – Чешуи стая чушь! Всю жизнь за моей юбкой не просидишь. Пошли смотреть, что возьмешь с собой...
      В результате в субботу утром Агата стояла на вокзале, сиротливо оглядываясь и обнимая спортивную сумку. Она с трудом отговорила бабушку от проводов, а из-за нелюбви опаздывать приехала слишком рано. Вторым прибыл Келдыш. «Вижу, Мортимер, вы пунктуальны», – сказал он таким тоном, словно это был очередной ее тяжкий грех. Последней прибежала Дьячко, волоча за собой внушительный чемодан на колесиках. Вуд присвистнул:
      – И когда ты собираешься все это надеть? Будешь переодеваться каждые пять минут?
      Дьячко глянула злобно, но ругаться со звездой не решилась. Вместо этого чувствительно толкнула Агату:
      – Встала, раскорячилась, как корова, пройти не дает!
      – Сама ты... – тихо сказала Агата.
      – Доброе утро, учитель! – уже соловьем заливалась Таня. – Так спешила, вы не представляете, какие пробки...
      Агата хмыкнула – ну надо же, пробки ей в шесть утра!
      В автобусе почти все места были свободны. Агата устроилась у окна, подальше от одноклассников. Доставая книжку, бросила взгляд через проход и сморщилась – уж лучше бы Дьячко! Учитель аккуратно укладывал наверх свою синюю сумку. Сел, задернул шторку и положил на колени ноутбук. Агата подумала-подумала и решила, что пересаживаться сейчас будет уж совсем по-детски. Просто максимально отвернулась от него к окну и раскрыла книгу.
      Автобус ехал мягко и быстро, город скоро оказался позади. Агата любила смотреть в лобовое стекло, но тогда надо было перебраться ближе к проходу, а любое ее движение привлечет внимание Келдыша – ненужное внимание. Поэтому она смотрела в свое окно, пока веки не отяжелели. Редкие толчки, громкий смех Дьячко, тихое щелканье клавиатуры...
      Она резко проснулась. День был неярким; одноклассники наконец угомонились. Келдыш сидел, сложив руки на крышке ноутбука. Ресницы опущены, губы плотно сжаты. Нос довольно длинный, но совсем его не портит. Щеки впалые, подбородок выдается... темные волосы, обычно зачесанные назад, сбились на лоб, и Келдыш вдруг показался гораздо моложе – точно парень из старших классов. Его руки слегка дрогнули, Агата посмотрела на них. На кольцо на среднем пальце – массивное, черное с серебром, по ободу то ли надпись, то ли змейка... Правая его рука накрыла левую, и Агата внезапно поняла, что Келдыш уже не спит.
      – Вам так нравится моя физиономия, Мортимер? – спросил, не открывая глаз.
      – Н-нет...
      – Тогда будьте добры, переведите свой взгляд на что-нибудь более для себя приятное.
      Чувствуя себя, как обычно, полной дурой, Агата послушно уставилась в окно. Выходные обещали быть долгими.

* * *

      Столица не то чтоб поражала – утомляла. Агата и так быстро уставала в обществе других людей, а тут их было просто чересчур. Одноклассники восхищались домами, новыми моделями машин и столичной модой, а Агата кисло плелась в хвосте, мечтая наконец просто сесть где-нибудь в тени. Где-нибудь, где зелено, мало народа и есть какие-нибудь животные... Келдыш несколько раз оглядывался на нее, но, на удивление, помалкивал.
      И вот – о чудо! – впереди появился сквер не сквер, парк не парк, просто зеленое место с пустыми скамейками и маленьким фонтаном.
      – Давайте отдохнем, – сказал Келдыш. – Кто хочет мороженое?
      – Я!
      – Ия!
      – Я!
      – Вы, Мортимер? – Не глядя на нее, он копался в своей поясной сумке.
      – Ничего не хочу, – равнодушно сказала Агата. Келдыш с Вудом ушли за мороженым. Таня было рванула следом, но тень и скамейка оказались притягательней. Агата бродила по небольшому скверу. Присела на выщербленный парапет фонтана. В фонтане степенно плавали раскормленные золотые рыбки. Агата опустила ладонь на поверхность воды, и рыбки сразу ринулись к ней, точно голодные щенки.
      – Ну, давайте, – тихо сказала она. – Попробуйте, прыгните, вам понравится.
      Рыбки кружились вокруг щекочущим хороводом. Одна несмело, осторожно скользнула над рукой Агаты.
      Хорошо, подбодрила она. Рыбка проплыла чуть быстрее и смелее. Вернулась – уже высунув плавник из воды.
      Выше, попросила Агата. Рыбка плеснула из воды солнечным зайчиком и, плюхнувшись в фонтан, быстро поплыла прочь. Ее подружки тоже бросились врассыпную. На воду легла тень.
      – Минералки? – спросил Келдыш.
      – Спасибо.
      И давно он наблюдает за ней? Келдыш отошел к радостно подвинувшимся на скамейке ученикам. Агата поболтала в воде пальцами. Вот бы превратиться в рыбку! Хотя тоже наверняка ничего хорошего – торчи целыми днями в фонтане, как в школе...

* * *

      – Что это?
      – Музей магии, Дьячко.
      – А я думала... – разочарованно протянула Таня.
      Келдыш улыбнулся.
      – ...что я веду вас на танцы? Я же обещал, что поездка будет познавательной, а не развлекательной. Так что – вперед, к вершинам знаний!
      Залы плавно перетекали один в другой, и по залам брела Агата – задрав голову, разглядывала далекие потолки-купола в виде звездного неба, выложенные сияющими камнями, мозаикой, витражами, меняющие цвет, свет и изображение...
      – Мортимер! Вернитесь с небес на землю!
      Агата заморгала и виновато улыбнулась Келдышу:
      – Так красиво...
      Он с мгновение смотрел на ее, потом поднял голову.