Уже почти у выхода с территории отряда, меня окликнули. Женщина, примерно моих лет. На ней был такой же камуфляж как и на всех, только поверх был одет белый халат. Врач или фельдшер. Чёрные, вьющиеся волосы были коротко подстрижены, но это женщину не портило: тонкие линии овального, с чуть тяжеловатым подбородком лица, смотрелись очень даже ничего. Фигура, скрытая слегка не по размеру подобранной формой, наводила на мысль о спортзале: лёгкие и плавные движения при беге говорили о регулярных тренировках, чисто обще развивающего характера. Добежав до меня, женщина быстро начала говорить.
      — Здравствуйте, Антон! Вы меня не знаете, но я про вас слышала. Мне говорил Василий Гриневич.
      — Доброго дня. Не знаю такого. Чем обязан?
      — Ну как же: вы же вместе вернулись вчера вечером. — Лёгкое замешательство нагнало пару морщинок на гладкий лоб медички — Он служит здесь при штабе. Они с братом очень хорошо о вас отзываются.
      — А-а! Вы говорите про Василя. Да теперь понятно. Так чем могу помочь?
      Женщина сразу подобралась и сбивчиво рассказала, что три недели тому назад умер парень, который был единственным выжившим из десяти разведчиков, отправленных в поиск. Его нашли в катакомбах на ничейных землях с артефактом на груди рядом с останками банды каннибалов. Девушка, которая нашла тело, призналась, что помощь вызвал некий сталкер, не назвавший ни имени, не показывавший своего лица.
      — Что заставляет вас думать, что это был я? Мало ли бродяг ходит по Зоне.
      — Нож. Девушка говорила про специальный нож и …
      — Мой нож самый обычный, таких много. Но чтобы сэкономить ваше время… Как вас к стати зовут?
      — Светлана Борейко, я жена Тимура Алимова, сержанта отдельного поисково-разведывательного отряда «Рысь»… Гражданская жена. Тут познакомились… Говорил, что скоро вернётся и… — Слёз не получилось, женщина говорила всё это глухим голосом отчаявшегося и изверившегося человека. Не знаю почему, но я ответил откровенно.
      — То, что я скажу, будет неприятно. Но уж как есть. Вы в состоянии без истерики меня выслушать? — Светлана утвердительно кивнула, и как-то вся внутренне сжалась. — Хорошо. Вот то, что я знаю… Я шёл по своим делам, прятался в тоннелях от Выброса. Чуть заплутал — место было для меня не знакомое. Девчонка эта прибилась ещё… Взял с собой. На выходе, в первом горизонте натолкнулся на банду людоедов. Перебил. Идти-то надо было, не век же по подземельям шариться. Нашёл останки нескольких тел и одного прикованного к стене человека. Нашёл пару ПДА, один вашего мужа, другой был этого раненого ефрейтора Бахчеева. Помощь оказал, какую мог. Артефакт оставил…
      — Это продлило ему жизнь, но спасти всё равно не удалось: нужен был вертолёт. Военные отказали, учёные из Х-20 лаборатории тоже потеряли единственный транспортник. Всё было безнадёжно. Даже алхимики помочь не сумели…
      — Я слышал, тут у вас обитает некий Доктор. Лечит всех, даже безнадёжных больных.
      — Он отказался помочь: ребята за пару дней до этого дострелили раненую «плоть», которую болотный Доктор до этого вылечил. «Жизнь за жизнь» — он сказал.
      — Понятно. Ну, в общем вот то, что я знаю. Останки точно идентифицировать не представлялось возможным, предположить можно всё. Ни живым, ни мёртвым я вашего Тимура не встречал.
      — Тогда может вы возьмётесь его отыскать, у меня есть план операции и их маршрут. Подробная карта, место последнего радиообмена с базой…
      — Прошло очень порядочное количество времени, следов практически не осталось, а поиск по косвенным данным может затянуться…
      — Я не тороплюсь — Светлана горько усмехнулась. — Найдите хоть что-нибудь, я очень вас прошу.
      Мне всё равно нужно было начинать поиски места под ППД, можно будет совместить два дела в одно. Ведь любое дело откуда-нибудь должно начинаться.
      — Хорошо. Я начну поиски с завтрашнего дня. От вас мне нужно…
      — Я могу заплатить. Но, правда, не много…
      — Не перебивайте. От вас мне нужно полное содействие в плане получения информации по маршруту группы вашего мужа. Все данные, что вы сможете достать: чем больше, тем лучше. Гарантий никаких дать не могу. Только моё слово в том, что я действительно буду очень хорошо искать. Меня этому неплохо обучали. По поводу денег — забудьте, этот вопрос мы больше не поднимаем. Хорошо? Вы согласны?
      Женщина закивала головой и протянула мне флеш-карту. Я скопировал данные в свой ПДА и вернул накопитель Светлане.
      — Если чего найду — сразу по прибытии сюда дам знать. До свидания Светлана, мне действительно уже пора идти. Получив оружие и размышляя о том, как лучше организовать поисково-разведывательный рейд, я не заметил, как вернулся в башню. Юрис отлично постарался: ставни и местами даже окна были водворены на своё прежнее место, в подвале нашлась старая душевая и умывальник с невесть как уцелевшим зеркалом. Тут можно было укрываться от Выброса, держать арсенал и кладовую. Жизнь вроде налаживалась. Уже под вечер, закончив прибираться и разместив вещи, поставив ловушки от незваных гостей, мы сели за довольно крепкий стол, который Норд выменял на десяток патронов у местных бомжеватого вида, жителей. Предстояло обсудить, как нам действовать дальше. Юрис тоже был согласен со мной по поводу того, что помочь медичке стоило, не согласен он был только по поводу удалённой базы, у долговцев ему нравилось больше. Мы решили, что идти в поиск нужно мне. Норд ещё слабовато разбирался в местных условиях, к тому же мне нужны были объективные данные по общей обстановке на базе «Долга» и вокруг неё. Предстояло завязать нужные знакомства, наладить снабжение. Самое главное — информация. Вопросы типа «кто», «где», и «когда», могли сильно облегчить нам жизнь. Доверять я мог только Норду, поэтому вопроса кто пойдёт, а кто остаётся, даже не возникло.
      Экипировался я как обычно, увеличив только размер носимого полезного груза до семидневного объёма. Кто его знает, как долго предстоит шариться по местным достопримечательностям. Вышел как обычно в четыре часа утра, быстро миновав посты и выйдя в район Свалки. Поиск следовало начать с заброшенной стоянки «вольняг», где собственно и начинался маршрут группы Тимура. Получив сигнал о перестрелке, они выдвинулись к депо довольно поздно: прошло порядка восемнадцати часов. Пройдя пару мусорных холмов, я вышел на прямую линию с точкой назначения. Тут следовало сменить тактику: согласно последней собранной Нордом в баре информации, стоянка в депо была с тех самых пор заброшена. Никто не останавливался там на ночлег, никто не стремился подмять под себя довольно удобное в стратегическом плане местечко, что было очень странно. С другой стороны, про аномалии или опасных зверей, тоже ничего слышно не было. А уж кто-кто, но зверьё шарится по развалинам всегда.
      Местность была насыщена мелкими группами уголовников, которые перехватывали идущих с Янтаря и Кордона. В первом случае, чтобы поживиться за счёт потрёпанных и уставших «вольняг» и более слабо вооружённых, чем они сами, мелких сталкерских команд. Во втором же случае пожива шла за счёт новичков. Только выбравшихся в Зону или журналистов и всякого рода экстремалов, ищущих приключений на свою «пятую точку». Караваны больших группировок и сильные отряды сталкеров бандиты обходили стороной. Мне тоже попались две довольно грамотно организованных на случайного путника засады: в первом случае я обнаружил движение по флангу и просто затаился, бросив гайку в близко расположившийся «трамплин», имитировав своё попадание в аномалию. Двое бандитов прятались у автобусной остановки, а их, видимо, лучший в банде стрелок залёг на холме справа. Первые двое сломя голову побежали ко мне, третий оказался умнее и со своего места не поднялся. Вынув АПБ, я положил с десяти метров обоих искателей чужого добра и резко перекатился вправо, уходя от ответного огня третьего бандита. Парень сделал единственную ошибку: продолжал лупить длинными очередями по тому месту где меня уже не было, позабыв сменить позицию. К тому же, у него был МР5, что на том разделяющих нас шестидесяти метрах, приводило к тому, что пули летели широким веером. Ползком обогнув холм, на котором залёг бандит, я вышел ему в тыл и почти не прячась вышел на позицию стрелка. Всё как обычно: кожаная куртка, тренировочные, тёплые штаны, демисезонные кроссовки и довольно высокий радиоактивный фон. Бандиты шляются по Свалке почти без защиты, век их короток, но и простым людям его укоротить они успевают основательно. Обычно, хватает одного выстрела в голову, но когда имеешь дело с уголовниками — лучше подстраховаться. Они почти поголовно ходят обдолбанные и часто даже физически мёртвый урка, может на последнем издыхании огрызнуться случайным выстрелом. Поэтому первая пуля пошла в позвоночник, и лишь вторую я послал бандиту в голову. Обыскав трупы, ничего полезного кроме трёх дешёвых артефактов не нашёл. Оружие их было в очень скверном состоянии, поэтому побросал тела в многострадальный «трамплин», вместе со стволами. Сложив артефакты в контейнер и чуть запутав след, скорее для проформы нежели по необходимости, я отправился дальше. Уже начало смеркаться. Я выбрал место в ложбинке, между трёх небольших холмиков и развёл небольшой костерок, не дающий дыма. Веточки и сухостой, давали ровное и чистое оранжевое пламя. Против обычного, дождя не было уже неделю, поэтому я отказался от сухого горючего как способа побаловать себя чайком. Разогрев банку каши с мясом, и запивая крепким, почти чёрным чаем, я стал прислушиваться. Вроде обычные звуки, ничего особенного, сканер показывал обычную для этого времени суток активность военных патрулей и мелких бандитских групп. Почти идиллия. С северо-запада послышалось шуршание и нарочито громкие шаги: некто давал о себе знать видимо решив присесть к огоньку. Расстегнув кобуру, я выложил пистолет, поставив переводчик огня на автоматический огонь. Со стороны приближающегося путника ствол не будет заметен (тень от РД скрывала его), а автомат лежал рядом на видном месте. Путник подошёл и в неярком свете костра, я разглядел потёртый, грязный дождевик с остроконечным капюшоном, стоптанные «кирзачи» и лысую, без признаков какой-либо растительности голову. Это был мужик, неопределённого возраста: таким можно дать и сорок и семьдесят лет. На круглой, красной физиономии выделялись изумрудно-зелёные глаза… С вертикальным зрачком. Грубые простецкие черты лица резко диссонировали с ними, наводя на смутные, нехорошие мысли. Возможно, это слабый мутант, который не может убить жертву издалека и нападёт он только на спящего или безоружного. Возможно, этот мутант не любит человечину и ему нужно что-то ещё. Кусочек сахара, например. Побеседуем — узнаем.
      Мутант держал руки на виду, на правой свободно болтался тощий «сидор», из вылинявшего брезента в грязных разводах. Радиоактивный фон был нормальный, хотя в том направлении откуда гость пришёл, были одни «светящиеся» холмы всякого хлама. Сделав приглашающий жест, я указал гостю место напротив себя. Кивнув, тот присел, держа котомку на коленях и сам начал разговор.
      — Доброго вечера, солдат. Хорошо, что стрелять не стал. Приморился я сегодня, да и воин из меня — никакой. Слышал о тебе.
      — И что говорят?
      Мутант усмехнулся, почти в точности повторяя мою собственную «улыбку». В мерцающем свете костра это выглядело для постороннего человека весьма жутковато. Особенно когда я вернул любезность. Со стороны, мы практически ни чем друг от друга не отличались: будь по близости кто из вольняг или клановцев, нас с ночным гостем положили бы рядом.
      — Умный вопрос… Охотник сказал. Назвал тебя братом, сказал, что если что — я сам пойму почему он так тебя назвал.
      — Угощайся, много нет, но что есть — поделюсь. Раз день был трудный, на пустой желудок беседы разговаривать не резон. Вот каша со свининой, вот заварка. Ешь, пей. Говори.
      Мутант благодарно наклонил шишковатую голову и взял открытую банку рисовой каши, затем сыпанул заварки в крышку своего прокопченного армейского котелка, снова поблагодарил, когда я налил ему воды из походной фляги. Потом, не боясь пламени, притулил котелок на обломок кирпича, служивший мне плиткой. Молча ел, потом, когда вода забурлила, сыпанул заварку в котелок и накрыл крышкой. Я уже поел, поэтому просто смотрел на огонь, чтобы не смущать гостя излишним вниманием, но и не выпускать его из виду. Наконец мутант заговорил.
      — Спасибо за компанию и еду. Охотник был прав: ты другой.
      — Могу я узнать твоё имя?
      — Тут меня люди никак не зовут: больше боятся да взорвать норовят. Учёные как-то поймали, притащили к себе, иголки всякие тыкали, кормили, правда, знатно: пять раз в день. Но потом решили препарат из меня соорудить. Ну, собрал я манатки, да и ушёл от них. Смешно было: бегают, суетятся, ищщуть!.. — Мутант снова улыбнулся, видимо вспоминая переполох в лаборатории и отхлебнув чаю, продолжил — Так вот, профессор Круглов меня Изломом прозвал. А своего имени я им не говорил — немым прикинулся.
      — Я слышал о тебе: просишь у путников еду, а кто не даёт — рискует не проснуться.
      — Э…х! — Излом даже пристукнул с досадой по коленке — Так это ж кого: пару бандюков за то, что они дали тухлые консервы, а я им честно — «ночную звезду» отдал за них. Попробовал — чуть не помер. Догоняю, говорю: не хорошо мол, ребята, старика обманывать. А они из автомата, да в два ствола… Естественно осерчал. Быстро-то я не могу бегать, пули от меня тож не отскакивают. Есть вот это только — Излом расстегнул дождевик, и на свет появилась длинная трёхсуставчатая рука. — Но это с виду только страшно, на самом деле жутко болит потом.
      — Ты пришёл со стороны мусорных холмов, там радиация местами зашкаливает под сотню дневных норм. Как выживаешь там, если не секрет?
      Излом помешал угли в костерке длинным заострённым пальцем третьей, костяной, руки. Задумчиво уставившись на пламя костра пожал плечами.
      — Чёрт его знает. Ты думаешь, мы всё про себя понимаем? Да ни фига подобного: я вон помню себя только лет с десяти, да и то смутно: мир этот чужой для многих наших. Но никто толком не помнит как и почему мы здесь. Вон побратим твой, да родичи его, те с самого начала всё знают. Только это запретная тема у них — никому не говорят.
      — А контролёры?
      Излом зло сплюнул в сторону и глаза его словно осветились изнутри недобрым яростным светом.
      — Мозгоеды тоже многое знают. Только говорить ни с кем не будут. Больные уроды потому что. Из-за них люди охотятся на остальных наших, стреляют во всё, что движется, даже если не мешает. Берегись их парень, человека запутать и мозги выжечь это их любимое развлечение и заодно лакомство. Они особо и не едят простую пищу. Так — для проформы только…
      Мы сидели ещё долго. Излом сильно мне помог, уточнив карту местности, дорисовав (довольно профессионально) некоторые области болот за Янтарём. Я демонстративно убрал автомат и вложил АПБ в кобуру. Оценив мой жест правильно мутант спрятал костяшку и, порывшись в мешке достал из его недр редкий трансмут — «бусы бабки бюрера». В знак доверия я сразу вложил артефакт в кармашек на поясе. Через пару минут сил ощутимо прибавилось: трансмут не имел известных побочных явлений и за «колючкой» стоил пару сотен тысяч евро, если не больше. Перед тем, как улечься спать, я задал последний вопрос.
      — Скажи, примерно месяц с небольшим тому назад, на Депо была громкая перестрелка. Не припоминаешь?
      — Помню конечно: чужие это были, семеро, говорили непонятно совсем тут такого языка не слышал. Лупанули по воротам из гранатомётов, кто пытался выскочить, положили. Потом порезали всем головы и мин понаставили. Сейчас даже псы безглазые туда не суются. Чуют железки пакостные и не суются. Я тож не хожу, жизнь то одна.
      — Куда пошли эти чужие, случайно не заметил?
      — Пошли в сторону болот, точнее не скажу. Долговцы потом приходили, один подорвался на растяжке, встали лагерем, ждали подмогу. Потом собрались… Вроде по следу пошли.
      — Понятно, спасибо. Ну, время позднее, спать давай.
      — А не боишься меня?.. вроде как я во сне убиваю.
      Излом хитро прищурился и вопрос был задан полушутя, но видно, что от моего ответа зависит что-то важное, лично для него. Убить он меня бы не смог, даже если бы попытался, это было очевидно. Я ответил максимально искренне.
      — Нет. Ты не страшный. Хорош глупости изрекать. Это ты может радиации хватишь и сутками зажигать без отдыху. Мне сон требуется. Отбой, короче.
      Я нарочито небрежно отвернулся спиной от костра, положив между огнём и собой довольно увесистый кусок бетона, чтобы во сне не скатиться к пламени, отодвинувшись в тень. Стало тихо. Потом Излом зашуршал котомкой и … Захрапел.
      Сон был как обычно крепкий и без сновидений, фокусы местных чародеев меня больше не беспокоили. Встав я обнаружил, что излом ушёл, оставив клочок бумаги придавленный осколком кирпича к камню возле которого мутант сидел ночью. Неожиданно ровным и чётким почерком, при помощи грифельного карандаша, было выведено следующее: «Спасибо за ночлег и интересный разговор. Если буду нужен, оставь записку на заброшенной автобусной остановке, возле «долговской» заставы. В южном углу есть ниша, там гильза автоматная. Чем смогу-помогу. Тихон добро помнит. Прощай, Тридцать девятый».
      Записку я уничтожил, когда кипятил чай и разогревал кашу. Популярность в «узких кругах» стремительно росла. Это имело как свои положительные, так и кучу отрицательных сторон. Мутанты становились ценным независимым источником информации и не менее ценными помощниками в осуществлении ряда «острых» акций. Другое дело, что было не понятно, какие цели преследуют они сами, чего хотят от меня и насколько их сведенья могут быть объективными. С людьми и проще, и сложнее одновременно: прикинь их шкурный интерес, личные пристрастия и уже практически знаешь откуда ждать подлянки или наоборот помощи и поддержки. Мутанты же были непредсказуемы.
      Через сорок минут я уже был на месте у Депо. Взобравшись на насыпь над заваленным железнодорожным тоннелем, я внимательно осмотрел периметр сортировочного узла. Общая картина подтверждала рассказ Тихона-Излома. Вот кучка гильз от РПК, вот два тубуса от «мух». Зверья действительно по близости не наблюдалось, лишь в паре сотен метров восточнее тусовались слепые собаки, растаскивая какую-то падаль.
      Осмотр внутреннего двора подтвердил мои худшие подозрения: характерный почерк «духов», всё говорило о том, что это битые опытные восточные наёмники. Разведчик «Долга» подорвался на «дурке» (обычная оборонительная граната, замаскированная куском выбитого асфальта или щебёнки — жертва задевает кусок, придавливающий предохранительный рычаг и «мокрый» гостинец сразу же рвёт всё в клочья). Дёшево и сердито. Были тут и заминированные уже «подсохшие» трупы без голов и заманчивый рюкзак с полуразвязанной горловиной. Короче — классика жанра. Я насчитал в общей сложности десять растяжек на гранатах, пять «ведьмочек» и четыре старомодных но убойных закладки на основе «помогаек». Духи порезвились во всю. У дальнего правого угла видимо допрашивали пленных, привязывая их к свисающим со стропил цепям. Двоих только взяли, но изгалялись по полной программе. Потом собрали трофеи и ушли. След запорошили грамотно, да и дожди со временем стёрли почти все хорошие «указки». Но те, что остались, подтверждали слова мутанта про пункт назначения духовской группы. Вызвав карту местности на экран ПДА, прикинул место куда бы они могли тут идти. Естественно, что им нужно было место для постоянного лагеря и это должно быть нечто труднодоступное. Подходящей была группа островов к западу от Янтаря в заболоченной низине. Тихон довольно точно указал гати (проложенные в топких местах болота настилы из веток) и тропы в тех местах. Острова были идеальным местом для базы. В случае чего, можно было успешно обороняться и без проблем выйти за «колючку», узких мест для прорыва было хоть отбавляй. А вот блокирующая группировка будет ограничена в манёвре, вынужденная распылять силы по заболоченной плохо проходимой местности, позволяя противнику легко обходить заслоны и прорываться в северо-восточном и юго-западном направлениях. А там уже Мёртвый город, катакомбы и ищи их, сколько влезет.
      Сверив выявленное направление с маршрутом группы Тимура, я понял, что разведчики быстро встали на след и продвигались в верном направлении. Нужно было идти за ними. Обозначив на карте примерную схему ловушек, я вышел на связь по резервному каналу с Кашиным и переслал ему схему с указаниями типа закладок и примерным их описанием. Добавив на словах, как их лучше будет снимать. Настоятельно рекомендовав сделать это как можно скорее — в Депо было удобно укрываться от Выброса, а неопытный сталкер привыкший к подлянкам чисто аномального характера, станет лёгкой жертвой подлянки человеческой. Кашин довольно вяло отговорился дежурным: «как будет время — пошлю группу». Плюнув на поиски, пришлось ещё десять часов до темноты возился с минами. Зелёной краской, нашедшейся в конторке диспетчера, обозначил безопасные зоны. Намалевал на воротах предупреждение. Краска была какого-то ядовито — «кислотного» оттенка и буквы были хорошо видны в сумерках. Только чудом удалось не перемазаться в колере. Сделал длинный привал, удобно устроившись на старом диване в технической яме у правой стены. Утром следующего дня вышел и уничтожил мины снятые ранее. Духовские гостинцы себе брать не стал — эти знатные выдумщики могли запросто похимичить и с нутром ВУ. Вышло громко, но тут такое повсеместно и обратить на себя внимание я не боялся: если духи услышат — подумают на свой гостинец, если кто-то ещё, скорее всего — проигнорирует.
      Сверяясь с маршрутом, я понял основную ошибку долговцев: духи оставили тыловой заслон, который ещё трое суток находился в отрыве от основных сил отходящей ДРГ. Услышав взрыв и приметив возню долговцев на месте боя, духи отправили гонца с известием, чтобы не быть обнаруженными по радиообмену. Даже сейчас примятая трава и пара одноразовых шприцов показывали место, где духовский заслон обретался. Когда же долговцы встали на след, моджахеды пошли следом, маскируя радиообмен декодером смены радиочастот. Если не злоупотреблять — действенная мера. Ещё сутки ничего кардинально не менялось. Но дальнейший ход событий был уже ясен. Долговцы шли в засаду, расставленную духами, к тому же их грамотно обошли по правому флангу и с тыла.
      К вечеру третьего дня я вышел на место боя. Долговцы даже не смогли толком развернуться для обороны. Всё заняло минуты полторы. Пятерых убили сразу, троих взяли в плен уже ранеными. Видимо, одного взяли совсем плохим, потому что по ошмёткам на корявой берёзе и характерно примятой траве я понял, что чей-то труп сбросили в аномалию, дабы скрыть следы. А вот потом стало твориться нечто странное: духи шли обычным порядком, иногда останавливаясь, чтобы выслать разведку и проверить тылы (ох, кисло будет тому, кого пошлют этот гадючник чистить) но потом разом начали палить во все стороны и друг в друга. Очень весело. Затем, побросав трупы в аномалии и собрав оружие, трое духов бросив обоих пленников, направились прямо в топь. Один за другим, да ровно так, словно… Ой ёлки-моталки! И тут же я ощутил накатывающую тошноту. Глаза застилал туман, тело стало ватным, движения замедлились. Ни духи, ни я не заметили контролёра. Мозгоед устроился где-то неподалёку и развлекался с прохожими на всю катушку. Про этих, скорее всего разумных, обитателей Зоны было известно очень мало. Их следует обходить дальней дорогой, и если попал этой твари на глаза — бежать как можно дальше. Огнестрельное оружие мутант отведёт, не даст прицелиться. Гранату бы кинуть, но вот пока мутным взором оглядишь всё вокруг, он уже подберётся поближе и выжжет мозги напрочь.
      Самый главный враг человека попавшего в экстремальную ситуацию это панический страх смерти. Нужно суметь взять эмоции под контроль и смотреть на ситуацию как бы со стороны. Страх превратится из врага в верного союзника, обостряя чувства и рефлексы. Мозгоед ударил только когда я вошёл в некую зону, где его дар зацепил меня практически краешком. Я знал, что на такой дистанции контролёр вынужден сохранять неподвижность, чтобы уберечься от ответного нападения. Собрав последние силы и крепко сжимая автомат, я стал отступать назад, шаг за шагом. Пять метров… Тошнота ещё держалась, но ломота в висках и туман в голове понемногу отступали. Десять метров… Пятнадцать… Всё! Послышался еле различимый разочарованный вздох. Упустив добычу, мутант совершил единственную, но смертельную для себя ошибку — подал голос. Я пустил две короткие очереди на звук. Крик боли, всплеск воды и всё стихло. Давящего чувства больше не было. Но потом с новой силой накатила волна дурноты, сопровождаемая дикой мигренью. Не убил… Чёрт! Я его не убил…
      Контролёр медленно выбрался из трясины, куда только что свалился, срезанный моей, видимо второй, очередью. Это был гуманоид, ростом чуть ниже среднего, человеческого. Непропорционально большая голова, полное отсутствие шеи, узкие плечи. Красная, покрытая струпьями кожа голого, по пояс, торса блестела от стекающей на землю болотной жижи. Из простреленного плеча капала кровь, но скоро рана затянулась. Регенерация тканей была просто ураганной. Мутант был в неопределённого цвета шароварах из грубой брезентовой ткани и стоптанных берцах, видимо снятых с очередной жертвы.
      Боль накатывала волнами, буквально поджаривая мозг, заставляя мысли путаться. Паника плескалась где-то на самом дне подсознания. Только не потерять нить… Только не утратить контроль над телом… Нож… Нужно подпустить тварь как можно ближе. Лишь бы хватило сил. Чёрт, как же больно!..
      Сделав усилие, я перекатился на живот и незаметно вынул верный клинок, спрятав его от взгляда контролёра, зажав обратным хватом. Затем снова крутанулся на спину.
      — Мои-йй! — Прошипел мутант, обнажая в оскале редкие треугольные зубы. — Забб-ее-ру!
      Зрение стало отказывать, поэтому движения мутанта разбились на отдельные, рваные фрагменты. Вот он вылез на тропу, вот уже вразвалочку приближается ко мне. Двадцать метров… Тварь уже рядом: сквозь грохот собственного сердца и шум прилившей к голове крови, слышу, как вода чавкает в его ботинках, озвучивая каждый шаг. Десять метров… Запах болота перебивается вонью исходящей от мутанта… Пять метров… Контролёр встал, наслаждаясь мучениями жертвы. — Кри-ии-чч-и! — Снова прошипела тварь — Бысст-р-р-оо умиии-рать!
      Разозлившись, что жертва умирает молча, контролёр сделал неуловимое движение и приблизился вплотную к моему лицу. У него были белёсо-серые глаза, маленький, вдавленный внутрь курносый шнобель и безгубый, слюнявый рот. Смрада я уже почти не чувствовал, сконцентрировавшись только на ударе. Нужно в глаз попасть… Клинок достанет мозг через незащищённую глазницу. Больших усилий такой удар не требует…
      — Кр… Ахх-а!.. — Удар. Мутант завалился влево и замер. Боль сразу отступила, оставив привкус крови во рту. Тошнота всё ещё осталась. В глазах прояснилось, но не надолго. Видимо мозги теперь совсем набекрень будут какое-то время.
      Активировал аптечку. Инъектор уколол в бедро, боль и тошнота отступили, но слабость осталась. Поднявшись на ноги, высвободил нож, вынул АПБ и проконтролировал мутанта в голову. Потом отрезал контролёру башку. Положил на тропу и примерившись, наподдал по ней ногой. Она утонула метрах в десяти от тропы, булькнув на прощание. Проверив оружие и собрав пожитки, я направился прочь из болота, выбираясь на сухой участок, поросший низким, но довольно густым кустарником. Осмотревшись и поняв, что со всех сторон моё убежище скрыто зарослями болотного багульника, я позволил себе час отдыха. Просто сидел и тупо пялился в даль, где только что чуть не расстался с жизнью.
      Нужно было вернуться на место боя и продолжить поиски. Подавив болезненные ощущения, осмотрев и дозарядив оба ствола, я уже через полчаса быстрой ходьбы оказался на месте. После меня сюда никто не заглядывал. Видимо даже местная живность была в курсе того, кто нашёл себе пристанище в этих местах и обходило болота стороной. Спихнув труп контролёра в «воронку», я принялся рассматривать следы пленников. Им повезло больше, чем духам: путы не дали совершить экскурсию в трясину, а занятость Мозгоеда предоставила возможность пересидеть опасное время. Перетерев верёвки и видимо подобрав кое-что из снаряжения, долговцы направились на юго-восток, надеясь проскочить между ничейными территориями возле Мёртвого города и спорными землями, в районы Военных складов, к одному из аванпостов своей группировки.
      Их взяли на привале, через двое суток, когда измотанные и оголодавшие, разведчики уснули. Зная, как духи умеют обрабатывать тех, кому не посчастливилось припасти на такой крайний случай гранату, я не стал удивляться. Теперь это были знакомые мне любители человечины, приметившие путников ещё за пару километров до места ночёвки и шедших параллельным курсом. Проследив путь банды до колодца, ведущего в подземные катакомбы, сделал пометку на карте и стал готовиться к спуску под землю. Кто-то другой, возможно, закончил бы поиски уже тут, когда картина прояснилась на столько, что уже можно смело возвращаться и рассказать женщине, что никакой надежды нет. Шансы найти даже мёртвое тело были исчезающее малы, говоря по правде их не было вовсе. Но есть такая штука, как совесть и она-то мне диктовала пройти этот путь до того коллектора, где до сих пор гниют останки Тимура и ещё, возможно, трёх-пяти жертв каннибалов.
      Сырости в тоннелях почти не наблюдалось, каннибалы оставляли корявые рисунки «мёртвой головы», на поворотах позволяя без особого труда находить дорогу к их бывшему логову. Два раза наткнулся на довольно хитро расставленные растяжки, но больше никого не встретил. Даже соседей мясоедов по территории — снорков, нигде не было видно. Один из разведчиков или сам был серьёзно ранен или успел-таки попортить шкуру одному из людоедов. На бетоне чётко отпечатывался протектор правого ботинка в крови. Рану никто не удосужился перевязать. Поэтому через каждые два-три метра я находил знакомый «автограф».
      Надежда, тусклой искоркой, вопреки здравому смыслу и опыту, ещё теплившаяся где-то глубоко в сердце — угасла. С моей стороны это не было пустой эмоцией основанной на некоей корпоративной солидарности. Опыт диктовал только один непреложный постулат — на войне возможно всё. Люди, считавшиеся пропавшими без вести неожиданно возвращались после долгих скитаний по тылам неприятеля, а те кто казалось бы должен отправиться в абсолютно безопасную поездку в тыл — подрывались на фугасе, заложенном местными подростками за тысячу фальшивых долларов. Иногда даже точный расчет не спасёт от рокового стечения обстоятельств. Но на сей раз, всё было иначе — чуда не произошло…