Нас положили на носилки и в этот момент я потерял сознание. Очнулся же от приглушенного, но все равно сильного, воя реактивных двигателей. Как я сразу понял, я нахожусь на борту самолета, и меня куда-то везут. Надо мной склонился пожилой латянин в халате врача поверх формы. Я чувствовал себя лучше, поэтому сразу же спросил:
      – Где я?
      – Не волнуйтесь, капитан Стрельцов, мы уже далеко за пределами Вака. Через полчаса будем в Альке, а дальше, как распорядится генерал Альись.
      – Рив - генерал?
      – Да, его зовут Риверит Альись… Но вам сейчас лучше спать, я помогу.
      Я ощутил на руке укол, еще несколько минут тупо смотрел вокруг, а потом снова уснул. Снова очнулся я, когда самолет уже опустился в Альке, а надо мной склонялся Рив. Увидев, что я открыл глаза, он спросил:
      – Ну, как себя чувствуешь?
      – Не сказать, что хорошо, но терпеть вроде бы уже можно.
      – Здесь, в Альке, у нас оставлен дисколет. И, если ты не возражаешь, я отвезу тебя и Нока на звездолет.
      – О каких возражениях ты говоришь. Я об этом мечтал столько лет… А как Нок?
      – Лучше чем ты… Но, сам знаешь, что они с ним сделали.
      – Рив, я хочу спросить, как ты выжил тогда. Я ведь все это время считал тебя мертвым.
      – А я тебя, и мы оба ошибались. Ну да ладно, об этом поговорим позднее, у нас еще будет достаточно времени. А сейчас нам пора на дисколет.
      Меня снова положили на носилки и накрыли вместе с лицом одеялами. Но даже через них я почувствовал царящий снаружи холод. Меня втащили в дисколет и, вместе с носилками, расположили в задней части кабины. Но только когда воздух внутри прогрелся, Рив убрал одеяла. Рядом со мной оказался Нок, который широко улыбался. Посмотрев на меня, он сказал:
      – Я не понимал тебя, Вик, но сейчас-то точно знаю, что никогда нельзя терять надежды. Вот и сейчас, Рив оказался живой и вытащил нас.
      – Сейчас ничего не бойся, Нок, все будет хорошо. Я познакомлю тебя с Рэем, а он, если постарается, может сделать тебя полностью здоровым.
      – И у меня, как у Рива, снова вырастут руки.
      – И руки, и ноги, верь в это.
      Рив тем временем поднял машину в стиле отличного пилота и уже положил ее на дугу суборбиты, а потом развернулся к нам:
      – Я все еще не могу до конца поверить, что вы живы, а ты тот самый Вик.
      – Я уже сам не уверен, что я тот самый. И мне уже не стать тем самым, они сделали меня другим.
      – Понимаю. Но все мы теперь стали другими, оставаясь самими собой. Другие, но в чем-то прежние.
      Я ничего не сказал в ответ, и мы замолчали. Через минуту Нок заерзал на своих носилках, пытаясь приподняться, но это ему не удалось, тогда он спросил:
      – Мы что, сейчас в космосе?
      Рив только кивнул в ответ на это и отвернулся, я же сказал:
      – Не расстраивайся, Нок. Будет еще время, будут и возможности. А времени у нас теперь будет много. Мне еще только двадцать лет, а тебе четырнадцать.
      – Вот в это-то я и не могу больше всего поверить.
      – Ничего, малыш, все будет хорошо.
      Рив тем временем вызвал на связь "Иглу", но я не слышал ответов оттуда, а только голос Рива:
      – Да, живы… Нок… Летим к вам, встречайте… Плохо… Обязательно готовь.
      Затратив массу усилий, я сумел приподняться, но Рив к этому времени уже закончил разговор и, развернувшись к нам, попытался снова уложить меня обратно, но я его остановил:
      – Мне уже лучше. Дай хоть посмотреть на звезды, я их не видел столько лет.
      Рив ничего не возразил. Но дисколет уже шел на снижение, в атмосферу. Но больше я смотрел на Рива, как виртуозно он обращается с машиной. Мне даже казалось, что своей реакцией он обгоняет борткомпьютер. Дисколет снизился и вышел точно к блестящей башне звездолета, которая осветилась огнями, словно праздничной иллюминацией. Открылись створки ангара, и дисколет, опершись на силовое поле, словно по горке, спустился и нырнул в него. Рив тут же распахнул дверцы.
      – Извини, Вик, одному мне тебя тащить несподручно, подожди немного, минут пять.
      Рив подхватил на руки Нока и выскользнул из кабины. Мне же совсем не хотелось ждать. А знание того, что я снова на своем корабле, дало мне силы. С трудом, но я поднялся, сначала на четвереньки, а потом, придерживаясь за спинку кресла целой рукой, на ноги. Не знаю, каких усилий это мне стоило, в тот момент я об этом и не думал, но я вылез из дисколета и встал, привалясь спиной к его обшивке. Перед глазами у меня плавали разноцветные круги и пятна, но я все-таки увидел, как вернулся Рив, а с ним молодая девушка в мужской одежде. Я даже нашел в себе силы, чтобы улыбнуться.
      – Вик, зачем ты себя мучаешь. Сейчас я возьму носилки.
      – Не нужно, я не хочу, чтобы на этом корабле меня носили. Подойди, я обопрусь о тебя.
      Рив тут же встал рядом и закинул мою руку себе на плечо, ростом он сейчас лишь чутьчуть уступал мне. Девушка же подхватила меня с другой стороны. И они буквально потащили меня в медотсек.
      – Сударыня, вы меня тащите, а я даже не знаю, кто вы.
      – Вик, ты разве меня не узнал.
      – Нисли, та самая маленькая Нис, у которой я был на тринадцатилетии?
      – Вик, лучше помолчи, - сказал Рив, - ну, пока Рэй с тобой не разобрался.
      – Кстати, почему я его не слышу? Рэй!
      – Он теперь другой, не рассылает свой голос куда угодно.
      Меня втащили в медотсек, точнее говоря, сразу в операционную. Откуда Рив сразу же выгнал Нис. И тут я услышал Рэя и, откровенно говоря, не узнал его голоса. Наверно потому, что он уже не был мальчишеским, а был голосом взрослого человека:
      – Здравствуй, командир.
      – Это ты, Рэй?
      – Это я, Рэй.
      – Здравствуй, друг, мне нужно столько рассказать.
      – Лучше помолчи, этим ты сделаешь себе лучше. Да, досталось тебе вакского гостеприимства. Но ничего, как-нибудь отремонтируем. Рив, избавь его от этой ужасной одежды, это тебе легче сделать, чем мне с моими манипуляторами. Но лучше не снимай, а срежь.
      Рив вытащил из кармана нож, который со щелчком развернул свое лезвие:
      – Потерпи немного, я аккуратно.
      – Погоди пару секунд, я вкачу ему обезболивающее.
      Откуда-то сбоку выдвинулся оканчивающийся инъектором манипулятор, и легко прикоснулся к моей шее. Я даже ничего не почувствовал, просто мне стало легче от быстро исчезающей боли. Рив же, насколько мог аккуратно, срезал с меня одежду, и только там, где она присохла к ранам, оставлял небольшие клочки ткани. Потом он уложил меня на стол и отодвинулся.
      – Рив, выйди, сам знаешь почему. Можешь наблюдать из контрольной, но лучше иди к Ноку и Нис, а то там не все в порядке.
      Рив жестом пожелал мне удачи и вышел.
      – Вик, сейчас я тебя усыплю до конца операции. Она займет не более десяти часов. Руку и пальцы на ногах я тебе естественно пока не регенерирую, но в остальном будешь вполне целым.
      Последние из этих слов я слышал уже через застилающую сознание дымку сна. Проснулся же я уже с отличным самочувствием, разве что все тело довольно сильно зудело. Открыв глаза, я увидел Рива, который, скрестив руки на груди, стоял на пороге операционной. Он улыбнулся и сказал:
      – Ну вот, теперь-то я точно могу сказать тебе, с возвращением. Поднимайся, командир, и идем в душ, потом поужинаем и поговорим… Нис я запер в каюте, так что не беспокойся.
      Я поднялся, но тут же чуть было снова не упал назад, тело плохо слушалось меня. Рив был уже рядом и успел меня поддержать.
      – Вик, тебе придется быть осторожнее, - услышал я голос Рэя, - хоть я тебе и обещал, что ты будешь вполне целым, но не все получилось. У тебя поражение нервной системы воздействием диска. Кое-что я восстановил, но остальное придется регенерировать. Так что потерпи немного. Тело пока будет тебе не настолько послушным, как того хотелось бы. Будь осторожен, не делай резких и быстрых движений, не пытайся делать тонкую работу, последнее тебе все равно не удастся. В остальном же можешь вести себя как обычно.
      – В первые дни я тебя подстрахую, - добавил Рив, помогая мне встать прямо, - пойдем.
      Рив отвел меня в душ и, очевидно, не полностью доверяя Рэю, даже в кабинку забрался вместе со мной:
      – Подстрахую на всякий случай, ты не обижайся.
      А я и не обижался. К тому же, с одной рукой не очень-то сподручно. Отмывался я долго, а когда закончил и вышел из кабинки, посмотрел на себя в большое зеркало. И себя, честно говоря, не сразу-то узнал. Длинный худой парень с заострившимися чертами лица и проклюнувшимися усами и бородой, с белесо0голубыми запавшими глазами. Но больше всего меня поразило то, что мои волосы, свисавшие до самых плеч, были точно такого же цвета, как и у Рива, полностью бесцветные, без малейшего намека на их прежний цвет. Рив заметил, что я рассматриваю, и сказал:
      – Ничего страшного, у меня точно такие же.
      – Да даже не в этом дело. Просто я выгляжу, как какой-то доходяга.
      – Ничего, все восстановится, Рэй обещал.
      Меня ожидала новая полетная форма "Иглы", сделанная по моим новым размерам, точно и вокурат.
      – А что за форма на тебе, - спросил я у Рива, но он только отмахнулся.
      – Потом объясню. Сейчас будем ужинать. Возьмем и Нока.
      – А Нис?
      – Ей сейчас лучше побыть одной. Это и Рэй советует.
      – А что с ней?
      – Из-за Нока, но вообще-то ничего страшного.
      – А где Нок?
      – В каюте лежит. Вот в этой, заходи.
      Нок лежал, уткнувшись лицом в подушку, и слегка вздрагивал. Рив подошел к нему и, ничего не спрашивая, подхватил за подмышки и посадил, привалив к стене. Увидев меня, мальчишка вздохнул:
      – Вик, тебя уже вылечили?
      – Не совсем.
      – Тебя, Нок, мы тоже туда отправим, но сначала поужинаем.
      – Я не хочу.
      – Ну вот, опять. Если будешь отказываться от еды, то никогда не станешь здоровым. Вик, подтверди.
      – Действительно так, Нок, это обязательно.
      Он снова посмотрел на меня, потом на Рива, и кивнул в знак согласия. Рив, больше ничего не спрашивая, обернул мальчишку простыней и взял на руки, словно младенца. В Риве так и чувствовалась весьма незаурядная сила. В столовой, трудами Рэя, уже был готов ужин на две персоны.
      – Я уже ужинал, - пояснил Рив.
      За ужином я понял, что и в самом деле не могу делать тонкую работу. Потому что, даже когда я ел, еда то и дело слетала с вилки или ложки и шлепалась обратно, а то и на стол. Рив же старался этого не замечать. Он усадил Нока себе на колени и принялся усердно кормить, не принимая никаких возражений. Когда же было окончено, Нок сказал:
      – Ты мне за один раз затолкал столько, сколько я там ел дня три-четыре.
      – Тебе нужно поправляться. Вообще-то, когда начнется регенерация, на аппетит ты и сам не будешь жаловаться.
      – А когда начнется?
      – Об этом не у меня, а у Рэя спрашивай.
      – А когда вы меня к нему отнесете? Сейчас?
      – Да, прямо сейчас.
      Рив снова поднял мальчишку и понес его в медотсек. Я заковылял следом. Там я посмотрел, как он расположил Нока в операционной, и сел в одно из кресел в контрольной. Рив закрыл дверь и сел рядом, наблюдая за тем, как Рэй начинает возиться с мальчишкой, и до тех пор, пока Рэй не сказал:
      – Ну, что уставились, шли бы лучше отсюда.
      Рив только кивнул и, повернувшись ко мне, сказал:
      – Пойдем.
      Я тоже кивнул, и мы вышли. Рив шел немного впереди, и я спросил:
      – Куда на этот раз мы идем?
      – К тебе в каюту, - сказал он, немного виновато.
      Перед дверью каюты он остановился, пропуская меня вперед. Я шагнул через порог, и первое, что увидел, это мое собственное изображение-голограмма в полный рост. Да, таким я был шесть лет назад. Тут же рядом рос куст белой ньюрской розы, вымахавший почти на два метра.
      – Ну вот, устроили из меня памятник. Выключи это, пожалуйста.
      Рив прошел вперед, немного повозился в углу. Изображение мигнуло и погасло.
      – Ну вот, так-то лучше.
      – Розу тоже убрать?
      – Нет, зачем, пусть остается, - сказал я, осторожно дотрагиваясь до листочков, - а сейчас ты мне все расскажешь.
      Рив кивнул в знак согласия:
      – Только ты ляг на кровать.
      – С удовольствием, - сказал я, опускаясь на заправленную кровать.
      Рив сел в кресло и, наполовину прикрыв глаза, сказал:
      – Не знаю, с чего начать. Может быть, сначала расскажешь ты?
      – Нет, мой рассказ тяжел, чтобы после него еще и слушать… Начни с самого начала, с Лонкла, тринадцатилетия Нис. А главное о том, как тебе удалось уцелеть.
      Рив ненадолго задумался и начал:
      – В подробности того, как вакцы оказались в Лонкле, тебя посвятит Рэй. Он тогда узнал об этой опасности раньше нас, но никак не успевал нам сообщить… Ну да ладно, буду хоть и коротко, но по порядку. Тогда мы с Ноком побежали, но сразу же наткнулись на солдат, и автомат у меня, как назло, заело. Ты выстрелил, уложил двоих, но остальные нас схватили, а ты больше уже не стрелял.
      – У меня тогда кончились патроны.
      – Я так и понял тогда. Потом услышал, что ты кричишь, чтобы я бежал. Ну, я вспомнил, чему ты меня учил, сумел вырваться, и побежал, рассчитывая, что добегу до дисколета, прежде чем меня догонят. Но они стали стрелять, и попали, это ты наверно видел.
      Я кивнул, и он продолжил:
      – Очнулся я уже только через месяц, в военном госпитале Иги, столицы Тальгира. И был я в весьма плачевном состоянии. Сквозное двукратное ранение грудной клетки, а плюс к этому обморожение и воспаление легких. Врачи сказали, что выжил я только благодаря чуду, а Рэй сказал потом, что шанс у меня был один из ста миллионов.
      Так вот, я очнулся, но еще несколько месяцев меня держали неподвижным. А смог подняться я только через полгода. Все знали, кто я, и только сочувствовали. Когда же меня из госпиталя выписали, я буквально вымолил для себя разрешение посетить Лонкл. Дисколета там естественно не было, вакцы тогда утащили его с собой. Оставалась надежда на рацию Нисли. Но Нисли в Лонкле не было, и, как мне удалось тогда узнать, вся ее семья погибла. Нис же уцелела, но ее куда-то эвакуировали. Но там мне отдали две вещи: кольцо ответственности за меня и твой браслет. Они рассказали, что тогда, перед входом в город, вакцы изрубили в куски очень много людей: мужчин, женщин, детей, без разбору… Когда эти останки кремировали, нашли руку с этим браслетом и кольцом. Это я выяснил от людей, которые это делали. Я расспрашивал, не видели ли они твоих останков, кроме этой руки, но они, эти взрослые люди, только плакали и говорили, что тогда был кошмар, и они ничего не разглядывали и ничего не знают. И я, посчитав, что тебя постигла такая участь, принялся разыскивать Нис.
      Ее я нашел через три месяца, в приюте одного из южных тальгирийских городков. Но рации у нее не было. Узнав от Рэя, что мы, скорее всего, погибли, он выбросила ее, а потом не могла найти. И вообще, из всех вещей у нее остались только то самое платье и твоя роза, сумка с вещами пропала, когда она эвакуировалась. Потом мне удалось связаться с военными Тальгира, и они по моей просьбе почти двое суток подряд вызывали на связь "Иглу", но никакого ответа не было.
      После целой кучи проволочек, мне удалось перебраться в Аивер. Но добраться до звездолета было не так-то просто. Я добрался до Алька, рассчитывая встретиться там с генералом Ольньгись, и заручиться его помощью. Генерал тогда был в длительной отлучке, но я встретился с Ясом. И знаешь что, генерал, потерявший в войне своего единственного сына, усыновил Яса, и сейчас он зовется Яскьетьсь Ольньгись Ягъяэ. Увидев меня, Яс сначала удивился, а потом, когда никто не видел, даже расплакался, он не ожидал увидеть меня живым. Узнав же, что случилось с тобой, точнее говоря, что я тогда предполагал, он разразился всеми самыми страшными ругательствами на трех языках, а потом поклялся всегда и во всем помогать мне. А убедить генерала, ему не составило никакого труда.
      На подготовку экспедиции в пустыню ушло еще несколько месяцев. В общем, добраться до "Иглы" я сумел только спустя почти целый год после того вечера в Лонкле. Но корабль мы нашли не сразу, хитрая штука, эта ваша свертка пространства. Я посчитал, что Рэй увел звездолет в другое, неизвестное мне место. Мы тогда вышли в то место с точностью в километр, хотя корабль должно было быть видно издалека. Тогда уже стояли полные холода. Помню, что ветер проникал даже в закрытые и обогреваемые кабины вездеходов. Мы разбили лагерь, потому что наступал вечер, иначе бы просто повернули обратно. А рано утром ветер ослабел, и я решил все-таки осмотреть окрестности.
      Я плохо помнил место, в котором стоит звездолет, иначе бы сразу понял, что к чему. А так я наткнулся на шов совершенно случайно. Я почувствовал, как начал греться стартключ, который висел у меня на груди. А потом земля ушла у меня из-под ног, и меня почти оглушило грохотом. А когда я очухался и поднялся на ноги, то увидел нависающую надо мной громаду звездолета. Я сразу же направился внутрь, шифры входа мне были известны от тебя. А внутри я позвал Рэя, но никакого ответа от него не было, как я не звал его. Тогда я снова вышел и позвал своих спутников. Но едва хоть кто-то входил в лифт, тот не желал подниматься. И я был вынужден остаться один на звездолете.
      Тщетно я пытался говорить с Рэем, его не достигали ни слова, ни вызовы с любого из терминалов. Точнее говоря, он давал ответы, но они были ответами машины, которой даже задавать вопросы надо уметь, а иначе получишь или чепуху, или же тысячу страниц никому не нужных подробностей. Тем не менее, функции корабельного мозга выполнялись без замечаний, я мог пользоваться любым оборудованием, информатекой. Но все равно, звездолет казался таким, будто его лишили души. Провозившись без ощутимых результатов полмесяца, я взял один из дисколетов и отправился в Альк за Ясом, потому что мне была нужна помощь, а только он на Лате, кроме меня, имеет чужую память землянина. И который, как я рассчитывал, окажется впущенным в корабль.
      Но в Альке я имел весьма неприятный контакт с представителями центральной аиверской власти. Если честно, то дело чуть было не дошло до вооруженной стычки. Тогда я больше не решался оставаться безоружным, и брал с собою пару лучевых пистолетов. Мне пригрозили лишением гражданства, я же тогда заявил, что я гражданин всей Латы… Ну да ладно об этом. Я забрал Яса на "Иглу", и мы занялись поисками Рэя. И на это ушло еще половина года…
      Рив весьма подробно рассказал, как он и Яс занимались изучением электроники, программирования, структур интеллектуальных систем, теорией вопроса. О том, как им все-таки удалось найти в недрах кристаллического супермозга подавленное и искалеченное сознание Рэя. Как потом, почти что вручную, составляли анализаторы состояния, регенеративные программы, как у них поначалу ничего не получалось. Потом о том, как Рэй все-таки очнулся:
      – Подробнее об этом, если захочешь, узнаешь от самого Рэя. Могу сказать только то, что он словно бы постарел на несколько тысяч лет…
      Рив рассказывал еще долго, о том, как складывалась обстановка на планете, и природная, и политическая. О том, что Вак провел несколько налетов на побережья, но потом запросил перемирия, которое ему измученные войной государства предоставили, почти не раздумывая, и еще о многом и многом другом, отвлеченном от самого Рива. Мне показалось, что так рассказывать, он может очень и даже очень долго, поэтому я остановил его:
      – Рив, об этом можно говорить не один день. Рассказывай лучше о себе.
      – Без этого тебе всего не понять, ну да ладно, время еще будет. После того, как Рэй снова был с нами, перед нами были только две задачи. Первая, это сделать то, что должен был сделать ты. А вторая, помочь нашей планете вернуться к жизни. Но, как почти сразу выяснилось, первое невозможно без второго. Ты это понимаешь?
      Я кивнул головой в знак согласия. Это мне стало ясно уже давно, я не разделял оптимизма капитана Рикста. Рив рассказывал, как они просчитывали все возможные варианты, и нашли тот, который латяне могут осуществить без вмешательства земных знаний и технологий.
      – Это особенно важно, - говорил Рив, - чтобы мы очистили планету своими знаниями, техникой, силами людей. Только в этом случае латяне будут уважать самих себя.
      – То, что ты генерал в этой странной форме, связано с этим?
      – Разумеется. Нами была создана организация, которую чаще именуют СК, или полностью "Солнечный клинок". Ей уже три года. Сейчас в нее входят уже несколько миллионов человек, в основном из Тальгира и Аивера.
      Рив рассказал, что в СК был разработан проект, осуществление которого позволит за несколько десятилетий очистить атмосферу от пыли и прогреть планету до нормальной температуры. О том, как им противодействовали, но им все-таки удалось убедить правительства выделить средства, технику, людей. Но ядром проекта по прежнему остается СК, военная по своему устройству организация. Рив рассказал и о том, что в последнее время участились диверсии против проекта. И что это, скорее всего, рука Вака, хотя и нет никаких доказательств. Это вынудило создавать практически собственную армию для защиты. Рэй же обеспечил перехват и прослушивание переговоров на территории Вака.
      – И вот позавчера он узнал, что ты жив и находишься в одном конкретном месте Вака. Мы не стали долго думать, быстро собрали отряд активного действия и напали на это место. Дальше ты и так уже знаешь.
      – Ваши бойцы все еще там?
      – Нет, нам пришлось спешно бежать. У них под этим гадюшником оказались смонтированы мощные стационарные термоядерные заряды, или что-то вроде того, которые всегда готовы к взрыву. Им удалось запустить устройство подрыва, но времени для эвакуации у нас осталось достаточно, и все мы вполне благополучно ушли.
      – А местные?
      – Ты имеешь в виду вакцев?
      – Ну а кого же еще больше?
      – Мы успели эвакуировать только небольшое число детей-малолеток, около тысячи. Сами же вакцы, по-моему, даже и не пытались спастись, хотя и знали, что должно произойти. Взрывы были сильные, по несколько гигатонн каждый, и сейчас на месте этого гнезда остался только большой и сильно радиоактивный кратер.
      – Значит, он погиб.
      – Кого ты имеешь в виду?
      – Вика.
      – Кого, кого?
      Тут эмоции прорвали меня, и я буквально выплеснул на Рива все то, что скопилось у меня в душе. Но главное, о том мальчишке, маленькой копии меня, которого я от себя отпихнул, давая призрачный шанс на жизнь. Рив тут же сделался мрачным и озабоченным. И, едва я выговорился, как он удержал меня от дальнейшего излияния:
      – Возможно, что он среди эвакуированных. Я сейчас отправлюсь на базу, и все выясню. Вернусь утром. Хорошо?
      – Уже и так почти что утро.
      – Ну, часа три-четыре мне хватит.
      – Хорошо.
      Рив быстро поднялся, привычным жестом поправил на себе форму и вышел, даже не обернувшись. Я же лег поудобнее и закрыл глаза. Передо мной снова предстали все кошмары Вака. Мне даже показалось, что все, что произошло, освобождение из плена и возвращение на звездолет, не более чем плод моего воображения. Что я по-прежнему в камере, и за мной должны придти, чтобы казнить окончательно. И я даже боялся открыть глаза, чтобы опровергнуть эти, внезапно появившиеся, мысли, и надолго весь словно бы оцепенел. И из этого оцепенения меня вывел только зазвучавший в каюте голос Рэя:
      – Вик!
      Я открыл глаза и, с облегчением, увидел стены и потолок каюты.
      – Извини, что потревожил. Но, по-моему, ты не спал.
      – Спасибо, что потревожил, а то мне уже начинало казаться, что я по-прежнему в Ваке. Зря, Рэй, что ты мне не рассказал тогда ничего из того, что узнал от Яса.
      – Похоже, что сейчас ты и так все это знаешь.
      – Похоже, и это мне здорово вредит.
      – И все-таки ты, командир, сильный человек. Меня такое знание чуть было не погубило.
      – Возможно, ты узнал больше, и по своей дурной привычке, примерил плоды больного рассудка на себе. У меня же только одна жизнь.
      – Все, возможно. Надеюсь, что ты сейчас не желаешь ничего узнать из того. А то я связан обещанием все рассказать тебе, когда ты вернешься, а ты вернулся.
      – Оставь пока это знание при себе, мне хватает и моего.
      – Понимаю.
      – Итак, Рэй, не тяни, зачем ты меня вызвал?
      – Я заканчиваю возиться с Ноком, и его можно забрать из операционной. Рив же улетел, а Нис лучше лишний раз не беспокоить. Увидев своего брата таким, она и так пережила серьезное потрясение.
      – Я готов, но смогу ли?
      – Сможешь, это не тонкая работа, а мальчишка не стеклянный. Только постарайся при всем этом не делать резких движений, и все будет нормально.