Катер летел на восток. В соседнем от меня кресле сидел Ог, и мы летели в его город. Это было уже через сутки после освобождения Алька от вакцев. Но сейчас мне почему-то наиболее отчетливо вспоминались события этих суток. Как я наткнулся на мальчишек в этом страшном подземелье, как выводили и выносили их в верхние ярусы подземного города.
      Тогда пришел отряд спасателей. Частично это были солдаты аиверской армии, но большинство все-таки гражданские люди из Алька. Увидев мальчишек, многие из них заохали от возмущения. Мальчишка же, с которым я только что разговаривал, словно бы испугавшись, потянулся ко мне обеими руками и изо всех сил вцепился в мою руку. Он не хотел, чтобы я сейчас покидал его, и я не стал его разочаровывать. Когда мы выводили мальчишек, я нес его на руках. По пути он рассказал мне, что он из Фятода, полностью разрушенного города на материке. И что он видел взрыв ракеты, после чего у него сгорели волосы, а выросли потом уже вот такие, бесцветные. Потом он рассказал мне, что им пришлось перенести в руках у вакцев, и от этого рассказа во мне начинала кипеть самая настоящая ненависть к вакцам, хотя я и понимал, что испытывать такие чувства я просто не имею права. Но, если говорить честно, я все сильнее запутывался и думал о том, что нужно будет попросить Рэя собрать всю возможную информацию о Ваке. Но я еще не знал, что основные сведения он собрать не сможет. Уже в городе, передавая мальчишку врачам, я спросил, как его зовут. Он сказал, что Эв. И кроме этого укороченного имени, я больше ничего не узнал.
      Потом я сделал заявление, которое, как сказал генерал, услышала вся Лата. Произнося его, я был немного не в себе, но, как мне потом говорили, оно выглядело взвешенным и произнесенным с ледяной уверенностью. В этом заявлении было предупреждение тем, кто использует в войне подобные средства. И я самым натуральнейшим образом угрожал, хотя и отлично понимал, что большинство из этих угроз неосуществимы.
      Ночевал я в Альке, а утром я отправился с Огом в его город, как я ему и обещал. Город находился на западном побережье южного материка. По пути мы пролетели над Пустыней Черных Камней, не так далеко от звездолета. Но спускаться я не стал, а только поговорил по рации с Ривом (Рэй не испытывал особого желания разговаривать со мной) и сказал, что сегодня я обязательно вернусь.
      Дебиг, город Ога, лежал на самом берегу глубоко вдающегося в сушу залива. Ог ожидал, что от города почти ничего не осталось, что впрочем, оказалось близко к истине. С полетной высоты были отчетливо видны два выжженных и оплавленных кратера, оставшихся от ядерных взрывов. Но располагались они рядом друг с другом, даже частично перекрывались. Очевидно, что какая-то из ракет ударила неточно, и вместо сплошной радиоактивной пустыни от половины города остались хоть какие-то развалины.
      – Здесь был мой дом, - сказал Ог, указывая на одни из развалин, но искать здесь некого и нечего.
      – Нужно обратиться к местным властям, но вот только где их искать.
      – Спросим, вон видишь людей.
      Я еще раньше его заметил копошащиеся среди развалин человеческие фигурки, и повел катер на снижение. Посадил я его на не такую уж большую относительно ровную площадку между развалинами. Мы облачились в скафандры, и вышли наружу. Искать людей, которых мы видели сверху, не пришлось. Увидев посадку катера, они сами вышли нам навстречу. Выступив вперед, Ог спросил у них, как добраться до городских властей, и нас тут же согласились проводить.
      Мы спустились в довольно глубокое и немалых размеров убежище, но все-таки, по сравнению с подземным Альком, просто крошечное. Воздух в убежище был не очень-то хороший. Ощущались запахи множества людей, которых мы, правда, не видели. Нас проводили в крошечное помещение, где предавались какойто с виду лихорадочной работе несколько человек. Шелестела бумага, которая валялась везде. Через большой селектор связи отдавались распоряжения. Нас заметили не сразу, а когда заметили, в комнате на несколько секунд повисла тишина. Потом нам навстречу поднялся пожилой человек, который поприветствовал нас и спросил:
      – Что нужно инопланетникам в Дебиге?
      – Инопланетник здесь только я, а он, - я указал на Ога, - бывший житель этого города.
      Ог снял с себя шлем и, держа его в руке, сказал:
      – Меня зовут Огерит Веньись. Вот мои документы, - он достал из-под скафандра какието бумаги и отдал их.
      Пожилой быстро просмотрел эти листы:
      – Значит, решили вернуться в родной город?
      – Да, я дал слово.
      – Ну что же, крепкие люди нам нужны.
      – Но я хотел бы узнать, уцелела ли моя семья.
      Он взял со стола карандаш и нацарапал на листке несколько слов:
      – Обратитесь в сектор населения, там вам помогут. Третья дверь отсюда по коридору.
      Больше нам не было задано ни одного вопроса, что я посчитал для себя хорошим знаком. В секторе населения нас встретили молодая девушка. Она потом долго листала какие-то бумаги и сообщила, что отец Ога, скорее всего, погиб при первом взрыве, а мать умерла уже тут, в больнице, от лучевой болезни.
      – У меня были еще младшие брат и сестра, - Ог назвал имена.
      Еще полчаса поисков в бумагах и Ог узнал, что его брат сейчас находится в больнице, а насчет его сестры никаких сведений у них нет. Ог не просил искать еще, а только осведомился, как добраться до этой самой больницы. Уже по пути он сказал:
      – Если Ол жив, он знает, что случилось с Они.
      В больницу, отдельный коридор в убежище, нас пропустили только после того, как мы сняли и оставили в специальном помещении свою верхнюю одежду - скафандры. Внутри все буквально блестело от чистоты. К нам сразу же вышел мужчина в желтом халате и спросил, кого мы тут ищем.
      – Здесь, как мне сказали, находится мой брат. Я хотел бы увидеть его.
      – Как его зовут?
      – Ол… Олерит Веньись. Двенадцать лет с половиной.
      – Помню. Его мы собираемся выписывать, так что можете забрать его отсюда.
      – Я еще сам не устроился… Вы можете его позвать?
      Врач ушел, а мы сели на жесткую скамью у стены. Ждать пришлось действительно недолго. Из-за угла вышел мальчишка, одетый во что-то вроде пижамы в синюю и зеленую клетку с загнутыми выше локтей рукавами и расстегнутым воротничком белого цвета. Он был пострижен наголо, от чего уши его казались неестественно большими. Он на несколько секунд замер, изумленно хлопая глазами, а потом со всех ног бросился к успевшему встать Огу и повис, ухватившись ему за шею, и начал что-то шептать ему прямо на ухо. Ог же молчал, и так продолжалось несколько минут. Потом Ог опустил его на пол, сказав:
      – Ол, так ты меня задушишь.
      – Не задушу, а то кто меня отсюда заберет.
      Они сели рядом друг с другом, и Ог сказал мне:
      – Вот это и есть мой брат Ол.
      Мальчишка тут же снова вскочил и протянул мне руку. Ог тем временем представил меня:
      – А это Вик Стрельцов, мой теперь уже бывший последний командир.
      Я пожал мальчишке руку, заметив, что по ее правой стороне тянется уже заживший ожег, который уходит и под подвернутый рукав, а потом продолжается на шее и затылке. Ожег тепловым излучением, сразу же понял я. Ог тоже это заметил и понял.
      – Рассказывай, - сказал он своему брату.
      – Про что?
      – Как все было.
      Мальчишка тут же сделался печальным, но все-таки начал рассказывать. Из этого рассказа я понял, как все тут происходило в самом начале войны, и что случилось с семьей Ога. На Дебиг обрушилась не обычная ракета, которой все-таки требовалось время на подлет, а один из немногих орбитальных зарядов, который был почти над самым городом. Это был один из самых первых ударов войны, в городе даже не была объявлена тревога, и никто из жителей не успел спуститься в убежища. Ол рассказывал:
      – Мы с мамой и Они как раз были на улице, шли домой. Они как всегда бежала впереди, а мы шли сзади. А тут вдруг эта вспышка, такая яркая, что можно ослепнуть…
      Тут мальчишка замолчал и отвернулся, хотя и так было видно, что из глаз у него полились слезы. Ог притянул его к себе, пытаясь успокоить, а когда тот более-менее утих, попросил тихим голосом:
      – Ол, пожалуйста, продолжай, я должен все это знать.
      Мальчишка насупился и заговорил совсем тихо:
      – Мы с мамой оказались под прикрытием стены. Они же уже выбежала вперед… От нее ничего не осталось, только горстка пепла и тень на бетоне…
      – Понятно… Но откуда тогда и у тебя ожег?
      – От стекол отразило… Я упал и больше ничего не запомнил. Потом какие-то люди подобрали меня и принесли сюда…
      – А мама?
      – Ее я больше не видел… Мне сказали, что она сошла с ума, бегала по городу, звала Они, а тут второй взрыв… Из тех, кто видел их оба, почти никто не выжил. Я-то и то еле поправился. Врачи сказали, что у меня оказался крепкий организм… Ог, а ты меня отсюда заберешь?
      – Обязательно, вот только устроюсь здесь.
      – Ты сюда навсегда?
      – Не знаю, но думаю, что надолго.
      – Ты ушел из армии?
      – Да, сразу же после Алька.
      – Ты был в Альке?
      – Мы прямо оттуда.
      – Про Альк уже столько рассказывают. Может быть, вы сами видели инопланетника?
      – Видели, - сказал я после того, как Ог посмотрел на меня.
      – Говорят, что он трех метров росту и может одной рукой проломить бетонную стену.
      – Смотря какую стену, тонкую и ты проломить сумеешь. По-моему, он обычный парень, а росту у него столько же, сколько и у меня.
      – А еще говорят, что у него желтые волосы и глаза цвета ясного неба, - это он говорил, глядя мне прямо в глаза.
      – Ну, не совсем желтые, но есть такой оттенок… Погоди, Ол, ты, похоже, плохо видишь?
      – Ну, я же говорил, что можно было и совсем ослепнуть. Я почти месяц совсем ничего не видел, а сейчас уже вижу. Врачи говорят, что со временем зрение полностью восстановится.
      – Ну и хорошо, если так, - сказал Ог.
      – Ог, можно я уйду с тобой отсюда не потом, а сейчас?
      – Ол, ну я же сказал, что еще не устроился.
      – Ну и что, я с тобой буду. Может быть, даже нам с тобой на двоих выделят комнатку, ну закуток небольшой… Их вообще-то только семьям дают, но мы ведь двое, значит семья.
      В этот самый момент сюда буквально ворвался человек в военной форме:
      – Вы Виктор Стрельцов?
      – Да, я, - ответил я, поднимаясь.
      – Вас вызывают по правительственной связи, это очень важно.
      – В чем причина, насколько я понимаю, у меня была договоренность.
      – Мне сказали только то, что это очень важно.
      – Ну, хорошо, ведите.
      По пути я прихватил скафандр, но одевать его не стал. Меня привели в небольшую бронированную комнатку, где были еще двое военных. Они тут же вскочили и отдали мне честь, я же только махнул на это рукой, и они снова заняли свои места:
      – Подождите чуть-чуть.
      Через пару минут на небольшом экранчике появился мужчина средних лет, одетый в неброский штатский костюм.
      – Вы Виктор Стрельцов, капитан инозвездного корабля.
      – Да, это я. А с кем я имею честь…
      – Я Алверит Вирьись.
      – Управляющий безопасностью Аивера, как видите, я о вас тоже знаю. Чем обязан?
      – Я хотел бы вас попросить…
      – Насчет просьб я уже сказал все.
      – Эта просьба несколько другого рода.
      – Излагайте, если хотите, но буду ли я ее выполнять, я скажу, только услышав.
      – Дежурные, - сказал управляющий.
      – Слушаем вас, генерал.
      – Сделайте все, чтобы предотвратить возможность подслушивания этого разговора, и сами покиньте пункт связи.
      – Будет сделано, генерал.
      – Через минуту я остался один перед экранчиком, в котором маячил шеф безопасности крупнейшего на Лате государства.
      – Сейчас вы можете говорить, - сказал я.
      – Это дело касается Вака. Нет, я не прошу вас что-то сделать или узнать, вы просто должны будете поприсутствовать в одном месте и подтвердить, что вы действительно со звезд.
      – Я вас не понимаю. Или вы объясняете мне все, или мы заканчиваем этот разговор.
      – Ну, хорошо, хорошо, я постараюсь объяснить вам все.
      – И желательно покороче.
      – Вы можете получить информацию о Ваке, которую никто из нас не знает.
      – Вы предлагаете мне лезть на территорию Вака и добывать для вас развединформацию? Правильно ли я вас понял?
      – Ну, конечно же, нет. Важно не это… Просто никто на всей планете, кроме самих вакцев, не представляет, что такое Вак. Никто… вообще-то вы можете этого и не знать. Вак для всех представляет большую тайну. Ну, вопервых, это самое старое на Лате государство. Во-вторых, Вак ни разу не терпел поражений в войне. Ну и, в-третьих, на его территории ни разу не бывал ни один иностранец, кроме пленных, ни один из которых не вернулся, и официальных представителей, которых не пускали дальше представительств. Все, что мы знаем об обществе Вака, об устройстве этого государства, не больше чем домыслы и догадки, и это в семнадцатом-то ску.
      – Но что вам мешает просто-напросто допросить кого-нибудь из пленных?
      – Вы считаете, что этого за столько тысяч лет никто не пробовал? Это не дает абсолютно никакого результата. Вакец умирает, не сказав ни слова.
      – Существуют и другие средства, как заставить человека заговорить, а не только пытки.
      – Вы меня неправильно поняли. Вакец умирает сразу же, как только захочет сказать, неважно каким способом от него было получено это согласие. Останавливается сердце, а реанимация ничего не дает, словно бы человек, только что бывший полностью здоровым, больше не может жить.
      – Понятно, это, скорее всего наложенная под гипнозом команда умереть.
      – Под очень сильным гипнозом… При попытке загипнотизировать его, вакец так же умирает. Вот такие дела.
      – Ну а при чем тогда здесь я?
      – Помните, что вы освободили из подземелий Алька сто двух мальчишек?
      – Глупый вопрос, разумеется, помню.
      – Так вот, среди них был один бывший вакец.
      – Не понимаю.
      – Несколько лет назад группа вакцев бежала из своей страны на Алью. И среди них был один мальчишка. Точно об обстоятельствах этого побега мы не знаем, большей частью это снова предположения. Они плыли на лодке, но не рассчитали всего, и у них кончилась вода еще задолго до Алью… В общем, из всех них в живых остался один только этот мальчишка. Мы от него ничего не требовали, зная, чем может грозить ему желание раскрыть тайну Вака. И вот сейчас он узнал, что на Лате находится человек со звезд, и заявил, что если это действительно так, то он может рассказать то, что знает, не рискуя умереть. Тут что-то связанное с ключом. Поэтому я прошу вас вернуться в Альк и подтвердить этому мальчишке, что вы действительно человек со звезд. Думаю, что вам это совсем не трудно, а в результате и вы и мы получим ценную информацию. И это вас ни к чему не обяжет.
      – Можно немного подумать?
      Почему-то мне не нравилось все это. Но я, в самом деле, желал узнать о Ваке, а если дело обстоит так, как сказал этот генерал, то это его предложение должно заслуживать внимания. Но как ко мне обращается одна из значительных персон в правительстве Аивера, неужели и он принял за чистую монету все те угрозы, которые я высказал в своем заявлении. Но если это так, то все прошло вполне удачно. Я снова посмотрел на человека на экране и сказал:
      – Я согласен, но только при таком условии: всю эту информацию я получаю первым, и уже потом решаю, заслуживает ли она вашего внимания.
      Управляющий даже покраснел от негодования, но быстро взял себя в руки и согласился. Я пожелал ему всего хорошего и решил тут же отправиться в Альк. Я попросил одного из солдат проводить меня наверх, так как не хотел делать крюк, возвращаясь по тому пути, по которому я пришел сюда. Но оказалось, что солдат ведет меня именно этим путем. Тогда я отказался от его услуг и отослал обратно.
      Дойдя до входа в больницу, я наткнулся на братьев Веньись. Очевидно, Ог все-таки уступил своему брату и забрал его из больницы. Тот уже успел переодеться, и был сейчас не в больничной одежде, а в светлых брючках и короткой куртке. Ог же держал в руке скафандр.
      – Вик, а мы уже собрались тебя искать. На, возьми, - он протягивал мне скафандр.
      – Оставь его себе, в нем еще достаточно энергии. Кто знает, может быть еще и пригодится.
      Ог перехватил скафандр в другую руку и больше отказываться от него не стал. Ол же, немного краснея от смущения, подошел ко мне:
      – Ог сказал, что вы и есть тот самый инопланетник.
      – Это действительно так. Я и есть тот самый чужак на вашей планете.
      – Почему чужак, вы ведь столько уже сделали?
      – Чужак, потому что чужак, такова моя природа.
      – Ты улетаешь? - спросил Ог.
      – Мне нужно вернуться в Альк. Там обнаружилось еще одно дело.
      – Мы еще встретимся?
      – Не будем гадать наперед, все зависит от обстоятельств, точнее говоря от того, как они сложатся. И еще, Ог, я освобождаю тебя от той клятвы, которую ты дал еще на космодроме, выполнять ее уже не имеет смысла.
      Ог только кивнул в ответ и протянул мне обе руки…
      Я вернулся на катер, поднял его и полетел к противоположному берегу материка. На этот раз я спустился без всяких мер предосторожности, прямо на Алью. Точнее говоря на то место, под которым находился подземный Альк. Меня встречали, несмотря на уже начавшиеся сумерки. Встречал меня уже хорошо мне знакомый Ул. Он тут же отдал мне честь и сказал:
      – Вас ждет генерал.
      – Хорошо, идем.
      Ор Ольньгись, которому уже очевидно доложили о моем прибытии, сам встретил меня у входа в свою резиденцию:
      – Мы вас уже ждем. Из правительства нам сообщили, что вы согласились сюда прилететь.
      – Ор, если инициатива исходит от вас, зачем было впутывать правительство, могли бы выйти на меня и напрямую.
      – Видишь ли, тогда бы я нарушил присягу, я бы разгласил секретные сведения, не имея на то соответствующего разрешения.
      – Хорошо, понимаю. Тогда давайте приступим сразу.
      – Сначала нужно обсудить. Думаю, что тебе будут интересны кой-какие подробности. Пройдемте.
      Мы вошли в комнату, обставленную почти до предела просто: обычный стол, несколько стульев и висящая на стене большая карта Латы составляли всю обстановку.
      – Присаживайся где удобнее, - сказал Ор, усаживаясь сам, потом подозвал Ула и сказал ему, - позови парня.
      Я сел рядом со столом, на который положил отстегнутый гермошлем.
      – Какие подробности вы мне хотели изложить?
      – То, что я знаю, вам наверняка сообщил и сам генерал Вирьись. Сейчас придет парень и сам все расскажет.
      Пару минут мы сидели молча. Потом, следом за Улом, в комнату вошел мальчишка, одетый в военную форму, но только без знаков различия. В первый момент я не узнал его. И только когда он повернулся в мою сторону и слегка улыбнулся, я понял, что это тот самый темноглазый Яс, которого я закрывал от пуль и которому потом доверял пистолет. Но, как мне казалось, на вакца он не очень-то похож.
      – Садись, Яс, - сказал генерал, указывая на стул, стоящий напротив меня, - это тот самый человек, которого ты хотел увидеть.
      Мальчишка кивнул, снова чуть-чуть улыбнулся и сказал:
      – Извините меня, но тогда я не знал, кто вы.
      – Я Виктор Стрельцов, капитан звездолета "Игла", крейсерского патруля Службы Безопасности Содружества планет Земли. Это тебя устраивает?
      Он неуверенно кивнул и видимо счел нужным представиться в ответ:
      – Я Яскьетьсь Ягъяэ, воспитанник государственной школы для сирот города Альк, союза Аивера.
      – Если не возражаешь, то я буду называть тебя просто Ясом, а ты можешь называть меня просто Виком. Договорились?
      Мальчишка кивнул головою, а потом вопросительно посмотрел на генерала.
      – Рассказывай, - сказал он.
      – Что?
      – Пока лишь свою историю. Ну, то, как ты оказался в Аивере.
      Мальчишка немного замялся и только потом начал рассказывать о том, как они бежали из Вака. О том, что на него было наложено заклятье умереть, покидая Вак.
      – Дети не могут оттуда сбежать, потому что с трех лет на всех накладывается такое заклятие, и только у взрослых, да и то не у всех, оно подавляется "звездным" заклятием, которое не дает им ничего рассказать.
      – Что это за заклятие?
      – Я его не знаю.
      – Как же тогда тебе удалось оттуда выбраться?
      – Мой отец умел делать заклятия. Он выкрал меня перед самым побегом и наложил другое заклятие, которое я и счел за "звездное". В нем говорится, что, покинув Вак, я останусь жив, но буду молчать, а если захочу рассказать, то умру. И действовать это будет до тех пор, пока не придут со звезд люди. И только второму из этих людей я смогу все рассказать и остаться жив после этого.
      – Интересно, - сказал я, - но, похоже, что ты так и не сможешь ничего рассказать.
      – Почему? - спросил он и непонимающе посмотрел на меня, - вы первый, но позовите любого из своих товарищей. Потом он расскажет и вам, а я наконец-то все забуду и сброшу с себя этот груз, - заканчивая, он говорил почти что умоляюще, - разве вам это так трудно?
      В конце у него даже выступили слезы.
      – Это не трудно, Яс, это просто невозможно. Потому что я единственный человек со звезд на этой планете, который сейчас живой. Вот так-то.
      – Это правда? - звенящим голосом спросил мальчишка, глядя на генерала. Тот только кивнул, подтверждая мои слова. Потом снова посмотрел на меня, - такого не должно быть, не должно, - в голосе у него уже зазвучало отчаяние. Я подумал, что нужно хоть что-то сделать для него.
      – На моем звездолете есть еще один человек со звезд. Точнее говоря, я считаю его человеком. Но не знаю, сочтешь ли ты.
      – Почему?
      – Если хочешь узнать, то мы можем прямо сейчас отправиться с тобою на звездолет, и там ты сам все решишь, а потом я привезу тебя сюда, обратно. Согласен?
      В его ответе я не сомневался. Но он не моментально согласился, как я того ожидал, а сначала посмотрел на генерала, и только когда тот кивнул головой, сказал:
      – Я согласен.
      – Тогда пойдем.
      – А мне не нужно собираться?
      – Нет, на звездолете есть все необходимое.
      Я поднялся. И одновременно со мной поднялся Яс. Мы пошли к выходу, а генерал молча проводил нас. Снаружи было уже почти полностью темно. Дул холодный сырой ветер, в потоках которого пролетали редкие снежинки, здесь уже тоже начиналась зима, несмотря на довольно низкие широты и астрономическое лето. Яс только поежился, тонкая одежда не защищала его от холода. Я взял мальчишку за плечо, он был меньше меня ростом больше чем на полголовы. И мы поспешили к катеру. Внешний люк шлюза я оставил открытым, и сейчас из него струился мягкий рассеянный свет, через который пролетали белые искорки снежинок. Я взялся рукою за трап, другою же указал на люк.
      – Поднимайся, Яс, я за тобою.
      В отличие от всех латян, которые уже побывали на катере, Яс всему восторженно удивлялся. Особенно поразила его рубка, а главное большой стереоголографический экран перед пультом, который создавал иллюзию "окна", а ни с чем подобным мальчишка естественно не встречался. Он был готов рассмотреть каждую деталь, каждый закуток, в самом, что ни на есть искреннем любопытстве. Но как только я ему сказал, чтобы он сел в кресло, он тут же выполнил это, без всякого нежелания.
      – Взлетаем, - сказал я, поднимая катер с поверхности, - лететь будем недолго, пятнадцать минут.
      – Сколько? Чего?
      – Извиняюсь, чуть больше четырех частей по вашему счету. Если хочешь, можешь о чемнибудь меня спросить, это мне не помешает.
      Яс сначала молчал, собираясь с мыслями. За это время мы уже поднялись над атмосферой, и вышли на траекторию перелета. Потом Яс, очевидно, выбрал вопрос и тут же его задал:
      – Там, тогда, в коридоре, вы что-то говорили о пятнадцати годах.
      Это был вообще-то не вопрос, но я всетаки подумал, что нужно на него ответить.
      – Мне пятнадцать лет. Пятнадцать латянских лет, это мой возраст.
      – Но как же так, мне и самому почти пятнадцать, а я всего лишь несовершеннолетний пацан. Значит у вас, на звездах, все по-другому?
      – Многое по-другому, но что-то и так же, как и здесь. И у нас не бывает пятнадцатилетних капитанов звездолетов, по крайней мере, не бывало.
      – Но как же вы?
      – Ты же сам сказал, что мы ровесники. Зачем тогда это обращение на вы. Я Вик Стрельцов, волею обстоятельств ставший капитаном и оказавшийся на вашей планете, а вовсе не по своему желанию. Человек, который пришел со звезд и не может только по своей воле вернуться обратно. Но я обязан это сделать, так как связан самой тяжелой клятвой. Вот кто я такой. Ты удовлетворен ответом на свой вопрос?
      Яс неуверенно кивнул и больше до самого конца полета вопросов мне не задавал. Но, когда на главном экране выросла громада звездолета, все-таки не сдержался:
      – Ничего себе, такой огромный, как телевышка. И может летать от звезды к звезде, такая махина. А действительно, что этот корабль может уничтожить целый остров?
      – В принципе и целую планетную систему, если суметь взорвать энергетическую установку.
      – А на чем работает эта установка? Термосинтез? Или, может быть, аннигиляция?
      – Нет, от такого примитива, как термосинтез, мы уже давно отказались. А с таким чудовищем, как аннигиляция, вообще старались не связываться, не очень-то хороший это процесс. Наши энергетические установки работают на более эффективном и безопасном топливе.
      – Но что это за топливо?
      – Ну, например, самые простейшие установки используют почти всю энергию покоя материи, не прибегая при этом к аннигиляции. Это так называемый преобразующий распад, в качестве топлива он может использовать абсолютно любое вещество. Ну а энергетическая установка этого звездолета еще более эффективна. В ней используется энергия распада пространства-времени. Весьма солидное и высококалорийное топливо, а самое главное легкодоступное. Конечно, я все упрощаю… Стоп, подъезжаем.
      Рэй, даже не выходя со мною на связь, подхватил катер силовым полем и, только едва заметно качнув, втянул его в ангар. Когда мы вышли, Яс только удивленно смотрел по сторонам. Я же, обращаясь к микрофонам, сказал:
      – Рэй, я не один.
      – Уже успел это заметить, - гулко прозвучал в ангаре голос Рэя, от чего Яс заметно вздрогнул.
      Я, уже успев освободиться от скафандра, приказал:
      – Проверь нас на радиогрязь.
      – Уже проверил. Твой новый спутник достаточно чистый, но вот сам ты, командир, попадешь внутрь только через спецдуш.
      – Не удивляюсь, пришлось достаточно полазить. Может быть, хотя бы позовешь Рива.
      – Рив спит. А то всю ночь ждал от тебя известий. К тому же, пока ты не избавишься от радиогрязи, я бы его все равно сюда не пустил.
      – Пусть спит, не нужно его беспокоить.
      – Если бы спал, как положено, а то, не раздеваясь, в рубке, в кресле, свернувшись втрое.
      – Ну ладно, с ним я разберусь. А сейчас может быть, немного побеседуешь с нашим новым гостем.
      – Не пойму, Вик, отчего к тебе так и липнут мальчишки?
      – Наверно потому, что я сам еще не вполне взрослый.
      – Вполне возможно, командир, но только отчасти. Можешь отправляться в душ, с гостем я побеседую, только сначала представь нас друг другу.
      – С удовольствием. Рэй, это Яскьетьсь Ягъяэ, бывший вакец, ныне государственный воспитанник из Алька, можно просто Яс. Яс, это ЦНЛ-003, кибермозг звездолета И-247Л "Игла", или же просто Рэй, мой друг.