— Я, кстати, сейчас понял, что такое капитализм и приватизация. Вот смотри: у нас с тобой были две рыбки, маленькая и большая. Ты мне сразу сказал, что маленькая — круче. Я стал ее есть, думая еще кусок большой у тебя отъесть. Но ты большую сожрал быстрей, чем я маленькую.

— Нет.

— Я уж вижу.

— Вот кушай еще. (Кох достал из-под газетки еще одну маленькую рыбку.) Вот кушай. Две маленьких — это почти одна большая.

— А, то есть ты хочешь сказать, что приватизацию ты провел честно… Ну-ну… Так я ему тогда говорю: «Чего же ты при такой печени еще и водку жрешь с утра? Ты ж так помрешь, бросай пить». И он говорит: «Знаешь, мне все равно осталось жить два или три года».

— Ой, ой! Тоже мне, принц Гамлет.

— Это было лет восемь назад. И он говорит — вот попью года два, и все. Я говорю — постой, тут два нюанса есть важных.

— Ну да, а вдруг не умрет?

— Не. Во-первых, тебе никто не гарантировал даже этих двух лет. А во-вторых, не то даже плохо, что человек смертен…

— А что внезапно смертен.

— Ну да, внезапно смертен. Пошел поссать, думает, поссу, а потом что-то совершу в жизни…

— А Аннушка уже масло разлила. Не могу удержаться и не процитировать это место из булгаковского «Мастера и Маргариты»: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер…»

— Ну да. И ты пошел поссать и не вернулся.

В общем, товарищ мой задумался и… перевел разговор на другое. (Пауза.)

— Алик! Вот скажи мне… Ты так страстно говоришь про многоженство, что я задался вопросом: ты сам-то его практиковал?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.