– Да. Теперь их расчеты можно выбросить в корзину. И какова же новая траектория?

– Утверждают, что неизвестно. Джонас не купился.

– Чепуха. Наверняка монахи предположат, что новая конфигурация лун не собирается вновь меняться. Если комета намерена по-прежнему врезаться в Юпитер, как следовало из первоначальных расчетов, хватит и десяти минут, чтобы повторить их с новыми данными. Любой дурак сможет это проделать. Черт побери, даже я…

Он оборвал себя на полуслове, поднял уникомп с бортика и принялся сыпать в него техническими терминами. Потом прекратил, чтобы Кэшью могла переварить сказанное.

– Поверь, это рассчитать не труднее, чем наше плаванье через Атлантику. У меня есть все модули, не потребуется даже сбрасывать информацию из Экстранета. Если власти не сообщают, что им известно, то у них есть основания…

Он вперился в уникомп.

Минут через пятнадцать Джонас получил ответ, который хотел получить. Или, что более точно, который не хотел получить.

Сразу стало ясно, почему власти предержащие не сделали его достоянием гласности. Любопытно, как долго они смогут замалчивать подобный факт, и какая паника возникнет, когда все выплывет на поверхность?

После того как Джонас просветил Кэшью, оба попытались понять смысл того, что же получилось в результате. На совпадение не похоже – слишком много попаданий в яблочко.

Сэр Чарльз Дэнсмур прибыл в шикарную приемную Экотоп-билдинга на несколько минут раньше срока, назначенного для встречи с заместителем генерального секретаря мирового сообщества Питером-Вулфом Ульрих-Бенгтсеном. Археолог не переставал спрашивать себя, зачем он понадобился.

Помощник проводил его в кабинет, который был так просторен и комфортабелен, как и ожидал сэр Чарльз. Ульрих-Бенгтсен предложил гостю сесть.

– Чарльз, очень мило с вашей стороны принять мое приглашение.

– Вы всегда можете положиться на меня, Питер. – Папку с документами сэр Чарльз прихватил с собой, но времени на то, чтобы их просмотреть, хотя бы бегло, у него не было.

– Конечно, могу, Чарльз, и должен вас уверить, что, по моему мнению, вы – лучшая кандидатура для предстоящей работы.

Работы? Какая работа? У него есть рабо… Председатель МАИ растерялся, что для Ульрих-Бенгтсена не стало неожиданностью.

– Чарльз, о том, что я вам сообщу здесь и сейчас, никто не должен знать. Хотя утечку информации невозможно предотвратить и она произойдет в любом случае, в данной ситуации даже несколько дней форы сыграют нам на руку.

– Понимаю. Но что скрывается за всем этим… Освещение потускнело, и сероватая дымка голографического плоскопленочного экрана сменилась объемной картинкой. Доминировал черный цвет, местами разбавленный светлыми точками, – небосвод. Немного в стороне от центра изображения светилось пятнышко с расплывчатыми краями, этакий шарик из ваты.

– Вчера утром, – начал замсекретаря, – верховный лама с базы на Южном полюсе Луны, называющий себя Гуру Маленьких Птиц, прислал срочное сообщение нашему руководству. В нем содержится предупреждение, которое мы склонны считать правдивым, поскольку оно подтвердилось нашими собственными источниками.

Он указал на пятнышко.

– Это комета, вырванная из облака Оорта случайными гравитационными флуктуациями. Когда ее обнаружили, она направлялась к Юпитеру. Более поздние наблюдения показали, что между ними неизбежно столкновение; при этом подразумевалось, что для нас оно не представляет никакой угрозы. Буддисты, обнаружившие комету, назвали ее Претой – термин, который используется в их религиозных писаниях для обозначения блуждающего и вечно голодного призрака – и любезно проинформировали нас, что сближение с Юпитером произойдет через двенадцать лет, а еще через шесть лет они столкнутся лоб в лоб.

– Скверное имя, – задумчиво произнес сэр Чарльз. – У Преты огромный живот, крошечный ротик, а нутро раскалено от голода и жажды. Кометы же, насколько я помню, – громадные грязные снежки.

– Да, но этот снежок раскалится, коснувшись атмосферы Юпитера, – сказал Ульрих-Бенгтсен. – Монахи оценили его массу в двадцать триллионов тонн.

Подобные числа выходили за рамки воображения Чарльза.

– Это очень много?

– Не для кометы. Например, комета Галлея в пять раз больше, да и астероиды часто бывают помассивней. Мы обеспокоены совсем другим – тем, что произошло недавно.

Голографическое изображение сменилось показом Юпитера и его четырех главных лун. Траектория кометы анимационно накладывалась на систему газового гиганта. Уйдя из нее, космический объект вернулся уже в виде пунктирной цепочки, звенья которой поочередно сталкивались с южным полушарием планеты.

– Схема предполагает, что перед столкновением комета развалится на части, – добавил Ульрих-Бенгтсен. – Мы не знаем, на сколько именно, но это не повлияет на конечный результат.

Траектория замерла на крупном плане полосатой планеты и четырех ее спутников.

– Так должна была выглядеть конфигурация лун во время первоначального прохождения кометы.

Внезапно все четыре луны резким скачком сменили свои позиции.

– А вот так она выглядит теперь.

У сэра Чарльза мгновенно возник вопрос.

– Что это, ошибка наблюдения?

– Нет, первоначальные расчеты были точны. По наблюдениям монахов, сдвинулись луны.

– Как?!

– Чарльз, я понимаю, это звучит невероятно, но сомнений нет. Пожалуйста, поверьте мне на слово, мы убедились, что все правда. И, базируясь на новом положении лун, буддисты вычислили текущую траекторию кометы.

Изображение вновь изменилось. Теперь экран показал внутренние планеты Солнечной системы – Земля на переднем плане, за ней Марс, затем брызги астероидов, и вдалеке уменьшенная система Юпитера.

– Траектория, которую вы сейчас увидите, конечно, схематична, однако во всех важных компонентах точна.

Там, где должна была пройти комета, двигалась пунктирная линия. Поскольку около Юпитера Прета на сей раз получила ускорение, то она промчалась мимо Ганимеда и Европы буквально на волосок от них. Новая траектория прохождения кометы через систему газового гиганта существенно отличалась от результатов предыдущего моделирования.

– Боже мой! – воскликнул сэр Чарльз, ибо пунктир продолжил движение до тех пор, пока внезапно не замер – где-то на полпути между Суматрой и Шри-Ланкой!

Археолог заметно побледнел.

– Она что, ускоряется?

– Как из пращи, даже из двух. Чтобы добраться от орбиты Юпитера до орбиты Земли обычно требуется добрых восемь месяцев, а этому ублюдку понадобится всего три недели. Причем Прета увеличит скорость в десять раз, а энергию – в сотню! Это будет эквивалентно столкновению с двадцатью кометами Галлея зараз. Катастрофа произойдет через двенадцать лет, в конце 2222 года. Если вам интересно, могу сообщить время с точностью до секунды. С такой массой и такой скоростью… Человечеству повезет, если Земля не расколется как яйцо.

Повисла гнетущая тишина, во время которой мужчины избегали смотреть друг на друга.

– Поэтому буддистам пришлось переименовать комету, – сказал заместитель генсекретаря. – Теперь они называют ее Джарамараной.

Сэр Чарльз покачал головой.

– Смерть, – перевел Ульрих-Бенгтсен.

– Смерть… жуткая и неизбежная, – произнес сэр Чарльз, и его передернуло от озноба. – Можно ли что-нибудь сделать, Питер?

– В течение нескольких дней мы соберем необходимые сведения. Пока комета не приблизится к Земле, вероятно, в течение следующих одиннадцати лет, мы должны убеждать население планеты, что ситуация под контролем и нет никакой серьезной опасности. Конечно, найдутся те, кто нам не поверит и начнет задавать каверзные вопросы, но, думаю, мы сумеем избежать паники и контро…

– Я не это имел в виду. У Ремешков есть гравитационные пушки: неужели нельзя ее сбить?

– Двадцать триллионов тонн?

Сэр Чарльз все еще не мог поверить.

– Катастрофа!..

Лицо Ульрих-Бенгтсена помрачнело.

– Да. В сравнении с ней ядерная зима покажется ласковым дождиком из лейки. Это – Убийца Планет, Чарльз. Юпитер в состоянии выдержать такую напасть, но с Земли будет стерто все начисто. Вероятно, кое-какие бактерии выживут, если сама планета уцелеет… А люди? Спасутся буддисты, да и то на Луне и Поясе, наверное.

Заместитель генерального секретаря встал из-за стола и подошел к окну. Сэр Чарльз присоединился к нему.

– Ключевые фигуры, – сказал Ульрих-Бенгтсен безразличным тоном, – мы, конечно, эвакуируем. Если убедим буддистов помочь… – Голос затих, и сэр Чарльз впервые увидел замсекретаря растерянным. Немного погодя он взял себя в руки и продолжил: – Только взгляните на это – на деревья, на парк, на играющих детей… А вон птицы летят – канадские гуси, жуткие вредители, которых нужно истреблять. А ведь они останутся здесь, Чарльз, понимаете? Вместе с деревьями и детьми… Да, мы сможем переправить немногих на Луну и, возможно, на Марс, но какая там будет жизнь? И кто займется отбором?

Ему на глаза навернулись слезы, и это потрясло Чарльза – Ульрих-Бенгтсен принадлежал к натурам волевым и сдержанным.

– Вот же повезло нам, – заметил сэр Чарльз, не зная, что еще сказать. – А ведь все могло сложиться по-друго…

– Повезло? – недоуменно переспросил заместитель секретаря. – Впрочем, Чарльз, да, повезло. Как утопленникам.

– Я имел в виду… Ульрих-Бенгтсен поморщился.

– К сожалению, комета пойдет прямо на нас. Сейчас она на расстоянии полумиллиарда миль, но ее скорость в десять раз выше обычной. Чарльз, мы рассматриваем эту ситуацию как акт преднамеренной агрессии.

– … вот почему я получил неправильные координаты, – сделал вывод Джонас.

Кэшью все еще трудно было поверить в то, что такое возможно. Сдвиг лун?

Бейли не дал им продолжить.

– Черт побери, Джонас, кого интересуют твои координаты? Вот если бы мы организовали оползень в Гималаях!.. Почему, ну почему люди не способны сосредоточиться на важных вещах?

– Бейли, меня меньше всего беспокоят ошибки навигации. Я пытаюсь вам доказать, что существует очень большая комета. А тут внезапно выяснилось, что она прет прямо на нас.

– Ну и что я с этого буду иметь?

– Если она столкнется с Землей, мы погибнем.

– Эх, ребята, – вздохнул Бейли, – сколько вам еще объяснять, что мы погибли прямо сейчас, разве непонятно? Пресса нас не замечает, «ЛАМЛЕИ» провалились, Подсказчики Бога никого не взволновали, информационные сети внесли нас в черный список, Рут Боусер безумствует похлеще выводка тасманийских дьяволов, и все потому, что у нас больше нет средств! Мы в простое. И надолго.

– Если комета врежется, вся Земля окажется в полном… простое.

– Ничего подобного: если комета врежется, все наши проблемы будут решены. С другой стороны, пока это не случилось, мы должны что-то кушать. К тому же, если комета пролетит мимо, мы окажемся в дураках. Нам грозит остаться в живых, но без гроша за душой! Джонас, мы не в состоянии что-нибудь сделать с этой проклятой кометой, верно? Зато можем попытаться спасти нашу карьеру! Так что давайте сосредоточимся на этом, а комету оставим на усмотрение военным и политикам.

– Я не верю в благополучный исход…

– Пусть так, Джонас, – сказала Кэшью примирительно, – однако Бейли говорит дело. Оставим волнения по поводу кометы на будущее. Пройдут годы и годы, прежде чем произойдет столкновение, если оно вообще произойдет. Что вы предлагаете, босс?

Бейли помрачнел:

– Перспективы, прямо говоря, неважные. Вы знаете, какая конкуренция сейчас в ВидиВи-бизнесе. Соперниками перехвачены все контракты, по которым Рут вела переговоры. О рекламировании нашей команды и речи не идет, никто не хочет иметь дело с неудачниками. Полагаю, что мы могли бы зарабатывать на жизнь, работая на правительство, если бы не одна мелочь… – Джонас и Кэшью застыли в ожидании. – Мы – банкроты.

– Что?

– Увы, Кэш, Рут предприняла в отношении нас штрафные санкции.

– Бейли, какого дьявола вы нам ничего не сообща…

– Дело в том, что и мне она об этом не сообщала. Здесь вина не только на ней, я оценивал идею Подсказчиков Бога слишком оптимистично. Рут сделала ошибку, поверив моим заверениям. Но, черт меня дери совсем, я верил в то, что говорил! В итоге, если мы не придумаем чего-нибудь путное в ближайшие двое суток, то продуемся подчистую. – Он повернулся к оператору. – Так вот, Джонас, если не хочешь расстаться со своей замечательной камерой, то пораскинь мозгами. Забудь про комету, мы нуждаемся в наличных. В очень большом количестве наличных.

Большое количество наличных…

– Дайте мне десять минут. Надо звякнуть кое-кому. Через полчаса Джонас вернулся в изрядном возбуждении.

– Извините, у меня возникла заминка с получением доступа в сеть. Хм… Как вы посмотрите на то, чтобы отснять документальный фильм?

Бейли воззрился на оператора, как на психа.

– Я же сказал: нас внесли в черный список. Сети не подпустят нас на пушечный…

Джонас позволил боссу продолжать, пока тот не запнулся – так было проще.

– Мы не будем связываться с сетями, заказ частный. Правда, есть загвоздка: мы должны подписать открытый контракт. Светят хорошие деньги, но не проставлена дата выпуска.

– Такое Рут не понравится!

– Бейли, в данной ситуации Рут Боусер – лишняя. Нам предлагают шанс, который выпадает раз в жизни. Работать придется на Эйнджи Карвер.

В двух словах Кемп рассказал им о тайной коллекции эксцентричной миллиардерши. Эйнджи разрешила ему это сделать с условием, что он и под пыткой не выдаст, где спрятаны археологические раритеты.

– Она хочет, чтобы мы подготовили детальный ВидиВи-каталог ее собрания редкостей. Очень личный, только для нее одной, по крайней мере в обозримом будущем. Коллекция никогда не была каталогизирована должным образом, сами скоро увидите, и поэтому Эйнджи не удовлетворена. Мы снимем сначала все экспонаты там, где они сейчас, а потом объедем места, где их находили. Включая Марс. – Он закончил монолог кратким изложением истории Эйнджи про кость вкорли.

– Хочу на Марс! – воскликнула Кэшью. Красная планета с детства была ее мечтой.

Бейли не пришел в восторг, если говорить по правде. Он не был любителем путешествий, но его определенно увлекла идея Карвер, и не только из-за денег.

– Хм, Марс… Ну, в общем, это не менее увлекательно, чем кругосветный круиз, хотя без кабаре и первоклассных кулинаров… Каков наш аванс, Джонас?

– Никакого аванса.

– Ты, наверное, псих? Я только что сказал, что Рут подписала…

– Эйнджи в качестве аванса заплатит за нас штраф. За это она получит на нас все права, и на «судзуки-73» тоже. О, только не надо на меня смотреть, будто проглотили ежа! Она пытается нам помочь, ясно? Поскольку эта женщина – денежный мешок, то, как правило, она заключает очень жесткие сделки. Вполне естественно: особа, пережившая семь мужей-миллиардеров, просто не может быть мягкосердечной. Так или иначе, реальная причина, по которой нас наняли, это то, что большинство экспонатов ее собрания незаконны, и Карвер должна быть уверена, что мы никому не протрепе…

Кэшью коснулась его руки.

– Все в порядке, Джонас, не нужно вдаваться в подробности. Нам просто не повезло, и я надеюсь, что тебе удастся вытащить нас из ямы. Не так ли, босс? Не смотрите на меня, будто съели лимон натощак, вы же знаете, что я права. Или есть идея получше?

Джонас по-прежнему ощущал неловкость. Предложение Эйнджи – выигрышный шанс, такой выпадает раз в жизни. Полная творческая свобода; это вам не борьба с сетями, так и норовящими набросить на тебя петлю, чтобы сделать ручным и покорным. Кроме того, ему действительно нравилась Эйнджи Карвер, да и интуиция подсказывала, что, если он возьмется за эту съемку, у него будет возможность встречаться с Пруденс…

– Всё, мы должны прийти к соглашению. Я считаю, что голосование большинством голосов недопустимо – каждый член команды обладает правом вето. Согласны?

Возражений не было.

– Я неосмотрительно пообещал Эйнджи, что мы подпишем контракт. Как ты, Кэш? Правильно, ты честнее меня. А вы, Бейли?

Барнум пожал плечами. Затея недурная, однако…

– Рут не понравится, когда кусают руку, нас кормящую.

– Бейли, не забывайте, что эта же рука каждую ночь запирает наши клетки.

– Что правда, то правда. – Боусер надолго лишится комиссионных. Но не больше двадцати процентов от суммы… – Я всегда хотел положить свою жизнь на фильм про старый хлам, до которого никому нет дела.

– Обратите внимание, как много совпадений, – говорил Ульрих-Бенгтсен, в то время как молодая, приятной наружности секретарша подавала мужчинам кофе с кексами. Теперь, когда новость перестала быть тайной за семью печатями, казалось, разговаривать стало легче. Двенадцать лет представлялись большим сроком… за который можно что-то предпринять, чтобы предотвратить катастрофу.

– Совпадений? Питер, не понимаю…

– Луны Юпитера, Чарльз. Они сдвинулись. Переместились именно в те позиции, которые позволят отклонить комету от газового гиганта и нацелить на нас. Вокруг миллиард миллиардов кубических миль небесной недвижимости, а смертоносная гостья направится к Земле. И это можно принять за случайность? Глупости! Сопоставьте с колесниками, которые Одинго нашла, кстати, тоже на лунах Юпитера, и все начинает выглядеть так, будто спутники сдвинулись не в силу естественных причин. Их переместили специально!

– Вы считаете…

– Чужаки, Чарльз. Мы убеждены: кто-то или что-то преднамеренно перекроил окрестности Юпитера. Об этом свидетельствует перемещение лун в тщательно рассчитанные позиции, которые отклонят смертоносную комету и направят прямехонько в яблочко. Есть мнение, что на лунах Юпитера живут инопланетные создания и у них есть технология, позволяющая управлять гравитационными силами.

Мысли Чарльза вернулись к фиаско, которое он потерпел во время расследования. Он будет помнить его до конца своих дней. Колесник левитировал.

– Вот каким образом дьявольская машинка проделала это, – пробормотал он.

– Именно к такому заключению пришли наши лучшие умы, Чарльз.

– А почему на лунах Юпитера? Почему не на самой планете?

– Во-первых, колесники обнаружены на одной из лун. Во-вторых, Юпитер – не слишком подходящее место для зарождения разума: никакой тверди и чересчур экстремальные условия. Маленькая спокойная луна подходит идеально. Постройте там базу и оборудуйте ее всеми удобствами.

– Логично. Но почему на нас? Мы же их не трогали!

До тех пор пока экспедиция Пруденс Одинго каким-то образом не оскорбила их… Нет, это явная паранойя, стыдись.

– Мы не знаем, находятся ли чужаки все еще в системе Юпитера; вполне возможно, что они откуда-то прилетели и ради забавы швырнули в нас булыжник. Правда, мои советники так не думают. Если чужаки намерены извлечь из своей затеи выгоду, а не только получить удовольствие от уничтожения Земли, они наверняка постоянные обитатели системы Юпитера. Есть лишь одно разумное объяснение случившегося: изменение траектории кометы – первый шаг по юпите-ризации нашей планеты. Стремление чужаков делать миры пригодными для обитаний существ, подобных им, понятно. Множество чудесных скальных обломков, никаких надоедливых паразитов – прямо-таки юпитерианская версия Французской Ривьеры.

– Неправдоподобно. Недостаточная сила тяжести, слишком слабая, чтобы сохранить водородно-гелиевую атмосферу…

– Пожалуй. Я вполне уверен, что выбор траектории является актом планетарного терроризма, но дело в том, что по образованию я военный и всегда чувствую, когда в меня прицелился какой-нибудь ублюдок. Но на сей раз в деле – инопланетные ублюдки, и советники меня убедили, что чужаки есть чужаки. Нельзя толковать их действия с человеческой точки зрения. Так или иначе, если это – акт агрессии, мы не сможем ему противостоять. У нас нет действенной защиты. Мы даже не знаем, где окопались проклятые убийцы, грозящие геноцидом… Но если произошла трагическая ошибка, хотя на это надежда слабая, тогда, возможно, мы сумеем убедить юпитерианских растяп внести поправки в траекторию кометы-убийцы. Вот туда-то, Чарльз, вы и отправитесь.

Сэр Чарльз все еще смотрел в окно. Да, канадские гуси были вредителями, они не оставляли после себя даже крохотного островка зелени, а размножались с безответственностью кроликов. Но когда наступят кранты, он готов предпочесть вредите…

До него дошло, что Ульрих-Бенгтсен что-то сказал. Археолог извинился и попросил повторить.

Заместитель секретаря повторил.

– Я? Отправлюсь? С какой стати?

– Чарльз, мы готовим экспедицию СРЮП – Сил Решения Юпитерианской Проблемы. Собираются лучшие умы и современнейшее оборудование, которое мы и Ремешки-буддисты в состоянии предоставить. Задача состоит в том, чтобы определить местонахождение чужаков и вступить с ними в контакт для решения проблемы. Так как инопланетяне способны по желанию перемещать луны Юпитера, они могут изменить конфигурацию системы таким образом, чтобы направить комету куда-нибудь еще. В состав СРЮП войдут биологи и лингвисты, компьютерные инженеры и ксенологи, социологи и математики, химики и квалифицированные дипломаты для ведения переговоров, и даже специалисты по таким дисциплинам, о которых мы пока еще не думали. Захотите стриптизерш? Пожалуйста! Предоставим вам самых сексуальных и наиболее изощренных, каких только можно найти в ночных клубах. Потребуются алмазы? Дадим целую шахту с кимберлитовыми трубками. Однако нужен человек, который сможет связать всех в одну команду, Чарльз, и было решено, что вы – именно тот, кто необходим.

Чудовищно. Сбылся самый навязчивый кошмар из его снов. И не было возможности от него избавиться. Никто из специалистов, отобранных для экспедиции, не собирался оспаривать его должность.

– Наверное, вас удивляет, почему выбрали археолога. Честно говоря, мы тоже не хотели. Но археология – наука на стыке многих дисциплин, к тому же изучение канувших в Лету цивилизаций имеет много общего с нашей проблемой, поскольку Земля вынуждена вступить в контакт с цивилизацией чужаков. И как дополнительное очко в вашу пользу – специалист по расшифровке древних памятников письменности сможет помочь лингвистам овладеть языком чужаков. Всех прельстили ваши организационные способности и мировое признание. Чарльз, вы необходимы человечеству!

Чарльз подавил мимолетную улыбку.

– Питер, это для меня величайшая… честь.

Хотя в голове в этот момент крутилась единственная мысль: он-то, Чарльз Дэнсмур, в человечестве необходимости не испытывает.

Двенадцать лет – не слишком большой срок, чтобы подготовиться к столкновению с кометой, особенно если лучшее, что могли придумать правительства Земли, так это попросить гипотетических хулиганов с Юпитера изменить свои намерения.

Грядущая катастрофа сотворила с международным сотрудничеством настоящее чудо.

Нашлись, конечно, проповедники из религиозных фундаменталистов, чья вера не позволяла принять явные материальные доказательства, и группы политического влияния, которые почувствовали благоприятную возможность использовать ситуацию в своих интересах, но большинство из них все же решило переждать в надежде, что вскоре наступят лучшие времена. Кроме этих отщепенцев, в распоряжении сэра Чарльза и его набирающей силу империи, оказались все ресурсы планеты. Даже нео-Дзэн буддисты Пути к Целостности словно пробудились от своего непостижимого самообмана разной степени одержимости.

Только Демократическая Республика Свободный Китай осталась в стороне. Правительство Китая – если оно там было – настолько запуталось в собственных интригах, что не смогло отреагировать на неумолимое приближение космического палача.

Сэру Чарльзу потребовалось значительное время, чтобы собрать экспедицию. Он предпочел бы и более длительный срок, однако астрономическая механика диктовала свою волю. Иисус Навин мог скомандовать солнцу остановиться; дикая комета Эммануила Великовского, порожденная Юпитером, могла подвергнуться изменению личности и поселиться на спокойной Венере, но той части Вселенной, где проживал Чарльз, подобные трюки были несвойственны. В течение первых нескольких недель в Вашингтоне он все время разгуливал по своему новому кабинету, смотрел поверх крон парковых деревьев на заросшие плющом руины Старого Капитолия, пытаясь составить собственное мнение по основным стратегическим направлениям. Нужно ли отправлять одну экспедицию или несколько? Одиночный корабль невиданных ранее размеров и формы или флотилия из типовых космических блоков?

Самую серьезную головную боль вызвала невозможность предугадать, с чем земляне встретятся в системе Юпитера и какое оборудование и персонал могут понадобиться. Все планы должны были обладать запасом прочности. Советники сэра Чарльза, представляющие каждый уголок земного шара (за исключением Китая), сплели в один клубок воображение и деловую сметку, что свойственно истинным новациям, густо замешанным на компромиссе. Одиночная экспедиция могла быть собрана быстро, но не слишком; предпочтительнее стрелять, тщательно прицелившись, по одной мишени, а не распылять ресурсы на серию экспедиций. Небольшие дополнительные миссии могут понадобиться позже, и туда сразу же будут переброшены дополнительные людские резервы и финансовые средства. Впервые для организации одиночного полета в ход пустили ресурсы целой планеты.

Средоточием экспедиции стал корабль, большой, однако не сверхамбициозный. Собранное на орбите с помощью Ремешков, это с виду разваливающееся судно походило на плавучую мусорную свалку – модули различных форм и размеров, прилепленные и нанизанные на костяк из сверхтонких углеродных волокон, соединялись между собой переходными туннелями из алюминия и пластика, покрытого фольгой. Земля заплатила нео-Дзэн буддистам за помощь, назвав космолет «Жаворонком».

В манускрипте «БАЙА ЧАОС» о вкладе жаворонка говорилось следующее: «Для тех, кто охвачен горем, даже удовольствие отдает кислинкой». Дальнейшее погружение в глубины отчаяния достигает кульминации во вдохновляющей фразе: «Видя погребенных в земле покойников, удовольствие от гордости за цитадель тела оборачивается кислятиной». Все это заканчивается мрачным комментарием, ограниченным десятью строками свободного стиха, каждая из которых начинается с зачина «В чем польза…» Поочередно примененные к сыновьям, друзьям, имуществу, религиозным беседам и моральным правилам, они все завершаются рефреном: «Какая польза, если все это на самом деле бесполезно!»

По никому не понятным причинам Путь к Целостности считал речь жаворонка абсолютно соответствующей миссии экспедиции и настоял на том, чтобы на корпусе корабля буквами величиной в фут было написано данное изречение. Большинство комментаторов соглашались, что менее легкомысленное название и не столь странное изречение окажутся более приемлемыми; но у буддистов было немного птиц легкомысленнее печального жаворонка, да и ничего странного в ситуации монахи Дзэн не видели. Поскольку тот, кто платит, тот и музыку заказывает, название корабля приняли без особых возражений.

«Жаворонок» должна была сопровождать дюжина судов поменьше, лучших из тех, которые удалось отыскать среди потрепанного и достаточно куцего межпланетного флота Земли. Все суда несли по крайней мере по два ОС-модуля, флагман же был снаряжен целыми девятью. На «Жаворонке» имелись лаборатории, механические цеха, лазеры, связь всех видов, компьютерные банки данных… Его загружали множеством предметов, от клубка ниток до портативных ядерных реакторов.

Кораблю предстояло стать чем-то средним между первоклассным университетом и оптовым магазином аппаратуры.

Но на нем не было ни стриптизерш, ни военных. Против последних сэр Чарльз ничего не имел, многие из них обладали полезными навыками, однако у него возникло опасение, что при малейшем просчете с его стороны они тут же захватят бразды правления. И даже если просчета не будет. Так что он дрался не на жизнь, а на смерть, чтобы исключить военных из списков, и выиграл при поддержке Ремешков. Ульрих-Бенгтсен вынужден был дать согласие. В частной беседе он признался, что существуют иные способы обеспечить надлежащую безопасность корабля.

Сэр Чарльз стал заложником собственной хитрости. Его бы не поняли, если бы он не отдавал экспедиционным делам каждую частицу своего тела и каждую пикосекунду своего времени. Превосходный организатор, он не мог не понимать своего значения в реализации проекта: в ближайшее время ему, как главе экспедиции, не было альтернативы. С самого начала он с нарастающим ужасом все яснее понимал: дела складываются таким образом, что его роль не закончится даже тогда, когда «Жаворонок» снимется с земной орбиты и отправится на свидание с судьбой.

Да, когда «Жаворонок» полетит к Юпитеру, он понесет в себе сэра Чарльза Дэнсмура.

К счастью, организация собственной гибели занимала все время; у него просто не оставалось свободной минуты, чтобы переживать по этому поводу.