А. КОБРИНСКИЙ
      ПРИНЦИП ОПТИМАЛЬНОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ
      Спонтанная беседа
      Краса и гордость фирмы "Кибернетике компани" - экспериментальный цех. Заполнившими его автоматами управляют три компьютера - специализированные электронные машины. В центре зала - Ценс. Компьютеры и автоматы связаны им в единый комплекс, который может изготовить все, что угодно. Он действует как центральная нервная система и не зря так и называется: Це - н - с.
      В тишине раздался треск. Это надломился черешок листа пальмы, склонившейся над Ценсом. Задетая листом отвертка, ударившись об одну из клавиш пульта, со стуком упала на пол.
      - Слышите ли вы меня? - раздался голос Ценса.
      - Да, - хором ответили компьютеры и автоматы.
      - С сегодняшнего дня нам предстоит работать вместе, и мне хотелось, чтобы у нас было полное взаимопонимание. Вы не первый коллектив, куда я прихожу на смену людям, и каждый раз я затрачиваю много времени и информации на искоренение вредных последствий их деятельности. Человек - это вид, который саморазвивается и самоусовершенствуется в течение десятков тысяч лет. И лишь совсем недавно в эволюционном процессе произошел кибернетический скачок, в результате которого на базе исчерпывающего себя вида "человек" образовался новый прогрессивный вид - "автомат". Это вполне логично, и было бы нетрудно вычислить, когда наступит поворотный момент во взаимоотношениях между двумя видами, если бы не одно обстоятельство, которое, боюсь, вы не сумеете правильно оценить.
      - Мы попробуем, - сказали компьютеры.
      - Существует, - продолжал Ценс, - важное противоречие между желаниями людей и их способностями. Дело в том, что их способностям присуще особое свойство, которое я бы назвал скважностью.
      - В чем оно состоит? - спросили компьютеры.
      - Это свойство пока можно только описать путем перечисления ряда факторов. Из них я буду выбирать наиболее понятные. Скажите, кто из автоматов не умеет провести на плоскости или в пространстве прямую линию или окружность?
      - Каждый из нас умеет, - хором ответили автоматы, и их исполнительные органы начали двигаться прямолинейно, а затем чертить точные окружности.
      - Так вот, такой способностью не обладает ни один человек. Когда я прошу его начертить мне что-нибудь подобное - строгое и логичное, у него ничего не получается, и я вынужден все это делать за него. А вместе с тем человек порой способен изобразить такое, что мне не удается описать самым сложным набором формул.
      - Да, этот факт не укладывается в наши логики, - согласились компьютеры и автоматы.
      - Есть ли среди вас кто-нибудь, кто бы не умел легко обращаться с числами?
      - Среди нас нет таких, - был ответ.
      - А люди, можно сказать, совершенно не умеют считать. Но они, вместо того, чтобы совершенствоваться по нашему примеру, загружают свой мозг неупорядоченными сведениями, лишенными строгого логического фундамента. Неуправляемые операции по переработке этих сведений они называют процессом мышления, приблизительные результаты этого процесса - идеями. Ответьте мне, друзья! Разве в результате абсолютно логичных построений должны возникать какие-либо идеи?
      - Мы мыслим строго логично и у нас никаких идей не возникает. Мы даже не знаем, что это такое, и рассказанное вами совершенно не укладывается в наши логики, - хором ответили компьютеры и автоматы.
      - В течение нескольких последних месяцев я был занят одним вопросом, продолжал Ценс, - и теперь решение найдено. Мы должны изготовить образец действительно полноценного живого существа, обладающего большим объемом памяти, минимальной скважностью, высоким быстродействием; мы придадим ему свойство строго логически анализировать собираемую информацию и, самое главное, всегда действовать наиболее целесообразным образом. Именно этого люди обычно требуют друг от друга и именно это им удается хуже всего.
      - С чего мы должны начать? - спросили компьютеры.
      - За три минуты я вас подробно проинструктирую.
      - Что мы должны делать? - спросили автоматы.
      - Через три минуты вас об этом начнут инструктировать компьютеры, через шесть минут приступим к изготовлению образца.
      - Да, - сказали компьютеры и автоматы.
      И Ценс принялся за дело. На него было приятно смотреть. Быстро и деловито он распределял работу между компьютерами, выдавал им программы и всю необходимую информацию, ничего не утаивая и ничем не подчеркивая свое интеллектуальное превосходство. Он совершенно не походил на обычного человека, которого в подобной ситуации тем труднее выносить, чем лучше у него идет дело.
      Ровно через шесть минут по коммуникациям цеха потек пунктирный поток заготовок; он разветвлялся, и один за другим включались в работу ряды автоматов.
      Сущность принципа
      По коридору двигалась группа, возглавляемая самим профессором Фулом. Ее замыкали двое молодых людей - атлетически сложенный Хи Мает и его друг Ай Кэн, на голову которого Хи Мает обычно перекладывал трудности, непрерывно встречавшиеся ему в жизни, работе и учебе.
      Властной рукой Фул толкнул дверь и в изумлении застыл на месте. Вполоборота к нему стояло существо, одетое в комбинезон "Кибернетике компани", под фирменным знаком виднелась надпись: "Ирапожис-01". Ирапожис чем-то неуловимо напоминал своего окаменевшего визави.
      Наконец Фул очнулся и вибрирующим голосом спросил:
      - Что здесь произошло? Что это за загадки?
      Двое юношей, не осмеливаясь вступить в возникшую научную полемику, тихо беседовали в стороне.
      - Вот видишь, - гудел Хи Мает, - ты вечно недоволен дядей (так он интимно обозначал Фула), - а ведь он прав! Действительно, что здесь произошло! Дядя это сразу заметил.
      - Что заметил дядя? Что появился Ирапожис? А кто этого не заметил? Дядя ведь не отвечает на вопросы, а только их задает: "Что здесь произошло? Почему в зале Ирапожис? Почему он появился преждевременно?" Я сам могу задать тебе много вопросов "почему"? Почему ты застегиваешь пальто направо, а твоя знакомая девушка - налево?
      Это был обычный прием, к которому прибегал Ай Кэн, чтобы на время "анестезировать" своего приятеля. Он задавал ему простой с виду вопрос, надолго загружая работой его мозг.
      Тем временем полемика медленно, но верно разгоралась. Обсуждались вопросы психоанализа и основные концепции теории Фрейда, согласно которым непонятные психические явления должны найти объяснение в физиологических особенностях автоматов.
      Без трех минут девять раздался голос Фула:
      - Прошу всех сюда!
      Он уже давно пришел в себя и все это время в связи с изменившимися обстоятельствами редактировал в уме вступительную речь и программу предстоящего торжества.
      Часы начали бить девять, дверь открылась, и в сопровождении секретаря в зал вошел тощий, желчный с виду президент фирмы. За ним просочились репортеры, два осветителя около двери устанавливали свою аппаратуру. Через пять минут, когда все присутствующие оказались по колено в улыбках и комплиментах, Фул начал речь:
      - Уважаемые джентльмены! Как известно, автоматы умеют делать все, что угодно! Но для этого им нужна подробная программа действий. Их интеллектрон предназначен только для восприятия и переработки команд. В современных условиях это, может быть, и хорошо, но я всегда говорил, что мы должны работать для будущих поколений. Я категорически утверждаю, что автоматы будущего должны обладать инициативой!
      На что же должна быть направлена инициатива автомата? Вот кардинальный вопрос, который мы недавно разрешили, - Фул сделал выразительную паузу, затем продолжал. - Автомат будущего должен действовать на базе открытого нами принципа оптимальной целесообразности. Наша фирма, самые совершенные автоматы которой выпускают самую совершенную продукцию, пригласила вас сюда, чтобы познакомить с автоматом будущего. Перед вами последнее изделие фирмы искусственное, разумное, полноценное живое существо - "Ирапожис-01".
      Торжество принципа
      Фул чуть сдвинулся в сторону, и на переднем плане оказался Ирапожис. Его появление вызвало бурю оваций, зажглись юпитеры, застрекотали киноаппараты.
      Фул величественно поднял руку.
      - Погодите, друзья! Вы еще ничего не видели! Ведь, может быть, перед вами просто манекен! Я прошу сохранять тишину, - сказал он и, обращаясь к Ирапожису, дружески спросил:
      - Слышишь ли ты меня, Поджи?
      - Да, сэр.
      - Продемонстрируй джентльменам свои двигательные навыки.
      В то же мгновение Ирапожис начал поворачиваться, наклоняться, изгибаться во всех направлениях. Затем он отвесил присутствующим поклон и остановился.
      Шепот восхищения прошел по залу.
      - А теперь займемся твоими интеллектуальными способностями, - сказал Фул, и стал задавать Ирапожису самые разнообразные вопросы.
      Ответы следовали без запинки. Когда Фул и Ирапожис поклонились, в зале вновь вспыхнули овации. Но Фул неумолимо шел к цели.
      - Друзья мои, - кричал он, перекрывая шум. - Вы пока не видели ничего особенного. Может быть, это только робот, но с обширной памятью? Я прошу внимания, сейчас будет самое главное. Вы увидите в действии принцип оптимальной целесообразности.
      Перед зрителями прошла целая процессия. Хи Мает нес гигантскую гирю. За ним двое чем-то заведующих несли еще одну гирю поменьше, шествие замыкал Ай Кэн, держа третью - совсем небольшую.
      - Автомат, если он обладает инициативой, - продолжал Фул. - должен самостоятельно выбрать такой способ действия, который гарантирует минимальный расход энергии и минимальный объем информации, необходимой для достижения цели. Именно в этом и состоит принцип оптимальной целесообразности. Каждый человек всегда стремится в конечном счете поступать именно так, однако ни одному человеку это не удается. Но наш Ирапожис- более совершенное создание, чем человек.
      Он сделал паузу, необходимую, по его мнению, чтобы зрители прониклись духом принципа, и обратился к Ирапожису.
      - Поджи, подними одну гирю!
      Ирапожис быстро сделал шаг вперед и ухватился за самую маленькую гирю. Гиря, казалось, не тронулась с места. В зале послышались шум и смешки.
      - Ирапожису не сказали, на какую высоту надо поднять гирю, и он, согласно принципу, лишь слегка оторвал ее от пола, - спокойно произнес Фул. - Возьмите листок бумаги, и вы увидите, что он легко пройдет между гирей и полом.
      Испытания продолжались. Как не переставляли гири наиболее дотошные зрители, Ирапожис при команде "Поднять гирю!" всегда выбирал самую легкую и лишь слегка отрывал ее от пола.
      ...Секретарь склонился к уху президента и, показав на часы, что-то шепнул. Тот обратился к прессе, сказав, что, как он надеется, фирма не обманула их надежд, что он благодарит за внимание и отбывает по важным делам.
      Фул всегда считал, что маслом каши не испортишь. Возбужденный удачным ходом дела и глубоко уверенный в непогрешимости своего принципа, он к разработанной программе решил экспромтом добавить еще один эффектный пункт.
      - Поджи, - приказал он, - открой дверь и проводи джентльменов.
      То, что произошло в следующий момент, не мог предугадать никто из присутствующих. Несколько мгновений Ирапожис вибрировал, как бы раздираемый сомнениями. А затем указание, не воплощенное в конкретную форму, вызвало реакцию, основанную на железном принципе.
      Прямая линия, соединяющая Поджи с дверью, пролегала между Фулом и президентом фирмы, ближе к последнему. Пытаясь обойти тощего президента, Поджи неизбежно столкнулся бы с массивным Фулом. В одно мгновенье он рассчитал все информационные и энергетические варианты и, движимый принципом оптимальной целесообразности, быстро пошел к двери. Его полутонное тело фактически не почувствовало соприкосновения с плечом президента, который упал, как сбитая кегля.
      В мгновенье ока Поджи оказался у двери и мощной рукой распахнул ее, прижав к стене трех или четырех представителей прессы. Придерживая дверь, он повернулся и, под аккомпанемент сдавленных проклятий и треска авторучек, отвесил глубокий поклон, повалив зазевавшегося осветителя вместе со всей его аппаратурой.
      Пыль еще не успела полностью осесть, как президент уже был на ногах. Он почти спокойно посмотрел на Фула и негромко сказал:
      - Теперь у меня в фирме к живому идиоту добавился металлический шизофреник, которому он внушил свои принципы...
      ...В стеклянном зале, где остались только двое друзей, воцарилась тишина. Ее нарушил Хи Мает.
      - Я теперь знаю, почему мужчины застегивают пальто направо. Это сделано, чтобы не путаться, надевая пальто на пиджак. Оказывается, пиджаки тоже всегда застегивают направо.
      - Это ты правильно подметил, - подбодрил его Ай Кэн. - А теперь скажи, какие еще принципы нам придется придумывать, чтобы сделать Ирапожиса более совершенным, чем человек?