-Я сам могу доехать, - сказал Павел, обращаясь к туловищу.
      -Без меня, Павел Михайлович, вас не примут; я обязан передать вас из рук в руки, - сказало туловище и оттолкнувшись от двери, исчезло в проеме.
      Павел решительно зашел в помещение...
      -Не понимаю, товарищ капитан, зачем машину гнать, если двадцать минут автобусом ехать?
      -Не забывайте, что это судебно-медицинская экспертиза, - следователь сделал ударение на слове "судебно", - и что вы находитесь под следствием. Существуют определенные правила - как преступника, судебные органы должны доставить вас в спецмашине.
      -Товарищ капитан, машина приехала, - доложил следователю дежурный.
      Капитан Бывалин подошел к окошку.
      -Я у вас папочку положил, товарищ старшина... Да не ту!.. Дело Копровина... Вот-вот!
      Дежурный подал папку и капитан, сунув ее подмышку, направился к выходу. Павел пошел вслед за ним. Машина стояла у входа.
      -Здравствуйте, Семеныч, - сказал Павел шоферу, как своему старому знакомому. 42
      Автоматические двери открылись и спецмашина въехала на территорию, рассеченную множеством аллей, тропинок и дорог.
      - Рулюй к приемному, - сказал капитан и Семеныч, не задумываясь, поехал по одной из дорог, которая несколько раз сворачивала и пересекалась с другими.
      Машина остановилась...
      -Вылезай! - сказал капитан Бывалин и открыл дверцу.
      "ПРИЕМНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ОБЛАСТНОЙ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ БОЛЬНИЦЫ", - прочел Павел вывеску на дверях одноэтажного здания, окна которого прижимались к земле. За стволами виднелись такие же здания - стены не облицованы, кирпичи побелены наголо. Бабочки, перелетающие от цветка к цветку, многочисленные и разной формы клумбы, стриженные кустарники, вековые деревья и свежий воздух создавали впечатление курортной местности.
      Помещение приемного отделения. Сиротливая задумчивость - мужчины и женщины, сидящие в откидных креслах и не обращающие внимания друг на друга - знакомое лицо. "Да это же декан механического факультета - вроде бы никаких ненормальностей за годы моей учебы в горном институте за ним не замечалось".
      -И вы тут, Захар Евсеич?
      Преподаватель посмотрел на бывшего студента как на человека пропащего мол,а ты чего? - и показал на авоську с фруктами.
      -Брату - десятый год здесь лечится.
      В ожидалку вошла медсестра.
      -Копровин, есть такой?
      -Я Копровин.
      -Идем, дружочек, - сказала и, переваливаясь на коротких ногах, пошла по коридору.
      Душевая. Окна, до половины закрашенные масляной краской. Павел сбросил одежду. Медсестра подхватила ее и унесла. Перед входом в душевую кабину стоял мужчина - белый халат оттеняли красные пятна на оспенном лице и картофелевидный нос с синими прожилками. Окуная бритву в таз с водой, он, словно клоун - мимикой подозвал к себе клиента, хлопнул его пятерней по животу; осклабившись, взбугрил возле растительного покрова кожу и заглядывая в глаза, занес бритву. "Проверяет на какой-то комплекс", подумал Павел, пытаясь скрыть свою неподатливость.
      -Не бойся, не отрежу, натяни карандаш, подними бейцелы, - приговаривал парикмахер.
      Медсестра вернулась, прижимая к себе полотенце, кальсоны, рубашку, серый халат и шлепанцы. Шлепанцы упали на пол - остальное она небрежно бросила на подоконник.
      -Быстрее банься, дружочек - у нас так долго не моются!
      Обтершись наспех, накинув на влажное тело принесенное белье, Павел вместе с медсестрой вернулся в приемное отделение.
      -Быстро тебя обработали! - сказал капитан Бывалин.
      43
      Павел сел в будку. Капитан захлопнул за ним дверцу и сел в кабину.
      -А теперь к нашему рули!
      Семеныч кивнул. Минуя замысловатые перекрестки, подъехал к огороженному зданию. Павел заметил, что и другие здания огорожены, но это по особенному - выше каменного забора в два ряда натянута колючая проволока, верхняя кромка забора облицована битым стеклом, сторожевая вышка...Капитан подошел к проходной и нажал кнопку. Звякнул металлический засов, двери открылись, вышел милиционер.
      -Пополнение привез?
      -Как видишь, - ответил Бывалин, кивком головы приказал Павлу следовать за ним и миновав проходную, показал пальцем на скамейку, стоявшую у входа в здание, - подождешь здесь.
      На клумбах пламенели канны. Между вторым рядом колючей проволоки и забором, сладко вытянувшись, положив голову на лапы, отдыхала овчарка. Въездные ворота находились рядом с проходной - четыре железобетонных столба обозначивали это место. На столбы с трех сторон и сверху натянута сетка: одна сторона огороженного объема примыкает к проходной - другая, пересекаясь со вторым рядом колючей проволоки, к забору; третья - смотрит на клумбы; четвертая - на облака.
      -Передаю вам этого субчика из рук в руки, - услышал Павел повеселевший голос капитана Бывалина.
      А. Кобринский, "ПОВОЗКА С ИГРУШКАМИ", роман
      продолжение VII
      44
      Общая камера - четыре койки, металлическая решетчатая дверь, ведро для параши. Длинный коридор и такие же камеры - возле каждой сидит санитар.
      Наблюдение продолжается беспрерывно - днем и ночью: как спишь, как ешь, как ходишь, что говоришь. Работа у санитаров трехсменная. Во время пересменки сообщаются очередные новости.
      -У Савельевых дочь замуж выходит.
      -Кабалкины кабана зарезали.
      -У Егоровны сын с БАМа вернулся.
      -А наши и на этот раз чехам наклепали.
      -С каким счетом, Федотыч?
      -Три: два!
      Санитары хорошо знают друг друга - они игралкинцы.
      От решетчатой двери до зарешеченного окна ходит человек - его кличут Карликом.
      -Случайно стекла выбил, пьяный был, ничего не помню, - снова и снова рассказывает он Сергею Сергеевичу.
      Нам Карлик признался, что стекла выбил не случайно. Мы - это те, кто в камере. Каждый из нас - могила сексоту. Павел шестой день в камере - шестой день он видит Карлика шагающим - и днем и ночью. У Карлика воспалены глаза. Он старается не спать - считает, что отличительная черта маниакально-депрессивного психоза - бессонница!
      -Мама у меня и сестра. -В подвале живем. Всю жизнь в сыром подвале! кричит он санитару.
      -В семнадцатом в землянках жили, - бормочет санитар, посмотрев на Карлика сонными глазами.
      Павел засыпает...Утром Карлика вызвали на комиссию...Из соседней камеры доносятся голоса...
      -Со посадили на самолет и отправили, а Са интервью по телефону давал, возбужденный голос. Павел прислушивается: часто упоминая Са и Со, возбужденный голос разглагольствует о мировых проблемах - у "политического" ярко выражена мания борьбы за справедливость.
      -Как вы относитесь к Са и Со?* - спросил Сергей Сергеевич шепотом металлическиепрутья рассекали лицо лечащего врача на квадратные участки.
      Павел стоял прислонившись к дверному косяку...
      -Считаю, что они психически нездоровы, - ответил с нарочитой громкостью и посмотрел Сергею Сергеевичу в зрачки.
      -Куюмэ! - прочел он в них - они проникали, они блестели так, будто хотели сказать больше - это были зрачки ия.
      -Сергей Сергеевич! - Сергей Сергеич!! - Сергей Сергеич!!!
      -Не глухой - слышу!
      -Гляньте на эту рожу, это же человек прошлого века - тупица! У него три класса церковно-приходской, но он там, а я в клетке, - речь идет об игралкинце; который прикреплен к камере "политического".
      -Горло у меня пересохло от того, что я в мозг ранен, а у этого болвана интеллект атрофирован - воды не допросишься!
      -Били меня, а я инвалид.
      -Вот, смотрите! - человек приподнимает чуб: на лбу вмятина величиной с кулак, - чугуновозом меня. -Полгода в сознание не приходил.
      Кто он, за что его били, за какие грехи попал сюда, не спрашиваем здесь не принято лезть человеку в душу. Сам расскажет, если найдет нужным.
      -Семья у меня большая. Два сына и дочка. Кормить надо, а работать не могу, - говорит он и щупает вмятину. -Дали мне пенсию, а что пенсия? Четыре операции перенес. Два раза череп поднимали. Память у меня после этого как решето. К пяти семь прибавлю, голова болеть начинает. Тяжесть подниму тошнит и судорога по всему телу. Дворником я работал...
      -Отомкните дверь, - просит санитара Сергей Сергеевич и в тот же момент у человека стекленеют глаза.
      -Как ваша фамилия? - человек мотает головой - не помнит.
      -Сколько вам лет?
      -Тринадцать, - говорит человек и по небритым щекам его ритмичными зигзагообразными рывками скатываются наивные слезы.
      Вид у Сергея Сергеевича непроницаемый. Он уходит. Лязгает засов. Человек преображается.
      -Дворником я работал. У кума, Евсеем зовут, машина собственная. Ночью в Калиновку сиганули. Евсей птицеферму на примете держал. Уговорил - ночь, хоть скобли, дорога сухая, сторожа нет. Не заметили сторожа - в канаве старый пердун притаился. Стрелять - не стрелял, а все видел - номер машины запомнил - подфарники выключить не догадались. Ну вот! Колотит меня следователь по морде - голова моя ходуном ходит. Упаду в обморок - водой отливают. Ничего у них не вышло - я у кума машину без разрешения взял!
      Одна из камер пустует - до сегодняшнего дня Павел не мог понять, почему: сегодня все стало на свои места: днем в эту камеру поместили двух женщин сморщенную, взгляд тусклый, под глазом синяк и девочку...Зеки столпились у зарешеченных проемов, ни одного пошлого возгласа - контраст делает языки деревянными: сморщенное и тусклое в упор смотрит на зеков - оно кутается в халат, у девочки халат небрежно расстегнут...
      -Тпырх, тпырх! - пляшут под казенной сорочкой созревающие бугорки.
      На спинке кровати сидит вор-рецидивист. Рот у него не закрывается. Любимая тема - ограбление государственных банков. Мы смеемся - не верим понимаем, что ни одного банка он не ограбил. Наговорившись, он спрыгивает, подходит к окну, оттягивает кальсоны и начинает выдавливать прыщи. Шестой день Павел видит его за одним и тем же занятием. Прыщи гноятся. Прильнув к дверному проему, он показывает их санитарам - гнусавит:
      -Зеленкой помажьте, зеленкой помажьте, зеленкой помажьте...
      -Да это же триппер! - говорит человек со шрамом на лбу.
      -Попроси сульфадимизинчик, - говорит другой и хохочет.
      Рецидивист хватается руками за прутья и, раскачиваясь всем телом, методично дергает дверь.
      -Зеленкой помажьте, зеленкой помажьте, зеленкой помажьте...
      О чем-то посоветовавшись друг с другом, игралкинцы открывают дверь, набрасывают на горло рецидивисту крученную простынь, избивают и берут на растяжку: ноги притянуты к левой спинке кровати, руки и голова - к правой...Павел убедился - пять крученных простыней могут растянуть человека, усмирить и сделать беспомощным...
      Комиссия назначается два раза в неделю - ее результаты разгадываются легко:
      -В зоне будешь валять дурака, а не здесь, - промычал санитар спине уходившего от нас навсегда Карлика...
      Вечером "политического" перевели в более отдаленную камеру.Мы курим махорку. Положено три раза в день - ухитряемся чаще. Один из нас сворачивает цигарку и, упираясь лицом в прутья, вытягивает в сторону коридора губы. Дежурный санитар приближается к решетке - пальцы растопырены - рука хлопает по карманам. Зажигается ленивая спичка - скулы курильщика становятся рельефнее - у нас в камере появляется олимпийский огонь.
      -Эй, санитар! - голос из противоположной камеры.
      -Я не санитар, а медбрат - ну, что тебе? - спрашивает игралкинец.
      -Ты знаешь, что человек произошел от обезьяны?
      -Что касается тебя, то Дарвин не ошибся!
      -Причем тут Дарвин? Мы эту эволюцию еще в школе проходили. Знаешь такого врача - Мечникова?
      -Мне сказали, что я в этом году медицинский институт заканчиваю, произнес медбрат-игралкинец, насыщая фразу иронией.
      -Так вот, - продолжает голос из противоположной камеры. -Заметил Мечников, что язвенники долго живут. Заинтересовался, почему так, и сделал открытие - кишечник человека не приспособлен к мясу...
      -Хочешь стать вегетарианцем? - голос из смежной камеры - сторона правая.
      -Дело не в этом - дело в том, что кишечный тракт у человека, как и у обезьяны, длинный - это для того, чтобы растительные клетки успевали в нем перерабатываться, а мясо гниет - ему наша желудочная среда не подходит...
      -Тебе диетическую пищу закажут! - голос из смежной камеры - сторона левая.
      -А Мечников от диеты отказался - попросил положить себя на операционный стол - прооперировался - ученики вырезали ему треть здоровой, нормальной кишки - двенадцатиперстной называется.
      -Ты хочешь, чтоб и тебе отпанахали? - спросил игралкинец, выпячивая безмерное ехидство.
      -Смотри! - человек поднимает рубашку и оголяет спину, - видишь шрамы? Это у меня в детстве крылья росли - отрезали их - это вечность мою отрезали - с тех пор у меня душевная язва!
      -Ему яйца отрезали! - кричат из глубины коридора.
      Хохот...
      И новое утро. День солнечный- оконная решетка отражена на стене - падает по диагонали. За окном лает собака, гоняется за воробьями - слышно, как кольцо скользит по натянутой проволоке. В камере концерт - рецидивист бунтует: намотав на руку одеяло, выдавил стекло. Врачи тут же назначили ему серный укол - решили, что он самоубийство задумал, но причина оказалась прозаичнее - он хотел глотнуть свежего воздуха...
      И новое утро...
      -Распрягайтэ, хлопци, конэй та и лягайтэ спочывать, а я выйду в сад зэлэный тай крыньгчэньку копать, - поет сосед - голос у него широкий и сочный - баритон. Кончает одну песню, начинает другую, - а под Ростовом-на-Дону впервые я попал в тюрьму..., - умолк. -Павлуша, все равно расстреляют! Павел смотрит в окно. Из тупика коридора слышны взволнованные возгласы.
      -Марк Твен написал.
      -Купер.
      -Марк Твен!
      -Купер!
      -Иди ты к ебаной матери!!!
      -Копровин, можно вас на минуточку? - Павел поворачивается на зов подходит к дверному проему, - вы помните, кто автор исторического романа "Пуритане"?
      -Книгу с таким названием помню, а кто написал?.. Нет, не могу вспомнить. Я в течение восьми лет интересуюсь только технической литературой.
      Зрачки встретились...
      -Куюмэ! - даже книги, которые ты взял из магазина, говорят о противоположном; они говорят о том, что ты художник, - между Павлом и лечащим врачом возникает сеанс телепатической связи. -Куюмэ! - в том задании, которое ты выполняешь, основное правило - оставаться нейтральным... Ты нарушил Заповедь Путешественника!
      -Меня вынудили!
      -Надо быть более волевым!
      -Сколько тебе лет? - спрашивает Павел.
      -Столько же, сколько и тебе, - отвечает Сергей Сергеевич.
      -Зачем ты здесь работаешь?
      -У каждого ия свой долг, свои интересы и свои обязанности - я невропатолог!
      -Сергей Сергеич! - Сергей Сергеич!! - Сергей Сергеич!!!
      После обеда Павла повели на рентген - глаза слепнут - день, цветы, клумбы, бабочки, зелень, ветер и облака - тело пьянеет - рука тянется к цветку... "Легкие без изменений, сердце в пределах нормы", - записывает рентгенолог в регистрационный журнал. Павел возвращается в камеру - в руке у него желтый одуванчик.
      -Дай! - к цветку тянется костлявая рука.
      Описав дугу, желтый одуванчик летит вглубь камеры. - Отдай! - кричит костлявая рука.
      -Не отдам, не отдам, не отдам, - кричит желтый одуванчик. -Тпырх, тпырх! - пляшут под казенной сорочкой созревающие бугорки.
      У дверных проемов столпились зеки. Их лица удивленно округлены и вдруг стены, полы, потолок, затхлый воздух и даже санитары-игралкинцы начинают менять устойчивые формы и очертания - источник землетрясения: хохот!
      -Пидар!
      -Цветочек фильдеперсовый!
      -Хреном подпоясанный!
      -Винт с бугра!
      -Прибацанный!
      -Ха-ха-ха, хо-хо-хо... Тю!
      Павел лежит не двигаясь - круг замкнут: уголстены - потолок - халат параша - потолок - угол стены... Слова соседа капают ржавчиной, проникают в мозг, остаются там навсегда:
      -А утром на работу идти. Разбудили меня ребята. Голова болит и с рукой что-то - в крови она. Двигаю пальцами - не болит. Откуда, думаю, кровь? Одеваю брюки, а они у меня в сперме. Все вспомнил! Кирпичом я... Сама меня в подвал завела. Оба мы пьяные были. Людей на улице полным-полно, а она кричать начала. "Не кричи!" - говорю ей, умоляю, на коленях стою, а она кричит - толкнула меня. Упал я - рука в кирпич упирается. Ладонью я этот кирпич вижу - сырой и шершавый. С тех пор мне каждый день сны снятся. Вот и сегодня мне смерть моя привиделась - вся в белом, по степи кружит, ищет меня. "Спи живой, спи живой, спи живой!" - откликается эхо на ее голос. Я из-за кочки выглядываю и к ней, потому что она на мать мою похожа. Подхожу ближе - одни кости! - точно, как на картинке. "Обманщица, обманщица, обманщица!" - стучит у меня в висках и земля гудит и колотится мое сердце убегаю я, а она впереди маячит. "Потому, маманя, я убийцею стал, что вы мне фамилию такую дали!" - кричу в спину. "Не виновата я, не виновата я, не виновата я", - всхлипывает, будто жалеет. А фамилия у меня, Павел, кладбищенская - Спиживой! Расстреляют меня, - вздохнул и запел протяжно с надрывом, - а под Ростовом-на-Дону впервые я попал в тюрьму - на нары, на нары, на нары!... 45
      Большая светлая комната. У входа санитар-игралкинец. Павел стоит в центре: впереди четыре стандартных стола, за спиной Сергей Сергеевич присутствует как лечащий врач.
      -Разве вы не находите положительным тот факт, что органы здравоохранения заботились о вашем здоровье? - спросил один из членов комиссии.
      -Такая забота хороша только в том случае, если человек в этом нуждается.
      -Вы уверены в том, что психически здоровы?
      -На этот вопрос я ответить затрудняюсь.
      -Почему?
      -За мной наблюдали врачи-специалисты. Вначале я не задавал себя никаких вопросов - подлец отправил меня в сумасшедший дом, унизил меня! - думал, что врачи разберутся, но шли годы - меня не признавали ни больным, ни здоровым и тогда..., - Павел оборвал себя, - если я болен, лечите!
      -А если вы здоровы?
      -Как всякий здравомыслящий человек, буду рад этому.
      -Судить вас будут, если вы здоровы! - взорвался один из членов комиссии, - интеллигентом прикидываетесь, а магазин ограбили, в коллективе себя вели неправильно, директору грубили.
      -Все мои поступки конкретны и логичны.
      -Куюмэ! - все правильно, все правильно, - успокоил Павла Сергей Сергеевич. -Все правильно, все правильно, - завибрировали структурные решетки молекул ДНК. Один из членов комиссии кивком головы дал какой-то знак остальным...
      -Можете увести, - сказал Сергей Сергеевич, обращаясь к санитару-игралкинцу. 46
      В камеру принесли вещи. Стараясь не показать своим товарищам волнения, Павел медленно одевался...
      -В тюрьму тебя отвезут, - сказал Спиживой.
      -В зековский санаторий тебя отправят, - сказал человек со шрамом на лбу.
      -Через два дня забудешь нас, - сказал вор-рецидивист.
      -До свидания! - сказал Павел.
      -До свидания! - ответили они ему хором. В пространстве четырех железобетонных столбов стояла крытая тюремная машина...
      -Вылезай, вылезай, вылезай, - голос сопровождающего.
      -Фамилия? - спрашивает постовой.
      -Копровин.
      -Алло, алло... Нет санкции на арест?! - есть отпустить, товарищ капитан!
      Цветы, клумбы, бабочки, зелень, ветер и облака... 47
      ________ * Са и Со - Сахаров и Солженицын.
      А. Кобринский, "ПОВОЗКА С ИГРУШКАМИ", роман
      продолжение VIII
      АСТМА 1 До конца обеденного перерыва оставалось несколько минут. У высокого входа одного из городских учреждении вели беседу три молодых специалиста.
      -Говорят, что он магазин ограбил.
      -Какой?
      -Букинистический.
      -Каким сроком отделался?
      -Никаким.
      -Взяткой отмазался.
      -А я слышал, что в это дело не хотели какого-то директора вмешивать. К сплетникам подошел четвертый - поинтересовался:
      -О ком речь?
      -О Сидорове, - сказал первый.
      -Нет, о Петрове, - возразил второй.
      -А я думал, что об Иванове! - удивился третий и пояснил, - я точно знаю, что ему предложили написать заявление по собственному желанию. 2
      Сидоров-Петров-Иванову снились змеи. Одна из них лежала в болотной луже, только ноздри торчали над поверхностью - вот почему он не заметил ее! Змея сделала резкое движение и он кинулся бежать, задыхаясь и напряженно рассуждая о том, ядовитая она или нет. Оглянулся - почувствовал, что у змеи отрасли крылья. "Неужели догонит!" - подумал и приподнялся, опираясь на локоть. В воздухе плавали мелкие вещи - курительная трубка, пепельница, восемь матрешек и зубная щетка - все это приближалось к кишке металлического шланга, торчащей из дверной щели. Дышать было нечем - воздух высасывался... "Попасть на улицу через дверь я не могу, - рассуждал он. Даже пробовать не надо - кто-то придерживает ее - не мог же там появиться шланг сам по себе, - почему я задыхаюсь? - воздух должен поступать с улицы, но увы - похоже, что вся планета лишается атмосферы!" Радио передавало утренние новости, голос диктора звучал бодрее обычного, но дышать становилось все труднее. Передвигая то стул, то себя, Сидоров-Петров-Иванов открыл дверцу шкафа, вытащил все простыни, которые там находились и состыковал их надежными узлами. Привязал один конец к батарее - остальные, открыв окно, перебросил через подоконник. Окна соседних квартир оказались открытыми. "Видно там происходит то же самое", - подумал он, пальцами и зубами вцепившись в самодельный шнур. Сидоров-Петров-Иванов ошибался - на улице ничего не изменилось - прохожие улыбались, разговаривали друг с другом, терпеливо стояли на трамвайных остановках - только ему нехватало воздуха! "Я болен, я сумасшедший!" - говорил он самому себе, жадно присматриваясь к тому, что происходит вокруг. Сомнение подтачивало его силы все больше - "а если я нормален?" - задавал он себе нелепый вопрос и казнил себя за тот первобытный эгоизм, который делал из него художника: даже окурок, оставивший на себе ободок оранжевой помады, вызывал его реакцию; даже в спичках, которые зажигались то тут, то там, он надеялся заметить что-нибудь тождественное тому состоянию, в котором находился он сам. И вдруг ему повезло - на углу улицы лежал замусоренный клочок газеты - его взгляд остановился, прикованный необыкновенным текстом: ВСЕМ, ИСПЫТЫВАЮЩИМ КИСЛОРОДНОЕ ГОЛОДАНИЕ, ОБРАЩАТЬСЯ ПО АДРЕСУ: г. Кладбтщенск, кислородный завод...
      Приписка - ехать любым троллейбусом до тупика! 3
      Молодая медсестра повела его по узкой аллее, усаженной низкими кустарниками, к большому двухэтажному зданию, огражденному колючей проволокой. Миновав проходную, отомкнула бронированную дверь и вежливо попросила войти.
      В комнате горели лампы дневного освещения. В центре возвышался бак с резиновыми присосками.
      На стенке бака слесарным зубилом вырублено
      Возле присосок на коленях стояли люди и жадно дышали. Второй выход из комнаты закрывала металлическая решетка - возле нее на табурете сидел санитар-игралкинец, стриженный под ежик.
      -Делай то, что делают другие, - сказал он и новичок, упав на колени, пополз к баку. 4
      Через несколько дней на доске происшествий появилось объявление: ВНИМАНИЕ! - разыскивается человек, пропавший без вести. Возраст - 33 года. На правой щеке, возле уха, родимое пятно величиной с пятак. ВСЕХ, КТО ЧТО-НИБУДЬ ЗНАЕТ, ПРОСИМ СООБЩИТЬ В МЕСТНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ.
      Объявление висело полгода, но такая приманка приклеивалась не первый раз - ее старались не замечать, а если и замечали, то, ускоряя шаги, проходили мимо - каждый был рад тому, что еще дышит! 5
      ВЕРБОВАННЫЙ
      Романтик: Запах сосны! Папоротники! Корень жень-шень! Тундра! Олени! Охота на медведей!
      Павел: Сибирь с высоты птичьего полета казалась голой.
      Романтик: А ближе?
      Павел: Маленькие деревушки, сработанные из дерева. Деревянные настилы вдоль улиц. Дерево дешевле асфальта. Уставшие люди. Искореженный бульдозер. Общежитие для вербованных.
      Романтик: И ты в нем жил?
      Павел: Я не хотел в нем жить.
      Романтик: Почему?
      Павел: Потому что - бардак! - местное население называло это общежитие дурдомом!
      Романтик: Какие там люди?
      Павел: Я встретил только одного. Он говорил со мной, ударяя себя кулаком в грудь: "Скажи, чего мне нехватает? Дом есть, деньги есть, жена есть, дети есть... Хочешь, я одолжу тебе тысячу рублей?" Огромный, он стоял в кальсонах, доски под его босыми ногами скрипели, по щекам стекали скупые слезы - они напоминали смолу, которую источал уничтожаемый в окрестностях лес...
      Романтик: Он пил?
      Павел: И я пил, потому что у нас был мужской разговор. "А зверь лютый, говорил он мне, - ты в самый момент его, можно сказать"... Через неделю он снова пригласил меня к себе и на столе я увидел обещанное.
      Романтик: Алмазы!!!
      Павел: Обыкновенные, бумажные деньги. "Возьми, - басил он настойчиво, пусть тебе повезет. Я и жена мечтаем уехать из Степановки, но у этой деревни мертвая хватка". Я не благодарил его. Я оставил ему своего верного товарища - нож с вмонтированным устройством для возвращения на планету иев.
      Светило солнце - наши тени падали на ближайшие кочки - казалось, что нашему рукопожатию переломали кости... Что может быть искреннее молчаливого прощания? - мы знали, что больше никогда не встретимся. В Томск я летел самолетом У-2, из Томска в Новосибирск - самолетом ТУ-144. И Новосибирский аэродром мое настроение не улучшил. На скамейке, рядом со мной сидел парень. "Мой Якутыю шлопает!" - сказал он мне и посмотрел на меня вопросительно, "А я в Алма-Ата будут лететь". "Эслы эст тэбэ дьшлом, шлопай воздухам Грузыя!"
      Весна полмесяца как кончилась, но холода отступать не хотели тоскливо... Около противоположного дома лежит человек - упал, схватившись за угол стены. Неподвижная поза, расстегнутый пиджак, вылезшая из-под ремня рубашка, оголенная часть живота - все это приковывает к себе внимание, вызывает тревожное любопытство... Возле лежащего собралась толпа... "Так и закоченеть можно!" - произнес жалостливый голос. "Напился в стельку, а жена дома ждет!" выразил свое возмущение другой. "Такому любой холод нипочем!" - поддержал третий. "Смотрите, у него губы посинели!" - сказала молодая женщина. Кто-то высказал мрачное предположение: "А если он уже умер?" В этот момент к углу дома подъехала машина с красными крестиками на черной обшивке - толпа притихла... Из машины вышли игралкинцы и положили остывшее тело на носилки - накрыли простынью, подняли - толпа расступилась - понесли, приподняли еще выше и только тогда стало понятно, что этот человек свою задачу на Земле выполнил.
      Толпа разошлась... Я снова направился к скамейке - присел... Поправляя плащ, заметил на плече большое, мокрое, расплывчатое пятно. "Неужели меня осчастливила птица?!" - подумал я и посмотрел вверх, но там, в глубине, несмотря на середину июня, просматривалась глубокая осень.
      Романтик: Что это было?
      Павел: По-видимому, это была ворона! ИЛЛЮЗИЯ
      Местный житель - его личный шофер Сайдулаев, подъезжая то к одному дому, то к другому, доверительно перешептывался о чем-то с обитателями, что-то выспрашивал у них, о чем-то советовался с ними и, наконец, помог ему найти квартиру:
      -Это болшой началнык! - сказал он колеблющемуся Сабирову - хозяину добротного черепичного строения.
      -Спат - здэс, дэвка - нэт, водка - нэт! - произнес Сабиров, кивнув на правую половину флигеля.
      Целый день Павел отмывал полы от помета - зимой в этом помещении хозяин держал овец. В открытую дверь влетали и вылетали две ласточки - семейная пара: "А как же быть с этими жильцами - теперь-то дверь закрывать придется?" - подумал и, движимый благими намерениями, снял форточку, Сабиров выразил недовольство самоуправством квартиранта. Павел объяснил в чем дело. Сабиров ушел - вернулся с ломиком.
      -Разбивала гнездо, прогоняла птичка, - поднял ломик.
      -Если их прогнать, в доме поселится несчастье! - сказал Павел в надежде на то, что хозяин окажется суеверным и не ошибся - Сабиров боязливо посмотрел на снующих ласточек. - Она вечером кричала, утром кричала, отдыхать мешала, - сказал он и, опустив ломик, добавил, - я думала, чтобы твоя была хорошо!
      Каждый житель села имел приусадебный участок, имел его и Сабиров. Погоды стояли такие жаркие, что арыки пересыхали. Для того, чтобы добыть воду, Сабиров решил копать глубокий колодец. Павел помог старику и тот вечером позвал его на ужин. Отказываться нельзя - обидется.
      -Откуда к нам ехала? - спросил.
      -С Украины, Черниговский,
      -Власовец?
      -Что вы, власовцы в Сибири - пересадили их.
      -Моя сын школа МВД учится, - похвастался. -Посылка присылала, практика проходила, банда раскрывала, - вытащил из кармана небольшой пакетик развернул. -Курить надо, опиума!
      Квартирант достал папиросу, выпотрошил табак на газету, перемешал с предложенной щепоткой и снова наполнил гильзу - утрамбовал спичкой. Сделав несколько затяжек, бросил окурок в пепельницу.
      - Не берет! - сказал он Сабирову и, попрощавшись, ушел к себе.
      Спать не хотелось. Попробовал читать - не получалось - глазные мышцы не подчинялись волевому усилию - зрачки возвращались к прочитанному, и, облюбовав какое-нибудь слово, подолгу на нем сосредотачивались... Павел отложил книгу... Возбуждение нарастало... "Я не хочу смотреть на потолок, не смотрю", - подумал он, прикованный к свисающей паутине и к живописным трещинам. И новый угол зрения - полы! - овечья мочевина, пропитавшая доски, испарялась - вызывала удушье... "Подлец!" - подумал он о Сабирове - каждое утро хозяин, ехидно улыбаясь, спрашивал, не болит ли у него голова и предлагал таблетку от головной боли... Электрический самовар! - крышка с глубокой вмятиной, бока с облупившимся никелем - зрачки остановились на кранике - вчера он его ремонтировал, "Капает или нет?" - провел ладонью по клеенке - сухо! "Сто лет будет работать!" - подумал, удивляясь своему богатому воображению - оно вывернуло краник так, что все внутренние поверхности оказались снаружи - и начало его шлифовать, оставляя на мелком корборундовом зерне следы светлозеленого цвета: "Да это же медный купорос!