-Он уже ушел.
      -Тогда приду завтра.
      -Подождите, - дежурный снял трубку и позвонил, - тут гражданин пришел. -По поводу ограбления. -Есть, товарищ лейтенант! - дежурный положил трубку, - поднимитесь на второй этаж, двадцатая комната.
      Портрет Феликса Эдмундовича. Узкий, длинный коридор. Тусклое освещение... Павел открыл дверь.
      -Можно?
      -Да, пожалуйста, садитесь, - лейтенант что-то писал, - вы по поводу ограбления на улице Гоголевской?
      -Да, - Павел вздохнул поглубже, словно перед нырком, - этот магазин ограбил я.
      Следователь удивленно уставился на посетителя.
      -Что заставило тебя прийти?
      -История долгая... Сейчас я хотел бы оформить явку с повинной и сдать книги в присутствии свидетелей.
      -А где книги?
      -В автоматической камере хранения на железнодорожном вокзале.
      -Вот бумага - пиши: я...
      Павел написал под диктовку: "Я, Копровин Павел Михайлович, 3 мая 1974 года ограбил книжный магазин".
      -Написал?
      -Да.
      -Распишись!
      Павел подумал и дописал: "Явился с повинной". Поставил дату и расписался. Следователь взял лист, прочитал и положил на стол.
      -А ты, оказывается, опытный! Сидел?
      -Не приходилось.
      -Паспорт при тебе?
      -Вот! - положил на стол.
      -Спустись на первый и там жди, - сказал следователь, перелистывая паспорт.
      Вестибюль...
      -Нет машин - нет их, товарищ лейтенант! - в рейдах! - крикнул дежурный и повесил трубку. "Обо мне беспокоятся, - подумал Павел - вышел на улицу никто не препятствовал, - вот что значит явка с повинной! "Парни провожали девушек. На трамвайной остановке кто-то крикнул: "Быстрей, опаздываем!" Подъехал трамвай - объем отсутствовал - красная боковая стенка и люди сквозь окна - декорация. От основания до нижнего этажа дома сливались с темнотой - казалось, что город потерял фундамент - держится на невидимом волоске - вот-вот рухнет. Павел зашел в помещение поеживаясь, но не потому что озяб - это в нем проявлялась аллергия к липовой свободе, да и как могло быть иначе после того признания, которое он оставил наверху.Следователь появился преображенный - в штатской одежде!.. И вдруг Павел обнаружил, что знает этого человека. "Где я видел его?" - вспомнил: Кафе. Кабачок непризнанных. Упивались поэзией и сухим вином. Следователь сидел за соседним столиком. Иногда посматривал в их сторону - особенно долго, когда эмоциональный Тушканчик ударил кулаком по столу и крикнул: "Подлое время!" 32
      Следователь сидел рядом с шофером, Павел в будке - с двумя милиционерами. Шофер жаловался:
      -Машина ни к черту, карбюратор барахлит, без выходных работаю, детей не вижу, жена из дому выгонит.
      -Ты еще поработаешь, Семеныч, - следователь задавал вопросы и сам на них отвечал, - квартиру тебе дали? - дали, в звании повысили?- повысили, премию получаешь? - получаешь.
      -Так то оно так, а работа, сами знаете, паскудная и тяжелая, - не обращая внимания на светофоры, бубнил Семеныч; остальные ехали молча.Машина остановилась. Семеныч остался в ней, а Павел, следователь и сопровождающие пошли к вокзалу.
      -Не вижу свидетеля, - сказал Павел, - без него открывать камеру не буду!
      -Сейчас и свидетеля найдем, - следователь подошел к троллейбусной остановке, выбрал самого солидного мужчину, заговорил вполголоса и наконец, - до самого дома довезем!
      -Ладно! - согласился тот и пошел за следователем.
      Автоматические камеры находились в правом крыле вокзала. "А вдруг Костя обманул меня?" - подумал с ужасом и, заскользив взглядом по номерам, подошел к шестьсот двадцать пятому. Стараясь быть решительным, набрал шифр А-213 - щелчок... Потянул ручку на себя...
      -Чему радуешься? - возмутился следователь, - отколол себе три года, как минимум - сам не пришел, все равно нашли бы - ничего! - завтра с тобой разберутся! 33
      Камера временно задержанных - пусто, холодно, сыро... Напротив двери к стене примыкают широкие ступеньки - заканчиваются у самого потолка. Комната похожа на стенд, демонстрирующий кусок египетской пирамиды. Поверхность ступенек отшлифована одеждой и пропитана потом. Примостившись на одной из них, Павел прилег. Сквозь дремоту к нему тянутся тысячи рук. Вздрагивая, он приоткрывает глаза - видения исчезают и в глазные щели просачивается тусклый свет синего колпака, под которым находится лампочка - колпак вращается - Павел видит себя в спецмашине.
      Следователь, попрощавшись с милиционерами, ушел.
      -Свойский мужик, квартира у него на Привокзальной, - сказал Семеныч свидетелю и нажал на стартер. Двигатель надрывно затарахтел. Сопровождающие протиснулись в будку. Семеныч вопросительно повернул голову.
      -Товарыша отвезем, потом у отделение! - вам куда? - спросил Семеныч свидетеля.
      -Кирова восемнадцать.
      Замелькали рекламы... Сопровождающие удивленно посматривали то на книги, то на Павла. Один из них дружелюбно толкнул преступника в бок.
      -И чего тебе, еб твою мать, вздумалось книжный грабить?
      -На всяку вэщь покупателя найтить можна,- ответил за Павла второй и, помолчав, добавил, - на прошлой нэделе мы одного гаврыка узялы, так тры ящыка коньяка у дэжурку прывэзлы.
      Сопровождающие рассмеялись, Семеныч тоже... Машина резко затормозила.
      -Бувай! - сказал Семеныч свидетелю и тот, неестественно улыбаясь, ретировался...
      Синий колпак продолжает вращаться. Павел то просыпается, то спит...Книги перенесены в дежурную комнату. Она завалена ими. Павел выполняет роль библиотекаря - выдает книги. Особенно привлекают иллюстрированные порнографическими картинками. Милиционеры рассматривают их, толпясьи напирая друг на друга. Открытые рты напоминают сусличьи норы. Чей-то рот растягивается в похотливой гримасе. То тут, то там взрыв хохота сотрясает помещение. Увиденное дружно обсуждается.
      -Я бы вид цици нэгритяночки нэ видмовывся, - произнес мечтательный голос.
      -Якый смак! Оцэ поза!
      -Еб твою мать, дай такую, как всем!
      Павел подобрал брошенную назад книгу - стихи Тувима!.. Потом разгорелась драка. Запахло клопами и коньяком. Пустые бутылки со звоном разбивались о глухие стены. Павла заставили снять ботинки.
      -Иди, гад! - хрипло пробасил конвоир.
      -Он ий! - сказал пренебрежительно тот, который был недоволен выданной книгой.
      В конце коридора Копровина вталкивают в помещение, вымощенное квадратными плитами. В углу, на коньячной таре сидит следователь - рядом горячатся разномастные кони.
      -Возьми! - предлагает белого, - сразимся в шахматы -выиграешь, отпустим!
      Павел протянул руку, но тут же отдернул - белый превратился в черного. "Иного выхода у меня нет", - подумал и схватил уздечку. Копыта стучат по асфальту. Дома притихли. Свернуть в какой-нибудь встречный переулок невозможно - кони несутся вслепую - необузданы! - необъезжены!!
      -Слезай! - кричит следователь и Павел, не смея ослушаться, падает на мостовую.
      похоже на шаги - это он и следователь бегут по какой-то лестнице.
      Система отопления. Трубы изолированы. Изоляция старая. Куски стекловаты. Прохудившийся диван. Скопления консервных банок. Ржавая проволока. Рукав от фуфайки. От раскоса к раскосу паутина. Кирпичи. Пыль. Летучие мыши. Мяуканье... "Да это же тот самый чердак!" - подумал и, схватив следователя за руку, потащил к чердачному проему - услужливо примостил деревянную тару.
      -Залезайте!
      Из чердачного проема хорошо виден книжный магазин. Вера и Костя прозрачны. Их замечает только Павел. Не отрывая взгляда от картины ограбления, следователь достает записную книжку...
      -Кому эти книги спихнуть хотел?
      -Зачем мне их продавать, товарищ лейтенант? Я на зарплату не жалуюсь.
      -Да я еще в тот момент, когда решил магазин ограбить, задумал книги в милицию отнести.!
      -Значит грабишь для того, чтобы они к нам попали - где же логика?
      -Есть, и самая простая - я восемь лет в психоневрологическом диспансере на учете состою.
      Шаткая опора под ногами следователя качнулась - голос его приобрел ехидный и в то же время ласковый оттенок.
      -Когда и почему тебя на учет взяли?
      -В шестьдесят седьмом году, а почему - история долгая и запутанная.
      -Расскажи по порядку, но так, чтобы не врать, а не то по ребрам получишь.
      -Работал я на заводе Ватутина инженером. Не поладил с директором - когда он защищал диссертацию, выступил против - сказал, что липовая. Меня конечно же не послушали, но директор обозлился - решил избавиться. Позвонил в заводскую больницу и сказал, что я повеситься хочу. Пошел я в столовую, а там меня машина санитарная ждет. "Садитесь, товарищ Копровин", - говорят санитары - окружили и к машине пподталкивают. Думаю: "С чего бы это? Может несчастье какое? Может мать заболела?" Повезли меня в больницу Сеченова. Приемный говорит: "Вы же нормального человека привезли!" А санитары: "Приказ у нас", - и бумагу какую-то показывают. Шесть дней меня в наблюдаловке держали. -Знаете, что это такое - на-блю-да-лов-ка? - спросил и продолжал, - страшное это дело, товарищ лейтенант! - там и нормальному с ума сойти - раз плюнуть. -Курю я. Подходит ко мне один и хватает за шею спрашивает: "Бывал на Марсе?" Онемел, я и думаю: "Скажу, что был! -а если он не сторонник межпланетных путешествий- что тогда?" Сила у такого больного знаете какая? - в момент шейные позвонки передавит. "Скажу, что не был! - а если он считает, что на Марсе каждому человеку побывать надо?" Что сказать, думаю - съежился, а смерть стоит и спрашивает - хорошо, что не растерялся: "А ты был?" "Был", - говорит, "И я, - говорю, - был". Отпустил он меня, но я пальцы его и сейчас на своей шее чувствую...Павел не рассказал следователю, что на заводе имени Ватутина еженедельно выпускалась многотиражка и, что в этой газете не часто, но все же появлялись его стихи. За месяц до того, как Павел попал в больницу, в газете появилось стихотворение "Древляне". Он это не случайно вспомнил. К истории болезни была приложена вырезка - две строки подчеркнуты: И потому собак рычанье, Что силуэты вдалеке...
      Павел понял, что двустищие, построенное по классическим законам поэзии иев, таило в себе много неприятностей, но почему?
      -Вижу, вижу, что ты в своем деле мастак - врешь и не заикаешься. Говори, что дальше было!
      -У вас отсутствует понятие.., - произнес Павел, но договорить фразу не успел: что-то помешало ему, а следователь, быстро-быстро меняя контуры, нырнул в рябь.
      Кто-то тормошил Павла за плечо - дежурный!
      -Забухал вчера, что проснуться не можешь? Идем. Следователь тебя вызывает. 34
      Капитан Бывалин пришел на работу с головной болью... Вчера ограбили букинистический магазин. Система сигнализации отсутствовала и только в восемь часов утра заведующая вызвала милицию. Он выезжал на объект вместе с экспертом по ограблениям - внимательно изучив место происшествия, тот сказал: "Обнаружить преступника вряд ли удастся - не оставил следов... Ограбление носит продуманный характер". Капитан просмотрел чековые бланки за текущий год, выписал фамилии и адреса книгосдатчиков - сверил с городской картотекой преступников - у нескольких совпадали фамилии, имена и даже отчества, но не совпадали адреса... Сегодня он должен доложить прокурору об этом ограблении, но докладывать нечего - проклиная судьбу, открыл сейф и увидел новую папку: ДЕЛО КОПРОВИНА. В папке лежали признание Павла, опись сданных книг за подписью свидетеля и паспорт...
      Записка: Допросить Копровина не успел. Все,что выяснил, лежит в папке. С утра еду в Синельниковск по делу Спиживого - Копейкин.
      Настроение повысилось - теперь есть о чем доложить прокурору. Перелистав паспорт, зафиксировал: "Ранее не судим, не женат, прописан постоянно, место жительства не менял, ий! "Национальность в судопроизводстве не имеет значения - загвоздка: явка с повинной. "Что заставило его совершить такой шаг? - не так... Тут что-то не так!" Капитан позвонил в дежурную и приказал привести гражданина Копровина.
      -Разрешите войти?
      -Входите...
      Павел думал, что его вызывает вчерашний следователь, но за столом сидел человечек маленького роста. Улыбка придавала ему сходство с колобком.
      -Садитесь, - пригласил он, - будем знакомы. Иван Федорович Бывалин, старший следователь. Ваша фамилия?
      -Копровин.
      -Так, Павел Михайлович, - забарабанил пальцами по столу, - так, Павел Михайлович, - повторил он и положил на стол лист чистой бумаги. -Магазин ограбил... Сам в милицию явился - получается непонятно. - Признаешься в преступлении?
      -Я еще вчера признался.
      -Кому книги спихнуть хотел?
      Павел оглянулся - ему показалось, что за спиной стучат копытами кони. 35
      -И долго держали?
      -Полгода.
      -А потом?
      -Потом больничный выдали, домой отпустили. Выхожу на работу - вызывает меня невропатолог заводской больницы: "Вам, товарищ Копровин, надо коллектив менять!" "Как это менять?" - спрашиваю. А он: "Характер у вас конфликтный. Подыщите себе место поспокойнее". Понял я, что на заводе мне не работать - уволился.
      -Все, что ты рассказываешь, никакого отношения к ограблению магазина не имеет.
      -А вы не спешите, товарищ капитан. -Я предупреждал - история запутанная, - сказал Павел. "Ври дальше", - подумал следователь, продолжая записывать показания. -Три месяца лындался я от одного учреждения к другому - приняли меня в проектный институт. Повезло, думаю - черт с ним, что стаж потерял, зато от пакостного директора избавился. Да не тут то было- нахожу как-то в своем почтовом ящике открытку: "Просим явиться в психоневрологический диспансер". Явился. Беседует со, мной врач: "Как чувствуете себя? Как здоровье? Не болит ли у вас голова?" "Считаете, что я болен?" "Что вы, что вы!" "Почему спрашиваете?" - возмущаюсь. А она: "Проверяем, больны вы или нет". "И сколько вы меня проверять будете?" "Три годика - не больше!" отвечает и улыбается. За три года, товарищ капитан, натерпелся я во как, произнес с горечью и показал - провел ребром ладони по горлу. - Приходят медсестры и кричат на весь двор: "Больной Копровин, вас в ПНД вызывают". На весь двор, товарищ капитан!- и это каждый месяц такое. Время идет, я и говорю врачу лечащему: "Валентина Степановна, три годика-то уже прошло". А она: "Вышло новое постановление, теперь восемь лет на учете держат. У вас, - говорит, - уши покраснели, товарищ Копровин".
      -При чем тут уши! - взорвался следователь.
      -А это, товарищ капитан, шизофреникам такое говорят - на состояние аффекта их проверяют. -Вот и подошли мы с вами к самому главному. В апреле восемь лет стукнуло с тех пор, как меня на учет взяли. Вызывают меня в ПНД. Пришел я и говорю: "Если болен - лечите, а нет - снимите с учета". "У меня приказ министерства здравоохранения таких как вы на учете держать", говорит Валентина Степановна, тычет мне в глаза книжицу какую-то и все записывает что-то, записывает...
      -Куда записывает? - процедил следователь и стукнул кулаком по столу.
      -В карточку пишет, а я: "Запишите Валентина Степановна, что у меня терпение лопнуло и что требую направления на медкомиссию. Учтите, неделю ждать вашего решения буду. Если до праздника не уведомите меня, совершу преступление, тогда без вас назначат". Уведомления я не дождался, а результат, товарищ капитан, вы сами знаете. 36
      "Ox и хитер, подлец, - подумал Бывалин, - но явка с повинной? А вдруг у него спецзадание - в тюрьму попасть? Неужели здесь замешана иностранная разведка? Если показание окажется ложным, созвонюсь с комитетом".
      -Почему ты ограбил именно книжный?
      -Потому что ему не повезло - запирался на висячий замок и сигнализация отсутствовала.
      -Фамилия директора?
      -Какого?
      -Того, который тебя в сумасшедший дом отправил.
      -Уханов.
      -Родители есть?
      -Да.
      -Где живут?
      -В нашем городе.
      -Работают?
      -Пенсионеры.
      -Кроме лечащего врача, обращался куда-нибудь о снятии с учета?
      -И не раз.
      -К кому?
      -К главврачу ПНД.
      -А еще?
      -В горздравотдел.
      -А в более высокие инстанции?
      -Товарищ капитан, там сидят такие же.
      -Кого ты имеешь в виду?
      -Вас, товарищ капитан.
      - Не груби, - Бывалин угрожающе приподнялся.
      - Я в том смысле, что и вы меня здоровым не считаете.
      - Можешь не надеяться - знай, что и судебно-медицинская экспертиза признает тебя здоровым, - тело Бывалина расслабилось, приняло царскую позу, - судить будут, как миленького!
      -Я этого и добиваюсь. Ну год мне дадут, ну - два! - отсижу, зато избавлюсь от назойливости Валентины Степановны.
      -Работаешь?
      -Я уже говорил.
      -Где работаешь?
      -Черметниипроект.
      -Там знают, что ты на учете?
      -Я об этом никому не докладываю.
      -Думаешь год или два дадут?! - улыбнулся и на щеках у него заиграли ямочки, - за кражу со взломом и до пяти могут подбросить.
      -Забыли, товарищ капитан - у меня есть смягчающие вину обстоятельства.
      -Последний вопрос - следователь забарабанил пальцами по столу, - почему ты выбрал такой вид преступления, а не другой - скажем, медсестру убить, или врача; или ПНД сжечь вместе с больными, которые там находятся?
      -Не надо утрировать, товарищ капитан!.. Если я даже и болен, то не настолько, чтобы то, что вы сейчас предположили, могло прийти мне в голову.
      "Из этого типа больше ничего не выудишь", - подумал следователь, перелистывая исписанное.
      Комната казалась беспробудно тоскливой. "В такой нужное показание выдавить легче!" - подумал Павел, обратив внимание на стены - сырые и давно небеленые и на то, что с потолка свисали паутинные нити; весенний сквозняк то исчезал, то снова пробивался в оконные щели и нити танцевали...
      -Распишись!
      Павел пробежал глазами - расписался...
      -Можешь идти.
      -Куда?!
      -Внизу тебя ждет дежурный. 37
      "Чем это кончится?" - думал Павел, меряя камеру из угла в угол. Шаги становились все медленнее. Успокоился. Присел на нижнюю ступеньку около стены - на уровне головы увидел царапины...
      К вечеру его снова вызвали в двадцатую комнату.
      -Заходите, заходите, Павел Михайлович. Я проверил ваши показания - они правдивы. Ваш бывший директор не отказывается, что отправил вас в сумасшедший дом. Он сказал, что диссертация здесь ни при чем - все произошло из-за того, что вы вспыльчивы и непокладисты. За час до защиты он вызвал вас в свой кабинет посоветоваться по техническому вопросу произошла ссора. Вы упрекали его в том, что он к вам несправедливо относится и что если он не изменит своего отношения, вы повеситесь. Напуганный вашим заявлением, он позвонил в больницу, чтобы предотвратить несчастье.
      -Это же бред! - воскликнул Павел. - Никуда он меня не вызывал. Подлец и негодяй - вот он кто!
      Капитан Бывалин хотел приструнить подследственного, но тут же подумал, что разговаривать с душевнобольным на повышенных тонах не имеет смысла.
      -Я ваши возражения не принимаю, - сказал он, сдерживая свой праведный гнев, - никто подтвердить не может, говорили вы ему, что повеситесь или нет... Важно другое, - его голос стал вкрадчивым, - важны факты, которые указывают на правдивость ваших показаний. Вызвал я по телефону вашего лечащего врача, предварительно объяснив причину вызова. Она принесла результаты восьмилетних наблюдений за состоянием вашего здоровья подозревают шизофрению...
      -Валентина Степановна говорила, что я предупреждал ее?
      -О том, что вы совершите преступление?
      -Да, товарищ капитан.
      -Подтвердила и огорчилась, что не отреагировала соответствующим образом. И последнее - я затребовал характеристику на вас с последнего места работы. Коллектив вас уважает. Вы характеризуетесь как человек вежливый, уступчивый и общительный - так что, как видите, все складывается в вашу пользу.
      -Что же теперь?
      -Можете идти домой.
      Павел недоверчиво посмотрел на следователя. -Я был у прокурора и доложил все, что знаю о вашем деле. Он разрешил освободить вас от предварительного заключения. Паспорт ваш у меня, книги вы возвратили, в преступлении признались. Убежите - найдем!
      -А как же экспертиза?
      Завтра в девять утра приходите в милицию. Если места будут - отвезем.
      -Какие места?
      -Свободные,- сказал следователь и улыбнулся, проявив ямочки.
      -Не понимаю!
      -А что понимать?
      -Таких, как вы, знаете сколько, а судебно-медицинская экспертиза на всю область одна.
      А. Кобринский, "ПОВОЗКА С ИГРУШКАМИ", роман
      продолжение VI
      38
      После пережитого Павел почувствовал неодолимое желание с кем-нибудь посоветоваться. "С родителями? Ни в коем случае - мать сразу инфаркт получит. С Зарой? Черт возьми - я же в командировке... Все равно не скроешь! - признают нормальным, будут судить. А если нет?.. Одно другого не легче... А вдруг не то и не то - например, прокурор откажется от обвинения, потому что мотивы... Зачем я гадаю? - события надо мной, а не я над ними. А над чем я? - я над собой, но правосудие не должно этого видеть - я червь... Господи, что же мне делать?" Над центральной городской гостиницей зажглась реклама: ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОЙ КАССЕ... ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОЙ КАССЕ... ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОЙ КАССЕ... "Как испорченная пластинка, - и тут же, - а как думают остальные?" Остальные не обращали на рекламу никакого внимания. "Неужели я сумасшедший?" Вечерняя улица привела его к букинистическому магазину - огромный замок, проушины новые- в палец толщиной!.. К окнам присосалась сигнализация. На дверях четыре кнопки и объявление: "ЗАКРЫТО НА ПЕРЕУЧЕТ". "Ничего хорошего ты в жизни не сделал. Радуйся, что хоть эти изменения из-за тебя происходят".
      -Привет!
      -Привет! - ответил машинально, - оглянулся: походка знакомая катящаяся. "Это он поздоровался? - ну да, он. - Савва". Бывший одноклассник удалялся, респектабельно отклонив плечи назад - не человек, а пампушечка. "Так и должно было быть, - подумал Павел, вспомнив школьные годы, - такие переходят улицу жизни только на перекрестках и только при зеленом свете!" 39 -Мы страшно за тебя переживаем, - сказал Костя.
      "В основном вы переживаете за себя", - подумал Павел.:
      -А где Вера?- спросил.
      -По магазинам бегает.
      -Я пришел рассказать правду.
      -Какую правду?
      -Никто ко мне не приходил, никто за мной не следил.
      -Вот хитрец - за сколько ты их загнал?
      -Я все эти книги в милицию сдал.
      -Что ты наделал?
      Павел попытался объяснить все, что с ним произошло, но Костя не поверил.
      -Не ври! - прокартавил. -К тебе милиция приходила. -История с ПНД? - ты прилепил ее к делу. Молодец, Павел - здорово все придумал. Отсидишь полгодика в дурдоме и на этом делозакроют.
      -Пора уходить, - приподнялся, подумал - "зачем я сюда пришел!"
      -Посиди. Вера должна вот-вот появиться. Расскажешь ей сам - она ведь не лишняя... Кстати, вчера я с ней ходил в оперный. Видели Сеню. Он, как всегда, с новой девочкой.
      -У него новых девочек нет - он их всех зовет Манями.
      -Эту Маню зовут Зарой.
      -Зарой?
      -А что?
      -Да так - имя у нее цыганское.
      -Что имя? Мордочка и фигурка будто с американского журнала списаны можешь себе представить, если Сеня уверял меня, что у него серьезное намерение! - в уголках Костиных губ появилась слюна.
      -Надумал жениться?
      -Если у него и эта очередная, то он уже никогда не женится.
      -Один я закоренелым холостяком останусь, и неожиданно, - ты им обо мне ничего не говорил?
      -Кому им?
      -Сене!
      Костя засуетился - кожа на лбу сморщилась - стал похожим на кролика.
      -Если ты Сене не веришь, то кому верить?! - он же твой друг!! - знаешь, что он мне посоветовал? - пойти в милицию и признаться, да только.., Костя проглотил фразу так, будто подавился.
      -Что только?!
      -Жаль, что ты поспешил. Это нужно было бы всем троим - одновременно! ты всю вину на себя берешь, потому что судить тебя все равно не будут, а мы - мы, в этом случае, становимся просто свидетелями, а теперь..., - обиженно замолчал, вытирая побелевшую слюну.
      -Отвратительная привычка!
      -Какая?
      -Не договаривать!
      -Потому что все яснее ясного - если ты расколешься, они могут приклеить, что я и Вера основные, что ты у нас для прикрытия.
      -Твое опасение поверни прежде всего на самого себя - вчера Сене, сегодня Мише, завтра Грише - я думал, что ты умнее! - сказал Павел и, не попрощавшись, направился к выходу.
      "Интересно, разговор обо мне у них происходил при Заре или нет? А, впрочем, мне безразлично. Я даже рад, что ей встретился Сеня. Ей нужен именно такой - мудрец-обыватель!"
      -Скажите, как попасть на Чернышевскую?
      -Любым трамваем вверх, остановку спросите, - сказал Павел и снова отключился - представил себе Костю и Веру у следователя: "Мы не знали куда ведет нас этот сумасшедший; мы думали, что он нас домой провожает; мы сообразить не успели, потому что нормальному такое в голову не придет; мы действительно перенесли книги, но только потому, что они не нужны нам; да, только поэтому - боялись, что вы нам не поверите".
      -Здравствуй, Павел! - произнесла квадратная, приземистая фигура.
      -Как здоровье, Хая Менделевна? - приостановился.
      -Врагам не желаю! - схватила его за рукав - дернула, - представляешь, в январе два дня мусорная машина не приезжала, так я собрала картофельные лушпайки в кулек и отнесла к Нагорному рынку, думала не поймают - а куда же нести? - так нет же - мне, старухе, везет, как всем нам - наткнулась на рейд. "По кажите паспорт!"- говорят мне, сволочи, им бы такую одышку. -Ты носишь при себе паспорт? - спросила она требовательно.
      -Нет! - сказал Павел - улыбнулся...
      Старуха схватила его за второй рукав - дернула...
      -Вот и говорю я им то же самое. "Адрес?" - спрашивают. Соврала бы, да не в моем возрасте. "Фамилия?" "Черномордина". "Имя, отчество?" "Анна Михайловна". Меня солдаты и в гражданскую и в отечественную так называли. Если бы собрать всех тех, которых я из огня на своем горбу вынесла, так они бы им не такой рейд устроили. Времена пошли, прямо скажу, сырые - почитай газету "Днепр Вечерний" за второе февраля - там в заметке "Изобретатели мусора" моя счастливая старость с такой издевочкой расписана, что передать невозможно - она перевела дух и горько вздохнула, - как ты думаешь, война во Вьетнаме скоро закончится?
      -Не знаю.
      -То-то и оно! - она повернулась к нему спиной и удалилась, совершая свой обычный вечерний моцион - движение в пределах фасада. 40
      Павел вскочил в парадное, взбежал по ступенькам, открыл дверь и бросился в постель не раздеваясь. Земное тяготение улетучилось. Разум отделился от тела, как хвост кометы. Температура - минус 273 градуса по Цельсию. Метеоритная пыль. Рука, с трудом преодолевая собственную тяжесть, приподнялась, заслонила лицо - бесполезно! - жара проникала сквозь ладонь, обжигала зубы. Кто-то поднес к голове раскаленный прут - кто? - Павел проснулся, окинул испуганным взглядом комнату, пришел в себя и рассмеялся солнечный луч в роли палача-инквизитора! - это он несколько минут тому назад сполз по стене к спинке дивана и осторожно прикоснулся к щеке. 41
      Подъезд - улица - деревья - мебельный магазин.
      -Извините, -над сигаретой наклонилась шляпа, - спасибо!
      -Не за что.
      Перекресток - универмаг - Октябрьское отделение милиции - второй этаж...Капитан Бывалин отчитал Павла за неуважение к проявленному доверию.
      -Я просил явиться к девяти - вы опоздали!
      -Товарищ капитан...
      -Не надо оправдываться, Павел Михайлович. Времени у нас мало. Я звонил главному врачу. Нас ждут.
      -А где находится судебно-медицинская экспертиза?
      -При областной психиатрической больнице - и, вообще, не кажется ли вам, Павел Михайлович, что вы задаете мне больше вопросов, чем я вам?
      -Вы же не сказали мне, что это будет сегодня!
      -Экспертиза, Павел Михайлович, в спецподготовке не нуждается.
      -Вы неправильно меня поняли - я имею в виду совсем другое - я не взял из дому самое необходимое.
      -Что именно? - спросил следователь настороженно.
      -Зубную пасту, щетку, мыло, электробритву.
      -Туда брать предметы не разрешается. Идите вниз, Павел Михайлович, ждите у входа.
      -Как долго будет длиться экспертиза?
      -Около тридцати суток.
      -А после?
      -Да вы не волнуйтесь, - в голосе следователя прозвучала едкая ирония, прокурор добавит!
      Павел знал, что областная психиатрическая больница находится за городом, что занимает она большую территорию и обнесена высоким забором. В нескольких километрах от больницы росли леса, строились дачи, а где-то посередине, разросся поселок Игралкино. В былые времена, когда город был небольшим и только старые трамваи ползли по улицам, игралкинцы редко покидали поселок, разве что на базар - продать что-нибудь или купить... Бывало, что дети уезжали из поселка, но ненадолго - получив специальность и кое-какой жизненный опыт, возвращались в насиженное гнездо. Недавно больница праздновала двухсотлетие, но в каком году возник поселок - этого даже работники местного исторического музея не знали. Народные предания передавали из уст в уста, что первыми основателями поселка являлись сумасшедшие - те, от которых отказались родственники. Повара, врачи, медсестры, бухгалтера, уборщицы - персонал больницы набирался из коренных игралкинцев. Город рос - маленькие овраги засыпались, через большие перебрасывались мосты. Появились автобусы и троллейбусы. Трамваи стали более быстроходными - дребезжали по-новому. Произошел культурный обмен многие игралкинцы начали работать на заводах, а некоторые городские жители среди обслуживающего персонала больницы - Павел сталкивался с игралкинцами даже в центральных городских учреждениях. "Уханов!" - вспомнил, что его бывший директор коренной игралкинец.
      -Машина только через полчаса будет и все это результат вашего опоздания, - сказал следователь.
      Павел обернулся и увидел туловище - наполовину высунувшись из дверного проема, оно обеими руками держалось за дверь. Над белым-белым воротничком, как из оправы, торчала шея. Ложбина выделила два мощных сухожилия. Неожиданно нижняя рука оторвалась от двери и взметнулась к козырьку. Шейные сухожилия перекосились - голова повернулась, окинула улицу взглядом и посмотрела на часы. Брови насупились. Рука взметнулась еще раз и, оголив позолоченный ремешок, приложила часы к уху...