Комментирует господин Ямамото

 
      (Мир океанских глубин… Что-то вроде тюльпана на тонком стебле выделяется на черном фоне подводного неба.)
      – Это здание образцовой школы… Интересная архитектура, не так ли?.. Здание построено из пластика, стены полые, в полостях газ. Здание легче воды. Принцип, обратный наземному, где все основано на силе гравитации. Кроме того, для жильцов этого здания верх и низ в общем не имеют значения, поскольку они свободно передвигаются в пространстве. Горизонтальные плоскости никого не связывают, поэтому входы и выходы устроены сверху. Конструкция чрезвычайно простая. Да и приятнее всего то, что не нужно думать ни о давлении воды, ни о водопроницаемости. В морской глубине всегда мирно и тихо.
      (Объектив приближается к зданию.)
      – Какое оно громадное…
      – Сейчас там всего двести сорок детей, но рассчитано оно на тысячу. В нем и школа и интернат… Подходящий домик, правда?.. В ближайшем будущем таких соорудят здесь двадцать одну штуку. На двадцать одну тысячу детишек от шести до десяти лет. Нет, строить не трудно. Скоро переходим на массовое производство. Готовые секции доставлять на место и собирать, затем их надуют газом, и постройка закончена. Немного больше времени будет, вероятно, занимать крепление фундамента.
      (Объектив передвигается вдоль здания. По экрану плывут пояса огней, похожих на огоньки светлячков. Светятся, видимо, сами стены. В поле зрения проносится стая мелких рыб.)
      – Приглядитесь внимательно. Эти ярусы огней почти незаметно для глаза постоянно меняют яркость. Волны более яркого и более тусклого света ритмично передвигаются сверху вниз… они играют роль своеобразной приманки для рыб. У каждого вида рыбы есть своя излюбленная яркость; завороженные этим световым движением, они начинают скользить вниз, а там их поджидают разинутые пасти ловушек. Я думаю, что в будущем такой способ рыбной ловли получит широкое распространение. Уловы очень богатые. Поэтому рыбаки, промышляющие в этом районе…
      – А где это?
      – Примерно на середине линии, соединяющей Ураясу и Кисарадзу.
      – И никто до сих пор не обнаружил вас?
      – Глубина там пятьдесят-шестьдесят метров. Вдобавок там убрали слой ила… двадцать пять метров, как раз на высоту здания… Без водолазного костюма на такую глубину не заберешься. А учащимся подниматься на поверхность строго-настрого запрещено…
      – А воспитатели?
      – Когда приходит их время, стержень, на котором крепится здание, раздвигается. Тогда от поверхности до крыши остается всего двадцать метров.
      (Объектив достигает крыши. Это купол с большим круглым люком в центре. Над люком, балансируя на одной ноге, стоит мальчик. У его плеча рыба в ладонь величиной.)
      – Вышел встречать… Это первый и самый старший из подводных людей. В этом году ему исполнилось восемь лет, а на вид ему можно дать лет двенадцать-тринадцать. И даже больше. Это можно объяснить тем, что он растет без родителей, но главное в другом. Под водой все живое развивается поразительно быстро. Я как-то читал в одной публикации Академии наук СССР, что для растений биологический КПД в пять процентов на суше соответствует почти ста процентам в океане. Для полового созревания слону требуется сорок лет, а гигантский кит способен давать потомство уже через два-три года после рождения.
      (Мальчик издает едва слышный скрип и кланяется. Рыба норовит ткнуться мордой в его губы, он осторожно отстраняет ее. На секунду кажется, что он улыбается, но это, наверное, не так. Его тело обтянуто свитером и рейтузами, на ногах ласты. Над головой, словно дым, колышутся легкие волосы, глаза раскрыты необыкновенно широко. Движения его грациозны и легки, как у девушки. И только жабры и узкая грудь производят неприятное впечатление.)
      – Как он приручил эту рыбу? Он любит животных, этот мальчуган. Зовут его, в переводе на фонетику, Ирири… хотя это просто знаки азбуки Морзе. А теперь взгляните на поверхность крыши.
      (Вид крыши сверху. Под прозрачным пластиком можно разглядеть густые, как пена, черноватые заросли.)
      – Это разновидность пресноводной хлореллы, но мы приучили ее к морской воде. Растение идеальное по питательности, содержит более дюжины различных аминокислот. Печенье из него – любимое лакомство для детей.
      (Мальчик, не меняя позы, только слегка согнув ноги в коленях, начинает тихо опускаться в люк. Скрипнув зубами, зовет за собой рыбу. Объектив следует за ними. Мальчик переворачивается вниз головой и увеличивает скорость. Быстро работающие ноги в ластах. В глубине колодца множество детей. Они держатся за поручни в стенах и ждут. Неумолчный шум, как будто трещат цикады…)
      – Нет, рыбу он приручил здорово. Вот так они постепенно приручат и превратят рыб в своих домашних животных… (В микрофон.) Остановитесь на минуту.
      (Гулкий голос из динамика.)
      – Осмотрите мастерские?
      – Да, мы быстро.
      (Объектив останавливается. В стенах ровные ряды овальных дверей. Совсем как пчелиные соты.)
      – Сейчас мастерскими почти не пользуются, пока некому, но в будущем они станут классами для политехнического обучения.
      (Объектив приближается к одной из овальных дверей. Мальчик вместе с рыбой, вцепившейся ему в волосы, проскальзывает вперед.)
      – Здесь будут заниматься всем, что необходимо на практике, начиная с физических и химических экспериментов и управления машинами и кончая техникой обработки пищевых продуктов. Так что, как только оборудование завершится окончательно, это будут скорее даже не классы, а небольшие цехи. Через пять лет, когда старшие классы укомплектуются полностью, школа сможет перейти на самообслуживание.
      – А после окончания школы?
      – Сейчас строятся подводные заводы. Многие, вероятно, пойдут работать на подводные рудники и нефтяные промыслы. Постоянно не хватает рабочих рук на подводных пастбищах. Самые способные перейдут в специальные школы, где из них будут готовить врачей, инженеров, техников. Предполагается, что сначала они будут помогать людям, а потом и вовсе заменят человеческий персонал.
      (Томоясу поспешно.)
      – Имеются весьма основательные возражения относительно этих специальных школ…
      – Это не проблема. Во-первых, возможности подводных людей ограничены, и потом слишком мала их абсолютная численность.
      (На экране мастерская. Нет никаких станков, но пол, потолок и стены покрыты всевозможными полками, выступами и крючьями, а инструменты парят посередине помещения, подвешенные к пластиковым шарам. Мальчик с гордым видом поглядывает то на объектив, то на инструменты.)
      – Глядите, это изобретение Ирири. (В микрофон.) Попросите его показать.
      (Слышится скрип… Мальчик кивает, ловит один из инструментов вместе с шаром и присоединяет к трубке, торчащей из стены.)
      – Оттуда подается сжатый воздух. Это основной источник энергии под водой. Есть еще газообразное горючее, сжиженные газы…
      (Мальчик поворачивает кран. Инструмент начинает вибрировать, пуская струи воздушных пузырьков. Под потолком пузырьки собираются в один большой пузырь, который медленно высасывается через вентиляционное отверстие. Рыба гоняется за пузырьками. Мальчик опускает вибрирующий наконечник инструмента на виниловую доску и мгновенно перерезает ее пополам.)
      – Автоматическая пила… Изрядно, не правда ли? Каждую деталь придумал он сам… и сделал своими руками, конечно. Это мастерская обработки пластиков, здесь подобраны все необходимые инструменты. Под водой пластики играют такую же роль, как железо на суше, и освоение их составляет основу всей жизненной техники… И все-таки это невероятно. Ведь ему всего восемь лет. Видимо, под водой ускоряется не только физическое развитие.
      – Откуда берется энергия? Для работы с пластиками нужны довольно высокие температуры, да еще освещение…
      – Разумеется, электричество… Это самая трудная проблема под водой, хотя дело несколько упростилось развитием производства изоляционных материалов. Но без электричества обойтись невозможно.
      – Невозможно?
      – Совершенно невозможно. Тепловую и механическую энергию еще можно получить другими способами. Но вот связь, например… Радиоволны под водой не проходят, приходится пользоваться ультразвуком, а для генераторов ультразвука необходимо электричество. Хорошо бы также перейти на самоснабжение сжатым воздухом. Сейчас электроэнергия подается сюда по кабелям с суши, но в будущем необходимы средства, которые не зависят от суши… что-нибудь вроде малогабаритных атомных электростанций, каких-нибудь теплоцентралей на нефти или генераторов, использующих подъемную силу газа под водой. Тогда научно-исследовательские институты можно будет строить как угодно далеко от берега, и перестанут быть мечтой подводные города-исполины. Ото, еще одно изобретение?
      (У мальчика в руках длинный прямой шест, в нижней части которого прикреплены педали. Мальчик садится на шест верхом, нажимает на педали, и на конце шеста начинают вращаться лопасти. Шест поднимается по вертикали. Мальчик склоняется набок, и шест движется горизонтально.)
      – Подводный велосипед. Очень доволен, что на него смотрят люди…
      – Я вижу, к людям он все-таки привязан?
      – Да… Ирири очень привязан… Этот мальчик – наш первый эксперимент, и в процессе выращивания мы допустили, наверное, какие-то ошибки. У него не полностью отмерли железы с внешней секрецией. Вы заметили, например, какие у него глаза? Это потому, что слезная железа у левого глаза частично уцелела. Возможно, в этом причина неполного выгорания.
      – Неполного выгорания?
      – Вы, конечно, понимаете, что человеческие эмоции в известной мере зависят от способности кожи и слизистых к осязанию. Возьмем, например, выражения «мороз по коже», «мурашки по телу», «в горле пересохло», «он к ней липнет». Даже из таких словосочетаний видно, какую роль осязание играет для формулирования наших настроений и переживаний. Если говорить коротко, способность к осязанию является проявлением инстинктивного стремления защитить море от воздуха. Я вижу, вам кажется, будто я говорю чепуху, но вы послушайте, это очень важно… Как известно, даже у человека, самого совершенного из наземных животных, все – кровь, кости, протоплазма – почти полностью составлено из элементов, присущих морю. Жизнь выкристаллизовалась в море, мало того, она всегда зависела от моря. Даже когда она покинула морскую стихию, она забрала с собой на сушу море, обернув его в свою кожу. Вот больным вводят иногда раствор поваренной соли. Но и сама кожа есть не что иное, как метаморфоза моря. И хотя сопротивляемость ее выше, чем у остальных органов, она тоже порой не может обходиться без помощи моря. В конечном счете железы с внешней секрецией – что это, как не помощь изнемогающей коже со стороны моря? Слезы есть море для глаз… И все наши эмоции являются лишь определенными состояниями желез с внешней секрецией… другими словами, стадиями оборонительной войны моря против суши.
      – И если этой войны нет, то нет и эмоций?
      – Я не говорю, что нет. Но это, вероятно, нечто совершенно непостижимое для нас. Там, в море, им не приходится воевать с атмосферой. Все равно как рыбы, например, не знают страха перед огнем.
      (Мальчик на велосипеде принимается играть со своей рыбой в пятнашки.)
      – Иногда, глядя на других детей, не на Ирири, действительно спрашиваешь себя: да полно, есть ли у них душа? Есть, конечно, но она совсем другая, чем у нас.
      – Значит, это единственный ребенок, похожий на человека?
      – Да… Его поведение понятно нам. (Впадает в сентиментальный тон.) С душой наземного существа в морской глубине. Неполное выгорание, иначе не назовешь…
      (Преследуя рыбу, мальчик скользит мимо объектива и исчезает из помещения.)
      – Не потому ли он так умен и развит?
      – Нет, в отношении умственных способностей другие дети ему не уступают. Один мальчик, на три месяцы моложе его, сконструировал часы, которые работают на сжатом воздухе. Правда, стрелка передвигается раз в пятнадцать минут, но все-таки…
      (Объектив, следуя за мальчиком, медленно приближается к другим детям…)
      Господин Ямамото вновь переходит на деловой тон:
      – Здесь, в среднем поясе здания, они живут, а нижние этажи отведены под обычные классы. Обучение, как и у нас, начинается с чтения, письма и счета, но вот чему учить их дальше… Существует мнение, что самую важную роль в их жизни будут играть такие науки, как физика жидкостей и органическая химия. В конце концов не нам строить догадки на этот счет… По-видимому, истина определится, когда они получат учителей из своей среды. Слишком различны основы ощущений в воздухе и под водой…
      (Многоярусный балкон… Играющие дети… Одни глядят на объектив с откровенным любопытством, другие совершенно равнодушно.)
      – И, конечно, им не преподают ни историю, ни географию, ни социологию. Мы не можем решить, как объяснить им взаимоотношения между ними и человечеством.
      Томоясу шмыгает носом.
      – Совершенно естественно. Они бы прокляли нас, только и всего…
      – Ну уж нет… (Отрицательно качает головой.) Вы говорите так потому, что переоцениваете наземного человека.
      (В любопытстве и в равнодушии подводных детей есть одна общая черта. Это странная холодность. Под их взглядами человек сам себе начинает казаться «предметом». Я не могу не согласиться с господином Ямамото, когда он задает себе вопрос: есть ли у них душа.
      …Шалун подплывает к объективу и пытается закрыть его ладонями. Девочка сосредоточенно следит за моллюском, ползущим по стене. Мальчики окружили Ирири с его велосипедом. Маленькая девочка ловит заблудившуюся рыбешку и сует в рот, но мальчик постарше заставляет ее выплюнуть… Группы детей – возможно, это дежурные – моют стены сжатым воздухом… Маленький мальчик прижимается щекой к подводной собаке…)
      – На этом наш беглый осмотр и закончим… Соба-кун, выключите, пожалуйста…
      (Кто-то глубоко вздыхает… На экране дрожит, сжимаясь, световое пятно…)

35

36