Центр города, где, собственно, и был дворец, находился на самой вершине. Улицы же вились по спирали вокруг холма и все до одной вели к главной городской площади, которая находилась прямо перед дворцом. Таким образом, Медное царство было, в сущности, одним большим возвышением, дома исполняли роль исполинских ступеней, а дворец, и без того большой, казался просто огромным. Медь сверкала, как тысяча солнц, слепила глаза, охранные вышки вызывали трепет своим внушительным видом, а невероятных размеров Сторожевая башня, стоявшая чуть позади самого дворца, была так высока, что дух захватывало. В эту башню и предстояло идти Ване, едва только стемнеет, и от одной мысли об этом его бросало в пот.
      Рядом с площадью скромно приютился небольшой базарчик, состоящий из пары торговых рядов и двух?трех лавок, расположенных в близстоящем здании. Вывески на нем были самые загадочные — был тут и крендель, рассеченный надвое двуручным мечом, и рыба с крыльями и даже что?то, похожее на голую девицу и сапожную дратву одновременно. Яга спешилась и решительно направилась в дверь под крылатой рыбой. Темнополк помог спуститься Ивану и двинулся за ней. Ваня пару секунд постоял, поглядел по сторонам, поахал, удивляясь местным чудесам, и юркнул следом за Темнополком.
      В лавке было одно?единственное зарешеченное окошко где?то под потолком. На прилавке горела свеча, озаряя тусклым светом сонное лицо приказчика. Пахло затхлостью и сырой кожей. Ване нестерпимо захотелось на свежий воздух, но Ягу, кажется, не смущало ничего.
      — Эй, любезный! — Она бесцеремонно стукнула кулаком по прилавку. — Изволь проснуться, когда с тобой разговаривают высокопоставленные персоны!
      — А, чего? — недовольно заерзал тот. — Закрыты мы! Не работаем, значит.
      Он сделал рукой неопределенный жест и опять попытался задремать, облокотившись на бочку, в которой что?то зловеще пофыркивало. Яга хмыкнула и ухватила его за сальную прядь волос:
      — Ты только посмотри! Я тебе сейчас дам «закрыты»! Ты у меня быстро научишься разговаривать с покупщиками! А ну, давай показывай, что тут у тебя есть!
      Приказчик осоловело уставился на нее, казалось, не слишком хорошо понимая, чего от него хотят. Видимо, в праздничный день в лавку заходили не часто, тем более будучи совершенно трезвыми. Поэтому приказчик наивно понадеялся, что и Яга и Темнополк не более чем дурной сон, вызванный обильным питием горячительных напитков, а стоит только уснуть покрепче, как они растворятся в воздухе. Он сплюнул на пол, положил голову на прилавок и захрапел пуще прежнего.
      Этого Яга стерпеть не могла. Она обеими руками схватила несчастного приказчика за уши и с такой силой приложила его о дубовую бочку, что гул пошел по всей лавке.
      Приказчик наконец изволил проснуться. Осознал, что покупатели не шутят, а вроде бы даже требуют демонстрации товара. Покряхтел, ворча на всеобщую несознательность, но все?таки встал во весь рост и даже пригладил волосы на голове.
      — Чего э… изволите?
      — Вот его видишь? — Яга подтолкнула Ваню в спину так, что он споткнулся и едва не ударился лбом о прилавок. — На него все, что нужно! Чужеземец, понимаешь ли, в том смысле что гость, гол как сокол, вот и подсуетись! Что там: рубаху, сапоги, плащ… хотя нет, стой, плащ у него есть… Одним словом, чтобы тут мне полный гардероб был, давай одна нога здесь, другая там. Пошевеливайся!
      Приказчик кивнул, вдохновленный командным тоном Яги, пролепетал что?то вроде «слушаюсь, ваше благородие» и скрылся в подсобном помещении. Ваня недоуменно озирался по сторонам, глаза уже привыкли к тусклому свету, и он мог более?менее рассмотреть саму лавку.
      С потолка спускался до самого пола стебель вьющегося растения, неизвестного Ване, снизу доверху сплошь усыпанный мелкими белыми цветами. На стене висело зеркало в золоченой раме, до того грязное, что увидеть в нем что?нибудь, кроме масляных разводов, было невозможно. Рядом с зеркалом на ржавом гвоздике болтался какой?то кафтан или камзол, некогда модный и даже нарядный, сейчас же наполовину съеденный молью или кем там еще. Пол, который на первый взгляд показался Ване застеленным толстым ковром, оказался просто похороненным под слоем липкой пыли, в углах росли бледного вида грибы, чем?то похожие на шампиньоны. Вообще в лавке царило редкостное запустение, будто хозяева, которые некогда вложили в нее немалое количество сил и средств, сейчас полностью устранились от дел, отдав лавку в руки неряшливого приказчика.
      Наконец тот показался в дверях с целым ворохом одежды в руках.
      — Вот, прошу, — он с размаху швырнул всю груду на пыльный прилавок, — тут и рубахи домотканые, и золотое шитье, пояса кожаные, перламутром и жемчугом отделанные, сапоги из кожи свиной и козьей, два кафтана с бронзовыми петлями, — приказчик зевнул, — а больше ничего и нет, уж не обессудьте.
      Он виновато развел руками и сел на бочку, явно намереваясь снова заснуть. На этот раз Яга ему не препятствовала. Она крякнула и, закатав рукава, погрузила руки в кучу тряпья. Некоторое время Ягодка молча раскидывала непонравившиеся ей вещи по всей лавке, увеличивая тем самым размеры всеобщего беспорядка. Наконец, пошарив, Яга нашла на дне что?то подходящее и радостно возопила, подзывая Ваню:
      — Эй, ты, давай сюда. Меряй!
      И она бросила ему в руки белую рубаху с воротом, расшитым красными узорами. Ваня было засомневался, но, увидев мрачный взгляд Яги и чуть насмешливый Темнополка, сбросил с плеч тяжелый плащ, снял свитер и начал расстегивать рубашку. Яга хмыкнула и демонстративно отвернулась.
      Рубаха оказалась как раз впору, глаз у Яги, видно, был наметанный. Грубая ткань приятно холодила кожу, привыкшую к синтетике. Следом за рубахой полетели в Ваню просторные штаны, широкий кожаный пояс без всяких узоров и пара сапог из мягкой кожи. С сапогами Яга промахнулась, были они Ване велики на добрых пару размеров. Ругаясь, Яга снова нырнула в разложенные тряпки и извлекла на свет еще пару сапог, на этот раз лакированных и с тяжелыми железными подковами. Ваня примерил и с тоской признал, что и эти сапоги ему не по ноге. Яга выругалась и с остервенением начала бросать в Ваню всем подряд: сапогами, ботинками и даже какой?то странной обувкой, напоминающей балетные туфельки.
      — Выбирай! — рявкнула она и, уперев руки в бока, уставилась на Ваню злым взглядом.
      Темнополк попытался было защитить Ивана, но быстро понял, что это бесполезно, и махнул рукой.
      Ваня же осторожно выбрал наименее грязный кусок пола и уселся перед кучей обуви, стараясь как можно быстрее найти подходящую пару. Наконец на глаза ему попался небольшой сафьяновый сапог, красный как кровь и, судя по всему, довольно новый. Померил — сапог был как по мерке, на ноге сидел будто бы влитой. Оставалось только найти второй, и тут уж Ване пришлось попотеть, потому как дважды перерыв всю кучу барахла, искомого сапога он так и не обнаружил. Яга хмыкнула:
      — Чего ты там копаешься?
      — Да вот, — Ваня виновато засопел, — вроде впору, только второй бы…
      — Да ну тебя, — она махнула рукой, — ничего?то не можешь. Дай?ка сюда…
      И Яга принялась в очередной раз разгребать рубахи и штаны. С досадой откидывала почему?то все время попадавшиеся под руку кожаные пояса, бросала на пол, и они сворачивались там в клубки, как змеи. Наконец, выдохлась и Яга.
      — Ну? — она одним махом перемахнула прилавок и несильно пнула приказчика в лодыжку. Тот взвыл.
      — А, что?
      — Ты так и будешь дрыхнуть или все?таки делом займешься?
      — Я, да… — Тот мигом оценил обстановку и, осторожно взяв из рук Вани сапог, скрылся где?то за бочками. Там он, сопя, что?то отодвигал, шипел сдавленно и наконец показался на свет, сияющий, как вешнее солнышко. В руках он держал уже два сапога, хотя на первый взгляд сапог, выдаваемый им за пару, был совершенно не таким, как уже приглянувшийся Ване. Был он не ярко?красным, а, скорее, темно?серым, подковы на каблуке не было и вообще создавалось впечатление, что сапогу этому на своем веку пришлось побывать во многих переделках. Впрочем, когда Ваня рассмотрел его пристальнее, он выяснил, что сапог просто долго провалялся в грязи, а так был совершенно неношеным.
      — Ну, берем, что ли? — нетерпеливо спросила Яга, и Ваня быстро кивнул:
      — Берем.
      С подковой дело решили быстро, приказчик после недолгих поисков отыскал ее все там же, за бочками и, что?то пришептывая, лихо приколотил к сапогу. Яга еще раз придирчиво осмотрела товар и кивнула Темнополку. Тот достал из?за пояса небольшой кожаный кошель, перетянутый пунцовой лентой, и высыпал из него на прилавок горсть монет. Приказчик с каким?то особым выражением на лице отсчитал нужную сумму и, отвесив низкий поклон, занял свое привычное место у бочки. В ней все так же что?то беспрестанно шевелилось, постанывало и прочими звуками выдавало свое присутствие. Ваню так и тянуло спросить приказчика, что же там такое, но, поймав на себе настороженный взгляд Темнополка, он предпочел промолчать.
      Переоделся Ваня тут же и будто заново родился — в длинной рубахе, перетянутой широким поясом, широких штанах и на редкость удобных сапогах казался он сам себе эдаким добрым молодцем, былинным богатырем, призванным совершать подвиг за подвигом. Но Яга быстро опустила его с небес на землю, фыркнула, расхохоталась звонко и заявила, что если не за ярмарочного шута, то он уж за хилого пастушка вполне сойдет. Ваня загрустил, но Темнополк быстро шепнул ему на ухо, что все не так плохо и теперь никто не примет Ивана за чужака.
      Когда вышли из лавки, у всех троих помимо воли вырвался вздох облегчения. Еще бы, после затхлого помещения, насквозь пропахшего старым тряпьем, мышами и, кажется, перебродившим вином, глоток свежего воздуха показался истинным наслаждением. Яга с жадностью вдохнула полной грудью, потянулась и заявила:
      — Ну вот теперь, кажется, все в порядке. Жить можно. А как стемнеет, — тут она внимательно посмотрела на Ваню, — и отправимся, что называется, на дело. Вернее, ты отправишься, а мы проводим. Так, что ли?
      Темнополк задумчиво кивнул и начал набивать длинную трубку. Ваня притопывал в новых сапогах и соображал, куда же Яга засунула его старую одежду. Пришел к выводу, что, видимо, все так и осталось кучей лежать в лавке.
      — Вы покамест погуляйте, я здесь в пару мест наведаюсь, к вечеру как раз буду. А ты, — Яга погрозила Ване пальцем, — надеюсь, проявишь благоразумие и не ввяжешься в какую?нибудь неприятную историю. Все ясно?
      Темнополк кивнул за них обоих и, взяв Ваню под руку, быстро отвел в сторонку. Убедился, что Яга уже достаточно далеко, чтобы услышать разговор, и доверительно сообщил Ване:
      — Ты на нее не серчай, Ванюша. Яга — она такая, может тебя с грязью смешать, но случись беде — первая в огонь и воду бросится. Сам понимаешь, ей уже не двадцать лет, да и мне тоже, то, что оба выглядим молодо, — дело десятое. Устали мы с ней, вот и бываем порой не сахар. А Яга и вовсе как заделалась могучей чародейкой, совсем озлилась — в каждом ворога видит, с каждым настороже. Тебя она хоть и в грош не ставит, да только и в обиду не даст: как?никак кто супротив царя Елисея выйдет, тот ее первейший друг и товарищ. Так что вот…
      Ваня рассеянно кивнул. Яга действовала ему на нервы, раздражала, но выяснять мотивацию ее поступков совершенно не хотелось. Признаться, Ваня больше всего сейчас желал спокойно пройтись по городу, отдохнуть от язвительных высказываний и, если возможно, послушать, что там еще порасскажет Темнополк. Но Темнополк закурил и не торопился с разговорами, так, брел себе не пойми куда и вел Ваню за собой. День меж тем клонился к вечеру, тут бы уже и закончиться всенародному гулянью, однако же и степенные горожане, и зеленая молодежь словно бы чего?то ждали, постепенно стягиваясь к площади, вокруг которой как раз неторопливо прогуливались Ваня с Темнополком. Видимо, готовилось какое?то праздничное мероприятие, потому что суровые стражники осаживали толпу, мастерили сложные ограждения и вроде бы даже возводили помост из гладко струганных сосновых досок.
      Раз! Плеть просвистела над самым Ваниным ухом. Оборванный мальчишка пробрался к самому краю отгороженной площадки, и один из стражников вытянул его хлыстом по спине. Мальчишка выл в голос, народ вокруг похохатывал. Слышалась ругань, кое?где отдельные компании пробовали затянуть песню, но тут же смолкали, завидев направившегося к ним стражника. Несмотря на всеобщую веселость, в воздухе чувствовалось напряжение, будто назревало что?то недоброе. Наконец, грянула барабанная дробь, народ притих. На наспех сооруженный помост взгромоздился низенький толстый человек в красной шапке. Кафтан на нем был белый, как снег, хорошо сшитый, но на тучном туловище сидящий, как детская распашонка. Человек отдышался, отер пот рукавом и с достоинством посмотрел на толпу. Чувствовалось, что уж если это не первый государственный министр, то уж наверняка какой?то знатный вельможа.
      — Достойнейшие жители Медного царства! — у человечка оказался на редкость зычный голос, который так и раскатился по всей площади.
      Все замолчали, в наступившей тишине было слышно только, как где?то неподалеку жалобно мычала корова.
      — Верные подданные нашего славного царя Елисея! Сегодня…
      Тут Ваня непроизвольно вспомнил предвыборные речи кандидатов на государственные должности и нервно захихикал. На него тут же зашикали, и он закрыл рот руками. Толстый вельможа продолжал:
      — Граждане Медного царства, тридевятого государства, двадцать седьмого владычества! Сегодня, как вы все знаете, великий день памяти! Вот уже целых пятьдесят пять лет прошло с того часа, когда наш любимый повелитель, могучий воевода и всесильный чародей Елисей своей властной десницей остановил натиск диких варатагов! Сегодня мы вспоминаем день его триумфа, тот день, когда наши враги поняли всю мощь Медного царства! Да здравствует царь Елисей!
      — Да здра!.. — тысячеголосым ревом ответствовала толпа. — Слава!
      — Сегодня, — не унимался вельможа, — на заре новой эры завоеваний, когда величие Медного царства уже не могут сдержать границы нашего государства и когда наш любимый царь в своих честолюбивых мечтах уже простер длань к Серебряному чертогу, сегодня мы как никогда должны сплотиться в общем порыве, и пусть это будет сделано в свете народной памяти! Мы, жители Медного царства, не забываем имен наших героев, мы помним их славные дела и их неоценимый вклад в общее дело! Сегодня, когда мы уже не ютимся, как еще полвека назад, на клочке голой земли вокруг Медного замка, сегодня, когда усилиями славного царя Елисея мы сумели поставить Медное царство в один ряд с такими державами, как Серебряное и Золотое царства, сегодня мы помним все, что было сделано и всей душой, жаждем новых, еще более великих свершений! Да здравствует царь Елисей! Да здравствует Медное царство!
      Толпа бесновалась. Вверх летели шапки и платки, женщины обливались слезами, мужчины были готовы рвать на груди рубахи и мчаться сломя голову в бой. Собственно, далеко мчаться никому не пришлось — уже кто?то затеял драку с двумя стражниками, которых почему?то вдруг обвинили в недостаточном выражении восторга. Площадь ревела, между тем тут и там уже зажигались факелы, клубы черного дыма медленно растекались в толпе и над толпой. Ощутимо чувствовался запах гари — кто?то умудрился поджечь собственный кафтан и сейчас катался по земле под ногами, пытаясь загасить пламя. Ване показалось на секунду, что он потерял из виду Темнополка. Стало страшно, но он тут же почувствовал на своем плече прикосновение сильной руки — Темнополк был здесь с ним и, судя по всему, никуда не собирался уходить. Ваня успокоился и стал с интересом наблюдать за странным действием, разворачивающимся на помосте. Трое дюжих стражников за руки и за ноги волокли связанную женщину, которая истошно вопила и извивалась всем телом.
      — А это что еще? — тихо спросил Ваня.
      Темнополк молча похлопал его рукой — смотри, мол, что дальше будет.
      Женщину бросили перед вельможей. Тот хмыкнул и осторожно опустился на корточки. Внимательно ее осмотрел, видимо, остался доволен и так же осторожно поднялся. Опять произошел знакомый уже ритуал с вытиранием лба и длинной паузой. Наконец вельможа заговорил:
      — Жители Медного царства!
      Жители взревели — дескать, и без того знаем, что жители, ты давай, дело говори!
      — Жители Медного царства! — напряженно повторил вельможа. — Видите ли вы эту женщину?
      — Видим! — вразнобой раздались сотни голосов. — Видим!
      — Видите ли вы на ней клеймо нашего славного царя Елисея? — И он высоко поднял руки женщины с тем, чтобы все могли увидеть рисунок на запястье: несколько красноватых линий образовывали сложный узор. — Видите ли?
      — Видим! — На этот раз толпа взвыла так, что покачнулся даже помост.
      — Так знайте же, — торжественно заявил вельможа, срывая голос и стараясь перекричать всех, — знайте же, что та, кто кровью клялась верно служить нашему великому повелителю Елисею, предала его!
      В воздухе повисла тишина. Народ словно боялся поверить услышанному. Вельможа воспользовался этим и продолжил уже более спокойным голосом:
      — Эта женщина, дав клятву верности царю, посмела предать его! Она, пользуясь бесконечным доверием владыки, украла из его опочивальни документ, содержание которого может угрожать союзу двух великих держав — Медного и Сумеречного царств!
      Вельможа выдержал еще одну паузу. В наступившей тишине было явственно слышно, как кто?то тихо шепнул: «Вот стерва!»
      — Что мы должны сделать с ней, — обратился вельможа к народу, — что надлежит сделать с предавшей царя?
      — Убить! — площадь прорвало.
      На этот раз кричали все самозабвенно и исступленно. Народ с такой яростью повторял «убить, убить», что восстановить тишину вельможе удалось только с помощью стражников.
      — Убить? — переспросил вельможа, кажется, только для порядка — успокоенные плетьми горожане опасались уже и рот раскрыть. — Убить! — произнес он уже утвердительно.
      И наклонился к женщине с кровожадной усмешкой:
      — Убить, говорят. Так?то.
      Женщина закрыла глаза. Ване стало отчаянно ее жалко, и он подергал за рукав Темнополка:
      — Послушай, кто она? Что все это значит? Публичная казнь? Или что?
      Темнополк улыбнулся:
      — Это Велесна. Дочь царя Елисея. Только царские дети могут дать клятву верности царю, своему отцу. Велесна старшая. Она единственная, кто давал клятву от чистого сердца, а не по принуждению мачехи. И, собственно, единственная, кто посмел ее нарушить. Если хочешь знать — спасая отца. Все знают, что царю Елисею не по плечу воевать в союзе с владыкой Сумеречного царства. Тот затеял этот альянс лишь для того, чтобы вершить все свои злодеяния от имени Елисея, а когда добьется своего, уничтожит и само Медное царство, и его владыку. Все это знают, но все молчат. А Елисей ослеплен своими былыми победами, он не верит в поражение, как не верит и в то, что кто?то может быть хитрее его. Да и… царица подбивает — давай, мол, не зевай. Земля у Серебряного царя вон какая тучная, а у Золотого как?никак выход к пяти морям. Не оплошай, действуй. А только слепой не заметит того, что она сама жаждет власти, все мечтает погубить и Елисея, и всех своих падчериц. Но царь… не видит и не понимает ничего, — тут Темнополк сжал кулаки в ярости, — словно бы зачарован. И все молчат — вот где горе, все молчат! Только Велесна не побоялась противостоять ему. И видишь, чем все закончилось.
      — Неужели ее казнят? — Ваня не мог поверить.
      — Казнят? — Темнополк усмехнулся. — Нет, Ванюша. Царских детей не казнят. Тут другое. Ты смотри, что дальше будет.
      — Убить! — все еще ликовал толстый оратор. — Убить! Но, — он обвел толпу рукой, — будет ли смерть достойным наказанием для такого преступления? Успокоятся ли наши сердца, увидев быструю смерть предателя?
      — Успокоятся, — робко предположил кто?то, и к нему тут же устремился размахивающий плетью стражник.
      — Нет! — торжествующим тоном продолжил мысль вельможа. Мы жаждем более страшного наказания!
      — Да! — снова взвыла толпа. — Да здра!..
      Вельможа хихикнул и приложил палец к губам. Наступила тишина, и он возбужденно заговорил:
      — Есть ли в мире больший грех, нежели грех предательства?
      — Нет! — взревел народ. — Нет!
      — Есть ли в мире большее счастье, чем дом?
      — Нет! — толпа ответила, но уже куда как менее уверенно.
      — А есть ли в мире дом, прекраснее нашего с вами Медного царства?
      Тут уж согласились все, вернее, почти все. Ваня был исключением, да и Темнополк, судя по всему, тоже.
      — А есть ли кара страшнее… — Вельможа заломил руки и закатил глаза. Выдержал паузу, да такую, что самые слабые были готовы упасть в обморок от нетерпения. — А есть ли кара страшнее изгнания из дома?
      — Нет! — от нового рева на помосте треснула пара досок, и вельможа опасливо сделал шаг от края.
      — Вот, — подвел он итог, — вот достойное наказание для предателя! Изгнание!
      — Изгнание! — повторила толпа, но несколько разочарованно. Было видно, что достопочтенные жители жаждали крови.
      Вельможа не обратил на них никакого внимания и снова наклонился к лежащей девушке. Заговорил медовым голосом, в котором, однако, чувствовались металлические нотки:
      — Изгнание! Изгнание!
      — Она попыталась что?то сказать. Слова звучали невнятно: губы девушки были разбиты, из уголка рта струилась тоненькая струйка крови — видно, стражники крепко приложили ее об деревянный помост. А может, раньше избили. Однако же первые ряды зрителей заметили ее потуги и утихли. Голос, неожиданно пробившийся, звонко раскатился над площадью:
      — Мой отец… безумен! Но придет день, и он поймет все… Но будет уже поздно. И…
      Толстый вельможа не дал ей договорить и снова единолично завладел вниманием публики:
      — Вы слышите! Слышите! Вот он — истинный яд предателя!
      — Да! — загудела толпа. — Да!
      — Запомните этот день! Слава царю Елисею! — И тут же тихо обратился к стражникам: — Убрать. Быстро!
      Девушку рывком подняли. Один из стражников коротким мечом разрубил веревки на ногах и, толкая ее в спину, повел куда?то перед собой. Второй замешкался, разинув рот глядя на вельможу. Видно было, что он впервые находится так близко от важной персоны и старается ничего не упустить. Ругаясь, первый вернулся за ним, волоча за собой девушку, и, подхватив за шиворот, потащил с помоста. В толпе раздались смешки, но вельможа царственным жестом снова восстановил тишину и начал уже совершенно будничным голосом пересказывать краткую историю войн с варатагами. Ваня заскучал и повернулся к Темнополку. Дочь царя Елисея не давала ему покоя: сейчас уже казалось, что он как никогда близок к Светлояре.
      — А куда ее повели?
      — К северным воротам. Отведут подальше от города и бросят связанной в лесу.
      — Но как она, — ужаснулся Ваня, — сможет выбраться?
      — А никак, — равнодушно ответил Темнополк, — в том краю и могучему воину трудно выжить. А уж со связанными руками и вовсе не прожить и часу.
      — Неужели она погибнет, — Ваня не мог поверить, — избежав казни на площади?
      — Так и задумывалось, — пожал плечами Темнополк. — Изгнание, несмотря на всю красочность описания, не самая страшная кара. Я бы даже сказал, самая легкая. И применяется обычно не для государственных преступников, а, скажем, для конокрадов. Пусть себе воруют, лишь бы не у нас. А вот быть брошенным в Северном лесу — участь, достойная сожаления. Там такие зверушки водятся, что от одного их вида можно сгинуть со света. На мой взгляд, уж лучше быть повешенным. Однако же, так как царских детей нельзя казнить, обычно применяется такая мера наказания.
      — Но она же… Она невиновна! — Ваня попытался было что?то доказать Темнополку, потом понял, что тот знает все лучше него, и просто взмолился: — Неужели ничего нельзя сделать? Неужели никто ей не поможет?
      — Как это не поможет? — удивился Темнополк. — А куда, по?твоему, отправилась Яга? Какие же у нее еще дела могут быть в Медном царстве?
      — Так Яга… — тут Ваня уже совсем перестал что бы то ни было понимать, но, выяснив, что Велесна останется жива, просиял, — значит, Яга спасет Велесну! Здорово!
      — Угу, — невнятно промычал Темнополк. Он чистил трубку, и, видимо, поддерживать дальнейший разговор у него не было никакого желания.
      Вельможа говорил и говорил. Толпа внимала, периодически громогласно выражая свое одобрение. Ване стало скучно, кроме того, ему не терпелось узнать судьбу Велесны. Он вопросительно обернулся к Темнополку. Тот словно прочитал его мысли.
      — Больше ничего интересного не будет. Пойдем.
      И, крепко ухватив Ваню за руку, принялся продираться сквозь толпу к выходу с площади. Кто?то попытался возмутиться, но, наткнувшись на суровый взгляд Темнополка и сопоставив увиденное в темных очах с шириной плеч, богатырским ростом и длиной черного меча, неизвестно откуда появившегося в руках Темнополка, сделал соответствующие выводы и предпочел мудро промолчать. Ваня волочился позади, явственно ощущая себя консервной банкой, привязанной к собачьему хвосту жестоким мальчишкой. До того как они с Темнополком выбрались наконец на менее оживленную улочку, Ивану истоптали все ноги, порвали на спине рубаху и даже едва не пырнули ножом, оставив лишь небольшую царапину пониже плеча.
      — Уф, — Ваня едва переводил дух, — куда теперь?
      Темнополк задумался, покусывая мундштук своей длинной трубки. Ничего не ответил и принялся вытряхивать пепел прямо на ноги Ване. Оба помолчали несколько минут, размышляя кто о чем — Иван о загадочной Велесне, Темнополк о том, что закончился табак. Наконец Ваня не выдержал:
      — Так что дальше?
      — А? — Казалось, Темнополк совершенно позабыл о существовании Вани. — Дальше?то? Да ничего, погуляем еще немного, покажу тебе пару интересных мест. Поужинаем заодно. Дальше и Яга потихоньку подтянется… кстати, пора бы ей уже;— он посмотрел небо и покачал головой, — ну да ладно. Короче говоря, еще пару наставлений тебе дам, чтобы не забыл, что да как. Ну и потихоньку да помаленьку тронемся в дорогу. Площадь ты уже видел, дворец тоже, осталось только объяснить, как пройти к башне. Но там народ до глубокой ночи толпиться будет, а на пальцах не объяснишь, это видеть надо. Так что уже на месте разбираться будем. Если ты, конечно, не против.
      Ваня не был против, а вот мысль об ужине навела его на самые приятные мысли: очень хотелось есть. Вообще он заметил, что в последнее время он всегда голоден — и куда девались те дни, когда ему хватало пачки пельменей и на завтрак, и на обед, и на ужин. Нет, сейчас Ваня был готов съесть, пожалуй, целый каравай хлеба, закусить здоровенным куском мяса или рыбы вместе с головой, с костями и леший его знает с чем. Да еще и квасу бы хорошо махнуть. Ваня сглотнул обильно выступившую слюну и предложил Темнополку отказаться от экскурсии и тотчас отправиться в ближайшую харчевню. Темнополк усмехнулся:
      — А ты, как я погляжу, на еду горазд. Что ж, это хорошо. Ты меняешься, и это требует больших сил…
      Что имел в виду Темнополк, Ваня так и не понял, но махнул рукой и зашагал рядом. Словно бы и не думал о том, что еще немного — и ему предстоит отправиться в самое страшное место, какое только есть в Медном царстве. А Ваня и правда не думал ни о чем, кроме того, что сейчас пора подкрепиться. Наверное, оно и к лучшему.
      В харчевне их как будто ждали. Хозяин, на редкость костлявый и неопрятный, тут же перечислил весь ассортимент имеющихся в наличии кушаний и, не дожидаясь ответа посетителей, начал выставлять на длинный стол всевозможные блюда. В центр стола он торжественно поставил огромный пузатый пирог, судя по запаху, с картошкой. Налил по стакану красного вина, поклонился и вернулся на свое место за прилавком. Тут же отвесил подзатыльник мальчишке, крутящему вертел, и занялся своими обычными делами.
      Темнополк, улыбаясь, отломил себе лапу какого?то загадочного зверя и, держа ее в руке, произнес тост, совершенно непонятный Ване. Очевидно, речь шла о предстоящем деле в свете последних событий. Тост был до того нудный, что это осознал и сам Темнополк, посему оборвал речь на середине и весело произнес:
      — А впрочем, ну его к лешему. Давай просто выпьем.
      Ваня кивнул, отпил из своего стакана и занялся жареным гусем, который давно привлекал его внимание. И так увлекся, что не заметил, как в дверь харчевни неслышно зашла Яга, ведя за собой кого?то закутанного в серый плащ.
      — А, вот вы где, — она заговорила непривычно ласковым тоном, — а мы вас уже обыскались. Здравствуй!
      Ваня молча пожал протянутую руку, быстро стараясь прожевать кусок мяса.
      — Здравствуйте, — с набитым ртом говорить внятно не получалось.
      Яга хихикнула и осторожно усадила своего спутника на скамью рядом с Ваней. Оглянулась по сторонам, выясняя, нет ли где глаз любопытствующих. Убедилась в том, что Темнополк выбрал наилучшее с точки зрения конспирации место, успокоилась и откинула плащ с головы незнакомца. Ваня уже догадывался, кто это, но, увидев вблизи, едва сдержал крик изумления. Подавился и долго кашлял, одновременно силясь понять, как же это возможно. Перед ним сидела… Светлана? Нет, не она, но почти точная ее копия, разве что чуть постарше. Вокруг глаз и рта собрались мелкие морщинки, глаза немного поярче, но если не приглядываться, то можно и перепугать. Только посадка головы, более уверенная, более решительная, только взгляд, горделивый и свободный, выдавали в девушке не Светлояру, а ее старшую сестру Велесну.
      — Ну, так и будем друг на друга глазеть или скажем что? — ворчливо заговорила Яга. — Чай, не век сидеть будем, надо и дело делать.
      — Здравствуй, — запоздало проговорил Ваня и скорее догадался, чем услышал тихое «здравствуй» Велесны. Видно было, что девушка крайне измучена, под глазами лежали синие тени, руки безвольно лежали на столе.
      — С Темнополком ты уже знакома, — Яга обратилась к Велесне, — а это Ваня. Собственно, из?за него мы здесь. Его историю ты знаешь, он же сам — фигура, напрочь лишенная романтизма. Так что, пожалуйста, без иллюзий.
      Ваня покраснел. Велесна устало улыбнулась и шепнула одними губами ему на ухо:
      — Светлояре вовсе не нужен сказочный принц. А вот тот, кто ради нее пошел на край света, в самый раз. Не отчаивайся, все получится!