— Сами будем разбираться, — проговорила волчица, впрочем, без особой радости в голосе и с вызовом посмотрела на Ваню: — А что еще предложишь, разумник ты мой?
      — Ничего, — вздохнул Иван, — уж как?нибудь да сдюжим, верно?
      — Верно, — улыбнулась Веста, довольная тем, что Ваня не начал ныть, — были бы мы живы — а там держитесь, цари да лошади, со всеми справимся!
      — Со всеми, — уверенно покивал Иван и запрыгнул ей на спину.
      Веста рыкнула для порядку, пусть, мол, не забывает, с кем имеет дело, ударила лапой и помчалась вслед за кобылицами. Снова повторилась вчерашняя история, снова начали дразнить своей прытью царские лошади, подпускали близко, но в руки не давались. Иван хотел предложить волчице загнать их до изнеможения, но подумал, что кто еще кого загонит. Замолчал, нахмурился. Веста, высунув язык едва не до земли, бросалась то в одну, то в другую сторону, правда, уже без особой надежды. Наконец она окончательно выдохлась и упала без сил в тени большого дерева.
      — Леший бы побрал этих лошадок! — злобно воскликнула она. — Да как же с ними этот Велеба справился, если и мне невмочь?
      — Не побрал бы, — угрюмо проговорил Ваня, — видел я этого лешего, куда ему с лошадьми справляться!
      — Как это видел? — не поверила волчица. — Где видел, когда?
      — Да еще когда только сюда попал. Он же вроде не только леший, он еще и решает, кого сюда пускать, кого не пускать. У меня пропуск затребовал, паспорт смотрел.
      Веста слушала, вытаращив глаза, и, казалось, очень хотела что?то спросить. Ваня же, как ни в чем не бывало, продолжал:
      — Девчонка у него ничего. Симпатичная такая девчонка, Настюхой зовут.
      — Ты и внучку его видал? — совсем изумилась Веста. — Это ж… да как же это так?
      — А что такого? — не понял Ваня. — По?моему, с ним не так уж и сложно повстречаться.
      — Повстречаться?то несложно, но вот чтобы заговорить, да еще и с внучкой его познакомиться — это ведь уму непостижимо! Он же почти не выходит из Горе?леса, а туда вход заказан, почитай, всем, кто родства с тамошними обитателями не имеет. Погоди, — тут она взглянула на Ваню в упор, — ты, говоришь, с внучкой его познакомился? Как, близко ли?
      — Куда уж ближе, — рассмеялся Ваня, — наговорила мне юная барышня комплиментов, сказала, что понравился я ей будто дюже. Мы с ней, почитай, целый день вместе провели, вместе к ее бабушке сколько верст отмахали!
      — Это как же это? — едва не взвизгнула волчица. — Да ты… Да ты знаешь, что это означает?
      — А что? — удивился Иван. — То, что девчушка хорошая, — это да, факт.
      — Да хорошая?то она хорошая, — согласилась Веста, — другое дело, что девчонка эта не простая, а коли ты ей по нраву пришелся, не грех и помощи у нее испросить!
      — Как это просить? Она вон где, дальше Медного царства. Да и чем поможет нам эта кроха?
      — Эх, — махнула на него лапой волчица, — ничего?то ты не понял!
      И она, с трудом встав на ноги, начала обнюхивать дерево, под которым лежала, со всех сторон. Видимо, не нашла того, что искала, бросилась к другому, к третьему. Ваня с изумлением за ней наблюдал, затем решил, что лучше будет не сидеть на месте, а ходить за ней следом. Так он и поступил. Через четверть часа, когда Ване уже порядком надоело метаться между деревьями, Веста вдруг издала торжествующий рык и двумя лапами с силой провела по стволу какой?то низкорослой березки, да так, что с той клочьями посыпалась белая кора. Ваня подошел поближе, не увидел ничего нового и сел рядом с деревом, с интересом посматривая на выражение волчьей морды. Веста, видимо, чего?то ожидала и била по земле хвостом от нетерпения.
      — И чего? — не выдержал Ваня. — И что будет?
      — Тихо ты, — отмахнулась от него волчица, — сам увидишь.
      Иван ждал, смотрел по сторонам, смотрел с любопытством в небо, но ничего особенного не замечал. Он уже заскучал, но тут Веста вскочила на ноги и побежала к кому?то. Ваня помчался за ней.
      — Ага, — раздался звонкий голосок, — так вот кто мои березы мучает!
      Иван испугался, но, приглядевшись как следует, безмерно обрадовался. Из?за кустов к ним навстречу вышла Настенька, необычайно серьезная, хотя глаза ее светились лукавством и озорством. Девчушка смотрела только на волчицу и, казалось, не видела Ваню. Выговаривала строго:
      — Что тебе моя березка заветная сделала? Али мало деревьев в лесу, чтобы когти свои точить острые?
      — Здравствуй, Настенька! — воскликнул Иван. — Как же давно мы не виделись!
      — Ой! — взвизгнула девочка и повисла у него на шее. — Ванечка! Наконец?то я тебя встретила!
      — Здравствуй, милая, здравствуй, — улыбался Иван, опуская ее на землю и целуя, — я тебя тоже очень рад видеть!
      — Ванечка! — восторженно пищала Настя, но, вспомнив вдруг о волчице, снова строго к ней обратилась: — Так зачем же ты мою березоньку обидела?
      Веста смущенно отводила взор. За дело взялся Ваня. Он прижал руки к груди и быстро проговорил:
      — Не сердись, Настенька! Не со зла мы твое деревце любимое обидели, это уже от безысходности да отчаяния!
      Девчушка тут же погрустнела и схватила Ваню за руку. Пытливо заглянула в глаза:
      — Отчего же ты, Ванечка, отчаялся? Али печаль какая на сердце?
      — Как же мне не печалиться, Настенька, — грустно начал Иван, — коли задал мне царь Кусман задачу непосильную! Есть у него в заводе три кобылицы?молодицы, белы, как снег, золотая грива до земли спускается. Всем хороши лошадки, да только ретивы больно, одного царя слушают. Вот этих?то кобылиц и повелел мне владыка пасти с утра раннего и до темной ноченьки, да только где те кобылицы — искать их теперь, будто ветер в поле ловить! Оттого и печалюсь я, милая, оттого и грусть?тоска меня снедает. Вот и порешили мы с Вестой, волчицей белой, тебя кликать, чай, ты поможешь!
      — Помогу, как не помочь! — просияла Настя, довольная тем, что может выручить Ивана. — Я это мигом!
      — Спасибо, — опомнилась Веста, — ты извини, что березку твою замучила, я как узнала, что ты знакома с Иванушкой, так едва себя помнила от радости. Спасибо тебе, Настенька!
      — Пожалуйста! — хлопнула Настя в ладоши. — А теперь не поминайте лихом, авось до вечера как раз и обернусь. Лошадки, говорите, больно красивые?
      И не успел Ваня ответить: мол, красивые, спасу нет, — как она уже с гиканьем исчезла где?то за деревьями.
      — Ну и ну, — только выдохнул Иван и тут же набросился на Весту: — Сказывай, как это ты ее выманила и что за березка такая необыкновенная?
      — Березка как березка, — ответила волчица равнодушно, — только вот корень у нее гнилой. Такие деревья пуще себя лесовица любит и охраняет.
      — Какая?такая лесовица? — не понял Ваня.
      — Ну, Настенька эта, лешего внучка. Лесовица и есть, да еще какая, на все леса окрестные одна?единственная, за каждым деревом приглядывает, как бы зайцы не погрызли, птицы не обклевали. Вот и за березкой этой тоже следит, как видишь: чуть только когти выпустила — ан лесовица тут как тут.
      — Вот оно как, — охнул Ваня, — а я и не знал, кто она такая, думал, просто девчушка. А как же она нам поможет?
      — Уж поможет, будь в надежде, — уверила его волчица, — как тут не помочь, ежели ты ее такой друг?товарищ распрекрасный! Уж как — не знаю, да только придумает, она лесовица хваткая. Или деревья подговорит лошадок ветками стреножить, или сон?травы найдет, или еще что, но то, что нам надо кобылиц к вечеру ждать, — это точно.
      — Хорошо, — облегченно вздохнул Ваня, — как же мне повезло! Вчера Максюту встретил, сегодня ты Настеньку позвала.
      — А завтра кого звать будем? — устало проговорила Веста. — Нет бы самим что сделать!
      — А что сделаешь? — удивился Иван. — Ты лошадок догнать не можешь, мне яблоки воровать запретила. Завтра решим что?то, думаю. Может, та же Настенька что сделает.
      — Ну, может, — недовольно согласилась волчица и легла, свернувшись клубком.
      Ваня посидел рядом, подумал и решил пойти прогуляться. Место было незнакомое, сегодня царевы кобылицы завели и вовсе куда?то на опушку лиственного леса. Лес хорошо просматривался далеко вперед, и Ваня не боялся заблудиться: белая шерсть Весты ярким пятном выделялась на фоне зеленой листвы. Кругом были в основном березы, но кое?где встречались и толстые стволы могучих дубов, хлипкие осины с трепещущими на ветру листочками, развесистые вязы, клены. Приятно было ступать босыми ногами по прохладной траве, которая порой доходила до колена. Ваня шел вперед, не особо задумываясь над тем, куда он, собственно, направляется, срывал на ходу травинки и мелкие ягоды неизвестного вида, по вкусу напоминающие землянику. Небо над головой было безоблачным, солнце припекало довольно сильно, но здесь, в лесу, это почти не чувствовалось.
      Иван вышел на небольшую полянку, окруженную тонкими рябинами, вспугнул небольшого ежика, который, возмущенно фыркнув, уполз куда?то под лопухи. На полянке росли цветы, незабудки и полевые гвоздики, кое?где под деревьями осторожно поднимали головки разноцветные сыроежки. Увидев цветы, Ваня почесал затылок и, глупо улыбаясь, начал срывать их один за другим. Занятие его увлекло, и вскоре в руках Ивана оказалась целая охапка цветов. Потом он решил, что одних незабудок для букета мало, и пошел с тропинки в глубь леса, надеясь найти еще что?нибудь красивое. По пути встретились ему ромашки, огромные, чуть ли не с ладонь; странные цветы, похожие на орхидеи, но совсем крошечные; несколько желтых лютиков и вовсе что?то непонятное — цветок или просто травка — белый стебель, покрытый мелким пухом и с резными листиками. Внушительный получился букет. Ваня долго думал, что же с ним делать, а потом сообразил: надо подарить его Настеньке в благодарность за помощь. Конечно, цветами лесовицу не удивишь, но все женщины любят цветы, а Настенька, хоть и маленькая, но тоже женщина. Хотя кто ее знает, что у нее на уме и что ей больше по вкусу? Вдруг еще рассердится, что нарвал цветов без ее ведома? Но, смекнул Ваня, всегда можно прикинуться дурачком, который сам не ведает, что творит. А может, и обойдется все. Он зашагал обратно, то и дело прикладывая ладонь к глазам, высматривая вдали белую спину Весты. По дороге решил, что, наверное, неудобно будет дарить цветы только одной даме, ведь волчица какая?никакая, но тоже женщина, как ни крути. Смеясь над собственным романтическим порывом, он все?таки разделил букет пополам и быстрым шагом пришел к месту, где оставил волчицу.
      — Это тебе!
      Ваня широко улыбался и протягивал Весте цветы. Волчица в первый момент не поняла, чего от нее хотят, и недовольно рыкнула.
      — Что ты, — обиделся Иван, — тебе ведь!
      — Что мне? — окончательно проснулась Веста. — Чего ты своим веником мне в морду тыкаешь?
      — Это не веник, — закатил глаза Ваня, — это букет! Букет цветов!
      — А зачем? — все еще не понимала волчица. — Чего ты мне его показываешь?
      — Я не показываю, — простонал Иван, — я дарю! Цветы! Тебе!
      — О как! — озадачилась Веста и надолго замолчала.
      Ваня сел рядом и обнял руками колени. Говорить не хотелось, подарил — и подарил. Хорошо просто сидеть вот так вместе, слушать спокойное дыхание белой волчицы, прикасаться спиной к ее надежной спине. Почему?то он никогда не считал, что волчица лучше или мудрее его — Веста была сильнее и выносливее, но в то же время была, что называется, своей. Иногда Ваня ловил себя на мысли, что ему отчаянно хочется защитить этого большого зверя от всех несчастий и невзгод, позаботиться о ней, словно бы Веста вовсе даже не волчица, а маленький беспомощный котенок. Волчица все время давала ему понять, что она не нуждается в помощи и советах, что она опытна и знает многое из того, чего, возможно, никогда не узнать Ване, и Ваня понимал, смирялся с тем, что ему не достигнуть таких высот, но, черт знает почему, все равно хотел быть ее защитником.
      Громко прокричала какая?то птица. Ваня открыл глаза, с досадой посмотрел на небо и снова положил голову Весте на спину. Но той не спалось, будто бы она услышала что?то такое, чего Иван пока не услыхал. Насторожилась, вскочила на лапы, да так быстро, что Ваня крепко приложился головой о ствол дерева.
      — Что там? — Иван потянулся и встал. — Что случилось?
      — Тихо, — рыкнула волчица, — молчи и слушай.
      Ваня прислушался, но не услышал ничего особенного. Впрочем, тонкому слуху Весты он поверил и затих, приобняв ее за шею. Волчица досадливо сбросила его руку и припала к земле, к чему?то настороженно прислушиваясь.
      — Едет?таки! — Она поднялась и торжествующе поглядела на Ивана. — А куда бы он делся, голубчик?
      — Кто едет? — не понял Ваня.
      — Пересвет, кто же еще!
      Иван снова напряг слух и услышал конский топот, а через несколько мгновений увидел и всадника, мчащегося во весь опор на тонконогом коне с ярко?красной гривой.
      — Пересвет! — окликнула всадника волчица. — Пересвет!
      Всадник, казалось, вздрогнул от неожиданности и через мгновение очутился рядом. Спешился, молча привязал коня к дереву и только тогда обратился в Весте:
      — Здравствуй, белая волчица. Я долго думал над тем, что ты мне сказала. Мне больно это признавать, но ты права. Я люблю свою мать, но она безумна. Она жаждет власти и не видит ничего, кроме власти. Война бессмысленна. Мы победим две слабые державы, которые всегда были нашими добрыми соседями, но мы падем перед могучей армией царя Еруслана. Он уже нарушал клятвенные союзы, нарушит и сейчас. Я знал это, когда шел воевать против Кусмана и Далмата, и не я один, все это знали, но боялись сказать. Одна ты без страха сказала мне это в лицо, а я повелел предать тебя смерти. Прости меня за это.
      И Пересвет опустился на колени, склонив голову перед Вестой. Та молчала, долго на него смотрела и наконец тихо проговорила:
      — Тебе не в чем каяться, Пересвет. Ты всегда поступал так, как сердце подсказывало. Твое сердце горячо, но это не порок, пока ты молод. Пока молод, гори, гори как пламень, как солнце, ярче солнца. Ты молодец, что приехал сейчас, я ждала тебя. Как ты меня нашел?
      — Я ехал за тобой следом, — ответил Пересвет, — я высматривал тебя, расспрашивал людей, не пробегала ли мимо белая волчица с добрым молодцем на спине. Был я и у царя Кусмана, он сказал, что волчица с его новым пастухом где?то в окрестных лесах. Я не мог дотерпеть до вечера, поэтому сам бросился на поиски. Долго я бродил здесь, не зная, куда пойти и где вас искать, наконец я встретил маленькую девочку, которая и указала мне, где белая волчица и ее друг Иван. Ведь тебя, — обратился Пересвет к Ване, — зовут Иваном?
      — Иваном, — кивнул тот, — а девочка — лесовица.
      — Кто? — удивился Пересвет. — Неужто сама лесовица?
      — Она самая, — улыбнулась волчица, — у Иванушки с ней большая дружба.
      — Это хорошо, — рассеянно проговорил Пересвет, — но мне гораздо более интересно, кто ты такая.
      — Это неважно, — твердо сказала Веста.
      — А что же тогда важно?
      — Важно, с кем ты решишь остаться. С царицей ли Рогнедой ты пойдешь в бой за Золотое царство или же вернешься назад и постараешься отговорить царя Елисея от кровопролития.
      — С Рогнедой мне не по пути более, — решительно сказал Пересвет, — но и назад мне нет дороги. Царь Елисей не простит мне предательства, и не только мне: он прикажет положить половину войска за мою измену. В последнее время Елисей совершает безумства, — добавил Пересвет, сокрушенно качая головой.
      — Это не его вина, — успокоила Веста, — царица Рогнеда давно зачаровала его сердце, отняв волю, а сейчас и вовсе свела с ума, заставив быть подозрительным и безумным.
      — Она? — изумился Пересвет. — Но зачем моей матери… — Он замолчал и тут же добавил с грустной улыбкой: — Впрочем, зачем я спрашиваю? Власть — вот то, чего жаждет Рогнеда, она не хочет знать ничего, кроме власти.
      — Да, — согласилась волчица, — так как ты намерен поступить?
      — А можно мне, — Пересвет смущенно на нее взглянул, — остаться с вами? Я не знаю, кто вы, не знаю ваших целей, но ты не побоялась сказать мне правду, и я готов служить тебе уже за это. Кроме того, голубой сапфир… — он задумчиво посмотрел на камень, висящий у Весты на шее, — одним словом, я остаюсь. Можно?
      — Можно, — улыбнулась волчица, — нам не помешает новый друг. Конь у тебя резвый?
      — Резвее некуда, — улыбнулся и Пересвет, — это вестовой конь царя Елисея, он быстрее ветра, сильнее бури.
      — Это хорошо, — кивнула Веста, — значит, ты сможешь ехать с нами.
      — А куда вы едете? — поинтересовался Пересвет.
      Волчица махнула Ване лапой — расскажи, мол. И Иван начал рассказывать:
      — Есть у царя Елисея дочка Светлояра…
      Когда Ваня закончил говорить, Пересвет воскликнул:
      — Так ты жених Светлояры? Вот это здорово встретить тебя здесь! Я не видел Светлояру с тех пор, как она исчезла из дворца, — тут он помрачнел, — да пожалуй, ее никто не видел. В Сторожевую башню просто так не попасть, так что ты молодец, если справился с такой задачей.
      — Ваня вообще молодец, — гордо улыбнулась Веста, — только еще боится многого.
      — А ты не бойся! — дружески похлопал Пересвет Ивана по плечу. — Не бойся — и все получится.
      — Получится, — кивнул Ваня, — я надеюсь, конечно.
      — А что вы тут делаете, чего ждете? — спросил Пересвет.
      Узнав, что Веста с Ваней ждут, когда лесовица Настенька приведет им кобылиц, он живо заинтересовался и долго расспрашивал, какова лесовица нравом и как это Ивану удалось с ней подружиться.
      — Может, в город пойдем? — предложила волчица. — До вечера еще далеко.
      — Пойдем, — охотно согласился Пересвет.
      Он отвязал поводья, вскочил коню на спину. Ваня сел на Весту, и они поскакали. Через минуту волчица взвыла и быстро помчалась назад.
      — Ты чего? — Иван чуть не упал. — Куда ты?
      — Веник твой забыла, — виновато ответила Веста и, схватив цветы в зубы, пустилась догонять Пересвета.
      Конь его оказался и правда резвым, ни на шаг не отставал он от волчицы, даже порой забирал далеко вперед, да так, что Веста с трудом его настигала. Скоро вся троица оказалась возле городских ворот. Пересвет никогда раньше не был в Золотом царстве и с любопытством смотрел по сторонам, удивляясь красоте домов и улиц. Ваня предвкушал, как Пересвет оценит царский дворец и с нетерпением ждал этого момента. Он немного ревновал волчицу к Пересвету — с ним она редко была такой ласковой, хотя сам Пересвет ему нравился: был он статен, крепок и могуч, настоящий богатырь, только очень уж молодой.
      — Быть может, здесь останемся? — предложила Веста, остановившись рядом со знакомым уже постоялым двором. — Всяко пора обедать, да и конь твой, вижу, притомился. Чай, всю ночь скакал?
      — Всю ночь, — признался Пересвет, — все думал, вот?вот догоню вас, конь?то мой всемеро быстрее любого!
      — А ты как? — поинтересовалась Веста у Вани. — Подойдет?
      — Подойдет, — кивнул Ваня, порядком притомленный скачкой, — отчего бы не подойти?
      Пересвет оставил коня у коновязи и зашел первым. Следом степенно вошла волчица, необычайно чем?то довольная, и Ваня, у которого в животе громко урчало.
      — Эй, хозяин! — зычным голосом крикнул Пересвет. — Есть здесь кто?
      Хозяин, толстый и добродушный, вышел навстречу гостям. Пересвет ему долго перечислял названия каких?то кушаний, совершенно незнакомых Ване, хозяин кивал, поддакивал, изредка только качал головой и разводил руками. Наконец Пересвет обернулся:
      — А вы что будете?
      — Все, — лаконично ответила волчица, — и впредь такими вопросами не утруждайся, все что есть — на стол, уж худо?бедно, да сжуем.
      — Хорошо, — виновато улыбнулся Пересвет и спросил у хозяина, — ну как, все понял?
      — Слушаюсь! — воскликнул тот и, поймав какого?то оборванного мальчишку, начал пересказывать ему только что слышанное от Пересвета.
      Ваня тем временем уселся за единственный стол в заведении и уронил голову на руки. О чем?то думать не было сил, тело после тряски на волчьей спине ныло, сердце и то было не на месте. Почему?то в последнее время он совсем перестал мечтать о Светлояре, с ужасом понимал иногда, что забыл даже, как она выглядит. Светлые волосы? Серые глаза? Белая кожа? Это он помнил очень хорошо, но все вместе ему никак не удавалось собрать, общей картинки не получалось.
      Веста увидела, что Ваня грустит и улеглась на лавку рядом с ним. Положила голову Ване на колени и тихо спросила:
      — Что, Иванушка, невесел, нос повесил? Все вроде складывается хорошо.
      — Хорошо?то оно хорошо, — рассеянно ответил Иван, — да вот только…
      Не договорил и стал пальцами перебирать длинную белую шерсть Весты, поглаживать пальцами нос и теребить уши. Волчица довольно заурчала, видимо, ей нравилось такое обращение.
      — Чего вы там притихли? — бодро спросил подошедший Пересвет. — Или у вас свой какой?то разговор?
      — Грустим, — ответила Веста, — взгрустнулось что?то. А так все в порядке. Да ты садись, что стоишь?то.
      Пересвет сел, снял подкованные железом сапоги и с наслаждением вытянул ноги. Достал кисет с табаком, длинную трубку, начал неторопливо набивать. Закурил, пуская белые кольца дыма, оперся спиной о стену и крепко задумался. Воцарилось молчание, слышно было только, как тихонько посапывает довольная Веста.
      Хозяин вместе с парнишкой принес большой пузатый самовар, поставил его на стол. Вытер тряпкой тут же набежавшую лужицу, покрепче закрутил краник, обжегся паром и громко выругался. Ваня взглянул на него, думая, не нужно ли чем помочь, но хозяин остановил его движением руки:
      — Ничего, ничего. Случается.
      Мальчишке он дал крепкий подзатыльник и услал за едой, сам же сел на скамью рядом и осторожно обратился к Пересвету:
      — Ты меня прости, сударик мой…
      — А? Что? — не понял Пересвет. — Чего тебе?
      — Вижу я, что вы люди дорожные, много видали, много слыхали…
      — Ну?
      — А скажите, — хозяин замялся, — правду ли говорят, что, дескать, война скоро будет? И не с кем?нибудь, а с самим Елисеем?царем?
      — Правда, старик, — грустно ответил Пересвет, — правда и есть.
      — Ой, горе! — сокрушенно покачал головой хозяин. — Что с нами?то будет? И на что же так осерчал царь Елисей? Вроде всегда жили мирно, а тут — на тебе, война!
      — То не царь Елисей войной идти вздумал, — проговорила Веста, не открывая глаз, — а жена его, Рогнеда?царица.
      — Да ну? — не поверил хозяин. — Чтобы баба и воевать?
      — Да, — пожал Пересвет плечами, — Рогнеда и есть. Так что ты, старик, Елисея ругать не моги, он только в том виноват, что Рогнеды слабже духом оказался. Но это не его вина, а его беда.
      — Вот оно как, — задумчиво протянул хозяин, — а я?то голову ломал, с чего бы это Елисей на Кусмана?батюшку осерчал! А оно вот в чем дело! Эх, все беды от них, от баб то есть, хорошо я в свою пору не оженился. Эх!
      И еще раз крякнув, хозяин грузно встал, поклонился Пересвету и поторопился перехватить тарелку с подноса у парнишки, которая норовила упасть.
      Обедали молча. Веста хрустела какой?то крупной костью, Пересвет все больше налегал на вино, а Ваня задумчиво поедал гречневую кашу. Масло в ней было прогорклым, пахла каша неприятно, но все?таки Иван доскреб ложкой до самого дна и придвинул к себе вареного петуха. Пересвет задумчиво курил, густой дым поднимался к потолку, обволакивал стол белесой пеленой, скрывая всю троицу от посторонних глаз. Веста, правда, изредка недовольно чихала и прятала морду под скатерть, но вслух не жаловалась и, наевшись, задремала. Ваня же, отяжелевший от обильной еды, и сам клевал носом, с наслаждением вдыхал табачный дым и чувствовал себя на удивление хорошо.
      — Сколько тебе еще дней на службе у Кусмана быть? — неожиданно громко спросил Пересвет.
      Иван вздрогнул и открыл глаза:
      — У Кусмана?то? Сегодня, завтра — и все.
      — Хорошо, — кивнул Пересвет, — а то я уже боялся, что мы останемся здесь до самого прихода медного войска. — Он горько усмехнулся. — Есть же чудеса на свете! Чтобы я боялся собственной армии!
      Ваня сочувственно покачал головой и снова закрыл глаза.
      — А потом вы куда, в Серебряное царство? — не отставал Пересвет.
      — Да.
      — Но как же вы туда попадете? — удивился Пересвет. — Ведь оно захвачено!
      — Как?нибудь да попадем, — пожал Ваня плечами, — я, честно говоря, еще об этом не думал.
      — Я даже не знаю, что тебе посоветовать, ума не приложу, как попасть к царю Далмату!
      — А где сейчас царь Далмат? — вяло поинтересовался Иван.
      — Взят в плен в собственном дворце. Он может спокойно ходить где угодно, даже гулять по двору, но медные воины надежно стерегут все входы и выходы, плотной стеной стоят вокруг дворца. Царь Далмат не может выйти, и никто не может к нему войти. Царица Рогнеда, — он помрачнел, — моя мать хочет, чтобы он добровольно передал ей корону.
      — Значит, Веста была права, — хмыкнул Ваня, — как же хорошо она знает Рогнеду…
      — В чем права? — не понял Пересвет.
      — Я боялся, что Далмата убьют, а Веста сказала, что скорее всего Рогнеда просто поставит охрану вокруг дворца, пока царь не согласится отдать ей корону.
      — О как, — удивился Пересвет, — твоя подруга не только сильна, но и умна. Кто она?
      — Не знаю, — честно ответил Иван, — но она чудесная.
      — Чудесная, — согласился Пересвет и снова занялся своей трубкой.
      Волчица проснулась. С отвращением отфыркивалась она от дыма, шумно лакала из плошки с квасом — ей неудобно было пить из чаши, и Ваня налил ей квас в миску из?под супа. Веста долго смотрела на то, как Пересвет снова набивает трубку, и, когда он закончил и приминал табак большим пальцем, мстительно потребовала:
      — Нечего засиживаться. Пора идти.
      Пересвет сердито на нее посмотрел, но ничего не сказал и послушно начал надевать сапоги. Трубку он вытряхнул прямо на стол и сунул ее обратно за пазуху. Ваня потянулся, встал, допил остатки вина и прихватил на дорожку оставшийся ломоть хлеба.
      — Куда теперь? — спросил Пересвет уже на улице. — До вечера еще далеко. У вас есть какие?то дела?
      — Нет, — покачала Веста головой, — а чего ты хочешь?
      — Я бы хотел поговорить с царем Кусманом. Может, удалось бы его уговорить поставить оборону, ведь, как я вижу, здесь ничего не знают о предстоящей войне.
      — Или не хотят знать, — усмехнулась волчица. — Не беспокойся, царь Кусман прекрасно знает о грядущей беде, но ничего предпринимать не хочет. Так что не трать зря время.
      — Знает? — удивился Пересвет, но тут же посерьезнел. — Все же я бы очень хотел с ним поговорить.
      — Твое дело, — равнодушно хмыкнула Веста, — только толку с того не много.
      — Пусть так, — твердо сказал Пересвет, — но я все же попробую. Покажешь дорогу к дворцу?
      — Покажу.
      Пересвет сел верхом и пустил коня шагом вслед за Вестой. Ваня шел рядом, положив руку на шею волчицы, молчал, раздумывая о том о сем. Солнце светило изрядно, улицы обезлюдели: всех прогнала прочь дневная жара. Даже собакам и тем лень было лаять; одуревшие куры, распустив крылья, лежали в тени под деревьями. Заливисто горланил петух. Больно было ступать босыми ногами по горячим камням, Ваня морщился, но ничего не поделаешь, приходилось идти дальше.
      Подошли к царскому дворцу. Пересвет присвистнул, увидев полуразваленное строение. Видимо, ожидал он чего?то более величественного, сейчас же выглядел крайне разочарованным.
      — Здесь мы тебя оставим, — сказала Веста.
      — Почему? — Пересвет был очень удивлен. — Разве вы не пойдете со мной?
      — Я не думаю, — фыркнула волчица, — что царь Кусман очень обрадуется, увидев своих пастухов, которые должны, собственно, неусыпно следить за его кобылицами. Кроме того, я?то уж точно не пойду к царю. Видишь ли, — тут она возмущенно посмотрела на дворец, — Кусман обо мне невысокого мнения. Даже перепутал с собакой!
      — Ты не похожа на собаку, — поспешно успокоил ее Ваня, — а царь Кусман просто подслеповат.
      — Подслеповат, как же! — возразила Веста, но уже гораздо спокойнее добавила: — Одним словом, ну его, иди сам. Мы уж тут как?нибудь переднюем. А к вечеру приходи на это же место да нас жди?поджидай.
      Пересвет уже развернулся, чтобы уйти, но тут Иван вспомнил о чем?то необычайно важном:
      — Эй, погоди! — воскликнул Ваня. — Вот, передай ему это.
      И он протянул Пересвету свиток, взятый у умирающего воина. Пересвет кивнул, положил свиток за пазуху и быстрым шагом направился к царскому крыльцу. Веста посмотрела как он, ругаясь, поднимается по полусгнившим ступенькам, покачала головой:
      — Эх… И чего он Кусману скажет особенного?
      Ваня смолчал. Волчица, не дождавшись от него ответа, нетерпеливо прикрикнула:
      — Садись давай! Обратно поехали.
      Ваня сел. Веста будто нарочно выбрала самый запутанный путь, блуждала по крохотным улочкам, таким узким, что Иван мог бы коснуться руками домов на обеих сторонах одновременно. Наконец волчица оказалась у ворот и медленно вышла из города. Явно с удовольствием пробежала по пшеничному полю, сорвала мимоходом какой?то листок и быстро сжевала. Вышли к реке, Ваня предложил остановиться и выкупаться. Веста не возражала, и Ваня мигом скинул одежду, оставшись только в трусах, похожих на шорты. Он подошел к воде, опасливо тронул ее ногой и, убедившись, что вода теплая, с гиканьем бросился в речку. Окунулся с головой, вынырнул, проплыл немного, широко взмахивая руками. Снова нырнул, на этот раз задержался под водой подольше, открыл глаза и увидел прямо перед собой крупную рыбу, мрачно на него глядящую. Ваня почесал рыбе бок, удивился тому, что она не думает от него уплывать, и быстро поднялся наверх.
      — Я уж испугалась, куда ты девался! — услышал он тревожный голос волчицы.
      — Здесь я, — бодро крикнул Иван в ответ, — плаваю! Давай сама сюда, тут очень хорошо!
      Веста бегала туда?сюда по берегу, решая, стоит ли ей плавать или нет. Наконец пришла к выводу, что стоит, и начала медленно входить в воду. Зашла по брюхо, долго пила речную воду, потом поплыла, загребая всеми лапами. Хвост торчал из воды, как мачта, покачивался и трепыхался. Веста деловито подплыла к Ване, молча на него посмотрела и, развернувшись, поплыла обратно.
      — Эй, ты куда? — разочарованно крикнул Иван. — Что, все уже?
      — А что? — спросила Веста не оглядываясь. — Освежилась и хватит, жалко только, вода больно теплая!