— Так она хотя бы жива? — Чиж чуть не вскочил с дивана, с надеждой глядя на девушку и чувствуя желание немедленно расцеловать ее за такую радостную весть — ведь это самое главное, что его Оленька жива, а значит, он непременно ее найдет. Все остальное можно будет как-нибудь пережить. — Так она все-таки жива, да, Таня? Что же ты молчишь?

— Она… она жива, да, — медленно, с трудом сдерживая слезы, выговорила та. — Но, жить с тем, что с ней сделали…

— Что ты такое болтаешь? — Александр нахмурился. — Ведь если она жива — это главное. Но что? Что с ней такое? Почему ты так сказала? Что с ней такое сделали? Кто сделал? — Он схватил девушку за плечи и принялся ее трясти. — Говори же!

— Саша, постой! — Вскочивший с кресла Сергей успокаивающе положил ему руку на плечо. — Саша!.. Ей же больно!

Только сейчас, опомнившись, Чиж увидел, как исказилось от боли лицо Тани, которая даже не предпринимала попыток вырваться, до того крепко он ее в горячке схватил.

— Извини, Таня… — виновато пробормотал он, отпуская ее безвольное тело. — Извини. Но ты же сама виновата! Скажи же наконец, что с моей Олей? — Он посмотрел на нее умоляюще.

— Ну не тяни, прошу.

Таня, на что-то решившись, подошла к секции, выбрала с полки несколько книг из первого ряда, запустила внутрь руку и вытянула оттуда видеокассету:

— Вот, — протянула она Чижу. — Ты сам все увидишь. И поймешь, что я просто не могу рассказывать о таком… о таком… — Ее голос прервался. — В общем, вон видеомагнитофон, справишься сам. — Она кивнула на стоящий там же, в секции, аппарат, примостившийся рядом с телевизором. — Смотри. — Она повернулась к Сергею. — Пойдем Сергей, его сейчас надо оставить одного.

Моментально сообразив, что на пленке запечатлено что-то такое, что должен видеть только Александр, Сергей послушно вышел вслед за Таней.

— А где у тебя тут курят? — спросил он. — На кухне?

— Ну, для некоторых гостей можно и… — Она показала на вторую комнату.

— Да ладно уж, пошли на кухню, — решил Сергей и первым двинулся к двери. — А ты что, в двух комнатах живешь? — поинтересовался он. — Не многовато ли для одной?

— Квартира от родителей осталась, — пожала плечами Таня и он решил не уточнять, умерли те, или куда-то уехали. В конце концов, кто он ей, и что ей его сочувствие? — Слушай, — зачем-то понизив голос, начал он, когда они уселись за чистый кухонный стол. И вообще, все кругом блестело — очевидно девушка была хорошей хозяйкой. — Неужели там все так страшно? На кассете? — Та молча кивнула, отведя глаза. — С ней там что-то делают, да? — догадался Сергей. — Этот гад?

Шеф твой, как его, Мышастый? — Молчание Тани подтверждало его догадки. — А за что он ее так? Чем она все это заслужила? Почему вообще такое происходит? — Он очень переживал за друга и еще никогда не виденную им Ольгу.

— Наверное, просто потому, что она очень красивая. — Таня опять пожала плечами. — А таким всегда достается больше других. Такой факт у некоторого рода людей вызывает зависть и раздражение — по себе прекрасно знаю, уж довелось испытать. Особенно у тех, кто не такой как они внешне, а еще больше внутренне… — Она внезапно остановилась. «А ведь я и сама позавидовала этой Ольге, — вдруг припомнила молодая женщина, — как-то глупо приревновала к ее внешности, хотя и сама в достаточной мере красива…» И неожиданно вспомнив что-то еще, рванулась в комнату, где находился Чиж.

— Эй! Ты куда? — не успел остановить ее Сергей. — Ведь сама же говорила, пусть он там один…

Чиж, зарядив предложенную Таней кассету, приготовился к самому худшему, хотя даже не мог себе представить, что вообще на ней должно было быть, чтобы так напугать эту девушку.

Внутренне напрягшись, он принялся смотреть начало…

На экране телевизора молодая брюнетка с висячими сережками и красивой, тщательно уложенной прической делала кому-то миньет. Лица мужчины не было видно — только увесистый живот и его напряженное орудие, которое усердно обрабатывала эта красотка. — Что такое? — удивился Чиж. — Где же Оля?..

Приглядевшись внимательней, он узнал в девушке, занимающейся оральным сексом, ту самую Таню, которая только что сидела на диване рядом с ним. — Ну, коза!.. — С невольной усмешкой он стал приглядываться, с каким энтузиазмом и даже не без некоторой доли кокетства работает женщина язычком и губами, стремясь доставить мужчине максимум удовольствия. Девушка уже измазала своей губной помадой немалых размеров член одобрительно кряхтящего мужчины, окрасив некоторые его участки ярко-красным. — Во вытворяет, да у нее просто талант… Но зачем она подсунула мне эту бодягу? При чем здесь Оля? Может она дальше?

Он перемотал пленку вперед и через некоторое время, включив просмотр, с удивлением обнаружил ту же самую Таню, широко разведшую согнутые в коленях ноги и корчившуюся в стонах наслаждения под грузно навалившемся на нее мужским телом. Лица всерьез обрабатывающего ее мужчины опять не было видно, но, судя по комплекции, это был все тот же, что и в начале, очевидно, сам Мышастый. — Ну и ну! — покачал головой Чиж, глядя, с какой ненаигранной страстью впивается молодая женщина в волосатую спину своего партнера ярко накрашенными коготками, как чувственно выгибается ее тело. — Темпераментная однако девчонка, эта Таня! Но к чему мне все это?..

Он еще раз повторил перемотку и, включив воспроизведение в третий раз, уже с немалым раздражением убедился, что перед ним все та же Таня, только теперь поставленная для разнообразия на четвереньки и на сей раз повернутая к камере своей попкой, причем, как он смог убедиться, та у нее весьма и весьма красивой формы, а ее партнер, все тот же грузный мужчина, опять скрывая от камеры лицо, с наслаждением гоняет в женщине свой инструмент, и при этом щедро, не жалея ладоней, охаживает ее сильными шлепками по вздрагивающим от каждого удара ягодицам, отчего те давно приобрели ярко-красный от бурного притока крови цвет. Ее стоны в этом случае были еще громче, чем в первом эпизоде, как будто Таня специально задалась целью продемонстрировать зрителям свой неординарный темперамент и ухоженное молодое тело во всем их великолепии.

Чижу вообще-то показалось, что, судя по всему, мужчина отгуливал свою любовницу прямо в ее симпатичный зад, но угол, под которым велась съемка, не позволял ему определить это в точности. В другое время он непременно заинтересовался бы такой пикантной подробностью, но сейчас ему было совсем не до этого. В данный момент интимная жизнь и моральные устои этой несомненно очень красивой и очень страстной молодой женщины волновали его в последнюю очередь…

— Да что же это за ерунда такая? Она что, совсем вольтанулась? — Чиж уже собрался идти за этой незаурядной актрисой порнографического жанра, чтобы выяснить в чем дело, когда та сама неожиданно вихрем ворвалась в комнату, не глядя на него выключила магнитофон, и извинившись, достала другую кассету. Сунув ее удивленному мужчине в руки, девушка все так же не глядя ему в глаза, старательно отворачивая лицо, удалилась за дверь, причем щеки красавицы были ярко пунцовыми от стыда и своим цветом весьма напоминали только что демонстрировавшиеся на экране ее же роскошные, исхлестанные любовником ягодицы.

Перепутала пленки, — догадался, наконец, Александр и хмыкнул, опускаясь на диван. — Ну, девчонка! А ведь неплохо сработалась с этим своим Мышастым…

Но очень скоро ему стало совсем не до смеха…

Запечатленное на второй кассете потрясло Чижа до такой степени, что его просто парализовало на этом диване. Сначала, увидев улыбающуюся Олю, увлеченно крутящую педали велотренажера, он даже обрадовался — она жива, здорова и улыбается, и вроде бы ее снимают для рекламного ролика, хотя он уже прекрасно знал, что со съемками все оказалось липой. Но потом началось такое… Чиж буквально силой заставлял себя смотреть на то, что происходило дальше, на то, каким чудовищным образом надругался над Ольгой этот подонок — судя по физическим данным, тот же, что был запечатлен на пленке забавляющимся с Татьяной, а значит, тот самый Мышастый… Как он не сошел с ума, Александр понимал с трудом. Скорее всего, его удержало лишь стремление рассчитаться с этим ублюдком, нечеловеком, ведь даже зверем того назвать никак не поворачивался язык, потому что таких зверей просто не существует в природе. Он был готов немедленно мчаться и душить его своими собственными руками, невзирая на охрану или кого бы там ни было еще, но вначале надо было спасти Олю и… И еще он просто не мог пошевелиться, он сидел, уставившись на рябь, колыхающуюся на экране телевизора, и молчал…

— Пойдем, — позвала Татьяна Сергея, который, нервничая, выкурил чуть не полпачки сигарет, а Александр все не выходил. — Запись давно кончилась, я знаю. Там было примерно с половину пленки.

Она первой вошла в комнату, с состраданием посмотрела на Чижа, а тот даже не повернул к ней головы. Выключив уже проделавший свою работу магнитофон, девушка легко коснулась рукой его плеча:

— Саша, не надо. Саша…

— Уйди, ты, блядь, — все так же не поворачивая к ней лица, глухо произнес Чиж. — Уж как раз ты-то была с ним по своей воле.

— Прекрати истерику, ты ведь мужчина! — Сергей отстранил Таню, вспыхнувшую от несправедливого обвинения, брошенного ей прямо в лицо, и встал напротив пребывающего в оцепенении Александра. — Девчонка-то в чем перед тобой провинилась? Она нам помогает, а ты…

Чиж поднял на него ничего не видящие глаза.

— А ты что тут еще… — Казалось, он сейчас встанет и набросится на своего друга с кулаками, его тело уже напряглось… Но тот спокойно выдержал его взгляд, и так же, как перед ним это делала Таня, положил ему руку на плечо:

— Сашка, прекрати истерику, — тихо повторил он и Чиж внезапно обмяк. Его тело затряслось, послышались звуки, похожие на рыдания, но лицо было каменным и глаза оставались сухими. — На вот, закури. — Сергей протянул ему зажженную сигарету и тот, машинально взяв ее в руки, глубоко затянулся. Через секунду его потряс бешеный кашель и, вернув сигарету приятелю, он впервые посмотрел на него и замершую рядом девушку уже вполне осмысленным взглядом:

— Извини, Сергей, — негромко сказал он. — Я просто был не в себе. — И перевел глаза на женщину, щеки которой до сих пор горели от стыда и обиды. — Извини, Таня. Если можешь.

Я… я не хотел тебя обидеть. У меня это вырвалось случайно, я не хотел так сказать. Я совсем не думаю, что ты такая… такая…

— Ладно! — Таня махнула рукой. — Тут ведь и любой подумал бы обо мне то же самое, что и ты. Да только… только, думаешь, я с ним по своей воле? Да я его давно уже просто боюсь и не испытываю к нему иных чувств. Мне уже и никаких денег от него не надо, лишь бы… — Она все-таки не сдержалась, заплакала.

— Ладно, Сашка, пойдем, покурим на кухню, не будем девушке комнату коптить. — Сергей увлек друга за собой. — А ты, — повернулся он к Тане, — бросай-ка рыдать и быстренько к нам присоединяйся. Хоть чайку нам какого смастеришь…

Через некоторое время Таня, уже полностью приведшая себя в порядок, разливала по кружкам горячий чай. От бутербродов все дружно отказались — никому кусок не полез бы сейчас в глотку.

— Нет, я сейчас же поеду и убью подонка, — продолжая прерванный разговор, монотонно повторил Чиж. — Поеду и убью.

— Ну вот что мне с ним прикажете делать? — Сергей хлопнул ладонью по столу. — Там охрана, все такое… И потом, главное ведь совсем другое. Где Оля — мы пока не знаем? — Он повернулся к женщине. — Тань, ты говорила, что знаешь, где она. Расскажи?

— Ну, — неуверенно начала та, — я ведь только думаю, что знаю. Я же Олю вообще ни разу не видела, и в этом месте со спортзалом ни разу не была — это точно.

— Так где же? — нетерпеливо спросил Сергей. — Давай, давай, хоть предположениями своими поделись. Пусть хоть догадки будут, все лучше, чем ничего. Кстати, а откуда у тебя эта кассета? — Таня коротко рассказала…

— Ах, вот оно что! — засмеялся Сергей. — То-то я приглядываюсь — синяки, что ли, у тебя проглядывают, и губенка вроде того-самого. Да спросить как-то постеснялся.

— Да это еще ерунда, все уже почти прошло! — не выдержав, тоже рассмеялась женщина. — Вы бы видели, какой я совсем недавно была! О-о-о! Такая красавица!

— Так поэтому ты и испугалась нас? Думала, что мы пришли от Мышастого? Решила, он узнал про то, что ты сделала копии и послал нас тебя… — забросал ее предположениями Сергей.

— Ну да, — подтвердила его догадки Таня. — Он ведь убьет меня, если что. — Она посерьезнела. — Кроме шуток. Просто убьет. Я его знаю.

— Да, хоть я никогда его не видел, но уже хорошо представляю себе эту сволочь, — согласился Сергей. — Таких уничтожать надо. Ну, так где, говоришь?

— Понимаете, ребята, я только предполагаю. Он незадолго до всех этих событий прикупил себе особнячок в районе Белого озера. Вот я и думаю, может он специально его прикупил, для подобных темных делишек? Потому что у него и так ведь всего хватает. И с дружками они все время собирались совсем в другом месте. Зачем ему еще этот особняк?

— А где он конкретно? Там вокруг много домов? Около Белого озера — что, поселок? — подал, наконец, голос и Чиж.

— Ну, вообще-то мне там ни разу бывать не доводилось, — неуверенно начала девушка. — Вроде бы так — половина на половину. Много недостроенных домов… Почему-то все крутые в другом месте строиться начали, а там что-то не заладилось.

— Ясно! — Чиж кивнул. — Все сходится. Тогда такое место как раз и подходит. Рядом никого нет… Так что с адресом?

— Я точно не знаю, — призналась Таня. — Он еще только документы вроде бы оформляет через своего заместителя. Есть такой, Самойлов его фамилия. Сейчас он в отъезде, появится завтра. А я только краем уха про все это слышала, ну, бумажки кое-какие печатала.

— Ерунда! — заявил Чиж. — Так отыщем! Поездим, присмотримся — где еще недостроено, а где уже живут.

— Слушай! — повысил голос Сергей. — Знаешь, мне ведь все это уже порядком надоело. Ты, как я понимаю, профессионал. Ну так и не пори горячку. Поедем да поедем… Сначала нам побольше всяческой полезной информации узнать бы надо.

Ты можешь поточнее все выяснить? — обратился он к девушке.

— Нет, — подумав, ответила та. — К нему самому, естественно, не сунешься, а Самойлова, как я уже сказала, сейчас нет на месте. Вот когда приедет, можно будет попробовать. Он ко мне давно неровно дышит, и я уж нашла бы способ как-нибудь запудрить ему мозги.

— Послушай… — опять влез Чиж, обращаясь к Тане. По его напряженному голосу оба собеседника поняли, что сейчас тот спросит о чем-то очень важном. — А почему ты сказала, что… — Он сглотнул. — Что она еще жива? Ведь эта запись как раз, наверное, трехнедельной давности и есть. Как только она приехала, он сразу же ее и… — Не договорив, он опять с усилием сглотнул. — А после всего сотворенного он ведь мог уже давно от нее избавиться. Говори как думаешь, не бойся, я уже пришел в себя. Полностью пришел, точно, — прибавил он, заметив ускользающий Танин взгляд.

— Ну… — Та все же замялась. — Раз ты твердо обещаешь мне больше не волноваться и слушать без истерик… — Чиж со всей серьезностью утвердительно кивнул. — В общем… Судя по всему, не один только мой шеф поступил с Олей таким вот образом. — Девушка с опаской посмотрела на мужчину, который яростно заиграл желваками.

— Продолжай, — глухо сказал он. — Я же тебе обещал.

— Ну, в общем, дело такое, — уже быстро заговорила Таня, надеясь поскорее закончить с неприятной ей темой. — У него дружки имеются. Трое или четверо самых закадычных. Всяких таких бывших шишек, высокопоставленных. Они вместе охотятся, рыбачат, так просто выпивают, шашлычки, девочки…

Понимаете? — Друзья одновременно кивнули. — Ну вот. А последнее время они все словно взбеленились. До этого спокойная, размеренная жизнь шла. Хоть он и бандюга, но воевать-то ему вроде не с кем — все уже давно разделено-переделено. Занимался так, рутиной. А потом словно с цепи сорвался — задумал, видать, что-то. Зашевелился, ожил, глаза горят, все суетится, особняк вот купил неизвестно для чего, ремонт тут же, буквально за считанные дни сделал. А зачем, если все равно жить в нем не собирается? И дружки его тоже, звонят по десять раз на дню — видимо поторапливают или интересуются, как там у него дела продвигаются. И своего Бугая в поездку на два дня отправлял на своей машине. Ну, телохранителя своего. Ведь, судя по описанию, это он в Благогорске на почте шустрил, правильно? — Друзья опять кивнули. Действительно, увидев телохранителя Мышастого, они сразу поняли, что это тот самый детина, которого им столь красочно описал Майкл.

— Стоп, а почему — Бугай? — заинтересовался Сергей.

— Фамилия его, — коротко объяснила Таня.

— О, подстать, — засмеялся тот и покачал головой.

— Не перебивай, — бросил ему Чиж и вопросительно посмотрел на Таню. — Дальше.

— Так вот, — продолжала молодая женщина, — по времени все сходится. И логически тоже, понимаете? Прикупил дом для своих темных делишек, вызвал Олю, — Таня уже в который раз сочувственно поглядела на Чижа, — а потом, сразу же после этого, целую неделю где-то пропадал — все беспрерывно ездил куда-то. В офисе его в то время и не бывало совсем. И меня тоже забыл на время. Ну… как женщину забыл, понимаете? — Хотя никто из друзей и не думал комментировать ее поступки и влезать личную жизнь, девушка все же не выдержала, покраснела. — А мне от этого одно только облегчение. Ведь я же не…

— Она бросила на Сашу короткий выразительный взгляд и теперь покраснел уже он.

— Танюша, милая, ну извинился же я… Ничего такого я о тебе и не думаю вовсе. Ну честно, совсем не думаю. — Он приложил руку к сердцу.

— Ну смотри! — с облегчением приняла его извинения Таня. Кажется, высказанный мужчиной упрек все не давал ей покоя, задев молодую женщину всерьез. Ей было очень неприятно, что о ней могли такое подумать. — Так вот, — продолжила она, — меня, слава богу, целую неделю не трогал. А это ведь значит, теперь уже понятно почему, правда? Теперь ясно, где он бывал и с кем вместо меня… Ну а после, последние две недели, все вернулось на круги своя. Опять он ко мне свое внимание стал проявлять. И даже… — Она опять покраснела. — Даже гораздо больше, чем обычно. Уйдет к себе в комнату отдыха, а потом, через некоторое время меня туда вызывает, чтобы я его ублажала. Ну, теперь-то у меня глаза открылись, я уже понимаю, в чем тут дело — значит, посмотрит ту самую кассету, да так возбудится, что сейчас же на меня и бросается. Да еще так, словно помолодел лет на тридцать. — Она смущенно умолкла, поведав почти незнакомым мужчинам о таких интимных, касающихся только ее подробностях.

— Ну-ну, — поторопил ее Чиж. — Две последние недели он Олей не занимался, значит… В чем тут, по-твоему, дело?

— А вот в чем… — Таня помедлила. — Дружки его сменили, так получается. Они-то с Олей после него и продолжили.

Ты извини, я говорю все как есть. — Она обращалась к Чижу.

— Все правильно, говори как думаешь, — бросил тот. — Дальше.

— Будет вам сейчас и дальше, — слегка резковато ответила девушка, наполненная бессильной злостью на подонков, вытворяющих с девушками такие гадости. Ведь даже ей, постороннему, в общем-то, лицу, было неприятно и страшно на эту тему говорить, а каково Саше, сидевшему перед ней бледным как полотно, или, тем более, самой Оле, о которой шла речь?.. — В общем, и он сам, и эти его дружки словно с ума посходили, звонили все это время беспрестанно, впечатлениями обменивались. Я же все слышу, о чем они между собой говорят. Тут даже и прислушиваться особо не надо, и вообще, не думайте, что я специально подслушиваю, — опять разволновалась Таня.

— Да ничего такого мы о тебе вовсе и не думаем, — приободрил ее Сергей. — Ты продолжай, продолжай.

— Просто, он всегда так громко разговаривает, что и прислушиваться не приходится — он ведь хозяин, чего ему таиться? А тем более, он уверен — никто и не знает, о чем и о ком идет речь. И правильно, я ведь действительно не догадывалась, это только сейчас, увидев ту кассету и сопоставив с тем, что вы мне рассказали, я уже могу кое-что сообразить.

Теперь, вспоминая некоторые его фразы, я в некоторых вещах уже просто более чем уверена.

— А ну, поделись, поделись, — заинтересовался Чиж. — Вспоминай любые мелочи и высказывай свои соображения.

— Ну, свое самое главное предположение я вам уже высказала — сдается мне, что она, по-крайней мере, еще жива, — уверено заявила Таня. — Не далее, чем перед началом этого бардака, связанного с похищением его дочери, он спрашивал по телефону: «Ну что, Желябов, не загулял нашу красавицу вконец? Оставил нам всем хоть что-нибудь напоследок? Не забудь, ведь скоро заключительная часть.» Он по мобильнику говорил, из своей комнаты отдыха, но я рядом оказалась, совсем случайно. Вот и услышала, — старательно вспоминала девушка. — И теперь становится ясным, что подонки готовятся провести с Олей какую-то заключительную часть. Финал, как они еще называли. Может, они надругаются над ней в последний раз, уже все вместе, а потом… — предположила она и умолкла. Тане было страшно произнести то, о чем она думала, но ребята прекрасно ее поняли.

— Желябов… Финал… — Сжимая кулаки, повторил за ней Чиж, словно хотел навсегда запомнить эту фамилию и обычное, но так страшно звучавшее сейчас слово. — Слушай, Танечка, ты ведь сообразительная девушка… Ты не слышала, или не догадываешься, когда точно состоится этот финал?

— Нет, точно сказать не могу. — Таня вздохнула. — Но мне теперь кажется, что буквально вот-вот. Может даже, они бы уже все организовали, если б не помешало похищение его дочери. Конечно, теперь, пока он с этим окончательно не разберется, я думаю, ничего не будет.

— А когда, говоришь, должен состояться обмен с похитителями? — задумчиво спросил Сергей.

— Завтра этот похититель должен позвонить и сообщить, где и как все произойдет. Завтра, с самого утра, — доложила Таня. — Ох, и история же! Страшная, конечно. Хотя, сама эта доченька у него, скажу я вам! Такая… Уж такая… Вот она-то как раз и есть самая что ни на есть настоящая… эта… Ну, в общем, то самое слово, которым ты меня назвал.

— все же не удержавшись, кольнула девушка Александра. — А может даже, она сама же все и подстроила со своим похищением, чтобы денежек из отца побольше вытащить. Видела я ее несколько раз, когда она на работу к нему заезжала — такая противная! Нет, внешность очень даже ничего, — вынуждена была отдать должное справедливости Таня, — но вот остальное…

Нет, самая настоящая блядь, точно. Больше никто, — твердо закончила она и с вызовом посмотрела на Сашу. Несмотря на серьезность момента, парни невольно улыбнулись.

— Ох, и злопамятная же ты девчонка, Танюха, — признал Чиж. — Не хотел бы я оказаться твоим мужем.

— Тебя и не зовет никто, — беззлобно отбрила его та. — Тем более, у тебя вон своя есть. Да еще какая… — Она тут же вспомнила о главном и опять расстроилась. — Нет, мальчики, давайте, думайте, как ее из беды вызволить, а я вам помогу. Все что в моих силах — сделаю, обещаю. Ведь я ее, Оленьку эту самую, так понимаю… Меня саму однажды три скота подпоили, да изнасиловали по-всякому, так я после того случая полгода отойти не могла, в шоке ходила, — неожиданно для себя призналась Таня. — А ведь те ребята моими знакомыми были, да и пила я сама, добровольно. Вот разве что только этого самого не хотела с ними делать. А тут… Тут вообще.

Тут такое! — Она закрыла глаза и покачала головой.

— Я, например, думаю так, — с расстановкой произнес Сергей, чувствуя, что надо брать инициативу на себя — его друг, кажется, еще до сих пор не оправился от шока и вряд ли может сейчас хорошо соображать. — Завтра с утра Мышастому позвонит похититель. Если разговор пройдет нормально и они сговорятся, то состоится обмен. А после обмена, когда он уже расслабится — ведь дело то сделано… Ну, если, конечно, все пройдет гладко, — уточнил он, — то вот тут-то и надо не спускать с него глаз. Возможно, он сразу в этот особняк и рванет. Тут и надо брать его тепленьким. Лучше прямо там, на месте. Да и других подонков также. Как их там, Желямова и…

— Желябова и Воловикова, — подсказала Таня.

— Во-во, их самых. Так надо проучить скотов, чтобы они больше никогда и никому…

— Они уже никогда никому ничего не сделают. Это я гарантирую, — также с расстановкой произнес Чиж. — Только вот как мы проследим за всеми перемещениями этой мрази? Ведь не на «Москвиче» же, в самом-то деле, тягаться с его тачкой? — Он задумался.

— Но у нас есть Таня, — напомнил Сергей. — Ведь она теперь играет с нами в одной команде, не забывай.

— Да, но как я вам сообщу, если что-то узнаю? — озаботилась та. — У вас разве есть телефон?

— Нет, — отрицательно покачал головой Чиж. — Да у меня и нервов не хватило бы сидеть у какой-то бабульки в снятой квартире и ждать твоего звонка, в то время, как Олю, может… Мобильника тоже нет.

— Можете и у меня дома сидеть. У меня телефон есть, — предложила девушка. Она уже испытывала к парням такое доверие, что готова была оставить их в своей квартире.

— Нет, — опять не согласился Чиж. — Ты слишком далеко живешь. Давайте лучше сделаем так. Мы припаркуемся возле стоянки, совсем как сегодня, только без цветов. Цветы мы тебе купим после окончания дела, — улыбнулся он молодой женщине. — Просто завалим тебя ими — тогда, может, ты и простишь меня окончательно.

— Уже простила, — быстро вставила та, — продолжай.

— Вот, будем стоять и ждать… Танюшка, а ты сможешь в случае чего как-то выскочить, новости нам сообщить, если таковые появятся? Или это невозможно?

— Выскочить смогу, но ненадолго и только в самом крайнем случае, если узнаю действительно что-то очень и очень важное, — подумав, ответила девушка. — Кстати, Самойлов приедет, так я вам в любом случае достану точный адрес этого жуткого места.

— Вот и отлично! — обрадовались друзья. — Значит, до завтра?

— До завтра, мальчики, — ответила уставшая Таня — время уже перевалило далеко за полночь. — На свадьбу-то хоть пригласишь? — спросила она Чижа, улыбаясь.

— О чем разговор, Танечка? — удивился тот. На его лице появилась ответная улыбка. Мрачная улыбка…

— Кто еще с тобой идет? — спросил Бодров сидящего на стуле Крота. — Пономарев, Молот, Щербатый и… Кого ты там еще хотел?

— Седого я еще хотел. — Крот поднялся со стула. — Пацан толковый, я за него ручаюсь. Даже, думаю, в дальнейшем можно будет его немножко приподнять. Голова у парня работает что надо.

— Ну, Седой так Седой, — согласился Бодров. — Дело твое. В общем, мы с тобой уже все обсудили, на месте ты был, время знаешь. Что-нибудь еще?

— Да нет, все ясно, — ответил Крот, но все же как-то неуверенно замялся. — Вот только…

— По пять кусков баксов каждому. Тебе десять, — с ходу понял Лысый причину его замешательства и тот довольно кивнул. Получить десять штук показалось ему просто замечательным — ведь стоило лишь уговорить каких-то двух теток и одного мусора расстаться с деньгами почтовиков. Дельце предстояло явно не из трудных.

— Ну, так я пойду, хозяин? — Он вопросительно взглянул на Лысого — не будет ли еще каких указаний.

— Иди. — Тот зевнул. — Я еще чуток посплю. И сразу, как только закончите дело, позвони мне. Слышал? Сразу же!

— Все понял, хозяин.

Крот в приподнятом настроении вышел на улицу. Из-за подобного дела можно было вскочить и не в такую рань. Если бы каждый день приносил ему по десять кусков зелени… «Собрались уже эти раздолбаи или нет? — подумал он. — Хотя, парни надежные, не подведут. Из всех пятерых необстрелянный пока только Седой, но и дело-то по большому счету пустяковое, а парню все равно надо с чего-то начинать. Справится.» — решил он. Относительно Седого у него имелись кое-какие соображения…

Долгожданный телефонный звонок раздался почти сразу же — через несколько минут после того, как Мышастый вошел в свой офис.

— Да! — Он нетерпеливо вырвал трубку у побледневшей секретарши. — Я слушаю!

— Так вот, пахан, сегодня тот самый день, которого мы оба ждали с нетерпением, — раздался уже знакомый ему голос, обладателя которого он с удовольствием жег бы каленым железом собственноручно, наблюдая, как тот корчится в агонии. И он надеялся, что его мечта еще воплотится в реальность. — Ты получаешь свою профуру, мы — деньги. Тебе ведь дорога твоя маленькая блядушка?

— Да как ты смеешь, негодяй? — поневоле вскипел Мышастый, хотя и пытался сдерживаться изо всех сил, понимая, что сейчас не время для проявления эмоций. — Надеюсь, никто не сделал с ней ничего такого, о чем вам всем потом пришлось бы долго жалеть?

— Да нет, зачем. — Голос хмыкнул. — Хотя она сама же крепко на этом настаивала. Понимаешь, пахан, мне нравятся девочки чистенькие, свеженькие, а не наподобие твоей любимой дочурки, на которой давно негде ставить пробу. — Похититель нарочито громко засмеялся. — И ребята мои, кстати, тоже на таких истасканных не слишком-то бросаются, брезгуют, так что ты не переживай.

— Ладно, ближе к делу, — проскрипев зубами, оборвал его Мышастый, пытаясь взять себя в руки. Ему нужна была ясная, не замутненная гневом голова, чтобы постараться не допустить в предстоящей игре ни единой ошибки. И тогда, может быть, и этот подонок вскоре будет валяться у него в ногах, вымаливая пощаду, и удастся сохранить деньги, и вернется дочь, и вот тогда уже можно будет дать волю любым своим эмоциям. А их хватит на всех — он был уверен. Кстати, этот пойманный сброд он тоже может отвезти в особняк и там устроить им такое…

Можно привлечь и Воловикова с Желябовым — показать им, как обращаются с посягнувшими на него подонками — пусть хоть разок посмотрят на подобное, им это будет полезно. Да и с красавицей «киноактрисой» пора кончать — дело слишком затянулось. В общем, у него было предчувствие, что сегодня должно произойти очень и очень многое — события, которые подведут некий итог всему сумбуру последнего времени. А дочери после всего произошедшего все равно на какое-то время потребуется покой, чтобы хорошенько восстановиться. Альбина тоже в больнице — он полностью свободен!.. Однако, что говорит этот наглец?