2

Триумф и отчаяние

В глубинах огромного, украшенного мраморными колоннами Храма Предшественников толстая дубовая дверь, ведущая в покои верховной жрицы, распахнулась, и громкий, взволнованный голос крикнул:

— Мама, ты здесь?

Двое охраняющих покой прислужников быстро отступили в стороны. Нефера подняла голову от стола, чтобы увидеть высокого молодого минотавра, спешащего к ней. Упрямый подбородок и сверкающие, гневные тёмно-красные глаза юноши напомнили ей собственного отца, погибшего в большой войне десяток лет назад.

Арднор, её старший и любимый сын, шагал через палату подобно сердитому медведю. Одет он был просто, лишь длинная мантия цвета пепла указывала на его высокое положение в Храме. Арднор одним из первых присоединился к её Защитникам и получил из рук матери чёрный шлем и звание Первого Мастера Вооружённых Стражей Предшественников. Именно он сумел превратить простых солдат в фанатиков, неистово преданных леди Нефере.

— Успокойся, Арднор, что случилось?

— Я пришёл просить снова! Позволь мне вывести из казарм Защитников! Мы сотрём их в порошок и развеем по ветру! Чот ничего не поймёт, а воины Храма уже ударят ему в спину!

Нефера кивком приказала помощникам выйти, потом встала и, подойдя к сыну, заглянула ему в глаза, одновременно прикрывая ладонью его кривящийся от ярости рот. Как и Хотак, Арднор был покрыт множеством шрамов, оставленных прошлыми битвами.

— Не беспокойся о Чоте, сын мой, — сказала жрица. — Он уже мёртв. Отец убил его собственной рукой.

— Мёртв? — Глаза Арднора вспыхнули. — Мёртв… Значит, всё кончено?

Леди Нефера взяла сына под руку, подвела к столу и плеснула в кубок искрящегося вина. Помолчав немного, она ответила:

— Кончено… но не совсем. В моих списках ещё остались имена, но я ожидаю известий о них в самое ближайшее время.

Арднор цедил вино, медленно успокаиваясь, и глядел на один из гобеленов, закрывавших стену. Там призрачная фигура, одетая в вытканную из тумана мантию, увлекала юную пару минотавров по старому деревянному мосту через зловеще чернеющий провал. Мастерство, с которым был выткан гобелен, поражало: персонажи картины казались удивительно живыми, даже неясная фигура словно была готова выпорхнуть наружу. Да и другие гобелены, украшавшие покои леди Неферы, не уступали ему — все они были лично отобраны верховной жрицей, на всех изображались религиозные сюжеты Предшественников, рассказывающие о том, как духи предков помогают своим потомкам и наставляют будущие поколения. Более того, тем мирянам, которые сделали богатые дары Храму, леди Нефера распоряжалась изготавливать и посылать копии.

— Могут возникнуть проблемы? — спросил наконец Арднор.

— Вряд ли… Кто остался? Командующий Имперской Гвардией Рахм Эс-Хестос, старейшина Зен из Эмира, лорд Хибос с Котаса, Кеск Младший и Тирибус…

— Верховный Канцлер Высшего Круга, — пробормотал Арднор. Кубок в его руке дрогнул и смялся в комок. — Он должен был умереть одним из первых, слишком много от него неприятностей!

— Там ещё очень сильны последователи Дома Келинов, — продолжала верховная жрица, не обращая внимания на слова сына. — Плюс остаются младшие братья императора и… — Она дёрнулась и незряче воззрилась на Арднора: — Что это?

— Я ничего не гово… — Юноша захлопнул рот, поняв, что мать говорит не с ним, а с кем-то невидимым, недоступным простому смертному.

Действительно, Нефера услышала тонкий шёпот, слабее детского, но сын не догадывался, что она ещё и видит плывущую в воздухе тень молодой бледной женщины. Её лицо было изуродовано, мех почти весь содран и усеян кровавыми оспинами. Жрица знала — это последствия одной ужасной болезни.

— Дом в огне… — пробормотала она те слова, что шелестели в ушах. — Секира… смерть в каждой комнате, лестница в крови…

Зная возможности матери, Арднор затих и молча наблюдал.

— Имена! — крикнула Нефера. — Назови все имена! Её рука нашарила перо и стала лихорадочно метаться вдоль длинных списков. Листы пергамента шелестели, и поперёк фамилий начали ложиться первые красные штрихи — имена Дома Келинов быстро редели. Сын жрицы наклонился вперёд и встречал каждый росчерк мрачным ворчанием.

— Ещё! — приказала она темноте вокруг. — Должно быть больше!

Её взгляд снова затуманился, лицо побледнело.

— Огонь… пойман в ловушку… секиры скрестились… мертвы… молодые… старые… огонь везде, везде…

Жрица хрипло рассмеялась.

Последние имена она вычеркнула уже твёрдой рукой в полном сознании и улыбнулась Арднору:

— Теперь все. Клана Келинов больше не существует.

— Мертвы все? Даже братья?

— Каждое имение было окружено и выжжено дотла, к утру там останется только зола. Последние столпы старого режима пали, столица и остров — наши!

Арднор несколько мгновений стоял, позволяя мыслям успокоиться, затем спросил:

— А что насчёт Котаса?

— Котас полностью усмирён, сынок. Там ещё безопасней, чем здесь, ведь вокруг наши верные колонии, Эмир, Мито, Тенгиз… Новый щит империи… Остальные примут нашу сторону просто потому, что в одиночку не переживут зиму. Все принесут присягу твоему отцу как новому императору, склонятся перед его возвышением… Ты станешь наследником…

Это было самое прекрасное, что он мог услышать.

— Значит, Имперские Поединки отменены? Наследники будут идти по линии крови?

— Разве я не обещала это тебе с самого начала?

Багровый свет вспыхнул в глазах юноши:

«Я — будущий император…»

— Арднор Первый — усмехнулся он.

— После Хотака Первого, не забудь!

— Ну конечно, как я могу… — Нефера решительно протянула руку, и изящный рукав, украшенный соболями, полыхнул золотым, шитьём.

— А теперь будь хорошим мальчиком, иди успокой своих Защитников. Их время вскоре придёт.

Арднор опустился на колени и поцеловал руку матери. Верховная жрица нежно притронулась к его макушке, даруя благословение Храма. Он поднялся и направился к выходу, ещё раз склонился у дверей и вышел.

Вернувшись к своим спискам, леди Нефера вновь любовно зашевелила страницы списков, воркуя над каждым именем, вычеркнутым за сегодняшнюю ночь. С особым удовольствием она касалась имён Чота и его обширного семейства, задержавшись на Рахме Эс-Хестосе.

Наконец жрица подняла глаза:

— Такир?

От окружающей стол тьмы отделился тёмный водоворот, приблизившись к ней. Нефера краем глаза уловила разложившийся труп под плащом.

— Узнай, почему Рахм и Тирибус не уничтожены до сих пор. Насчёт Кеска Младшего тоже, хотя он не так важен, как первые два. Как они смогли избежать наших сетей? Кто-то не выполнил возложенные на него обязанности… Иди и узнай правду!

Пахнуло холодом, и Нефера ощутила, что тень пропала.

«Командующему Рахму и остальным недолго числиться среди живых… — усмехнулась она про себя. — Точнее, им нигде не скрыться от меня.

Фарос выкатился из старой таверны, когда уже изрядно набрался и вовсю звенел выигранными деньгами. Тусклый свет пробивался из узких окон, а изнутри доносились звуки хриплого веселья.

Навстречу не спеша шёл дозор городской стражи. Потёртая броня с облупившимся кондором жалобно скрипела, стражники устало помахивали ржавыми секирами, которые давно нуждались в замене. Они мельком глянули на Фароса, с независимым видом обозревавшего окрестности, и прошли дальше.

Троица молодых парней выкатилась вслед за ним и, покачиваясь, остановилась в дверях. Один, тот, что был посередине, бессильно висел на плечах товарищей.

— Чего с этими делать? — лениво пробормотал один из стражей.

— Проводить до дверей дома, — зло ответил второй. — Старый Маджар не тот парень, с кем я хочу объясняться по поводу его сына. Тоже мне игрок… Можешь спросить у него, как Луко потерял своё ухо…

Первый стражник тихо заржал.

— Я его предупреждал, как только увидел то ожерелье из ушей…

Неспешная беседа затихла вдали.

В голове у Фароса стучали молоты, над головой пронзительно скрипела на ветру ржавым металлом полуразвалившаяся вывеска «Ночлега Претендентам», добавляя страданий измученному мозгу.

— Великий Саргоннас… — еле ворочая языком, пробовал помолиться минотавр Богу, который не так давно отдал жизнь за его племя. — Даруй мне шанс добраться до кровати, пока не хватился отец… А если можешь… то сотвори чудо…

Большая улица, ведущая от таверны, выходила на площадь с грязным, едва живым фонтаном. Когда-то на его вершине гордо стоял воин, вскинувший над головой секиру, но теперь половина лезвия обрушилась, да и весь монумент сильно пострадал от вандалов. Под ступнями статуи головы двух каменных драконов слабо сочились мутной водой, а остальные четыре выплёвывали неравномерные струйки зеленоватой влага.

Однако Фарос с наслаждением засунул голову под истёртые челюсти, позволяя ледяной воде остудить пожар в мозгу. Вонючая струйка очень слабо помогла, но Фарос потряс головой, уверяя себя, что ему стало лучше. Он шумно фыркнул и шатаясь доковылял до своего коня, привязанного неподалёку. Красавец-конь, вымуштрованный для боя, прекрасно знал вкусы и маршруты хозяина, как в «Ночлег Претендента», так и домой. Фарос влез в седло и навалился на шею животного.

— Давай… — пробормотал он, и конь, как и тысячи раз до этого, послушно затрусил вперёд.

Едва пребывая в сознании, Фарос мало обращал внимания на то, что творится по сторонам. Его не заинтересовала ни странная темнота на улицах, ни отсутствие часовых, ни тишина в имении, к которому он подъезжал, и хозяином которого был его отец — не кто иной, как младший брат императора.

Градис Эс-Келин никогда не был в тёплых отношениях с императором, но его статуса хватало для того, чтобы иметь огромную трёхэтажную виллу, окружённую роскошным парком с небольшим озером. Вдоль аккуратных дорожек стояли фигурные деревья, плод неустанной заботы садовников и предмет особой гордости Градиса. Мало кто в столице мог превзойти его по богатству и роскоши.

Но если седока давно ничего не интересовало, конь замечал все. Он постепенно замедлял ход и наконец остановился, нервно подёргивая хвостом. Фарос пьяно огляделся, тараща налитые кровью глаза.

— Ну, что встал? — требовательно Спросил он у животного. — Пошёл!

Даже для столь позднего часа вилла была тиха, слишком тиха, смертельно молчалива, не горело ни одного огня, если не считать странных пляшущих бликов в нескольких верхних окнах.

— Пожар?!

Фарос больше удивился, чем испугался. Его первым движением было развернуть коня и поскакать обратно в таверну, но он одумался и послал скакуна к начинающему полыхать дому. Проехав вдоль забора, Фарос заметил несколько вооружённых секирами фигур, стоящих поодаль и наблюдающих за зданием. Он придержал коня, укрывшись за ближайшим густым кустом, и внезапно понял, что его напугало: все минотавры ни капельки не волновались по поводу творящегося; перед ними, наоборот, они смеялись и хохотали, хлопая друг друга по спинам.

Проехав чуть дальше, Фарос остановился у пролома, причинённого недавним штормом, слез с коня и перевалился через разрушенную ограду.

Вытащив меч, минотавр осторожно начал приближаться к огромному зданию. Он знал, что внутри вилла украшена редкими сортами драгоценного дерева и тончайшими тканями и гобеленами. «Вся эта драгоценная утварь стоит безумных денег да ещё в придачу и великолепно горит, — раздумывал он по пути. — Каменные стены огонь не тронет, но все убранство и перекрытия вспыхнут в один миг, так, что и не потушишь».

Подобравшись к двери чёрного хода, Фарос часто заморгал — отсюда уже ощутимо тянуло едким дымом и гарью. Тут же лежали первые трупы слуг и охраны, утыканные стрелами. Двое из них показались Фаросу знакомыми, он пригляделся и вздрогнул — это были его кузены из отдалённой провинции, нанятые только за мастерское владение мечом. Оба были убиты безжалостными ударами в спину. Минотавр ощутил, как последние следы хмеля выветриваются из его головы.

— Отец! — закричал Фарос, забыв об осторожности. — Мать!

Только нарастающее потрескивание огня было ему Ответом.

— Креспос! — уже тише позвал он старшего брата. — Где вы все?

Никто не отозвался. Фарос в ужасе ковылял мимо все новых и новых трупов, облачённых в чёрно-красные килты клана Келинов, но никого из родичей не нашёл.

Он метнулся наверх — роскошная лестница из цельного кедра была безжалостно изрублена, перила сломаны, вокруг на толстом красном ковре лежали трупы убийц и воинов личной стражи Градиса. Фарос пошёл вперёд, закрывая лицо от дыма, и споткнулся о тела брата и сестры. Тало был на два года моложе, и когда ему перерезали горло, он, видимо, так и не понял, что это смертельно… Ресдиа, маленькая сестричка, что с таким восторгом слушала его рассказы о ночных похождениях, теперь лежала полуодетая, с выпавшим из руки детским мечом. Убийцы буквально изрубили её в куски, словно перед ними был свирепый воин.

Отшатнувшись от мёртвой пары, Фарос наткнулся на мать. Он зашатался и с криком рухнул на колени рядом. Вокруг неё лежали чёрные трупы — прежде чем смертельный удар секиры отнял жизнь его матери, подохли трое убийц. Фарос прижал мать к себе и счистил кровь с запятнанного лица…

Внезапно раздался зловещий скрип, затем грохот — третий этаж стремительно обрушивался, грозя похоронить уцелевшего Эс-Келина в огненной могиле, вокруг взлетали снопы искр и обломки досок, горький дым выедал глаза.

Загнанно оглядываясь, Фарос заорал:

— Креспос! Отец! Кто-нибудь! — Жара становилась невыносимой, и минотавр понял, что ещё немного, и он изжарится. — Отец! Кре…

Ему послышалось, что кто-то ответил. Дым стал таким плотным, что едва можно было разглядеть вытянутую руку, слезящиеся глаза жгло, лёгкие пылали, воздуха не хватало, но Фарос на ощупь двинулся вперёд и через несколько шагов упёрся во что-то мягкое.

Он сморгнул слезы и закричал — прямо напротив стоял брат, пришпиленный к стене тяжёлым копьём. Креспос, старший и любимый сын Градиса, обожаемый и возвеличиваемый брат, единственный из Дома, кто умел держаться с достоинством благородного лорда. Удар был слишком силён. Фарос не выдержал и зарыдал, уткнувшись в залитую кровью грудь Креспоса.

Мать, оба брата, сестра…

Внезапно рядом в дыму кто-то закашлял. Поражённый, Фарос прислушался. Он едва мог дышать, но с трудом проскрежетал:

— Кто… Отец?

Рядом опять раздался кашель — уже отчётливо. Надежда вновь вспыхнула светом, и минотавр пополз вперёд, ориентируясь на звук. В углу он различил стоящую на коленях фигуру и сразу понял — это не отец.

— Фарос? — просипел тот. — Клянусь рогами Келина, я молил Саргаса, чтобы это был ты.

— Бек?

Огромный, покрытый желтоватой шерстью минотавр не был просто слугой. Он умудрился стать почти братом хозяину, почти отцом его детям, никто не мыслил имения без него.

Но радость от встречи быстро испарилась, когда Фарос разглядел, что Бек держит в объятиях. Секира отрубила правую руку Градиса Эс-Келина и проникла глубоко в бок. Из разошедшейся плоти проглядывали внутренности и кости. С головы до ног отец был залит бурой, запёкшейся кровью.

Опустившись на колени рядом, Фарос разглядел ещё несколько страшных ран от меча на животе отца. Градис дрожал и тяжело дышал, жизнь стремительно покидала его.

— Не надейся на лучшее, — пробормотал Бек. — Предатели хорошо справились со своей работой. Скоро твой отец будет мёртв, хоть его жизненная сила и удивительна… Сожалею, мастер Фарос…

— Что… что здесь произошло?

— Они полезли из темноты со всех сторон… — Бек отвечал, не отводя взгляда от умирающего лорда Градиса, которому был безмерно предан. — Часовые не успели поднять тревогу и умерли первыми… Все уже спали… Один я дожидался тебя, я же знал, что ты заявишься поздно, мастер Фарос… Если бы ты не отправился кутить, я был бы уже мёртв, как и все они… — Бек отрешённо баюкал Градиса. — Они все знали… план здания и кто где находится… Я вошёл в покои твоей матери, а она уже умирала над телами детей… слёзы текли из её глаз и после смерти… Лорд Градис не узнал меня… Когда я кинулся к нему, он спросил: «Это ты, Фарос?». Я хотел утешить его и сказать «да», но в этот момент его сознание прояснилось и хозяин узнал меня… «Подойди ко мне, мой добрый Бек», — сказал он. И рассказал, как негодяи убивали Креспоса, а он зарубил пятерых, но не смог прийти сыну на помощь…

Фарос оглянулся и заметил в глубине комнаты четыре обезглавленных тела, а из груди пятого торчала секира Градиса.

— Но… почему? — потрясение прошептал он.

— Одни… забытые Боги знают…

— Сынок… — Внезапно Градис пришёл в сознание и здоровой рукой вцепился в руку сына.

— Я молил… Кири-Джолита и Саргоннаса, чтобы они помогли мне продержаться до твоего появления…

— Тише, отец, береги силы… Бек и я доставим тебя к целителю, ты должен…

— Фарос… я слышу, дом скоро рухнет… знай главное — это не бандиты… это солдаты легионов… представь себе!

— Сейчас это не важно, отец. — Фарос оглянулся по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно перевязать ужасающие раны старика. -Скоро здесь нечем будет дышать.

— Слушай… меня! — Градис зашёлся в кровавом кашле. — Если они напали на меня здесь… боюсь, это означает восстание везде. Страшно подумать… но, скорее всего, и Чот уже мёртв…

Фарос замер, поражённый. Градис и Чот не испытывали особой любви друг к другу, но отец никогда не предал бы императора, и тот, прекрасно зная об этом, давно оставил его в покое. Значит, те, кто осмелился напасть на члена Дома Келинов, совершенно не опасались мести всемогущего императора.

— Ф-фарос… Беги с Митаса… Есть… друг… Азак… можешь ему доверять… Его… судно… «Драконий Гребень уходит в… Гол… Спеши!

— Гол… — задумчиво произнёс Бек. — Твой отец уже упоминал эту колонию… Она очень далека, и её старейшина — друг Дома Келинов…

Отец крепче сжал руку Фароса.

— Верно… Джубал будет… он укроет вас с Беком… — Градис зашёлся кашлем, разрывающим внутренности. — Там вы будете в безопасности.