Улыбка бешеной собаки

Клюкина Ольга
Улыбка бешеной собаки

      ОЛЬГА КЛЮКИНА.
      Улыбка бешеной собаки.
      ГЛАВА ПЕРВАЯ. СТОЮРОДНЫЙ БРАТ.
      Кир свистнул, и посмотрел в окно с распахнутыми ставнями. В стекле отражалась розовая полоска закатного солнца - драгоценное время вечернего клева утекало на глазах.
      Обычно Олька сразу же высовывала из-за занавески свою по-мальчишески коротко подстриженную голову, радостно кивала, и лишь мельком взглянув на удочки в руке друга, тут же, без лишних слов, выбегала на улицу. Но теперь занавеска в мелкий, красный горох даже не шелохнулась.
      Кир разозлился, развернулся, и хотел было уже совсем уйти - что ещё за ерунда? Он не привык заставлять себя ждать. Но потом нахмурился, подумал, и требовательно свистнул ещё раз.
      Они и так не виделись с Олькой весь вчерашний день, и сегодня уже снова почти что до самого вечера - надо сказать, небывалый для нынешнего лета случай.
      И все потому, что вчера к Ольке, а точнее, на голову к её бабушке Симе свалился какой-то мелкий, бледный пацаненок из Москвы, чей-то там дальний родственник, и словно всех сразу же незаметно захватил в плен. Даже трудолюбивой старушки, и то второй день не было видно на её любимом огороде.
      Не говоря уж про Ольку, которая и вовсе сразу же забыла обо всем на свете, даже про своих лучших друзей. Ну ничего - белобрысому шибзику такое даром не пройдет!
      Кир видел этого московского гостя вчера только один раз, издалека, когда тот вдвоем с Олькой (как будто за один день они сделались попугаями-неразлучниками!) заходили в аптеку. Да там и глядеть-то, честно говоря, было не на что!
      Худой как палка, бледный, сутуловатый пацан, и при том на полголовы ниже даже Ольки, которая и среди девчонок не отличалась высоким ростом. Но особенно Киру не понравились у москвича длинные, белые сосульки волос, болтающиеся до самых плеч, и тонкая шея. Да его, как говорится, одним мизинцем уложить можно!
      Кир искоса поглядел на свою черную от загара, мускулистую руку, в которой он сейчас сжимал удочки, и презрительно усмехнулся. Даже имя у троюродного или пятиюродного московского братца Ольки было каким-то дурацким - Ледик, Леонид.
      Сразу видно, что какой-то примороженный. Интересно, а что они забыли в аптеке?
      Наверное, таблетки этому слабаку покупали, или дорогую микстуру от кашля - кто-нибудь дохнул не так по дороге, или у гостя тут же скрутило живот от бабушкиных пирожков.
      Неужто из-за этого дурацкого Ледика он, Кир, должен сегодня снова идти на рыбалку один? Ну уж нет, и так слишком много гостю было оказано чести.
      Но Кир на самом деле и самому себе никогда бы не признался, что просто-напросто немного соскучился за эти два дня без Ольки. Без неё все было как-то не интересно, не так.
      Кир жил на самой окраине города, у реки, где уже начинались частные дома, а возле берега сохранился настоящий лес. То есть можно сказать, что почти что в деревне, хотя адрес на конверте и был городским.
      А Олька проживала с родителями где-то в самом центре города, училась в частном лицее, и приезжала в здешние края к бабушке только на каникулы.
      Это было первое лето, когда они повсюду начали ходить вместе, потому что ещё в прошлом году Кир считал ниже своего достоинства общаться с девчонками: кое-какие дела имел с дворовыми пацанами, старался держаться поближе к старшему брату и его взрослой компании, но основное свободное время проводил в уединенных тренировках, накачивал мускулатуру.
      Но Олька оказалась чем-то сильно не похожа на местных ребят, Киру даже и сравнить её было не с кем. Она все время что-нибудь выдумывала, и умела любую нехитрую затею незаметно превратить в игру. А потом ещё и толково объяснить, что же это такое было, всему найти оправдание и смысл.
      Вот без неё - ловил вчера Кир рыбу, и ловил себе просто. Чуть от тоски не помер.
      Вытягивал из воды одного за другим окуня, и заодно, чтобы было не так скучно, придумывал кару московскому Ледику.
      Можно было бы, например, взять его с собой на рыбалку, сбросить с лодки, и спасти только в самый последний момент, вытащить прямо за белобрысый хвост, когда тот до ушей нахлебается волжской водички. Или же просто в глаз дать без лишних разговоров, чтобы зря не мешался под ногами.
      А что, если подкрасться к Ледику ночью, и побрить наголо?
      Олька, кстати говоря, и внешне даже больше этого столичного заморыша была похожа на настоящего мальчишку. Родная бабушка - и то никогда её Ольгой, или тем более Олей не называла, язык не поворачивался. Обычно Олькой, или даже Олежкой, а то и Лешкой. Особенно когда она нарочно надевала самые рваные джинсы, рубашку клетчатую узлом завязывала на животе, и - привет бабушке Симе, готова бежать куда угодно по первому свисту Кира.
      Но вот теперь, когда откуда-то вдруг появился этот белобрысый уродец ... Неужто Олька теперь сидит рядом с ним, как сестра милосердия, примочки на лоб ставит?
      Ну нет, с этим делом пришла пора как следует разобраться.
      Кир решительно подошел к забору, на котором краской были замазаны какие-то каракули. Первое время, в самом начале лета, местные мальчишки попытались было их с Олькой дразнить. Типа, когда поженитесь? Как детей назовете? Ну, и прочую всякую муть. На заборе что-то там такое начали рисовать, так что Киру пришлось срочно разыскать художников, и навести полный порядок.
      Но потом Кир сделал ещё проще, и объявил в своем дворе официально: мол, отвяжитесь, да, никаких секретов, моя девчонка - ну, как это обычно бывает у взрослых. И все тут же сразу перестали смеяться, а, наоборот, зауважали.
      Потому что несмотря на свои почти что тринадцать, лет Кир по силе и умению драться тянул на шестнадцатилетнего, и связываться с ним лишний раз никому не хотелось.
      Вот и сейчас Кир в сердцах так шарахнул калиткой, что она чуть не сорвалась с петель - немного не рассчитал силу удара.
      Только теперь он понял, почему Олька не услышала, и не отозвалась на его свист. Ну, конечно, она была в саду. Валялась с книжкой в гамаке, который был растянут в тени между двумя старыми яблонями.
      Здесь же был приспособлен, и громко стрекотал большой вентилятор, и по всем грядкам к приоткрытой двери в дом он него тянулись синие провода.
      Ледик сидел тут же, рядом с Олькой, держал в руках ветку, и, несмотря на ветер от вентилятора, то и дело отгонял от себя комаров. При этом он что-то безостановочно говорил, и Олька, отложив в сторону книгу, внимательно его слушала. Прямо-таки рот раскрыла от удивления, как дурочка.
      Кир даже зубами скрипнул от злости, увидев такую картину.
      Хороша подружка - лежит, улыбается, рот раскрыла, и хоть бы хны, несмотря на то, что они уже вчера целый день не видались, вот и сегодня почти что...
      Наверное, у Кира был теперь такой грозный, страшный вид, что Ледик, оглянувшийся на хлопнувшую калитку, и увидев незнакомого мальчишку, вздрогнул от неожиданности, и замер на полуслове.
      Ольга ловко соскочила с гамака навстречу Киру.
      - Привет, а это мой... - начала она было.
      - Да знаю, - скривил Кир одну из своих знаменитых, презрительных физиономий. - Пошли на рыбалку, что ли - чего ты тут зря валяешься?
      Он нарочно сейчас встал перед этой парочкой в одну из основных поз культуристов, немного сместив торс вперед, и незаметно играя по очереди всеми своими мускулами на руках. Тем более сейчас на нем была надета открытая коричневая бортовка с узкими бретельками, а на шее поблескивала металлическая цепочка - недавний подарок старшего брата, который весной ушел служить в армию.
      Совсем недавно Кир из солидарности постригся налысо, и уже отослал братишке в часть свою фотографию, где он тоже очень похож на новобранца. Теперь Кир упорно копил деньги на татуировку - он мечтал сделать её на предплечье, но пока за неимением нужной суммы на этом месте просто скопировал фломастером с одного рисунка череп козла, и внизу подписал: "Меня не пустят даже в ад!"
      Ему нравились всякие жутковатые приколы.
      - Пошли! - снова скомандовал Кир, небрежно кивая на удочки.
      - Ой, ты знаешь, а мы тут разговариваем - так интересно, вообще, словно не услышала его слов Олька. - Чего только наш Ледик не знает - и про мистику, и про всякие древние мумии, и про гробницы. Он в Москве в специальной китайской школе учится, восточные языки зубрит, и даже иероглифы умеет писать. Он меня на целый год младше - а такой умный!
      - Ну уж, - усомнился Кир, и его кривая улыбочка досказала то, что он не всегда мог выразить словами. - А я и гляжу, что китаец - жертва Хиросимы...
      - Хиросима - это в Японии, - тихо подсказал Ледик.
      Кир нарочно сделал вид, что не расслышал, и угрожающе зыркнул на москвича:
      - Чего-чего? Очень умный, да?
      - А вчера Ледик нам с бабой Симой показывал, как правильно надо есть палочками. - продолжала тем временем рассказывать Олька. - У меня теперь стало немного получаться, тут все дело в тренировке. Сегодня мы нарочно попросили бабу Симу, чтобы она снова рис сварила...
      Да, что-то не похоже было, чтобы Олька без него, без Кира, сильно затосковала.
      - Так ты пойдешь - или нет? - перебил её Кир, несколько повысив голос.
      Он всем своим видом показывал, что лично ему нисколько не интересно слушать про всякие там палочки и подобные глупости.
      Хотя на самом деле Кир как-то один раз тоже задумался, после одного интересного фильма: как же это всякие настоящие самураи простыми палочками все подряд умеют уплетать, и обходятся без ложек? Кир тогда тоже выстругал себе похожие по размеру палочки, и попробовал ими есть, долго и без особого результата ковыряясь в какой-то каше. Но не рассказывать же про свои опыты кому попало, всяким тут приезжим?
      Да и потом, давно все это было - год назад, если не больше. В детстве, а это уже не считается.
      - Пошли. Но давай только Ледика с собой возьмем, ему на речке тоже интересно будет, - согласилась Олька, и выключила вентилятор.
      Сразу же сделалось тихо, и как-то не по-доброму тихо.
      - Чего? - угрожающе протянул Кир, и смерил Ледика с ног до головы выразительным взглядом. - Кого-кого возьмем? Вот этого?
      В наступившей тишине сразу же повисла неприятная, многозначительная
      пауза.
      - А что такого? А то ему скучно тут будет одному, бабуля снова поливать свои помидоры заставит...
      Кир несколько раз пожевал во рту язык - так всегда делал его старший брат, прежде чем высказать кому-нибудь вслух пару ласковых слов. Но Ледик посмотрел на Кира с откровенным испугом, и вдруг сказал первым:
      - Нет, я с вами не пойду. Нет уж, спасибочки.
      - Да чего ты? Мы с Киром все места хорошие знаем, где сейчас рыба должна отлично клевать... - начала уговаривать Олька. - Пошли. Чего ты?
      - Боюсь, - ответил Ледик.
      - Батюшки мои! Да кого? Чего боишься? Плавать, что ли, не умеешь?
      - Его боюсь, - проговорил Ледик, кивая на Кира. - Не пойду я с ним.
      Олька так и покатилась от смеха.
      - Его? Боишься? Да ты чего... Ой, не могу, держите меня, люди...
      Она повалилась на гамак, и даже задрыгала в воздухе ногами, замелькала всеми своими блатными заплатками на джинсовых шортах и загорелыми, побитыми коленками.
      Даже Кир не выдержал, и от такого неожиданного заявления тоже усмехнулся. Вот чудак все же этот Ледик, совсем странный человек! Да он, Кир, даже под страшными пытками, и то бы не сознался, что чего-нибудь, а тем более кого-нибудь на этом свете боится. А этот лепит прямо в глаза правду-матку, причем на полном серьезе, и действительно моргает испуганно своими большими, серыми глазками - прозрачными, как две льдинки.
      Одно слово - Ледик.
      - А чего я - кусаюсь, что ли? - покровительственно прищурился Кир. Чего это ты меня вдруг забоялся? Ух, укушу!
      А потом вдруг и впрямь оскалил свои мелкие, желтоватые зубы - он уже давно начал баловаться курением, подражая старшему брату - и принялся громко лаять и рычать, изображая собаку.
      - Р-р-р, гав-гав! Р-р-р - гав! Укушу - р-р-р, гав!
      И к тому же, заодно - рыть носком ботинка землю, храпеть и хрюкать, как будто бы он одновременно ещё и дикий кабан.
      Олька закатилась ещё громче, но Ледик даже не улыбнулся.
      - А я спиной почувствовал, что ты запросто сможешь ударить, - сказал он совершенно серьезно.
      "Смотри, какой чуткий," - удивился про себя Кир, вспомнив, что он и вправду при входе в сад сжал кулаки, чтобы случайно со злости сразу же не заехать столичному гостю в глаз. Вот если бы они были одни, без Ольки, совсем в другом месте...
      - Но ты же сам только что говорил, что так нельзя, - вступила теперь в разговор и Олька. - Сам говорил, что нельзя бояться. Обычно, к тем, кто всего боится, всякие страсти, и плохие случаи словно сами самой притягиваются. Для всякой нечисти трусливые люди все равно, как магнит.
      - А я и есть такой человек, - потупившись, сказал Ледик. - Мама говорит, что у меня вечно все не слава Богу. Я один раз в ванной чуть не утонул по-настоящему. А на физкультуре так боялся через козла прыгать, что тут же ногу сломал, и потом три месяца в гипсе лежал. Я даже и не говорю про всякие там приведения и монстров.
      - Каких ещё монстров? - изумилась Олька. - Из мультиков?
      Ледик помолчал, а потом как бы нехотя произнес.
      - Когда мне ещё только два года было, у меня за шкафом жили два таких типчаки. Но про них никто не знал, потому что они только по ночам оттуда выходили. Говорят, я до школы кричал во сне дурным голосом, до сих пор, вон, голос совсем какой-то не звонкий.
      - Ничего себе: душили они тебя, что ли? И что же это были за привидения?
      - Туб, - тяжело вздохнул Ледик. - Так звали первого. А вторым была его мать.
      - Тубиха, наверное? - снова рассмеялась Олька.
      - Нет, мать звали - Черная.
      - Черная рука?
      - Просто, одним словом - Черная. Так вот, она была ещё даже ещё страшнее, чем Туб. Жуть. Того хоть слышно было, когда он выходил.
      - Они что же, тебе даже представились? На ушко прошептали свои имена?
      - Да ладно, не хочу я про это вспоминать. Ну их, - тихо произнес Ледик,
      и в его серых глазах словно мелькнули отголоски тех, мучительных детских страхов.
      Олька первой почувствовала, что пора, как любил говорить её отец, "сменить пластинку". В таких случаях она обычно уточняла: "Сменить компактдиск, папуля, сейчас пластинки уже давно никто не слушает."
      - Ну ты и завелся - нашел кого испугаться, Кира! - сказала девочка весело. - Но тут я виновата - вы же даже как следует не познакомились, и поэтому начали сразу же всякую чепуху болтать. Это - Кир. Если хочешь Кирилл. Кирилл Худяков.
      - Кирюша? - робко переспросил Ледик.
      - Я тебе сейчас покажу такого Кирюшу, не обрадуешься! - возмутился ни на шутку Кир. - Терпеть не могу, когда меня называют Кирюшей. Один такой уже двух зубов за это лишился без наркоза...
      - Вот видишь, - пожал плечами Ледик. - Он же все время сам первый начинает.
      - Знаешь что, Кир - имей совесть, в конце-концов, Ледик - наш гость. Или мы идем все вместе, и ты ведешь себя, как человек, или мы тут остаемся, а ты один иди на свою рыбалку, - решительно сказала Олька. - И тем более он мой брат. Хоть троюродный, а все же...И потом - это просто некрасиво. А если бы ты приехал в Москву, а тебя Ледик сразу же с эскалатора в метро вниз головой сбросил? Просто потому, что ты ему чем-то с первого взгляда не понравился? Как бы ты отнесся к такому гостеприимству, а?
      - А что - разве можно сбросить? - усомнился Кир, который хотя и никогда не был в Москве, но тем не менее приблизительно представлял по чужим рассказам устройство метрополитена.
      Непонятно, как там можно сбросить человека вниз головой? Может, подставить подножку?
      Впрочем, пугать труса, кто и без того любого шороха боялся, было все равно как-то неинтересно, и Кир по отношению к Ледику поневоле смягчился.
      - Ладно, хватит дурить, парень, - пошли с нами, - проговорил Кир покровительственным баском. - Я тебя не трону, не боись. А раз ты со мной, то к тебе точно никто не подойдет. Жить будешь. Стопроцентная гарантия.
      - Точно, а у меня и удочка лишняя есть, - оживилась Олька. - Ты хоть наконец-то на речку нашу посмотришь, там и лес есть на берегу хороший, я первый раз сама там чуть не заблудилась.
      - За - за - заблудилась? - переспросил Ледик слегка дрогнувшим голосом, но это выдало его сильнее любых слов и вопросов.
      - Да нет - ты же с нами, а я и то там теперь каждую тропинку знаю, торопливо поправилась Олька. - Да мы и не пойдем сегодня в лес, на берегу посидим... Сбегай, возьми потихоньку в сенях удочку. А то если баба Сима меня увидит, сразу же какое-нибудь дело придумает.
      - Вот трус, - высказался Кир, когда тонкая спина московского гостя скрылась в дверном проеме. - Сроду таких не видел. У нас в школе первоклашки - и то его сразу же за пояс заткнут.
      - И ничего не трус, - вступилась за родственника Олька. - Нет, я ничего не говорю - трус, конечно, но особенный, и ты с малышней его и близко не ровняй. Те всего боятся по глупости, а он, наоборот, потому что слишком много всего знает.
      - От умности, значит?
      - Он трус - от переизбытка информации, и потому что у него энергетика какая-то особенная от рождения. Биополе. Он же не виноват, что только ещё вылупился - а к нему из-за шкафа сразу же стали какие-то черные твари выползать. Да я бы на его месте ещё в коляске от страха окочурилась, а он ничего, только немного заикается, и все...
      - Это точно, - подумав, согласился Кир.
      Олька умела так толково, доходчиво объяснять, что мальчик начинал многие очевидные вещи видеть совсем с другой стороны, и понимать, что на самом деле все не так просто, как кажется на первый взгляд. Про себя Кир давно догадался, что Олька - очень умная, гораздо умнее всех остальных его знакомых девчонок, но вслух никогда ей этого не говорил, чтобы она не чувствовала своего превосходства.
      - Интересно, а какое у меня биополе? - вслух задумался Кир.
      В последнее время он, благодаря Ольке, тоже начал слегка интересоваться гороскопами, тайной своего имени, и прочими вещами, которые старший брат Сергей считал откровенной "мурней". Но Киру все-таки было интересно всякий раз узнавать про себя что-нибудь новенькое, и ощущать собственную неповторимость.
      - У тебя? Биополе? О-го-го! Трактором не перепашешь, - сказала Олька, с явным восхищением поглядев на мощные бицепсы и крепкую, спортивную фигуру Кира.
      И Кир сразу же успокоился: что и говорить, но Ледик явно не мог быть ему ни в чем конкурентом. Да и потом - москвич был на целый год младше Ольки, только поэтому она с ним так и нянчилась.
      Поэтому Кир даже покровительственно улыбнулся, когда по дороге к реке Ледик спросил:
      - А мы как, на хлеб будет ловить? А то я червяков на крючок сильно не люблю насаживать, они всегда так неприятно извиваются...
      - Боишься? Страшно?
      - Убивать всегда страшно. Даже червячков, - тихо, словно бы сам с собой, проговорил Ледик. - Лично мне никого совсем не нравится убивать.
      ГЛАВА ВТОРАЯ. СТАРИЧОК С РУЖЬЕМ.
      Как Кир и предполагал, пока они собирались на рыбалку "как воры на ярмарку", лучшие места на берегу, из тех что поближе, оказались заняты. Пришлось по тропинке вдоль берега протопать до самого леса, и там ещё какое-то время продираться сквозь камыши.
      Кир вел остальных к той самой коряге, с которой почему-то в это время суток особенно хорошо ловились маленькие окушки, и красноперки. А ещё в этом месте водились раки. Он надеялся между делом наловить также и раков, а потом сварить их на костре - в небольшом рюкзаке Кир всегда носил с собой закопченную кастрюлю, спички, коробок с солью. Он даже придумал, как напугает Ледика самым большим, живым ещё раком, незаметно его куда-нибудь подсунув.
      Вот крика и смеха, наверное, будет!
      Бережок с разлапистой, приметной корягой оказался, к счастью, пустынным, хотя было слышно, что где-то за камышами прячутся рыбаки, которые предпочитали ловить рыбу с лодок.
      За стеной из камыша кто-то невидимый греб веслами по воде, поскрипывая уключинами.
      "Ну и фиг с ними, - решил Кир. - А мы все равно первыми это место заняли, пусть только кто-нибудь попробует сюда пристать."
      Дети уже начали мечтать о большом улове, как вдруг стало слышно, что одна лодка - совсем ещё невидимая в камышах - начала двигаться именно к их берегу.
      Неожиданно громко залаяла собака, которая, по всей видимости, тоже находилась в лодке.
      - Сатана, фу! Фу, говорю, нечисть, - раздался где-то совсем близко резкий, какой-то неприятно-дребезжащий голос хозяина, до сих пор все ещё невидимки. - Замолкни, Сатана. Ша, говорю!
      Ледик сразу же перестал смотреть на поплавок, и как загипнотизированный уставился в камыши.
      - Эй, вы нам тут все рыбу распугаете! - громко крикнул Кир. - Возьми немного влево, там тоже есть хороший заливчик. Мы тут рыбу ловим, тормози!
      Но лодка быстро и упорно двигалась именно сюда, к коряге.
      У Ольки как раз начала клевать рыба, но пока она слушала все эти переговоры, маленький окунь успел сорваться с крючка. - Эй, вы там, у нас тут тоже злая собака есть, кавказец, - пригрозил Кир, вспомнив, как только что продемонстрировал упражнение на рычание и лай перед Ледиком. - Р-р-р, ав, ав, ав...Сидеть, Шарик, р-р-р...Гав-гав!
      Олька захихикала и тоже начала из солидарности поскуливать по-собачьи и лаять.
      Наверное, псу в камышах это сильно не понравилось, потому что он залаял ещё громче. Просто начал истерично захлебываться, тем более хозяин его больше не останавливал.
      Наконец, показалась лодка, в которой сидел старичок с седой всклокоченной бородой, и в рыбацком черном плаще из клеенки, блестевшим от воды. Он невозмутимо смотрел перед собой прозрачными, безучастными глазами, и не обращал на детей ни малейшего внимания.
      На носу плоскодонки, грозя её перевернуть, металась и злобно скалилась черная немецкая овчарка, которая по сравнению с хозяином казалась неестественно огромной, и прямо-таки бешеной на вид.
      С невозмутимым видом, незнакомец быстро подгребал к берегу, и словно бы вообще не слышал, о чем его настойчиво просил Кир, и в упор не видел детей.
      - Ой, она же без намордника, - побледнел Ледик, тут же забыв про рыбалку. - Меня всегда собаки кусают. Ой, мамочки! Ой, какая! А-а-а!
      - Куда? Стой на месте! Нельзя двигаться, от собак ни в коем случае нельзя убегать! - закричал Кир. - Замри на месте!
      Но Ледик уже бросил на землю удочку, и в ужасе метнулся в кусты, куда-то по направлению к лесу.
      Лодку со странным стариком от берега отделяла ещё полоска воды, но собака мгновенно преодолела её одним мощным прыжком, и бросилась в кусты за своей жертвой - за орущим Ледиком. Раздался нечеловеческий, леденящий кровь, крик, урчание, страшный собачий рык.
      Кир никогда бы не мог подумать, что маленький, тщедушный Ледик умеет так ужасно орать.
      - Что вы делаете? Скорее возьмите вашу собаку! - закричала Олька что есть силы. - Вы что сидите, дедушка? Вы что, глухой, что ли, совсем? Эй, да что вы за человек такой непонятный?
      Кир заметил, что у неё от страха на глазах тут же появились слезы, и голос тоже сделался подозрительно звонким.
      - Да что же вы все стоите? Сделайте хоть что-нибудь! На помощь!
      Кир молча, сцепив кулаки, бросился в кусты на выручку Ледика, готовясь к решительной схватке с обезумевшим псом. Олька тоже вспомнила, что у неё под джинсовкой есть спортивный свисток, который издает звуки наподобие милицейского, и от бессилия принялась свистеть.
      Громкий свист словно бы вывел старика из странного оцепенения.
      - Сатана, фу! Застрелю, зараза! - спохватился наконец-то престарелый рыболов, причаливая к берегу. - Ко мне! Ша!
      Овчарка сразу же с несколько виноватым видом вынырнула из-за кустов, чуть не сбив Кира с ног и виляя хвостом, но он заметил, что клыки её были перепачканы свежей кровью.
      А что, если она вцепилась Ледику прямо в горло? Ведь чтобы перегрызть такую тонкую шейку, которая имелась у москвича, хватило бы всего одного укуса!
      Старик тем временем тоже выпрыгнул из лодки на берег, довольно ловким, прямо-таки молодецким движением при помощи петли привязал её к коряге, и даже не поглядев в сторону ребят, маленькими, семенящими шагами, как ни в чем не бывало, вместе со своей собакой отправился куда-то в лесную чащу.
      Кир проводил их ошарашенным взглядом.
      Он обратил внимание, что старичок был очень маленького роста, чуть ли не с Ледика, но с квадратным, крепким туловищем. Незнакомец тащил за собой мокрую сеть, и мешок с чем-то тяжелым, то и дело путаясь в длинных полах плаща. Наверное, груз был рыбаку не под силу, и старик волоком тянул мешок со своим уловом по траве.
      - Эй, вы! Куда? Эй, ты! - только и успел крикнуть Кир.
      Но старик, снова притворившись глухонемым, даже не оглянулся. Он быстро нырнул в темноту леса, и тут же скрылся из вида.
      Все это было так странно, что Кир ничего не мог сообразить. Но сейчас самое главное было - узнать, в живых ли остался Ледик, только это.
      Когда Кир нашел пострадавшего среди кустов, Олька была уже тут, и разглядывала не слишком глубокий укус на ноге у Ледика, откуда пока ещё текла кровь. Хорошо еще, что эта черная овчарка не имела привычки сразу же вцепляться в горло первому встречному.
      Кир подумал, что Ледик сейчас точно будет кричать, плакать, жаловаться на свою злосчастную судьбу, но тот, наоборот, выглядел совершенно спокойным, только очень бледным.
      - Ну, ты даешь! - с облегчением вздохнул Кир, увидев, что Ледик, по крайней мере, жив, относительно здоров, и не катается по траве в истерике. - Ты чего побежал? Я же тебя предупреждал, что от собак нельзя убегать, они всегда тут же бросаются вдогонку. У них инстинкт такой - они сами не виноваты, что их тянет труса сразу же цапнуть как следует...
      - Чего ты ещё набросился на человека, ему ведь и так плохо. Испугался? Сильно? А сейчас как? - ощупывала брата Олька.
      - Я потом никогда уже не боюсь, - сказал Ледик. - Ну, потом, когда все уже случается. Хуже всего - предчувствие. Я когда только этого старика увидел, чуть сознание не потерял, а потом ещё сразу же вдруг эта собака...
      - Тю, чумной, да он же коротышка, ещё меньше тебя ростом, - попытался найти слова утешения даже и Кир. - Карлик какой-то дремучий. Старик. Не пойму, откуда он здесь взялся. Сроду такого у нас в районе не видел.
      - Нет, ну какой гадский человек! Смотрите, его собака до крови ребенка
      покусала, а он хоть бы извинился. Может, нам скорая помощь теперь нужна?
      В медпункт надо будет человека отправить, или ещё что. А он...
      - Не нужно никакой "скорой помощи," - ни на шутку сразу же перепугался
      Ледик. - Нет уж, я врачей вообще ещё больше собак боюсь. А особенно зубных и хирургов. Никуда я не поеду. У вас есть ножик?
      - Зачем тебе? Бандитскую пулю, что ли, выковыривать собрался? усмехнулся Кир, который совсем недавно видел какой-то фильм, где раненый ковбой сам себе обыкновенным охотничьем ножом проделал операцию по извлечению из ноги пули.
      Это был единственный эпизод из американского фильма, который Кир хорошо запомнил, а так, вообще, там кажется что-то было про любовь и какие-то семейные разговоры.
      - Легким движением руки брюки превращаются, превращается брюки, - в свою очередь напомнил Ледик с кислой улыбкой фразу из другого кинофильма, и принялся безжалостно кромсать свои светлые брючки, действительно, как в "Бриллиантовой руке", превращая их в неровные и не слишком-то элегантные шорты.
      Окровавленную штанину Ледик отложил в сторону, а чистую стал нарезать на длинные, узкие ленты, и обматывать ими ногу в виде бинта.
      - Сойдет, главное, потом незаметно домой пробраться, и быстро переодеться, чтобы баба Сима ничего не заметила, а то она сразу же в обморок упадет, - пояснил он ребятам свои действия.
      - Молоток. Вырастешь - кувалдой будешь, - похвалил мальчика Кир, подумав про себя, что троюродный братец Ольки все же ещё не окончательно потерянный для общества человек. Хотя все равно с большими странностями. Трус, конечно, но особенный - тут Олька была права.
      Сама девочка тем временем уже тоже вытерла злые, обидные слезы. Теперь её больше интересовал другой, не менее важный вопрос.
      - Послушайте, а вдруг эта собака - бешеная? - спросила она, с отвращением отбрасывая в сторону окровавленную тряпку, которая только что была частью модных штанов Ледика. - И что тогда? С такими вещами шутить нельзя. Чем скорее будут сделаны прививки, тем больше шансов, что ты, Ледик, тоже не заболеешь.
      - Да ладно, чего там - нормальная собака, - отозвался Ледик, стараясь теперь показаться совсем беспечным и веселым. - Видишь, хозяйская, даже команды понимает.
      - А вдруг - бешеная? Ты заметил, как у неё слюни изо рта капали? Вот-вот, а я как раз видела.
      - И потом - нормальные собаки просто так на людей все же не бросаются, - авторитетным басом высказался Кир.
      - Эй, да вы чего? Чего это вы? Но ты же сам говорил - у них инстинкт? И не хочу я совсем никаких прививок.
      - У кого как. У кого - инстинкт, а у кого и бешеная дурь. В любом случае - проверить надо, это точно.
      Ледик испуганно начал озираться по сторонам - получать сорок уколов в живот от бешенства ему как-то сильно не улыбалось. Однажды в Москве Ледика уже с перепуга заставили проделать нечто похожее, но как потом выяснилось совершенно напрасно, потому что его покусала чья-то комнатная шавка, которая сроду никогда не бросалась на людей, но при виде Ледика на неё словно нашло непонятное наваждение.
      - А пойдемте - и спросим сами тогда у хозяина, чего зря гадать, предложил вдруг Ледик. - Пусть он сам скажет: бешеная она, или - нет?
      Ребята посмотрели на него с удивлением.
      Надо же, никому и в голову не пришла мысль погнаться за явно ненормальным дедом с его ужасной собакой, который своим появлением и без того сразу же испортил всю рыбалку. Но Кир тут же про себя подумал, что этого бородатого, старого коротышку, если вдруг даже придется подраться, он и один запросто сможет проучить, а если понадобиться - то даже и расправиться с его собакой.
      - Мы вправе потребовать от него к тому же возмещение материального ущерба, - высказала новую здравую мысль Олька. - А что? Можно даже добиться, чтобы он заплатил Ледику за лечение - у нас в лицее все уши прожужжали, что надо учиться отстаивать свои права. Сейчас лекарства всякие вон как дорого стоят, особенно уколы...