ОЛЬГА КЛЮКИНА.
      ТАЙНА, УСЛЫШАННАЯ ПО РАДИО.
      ГЛАВА ПЕРВАЯ. ТОЛСТЫЙ И ТОНКИЙ.
      Странное дело, но всякий раз, когда Андрей Гвоздюк заходил домой к своему другу Сереге, он испытывал непонятное чувство удовлетворения. И даже почти что радости. И вовсе не потому, что видел вокруг себя какую-то особенную красоту. Скорее, наоборот - в комнате Сереги постоянно царил самый настоящий бардак.
      На диване, столе, подоконнике лежали книги, листки бумаги, отдельные игральные карты вперемешку с кассетами, огрызками от яблок и невымытыми стаканами. В углу неизменно стоял пустой, разбитый аквариум. Рядом - целый ящик с речными камнями и коробка с подшипниками, которые Серега у кого-то зачем-то выменял ещё год назад. И поставил вот так стоять, на почетном месте.
      А также множество других замечательных, но совершенно никому не нужных вещей.
      Вообще-то аквариум сначала подразумевался для декоративной крысы по кличке Твикса, которую Серега как-то сам себе купил на день рождения на подарочные деньги. Но крыса все равно жила преимущественно под диваном, и выбегала на середину комнаты, только когда пора было потребовать от забывчивого хозяина еды.
      Когда Твикса принималась делать стремительные круги на самом видном месте, Серега это называл "голодным маршем протеста".
      Сережа Ратников жил вдвоем с мамой, которая постоянно была на работе, и пока она находилась "в рейсе", самовыражался, как мог. Нечеловеческий погром в своей комнате Серега называл "художественным беспорядком", и в этом была какая-то часть правды.
      Например, однажды он сделал из старой магнитной ленты занавеску вокруг дивана. И всякий раз, когда кто-то приближался к его, как он называл, "койкоместу", ленты вздымались, прилипали к одежде пришельца, и загадочно шуршали.
      А ещё Серега как-то нарисовал на обоях в своей комнате облака обыкновенной синей и белой гуашью. Сам. Правда, только на одной стене, потому что это занятие ему быстро надоело. Но все равно получилось красиво, вполне художественно, хотя все облака почему-то получились кривыми на один бок. Как будто их кто-то с одной стороны нарочно сплющил молотком.
      Ну, и много чего в таком же духе, в порыве вдохновения.
      Как-то Андрей не выдержал, и с завистью рассказал про чудесную комнату друга, где можно делать все, что угодно, своим родителям. Давно еще, совсем в детстве.
      Надо сказать, они его выслушали с большим интересом.
      "Да-да-да, - задумчиво произнес тогда отец, потрепав черную, аккуратную бородку. - Надо сказать, совершенно грамотный подход к воспитанию. Мама твоего товарища случайно не психолог? Как ты сказал, его фамилия?"
      "Прогрессивные западные психологи рекомендуют подобные методики для правильного формирования личности у ребенка, - поддакнула и мама, с удовольствием читающая время от времени умные отцовские книжки. - Вполне европейский подход, весьма, весьма..."
      И сразу же, без всякого перехода, они приказали Андрею быстро, без лишних разговоров, убрать в одно место разбросанные по всему дому дискеты. Разумеется, угрожая, что иначе больше никогда в жизни не подпустят сына к компьютеру. Они всегда так говорили, когда нужно было воздействовать на ребенка.
      Метод был дедовский, проверенный столетиями - кнута и пряника. С той только разницей, что теперь в роли и кнута, и пряника, выступала одна и та же несъедобная штуковина - компьютер.
      На этом разговор о свободе личности был закончен.
      Кстати, отец Андрея не случайно задал вопрос про психолога. Дело в том, что сам Юрий Петрович Гвоздюк по профессии был как раз психологом. Поэтому ему все вокруг казались психологами - или коллегами по работе, или конкурентами по бизнесу.
      Правда, занимался Юрий Петрович вовсе не детьми, а взрослыми проблемами семьи и брака. Иногда к нему даже домой приходили заплаканные женщины, с которыми он проводил многочасовые специальные беседы, забывая про время ужина. Андрей замечал, что после таких визитов мама тоже порой принималась плакать, и начинала сильно нуждаться в профессиональной психологической поддержке.
      Мама Андрея работала артисткой в ТЮЗе - театре юного зрителя. Но нередко говорила, что мечтает заниматься в этой жизни только "домом и ребенком". В свободное время от так и делала - наводила в квартире идеальную чистоту, и заставляла Андрея тоже чистить окна, пылесосить паласы.
      "Неопрятность - это старость", - такая у неё была любимая поговорка.
      Наверное, поэтому, благодаря её стараниям, они с Юрием Петровичем выглядели такими молодыми и красивыми, а мама так и вообще исполняла в театре роли мальчишек и девчонок.
      Мать Сереги Ратникова работала проводницей в поезде, не имела никакого специального образования.
      Но почему-то давно, ещё несколько лет назад, она взяла себе на правило наводить порядок только в большой комнате, куда изредка приходили гости, а на территорию сына даже не заглядывать. Психология на этот счет у неё была простая: "И так радостей в жизни мало, вон, дите лишней шоколадки съесть не может - пусть тогда хоть живет себе, как хочет, без всяческого стеснения..."
      А в результате у неё получался европейский подход к проблемам воспитания ребенка, в духе самых последних, современных методик.
      - Привет, Толстый, - привычно поприветствовал друга Андрей. - Хватит валяться, дело есть.
      И при этом вздохнул, не скрывая "белой зависти" при виде того, как Серега развалился на диване, обложенный тарелками с вишневыми косточками.
      Рядом с тарелкой сидела Твикса и тоже угощалась ягодами, разложив по подушке свой длинный, "резиновый" хвост.
      Во время летних каникул "художественный беспорядок" в закутке Толстого увеличивался до фантастических размеров.
      - Здорово, Тонкий, - отозвался Сергей, лишь на секунду отрываясь от книги. - Я сейчас. Ты посиди пока. Последние несколько страниц осталось прострочить. Самое интересное место.
      Все эти книжки в стиле фэнтези, а также зарубежные детективы Серега прочитывал - "строчил" одну за другой буквально за один день, или даже за несколько часов, словно орехи щелкал. У него собралась уже целая гора из прочитанных книжек, без преувеличения. Находилась в углу комнаты, возвышаясь самого от пола. Не в том углу, где стоял разбитый аквариум, а в другом.
      "Толстым и тонким" Сергея и Андрея прозвали в школе, а теперь они и сами в шутку так друг другу называли.
      И хотя как внешне, так и по характеру с каждым годом мальчишки становились все больше и больше не похожи, но все равно продолжали дружить и везде были практически неразлучны.
      Серега и впрямь был толстоват. Дворовая кличка у него была также ещё "Квадрат" - по фамилии "Ратников", а также из-за квадратной, нескладной фигуры.
      Одевался Квадрат как попало, и часто, чтобы подразнить кого-нибудь из взрослых, и особенно учителей, нарочно напяливал на себя самые рваные джинсы, рубашку без пуговиц, вешал на грудь цепочку с куриной костью вместо кулона. Короче говоря, прикалывался.
      Когда ругали, любил притворяться дурачком, с непонимающим видом моргал большими голубыми глазами, и вообще с удовольствием разыгрывал в классе роль местного клоуна. Учился на тройки, но иногда и на четверки тоже.
      Однажды в четверти Ратников даже сделался ударником, когда мать пообещала ему за успехи в учебе купить видеомагнитофон. Но потом на видик все равно не хватило денег, и Серега тут же перестал пыжиться и учить уроки.
      Он вообще занимался по наитию - иногда вдруг отвечал с блеском, на пятерку с плюсом, а потом тут же получал по контрольной двойку. В итоге в четверти выходил законный трояк.
      Андрей Гвоздюк учился гораздо лучше, чем его безалаберный толстый друг, и вообще считался в школе приличным ребенком из интеллигентной семьи. В трудные минуты учителя, как правило, взывал к его совести, и вопрошали, куда могло вдруг подеваться его хваленое воспитание? Как будто бы оно у него когда-нибудь было.
      Но не станет же Андрей объяснять всем и каждому, что его папа был хоть и ученым человеком, но все же специалистом совсем по другим вопросам, и детскими проблемами не занимался.
      Девчонки в классе между собой ласково называли Андрея "Гвоздиком", и почему-то в него постоянно кто-нибудь был влюблен без взаимности - то одна, то другая, то сразу целой девчачьей компанией.
      Тут крылась какая-то неразрешимая загадка мужского обаяния. Вообще-то Андрей Гвоздик был небольшого маленького роста, и действительно - тонким, но при этом всегда выглядел очень собранным, подтянутым, и казался загорелым даже в зимние дни.
      Никто не мог сказать, почему серьезный человек Андрей Гвоздюк водил дружбу с таким оборотом, как Серега Ратников, и почти что не общался с другими сверстниками, которые точно также увлекались компьютерными играми, и всевозможными техническими новинками.
      А вот нет - тянуло Андрея в комнату Сереги, где все было перевернуто вверх дном, и хоть ты тресни!
      Впрочем, сами Толстый и Тонкий подобными "психическими" вопросами никогда не задавались. Они-то знали...
      Но об этом немного позже.
      - - --------------------------
      Пока же можно сказать, что отношения между мальчишками сложились на таком уровне понимания, что они могли сидеть вместе диване, но при этом вообще ни о чем не разговаривать и каждый заниматься своим делом.
      Например, как сегодня, сейчас.
      Пока Серега в полном упоении дочитывал книгу про каких-то черных эльфов, Андрей со всеми удобствами устроился в допотопном кресле с деревянными ручками и включил радио. Полированные ручки у кресла были словно нарочно удобно устроены для раскладывания на них бутербродов, чтобы можно было есть без отрыва от телевизора, и всевозможных мелких угощений для Твиксы.
      Андрей покрутил ручку радиоприемника, настроился на волну "Радио для глухих". Недавно в городе под таким названием появилась новая музыкальная радиостанция с несколько хулиганскими замашками. Ее слушали, в основном дети и местные панки - в общем, несерьезные люди.
      Не исключено, что Андрей Гвоздюк был самым серьезным поклонником "Радио для глухих", по крайней мере - на вид. Мало того, сейчас Андрей не только начал слушать музыку, но при этом зачем-то принялся не отрываясь глядеть на циферблат своих наручных часов.
      В отличие от Сереги, он любил красивые, стильные вещи, но особенно часы, хорошие ручки и блокноты.
      - Эй, потише ты там, Тонкий! - поднял на секунду от книги свою спутанную, курчавую голову Сергей. - Ты что, и правда, что ли, глухой? Зачем так громко?
      Но Андрей, похоже, именно этого и добивался - привлечь к себе внимание.
      - Стоп. Теперь - молчание. Ты должен сейчас послушать. Я нарочно для этого пришел. Замри и слушай, я потом все сразу объясню.
      Серега со вздохом отложил книгу в сторону, и уставился на знакомый до боли черный ящик радиоприемника. Надо сказать, он был сильно раздолбанным, весь в наклейках от жвачек. Странно даже, что из этого агрегата вообще доносились какие-то музыкальные звуки.
      - Концерт по заявкам. Всегда бывает в это время, - пояснил Андрей, и снова посмотрел на часы. - Начинается в двенадцать тридцать пять. Идет ровно полчаса. Но не в этом суть.
      - Ты что, Тонкий, мне песню, что ли, решил вдруг передать? - догадался Сергей. - В честь какого праздничка? Может, ты мне лучше так споешь? А я пока почитаю.
      - Тс-с-с! Слушай же, слушай.
      Серега удивился - Тонкий сегодня казался каким-то возбужденным, нервным, и вел себя более, чем странно. Например, достал из кармана ручку с блокнотом, и приготовился что-то записывать.
      Толстый от удивления сразу же начал возвращаться из сказочной эльфийской страны в собственную комнату.
      Надо сказать, атмосфера здесь царила не такая волшебная и благоухающая, но тем не менее тоже удивительная.
      - А теперь ещё одно поздравление, - прозвучал в этот момент по радиоприемнику оживленный женский голос.
      Неестественно мяукающий и манерный - но почему-то так всегда обычно говорят на радио девушки, ведущие программы по заявкам. Каким-то особенным "радиоголоском."
      - Вот, слушай! - произнес Андрей, и даже многозначительно поднял вверх указательный палец. - И запоминай каждое слово.
      "... Фирма "Малыш и Карлсон" поздравляет с рождением второй дочери своего хорошего друга и надежного партнера Максима Веелама, желает ему доброго здоровья, успехов в делах. Ровно в два часа дня мы тоже откроем у себя в офисе бутылку шампанского, чтобы отметить такое событие со своими сослуживцами. А сейчас хотим просто присоединиться к многочисленным поздравлениям, а также передать в качестве музыкального подарка песню из знаменитого кинофильма "Кабаре". Чтобы эти самые "мани, мани", про которые поется в песне, у него постоянно водились и впредь".
      И дальше начала звучать знакомая многим песенка про деньги, которую часто крутят по телевизору в программе "Утро". Наверное, чтобы людям с утра сильнее хотелось идти на работу, зарабатывать мани-мани.
      - Ну и что? - спросил Серега.
      Но Андрей махнул рукой, чтобы ему не мешали - он теперь торопливо записывал в свой блокнот каждое слово радиоведущей.
      - Слышал? - наконец, задал глупый вопрос Тонкий, закончив свое дурацкое занятие.
      - Да вроде не глухой пока.
      - И что ты об этом думаешь?
      Серега с удивлением посмотрел на озабоченную физиономию дружка.
      - Я думаю, что ты - спятил, - ответил он честно. - Сначала заделался слушателем этой новой радиостанции, а потом и у тебя незаметно съехала крыша. Говорят, это с многими бывает.
      - Ерунда, не в этом дело, - снова с досадой отмахнулся Андрей. Теперь ты лучше меня послушай. Итак, за прошедший месяц фирма "Малыш и Карлсон" передала...
      Тут он запнулся и заглянул в свой блокнот в коричневой, кожаной обложке.
      - ...Так вот, передала через программу по заявкам семнадцать поздравлений разным людям, но чаще всего они были адресованы вот этому самому Максиму Вееламу. Представляешь - семнадцать раз! Сегодня был восемнадцатый - ну, то, что ты сейчас слышал.
      - Да? И что с того? - пожал плечами Сергей.
      Но потом подумал и спросил:
      - А ты откуда знаешь? Считал, что ли?
      - Считал.
      - Ясно. И зачем тебе?
      Но Андрей сделал вид, что последнего вопроса не услышал:
      - Да, считал, - повторил он. - Но только после пятого или шестого раза, к сожалению, взялся за это дело как следует. И вот результат. Сегодня - восемнадцатый раз, - пояснил Андрей.
      Серега вздохнул, и недовольно покосился на Тонкого. Может, теперь можно его дальше не слушать, а спокойно дочитать книжку?
      Он лучше многих других знал дотошную манеру Андрея в каждое новое явление вникать, как говорится, до самых печенок и разбирать по косточкам.
      Его даже в одно время в классе так прозвали - Доньжа - за то, что постоянно донимал на уроках учителей дотошными вопросами. Правда, потом, когда в Андрея первый раз влюбилась Лариса Новикова, это имечко незаметно переделалось на Дон Жуана, а потом и вовсе сошло на нет, но сути характера все равно не меняло.
      Доньжа - он и есть такой, как ни называй.
      Гвоздик настырный - кому хочешь мозги до дыр может пробить.
      Вот и теперь тоже самое - открыл для себя новую музыкальную волну, и ведь ни за что не успокоится, пока не разберется, какие на ней идут программы, в какое время, какой процент эфирного времени занимает реклама, и так далее, в таком же духе.
      В общем, пока не раскрутит для себя новое явление до последнего винтика. А потом про эту самую радиостанцию наверняка даже ни разу и не вспомнит.
      Обычно Серега относился к таким "заходам" своего друга снисходительно, с юмором.
      Но теперь начал слегка сердиться - мог бы прийти со своими радиоисследованиями на полчаса и попозже. Или вообще лучше оставить их пока при себе, в блокноте. Кому нужна вся эта статистика?
      - Значит, ты меня понял - восемнадцать раз подряд, - не унимался тем временем Андрей. - А теперь послушай самое главное. Я случайно открыл, что все эти приветствия произносятся точно в одно и тоже время, до минуты хоть заводи будильник. Я случайно как-то посмотрел на часы, и обнаружил странное совпадение. А потом начал каждый день нарочно следить. Тебе это тоже ни о чем не говорит?
      Серега присвистнул, и выразительно постучал по голове. Намекая, что диагноз у Тонкого не слишком утешительный. Вот о чем все это говорит.
      Но потом все же нехотя ответил:
      - Откуда я знаю? Это ты у нас знаменитый счетовод. А мне вот что-то поесть охота. Эх, были бы у меня сейчас мани-мани, купить бы тортик на пару килограммчиков...
      - Значит, ты снова ничего не понял. Прийдется объяснять с самого начала, - терпеливо повторил Андрей. - Я предполагаю, что тут не просто музыкальные поздравления и приветы. Понимаешь, это - условленные сигналы. Кто-то кому-то таким образом передает секретную информацию. Они через программу по заявкам о чем-то договариваются, теперь ты понял?
      - А ты думаешь они по телефону не могут?
      - Балда ты непонятливая, - ответил Андрей. - Знаешь, как лучше всего спрятать вещь? Нарочно положить её на самое видное место. Это - азбука. Телефоны могут прослушиваться, и вообще - мало ли, какие ещё обстоятельства. Мы пока не знаем. А тут...хм...просто песенки, вроде как, поздравления. Просто, как все гениальное.
      - Вот это ты загнул! - поразился Серега.
      От удивления он округлил и без того большие, небесного цвета, как у младенца, глаза, и непроизвольно рассмеялся.
      Но Андрей в ответ даже не улыбнулся.
      Он сидел в кресле напротив друга с серьезной, и даже несколько торжественной, прокурорской физиономией, слегка сдвинув брови, и привычно ждал, когда тому наконец-то надоест ломать дурака.
      Сереге надоело быстро - веселиться в одиночку, пусть и в компании молчаливо ухмыляющейся Твиксы, было не слишком-то интересно.
      - Пойми ты наконец - не может быть, что семнадцать, нет, теперь уже восемнадцать раз подряд, музыкальное поздравление от фирмы "Малыш и Карлсон" передавалось в одно и тоже время, с точностью чуть ли не до секунды. И заметь - только от них одних, я нарочно сравнивал. Таких совпадений просто-напросто не бывает, не может быть. Ну, два раза, три - но ведь не восемнадцать! Жалко, что я только в конце догадался записывать, какие и для кого там были песенки. Сейчас мы бы знали ещё больше. Но я точно помню, что последние три раза музыкальные приветы были о том, что надо подождать. Типа, "вся жизнь впереди, надейся и жди". А сегодня - уже про деньги. Думаешь, случайное совпадение?
      - Не знаю, - замялся Сергей. - Похоже, ты прав. Что-то здесь не то...И что мы будем делать?
      В принципе, он и сам знал ответ на этот вопрос - можно было и не спрашивать.
      Но почему-то хотелось лишний раз услышать от Тонкого приятные, прямо-таки волшебные для слуха слова.
      И Андрей не обманул лучших ожиданий товарища.
      - Как это - что делать? Заниматься расследованием, - ответил он твердо. - Ты - как хочешь, но я собираюсь разобраться в этом деле основательно, как положено.
      Серега с довольным видом сразу же вскочил с дивана.
      Расследования, приключения - это было то, что он любил больше всего на свете. Даже ещё больше, чем читать про всякие расследования и приключения, или дразнить Твиксу. Его натура жаждала запутанных сюжетов, невероятных тайн, опасностей.
      Взять Тонкого - он стремился во всем достичь для себя полной ясности. Но вот Серега запросто мог бы пуститься в любую интересную, самую неожиданную авантюру, даже если бы она не обещала никакого конечного результата и закончилась нулевой ясностью.
      Но на всякий случай он сейчас притворился удивленным. Захотелось проверить серьезность намерений Андрея.
      - Послушай, но мы с тобой вроде бы завязали играть в эту игру, проговорил Серега нарочито безразличным голосом. - Ты же сам сказал, что тебе надоело?
      Андрей прямо-таки поперхнулся от возмущения, хотя вроде бы ничего и не жевал.
      - В игру? Как ты сказал - в игру?
      Некоторое время он обиженно дышал, и потом проговорил, стараясь не глядеть на беспечно улыбающуюся физиономию товарища.
      - Конечно, я и сейчас могу повторить: мне надоело играть в игрушки, в игру, - проговорил Андрей, делая акцент на последнем слове. - Например, искать вместе с тобой по подвалам пропавших кошек. Или целый месяц преследовать того дурачка, который украл седло от старого велосипеда. Ха, а помнишь, как мы выследили бомжа - он ещё выкручивал у всех лампочки в подъездах? Заметь, и все это были твои игры, Толстый.
      Серега слегка покраснел - что и говорить, страсть к детективным расследованиям иногда уводила его не в ту степь. Но все равно же интересно было, чего там...
      - Подумаешь... Мы же с тобой, Тонкий, не в Москве живем. У нас город небольшой, тихий. Приходится заниматься всякой мелочевкой, чтобы постоянно быть в форме, - в свое оправдание пробормотал Серега.
      - А лично мне уже просто стыдно заниматься такой ерундистикой! воскликнул Андрей. - И то, что я сейчас предлагаю - уже не игра. Это настоящее дело. Первое наше большое дело. И если ты вдруг не хочешь, отказываешься...
      - Я согла-а-асен! - завопил Серега так громко, что, казалось, даже радио на какое-то время удивленно замолкло и поперхнулось.
      А Твикса тут же забежала под диван и на время затаилась.
      - То-то! Думать надо! - сказал Тонкий свою коронную фразу, многозначительно поднимая палец.
      Впрочем, Серега и без того уже начал усиленно соображать, переваривать новую информацию.
      Тайные, зашифрованные послания по радио. И как хитроумно - через музыкальную программу радиостанции, которую пока что мало кто слушает разве что дети. Плюс такие безумцы, как Тонкий, помешанные на всем новеньком. И ещё те, кому предназначены эти загадочные приветики. Ничего себе - восемнадцать раз!
      Тут и впрямь таится настоящая загадка.
      - И что - ты говоришь, поздравляли все время разных людей? - спросил Серега, словно бы разом очнувшись.
      - Разных. У меня кое-кто записан. Но не все. Но вот к сегодняшнему Максиму Вееламу обращались почему-то чаще всего. У этого типа за один месяц и день рождения случился, и день ангела, и новоселье. А сегодня вдруг и дочка ещё вторая родилась. Явное вранье - ничего этого не было, и нет. Нашли дураков, так мы им и поверили.
      Серега улыбнулся:
      - И фамилия тоже странная - Веелам, какая-то нерусская. Я таких сроду не слышал.
      - Не торопись, скоро все узнаем, - заверил Андрей. - Теперь, главное, не суетиться...
      - ...Чтобы случайно не произвести сбой программы в твоих мозгах, привычно поддразнил товарища Серега. - Я понял окончательно, ты человек-компьютер. Ведь никому и в голову не могло прийти, что какой-нибудь чудик будет каждый день не только слушать всю эту белиберду, но что-то там записывать, вычислять. До здравствуют киборги из школы номер четыре!
      - По крайней мере, киборг - хоть человек будущего. А ты - настоящий неандерталец, - отпарировал Андрей. - Тебя в краеведческом музее нужно за деньги показывать - причешись хотя бы для порядка, а то тебя в таком виде ни в одно приличное место не пустят.
      - А мы пойдем в приличное место?
      - А ты бы хотел в какое? В пещеру, что ли?
      Несколько мгновений - и в руке у Сереги каким-то образом уже оказалась расческа. Она ждала своего часа внутри пустого аквариума, где "дикий человек" хранил предметы не самой первой необходимости. Дневник, например, расческу, стержни для авторучки.
      - И куда мы сейчас, на радио, что ли? - поинтересовался он, с трудом раздирая на голове курчавую, рыжеватую копну изрядно свалявшихся волос.
      Андрею было проще - он всегда носил на голове короткую стрижку, с аккуратно подстриженной над бровями челкой. Стиль - а-ля прилежный мальчик, отличник и паинька.
      Но Серега знал, что на самом-то деле Тонкий, если это было в интересах сыскного дела, мог сколько угодно лазать по подвалам, помойкам и чердакам, не обращая внимания на свои отутюженные брючки и белую рубашку.
      - Нет, сначала мы все-таки сделаем визит в фирму "Малыш и Карлсон", а потом уже на радио, - сказал Андрей, и хитро прищурился. - Но ты сначала угадай, чем эта фирма занимается? Я-то уже знаю, навел справки.
      - Наверное, игрушками.
      - Мимо денег.
      - Значит, одеждой детской, судя по названию - всякие там ползунки, сопливчики, памперсы...
      - Бери выше. Кондитерские изделия! Торты на заказ, эксклюзивные пирожные, и всякие твои любимые плюшки-ватрушки! То, без чего ты у нас жить не можешь. И ещё - как раз завтра они открывают в городе свой фирменный магазин, в самом центре.
      Серега замер, втянул в себя побольше воздуха.
      А после этого его лицо начало распускаться в счастливой, мечтательной улыбке, которую ни с чем не возможно сравнить.
      - Так что же мы до сих пор тут стоим? - воскликнул он с воодушевлением. - Скорее! Скорее бежим туда!
      ГЛАВА ВТОРАЯ. МИХ-МИХ И МАНИ-МАНИ.
      Но бежать не получилось - нужно было ехать на троллейбусе. По дороге Андрей ещё раз постарался сформулировать вслух поставленную задачу - как же он все-таки любил все формулировать, объяснять! Как сказал бы Серега - хоть сгущенкой не корми.
      Итак, в первую очередь следовало как можно подробнее выяснить, чем занимается фирма "Малыш и Карлсон", собрать как можно больше информации. Любой.
      В этом заключалась главная суть детективного метода Тонкого.
      Вот составные его метода: никогда не делать слишком быстрых выводов. На первом этапе расследования собирать как можно больше фактов. И лучше их до поры до времени не трогать. Просто собирать в одну кучу - факты, снова факты и маленькие фактики. А вот когда их наберется много, целое досье, как следует пораскинуть мозгами, и выстроить все сведения в единую логическую цепочку. По мнению Тонкого, такая цепочка должна будет непременно привести к успешному результату.
      Но ни в коем случае нельзя бросаться из стороны в сторону, попавшись на удочку первой случайной догадки - вот что внушал другу по пути в фирму "Малыш и Карлсон" Андрей Гвоздюк. Особенно в таком серьезном деле, какое намечается сейчас.
      Серега слушал рассуждения товарища, как говорится, вполуха, рассеянно глядя в окно. Про себя он думал, что все равно все будет так, как будет. И что зря говорить столько слов?
      Его детективный метод можно было бы сформулировать одной строчкой: "Куда кривая выведет!" И про себя он знал, что лучше способа все равно никто не придумал.
      По мере приближения к сказочной фирме "Малыш и Карлсон", Сереге казалось, что в салоне троллейбуса все сильнее и сильнее начинает пахнуть ванилью, шоколадом, каким-то необыкновенно вкусным кремом. Все это говорило о том, что они уже находились на верном пути.
      Поэтому Серега несколько удивился, когда сидящая перед ними пожилая женщина вдруг поднялась с места, высоко подняла перед собой промасленную коробку, в которой был торт, и вышла на своей остановке. Дивные ароматы тут же исчезли. И сразу же сделалось как-то не так интересно.
      Лишь Тонкий продолжал что-то говорить и говорить, серьезно сдвинув короткие, черные брови.
      Кажется, он пытался наметить, какие вопросы следует по очереди задавать секретарше фирмы "Малыш и Карлсон", чтобы перекрестным методом за максимально короткое время собрать как можно больше полезной информации.
      Дом по улице Красных Партизан, двадцать, оказался громадным, неприступным на вид зданием какого-то НИИ, которое теперь наполовину занимали офисы различных фирм и очень странные конторы. От прежних институтских времен здесь осталась лишь "вертушка" на проходной, табличка с надписью "Бюро пропусков", да сонная бабушка в стеклянной будке, которая, впрочем, пускала всех без разбора. Потому что мирно спала.
      Приклеенный на колонне листок с компьютерным текстом гласил, что фирма "Малыш и Карлсон" располагается на втором этаже этого лабиринта, и жирная стрелка в сторону лестницы указывала направление пути. Как оказалось, фирма "Малыш и Карлсон" занимала по коридору несколько комнат.
      - Крупняк! - отметил шепотом Серега.
      - Это ещё ни о чем не говорит, - возразил ему Андрей.
      К удивлению ребят, в приемной, где должна, по идее, находиться секретарша, почему-то никого не оказалось.
      Дверь была приоткрыта, на столе лежала телефонная трубка.
      Видимо, секретарша вышла подзывать кого-то к телефону, и затерялась в гулких, просторных коридорах с одинаковыми дверьми и белыми, больничными на вид институтскими стенами.
      - Не повезло, - озадаченно сказал Серега.
      - Балда, наоборот, повезло, - прошептал Андрей.
      Он кивнул другу, и первым вошел в комнату.
      Серега с дурацкой улыбочкой на лице втиснулся вслед за ним. В присутственных местах его рваные джинсы и грязные башмаки выглядели как-то слишком уж заметно, неуместно, и Толстый всякий раз чувствовал неодолимое желание как можно скорее отсюда смыться на вольную волю.
      - Нет, все же не повезло, - вздохнул Толстый, шмыгнув носом. - Судя по всему, торты и пирожные делают совсем в другом месте...А я думал, здесь же где-нибудь и кондитерский цех рядом, можно было бы сходить и на экскурсию.
      Но Андрей уже не обращал внимания на недовольное ворчание своего спутника. Он замер посередине комнатки в позе ищейки, и принялся озираться по сторонам - словно бы собирался съесть, втянуть в себя, как пылесос, каждую лежащую на столе папку, ручку, кнопку и скрепку. По крайней мере, он таким образом затягивал окружающие предметы в свою необыкновенную память.
      В такие моменты ему лучше всего не мешать, не попадаться под руку это Серега хорошо знал по личному опыту.
      В приемной было достаточно тесно, зато в углу стоял небольшой, красный диванчик. Очень даже на вид уютный, почти что домашний.
      Чтобы не мешать другу "производить первоначальный сбор информации", Серега присел на диван, и с удовольствием вытянул ноги.
      Кажется, при этом он очень сильно взбрыкнул одной ногой, потому что от кроссовки тут же отвалился большой комок грязи, и упал на блестящий, паркетный пол.
      Серега несколько смутился, и начал быстренько загонять комок под стул, чтобы он не валялся на самом видном месте, но при этом неловко задел дверь, ведущую в соседний кабинет, и она слегка приоткрылась.
      К счастью, без скрипа - лишь образовалась небольшая щель.
      Судя по табличке, дверь вела в директорский кабинет.
      "Панченко Михаил Михайлович, генеральный директор", - вот что было написано на этой хорошо смазанной двери с блестящей, словно позолоченной ручкой.
      С того места на диване, где скромно пристроился Серега, ему теперь был виден угол массивного директорского стола, и чья-то тонкая нога в мужском светло-кремовом ботинке и желтом носке. И нога эта все время напряженно, нервно покачивалась на весу, можно сказать - нервно дрыгалась.
      Серега посмотрел на свою ногу: нет, его нога, хоть и в черном от грязи носке, вела себя все же гораздо спокойнее, умнее.
      Ее не беспокоила ни большая дыра в подошве кроссовки, ни необходимость весь день таскаться по городу - ровным счетом ничего.
      Серега незаметно начал думать о том, до чего все же хорошими, послушными были его ноги - что одна, что другая. Не то что у той взвинченной личности, которая сейчас находилась в директорском кабинете.
      Тем временем Андрей достал из кармана свой заветный блокнот, и принялся делать в нем какие-то пометки.
      Неожиданно из коридора в приемную заглянула голова с густой, черной бородой, и на некоторое время недоуменно повисла в воздухе, в дверном проеме.
      На секретарскую эта голова была мало похожа - скорее, на пиратскую, из какого-то мультфильма.
      Видимо, присутствие в комнате незнакомых детей стало для головы такой неожиданностью, что бородач уставился на мальчишек с таким обалдевшим видом, словно перед ним были инопланетяне. И при этом начал жевать свои усы.
      Серега непроизвольно провел себя по волосам: а вдруг его голова за это время и впрямь сделалась квадратной, или из темечка каким-то образом сумели пробиться антенны? Да нет - вроде бы все с его головой было в порядке.
      И с ногами, и с головой - пока что они его не подводили.
      - Вы чего тут? - хрипло поинтересовался Пират.
      - Мы к Тамаре Федоровне, по личным вопросам, - вежливо ответил Андрей, пряча за спину блокнот.
      Бородач больше не сказал ни слова, и также загадочно исчез, бесшумно прикрыв за собой дверь.
      Серега улыбнулся (запахло приключениями!), и снова перевел глаза на щель в кабинет Михаила Михайловича. Про себя он уже начал называть его по-свойски - Мих-Мих, и...замер от неожиданности.
      Теперь на углу стола лежали пачки денег.
      Ошибки, что это именно деньги, быть не могло - чья-то тонкая рука подняла одну из пачек, покрутила в воздухе, и убрала куда-то в другое место.
      Потом - вторую, третью...
      Сереге было хорошо видно, что при этом нога в кремовом ботинке сразу же перестала дрыгаться, и замерла в странной, неестественной позе, как будто её на время парализовало.
      При этом, из кабинета Мих-Миха по-прежнему не доносилось ни звука находящиеся там люди то ли разговаривали на пальцах, как глухонемые, то ли вообще молчали.
      Серега округлил глаза, и пальцем подозвал Тонкого, чтобы он тоже по достоинству смог оценить удивительную картину - на углу стола оставалась последняя внушительная пачка "мани-мани".
      Но тот не успел сделать и шага в сторону дивана, как в приемную фурией ворвалась седая, запыхавшаяся старушка, а следом за ней вошел юноша приятной наружности, похожий на какого-то знаменитого киноактера, прямо-таки голивудский красавец на вид.
      - Кто такие? Вы чего здесь делаете? Куда? Зачем? - то ли зашептала, то ли зашипела, то ли засвистела старушка, борясь с отдышкой.
      Видимо, ей пришлось проделать приличное расстояние по лестницам.
      Она была возмущена непрошеным вторжением на её территорию чужих людей, но выражала это возмущение свистящим шепотом, то и дело косясь на дверь Мих-Миха.
      Привычным движением она плотно закрыла дверь в директорский кабинет, и некоторое время даже постояла перед ней в воинственной позе, показывая, что ни за что не пропустит сюда ни одного бездельника, и готова стоять за директорское спокойствие до конца.
      Но, похоже, от старости у неё не было сил и просто так стоять, на ногах, и старушка рухнула на свое секретарское место, с подозрением оглядывая вещи на столе.
      Не пропало ли, случаем, чего в её отсутствие?
      Голивудский молодой человек тем временем взял телефонную трубку, подошел к окну и демонстративно повернулся ко всей компании спиной.
      Разговаривая по телефону, он все время глядел окно, и время от времени повторял одно и тоже: "О, кей! О, кей! О, кей!"
      И после небольшой паузы снова: "О, кей! О, кей! О, кей!"
      Как попугай заморский, с красивым, ярким оперением.
      - Кто? Кто вас сюда пустил? - снова свистящим шепотом повторила старушка, продолжая оглядываться по сторонам с хозяйской зоркостью. - Что это ещё за безобразие?
      - Здесь было открыто. Мы сами. По делу, - ответил за двоих Андрей. - А что тут такого?
      - Что...что...Могли бы подождать и перед дверью, пока я разыскивала Михаила Васильевича. По телефону сказали - срочно, прямо сию минуту... Ну, и что...что вам тут надо?
      Секретарша произносила "что?", а получалось какое - то шипение ш-ш-ш-ш...
      "Старая змея, - подумал про себя Серега. - Плюющаяся кобра. С такой, пожалуй, поговоришь перекрестным способом."
      Маленькая головка секретарши с редкими, седыми волосами, черный костюм в красную крапинку, и холодный, злобный взгляд сильно намекали на подобное свойство. Да и лет ей на вид примерно было - сто пятьдесят, или уже двести.
      Но Андрей, как видно, не боялся ни змей, ни людей - в нем жила убежденность, что все живое вокруг можно победить исключительно силой разума.
      Для него секретарша была объектом для получения нужной информации, только и всего.
      - Дело в том, что мы хотели бы устроиться на работу в вашу фирму, и пришли поговорить на эту тему с руководством, - заявил Тонкий с достоинством, и даже сделав в сторону "кобры" Тамары Федоровны легкий, изящный поклон.
      А потом присел на краешек стула, как деловой человек, положив ногу на ногу, а на коленку - свой блокнот в переплете из натуральной кожи.
      Старушка поглядела на него совершенно непонимающими глазами.
      - Что-что? - прошипела она. - Чего-чего? На какую ещё работу?
      - На обыкновенную. В вашу фирму. У нас имеются интересные предложения, которые хотелось бы обсудить на уровне руководства.
      Серега посмотрел на друга с восхищением.
      Надо же, и где он только успел нахвататься таких умных слов?
      Не иначе, как у своего папочки.
      Старушка беспомощно оглянулась вокруг, словно призывая, чтобы и стены, и все книжные полки, и комнатные цветы, тоже услышали такую несусветную чушь, и разделили её недоумение.
      Но потом наткнулась взглядом на спину молодого человека, который по-прежнему твердил в трубку свое "О, кей!", и снова уставилась на Андрея.
      - Все шутите, шутники-бездельники? Людей от дел отвлекаете? Потом, потом, мне сейчас некогда, - наконец, махнула она в сторону мальчишек слабой рукой. - А то я уже и забыла, что должна сделать.
      - Я нисколько не шучу, - строго сдвинул брови Тонкий.
      - Сколько же вам лет, мальчики? - спросила секретарша жалобно. - Не пойму - чего, чего вы вообще от меня хотите?
      - Двенадцать. Почти. Но не в этом дело, - твердо ответил Андрей.
      - Чушь, чушь, мне сейчас некогда, - снова прошептала старушка, сверкнув металлическим зубом.
      Серега нисколько не удивился, если бы узнал, что этот зуб у неё ядовитый, специально, чтобы кого-нибудь прокусывать.
      - ...Дело в том, Тамара Федоровна, - заговорил Андрей в своей спокойной и несколько занудной манере - он почти всегда так разговаривал со взрослыми, и особенно с учителями.
      Терпеливо, как с дурачками.
      - ...Дело в том, что мы хотели бы вам предложить совместное сотрудничество в сфере рекламных услуг. Сейчас многие фирмы используют детей в рекламных целях, а фирме с вашим названием это особенно нужно. Например, во время презентации. У вас ведь как раз на днях будет проходить презентация магазина. Мы, например, могли бы раздавать конфеты, или помогать в проведении других акций - причем, за достаточно скромное вознаграждение. Да мало ли... Сейчас в любой приличной фирме без детей ни один праздник не обходится, а мы в этом деле уже - специалисты, имеем хороший опыт. В свое время мы помогали в проведении презентаций и рекламных компаний таким крупным фирмам, как "Леда", "Максимум", "Сентябрь"...
      Андрей для убедительности даже заглянул в блокнот.
      Хотя Серега знал, что у него там ничего такого точно не написано.
      Его друг врал, врал безбожно - но при этом как высокопрофессионально и убедительно - заслушаться можно!
      - Погоди, погоди, но откуда ты знаешь мое имя? - перебила его вдруг старушка на полуслове.
      - На двери написано. Это же азбука - обращаться к взрослым по имени-отчеству. У меня на имена хорошая память, Тамара Федоровна.
      Андрей теперь подавлял сопротивление "противника" имиджем воспитанного пай-мальчика, и, надо сказать, с неплохим результатом.
      Тамара Федоровна заметно смягчилась, и уже глядела все-таки не такой змеюкой.
      Удивительно все же, как безотказно действует на взрослых вдохновенное вранье!
      - Скажи, кто тебя сюда направил, мальчик? Может быть, я знакома с твоими родителями? Но что-то я тебя не помню. Честно говоря, у меня с памятью как раз не очень...
      - Нет, Тамара Федоровна, мы сами. Сейчас такое время, что нужно самим зарабатывать себе на учебники, на пирожки, и ещё родителям помогать...
      - Ой! - вдруг испуганно выдохнула секретарша.
      Потому что пока Андрей давил теперь на жалость, дверь директорского кабинета открылась, и оттуда быстро вышел, почти что выскочил длинный и худой мужчина в костюме кремового цвета и таких же ботинках.
      Он проскочил через приемную так стремительно, ни на кого не глядя, что никто из мальчишек не успел толком разглядеть его внешности. Серега растерянным взглядом лишь проводил до двери знакомые ботинки.
      - Ой, - повторила секретарша. - Но к Михаилу Михайловичу все равно по таким вопросам нельзя. Майкл Васильевич, это ведь по вашу душу, вы с ними и разбирайтесь, если хотите. А хозяин сегодня никого не велел к нему пока пускать.
      Молодой человек наконец-то положил телефонную трубку, обернулся, и тут же одарил присутствующих лучезарным взглядом.
      Так смотрят счастливчики с рекламных плакатов, которым посчастливилось задаром пожевать жвачку "Орбит без сахара", или в отличие от остальных недотеп выбрать самый правильный, надежный банк.
      - О, кей, но меня-то хозяин всегда примет, в порядке исключения, сказал он непринужденно. - В любое время дня и ночи. Директор сказал, что все вопросы, касающиеся презентации магазина, проходят сейчас в фирме под номером один, и разрешил будить его даже среди ночи. Хотя надеюсь, что до этого дело все-таки не дойдет. И прошу вас, милейшая Тамара Федоровна - не называйте меня Майклом Васильевичем. Лучше всего - Майкл, просто Майкл. Или на крайний случай - Михаил Васильевич. А то какая-то получается абракадабра. О, кей?
      - Кей, кей, - смущенно кивнула укрощенная, поникшая "кобра". - Ну вот, опять все перезабыла...
      Рекламный парень строго посмотрел на старушку, сделал выразительную паузу, и затем обратился к детям:
      - Разумеется, милейшая Тамара Федоровна, я с первой же минуты догадался, что эти кадры пришли по мою честь. Просто не мог сразу же отвлечься от важного разговора. Но кое-что я слышал даже спиной. Не знаю, мальчики, кто вас надоумил к нам прийти. Впрочем, это как раз не важно. Неужто сами? Тем лучше, но идея - на все сто...
      Андрей удивленно завертел в разные сторону головой. Дело в том, что Майкл произносил эти слова, не обращая внимания на детей, а неотрывно глядя в зеркало, висящее в приемной, и незаметно поправляя на голове и без того безукоризненно гладкую прическу.
      - Я только хотел сказать... - начал было Андрей.
      Но Майкл властно его перебил, оглянулся, и взглянул куда-то поверх головы:
      - Не надо. Вот ты! Да, ты - иди-ка сюда. Ты, мальчик, мне точно можешь пригодиться.
      И Майкл достаточно бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Сереги, задумчиво притихшего на мягком диванчике.
      Пока Андрей отдувался за двоих, и проводил "первоначальный сбор информации", Серега пытался представить, сколько в пачках могло быть денег, если вообразить, что они состояли сплошь из сторублевых банкнот. А если из стодолларовых?
      А из пятисотдолларовых? А тысяча...
      Майкл прервал его размышления на самом интересном месте.
      - Я? А чего - я? - удивился Сергей.
      - Очень, очень даже выигрышная внешность, - воскликнул между тем Майкл с воодушевлением, обращаясь к своему отражению. - На все сто. Обратите внимание, Тамара Федоровна, на этакого толстячка. Перед нами - вылитый Карлсон, только в современном звучании. Карлсон двадцать первого века. В кроссовках и джинсах. Только без пропеллера на спине. Но это мы, если надо будет, устроим.
      - Да, Майкл Васильевич, да... - кивала в такт забывчивая старушка.
      Но Майкл был теперь так воодушевлен, что не обратил внимание на её оплошность.
      - Вот что - ты, мальчик, можешь идти, ты мне точно не понадобишься, властно махнул Майкл в сторону Андрея. - А ты останься, потому что у меня уже появилась одна интересная идея. Я, пожалуй, сразу же загляну с ней к хозяину. И ты, Карлсон, пошли со мной. Все будет о, кей, драгоценная Тамара Федоровна! На все сто.
      - Нельзя...Не велел, - слабо засопротивлялась было бедная старушка. Или уже, что ли, можно?
      Но Майкл, не глядя больше в её сторону, уже дергал за ручку двери директорского кабинета, подмигивая Сереге, чтобы тот следовал за ним.
      Разумеется, Андрея в кабинет директора фирмы "Малыш и Карлсон" никто не приглашал, но он с невозмутимым видом тоже прошмыгнул туда следом за Серегой и пристроился у него за спиной.
      Тонкий нисколько не обиделся на Майкла, что тот его "забраковал" для своей идеи.
      Для Андрея Майкл тоже был всего лишь источником полезной информации, и только - а кто обижается на какие-то там источники?
      Директор фирмы "Малыш и Карлсон" Михаил Михайлович Панченко оказался крупным, пожилым мужчиной с усталым лицом.
      Он был чем-то похож на медведя - наверное, могучим телосложением, cкладками на щеках и подбородке, а главное - умным и недобрым выражением маленьких, карих глаз.
      Серега сразу так и назвал его про себя: Мих-Мих.
      При виде Майкла, да ещё в таким необычном сопровождении, Мих-Мих слегка оживился, но выразил свои чувства только одними глазами - они вдруг сердито сверкнули, как два красноватых уголька.
      Пока Майкл тараторил, докладывая начальству последние новости по поводу предстоящей презентации магазина, Мих-Мих не произнес ни слова и ни разу даже не пошевелился. Лишь время от времени шумно вздыхал, и одним пальцем почесывал себе щеку.
      Тем временем Майкл говорил и говорил, буквально не закрывая рта - про новую вывеску, которую необходимо все же повесить возле входной двери, про объявления в газетах, уточнял список гостей к завтрашней презентации.
      Даже странно было, как в одном человеке помещалось столько слов.
      - А деньги? - вдруг шумно выдохнул директор.
      - Что вы сказали? - с готовностью ещё больше приосанился перед ним Майкл.
      - На какие шиши ты собираешься все это делать? Денег больше не дам ни копейки. Можешь делать что хочешь, но - бесплатно! Мне все равно. Хоть по проволоке пляши, но чтобы народ был доволен.
      Майкл растерянно заморгал, но достаточно быстро пришел в себя, показал на Серегу, и при этом снова широко улыбнулся, ещё больше делаясь похожим на красавчика с рекламного плаката:
      - Так я именно с этим к вам и пришел, Михаил Михайлович! Новая идея привлечь для рекламной компании во время презентации детей. Конечно, не всех подряд, а только самых упитанных, наподобие вот этого. Смотрите, как, хорош? Найти ещё с десяток-другой таких же толстячков...Конечно, идея требует более детальной проработки, но сейчас мне важно для начала получить, Михаил Михайлович, ваше принципиальное согласие. Можно придумать настоящее шоу, конкурсы для толстяков...Уверяю вас, что живые дети - это самая дешевая и эффективная реклама на сегодняшний день. С ними всегда можно договориться, так сказать, по бартеру, расплатиться потом какими-нибудь леденьцами. Вот ты, мальчик, я думаю не откажешься от бесплатных конфет?
      И Майкл дружески, как своего старого знакомого, потрепал Серегу по плечу.
      Но тот упрямо мотнул головой.
      - Только торт, - сказал он. - И хотя бы вот такой...
      Серега очертил в воздухе весьма внушительный квадрат, размером с приличную форточку.
      Мих-Мих недовольно нахмурился.
      - Да он просто шутит! - воскликнул Майкл. - Вот шутник!
      Рекламный деятель на глазах все больше и больше входил в профессиональный раж:
      - О, кей! Вы видели, а, видели, Михаил Михайлович? Это же готовый рекламный клип для телевидения! Я как только заметил его физиономию, сразу понял, что это как раз то, что нам надо. Я раньше думал: и где только для "Ералаша" таких детей мордастеньких берут, тем более в наше время? А вот же они, сами приходят. Фирменное лицо, согласитесь Михаил Михайлович? Умыть, причесать, мальчишку, и можно использовать и в рекламных проспектах, и на этикетках, и во время презентации... По моему, тут не надо быть специалистом по рекламе, чтобы понять, насколько это выгодно!
      Михаил Михайлович кивнул, и при этом перевел по-прежнему взгляд на худосочного Андрея.
      Словно молчаливо спрашивая у своего рекламного специалиста: а этот доходяга что тут делает? Неужто тоже будет рекламировать наши замечательные пирожные и торты?
      Только теперь Майкл заметил Тонкого, скромно примостившегося у него за спиной.
      - Эй, парень, а ты что тут забыл? - спросил он совсем другим, недовольным голосом. - Тебя сюда, вроде бы, не звали...
      - А я его друг. Мы везде вместе, - ответил за товарища Серега.
      - Запомни, дружок: в бизнесе дружбы не бывает, - проговорил Майкл авторитетно. - Знаешь, мальчик, такую поговорку: дружба-дружбой, а денежки врозь?
      При этих словах даже Мих-Мих впервые улыбнулся, и с довольным видом качнул своей большой головой.
      - Не знаю, и знать не хочу, - отрезал Андрей. - У вас, может, и врозь, а у нас - по-другому. По-нашему. Мы везде вместе.
      И при этом даже закусил от обиды губу.
      Но Серега прекрасно знал, что на самом деле Тонкий нисколько не обиделся на все эти глупости. Он просто нарочно таким образом тянул время, чтобы как можно дольше потоптаться в кабинете директора фирмы "Малыш и Карлсон" - прощупать все вокруг глазами, запомнить, мысленно сфотографировать, высмотреть что-нибудь интересное.
      Наверняка, он уже сейчас смог бы в своем блокноте во всех подробностях нарисовать план офиса, обстановку в кабинете Михаила Михайловича, составить список основных примет и Майкла, и секретарши, и директора, по которым можно было бы составить фоторобот. Если бы это вдруг понадобилось по ходу дела.
      - Мне хотелось бы сделать несколько необходимых пояснений и уточнений к вашему разговору, - сказал Андрей, несколько раз для солидности кашлянув, и настраиваясь таким образом на взрослую, поучающую интонацию.
      У него даже голос в такие моменты сразу же делался каким-то гнусавым может быть, таким образом, он подражал своему папочке-психологу?
      - Мне представляется, что вы упустили один важный момент. Насколько я понимаю, ваша фирма называется "Малыш и Карлсон" - так? Могу предположить, что мой друг своей внешностью показался вам чем-то похожим на сказочного Карлсона, и сразу же приглянулся. Да, но где же тогда ваш фирменный Малыш? А теперь внимательно посмотрите на меня - разве я не подхожу для этой роли?
      И Андрей расставил в разные стороны руки, как бы предлагая как следует полюбоваться своей особой, и медленно поворачиваясь к зрителям одним боком, потом другим.
      Громкий, и какой-то ненатуральный смех Майкла потревожил наступившую было неловкую тишину.
      - О, кей! Обратите внимание, Михаил Михайлович, и впрямь, вот он, у нас перед глазами - образец современного Малыша. Видите, эти малыши с самого детства уже умеют себя предлагать, подавать и продавать. И при этом ни за что не продешевят. Никаких лишних комплексов. Плюс способность воплощать в жизнь любые, даже самые бредовые идеи. Я уверен: совершенно случайно этим молодым людям взбрело в голову, что они чем-то похожи на Малыша и Карлсона, и вот они уже тут стоят перед нами. Браво, браво! Знаете, что я скажу: в России пока что не так уж много столь предприимчивых детей...А ведь как раз из таких и вырастают потом Форды и Рокфеллеры...
      - Пусть его, - проговорил Мих-Мих неожиданно скрипучим голосом, вклиниваясь в бурный словесный поток своего главного специалиста по рекламе. - Но помните про экономический режим нашей фирмы.
      Наверное, он уже знал, что если Майкла вовремя не прерывать, тот может свои темпераментные речи двигать до темноты, и потом снова до утра, и опять до темноты...
      - Вы хотите сказать: пусть и этот попробует? Отлично! О, кей! - сразу же подхватил реплику директора Майкл.
      Он собрался добавить что-то еще, но тут дверях показалось и выжидательно повисло знакомое уже Сереге лицо бородача-пирата.
      Президент фирмы "Малыш и Карлсон", как опытный, хотя и усталый дирижер, одной рукой тут же махнул Майклу, чтобы тот как можно скорее закруглялся и удалялся, а другой сделал отмашку Пирату.
      - Проходите, Михаил Александрович, - обратился Мих-Мих к бородатой голове. - А с вами мы более детально поговорим про экономический режим.
      Но экспозиция в кабинете сменилась другим, самым неожиданным образом.
      Дверь с шумом распахнулась, и на пороге возник длинный, трясущийся тип в кремовом костюме, а вслед за ним - седовласая и ещё более перепуганная Тамара Федоровна.
      - Как? Разве вы не слышали выстрелов? - истерично выкрикнул Кремовый. - Как же так? На меня только что напали! Какие-то вооруженные люди. На стоянке, где я обычно оставляю автомобиль. Боже мой, кажется, я ранен. Вырвали портфель. Я чудом остался жив.
      Мих-Мих медленно встал и выпрямился во весь рост.
      Он оказался могучего телосложения, буквально под потолок. Прямо-таки человек - гора.
      Человек-гора посмотрел на столпившихся у его подножия людей, тихо качнулся всем своим огромным телом.
      - Молчать! - пророкотала гора, обращаясь к человеку в кремовом костюме, и показывая толстым пальцем на стул возле себя, к которому несчастный тут же прилип.
      - Михаил Александрович! Вы все слышали? А это ведь ваши проделки!
      - Мои? - изумился бородач.
      Он уже втиснулся в кабинет целиком, и теперь стало видно, что у этого человека только голова такая большая и кудлатая, зато тело короткое и щуплое, как у подростка.
      - И даже не возражайте! - взревел Мих-Мих. - Вы - коммерческий директор. Почему не обеспечили безопасность? Что за преступная халатность? Вы полностью отвечаете за экономический режим.
      - Но позвольте... - пытался вставить свое слово коротенький бородач.
      На директор фирмы "Малыш и Карлсон" не собирался ничего и никому позволять - он был так взбешен, что прямо-таки брызгал в разные стороны слюнями.
      - Это заговор! - закричал он. - Но я выведу вас все на чистую воду, вы даже и не думайте. А вы, Михаил Александрович, не мечтайте, что я так легко позволю меня ограбить. Вы отдадите мне все деньги, все до копейки из своей личной зарплаты. Нет, даже не так - из всех зарплат в своей жизни! Понятно? Вы хоть знаете, сколько там было?
      - А сколько? - пискнул из своего угла Андрей.
      Но тут Мих-Мих опомнился и немного пришел в себя.
      - Молчать! - выдохнул человек-гора, обрушиваясь назад в свое кресло, которое привычно отозвалось жалобным скрипом. - О том, что случилось никому ни слова! А теперь все - вон! Вон отсюда!
      И тут же из директорского кабинета всех присутствующих, за исключением человека в костюме кремового цвета, словно ветром сдуло - сначала в приемную, а потом сразу же в общий коридор.
      - Страсть господняя! Вот страсть-то, страсть... - тихо шипела, усаживаясь на свое место чуть живая от страха Тамара Федоровна. - Вот ужасть-то на нас какая-то свалилась...Страсть, страсть...
      Коммерческий директор повел себя совершенно иначе.
      Выйдя в общий коридор, он вдруг остановился, и что есть силы топнул своей маленькой ногой, а потом еще, и ещё раз, словно желая выместить на куске линолеума накопившуюся злость.
      - Я - не раб! Не раб! Не раб! - приговаривал бородач, выбивая свою странную чечетку.
      А потом ни на кого не глядя, не говоря ни слова, и только продолжая однообразно чертыхаться, быстро побежал куда-то по коридору.
      Майкл проводил его взглядом, и лучезарно улыбнулся.
      - Не обращайте внимания, ребята, просто все мои коллеги - люди подвижных настроений, - весело пояснил он мальчишкам. - Я уже привык. И потом, знаете ли - все эти перестрелки...Вчерашний день. Лично меня, как цивилизованного человека, такие вещи уже совершенно не впечатляют. И я надеюсь, вы тоже не будете придавать тому, что сейчас услышали в кабинете, слишком большое значение.
      - А меня почему-то сильно впечатляют, - прошептал Серега Андрею, который в ответ только недоуменно пожал плечами.
      - Я хочу сказать, что вы не будете никому ничего рассказывать. Это внутреннее дело нашей фирмы. А теперь, можно сказать, мы работаем в единой команде... - более настойчиво повторил свою мысль Майкл, и даже слегка повысил голос: - О, кей? Так работаем, или не работаем?
      - Работаем, - ответил Андрей за обоих. - Мы никому ничего не скажем.
      - А разве вы не будете в два часа дня пить шампанское? - с простодушным видом поинтересовался Серега. - В честь день рождения дочки...ну, вон того, вашего друга?
      - На работе? Шампанское? Какого друга? У меня нет друзей, - пожал плечами Майкл. - Сотрудники, коллеги по работе - да. Все остальное только мешает успеху дела.
      - Но я слышал, что вы будете поздравлять вот этого...с такой странной фамилией - Вееле...
      Но Серега не договорил, потому что получил такой ощутимый, хотя и ни для кого больше не заметный пинок от Андрея, что замолчал на полуслове.
      Но Майкл не обратил на это никакого внимания - он теперь вел детей в свой кабинет, чтобы обменяться координатами, и договориться о завтрашней встрече. По его словам, он должен был до завтрашнего дня успеть прикинуть, как лучше всего использовать новый творческий потенциал, составить концепцию, и только тогда уже будет готов к содержательному разговору.
      - Послушайте, Майкл...Михаил Васильевич, значит вы в этой фирме занимаетесь всеми видами рекламы? В том числе и объявлениями по радио? осторожно поинтересовался Андрей, с жадным интересом теперь оглядываясь в кабинете рекламного специалиста.
      Здесь все стены были завешаны плакатами, красочными календарями, флажками.
      На столе лежал раскрытый ежедневник, где был составлен какой-то загадочный список: "Лена - телевидение", "Валя - молодежный канал", "Света - "Эхо Москвы", Мария - "Городские вести", и ещё что-то неразборчивое.
      Андрей сразу же обратил внимание на радиоприемник на подоконнике, и теперь незаметно подступался к главному вопросу, который интересовал его больше всех прочих.
      - О, да, это моя работа, разумеется, - ответил Майкл, копаясь в бумагах на столе, что-то записывая в раскрытом перед ним ежедневнике, и к сожалению переворачивая его на чистую страницу. - Реклама, имидж фирмы, даже внешний имидж президента, чтобы его люди не пугались...
      - Вот это, наверное, трудно, - вздохнул Серега. - Он так кричит у вас громко, и смотрит исподлобья.
      - Тут все дело в профессионализме, - пояснил Майкл. - Скажу без лишней скромности - в нашем городе нет больше имиджмейкера такого уровня, как я. Меня все, все знают.
      - А я вот не знал раньше, - ляпнул Серега.
      Но Андрей, который заметил, как Майкл недовольно поморщился, тут же льстиво прибавил:
      - Зато сегодня познакомились, верно?
      - И, заметьте, ребята, что работа эта очень даже не простая, - кивнул Майкл. - По крайней мере, платить за неё должны в десятки раз больше. Я на полную мощь использую все свои интеллектуальные запасы. И приношу фирме чистую прибыль, часто не тратя на рекламу ни рубля. Однако про нашу фирму все, все знают.
      Майкл произнес это короткое самовосхваление, глядя в сторону вешалки для одежды, и слегка наклонившись, Андрей увидел, что там висит небольшое зеркало, позволяя Майклу видеть себя вполоборота.
      - А я недавно слышал про вашу фирму по "Радио для глухих", в концерте по заявкам. Вы кому-то передавали поздравление. - подсказал Андрей.
      - Поздравление? Вполне возможно, Малыш. Можно я так тебя теперь буду называть? Вот это как раз и называется - внешний имидж, чтобы все было
      о, кей. Это, так сказать, подводная, невидимая часть рекламной глыбы, всей моей работы. У меня компьютер буквально забит именами, датами дней рождений нужных людей - и всех необходимо вовремя поздравить, как бы ненароком напомнить о себе, всем угодить. Вот только один обойдется приветом по телефону или по радио, а к другому изволь обязательно приехать с подарком от фирмы, или с корзиной цветов. И тогда мне приходится падать чуть ли не колени перед директором, и убеждать, что это нужно для престижа фирмы. Чуть ли ни каждый день - то дни рождения, то новоселье, то похороны. Вы ведь даже представить не можете, сколько у любой приличной фирмы нужных людей. Половина города! Почти весь город! В общем, все, у кого есть деньги. Хорошо, что хотя бы наш коммерческий директор, Михаил Александрович, которого вы сейчас видели... Ну что, что ты все время усмехаешься, мальчик?
      - Хм...Я гляжу - у вас тут прямо какой-то медвежатник, - вдруг ни с того, ни с сего высказался Серега.
      - Что? Ты о чем, Карлсон? Какой ещё медвежатник?
      Майкл удивленно оглянулся.
      Вообще-то в офисах фирмы "Малыш и Карлсон" только что был сделан евроремонт, и все вокруг буквально сияло пластиковыми панелями, новым линолеумом, зеркалами. При чем тут медвежатник?
      - Одни Михаилы вокруг, - пояснил свою смутную, "художественную" мысль Серега. - Мишки. Вот я и говорю - медвежатник.
      Но Андрей уже вовсю торопился к выходу, и чуть ли силой утянул Серегу за дверь, наскоро попрощавшись со словоохотливым рекламным деятелем.
      - Все. Облом, - объявил Андрей, когда дети вышли на улицу. - Полный привет. Операция отменяется.
      - Почему? - не понял Серега.
      - Ты что, глухой, ничего не слышал? Майкл же объяснил, что это у него такая работа дурацкая - с утра до вечера всем приветы предавать. Врагу не пожелаешь. А он ничего, веселый ходит. И потом - у них тут какие-то разборки, перестрелки. Я предпочитаю от всего этого держаться подальше.
      - А как же твоя статистика, Тонкий? Восемнадцать раз подряд?
      - Как-как? Откуда я знаю - как? Значит, так получилось. Ты что, не слышал, что Майкл говорил? Все дело в том, что я просто не владел информацией. Ну, что кто-то может с утра до вечера заниматься такой ерундой, чтобы всем по радио и через газеты приветы передавать. Похоже, у них директор - ужасный жмот, вот и приходится как-то выкручиваться. Не пойму - а ты чего так сияешь, как будто тебя тут шоколадками бесплатно накормили?
      Сам Андрей после визита в фирму явно утратил прежний исследовательский пыл, и был явно не в духе.
      - Ха, потому что я их видел, - сказал Серега, переходя на шепот. Своими собственными глазами.
      - Кого? Кого ты видел? Бандитов, что ли?
      - Их. Мани-мани.
      И Серега наскоро рассказал, что успел заметить в приоткрытую щелку.
      - Ба, а я думал ты там, на диване заснул! - удивился Андрей. - Как это ты сумел высмотреть?
      - Случайно. Но теперь ясно: операция только начинается. Этот, в желтом, только что получил от Мих-Миха мани-мани, о чем, кстати говоря, и предупреждалось в песенке по радио. И его тут же грабанули. Неужели ты ничего не понял? Получается, что грабители были информированы о дате, и даже о часе, когда из фирмы будут выносить деньги, и мы с тобой одни знаем, каким образом. И даже знаем, кто именно передает по радио всякие интересные приветики, и кто все это устроил. Майкл!
      - Но...что же ты мне раньше ничего не сказал? Про деньги?
      - Попробуй тут скажи - этот Майкл ни на секунду не закрывал рта. Я нарочно за ним все это время следил. Видел, какой он довольный ходит? Потому что - его работа, я тебе точно говорю.
      Андрей задумался, покачал головой, заглянул в свой блокнот.
      - Ай-да Майкл! Ничего не скажешь - ловко придумано. Помнишь, как девушка сегодня передавала по радио: "Ровно в два часа дня мы у себя тоже откроем бутылку шампанского..." И этого типа, длинного, как раз ограбили в два часа дня, или около того...
      - Но только нам все равно никто не поверит, если мы не сумеем найти точных доказательств, свидетелей и соучастников этого преступления, сделал вывод Серега. - Ты же видишь - они все к детям, как к последним дурачкам относятся.
      И он воскликнул, изображая интонацию Майкла:
      - Привет, Карлсон! О, кей, Малыш! Как тебе новое имечко? Разве ты не согласен за петушок на палочке весь день плясать у них на празднике? А нам потом все по очереди дадут его по одному разу лизнуть, в целях экономии?
      - Пора на радио, Толстый, - скомандовал Андрей. - Хватит кривляться. Пришло время поближе познакомиться с "приятным женским голосом."
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ. РАДИО ДЛЯ ГЛУХИХ И НЕ ТОЛЬКО.
      Ребята достаточно быстро нашли по справочной службе адрес новой молодежной радиостанции "Радио для глухих".
      Как они и предполагали, она находилась где-то на самом краю города, на выселках.
      Андрей со всеми подробностями пояснил Сереге, хоть тот вовсе и не просил, что это прежде всего связано с особенностями звукопередающего сигнала.
      Тарелка и передатчик должны находиться на возвышенном месте, или хотя бы на высотном здании, но желательно не в густонаселенном районе.
      Затем Тонкий постепенно углубился тему спутниковой связи...
      Но тут Серега уже и вовсе перестал его слушать.
      Увы, но как только Андрей начинал говорить о технике, мозги его друга как-то сами собой отключались. Незаметно переключались на что-то другое прямо-таки самому на удивление.
      Вот, сейчас, например, Серега даже не заметил, когда начал думать о том, что бы он купил, если бы нашел сейчас под сиденьем троллейбуса тугой кошелек с деньгами - чтобы приобрел бы в первую, во вторую и в третью очередь...
      Он обдумывал этот вопрос настолько подробно, с пристрастием, что в какой-то момент увидел возле ботинка пассажира, сидящего напротив, кошелек...который при более пристальном рассмотрении оказался его вторым ботинком.
      Или Серега ни к селу, ни к городу начал представлять торт "Мишка", если бы его сделать величиной с многоэтажный дом. Да-да, ему казалось, что такой торт должен носить именно такое название, как имена всех руководителей фирмы-изготовителя.
      Со всеми подробностями, глотая слюнки, Серега неторопливо обдумывал, из чего можно было бы сделать первый этаж такого дома, а потом второй, из какого крема следует лучше всего соорудить крышу, и как было бы здорово под конец самому незаметно пробраться вовнутрь, в сладкую серединку. Проделать где-нибудь сбоку ход, как червяк в яблоке, и проползти к ореховой прослойке.
      Но где-то в промежутке между этими двумя наиважнейшими вопросами, Толстый все же думал и о предстоящем деле.
      Теперь, как выражался Андрей, факт преступления был налицо.
      Кража. На того, длинного, в светлом костюме, среди белого дня напали неизвестные, и отняли деньги. Похоже, очень крупную сумму денег.
      Не оставалось никаких сомнений, что к этому ограблению приложил свою руку и рекламный Майкл.
      Кстати говоря, недаром он разговаривал в приемной по телефону, отвернувшись к окну. И положил трубку, а может быть, даже махнул рукой в тот самый момент, когда жертва в башмаках кремового цвета выскочила из директорского кабинета.
      Может быть, и "пиратская голова" тоже заглядывала в приемную не случайно?
      Уж слишком ненатурально коммерческий директор потом притворялся рассерженным! Похоже, что у них все было рассчитано по минутам, и они вдвоем ловко обвели Мих-Миха вокруг пальца.
      Правда, того, что в офис в самый неподходящий момент заявятся какие-то странные дети, и станут почти что свидетелями преступления - такого явно из них никто не ожидал. Тем лучше.
      Все равно случайное присутствие чужих людей не могло уже ничему помешать - механизм был закручен, и отлично сработал.
      А песенка нехитрая песенка про "мани-мани" помогла привести его в действие.
      Любопытный получался узелок, ничего не скажешь.
      Ребятам пришлось немного поплутать по незнакомому микрорайону, прежде чем они отыскали крупнопанельный девятиэтажный дом, на последнем этаже которого расположились офис и студия новой радиостанции.
      Лифт не работал, и топать на девятый этаж пришлось пешком.
      При более близком рассмотрении дом оказался семейным общежитием, и на площадках между этажами стояли старые коляски, поломанные велосипеды, и всякие ненужные вещи, которые хозяевам жалко было выбрасывать, но не хотелось хранить и себя в тесных комнатах.
      Новая радиостанция "Радио для глухих" заняла в семейном общежитии две смежных комнаты под редакцию, и одну, с железной дверью, под студию.
      На двери был нарисован слон в наушниках, под ним стояла подпись: "Не входи - сразу оглохнешь!"
      Серега хмыкнул - такие приколы были в его духе, и здесь он с первой минуты чувствовал себя как дома.
      Не то что в приемной фирмы "Малыш и Карлсон", где почему-то пахло вовсе не сладостями, а сердечными лекарствами. Наверное, из стола престарелой секретарши Тамары Федоровны.
      В редакции суетились несколько молодых людей и девушек, и при этом каждый занимался своим делом - кто-то разговаривал по телефону, другой писал, парень, с волосами, выкрашенными в малиновый цвет, за что-то распекал румяную девушку в цветастой шали, накинутой на плечи.
      Андрей насчитал в помещении пять человек.
      Но создавалось ощущение, что в двух комнатах каким-то образом разместилась целая толпа народа. Наверное, оттого, что здесь никто не сидел на месте - все, кроме девушки в шали, то и дело переходили из угла в угол, очень громко, словно и правда были глухими, о чем-то между собой разговаривали, кричали то в телефонную трубку, то снова друг на друга.
      Из включенного принтера, как по волшебству, нескончаемым потоком выползали бумаги с текстами и рисунками.
      Некоторые уже не помещались на столе и с тихим шуршанием, никем не замеченные, падали на пол. Серега не выдержал и поднял один лист - все тот же слон с длинным хоботом в наушниках.
      - Слушай, а разве слоны - глухие? - тихо спросил он у Андрея. - Я почему-то про это никогда не слышал.
      Тот только недоуменно пожал плечами.
      Он был занят более важным делом - выжидал удобную паузу, когда можно будет вклиниться в бурную радиожизнь своим вопросом.
      Дети уже успели постоять возле двери, походили туда-сюда по комнатам, присели на свободные стулья, но на них никто не обращал ни малейшего внимания.
      Серега первый начал терять терпение.
      - Послушай, может, это радио ещё и для слепых? - спросил он громко. Вдруг они все нас просто-напросто не видят? Ведь так тут можно весь день просидеть.
      И он показал на парня с малиновыми волосами, на лице у которого и впрямь, как у слепого, были круглые, черные очочки, а из ушей торчали провода плейера.
      Снова - ноль внимания.
      - Сиди пока, - тихо пробормотал Андрей, вращая во все стороны своими пронзительными глазками.
      Наверное, "сбор информации" в его тайную копилку уже незаметно шел полным ходом.
      - Сиди, сиди, а может, я хочу стоять? - недовольно огрызнулся Серега.
      - Тогда стой. Только не мешай.
      - Вот это уже лучше.
      И вдруг - Андрей и глазом не успел моргнуть - как Серега вскочил на стул, и замер в позе памятника, сложив на груди руки.
      Постепенно шум и жужжание в помещении стали умолкать. И скоро возле "Памятника Толстому" (с ударением на первом слоге) столпились все, кто был в редакции.
      - Чего это он? - спросил кто-то.
      Варианты ответов были разные:
      - Прикалывается.
      - С ума сходит.
      - Столбняк нашел. Прививку в детстве забыл сделать.
      - Наш человек.
      И все в том же духе.
      - Чего это ты? - обратился непосредственно к памятнику лохматый парень с малиновыми волосами. - Слезай давай, хватит дурью маяться.
      Но Серега даже и ухом не повел.
      И лишь после того, как парень принялся бесцеремонно стаскивать его вниз, приговаривая "нечего зря наши стулья пачкать, не покупал", Серега тряхнул головой, и воскликнул:
      - Да как вы не поймете, люди - я же глухой! У вас же радио для глухих, чего пристали? А ну-ка, отцепись от меня, я сам!
      Андрей быстро пришел на выручку другу.
      - Дело в том, что мы с другом разрабатываем варианты рекламной компании, - быстро пояснил он. - В том числе и для вашей радиостанции. И вот один из вариантов: делаешь, все, что хочешь, но при этом притворяешься глухим. А когда уже начинают бить, громко выкрикиваешь: "Люди! Слушайте только "Радио для глухих". Продаем патент! Опробовано на себе. Но учтите дорого.
      Чувствуется, что общение с Майклом все же не прошло для ребят даром у них в мозгах началось какое-то настоящее рекламное помешательство.
      Все немного посмеялись, и вскоре Андрей смог изложить свою просьбу: он хотел встретиться в девушкой, которая ведет на радио программу по заявкам и сегодня в двенадцать тридцать вела эфир.
      - Она вот так ещё говорит: мяу, мяу, мяу, - очень похоже изобразил Серега.
      - А, с Ириной, - догадался сразу же парень с малиновой шевелюрой. - С Ирэн. Да ну ее...
      И махнул рукой, показывая, что вообще не желает о ней разговаривать.
      - Извините, но у нас очень важный вопрос, - заволновался Андрей. - Мне хотелось бы поговорить тогда с главным редактором, ведь мы же пришли сюда не просто так..
      - А я и есть главный редактор, - ответил парень в черных очках. Можно и поговорить. О чем и о ком угодно. Даже о том, чем питаются жемчужные ящерицы. Но про Ирэн - не буду. Я все сказал.
      - При чем тут ящерицы? - удивленно заморгал глазами Тонкий.
      Он не привык к таким неконкретным диалогам.
      Но главный редактор уже отвернулся, и ушел в смежную комнату, без лишних объяснений.
      - А зачем вам Ирина? - поинтересовалась девушка с шалью на плечах, из под которой выглядывала пушистая коса. - Ее все равно здесь нет, и уже точно сегодня не будет.
      - Но она же утром вела программу по заявкам, только что, - удивился Андрей. - Обычно у вас те, кто работают с утра, меняются только в шесть часов вечера. Я ведь ваше радио днем и ночью слушаю, и поэтому все порядки знаю. По ночам ещё часто парень ведет, с таким хрипловатым голосом. Каждый час - рекламные блоки. Как хотите - но Ирина должна сегодня работать до восемнадцати ноль-ноль. Я все ваше расписание наизусть знаю.
      - Смотри какой грамотный! Прямо как бухгалтер, как я, - улыбнулась девушка с пушистой, русской народной косой. - Ты все правильно говоришь, мальчик, но это все равно ничего не меняет - её нет и не будет. Нашу Ирэн срочно заменил Федюня - они там как-то сами договариваются между собой. Я так и не поняла, почему Ирэн ушла. Эй, люди, кто-нибудь знает?
      Но никто из "радиолюдей" про это тоже ничего не знал - все уже давно занимались своими делами, снова громко между собой переговаривались.
      - Вот что мальчики - если вы хотите оставить заявку на песню или поздравление кому-нибудь, то напишите на листочке, я Федюне сейчас же передам. Расскажу, что у нас есть такие слушатели, настоящие фаны...А то он думает, что наше радио никто не слушает, расстраивается.
      - А может, мы сами ему передадим?
      - Посторонним с студию заходить нельзя. Аппаратура, и вообще - не положено. Главный ругается.
      И словоохотливая девушка с уважением кивнула в сторону парня с малиновыми волосами - хоть он был и разноцветный, и на вид почти что слепой, а все равно - главный!
      Но Андрей оказался не из тех, от кого можно было слишком легко отделаться.
      - Знаете, но нам все же очень, очень Ирина...Ира нужна...Просили непременно разыскать. Как, кстати, её фамилия?
      Видно было, что Тонкий прямо-таки рвался в "бой" - на поиски новой информации.
      - Кондрашкина...Но только она у нас не любит, когда её называют Ирой. Она у нас - Ирэн. Видите ли, наша Ирэн только с крутыми парнями в последнее время стала общаться, за ней тут всякие на "мерседесах" приезжают. Так что если хотите заявку передать, вам все же лучше с Федюней дело иметь. Он парень простой, не гордый.
      - ...Он ещё "звездухой" пока не заболел!.. - сердито выкрикнул из своего угла парень с малиновыми волосами, который только притворялся, что читал в соседней комнате важные бумаги, а сам все это время напряженно вслушивался в разговор.
      - Какой ещё "звездухой"? - переспросил Андрей.
      "Желтуху" он знал хорошо - сам переболел этой гадостью в шестилетнем возрасте.
      - Звездная болезнь, - пояснила девушка. - Страшная вещь, скажу я вам, мальчики. Но я так и не поняла - зачем вам наша Ирэн срочно понадобилась? Что-нибудь случилось?
      Она немного понизила голос, задавая последний вопрос, и покосилась на своего главного. Но женское любопытство все-таки взяло верх.
      - Понимаете, один парень попросил её найти...Наверное, она ему сильно понравилась. Ну, в смысле, по программе, голос, наверное...Просил записку передать, но непременно чтобы только лично в руки, - торопливо начал завираться Андрей. - И даже денег нам дал на мороженое. Мы пообещали...И вот. Может, вы нам её домашний адрес тогда дадите?
      Как-никак, во всех амурных, а точнее в донжуанских делах, у Тонкого имелся кое-какой личный опыт, по школе. По крайней мере, устное сочинение про влюбленного радиофаната получилось более-менее складным.
      Девушка на минуту задумалась, а потом заглянула в какую-то книгу, и написала листке адрес. Но при этом покосилась на главного - не заметил ли он?
      Но после этого вдруг отчего-то пришла в непонятное раздражение:
      - Не по-ни-маю! - произнесла она по слогами. - Ни-че-го не по-ни-маю! Ну что, что там может понравится? Все эти мяу-мяу? А все вокруг прямо с ума посходили по нашей Ирэн. Может и мне забросить бухгалтерию, и пойти в ведущие? Правда, тут тогда сразу же дело развалится...Но зато я тоже буду звездой эфира! А что, думаете, не получится? Еще как получится! Дорогие радиослушатели, ах, какая сегодня хорошая погода, птички поют, "мерседесы" повсюду разъезжают.
      И она с вызовом посмотрела в угол, где сидел главный.
      - Лю-ба! - крикнул он со своего места, делая почему-то ударение на последний слог. - Лю-ба! Прекрати!
      Не понятно, как он только все слышал, если у него уши были заняты наушниками?
      И вдруг вскочил с места, и выбежал в коридор, громко хлопнув дверью.
      - Что это с ним? - осторожно поинтересовался Андрей.
      - Убивается наш бедный Антоша, - усмехнулась Люба, перекладывая косу на другое плечо. - У них с Ирэн любовь была до гроба, даже уже пожениться собирались, а когда она программу вести начала, тут сразу и началось...
      - Что началось?
      Андрей упорно притворялся непонятливым дурачком.
      - Соблазны! Мал ты еще, чтобы понимать, - ответила девушка.
      Но главный уже справился с собой, и снова вернулся в редакционную комнату, остановился возле ребят с бледным от злости лицом.
      - Молодые люди - вы мешаете работать. Любовь Михайловна, у вас что других дел нет? Вы мне должны срочно подготовить эфирную справку.
      Люба тут же покрылась пунцовыми пятнами и потупилась, пробормотала:
      - Сейчас, Антон Вячеславович, сделаю.
      Ясно стало, что и впрямь пора смываться. Но получается - уйти ни с чем?
      - Нужно все же узнать у ведущего, почему он срочно заменил сегодня Ирэн...тьфу ты, эту Ирку. Что-то тут не то... - прошептал Андрей другу, когда они снова вышли в коридор.
      Андрей начал прикидывать, как лучше всего проникнуть в студию. Но, похоже, им сегодня вовсю улыбалась удача.
      Железная дверь в студию отворилась сама собой, и оттуда выглянула чья-то всклоченная голова.
      - Эй, гады? Вы что, совсем про меня забыли? Где пиво? Люба! выкрикнул ведущий в гулкую тишину коридора. - Пиво несите!
      - Сейчас, уже несу, Федюня! - выглянула на голос Люба, которую главный официально называл Любовью Михайловной.
      - Ничего себе, разве у вас на работе тоже пиво пьют? - удивился вслух Андрей.
      Люба смущенно улыбнулась в ответ:
      - А вы все ещё здесь, поклонники? Он так, просто горло промывает. А вы попробуйте двенадцать часов подряд говорить без умолку в прямом эфире. Язык отвалится. А Федюня наш сегодня вообще капризничает - у него выходной должен быть, билет на концерт пропал. Приходится покупать ему пиво за счет радиостанции, куда деваться? Списываю потом, как горюче-смазочные материалы.
      Андрей сразу же заметно приободрился.
      - А можно мы ему сами пиво в студию отнесем? - попросил он. - И заглянем туда, хоть одним глазком. Я завтра в школе всем расскажу, что был в студии "Радио для глухих" - мне все завидовать будут...Вся школа, и весь двор, дом, район...Ну, пожалуйста.
      - Ладно, только быстро, и смотрите сами не выпейте, - засмеялась девушка, протянула две бутылки пива, и снова скрылась в жужжащих недрах редакционной комнаты.
      - Нужно следующий раз поговорить с ней подробнее, и узнать, как обстоят финансовые дела на радиостанции, - задумчиво проговорил Андрей, посмотрев ей вслед.
      - Зачем тебе?
      - Так просто - для общего развития.
      Но Серега вовсе не разделял интересов товарищей.
      Прижимая к груди две бутылки пива, уже тихо стучался в дверь студии.
      - Эй, открывай - пиво приехало, - прокричал он в дверную щель, откуда доносились звуки ритмичной музыки.
      Дверь со скрипом отворилась и худенький, юркий парень впустил мальчишек в маленькую комнатку, сплошь заставленной аппаратурой, внутри которой было жарко, как в бане.
      Федюня снова опустился в кресло - он был в одной майке, из под лямок которой выпирали ребра и кости. Казалось, что они тоже постоянно находились в движении, и жили своей отдельной жизнью - двигались, как на шарнирах.
      А также пальцы, брови, острый, птичий нос.
      На рабочем столе Федюни уже стояли несколько пустых бутылки из-под пива, и горка шелухи от сушеной воблы.
      Наверное, соленая рыба тоже каким-то загадочным образом способствовала творческому процессу.
      - Слушай, я понял - это радио не для глухих, и даже не для слепых, а для немножечко бухих, - успел тихонько уточнить в дверях Серега.
      - Сейчас, сейчас, погодите, - засуетился Федюня, и принялся быстро щелкать какими-то ручками на стоящих перед ним многочисленных музыкальных ящиках. - Вы кто такие, пацаны? Наши новые шнурки на побегушках?
      Андрей поморщился, но нашел в себе силы с достоинством промолчать, хотя ему очень захотелось ответить радиоведущему что-нибудь в таком же духе.
      Федюня тем временем уже закончил плясать на месте, и почти вплотную приник к микрофону. А потом сделал какие-то обалдевшие, дурные глаза, и заговорил очень быстро, и не останавливаясь, все время почему-то глядя в одну и ту же точку на стене:
      - Итак, дорогие мои, да-да вы не ослышались, я назвал вас всех дорогими, потому что сегодня за окном светит такое замечательное солнышко, что я всех вас люблю, и вы все мне кажетесь в этот день особенно дорогими, прямо-таки сделанными из чистого из золота...
      Серега недоуменно пожал плечами: с какой стати этот чудик вдруг принялся болтать про солнышко за окном? Никакого солнца на улице вообще-то не было. Наоборот, после обеда небо затянулось тучами, и начал накрапывать мелкий дождик.
      Но ведь в студии не было окна, чтобы наблюдать за изменениями в природе.
      - ...И поэтому от яркого солнца все вокруг поневоле сделалось оранжевым - оранжевое небо, оранжевое море, то есть в нашем с вами случае, оранжевая река, разумеется, оранжевый верблюд...В общем, я так чувствую, что вы и так уже поняли, какую я вам хочу сейчас подарить песенку - сделать такой оранжевый, солнечный подарочек...Послушайте, даже если вы глухие...Ух!
      Это самое "ух!" Федюня сказал, когда в прямой эфир уже пошла древняя песенка с компактдиска про оранжевое небо, а ведущий откинулся на спинку кресла, и устало закатил глаза.
      Честно говоря, Серега и не представлял, что это такая нелегкая работа - говорить в микрофон веселым, радостным голосом слова, способные поднимать настроение.
      Бедный Федюня буквально обивался потом. Как будто много часов подряд потрудился на шахте, или в каменоломнях.
      - Чего уставились? Пиво давайте, - не глядя на мальчишек сказал Федюня. - А сами брысь отсюда! Чего - всего две бутылки? Ну, Люба.
      Он ловко открыл бутылку, и сделал несколько больших, жадных глотков.
      Отпил сразу же половину и блаженно прикрыл глаза.
      - А нам Люба разрешила тут все посмотреть. Мы...ну, молодые таланты. А главное, я вот что хотел у вас спросить... - начал Андрей.
      Но Федюня тут же открыл глаза, и уставился на мальчишек с явным неудовольствием.
      - Как? Снова юные таланты? И снова с конкурса молодых исполнителей? Он что, обалдел, что ли? Мог бы хоть денек пропустить. Черт бы вас всех побрал! И ты тоже дарование?
      Серега кивнул. А что - в каком-то смысле его вполне можно было назвать юным дарованием. Правда, пока не понятно, в какой конкретно области. Но, как говорится, "война план покажет".
      Федюня от злости сделал такой большой глоток, что даже поперхнулся.
      - Ну, Антоша, погоди! - пробормотал он, не спуская теперь глаз с аппаратуры. - Вот манеру новую взял гнать всех подряд в студию. Интересные гости, ах, интересные гости! Весь город у него - интересные люди, хоть бы все разом провалились! И так запаришься песенки гонять - а ему ещё интересных гостей в прямом эфире каждый день подавай, возись тут с каждым. Хоть бы сначала кондиционер сделал. А вы хоть как, готовы?
      - А чего? Готовы.
      Но Андрею вовсе не хотелось напрасно тратить время на пустую болтовню.
      - Извините, не знаю, как он, а я - совсем даже не юное дарование. Я зашел к вам по делу, узнать почему сегодня в студии не работает Ирина Кондрашина, которая в двенадцать тридцать вела программу по заявкам. Это очень важно. Она мне очень нужна...
      Но радиоведущий не дал Андрею договорить.
      - А ну дуй отсюда! - приказал он грозно, сделав сразу же сердитое лицо. - Замучили вы меня все сегодня со своей Ириной! Все как будто сговорились... А я тут при чем? Всегда крайний, да? Лысый? И так работаю, вон, за нее, отдуваюсь...А на самом деле я сегодня должен дома бамбук курить.
      - Что курить? - удивился Серега.
      - Тебя не касается - и ты, дарование, мотай отсюда, пока не поздно, я сегодня не в духе. Нет, стоп, теперь сидите пока. Не мешайте. Замрите на месте. Песня закончилась...Все...Все...
      Федюня перевел дыхание, и снова с вытаращенными глазами уставился на дырку в стене, к которой медленно подползал таракан.
      - Итак, дорогие слушатели и поклонники нашей радиостанции, наклонился к микрофону, и заговорил безостановочной скороговоркой Федюня. А теперь прошу всех навострить ушки - дело в том, что мы приготовили для вас сюрприз. К нам в студию пришел гость, юное дарование, настоящий расцветающий талант...э-э-э...э-э-э. Впрочем, она сам сейчас назовет свое имя, расскажет кое-что очень, очень интересное, прочитает свои стихи, или сразу же споет. Послушаем?
      Федюня придвинул микрофон поближе к Сереге, и достаточно больно пихнул его под столом в коленку, чтобы тот начинал что-нибудь говорить, и не затягивал слишком сильно паузу в прямом эфире.
      Серега набрал в легкие побольше воздуха, и заорал, что есть мочи:
      - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Мани-мани. А-а, а-а!
      Буквально заревел, как раненый зверь, так что у всех в студии слегка заложило уши.
      - Погоди, эй, в чем дело? - не понял Федюня, и даже подскочил от неожиданности в своем кресле. - Ты давай...Ну...
      - А-а-а-а-а! - ещё сильнее поддал Серега.
      Федюня дернулся, как будто сквозь него пропустили ток, быстро отключил микрофон, нажал на какую-то другую кнопку. После этого снова зазвучала веселая детская песня про оранжевого верблюда. А потом вообще наступила тишина.
      - Ты чего? - переспросил ошарашенный Федюня. - Чего орешь? Это же прямой эфир...Ты что, совсем, что ли, идиот?
      - Пою.
      - Как...как это - пою? Разве так поют?
      - Громко. Я по-другому не умею. И потом радио же - для глухих.
      - Да ты что? Меня за такие шуточки с работы могут снять! Это же теперь на весь город, и не исправишь. А если сейчас тебя главный слышал? Кто вас прислал? Радио "Музыкальный бум"? Ага, я понял, это происки "Русского радио"! Вот гады!
      Федюня выглядел теперь совершенно разъяренным.
      По крайней мере, мослы на его руках начали заметно перекатываться, как бицепсы. Еще секунда, и грозили перейти в более целенаправленное наступление.
      Но Андрей сумел опередить этот неприятный момент.
      И понял, что пора переходить на "ты".
      - Вот видишь - тебе не понравилось, как мой друг поет. Но нам тоже не понравилось, как ты отвечаешь на вопросы. Да, нас послали. Но при чем тут какое-то радио? Речь идет о других, более серьезных людях. Они послали нас к тебе узнать, почему сегодня не работает Ирина, и где её можно найти. А иначе сейчас мы тебе в микрофон такого наговорим, что и у глухих уши свернутся в трубочку.
      - Не наговорите. С аппаратурой не справитесь.
      - Вторая кнопка на пульте слева, а потом вон та, красная.
      Федюня посмотрел на Андрея и понял, что с ним лучше не связываться. Или просто пиво начало действовать расслабляющим образом?
      - Кто вас послал? - спросил он жалобно. - Что, снова - они? Да, они?
      И при этом почему-то начал оглядываться по сторонам, как будто бы неведомые "они" могли просочиться в закрытое помещение даже сквозь стены.
      - Пока это вопрос, - спокойно ответил Андрей. - А те, кто нас послал, просили получить от тебя ответ. Но, впрочем, если ты хочешь лучше встретиться и поговорить с ними лично, тогда...
      И Андрей пошевелился, словно собираясь встать.
      - Нет...нет...не хочу, - сразу же испугался Федюня. - Я ничего не знаю, правда. Мне в обед кто-то позвонил, незнакомый голос, и сказал, чтобы я срочно заменил в эфире Ирэн. Но сделал так, чтобы никто не обратил внимания на её отсутствие. Я оказывался, у меня сегодня был билет на концерт, я с девушкой на концерт собрался, но он так пригрозил...Впрочем, не важно. Ее сегодня точно не будет. Это все, что я знаю, правда.
      Он так разволновался, что никак не мог сразу же справиться со второй крышкой на пивной бутылке.
      - Спасибо, - вежливо поблагодарил Андрей, и теперь уже поднялся с места по настоящему. - Ты бы лучше все-таки не пил больше, а то будет заметно. Попробуй обойтись без горючего.
      Сереге почему-то сделалось жалко испуганного радиоведущего.
      Напугали человека, а ему ещё до вечера нужно людей веселить.
      - Слушай, там вообще-то тучи, дождик пошел. А ты все про оранжевое солнце. Смени шарманку.
      Но тут железная дверь в студию начала буквально сотрясаться от стука.
      - Эй, что у тебя здесь творится? Почему все замолчало? Да я тебя...Что-нибудь с аппаратурой?
      Андрей сразу же узнал разъяренный голос главного редактора с малиновыми волосами.
      Федюня отворил железную дверь, и мальчишки, не сговариваясь, бросились наутек.
      Но радиоведущий, видимо, успел что-то быстро сказать главному, пожаловаться.
      - Это все они...Какие-то радиобандиты...Вырвали микрофон... разнеслись по коридору отдельные федюнины слова.
      Мальчишки уже выбежали на лестничную площадку, когда услышали за собой громкие шаги.
      - Эй, а ну-ка! Эй, стоять, сейчас я вас! - кричал главный. - Ничего, все равно догоню. Вы мне сразу не понравились!
      Он действительно ринулся в погоню. Ничего хорошего от этой встречи ждать не приходилось.
      - Беги вперед, Тонкий, - быстро сообразил Толстый.
      Пользуясь тем, что от преследователя их отделял все-таки целый лестничный пролет, он, не останавливаясь, на ходу, принялся загораживать ступеньки старой детской коляской, а на следующей площадке умудрился преградить проход поломанным велосипедом, и дальше попутно возводил баррикады из всего, что только попадалось под руку.
      В общежитии на всех девяти этажах теперь стоял грохот и звон.
      - Безобразие, что это такое? - раздался где-то наверху крик выбежавшей на лестничную площадку женщины. - Неужто опять эти хулиганы с радио? Думаешь, выкрасил голову красной краской, и теперь тебе все можно? Я буду жаловаться коменданту! Куда? Не пущу!
      Судя по крикам и пререканиям, грозная дама была настроена более, чем серьезно, и сумела перехватить главного, пока тот перебирался через очередное препятствие.
      - Ну, погодите, я до вас ещё доберусь! - крикнул парень с малиновыми свесившись через перила. - Только попадитесь мне хоть раз на глаза, лазутчики!
      Но в дословном переводе это означало, что опасность оказаться побитыми на данную минуту миновала, и дальше можно было передвигаться спокойно.
      На первом этаже в вестибюле было на полную громкость включено радио, и ребята узнали знакомый голос.
      - Интересно, вы случайно не испугались нашей маленькой дружеской шутки? С этим неожиданным воплем? - весело спрашивал своих тараканов на стене Федюня. - Не удивляйтесь - я просто хотел проверить, хорошо ли у вас со слухом. Вообще-то я и сам не ожидал, что у моего гостя окажется такой громкий голос, ха-ха...Но от людей ведь всего можно ожидать. Люди - они как тучи. Нет, я немного ошибся - это тучи - как люди, и я хочу вам поставить песенку, в которой как раз про это и поется.
      - Настоящий профи, - с одобрением кивнул Серега. - Трудная у него все же работа. Еще почище, чем у Майкла. Я бы, наверное, не смог. Никак пока что не могу придумать, кем быть.
      - Может быть, вором? Или предпочитаешь поработать взломщиком? Как хочешь - но нам нужно побывать дома у Ирэн, - тут же присек его размышления на тему "кем быть?" Андрей. - Но если серьезно - лучше всего представиться ей сантехниками, или какими-нибудь страховыми агентами. Так что прийдется тебе с профессией все же определиться побыстрее.
      Тонкий достал из кармана клочок бумаги, где старательной рукой Любы был записан домашний адрес Ирины Кондрашкиной.
      Признаться, Серегу ещё в редакции удивился, что удалось добыть его у девушки без особого труда, и теперь он высказался на эту тему вслух.
      - Все просто. Тут налицо - любовный треугольник, - пояснил Андрей деловито. - Видно невооруженным взглядом. Главный любит Ирэн, бухгалтерша главного. Нам просто повезло. Ей хочется, чтобы возле Ирэн продолжали и дальше крутиться всякие хмыри, поэтому она и дала нам её адрес.
      - А ты откуда знаешь? Личный опыт Донжуана? - хмыкнул Серега.
      - Глупые шуточки, Толстый, - огрызнулся Андрей. - Для того, чтобы заметить такие вещи, нужно просто-напросто иметь аналитический склад ума, и уметь обращать внимание на детали. А ты, похоже, только и умеешь, что орать в микрофон, как будто тебя пытают. Ладно, теперь нам нужно скорее найти Ирэн, и выяснить, знает ли она человека по имени Майкл. О, кей? Если она это подтвердит, то все сразу же станет более-менее понятно.
      - Мечтать не вредно, - вздохнул Серега. - Сразу никогда ничего понятно не бывает. Да и потом почему-то - тоже.
      И - ведь как в воду глядел, оказался прав.
      Ирэн просто-напросто не оказалось дома, и задавать вопросы было некому - никто не открывал дверь.
      Андрей позвонил ещё раз, потом еще, и еще...
      Черт побери, неужто они зря столько времени тряслись на трамвае совсем в другой конец города?
      Зато слегка приоткрылась соседская дверь, и из-за цепочки выглянула девочка лет восьми-девяти.
      И принялась без стеснения разглядывать мальчишек большими, черными глазами.
      - А как тебя зовут? - спросила она, обращаясь почему-то исключительно к Андрею. - А меня - Лена. Я учусь в восемнадцатой школе, а ты в какой?
      - Смотри, кажется, здесь тоже намечается любовный треугольник, поддразнил Серега дружка. - Видишь, как она на тебя смотрит? А тебе нужна только Ирэн. Всем почему-то нужна эта Ирэн. Да ты хоть оглянись для приличия, донжуанчик ты наш...
      - Отстань.
      - Зря вы только звоните. Там все равно никого нет, - сказала девочка.
      - Да сами видим уже. Послушай, а мы не ошиблись? Здесь живет Ирина Кондрашкина?
      - Ирина живет здесь. Но её нет, - снова повторила девочка. - И, наверное, не будет долго.
      - Может, ты даже знаешь, где она?
      - Не-а.
      - Ладно, пошли, Толстый, нечего время тут терять...
      - А у меня зато один секрет есть, - вдруг сообщила Лена, продолжая строить из-за цепочки Андрею глазки. - А я вам не скажу. Вот.
      - Ну и храни до пенсии!
      Мальчишки уже начали спускаться по лестнице вниз, как их снова окликнул тот же голос:
      - Эй, мальчики, а хотите я вам секрет скажу? Только вы меня никому не выдавайте.
      - Ладно, давай...
      Серега приостановился на лестничной площадке - он обожал чужие секреты и тайны. Любые, пусть даже совсем глупые, девчоночьи.
      - А Ирину увезли недавно. Силком, - сообщила Лена.
      - Как это - увезли? Кто? Когда?
      - Я не видела кто. Страшно было дверь открывать. Это сейчас я поглядела в глазок, что вы просто мальчишки. А тогда я только из-за двери слушала.
      - И что же ты услышала?
      - Она не хотела с ними идти. Даже что-то кричала. А потом замолчала быстро. Но вначале говорила: "Куда вы меня тащите? Не хочу, не надо, отпустите!"
      И девочка очень похоже изобразила высокий, звонкий голос радиоведущей.
      - Погоди, погоди. И что же дальше?
      - Ничего. Дальше только шаги. А теперь вот вы пришли.
      - Да? - переспросил Андрей, и оглянулся к Сереге. - И...и что ты про это думаешь?
      - А тут и думать нечего, - подсказала девочка. - Ее украли. Я потом посмотрела на часы. Ровно в половине третьего.
      - А ну-ка, пойдем поговорим как следует.
      И Андрей снова начал быстро подниматься вверх по ступенькам.
      - Ага, я так и знала, что ты захочешь познакомиться! - сказала девочка, и вдруг показала язык. - Вот фиг тебе теперь! Сам первый дружить отказался.
      И захлопнула дверь перед самым носом у мальчишек.
      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. МИСТЕР ИГРЕК В КВАДРАТЕ.
      Серега нажал кнопку дверного звонка, но ему пришлось ждать довольно долго, пока кто-нибудь откроет.
      - Ты чего, Тонкий, все дрыхнешь, что ли? Сам же говорил, чтобы я зашел как можно раньше. Ты один?
      - Проходи. Один. Но только пока не заходи в мою комнату, посиди в зале, можешь на диване полежать. А я сейчас, сейчас...
      Серега прошел в большую комнату, где стояла красивая мебель, стол со скатертью, журнальный столик с газетами, две большие вазы в античном стиле, привезенные родителями Андрея с юга - всякий раз страшновато было тут что-нибудь ненароком задеть, разбить.
      - Эй, значит предков дома точно нет? - на всякий случай уточнил Серега, прежде чем разлечься на диване в любимой позе, и закинуть ноги выше головы, уложить как раз на атласную голубую подушечку-думку.
      Приятно все же время от время от времени понежиться в таком изысканном комфорте.
      - Да никого, говорю же, - отозвался из комнаты Андрей, и снова притих за дверью.
      Серега удивленно покосился в его сторону. Что Тонкий там ещё придумал за новые фокусы? В прятки, что ли, решил поиграть, когда с утра дел полным-полно? Или все ещё никак не может проснуться, или майку в пододеяльнике потерял? Последнее с Серегой однажды приключилось.
      И Серега с гордостью подумал про себя, что вот он, в отличие от Тонкого, вообще сегодня почти что всю ночь не спал, глаз не мог сомкнуть от мыслей, размышляя про все эти приветы по радио, и главное - про похищенную девушку. Ну, может, конечно, и не всю ночь, но все же...
      Внезапно из комнаты Тонкого раздался скрипучий, старческий голос:
      - Молодой человек, а ведь не хорошо класть ноги на подушку, когда приходите в гости в приличный дом! Очень, очень некрасиво.
      - Ох! Мама родная! Да я не...
      Серега тут же подскочил на месте, и паинькой сел на углу дивана, даже от неожиданности сложив на коленях руки.
      - И не оправдывайтесь, не надо, - продолжал все тот же старик ворчливо. - Вы хоть знаете, чем пахнут ваши носки? А я и отсюда чую, могу сказать, если вам очень интересно.
      - Чем? - глупо переспросил Серега, пытаясь засунуть ноги как можно дальше под диван.
      - Трехдневным кошачьим трупом, вот чем, - проскрежетал голос, - Вам следовало их постирать ещё две недели назад, как минимум.
      - Но...
      - И не пререкайтесь, а слушайте, что вам говорят взрослые люди, дедушка лучше знает...Кхе-кхе...
      И дедушка закашлялся, натужно захрипел, но, к счастью, после этого также неожиданно замолчал.
      А из-за двери вышел улыбающийся Андрей.
      - Пошли, Толстый, - сказал он спокойно. - Я готов.
      - Ты чего? Чего не сказал, что у тебя там какой-то дед сидит? прошептал Серега, округляя глаза. - Ты же сказал, что дома никого нет. Откуда он вдруг взялся?
      - Ты о чем? Конечно, никого нет.
      - А этот... дедок со своими нотациями?
      - Да нет там никого. Хочешь - сам посмотри.
      Серега заглянул в комнату товарища, и с удивлением оглядел знакомые стены, пустую кровать. Действительно, никого.
      Но тут Андрей все же не выдержал и радостно воскликнул:
      - Эврика! Сработало! Проверка показала готовность номер один нового прибора к работе. Вот он, твой "дедушка"!
      И показал на стол, где стояли коробки с перепутанными проводами, микрофон, и ещё какие-то технические штуковины, назначение которых Серега не смог бы, наверное, понять даже под расстрелом.
      Собственно, это и впрямь был тот самый - "дедок". А точнее - особый "преобразователь звука", как назвал Андрей свой прибор, делающий человеческие голова совершенно неузнаваемыми. Через это устройство Андрей и побеседовал сейчас с товарищем.
      - Значит, говоришь, кошачьим трупом, - зловеще прошипел Серега. - Ага, понятно. А знаешь, что я тоже могу...
      Но Андрею сейчас было не до амбиций или эмоций Толстого.
      - Вот, гляди сюда - всю ночь не спал, - с гордостью сообщил он. - Сам видишь, сильная вещь получилась. Уж если даже ты не узнал мой голос, то все остальные и подавно.
      - А для чего это? - тут же смягчился Серега.
      - Для нашего общего дела. Нам с тобой прийдется сегодня сделать много важных звонков. А человеческий голос - это такая вещь, которая сразу же выдает возраст. Нельзя, чтобы нас узнали.
      - А я басом могу.
      Андрей снисходительно улыбнулся:
      - Ага, как вчера, на радио: а-а-а!
      - Слушай, Тонкий, ты у меня сейчас за все сразу получишь, и за носки, и за...
      - Погоди, - Андрей перешел на шепот, и Серега тоже невольно сбавил пыл. - Не кипятись. Лучше потрать энергию на более серьезное дело. А у нас оно вырисовывается даже суперсерьезным. Кража денег - это раз. Похищение девушки - два. Я ведь вначале не поверил той девчонке, соседке. Но ты ведь потом сам все увидел своими глазами...
      - Увидел, точно, - пришлось согласиться Сереге.
      С любопытной соседкой Ирины Кондрашкиной мальчишкам вчера все же удалось найти общий язык. Разумеется, для этого Андрею пришлось применить все свои скрытые донжуанские способности.
      Когда Ленка захлопнула перед ними дверь, он и не подумал уходить с гордым видом, а принялся выпрашивать её телефончик, и обещать, что пригласит её в кафе. Где купит ей сколько угодно пирожных и мороженых.
      Слышно было, как девочка за дверью сначала довольно хихикала, а потом предложила угадать её телефонный номер по отдельным цифрам, поиграть в игру "больше-меньше".
      После того, как номер телефона все же удалось выяснить, Ленка наконец-то приоткрыла дверь на цепочке и вступила в переговоры. Андрей ещё раз подробно расспросил её, что она слышала на лестничной площадке, а потом по секрету сообщил, что работает частным сыщиком.
      Девочка сначала засмеялась, но потом посмотрела на его блокнот в тисненом кожаном переплете, и почему-то сразу же прониклась к Андрею доверием.
      "Я - примерно как Шерлок Холмс, а он - как доктор Ватсон", - пояснил Андрей, показывая на друга - и это показалось Лене ещё более убедительным.
      Она как раз недавно видела такой фильм.
      Наконец, Тонкий принялся выяснять, нельзя ли каким-нибудь образом хотя бы на минутку попасть в квартиру Ирины, сделать беглый осмотр места происшествия. Ведь бывает, что соседи оставляют друг другу запасные ключи, или нарочно делают одинаковые замки, чтобы подстраховать собственную забывчивость.
      При этом Тонкий пообещал взять Лену к себе на работу в качестве эксперта-криминалиста, и первым делом уже прямо сейчас привлечь к осмотру квартиры пострадавшей.
      Запасного ключа, конечно же, не оказалось, но новая должность девочку явно воодушевила:
      - Там есть дырка в лоджии, - сообщила она снова "по секрету". Вообще-то между нами перегородка стоит, но кто-то пробил случайно. Только я одна могу пролезть, дырка маленькая. Ты, толстяк, даже и не суйся - сразу застрянешь. Ни у кого не получится, я только одна смогу.
      Серега даже сжал кулаки от такой неслыханной наглости, но Андрей незаметно подергал его сзади за ремень, чтобы он до поры, до времени сдерживал свои чувства.
      Что поделать, девчонка, конечно, попалась вредная, но... на редкость полезная. В плане получения необходимой информации.
      - А может быть, ты тогда сможешь залезть, и нам дверь открыть? предложил Андрей ласковым голосом. - Это будет твоим первым заданием.
      - Вот еще! - фыркнула девочка.
      - Я так и знал - это потому что ты тоже не сумеешь забраться, а нарочно хвалишься, - сказал Серега.
      - А вот и смогу! Ладно, только вы никому не говорите. А то меня родители сразу убьют, когда узнают, что я по чужим квартирам лазаю. Отец совсем ремнем запорет.
      - И ещё мало будет, - прошептал Серега.
      Как только у Андрея хватало выдержки возиться с такой глупой кривлякой?
      - Только ты там пока ничего не трогай, - тем временем терпеливо давал напутствия криминалисту Тонкий. - Не оставляй следов. Мы тоже просто поглядим - и все.
      Уже через пару минут на входной двери в квартиру Ирины Кондрашкиной тихонько зашевелился замок, дверь приоткрылась.
      - Только быстро, - скомандовала Лена, запуская мальчишек. - Пять минут - и все. А то мои родители могу нагрянуть.
      Но даже и меньше пяти минут хватило, чтобы понять: в квартире Ирэн недавно происходила серьезная потасовка.
      Скатерть со стола была скинута на пол вместе с пепельницей и тарелками, стулья опрокинуты. Слава богу, хоть следов крови нигде не было видно. Но теперь было ясно, что Лена ничего не выдумала - на девушку и впрямь кто-то напал и увез в неизвестном направлении.
      Едва дети успели оглядеться, раздался звонок. Все сразу же непроизвольно вздрогнули, потому что в первый момент показалось, что кто-то трезвонит во входную дверь. Неужто родители Ленки? А вдруг вернулась хозяйка? Или - что ещё хуже - те самые?!!
      Но оказалось, что так громко трезвонил телефон, который у Ирэн находился на кухне.
      Андрей на цыпочках подошел к аппарату, осторожно, двумя пальцами, снял трубку.
      - Алло! Алло! - настойчиво проговорил мужской голос, который Андрею показался знакомым. - Ира, ты меня слышишь? Я знаю, что слышишь. Хорошо, что ты хотя бы взяла трубку. Молчи, если хочешь. Но знай - я все равно не обижаюсь.
      Андрей протянул трубку Сереге - может быть, он узнает голос?
      - Алло, алло, Иришка! Ты знаешь, как я на самом деле к тебе отношусь. Я тебя я люблю. Только не вешай трубку. пожалуйста.
      Но Серега сделал как раз с точностью до наоборот - вздохнул и положил трубку.
      Как-то неловко было подслушивать чужие любовные страсти-мордасти. Вот если бы говорили что-нибудь относительно дела - тогда ещё куда ни шло!
      - Ну все, мальчишки, хватит, пошли скорее, а то нас застукают, начала канючить Лена. - Вы же сказали - одну минуту. Пойдемте, а то я буду жаловаться.
      Не понятно было, кому именно она собралась жаловаться, но судя по капризному выражению лица, от этой девчонки можно было ожидать любых фокусов. Серега по опыту знал, что с такими особами лучше лишний раз не связываться.
      - Чао-какао! - сказала Лена, исчезая за своей дверью. - Буду ждать обещанных пирожных. И тогда, может быть, я ещё вам кое-что расскажу. Очень важное, вы даже и не представляете, какое важное.
      - А ты ещё что-то знаешь? А чего тогда молчишь?
      - Секрет, потому что, - хитро прищурилась Ленка. - Знаю, но про все остальное скажу теперь только в кафе. А то я ведь и приметы преступника одного знаю.
      - Ты же сказала, что никого не видела?
      - А все равно знаю.
      И Лена, прежде чем захлопнуть дверь, снова показала язык.
      - Да, тяжелый случай, - вздохнул Андрей невесело. - Но кажется, из неё ещё можно будет кое-что вытянуть. А ты говоришь, что у частного детектива простая работенка... Послушай, Толстый, я не пойму - почему у тебя такой довольный вид, как будто я тебя буду завтра тоже буду кормить пирожными? Даже и не надейся.
      Но когда друзья вышли на улице, оказалось, что Серега в квартире потерпевшей не терял напрасно времени. За пазухой у него оказался небольшой фотоальбом в цветной, глянцевой обложке.
      - Вот, погляди, что я добыл, - сообщал он, широко улыбаясь. - Решил на время...изъять.
      Андрей не поверил своим глазам.
      - Вот это да! Как ты догадался? Ведь это как раз то, что нам сейчас нужно!
      - Я...того. Случайно. Он среди книг просто стоял. - признался Серега. - Пока ты там не кухне торчал, я решил между делом посмотреть, какие у Ирэн книжки имеются. Думаю, вдруг детективы или фэнтези, каких я ещё не знаю? А там на полке только всякая мура про любовь. Гляжу, а одна книга без названия, переплет в цветочек. Оказалось - фотоальбом.
      Ребята с жадностью принялись листать фотоальбом. Если судить по снимкам, у коротко стриженой, длинноногой блондинки Ирэн было немалое количество друзей и поклонников: вот она стоит в обнимку перед светящейся вывеской ресторана "Шатер" с каким-то квадратным типом, вот на пляже загорает в весьма открытом купальнике, на другой фотографии сидит с подружками за столиком летнего кафе, а вот уже в наушниках - наверное, её кто-то сфотографировал во время работы в студии.
      Серега рассматривал фотографии с явным неодобрением.
      - Как кукла Барби какая-то, и крашеная вся, - бормотал он, переходя от снимка к снимку. - И чего в ней только нашли хорошего? Не понимаю. Может, ты, дон-жуанчик врубаешься?
      Но Андрея сейчас интересовала не столько сама Ирэн, сколько её окружение.
      Наконец, он перевернул очередную страницу, и воскликнул:
      - Вот! Вот то, что мы как раз искали. Узнаешь?
      Еще бы не узнать - с фотографии своей фирменной, рекламной улыбочкой улыбался Майкл. Он сидел возле Ирэн за столиком, заставленном винами и закусками, обнимал её за талию, а сам пристально смотрел в фотообъектив.
      - Опять в ресторане. Все лопают и лопают, - вздохнул Толстый. - И как только не лопнут?
      - Что и требовалось доказать, - объявил Андрей, захлопывая фотоальбом. - Они сообщники. Видишь, знакомы, и довольно близко. Все понятно - Майкл передавал через Ирэн преступникам все эти свои приветики. Она была наподобие связной. Проще говоря - соучастницей.
      - А мне чего-то ничего не понятно, - признался Серега.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Кто её похитил? Зачем? И все такое прочее. И как раз сегодня.
      - Вообще-то да... - согласился Андрей. - Пока мне только вот что ясно: хорошо, что ты любишь книги читать, и носишь штаны с карманами, в которых можно хоть кирпичи переносить. В нашем сыскном деле хорошая спецодежда уже кое-что.
      И вот сейчас этот похищенный Серегой альбомчик преспокойно лежал на рабочем столе Андрея, сплошь заставленном необычайной аппаратурой. Здесь же лежала большая лупа - при помощи них старые бабушки и дедушки иногда читают книги.
      Андрей кивнул на альбом и пояснил:
      - Я за ночь все лица изучил, пронумеровал, и список составил. На всякий случай. А вдруг пригодится? Каждый из этих типов может оказаться ниточкой, которая приведет нас к Ирэн. Жаль, что альбом заполнен только наполовину, а то мы бы ещё больше бы узнали. Но все равно, на сегодняшний день, Майкл - подозреваемый номер один. И он наверняка причастен к похищению. Вот для него-то я эту штуку как раз и приготовил. Но в первую очередь я хочу сделать другой, даже более важный звонок.
      Андрей придвинул к столу стул, сел перед своей чудо-техникой, прокашлялся и решительно пододвинул к себе одной рукой микрофон, а другой телефонный аппарат.
      - Алло, здравствуйте голубушка, Тамара Федоровна...
      Благодаря "преобразователю звука", получился необычайно скрипучий, и прямо-таки старческий голос.
      - ...Как не узнали? Значит, богатым буду, чего и вам от души желаю. Да нет, вы просто меня забыли. Ай-ай-ай, как нехорошо! Соедините-ка меня с Михаилом Михайловичем.
      Сереге слышно было, как на том конце заиграла однообразная музыка, которая обычно сильно действовала ему на нервы.
      Но не сейчас - теперь она означала, что Тамара Федоровна соединяла Тонкого с директорским кабинетом.
      - Да-да, Михаил Михайлович? - снова заскрипел Андрей. - Очень приятно. К сожалению, мы с вами не знакомы, но я звоню по очень важному делу, в котором вы должны быть заинтересованы. Я знаю, что не далее, как вчера у вас в фирме была похищена крупная сумма денег, и мог бы вам помочь разобраться с этим вопросом...
      - Откуда? - свирепо рявкнул в трубку Мих-Мих.
      - Деньги похищены из рук. Точнее, из портфеля. В общем, портфель был вырван из руки... - почему-то сразу слегка Андрей.
      - Откуда вам стало это известно?
      - Но это - профессиональная тайна. Дело в том, что я - частный детектив, но не хотел бы до поры, до времени называть своего имени, и вообще показываться вам на глаза...
      - Откуда? - снова повторил директор фирмы "Малыш и Карлсон". - Мне крайне знать, откуда вы узнали про кражу. Мы об этом никому не сообщали ни в официальные органы, ни в неофициальные.
      - Но это... моя работа, - не сразу нашелся, но затем со скрипучим достоинством ответил Тонкий. - И по этому делу я уже знаю очень много, гораздо больше, чем вы можете предположить. Вас окружает много врагов, Михаил Михайлович, и кое-кто мне известны.
      Повисла напряженная пауза - кажется, Мих-Мих о чем-то то ли глубоко задумался, то ли внезапно задремал.
      - Сколько? - наконец, спросил он.
      - Что - сколько?
      - Сколько вы хотите за свои услуги?
      Андрей принялся беспомощно вращать глазами в сторону Сереги, но тот тоже только пожал плечами.
      К такому простому вопросу друзья оказались совершенно не готовы. Андрей намеревался выведать у Мих-Миха интересующие его сведения, и только.
      Но откуда он мог знать, сколько сейчас берут за работу частные детективы? Назовешь, слишком маленькую сумму - Мих-Мих может подумать, что имеет дело с несерьезными людьми. Слишком большую - чего доброго, обидится, и не захочет иметь дело с хапугами.
      К счастью, Андрей за свою жизнь был невольным слушателем многочисленных телефонных разговоров своего словоохотливого папочки, который умел часами увещевать о чем-то в трубку клиенток, и ловко уходить от прямых вопросов.
      И сейчас этот опыт ему очень даже пригодился.
      - Это не разговор, Михаил Михайлович, - помолчав, ответил Андрей. Сначала нужно сделать дело, исправить положение, а потом уже будем торговаться. Иначе кризис может зайти слишком далеко, а нервные клетки, как вы знаете, не восстанавливаются. Мы сейчас нужны друг другу - и это самое главное.
      В этот момент Серега скособочил такую физиономию, что Андрей почувствовал: кажется, его понесло немного не в ту сторону.
      - Но для того, чтобы как следует заняться вашим случаем, - продолжил он после небольшой остановки, - Я должен знать самое главное, пусть хотя бы в общих чертах: кому все-таки предназначалось передать эти деньги? Разумеется, вы можете не отвечать на мой вопрос. Но тогда это будет означать, что вы отказываетесь от моей помощи, и мы распрощаемся, так ни о чем не договорившись.
      Выдав всю эту тираду, Андрей напряженно задышал и вытер со лба капельки пота.
      Да и Серега почувствовал, что не на шутку разволновался. Неужто сработает?
      - Хорошо, я скажу, - наконец, пророкотал Мих-Мих. - Эти деньги должны были попасть к одному моему знакомому, а он, в свою очередь, должен был их передать другим очень серьезным людям. От которых зависит, чтобы открытие нашего фирменного магазина состоялось при любой погоде.
      - Значит, взятка? - выпалил Андрей.
      На другом конце трубки послышалось выразительное, недовольное хмыканье.
      - Извините, - сказал Ми-Мих сердито. - Но вы рассуждаете, как маленький ребенок.
      - По...почему ребенок? Нет, я точно не ребенок. Не маленький.
      - Или, наоборот, очень старый человек, приверженец прежней формации, с нескрываемым раздражением в голосе продолжил свою мысль директор фирмы "Малыш и Карлсон". - В наше время нет такого понятия - взятка. Можете назвать как угодно - плата, вознаграждение, такса. Извините, но не могли бы вы все же представиться? Полагаю, что я, как клиент, имею право навести справки о вашей компетенции, прежде чем окончательно соглашаться на такое серьезное дело.
      - Нет...я не могу. Не надо, - Андрей хоть и скрипел, как заправский пенсионер, но теперь был совершенно сбит с толку. - Зачем это? Мне не хотелось бы раньше времени называть своего имени. Можете звать меня...мистер Икс.
      Мих-Мих недовольно хмыкнул.
      - Ну...мистер Игрек. Не в этом суть.
      - Детский сад какой-то! Все! Разговор закончен. И больше не беспокойте меня по этому вопросу. - отозвался директор, и швырнул трубку.
      Противно запиликали короткие гудки.
      - Черт, ну что за проклятие! Сорвалось! - воскликнул Андрей.
      Из микрофона вырвался звук прямо-таки несмазанной телеги, но Андрей резко дернул за какой-то провод и отключил свой "преобразователь звука".
      - Ну что, скажи, что ему не понравилось? Я всю ночь не спал, старался...
      От возмущения Тонкий даже вскочил и затопал ногами.
      - Слышал, он в последний момент не захотел иметь со мной дело. А ведь уже собирался выложить недостающую информацию - сколько было денег, для кого, зачем. С самого утра не везет!
      - Ничего, просто дело не только в голосе.
      Серега давно не видел друга таким расстроенным, и даже слегка удивился.
      Но вообще-то что тут непонятного? Человек всю ночь глаз не смыкал, трудился над новейшим изобретением, а тут - три минуты разговора, и все старания насмарку.
      - Лично мне так вообще теперь плевать на эти деньги, - сказал Серега нарочито беспечно. - Вот так: тьфу, тьфу, и ещё раз тьфу! Похищение Ирэн вот что теперь самое главное. А вдруг с ней что-нибудь случился плохое? И тогда окажется, что мы самые первые узнали, что её украли, и никому ничего не сообщили. Ты как хочешь - но нужно как можно скорее прощупать Майкла. И я сам попробую это сделать, только покажи, как пользоваться твоей драндулетиной...ой, извини, "преобразователем голоса".
      - А, как хочешь, - равнодушно махнул Андрей рукой. - Мне теперь все равно. Я сегодня в проигрыше.
      Он все ещё никак не мог мысленно смириться со своим фиаско, и не имел ни малейшего желание устраивать испытание второй раз.
      Как ни удивительно, но голос Сереги, пропущенный через новшество Тонкого, оказался не таким противным и скрипучим. Наоборот - достаточно глубоким, басовитым. Голос солидного мужчины в самом расцвете сил.
      - Михаил Васильевич...Майкл...Майкл Васильевич...Прием, прием... потренировался Сергей вслух, и только потом начал набирать нужный номер.
      Пришлось как следует попотеть - телефон Майкла постоянно был занят.
      - Вот болтает...Болтун - находка для шпиона. Никак остановиться не может, - ворчал Серега, возобновляя попытки снова и снова выйти на связь с подозреваемым номер один.
      Наконец, послышался радостный голос Майкла:
      - Я внимательно слушаю вас. О, кей!
      - Это хорошо, что внимательно, - угрожающим басом проговорил Серега. Слушай сюда. Ирэн мы вчера повязали, как с тобой и договорились...Вникаешь?
      - Алло! Алло! Я не совсем вас понимаю!
      - Я говорю, что Ирину Кондрашкину, ну, ты знаешь...
      Но Серега не успел до конца сообщить свою новость.
      - Извините пожалуйста, но вы ошиблись номером! Я не понимаю, о чем вы говорите! - воскликнул Майкл по-прежнему весело, и тут же положил трубку.
      Пришлось, чертыхаясь, снова продираться через сплошные короткие гудки.
      Серега уже начал совершенно терять терпение, и крутил телефонный диск с настоящим остервенением - у него даже указательный палец начал опухать. Все же в результате ему удалось "вызвонить" Майкла ещё раз.
      - Слушай, ты, Ирка Кондрашкина уже у нас, - теперь Серега подражал голосу настоящего рецидивиста. - И если ты хочешь, чтобы мы ее...
      - Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите! Извините, молодой человек, вы явно не туда попали. Набирайте номер внимательнее, а меня больше не беспокойте, я сейчас слишком занят. О, кей? - сообщил Майкл, ничем не выдавая своего беспокойства, или хотя бы легкого испуга.
      На этом разговор снова был прекращен. Продолжать его и дальше в таком же духе было явно бесполезно.
      - Что за чертовщина! - возмутился Серега. - Тоже ничего не вышло! Слушай, Тонкий, у тебя, наверное, просто машинка испорченная! Почему он меня назвал молодым человеком?
      - Сам ты испорченный. Придумал, что сказать. Соображать все же надо, что по телефону такие вещи по телефону никому никогда не сообщает!
      - А у тебя - лучше, что ли получилось? Просто твой преобразователь голоса барахлит, вот и все. Может, они на том конце какой-нибудь треск слышат, и поэтому пугаются?
      - Кажется, я тебя сам сейчас тресну!
      - Попробуй.
      В воздухе отчетливо запахло потасовкой. Время от времени с друзьями "не разлей вода" такое случалось.
      По мнению Андрея, драки начинались с того момента, когда Серега начинал вдруг слишком сильно "вырубаться". С точки зрения Сереги, недоразумения возникали, когда Андрей принимался слишком уж "строить из себя".
      В такие минуты Толстый и Тонкий готовы были стоять за поруганную честь и достоинство до победного конца.
      Они и сейчас уже ...Нет, сейчас привычно сцепиться им все же мешало общее Дело. Оно словно бы встало между Толстым и Тонким в позе "руки в боки", и загадочно ухмылялось.
      - Да ладно, Толстый, - первым отступился Андрей. - Провал, он и есть провал. Получился провал в квадрате. Что теперь зря кулаками махать?
      Он на минуту призадумался:
      - Вот что, а проверю-ка я свой прибор на ещё одном независимом объекте!
      Андрей по памяти набрал какой-то номер.
      - Алле, алле! - снова заскрипела адская машина. - Мне хотелось бы поговорить с Леной.
      В трубке послышался радостный вопль:
      - Андрюшка, привет! Это ты? Хорошо, что позвонил так быстро. Ты уже насчет кафе?
      Тонкий от неожиданности отключился от своего механизма, спросил хоть и своим, но уже совершенно опустившимся голосом:
      - Слушай, но как ты меня узнала?
      - Да хватит прикалываться, - засмеялась Лена. - Наверное, ты нарочно нос прищепкой зажал, точно? Я тоже всегда так делаю, когда не хочу, чтобы меня узнавали. Так когда мы в кафе пойдем, помнишь, ты пирожные обещал? Мне нравится "Золотой эльф", там так классно! Давай сегодня в двенадцать? Я как раз заодно музыкалку прогуляю.
      - А...а у тебя и правда есть сведения о преступниках?
      - Да дополна! Ну что, в двенадцать?
      - Хорошо, в двенадцать, - со вздохом согласился Андрей.
      А повернувшись к Сереге добавил:
      - Нам нельзя терять из вида единственного свидетеля похищения. Что поделаешь, прийдется идти в "Золотой эльф". По крайней мере, меня утешает, что там самые дешевые пирожные в городе.
      - Ну-ну... - только и ответил на это Серега, и с улыбкой добавил. Ладно, сдается, что нам пора идти на личную встречу с Майклом в "Малыш и Карлсон" - у нас как раз на это время назначен прием относительно презентации магазинчика. Как хочешь, но, кажется, мне пора на полную мощность включать свой пропеллер.
      ГЛАВА ПЯТАЯ. ЛИПКО, НО НЕ СЛАДКО.
      Но как только ребята вошли в коридор, где располагались арендованные кабинеты фирмы "Малыш и Карлсон", у Сереги тотчас резко упало бойцовское настроение.
      Коридор был буквально забит детьми - мальчишками самых разных возрастов. И всех их объединяло то, что пацаны были полноватыми, сильно упитанными, или очень толстыми. Рыжеволосые, блондины и брюнеты, коротко подстриженные и с кудрями до плеч, малолетние толстяки с серьезным видом стояли перед дверью в кабинет Майкла, дожидаясь своей очереди на прием.
      Самый крупный, издалека заметный толстяк с большим рыжим вихром на голове, прямо-таки шарообразной наружности, важно расхаживал по коридору туда и обратно, заложив за спину руки, и выпятив живот - он посматривал на остальных довольно снисходительно, с чувством собственного превосходства.
      - Нам назначено на это время! Мы записаны! - попытался было пролезть без очереди Андрей.
      - Э, нет! - сказал рыжий толстяк.
      Но так сказал, что второй раз переспрашивать почему-то не хотелось.
      На фоне такой компании Серега как-то сразу затушевался и сделался незаметным. .
      По сравнению со многими он был не то что худышкой, но на главного Карлсона уж точно никак не тянул.
      Андрей заметил настроение товарища, и сразу же взял инициативу в свои руки.
      - Эй, пацаны, вы чего это здесь делаете?
      Несколько мальчишек скептически оглядели его тощую, невыразительную фигурку со всех сторон, и один из них ответил:
      - Мы-то ладно. А вот что ты тут забыл, Прозрачный?
      Но в конце-концов, в компании нашелся и тот, кто сумел более-менее внятно объяснить ситуацию.
      Оказывается, по радио и утром по местному каналу телевидения прозвучало объявление, что фирма "Малыш и Карлсон" приглашает всех упитанных детей для участия в творческом конкурсе и будут задействованы на празднике по поводу презентации нового магазина. Обещалось приличное вознаграждение.
      - А как вы думаете: приличное - это сколько? - принялся рассуждать вслух мальчик.
      - Бочка сгущеного молока, - не задумываясь ответил Серега. - На меньшее даже не соглашайся.
      - Вот хитрец, - прошептал Андрей, отводя друга в сторону. - Насколько я понимаю, Майкл уже присвоил себе нашу идею, про нас вообще забыл, и устроил конкурсный отбор на лучшего Карлсона.
      - Смотри, Тонкий, а вот, похоже, и Малыши, твои конкуренты! - кивнул Серега куда-то в сторону.
      И действительно - возле другой стенки стояло несколько мамочек с маленькими детьми, почти что грудными детьми, которых нахальные толстяки оттеснили от заветной двери. К этой маленькой ясельной группе то и дело присоединялись все новые и новые женщины, которые подвозили своих детей в складных колясках, заносили в офис на руках. Некоторые дети были ещё в таком возрасте, что ещё сосали пустышки, и лопотали что-то нечленораздельное на своем младенческом языке.
      - Кажется, Майкл решил всему городу дать работу. Видишь, какие все от него выходят довольные? Что поделаешь, прийдется тоже занимать очередь, - сделал заключение Серега, понаблюдав некоторое время за сегодняшней необычной клиентурой фирмы "Малыш и Карлсон".
      Пришлось и впрямь встать в очередь на прием к Майклу Васильевичу.
      Время от времени знакомая дверь его кабинета открывалась, и оттуда выходил улыбающийся упитанный счастливчик с каким-нибудь календарем или наклейкой в руке, и радостно сообщал:
      - Взяли!
      А потом и следующий делился своей радостной новостью:
      - Приняли!
      Но тут вперед выступал толстяк с рыжим вихром на голове, и строго приказывал:
      - А теперь ко мне. Разговор есть.
      Мальчишкам тоже не терпелось узнать, что за новую затею придумал Майкл, и что за добавления вносил в это дело самый толстый толстяк, но когда они попытались попытаться хоть что-то выяснить, то получили немедленный отпор:
      - А вы ещё не были в кабинете! В очередь! - приказал рыжий властелин.
      Из коридора было слышно, как в кабинете у Майкла на полную громкость работает радио, заглушая переговоры. Разумеется, "Радио для глухих".
      "Дорогие мои, драгоценные радиослушатели, надеюсь, что у вас хорошее настроение, даже если вы находитесь на работе, лично я всегда теперь нахожусь на работе, я даже сегодня ночевал в студии, чтобы не проспать утреннюю встречу с вами, но все равно нахожусь в прекрасном настроении..."
      Знакомый голос Федюни разливался по кабинету, проникая и в коридор, невидимым, журчащим потоком.
      И хотя болтал Федюня, как всегда, любую околесицу, которая приходила ему в голову, но все равно почему-то становилось немного теплее на душе. И особенно Сереге в здешних казенных, офисных стенах.
      - Во дает! - одобрительно заметил Серега. - Без передышки шпарит. Сегодня уже с шести часов утра начал. Сила!
      Из приемной вышла Тамара Федоровна. Сегодня она выглядела более, чем странно - с её плеч свешивались длинные разноцветные полосы бумаги, словно укрощенные змеи, в руках она тоже держала целый пучок таких полос и ножницы.
      - Милые мамочки, прошу внимания! - объявила секретарша. - Сегодня в объявлении по радио, и даже во всех объявлениях сразу были допущены досадные ошибки. Майкл Васильевич совсем не имел в виду малышей не старше восьми лет, я просто забыла. Малыши вообще не требуются, извините.
      После этого разгневанные мамочки увозили малышей на колясках домой, но тут же, следом, появлялись другие и пытались вписаться в очередь "карлсонов", которых уже набралось, хоть пруд пруди.
      - Все-таки ты ему чем-то не понравился, Тонкий, - шепнул Серега. Видишь, не хочет он никаких малышей.
      Серега из любопытства заглянул в приемную - Тамара Федоровна сидела на диване, и резала, резала, резала полоски из бумаги, которыми и так в комнате был завален весь пол.
      Но Серега не успел как следует удивиться, и тем более задать хоть какие-то вопросы, потому что дверь директорского кабинета открылась, и оттуда стремительно вышел главный редактор "Радио для глухих" собственной персоной. Тот самый, с малиновыми волосами.
      Правда, сейчас он выглядел более цивильно - малиновые волосы были заправлены в хвостик, а одет он был в приличный пиджак чернильного цвета, под которым виднелся нарядный галстук. Но он по-прежнему был в круглых, черных очках, а из ушей все так же торчали провода от наушников, теряясь в объемном кармане пиджака.
      - Ой, этот, главный! - тут же отшатнулся в коридор Серега, и постарался как можно скорее смешаться с толпой.
      Главный редактор тоже вышел в коридор, но вместо того, чтобы сразу же направиться к выходу, прислонился к стене, достал из кармана маленький радиоприемник и начал его настраивать. Из-за этих дурацких черных очков непонятно было, в какую сторону он смотрит, и видит ли вообще, хоть что-нибудь вокруг. На всякий случай Серега с Андреем попытались укрыться за чьей-то коротенькой, толстозадой фигуркой. Но, как оказалось, не слишком удачно, потому что главный редактор вдруг быстро засунул радиоприемник обратно в карман, и громко воскликнул:
      - Ага, радиобандиты! Вот вы где! Ну, хулиганье, теперь берегись!
      И тут же сорвался с места, метнулся в сторону мальчишек. Честное слово, никто не ожидал от него такой прыти!
      - На этот раз вы никуда от меня не уйдете! Я помню, как вы портили мне эфир! Ну, все!
      - Бежим, врассыпную! - первым сообразил Андрей, и дернулся к входной двери в коридор.
      Сереге ничего не оставалось делать, как побежать в противоположную сторону, в прямом смысле этого слова - куда глаза глядят.
      При этом он сразу же понял, что редактор с малиновыми волосами припустился в погоню именно за ним.
      - Нет, Толстяк, теперь ты от меня не уйдешь! - кричал в спину Сереги главный редактор "Радио для глухих". - Ты мне сейчас ответишь на пару очень интересных вопросиков!
      Каких ещё вопросиков? Но размышлять было некогда - только спасаться.
      Серега вообще предпочел бы обойтись без каких-либо объяснений с этим пареньком - хоть на словах, хоть на кулаках.
      Теперь он больше всего опасался, что окажется в тупике. Но длинный институтский коридор вывел к другой двери, за которой тоже оказалась лестница, ведущая вниз.
      Выбора не было - пришлось бежать туда.
      Но вот что удивительно - чем ниже Серега скатывался по лестнице, тем настойчивее его окутывали невероятные, совершенно восхитительные, неподражаемые запахи.
      Вот так, именно так - ванилью, сладостями, орехами - обычно пахнет в самых лучших кондитерских магазинах, или кафе.
      Скорее всего, где-то в подвале располагался кондитерский цех фирмы "Малыш и Карлсон", но он находился так далеко внизу, что все эти дивные ароматы не просачивались до главного офиса.
      Серега на ходу сообразил, что в кондитерском цехе непременно должна быть дверь на улицу, или какое-нибудь особое приспособление, по которому лотки с готовой продукцией загружаются в машины, чтобы потом развозить их по торговым точкам, и теперь стремился попасть туда, только туда!
      Суда по тому, что воздух делался ощутимо теплее и слаще на вкус, Толстый чувствовал, что движется в правильно направлении. Впрочем, чувствовал - это неподходящее слово для того, кто драпает со скоростью черт знает сколько метров в секунду в совершенно бессознательном состоянии.
      Наконец, мальчик ворвался в нижнюю дверь. Вообще-то он нисколько бы не удивился, если бы увидел сейчас перед собой, как в сказке, тот самый гигантский фирменный торт. Ну ладно, пусть даже и величиной с многоэтажный дом, каким он представлялся в фантазиях, пусть немного поменьше, но все равно очень-очень большой, с целой горой разноцветного крема наверху. И если бы, к примеру, в цехе сейчас случайно никого не оказалось, то можно было бы запрыгнуть туда с разбега, и затаиться от преследователя на время в этом совершенно восхитительном сооружении, где бы он точно его не отыскал.
      А потом заделать языком дырку, и спокойно пойти домой.
      Но в жизни, увы, с Серегой почему-то все случалось совсем не так, как в мечтах.
      Во-первых, в цехе оказалось полно каких-то людей в белых халатах. Во-вторых, никакого торта, и даже намеков на что-то подобное, нигде не было, а повсюду стояли какие-то железные лотки, бидоны, столы с острыми углами.
      Серега заметался из стороны в сторону, пытаясь определить, где тут может быть выход на улицу. Но тут он случайно задел за какую-то железную бочку, и она с ужасным грохотом свалилась прямо ему под ноги. А сам он при этом тоже подсткользнулся, и повалился в скользкую лужу.
      Толстый хотел было подняться на ноги, но снова подскользнулся, и теперь плюхнулся лицом вниз. Оказывается, теперь он плавал в целом озере какой-то белой, липкой массы, и был облит ей с ног до головы.
      Облизывая потихоньку губы, и боясь поднять голову, Серега слышал, как к нему уже с разных сторон сбегаются люди, тормошат, кричат, пытаются поднять на ноги.
      - Живой? Мальчик, живой? Ты как сюда попал? - вскричала добрым голосом одна из женщин в белом халате.
      Но Серега тоже теперь был весь белым, липким и немного сладким на вкус.
      Наконец-то он поднялся на ноги - стоял перед всеми и молча облизывался, не говоря ни слова. А что он мог сказать?
      - Безобразник! Вы только посмотрите, что он наделал! Он пролил целую флягу сгущеного молока! - вскричала другая женщина - но уже злым, возмущенным голосом.
      Преследователь с малиновыми волосами стоял тут же, в общей толпе, и смотрел на свою жертву. Из-за его черных очочков, и полоски усов, загораживающей верхнюю губу, не понятно было, то ли он улыбался, то ли сердился, но ближе не подходил.
      В положении Сереги было все-таки одно небольшое преимущество - главный редактор "Радио для глухих" теперь в прямом смысле этих слов не хотел пачкать об него руки, и особенно - свой парадный пиджачок.
      Но, похоже, он все же улыбался, словно молчаливо спрашивая: что, радиохулиган, допрыгался? Попался? Влип? Прилип?
      - Вы хоть представляете, какой он нам нанес материальный ущерб? снова закричала женщина злым голосом. - На тысячу рублей, если не больше. Вы что, думаете, я теперь буду эти деньги из собственного кармана вынимать?
      - Да он же не нарочно! - возразила женщина добрым голосом. - Случайно поскользнулся.
      - Но мне от этого не легче. И поглядите на него - он ещё и улыбается, гаденыш!
      - Да нет же - плачет, - возразила сердобольная женщина.
      Свесив голову, с которой белыми струйками стекало какое-то сладкое месиво, Серега ждал, чья сторона возьмет верх.
      Но чуда, увы, снова не произошло - у женщины со злым голосом почему-то нашлось гораздо больше единомышленников, и уже через несколько минут в мальчика вцепилось несколько женских рук, которые потащили его к выходу.
      Попутно женщины приговаривали, что директор сам должен решить, что делать вредителем, и кто именно должен отвечать за причиненный ущерб.
      Серега поднял глаза на парня с малиновыми волосами - ему вдруг показалось, что тот теперь смотрел на него с грустью и сочувствием. Хотя, с другой стороны, как могут глядеть с сочувствием черные кругляши очков?
      - Понимаешь, мы просто искали Ирину Кондрашкину. Ну, вашу Ирэн. Так вот, она пропала. Ее кто-то украл, - сказал Серега, обращаясь к главному редактору.
      - Что-о-о? - изумился парень, и его кругленькие очки поехали на лоб.
      Он даже выдернул из ушей наушники, но поговорить среди шума и гама им больше все равно ни о чем не дали.
      Шесть пар цепких, женских рук уже бесцеремонно выталкивали Серегу к лестничной площадке, потом по ступенькам вверх, в знакомый широкий коридор, по-прежнему заполненный детьми.
      Все эти лестничные пролеты, и особенно квадратные метры коридорной площади, которые Серега только что со свистом одолел за несколько стремительных минут, теперь показались ему долгими, бесконечными пространствами.
      Серега шел по мраморным ступенькам, шагал по новенькому линолеуму, и за ним повсюду тянулся белый след, напоминающий пролитую сгущенку.
      Что и говорить, несносно, да что там - противно, совершенно ужасно было идти вот так под конвоем крикливых теток в белых халатах.
      Противно и липко. И совсем не сладко.
      Особенно, когда Серегу подвели к приемной директора фирмы "Малыш и Карлсон", и провели через строй толстяков и взволнованных мамаш. В этот момент он и вовсе не поднимал глаз от пола, и только слышал за собой чей-то смех, насмешливые реплики, глупые шуточки в свой адрес.
      В конце-концов, не обращая на своем пути внимания на Тамару Федоровну, мучительницы из кондитерского цеха втолкнули Серегу в директорский кабинет, и снова разом заговорили про материальный ущерб.
      Мих-Мих слушал их с усталым, несколько брезгливым выражением лица, и рассматривал исподлобья рассматривал Серегу.
      Было такое ощущение, что насквозь проткнули недоброжелательные взгляды.
      Серега оглянулся - в дверном проеме зависла пиратская голова коммерческого директора, который разглядывал виновника со спины.
      - Надо сообщить на работу родителям, - высказал он затем свое слово. Пусть платят. Посчитайте, сколько было вылито литров сгущеного молока, коммерческий директор подготовит счет.
      - Да не меньше пятидесяти литров! - подхватила зловредная тетка. - Мы рассчитывали на целую партию пирожных.
      Но тут Серега словно очнулся, резко поднял голову, из-за чего в разные стороны разлетелись белые брызги.
      - Извините, но я что-то не понял. Какая сгущенка? Вы что! Да я сгущеное молоко с закрытыми глазами узнаю. Любое. У меня мама работает проводником в поезде, и почти что из каждого рейса приводит сгущенку из разных городов. А разве это сгущенка? Клейстер какой-то! Вот, попробуйте сами!
      И Серега лизнул свою руку, а потом протянул её окружающим, чтобы они тоже убедились, что он говорит правду.
      Лицо Мих-Миха сразу же сделалось красным, но особенно резко покраснели глаза:
      - Молчать! - закричал он. - Он ещё издевается! Посчитайте как за сгущеное молоко самого высшего качества, будет знать, как грубить старшим.
      - Но я и не думал грубить, - попытался оправдаться Серега. - Но только зачем вы меня обманываете? Ведь это же не сгущенка...
      - Я все сказал - освободите кабинет! - коротко рявкнул директор.
      Серега от обиды прикусил губу. Говорить что-то ещё было совершенно бесполезно. Он просто смотрел, как с него капала, капала, и капала белая масса, натекаясь теперь уже на паркетном полу в небольшую липкую лужицу.
      Больше всего он теперь боялся зареветь перед этими прохвостами, и особенно - перед директором фирмы "Малыш и Карлсон", который из-за своей жадности, оказывается, был готов на любой обман. И ещё теперь Серега Ратников живо представлял, что скажет мама, когда узнает, что ей надо выплачивать некой фирме "Малыш и Карлсон" сколько там сотен, а может быть даже тысяч рублей, за целую бочку сгущеного молока, которое на самом-то деле и никаким сгущеным молоком не было! Как ей объяснить, почему её сын оказался в этом кондитерском цехе, и зачем вообще попал в эту фирму?
      Наверняка, мама сразу же начнет вслух прикидывать, сколько ей для того, чтобы выплатить долг, нужно сделать рейсов на поездах, а сколько дней совсем ничего не есть и не пить. Кошмар, да и только!
      Спасение пришло совершенно неожиданно, когда Серега уже совершенно упал духом.
      - Извините, что я вмешиваюсь, - сказал главный редактор в коридоре, обращаясь к коммерческому директору. - Дело в том, что это наш мальчик, с радиостанции. Он у нас курьером работает. С кем не бывает - не туда зашел, не так повернулся. Мы с вами сами расплатимся за счет рекламного времени. Мы сегодня с Михаилом Михайловичем только что решили вопрос насчет рекламы у нас на радио. Отпустите человека.
      Коммерческий директор качнул своей бородатой головой, и согласился на редкость быстро. Кажется, ему сейчас было вовсе не до таких мелких недоразумений. Уж кто - кто, но Серега знал, что большая голова коммерческого директора фирмы "Малыш и Карлсон" в данный момент была занята более серьезной, и может быть, даже неразрешимой проблемой по поводу похищенных денег.
      - Так что ты там говорил про Ирину? - переспросил главный редактор, когда они вдвоем с липким, перепуганным Серегой наконец-то вышли на улицу.
      Серега оглянулся - Андрея нигде не было. Но, может быть, это и к лучшему? Наверняка, Тонкий тоже не удержался бы от глупого хихиканья и шуточек насчет излишней любви к сладкому.
      К тому же, как только Серега оказался на улице, вокруг него тут же начали опасно кружиться осы. Этого ещё только не хватало!
      - На речку, бегом, там поговорим, - быстро сориентировался Серега, и первым припустился по направлению к спасительной воде.
      К счастью, небольшой пляж был отсюда совсем близко.
      Трудно сказать, что подумали отдыхающие, когда на пляже появился мальчик, за которым вился целый шлейф из ос, мух и других жужжащих насекомых, и когда этот странный ребенок со всего разбега, прямо в одежде, с воплем кинулся в воду.
      Те кто стоял рядом, потом уверяли, что когда мальчик нырнул, от него во все стороны разошлись белые волны. Впрочем, они быстро исчезли, насекомые тоже быстро рассеялись, и ныряльщик выбрался на берег уже с улыбкой на лице.
      Спокойно стащил с себя рубашку и брюки, развесил их кусте, а сам прилег рядом с длинным парнем в черных очках.
      - Послушай, а ты что, без музыки совсем жить не можешь? поинтересовался Серега, с удовольствием растягиваясь на теплом песочке.
      - Ты думаешь, я музыку слушаю? Если бы! Свою радиоволну, слежу за эфиром.
      - И что там сейчас?
      Главный редактор молча вынул из своих ушей маленькие наушники, и приложил их к ушам Сереги.
      Послышался жужжащий голос Федюни:
      "Дор мои радиослушат - мальч и девоч, мужч и женщ, бабушк и дед, и все, кто сейчас слушает "Радио для глух", к сожал, я не могу вам сообщ сколько врем, потому что часы в студии давно остановил, но меня это не интерес, потому что счастл, как говорится, часов не набл, а я счастлив, что имею возм всегда говор с вами..."
      - Смотри-ка, уже заговаривается! - понял Серега.
      - В том-то и дело. Там совсем беда, - с озабоченным видом проговорил Антон. - Федюня с вечера закрылся в студии, и никого туда не пускает, поесть не выходит, и не откликается на стук. Только говорит все время, без остановки. Нужно что-то срочно делать. Но сейчас на первом месте - Ирина. Рассказывай скорее все, что знаешь.
      И Серега как умел быстро, на манер Федюни кое-где проглатывая слова, выложил все, что знал про исчезновение Ирины - с самого начала, начиная с загадочных радиоприветов.
      Главный редактор перебил его только один раз.
      - Надо же, а вот я постоянно слушаю эфир, но никогда не обращал внимание, что приветы передаются в одно и тоже время, даже в голову как-то не приходило. - сказал он. - Смотри, какой ты молодец!
      Серега сначала было хотел пояснить, что это вовсе не он такой молодец, а его друг Андрей Гвоздюк, но потом решил не отказываться хотя бы от маленькой крошки славы. Все-таки после такого испытания и позорища, которое он только что пережил, нужно было себя хоть чем-то потешить.
      - Кстати, будем знакомы - меня Антоном зовут, - когда Серега замолчал, главный редактор протянул ему руку для рукопожатия. - Можно без отчества, мы у себя на радио так привыкли. Послушай, но где же теперь искать нашу Ирэн?
      - Наверное, надо сделать заявление в милицию, - подсказал Серега. Дело серьезное.
      - По идее - да. Но мы можем сделать заявление о пропаже человека, только если он три дня не появлялся ни дома, ни на работе. Так, кажется. А вдруг она просто где-нибудь гуляет? В последнее время она ведет такой образ жизни...Впрочем, сейчас не о том речь. Конечно, вот если бы были свидетели, что на неё именно напали, похитили - тогда это сразу же меняет дело.
      - Так я же говорю - есть такая свидетельница! - воскликнул Серега. Соседка, девчонка. Правда, она ужасно противная - все время за всеми подслушивает, подсматривает, но это не важно! И вот что - мы сможем с ней встретиться в кафе "Золотой эльф", в двенадцать часов. Она туда точно прийдет, минута в минуту. Сколько сейчас времени?
      - Без десяти двенадцать.
      - Ага, успеваем! Скорее в "Эльф" - это недалеко. А одежда моя по пути досохнет.
      Теперь Антон так явно нервничал, что все время предлагал взять такси, хотя до детского кафе "Золотой эльф" от пляжа и пешком можно было дойти минут за пятнадцать. Но такси, как назло, не попадались, Сереге пришлось большими шагами идти вдоль дороги, который размахивал руками, и немного напоминал городского сумасшедшего.
      Но по дороге Серега все же улучил момент задать Антону вопрос, который все это время так и крутился у него на языке:
      - Послушай, а чего это ты за нами так все время гонялся? Я чего-то так и не понял.
      - Я думал, что вы - подосланные, вражеские засланцы, - улыбнулся Антон.
      - А вы, оказывается, и вообще не поймешь кто. Юные следопыты, что ли?
      - Какие засланцы?
      - Ну, нарочно подосланные, с какой-нибудь конкурирующей радиостанции, чтобы портить эфир. Ведь тут как на войне - то передатчик сломают, то всякие дурацкие письма с угрозами пишут. У нас пока не хватает денег на охрану, так что всякое случается. Ты же в курсе, сколько сейчас в городе всяких радиостанций развелось. Так вот - с кем-то мы дружим, или хотя бы договариваемся о мирном сосуществовании, а с кем-то ничего не получается. Но тут ничего не поделаешь. В любом бизнесе так.
      Серега призадумался, и даже слегка замедлил шаги.
      - Ты говоришь - в любом? А вот у этих, которые всякие пирожные делают, конфетки-бараночки? Там тоже конкуренты постоянно друг другу палки в колеса вставляют?
      - И даже ещё больше, чем у нас! Все же радио - бизнес сравнительно молодой, а тут...ого-го сколько накопилось вековых традиций, и таких тоже. Наивный ты все же, как я погляжу, человек!
      Но Серега нисколько не обиделся.
      - Погоди, и ты их знаешь, можешь назвать? Например, конкурентов фирмы "Малыш и Карлсон"? Ух, как же я их теперь ненавижу! Оказывается, они свои пирожные из какого-то клея делают, в котором я недавно искупался. Халтурщики! А сегодня вечером ещё и праздник будет, презентация магазина. Сроду ничего там покупать не буду!
      Антон сразу же сделался серьезным.
      - Знаешь, вот так, сразу, я сказать вообще-то не могу. Но думаю, что ни одной фирме, которая тоже занимается такими же изделиями, не понравится появление в центре города такого магазинчика. Вот только отнесутся к этому все по-разному. Кто-то вполне миролюбиво, а кто-то может и захочет...эфир испортить.
      Хотя погоди, я припоминаю одну интересную историю, связанную с "Золотым эльфом" - они ведь тоже у нас теперь рекламу свою размещают.
      - Какую историю? - Серега напряженно вглядывался в бесстрастное лицо Антона, по которому ни черта нельзя было ничего прочитать.
      - Одна девушка, которая приносит нам рекламу, рассказывала, что этот магазин должен был принадлежать "Золотому эльфу". Они его как следует отремонтировали, обрадовались - очень уж выгодное место на проспекте, в самом центре города! Но в последний момент директор фирмы "Малыш и Карлсон" сумел с кем-то договориться, и помещение передали ему. Говорят, у этого Михаила Михайловича Панченко очень крутые связи в верхах. Да зачем тебе все это? Твое дело - радоваться жизни, и пирожные есть.
      - Спасибо, только не такие, как у этого жмота. Да я так, просто жизнью интересуюсь, - замял вопрос Серега.
      Уже с улицы было видно, что за одним из столиков кафе "Золотой эльф", напротив друг друга сидели Андрей и Ленка.
      Лена с удовольствием доедала большое пирожное, а Тонкой тем временем не отрываясь смотрел ей в рот.
      - Привет, - весело поздоровался Серега. - А вот и мы!
      Андрей с большим удивлением поглядел на друга, и своего недавнего грозного преследователя с малиновыми волосами, но решил оставить вопросы на потом.
      Сейчас его интересовала информация, которую обещала сообщить Лена.
      - Послушай, девочка, а ты можешь повторить в милиции все, что сообщила ребятам? - сразу же подступился к делу Антон. - Это очень, крайне важно.
      - Ой, а я вас узнала! - обрадовалась Лена. - Видела как-то. Вы тоже к Ирине приходили, только у вас волосы тогда были другие совсем, белые, а очки такие же. К ней столько всяких парней симпатичных приходит, ужас! А какую вы сейчас музыку слушаете?
      Антон слегка покраснел - не слишком-то приятно ему было слышать про многочисленных приятелей Ирэн. Но он мужественно промолчал.
      Что ж - много, значит много. Сейчас дело было уже не в этом.
      - Погоди, ты мне что-то важное хотела рассказать, про приметы преступников, - нетерпеливо напомнил Андрей, который уже держал наготове раскрытым свой знаменитый блокнот.
      - Да? Ой, а я ещё вон то хочу, с грибочком, - вместо ответа проговорила Лена, показывая пальцем в сторону витрины. - Я такое никогда раньше не пробовала. И ещё одну "картошку".
      Ничего не поделаешь - пришлось Андрею купить ей все, что она попросила, и ещё стакан сока.
      - Ну - и? - спросил он, ставя перед девочкой новую тарелку с пирожными.
      - Да погоди, сейчас - как же я теперь буду говорить, когда у меня рот занят? И вы давайте тоже, что-нибудь закажите себе, а то мне одной скучно.
      И Лена принялась со смаком жевать очередное угощение, не обащая внимания, что трое людей сидят возле нее, как на иголках.
      - Вот, она уже давно так, - шепнул Сереге Андрей, отводя к витрине. Я ей уже и корзинку купил, и трубочку. Что делать?
      - В глаз дай, - также шепотом посоветовал Серега. - Я бы не выдержал. Я зато ценную вещь узнал - как раз про этот "Золотой эльф".
      - Не говори глупостей, в глаз! Я ведь чувствую, что она и правда что-то ещё знает. И потом, если мы поссоримся, она тогда точно не пойдет в милицию. Ведь эта Ленка - главная и единственная свидетельница.
      - Я узнал про "Золотой эльф"...
      - Потом, потом!
      Тем временем главная свидетельница управилась с пирожными, и наконец-то принялась за сок.
      Наверное, все же последний грибок из красного крема, похожий на мухомор, подействовал на главную свидетельницу просветляющим образом, потому что она проговорила:
      - А я вот что хотела сказать. Там один из этих, который Ирину увозил, картавым сильно был. Говорил очень смешно: "не ои", вместо не "ори", и еще
      "молчи, а то пьиежу". Вот смех-то! Я в детстве, когда маленькая была, так только говорила, а он уже ведь взрослый. А ещё я раньше шепелявила, когда у меня все зубы передние повыпадали. Вот так: ши-ши-ши...
      Антон даже подскочил с места от волнения.
      - Погоди, погоди, говоришь, заметно картавил? Кажется, я знаю одного такого. Как же, меня Ирина знакомила - Валера, официантом работает в ресторане "Шатер". Она потом туда тоже на работу устроилась.
      - Кем? Тоже официанткой? - заинтересовалась Ленка.
      - Если бы, - грустно усмехнулся Антон. - Бери выше - певицей! Хотя между нами говоря - ни слуха, ни голоса. Но кто-то ей напел, что она поет, прямо как Алла Пугачева. Вот дурочка! Есть люди, которым противопоказанна популярность.
      - Звездак начинается, - вспомнил Серега новое для себя словечко. Страшное, говорят, дело.
      - Но с ней такое совсем недавно началось, - примирительно сказал Антон. - Поэтому и обидно. Я даже не пойму: какая муха её вдруг укусила? Она ведь совсем другой была. И есть. Только я знаю, какая она на самом деле.
      Андрей тем временем покопался в своей сумке, и извлек оттуда фотоальбом.
      - Я что-то припоминаю, - проговорил он озабоченно. - Этот документ я изучил от корки до корки. Здесь имеются несколько снимков в ресторанной обстановке: на сцене, и за столиками, где Ирина сидит рядом с какими-то типами. Посмотри, может, здесь и картавый Валера тоже есть?
      Антон с хмурым видом принялся за изучение фотографий, и с каждой страницей мрачнел все больше и больше.
      - Не знаю я тут никого. Ну и рожи! Кошмар! Хотя вот этого я вроде бы видел, в ресторане "Шатер", судя по лицу - стопроцентный бандит. А вот Валеру помню. Они его все Валей между собой называют, или Валелой. Мерзкий тоже, скажу я вам, типчик.
      Он взволнованно повернулся к Ленке, у которой от переизбытка сока уже начало булькать в горле:
      - Послушай, девочка, тебе сейчас все свои показания повторить в милиции. Дело, похоже, очень серьезное. Конечно, мы и сами должны предпринять кое-какие шаги, не дожидаясь...Ты чего? Чего так смотришь? Может, ещё пирожного хочешь?
      Но Лена сейчас смотрела не на него, а на Андрея. И не просто смотрела, а зыркала глазами, полными обиды и гнева.
      - Врун ты проклятый! Вот ты кто! - сказала она возмущенно. - Вас всех самих в милицию отвести надо. И вообще - больше я с вами никаких дел иметь не собираюсь. Потому что вы сами воры!
      - Ты что? - не поняли Серега. - Объелась, то ли?
      - А то! - выкрикнула Лена, и схватила со стола фотоальбом. - А вот это! Сами же обещали, что ничего брать в чужой квартире не будете, даже пальцем не дотронетесь, а сами фотографии чужие уже своровали.
      - Так мы же для дела, - пытался кое-как оправдаться Андрей.
      Но все напрасно.
      - И не троньте меня, и пирожными своими следующий раз сами подавитесь! - выкрикнула Лена, и схватив со стола альбом, побежала к выходу. - И вообще - я ещё милицию на вас вызову, что вы сами воры! Попробуйте только догнать.
      Но никто и не думал бросаться за ней в погоню.
      - Психопатка! - вздохнул Серега.
      - Ничего, я все равно этот альбом как следует проработал, - успокоил как мог остальных Андрей, а потом добавил: - А к моему отцу на прием постоянно такие же ненормальные приходят. Не пойму, как он с ними справляется?
      - Что поделать, женщины! - философски заметил Антон. - По крайней мере, кое-что мы все же узнали. Нужно попробовать самим разыскать Валеру. Вроде бы он обычно работает в дневную смену. Значит, и сейчас должен быть в своем "Шатре".
      Ребята встали с места, и пошли к выходу. Лишь Серега задержался на минуту возле стола, потому что у него на одной кроссовке то и дело развязывался размахрившийся шнурок. Черт побери! Наверное, из-за этого шнурка он все время спотыкался, и падал в самых неподходящих местах, типа кондитерского цеха фирмы "Малыш и Карлсон".
      Вдруг дверь служебного помещения магазина приоткрылась, и в дверном проеме показалось знакомое лицо с круглой, черной бородой.
      Никаких сомнений - это был коммерческий директор фирмы "Малыш и Карлсон".
      Или все-таки не он?
      Но пока Серега обдумывал этот вопрос, бородатое лицо также загадочно исчезло, словно бы растворилось в воздухе.
      ГЛАВА ШЕСТАЯ. НЕХОЛОШИЕ ЛЮДИ.
      - Вы как хотите, а я - в ресторан "Шатер", - сказал Антон, поглядев на часы. - Если хотите - пойдемте со мной, поищем Валеру. Втроем все-таки лучше.
      - Лично я - за! - обрадовался Серега. - Давненько я что-то не был в ресторанах!
      - Ты хочешь сказать, что вообще в них когда-нибудь был? - уточнил Андрей. - Что-то не помню, чтобы ты об этом хоть раз рассказывал.
      - А как же? В вагоне-ресторане, когда с мамой на поезде к дяде ездил. Скажешь, не ресторан? Только на колесах. На нем так и написано.
      Но Андрей не унимался, продолжал ехидничать:
      - Интересно, интересно. И что же тебе там подавали? Устриц? Ананасы? Бараний бок в белом соусе?
      - Да нет - так, кашу какую-то. Но все равно вкусно. Есть можно.
      Антон не принимал участие в ресторанных воспоминаниях - он казался сильно озабоченным, взволнованным.
      Еще бы: пропала девушка, сотрудница радиостанции! И получается, что он даже не может сообщить в милиции, потому что единственная свидетельница преступления просто-напросто, и теперь не ясно было, как быть. Несмотря ни на что бежать в отделение милиции и поднимать всех на ноги? Попробовать разыскать самому?
      - Знаете, но вчера вечером Ирина ещё была дома, - задумчиво, словно бы разговаривая сам с собой, пробормотал Антон. - Она брала трубку, но не отвечала. Гордячка потому что, обиделась на меня. Значит, все это случилось уже позже, после шести часов вечера.
      - Да нет - раньше, - сказал Андрей.
      - Так это значит ты тогда звонил? - удивился Серега.
      - Что значит - "я звонил"? - ещё больше удивился Антон, и даже остановился от неожиданности.
      Сереге пришлось прикусить язык. Почему-то не хотелось признаваться, что пришлось подслушать ненароком лирические разговоры, всякие там охи, да ахи. Да и сейчас - глядя на непроницаемую физиономию Антона, трудно было представить, что это он по телефону откровенничал про любовь.
      Но Антон был слишком встревожен, чтобы обращать внимания на маленькие заминки.
      - Это я во всем виноват, - сказал он, немного помолчав. - Сам притащил её работать на радио. А женщины - слабый народ. Она и так все время твердила, что я не в упор не замечаю, не обращаю никакого внимания, а тут вообще ни минуты свободного времени. Вот она и начала назло мне устраивать всякие фокусы, наподобие ресторанной певички. А тут ещё какой-то Майкл совсем задурил ей голову, она чуть ли не уезжать куда-то за границу с ним собралась.
      - Майкл? - в два голоса спросили мальчишки.
      - А вы что, тоже с ним знакомы? - удивился Антон.
      - Да так, по рекламе, - пожал плечами Андрей, и незаметно показал Сереге поднятый вверх большой палец, показывая, что версия сходится.
      Ага, Майкл собрался уезжать за границу! И как раз вчера сумел оттяпать себе очень даже крупную сумму денег, организовав ограбление того, длинного. Скорее всего, при помощи знакомых людей из конкурирующей фирмы "Золотой эльф", которые больше всех были заинтересованы, чтобы взятка (вознаграждение, такса, и как там еще?) от директора "Малыш и Карлсон" некому влиятельному лицу, не попала по назначению. И Ирэн пропала тоже как раз вчера. Возможно, она и отпиралась лишь до тех пор, пока не поняла, что пришло время как можно скорее вместе с сообщником "сматывать удочки".
      Андрей покосился на главного редактора: и куда, зачем он теперь так спешит?
      В сокращенном варианте он изложил Антону свою версию, но тот как будто бы не услышал и половины слов. Или и правда не услышал?
      - Сбежали? За границу? - переспросил он непонятливо. - Нет, тут что-то не то.
      И потом - вы же сами видели, что сегодня Майкл был на работе. Мне ведь тоже приходится время от времени иметь с ним контакты насчет рекламы. Хотя на самом деле так хочется порой морду набить.
      - Вот и набил бы! - подсказал Серега. - Хоть бы он глаз подбил бы, чтобы он меньше в зеркало на гляделся.
      - Нельзя, - невесело улыбнулся Антон. - И главное - за что? За то, что он ей больше нравится? За это только в первом классе дерутся, а у взрослых не принято.
      - Послушай, а зачем ты себе волосы в малиновый цвет покрасил? - с сочувствием покосился на погрустневшего главного редактора Серега. - Чтобы ей сильнее понравиться, да?
      Но Антон только усмехнулся, и ничего не ответил.
      Он уже открывал массивную дверь гостиницы "Шатер", расположенной в старинном трехэтажном здании, на первом этаже которого разместился одноименный гостиничный ресторан.
      Возле входа в гостиницу сидели сразу три женщины-привратницы, похожие друг на друга, как сестры, в одинаковых пиджаках, расшитых восточными орнаментами. Немного поодаль расположился верзила-охранник с таком же нарядном костюме, только на десять размеров больше.
      - Вы куда? Вы к кому? Вы зачем? - наперебой спросили три привратницы.
      - Обедать, - коротко ответил Антон, увлекая за собой ребят в темный гостиничный холл. Больше вопросов, к частью, не последовало.
      Ресторан "Шатер" оказался пуст, безлюден, и чем-то сильно напоминал вокзал, из которого на время выгнали всех "граждан ожидающих и встречающих".
      Но в воздухе здесь все ещё витали запахи сигаретного дыма, духов, водки, подгоревшего мяса, который, видимо, никак не мог выветриться после бурной ресторанной ночи. На маленькой полукруглой эстраде до сих пор валялись музыкальные инструменты, микрофоны, словно под утро ни у кого из игравших уже не осталось сил, чтобы хотя бы кое-как прибрать свое хозяйство на место.
      На некоторых столах в отдалении до сих пор стояли грязные тарелки и рюмки, и лишь в центральной части зала было расчищено несколько мест на случай ранних посетителей.
      Но это ещё что! Приглядевшись получше, ребята разглядели на станах разбитые зеркала, осколки от которых все ещё валялись в углу опасными, блестящими грудами, поломанные стулья, разбитые светильники.
      По всей видимости, сегодня в "Шатре" была особенно бурная ночка!
      Первые посетители выбрали более-менее чистый столик, и стали ждать, когда к ним подойдет кто-нибудь из обслуги. Наконец, из-за занавески вышла молоденькая официантка, недовольно посмотрела на ребят, и широко зевнула во весь рот.
      Антон нервно листал меню, и было видно, как у него дрожат руки. Но он знал: для того, чтобы выйти на настоящий контакт со здешней публикой, следовало сделать приличный заказ, а потом уже задавать вопросы.
      - Три котлеты по-киевски, - определился он наконец-то с заказом.
      - Еще не готово!
      - Тогда какие-нибудь салаты. Подороже.
      - Не нарезано.
      - Три стакана сока. Или кофе.
      - Кажется, сок закончился.
      Антон начал терять терпение.
      - Принесите то, что есть. Все, что можно есть или пить!
      - Да здесь в сто раз хуже, чем в вагоне-ресторане, - шепнул тем временем другу Серега.
      Но Андрей только отмахнулся - он не отрываясь, зорким оком вглядывался в помятое лицо официантки.
      - Скажите, а что, у вас вчера здесь был какой-нибудь праздник? спросил он с доброжелательной вежливостью. - Наверное, чей-нибудь день рождения? У нас дома тоже так бывает, что мы только утром потом посуду моем.
      - О, у нас тут вечный праздник, - зевнула девушка. - Каждый день после десяти вечера. А вчера и впрямь народа была уйма, на иномарках все понаехали. Ох, и погуляли - даже зеркала вон перебили! Но приказано все равно открываться, гостиничных обслуживать. Если подождете - скоро каша манная сварится.
      - Ой, нет, не надо, - скривился Серега. - Я в вагоне-ресторане уже ел один раз кашу - такую прозрачную, с комочками. Б-р-р!
      - Послушайте, а у вас Валера сегодня работает? Ну, который - Валела, спросил Антон. - Он нам позарез нужен.
      - Валела? А, понятно, - девушка тут же убрала в карман фартука блокнотик, в который записывала заказы, и обиженно поджала губы. - Тогда чего вы мне со своими котлетами голову напрасно морочите? Так бы и сказали одно слово - Валела. Тут он, за занавеской после вчерашнего отсыпается, но, если кто позовет, велел будить.
      Официантка снова исчезла, а ребята переглянулись между собой.
      - Волшебное слово - Валела. Странно как-то. Как будто какое-то заклинание, - прошептал Серега.
      - Ага, сейчас он выйдет, и принесет тебе тарелку манной каши с комочками, как ты и хотел, - хмыкнул Андрей.
      Ждать, к счастью, пришлось не долго. Из-за той же бархатной, бордовой занавески вышел сутуловатый молодой человек с длинными руками, детским, и каким-то немного глуповатым выражением лица, и направился к столику.
      - Адью! - сказал Валера. - Вызывали?
      - Адью! - ответил Антон. - Привет, Валела.
      Похоже, это и впрямь был каким-то паролем, потому что Валера тут же кивнул и без лишних слов принялся шарить по карманам.
      Правда, задал перед этим один вопрос:
      - Что, соплизвонам тоже надо?
      Антон сначала еле приметно пожал плечами, но потом ответил:
      - Тоже.
      Валера выложил на стол три небольших одинаковых пакетика, перевязанных резинками.
      - Тли полции, - пояснил он на своем профессиональном ресторанном языке. - Свежачок. Последний завоз. Кушайте на здоловье!
      - Ясно, - сказал Антон, поднимаясь с места. - Пошли, там расплатимся. Тут у меня ещё один заказ есть, покрупнее. Лучше обсудить наедине.
      Валера с понимающим видом оглянулся по сторонам, и парни удалились в коридор.
      Но когда они не вернулись через пять, шесть, семь минут, мальчишки начали беспокоиться.
      Серега не выдержал первым:
      - Что-то мне в туалет охота. Пошли. Терпения больше нет.
      Интуиция его не подвела - уже на подходе к заведению с буквой "М" на двери, стали слышны звуки отчаянной борьбы.
      - Говори, где она? Где? Где? - твердил одно и то же Антон. - Куда вы её увезли из дома? Зачем?
      - А вот потому что лаботать надо, лаботать, лаботать! - талдычил свое Валера во время редких пауз. - Отлабатывать шампанское, лаботать!
      Тонкий и Тонкой втиснулись в помещение, и увидели, как парни, сцепившись мертвой хваткой, катаются по кафельному полу, и каждый изо всех сил пытается уложить друг друга на лопатки.
      Может быть, Валера и не прочь был бы крикнуть, чтобы позвать на помощь какого-нибудь из "шатерной" охраны, но Антон слишком крепко держал его за шею, и поэтому из горла официанта доносились лишь хриплые, сдавленные звуки.
      - Что значит - отрабатывать? - шипел Антон.
      - А потому что - лаботать, лаботать! - твердил одно и тоже Валера.
      И все-таки было похоже, что Валера по части рукопашного боя оказался человеком более бывалым, умелым. Он сделал какое-то неуловимое движение, после которого Антон вдруг громко охнул, и уже в следующее мгновение официант оседлал его верхом, почти что распластал по полу. Модные очки Антона валялись в углу с разбитыми стеклами, и почему-то без них главный редактор казался особенно беспомощным и слабым.
      Мальчишки замерли в дверях, наблюдая за схваткой.
      Но когда Валера схватил Антона за длинные малиновые волосы, и собрался ударить его головой об пол, Серега не выдержал.
      Он схватил мусорное ведро, которое стояло под раковиной, и с силой надел его на голову Валеры. А Андрей, не теряя ни секунды, выхватил из угла швабру, и ударил по дну ведра.
      В лицо Антону, по-прежнему лежащему навзничь, посыпались сигаретные окурки, пепел, бутылочные пробки, конфетные бумажки.
      Он принялся отплевываться, и высвобождаться из-под Валеры.
      Это оказалось не слишком просто. Потому что после удара Валера хоть и заметно обмяк, но не свалился на бок, а продолжал сидеть на противнике тяжелым, бесчувственным мешком.
      - Отволоките его куда-нибудь в сторону, - чихая и отплевываясь от мелкого мусора, попросил Антон.
      Но мальчишки уже и сами отошли от первоначального шока после своего отчаянного поступка, и, подхватив Валеру под руки, оттащили в сторону, прислонили к кафельной стене.
      - Послушайте, а вдруг мы его убили? - испугался Серега.
      - Не волнуйся, их порода - самая живучая, - усмехнулся Антон, отряхивая с себя остатки мусора, ощупывая плечи, и в особенности шею, Всех этих горилл наркобизнеса ничем не прошибешь. А ты хочешь, такого лыцаря, да шваброй!
      И действительно, с жестяным ведром на голове, Валера чем-то смахивал на рыцаря времен ледового побоища, если учесть, что холодный голубоватый кафель на стенах и на полу туалета имел некоторое сходство с ледяной поверхностью.
      - Убелите, ведло убелите, - донеслось из-под жестяного забрала. - А то я сейчас сильно олать буду. Сего тебе от меня надо? Я ничего не знаю, плавда. А вы мне чуть нос не поломали.
      Сам Валера убрать ведро не мог, потому что Антон по-прежнему крепко держал его руки.
      - В тюремной больнице вылечат, - пообещал Антон. - Наркотики, участие в похищении девушки. Плюс ещё найдут кое-какие делишки, чтобы в общей сложности лет на пятнадцать.
      - Ой, не надо! - охнул Валера. - Ладно, я все скажу, только ведло убелите.
      Что и говорить, после освобождения от своего головного убора Валера выглядел сильно непрезентабельно - волосы были обсыпаны пеплом и мелким сором, на лбу буквально на глазах надувалась громадная шишка.
      С испугом Валера оглянулся на ребят.
      - А вы чего? Из ментовки, что ли? А чего такие малолетние? Ну, я, дулак, и попал!
      - Хоть мы не из ментовки, но ты точно попал, - спокойно сказал Антон.
      - Не из ментулы? Слушайте, блатки, давайте я вам заплачу лучше, а? Деньжат подкину. Только отпустите меня, а? Чего вам надо?
      - Пока только одно - узнать, где сейчас Ирина Кондрашкина.
      - Илэн, что ли? Певичка безголосая?
      - Не прикидывайся - ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. И еще: слушай меня внимательно. Ты, Валера, и впрямь попал. Тебя увидел случайно один человек, который каждый день обедает в вашем ресторане, когда вы тащили Ирэн из дома. Он узнал, и опознает именно тебя. Поэтому знай - если с Ириной что-то случится, ты сядешь первым, и причем надолго. Возможно вообще один за всех. Говори, где она? Жива? Что с ней?
      Голос Антона заметно дрогнул. Ведь сейчас Валера мог сказать в ответ все, что угодно, и даже сообщить самую ужасную весть.
      - Да жива, жива ваша Илка, - вздохнул Валера, на которого, кажется, слова Антона произвели сильное впечатление.
      - Ага, значит у них тут свои махинации, а я за всех должен слок мотать, так что ли, получается? - сообразил он вдруг вслух.
      - Может ещё и не придется, - пообещал Антон. - Где она?
      - Да чего ты волнуешься? - вздохнул Валера. - В номеле люкс она, у Султана. лежит себе, отдыхает.
      Мальчишки был уверен, что теперь-то, после этого сообщения, Антон наконец-то развернется и уйдет. А что ещё надо?
      Ирэн, оказывается, жива-здорова, отдыхает преспокойно в лучшем гостиничном номере с каким-то Султаном. И, похоже, даже с Майклом за границу не собирается убегать. Стоило ли из-за такой особы устраивать столько беготни, а потом ещё драться? Разумеется, нет.
      Но, Антон, помолчав, вдруг сказал:
      - Отведи меня туда. Я должен её увидеть. Она сейчас одна?
      - Одна.
      - Зачем? - удивился вслух Серега.
      Но Антон посмотрел на него таким взглядом, что Толстый понял, что не всегда стоит лезть во взрослые личные дела. А точнее - лучше вообще никогда этого не делать, даже вопросами.
      Валера тоже уже в полной мере осознал безвыходность своей ситуации, и решился окончательно:
      - Пойдемте, покажу, где она. И двель отклою потихоньку. Но только, чур, я пелвым пойду, и как будто бы не с вами. А то если Султан узнает, он меня точно точно плибьет, без суда и следствия. Это он сказал - обеспечьте доставку. За ней должок какой-то числится. Нехолоший он, все же, Султан, человек.
      - Тут все, как я погляжу, нехолошие люди, - прошептал Андрей на ухо товарищу.
      - Пошли на всякий случай тоже, - шепнул в ответ Серега. - А то как бы наш Отелло не задушил Ирэн. А он как раз хороший. Знаешь, как недавно меня выручил?
      - Запомни - шестнадцать, - сказал Валера. - И вот ещё чего: я за длугих не отвечаю, только за нее.
      - Ты о чем?
      Но Валера приложил палец к губам, и быстро, крадучись, зашагал вперед.
      Ничего не оставалось делать, как молча двинуться за ним вслед.
      Валера толкнул какую-то дверь, за которая выводила в гостиничный коридор не с главного входа. Пригибаясь и ещё сильнее сутулясь, отчего его длинные руки и вовсе повисли чуть ли не до самой земли, Валера неслышными шагами пошел по ковровой дорожке мимо одинаковых закрытых дверей.
      Но даже издалека можно было разглядеть, как возле одной их дверей Валера на мгновение остановился, неприметным, воровским движением открыл её ключом, и не останавливаясь, двинулся по коридору дальше, а потом и вовсе исчез вида.
      Только теперь стало ясно, почему надо было запомнить именно цифру шестнадцать.
      Дверь шестнадцатого номера оказалась открытой, и легко поддалась.
      Ребята быстро, один за другим, чтобы не маячить в коридоре, нырнули в образовавшуюся щель.
      В номере оказалось темновато - окна были плотно задвинуты тяжелыми шторами. Но и полумраке можно было разглядеть, что это и впрямь был номер типа "апартамент", один из самых дорогостоящих в гостинице.
      Стены поблескивали обоями, тиснеными позолотой, в прихожей виднелся большой, круглый стол из красного дерева, на котором стояла ваза с яблоками, апельсинами и крупным черным виноградом.
      Серега сразу же потянулся за виноградной кисточкой, но Андрей хлопнул его по руке.
      - Нельзя, не оставляй следов.
      - А я думал - они заминированы, - проворчал Серега себе под нос.
      Просторный номер был обставлен красивой мягкой мебелью, и выглядел по-домашнему комфортно: диван, кресла, телевизор с большим плоским экраном. музыкальная аппаратура - все что нужно для приятного времяпрепровождения.
      Но комната оказалась совершенно пустой.
      Зато из спальной послышалось что-то вроде наподобие мычания.
      Ребята нерешительно переглянулись. Зато Антон, не медля ни минуты, ворвался туда, хотел что-то сказать, но...тут же остановился.
      На двуспальной атласной постели одиноко извивалась девушка. У неё были крепко связаны руки и ноги, а рот заклеен лейкопластырем.
      Судя по выражению лица главного редактора "Радио для глухих", это была Ирэн.
      Но боже мой, на кого она сейчас была похожа!
      Андрей, например, с большим трудом узнал бы в этом несчастном создании роскошную, постоянно смеющуюся на снимках красотку. Белые волосы спутаны, губная помада вперемешку с черной тушью размазана по всему лицу, на губах виднелся кровавый подтек.
      Увидев Антона, Ирэн сильно округлила глаза, и беззвучно заплакала, потому что по-прежнему не могла выговорить ни слова.
      Но даже когда ей развязали ноги, руки, и освободили от клейкой ленты рот, она сказала только одно:
      - Скорее, как можно скорее бежим отсюда!
      И первой на цыпочках ринулась к двери, взяв в руки туфли на высоком каблуке, не собираясь вдаваться в лишние объяснения.
      Всем своим видом она давала понять, что рассуждать некогда - нужно как можно скорее смываться из этих роскошных апартаментов!
      Но выскользнув в коридор, девушка внезапно остановилась.
      - Мне через главный вход нельзя, - тихо прошептала Ирэн, с мучительной руками потряхивая занемевшими от длительных пут руками. - Там эти три женщины у входа - они за нами следят, и так просто не выпустят. Все до одной подкупленные. Главную зарплату в этой гостинице все получают от Султана.
      И Ирэн прямо-таки скрипнула зубами от злости.
      Антон осмотрел в небольшом, и по счастью, пустом холле окна - все они были старого образца, и накрепко забиты ещё при "царе Горохе". Попытаешься открыть такое окно, и шум поднимется такой неимоверный, на который не только привратницы, но и все обитатели гостиницы сбегутся.
      - Ничего не поделаешь - прийдется все же через главный вход. Но только нужно выработать какую-нибудь стратегию, - сказал Андрей но таким тоном, что ясно было: в его голове уже родился приблизительный план спасения девушки.
      Всего через несколько минут два мальчика подошли к большой входной двери гостиницы "Шатер", украшенной чугунными завитками, стараясь не обращать внимания на привратниц и охранника, сидящих на прежних местах.
      - Спасибо, у вас очень вкусно кормят, - сказал Андрей, делая приятный поклон. - Особенно котлеты по-киевски.
      Это он умел как никто другой - когда нужно, показаться окружающим чинным и благовоспитанным мальчиком.
      - Извините, но там в туалете официант лежит, Валера. - обратился к охраннику Серега. - Его нужно поднять - кажется, ему плохо.
      Охранник кивнул, и чеканными шагами направился в сторону ресторана.
      Серега дождался, когда он скроется, и только тогда тоже вышел за дверь. Но не закрыл её за собой сразу же, а помедлил, нарочно оставил открытой нараспашку...
      И в этот момент произошло нечто, заставившее сонных вахтерш сразу же встрепенуться.
      Мимо них, с быстротой молнии, даже без обуви на ногах, побежала девушка, выскочила в распахнутую дверь, и, как сумасшедшая, не оглядывась, в одних чулках, понеслась по многолюдной улице.
      Одна из привратниц оказалась сообразительнее других, и сразу же громко закричала:
      - Воры! Грабят! Караул! Держите ее!
      Тут же заголосили и две другие, с криками бросаясь за Ирэн вдогонку.
      Пешеходы на проспекте удивленно закрутили головами, начали пытаться вникнуть, в чем тут дело. Кажется, появились первые желающие даже принять участие в необычной погоне.
      Не известно, что последовало бы дальше, но тут из дверей гостиницы выбежал молодой человек с яркими малиновыми волосами, который в несколько шагов обогнал привратниц, и строго приказал им на ходу:
      - Я сам. Срочно займите свои места. Закройте дверь на ключ, чтобы никто больше не мог выбежать. Никого не выпускать, даже охрану. Быстро! Приказ Султана.
      Военный приказной тон, и в особенности магическое имя Султана тут же остудили марафонский запал привратниц. Они тут же послушно остановились, и быстро повернули назад выполнять ответственное поручение, блокировать выход.
      А Ирэн, следом за ней - мальчишки, и чуть поодаль - Антон - продолжали и дальше "делать ноги", мечтая оказаться в более безопасном месте от султанского "Шатра".
      Как же они все бежали, особенно Ирэн! Наверное, такой скорости могли бы позавидовать и чемпионы Олимпийских Игр на длинные дистанции.
      Ирэн вообще бежала по улице босой, в одних тонких шелковых чулочках, которые на глазах превращались в лохмотья, но, похоже, вообще не чуяла под собой ни ног, ни асфальта, ни острых камней.
      Ведь бегают же индийские йоги по битому стеклу или раскаленным углям в состоянии транса? А бедная девушка как раз находилась в таком состоянии, и это было хорошо заметно по её мелькающим в воздухе пяткам.
      Антон был уверен, что привратницы, привыкшие исполнять за деньги тупые приказы, и впрямь закроют на замок входную гостиничную дверь, и таким образом на какое-то время задержат возможную погоню.
      Теперь самое главное - свернуть с многолюдного места в какую-нибудь подворотню, но Антон никак не мог догнать насмерть перепуганную, быстроногую девушку, чтобы вместе сменить траекторию.
      Но Ирэн словно услышала его мысли, и резко свернула в подъезд, который оказался сквозным, и вывел беглецов на задние дворики.
      Антон был уверен, что Ирэн хоть тут наконец-то остановится, но она том же темпе пересекла двор, завешанный мокрым бельем, и нырнула в какую-то щель между гаражей. А потом снова - через другой двор, мимо низких построек и сараев, и снова сквозь какую-то арку.
      Мальчишки тоже еле-еле успевали за невероятно прыткой девушкой, а Серега уже начал пыхтеть на ходу, как паровоз.
      - Ей-то хорошо, вон у неё какие ноги длинные, - комментировал он на ходу. - Так нечестно, это не моя весовая категория. Я имею в виду ноги.
      Навряд ли беглецов кто-нибудь уже смог бы отыскать в столь запутанных городских закоулках. Разве что с собаками - но сейчас был не тот случай.
      Казалось, что можно было бы и остановиться, но Ирэн бежала так целенаправленно, как будто знала конечную цель маршрута, и всем остальным ничего не оставалось делать, как спешить за ней.
      В одном из маленьких дворов девушка вдруг наконец-то остановилась, и рухнула на скамейку под старым, раскидистым кленом.
      - Все...Здесь...Посидим... - выговорила она, пытаясь выровнять дыхание и отдышаться.
      Вскоре на скамейке сидело уже четверо человек с высунутыми языками и молчали. Антон и Ирэн вообще сидели, отвернувшись от друг друга, и смотрели каждый в свою сторону.
      - Вот это ты бежал, Толстый! - первым пришел в себя Андрей. - Сроду от тебя такого не ожидал. У тебя же по физкультуре всегда была тройка с минусом. Оказывается, у тебя большие скрытые резервы.
      - Ага, точно, скрытые, - подтвердил Серега, засунул руку за пазуху, и достал оттуда кисть винограда. - Я думал сначала, что это они за мной побежали, когда начали кричать: "Держи вора!" Но ведь я же совсем чуть-чуть взял, попробовать. А если берешь совсем немножко, то это не кража, а дележка.
      И отщипнув от винограда по кисточке, он протянул всем своим спутникам. Но взял только Андрей: Антон и Ирэн по-прежнему сидели по краям скамейки с каменными лицами.
      - Глюкоза, - заметил Андрей с уважением. - Дамские пальчики, только черные.
      - Перепачкались потому что об Султана, - зло заметил Антон.
      - А я в детстве в этом дворе жила, - тихо пояснила Ирина, не поднимая головы. - Все подворотни тут облазала. На большом проспекте дома реставрируют, фасады красят, а здесь с тех пор совсем ничего и не изменилось. Даже и не поверишь, что тут тоже самый центр города.
      - Очень своевременное наблюдение, - не глядя на девушку, сказал Антон, и нервно закурил.
      Теперь, когда у него разбили защитные очки, стало видно, какие у него светлые, серые глаза - то колючие, то совершенно беззащитные.
      - Ну хватит, спасибо тебе, Тоша! - воскликнула вдруг Ирэн. - Ты же меня сейчас спас, по-настоящему спас!
      Но по встречному взгляду Антона было ясно, что он ждет совсем других, более подробных объяснений.
      История Ирэн не заняла слишком много времени, хотя рассказывала она её неторопливо, почему-то разглядывая кленовые листья над головой.
      По крайней мере, постепенно хоть что-то становилось понятно.
      А началось все с знакомства с рекламным Майклом. Он оказался любителем жизни на широкую ногу, завсегдатаем ресторанов, и часто проводил вечера в "Шатре". Незаметно впечатлительную Ирэн закрутила ночная, ресторанная жизнь. Дошло до того, что они с Майклом надумали вместе уехать за границу, тем более как раз новые знакомые подыскали Ирэн работу в Париже - певицей в казино. Разумеется, она тут же согласилась.
      - Ты же петь совсем не умеешь? - недобро усмехнулся Антон. - С какой стати ты вдруг вообразила себя Эдит Пиаф?
      Наверное, в другое время гордая девушка не стерпела бы такого замечания, но сейчас только вздохнула, и кивнула головой.
      В общем, Ирэн начала брать взаймы у "хороших людей" деньги, уверенная, что с легкостью вернет долги после крутых французских заработков. Он даже уже подписала контракт, в котором подразумевался щедрый аванс в валюте.
      Лишь по чистой случайности Ирэн выяснила, что ехать ей прийдется вовсе не в Париж, а почему-то - в Пакистан, начала кое-что понимать, и сильно испугалась, потому что подходили сроки отъезда...
      И вот вчера к Султану приехали какие-то нужные люди, и он принялся рьяно собирать по квартирам всех своих "наложниц", таких же доверчивых дурочек.
      - Так значит, ты не одна в таком положении? - перебил рассказ девушки Антон.
      - В том-то и дело, что нет! Там, в гостинице, ещё три или четыре девушки. А у них, у этих - наши паспорта, все документы, и контракт тоже. Но я больше не собираюсь молчать. Я сейчас же пойду в милиции. Может быть, Султан со мной и расправится, но я хоть девчонок освобожу. Не могу я так больше. Мне терять нечего. Хуже все равно не будет. Я уже и так целый месяц места себе нигде не нахожу.
      Серега удивленно поглядел на девушку.
      - Послушайте, но когда я вчера слушал вашу программу по радио, то думал, что вы самый счастливый и беззаботный человек на свете. Как это у вас так получается?
      - Работа, - махнула рукой Ирэн, и искоса горделиво поглядела на Антона.
      Увы, но он не услышал комплимента, потому что уши его снова были заткнуты наушниками.
      - Послушайте, вы только послушайте, что там без меня творится! воскликнул он, и сделал звук на полную громкость.
      В эфире булькал голос Федюни, но уже на такой предельной скорости, что почти невозможно было разобрать отдельные слова:
      "Др др, я рад пр вас на вол рад дл глух..."
      - Это все из-за тебя, - повернулся к девушке Антон. - Допрыгалась! Вертихвостка!
      - Нет, из-за тебя! - вспыхнула Ирэн. - Потому что ты совсем меня не замечаешь, только радио свое с утра до вечера слушаешь. А я нарочно, хотела, чтобы ты обратил не меня внимание.
      - Ладно, пошли в милицию, - сказал Антон. - А то мне на работу надо. Учти - между нами все кончено.
      - Кто бы говорил - я сама тебя видеть не могу! И не надейся даже!
      Они вскочили со скамейки, но тут их путь преградила тонкая фигура.
      - Погодите, Ирина, - сказал Андрей. - Думаю, мы с другом заслужили право задержать вас всего на одну минуту, чтобы задать вопрос. Меня все же крайне интересуют приветы!
      - Какие ещё приветы?
      Девушка посмотрела на мальчишек с удивлением, словно бы спрашивая: слушайте, а, собственно говоря, кто такие? С какой стати под ногами мешаетесь?
      Гордячкой она все же была, эта Ирэн! Впрочем, они с главным редактором друг друга стоили. Про таких говорят: два сапога - пара.
      - Приветы от фирмы "Малыш и Карлсон", которые в вашей музыкальной программе по заявкам были адресованы разным людям, в том числе и некому Максиму Вееламу. Такие послания, а теперь мы нисколько не сомневаемся, что это были скрытые шифровки, передавались практически каждый день ровно в двенадцать тридцать пять. Объясните, пожалуйста, откуда такая точность чуть ли не до секунды? Но только не теряйте напрасно времени, не говорите ничего про случайные совпадения.
      - Я не собираюсь ничего скрывать, - сказала Ирина, чуть ли не с вызовом. - Дело в том, что мы с Майклом поссорились, но секретарша продолжала принимать от его фирмы заявки. Ведь выполнять их моя работа, разве не так? Когда-то мы с Майклом договаривались, что я буду передавать его сообщения именно в это время, в двенадцать тридцать пять. Ну вот, я и после ссоры продолжала делать также. Думала, что он хотя бы в эти минуты меня непременно слушает.
      - Как? И это все? - разочарованно воскликнул Серега.
      - Да, теперь - все, - по-своему поняла его Ирэн. - Между нами теперь все кончено. Я не хочу больше ни слова слышать об этом человеке.
      Ирэн с Антоном поднялись со скамейки и вместе пошли в ближайшее отделение милиции. Антон почти что бежал впереди, и девушка, хоть и прихрамывая, с гордым видом шла следом.
      - Как ты думаешь - она сказала правду? - спросил Серега, провожая взглядом странную парочку. - Опять какой-то любовный треугольник, ничего понять не возможно.
      - А что тут понимать? - возразил Андрей. - Сообщения - были! Даже если Ирэн здесь не причем. Пачки денег - были! Ты же сам их видел собственными глазами. Кража в три часа дня - была! Это факты. И меня никакими треугольниками с толку не собьешь. Я почти что уверен, что всю эту карусель закрутил Майкл.
      Серега восхитился выдержкой Тонкого.
      - Как ты думаешь, а он уже сбежал за границу? - осторожно поинтересовался он у друга. - Ведь сегодня как раз презентация магазина.
      - Пошли туда - и проверим.
      - Что-то мне, честно говоря, не хочется на этот праздник, - поежился Серега. - Ну их! Этот Мих-Мих - такой жмот, каких я в своей жизни не видел. И пирожные у них наверняка будут гадкие. Мне в "Золотом эльфе" больше нравится.
      - Ты рассуждаешь, как дилетант! - возмутился Андрей. - Там - вкусно, там - невкусно. Как Ленка, наша свидетельница. А ты должен вести себя, как профессионал. Мы с тобой напали на след преступника, вора. Я почти что на девяносто процентов уверен, что Майкл является одним из участников кражи. И не исключено, что сообщниками и заказчиками преступления являются как раз люди из конкурирующей фирмы "Золотой эльф". И скорее всего, на презентации сможем проверить некоторые свои догадки.
      - Айда на праздник, - сказал Толстый. - Только не мечтай, что там тебя накормят бесплатными сладостями.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ. КАРЛСОНЫ, У КОТОРЫХ СЪЕХАЛА КРЫША.
      На проспекте, возле будущего магазина "Сладости от "Малыша и Карлсона", уже полных ходом шла подготовка к праздничному мероприятию, которое обещало быть грандиозных масштабов.
      Асфальтовая площадка перед дверью и витриной была перегорожена на две части - взрослую и детскую. На "взрослой половине" стоял стол, заставленный бутылками с шампанским и подносами с пирожными, булочками, печеньями и всевозможными сладостями. Это место, к тому же утопало, в живых и искусственных цветах, шарах, разноцветных флажках, и издалека казалось оазисом в асфальтовой городской пустыне.
      Квадрат площадки с праздничным столом был огражден по всему периметру веревочкой с фирменными флажками и разноцветными лентами, за которую не разрешалось заходить зрителям, и в особенности детям, которые могли испортить всю красоту. За порядком зорко следили охранники в пятнистой форме, которая на общем фоне казалась даже нарядной - с задумчивым, и словно бы отрешенным видом они выхаживали туда-сюда вдоль заграждения, но стоило какому-нибудь любопытному пацаненку попытаться протиснуться поближе к соблазнительному столу, как задумчивость стражей порядка словно рукой снимало, и они с тигриной ловкостью бросались в сторону смельчака, отправляя его на прежнее место.
      Зато на "детской половине" царила самая настоящая суета.
      Еще на подступах к месту праздника Толстый и Тонкий заметили красочное объявление, в котором все дети города приглашались принять участие в презентации магазина "Сладости от "Малыша и Карлсона", и проявить проявить свои таланты в конкурсах и веселых играх.
      И хотя мероприятие ещё не началось, здесь и уже собралась целая толпа желающих заработать какой-нибудь сладкий приз, и толпа любопытствующих разрасталась на глазах.
      Но шустрее всех детей, вместе взятых, по площадке, расчерченной на квадраты, бегала секретарша Тамара Федоровна, которая словно бы сразу же помолодела лет на пятьдесят.
      Она заранее выстраивала маленьких конкурсантов в очередь, следила, чтобы они не загораживали главный проход, и приближались к величественной фигуре Мих-Миха ближе, чем на десять шагов.
      Время от времени она махала руками и шикала, словно разгоняя стаю мух:
      - Ш-ш-ш, дети, не толкайтесь же так, ведите себя прилично - скоро к нам на праздник приедет сам помощник мэра города, и другие начальники. Вы должны вести себя прилично, дети, и не кричать так громко. Встаньте ровно, в затылочек друг к другу.
      Но никто не обращал на её слова никакого внимания.
      - Смотри, выбрали все-таки, - показал Серега куда-то в сторону.
      В углу площадки были расставлены стулья для оркестра, кое-кто из музыкантов уже занял свои места, но на одном свободном стуле с видом главного "короля бала" сидел знакомый рыжий толстяк в костюме Карлсона.
      Правда костюм был весьма условным - бумажная полоса через плечо, изображающая лямку штанов с громадной, нарисованной гуашью пуговицей, но самый толстый из толстяков носил её с таким видом, как будто бы его удостоили настоящим орденом.
      - Да нет, вон кого выбрали, - возразил Андрей и показал в другую сторону, где стояла стайка упитанных ребят с точно такими же бумажными полосками через плечо.
      Только теперь, приглядевшись как следует, мальчишки обратили внимание, что на площадке было очень много детей в одинаковых костюмах, наскоро изготовленных руками Тамары Федоровны, и почти и все лица были знакомы по коридорной очереди.
      Как это не удивительно, но Майкл тоже был тут как тут - бегал то вокруг праздничного стола, то возле телевизионной группы, что-то растолковывая человеку с видеокамерой, и размахивая во все стороны руками.
      Сегодня он выглядел ещё более эффектным и нарядным, чем во время первой встречи - в ослепительно белом костюме, и ярко-синей рубашке, на фоне которой сиял белоснежный галстук, украшенный заколкой с каким-то граненым камнем.
      Несмотря на свою занятость, Майкл все равно время от времени успевал посылать белозубые, ослепительные улыбки всем более-менее симпатичным девушкам, которые останавливались поглядеть на необычные приготовления, и одновременно давал журналистам интервью.
      - Во, дает! - удивился Серега. - Его девушку чуть в рабство не увезли, а он - хоть бы хны.
      - Ты не правильно говоришь - "его девушку", - уточнил Андрей, но, подумав, добавил: - Похоже, тут все девушки - его. Вообще-то, по моим подсчетам, он уже должен лететь на самолете. И хотя бы так сильно не высовываться перед телекамерами. Странно, очень странно.
      Но приблизиться к Майклу за заграждение не представлялось никакой возможности.
      Андрей попытался воспользоваться помощью Тамары Федоровны, но она только зашикала, зашипела, и замахала на мальчишек обеими руками.
      - Но мы же у вас в фирме почти что работаем. Помните, те мальчики, которые родителям помогают? - попытался снова произвести хорошее впечатление Андрей.
      Но бесполезно - старушка уже позабыла все, что было вчера, и смотрела совершенно непонимающим взглядом.
      Мимо Андрея прошла ещё одна телевизионная группа, и он успел прочитать на микрофоне у девушки слова "Молодежный канал".
      Андрей тут же достал и начал лихорадочно листать свой блокнот.
      - Вот видишь, на самом деле любая незначительная информация когда-нибудь е может пригодиться, - показал он Сереге страницу, где было записано: "Лена - телевидение, Валя - "Молодежный канал", Света - "Эхо Москвы", Мария - "Городские вести".
      Похоже, для презентации Майкл задействовал все свои женские знакомства в прессе, за исключением многострадальной Ирэн.
      - Валя! - позвал Андрей, и коротко подстриженная девушка с микрофоном оглянулась и улыбнулась мальчишкам, пытаясь вспомнить, откуда она их может знать. - Здравствуйте, мы из детской редакции. Нам сказали, чтобы мы держались поближе к вам.
      Впрочем, если работаешь на телевидении, то всех запомнить все равно не возможно - Тонкий правильно рассчитал верный ход.
      - Вы в какой части программы участвуете, мальчики? - спросила Валя.
      - А какая тут вообще программа? - задал встречный вопрос Андрей, который все же пытался в царящем вокруг сумбуре производить сбор полезной информации.
      - Как же, сначала детские конкурсы, потом помощник мэра приедет, веревочку красную перережет ножничками, взрослые шампанское будут пить.
      - Нам Михаил Васильевич перед началом тоже обещал интервью дать, сказал Андрей, протискиваясь вместе с телевизионной группой поближе к Майклу.
      Но Майкл по поводу встречи со своими старыми знакомыми не выразил ни малейшего восторга.
      - Распределение ролей и заданий состоялось без вашего участия, сейчас уже поздно что-то менять, - объявил он раздраженно. - Вы утром не явились на встречу, так что сами виноваты. А сейчас не отвлекайте меня, дорога каждая секунда дорога. О, кей?
      - О, кей, - ответил Андрей хмуро. - Но мы тоже должны взять у вас интервью. Для детской редакции телевидения.
      - Интервью? Это меняет дело. Тогда занимайте очередь.
      И при этом не забыл послать лучезарную улыбочку, вблизи больше похожую на оскал, какой-то красавице, замеченной за спиной Андрея, а уже в следующую секунду с чувством заговорил в телекамеру:
      - Мы устраиваем праздник для всего города. Межрегиональный уровень. Государственное значение. Сейчас сюда приедет сам помощник мэра. Не буду преуменьшать свои заслуги, потому что...
      Наконец, очередь из журналистов рассеялась, и дело дошло до Андрея.
      Громко заиграл оркестр, и нужно было торопиться.
      - Михаил Васильевич, первый мой вопрос о девушке, которую вы очень хорошо знаете, - вступил наконец-то Андрей.
      Он говорил скороговоркой, перекрикивая звуки оркестра, который начал исполнять знакомые мелодии из мультфильмов.
      - Я имею в виду Ирину Кондрашкину, ведущую радиостанции "Радио для глухих". Ее похитили из дома, избили, и вам тоже прийдется дать показания в милиции, по крайней мере, насчет Султана.
      Майкл сначала покраснел, а потом прямо-таки побелел от злости. Его щеки сделались если не цвета парадного пиджака, то очень сильно приблизились к меловому оттенку.
      - Что? Ирина? Погодите - но я тут не при чем, я ничего не знал...не знаю...И почему вы все это прямо сейчас, в такую минуту?
      Но в этом и заключался детективный метод Тонкого - сначала как следует сбить противника с наезженной колеи, а потом, когда он станет совсем "тепленьким", захватить врасплох следующим вопросом.
      - Скажите, а сколько денег вы получили от фирмы "Золотой эльф" за организацию ограбления своего директора? У нас есть неопровержимые доказательства вашей причастности...
      Но Майкл не дал юному интервьюеру договорить.
      - Прочь отсюда! - выкрикнул Майкл истерично. - Я понял - вы нарочно пришли, чтобы меня скомпроментировать перед общественностью города. Но у вас ничего не выйдет. Эй, охрана! Сделайте так, чтобы вот эти два типа не подходили к месту праздника ближе, чем на километр. О, кей?
      Откуда-то и впрямь тут же появился крепкий парень с квадратными плечами, который не говоря ни слова, схватил обоих мальчишек за шиворот, и куда-то поволок, как двух нашкодивших щенков.
      Он действовал так ловко и убедительно, что Серега мог поклясться: в какой-то момент он почувствовал, как его ноги болтаются в воздухе.
      И это - несмотря на вполне приличную весовую категорию. Что же тогда говорить о Тонком, который был легким, как перышко, и, наверное, вовсе парил над землей?
      Охранник чеканными шагами пробрался через толпу, отшвырнул мальчишек от себя на асфальт, и спросил коротко:
      - Все ясно?
      - Все, дяденька, - ответил за двоих Андрей, который вообще-то по жизни отличался большей сообразительностью, чем его товарищ.
      Особенно в минуты повышенной опасности.
      - Еще раз увижу - и все, - пообещал парень, возвращаясь на свое служебное место.
      Что он подразумевал под этим "все" было не слишком понятно, но уточнять почему-то никому не захотелось.
      - Ну, берегись у меня! - прошептал Андрей, показывая кулак в сторону Майкла, который уже снова, как ни в чем не бывало крутился перед телекамерой и позировал перед фоторепортерами. - Но все равно - главное, что мы его как следует напугали. Посмотрим, как он дальше будет себя вести. Главное - теперь ни на минуту не выпускать этого прохвоста из вида. Ты видел, как у него сразу же забегали глазки? Теперь я уверен на девяносто девять процентов, что он знает, кто стащил деньги.
      - А почему не на сто?
      - Один процент я всегда оставляю про запас. Пошли, попробуем незаметно зайти с другой стороны - нам нельзя Майкла упускать из вида.
      Серега принялся озирался вокруг - ему почему-то не хотелось больше попадаться на глаза ни Майклу, ни Мих-Миху, и вообще никому из сотрудников фирмы "Малыш и Карлсон". И так он натерпелся утром позора, и вот теперь снова...
      Магазинчик "Сладости от Малыша и Карлсона" располагался как раз напротив полуразрушенного трехэтажного дома, который, сколько Серега себя помнит, считался какой-то городской достопримечательностью и находился на реставрации. Но пока что вся реставрация заключалась в том, что с дома сняли крышу, и начали отбивать от стен старую штукатурку.
      Серега поглядел наверх, на пустые глазницы окон, и быстро пришел к выводу, что именно там лучше всего выбрать точку наблюдения за праздником, в том числе, и за Майклом. Пусть не очень хорошая слышимость, зато обзор как на ладони. Плюс полная гарантия личной безопасности.
      - Трус, - презрительно прищурился Андрей, когда Серега поделился с ним своими соображениями. - Вот уж не знал, что ты такой трус!
      И прежде, чем Серега успел хоть что-то сказать в свое оправдание, скрылся в шумной толпе.
      Во дворе разрушенной городской достопримечательности, захламленном строительным мусором, Серега с удивлением обнаружил отдельную от проспекта кипучую жизнь. Несколько мальчишек в условных костюмах "карлсонов" от кутюрье Тамары Федоровны, занимались здесь тем, что швыряли в пустую бутылку обломками кирпичей, и при этом издавали радостные вопли.
      Серега непроизвольно на несколько секунд задержался - любопытно было узнать, кто же из них окажется наиболее метким. Он остановился возле одного совсем уже малолетнего "карлсона", который с грустным видом сидел на бревне в сторонке от соревнующихся.
      - Эй, ты чего тут нос повесил? - спросил Серега, который тоже без Тонкого почувствовал себя вдруг как-то одиноко. - Ты кто такой?
      - Ну, этот, из сказки. Только я все равно не умею кидаться.
      - Что, имя свое забыл?
      - Да нет, имя помню - Никита. Я вот думаю, а вдруг у меня ничего не получится? А меня уже тоже записали. Может, лучше домой уйти?
      По правде говоря, Серега ничего не понял, но на всякий случай сказал:
      - Не надо домой. Я бы и сам хотел домой, да нельзя. Ты, Никитос, лучше потренируйся.
      - Не могу. Боюсь костюм запачкать.
      Серега хотел было посмеяться над забавным мальчишкой, но тут оркестр грянул торжественный марш, и стало слышно, как Майкл принялся говорить в микрофон знакомые уже слова про праздник государственного масштаба, и ещё что-то в том же духе.
      Нужно было как можно скорее занимать смотровую точку, чтобы не пропустить что-нибудь важное.
      Стараясь на всякий случай не слишком сильно хрустеть под ногами щебенкой, Серега торопливо поднялся на третий этаж, устроился в оконном проеме.
      "Только бы не свалиться, - подумал он, с опаской заглядывая вниз. Наверное, Тонкий прав - я и правда трус, и не гожусь для сыскного дела."
      Почему-то Серега ужас как боялся высоты.
      Но к счастью, здесь как будто специально для него было сделано заграждение - небольшая строительная платформа на лебедке этажом ниже, с которой обычно строители делают внешние отделочные работы.
      Теперь, с высокой точки обзора, Сереге хорошо стало видно, что на площади перед дверью магазина о вовсю наяривал духовой оркестр, и под руководством Майкла начался конкурс детского рисунка.
      Большой кусок асфальта был расчерчен на ровные квадраты, где девочки и мальчики самых разных возрастов старательно что-то рисовали цветными мелками.
      Приглядевшись получше, можно было понять, что все они рисовали одно и тоже - Карлсона и Малыша в окружении сладостей с от фирмы с одноименным названием. Должно быть, конкурс уже подошел к концу, потому что между квадратами с рисунками расхаживали знакомые личности в условных нарядах "карлсонов", и раздавали победителям какие-то бумажки. Серега проследил, что по этим билетам детей пропускали к столу, где стояли подносы с пирожными.
      - А теперь - внимание! Конкурс на лучшую рекламу фирмы "Малыш и Карлсон", - прокатился на всю окрестность счастливый голос Майкла. Победителя будем определять по количеству зрительских аплодисментов.
      К микрофону стали подходить дети и принялись выкрикивать в несколько переделанном виде рекламные фразочки, сотни раз слышанные по телевизору, которые у каждого были на слуху, на языке, и, должно быть, даже в печенках.
      "Съел - и порядок!", "Сладкая парочка "Малыш и Карлсон", "Любовь с первого укуса", "Сладости, которые таят во рту, а не в руках", раздавались теперь на весь проспект, перебивая друг друга, звонкие, детские голоса.
      Серега из всех сил пытаться разглядеть в толпе Тонкого, но у него ничего не получалось, и от напряжение даже стало немного рябить в глазах.
      Следовало признать, что проблему костюмов Майкл решил более чем изобретательно. Издалека Сереге было особенно заметно, что все "карлсоны", привлеченные к презентации, со своими разноцветными полосками на груди, вместе с флажками, ленточками и шариками создавали дополнительный эффект, и расцвечивали и без того многокрасочную толпу. Вроде бы пустячок - а создавалось ощущение карнавала, многокрасочного шоу, действительно небывалого, невероятного праздника.
      Можно было подумать, что сегодня проходила не презентация маленького магазинчика на один прилавок, а День Города или что-то наподобие первомайской демонстрации. Майкл хорошо усвоил мысль про самую дешевую рекламу, которую можно сделать при помощи детей, и старался от души. Может быть, захотел, чтобы напоследок его как следует оценили и запомнили? Или старался пустить пыль в глаза перед начальством: помощником мэра, обворованным Мих-Михом и коммерческим директором, который скромно стоял в отдалении, среди детей, почти что не отличаясь от них ростом?
      Как бы то ни было, но сверху было хорошо видно, как Майкл в своем костюмчике порхал среди толпы, как белоснежная бабочка-капустница.
      Они, эти бабочки, хоть и красивые на вид, но все же очень вредные для окружающей среды.
      Неожиданно музыка смолкла. И тут же вместо песенки про дружбу, которая начинается с улыбки, громко грянул строгий, торжественный марш.
      К месту презентации со стороны перекрестка начала быстро приближаться группа мужчин в одинаковых белых рубашках и серых брюках.
      Один из них уверенным шагом шел немного впереди остальных, составляющих ровный, четкий клин. Сверху особенно хорошо было видно, как под рубашками почетных гостей перекатываются похожие, толстые животики.
      "Еще карлсоны, только без карнавальных костюмов, - хмыкнул про себя Серега. - Наверное, Майкл забыл им выдать бумажные помочи."
      Но он сразу понял, что на праздник прибыл долгожданный первый помощник мэра помощник мэра, и в свою очередь помощники помощника. Они и впрямь издалека смахивали на карлсонов, среди которых случайно затесался единственный худой и длинный тип.
      Серега внимательнее пригляделся к худому и длинному, и воскликнул вслух:
      - Ба, да это же тот самый, Кремовый!
      Жаль, что рядом не было Тонкого, чтобы показать ему на вчерашнего знакомца.
      И действительно - среди почетной делегации находился тот самый человек, на которого вчера напали и вырвали из рук портфель с деньгами. Он стоял теперь за спиной помощника мэра, и разглядывал носки знакомых Сереге светлых ботинок.
      Почетная делегация остановилась возле двери в магазин, которая пока что была перегорожена красной ленточкой, и первым делом начали здороваться за руку с Мих-Михом и другими представителями фирмы "Малыш и Карлсон". Ритуал продолжался довольно долго и нудно. Серега как-то видел по телевизору, что раньше в таких случаях ещё все с друг другом и целовались, и непроизвольно зевнул. Вот скукотища!
      Затем подошло время приветственных речей. Помощник мэра жестом шоумэна взял в руки микрофон, развернулся к толпе, и поздравил всех жителей города с "прекрасным новшеством - магазином "Сладости от Малыша и Карлсона". По его словам, этот магазинчик обещал стать не просто торговой точкой, но местом приятного досуга для всех сладкоежек города, и в скором будущем сделаться настоящим культурным центром для детей.
      "Я вижу здесь, перед собой столько веселых, счастливых детских лиц, слышу звонкие песни, смех. Какой счастливый день! Настоящий праздник для городской детворы! - патетически закончил свою речь помощник мэра. - И пусть этот праздник никогда не кончается, и длится постоянно!"
      "Ага, круглосуточно, как в коммерческом ларьке, - проворчал себе под нос Серега. - Только не надо забывайте денежки платить."
      Он все ещё никак не мог разглядеть в толпе Андрея, и злился все больше и больше. То ли на него, то ли на себя, то ли на помощника мэра - не понятно.
      Снова грянул марш. В руках первого помощника мэра мелькнули ножницы, он щелкнул ими в воздухе, затем перерезал красную ленточку, преграждавшую вход в магазин. К этому моменту высокие гости как-то незаметно переместились к столу с шампанским и фирменными сладостями, откуда послышались хлопки откупориваемых бутылок и чьи-то жидкие аплодисменты.
      Все это время Серега старательно не выпускал из поля зрения своего знакомца в кремовых ботинках, благо следить за его долговязой фигурой было проще, чем за остальными. Но длинный вел себя исключительно неприметно, прилично - держался как можно ближе к первому помощнику мэра, и при этом напряженно, ненатурально улыбался во весь рот. Помощник мэра уже что-то говорил, повернувшись к телевизионной камере, и стоял с Майклом чуть ли не в обнимку.
      Наверное, нахваливал его, как главного устроителя праздника - сверху было не слышно. Мих-Мих, набычив голову, о чем-то строго беседовал со своим бородатым, коротеньким коммерческим директором. Тонкого по-прежнему нигде не было видно.
      Серега поймал себя на мысли, что следить за перемещением всех этих людей чем-то напоминало игру в шашки или шахматы. С высокой точки обзора было видно, что в отличие от детской массовки, взрослые участники презентации передвигались по площадке в словно в каком-то особом, запрограммированном ритме, по четким траекториям, разговаривая не с кем попало, а соблюдая свои правила. Расчерченной на ровные квадраты асфальт, где только что проходил конкурс детского рисунка, ещё больше подчеркивал сходство с шахматной доской.
      Вот, например, коммерческий директор, как шахматный конь, сделал ход буковой "г", и снова смешался с толпой детей. Серега увидел, как "пират" остановился возле маленького мальчика, и что-то прошептал ему на ухо.
      Интересно, да это же был тот самый неприкаянный Никита, который грустил во дворе, и не кидался вместе с другими камнями.
      Впрочем, сейчас малыш выглядел более бодро. Кивнув в ответ "пирату", он бодрой походкой вприпрыжку направился к столу, где стоял поднос с призовыми пирожными, выбрал самое большое - Серега непроизвольно проглотил слюнки...
      Хоть он и сказал Андрею, что в жизни не будет ходить в магазин "Сладости от "Малыша и Карлсона", но сейчас, пожалуй, попробовал бы что-нибудь с того стола. Чтобы убедиться, что там нет ничего вкусного.
      По крайней мере, сейчас, забыв обо всем на свете, Серега уставился на Никиту с пирожным в руке, и ждал, когда же тут откусит кремовую верхушку.
      Но тут случилось нечто неожиданное - вместо того, чтобы поднести лакомый кусочек ко рту, мальчик вдруг размахнулся, и с прицелом бросил пирожное прямо в помощника мэра, а затем второе - в рыжего толстяка.
      - Карлсон, не хулигань! - крикнул толстяк. - Я так тоже могу!
      И в свою очередь тоже запустил пирожным в толпу почетных гостей.
      Что тут началось! Такое ощущение, что это были условленные знаки к наступлению, потому что расталкивая друг друга, и другие дети стали хватать с подносов пирожные и швырять их во взрослых, почему-то чаще всего целясь в помощника мэра и его сопровождающих.
      Буквально через минуту бедные почетные гости, включая помощника мэра, были сплошь покрыты отметинами из разноцветного крема, и от неожиданности сбились в плотную кучку, в которую было ещё удобнее целиться.
      - Дети! Что вы делаете, дети! Ш-ш-ш! Не шалите! Не озоруйте! принялась махать руками на разбушевавшихся "карлсонов" Тамара Федоровна, пытаясь прикрыть грудью своего директора. Но она была такого маленького роста, что своим героизмом вредила Мих-Миху ещё больше, потому что те рассыпчатые снаряды, которые могли бы попасть куда-нибудь в область живота, летели ему в лицо, и на волосах директора была уже видна небольшая шапочка из бизе.
      - Это все ты, ты устроил! - прокричал Мих-Мих, тыча толстым пальцем в Майкла.
      - Я тут не причем! Дети, сейчас же прекратите хулиганство, о кей? бегал по площадке совершенно растерянный Майкл. - Что вы делаете? Этого же нет в сценарии!
      Но его тоже никто не слушал. Мало того, стоило Майклу открыть рот, как на него тут же с новой силой метко обрушивался целый град кондитерских изделий. По крайней мере костюм рекламного деятеля, давно уже был не белоснежным, а напоминал попугайскую раскраску.
      Наконец, и высокие гости очнулись после первоначального шока, и решили не участвовать дальше в безобразии, в которое вдруг превратилось мероприятие общегородского значения. Тесной стайкой, он спешно удалялись с места презентации, и помощник мэра находился теперь не во главе, а в центре клина, защищенный от сладкой бомбежки чужими спинами.
      К этому времени на площадке перед магазином к тому же начался ужасный визг, потому что охранники то и дело пытались схватить то одного, то другого мальчишку, а дети вырывались и визжали. Чтобы хоть немного заглушить крики, оркестр снова заиграл веселую мелодию, но это уже не могло спасти положения, а наоборот, выглядело, как дополнительное издевательство над спасающимися бегством городскими начальникам.
      - Перестаньте снимать! Не надо! Что вы делаете? Валя! Лена! - метался теперь Майкл перед телевизионными камерами. - Наша договоренность о репортажах и скрытой рекламе отменяется.
      - При чем тут реклама? Отличный скандал! - ответила за всех Валя, и в голосе её слышалось нескрываемое счастье. - У нас в городе такое раз в сто лет случается.
      Тем временем обнаглевшие дети, чувствуя свою полную безнаказанность, все сильнее входили в раж. Серега теперь чуть не плакал от обиды, что находится не там, не внизу. Хулиганов собралось так много, что всех переловить и приструнить физически было невозможно, и они превратились в неуправляемую, весело гомонящую толпу.
      И впрямь - что с ними можно было сделать? Вызвать милицию? Начать ответное сражение? Что?
      Неожиданно Серега увидел Майкла, который крепко держал Андрея.
      - Я поймал его! Это все он! Вот кто зачинщик! - громко прокричал Майка. - Он сам говорил про "Золотой эльф", это происки конкурентов!
      Тонкий извивался, как мог в руках рекламного деятеля, но видно было, что Майкл держал его крепко и был намерен хотя бы на нем расквитаться за свой позор. Теперь его даже не волновали включенные видеокамеры, щелчки фотоаппаратов, хотя обнаглевшие журналисты тыкались объективами чуть ли не в его перепачканное до невозможности лицо. Ситуация принимала критический оборот.
      - Тонкий, держись! - громко прокричал Серега, и, зажмурившись, прыгнул на строительную платформу этажом ниже.
      Он успел разглядеть, что на ней была установлена лебедка с большим крючком на конце, а значит имелась возможность спуститься вниз за считанные секунды. Ведь пока он будет опускаться вниз по ступенькам, и сумеет оббежать дом, может произойти все, что угодно. По крайней мере, Тонкого точно могут куда-нибудь уже уволочь!
      Но почему-то подъемное устройство сработало вовсе не так, как предполагал Серега. Он повис, вцепившись обеими руками в крючок, но вместо того, чтобы начать опускаться вниз, трос качнулся резко в сторону.
      Болтая в воздухе ногами, Серега начал раскачиваться над толпой, которая тут же заметно притихла. Все головы были теперь повернуты вверх.
      Наверняка, если бы на его месте был Андрей, он бы тут же разобрался в действии загадочного механизма, но Серега совершенно не соображал в технике, и даже под пытками не смог бы объяснить, почему система сработала совсем не так, как он предполагал.
      - Ой, мама родная! - кричал Серега, раскачиваясь над праздничной толпой, всеми этими флажками, шариками, ленточками. - По-мо-ги-те!
      - Держись, Толстый! - прокричал снизу Андрей, вырвался из рук Майкла, и побежал во двор реставрируемого дома.
      По крайней мере, теперь, то широко открывая, то снова зажмуривая глаза, Серега видел, что Майкл стоит один. И ещё почувствовал. что постепенно каким-то образом начинает снижаться. Правда, опять-таки не понятно почему - Андрей ещё никак не мог добраться до платформы, разве что на крыльях.
      Снизу до Сереги доносились вполне сочувственные реплики:
      - Держись крепче!
      - Не дрыгай ногами!
      - Ой, смотрите, да ведь к нам настоящий Карлсон прилетел!
      Теперь за его полетом следила сотня глаз.
      Серега осмелел, и хотел даже крикнуть сверху: "Поздравляю всех с новым местом для культурного досуга! Физкульт-привет!", но на всякий случай решил все же экономить силы.
      Должно быть, оттого что вес смотрели наверх, никто не обратил поначалу внимание, что трос и поднимался так туго потому, что на другом конце был каким-то образом соединен с корытом с цементом. И только когда тяжелая бадья начала медленно подниматься вверх, Серега медленно пошел на посадку. Наверное, это приспособление служило подъему на верхотуру всевозможных тяжестей, и действовало по принципу противовеса, кое-кто его заметил, и поспешил в сторону.
      Но только не хозяева праздника, у которых корыто оказалось почти что над головами. И в этот момент Серега сделал резкое телодвижение, соскакивая вниз, потому что до земли уже оказалась совсем близко. Корыто резко взметнулось наверх, но уже там качнулось и перевернулось. Темная цементная жижа пролилась вниз, на сотрудников фирмы "Малыш и Карлсон".
      Особенно сильно досталось Мих-Миху - он сделался похож на фигуру в цементной глазури. И пока всеобщее внимание вперемешку с визгом, смехом и оханьем переместилось в другую сторону, Серега успел благополучно юркнуть в подворотню.
      - Уволены! Все уволены! Все! - слышно было, ревел за его спиной Мих-Мих.
      А Серега забежал во двор "памятника культуры", чтобы перехватить там Андрея, но вдруг заметил Никиту - того самом, который первый запустил пирожным в помощника мэра. Тот старательно, хотя и не слишком умело перелезал через забор, когда Серега схватил его сзади за полинялые джинсы.
      - Ага, попался! Я все видел, - сказал Серега. - Поэтому лучше не отпирайся. Говори, кто заставил тебя портить презентацию? Тот, с черной бородой? Майкл? Кто-нибудь от фирмы "Золотой эльф"?
      - Но не я же один, мы все, - тут же захныкал пацаненок. - Отпусти, ладно ты... Нам вон тот, рыжий, сейчас получку выдавать будет.
      - А зачем? А ему кто поручил?
      - Откуда я знаю? Отпусти же, мне больно...
      Серега лишь немного ослабил хватку, но этого было достаточно, чтобы мальчишка ловко вывернулся, выскользнул из рук, и успел исчезнуть в дыре забора.
      Впрочем, теперь Сереге было даже не до него.
      Вздымая из-под ног клубы строительной пыли, то и дело спотыкаясь о кирпичи, через двор бежал Тонкий, мечтая удостовериться, что приземление друга прошло нормально.
      - Беру свои слова обратно! - прокричал на ходу Андрей.
      Серега сразу понял, что тот сейчас имел в виду "труса".
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ. МАЙКЛ И ДЕВОЧКИ.
      - Знаешь, Тонкий, я всегда раньше думал, что тайны, и всякие таинственные явления обязательно должны быть связаны в какими-нибудь пещерами или кладбищами...Ну, хотя бы, в крайнем случае, с чердаками или подвалами, - задумчиво сказал Серег, допивая уже третью чашку чая с вареньем. - А тут - радиостанции, офисы, презентации. Такие приличные на первый взгляд места, а все равно ничего не поймешь. Еще хуже, чем в лесу.
      - Точно, вот и отец мой тоже самое всегда говорит, - подтвердил Андрей. - Загляни поглубже в человека, и ты увидишь там темный лес. Он говорит, что по сравнению с этими загадками никакие инопланетяне или НЛО в сравнение не идут. Потому что мы сами пока что друг для друга неопознанные объекты.
      А потом поглядел на Серегу, вспомнил его полет над толпой и добавил:
      - А кое-кто - даже неопознанные летающие объекты.
      Серега вздохнул:
      - Зато видел бы ты сверху, что творилось перед магазином! Такое и цирке за деньги не покажут.
      - Ай да Майкл! - то ли возмутился, то ли восхитился Андрей. Оказывается, вот до чего он додумался: подкупил детей, чтобы они устроили все это безобразие, а сам теперь, наверняка, благополучно смылся.
      - А вдруг не смылся?
      - Попробуй теперь, проверь.
      Мальчишки разговаривали между собой шепотом, чтобы их сейчас не услышала Ирэн.
      Ну надо же им было так глупо попасться! Сбежать от всевозможных погонь и ловушек, чтобы неожиданно угодить под настоящий домашний арест.
      Мальчишки забежали домой к Ирэн только на минутку, чтобы узнать домашний адрес Майкла, но она их теперь никуда не выпускала из своей квартиры. Сказала, что ей страшно одной, и нужно, чтобы хоть кто-нибудь её охранял.
      Антон сразу же убежал на радио. В отделении милиции ей сказали сидеть дома, и до окончания облавы в гостинице "Шатер" никуда не выходить, чтобы снова не угодить в лапы Султану и его приспешникам. Время от времени ей звонили, и сообщали, что операция по ликвидации гнезда преступников в гостинице "Шатер", которая занималась наркотиками и продажей "живого товара" идет полным ходом. Но на всякий случай нужно было соблюдать меры безопасности, и быть готовой к любым неожиданностям.
      Ирэн предпочла пережидать трудное время не в одиночестве, и когда узнала за дверью голоса знакомые голоса Сереги и Андрея буквально втащила их в квартиру, и теперь не собиралась выпускать.
      Так и сидели на кухне втроем, под уютное завывание чайника.
      Свет не включали, кухня освещалась лишь голубоватым светом газовой конфорки, и поэтому все предметы в ней сейчас казались особенно таинственными.
      Ирэн слушала радио - разумеется, свою родную радиоволну, и время от времени презрительно фыркала.
      - Нет, вы только послушайте - в студии работает Люба! Нарочно, чтобы показать главному редактору свою преданность и самоотверженность, наверное, они это любят. Но она ведь совсем не умеет вести эфир!
      - А почему у вас на радио так мало ведущих? - спросил Серега.
      - Во-первых, потому что у нас в городе не так-то много людей, которые умеют это делать. А во-вторых - дорого. Ведь мы же открылись совсем недавно, откуда у нас лишние деньги?
      Серега вспомнил, с какой готовностью Антон вызвался расплатиться за его позор, и снова почувствовал благодарность к странному, порывистому, но все же такому славному парню с малиновыми волосами.
      Андрей тем временем не старался не терять времени даром, а вытянуть из девушки как можно больше информации насчет Майкла. Он преследовал двойную цель, и вторая, исходя их нрава Ирэн, была такой: так как ей явно было неприятно вспоминать про этого человека, и в конце-концов, она могла разозлиться, и прогнать мальчишек взашей.
      Но время шло, часы на кухне тикали, отсчитывая потерянные минуты, и Андрей время от времени лишь протяжно вздыхал, записывая в блокнот новые данные.
      Оказывается, Майкл жил неподалеку отсюда, в маленьком частном доме, который он снимал у какой-то бабушки за скромную сумму денег. Сам он был родом из деревни, и приехал в город недавно, мечтая сделать карьеру. Странным он все-таки был человеком, этот Майкл! По словам Ирэн, он мог весь день ничего не есть, но зато вечером пойти в самый дорогой ресторан, где был шанс познакомиться с влиятельными людьми. Да и с девушками знакомился лишь с теми, кто мог принести хоть какую-то пользу для работы. жаль, что Ирэн поняла это поздно, и в конечном счете заплатила за свою наивность слишком дорогой ценой.
      - Получается, такой человек способен все, что угодно сделать за деньги?
      Ирэн задумалась:
      - Ну, нет, - покачала она головой. - Хотя кто его знает? Я вон про Антошу тоже никогда бы не могла подумать, что он бросится меня спасать. Да и про себя тоже, что буду способна из-за обиды на его занятость на такие вещи. А про все эти приветы и деньги я правда ничего не знала. Даже самой обидно, что повторяла одно и тоже, как заводная. И про Максима Веелама тоже никогда не слышала. Наверное, крутой человек, если Майкл так сильно старался. Но в фирме "Золотой эльф" такого точно нет, у меня там подружка работает. Я после вашего рассказа позвонила, спросила.
      - Нужно теперь спросить лично у Майкла.
      - Бесполезное дело, - махнула Ирэн рукой. - Он даже если будет дома сидеть, все равно никому сейчас дверь не откроет. Такой человек. Говорит: "мой дом - моя крепость", и в плохие времена, если случаются неудачи, запирается от всех по целой неделе. Говорит, что новую стратегию вырабатывает. Он странный все же, этот Майкл, необычный парень! К нему очень трудно подобрать ключик.
      В голосе Ирэн послышалось что-то наподобие нежности, и Серега уже хотел напомнить ей кое о чем, но... вдруг послышался шум открываемой балконной двери.
      - Ой! - вздрогнула и выдохнула Ирина. - Вы слышите? Кажется, снова они, эти. Что делать? Ну нет, теперь я буду защищаться до конца.
      Она решительно схватила в руку тяжелую чугунную сковороду, в которой ещё виднелись остатки макарон. Серега вооружился половником, и на всякий случай держался за ножку табуретки, чтобы в случае чего...
      Андрей прошептал:
      - Не занимайтесь глупостями. Все равно у нас нет настоящего оружия. Выход только один - попробовать их напугать, чтобы подумали, что у нас тут милицейская засада. Черт, жалко, что мой "преобразователь голоса" работает только в стационарном режиме. Серега, выручай. Прийдется самому.
      И набрав в легкие побольше воздуха, Тонкий заорал со всей силы, на которую только был способен:
      - Стоять! Ни с места! Руки за голову! Лицом к стенке! Стрелять буду!
      Чтобы хоть как-нибудь поддержать друга, и создать дополнительный устрашающий эффект, Серега принялся что есть мочи колотить железным половником по батарее парового отопления.
      Мысль его была такая: если даже телефоном воспользоваться в такой суматохе не получится, то нужно хотя бы оповестить соседей, хотя бы ту же Ленку, что в квартире номер семьдесят восемь происходит что-то сверхординарное, настоящий налет и погром.
      - У-и-и-и! - раздался из того угла, где должен был затаиться преступник, тонкий визг.
      - Черт побери, это же Ленка! - первым узнал Андрей, и включил в комнате свет.
      И впрямь - юная соседка из квартиры семьдесят девять стояла лицом к стене, подняв руки, и дрожа всем телом. Была бы её воля, он бы вообще вжалась сейчас от страха под обои.
      - Вольно! - скомандовал Андрей.
      Ленка повернулась, но руки так и не опустила.
      - Ой, а я думала, тут никого нет. Темно же, свет нигде не горит, пробормотала она, испуганно шмыгая носом, и не зная, куда спрятать глаза.
      - Фу, напугала ты меня, - с облегчением выдохнула Ирина. - Ты как сюда попала? Зачем? Ты чего тут забыла?
      - Я через лоджию...
      - Повадилась тут лазать, - неодобрительно высказался Серега. Шпионка! И к тому же ещё обжора.
      Ленка презрительно скривилась, ткнула в сторону Сереги пальцем:
      - А за то вот эти, вот эти... Они у вас альбом с фотографиями украли. А я, наоборот, принесла. Вот, возьмите.
      - И ещё ябеда, - прошипел Серега.
      Ирина взяла в руки альбом, открыла первую попавшуюся страницу, и тут же раздраженно захлопнула:
      - Видеть не могу! Какая гадость. Как будто в другой жизни. Даже вспоминать не хочу.
      И швырнула его в мусорное ведро.
      - А ты, Лена учти на будущее - если ещё раз без спроса ко мне заберешься, родителям скажу. я тоже умею ябедничать.
      - Все девчонки такие вредные, - пробормотал себе под нос Серега, но его было слышно, потому что по радио как раз зазвучала тихая, печальная музыка. Люба выбирала мелодии на свой вкус, под настроение.
      - Как на похоронах! - возмутилась вдруг Ирина. - Нет, это все же не по мне - сидеть тут, как в норе, и ждать незваных гостей. А вдруг и правда кто-нибудь через балкон залезет? Нет, второй раз я такого стресса точно не выдержу.
      Она повернулась к Андрею:
      - Ты тогда правильно сказал - чтобы как следует спрятаться, лучше всего выйти на самое видное место, где тебя точно никто не найдет. И мое такое место сейчас в студии. Подумайте сами, как эти негодяи смогут меня достать в студии? Да никак! Для этого им прийдется ломать железную дверь это раз. Во-вторых, там все наши ребята. А в третьих, даже если они до меня доберутся, то все их действия, угрозы, и сам факт нападения по прямому эфиру услышат сотни, и может быть даже, тысячи людей. Какой смысл мне тут затаиться, как крысе, когда меня тут потихоньку пристукнут?
      - Но-но-но! - возмутился Серега. - Только не надо обижать мою Твиксу! Я этого не потреплю.
      Ирэн начала торопливо собираться на работу, и первым делом наводить макияж, а Андрей тем временем потихоньку подошел к Лене.
      - Ладно, будем квиты. Ты нас сейчас, сама о том не подозревая, сильно выручила с этим своим альбомом.
      - Как это? - подняла на него Ленка любопытные, черные глаза.
      - Не важно. Но ты годишься для работы эксперта-криминалиста. Позвони мне завтра.
      - Спасибо, Гвоздик! - обрадовалась Ленка. - Можно я тебя обниму?
      - Да ты что? Никаких телячьих нежностей! - Андрей перехватил взгляд Сереги, и так отшатнулся от девчонки, что опрокинул стул, но потом прошептал. - Впрочем, ты и сейчас сможешь нас помочь в одном деле.
      - Все, что скажешь! И даже без всяких пирожных.
      ... Не прошло и получаса, как возле дома Майкла появились две юные, нарядные, и на редкость оживленные девушки.
      - Слушай, а тебе, Тонкий, оказывается, идет ленкина шляпка, - шепотом издевался над товарищем Серега. - Вот только юбочку бы покороче, чтобы Майкл полюбоваться на твоими палками вместо ног. И губная помада смотрится не плохо. Не пойму - зачем маленькой девчонке столько всяких помад, красок-прибамбасок? Шпионка, обжора, ябеда, и ещё - воображала.
      - Молчи, Толстый, - тихо огрызался в ответ Андрей. - На себя бы посмотрел. Тебе, оказывается, вообще даже грима никакого не надо. А кудряшки-то, кудряшки! Мечта, загляденье! И ты давай слишком не зарывайся, потому что мы идем выполнять задание, понятно? А то получишь.
      Окошки маленького домика, где обитал рекламный Майкл, были ярко освещены, но хозяин все равно и не подумал открыть дверь. Мало того, было видно, как Майкл подробно рассмотрел "девочек" через глазок на двери, и цыпочках ушел назад в комнату.
      Ирэн оказалась права - Майкл накрепко заперся от всех в своей деревянной "крепости". Мальчишки какое-то время посидели возле дома на скамейке, затем подкрались к окошку со ставнями. Подглядывать было опасно, но вот подслушать - вполне возможно. Тем более отсюда стало слышно, что Майкл с кем-то громко беседовал. Значит, он находился в доме не один, а, волне возможно, с кем-то из своих сообщников.
      - Все? Значит - это все? - горько жаловался кому-то Майкл. - Конец карьере? А ведь как все шло хорошо! Сам помощник мэра пожал мне руку, и поблагодарил за организацию праздника. И даже намекнул, что может пригласить на работу в мэрию в организационный отдел. И что же? Все пошло прахом! А из-за чего? Из-за того, что какой-то маленький болван вдруг затеял кидаться пирожными! И потом ещё этот цемент... Я - уволен! Все, мой милый друг - о, кей! Приехали! Я должен назад возвратиться в свою деревню, и до конца дней работать в коровнике.
      - Смотри-ка! Он, оказывается, переживает, жалуется кому-то, удивленно заметил Серега. - По-моему, он и сам не знает, кто испортил презентацию.
      - Придуривается! Нарочно кому-то очки втирает, - прошептал Андрей. Неужто ты ещё не раскусил этого типа? Интересно, перед кем он там распинается. Как же, в коровнике! А у самого под матрасом мешок денег лежит.
      В комнате повисла долгая пауза. По-видимому, собеседник отвечал Майклу что-то шепотом, уговаривал все-таки остаться в городе, потому что тот вдруг горячо возразил:
      - Нет, уволен, уволен! Только в деревню, к бабушке! После такого позора даже и говорить нечего. Я уверен, что про эту чертову презентацию уже сейчас говорит весь город, скандал траслируется по каналам местного телевидения, и все, все мои знакомые надо мной смеются. И теперь меня не возьмут на работу ни в одну порядочную фирму. Это - конец. Может быть, мне лучше вообще застрелиться?
      Пауза сделалась особенно напряженной, драматической.
      - И не нужно меня успокаивать, или уговаривать! Да-да - застрелиться или повеситься! Хотя не знаю - говорят, все висельники делаются такими страшными. А если застрелиться? Фу, везде будет кровища. Можно, конечно, и отравиться, но только чтобы сразу, мгновенно. Но где взять такие сильнодействующие средства? И лучше даже не уговаривай меня, о, кей? Всем и так ясно, что я теперь нищий, безработный, и что карьера моя закончена. Мне даже стыдно выходить на улицу, потому что все вокруг будут показывать на меня пальцем и смеяться. Зачем жить? Я, самый известный в городе имиджмейкер, создал себе такой имидж, что только смерть сможет хоть как-то меня оправдать...
      Он продолжал и дальше, в таком же духе, но Андрей не выдержал:
      - Нужно как-нибудь его срочно отвлечь. От такого типа всего можно ожидать, я не удивлюсь, если уже он ищет в кухонном столе ножик, чтобы зарезаться.
      - Погоди, но тогда получается, что все-таки не он устроил всю эту кутерьму на празднике?
      - Сейчас некогда про это. Нужно действовать, и скорее. Предлагаю план.
      По замыслу Андрея, чтобы хоть как-то отвлечь Майкла, нужно было сесть перед его домом на скамейке, и громко, заливисто хохотать до тех пор, пока в окне не покажется хозяин. Как нередко делают смешливые девчонки, возвращаясь после дискотеки, или устраиваясь рассказывать анекдоты прямо под чьими-нибудь окнами.
      Серега назвал "спецзадание" на свой манер: "Выгляни в окошко - дам тебе горошка".
      Дело было, в сущности, совсем пустяковым, но оказалось неимоверно трудным.
      И хотя мальчишки тут же принялись пихаться локтями, как умели друг друга подзаводить, пытались рассмешить, но звонкого, дурацкого смеха, который доводит окружающих до белого каления, упорно не получалось.
      Обычно рассмешить того же Серегу Ратникова ничего не стоило. Ему можно было просто палец показать, и он тут же начинал покатываться со смеха.
      Но только под настроение, а вовсе не по заказу.
      - Ладно, слушай сюда, - в который раз начинал Андрей. - Знаешь, что делать, если очень хочется работать? Полежи - и все пройдет.
      - Не смешно. Я обычно так и делаю, - со скромной улыбочкой отвечал Серега, и натужно приговаривал: - Ха-ха-ха.
      - А знаешь, почему клоп плоский? Чтобы удобнее было на нем спать.
      - Ясно. Давай я тебе вот что лучше расскажу: встречаются в ресторане двое "новых русских"...
      - Послушай, да ты мне про них уже пять раз рассказывал, давай что-нибудь другое!
      Даже странно, что в обычное время мальчишки могли по сто раз рассказывать на день рассказывать друг другу самые древние, затертые анекдоты, и хохотать без умолку над всякой чепухой.
      Андрей начал терять терпение.
      - Черт побери! Мы же снова срываем операцию. Только теперь я понимаю, какая у моей мамочки на самом деле трудная работа. Знаешь, как она в спектакле про гадкого утенка смеется, где играет утку? Надо спросить, как это у неё так получается. Ничего не поделаешь - прийдется тебя, Толстый, щекотать. Другого выхода нет.
      - Да ладно ты, я щекотки не боюсь, - пробормотал Серега, правда, не слишком уверенно. - Давай лучше я тебя.
      - Ну нет - лично мне щекотка точно нипочем. А толстые все щекотки боятся. Я про это где-то читал.
      - Ну да! У меня, наоборот, защитный слой. А тебя сразу же - по ребрышкам, по ребрышкам.
      И не сговариваясь, мальчишки набросились друг на друга, чтобы опередить внезапное нападение. Сразу же выяснилось. что щекотки оба боятся одинаково. Точнее - не любят. Послышались невнятные вопли, сдавленные крики, ругань.
      Андрей первый краем глазам заметил, как на окошке пошевелилась занавеска, но все равно не мог остановиться, защищался из последних сил.
      При этом он издавал весьма странные звуки - что-то среднее между хрюканьем, лаем, и предсмертным хриплым дыханием: хра-хра-хра!
      - Это снова вы, девчонки? - послышался через форточку недовольный голос Майкла. - Чего вы людям мешаете? Идите, найдите себе другое место.
      - А нам и здесь хорошо! - пропищал из темноты Андрей. - Дяденька, а дайте нам, пожалуйста, стаканчик, а то шампанское пить не из чего. У меня у подружки дочка родилась, вторая. Мы тут отмечаем, празднуем. Мы тогда сразу уйдем.
      Серега не выдержал, и засмеялся: он и представить не мог, чтобы у него вообще когда-нибудь родилась дочка. А смех, как известно, вообще штука заразительная. Уж как попадет в рот смешинка, тогда - берегись.
      - Ладно, идите, вынесу сейчас. Только смотрите - чтобы сразу.
      Невыразимо скорбное лицо Майкла маячило в окне, как картина в раме, или рекламный плакат особого, предупредительного назначения. Так может выглядеть человек, который выбрал все же неправильный банк, не заплатил вовремя за газ, или забыл позвонить родителям.
      Наконец, лицо скрылось за занавеской - Майкл пошел открывать дверь.
      Но не успел он отпереть замок, как две ненормальные девчонки чуть не сшибли его с ног, и прорвались в дом.
      - Вы что, так много выпили? О, кей? - растерянно спросил Майкл.
      - Кто ещё есть в доме? - спросила одна из них.
      - Никого.
      Мальчишки удивленно переглянулись, и огляделись в небольшой, скромно обставленной комнате, где по-хорошему и спрятаться было негде. Раскрытый шкаф, два стула, стол, и большое зеркало на стене.
      Оказывается, Майкл беседовал вслух перед ... зеркалом, то есть сам с собой.
      Сереге даже сделалось как-то не по себе. Надо же, совсем дошел человек до ручки со своей работой - даже и поговорить по душам не с кем.
      Но Андрей не имел охоты впадать в лишние сантименты.
      - Дом окружен. Сопротивление бесполезно. Где деньги? Только быстро! проговорил он строго.
      - Ой, девчонки, ну и шуточки у вас!
      - Никаких шуток! Деньги! Быстро! Те, что были украдены в фирме "Малыш и Карлсон". Чистосердечное признание смягчит вашу участь.
      И Андрей снял с головы пикантную девчачью шапочку с цветочком на боку - в последнее время в моду снова начали входить такие чепчики в старинном стиле. .
      - Ох, - глупо улыбнулся Майкл, узнавая своего врага. - Это опять вы, террористы. Ладно, ладно, будут вам деньги, грабители. рано вы встали на скользкую дорожку, ну, да пусть об этом беспокоятся ваши несчастные родители.
      Он порылся в кармане брюк, которые когда-то были белыми, достал тощий кошелек, бросил на стол.
      - Вот вам, только оставьте меня с покое. Но только это не украденные деньги, а то, что осталось от зарплаты. И знайте - из-за этих грошей вы поломали всю мою жизнь.
      - Нет, не из-за этих, - замотал головой Серега. - И ничего мы вам не ломали.
      - А кто испортил презентацию? Кто заставил пережить меня перед объективами телекамер минуты позора? Кто? - взвыл Майкл, обращаясь к зеркалу.
      - Вот и мы хотели бы узнать тоже самое - кто? - спросил Андрей.
      Наверное, целую минута вся троица ошарашено разглядывала друг друга.
      Но Андрей все же взял себя в руки и приступил к допросу, в первую очередь поинтересовавшись Султаном.
      - Вы же видите - я человек холостой, одинокий. - устало пояснил Майкл. - А у них там одно время неплохо готовили. Но потом мне разонравилось, и я начал ходить в другое место, где больше нужных людей.
      - А что вы скажете насчет нужного человек Максима Веелама?
      - Не знаю такого. Слышал где-то фамилию, но с ним не знаком.
      - Может, по радио слышали?
      - Вот-вот, точно. Кажется, это друг нашего коммерческого директора. Он ему все время приветы передает. А мне-то какое до него дело? Каждый развлекается, как хочет.
      - Значит, пират? - вслух удивился Серега. - Точно, я же видел сверху, что он шептался о чем-то с тем мальчишкой, который первый начал кидаться пирожными. Что же я сразу на него не подумал?
      - Михаил Александрович? Мой коллега? Нет, это исключено. Зачем ему это?
      - А давайте сходим к нему сейчас все вместе, и узнаем. И тогда сразу все станет понятно.
      - Может быть, вы наконец-то объясните мне, что все-таки произошло? жалобно попросил Майкл.
      - Возможно. Но только после встречи с коммерческим директором. Поехали скорее к нему. Если вы сумеете вернуть деньги, то останетесь на своей работе. Только не понятно - чем она вам так сильно нравится?
      - Нет, не зря я все же видел тогда его пиратскую физиономию в фирме "Золотой эльф", - вспомнил Серега.
      Коммерческий директор фирмы "Малыш и Карлсон" сидел перед телевизором, и улыбаясь пил чай. На экране мелькали кадры скандального репортажа с сегодняшнего праздника. Жена "пирата" с несколько смущенным видом впустила в комнату Майкла и двух незнакомых мальчиков.
      - Миша, к тебе коллега по работе, - объявила она. - По делу.
      - Коллега? - оглянулся коммерческий директор и пояснил: - Вот записываю себе на видеомагнитофон, может, подождете?
      Но Майкл подошел и отключил телевизор, и с вызовом заслонил спиной экран.
      - Ясно, не подождете, - почему-то нисколько не удивился "пират". - Но я понятия не имею, какие у нас с вами теперь могут быть дела. Ведь мы уже не коллеги.
      - Вы хотите сказать, что я уже уволен? Уволен по вашей милости? вскипел Майкл.
      - Нет, Майкл. Можешь поздравить меня с новым назначением: с завтрашнего дня я являюсь вице-президентом фирмы "Золотой эльф". Можешь сам сообщить об этом шефу, если посчитаешь нужным, лично я не собираюсь больше с ним иметь никаких дел.
      - Но - зачем? Почему? - непонятливо крутил головой Майкл. - Ведь ты у нас тоже заместитель директора. Какая разница?
      "Пират" задумчиво покусал усы, и нехотя ответил.
      - Другие возможности и люди. Я не ожидал от нашего директора такого самодурства. Ты слышал, что он говорил насчет денег? Хм, повесить на меня такую сумму. Но я не раб, не раб...
      Серега нисколько бы не удивился, если бы коммерческий директор и тут принялся сучить ногами, но сегодня он чувствовал себя гораздо спокойнее.
      - Все ясно! - сказал Серега. - Вот вы и испортили праздник, потому что вас за это обещали взять в фирму "Золотой эльф".
      Но и эта достаточно дерзкая реплика не вывела коммерческого директора из себя - наоборот, поглядев на мальчика, он прямо-таки расплылся в улыбке.
      - А-а-а, тот самый, который прилетел с неба, - сказал он весело. - Ты почти что угадал. Не буду скрывать: для того, чтобы получить престижное место, я должен был оказать фирме "Золотой эльф" некоторые услуги, но это теперь наши внутренние дела...
      - ...И ваши общие три пачки денег, которые вы своровали у директора! запальчиво продолжил его мысль Серега.
      - А вот это ты брось! - топнул ногой "пират", так что в его трюмо задрожали зеркала. - Я ничего не знаю про эти деньги. И знать не хочу. Я честный человек, и к криминальным делам не имею никакого отношения. А ваши слова я могу приписать лишь излишней детской горячности.
      - Может быть, вы и Максима Веелама тоже не знаете?
      - Еще бы я его не знал! - воскликнул "пират". - Как бы не так, если чуть ли не каждый день директор просил меня отправлять на радио какие-то сообщения, поздравления. У меня это имя в ушах застряло. Хоть бы посмотреть одном глазком, что за негодяй.
      - Но почему он просил передавать сообщения именно вас, а не Майкла, или хотя бы не секретаршу?
      - Вы имеете в виду Тамару Федоровну? - переспросил "пират" насмешливо. - Да она же все на ходу забывает! И потом - у нас с Михаилом Михайловичем были вполне дружеские, доверительные отношения до последнего случая с этими проклятыми деньгами. Признаюсь, я не ожидал от него такой выходки.
      - А я от тебя не ожидал, - тихо сказал Майкл. - Как ты мог меня так опозорить? И ещё на видео теперь записываешь... Но ведь мы больше года работали в одной команде.
      - Ты сам обычно говоришь: дружба дружбой, а денежки - врозь, усмехнулся бывший коллега. - Интересы дела превыше всего. И потом - не нужно преувеличивать. Ты отлично смотришься на экране, так что можешь сильно не расстраиваться. Настоящая звезда экрана.
      Майкл поднялся, и с каким-то потерянным видом двинулся к порогу.
      На улице он тоже все время молчал - и пока шли по дороге, и потом в такси.
      - А зачем ваш директор держит такую старенькую, забывчивую секретаршу? - спросил Андрей, чтобы хоть как-то разбавить тяжелую паузу.
      - А, Тамару Федоровну? Так она же его тетушка, и согласна работать почти что бесплатно. Мой бывший директор привык соблюдать жесткую экономическую политику.
      - Почему же обязательно бывший? - пожал плечами Серега.
      Но Майкл ничего не ответил, потому что слишком сильно был углублен в какие-то свои невеселые, и очень взрослые мысли.
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. МЕРЗКАЯ, МЭРСКАЯ КРЫСА.
      Серега встретил наутро Андрея в благодушном настроении, с крысой на руках.
      Он занимался своим любимым делом - кормил Твиксу с ладони раскрошенным печеньем, и наблюдал, как при этом она смешно шевелит усами.
      - Все идет отлично, Тонкий! - сообщил он другу. - Я сегодня с самого утра слушал "Радио для глухих". Там опять работает Ирэн, как будто бы ничего не произошло. И как это у неё так получается: мяу-мяу.? А в жизни вроде бы нормально говорит, как все. По-моему, она с главным редактором уже помирилась. Или они вот-вот помирятся. Я прямо по её голосу почувствовал.
      Андрей выслушал друга с мрачной гримасой на лице.
      - А ты чего такой? - удивился Серега. - Живот, что ли, болит? А я вот слушал сегодня и думал: получается, что мы с тобой человека спасли. И подружек её тоже. И преступника помогли поймать, да ещё какого - Султана! Здорово все же получилось, да?
      - Значит, все нормально, говоришь? А как же наше дело? - помолчав, спросил Андрей. - Может быть, ты можешь ответить мне на вопрос, кто передавал послания по радио? Или нашел того, кто похитил деньги? Давай, я слушаю тебя внимательно, Толстый, излагай.
      Серега замялся:
      - Но это уже не так важно. Я подумал, если бы не мы...
      - Значит, другими словами, ты предлагаешь закрыть наше дело? повторил Андрей грозно.
      - А-а-а, ты снова про приветы! На ладно, пусть их. А то мы уже сами из-за них скоро сделаемся совсем с приветом.
      - Тогда нам с тобой точно не по пути, - возмутился Андрей и сделал такое недовольное лицо, что даже Твикса перепугалась, соскользнула с дивана, и спряталась где-то у хозяина в ногах. - Ты как хочешь, но лично я не собираюсь выбрасывать свое дело в мусоропровод, как... Ирэн фотокарточки со своими кавалерами, а доведу его до конца. И все равно отвечу на все вопросы. А ты, если тебе не интересно, можешь тоже отдыхать, как теперь твой Султан за решеткой.
      - Да ладно, чего ты, - смутился Серега. - Сравнил, тоже. Просто я не знаю, что дальше делать, вот и все.
      - Одевайся приличнее - сейчас мы с тобой пойдем в мэрию.
      Андрей достал блокнот, в котором он на протяжении всех этих дней продолжал вести "дело номер один", и пояснил:
      - Я рассмотрел все ходы. Нам нужно попробовать разыскать того длинного, у которого отняли портфель с деньгами. Я вдруг вот что подумал: а может, никакого ограбления вовсе и не было?
      - Как это не было?
      - А вот так! Может, они с директором нарочно всех разыграли? Я, правда, пока не понял - зачем. Но эту версию на всякий случай проверить необходимо. Попробовать срочно допросить ограбленного. Ну, не допросить, конечно же - поговорить.
      - Да ну, быть не может! - задумался Серега. - Слишком тогда было похоже на правду. Помнишь, как Мих-Мих на всех орал? У меня до сих пор мурашки на спине появляется, как только об этом подумаю.
      - А ты, Толстый, в театре давно не был?
      - Давно вообще-то.
      - Оно и заметно! А я к своей мамочке чуть ли ни каждый день захожу, смотрю, как они репетируют, стараются, чтобы получилось, как в жизни. А в жизни все почему-то все наоборот врут, разыгрывают друг друга, а получается в сто раз достовернее, чем в театре. Ты никогда не замечал? А в особенности, у всякие там политиков и бизнесменов.
      - Ну, доньжа! - то ли восхитился, то ли возмутился вслух Серега.
      - Кто?
      - Да ладно, это я так, вспомнил. Говорю, что ты молодец. Айда в мэрию! Должны же мы в конце-концов раскрыть тайну, услышанную по радио.
      На улице с утра было прохладно, и Серега нацепил ветровку. А потом подумал, и в глубокий карман куртки, застегивающейся на молнию, потихоньку засунул Твиксу, в тайне от Андрея. Что-то он сегодня был чересчур серьезным, и мог бы опять начать ворчать.
      Пока Серега гонялся по городу по своим детективным делам, бедное животное вот уже несколько дней не гуляло. Пусть хотя бы подышит свежим воздухом через дырочку в кармане.
      Серега часто таким образом брал с собой Твиксу на прогулки, и она к подобным перелетам в карманах или сумках отлично адаптировалась. Главное, накрошить на дно кармана как можно больше печенья или сухариков.
      Ребята подошли к красивому, только что отремонтированному зданию мэрии, стоящему на главной городской площади, и Серега почему-то сильно засомневался, что им удастся туда войти.
      Возле мэрии стояло полным-полно отечественных и импортных автомобилей, охранник в холле у всех проверял пропуска.
      В холле, возле охранника и так уже скопилась группа бедно одетых, большей частью пожилых людей, которые надеялись проникнуть на прием к кому-нибудь из начальства для решения своих житейских вопросов. Но судя по выражению лица охранника, было похоже, что у них не было никаких шансов без предварительно заказанного пропуска когда-нибудь попасть в заветное здание.
      - Вот это да! - удивился Серега. - А я не знал, что сюда людей просто так не пускают. Как же мы пройдем?
      - Не волнуйся, все улажено, - с достоинством ответил Андрей.
      Он заглянул в свой заветный блокнотик, и смело подошел к стражу порядка.
      - Нам назначена встреча с Артемьевой Таисией Викторовной, отдел материнства и счастливого детства. На десять ноль-ноль. Кабинет номер одиннадцать. Должны быть заказаны пропуска.
      Охранник с непроницаемым лицом заглянул в какой-то список, и открыл перед ребятами дверь. Следом за мальчишками хотела было протиснуться заодно и какая-то шустрая старушка, но была замечена.
      За спиной у ребят слова послышались крики, ругань, препирания.
      - Как это мы так? - поразился Серега, озираясь вокруг и стараясь на всякий случай не наступать на ярко-малиновую ковровую дорожку, протянувшуюся по центру ярко освещенного коридора с многочисленными полированными дверьми, на которых поблескивали медные таблички.
      - Не мы - а я, - сквозь зубы ответил Андрей. - Пока ты валялся на диване и дергал за хвост свою крысу, я по справочнику изучил весь мэрский аппарат, прочесал каждый отдел, и нашел, к кому нам может помочь. Пришлось снова использовать "преобразователь голоса", чтобы договориться о встрече.
      - Ты хочешь сказать, что нам сможет теперь помочь эта самая Таисия Викторовна? Думаешь, она что-то знает?
      Андрей усмехнулся:
      - Балда! Похоже, ты все ещё никак не проснешься. Она нам уже помогла пройти сюда. А теперь нам нужно как можно незаметнее пройти мимо её кабинета под номером одиннадцать, и найти, где тут сидит помощник президента, а точнее его заместители. Я думаю, наш длинный где-то рядом.
      Но как только ребята на цыпочках стали проходить мимо полированной двери под номером одиннадцать, она тут же распахнулась, и оттуда вышла полная женщина с высокой башней из волос на голове.
      - Вы ко мне? - спросила она, удивленно разглядывая детей. - Мне позвонили с вахты, и сказали, чтобы я встречала посетителей. Проходите!
      Вот как! Оказывается, здесь действовала система телефонных предупреждений. Этого Андрей как-то не учел, и теперь молниеносно пытался сообразить, о чем завязать разговор с начальственной дамой. Но почему-то как назло ничего путного не приходило в голову.
      Серега первым бесстрашно вошел в кабинет. Андрею ничего не оставалось сделать, как нехотя последовать за другом, тоже подойти к столу Таисии Викторовны.
      - Что-то я подзабыла, по какому вы вопросу? Вы из многодетной семьи, мальчики? Или участвуете в городской программе "Ты плюс я - равняется дружная семья"? Или проходите у меня по списку малообеспеченных детей?
      - Равняется, дружная, - начал Андрей.
      - Из малообеспеченных! - перебил его Серега. - Честно говоря, шикарной такую жизнь точно не назовешь. Но я не знал, что где-то есть такие списки. Да у нас...у нас с матерью порой крысу кормить нечем!
      - Какую ещё крысу? - недовольно уставилась на него Таисия Викторовна.
      - Мою любимую. Живую!
      И Серега достал из кармана Твиксу, чтобы продемонстрировать свое любимое животное. Твикса, засидевшись в кармане хозяина, с радостью прыгнула на стол к начальственной даме.
      Нет, никогда в своей жизни Серега не слышал, чтобы взрослая, солидная женщина так пронзительно и громко визжала! Она сделалась красной, и, не закрывая перекошенного рта, из которого раздавался истошный визг, глядела на Твиксу с таким выражением, словно видела перед собой не симпатичную декоративную крыску, а монстра-людоеда.
      - Крыса! Крыса! - не прекращая вопила Таисия Викторовна. - Какая мерзкая, мерзость!
      - И никакая она не мерзость, - обиделся Серега.
      Бедная Твикса от испуга и сама уже прыгнула назад в карман хозяйской куртки, и в страхе распласталась там на самом дне, изображая из себя серую меховую подкладку.
      Но на этом дело не закончилось. Таисия Викторовна нажала на какую-то кнопку внутри стола, и в её кабинете раздался громкий звонок, переходящий в сирену, которая эхом прокатилась по всему зданию.
      - Крыса! Крыса! - послышалось также и в коридоре, а потом следом и чьи-то шаги, топот многочисленных бегущих ног.
      - Бежим! - опомнился Андрей. - Толстый, что ты опять наделал?
      Мальчишки выскочили в коридор, и увидели, как из зала заседаний выбегают мужчины в серых пиджаках, прячутся в своих кабинетах, запираясь изнутри на ключ.
      Неожиданно Андрей заметил длинную знакомую фигуру - тип, которого они как раз искали, бежал быстрее всех с перекошенным от страха лицом.
      - За ним! Скорее! - скомандовал Тонкий. - Туда же!
      Признаться, он совершенно не понимал, что творилось вокруг, но сейчас думал лишь о том, чтобы успеть вытянуть из пострадавшего хоть какие-нибудь факты, или даже пусть совсем маленькие фактики по делу номер один, прежде чем его с товарищем прогонят из мэрии взашей.
      Надо же, если все остальные в коридоре хотя бы делали вид, что они в спешке покинули место заседания, потому что их где-то ждут более важные дела, то длинный без всякого стеснения бежал по коридору резвым галопом, и преодолевал ступени лестниц ловкими прыжками, словно безумный кенгуру.
      Наконец, он подлетел на полном скаку к одной из дверей, забежал в кабинет, шальными глазами поглядел на мальчишек, которые никак не давали ему закрыть дверь с внутренней стороны дверь, чутко прислушался к звукам в коридоре.
      И вдруг, перегнувшись пополам, полез на четвереньках под стол.
      Ребята нырнули в укрытие вслед за ним.
      По крайней мере, таким образом их хотя бы не сразу могли разыскать.
      Но вот зачем под стол полез длинный? Впрочем, какое теперь до этого дело? Главное, что встреча состоялась, а все остальное - не суть важно, мелкие детали.
      Из коридора по-прежнему слышались звонки, гортанные выкрики охранников про крысу, чьи-то громкие голоса.
      Зато под столом было тихо и спокойно. Благодать! Только слишком уж пыльно.
      Серега зажмурился, и парочку раз чихнул.
      Судя по всему, эти простые звуки немного привели длинного в чувство, и он покосился на мальчишек.
      - Ничего, ничего, - пробормотал он в свое оправдание. - Знаете такую поговорку: "береженого Бог бережет"? А то вон на меня недавно тоже напали, чуть руку не вывихнули, портфель отнимали. Хотите поглядеть, какой теперь синяк?
      И без лишних церемоний он засучил рукав своей белой служебной рубашки, и продемонстрировал мальчишкам и впрямь достаточно внушительный синяк, правда, уже немного с прозеленью.
      - А где на вас напали? - переспросил Андрей, который глядел на синяк с несколько разочарованным видом.
      Увы, но это сине-зеленое пятно на руке длинного разрушало его оригинальную версию о том, что никакого нападения вовсе не было.
      - Не важно - на автостоянке. Неприятная история, - ответил длинный. И думаете, мне после этого кто-нибудь дал больничный лист или предложил единовременную материальную помощь? Дудки! Я же ещё со всех сторон оказался виноват. Хорошо, что хоть вообще в тюрьму не засадили. Поэтому пусть даже и не надеются, что я буду теперь ради них подставлять свою голову. Нате-ка! Выкусите!
      И мэрский служащий ловко сложил из своих длинных пальцев дулю, и начал показывать её в разные стороны, словно бы от всех вокруг отстреливаясь.
      Шум в коридоре потихоньку затихал.
      - Послушайте, а почему вы здесь все так крыс боитесь? поинтересовался Серега. - Или мышей тоже опасаетесь?
      - Мы только людей опасаемся, - вздохнул длинный. - Но не всех подряд, а только таких, которые сюда тайком пробираются, начинают размахивать оружием, и требовать, чтобы им подписали какие-нибудь бумаги. Мы их "крысами" между собой называем. Знаете, сколько уже было случаев? Один недавно с полной сумкой взрывчатки пришел, требовал, чтобы ему дома сантехнику бесплатно заменили. Да тут много чего бывает. Нет, пора мне все же менять работу, тут тоже становится слишком опасно для жизни.
      - Тогда понятно, - сказал Серега, незаметно поглаживая в кармане теплую спинку Твиксы, чтобы она тоже поскорее успокаивалась, и поняла, что все же не она одна явилась источником ужасного мэрского переполоха.
      Наконец, длинный вылез из-под стола, и как ни в чем не бывало, устроился за своим рабочим столом, и строго посмотрел на ребят.
      - Хорошо сидим, - сказал Андрей, и дернул товарища за рукав, показывая, что делать тут больше нечего и пора бы потихоньку смываться.
      Но Серега, как завороженный, шевеля губами, теперь глядел на дверь, ведущую в соседний кабинет.
      - Ты чего? - спросил Андрей, вглядываясь в медную табличку, на которой было написано: "Малеев Максим Анатольевич."
      - Малеев, - прошептал Серега. - А ты теперь прочитай задом наперед. Веелам! Вот он где - наш Веелам. Это же первый помощник мэра.
      - Что вы там шепчитесь про помощника мэра? - расслышал длинный, и в голосе его промелькнули начальственные нотки. - Его сегодня не будет. Сегодня в правительстве происходит важные перестановки, смена сразу нескольких министров. По всем вопросам можете обращаться ко мне. Какое у вас дело? Зачем вам понадобился господин Максим Анатольевич?
      Судя по всему, он забыл, что все ещё сидит под столом, опасаясь взрыва или какой-нибудь другой внезапной провокации.
      - Да мы так просто... - глупо ответил Серега.
      - Вы что, пришли, чтобы просто на него посмотреть?
      - Ага...потому что мы эти...фаны...радиостанции...
      Но тут Серега смутился и оглянулся на Андрея. Он никак не мог самостоятельно разобраться, что можно было говорить длинному про Веелама, а что совсем нельзя. Может быть, упоминание про радиоприветы тут же испортит все дело? Или - наоборот - поможет поймать крупную птицу?
      - Да, фаны, - подтвердил Андрей. - Мы являемся фанами, поклонниками Максима Анатольевича. и пришли, чтобы попросить у него личный автограф.
      - Что-о-о? - вытянулось от неожиданности и без того узкое лицо заместителя Веелама, но тут же сложилось в скептическую улыбочку.
      - Извините, молодые люди, но вы немного ошиблись адресом. Господин Малеев вовсе не Филипп Киркоров, и даже не киноактер, а всего лишь чиновник. Мне вообще не понятно, каким образом вы смогли с такими глупостями пробраться в мэрию?
      - Истинные фаны ещё и не на такое способны! - пояснил Андрей. - И при чем тут Филипп Киркоров? Наверное, вы просто отстали от жизни. Новое поколение выбирает себе в кумиры не актеров, а политиков и чиновников. Сейчас это вошло в повальную моду, честное слово. Вот вы недавно проводили "День дублера", по конкурсу среди студентов на один день мэра выбирали. Мы когда вырастем, тоже будем в таких конкурсах участвовать. А сейчас пока Максима Анатольевича выбрали, за него фанатеем.
      Серега даже прикусил язык, потому что боялся сказать что-нибудь лишнее, и помешать Тонкому сочинять на ходу новую, и при том такую достоверную небылицу.
      Длинный несколько заволновался, завозился под столом.
      - Извините, но почему именно моего непосредственного шефа? Зачем? Это не опасно? Я что-то все же плохо вас понимаю.
      - А что тут понимать? - продолжал Андрей непринужденно - Кто кого ведь выбирает, на глазок. Мы с другом, например, от вашего Малеева тащимся. В общем, все про него узнаем. И про семью, и про увлечения, и про друзей. Скажите, а какой у него размер ботинок? А что он в обед на первое любит?
      Мы уже узнали, что он очень любит радио слушать, и его самая любимая радиостанция - "Радио для глухих", программа по музыкальным заявкам. И еще, что у него друг есть - Михаил Михайлович Панченко. Правильно?
      - Панченко? После вчерашнего? Да вы что, мальчики, телевизор, что ли, не смотрите? И не вздумайте только когда-нибудь назвать при Максиме Анатольевиче эту фамилию. Может быть, он когда-то и был его другом детства, но после вчерашнего - умер.
      - Как умер?
      - Не волнуйтесь, в образном смысле. Но тем не менее окончательно и бесповоротно. Извините, молодые люди, но мне пора работать. Хотите я тоже дам вам свой автограф? Но вы, будьте добры, покиньте помещение.
      Длинный выбрался из-под стола, сел за стол, и поставил в блокнотике Андрея размашистый росчерк, который еле уместился на странице, давая знать, что разговор на этом следует считать закрытым.
      - Крыса! - прошептал Андрей, выходя в коридор.
      - Не смейте никто оскорблять мою Твиксу! - в который раз возмутился Серега. - А то сейчас как врежу! По крайней мере, ты хоть теперь убедился, что мы все рано никогда не найдем в этой истории концов. Дело закрывается.
      - Посмотрим, - сказал Андрей сквозь зубы.
      Как только Андрей Гвоздюк переступил порог своей квартиры, к нему тут же на цыпочках подбежала мама.
      - Тс-с-с! - приложила она палец к губам. - К папе не заходи. У него сегодня клиент на дому, только что пришел. И такой интересный! Обычно приходят какие-то сомнительные дамочки, а тут - представительный мужчина. Кажется, у него тоже какие-то семейные проблемы.
      Андрей послушно пошел в свою комнату, но не удержался, по пути заглянул в щелку приоткрытой двери в отцовский кабинет.
      И прямо-таки обалдел. Напротив отца, лицом к двери, виднелась огромная, словно сделанная из куска скалы, спина Мих-Миха.
      Отец сидел перед ним с пунцовыми пятнами на скулах, и нервно выстукивал по столу пальцами танец в стиле "стэп".
      Но голос его был привычно мягким, профессионально вкрадчивым.
      - Прежде всего, вам следует успокоиться, расслабиться, - объяснял Юрий Петрович своему необычному клиенту. - Признаться, пока я не до конца понял цель вашего визита. Но я уверен, что у нас это ещё впереди.
      - Послушайте, вы, наверное, просто не знали, что у меня телефон с определителем номеров. И Тамара Федоровна на всякий случай фиксирует номер каждого, кто звонит в офис, у неё несколько особенная память, и она предпочитает все записывать. Теперь вам все понятно?
      - Хорошо, хорошо, хорошо, - заулыбался Юрий Петрович, как будто клиент сказал ему что-то на редкость приятное. - Извините, а кто это - Тамара Федоровна? Ваша жена?
      - Да нет - троюродная тетка жены. Ей семьдесят три года. Но это не важно - работает она так, что не придерешься, и записала ваш номер тоже.
      - Насколько я понял, проблема в том, что Тамара Федоровна прослушала с кем-то ваш интимный разговор, и затем передала его содержание супруге. Извините, я нарочно несколько огрубляю, чтобы быстрее вникнуть в суть дела...
      - Нет! И вы прекрасно знаете, что я говорю совсем не об этом, мистер...Игрек.
      - Извините, но я уже два раза представлялся - меня зовут Юрий Петрович.
      - И все же позвольте мне называть вас мистер Игрек - и может быть, тогда вы перестанете морочить мне голову, и расскажете все, что вам известно про моих врагов? - взревел Мих-Мих. - Дело в том, что после вашего звонка последовали многие неприятные для меня события. И я пришел к выводу, что вы осведомлены о некоторых подводных течениях гораздо лучше, чем я предполагал.
      - Ну хорошо - можете называть меня мистером Игреком, - покорно вздохнул Юрий Петрович. - И я очень признателен, что вы имеете такое высокое мнение насчет моей компетенции, но все же сначала успокойтесь, и скажите мне откровенно вот о чем. Сколько часов вы уделяете полноценному отдыху, и, в частности, сну? Затем - дома ли вы обедаете? Когда вы последний раз были в городском парке?
      Услышав такие вопросы, Мих-Мих не только не успокоился, а вскочил во весь рост, так что задел головой низковато висящий абажур.
      - Какие обеды? Какие сейчас прогулки? Вы хоть соображаете, что говорите?
      Андрей, который слушал этот разговор, пристроившись на кресле за дверью, даже в ужасе прикрыл глаза.
      Казалось, в комнате Юрия Петровича закачались не полосы света, а весь дом буквально начал ходить ходуном.
      Вообще-то Андрей даже стал побаиваться за безопасность отца. Что делать? Может быть, позвать милицию?
      Но из-за двери раздался спокойный, и даже веселый голос Юрия Петровича.
      - Лорик, дорогая, принеси нам, пожалуйста, с клиентом по чашечке кофе. Я чувствую, разговор коротким не получится.
      - Значит, будешь отпираться? - пророкотал Мих-Мих, переходя на "ты". Хочешь сказать, что ты, мистер Игрек, не звонил в фирму "Малыш и Карлсон", и не предлагал свои услуги?
      - Вообще-то я так сразу не могу сказать, - спокойно ответил Юрий Петрович. - Нужно посмотреть в своих записях. Мы многим фирмам предлагаем свои услуги, и предлагаем программы по релаксации, помогаем сотрудникам решить их личные и семейные проблемы.
      Неожиданно возле Андрея появилась мама, шепнула на ухо:
      - Андрюш, там на кухне поднос - отнеси папе в кабинет, а то я ещё не накрашена.
      Андрей вскочил, как будто ему в заднее место резко воткнулся гвоздь.
      - Нет! Нет! Я тоже занят! Сама!
      Мама обиженно поджала губы:
      - В последнее время я тебя не узнаю. Ты стал какой-то грубый, резкий. Неужели уже начался переходный возраст?
      Но Андрей ничего не ответил, быстро юркнул в свою комнату.
      И, как оказалось, сделал это вовремя, потому что уже через несколько секунд из кабинета отца выбежал Мих-Мих, и, ни с кем не прощаясь, громко хлопнул дверью.
      Мама Андрея с озабоченным видом подошла к мужу, положила руку на плечо.
      - Да, тяжелый случай, - вздохнул Юрий Петрович. - Я бы даже сказал редкий. Ничего не понимаю. Но думаю, он скоро вернется.
      Андрей сел за стол, обхватил обеими руками голову, чтобы не слушать чужих разговоров и на время заткнуть уши.
      Наверное, таким образом он просидел не меньше часа, а потом принялся в который раз перелистывать свой блокнот.
      Уже под вечером, когда родители ушли в театр на премьеру, он решительным жестом пододвинул к себе телефонный аппарат, как следует настроил "преобразователь голоса".
      Домашний телефон директора фирмы "Малыш и Карлсон" Андрей ещё раньше узнал через справочное бюро - оказалось, сделать это проще простого. И на всякий случай зафиксировал информацию в блокноте.
      Трубку сразу же поднял самолично Мих-Мих.
      Андрей почувствовал, что от волнения его лоб покрылся мелкой испариной.
      - Добрый вечер, Михаил Михайлович, - произнес Андрей скрипучим голосом - такое ощущение, что за прошедшее время "преобразователь голоса" сумел каким-то образом слегка заржаветь. - Надеюсь, вы меня узнали - это снова я, мистер Игрек. Почему-то мне кажется, что вы уже пожалели, что не воспользовались моими услугами.
      - Вы угадали, - произнес Михаил Михайлович. - Я пытался вас разыскать. Где вы скрываетесь, черт вас возьми?
      - По крайней мере, теперь я понял, почему вы первый раз отказались от моей услуги помочь вам найти пропавшие деньги.
      - Почему же? - спросил директор фирмы "Малыш и Карлсон" после напряженной паузы.
      И Андрей выпалил свою версию, в прямом смысле этого слова, закрыв глаза - благо в этот момент его все равно никто не видел.
      - Потому что эти деньги, на самом деле никуда не пропадали. А остались у вас. Вы сами устроили весь этот спектакль с ограблением, и теперь сполна расплатились за свою жадность, Михаил Михайлович!
      Андрей был примерно на пятьдесят процентов уверен, что сейчас Мих-Мих разъярится, и со словами "детский сад!", или ещё чем-то похуже, привычно бросит телефонную трубку.
      Но в трубке раздавались вовсе не короткие гудки, а тяжелое дыхание директора фирмы "Малыш и Карлсон".
      - Как вы догадались? - спросил Мих-Мих. - Вы единственный человек, который об этом знает. Кроме меня, разумеется.
      - Я обещаю, что никому не расскажу, если вы ответите на парочку коротких вопросов. Можно только "да", или "нет".
      - Зачем вам?
      - Профессиональный интерес. Как вы понимаете, для милиции и кого-нибудь ещё такой случай интереса не представляет: человек, который сам у себя похитил крупную сумму денег. А точнее, сделал вид, что его обокрали.
      - Знаете, я вас все равно скоро найду, - сказал Мих-Мих с усмешкой. Вот увидите. В нашем городе не так-то много частных сыщиков.
      - Попробуйте!
      Андрей показал в пространство язык, и принялся записывать в блокнот новые, недостающие сведения.
      У него было полное алиби: навряд ли директору фирмы "Малыш и Карлсон" прийдет в голову искать таинственного мистера Игрек среди двенадцатилетних мальчишек.
      ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
      День выдался на редкость жарким, поэтому Толстый и Тонкий устроились под зонтиком летнего кафе распить бутылочку-другую пепси-колы.
      Они нарочно договорились встретиться на проспекте, неподалеку от недавнего места презентации.
      Несмотря на воскресный день, в помещении до сих пор не открытого магазина суетились какие-то незнакомые, молодые люди. Когда мальчишки проходили мимо, то увидели, как двое несли вывеску на которой было блестящими буквами написано слово "золотой". Толстый и Тонкий с пониманием переглянулись: не нужно было говорить вслух, каким окажется второе слово.
      Серега жаждал более подробных объяснений.
      - Дело в том, что наш Мих-Мих - это человек, как говорится с "мохнатой лапой", - приступил к делу Андрей.
      - Точно. Похоже. Я сразу так и сказал, когда его увидел.
      - Да не в том смысле. Просто так называют людей, которые имеют много знакомств, и привыкли все покупать при помощи взяток, заходить с заднего входа. Вот и он такой. А в данном случае, Мих-Мих решил отнять обманным путем у "Золотого эльфа" их законное помещение под магазин на проспекте, в одном из самых людных мест в городе. А для этого договорился через своего друга - будем по-прежнему назвать его Веелам - дать крупную взятку какому-то министру, от которого зависит распределение.
      - Сейчас так не говорят - взятка, - насмешливо откликнулся Серега. Нужно говорить - такса, вознаграждение, подарочек. Ну, и что дальше?
      - Сначала все шло обычно, без всякий приветов. Но неожиданно Мих-Мих узнал от Веелама, что дни министра, или какого-то крупного начальника, которому он должен отдавать деньги, сочтены.
      - Неужто готовилось покушение?
      - Да нет же - его просто собрались перевести в Москву, на повышение. И, кажется, уже перевели. Вникаешь? И тут с Мих-Михом случается приступ жадности. Ему приходит в голову, что глупо отдавать вознаграждение тому, кто все равно скоро уедет, и не будет ничего в городе решать. Но с другой стороны, в ближайшие дни именно от этого человека все ещё зависело, откроет он в центре города магазин, или уступит помещение конкурентам из "Золотого эльфа". И тогда он договаривается со своим Вееламом, который находится в курсе всех кадровых перестановок, устроить спектакль с ограблением, и постоянно держит его в курсе своих планов при помощи программы по заявкам не может же он такой вопрос обсуждать по телефону. Скорее всего, они хотели разделить денежки пополам, и устроить себе вознаграждение за хитрость. Подумай сам - какую ещё можно было придумать уважительную причину, чтобы на несколько дней отсрочить выплату обговоренной суммы?
      Серега усмехнулся:
      - Ясно, жадность фраера сгубила. И обмануть всех хочется, да ещё чтобы бесплатно, все себе загрести. У, мохнатая лапа! Я его клей, который он за сгущеное молоко выдавал, на всю жизнь запомнил.
      - Я думаю, он твой цемент тоже не забудет. А жадюг таких я и правда мало встречал! Помнишь, он ведь ещё и коммерческого директора обвинил в краже - во-первых, для достоверности, а во вторых, опять-таки можно денег загрести. Ну, а дальше ты и так знаешь, как стали разворачиваться события. Оказывается, не все в бизнесе можно сделать при помощи хитрости и жадности, вот и у Мих-Миха не получилось весь мир перехитрить.
      Серега задумчиво сделал трубочкой в стакане пузыри, а потом проговорил:
      - Знаешь, Тонкий, я раньше немного завидовал всяким там бизнесменам. А теперь посмотрел и решил: нет, это точно не для меня. Сплошные склоки, деньги, карьера, все друг друга обманывают. Кошмар какой-то!
      Андрей улыбнулся:
      - А я почему-то думаю, что в наше время все будет совсем по-другому. И бизнес более честный, и люди не такие захапистые. Вот видишь, даже сейчас у Мих-Миха не получилась его махинация, потому что он своей же жадностью себе же и навредил. А когда-нибудь все эти взятки, подкупленные начальники, коррупция и вовсе исчезнут. Хорошо бы, конечно, поскорее...
      Но Толстый его уже не слушал, а смотрел куда-то в сторону, и потом даже удивленно присвистнул.
      К столику, где сидели мальчишки, на полных парусах приближался Майкл, его физиономия прямо-таки сияла от несказанного счастья, и выражала радость встречи, как будто он увидел своих лучших друзей.
      - Здравствуйте, вы на работу? - осторожно поинтересовался Андрей. Значит, вас не уволили?
      - Вы ведь ещё не знаете, где я теперь работаю! - воскликнул Майкл. На телевидении! После той злополучной презентации меня неожиданно пригласили работать на телевидение. Оказывается, я в любых ситуациях выгляжу очень телегиенично, и умею держать в кадре "картинку лица" говорят, это большая редкость даже среди профессионалов, а у меня в этом деле врожденный талант.
      - Поздравляем, - по очереди пожали Серега и Андрей руку бывшему рекламному деятелю. - Хорошо, что вы тогда не уехали в деревню.
      - Какая деревня! Как только я попал на телевидение, я с первой же секунды понял, что это та самая работа, о которой я мечтал всю жизнь. Так что в какой-то степени, Малыш и Карлсон, я теперь ваш должник. Заходите как-нибудь вечерком ко мне в гости, буду очень рад вас видеть.
      - Счастливый человек, - поглядел ему в след Серега. - Нет, точнее, несчастный. Не знает, как долго он был нашим главным подозреваемым номер один. А я, Тонкий, сейчас подумал, что в одиночку мы ни за что бы не распутали это дело. Что бы они там все не говорили про дружбу, но это все равно самое главное.
      - То-то! Думать надо! - произнес свою "коронную" фразу Андрей, и поднял вверх указательный палец. - Поэтому наш тайный девиз: "Всегда вдвоем."
      - Втроем! - возразил Серега, и похлопал себя по карману. - Не забывай про мою любимую крысу. Она нам тоже помогла, и в последнее время к тому же почему-то поселилась за радиоприемником.
      КОНЕЦ ПЕРВОЙ ИСТОРИИ.