Д.Е.: Зоя, говоришь? Скажи, Надь, а когда ты пришла в часовню, у тебя глаз ни за что не зацепился? Может, заметила какое несоответствие, диссонанс? Вещи не на месте, выражение лица у кого-то не то?
      Н.Б.: Нет, Димыч. Я, когда отца Глеба увидела, просто в ступор впала. Словно ослепла. Даже когда Зойка на Стасю бросилась, и то не заметила.
      29 декабря. Малая Сосновка. Беседа с Зоей Пырьевой
      З.П.: Не стану я с вами разговаривать! Вы только изображаете, что расследование проводите. А чего там расследовать-то! И ежу ясно, кто Батю приложил!
      Д.Е.: Но почему, Зоя? Вы же не верите, что отец Глеб грязно приставал к Стасе?
      З.П.: Еще чего! Много чести ей будет! Он просто не отпустил ее в Москву. В университете ей, видите ли, захотелось учиться, голодранке! Перетопчется, гадина! Я добьюсь, чтобы ее в цугундер заперли!
      Д.Е.: И спровоцируете скандал? Чтобы люди чесали языки насчет женского пояска?
      З.П.: (всхлипывает): Вот тварь! Она же нарочно ему этот поясок подсунула!
      Д.Е.: Это очень сомнительно, Зоя. Зачем Стасе было оставлять улику, указывающую прямо на нее? Если ей хватило хладнокровия продумать линию защиты, она могла бы выбрать вариант получше. Например, вытащила бы тело из часовни и столкнула с холма в болото. Замела бы следы, и мы с вами по сей день гадали бы, что случилось с отцом Глебом.
      З.П.: Ума ей не хватило, вот чего! А может, она не заметила, как отец Глеб уцепился за ее поясок, когда падал? Конечно! Не заметила и удрала. Думала, хрен ее вычислят! Только Господь не попустил...
      Д.Е.: А царапины на руке? Откуда они взялись?
      З.П.: Убирайтесь, слышите? Убирайтесь! Не хочу вас слушать! Дьявол! Как вы можете ее защищать?
      Д.Е.: Я хочу разобраться, Зоя. И, надеюсь, вы мне поможете. Вспомните, пожалуйста, когда вы вошли в часовню, не привлекло ли ваше внимание что-нибудь неуместное? Предметы, выражения лиц...
      З.П.: Конечно, привлекло! Эта гадина пыталась изобразить скорбь, но глаза ее выдали. Такие затуманенные-затуманенные. Точно она уже за много верст и от острова, и от нашей Сосновки. Где-нибудь на пути в свою Москву...
      29 декабря. Мамонтов остров. Беседа с Анастасией Вербининой
      Д.Е.: Стася, солнышко, ну прошу тебя, поговори со мной! Я такой путь проделал ради этого разговора!.. Я не верю, что ты убила отца Глеба, слышишь? Хочу найти настоящего убийцу... И покарать. Слышишь?
      А.В.: Как? Лично замочишь? Тебя же совесть потом замучает, богомолец.
      Д.Е.: Покарать - не значит убить. Достаточно просто вывести на чистую воду, а остальное приложится.
      А.В.: Ничего у тебя не выйдет, папарацци.
      Д.Е.: Ну, это мы еще посмотрим! Только мне нужна твоя помощь. Всего несколько вопросов, хорошо?
      А.В.: Ну спрашивай. Посмотрим, чего у тебя родится.
      Д.Е.: Ты действительно не помнишь, как потеряла поясок от платья?
      А.В.: Не помню. Он все время развязывался и выскальзывал из штрипок. А потом находился - или принесет кто-нибудь, или я сама на него наткнусь. В конце концов я приталила платье и перестала обращать на него внимание. Болтается - завязываю, нет - так иду. Все на автомате.
      Д.Е.: Вспомни хотя бы - на остров ты в пояске приехала?
      А.В.: Хочешь верь, хочешь нет - не помню. Думала уже.
      Д.Е.: Тогда скажи: кто ненавидит тебя так, что готов бросить на тебя подозрение в убийстве?
      А.В.: Не знаю. Вообще-то меня многие не жалуют, но чтобы настолько... Разве что маман моя.
      Д.Е.: А из тех, кто был с тобой здесь, на острове?
      А.В.: Ну, Зойка меня не переваривает. Дура ревнивая! Эта любому готова голову откусить, на кого Батя ласково посмотрит... Ну, еще с Анной мы собачились только держись! Но, в сущности, она тетка неплохая и, по-моему, в душе меня жалеет. А Надежда и Татьяна Юрьевна ко мне и вовсе с душой. Заступались всегда. Ну, и Батя, само собой...
      Д.Е.: Что я вижу! Слезы?
      А.В.: Еще чего! Насморк у меня. Простудилась я, понял? И вообще, шел бы ты отсюда, а? Все равно ни черта не раскопаешь. Вопросы не те задаешь.
      Д.Е.: Не те? Подожди, что ты хочешь этим сказать? Ты что, знаешь?..
      А.В.: Ничего я не знаю! Давай, вали отсюда. Приперся, от книжки оторвал...
      Д.Е.: Какая книжка, Настасья! О чем ты вообще думаешь? Если не найти настоящего убийцу, тебе всю жизнь придется носить это клеймо. Или ты до старости собираешься здесь, на острове от людей прятаться?
      А.В.: Фигушки! Не дождетесь! Через месяц мне будет восемнадцать, и поминай как звали. Уеду в Москву, подальше от этих мракобесов.
      Д.Е.: А убийца так и останется безнаказанным?
      А.В.: А он в любом случае останется безнаказанным.
      Д.Е.: Да почему ты так уверена?
      А.В.: Ну ты жираф! Неужто не ясно? Ты ведь наверняка пришел кл мне в последнюю очередь. Со всеми поговорил, каждого расспросил, и до сих пор не скумекал, кто убил Батю, разве не так? Я - твоя последняя надежда. А я, между прочим, главная и единственная подозреваемая. Даже если я буду клясться и божиться, будто видела убийцу своими глазами, мне никто не поверит.
      Д.Е.: Я поверю.
      А.В.: Хм... Ну пускай. И что дальше?
      Д.Е.: Стася, если узнать, кто убийца, то прищучить его - дело техники. Выяснить мотивы, найти улики, свидетелей...
      А.В.: Со свидетелями ты уже пообщался. Помогло? Улики, если и были, то сплыли, а мотивы... Какие мотивы были у Иуды? Люди уже две тыщи лет спорят, до сих пор не договорятся.
      Д.Е.: Уточнение: со свидетелями я все еще общаюсь. Вот когда ты выложишь мне честно и откровенно все, что знаешь, тогда и будем думать, как быть дальше.
      А.В.: Я много чего знаю. Если все выкладывать, ты отсюда не скоро выберешься.
      Д.Е.: Не ерничай. Ты знаешь, кто убийца?
      А.В.: Знаю. Вычислила. Но с тобой делиться не собираюсь. Если ты такой умный, сам догадаешься. Так и быть, скажу тебе, что я видела там, в часовне. Когда мы с Надькой туда прибежали и увидели Батю... Короче, мне было страшно на него смотреть, и я все отводила глаза. И увидела черепашку. На полу у стены, за перегородкой. Я сначала решила, что она живая, и удивилась: откуда взялась? Но когда взяла ее в руки, оказалось - игрушка пластмассовая. С ниточкой на ножке. Я хотела показать ее всем, но Татьяна Юрьевна сидела, закрыв лицо руками, а Надька вперилась в даль безумными глазами. Мне стало стыдно, что я думаю обо всякой чепухе, когда тут Батя... В общем, положила черепашку на место и стала смотреть в окно. А потом она пропала. Не знаю когда. До приезда милиции, это точно. Когда я туда снова посмотрела, черепашки уже не было.
      Д.Е.: Ты видела ее когда-нибудь раньше?
      А.В.: Нет.
      Д.Е.: А после?
      А.В.: Нет.
      Д.Е.: Честное слово?
      А.В.: Отстань.
      30 декабря. Запись в машине по дороге в Москву
      М-да, задала мне Стася апорию про черепашку! Если она никогда ее раньше не видела, то как сумела вычислить убийцу? И в деревне такой игрушки никто не помнит. Всю ночь ломал голову. Дохлый номер! Может, она меня, дурака, просто разыграла? Что ж, попробуем зайти с другого конца.
      Убийство явно предумышленное. Кто-то не поленился отыскать на заснеженном острове камень, похожий на наконечник древнего копья, и принести его в часовню. Кто? Стася? Чушь! В принципе, у нее был корыстный мотив завещанная квартира. Батя, беседуя с ней на острове, мог решить, что переезд в Москву не пойдет ей на пользу, и передумать насчет доверенности. Но типаж совсем не тот. Все, кто знает Стасю с детства, твердят: дерзкая, прямолинейная, открытая, вечно лезет на рожон, гусей дразнит. Чтобы такая устроила подлую инсценировку? А потом побежала в землянку, притворилась спящей? Нонсенс.
      Татьяна Юрьевна? Нет ни мотива, ни возможности. Батя вернул ей вкус к жизни, в буквальном смысле поставил на ноги. Но ходила она все равно с трудом; понервничав, вовсе обезноживала. Вряд ли убийство далось бы ей легко и приятно. А одолеть километр по снегу ползком или в инвалидной коляске не легче, чем на руках.
      Анна Алексеевна? Мотив - религиозные разногласия с Батей? Как-то слабо верится. Если уж они не мешали им сравнительно мирно существовать бок о бок целых шесть лет...
      Надя? Прозрела насчет своей бессмертной любви к Бате, предложила ему себя и, получив отказ, убила из-за поруганной гордости? Заранее припася камень за пазухой? Хм!
      Зоя? Мотив - тот же, отвергнутая любовь? Плюс ревность к Настасье, к которой отец Глеб благоволил? Сомнительно. Стася рвалась в Москву и ждала только совершеннолетия, не скрывая, что потом ее сам черт не остановит. И Зоя не могла потерпеть месяц?
      А главное - этот поясок и царапины. Убийце недостачно было уничтожить Батю физически. Он хотел смешать его с грязью, опорочить его память. Кто же мог так его ненавидеть? Или так ненавидеть Стасю?
      Стася... Соврала она мне или правда вычислила убийцу? Не из-за черепашки, а потому что знает, кто ее ненавидит. Но за что можно ненавидеть семнадцатилетнюю соплюшку? Ревность? Но для такой бешеной ревности нужны основания посерьезнее, чем просто доброе отношение Бати. А их, я уверен, не было. Проклятье! Похоже, девчонка права - убийца вылезет чистеньким. Ни свидетелей, ни улик, ни мотива... Что она говорила? Какой мотив был у Иуды? Интересная параллель. Если отец Глеб - Христос, то кто же у нас Иуда? Гм... Нет, ерунда, этого не может быть... Как это можно было осуществить технически?..
      Черепашка! Игрушка! Ах, я болван!!!
      31 декабря. Магазин торгового дома ***. Беседа с Еленой Павловой, продавцом отдела игрушек
      Е.П.: Радиоуправляемая черепашка? Выглядит, как живая? Помню такую. Чешское производство. Сейчас ее нет в продаже, но у нас большой выбор...
      Д.Е.: Минутку, Елена Олеговна, я не клиент. Я журналист и расследую убийство, в котором эта черепашка сыграла важную роль. Вижу, вы очень заняты - Новый год, отбоя нет от покупателей... Ответьте мне только на один вопрос: если я поставлю эту черепашку, скажем, перед школьным пеналом с кнопочкой на крышке, а потом выйду в другую комнату и запущу игрушку, могу я быть уверенным, что черепашка заберется на пенал и надавит на кнопочку?
      Е.П.: М-м... Пожалуй, нет. Разве что пенал совсем плоский, примерно в сантиметр толщиной. Выше ей не вскарабкаться. Кроме того, когда она ползет, то поворачивает в разные стороны, как живая черепаха, и не угадаешь куда.
      31 декабря
      Ну вот, все мои построения рухнули. Черепашка не могла заползти на пульт и включить канатку, потому что пульт не такой уж плоский, сантиметра два. И узкий. Ни одна игрушка не удержится. Кстати - а почему черепашка? Почему не танк, не вездеход? Они даже на невысокие ступеньки взбираются. Хотя ясно почему. Все эти вездеходы - большие и яркие, бросаются в глаза. А скромную черепашку неброской естественной окраски запросто можно не заметить, особенно если она заползла куда-нибудь в уголок или притулилась к стеночке. Особенно когда в комнате труп. М-да, но как же добиться, чтобы она включила эту штуку?.. Минутку... Нитка на лапке... Ее подвесили, а потом она упала... Упала прямо на кнопку и уползла. Так-так...
      Но как добиться, чтобы вещь упала не сразу? Противовес с маленькой разницей в массе? Не пойдет. Тающий кусок льда? Слишком долго... Свеча! Привязать один конец нитки к свече и подождать, пока огонь дойдет до нужной отметки. В принципе, можно даже рассчитать время. Странная свеча с утопленным фитилем и обрезанным краем! Похоже, все сошлось.
      Осталось выяснить Иудины мотивы. Старые добрые тридцать серебряников? Для этого достаточно было просто убить - без всякой дымовой завесы в виде пояска и царапин. Тело - в болото, и ищи-свищи. Да можно было и без болота, с таким-то алиби. Ненависть? К кому? К Бате? К Стасе? К обоим? Но за что? Батя в жизни никому не делал худого, а Стася разве что надерзить могла. Конечно, злые языки страшнее пистолета, но вряд ли это про нее. Хотя... Одному человеку ее язык жизнь поломал... Только какое отношение он имеет к этой истории?..
      3 января. Частная квартира. Беседа с Олегом Дымовым, одноклассником Валентина Бережного
      Д.Е.: Мне сказали, что вы поддерживали отношения с Валентином и после окончания школы?
      О.Д.: Было дело. Работали вместе - до тех самых пор, пока Валька сектой своей не занялся.
      Д.Е.: Скажите, его религиозность была внезапным прозрением, или он всегда тяготел к божественному?
      О.Д.: К девкам он всегда тяготел, это да. А религиозности и не было никакой. Он эту секту специально затеял, чтобы баб дурить. У Вальки со школы в голове один секс был. Все разговоры - только про это дело. Малолеток в подъездах зажимал, одноклассницам норовил под юбку залезть... Может, у него бы с годами все и прошло, кабы бабу нормальную встретил. Но бабы его не жаловали. Он страшный был, Валька-то. Брови щеткой, глаза в провалах, вместо щек - ямы. Знаете, как его в школе дразнили? Череп. В общем, никто к нему в койку не спешил. Валька обозлился. Копил деньги, снимал дешевых шлюх и вымещал на них злобу. Но однажды нарвался на девку с сутенером, и ему самому здорово навешали. В больницу попал. Я тогда навестить его пришел, а у него брат сидит. При мне они эту секту и придумали. "Хочешь, - говорит ему брат, - чтобы бабы у тебя в ногах валялись, по одному твоему знаку одежду с себя срывали? Стань новым пророком. Создай свою веру. Я научу тебя, что делать. Только, чур, если дело выгорит, финансами заправляю я. Тебе - бабы и слава, мне - деньги". А вы говорите - религиозность! Знаете, как они гоготали, когда речи ему придумывали и этот... как его... имидж?
      Д.Е.: А как зовут брата?
      О.Д.: Не знаю. Он лет на семь младше нас, по школе я его не помню. А тогда, в больнице, Валька его не представил. Сказал просто: брат, мол. И называл не по имени, а каким-то детским прозвищем. Тяпа, что ли? Не помню.
      3 января
      Выписка из формы ноль-ноль-один, выданная паспортным столом ОВД "Марьина Роща" города Москвы
      Бережной Валентин Иванович, 1956 года рождения, место рождения - город Москва. Отец - Бережной Иван Ильич, 1924 года рождения, город Ростов-на-Дону; мать - Смирнова Любовь Максимовна, 1938 года рождения, село Михеево Липецкой области.
      Выписка из формы ноль-ноль-один, выданная паспортным столом ОВД "Сокол" города Москвы
      Захаров Филипп Сергеевич, 1964 года рождения, место рождения - город Москва. Отец - Захаров Сергей Филиппович, 1940 года рождения, город Москва; мать - Захарова Любовь Максимовна, 1938 года рождения, село Михеево Липецкой области.
      Необязательный финал
      3 января. Запись по дороге в налоговую инспекцию Северного округа
      Что ж, пожалуй, уже можно реконструировать ход событий. Если я правильно понимаю, Захаров приклеился к отцу Глебу лет двенадцать назад. Держу пари, Батя вытащил парня из какой-нибудь передряги или просто из нищеты, дал работу, и тот начал неплохо зарабатывать. Умненький Филипп быстро понял, с какой стороны хлеб маслом намазан, и начал изображать из себя верного ученика. Хотя это он зря. Батя давал работу нуждающимся невзирая на их религиозные убеждения. Но сам Захаров лишен душевной широты, поэтому не в состоянии оценить ее в других.
      Ох, как ему, должно быть, тошно было прикидываться праведником, изо дня в день, из года в год ломать комедию - все единственно ради денег. И наблюдать, как Батя щедрой рукой раздает их направо и налево, расточает на дурацкую благотворительность, на всякое отребье, на нищих калек, бомжей, старух. Деньги, заработанные, между прочим, и его, Филиппа, трудом.
      Рано или поздно ему не могла не прийти в голову мысль: "А почему бы мне самому не возглавить какую-нибудь религиозную общину?" Однако, будучи человеком неглупым, он понимал, что у него нет данных, необходимых для роли проповедника. Люди чувствуют в нем прагматика, а значит, не станут безоглядно верить в его осененность божественным откровением. А если пророку не дано покорять сердца, щедрых пожертвований ему не видать.
      Зато у Захарова есть брат с задатками сексуального маньяка, лицом аскета и горящим взором фанатика. Ему не нужны деньги, зато нужны женщины. А Захаров имел возможность убедиться: что-что, а женская любовь главе секты обеспечена.
      И вот холодный расчет и безмозглая страсть заключают союз. В результате появляется община "Дети Божьи". Судя по квартирке, оттяпанной у Татьяны Юрьевны, дела у братьев шли неплохо. До того дня, когда безмозглый братец Валентин не полез к Настасье. А та, нет чтобы благоговейно покориться, подняла дикий крик. Вспыхнувший скандал стоил отцу Валентину свободы, а Филиппу - прибыльного дела.
      По счастью, Захаров, затеяв аферу с новой сектой, не ушел от отца Глеба - видно, не был до конца уверен, что дело выгорит, а может, зная братца, предвидел вероятный крах. Так или иначе, но ему не пришлось снова искать заработок. Только вот работа на Батю теперь должна была казаться ему еще горше.
      А потом Батя передал ему управление делами и уехал. Думаю, Филипп сначала воспрял духом, рассчитывая хорошенько поживиться, но скоро выяснил, что отец Глеб не такой уж лох. При всей своей доброте Батя неплохо разбирался в людях и, вероятно, предпринял кое-какие шаги, чтобы его директор не смог дочиста обобрать общину. По крайней мере, одно мне известно точно: Филлипу приходилось регулярно ездить в Сосновку и подписывать какие-то документы. И в конце концов это ему надоело.
      Вероятно, он считал, что смерть Бати развяжет ему руки. Кто бы ни возглавил общину после смерти отца Глеба, финансовая сторона дела осталась бы полностью в ведении Захарова, поскольку лучше его в ней никто не разбирался.
      Судя по всему, он планировал убийство давно. Все детали продумал, сволочь. Вплоть до алиби и наводки на Стасю, на которую, видно, затаил зло еще с тех времен. В последний свой приезд в Сосновку, как раз перед отъездом затворников на остров, попросил кастеляншу оставить за ним на праздники бельевой чуланчик, чтобы спать одному, подобрал где-то Стасин поясок. Придумал способ, как запустить канатку, оставив пульт на острове. Купил в Москве черепашку, возможно, поколдовал над ней, чтобы она на лапы падала...
      Интересно, как он не боялся, что она где-нибудь на виду остановится? Ах да, Татьяна Юрьевна сказала, что свеча стояла на столике для чтения, а он отделен от алтарной части перегородкой. В этом закутке она и ползала, пока не села батарейка. Захаров надеялся, что никто не станет там шарить, когда в комнате на виду лежит труп. А уж до приезда милиции точно успел бы убрать, он же собирался попасть на остров первым...
      Что же он сказал отцу Глебу, чтобы тот запустил для него ночью канатку?.. Надо что-то придумать, чтобы заставить его раскрыться - улик-то нет. Только Стасино свидетельство о черепашке. И еще эта гнусная история с "Детьми Божьими", но она ничего не доказывает.
      Нет, все-таки он очень рисковал! А если бы Стася...
      Что за черт?!
      Визг тормозов, грохот. Конец записи.
      2003