(Харбин — Владивосток), но самую Маньчжурию обе стороны обязывались очистить от своих войск. Кроме того, Россия, не платя контрибуции, вознаграждала Японию за содержание многочисленных русских пленных. Япония по этому договору приобретала территорию, почти равную своей собственной, Россия осталась с незащищенною железною дорогою к Владивостоку и весьма дурным стратегическим положением на Дальнем Востоке, без тех пространств северной Маньчжурии, которые столь ей необходимы для обороны Восточной Сибири и Приморской области (см. выше). Так закончилась самая несчастная и самая изнурительная война, какую вела Россия. Чтобы собрать мильон войска и увезти его за 7 тыс. верст, понадобилось сломать сотни тысяч крестьянских хозяйств, оторвать от дела сотни тысяч рабочих рук, погубленных затем в Маньчжурии или ввергнутых в острую безработицу, наступившую после войны. Вместе с тем на платежные силы живущего и следующего поколения легла огромная тяжесть мильярдных затрат, сделанных русским правительством на Дальнем Востоке и ради Дальнего Востока в слепой и безответственной трате народных сил.
       Реформы 1905 и 1906 гг. Японская война обнаружила на кровавых и потрясающих примерах и перед самыми широкими кругами населения всю несостоятельность правительственных действий. Стремлением правительства опереться в дальнейших своих мероприятиях на консервативные и влиятельные слои общества вызвано было Учреждение Государственной Думы, изданное при соответствующем манифесте 6 августа 1905 г.: в русской государственной жизни полагалось начало народному представительству, созываемому ежегодно и установленному раз навсегда. Этот законодательный акт был первым шагом от того чисто приказного строя, которому оставалось верно русское государство во всех чертах своего устройства; но в этом не все значение первоначального учреждения Думы, которому жизнь не дала осуществиться: последующие реформы были не столько отменою, сколько развитием Думы 6 августа и водворением ее на конституционныеоснования, делящие верховную власть между короною и народным представительством. Дума 6 августа имела быть законосовещательною: ее постановления не имели обязательной силы; однако «законодательные предположения», отвергнутые большинством и Думы, и Государственного Совета, при котором состояла Дума (и до известной степени в положении, подчиненном Совету), непередавались на усмотрение верховной власти (ст. 49). Ведению Думы подлежали все предметы, требующие издания законов и штатов, государственная роспись, сметы министерств, отчеты Контроля и пр. (ст. 33). Но законодательная инициатива Думы поставлена была в тесные рамки: проект нового закона может исходить не от одного члена Думы, а не менее как от 30, и если принят большинством двух третей в Думе, но отвергнут министром, к ведомству которого относится, то поступает на экспертизу Государственного Совета (ст. 55—57). Еще ограниченнее право Думы по надзоруза управлением: в то время как для постановки законопроекта Думе нужно одноголосование и один месяц (ст. 55), — для того, чтобы довести до Государственного Совета свое разногласие с министром в этой области, Думе потребно двукратное (до ответа министра на запрос и после этого ответа) голосование, притом второе должно дать большинство двух третей (Пол. о выб., ст. 58—61).
      Вместе с Учреждением Думы 6 августа издано было и Положение о выборах в нее. Все политическое значение реформы сводилось к тому, сколь широкие круги населения окажутся в рядах избирателей. Избирательный закон 6 августа построен на началах классовогои цензовогопредставительства: он вручал избирательное право очень узким кругам лиц, избирающим членов Думы от данной губернии (или области) в одном общем губернском избирательном собрании; но выборы выборщиков, голосующих в этой стадии выборов, разбиваются на три независимые избирательные собрания: съезд уездных землевладельцев, съезд городских избирателей, съезд уполномоченных от волостей и станиц(ст. 3). (Города, обособленные в независимые округа, выбирают выборщиков по участкам и членов Думы в городском собрании выборщиков.) Распределение числа выборщиков между этими съездами находится в зависимости от имущественной силы каждой группы, соответственно условиям данной местности, и не находится в прямой зависимости от численности лиц, пользующихся в каждом съезде правом голоса. При большой разнице ценза (в съезде землевладельцев примерно 15 т. р., в съезде гор. избирателей лишь около 1500 р.) выходит, что голос уездного землевладельца имеет гораздо более избирательной силы, чем голос городского избирателя. Кроме ценза простого, выборы устанавливают и ценз сложный— ценз лиц, владеющих в уезде или землею в размере не менее десятой доли количества десятин, определенного для каждого уезда, или иным недвижимым имуществом (но не торгово-промышленным заведением) стоимостью не менее 1500 р. Такие лица в особом съезде избирают по одному уполномоченному в съезде уездн. землевладельцев, полагая по одному на полный избирательный ценз. Таким образом, голос таких лиц ровно в десятьраз слабее голоса уездного землевладельца. Крестьянское представительство осложняется одною лишнею степенью (волостной сход — съезд уполномоченных — губернское собрание), если считать волостной сход за первую степень. Зато из числа членов Думы от каждой губернии одиндолжен быть крестьянин. Торгово-промышленные люди, не имеющие земельного ценза, включены в состав городских избирателей, хотя бы проживали в уезде. Приведенные черты дают понятие об избирательной системе 6 августа как о системе, дающей преимущество землевладельческим слоям общества.
       Манифест 17 октября и реформа представительства. Глубокие волнения, охватившие страну осенью 1905 года, дали жизнь торжественному акту, в котором правительство становится на новый путь разделения законодательной власти между монархом и представительными учреждениями. Из трех статей манифеста 17 октября, о гражданской свободе, о расширении избирательного права и о законодательной власти Думы, без согласия коей не может восприять силы никакой закон, до сих пор разработаны в законы лишь вторая и третья статьи. Указом Сенату 11 декабря 1905 г. круг избирателей в Государственную Думу расширяется весьма значительно, почти до пределов всеобщего избирательного права. Но с другой стороны, сохранены избирательные курии 6 августа и число выборщиков от каждого съезда определяется по-прежнему в соответствии с размером налогов и сборов, идущих с каждой категории избирателей. Новые голоса распределились между съездами далеко не равномерно: имущественный ценз «домообзаводства», примененный к городским выборам, увеличивает по крайней мере в десять раз число избирателей в городских съездах. Но ценз управленияземлею и пониженный ценз сложный (отделы III, IV), примененный к съезду уездн. землевладельцев, увеличивает число избирателей в эту курию едва на одну треть (разъяснения Сената в руководство вторыхвыборов сократили и эту сравнительно небольшую добавочную часть голосов). Наконец, крестьянские выборы оставлены совершенно без изменения. В дополнение к трем съездам 6 августа закон 11 декабря устанавливает еще съезды уполномоченных от рабочих(отдел V указа) фабричного, горного, горно-заводского производств и от железнодорожных мастерских. Рабочие (ст. 4) избирают из своей среды уполномоченных по следующему расчету: в предприятиях с общим числом рабочих мужского пола от пятидесяти до тысячи — одного уполномоченного, а в предприятиях свыше тысячи — по одному уполномоченному на каждую тысячу рабочих. Общее число выборщиков от рабочих в губернских и городских собраниях выборщиков определяется в 236 чел. (по расчету одного выборщика на 10.000 рабочих). Рабочие голоса тонут в массе выборщиков избирательных собраний, ибо выделены в особую курию и, следовательно, не могут повлиять на исход выборов в местах, где они бывают скученны. Таким образом, закон 11 декабря осуществляет весьма широкое, но и весьма неравное избирательное право. Неравенство это усиливается еще тем, что в городские списки вносятся некоторые категории лиц, имеющих местопребывание в уезде: к представителям торгово-промышленного класса по закону 6 августа (см. выше) здесь присоединяются квартиронаниматели в уезде и служащие в правительственных, общественных и сословных учреждениях, если живут в уезде не менее года. Этим из состава уездных съездов, построенных всецело на имущественном цензе, устраняются местные жители, не имеющие этого ценза (к таковым принадлежит, например, почти вся интеллигенция деревни). Наконец, списки избирателей составляются частью явочным порядком и с тем, что не подавший заявления в срок уже теряет на данные выборы свое право, а частию ex officio разными учреждениями. Таким образом как бы устраняются одни избиратели и искусственно привлекаются другие.
      За расширением избирательных прав населения последовало новое Учреждение Государственной Думы, изданное в исполнение последней статьи манифеста 17 октября «установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от Нас властей». Изданное 20 февраля 1906 г. также при соответствующем манифесте новое учреждение Государственной Думы дает выражение вышеупомянутому основному правилу в ст. 50. Такое же правило заключается и в новом Учреждении Государственного Совета, поставленного рядом с Думою в качестве верхней палаты (Отд. II, ст. 12) на место прежнего законосовещательного Совета. Совет состоит из членов по назначению и из членов по выборам в равном числе (I, 2), причем председателем назначается ежегодно Высочайшей властью из числа членов Совета по назначению (I, 3). Выборные члены: 6 членов Православной иерархии, 18 членов от дворянских собраний, 6 от Академии Наук и университетов, 12 от торгово-промышленных учреждений (советов и комитетов торговли и мануфактур, биржевых комитетов и пр.) и члены от земских собраний, по одному от каждого. Ценз для права избрания — утроенный земский (около 45.000 р.) или простой земский, если кандидат служил по выборам в определенных должностях. Таким образом Гос. Совет является учреждением бюрократически-классовым (за исключением представителей от Академии и университетов) и не без плутократического оттенка.
      Новое Учреждение Государственной Думы, за выделением ст. 50, устанавливающей новый принцип согласия Думы, как непременного условия каждого законодательного акта, в общем, воспроизводит Учреждение 6 августа. Право законодательной инициативы даже стеснено, так как законопроекты могут вырабатываться Думою тольков случае отказа министра взять на себя их приготовление (ст. 57). В отношении контроля над администрацией Дума по второму Учреждению также стеснена: в случае отказа министра ответить на запрос вторичное (см. выше) постановление Думы представляется Императору не через Государственный Совет, где мнение Думы может встретить поддержку, а чрез представителя бюрократии — председателя Совета.
      Государственная Дума может быть до истечения пятилетнего срока полномочий ее членов распущена указом Императорского Величества. Тем же указомназначаются новые выборы в Думу и время ее созыва (ст. 3). Продолжительность ежегодных занятий Государственной Думы и сроки их перерыва в течение года определяются указами Императорского Величества (ст. 4). Из этих статей видно, что не обеспечена самая продолжительность занятий Думы, достаточная для осуществления хотя бы части ее прав.
      Изданные 23 апреля 1906 г. Основные законыподлежат изменению лишь по почину императорской власти (ст. 8). Этими законами, во-первых, устанавливается разделение верховного управления и законодательной власти. Первое принадлежит нераздельно императорской власти, сохранившей название «самодержавной». Вторая осуществляется в единении с Гос. Думой и Госуд. Советом (ст. 7 и 10). Далее подробно предусматривается порядок верховного управления и порядок издания временных правил в отсутствие Думы, когда она распущена. Меры, принятые в порядке верховного управления, подлежат ободрению Думы в течение двух месяцев со дня ее созыва. В основных законах повторяются те статьи из Учреждения Думы и Совета, почин в изменении коих принадлежит императорской власти исключительно. Такими статьями являются все, в коих устанавливаются границы прав Думы.
      Одним из самых существенных ограничений законодательных прав Думы является полное равенство ее в делах законодательства с Государственным Советом. Дума лишена даже обычного преимущества нижней палаты над верхней в вопросах расходования народных средств, хотя и по Учреждению Думы рассмотрение и утверждение бюджета составляет законодательный акт, а не акт верховного управления, к которому относятся только чрезвычайные сверхсметные расходы, вызванные нуждами военного времени. В отсутствие Думы министерством постепенно открываются кредиты в прошлогодних размерах.
      Собирая, распуская Думу, управляя страной без нее и без нее же издавая важнейшие акты, имеющие законодательное значение (Наказ землеустроительным комиссиям), правительство все же стоит все время лицом к лицу с народным представительством, около которого, как около оси, вращается его деятельность. И в этом глубокая разница с деятельностью правительства до японской войны. Независимое совершенно, среди безмолвного общества, едва подымавшего свой критический голос, оно не имело в своей деятельности даже и такого объединяющего момента, как борьба с Думою, и отдавалось стихийному произволу неожиданных случайностей. В непрерывном взаимодействии правительственной власти и народного представительства, крепнущего в борьбе с ее преобладанием, и заключается залог будущего развития государства и усвоения правительством культурных начал конституционной монархии.

Сказания иностранцев о Московском государстве