– Риторический вопрос. Как вы верно заметили, я плохо подхожу для той роли, которую мне поручили…

Бледность Спока удивила Маккоя, гнев его сразу улегся, уступив место сожалению о сказанном.

– Ладно, вы что-нибудь придумаете. Одному богу известно, сколько вам пришлось пережить за долгие годы. Просто делайте то, что обычно, – в голосе доктора скользнула нотка симпатии, – просто… будьте самим собой.

Спок с минуту молча обдумывал услышанное, потом повернулся и вышел.

В Штабе Звездного Флота в воздухе все еще кружилась золотистая пыль, а по коридорам ходили рабочие в спецкомбинезонах и масках, приводя в порядок помещения. На Плазе Федерации то и дело приземлялись шаттлы, а потом улетали, увозя черные гробы, задрапированные флагами. Мертвых направляли для кремации в родные города Земли или на другие планеты. Их родственников, конечно, не могли утешить ни посмертные награды, ни почетные эскорты.

Трагическую обстановку осветила лишь одна радостная новость: впервые в истории ромуланское правительство воспользовалось космическим радиоканалом, чтобы прямо обратиться к Совету Федерации. Этот беспрецедентный контакт свидетельствовал о реальной надежде на диалог. Официальные ромуланские власти, действительно, ничего не знали о планируемой террористической акции и о трагедии, разразившейся потом. Оказывается, войны не хотел никто. Таким образом, мир в галактике, который висел на волоске и вот-вот должен был сорваться, вновь закрепил свои старые прочные позиции.

В офисе космодрома адмирал Ногура, нахмурившись, разговаривал с административной комнатой 2103:

– Что она хочет с собой взять?

– Книгу, адмирал, – вмешалась доктор Ренн, оправдывая себя, – просто книгу. Сэр, мы получили звонок из санчасти Звездного Флота… Я подозревала, что адмирал Кирк совсем не следит за собой… С ним все будет в порядке?

– Да. Это всего лишь переутомление и нервное перенапряжение. Так что насчет книги?

– Ну, они говорят, что во сне он все время говорит о какой-то книге и маленьком братике. Здесь есть одна книга… Она принадлежала молодому лейтенанту, который погиб в ту страшную ночь прямо за столом дежурного. Нужно бы отдать ее мистеру Кирку, сэр.

– Хорошо, но поспешите. Вы вдвоем направляетесь в Живой Городок. Там нужна помощь в восстановлении выставки и особенно необходимы асы в компьютерах, – Ногура улыбнулся, – скоро все будет хорошо, смею вас заверить. Вы оба заслужили отличные рекомендации, доктор, мистер Кински. А сейчас вас ждет шаттл. Вы свободны и… большое вам спасибо! – такие интонации в голосе адмирала звучали впервые за все эти дни. Ногура подключился к другому каналу, – да, Мичельс, я слушаю.

– Корабль полностью выведен из строя и уже не подлежит ремонту. Так сказали техники, сэр. Через час они приземляются.

– Я там буду.

Ногура отключил связь и подошел полить бонсай, который как раз сейчас находился в цвету. Вот поливать его он забывал частенько – столько всегда забот… Завтра нужно произнести речь на торжественной гражданской панихиде в честь погибших и заложить мемориальную аллею в память о героях Звездного Флота. Он сам настоял на этом. На Плазе Федерации будет расти новое дерево, которое посадит адмирал Ногура. И он чертовски уверен, что это будет дуб.

–., но вы не можете уволиться прямо сейчас, Кински, – возражала Ренн, – когда в вас так нуждается Живой Городок!

Они разговаривали на заднем сидении шаттла, летящего сквозь сгущающиеся тучи над Сан-Франциско.

– Адмирал Кирк сказал мне подумать над этим, вот я и подумал. – Сейчас Кински казался себе более уверенным, чем в первые дни трагедии.

– Тогда подумай еще раз!

– Но я не говорил, что хочу увольняться прямо сейчас…

– Послушайте, мистер Кински, – вмешалась пилот, – когда прилетите в Живой Городок, обязательно прогуляйтесь и посмотрите на звезды. Это помогает принять решение. – Пилот повернулась и посмотрела на них глубокими ярко-синими глазами. – Кстати, – добавила она, – меня зовут Джесси.

Адмирал Кирк наблюдал из окна госпиталя за приближающейся грозой. Послышались раскаты грома. Небо разрезала молния, и на блестящую поверхность Плазы упали первые тяжелые капли.

Кирк очень плохо помнил, как покинул Вольт. Лишь чьи-то добрые руки, тревожные голоса, перешептывания – все, как в тумане. В последние дни он очень много спал, просыпаясь лишь для того, чтобы узнать новости и опять уснуть. «Энтерпрайз» был вне опасности, как и Земля, как и Федерация… мир.

А Гейгачиро Ногура не стал переводить его в Штаб, как грозился. «Почему, – недоумевал Кирк, – почему он так сделал? Я же сам пообещал… Никогда его не понять!»

Да, Ногура отменил приказ о переводе Кирка с корабля. Он по-прежнему остается адмиралом и действующим капитаном «Энтерпрайза». Его отпустили с крючка. Так почему же? Чтобы было время найти замену? Жест милосердия? Может быть и то, и другое, но кроме этого – короткий поводок. Кирк уже почувствовал его натяжение: теперь Ногура в любой момент может позвать его – и он пойдет. Никаких уловок, никакого обмана, никакого выхода – слово чести… Будь ты проклят, Гейгачиро…

Холодная, серая усталость намертво въелась в его плоть и кровь. «Переутомление», – говорили врачи. А вдруг он уже слишком… стар. И, возможно, Ногура прав. Потому что поводья натянуты, время не стоит на месте, и каждый рано или поздно стареет…

Кирк перелистал книгу, которую держал в руках. Он спал, когда ее оставили. Но потом ночная нянечка принесла адмиральскую форму для завтрашней церемонии и разговаривала так громко, что могла разбудить мертвого.

Новая форма. С медалями, лентами, золотыми эполетами и аксельбантами.

Но сегодня Кирку не хотелось ни о чем таком думать. Присев на стул, он открыл книгу. Завтра он найдет этого маленького братишку, но сегодня ему хотелось вновь перечитать ее, книгу о всегда юном Джиме Кирке, убегающем к морю. Сегодня ему хочется забыть о золотых аксельбантах и обещаниях.

Кирк читал книгу всю ночь под шум дождя и потрескивание древесных веток. И, должно быть, от мелкого шрифта защипали и заслезились глаза, на щеку упала влажная соленая капля. Может, это была лишь частичка грозы, бушующей за окном.

Саавик сидела спиной к Споку, и он какое-то время молча наблюдал за ней. Она смотрела на дождь, поливающий уже видимую Землю, и было совершенно непонятно, чувствует ли девушка его присутствие.

– Это было плохо продумано, – наконец, произнес Спок, – несомненно, у тебя просто не было времени… Ну а сейчас с твоей стороны очень кстати выразить сожаление о своих поступках.

Саавик повернулась к нему. Холодная и далекая. Если данная ситуация хоть сколько-нибудь волновала ее, то она неплохо это скрывала и выглядела спокойной, собранной, настоящей вулканкой. Спок нашел это почему-то неприятным для себя.

– Я сожалею о своих ошибках, – ровно произнесла она.

– В самом деле?

– Да. Я должна была вызвать корабль и сообщить, что вы без сознания. Вас подняли бы на борт. Я…

– И это все, в чем ты извиняешься? Ты нарушила приказ, напала на командира.

– Задание не требовало большой силы или специальных навыков. Спрашивать вашего разрешения не было смысла, так как вы все равно не дали бы его. Другого пути я не видела, так что все вполне логично.

– Законы Звездного Флота не признают такую логику!

– Но есть вещи важнее Звездного Флота. Сэр, вы бы не выжили.

– Это по-твоему.

– Но я была там.

– Понимаю. У тебя еще есть, что сказать?

– Да. Я не жалею о своем поступке. И если бы вновь возникла подобная ситуация, я сделала бы точно так же.

– Это не облегчает твое положение.

– Никакого особого положения у меня нет. Я приобрела больше, чем потеряла. И я никогда не смогу забыть то, чему вы меня учили. Зато теперь я знаю, что значит быть настоящим вулканцем. Я видела это. И ничего страшного, если мне это пока недоступно. Я буду пробовать, мистер Спок, снова и снова, каждую минуту своей жизни, – она перевела дыхание, – это все, что я хотела сказать.

– А мне есть, что тебе ответить. Как офицер Звездного Флота я не одобряю то, что ты решила делать. Однако, как учитель я должен обсудить с тобой то, что очень долго откладывал. – Спок бросил на Саавик неодобрительный взгляд. – Мне неприятно осознавать, что ты пренебрегаешь нашими занятиями. Я не согласен с доктором Маккоем, который считает, что тебе рано начинать уроки. Я беру месячный отпуск для проведения семинаров в Звездном Флоте и лично буду курировать твою учебу. Имей в виду: я не потерплю пропусков ни в общих классах, ни на индивидуальных занятиях. А сейчас кстати…

Спок присел, и было заметно, что он готов провести длительную лекцию. Саавик была слишком ошеломлена, чтобы хоть что-нибудь выговорить. Она отвернулось к иллюминатору, стараясь скрыть смущение и спрашивая себя, думала ли она, что все может вот так разрешиться. Но нет…

–., когда личный долг выходит на первое место, а запланированные действия противоречат ему, тогда ты должна нарушить приказ. Но такие решения нельзя принимать поспешно – это, обычно, бывает неудачно. Нужно предусматривать любые возможные последствия, в том числе, должен заметить, и землетрясения, и потерянные коммуникаторы. Честно говоря, мне неприятна эта тема, Саавик, надеюсь, я обращаюсь к ней в последний раз. Ты меня слушаешь?

– Да, мистер Спок.

– Очень хорошо. Попытайся не перебивать. В моем случае следствием необдуманных поступков стал мятеж, и именно я был виновен в этом. Я направил корабль в незапланированное место назначения, силой увез персонал Звездного Флота и использовал «Энтерпрайз» как транспортное средство. Мой план, однако…

– Угнал корабль? – ахнула Саавик, совсем забывшись. Глаза ее широко распахнулись от удивления и интереса. Обретенное спокойствие улетучилось.

Спок выдержал долгую паузу перед тем, как ответить.

– Наверное. Ты нашла это интересным?

Саавик затаила дыхание и постаралась вернуть самообладание. Но так и не смогла сдержать улыбки:

– Очаровательно!

«Это несправедливо», – решила Ухура. Она не ждала аплодисментов или торжественного салюта, организованного в честь их прибытия, как было несколько раз в прошлом, но все же… Мостик был пуст. Спок, Скотти, Маккой куда-то улетучились, а Чехов и Зулу сидели на своих дежурных местах и делали вид, что им и вовсе безразлично…

Доносились звуки космодрома, впереди мелькали огоньки… Ухура чувствовала непреодолимую жажду особой церемонии, праздника. Кроме того, управление внутренней связью находилось у нее в руках. Она коснулась кнопки на панели коммуникации, и каждый уголок корабля заполнила неожиданно взорвавшаяся симфония. Ухура запела:

– Что это за музыка, мистер Спок?

– Древний мотив землян, называется «Из нового мира». Слова были положены на музыку одним из студентов самого композитора. Сама по себе симфония великолепна, но и песню тоже можно выносить.

– Она… очень эмоциональна.

– В самом деле. Музыка прославляет молодую страну, ее коренных жителей, которые приехали, чтобы начать строить новую жизнь на свободной земле.

– Они строили… дома? Как они это делали?

– Точно так же, как это делают сейчас повсюду в галактике. Изучай людей, Саавик. Они верят в то, что дом можно обрести где угодно. У них есть так же хорошая традиция: гостеприимно относиться к пришельцам из других миров, которые решили обосноваться на Земле. Вспомни Обо…

– Да, люди добры и щедры. И очень приспособляемы. У них есть неплохие идеи, впрочем столько же, сколько и неудачных…

– М-м…

–…но слишком многое они принимают, как само собой разумеющееся. Только взгляни на их мир: такой красивый, наполненный радостью… Как ты считаешь, они об этом знают?

– Они поймут, Саавикам, постепенно поймут.

– Тогда хорошо. И в связи с этим я хотела бы задать вопрос…

Notes