— А говоришь, что она запустила в тебя чашкой! — Кристиан попытался представить себе разъяренную Мелиссу, но у него ничего не получалось.

Он снова и снова вспоминал ее тонкие руки, обнимающие его. Ее серые глаза, которые глядят прямо в душу. Ее слегка задыхающийся страстный голос. И легкие, немного вьющиеся волосы, прилипшие ко лбу и вискам тонкими колечками.

— Что сделать, Филипп, чтобы она отдала мне письмо доктора?!

Не знаю, Крис! А тебе очень нужно это письмо? Зачем? Что ты хочешь с ним сделать? Наверное, она не желает, чтобы ты знал, как доктор относился к ней! И кто вас разберет? Я не знаю, Крис, как ты сможешь заслужить прощение! Ведь ты однажды уже пытался убедить себя, что человек не может быть свободным от обязательств! Или ты просто хотел порисоваться перед собой и перед Йортомом Шенли?

— Но ты же видишь, что она встретила меня, словно совершенно чужого человека?! Она выгнала меня! Подозревала в самом подлом и низменном!

— Ты хочешь, чтобы она встретила тебя с радостью, а ты снова оттолкнул бы ее?! Снова воспользовался ее страстью к тебе, доверчивостью! А потом снова тайно сбежал бы, оставив еще одно трусливое письмо? Знаешь, что она сказала мне, когда ты ушел? «Меня от его лжи точно выжгло изнутри! В сердце осталось только черное пепелище!» — Филипп снова набил табаком свою трубочку и закурил, вздыхая и бормоча себе под нос покаянные молитвы.

— Господи! Я не знаю, что теперь делать, Филипп! И почему я должен что-то делать, старик?

— Поезжай на Поляну Мертвого Койота! Займись делом! Избавь Мелиссу от своего присутствия! Возможно, решение придет к тебе само! — Филипп печально посмотрел на Кристиана, словно на недоумка. — Но не оставайся здесь, если не собираешься жениться! Уходи! Убегай! Уматывай! — После столь страстной речи он сделал несколько затяжек и медленно выпустил клуб душистого табачного дыма.

— Почему ты так жесток, Фил?! Неужели с женщиной нельзя быть просто в дружеских отношениях? — Кристиан сидел, склонившись к столу.

— Почему нельзя? — Филипп снова удивленно посмотрел на молодого человека. — Можно! Только до тех пор, пока ты не разделишь с ней ложе, Крис!

Если мужчина делит ложе с женщиной, то берет на себя обязательство отвечать за последствия! Понимаешь?

— Я не понимаю!

— Понимаешь! Просто делаешь вид, что до тебя не доходит! Ты привык иметь дело с уличными девицами и продажными женщинами. И как бы заранее перекладываешь ответственность на одну только женщину! Потому-то ты ей и платишь! Миссис Коуплендл же оказалась девственницей, Крис! Она отдала тебе свою чистоту!

— Откуда ты знаешь?

— Из письма доктора! Я понял то, о чем он не писал открыто! Если тебя это не заставило задуматься, Крис, уходи! Но попытаюсь разъяснить в последний раз! Ты платил ей за то, что она пустила тебя в свою постель? — Казалось, у Филиппа вот-вот закончится терпение, и он ударит молодого человека, внезапно ставшего непонятливым и совершенно тупым!

— Нет! Не платил! Но я отремонтировал ей дом и привел в порядок сад! — Кристиан смотрел на старика невинными глазами, словно не ведающий ничего о жизни младенец.

— Вы, наверное, договорились, что ты потребуешь в оплату за ремонт дома ее любовь?! — Филипп снова и снова терпеливо объяснял Кристиану, где тот совершил ошибку. — Ты понимаешь, о чем я?!

— А разве о подобных вещах договариваются? — Кристиан со скучающим видом смотрел на Филиппа, не переставая покачиваться.

— Дорогой Крис! Я все больше и больше убеждаюсь в твоей тупости! Или ты притворяешься, чтобы позлить меня! Уходи! Не то я не выдержу и поколочу тебя! Или натравлю на тебя Сьюзан!

— Не шуми, Фил, я ухожу! Но я все-таки хочу знать, что написал в последнем письме доктор!

— Дай миссис Коуплендл отдохнуть от тебя, успокоиться! Если только это возможно! Или ты опять начнешь валять дурака и утверждать, что не понимаешь, о чем идет речь?!

Кристиан с грохотом захлопнул за собой дверь сторожки. Он все никак не мог расстаться со стариком. Не мог уйти от порога дома миссис Коуплендл. Он искал простого ответа, но отношения никак не упрощались, а наоборот — запутывались и становились все сложнее. Кристиан боялся, что, если направится в дом, то рискует снова нарваться на холодность и бесчувственность Мелиссы. И это было страшнее всего. Уж лучше бы она запустила в него чашкой, как недавно в Филиппа! Уж лучше бы ругалась, топала ногами и била посуду! Но не издевалась над ним, не говорила, обращаясь к нему этим холодным, леденящим душу голосом.

Кристиан понимал, что в таком крохотном городишке тайн не существует. Понятно, все уже давно в курсе его отношений с Мелиссой. Об этом свидетельствовал холодок в глазах Джимми Янь Фу. Он зашел к китайцу, чтобы договориться об оптовых поставках продовольствия на Поляну Мертвого Койота. И еще он хотел вернуть Джимми триста долларов. Он не мог допустить, чтобы на нем висели долги и неисполненные обязательства.

— Янь Фу считал Патрона Ти хорошим человеком! — китаец брезгливо отряхнул руку после приветствия и оставил на прилавке злосчастный долг. — А ты такой же подлый, как управляющий! И даже хуже!

Ты меня ни с кем не путаешь, Джимми Янь?! — У Кристиана от злости потемнело в глазах. Почему все взялись учить его жизни? И даже Филипп, который всегда на поступки молодого человека смотрел сквозь пальцы, выгнал его из сторожки, не позволив остаться и на минуту! Старик требовал, чтобы Кристиан добился от Мелиссы прощения любыми средствами.

Но он не мог вернуться в дом, где его так оскорбили и подозревали в том, что он тайно явился за фотографиями! Все, что угодно, он бы простил! Но не это! Хотя в глубине души он понимал, что просто ищет оправдания своей безответственности. Понимал, но не желал признаваться даже самому себе!

— Не путаю, Патрон Ти! Патрон управляющий собирался жениться на леди-доктор! И он сделал бы это, если бы не приехал Патрон Ти! Все поверили Патрону Ти! И правильно, потому что считали его настоящим мужчиной! А теперь сын леди-доктора и Патрона Ти будет расти без отца! — хладнокровный и всегда сдержанный лавочник шипел от негодования, точно змея! — Пусть бы мальчик лучше носил имя койота Гриффина! У него был бы отец! Скажи, Патрон Ти, какой ты настоящий? Тот, который спасал наших детей? Или тот, который бросает на произвол судьбы свое дитя?

— Какого черта? — взвился Кристиан. — Я оставил ей половину своих денег! — он не понимал, почему должен оправдываться перед первым встречным. — Какой сын? Она ничего не говорила! — Он подумал о том, что Мелисса должна была заранее предусмотреть последствия! Она же акушерка! Понимала, на что идет! Но собственные мысли сегодня казались ему несущественными и даже глупыми!

Ты совсем еще глупый мальчишка, Патрон Ти! Леди-доктор пока еще сама не ощущает точно, что в ее чреве живо твое семя! Прошло совсем мало времени! В колледже не учат древним знаниям! Таким, какие Янь Фу получил от деда! В колледже учат, как сделать, чтобы ребенок не родился! Спроси у Сьюзан! Она знает! В ней тоже течет кровь древнего народа! Но если женщина страстно любит мужчину, а он летит к ней навстречу, точно мотылек на огонь, она имеет право стать матерью его ребенка!

Кристиан вышел, хлопнув дверью, так и не договорившись с китайцем ни о чем. Он должен уехать отсюда! И ни о чем не собирается спрашивать у Сьюзан! Мысли путались от неожиданного известия. Нет необходимости ни у кого ничего узнавать!

Шагая по узкой улочке Чайна-Тауна, он представил себе, как однажды приедет в Туин-Фолс лет через десять. Чтобы посмотреть, как окончательно разваливается в городе жизнь. Он весел и доволен, потому что карманы его полны денег, а в дорожных сумках дорогая одежда! Торжествующе посматривает по сторонам! И удивляется тому, что никто не узнает его! А если и узнают, то делают вид, что видят первый раз в жизни!

Что ему до всех этих людишек, которые ждут от него неизвестно чего. Зачем они возлагают на него свои надежды?! Мелисса, как настоящая хитрая, расчетливая женщина, расставила свои сети повсюду! И теперь она будет ожидать рождения его ребенка!

Он не верил себе, своим дурным рассуждениям. Неужели обида на Мелиссу так глубоко ранила его сердце, что он так сопротивляется вечному мужскому стремлению стать отцом, продолжателем рода? Ведь эта кроха, о которой он рассуждает так много и болезненно, не только ее дитя! Но и маленькая частичка его плоти!

Мысль развивалась дальше. Странным образом, независимо от него. В памяти всплыла картина его возвращения в Туин-Фолс из столицы штата. Вечернее оранжево-лиловое небо над горами. Дети, запускающие бумажного змея! И через десяток лет все будет происходить точно так же, как происходило совсем недавно!

Что остается делать Мелиссе? У нее есть выход. Чтобы ее сын не рос сиротой, она выйдет замуж за первого встречного. Да за того же мистера Хопкинса! Будет скрывать от него беременность. Но рано или поздно обман откроется! Вероятно, ее муж возненавидит чужое дитя! Ее муж возненавидит сына какого-то Кристиана Бентона! Его плоть и кровь!

И внезапно ему привиделся мальчик, который стоит на крутом берегу Снейка, в стороне от шумной дружной компании. Ему одиноко и грустно. Потому что дома его ждет не любовь родного отца, а ненависть обманутого отчима и тайная нежность обманутой когда-то и кем-то несчастной матери! Кристиана пронзило щемящей жалостью к этому воображаемому мальчику. Голову разламывало от боли!

Мелисса пребывала в растерянности. Уже несколько дней она не знала, что делать. Неожиданно жизнь потеряла свою остроту и интерес. Она столько лет жила в ожидании, что вот-вот в ее судьбу снова ворвется этот ужас, этот страх. Но Джон Паркер покоится теперь за оградой Восточного кладбища. На его могиле лежит небольшой камень с выбитым именем. Без дат.

Мелисса заходила недавно на могилу, положила на надгробную плиту венок из шелковых маков, изготовленный мисс Шарлоттой Рэмзак. Старая дева теперь работает помощницей нового доктора. Постепенно их отношения становятся больше похожими на отношения матери и сына. Мисс Рэмзак нежно покровительствует мистеру Джейкобу Андерсону, который на деле оказался очень образованным, порядочным, отзывчивым человеком и знающим врачом. Мисс Рэмзак не потеряла надежды в конце концов женить его на Мелиссе.

Но та хорошо знала, что этому никогда не бывать. Ее сердце навсегда и безнадежно было отдано Кристиану Бентону. А тот, кажется, навсегда забыл о ее существовании. Но напоминать ему о себе Мелисса не собиралась.

Мелисса отлично понимала, что слишком больно задела его самолюбие. Она раскаивалась, кляла себя и плакала по ночам. Но, наверное, существуют такие поступки, совершив которые, ничего невозможно исправить.

Кристиан уехал на Поляну Мертвого Койота и все время проводил в компании Сьюзан и Йортома Шенли. Старик радовался, точно ребенок. И всем, кто первый раз появлялся на шахте, с довольным видом сообщал:

— Кристиан не обманщик! Не мошенник! Он возвратился, чтобы дарить людям радость!

В это утро, как всегда, колокольчик поднял ее из постели и призвал в приемную. Мелисса вышла, лениво зевая и на ходу повязывая всклокоченные волосы медицинской косынкой. Но на крыльце приемного отделения никого не оказалось.

Интересно, кто все-таки разбудил ее. Взглянув на часы, она вспомнила, что сегодня воскресенье. Именно то воскресенье, на которое назначено крещение Кристиана и Мелиссы Фосдик. А также — венчание Марка Фишера и Сьюзан Шенли, вернее, бывшей Шенли.

Воскресная служба начиналась в восемь часов утра. Настенные часы с большим маятником уже пробили семь тридцать, а она ходила из угла в угол в полной растерянности.

Наконец, собравшись с мыслями, Мелисса помчалась по дорожке в сторону конюшни. Неужели Филипп проспал и не разбудил ее?

— Филипп?! — закричала Мелисса, подходя к сторожке. — Филипп, это ты позвонил в колокольчик?

— Мэм? Вы еще не собрались, мэм?! — от старика исходил запах дорогого одеколона. Он был одет в хороший костюм. Но даже праздничный наряд не скрывал его встревоженного вида. — Вы проспали, миссис Коуплендл! Завтрак давно на столе. Собирайтесь скорее! Не то примчится Сьюзан и устроит вам взбучку!

— Что такое, Филипп? — Мелисса растерянно останавливается перед ним. — Ты недоволен чем-то?

— Я доволен всем, миссис Коуплендл! Но вам придется ехать без меня! Я уже заложил Стар в новую коляску. Можно, я сегодня возьму Портера?!

— Куда мне предстоит ехать одной, Фил? И скажи, наконец, что случилось, Филипп, дорогой?! — она расстроенно топталась на площадке перед домом. Лошади были запряжены и нервно перебирали копытами, словно намекая, что пора ехать.

— Нужно встретить мою Одри! — Филипп умоляюще смотрел на хозяйку. — Она приезжает через полчаса, миссис Коуплендл! Понимаете?

Так чего же ты ждешь, дорогой Филипп. Я так рада за тебя! И переживаю о том, как пройдет ваша встреча! Езжай скорее! — Голос у Мелиссы срывался от волнения. Ее мучила тревога, только она никак не может найти причины.

— А вы справитесь без меня, миссис Коуплендл? Вы стали такой рассеянной и беззащитной, мэм! Я снял номер в «Женеве», но не знаю, понравится ли там Одри?!

— Филипп, дорогой, стоит ли обижать меня?! Приезжайте сюда, здесь столько пустующих комнат! — Сердце у Мелиссы вдруг сбилось с привычного ритма. — А когда вы собираетесь уезжать? — Убитым голосом поинтересовалась она. Мелисса наконец поняла, почему ей так грустно и горько: на днях она останется совершенно одна, с ней будут только ее печальные и горькие воспоминания.

— Пока не знаю! Но мне так хочется увидеть детей и внуков, миссис Коуплендл! — Филипп махнул хлыстом над головой Портера. И мерин легко побежал к воротам. Легкая пыль вилась за празднично начищенной коляской.

Мелисса торопливо вошла в дом и, быстро расправившись с завтраком, поднялась в спальню, где лихорадочно начала выбрасывать из одежного шкафа платья и костюмы. Сегодня ни один наряд ей не нравился. Она думала о том, что зря не поехала в столицу штата вместе с Руфь Кауфманн, когда та приглашала ее за покупками. Потом вспомнила о том, что состояние у нее теперь совсем скромное и надо внимательно следить за расходами! Тем более, что ее медицинская практика сильно сократилась.

Правда, деньги Кристиана так и лежат на ее счету, но она не имеет права ими пользоваться.

Господи! Какие глупые мысли могут приходить в голову! Мелисса рассердилась так, что слезы набежали на глаза. Она посмотрела на себя в зеркало и ей почудилось, что ее внешность несколько изменилась в последнее время. Кажется, грудь немного увеличилась?! И болезненно реагирует на самое легкое прикосновение! Даже тонкая ткань сорочки раздражает напряженные соски!!

Нет! Нет! И еще раз нет! Этого не может быть! Просто потому, что быть не может! Отчаяние снова охватило ее. Словно судьба опять и опять испытывала ее терпение, давала ей возможность сдать экзамен на выносливость, гордость и достоинство!

Возможно, она сходит с ума и точно престарелая девица что-то воображает и фантазирует, представляя себя страдающей героиней романа? Несчастной, соблазненной, опозоренной и брошенной на произвол судьбы!

И судьба ворвалась в ее спальню в образе Сьюзан. Мгновенно в доме все пришло в движение! Двери отворялись, словно по своей воле. От порыва сквозняка шторы взлетели зеленой волной к потолку.

— Лисси, дорогая! Ты еще не собралась? — знакомый низкий женский голос пробудил Мелиссу от грез. Сью стояла посреди спальни, среди вороха разноцветной одежды. — Ты что-то раскисла совсем, дорогая Мелисса! Что с тобой? Не можешь выбрать платье?

— Сью, дорогая! Может, я не поеду?! — Мелисса в одной тонкой сорочке замерла перед зеркалом, умоляюще глядя на подругу. Она была благодарна ей за то, что та не оставляла ее одну. Новоявленная миссис Фишер навещала Мелиссу через день, привозила от Фосдиков молоко, сыр и зелень к столу. Сью заботилась о здоровье миссис Коуплендл с тех самых пор, как та пережила самое большое потрясение в своей жизни.

А прошло немного больше двух недель. Мелисса снова принялась внимательно разглядывать свое отражение.

— Готовься теперь надевать самое просторное! — неожиданно заявила Сьюзан. — И не вздумай затягиваться в корсет! Нечего беречь свою изящную фигуру!

Мелисса вздрогнула от неожиданности, испуганно посмотрела в глаза подруге.

— Что?! — она прикрыла грудь одной ладонью, а второй провела по бедрам, словно желая убедиться, что ничего не изменилось.

— Что, что?! — весело передразнила ее Сью. — Будто и не догадываешься?! Знаешь, что происходит, когда мужчина и женщина оказываются в одной постели!

— Что?! — Мелисса попыталась сделать вид, что не понимает, о чем это лопочет Сьюзан. Но сердце у нее неожиданно забилось сильнее, голова пошла кругом!

— Ты, что, Лисси, собираешься в обморок бухнуться?! Нет, дорогая, пока не закончатся венчание и крещение, не позволю! — говорила Сью, перебирая флаконы и флакончики на туалетном столе. Потом смочила носовой платочек нескольким каплями нашатырного спирта. — Оп! Ничего не поделаешь! Подыши! Как ты при необходимости издеваешься над своими подопечными, так ничего! Терпи, дорогая Лисси! Все еще впереди!

Флакончик Сью Фишер предусмотрительно положила в карман платья.

— Сью, отстань ты со своим нашатырем! — Мелисса чихала и отбивалась. Слезы досады катились из глаз. Когда, наконец, она успокоилась, взгляд ее упал на спасительницу. С восторгом и легкой завистью смотрела она на Сьюзан, облаченную в снежно-белое шелковое платье, которое удивительно шло к ее смуглой коже и иссиня-черным волосам.

— Давай-ка, Лисси, примерим вот этот голубой костюмчик! — продолжала ворковать Сьюзан, помогая Мелиссе просунуть руки в рукава нежно-голубого костюма. Стремительно справилась она с застежками. Закрутила косу тугим узлом на затылке. Выбрала из коробок белую шляпку с вуалькой, закрепила ее на волосах подруги длинной тонкой шпилькой. Последним штрихом стали белые туфельки.

— Ну и ножка у тебя, просто с ума сойти! — заметила Сьюзан. — Не пойму, кто из нас невеста?! Мелисса, возьми себя в руки! Нас ждут!

— Кто? — снова упавшим голосом поинтересовалась Мелисса.

— Не кто, а где! — Сьюзан посмеивалась, а Мелисса злилась на нее.

— Помню, помню! — медленно приходила она в себя. — Нас ждут в церкви! У вас с Марком венчание! А у Фосдиков — крестины!

— Слава Господу! Ты пришла в себя, дорогая?! Мелисса вяло кивнула. Сьюзан потащила ее за собой на крыльцо. На фургоне, ожидающем их возле самого порога, был натянут новый тент в красную и синюю полоску. Поверх тента развешены гирлянды из нежно-розовых и ярко-малиновых горных пионов.

Сью усадила Мелиссу в фургончик на мягкую подушку, чтобы не так трясло. При всей сообразительности Сью было невдомек, что страдала «леди-доктор» потому, что сегодня предстояло не ее венчание. Нет, она не завидовала своей подруге. Просто мечты завели Мелиссу слишком далеко. А потом она снова оказалась в реальной жизни, где ей не был предусмотрен кусочек счастья.

Украшенный фургон катился по Мидоуз-стрит прямо к церковной площади. Прохожие останавливались, чтобы поглазеть на Сьюзан-невесту, которая, тем не менее, сама правила парой лошадей, запряженных в обновленную повозку. Кажется, все жители вышли из своих домов, чтобы порадоваться за Марка и Сьюзан. Такие события стали редкостью в последние годы. Все это время Туин-Фолс старился и умирал. Свадьбы с таким размахом — слишком дорогое удовольствие. И молодые люди хотели ограничиться лишь оформлением брака в мэрии. Но Ханна Фишер сегодня женила единственного любимого сына! И это событие должно было запомниться горожанам надолго!

Сьюзан и Мелисса едва поспели к воскресной службе. В толпе Мелисса заметила Кристиана и Марка. Они оба в нарядных костюмах стояли на крыльце церковного здания. Долгое ожидание наложило на их внешний облик свой отпечаток. Лица Марка и Кристиана с застывшими, неестественными улыбками были больше похожи на маски.

Марк быстро спустился с крыльца, подбежал к фургону, помог Мелиссе выйти из него, выкрикивая при этом:

— Сью, дорогая! Подожди минутку! Стой на месте! Я сейчас!

Мелисса с легкой завистью следила за влюбленной парой. Вот Марк протянул руки навстречу Сьюзан, и девушка доверчиво прыгнула к нему в объятия! Марк, высокий и сильный, понес свою невесту по ковровой дорожке, предусмотрительно постланной на ступенях церковного здания, чтобы поставить ее рядом со своей матерью.

Ханна Фишер поцеловала Сьюзан в высокий лоб. Любовно посмотрела на сына, провела ладонью, затянутой в шелковую перчатку, по лацкану его костюма, поправила белоснежный носовой платочек в нагрудном кармане. Принимая поздравления от соседей и знакомых, женщина уронила материнскую слезу. Соединила руки молодых и повернула жениха и невесту лицом к алтарю.

Во дворе, огороженном каменной оградой, из конца в конец стояли длинные столы, накрытые белыми скатертями.

И кругом цветы! Много букетов в вазах и вазочках! Под столами, между столами, среди цветов сновали и резвились дети! Как много, оказывается, детей в Туин-Фолсе! Светлокожие и смуглолицые, блондины и блондинки с небесно-голубыми и серыми глазами, брюнеты и шатены. Дети радостно приветствовали «миссис доктор». И она отвечала на их приветствия, улыбалась им, гладила по голове, но все же с трудом понимая, где она и зачем она здесь.

К счастью, никто не обращал на нее особого внимания, а дети с визгом и смехом продолжали свои игры и развлечения! Они с восторгом взирали на Сьюзан и Марка. И вместе с толпой взрослых вошли в прохладный зал церкви, шумно расселись на скамьях, норовя занять места поближе к пасторской кафедре и столику.

Мелисса, следуя в церковь, по пути раскланивалась со всеми. Она искала в толпе чету Фосдик с малютками на руках. Но Сара первой увидела ее и радостно окликнула:

— Миссис Коуплендл! Мы здесь! Вот и наша крестная мама! — она смотрела на Мелиссу с озабоченным видом. — Что-то вы не слишком хорошо выглядите, мэм! Много забот?

— Поубавилось с тех пор, как появился мистер Джейкоб Андерсон! — К сожалению, не все женщины доверяют ему! А он, судя по рекомендациям, прекрасный специалист. — А как чувствуют себя наши крохи? — склонилась она к широкой самодельной коляске, в которой спокойно лежали близнецы.

— Обживают свой новый экипаж! — радостно заметил Гарольд Фосдик.

— А я дарю им по серебряной ложечке! — Мелисса вынула из сумочки два бархатных футляра и положила их рядом с двойняшками. Они в этот момент пускали пузыри нежно-розовыми губками и таращили на крестную мамочку небесно-голубые глаза.

— Можно, я подержу кого-нибудь из них! — Мелисса протянула руки к одной из малюток. — О, как хорошо прибавила в весе Лисси. Какая она хорошенькая! — Мелисса не выдержала и слегка коснулась губами нежной щечки, пахнущей молоком. — Прелесть моя! — Ласково прошептала умиленная женщина.

— Она чувствует, что именно ваши руки, мэм, помогли ей появиться на свет! — Ролли радостно улыбался и вытирал слезы. — Никто, кроме вас, не знает, что я тогда пережил, мэм!

Мелисса прекрасно помнила день, когда близнецы появились на свет. Каким он был трудным и беспокойным.

— Почему никто! — Сара с нежной улыбкой провела ладонью по щеке мужа. — Еще Крис! Это же он нашел тебя в тот день! Почему-то ты помчался ловить форель! Ой, миссис Коуплендл, вам пора идти к невесте! Вы, оказывается, сегодня исполняете две обязанности?! Идите скорее, мэм! — она взяла у Мелиссы свою дочку, бережно прижала к груди.

Мелисса быстро вошла в церковь. Ее руки еще ощущали практически невесомую тяжесть детского тельца. Женщина подумала о том, что в Туин-Фолсе и окрестностях в последнее время не рождались дети. Целую неделю никто не беспокоил ее по ночам.

Утро понедельника Кристиан встречал с Филиппом в сторожке неподалеку от конюшни Мелиссы. Филипп сварил кофе, нажарил большую сковороду яичницы с беконом. Это был привычный завтрак старика.

— Фил, скажи, почему ты не остался в доме миссис Коуплендл со своей женой?! — Кристиан с аппетитом поглощал яичницу, запивая ее сладким кофе со сливками. — Было понятно, что молодой человек получает от процесса еды истинное наслаждение.

— Понимаешь, Крис, я так привык просыпаться один, готовить на завтрак жирный омлет или яичницу. А Одри — вегетарианка, она, правда, употребляет молоко. И по утрам варит для себя и детей овсяную кашу с молоком. Когда-то я и сам был такой, но в войну научился есть мясо, пить виски, курить. И, наверное, не смогу жить так, как жил когда-то в молодости.

— Ты знаешь, Фил, наконец-то я вспомнил, что должен сделать.

— Тебе нужна моя помощь? — конюх встрепенулся. — Может быть, ты действительно сделаешь что-то такое, за что Мелисса сможет простить тебя!

Я обещал ей найти убийцу доктора. Или собрать доказательства о том, что его убили. Но я совершенно забыл об этом! — Он с досадой шлепнул себя ладонью по лбу. — Из-за этих чертовых писем забыл! Буквально помешался на этих бумажках, которые, впрочем, так много означают в нашей жизни, а порой имеют решающее значение!

— Так вот почему ты примчался сюда с утра пораньше?! — оживился Филипп. — И с чего начнешь?

— Сегодня отправлюсь в полицейский участок. Поговорю с мистером Бакли и попрошу разрешения побеседовать с тем парнем, которого шериф засадил с помощью управляющего. Помнишь, тогда говорили о том, что партнера того парня на Поляне Мертвого Койота закусали до смерти гремучки.

— Мне нравится твое настроение, Крис! — Филипп хитро ухмыльнулся, хлопнул молодого человека по плечу. — Только будь осторожен! Может, попросить у миссис Коуплендл лошадь?

— Я давно договорился с Марком. И он выделил мне Крокета. — Кристиан встал, надел шляпу, плотно надвинул ее на лоб. — Молись за мою удачу, Фил! Передавай мой привет миссис Одри Уоллер!

И Кристиан зашагал хорошо знакомой ему дорогой.

Когда молодой человек вошел в полицейский участок, шериф Альберт Бакли сидел на своем привычном месте.

— Привет, Крис! С чем явился? — он подозрительно оглядел посетителя.

— Мистер Бакли, — как можно вежливее обратился Кристиан, — скажите, нельзя ли побеседовать с тем парнем, приятель которого погиб в прошлом году от укуса гремучей змеи?

— Его зовут Натаниэль Мокетон! Ты принес ему посылку, Крис?! — шериф пристально посмотрел в глаза молодому человеку и неожиданно подмигнул.

— Да, конечно, шеф! — обрадовался Кристиан. — Я принес посылку другу Нэту! — И поставил два внушительных бумажных пакета с продуктами, которые принес с собой, на стол перед мистером Бакли.

— Что у тебя там? — шериф принялся лично осматривать содержимое, отыскивая в посылке что-то существенное. Потом благодушно ухмыльнулся, извлекая на свет бутылку виски. — Как ты думаешь, Юджин, хорошее виски?

— Кристиан Бентон не пьет всякое дерьмо, сэр! — отчеканил Юджин.

— Откуда ты знаешь, недоносок?! — шериф был немного на взводе, несмотря на раннее утро. И как всегда при недопитии, агрессивен.

— Не оскорбляйте мою маму, сэр! — возмутился Юджин. — Она родила меня в срок, сэр!

— Ишь, умничает! — шериф раскупорил бутылку, достал из тумбочки пыльный стакан, подул в него. Кристиану было непонятно, почему шериф всегда достает пыльную посуду. — Юджин! Отведи мистера Бентона к его другу Нэту Мокетону!

— Прямо в камеру? — удивился Юджин.

— Пререкаться? — спокойно поинтересовался мистер Бакли. — Со мной?! — Он немного повысил голос и, не глядя на дежурного, сосредоточил внимание на изучении этикетки, приклеенной к бутылке спиртного.

Когда молодые люди направились к двери, мистера Бакли осенила какая-то идея, и он заорал:

— Стоять!

— Что такое? — Кристиан с досадой поглядел на него. — Сэр, вы на попятную?!

— Я вспомнил! Твой друг Нэт непричастен к грабежу компании?!

Вам лучше знать, сэр! — Кристиану надоедал беспредметный разговор. — Ночь сегодня была спокойна, сэр?

— Ты прав, Крис! Нет ничего скучнее спокойной ночи в городе! — Он широко зевнул, показав два ряда белоснежных вставных зубов. — Тебя сегодня, к сожалению, не за что посадить, мой мальчик! Погоди! — Не вставая с места, он повернулся к сейфу, повозился с замком и достал с полки папку. — Дело Натаниэля Мокетона закрыто! За неимением доказательств его вины и отсутствием состава преступления! Закрыто еще вчера, Крис! — Шериф всхлипнул и сделал два больших глотка прямо из горлышка бутылки.

— Мы можем идти, сэр?! — Кристиан терял терпение. Юджин еле держался, чтобы не расхохотаться.

— О, Крис! — шериф благодушно улыбнулся. — Но я могу посадить тебя, Крис!

Кристиан вернулся к столу, присел на краешек стула напротив мистера Бакли.

— Дорогой Берти, за что ты хочешь меня арестовать?

— За дачу взятки, — он внимательно посмотрел через темное стекло бутылки на утреннее солнце, которое врывалось в скучную комнату и играло яркими искрами в содержимом, — должностному лицу при исполнении служебных обязанностей! — Торжествующе закончил Альберт Бакли тираду, ни разу не сбившись. И довольно захохотал.

— Тогда сядем вдвоем, приятель! — Кристиан откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу.

— Почему? — Шериф мгновенно протрезвел. — Интересно?! За что? Меня?! — Протянул он, уставившись на Кристиана и ткнув себя пальцем в грудь.

— За то, что принял взятку! И вон даже сэндвич с ветчиной и сыром надкусил! — Кристиан кивнул на пыльный стол. Там на бумажной салфетке лежал надкушенный кусок хлеба с зачерствевшими ломтиками ветчины и засохшими завитками сыра.

— Ты прав, Крис! Время идет, а ты, наверное, спешишь?! — Не ожидая ответа, шериф вынул из папки документы Мокетона и справку об освобождении. — Приведи Нэта сюда, Юджин!

— Слушаюсь! — дежурный мгновенно исчез. Через пять минут шериф и Кристиан сидели за столом и внимательно слушали рассказ Натаниэля Мокетона. Тот жадно пил воду из большого стакана, пережевывал колбасу и свежий хлеб с помидорами. И говорил, захлебываясь и заикаясь, точно боясь, что ему никто не поверит.

— Значит, Джон Паркер сам стал жертвой шантажа! — Констатировал Кристиан, когда Натаниэль закончил свой сбивчивый рассказ.