— Заставьте его замолчать, мэм! — не выдержал Кристиан. — Не то я вышибу ему мозги!

— Не горячись, Крис! — неожиданно с доброжелательной улыбкой заявил Гриффин. — Джон придумал такую западню, что тебе ни за что не отвертеться! Ты пойдешь вместе со мной на виселицу!

— Что ты сказал, вонючий ублюдок? — Кристиан разозлился по-настоящему. — Что еще ты мог придумать? Ты, мертвый койот!

Ты не живее меня, хитрый лис Бентон! — засмеялся Чарльз Гриффин, скрипнув зубами от боли. — Тебе очень скоро повяжут такой же галстук, как и мне! А вам, миссис Коуплендл, так и не ставшей миссис Бентон, не миновать позора! Кристиан сжал кулаки.

— Замолчи, подонок! Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что в руках шерифа будет такая улика, от которой тебе не поздоровится! Джо мертв, и не сможет ничего ни опровергнуть, ни подтвердить!

— Ты, Гриффин, просто подлый интриган! — Кристиана трясло от негодования и ненависти.

— Прекратите, мистер Бентон! — Мелисса сердито взглянула на Кристиана. — Позовите Оскара и Марка.

Когда молодые люди появились в приемной, она уже справилась со своей болью и не обращала внимания на разговоры Чарльза Гриффина.

— Перенесем раненого в операционную! — она пошла впереди, распахивая двери. — Марк, как только освободитесь, найдите, пожалуйста, Сьюзан.

— Она варит кофе на кухне, мэм! Извините ее, пожалуйста! Ей необходимо взбодриться, так же, как и вам!

Мелисса попыталась вколоть мистеру Гриффину морфий. Он вяло отбивался. Тогда Кристиан и Марк схватили его за руки и держали до тех пор, пока наркотик не подействовал. Раненый расслабился и счастливо улыбался. Теперь ему все было нипочем.

Мелисса попросила Кристиана открыть окно, наложила на лицо Чарльза тампон, смоченный эфиром. Удушливый запах наполнил комнату. Мелисса приказала всем выйти. Вышла и сама, оставив открытой дверь операционной.

Выпила чашку крепчайшего кофе, который принесла Сьюзан. Подкрепившись, она протянула девушке косынку и клеенчатый фартук. Прежде чем войти в операционную и откинуть стерильную салфетку с чистых инструментов, женщины вымыли руки и протерли их спиртом. Сьюзан занималась приготовлениями к операции так спокойно, словно делала это не в первый раз. Теперь они с интересом рассматривали друг друга.

— Точно мясники на рынке! — прыснула Сью. — Только страшных топоров не хватает!

Мелисса одернула добровольную помощницу:

— Сью! О чем ты говоришь? Разве невозможно без твоих неуместных комментариев?!

— Моя жизнь будет пресной и скучной, мэм, если я перестану оттачивать язык! И как только вы можете спасать этого ублюдка? Я бы на вашем месте просто прирезала его! Думаю, если он выживет, то попортит вам еще много крови!

— Сью! Прекрати! — Мелисса рассердилась уже не на шутку.

— Слушаюсь, мэм! — помощница моментально стала серьезной. Но Мелисса видела, что смешинки так и скачут в ее глазах.

— Сью, дорогая! — Мелисса умоляюще посмотрела на девушку. — Перестань смеяться, а то у тебя будут дрожать руки!

Они немного помолчали, ободряюще улыбнулись друг другу, вошли в операционную и стали по сторонам стола. Мелисса отогнула простыню и сделала первый надрез. Сьюзан подала ей первый зажим. Кровь тоненькой струйкой потекла по смазанной йодом коже. А Мелисса в это время стала копаться в ране тонким пинцетом. Вытащив дробину, бросила в стоящий на животе раненого лоток.

Марк, любопытства ради заглянул в дверь, побледнел и, согнувшись пополам, рванулся к выходу. Увидев бледного друга, Кристиан вывел его на крыльцо. Оскар, решив, что его помощь больше не понадобится, попрощался и отправился восвояси. Ему давно пора было открывать бар в «Тиаре».

Теперь вся огромная толпа любопытствующих горожан, словно река, медленно потекла вспять. Операция была никому не интересна, кроме нескольких мальчишек, которых Кристиан довольно бесцеремонно отправил домой, поймав в саду. Чтобы посмотреть, как оперируют раненого Чарльза Гриффина, они поднимались друг другу на плечи, цепляясь за каждый выступ на стене.

Неподалеку от дома миссис Коуплендл остались два человека. Это были Салливан Росс и Клод Паттерсон. Из-за кустов они внимательно наблюдали за тем, что делается в здании и во дворе.

Кристиан, не долго думая, отправился к ним на встречу. Парни понимали, что вокруг дома миссис Коуплендл, скорее всего, во всех возможных местах выставлены посты. В принципе, вероятность мирных переговоров они допускали. Однако не хотели, чтобы их встреча проходила на виду у посторонних.

— Салливан! — позвал Кристиан, дойдя до кустов. — Выходите, Салливан, Клод! Есть разговор!

— Брось пушку! — приказал Салливан.

— Да ладно тебе! — Кристиан не соглашался. — Все-таки, вам, парни, пальца в рот не клади! Может, договоримся мирно?

— Дай слово, что не будешь стрелять! — выкрикнул Клод из-за дерева.

— Слово чести!

Парни с опаской огляделись по сторонам, выбрались на открытое пространство.

— Слушайте, приятели! Я выплачу вам по двадцать тысяч! Согласны? Скажите только одно, кто из вас побывал в моем номере?

— Не обманешь? — поинтересовался Салливан.

— Ты с нами не шути, Крис! — прорычал Клод.

— Шутки закончились, приятели! — Кристиан был невесел и не старался казаться остроумным. — Завтра встречаемся с Джозефом Баллардом, и я заверяю для каждого чек. Получите в любом банке! По двадцать тысяч, согласны?

— По двадцать пять! — вдохновенно потребовал Салливан. — И ни цента меньше!

— Да черт с вами! Договорились! — подтвердил Кристиан. Ему торговаться не очень-то хотелось.

— Хорошо бы наличными! — спохватился запоздало Салливан.

Парни разочарованно переглянулись. Они явно решили, что прогадали. Но Кристиан уже успел стремительно пожать им руки. Можно было считать, что джентльменское соглашение заключено.

— Наличных у меня нет! Они в банке в Сиэтле! За вами, вроде, полиция не гоняется по штатам? Но будет гоняться, когда я скажу, что в номере побывали оба! Нравится вам такая перспектива, приятели?

— Еще не хватало! С законом мы дружим! — ухмыльнулся Клод.

— Знаю я вашу дружбу! — Кристиан повернулся к нему. — Ну, так как, скажешь кто?

— Я побывал! — признался более словоохотливый Салливан. — Хотел по-приятельски побеседовать с тобой, Крис.

— А что за хорек-вонючка украл мой костюм?

Неужели ты стал любителем поношенных тряпок, Салливан?! Не жмет под мышками? — Молодой человек был выше Кристиана ростом, гораздо крупнее и толще.

— Клянусь мамой, Крис, не я! — на лице бандита, отличавшегося вспыльчивым, но отходчивым нравом, было искреннее удивление. — Я его окликнул, думал, что это ты. А он кинулся на меня, точно стервятник, ударил мексиканским ножом! Зацепил, все-таки, ублюдок! — Салливан закатал рукав и показал Кристиану две огромных ссадины.

В общем, день заканчивался странным образом мирно для Кристиана, хотя и несколько нелепо. Он еще не знал, что теперь будет делать Мелисса. Брат ее убит. Чарльз Гриффин ни за что не вырвется из рук правосудия. Вряд ли бывший управляющий будет упоминать ее имя в суде. Так что теперь шантажировать ее некому.

Но где-то имеются еще фотографии и, по крайней мере, один негатив. Эта не очень приятная мысль неожиданно осенила его. Возможно, все это находится в тех двух переметных сумках, что лежали в фургоне? Их откроют, станут делать опись. И опять эти порочащие Мелиссу улики выплывут наружу! Что она будет делать? Как объяснит этой кучке ханжей, из-за чего оказалась в таком виде перед объективом фотоаппарата? И какую улику против него подкинул шерифу Гриффин? Не тот ли украденный в гостинице костюм?! И его ботинки?!

Господи, можно задавать самому себе хоть сотню вопросов, но Мелиссе от этого не станет легче! Надо подождать окончания операции и проверить одежду Чарльза Гриффина. Хотя, о чем это он? Ведь они раздевали раненого прежде чем положить на хирургический стол. Кассета не такая уж маленькая, чтобы ее спрятать в одежде незаметно!

Значит, Кристиан должен узнать, где она находится. Вряд ли такие предусмотрительные люди, как Гриффин и Паркер, прихватили ее с собой. Почему они оказались на Поляне Мертвого Койота, Кристиан догадывался — они собирались подкинуть в шахту Йортома Шенли часть украденного. Там пока не бывает никого, кроме Йортома и Кристиана. И все подозрения пали бы на Криса.

Кристиан сожалел, что не признался шерифу о пропаже из номера одного из своих костюмов. Того, дорожного, в котором он сошел с дилижанса в Туин-Фолсе. Эти два подонка собирались отсидеться в городе, пока полиция будет разбираться с ним. Они были уже совсем уверены, что навеки избавились от Кристиана. И Мелисса уже завтра могла оказаться в их власти. Им оставалось одно: навсегда опорочить Кристиана в глазах Мелиссы.

А может быть, расправившись с Кристианом, они хотели навсегда осесть в Айдахо, на богатой золотом земле? Наверняка, для собственного обогащения Чарльз Гриффин решил использовать не только Мелиссу, но и Джона Паркера. Этот тип очень любит загребать жар чужими руками! И, тем не менее, зная об этом, Мелисса все равно спасает его сейчас!

Кристиан был поражен тем, какую ненависть он вызвал своим появлением у Чарльза Гриффина и Джона Паркера! Они, точно змеи, попав в безвыходную ситуацию и погибая, пытаются захватить с собой еще хотя бы одну жизнь! Значит, его костюм и негатив в одном месте! Скорее всего, во дворе полицейского участка.

Ему надо было действовать как можно скорее.

Спасать себя и репутацию Мелиссы, которая, теперь это было абсолютно ясно, висела на волоске.

Расставшись с Салливаном и Клодом, Кристиан огляделся. Солнце только что скатилось за плоские вершины Йеллоустон. В воздухе потянуло прохладой. Ветер приносил запахи зеленой травы, снега, нежный аромат подснежников. Сильно шумел поднявшийся за день поток Снейка.

Надо было дождаться полной темноты и пробраться во двор полицейского участка. Кристиан знал, что шериф сегодня не станет никуда спешить. Он считает дело завершенным. Как всегда, с дознавателем Адамсом Кидом он отправится в «Женеву», где проведет бурную ночь, празднуя завершение сложного расследования.

Все они были честолюбивыми людьми — и дознаватель, и шериф, и редактор местной газеты, оказавшийся в столь почетной для него компании. Всю ночь они будут пить виски и изощряться в составлении отчета, преувеличивая свои подвиги и роль в поимке преступников. И только рано утром, выпив по большой кружке крепчайшего кофе и перекусив порцией яичницы с ветчиной, вернутся в полицейский участок. Вот тогда и займутся осмотром содержимого фургона. Сегодня им просто не хотелось портить себе аппетит.

Конечно, Кристиан рисковал, но другого выхода у него не было.

Молодой человек с душевной тоской посмотрел на дом Мелиссы. Ярко сияют окна кухни и приемного покоя. Мягко, приглушенно светятся окна прихожей и холла. Он представил Мелиссу и Сьюзан, оперирующих Чарльза Гриффина. Вспомнил Филиппа, который, скорее всего, находится сейчас на кухне. Греет воду для ванны. Готовит что-нибудь на поздний обед для всей компании. Угощает Лавли холодными сливками. И кошка, довольно мурлыча, трется возле его ног.

Уютно потрескивают дрова в топке плиты. Аппетитно пахнет жареным беконом. Марк сидит за столом и с волнением ожидает Сьюзан. Время от времени он выходит на крыльцо кухни, чтобы посмотреть на окна операционной, и курит. Все они удивительным образом подружились за последние дни. Возможно, по эту сторону решетки они его больше не увидят. И Мелиссе больше не придется его выручать.

Кристиан вернулся к «Тиаре», незаметно поднялся по боковой лестнице в свою комнату. Не зажигая света, старательно приготовился: проверил револьвер, несколько раз прокрутил барабан, пересчитал патроны. Нащупал за рамой зеркала ножны, прикрепил их к ремню, вытащил мексиканский нож. Тонкое изогнутое лезвие было отлично отточено.

Потом он снял ботинки с каблуками, надел шерстяные носки и натянул поверх тонкие, но удобные мокасины. Заправил брюки внутрь, и завязал сыромятные ремешки. На шею повязал черный шелковый платок. Низко на лоб натянул черную шляпу.

Так же незаметно выскользнул из гостиницы. Если бы его сейчас увидели шериф Бакли или Стивен Феллоуз, то не узнали бы прежнего балагура и острослова Кристиана Бентона. Он был сосредоточен, точно разведчик, собирающийся отправиться в тыл врага.

Кристиан чувствовал себя немного неуверенно, так как ему сейчас очень не хватало прежнего напарника — Филиппа. Молодой человек грустно усмехнулся:

— Благословите, доктор Бенджамин Коуплендл! Благослови, старый солдат Филипп Уоллер! — На войне ему доводилось ходить с Филом в разведку или собирать после боя раненых. Он поднял голову и посмотрел на звезды. Они рассыпались по всему небосклону, точно искорки от костра. Небо было такое же прекрасное, какое было много лет назад. Оно ничуть не изменилось!

— Благослови меня, мама! — прошептал Кристиан. На глаза навернулись слезы. Он постарался успокоить дыхание и бесшумно нырнул в темноту.

На рассвете ему предстоит завершить свое путешествие в Туин-Фолс! Хотя не совсем так! Еще нужно мирно расстаться с Салливаном и Клодом. Пусть парни помянут его добрым словом, если вдруг придется сложить голову.

Шагов не было слышно. Кристиан ступал настолько осторожно, что ни один сухой сучок не хрустнул под ногами. Нащупывал дорогу стелющимся индейским шагом. Отводил в сторону ветки, готовые хлестнуть по глазам, и мягко отпускал их. Двор полицейского участка задней стеной выходил на пустырь, заросший крапивой и репейником. Но заросли еще не успели подняться в полный рост. Открытое пространство просматривалось вдоль и поперек. К счастью, ночь пока безлунная, но пройдет час-другой, и ночное светило выкатится на небосвод во всем своем блеске.

За четверть часа Кристиан преодолел три квартала, отделяющих «Тиару» от полицейского участка. Дыхание было ровным и еле слышным. Вот и угол каменной ограды. Штыри, торчавшие на самом верху, поблескивали свежей краской. Совсем рядом завыл пес, словно почуял покойника.

Кристиан вздрогнул, по спине пробежали холодные мурашки. К одинокой тоскливой песне бездомного пса присоединился целый хор низких и высоких голосов. Старым псам подвывали молодые собаки и совсем еще юные щенки. Кто-то выстрелил в воздух, и вся свора испуганно рванула в сторону от жуткой стены.

Господи! Кристиан остановился. Ему предстояло преодолеть эту стену. Наверное, он будет даже в темноте отчетливо виден на фоне желтых, грубо отесанных плит песчаника.

Нащупывая мягкими носками мокасин выбоины и неровности, Кристиан прильнул к теплым камням и пополз вверх. Человеку, привыкшему передвигаться в горных выработках и ходить по скалистым склонам, это оказалось не очень трудно.

Вскоре он смог дотянуться до штыря, подтянулся и выбрался наверх. Здание полицейского участка не было освещено. И во дворе царила полная темнота. Лишь в глубине помещения горела тусклая лампа, и на фоне окна мелькала чья-то неясная тень.

Кристиан облегченно вздохнул. Он оказался прав. В полицейском участке остался только дежурный. Накинув веревку на штырь, держась за оба конца, молодой человек без всякого труда спустился на утрамбованную землю. Оставив веревку на месте, двинулся вглубь двора. На его счастье, конюшня располагалась немного поодаль от отхожего места и стоянки фургонов. И животные не могли его учуять.

Пробравшись к повозке, которая стояла напротив въездных ворот, Кристиан откинул плотный кусок ткани. Под ладонь ему попал холодный лоб покойника. Непроизвольно отдернув руку, он задержал дыхание. Внутри фургона пахло кровью и смертью. Этот запах всегда бередил в нем память о самых тяжелых днях его жизни. Он присел за повозкой, прислушался. Казалось, вот-вот послышатся выстрелы со стороны противника, время от времени простреливающего ничейное пространство.

Эти воспоминания навсегда оставили неприятный осадок в душе. Сегодня перед ним лежал мертвый человек, которого он не знал. Если бы Крис встретился с живым Джоном Паркером, вряд ли они смогли бы подружиться: у них не было ничего общего, на чем строятся дружеские отношения. Вероятнее всего, они встретились бы врагами.

Стояла жуткая тишина. И только бродячие собаки вновь затянули свою тоскливую песню на пустыре, точно отпевая покойника. Собравшись с силами, Кристиан поднялся, прошел до переднего колеса, отогнул парусину боковой стенки. Снова попытался ощупать все внутри.

Теперь пальцы наткнулись на закаменевшие в ботинках ноги мертвеца. Молодой человек сделал еще шаг. И — наконец-то! Он отыскал переметные сумки. Они оказались набиты доверху. И совершенно неподъемные. Кристиан старательно ощупывал одну, когда его внимание привлек посторонний шум. Он тут же нырнул под соседний фургон и затаился.

С крыльца полицейского участка спускался дежурный, освещая себе дорогу переносным фонарем. Яркое световое пятно металось по воздуху, выхватывая на пути то дорожку, выложенную плохо отесанными каменными плитками, то кусок стены, то обочину тропинки, заросшую невысокой сорной травой и хилым кустарником. Это был Пол, один из доверенных «парней» шерифа Бакли.

Он дошел до клозета, поставил фонарь на землю, не закрывая двери, справил малую нужду. Удовлетворенно насвистывая, отправился в обратный путь. Кристиан перевел дыхание. Однако Пол остановился на полпути к зданию, поднял фонарь и, не прекращая насвистывать, направился к фургону. Он был буквально в трех шагах от притаившегося за колесом Кристиана. От волнения у того зачесалось в носу.

А Пол, как ни в чем не бывало, откинул парусину, поднял фонарь, осветил лицо Джона и заговорил с мертвецом, точно с хорошим приятелем:

— Ну что! Лежишь теперь мирно, Джонни! Лежи! Завтра тебя опознают. Составят бумаги! Спишут! И зароют возле стены Восточного кладбища. Ходят слухи, что миссис Коуплендл была знакома с тобой когда-то! Что же ты подбросил ей такую свинью, Джо? Говорят, узнав о твоей позорной кончине, она всплакнула? — он зевнул и, прежде чем отпустить занавеску, попрощался: — Ну, прощай Джо! Ты, видно, очень нуждался в деньгах! А управляющий уважаемой компании пообещал тебе горы золота! И ты мог поверить этому трепачу?! Ладно, Джо! Лежи себе! Прощай, приятель!

Пятно света снова замельтешило по двору. А Пол, насвистывая бодрую песню, скрылся за входной дверью. И снова Кристиана окутала мертвая тишина. Вой собак отдалился. Видимо, животные ушли в сторону свалки, на окраину города, к заброшенным хижинам первых старателей, которые, как повествуют местные легенды, собирали золотые самородки прямо на обрывистых берегах Снейка. А по вечерам играли допоздна в карты, к утру оставаясь нищими. И начинали собирать свой сокровища снова.

Кристиан перевел дух и, как ни сдерживался, пока Пол разговаривал с Джоном, все-таки не удержался и громко чихнул. Посидел немного, выжидая. Представил, что было бы с Полом, если бы чихнул во время его дружеского разговора с молчаливым собеседником. Наверное, полицейский навсегда отучился бы от привычки вести мирные беседы с покойниками.

Ему же следовало спешить. Луна подсвечивала горизонт, вот-вот норовя выплыть из-за вершины горы. Кристиан вынул нож, разрезал одну из сумок. Сверху лежал его дорожный костюм. Он узнал его наощупь, по знакомой мягкой ткани. Обшарив карманы, он обнаружил в одном курительную трубку, которую ему когда-то подарил Филипп, вырезав из корня кизилового дерева. Там же находилась деревянная табакерка, отделанная изящной резьбой с надписью «Крису Бентону от Фила Уоллера. Саванна. 1864».

В нагрудном кармане оказалось небольшое распятие, которое подарила ему на дорогу мама. Он всегда прикреплял его на стену в изголовье кровати. В костюм были завернуты его ботинки. Но пластинки негатива и фотографий в сумке он не обнаружил. Она была набита пачками купюр и мешочками, наполненными золотыми монетами.

Кристиан открыл другую сумку и вздохнул. — Господи, благодарю Тебя! — удовлетворенно выдохнул он. В пальцах зашуршала грубая почтовая бумага. А под ней угадывался стеклянный прямоугольник, обрамленный металлической рамкой.

Молодой человек вскрыл пакет. Ему не терпелось убедиться: он нашел то, что искал. Плотные прямоугольники фотобумаги так и норовили выскользнуть из обертки. Если бы он знал, что не привлечет ничьего внимания, сжег бы их прямо здесь, во дворе полицейского участка. Впрочем, лучше отдать их Мелиссе, пусть сама уничтожает.

Уложив драгоценную находку в карман, Кристиан подхватил костюм и ботинки. Теперь предстояло выбраться с места невольного преступления. Отыскав веревку, он быстро поднялся наверх. Так же легко спустился со стены.

Вскоре он оказался возле «Тиары». Костюм уложил на старое место. Снял мокасины — они были влажные, с прилипшими травинками, и переобулся в ботинки. После этого он тихонько вышел из гостиницы, держа мокасины под мышкой. Немного отойдя от города, свернул к берегу Снейка. Там набил индейскую обувку камнями и забросил в самое глубокое место. Послушав, как мокасины булькнули под обрывом, улыбнулся и зашагал в сторону дома Мелиссы.