Глава 10. ПОСОХ, КАРТА И ПОРТРЕТ

Антония и Борис прибыли в Пелсий в тот день, когда люди Дерлока начали сжигать оставшиеся на поле перед Атеной трупы и чинить стену. Страх девушки за Дениса понемногу улегся. Возможно, причиной тому стал водоворот событий, захвативший ее после прибытия в город.

Они высадились на берег поздно ночью. Роланд отпустил часть команды побродить по городу, выпить пива в местных кабаках. Воспользовавшись этим, Тоня с Борисом незаметно покинули корабль, смешавшись с моряками, немного прошли с ними по пристани и, не доходя до одного из ярко освещенных питейных заведений, свернули в темный грязный проулок.

По всему было видно, что Пелсий переживает упадок. Вдоль узких, кривых улочек, загаженных помоями, которые выплескивались из сточных канав, тянулись старые двух-трехэтажные дома. Со стен пообсыпалась штукатурка и грязными кучками валялась под окнами. Кое-где даже обрушились балконы; вместо них зияли зловещей чернотой дверные проемы, наспех заколоченные позеленевшими от времени и сырости досками.

На столбах не горел ни один факел. И в окнах тоже не видно было света. Пелсий утопал во тьме. Это так резко контрастировало с миллионами огней московских улиц и даже с голубоватым ночным освещением Алирона, что Тоне стало неуютно.

— Что такое? — спросил по-русски Борис, заметив, как она вздрогнула. — Трусишь?

— Не нравится мне это место, — шепотом ответила девушка. — Даже в Керсте с ее толкотней и драками было спокойней. Уж лучше шум, чем эта мертвая тишина.

— Будет и шум, — пообещал Борис. — Давай поторапливайся, пока кто-нибудь из любопытных аборигенов не проснулся. Подумает — воры, раз по ночам шатаются, поднимет крик. Еще, чего доброго, охрана сбежится.

Тоня закивала и прибавила шаг. Они шли еще около получаса, пока не добрались до огромного запущенного парка. Деревья в нем были старые, почти полностью потерявшие листья. Зато трава росла по пояс. От заросшего тиной пруда несло гнилью похуже, чем от Черного Болота. В самом центре парка деревьев не было совсем. От них остались только щепки и трухлявые пни.

Брезгливо морща нос, Тоня осторожно пробиралась сквозь это царство сырости, стараясь не намочить ноги. Борис шел впереди и, казалось, не испытывал при этом никаких трудностей.

Антония заметила посреди поляны гнилых пней холм внушительных размеров и немного странной формы. Если бы не темнота, которая всегда искажает предметы, девушка бы подумала, что там лежит, свернувшись калачиком, дракон.

— Ага! — потирая руки сказал Борис. — Вот мы и на месте.

Неожиданно у подножия левого склона холма загорелись два желто-зеленых кошачьих глаза. Холм немного вырос, и через секунду Тоня с ужасом осознала, что это подняло голову дремавшее чудовище.

— Мама! — пролепетала она, отступив на шаг.

— И почему они никогда не кричат «папа»? — поинтересовалось существо на чистом русском языке. — Ведь папы обычно сильнее, разве не так?

— Согласен, — ответил Борис. — Здравствуй, Илот! Спасибо, что прилетел.

— Не за что, — чудовище с кряхтением поднялось на толстые лапы и не спеша приблизилось к магам. — Доброй ночи, госпожа Антония. Я Илот, Покоритель Небес. Дракон.

Только вблизи Тоня разглядела сложенные в несколько раз на спине сильные кожистые крылья и толстые, похожие на сужающиеся на концах трубки длинные уши. Илот оказался точно таким, какими обычно рисуют драконов в книгах. Те же глаза с плоскими вертикальными зрачками, та же полная острых зубов пасть, та же плотная чешуя и мощный хвост.

— Вообще-то первый, кто начал изображать драконов, срисовывал их с меня, — прочитав мысли девушки, сказал Покоритель Небес.

— В этом мире? — уточнила Тоня, все еще пребывая в состоянии легкого шока.

— И в этом, и в других, — дракон растянул зубастую пасть в улыбке. — Судя по речи ты из Терры — ужасного мира, наполненного техникой. Короче, оттуда же, откуда родом Борис. Ведь так?

— Да, — ответил за Тоню Старший Маг. — Мы даже из одной страны. Той самой, куда ты так любишь наведываться.

— В последнее время, уже лет эдак пятьсот-шестьсот, я туда не летаю, — вздохнул Илот. — Люди Терры слишком агрессивны по отношению к драконам. Мне понравились только китайцы и тот любопытный народ из Южной Америки, который дал мне странное имя Кетцаль Коатель. Жаль, он исчез с лица планеты.

— Китайские драконы немного… м-м-м… не такие, — робко сказала Тоня. — Кажется, у них нет крыльев. Или они очень маленькие.

— А! — отмахнулся Илот. — Люди иногда путают нас с Энором. Просто лица похожие, а то, что он — морской змей, мало кого интересует. — Он посмотрел по сторонам и добавил: — Думаю, нам лучше отправляться в путь, пока не застукали любопытные горожане, не спящие по ночам.

— Согласен, — кивнул Борис, помогая девушке взобраться на спину Илота. — Я смотрю, Эскора позаботилась даже о седле и ремнях. Не надоело быть ее лошадью?

— Нисколько, — улыбнулся дракон. — Я никогда не устаю, а вечная жизнь невыносимо скучна. Если б не Эскора, выл бы с тоски, как хотх.

Борис сел позади Тони, привязал себя и ее ремнями к спине Илота и сказал: «Готово!» Дракон не спеша раскрыл огромные перепончатые крылья, которые оказались раза в три больше его самого. Потом несколько раз взмахнул ими, привыкая к ветру. Постепенно взмахи становились чаще, и когтистые лапы оторвались от земли.

В лицо Тоне ударил резкий порыв ветра. А в следующую секунду ее чуть не сдуло. Хорошо, что кожаные ремни держали крепко. Краем глаза девушка увидела, как на улицы из караулок высыпали часовые с факелами. Из-за свиста ветра в ушах она не слышала их крики, но догадалась, что сейчас там, внизу, все кричат и указывают на небо.

«Вот нас и заметили», — мелькнуло в голове юной волшебницы.

— Не волнуйтесь! — громко сказал дракон, прочитав ее мысль. — Они даже не поняли, что взлетело. А вообще поразительная расторопность. Когда я приземлился в парке никто этого не увидел.

Илот стремительно рассекал воздух могучими крыльями. Он летел гораздо быстрее Ксера, возможно, потому, что не опасался уронить седоков. Тоня задыхалась от мощных порывов воздуха. Глаза слезились от сильного ветра, а голова кружилась от высоты.

Мимо проносились леса, поля, деревни, но девушка не могла разглядеть все это в темноте и при столь большой скорости. Поэтому она несказанно удивилась, когда через полчаса дракон начал снижаться.

— Мы прилетели? Так быстро? — спросила Тоня, стараясь перекричать свист ветра.

— Вон, внизу Атерианон! — крикнул ей в самое ухо Старший Маг. — Смотри! Те строения — Древние Архивы.

Девушка осторожно взглянула вниз и увидела невероятных размеров замок, залитый светом. Он казался огромным даже с высоты. Каким же предстанет это великолепие, когда они ступят на землю?

— Видишь свет? — Борис указал на круглые голубоватые сферы на каждой башне замка. — Это — магические светильники. Марилана подарила Архивам еще во времена строительства. Незаменимая вещь. Светят только в темноте. Жаль, наши маги так и не разгадали секрет их устройства, а сама Марилана молчит, как партизанка. Древние Архивы — прекрасная крепость. Взять ее практически невозможно. Погляди хотя бы на этот ров. Глубина — три метра. Впечатляет?

— Еще как! — крикнула Тоня в ответ. — Теперь не сомневаюсь, что в этом месте мне будет безопаснее, чем в Алироне.

Из окна центральной башни замка выпорхнул длинный алый флаг с ярко-оранжевой птицей. Ветер сразу подхватил его, и казалось, что это вырвались на волю языки пламени.

Древние Архивы ослепляли какой-то нереальной, волшебной красотой. Тоне не верилось, что такое величественное сооружение могли возвести люди.

Замок был построен из серебристо-серого, гладко отполированного камня. Блики от голубых светильников играли на стенах, волнами разбегались в разные стороны и сбегались вновь. Широкая плитка на полу переливалась всеми оттенками серого. Возникало ощущение, что ноги ступают по чистому серебру. На верхушках башен развевались маленькие алые флажки. Из многих окон бил яркий, похожий на электрический свет. Все вокруг казалось новым, только что выстроенным.

От восхищения Антония едва не задохнулась. Даже знаменитый Белый Дворец в Алироне не произвел на девушку такого впечатления.

— Сразу видно, что она здесь впервые, — услышала Тоня за спиной низкий женский голос. — Это и есть твоя великая волшебница, а, Борис? Надо же, не думала, что «великих» можно чем-то удивить.

— Удивить можно всех, — заверил невидимую собеседницу Старший Маг. — А в том, что эта юная госпожа великая, можешь не сомневаться. У нее нешуточные задатки. Правда, умения пока немного, но мы с тобой это быстро исправим. Верно?

— Сам знаешь, какая из меня волшебница, — хмыкнула женщина в ответ. — Я даже звания адепта не имею. Хотя многие фокусы знаю в теории. Если девочка смышленая, может, чему и научится. Поглядим.

— Не всякий мастер-маг знает столько, сколько ты, — сказал Борис. — Надо делиться знаниями. Получай ученицу. Сдаю с рук на руки.

Тоня резко обернулась и встретилась взглядом с собеседницей мага. У той были темно-зеленые глаза, искрящиеся неуемной энергией. Они чем-то напоминали глаза Эны, жены Бориса. Да и лица этих двух женщин были удивительно похожи.

— Эскора Толари, Хранительница Древних Архивов или попросту Главный Библиотекарь, — типичным мужским жестом, в котором не было ни капли изящества, ведьма протянула Тоне руку.

В её голосе звучала едва прикрытая насмешка. Похоже, это было у нее в крови — подтрунивать над всеми и над собой в том числе.

— А кроме этого еще и старшая сестра моей жены, — добавил с улыбкой Борис

Теперь девушка поняла причину странного сходства этой женщины с Эной. Только волосы у Эскоры короче— до плеч и гораздо темнее. И рост по сравнению с крохотной Подругой Темного Грифона кажется просто гигантским. Она даже выше Бориса!

— Антония Махновская, — Тоня ответила на рукопожатие и, немного подумав, добавила: — Волшебница. По крайней мере все так думают.

Эскора расхохоталась и хлопнула девушку по плечу:

— Проклятье, она мне нравится! Мы с ней споемся. Мне по душе люди со здоровой иронией.

Антония тоже почувствовала симпатию к Хранительнице Древних Архивов. Смущало немного лишь ее странное для женщины поведение и совсем не женская одежда: темные штаны, высокие сапоги без каблуков и ярко-красная с оранжевыми оборками рубашка.

Эскора не носила ни серьги, ни кольца, ни браслеты, в отличие от сестры. Ее короткие ногти были обрезаны как попало, явно в спешке. В уголках пальцев то тут, то там виднелись заусеницы. Похоже, внешность вообще мало ее беспокоила.

— Пойдемте! — скомандовала Хранительница. — Нечего торчать на ветру, да еще и ночью. Ночью люди обычно спят. Правда, есть исключения вроде меня. Но вы на меня не равняйтесь. Я прикажу наполнить два корыта горячей водой. Славно попаритесь. Потом поужинаем и — в кровать. А ты, Илот, милый, оставайся здесь. Когда я устрою дорогих гостей, сразу прибегу к тебе.

Дракон кивнул и вальяжно разлегся во внутреннем дворе, не обращая внимания на снующих вокруг людей. Слуги, судя по всему, и сами привыкли к его присутствию. Они не пугались и не выказывали удивления.

Эскора говорила без умолку, пока вела магов по ярко освещенным коридорам Архивов. Однако язык не поворачивался назвать ее монолог болтовней. Хранительница сообщала Борису последние новости из горячих точек на атерианских границах, любовно перечисляла недавние закупки товаров и продовольствия, доставленные в замок, — словом, излагала полезную информацию.

Тоня внимательно слушала, при этом разглядывая удивительные гобелены тонкой работы и картины в дорогих позолоченных рамах. Почти на каждой был изображен замок Древних Архивов с разных точек обзора и в разные времена года и суток.

Эскора проводила Антонию и Бориса в их комнаты, находившиеся рядом. Новое жилище Тони было поменьше, чем отведенное ей когда-то в Белом Дворце, но уютнее из-за удачного расположения мебели. Комнату освещали два круглых магических светильника. Один висел над массивным столом из светлого дерева. Другой— над большой мягкой кроватью с двумя аккуратными подушками, покрытой темным одеялом с длинным ворсом.

Кроме стола и кровати здесь находились еще два кресла и два высоких двустворчатых шкафа. Открыв одну из дверц, Тоня обнаружила великолепный гардероб, состоящий из двадцати различных платьев, более чем десяти брюк и рубашек. Внизу стояло несколько пар обуви.

Девушка не успела достать из шкафа даже один наряд, как в дверь постучали, и через секунду вошла служанка и сообщила, что горячая вода для мытья готова. Она проводила Антонию до маленькой комнатушки, в которой не было ничего, кроме большого деревянного корыта, двух чанов с холодной и горячей водой, темного мыла и жалкого подобия мочалки.

Отказавшись от помощи служанки. Тоня сама развела в корыте воду (сбоку одного из чанов висел на гвозде черпак) и вымылась.

Купание взбодрило ее после долгой дороги, и девушка даже почувствовала себя счастливой. Пожалуй, впервые за время пребывания в Кейлоре. Насухо вытершись оставленным служанкой полотенцем, Антония надела нечто напоминающее халат темно-бордового цвета и кожаные сандалии на очень низком каблуке.

Она без труда отыскала свою комнату и вновь приступила к изучению гардероба. Потратив около часа на примерку одежды, Тоня обнаружила, что ей впору далеко не все. Наверное, во дворцовых комнатах для гостей всегда держали платья разных размеров, чтобы любому приезжему было удобно. Антония выбрала красивое темно-зеленое платье до пят, которое гармонировало с цветом ее глаз и подходило к удобным сандалиям.

Когда Тоня вертелась перед большим зеркалом, которое висело на стене возле кровати, в комнату без стука ворвалась Эскора и с порога заявила:

— Ужин готов. Мы все тебя ждем. Что ж ты опаздываешь? Нехорошо!

— Ну… Вообще-то никто не сказал… — пролепетала Тоня.

— Ага! — воскликнула Хранительница Архивов. — Луэсса плохо выполняет свои обязанности! Я с ней лично поговорю.

— Нет, нет! — поспешно остановила ее Антония. — Пока не стоит. Может, вы просто ее опередили.

— Может, — легко согласилась Эскора. — И. кстати, не называй меня на «вы». Я чувствую себя при этом старой. Да и потом, мы ведь ближайшие несколько месяцев будем едва ли не самыми близкими подругами. Борис не позволяет мне держать тебя вместе с остальными учениками Архивов. Поэтому я буду учить «великую волшебницу» лично.

Слово «великая» женщина произнесла с плохо скрытой иронией. Она оказалась первой, кроме самой Антонии, кто сомневался в способностях юной ученицы. И неизвестно почему это обрадовало Тоню. Девушка всё ещё боялась того, что в ней открылось; звание волшебницы пугало своей таинственностью и неправдоподобностью. Ну в самом деле, разве может быть чародейкой простая московская девчонка?

«Может, — сказал Тоне настойчивый внутренний голос— Еще как может».

И ей ничего не оставалось, как поверить.

Обучение предполагалось со следующего дня. Борис и Эскора дали девушке на отдых только одну ночь, Хранительница Древних Архивов со своей неуемной энергией считала, что этого вполне достаточно. Именно она настояла на немедленном начале обучения.

В просторном круглом шестиколонном зале, на полу которого было начертано множество пентаграмм, Эскора провела первый для Тони урок. Он начался с того, что женщина достала из небольшого шкафчика у стены некий цилиндрический предмет и протянула его Антонии.

Девушка непонимающе оглядела крохотную, едва выглядывающую из ладони рукоятку темного цвета. Конец изящного тонкого цилиндра незаметно разделялся на четыре треугольных лепестка, которые удерживали мутно-зеленый гладкий камень. Оказавшись в ладони Антонин, камень на миг вспыхнул ярким изумрудным светом и так же внезапно погас.

— Великолепно! — обрадовалась Эскора. — Я не ошиблась в выборе. Ты ему понравилась. Ну-ка, тряхни им и громко скажи: «Элиа-доре».

Тоня повторила заклинание и встряхнула цилиндром. И в то же мгновение произошло настоящее чудо. Он стал быстро раскладываться; изнутри цилиндра словно выпадали новые и новые сегменты. И, что самое удивительное, все они были одного размера с первым. Непонятно,. как они до этого умещались внутри маленькой рукоятки с кристаллом. После того как последний сегмент выпал из предпоследнего, все части цилиндра намертво срослись друг с другом так, что не осталось щелей. Казалось, посох был сделан из сплошного дерева (в том, что это был посох, Тоня уже не сомневалась).

— Потрясающе! — воскликнула Эскора. — Я даже не надеялась, что он тебя выберет. Решила поэкспериментировать, и вот те раз! Ну ладно, раз так — садись. Я должна кое-что тебе о нём рассказать.

Она села по-турецки на гладкие мраморные плиты и сделала приглашающий жест Тоне. Только после того как девушка устроилась напротив, Хранительница Архивов начала свой рассказ.

— Ты, должно быть, слышала, как я говорила Борису о том, что маг из меня очень плохой, — сказала Эскора. — Это — чистая правда. Но есть одно дело, в котором мне нет и никогда не было равных. Это не хвастовство, а факт. Я умею изготавливать магические посохи. И не просто копировать одну удавшуюся модель, как делали мастера до меня, а создавать отличные друг от друга изделия. Каждый мой посох — не просто распределитель энергии, не просто тупая безжизненная вещица. Это — верный друг и помощник в трудную минуту.

Сначала, еще не имея опыта и дерзости, я использовала обычные бесцветные кристаллы эфенона и бело-голубые — лиделя. Точно такие же обрабатывали когда-то мастера прошлого. Потом решила попробовать другие камни. Я стала делать не просто красивые палки с изящно ограненными камнями, а хитроумные модели, обладающие едва ли не собственной волей. Разумеется, такие посохи я делала далеко не для каждого. Ведьмы с ведьмаками и адепты с адептессами обойдутся и обычными. А вот для каждого мага и каждой волшебницы в моих закромах лежал отдельный посох. Лежал и терпеливо дожидался хозяина.

Обычно все они находили обладателей. Все, кроме тех двух, которые я считаю вершиной своего мастерства. Один из них сегодня выбрал тебя.

Это — складная модель, первый и пока единственный эксперимент подобного рода. Зеленый кристалл я привезла из ландорианских топей. Да и там о таком камне никто раньше не знал. Я назвала его Нэт-Тонар, что в переводе с языка Древних означает «око провидицы». Ещё никто и никогда не пользовался таким кристаллом. Даже я не знаю, какой сюрприз он может преподнести. Так что будь осмотрительна, Антония.

И ещё… У одного очень жестокого человека есть посох из того же дерева и тоже с ландорианским кристаллом, только чёрным, как ночное небо. Нэт-Немор — «око тьмы». Признаюсь, этот посох тоже сделала я. Это — второй шедевр. Только не спрашивай, как он попал к злодею. Все равно не скажу. Просто знай об этом, и все.

Потом Тоня тренировалась складывать-раскладывать удивительный посох. И хотя она исправно повторяла за Эскорой необходимые движения и заклинания, мысли ее были далеко.

Антония уже догадалась, что второй шедевр Хранительницы Архивов принадлежит Монкарту. Что ж, интересный поворот событий. Два посоха. Око провидицы и око тьмы. Извечная тема добра и зла. Только почему первый выбрал Тоню, а не Сималию Энлин? Ах да, когда Сималия сражалась с Монкартом, посоха еще и в проекте не было. Потому, что не было на свете Эскоры.

Забавно. Родись Хранительница Архивов лет на пятьдесят раньше, может, и не нужна была бы Кейлору московская девчонка Тоня Махновская. Сделала бы Эси посох доблестной Сималии, и, вполне возможно, та победила бы Монкарта. Вот тебе и превратности судьбы.

Но Сималия хотя бы имела настоящее звание мастера-мага, подкрепленное экзаменами и оценками профессоров. У нее был хоть какой-то шанс на победу. А что имеет Тоня? Ничего, кроме непоколебимой Бориной уверенности в ней.

Раздумывая о своих возможностях, Антония не заметила, как окончилось занятие. Эскора объявила о двадцатиминутном перерыве и куда-то отлучилась. Тоня осталась одна в огромном зале и все время перемены рассматривала посох.

Вернулась Хранительница с большой цветной картой и без всяких прелюдий разложила ее на полу. На карте был изображен причудливой формы остров, омываемый четырьмя морями. Слева и справа от него виднелись пятачки других, намного меньших островов. Внизу был начертан фрагмент самого большого участка суши, похожий на верхнюю часть символа «Y», между двумя развилками которого располагалась группа мелких островков.

— Вот здесь мы сейчас находимся, — ткнула Эскора пальцем в центральный остров. — Это — Хесс, самый большой в исследованном мире. Слева от него — Орлика. Там живут выходцы с материка. Сам материк вот, — теперь она указала на верхушку «Y». Называется Улира. На материке больше всего ландорианцев, людей-жаб, как я их называю. Но эти два полуострова принадлежат обычным людям, кофианцам, из Восточного и Западного Кофа. Жабы живут в Ландории, самом центре материка. Справа от Хесса находится остров Мола, который населяют кромги, люди-медведи, покрытые густой шерстью. Они очень сильные маги и по натуре странные, нелюдимые существа. Никто не вмешивается в их дела, и они ни в чьи не лезут.

Эскора провела ногтем по кривым красным лишим, разделяющим остров Хесс на четыре неровные части.

— Вот границы государств, — сказала она. — На самом севере находится Эстарика. Борис говорит, ты уже побывала там.

Тоня поморщилась. О своих приключениях в этой стране она предпочитала не вспоминать.

— На западе расположены Атер и Кейлор, причем Кейлор — севернее, а Атер — южнее, — продолжила Эскора. — Сейчас мы в самом центре Атера, в Атерианоне. Это — древний лес, занимающий поистине огромные пространства. У нас есть немало карт, чтобы несведущие не заблудились в нем. Изучишь в свободное время… А это восточная страна — Норткар. По-моему, тут даже объяснять не нужно.

Тоня с любопытством склонилась над картой, чтобы получше рассмотреть ее. Однако того, что она искала, на карте не оказалось.

— Послушай, Эскора, — задумчиво произнесла девушка, — а где же резиденция Монкарта? Он правит из столицы или откуда-то еще?

— Никто не знает, — ответила женщина. — Мы каждый год посылаем лучших разведчиков, обещаем нешуточные награды тому, кто найдет это место. Но все безрезультатно. Никто из тех, кого мы посылали, не вернулся. Норткар — гиблое место. Оттуда никто не возвращается. Никто и никогда. Говорят, Сималия была во вражеской цитадели, но и она, как ты знаешь, не вырвалась. Хотя, всё зависит от того, как на это посмотреть. Она ведь всё-таки удрала, правда, в другой мир.