ГЛАВА 25

Тлен к тлену, пыль к пыли!

– Как приятно сделать человеку добро, – хмыкнул Вик, помахав призраку вслед. – Готовы? Сейчас сюда нежить заявится. Вон, уже ползет. Кровь почуяли.

Энтони поднялся, отряхнул брюки.

– Нежить – это что? – спросила я.

– Нежить, – ответил Вик, доставая из внутреннего кармашка пиджака, будто шариковую ручку, девятидюймовой длины ножичек, – это то, что нужно уничтожить.

У Энтони ножны с кинжалом (который оказался чуть покороче, зато обоюдоострый) были прицеплены к поясу сзади – длинный жакет мог легко скрыть не один томагавк.

– Возьми, – сказал он, протянув мне клинок. – Если что, бей по позвоночнику, не стесняйся.

– Угу, – сказала я, – обязательно.

– Они опасны, только если чувствуют страх. И если кровь попробуют.

Понятно. Значит, к трупам подпускать эту нежить нельзя, иначе взбесится. Хотя зачем им кровь? Ведь есть они не могут по определению – в этом я вскоре убедилась воочию.

Тьма вокруг сгустилась. Вик внимательно вглядывался в пустоту улицы, в нетерпении поигрывая кинжалом. Тони, просто прикрыв глаза, ждал. Целое мгновение я не слышала даже своего дыхания.

Коротким, четким движением, не поворачиваясь, Тони ребром ладони рассек воздух справа от себя. Из полумрака в круг освещенного фонарями асфальта выпал трухлявый скелет. Белые кости в саване из грязной паутины.

И что тут началось! Из ниоткуда, из темноты ночном выступила просто толпа этих скелетов, смердящих канализацией, да и выглядящих не лучше отбросов с мусорной свалки. Здесь и нормальные скелеты, и какие-то полулюди-полузвери, и разные костлявые уродцы, и на всех костях болтаются лохмотья не то одежды, не то сгнившей плоти. Что угодно, но бояться их я не собираюсь.

Следуя совету, я целилась клинком в позвоночник, что было совсем не сложно, учитывая общую прозрачность бестелесного воинства. А вообще ветхие ребра и прочие конечности очень мило рассыпались с первого же удара. Если же бить прицельно – мощи складывались в аккуратные кучки… Вот только уж очень много их было.

Между делом я успевала оглядываться на парней. Поняв, что помощи мне не требуется, они, как говорится, решили отвести душу, то есть оттянуться по полной. Вик нежить колошматил просто и со вкусом. А Энтони, похоже, собрался припомнить все известные ему приемы рукопашного боя, применяя их по очереди и не повторяясь. Вот такая ночная физкультура.

В общем, бедная нежить. Хоть их вначале, казалось, было много, для нас троих оказалось явно маловато.

– Ой, сколько мусора! – вздохнул Вик, переведя дыхание и оглядевшись. – Что делать будем, Тони? Нельзя же оставлять такую свалку.

– Пусть Венера приберется.

– Что?!

– Правильно! Венер, это несложно – осени сей бренный прах крестным знамением.

– По-православному или по-католически?

– А им все равно.

– Только нас не задень.

Я перекрестила ближайшую ко мне кучку костей. Прах, будто порох, вспыхнул бенгальским огнем. Пламя быстро перекинулось на соседние останки – и вот уже заполыхало все.

– Красота! – сказал Вик.

– Про машину забыли! Сейчас взорвется – бежим!

– Генеральная уборка называется…

Недалеко от дома нас встретил Князь. Он вынырнул из кустов зеленой изгороди, сверкая фосфоресцирующими глазами в жемчужном сумраке близкого рассвета. И повис на штанине хозяина.

– Попридержи когти! – воскликнул Тони, беря кота на руки. – Всего располосовал, зверь.

Князь восседал на хозяине, счастливо щурясь, распушив хвост, как факел, и запуская в плечо Энтони когти то правой, то левой лапы.

– Буду спать до вечера, – пообещал, зевая, Вик.

– А я ногу натерла, – пожаловалась я.

И тут эта бедная моя конечность неудачно подвернулась и я потеряла равновесие. Я б не упала, если б Энтони, в которого я врезалась, удержался на ногах. Но, видимо, моя боль откликнулась в нем с полной силой.

Так что мы оба повстречались с асфальтом – Князь успел спрыгнуть с рук хозяина весьма вовремя.

– Венера!

– А я что? Разве я специально?… Ой, что это?!

Сзади, в зарослях зеленой изгороди на миг вспыхнуло пламя – в кустарнике оказалось пробито круглое отверстие с краями из дымящихся обугленных листочков. А с другой стороны на нас несся угрожающе шипящий шар раскаленной плазмы. Из-за спины Энтони мне было плохо видно. И высунуться он мне не дал, бесцеремонно толкнув обратно на землю. Я только заметила, как, выбросив вперед руку, Энтони остановил летящий снаряд и усилием воли заставил его отправиться обратно. На другой стороне улицы метнулась тень, но огненный шар настиг своего отправителя и взорвался с беззвучной вспышкой.

– Кто это был? – спросила я.

– Теперь уже не узнаем, – сказал Тони. И добавил смутив меня серьезным взглядом: – Ты спасла меня.

– А кстати, где Князь? – поинтересовался Вик и, подав мне руку, помог подняться.

Энтони пошатнулся и, сжав голову руками, глухо застонал.

– Тебя задело? – всполошился Вик.

– Боже, как плохо… – прошептал он, – никогда хуже не было…

Кусты изгороди зашевелились, и на тротуар рыжей молнией выскочил Князь. Он что-то держал в зубах Я наклонилась, и кот положил мне на ладонь… крошечного котенка. Малыш дрожал, испуганно мигая бусинками глаз.

– Ну вот и причина… Такой маленький, а столько эмоций, – сквозь боль улыбнулся Энтони.

Он забрал малыша из моих рук, осторожно погладил по пушистым круглым ушкам. Спрятавшись в тепло под пиджак к Энтони, этот маленький грязный заморыш подумал минутку и замурлыкал, как настоящий кот.

– Твое высочество, ты у нас которого по счету зверя спас? – спросил Вик, беря на руки Князя.

– Тринадцатого.

– Значит, так и назовем – Микадо Долголапый Тринадцатый!

Наконец-то этот бесконечный день закончился. Столько всего сегодня со мной приключилось – даже в голове не укладывается! Но, слава Фрейру, я добралась до постели, и если хоть чуток посплю, то, может, все впечатления как-нибудь в порядок приведутся.

Скажу сразу: квартирка у Энтони оказалась не маленькая и в мое распоряжение предоставили целую отдельную комнату. Апартаменты достались Тони от прабабушки – кстати, той самой, что поведала о тайне графского наследства. И были, честно сказать, ничуть не хуже замка! В элитном доме, в очень приличном районе (удивляюсь только – здесь позволяют держать домашних животных!). И интерьер внушал уважение. Я разулась в прихожей, не решившись топтать каблуками явно старинные и дорогие ковры, к которым парни, между прочим, не проявили ни капли почтения! А Князь – вот зверь своих хозяев – с огромным удовольствием побежал точить когти о полированную мебель стиля ампир. В этом доме явственно чувствуется отсутствие женской руки!

Нет-нет, не подумайте, что в квартире был жуткий бардак. Бардак – вполне естественный и обычный для нормального существования – имелся в спальне Энтони и на кухне. А вот в остальных пяти комнатах жизнь присутствовала лишь в виде цепочек кошачьих следов на толстом ковре пыли. В общем, атмосфера тут была абсолютно та же, что и в замке. Эх, прибраться бы здесь генерально, по-весеннему…

Я гуляла по комнатам, разглядывала картины в золоченых рамах, семейные фото на книжных полках, фарфоровые пасторальные статуэтки…

– Вик, какого черта! Выключи немедленно! – раздался разъяренный вопль из кухни. Энтони имел в виду телефонный автоответчик, включенный в прихожей.

– Надо же узнать, кто сегодня тебя искал, – откликнулся Вик из другой комнаты. – Вдруг что-нибудь важное.

– Нет там ничего важного, – огрызнулся Тони.

Автоответчик послушно выдавал сообщение за сообщением: от бабушки Ирмы: «Позвони мне!»; от бабушки Линды: «Позвони матери, имей совесть!»; от бабушки Сандры: «Где ты пропадаешь? Мы волнуемся!»; от бабушки Миранды: «Чтоб сегодня же был у меня. Если не явишься – обижусь раз и навсегда!» И через секунду: «Это я, твоя обиженная бабушка. Если не перезвонишь, перестану с тобой разговаривать». И следующее сообщение: «Это опять я. Звоню сказать, что теперь с тобой, Антуан, не разговариваю».

Выполнять просьбы бабушек, разумеется, никто не собирался. Вместо этого парни взялись за меня – хоть глаза мои слипались на ходу, спать не отпустили, пока не протелефонировала родителям о своем полном благополучии. Благо в России уже был давно день.

– Чтоб не получилось, будто мы тебя действительно похитили.

ГЛАВА 26

Наводим порядок

2 августа, суббота

Мне снились костры. Языки пламени извивающимися змеями взлетали ввысь, стараясь дотянуться, лизнуть черное небо. Искры метались стаями жалящих ос. Жар был невыносим, огонь повсюду. Я закричала, но убежать невозможно: руки связаны, за спиной деревянный столб. Пламя подступало к босым ногам. Начали тлеть полы монашеской рясы, которой суждено стать моим саваном.

А рядом никого, холодная пустыня. Только луна в черном небе смотрела на меня слепым белым глазом…

Меня разбудил истошный писк.

– Что такое? – спросила я Князя. Тот даже головы не поднял с подушки – лежал рядом, растянувшись на полкровати. Только глаза приоткрыл щелочкой. Кстати, всю ночь провел в моей постели. Непрошеный гость!

Я выбралась из-под одеяла и выглянула в прихожую.

В квартире было тихо, а писк доносился из комнаты Энтони.

Князь медной молнией проскользнул мимо ног. Писк прекратился, и я поняла почему: кот. с хмурым видом с котенком в зубах отправился в туалет. Малыш висел тихо, только ножки болтались.

Ясно, в доме я была одна, если не считать полутора котов (малыш на целую кошку никак не тянет).

В прихожей, под вешалкой из оленьих рогов, обнаружились пакет с моей одеждой (из которой меня вытряхнули вчера в магазине – впрочем, я вовсе не в обиде) и коробка с маленьким телевизором – тот самый выигрыш за юбилейную душу для Бюро господина Дэкстера. Кстати, других телевизоров в доме не имелось… Честно говоря, для меня жить в доме без ТV было б хуже адской пытки.

А на кухонном столе я нашла записку, в коей подробно объяснялось, каким транспортом можно добраться до города, где живут мои крестные, а также объявлялась благодарность за содействие и предлагалось все, произошедшее вчера, побыстрей забыть. Правда, почему-то в постскриптуме говорилось, чтоб «бижутерию» я обязательно оставила себе на память. Рядышком лежали деньги на билет.

Совести у них нету! Благородные бриллианты бижутерией обзывать!

И вообще, раз похитили, то теперь терпите. Уеду когда захочу. По крайней мере после завтрака.

А в холодильнике, кроме кошачьих консервов, ничего не было. Что ж, нужно сходить в магазин. И в парикмахерскую – обязательно! После вчерашних экспериментов с моей внешностью утром, увидев себя в зеркале, я откровенно напугалась: не люблю незнакомых блондинок!

Зазвонил телефон. Вспомнив о многочисленных родственницах Энтони, я трубку не взяла. Но включился автоответчик, и я услышала убедительный голос господина Дэкстера:

– Мадемуазель Дыркина, возьмите трубку.

– Чем обязана? – спрашиваю.

– Что вы, это мы вам премного обязаны! – пророкотал в ухо чарующий баритон.

А потом наговорил кучу комплиментов моей обворожительной красоте, уму и понятливости, так что у меня покраснело не только ухо – я вся была в смущении. И, конечно, я, не раздумывая, согласно закивала, когда Джеймс попросил меня не спешить с возвращением домой. Ему, оказывается, чрезвычайно необходима помощь такой исключительно разумной и ответственной барышни, как я. Правда, чего он хотел конкретно – для меня осталось темной тайной. Одно ясно – ему почему-то очень нужно, чтоб я пару дней своей компанией понадоедала Энтони. Ну сделать одолжение такому видному джентльмену мне не затруднительно.

– Разумеется, наш разговор должен остаться тайной, – сказал Джеймс.

Обязательно. Понимаю… Не нужно ли мне чего? Вроде бы нет… Я собираюсь здесь немножко прибраться…

– Типичная реакция женщины на быт одинокого мужчины – хмыкнул Джеймс – Тогда тебе действительно понадобится помощь. Подожди минутку.

И трубку повесил. Я засекла время, и ровно через минуту снова раздался звонок – на этот раз в дверь.

На пороге стояли три девушки – цветастые платья, босоножки, длинные косы, золотой загар, сияющие глаза.

– Флора – Аврора – Ирида, – представились они и впорхнули в прихожую.

– Сколько в ковре пыли!

– Здесь нужно вымыть пол!

– Клянусь Юноной, светильники тут не чистят!

– Зеркало потускнело, его срочно нужно протереть с уксусом!

– А-а!!! Спаси нас, Деметра! Под шкафом живет паук!!!

– Кто-нибудь когда-нибудь здесь мыл люстру?!

И девушки обернулись ко мне, осуждающе сдвинув брови.

– Одну минутку! Вас прислал Джеймс Дэкстер? Кто вы? Домовые? Кикиморы?

– Мы нимфы! – ответили хором. Продолжила одна:

– Мы младшие богини пантеона. Флора была дриадой в священной роще, Ирида – наядой священного ручья, а я – ореадой. Но теперь, когда наши рощи срубили, ручьи загнали в трубы, а горы срыли с землей, мы стали безработными. В Бюро господина Дэкстера нас выучили на горничных и обещали подыскать хорошее место.

– Ага, – сказала я глубокомысленно. – Тогда, Аврора, бери пылесос. Флора, приберись на кухне. А Ирида пусть займется стиркой. Девочки, как представительницы вида хранительниц очага и вообще уюта мы обязаны устроить здесь порядок. Мы должны оправдать доверие господина Дэкстера, правильно?

– Так точно, сударыня, – присели в реверансе три нимфы.

– Отлично. Ну я пошла по магазинам.

Я очень удачно сменила ненавистную блондинистую окраску на аппетитный цвет золотистой румяной сдобы. Потом пробежалась по универмагу и вернулась в жилище моего похитителя с полными пакетами, забитыми всякими вкусностями.

Стоя у двери, я рылась в карманах в поисках ключей, что с занятыми руками было сложновато, и услышала, как кто-то шумно поднимается по лестнице. Странно не воспользоваться лифтом…

ГЛАВА 27

Поймали с поличным

Итак, это оказалась одна из бабушек. Миранда – та самая, что в телефонных посланиях грозилась перестать разговаривать с несносным внуком. На вид бабуся выглядела очень моложаво. (Как я узнала позднее, всем бабушкам Энтони было лишь слегка за шестьдесят. Можно сказать, самый расцвет! Полная свобода, куча времени, и здоровье еще многое позволяет. А дома сидеть не хочется, потому что незачем!)

Узрев меня у дверей с ключом у замочной скважины бабуся забыла поставить занесенную над ступенькой ногу и подумала: «Господи Исусе! Дожила!»

Я мило улыбнулась и елейным голоском сообщила, что если мадам к Энтони, то его дома нету.

– Его всегда нет дома! – пробурчала Миранда. Я наконец отперла дверь. Но за порогом нас поджидал строй из трех нимф-горничных. Я просемафорила им страшными глазами и, совершив маневр, вернулась к оставшейся «вне» бабусе. С сияющей улыбкой (растянутой усилием воли до ушей) я развернула ее спиной к двери и радостно представилась, без смущения заявив, что Тони мне много рассказывал о вас, о бабушках. Миранда в свою очередь тоже была вынуждена назваться и не заметила, как позади нее гуськом покинули квартиру понятливые нимфы, на прощание помахав ручкой. Ну не могла же я настолько скомпрометировать Энтони перед родней: застать одну незнакомую девицу перед дверью – это одно дело, а вот четырех – это уже слишком!

К счастью, бабушка торопилась по своим делам и – хоть я видела, что ей очень хотелось, – не могла задержаться чуточку дольше. Лишь полчасика посидела со мной за чашкой чая. Но мне показалось, что прошло двое суток.

– Князь, скажи честно, – попросила я, – я правда выглядела ужасной дурой или мне можно быть менее самокритичной?

Кот отвернулся и с видом сфинкса стал смотреть в окно. Разумеется, он нелестного мнения о моем уме и вовсе не собирается этого скрывать.

– Сам попробуй, – обиделась я. – Интересно посмотреть, как у тебя получилось бы целых полчаса отвечать на все вопросы, как попугай: я не знаю – я с ним только недавно познакомилась – понятия не имею – мне самой непонятно. Как дура!

От такого полного морального огорчения я знала только один верный способ излечиться – съесть что-нибудь вкусненькое. А чтобы съесть что-нибудь вкусненькое, нужно приготовить что-нибудь вкусненькое. Как удачно! Я купила все необходимое заранее. (Если кому-то покажется не слишком правдоподобной такая моя предусмотрительность – что ж, признаюсь, вы правы. Вообще-то сначала я намеревалась проверить на истинность старинную мудрость про путь к сердцу мужчин, но ведь одно другому не мешает!)

Лирическое отступление № 8, о пироге

Итак, я решила испечь пирог, и не какой-нибудь, а шоколадный с вишневой начинкой.

– Конечно, она имеет право задавать вопросы типа: «Фрося, а вы случайно не в курсе, где работает мой непутевый внук?» – сказала я, обращаясь к Князю и попутно замешивая бисквитное тесто. – Представляешь, Энтони не удосужился придумать для семьи приличной легенды! Понятно, он не мог рассказать про… про… Да ни про что не расскажешь! Но почему бы не соврать что-нибудь поприличней? Нельзя же держать родных в информационном вакууме! Представь, твое высочество, они полагают, что Тони связался с мафией!

Кот невозмутимо жмурился на меня, устроившись на подоконнике возле горшка с кактусом.

– Хотя они недалеки от истины… Ты прав, я забыла соль.

Соль подозрительно быстро нашлась в шкафчике на верхней полке. Может, это Князь мне подсказал?

– Любопытно, а у кошек, когда они думают, бывают мысли? Или вы соображаете чем-то другим? Или мыслями, но не выраженными словами?…

Однако как я вовремя обнаружила, что нас на кухня трое! Оказывается, пока я размышляла над банкой соли, малыш уже забрался на стол и вознамерился поиграть в кегельбан куриными яйцами, которые я еще не успела пустить в дело.

– Ой! Зверь! Ты мне сейчас на полу яичницу устроишь! – закричала я.

Не ожидавший такого внезапного шума, котенок подскочил, распушился и упал со стола – прямо в бумажный пакет из-под муки, оставленный мной на стуле. К счастью, вся мука уже была высыпана в миску, но зверенок все равно стал белым. Я подхватила чихающий пакет и попыталась извлечь несчастного – как бы не так! Зверенок распустил лапы и когти, и мне пришлось положить это дерущееся чудо в упаковке на пол: там падать некуда.

– Подумать только! Всего за полчаса Миранда столько мне рассказала! Прикинь, Князь, оказывается, до Энтони в его семействе по материнской линии рождались исключительно девочки! Погоди, это сколько же времени у старого графа Диса не было наследника?… Кстати, а ведь это неспроста, это что-то значит. Кажется, я где-то читала, что если из поколения в поколение проблема с мальчиками, значит, в роду имеется ведьма. Надо было расспросить поподробней Миранду. Тони сказал, что его прабабка была гадалкой? Но, Князь, ведь гадалка – это не то же самое, что… Ой!

Я вскрикнула, потому что на мою ногу наехало шебуршащее нечто – все тот же бумажный пакет, теперь уроненный набок. Из него виднелись две задние лапки и хвостик. Даже не знаю, что там интересного нашел малыш, но, спрятанный в упаковку (весьма своеобразно, я б даже сказала, оригинально спрятанный – наполовину, филейной частью на улицу), он уже испутешествовал всю кухню.

– А если честно, – призналась я Князю, поставив бисквит печься в духовку, – я б ничуть не возражала, если б Тони представил меня своей семье. Все-таки четыре бабушки – и все родные – на это стоит посмотреть. Одна Миранда достойна внимания: «Я, говорит, на лифтах не езжу. Мне здоровье дороже. И вообще, лифт – это самоходный гроб, перевозящий вас из жизни прямо на кладбище». Каково, Князь! Или вот еще: «Когда ребенок в семье растет один – обязательно вырастет чудовищем». Что и получилось!…

Я решила, что у меня должен получиться вишневый торт. А раз так – нужно заняться вишней. Оную ягоду я буду лишать скелета!

Чтоб посмотреть на процесс с безопасного расстояния оба кота залезли на холодильник. Малыш ради этого даже оставил свою многофункциональную игрушку.

Вот уж понятия не имею, чем они собрались любоваться. Косточки летали по кухне лишь поначалу. Со второй дюжины ягоды стали смирней. Наверно, самых диких я уже прирезала.

Но звери мне ничуть не мешали – даже напротив, в качестве внимательных слушателей они меня очень даже устраивали. По локоть в бордовом соке, будто в крови, я пыталась им втолковать:

– Я не должна была слушать! Мне стыдно и совестно. Честное слово! Но я не могла не слушать! Во-первых, я не могла заткнуть уши и заставить Миранду замолчать. А во-вторых, она ведь говорила об Энтони. Понимаете, звери, она говорила о вашем хозяине, который – не стану скрывать – мне очень даже не безразличен. Конечно, у бабушек о внуках далеко не всегда корректное мнение. Они не всегда сознают, чем отличается университет от детского сада. Для них мы вечно будем орущими карапузами в сопливничках. Им странно видеть в нас взрослых людей со взрослыми, серьезными проблемами. Вот когда моя бабуся заговаривает обо мне с гостями, например, она непременно припомнит какой-нибудь эпизод из моего памперсного детства. Для нее это было как будто только вчера! Понимаете, выходит, как будто действительно только вчера я ходить научилась! И самое большое достижение в моей жизни – что я в год и три месяца сказала «мама»! Отвратительное чувство. Бедный Энтони – ему приходится терпеть в четыре раза больше. Так о чем это я? Интересно, в этом доме есть миксер?

В замке кухня, помнится, была прекрасно оборудована. Просто упакована по высшему разряду. А здесь – кроме, разумеется, холодильника и плиты – я смогла обнаружить лишь тостер и дрель. Как же мне взбить крем?

Хотя, если хорошенько подумать, дрель – это тот же блендер со сменными насадками. Ой, не промахнуться бы…

Слава Тору, у дрели имелась кнопочка регулировки скорости оборотов. Так что, зарядив инструмент венчиком вместо сверла, я уже не так рисковала распилить кухонный стол вместе с миской.

– Понимаю, если б я держалась по-другому, не развесила столь откровенно уши, не стала бы слушать с открытым ртом, Миранда вряд ли оказалась бы столь разговорчивой. Но разве мне нужно это? Признаю, я вела себя нечестно. Нечестно и неправильно по отношению к Тони. Я б ни за что не хотела оказаться в такой ситуации на его месте. Представить страшно, что он обо мне бы подумал после такого же tet-a-tet. с моей бабулькой. Хотя, с другой стороны, ведь я не стала о нем худшего мнения, узнав, каким ангелом он был в детстве…