Коршуны на зиму откочевали южнее, к землям Раха, а вот песцы и зайцы остались. Следов на снегу хватало, лишь успевай их читать. Первыми мар обнаружили все же волки. Млый и раньше замечал, что если мары решат напасть, то уловить их приближение бывает очень трудно. Они словно ставят заслон, маскируют свое присутствие, и вдруг появляются, как из ниоткуда, возникают совсем рядом, похожие на черных призраков сгустки ночи. Конечно, он рассказывал бойцам об этих порождениях Нави. Но одно дело рассказ, другое - увидеть наяву. Волки, еще недавно упорно бежавшие метрах в трехстах, вдруг рыскнули в сторону, как испуганные щенки, и пересекли курс отряда большими прыжками, иногда проваливаясь в снег по брюхо. Млый проводил их взглядом, понял, что происходит, и, обгоняя остальных, побежал к Фоке. Фока уже судорожно дергал ремень автомата, потом наступил лыжей на лыжу и упал лицом вниз. Вначале ничего не понявший и идущий за ним Ян также остановился и вдруг вытянул руку вперед, не произнося ни слова. Окруженные снежной пылью, прямо в лоб отряду прыжками приближалась тройка мар. Мары бежали так, словно собирались ворваться в группу людей, как в стаю кур, но неожиданно остановились, не дрогнув ни одним мускулом, вперив желтые холодные глаза в свои будущие жертвы. А вот это уже совсем не шутки! Никогда раньше Млый не сталкивался с таким поведением мар. В одном он был уверен твердо - эта тройка не станет нападать, пока не убедится, что откуда-нибудь сбоку или сзади их не поддержит остальная стая. Но и медлить ни к чему, надо сразу дать марам понять, с кем они имеют дело, пусть не ждут легкой добычи. Млый не хотел доводить схватку до рукопашной. Да рукопашная будет людям и не под силу. В себе он был уверен, но с тремя марами сразу ему все же не справиться. Очень бы выручил хороший лучник, но Меченого теперь рядом нет, так что надо организовывать оборону и посмотреть, насколько эффективны окажутся в этой ситуации автоматы. Пока же он приказал вести прицельный огонь Яну и Фоке, а Курту, Павлу и Денису занять оборонительные позиции по бокам и сзади. Ольга и Архимед оставались в центре. Первая же короткая очередь из автомата взрыла пулями снег под самыми лапами мар, и те, ощетинив загривки, разбежались в разные стороны. Но далеко не ушли, а припав к снегу, затаились неподалеку. Фока перешел на одиночные выстрелы. Автоматом он владел мастерски. Млый видел, как одна из пуль ударила мару в загривок и та взвилась над степью в отчаянном прыжке, а потом покатилась по сугробу, пытаясь дотянуться пастью до того места, куда вошла пуля. Тем временем Курт попал еще в одну мару, ранив ее в переднюю лапу. Мары призывно завыли. Сзади раздался ответный вой, и, обернувшись, Млый увидел еще трех мар, стремительно бегущих по следам отряда. Теперь они оказались окружены со всех сторон сразу. Больше мары не пытались приблизиться настолько, чтобы попасть под прицельный огонь. Несмотря на потери, ни одна из них не была убита, и Млый знал, что раненая мара становится еще опаснее. Страха перед смертью эта нежить не знает, на боль не обращает внимания и отступает только тогда, когда иссякает возможность победить в битве. Пока же мары были уверены в обратном. Дожмут, обреченно думал Млый. На измор возьмут. Будут держать в осаде и день, и два. А лишь тронемся с места, станут нападать, не давая возможности сделать спокойно даже шага. И дождутся своего - маре хватит одного прыжка, чтобы убить бойца и вновь отпрыгнуть на безопасное расстояние. Уж он-то их знает. Уходить в глухую оборону, рыть окопчики в снегу и отсиживаться Млый не хотел, но не хотел он также и бездумно идти напролом, подвергая отряд опасности. Нужен какой-нибудь план. Случалось, мары не появлялись в степи неделями. И вот в первый же день их оказалась здесь целая стая. Деревенские охотники обычно в таких случаях собирались большими группами, выдвигали вперед копейщиков, а сзади их поддерживали лучники. Как правило, такая тактика приносила успех - мар удавалось отогнать на десяток километров. Но и мары тогда угоняли оленьи стада так далеко, что деревня, если не было достаточного запаса пищи, месяцами страдала от голода. Случалось, что охотников выручал Род. Млый не единожды участвовал вместе с ним в боевых вылазках. Но стрелы Рода не знали промаха, к тому же мары его боялись, чувствовали его силу, а сейчас Млыю приходилось рассчитывать только на помощь людей, которые никогда до этого с марами не сталкивались. Нет, надо идти. Пусть медленно, но отряд все же постепенно будет приближаться к ракетным шахтам. А там, если понадобится, они смогут продержаться неделю и больше. Жаль, конечно, терять время, но это лучше, чем замерзнуть в снегах, даже не сделав попытки выполнить задания. - Мы пойдем! - сказал он оказавшемуся рядом Курту. - Передай Фоке, что будем двигаться, постоянно держа мар на прицеле. Торопиться не надо! Лишь только мары попытаются приблизиться, открывайте огонь. Нельзя дать им подойти на расстояние прыжка. Открытая местность имела свои преимущества - засаду на пути отряда устраивать негде, но и люди не имели возможности спрятаться, скрыться хоть на миг от своих преследователей. Через полчаса установилось шаткое равновесие. Любую попытку подойти ближе бойцы прерывали прицельным огнем. Но и мары стали вести себя хитрее и осторожнее. Они теперь кружили по степи, то уносясь большими прыжками так далеко, что исчезали из поля зрения, то стремительно возвращались, каждый раз меняя направление атаки. И все же вскоре Млый убедился, что при такой тактике, прорваться к отряду вплотную мары не смогут. Его раздражал, правда, постоянный грохот автоматных выстрелов, но свою задачу огнестрельное оружие выполняло прекрасно. Зря он, наверное, думал, что луки в этой ситуации были бы надежнее. Ольга, вначале вся сжимавшаяся от страха при каждом приближении мар, чуть позже перестала вскрикивать и заслонять лицо руками. Выглядела нежить, конечно, устрашающе, но, во-первых, у бойцов был численный перевес, а, во-вторых, пули, веером рассыпающиеся по степи, ставили перед марами непреодолимый заслон. К полудню прошли примерно треть намеченного пути. Млый все чаще начал смотреть на небо, а не на кружащих по снегам мар, - появились низко бегущие тучи, усилился ветер. Если сейчас начнется метель, то это будет очень некстати - такая погода ухудшит видимость, у противника появится преимущество. До сих пор не удалось убить ни одну из мар. Поняли, что погода меняется и мары. Они вдруг исчезли все разом, словно растаяли в снежной поземке. Млый пока успокаивал себя лишь тем, что в случае опасности бойцы сумеют вовремя различить их черные тени на фоне голубовато-белых сугробов, но это было слабое утешение. Лишь только мары пропали из вида, как он вышел вперед и насколько мог быстро стал тропить дорогу. Самодельные пластиковые лыжи были слишком легки, они предательски гнулись, зарываясь в снег, каждый шаг давался с трудом. Но Млый очень торопился. Он понимал, что выпавшая им передышка может оказаться не слишком долгой. Отряд растянулся в длинную цепочку. Теперь Фока прикрывал тылы, а Курт выдвинулся вперед, за спину Млыя, он постоянно слышал его учащенное дыхание. Ольга и безоружный Архимед оставались в центре. Метель свирепствовала уже не на шутку. В такую погоду и без преследования идти очень трудно. Но направление Млый держал верно, помогало внутреннее чутье и опыт жизни в степи. Одна из мар появилась справа от отряда и, словно забыв об осторожности, помчалась, взрывая снег, прямо в середину цепочки. Как ни был Млый занят прокладыванием тропы, он все же заметил ее первым, и закричал Курту, чтобы тот остановился и открыл огонь. Треск автоматной очереди раздался почти одновременно с его командой, но это мару не остановило, и Млый, повернувшись лицом к отряду и на мгновение забыв об остальных, бросился к Ольге, на ходу вытаскивая меч. Но в то же мгновение послышались одновременные крики и стрельба Фоки и Яна, а затем пронзительный голос Ольги - с противоположной, левой, стороны к отряду также стремительно мчались по степи пять мар, причем бег их напоминал атаку лавой, рассчитанную теперь лишь на то, чтобы без дальнейших уловок ворваться в цепь бойцов и разорвать ее. Чем это грозило отряду, Млый понимал прекрасно. Он все видел и понимал, но сделать уже ничего не мог. Прицельная очередь Фоки развернула одну из мар в прыжке и отбросила в сторону корчащееся тело. Еще одну тварь буквально изрешетили пули Дениса и Яна. Млый успел прикрыть Ольгу, и его меч по рукоятку вошел в брюхо налетевшей на него нежити. Он упал, придавленный ее лапами, но быстро сумел подняться и даже выдернуть меч, но вокруг уже бушевал круговорот тел. Крики людей и протяжный вой слились в безумной какофонии, но думал Млый об одном - Ольга! Даже схватка с марой один на один не всегда сулила успех опытному бойцу. Сейчас же мары напали стаей, причем они хорошо вдадели не только зубами и когтями, но и искусством устрашения, когда оскаленной пасти и горлового низкого звука, издаваемого в момент прыжка, хватало для того, чтобы ввести противника в оцепенение. Надо отдать должное бойцам, закаленным в схватках с килотами, - они дрались умело. Никто не побежал в степь, никто не отступил под яростным натиском, но все же мары почти сразу убили Яна, а Курт валялся на снегу с держащейся только на ткани куртки правой рукой. Архимед, рыча, как пес, размахивал подобраннным автоматом, словно дубинкой. Заразившись яростью мар, Млый вдруг и сам закричал незнакомым для себя голосом. Раскрученный в сверкающий круг меч дважды, словно лопастями гигантского винта, разрубил двух мар почти пополам. На третью, еще продолжающую бой, он навалился вместе с Денисом, сменившим автомат на десантный нож. Возможно, Млый справился бы с ней и в одиночку, но Денис быстро выдвинулся вперед, стремясь ножом достичь горла, и в то же мгновение мара полоснула его когтями по животу. Нож все же нашел свою цель, а подоспевший Млый довершил дело, но Денис, сжав обеими руками края раны, уже хватал ртом холодный снег - наст под его телом быстро становился красным. Бой, выиграть который Млый даже и не мечтал, завершился. В первую минуту тишины Млый, все еще плохо понимающий, что произошло, оторопело стоял, опустив к ноге окровавленный клинок. Сначала он отыскал глазами Ольгу - ей на удивление повезло, сбитая с ног, она пролежала все это время на снегу, сжавшись в комок, и осталась цела. Теперь она медленно поднималась, в глазах ее по-прежнему стоял ужас. Архимед все еще продолжал держать за дуло автомат с разбитым прикладом. Фока прижимал к плечу набухающую кровью марлю. У Павла оказалась содранной вся кожа с правой скулы и глубокая рана на правом бедре, но он оставался на ногах. А дальше начался подсчет настоящих потерь. Яну помочь было уже ничем нельзя - Млыю хватило одного взгляда, чтобы убедиться в этом. Оказавшись в аръергарде, Ян принял на себя атаку сразу двух мар. Одну он, похоже, убил, но вторая буквально снесла ему череп ударом лапы. Курт с вырванной из ключицы рукой от болевого шока потерял сознание - это, возможно, и к лучшему, подумал Млый. Он приказал Ольге и Архимеду наложить ему на рану тугую повязку, а сам подошел к Денису, продолжающему корчиться на снегу. Денис елозил животом по насту, кровавое пятно расплылось широко в стороны. На спину его Млый перевернул с трудом. Боец не давался, цеплялся руками то за снег, то за живот и тихонько скулил, словно для нормального крика ему не хватало сил. Самостоятельно идти теперь могли только пять человек, причем рваная рана на бедре Павла также не давала ему возможности помогать тащить потерявших способность передвигаться бойцов. О том, чтобы оставить на снегу труп Яна, не могло быть и речи. Млый решил забрать с собой всех. Две пары лыж оказались сломанными, но Млый сумел все же приспособить их под волок. Через час поредевший отряд вновь отправился в путь. Еще через час, когда метель разыгралась настолько, что видимость сократилась метров до двадцати, умер Денис. И, лежа на волоке, он продолжал все время корчиться и прижимать к груди колени. Ни одного связного слова от него Млый так и не услышал. Говорили вообще мало. Все как-то разом ощутили безнадежность предпринятого похода. Цель пути мгновенно стала почти нереальной. Млый знал, что такое настроение - временное. Им бы лишь добраться до шахт, укрыться от метели, как следует перевязать раны и отогреться. Только бы не последовало повторного нападения мар - еще одной схватки им не выдержать. Волок с неприходящим в сознание, но начавшим бредить Куртом Млый тянул сам. Он бы подцепил и другой волок вместе с Яном, сил у него оставалось побольше, чем у остальных, но в него впрягся Фока. Ольга и Архимед тащили труп Дениса. Во время коротких привалов все дружно валились в снег, лежали, бессильно раскинув руки и глядя в низкое и серое, словно распоротая перина, из которой валится пух, небо. - Оставим мертвых, - прохрипел в ухо Млыю Архимед. - Не дотащить. И сами пропадем. - Я тебе брошу, - предупредил ответ Млыя Фока. - Сам рядом ляжешь. Но до шахт оставалось уже совсем немного. И все же, когда впереди, в сгустившейся темноте, Млый вдруг почувствовал растерянное копошение злыдней и чуткую злобу Белого крота, сначала не поверил себе - может, он ошибается? Но нет, прямоугольный бетонный куб возник невдалеке, выделившись еще более темным пятном на фоне ночи. Дверь, ведущую в здание, завалил большой сугроб. Вначале отупевший от усталости Млый начал рыть снег руками, через минуту, действуя лыжей, как лопатой, к нему присоединился Фока. Но все равно снег удалось расчистить лишь настолько, что дверь чуть приоткрылась. Протискивались в нее боком. И все же затхлое затишье, которым встретил их бездонно темный коридор, показалось вначале раем. Ветер больше не свистел в ушах, стояла непроницаемая тишина, лишь где-то в глубине разбросанных вдоль коридора комнат почти неслышно, на цыпочках, двигались злыдни, но их присутствия, кроме Млыя, никто не замечал. Дальше коридора пока не пошли - не оставалось сил. Даже Млый первые полчаса не делал попыток подняться. Он впал в какое-то подобие сна, которое и сном назвать было трудно. Остальные, похоже, попадали прямо на бетонный пол, как дрова. Постепенно злыдни осмелели. Они осторожно стали выглядывать из комнат, а самый, наверное, решительный и предприимчивый подошел настолько близко, что Млый разом очнулся и сел, шаря вокруг себя в поисках вещевого мешка, в котором должны храниться свечи. Уловил присутствие злыдня и Архимед. Он тоже заворочался и вдруг крикнул так громко, что эхо отразилось от бетонных стен. - Отшельники! - Архимед вскочил на ноги и наступил на Млыя. - Здесь тоже Отшельники! Злыдень шарахнулся вдоль по коридору и пропал в глубине одной из комнат. - Тише! - в свою очередь прикрикнул на него Млый. - Без паники! Какие Отшельники, ты не в городе. Это злыдни. - Здесь кто-то есть? - шепотом спросила Ольга. Фока заклацал затвором автомата. Зажгли свечу, слабым светом озарился коридор, в глубине которого, уже не осторожничая, мелькали теней злыдней. - Злыдни - одичавшие домовые, - Млый откинулся на вытянутые за спину руки. - Бездомные. Раньше они жили с людьми, но домов осталось мало, да и людей тоже. Надо же им где-то пристроиться. - Они нападают? - Ольга, как маленькая девочка, терла ладонью глаза. - Их надо бояться? - Они сами боятся. И рады бы вернуться в естественное состояния, да разучились. По мелочи напакостить, конечно, могут. Но не больше. Не обращайте на них внимания, они и успокоятся. Млый хотел еще рассказать про домовых, без которых не обходится ни одна изба степняков, про Ворчуна, живущего у Рода, про лесовиков, редко теперь встречающихся в мертвых лесах, но потом оставил эту затею. Мир города был так не похож на этот мир. Да к тому же домовые - не единственные существа, обитающие здесь под покровительством Рода и Велеса, есть еще и мары, и дны... Дны! Как же он мог о них забыть! Раньше ни один выход в степь или в сухой лес не начинался без произнесенного оберега. А сейчас, когда люди усталы и слабы, ранены и растеряны - самое время для того, чтобы рядом появились дны. Млый подошел к Курту, пощупал лоб и ощутил сильный жар. Потеря крови очень большая, и, похоже, начинается лихорадка. Случалось, люди выживали и потеряв руку, но если начнется заражение... Чтобы спасти Курта, надо немедленно двигаться дальше, искать ближайшую деревню. Там есть знахари, есть какие-нибудь лекарства, а без этого боец будет обречен. Переделка, в которую попал отряд на второй же день, оказалась слишком серьезным испытанием. Не об этом ли предупреждал Млый в городе Бруно и Евгения. Но тогда его никто не захотел слушать. Отряду необходим отдых - это Млый понимал. Даже если бы с ними не было раненых, опять пробиваться через заснеженную степь людям пока не под силу. Придется обождать хотя бы до утра. Расслабиться и вновь заснуть Млый никому не дал. Он сам, не доверяя даже Ольге, обработал страшную рану Курта спиртом, сменил повязку. На минуту Курт пришел в сознание от боли и, видимо, не отдавая себе до конца отчета, что с ним произошло, попросил воды. Напившись, вновь впал в забытье. Фока и Павел пострадали меньше, но Млый не успокоился до тех пор, пока им также не наложили свежих повязок. Потом заставил всех сжевать хотя бы по галете и сделать по глотку спирта, и только после этого скомандовал отбой. Караула выставлять не стали, Млый подумал, что плотно закрытая дверь будет достаточной преградой для хищников, а обитателей шахт он не боялся. Мысленно он шуганул злыдней подальше, и те разбежались по многочисленным комнатам и затихли там, лишь изредка напоминая о себе осторожной возней. Сам Млый спал чутко, вполуха, и часа через три поднялся, чтобы бодрствовать до пробуждения всего отряда. Путь до ближайшей знакомой деревни предстоял неблизкий. Млый не рассчитывал преодолеть его за время дневного перехода. Значит, вновь предстоит ночевка на снегу. Холод снаружи стоит губительный. Просто чудо, что никто пока не обморозился и не простыл. Идти быстро отряд не сможет, особенно таща за собой тела погибших, а долбить мерзлую землю ножом не хватит сил. Пройдя по коридору, Млый зашел в пару пустых комнат, а в третьей обнаружил нишу, видимо предназначавшуюся когда-то для оборудования. Ниша была снабжена металлической дверью. Как ни было жалко будить кого-нибудь из отряда, но Млый все же потрепал за плечо Фоку, и тот мгновенно проснулся, первым делом судорожно схватившись за автомат. Млый отрицательно покачал головой и указал на тела Дениса и Яна. Вместе с Фокой он оттащил погибших в комнату с нишей и уложил тела прямо на ледяной пол. Потом тщательно закрыл дверь. - Им уже ничем не поможешь, - тихо сказал он. - А здесь, по крайней мере, до них не доберутся ни волки, ни песцы. Если получится, на обратном пути вернемся, захороним по-человечески. Фока спорить не стал, а лишь постоял молча у двери, склонив голову. Отправив Фоку досыпать, Млый, крепко навалившись плечом, отворил входную дверь. Степь еще была темна. Как и следовало ожидать, следы полностью исчезли под свеженаметенным снегом. Млый наклонился, зачерпнул снег в горсть. Сухой, рассыпчатый. Чтобы слепить в комок, надо сначала растопить снег теплом руки, пока не получится ледышка. Идти будет очень трудно. Но метель улеглась, вновь стало тихо, и местами на небе показались даже звезды. Запрокинув голову, Млый прислушался. Нет, не слышно ни мар, ни волков. Лишь где-то очень далеко, так далеко, что кажется обманом, различилось присутствие Других. И лай собак. Правда или почудилось? - Дождался галлюцинаций, - тихо пробормотал Млый и собрался вернуться, как вдруг лай послышался уже совсем отчетливо. Ночью собаки могли лаять только в деревне, а поблизости не было ни одной, так по крайней мере помнилось по предыдущему походу в эти места. Надо поспать самому еще хотя бы часок, подумал Млый, и вернулся к отряду.
      Деревня
      - Не слишком ли высоко мы летим? Отсюда почти не видно степи. - Разве твои глаза потеряли зоркость? Видишь, вот здесь отряд Млыя бился с марами и победил. - Все запорошено снегом, нет следов. - Вороны умеют находить свою добычу и под снегом. Смотри, сколько их слетелось на случайный пир. - А куда девался отряд? - Не думаю, что он полностью уцелел после схватки. Но, скорее всего, Млый повел своих людей к старым ракетным шахтам. Там можно переждать непогоду. - Неужели Род так и не собрался встретить своего вернувшегося воспитанника? - Похоже, пока нет. Но вот и шахты. Отсюда уходят следы. Много следов. - Отряд встретил Других! Точно. Теперь горожане и степняки идут вместе. - Странный союз. Такого еще не было. - Мало ли чего не было когда-то. Потом Другие могли просто захватить отряд в плен. - Захватить в плен Млыя! Это невозможно. - Всякое случается в этом мире. Люди Млыя утомлены и ослаблены. Им нужна передышка. А следы уводят к деревне. - Что ж, полетим туда и мы. После того, как ты, неожиданно даже для меня, выручил Млыя, когда его атаковал Барон Суббота, странно было бы не поинтересоваться его дальнейшей судьбой.
      Млый только прилег на тонкую, но хорошо греющую даже на ледяном полу синтетическую подстилку, как сразу крепко заснул. На этот раз он позволил себе расслабиться, и потому сон оказался глубок, как древний колодец. Млый упал на самое его дно, и ни один звук не донесся до него, не окликнул ни один голос. Тем неожиданнее и страшнее было пробуждение. - Заваливайте дверь! - команды Фоки метались по темному коридору, гулко отражаясь от стен. - Да найдите же что-нибудь тяжелое. Павел, держи дверь под прицелом. Будите Язычника! Затем Млый услышал лай собак. Яростно хрипя, собаки сгрудились у выхода из здания - это удалось даже на слух определить без труда. Вслед за ними послышались многочисленные крики людей. Паника Фоки была вполне оправданной. Степняки всегда оставались одними из злейших врагов тех, кто жил в городе. Грязные дикари с копьями и луками, постоянно совершающие набеги на городские окраины, они представлялись, если и не монстрами, то существами совсем иного порядка. Их принадлежность к другому, неизвестному горожанам миру, всегда вызывала ненависть и презрение. Вначале общей панике поддался и Млый. Он вскочил с подстилки и ринулся к двери, готовый подпереть ее своим мощным плечом, словно им предстояла схватка с килотами, но потом опомнился, резким движением препроводил обнаженный меч в ножны. Конечно, осторожность не помешает, но и истерика сейчас ни к чему. Снаружи послышались команды, отгоняющие собак от двери, - добрый знак, значит, по крайней мере, их не собираются обкладывать в здании, как медведя в берлоге. - Там - люди! - грубый мужской голос очевидно принадлежал старшему. - Не знаю, кто они, но это не злыдни. Эй, пусть кто-нибудь выйдет к нам! - Поаккуратнее с автоматами, - предупредил Млый. - Степняки не станут нападать, если мы не начнем первыми. По-видимому, они из какой-то дальней деревни, этих людей я раньше не встречал, но Рода они должны знать. Фока упрямо держал палец на пусковой скобе автомата, убедить его в том, что боя можно избежать, было трудно, но Павел немного расслабился. Архимед по своему обыкновению, бормотал что-то под нос. Ольга послушно села обратно на подстилку. - Что бы там ни произошло, не стреляйте, - еще раз предупредил Млый. - Нам нужна помощь, а не война. Вы же сами хотели договориться со степняками. Возможно, это наши будущие союзники. Он глубоко вздохнул, кляня себя за то, что уснул слишком крепко и не расслышал приближения Других. Встреть он чужой отряд первым, возникшей напряженности можно было бы избежать. А теперь придется выходить парламентером, словно он представляет враждующую сторону. Млый еще раз глубо вздохнул и толкнул дверь - руки предусмотрительно он держал на уровне плеч, развернув вперед открытыми ладонями. Свет морозного утра ударил по глазам, заставил прищуриться. На расстоянии полета дротика он увидел перед собой с десяток мужчин, бородатах, одетых в короткие полушубки, и примерно столько же собак, которых мужчины придерживали за загривки. Успел Млый заметить и то, что двое лучников держат стрелы наложенными на тетиву - одно необдуманное движение и стрела найдет цель. - Ого, какой великан! - не удержался от возгласа стоящий впереди основной группы здоровяк, за пояс полушубка у него был заткнут внушительный топор. - Откуда ты здесь взялся? И ведь ты пришел не один? Вопрос прозвучал утвердительно. Млый оглядел всех, кто толпился сейчас около двери, и не нашел ни одного знакомого лица. - Мы из города, - медленно и тщательно выговаривая слова, сказал он. - Мы пришли за помощью. - С каких это пор, - невесело рассмеялся здоровяк, - из города люди идут за помощью. Вы всегда гоняли нас, как бешеных собак. Ваше оружие плюется металлом и не знает пощады. Что вам теперь нужно в степи? - Я ведь уже сказал, - Млый смотрел прямо в глаза здоровяку, - что мы пришли с миром. Вчера на нас напали мары и мы их всех убили. Но и у нас погибли двое, а один тяжело ранен. Мы хотели бы попасть в вашу деревню, чтобы раненому оказали помощь. - Ишь чего захотел, - стоящий сразу за предводителем высокий русоволосый, как и Млый, парень в сбитой на затылок шапке, презрительно сплюнул в снег. Его пес зло рванулся вперед, его едва удалось осадить. - Теперь вам понадобилась и наша деревня. А насчет мар вы врете, - добавил он. - Ни одному горожанину с ними не справиться. - Наверняка так бы и случилось, - Млый позволил себе чуть опустить руки, если бы горожане шли одни. Они совсем не знают степи. Но я вырос здесь. Я - Млый, приемыш Рода. Послышался тихий ропот. Мужики переглядывались, недоуменно пожимали плечами. Здоровяк, казалось, по локоть запустил руку в свою и без того растрепанную бороду. - Я же говорил, что он врет, - обернулся к остальным парень. - Тот Млый погиб, вернее, ушел из степи навсегда и не вернулся. Так все говорят. А этот выдает себя за него, думает, мы ничего не знаем. Не надо с ним разговаривать, Борода, - обратился он к старшему. - Воткнуть в него пару стрел, и дело с концом. - Пусть покажутся остальные, - принял решение Борода. - Пусть выйдут наружу и бросят оружие. - Ты не веришь мне на слово, - спокойно сказал Млый. - Хорошо, мы сделаем по-твоему. На самом деле Млый сомневался, что поступает правильно. В себе он был уверен, а вот как поведут себя в этой ситуации Фока или Павел неизвестно. Степняки выглядели очень враждебно и, очевидно, боялись пришлых, а страх - плохой помощник в переговорах. - Выходите, - сказал он, приоткрыв дверь и заглядывая внутрь, - но осторожно. Становитесь со мной рядом и положите перед собой на снег оружие. - Может, не стоит, - заупрямился Фока. От волнения он глубоко дышал, взгляд лихорадочно блестел. - Они ведь могут перебить нас прямо около двери. Слышал, что говорил тот, в шапке. Я могу сейчас всех срубить одной очередью. Только подайся чуть в сторону. - Тогда у Курта не будет никаких шансов выжить. Он умрет через день или два, даже если не начнется заражение крови. Помочь нам могут только Другие. Аргумент подействовал. Фока сделал знак Павлу, оглянулся на Ольгу, Архимеда и первым медленно вышел наружу. За ним потянулись остальные. - О, девка! - отреагировал на появление Ольги парень. - Борода, смотри, с ними женщина. - М-да, - Борода внимательно оглядел стоящую рядом с Млыем команду. Больше никого нет? - Только раненый. Он потерял руку и почти не приходит в сознание. - Руку? Это плохо. Какой из него теперь воин? - Это мы посмотрим потом. Сейчас его просто надо спасти. Автоматы и ножи, положенные на снег, опасливо собрали и покидали на легкие санки. Туда же отправились и мечи Млыя. Особое уважение у степняков вызвал большой двуручный меч, его на санки уложили бережно, как драгоценность. - Такой же меч я видел у Свентовита, - признался Борода. - Может, ты действительно Млый. Кстати, сколько на вас напало мар? - Шесть, - быстро ответил Млый. - Большая стая для этого времени года. - И вы справились со всеми? - уважительно хмыкнул Борода. - Но это же невозможно! - Врет, врет! - визгливо крикнул парень. - Если бы они увидели хоть одну, то наделали бы в штаны от страха. - Да нет, вроде, не врет, - задумчиво сказал Борода и пытливо посмотрел прямо в глаза Млыя. - И вы убивали их вот этими штуками? - кивнул он в сторону сваленных на санки автоматов. - И этими штуками тоже. Но трех я убил мечом. - Спер он этот меч у кого-нибудь или нашел, - не успокаивался парень. - Да я этого горожанина и без меча могу, одними руками, - вызывающе крикнул он, перехватив взгляд Млыя. Переговоры, несмотря на отобранное у отряда оружие, никак не становились мирными. Степняки нервничали и явно не знали, что делать. Млый вспомнил, что у Фоки и Павла есть еще и по пистолету, с которыми они не расстались, а у него самого остался за голенищем нож. - И все же поведем их в деревню, - решил наконец Борода. - Они отдали нам оружие, у них раненый, нельзя отказать в помощи людям, когда они в ней нуждаются. Да и стая мар, напавшая на них, та самая, за которой мы шли три дня, отгоняя от деревни. Теперь опять можно спокойно охотиться, делать нам в этих местах больше нечего. Во время переговоров никто из отряда не сказал ни слова. Вступать в схватку со степняками всем казалось бессмысленным - не за этим шли, оправдываться тоже не хотелось. Даже всегда такой скептичный Архимед на этот раз хранил философское спокойствие. Вчерашний день отнял у отряда слишком много сил. Лыжи у степняков в отличие от самоделок Млыя оказались настоящими плетеными снегоступами. Нашлась и лишняя пара - ее отдали Фоке. Млый настоял на том, чтобы тянуть одни из санок, и почти силком усадил на них Ольгу. Фока впрягся в санки с пришедшим в себя и теперь скрипевшим зубами от пробудившейся боли Куртом. Обратно шли уже проторенной тропой. Безоружный отряд определили в центр, впереди и сзади брели мужики. Борода отправил Саньку-Свистка, так звали настырного парня, возглавлять цепочку, собаки веером разбежались по степи, иногда почти исчезая из вида. - А чего же ты ушел от Рода? - допытывался Борода, шагая чуть впереди Млыя. - Чего не жилось? - Город хотел посмотреть. - Ну и как? - Плохо. Хуже, чем в степи. Вот еле вырвался с людьми. - Зачем? - В деревне расскажу. Это разговор долгий. Вскоре свернули к замерзшей реке и направились по ледовому руслу. Идти здесь было значительно легче. По словам Бороды, если вновь не разыграется метель, то завтра должны достичь деревни. - Мары в эту зиму совсем одолели. Подходят близко к деревне, не дают охотиться. Один раз выручил Свентовит, а сейчас вот решили навести порядок сами. Но мары стали уходить к городу, они хитрые. Два раза нападали на нас ночью, убили троих. Вам повезло, что сумели выстоять. - А Хала? - Халу не видно с лета. Скорее всего змей вернулся обратно в Навь. Курт вновь начал бредить. Млый останавливался, щупал его лоб - горячий. Во время короткого привала у костра сменил повязку. Рана выглядела страшно края ее посинели, а обнажившееся мясо стало багровым.