- Что-то не верится мне во все это, - засомневался я, когда Овид уже взялся рукой за калитку. - Шарлатанство какое-то. Закажем, значит, чтобы зеркало приснилось, и вот оно, пожалуйста.
      - А что мы теряем? - возразил Овид.
      - Время, - хотел напомнить я, но тут же из-за ограды послышался низкий добродушный голос.
      - И совершенно напрасно сомневаетесь.
      Из-за кустов роз, до этого скрывавших его с головой, появился хозяин дома.
      Маленький, кругленький, с пушистой шевелюрой и бородой, он быстро подкатился к калитке и открыл ее сам. На меня уставились полные наивной мудрости голубые глаза.
      - Напрасно, говорю, сомневаетесь, - повторил мужчина. - Пока еще никто не жаловался.
      Мы не успели опомниться, как уже сидели в палисаднике за ладно сколоченным дощатым столом, а Морфис, как он представился, хлопотал вокруг, выставляя мед в вазочке и домашнее варенье. Круглый, похожий чем-то на хозяина самовар ласково урчал, закипая.
      - Спокойная жизнь тоже не сахар, - быстро приговаривал Морфис, следя за тем, чтобы никто не остался обделен его вниманием.
      - Я как этот город задумал - надеялся хоть отдохну спокойно на старости лет. Да, видимо, ошибся. Войну с Гамсилгом затеять, что ли?
      - А вы его откуда знаете? - не очень вежливо прервал Морфиса я.
      - Да кто же его не знает. Потом здесь больше и знать-то некого. Двое мы тут - остальное так, декорация, - Морфис безнадежно махнул рукой. - А вы, значит, не отсюда? Да и так вижу, что не отсюда. Эка какой у вас табурет забавный.
      - Чего это я забавный, - немедленно оскорбился Хома. За столом ему делать было нечего, и он сердито топтался около, мелко, словно копытцами, стуча ножками.
      - Ну-ну, - успокаивающе забормотал Морфис. - Это я так, к слову. Чего же это я, старый дурень, себе такую мебель сочинить не догадался.
      - А вы можете? - широко раскрыла зеленые глаза Людмила.
      - Могу! - довольно хохотнул исполнитель снов. - Я что угодно могу. Но только во сне, - внезапно огорчился он. - Только во сне. А чтобы вот так, сразу, это не моей части. Мне поэтому покой и нужен. От бессонницы у меня все портится, даже то, что раньше придумал.
      - Покажи ему руну, - тихо сказал мне Овид.
      - Это что, документ? - прошипел в ответ я. - Удостоверение? - Но все же полез за ворот рубашки и вытянул за шнурок руну наружу.
      - Батеньки мои! - всплеснул руками Морфис. - Никак от Дер-Видда сюда господа пожаловали. Как он там? - и, не дожидаясь ответа, продолжил. - В вашем сумасшедшем мире сами живите. Я как сюда перебрался - ноль проблем. Хочу - город строю, хочу - пальмы выращиваю. Полюбуйтесь, какой платан сотворил. Только вчера додумался.
      Платану на вид было лет двести, не меньше, и я с сомнением уставился на Морфиса.
      - Вчера здесь пальма росла. Да ну ее, надоела. Тени, считай, никакой, кокосы все время на голову валятся. А может, мне сад расширить? посоветовался Морфис с нами.
      - Нам бы зеркало, - решился я наконец высказать нашу просьбу. Входное.
      Для прихожей, значит. Советую венецианское. Очень качественное стекло и долговечное. Размеры на бумажке напишете.
      - Он - псих, - прошептал я Овиду на ухо. - Или ошалел тут от неисчерпаемых возможностей. Неужели не понимает, о чем я говорю?
      - Господин Морфис, - Овид взял разговор в свои руки. - Мы говорим о входном зеркале в этот мир.
      - И что же оно, разбилось? - неожиданно развеселился Морфис. - Вот ведь удача! Теперь все - ни туда, ни отсюда.
      - Да разве вы не понимаете, - по-женски не вовремя встряла в беседу Людмила. - Теперь может что угодно произойти. Атлантида ба-бах, и нету.
      - Атлантиды давно нету, - вдруг стал очень строгим Морфис. - И поделом. Развели у себя, понимаешь, цивилизацию. Поперед всех.
      - Неужели вам людей не жалко? - снова заговорил я. - Равновесие неустойчиво, того гляди, что-нибудь случится.
      - Это верно, - Морфис хитро прищурился. - Ладно, сделаю зеркало. А заплатите чем?
      Я опешил. Не предлагать же в самом деле Морфису деньги. Если все, что он говорит, правда и он может в действительности создать, что угодно, то деньги ему ни к чему. Что же он тогда потребует взамен - бессмертную душу?
      - Много не возьму, - видимо, уловив смятение на моем лице, быстро сказал Морфис. - Вот разве что табуретик.
      Отдать Хому? Такое мне даже в голову не приходило. Овид тоже насупился и искоса взглянул на меня через стол.
      - Это нечестно, - храбро заступился сам за себя Хома. - Вы, как и Дер-Видд, можете, если захотите, хоть шкаф говорящий сделать, хоть тумбочку. А я тоже домой хочу.
      - Да? Чтобы опять торчать на кухне бессловесной деревяшкой, а на тебя горячий чайник ставить будут.
      Откуда Морфис узнал про чайник? Но некоторые сомнения все же остались. Слишком легко тогда все получалось, слишком просто. В мгновение ока мы становились обладателями заветного входного зеркала, но где гарантия, что Морфис говорит правду. Подсунет что-нибудь из старого хлама, ищи его потом.
      - Если думаете, что обману, то напрасно, - Морфис погладил Хому, как кошку. - Этот городок сделал я. И жителей, и дома, и деревья. Ко мне все идут за исполнением желаний. Не всегда выполняю, но редко и отказываю. Народ у меня живет счастливый и желания у него, как правило, добрые.
      - А я буду тогда тоже ваш народ? - отчего-то робко спросил Хома. - И вы сможете исполнить мои желания?
      - Ну, конечно!
      - Всю жизнь мечтал познакомиться с симпатичной тубуреточкой, скромно почти прошептал Хома.
      Всю ночь я не спал и был занят только тем, чтобы не дать окрепнуть надежде на скорое возвращение. Разочарование будет ужасным, пугал я себя. Лучше надеяться на худшее. Но на худшее надеяться тоже не хотелось.
      - Сны по заказу, - ворчал я, пытаясь вчитаться в текст унылого трактата о добросердечии и дружбе, который лежал в гостиничном номере на тумбочке у кровати. - Патриархальная идиллия, райский уголок. Да утопия все это. Бегство от реальности. Развел тут примитивный коммунизм.
      Почему-то я был зол на Морфиса. Может быть, потому, что завтра надо будет расставаться с Хомой?
      В дверь тихо постучал Овид, и я вышел к нему, чтобы не будить Людмилу.
      - Ты на самом деле веришь, что Морфис сумеет? - только и спросил я.
      Овид по-ковбойски надвинул широкополую шляпу на глаза.
      - Сумеет, я вспомнил. Дер-Видд однажды говорил о нем. Колдун-романтик. На первый взгляд, чушь, конечно. Но вот смотрите, пригодился.
      - Посмотрим, - продолжал я уверять себя в неудаче. - Но все равно забавно.
      - Забавно будет, когда пойдем обратно. С зеркалом надо еще добраться до Коллектора. А Гамсилг нас не забыл, это точно. Сюда-то он не сунется, а вот в степи...
      Наутро, как и договорились, мы опять пошли к Морфису. На сей раз он возлежал в гамаке, натянутом между платаном и ливанским кедром, которого еще вчера у него в ограде не было.
      - Я ведь вот что думаю, - вместо приветствия обратился Морфис к нам. - Заменю-ка я все эти деревья одной секвойей. Разумная простота. Одно дерево на все случаи жизни.
      - А почему бы не баобабом? - тихо сказал я Людмиле. - Или баньяном, или кипарисом. А еще лучше амазонская сельва вместе с ягуарами.
      - Хищников не люблю, - расслышал все же мой шепот Морфис. - Они кусаются, - добавил он. - Давайте чай пить.
      - А зеркало?
      - Да все в порядке с вашим зеркалом, погодите немного.
      Морфис все же усадил нас пить чай. Ему очень хотелось похвастаться новой посудой.
      Посуда действительно оказалась замечательной. Чашки ходили сами к самовару, и тот щедро наливал в них кипяток. Ложки выпрыгивали из рук, стремясь самостоятельно размешать в чае сахар. Вазочки с вареньем бегали, как живые, норовя очутиться поближе.
      - Полный сервиз, - цвел от удовольствия Морфис. - Вот только говорить пока не умеет. Это недоработка. Но завтра же все исправлю.
      Я представил исправленный вариант и поперхнулся чаем.
      Мы чинно высидели за столом приличествующее время, и я вновь решился на вопрос о зеркале.
      - Господи, да далось вам оно! - огорчился Морфис. - Погостите еще с недельку. У меня с идеями плохо стало. Давайте весь город перестроим. Ваши сны ведь тоже сбываются. Посмотрим у кого получится лучше.
      - Равновесие неустойчиво, - уже с досадой напомнил я. - Дер-Видд говорил, что нарушено натяжение.
      - Старый ворчун, - недовольно пробормотал хозяин. - Все на что-то надеется. Равновесие ему подавай. Да нет его, этого равновесия. А если таковое и установится, то считай конец. Ступор. Ни взад, ни вперед. Равновесие уничтожает движение. Вот так ему и передайте.
      - И все же...
      - И все же я ваше зеркало сделал. Можете забирать.
      Морфис сердито встал из-за стола и повел нас мимо платана на зеленый газон размером примерно с теннисную площадку.
      - Вон, на лужайке лежат. Забирайте хоть все.
      Мы остановились в растерянности. На лужайке лежали девять зеркал.
      - И которое наше?
      - Все ваши, все. Ну перестарался малость, - рассмеялся Морфис, забавляясь нашим замешательством. - Хотел для страховки сделать пару, а получилось девять.
      Овид, как главный эксперт, взял в руки ближайшее зеркало и удовлетворенно кивнул. Затем взял другое, затем третье. Вид у него был презабавный.
      - Возьмем все, - жадно предложил я.
      - Тащить такую тяжесть, - возразил Овид. - Нет, Мастер Александр, мы поступим по-другому.
      - Они точно все наши? - переспросил Овид Морфиса.
      - Разумеется, на кой ляд мне эти стекла. Я таких, если надо, сколько хочешь наделаю. Про табуреточку не забудьте.
      - Я вот что решил, - Хома откашлялся и сделал шаг вперед, как перед строем. - Я тут поживу, пожалуй. А вы, значит, возвращайтесь. Там-то Дер-Видд меня быстро в естественное состояние приведет, а здесь мы с господином Морфисом еще о многом потолкуем.
      - Вот и правильно, - довольно хохотнул Морфис. - Зануда ваш Дер-Видд. Это потому, что правильный очень. А так я против него ничего не имею. Передавайте привет.
      Овид начал собирать зеркала в стопку. Сложив восемь штук вместе, он медленно поднял их до уровня груди и разжал пальцы. Стопка рухнула на газон и распалась на части. От неожиданности я бросился к осколкам и лихорадочно стал сгребать их в кучу, чуть не порезавшись при этом.
      - Не суетитесь, Мастер, - Овид похлопал ладонями, словно стряхивая пыль. - Девять штук уже перебор. Нам бы одно на место доставить.
      - Господа, - широко улыбнулся Морфис. - Сегодня мы с Хомой даем праздничный ужин, а завтра вы окажетесь перед Коллектором. Об этом я позабочусь.
      Морфис позаботился обо всем. На следующий день мы оказались у Коллектора, ни на секунду не задержавшись в мире Вещих Сновидений. Это было кстати. Долгое путешествие по степи пугало, да и время надо было экономить. После праздничного ужина и тягостного расставания с Хомой мы пошли в гостиницу и даже не успели заснуть, как неведомым образом уже стояли на лугу перед Коллектором: Люська в своем неуместном здесь платье, я - в тех же драных джинсах, крепко сжимающий заветное зеркало в руках, невозмутимый Овид, который наконец-то вернулся на свой пост.
      Мучило чувство нереальности. Я ощущал пустоту внутри, как будто лишился чего-то очень важного. Можно возвращаться в свой привычный мир, где все знакомо и в общем-то предопределено.
      Единственное, на что я сумел уговорить Овида, так это на краткое путешествие в Микст - мне хотелось повидаться с Сухиной.
      В Микст я отправился один, теперь это было неопасно, так как я уже немного знал этот мир и убедил Овида, что долго там не задержусь. Люська осталась у Коллектора.
      Татьяна Васильевна, вызванная мной из дворца, явилась на встречу незамедлительно, но удивила тем, что больше в реальный мир возвращаться не собирается.
      - Голубчик! - сказала она своим низким хорошо поставленным голосом, все сроки прошли. Экзамены кончились. Где же ты, Кукушкин, был раньше. Рада, что все так закончилось, но там меня, наверное, уже даже и не ищут. И вот теперь заявлюсь, здрассьте. Нет уж, уволь. Да мне и здесь до пенсии недолго осталось. К тому же, разве вам помешает с Людмилой лишняя комната?
      Еще я, руководствуясь неведомым порывом, посетил городскую свалку. Сам не знаю зачем, ведь осколки, даже если они там и отыскались, были уже ни к чему.
      Предводитель нищих, воровато пряча глаза, признался в неудаче и долго мялся, не зная, как начать разговор на нужную тему.
      - Осколков нет, - наконец решился он, - но господин будет так щедр, что не возьмет обратно свой талер.
      - Какой еще талер? - удивился я.
      И тут пройдоха вытащил из кармана мой металлический рубль с лысым профилем на аверсе. Я о нем и думать забыл.
      - Волшебная монета. Я понимаю, что она не имеет цены, но может быть у господина есть еще одна и он оставит эту на память.
      Попробовал бы я не оставить. Оглянувшись, я убедился, что окружен плотной толпой мнимых калек и нищих. Конечно, я стал великодушен.
      Через несколько часов я опять стоял у Коллектора. Предстояло прощание с Овидом.
      Овид утешил, что бывает всякое, выпадет случай и увидимся. Я согласно покивал в ответ.
      Зеркало, вложенное в квадратную лунку, словно влилось в нее, и Овид заставил меня наступить на зеркало.
      - А не раздавлю? - попытался слабо сопротивляться я.
      - Это невозможно, Мастер. Входи и закрывай дверь.
      Я вывалился из рамы, как из чердачного люка.
      Еще мгновение назад я стоял на лугу, где вдалеке маленьким домиком виднелся Коллектор, и вот я уже в комнате Татьяны Васильевны.
      Соскользнув с комода, я растянулся на полу и едва успел встать, как мне на руки свалилась Люська.
      Похоже, все время, что мы отсутствовали, Дер-Видд дремал на продавленной кушетке. Разбуженный шумом, он вскочил бодро, как новобранец по сигналу "подъем", и, не обращая внимания на нас, бросился к зеркалу.
      - Получилось, получилось, - приговаривал он, поглаживая стекло дрожащей рукой.
      Посмотрев на него с сожалением, я отправился в свою комнату. Люська шла следом, как пришибленная.
      В то, что мы действительно вернулись, не верилось. Не верилось и все. Словно мы очутились в очередном незнакомом мире.
      Я выглянул в окно - стояло лето. Тополь отцвел, листва приобрела темно-зеленый цвет.
      - Нет, а Дер-Видд-то каков, - вдруг возмутилась Люська. - Хоть бы спасибо сказал. Или еще что-нибудь. Эти друиды, они что, все такие.
      - Ему не до нас, - я попытался найти оправдание. - Что ему один человек, он за все человечество переживает.
      Из комнаты Сухиной слышалось старческое шарканье и покашливание.
      - А зеркало-то не плотно закреплено, - беседовал сам с собой Дер-Видд. - Надо бы поправить - вдруг вывалится.
      Через секунду я услышал звон бьющегося стекла.