15 апреля 1991 года Эльдорадо проснулся ранним утром. Открыв глаза, он увидел знакомую трещину на потолке своей маленькой квартирки. Трещина эта по форме напоминала корпус Лимузина в профиль, и Эльдорадо любил пялиться на нее по утрам. Приятно было лежать в кровати и рассматривать так называемый Лимузин, мечтая рано или поздно прокатиться в этом Лимузине по широким проспектам большого города.
      Правда, Эльдорадо не жил в большом городе. Он жил в отдаленном пригороде Квартала, настолько отдаленном, что в этом самом пригороде было маленькое собственное правительство, маленькое, но собственное министерство финансов, собственный полицейский (правда, всего один) и даже собственная газета, где Эльдорадо работал младшим помощником старшего заместителя среднего редактора. Это значило, что он иногда брал интервью у пьяных чиновников или не менее пьяных жителей пригорода. Кроме того, Эльдорадо, по чистой случайности имевший диплом о высшем образовании, корректировал статьи других «журналистов», вставляя в их тексты цензурные выражения вместо мата, привычного житейскому уху.
      Итак, Эльдорадо проснулся ранним утром.
      «Стар я уже стал для того, чтобы сидеть целыми днями дома и корректировать статьи для местной бульварной газетенки, – подумал он, пялясь на трещину в потолке. – Пора бы уже начать делать карьеру. А то так и не увижу ни одного Лимузина, кроме этой трещины».
      Ну, а если Эльдорадо что-то задумал, то выбить это из его головы невозможно. Встав с кровати, приняв душ и покончив с завтраком, Эльдорадо начал пересчитывать деньги, спрятанные в тайнике под матрасом. Денег было «ни много, ни мало». То есть, вроде бы в самый раз. Или все-таки не в самый? Эльдорадо не понаслышке знал, что подобным вопросом задается каждый человек в определенное время. И все разумное (разумное ли?) человечество до сих пор не нашло на него ответа. Поэтому Эльдорадо послал мрачные мысли на шесть направлений и начал собирать вещи.
      Бульварная газетенка, где работал Эльдорадо, называлась просто «Газетенка». Редакторы не претендовали на шик, а газета раскупалась исключительно из-за того, что в ней печатали телепрограмму, прогноз погоды, а заодно кучу сплетен, сочиняемых находчивыми журналистами. Когда-то Эльдорадо тоже сочинял такие сплетни типа «У президента Квартала под кроватью стоит судно» или «Поп-звезды пересаживают на лицо кожу со своей попы». У Эльдорадо случались удачные полеты фантазии – и однажды его повысили до младшего помощника старшего заместителя среднего редактора.
      Собрав один из чемоданов, Эльдорадо решил, что надо бы уведомить «Газетенку» о своем увольнении. Поэтому наш герой натянул куртку, надел кепку и вышел на улицу. Светило мягкое, нежаркое апрельское солнышко, по улицам бегали детишки, размахивая игрушечными пистолетами и поминутно выкрикивая:
      – Я убью тебя, кретин!
      Эльдорадо ухмыльнулся, подумав, что, благодаря телекоммуникациям, далекий поселок Голливуд добрался аж до здешней дыры и умудрился изменить реальность в сотне таких «дыр», пересотворив мир по своему образу и подобию. Интересно, какие люди живут в этом поселке Голливуд, подумал Эльдорадо. Говорят, там каждый дурак может в одно прекрасное утро проснуться и изменить мир.
      – Да, а здесь-то нам такого не светит, – пробормотал Эльдорадо, шагая по улице. – Чтобы проснуться утром и изменить мир, вовсе не обязательно жить именно в поселке Голливуд. Но для этого обязательно жить хотя бы не в этой дыре, а как минимум, в Квартале. Что ж, по крайней мере, задумал я правильно.
      Эльдорадо не всегда жил в своем пригороде. Когда-то он учился в главном Университете Квартала, где изучал историю, географию, политику, психологию, журналистику, бизнес и предпринимательство, а также тактику и стратегию ведения локальных и мировых войн (этот предмет ввели вместо надоевших всем Основ Дорожного Движения). Казалось бы, с таким образованием легко устроить себе безбедное будущее. Однако даже в Квартале для всего нужны связи, а их у Эльдорадо вроде как не было. Поэтому он какое-то время водил микроавтобус и шикарно жил на зарплату, а затем решил заняться чем-нибудь более благородным и устроился в «Газетенку», так как ни в одной более солидной газете не требовался придурок с фантазией и образованием. И с тех пор наш герой застрял в пригороде.
      Эльдорадо свернул на другую улицу и увидел старый деревянный дом, украшенный вывеской с надписью «Газетенка». Этот домишко имел честь называться офисом редакции. Эльдорадо вдохнул полной грудью весенний воздух и направился по размокшей тропинке к «офису».
      Освободившиеся от снега лужайки были завалены прошлогодней листвой – никто не потрудился ее убрать. Солнце ярко освещало голые стволы и ветви высоких деревьев, которые только начали отогреваться после зимы, и до первых почек и клейких листочков было еще далеко. Эльдорадо снова сделал глубокий вдох, прежде чем войти в «офис».
      Дело в том, что в трех комнатах, отведенных под редакцию «Газетенки», стоял довольно своеобразный аромат, образованный из сигаретного дыма, подозрительных запахов растворимого и нерастворимого кофе, якобы французских духов трех секретарш и одеколона начальника. Одеколон этот так и назывался – «Ароматный!». Эльдорадо научился чуять данный «парфюм» за два километра и заранее зажимать нос. К этому коктейлю стоит прибавить запах стоптанных башмаков и запах, выделяемый работающими компьютерами (это только кажется, что они ничем не пахнут) и принтером. Добавьте по вкусу все забивающий запах краски (в редакции недавно красили прогнивший пол) и струю свежего воздуха из единственной форточки, после чего у вас получится незабываемое «амбре».

      Итак, Эльдорадо вошел, вдохнул всю эту смесь, справился с головокружением и направился к своему столу, поприветствовав собравшийся народ.
      – Привет, Эль, не ожидал тебя сегодня увидеть, – сказал Андерсен, другой помощник другого редактора, занимавшийся примерно тем же, что и Эльдорадо.
      – Да я так просто зашел, – сказал Эльдорадо. – Какие сегодня материалы?
      – Ничего особенного, – ответил Андерсен. – Сторож пустого склада напился и свалился в канаву. На третьей полосе интервью со сторожем, фотографии канавы, обещания властей поставить предупреждающий указатель на опасном повороте дороги рядом с канавой.
      – Указатель типа «Алкашам проход запрещен»? – усмехнулся Эльдорадо.
      – Черт знает, – ответил Андерсен. – Так и так ничего не поставят.
      Тут в офис влетел один из журналистов по прозвищу Крысонюх. Прозвище вполне соответствовало его внешнему виду, так что описывать внешность Крысонюха – пустая трата времени.
      – Ну что, крысятина, есть сенсация? – спросил кто-то из работников редакции.
      – Еще какая! – воскликнул Крысонюх. – Сегодня полиция будет инспектировать мусорные баки с целью обнаружения их содержания. Чур, я делаю репортаж! И мне нужен фотограф!
      Из соседнего кабинета не спеша вышел главный редактор «Газетенки», господин Жранко Толстичелли. Он очень гордился своими итальянскими корнями и с трудом проходил через дверь.
      – Отличная сенсация, Крысонюх! – похвалил Толстичелли пронырливого журналюгу. – Бери фотографа и дуй на место.
      – Слушаюсь, сэр! – воскликнул Крысонюх и убежал в соседнюю комнату за фотографом.
      К счастью для фотографов, в этот момент проходила фотосессия трех фотомоделей для разворота праздничного выпуска газеты, поэтому Крысонюху пришлось хватать старый фотоаппарат и самому бежать на помойку.
      Господин Толстичелли оглядел офис.
      – Эльдорадо, а ты что здесь делаешь? – спросил он, заметив Эльдорадо, болтавшего с Андерсеном. – Сегодня же не твоя смена.
      – А я к вам с заявлением об уходе, – сказал Эльдорадо. – Уезжаю в Квартал.
      – В Квартал? – удивился господин Толстичелли. – И чем ты собираешься там заниматься?
      – Ну, это уж мое дело, – ответил Эльдорадо.
      – Значит, наследство получил, – пробормотал господин Толстичелли. – Ну что ж, в добрый путь. Мы тут и без тебя как-нибудь обойдемся. Пиши заявление, я подпишу.
      – Окей, – сказал Эльдорадо, сел за стол и начал писать.
      – Слушай, Эль, ты что, и, правда, собрался уходить? – удивился Андерсен.
      – Угу, – ответил Эльдорадо. – Че-то надоело у вас тут.
      – А ты догадываешься, что на твое место могут назначить Крысонюха? – спросил Андерсен.
      – Ну и черт с ним, – ответил Эльдорадо. – Место в этой газете – не королевский трон.
      – Ты бы хоть меня пожалел, мне теперь рядом с ним придется сидеть! – воскликнул Андерсен.
      – Сочувствую, друг! – сказал Эльдорадо. – В таком случае у тебя останется один выход – уволиться отсюда.
      – Я вам дам – уволиться! – воскликнул господин Толстичелли, проходивший мимо. – Эльдорадо, не распугивай мне народ! Ты заявление написал?
      – Так точно! – ответил Эльдорадо.
      – Давай, подпишу, – сказал господин Толстичелли. – И уматывай отсюда поскорее.
      – Благодарю вас за содействие, – сказал Эльдорадо, отдавая заявление господину Толстичелли. – Что ж, народ, прощайте!
      – Может, еще увидимся, Эльдорадо, – сказал Андерсен.
      – Возможно, – сказал Эльдорадо, открывая дверь. – Прощайте!
      – Иди-иди, – пробормотал господин Толстичелли, когда дверь за Эльдорадо закрылась. – Мне тут не нужны фантазеры. Мне нужны статьи на злободневные темы, чтобы, понимаешь, освещать нашу темную жизнь со всех ее темных сторон… Где там Крысонюх с его помойками? Когда придет, чтоб сразу ко мне. Леночка, принесите мне двойной спагетти, пожалуйста!
      И господин Толстичелли скрылся в своем кабинете, а Андерсен задумался, не пора ли и ему валить из «Газетенки».
 
      Так Эльдорадо выбрался из своего болота. Очень часто человек сам не понимает, в каком болоте он живет. Но иногда достаточно просто бросить взгляд со стороны, чтобы понять необходимость перемен в своей судьбе. Так называемое «болото» зачастую подкрадывается к человеку незаметно. Вроде бы все идет хорошо, или, по крайней мере, неплохо. Однако мир вокруг становится все противнее и противнее, тогда человек начинает острее чувствовать необходимость перемен. И рано или поздно либо «болото» засасывает человека навсегда, либо человек совершает подвиг и меняет все вокруг себя.
      Но что последует за этими переменами? Все великие люди когда-либо принимали решение круто поменять свою жизнь и добивались успеха. А сколько было таких, что круто меняли свою жизнь и срывались в пропасть на полпути? Об этом всегда надо помнить. Пан или пропал. Все или ничего.
      Эльдорадо решил рискнуть своим «ничем», чтобы получить все. А тот, кто не рискует, остается наедине со своим «ничем». И хуже этого участи быть не может.
      Ближе к вечеру Эльдорадо закончил собирать чемоданы. «Ну, вот и все, – подумал он. – Завтра меня уже здесь не будет. Правильно ли я все делаю? Сомнений нет, все правильно. Так надо».
      С такими мыслями Эльдорадо улегся спать.

      Наступило утро нового дня. Эльдорадо собрал все свои деньги и вещи, упаковал их в два чемодана и отправился искать такси, способное довезти его до центра Квартала. Выходя из дома, Эльдорадо отдал ключ от квартиры своему домовладельцу, приятному старичку, который подрабатывал на пенсии, сдавая всем желающим квартиры в своем собственном частном доме.
      «Жаль, что у меня нет собственной квартиры, – подумал Эльдорадо. – Я бы ее сейчас продал, появились бы деньги. Да уж…»
      Итак, Эльдорадо отправился искать такси. Такси, как ни странно, нашлось, а водитель даже отдаленно смахивал на порядочного человека.
      – Доброе утро, – сказал Эльдорадо, подходя к водителю такси. – До центра Квартала довезете?
      – Довезу, – ответил водитель. – Но стоить будет дорого.
      Эльдорадо знал, что выбраться из той дыры, в которой он жил, весьма непросто. Поэтому решил не жалеть денег, и они с водителем быстро сторговались.
      Такси неслось по широкой автостраде, соединяющей несколько Кварталов. Тот Квартал, куда направлялся Эльдорадо, назывался Кварталом Мишеля, по имени действующего президента. Хотя название Квартала частенько менялось, его жителям это не надоедало. Согласитесь, приятно прожить всего одну жизнь сразу в нескольких государствах. Мир, где обитали все наши герои, был довольно хаотичным. В один день все было так, в другой – наоборот, но люди как-то приспосабливались и меньше цеплялись за всякие условности. Каждый стремился оказаться на вершине, а хаотичный мир забрасывал на вершину то одних, то других, не особенно заботясь о том, что думают об этом сами люди, которыми он так разбрасывается. Да и, действительно, кого волновали люди? Разве что сами люди беспокоились о себе. И то не всегда.
      Ну, что ж, надеюсь, читатель простит мне сие лирическое отступление, а заодно и предстоящее описание пейзажа. Итак, Эльдорадо, сидя в такси, увидел впереди небоскребы Квартала. Это не было похоже на известные всем небоскребы Нью-Йорка и других подобных городов. Нет, небоскребы Квартала не просто устремлялись ввысь, они к тому же раздавались вширь, и уходили вглубь, превращаясь в подземные помещения, где размещалось все, что некуда было поставить на поверхности – заводы, секретные военные комплексы, лаборатории, где велись засекреченные разработки, ну и так далее. Может быть, читатель удивится, как все это великолепие умудрялось не рухнуть под землю?
      Квартал стоял на достаточно прочном каменистом плато, за несколько десятилетий превращенном стараниями людей из каменистой пустоши в современный мегаполис, кипящий жизнью. Сейчас Эльдорадо видел лишь старые небоскребы, построенные лет этак пятьдесят назад. Назывались они почему-то 11-й Дом, 12-й Дом и 14-й Дом. Названия эти были следствием одной из реформ, затеянной когда-то Всемирным правительством, вздумавшим разделить мир на регионы и все пронумеровать.
      Всемирное правительство уже лет двадцать как ликвидировали, вместо него бесконечно и хаотично заседал какой-то Всемирный Совет – он ничего не решал и никому не мешал, а путаница в названиях осталась. Итак, данные три небоскреба были не очень высокими и не слишком широкими, по современным понятиям их уже нельзя было назвать небоскребами, зато они были первыми, стояли в центре, и общественность уважительно относилась к этим архитектурным мамонтам. В частности, уважение общественности выражалось в евроремонте, сделанном во всех этих «домах».
      Такси подъехало ближе к Кварталу, и Эльдорадо разглядел чуть дальше ослепительно сияющую громадину – 13-й Дом. Это уж был не просто небоскреб, а настоящий «Титаник» среди небоскребов! Еще бы – сто этажей, два связанных друг с другом корпуса, занимающие под собой площадь размером в четверть всего Квартала! Однако 13-й Дом имел не самую лучшую репутацию, и не только среди людей, страдающих недугом, называемым «triskaidekaphobia» Дело в том, что в заброшенных подземных комплексах под 13-м Домом давно окопалась мафия, а правительству почему-то было на это плевать. И вообще, 13-й Дом был в Квартале этаким официальным пристанищем людей вне закона. И не-людей тоже. В Квартале жило много разных существ, часто не имеющих с гуманоидами ничего общего. Например, весьма распространенной расой были кошандийцы – существа, неотличимые от домашних кошек, правда, ростом с человека и ходящие на задних лапах.
      Кошандийцы составляли примерно половину населения Квартала, люди с ними мирно уживались, расизм в Квартале отсутствовал начисто (всем было не до того, чтобы выяснять, чья раса лучше), поэтому никто не удивлялся тому, что кошандийцы были наравне с людьми представлены и в бизнесе, и в политике, и даже президент Мишель был старым-престарым кошандийцем (ему уже перевалило за сто лет, кошандийцы живут дольше среднего гуманоида).
      Короче говоря, так выглядел тот мир, куда направлялся Эльдорадо. Такси высадило нашего героя на одной из центральных улиц, и Эльдорадо с чемоданами в руках пошел искать нечто, похожее на объявление «Сдаю квартиру».

      На улицах Квартала было много вечно спешащего народу. Эльдорадо усмехнулся, вспомнив, как он учился здесь в Университете. Кажется, в центре оставалось несколько небольших старых домиков, где предприимчивые владельцы недвижимости с удовольствием сдавали квартиры студентам. Правда, в последнее время студентов в центре Квартала становилось все меньше и меньше – цены за квартплату неумолимо росли.
      Эльдорадо с чемоданами в руках свернул на тихую улицу, где по обеим сторонам дороги торчали зеленые елки. До чего же приятно было увидеть зеленый цвет посреди серого асфальто-бетонного декора! Эльдорадо огляделся и нашел, наконец, то, что искал – объявление «Сдаю квартиры». Эльдорадо подошел к двери ближайшего дома, украшенной этим объявлением. Под объявлением была приписка: «Первый этаж, по коридору направо».
      Эльдорадо вошел в темный подъезд и поднялся по короткой лестнице. В коридоре справа даже горел свет, что считалось по тем временам непозволительной роскошью. Одна дверь была открыта, Эльдорадо заглянул в дверной проем и увидел нечто вроде офиса. За столом сидел человек в потертом белом пиджаке и орал на кого-то по телефону. Заметив на столе кучу договоров, а на стене план дома, Эльдорадо понял, что попал в риэлтерский офис. Поэтому наш герой встал в дверях и решил дождаться, пока уважаемый домовладелец закончит телефонные переговоры.
      Переговоры домовладелец закончил довольно быстро – секунд через десять он с жаром швырнул телефонную трубку через всю комнату. Вслед за трубкой полетел телефонный аппарат, и Эльдорадо едва успел увернуться от всего этого пластмассового набора.
      – Добрый день, – сказал Эльдорадо, провожая взглядом телефонный аппарат, улетевший в коридор. – А я вижу, на бытовой технике вы не экономите.
      – Вы кто? – спросил домовладелец. – А, раз у вас чемоданы, значит, вам нужна квартира.
      – В точку, – сказал Эльдорадо. – Вижу, вы очень наблюдательный человек.
      – Спасибо, – сказал домовладелец. – Меня зовут Бонс.
      – А я Эльдорадо, – представился Эльдорадо.
      – Приятно познакомиться, – сказал Бонс. – Кажется, у меня есть для вас подходящая квартира. Первый этаж, по коридору налево, окна во двор, полторы комнаты, горячая и холодная вода, душ и даже… почти что кухня.
      Эльдорадо оценил сказанное Бонсом.
      – Неплохо, – сказал он. – А что насчет цены?
      Бонс назвал цену. Эльдорадо вспомнил, сколько стоит нормальная квартира, и задумался, в чем же здесь подвох.
      – Ну что ж, я думаю, надо бы сначала осмотреть помещение, – сказал Эльдорадо.
      – Пойдемте, – сказал Бонс. – Вот туда, дальше по коридору, ах, черт, что опять тут разбросали под ногами, – добавил уважаемый домовладелец, споткнувшись об остатки своего телефонного аппарата.
      С первого взгляда на предлагаемую квартиру Эльдорадо понял, что жить здесь можно. Единственной комнатой, отделанной по последнему слову техники, была душевая. Эльдорадо сразу же оценил этот факт по достоинству – раньше ему в таком душе мыться не доводилось. В кухне и полутора комнатах был весьма обшарпанный пол, драные обои и прочие мелочи, – на них Эльдорадо никогда не был склонен обращать внимания. Кроме того, в квартире даже был диван, кровать и телевизор. Эльдорадо снова соотнес это все с ценой.
      – Беру! – сказал он. – Отличная квартирка.
      – Правда, холодильник не работает, – сказал Бонс.
      – Не страшно, – сказал Эльдорадо. – Плита и чайник есть?
      – Само собой, – ответил Бонс. – Минимальный набор туриста.
      – Ну, и отлично, – сказал Эльдорадо. – А с холодильником я что-нибудь придумаю.
      – В таком случае пойдемте подписывать контракт , – сказал Бонс. – Можете оставить чемоданы здесь.
      – Хорошо, – сказал Эльдорадо. – Какую сумму внести в качестве аванса?
      – Обычно я беру с постояльцев за месяц вперед, – сказал Бонс.
      – По рукам, – заключил Эльдорадо.
      Этим вечером наш герой сидел на диване в своем новом жилище и любовался узором из драных обоев. Узорчик получался весьма интересный.
      «А что, не так уж и плохо, – подумал Эльдорадо. – Вот он, мой дом. По крайней мере, на ближайшее время».
      С такими мыслями Эльдорадо спокойно лег спать.

      На следующий день, 17 апреля, Эльдорадо пошел искать работу. Первым делом он сунулся в Белый Дом, находившийся совсем рядом, рассудив так: «А чем черт не шутит, вдруг им нужен какой-нибудь младший помощник среднего секретаря?»
      Но в Белом Доме вакансий не было, как и в фирмах, находящихся в непосредственной близости от этого средоточия власти. Эльдорадо решил, что лучше будет поискать что-нибудь вне «элитного района». На этот раз он рассудил так: «Меньше денег, зато меньше и головной боли».
      Наш герой вышел за пределы своего «элитного» райончика и продолжил одиссею по фирмам в поисках подходящей вакансии. В одной из фирм Эльдорадо, уже понявший, что и здесь ничего не светит, стал свидетелем бесстрашного бунта общества против бездушной системы. Бунт этот выражался в том, что один маленький толстенький человечек с редкими бесцветными волосами, впрочем, не старый, а даже наоборот, начал скандалить, требуя во что бы то ни стало дать ему любую работу, так как у него не было денег даже на еду. Однако этого человечка без лишних слов отправили на улицу искупаться в луже.
      «Интересный субъект, – подумал Эльдорадо, глядя на барахтающегося в луже толстячка. – Сразу видно, что умеет скандалить. Стало быть, может добиться своего исключительно за счет громкого голоса и нахальства. Такой может быть полезен. Правда, у него нет денег… ну что ж, посмотрим».
      Эльдорадо вышел на улицу, подошел к барахтающемуся в луже скандалисту и спросил:
      – Ну, как водичка, мокрая?
      – Нормальная, – ответил тот. – А ведь у меня нет денег даже на то, чтобы потрескать. А трескать я предпочитаю в больших количествах.
      – Если хочешь, я могу угостить тебя обедом, – сказал Эльдорадо. – И может быть, я даже помогу найти тебе работу, когда сам найду что-нибудь.
      – Согласен, – сказал незнакомец.
      – Я Эльдорадо, – сказал Эльдорадо. – А ты кто?
      – Меня зовут Крулс, – ответил Крулс. – Так где мы будем трескать?
      – Тут есть одно кафе, на хот-дог за мой счет можешь твердо рассчитывать, – сказал Эльдорадо.
      – По крайней мере, не умру с голоду, – сказал Крулс. – Пошли есть.
      Какое-то время Крулс потратил на то, чтобы стряхнуть со своего выцветшего плаща грязь из лужи, а затем они с Эльдорадо направились в сторону ближайшего кафе.
      Несмотря на то, что на дворе стоял апрель, в кафе уже работала летняя веранда, и на ней стояли столики под зонтиками. Эльдорадо с Крулсом заняли столик, к ним тут же подошла приятного вида официантка и вежливо поинтересовалась:
      – Что будете заказывать?
      – Два хот-дога, – ответил Эльдорадо, пересчитывая мелочь в кошельке. – И две этих… «Пепси-колы».
      – Минутку, – сказала официантка, удаляясь.
      – А почему не «Кока-колу»? – спросил Крулс.
      – Так за мой же счет обедаем, – вздохнул Эльдорадо.
      Официантка принесла им заказ, Эльдорадо дал ей небольшие чаевые, после чего Крулс какое-то время не мог говорить, так как его рот был занят хот-догом.
      Когда они съели по хот-догу и запили все это «Пепси-колой», Эльдорадо спросил у Крулса:
      – А откуда ты приехал?
      – Я жил далеко от этого Квартала, – ответил Крулс. – Однако здесь живут мои родственники, и я приехал к ним в ожидании наследства.
      – Ну и что дальше? – спросил Эльдорадо.
      – Дальше? – переспросил Крулс. – Плакало мое наследство! Мне поставили ультиматум: или входить в семейный бизнес – бесплатно горбатиться здесь на складе в надежде на это самое наследство, или возвращаться домой на свои деньги, а их по пути проиграл в карты! А ты сам как здесь оказался?
      – Я работал в одной бульварной газетенке. Позавчера мне это надоело, и вот я здесь, – ответил Эльдорадо.
      – Мне бы твои заботы, – сказал Крулс. – У тебя хоть деньги есть!
      – Это ненадолго, – ответил Эльдорадо.
      – Так что мы теперь будем делать? – спросил Крулс.
      – А там что такое? – спросил Эльдорадо, увидев толпу народа, увлеченно слушавшую выступление какого-то оратора. – Похоже, что здесь собрался большой митинг.
      – Гляди на объявление! – завопил Крулс.
      – «Вступайте в антирабскую кампанию, – прочитал Эльдорадо. – Если у вас есть опыт общественной работы, зарплата 800 монет в месяц»!!!
      – Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Крулс.
      – Так что же мы сидим, бежим скорее! – воскликнул Эльдорадо.

      Они сорвались с мест и устремились к толпе, состоявшей, в основном, из людей того же круга, что и Эльдорадо. Квартальская молодежь, страдающая хроническим безденежьем, студенты, оставшиеся без стипендии, и просто наивные люди, уверовавшие в Декрет о Правах Человека, вступали в такое движение, как «антирабская кампания», надеясь подзаработать хоть немного денег, срывая голос и распространяя брошюры и плакаты. Вся эта толпа окружала небольшую трибуну, где стоял оратор и что-то орал. Эльдорадо и Крулс с трудом протиснулись сквозь плотную массу народонаселения поближе к трибуне, и Эльдорадо наконец-то смог разобрать текст произносимой речи.
      – Итак, нельзя забывать о беззащитных рабах, эксплуатируемых безжалостной Империя Зла! – орал оратор, стоящий на трибуне. – Мы должны помогать им всем, чем можем, от денежных пожертвований до политических забастовок!
      – Скука смертная! – сказал Крулс, зевая и затыкая уши.
      – А тебе-то что, главное, тут хорошо платят! – сказал Эльдорадо. – Вон, видишь, стол, где на работу принимают? Пошли, если хочешь есть.
      Крулс всегда хотел есть, поэтому без лишних слов направился следом за Эльдорадо к небольшому столику с табличкой «Запись в антирабскую кампанию», стоящему прямо на мокром асфальте слева от трибуны. Подойдя к столу, Эльдорадо и Крулс увидели сидящего за ним человека. Это был некий мистер Ричмонд, глава антирабской кампании. Он занимался тем, что собирал пожертвования с богатых бизнесменов, недовольных квартальской властью, а также проматывал «гуманитарную помощь», присланную из-за границы, для помощи угнетенным рабам в «Империи Зла» – организации Кварталов, объединенной под властью мелкого (или не мелкого?) тиранчика. В Империи Зла процветало рабство, заграничные шишки этим возмущались, президент Квартала Мишель посылал их всех подальше, а ребята вроде Ричмонда открывали частные фонды для «помощи рабам в Империи Зла» и хорошо наживались на этом. А для того, чтобы богатые спонсоры были уверены в том, что их деньги не тратятся зря, Ричмонд организовал «антирабскую кампанию», нанимал активистов, собиравших какие-то политические митинги, проводивших непонятные общественные акции (например, вошедшая в историю акция по сбору гуманитарной помощи под названием «Не выбрасывайте старые шмотки, отдайте их нуждающимся, но сначала постирайте») и тому подобное.
      Сейчас тот самый Ричмонд сидел за столом и ждал, чтобы какой-нибудь болван из толпы подошел и записался. Как раз в этот момент к столу подошли Эльдорадо и Крулс.
      – Здравствуйте, – сказал Эльдорадо. – Мы хотели бы записаться в активисты кампании.
      – Ну наконец-то, хоть кто-то сподобился! – сказал Ричмонд. – А что вы умеете делать?
      – Я корректировал статьи в одной бульварной газетенке, – сказал Эльдорадо. – Так что я мог бы писать речи для выступлений ваших ораторов.
      – А вы? – спросил Ричмонд Крулса.
      – Ну, я… – замялся Крулс, бросая жалобные взгляды на Эльдорадо.
      – Он умеет хорошо пропагандировать, – сказал Эльдорадо. – Так что он мог бы работать у вас оратором и орать, сколько вам угодно.
      – Хорошо, – сказал Ричмонд. – Вы приняты. Как вас зовут?
      – Эльдорадо, – сказал Эльдорадо.
      – Крулс, – сказал Крулс.
      – Значит так, вы приступаете к работе с завтрашнего дня, – сказал Ричмонд, записывая их имена в какой-то журнал. – Приходите в полдень к кинотеатру «Лукоморский», у нас там будет митинг. Меня вы там легко найдете, и я скажу вам, что делать. Сейчас вы мне пока не нужны, сегодняшний митинг уже кончается. Завтра для вас сделают членские карточки, тащите свои фотографии поприличнее. До завтра, друзья мои!
      – До завтра! – сказал Эльдорадо, и они с Крулсом разошлись по домам в ожидании денег.

      На следующий день Эльдорадо и Крулс с утра пораньше отправились искать кинотеатр «Лукоморский». Даже Эльдорадо, долгое время живший в Квартале, не сразу сообразил, что кинотеатр «Лукоморский» – это бывший «Центральный дом культуры и отдыха», не приносивший никакой прибыли и проданный государством в частные руки. Несмотря на то, что кинотеатр какое-то время назад был «центральным», находился он вовсе не в центре, а на такой жуткой окраине, что добраться туда было невероятно трудно. Когда Эльдорадо вывалился на остановку «Кинотеатр» из переполненного автобуса, ходившего по расписанию два раза в час, он увидел Крулса, стоявшего рядом с мусорницей и тупо озирающегося по сторонам.
      – Привет, Крулс, – сказал Эльдорадо, подходя к нему. – Давно тут торчишь?
      – Да не очень, – ответил Крулс. – Думаю, куда теперь надо идти.
      – А видишь вон там площадь перед кинотеатром? – спросил Эльдорадо.
      – Вижу, – ответил Крулс.
      – А видишь, там трибуну устанавливают? – спросил Эльдорадо.
      – Теперь вижу, – ответил Крулс.
      – Так, наверно, туда нам и надо? – спросил Эльдорадо.
      – Точно, – ответил Крулс. – Пошли.
      – Я рад, что ты так быстро сообразил, – пробормотал Эльдорадо. – Кстати, ты захватил фотки для Ричмонда?
      – Да, я взял свою самую лучшую фотографию, я на ней в смокинге, взятом на прокат, в дорогом ресторане на государственном приеме, – ответил Крулс.
      – Интересно, как Ричмонд наляпает ее на твою членскую карточку, – пробормотал Эльдорадо.
      – А меня больше интересует, почему Ричмонд не устроил митинг в центре? – спросил Крулс. – Я сюда так долго ехал!
      – В центре свободного места мало, – ответил Эльдорадо. – А тут – такая площадь, да и кинотеатр рядом. Весь народ из кинотеатра повалит через площадь на автобусную остановку, а чтобы не скучно было ждать автобуса, кто-нибудь, может, и послушает, чего говорят с трибуны. Все просто.
      – Погоди, а вот эта громадина и есть кинотеатр? – спросил Крулс.
      – Быстро соображаешь, – ответил Эльдорадо.
      – Меня даже в школе считали сообразительным, – гордо произнес Крулс.
      Действительно, кинотеатр, стоящий на площади, выглядел огромным. Само собой, он был многозальным – кажется, в «Лукоморском» было около десяти залов. А самым удивительным было то, что затраты на содержание этого мастодонта каким-то образом окупались. В принципе, на окраине проживало много народу, неподалеку стоял 13-ый Дом, поэтому людей в кинотеатре обычно собиралось много. Ричмонд утроил митинг на окраине по тем же причинам – здесь было много народу, а заодно Ричмонд таким образом обеспечивал себе благосклонность властей, собирая митинги по дальним загогулинам, чтоб никто их не видел, кроме специально приглашенных журналистов.
      Эльдорадо и Крулс смешались с толпой и начали искать Ричмонда.
      – Привет, мистер Ричмонд! – сказал Эльдорадо, как только они нашли Ричмонда неподалеку от трибуны. – Как идут дела?
      – Пока неплохо, – сказал Ричмонд. – А сегодня вы оба мне понадобитесь. Господин Крулс, не могли бы вы проорать с трибуны две страницы текста? Дело в том, что после вчерашнего у нашего оратора голос охрип.
      – С удовольствием! – сказал Крулс. – Давайте текст!
      – Сейчас, – сказал Ричмонд, роясь в бумагах. – Вот, эти два листа, – добавил он, найдя листы с текстом и протягивая их Крулсу.
      – А! – воскликнул Крулс, прочитав две строчки. – Да я таких слов-то не знаю!
      – Дай посмотреть, – сказал Эльдорадо, заглядывая в текст.
      – Что, слишком сложно? – удивился Ричмонд. – А вроде бы для толпы сочиняли.
      – Зато я знаю, – сказал Эльдорадо, взяв в руки лист. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я проору ваш текст?
      – Конечно, я не возражаю, – сказал Ричмонд. – Орите. А вы, господин Крулс, умеете делать что-нибудь другое?
      – Дайте мне ручку и бумагу, – сказал Крулс.
      – Сейчас поищу, – сказал Ричмонд и снова начал рыться в мелочах, раскиданных по столу. – Подойдет? – спросил он, протягивая Крулсу карандаш и блокнот.
      – Угу, – кивнул Крулс.
      Вооружившись инструментами, Крулс каллиграфическим почерком написал пару слов в блокноте.
      – Вот, что я умею, – сказал он.
      – Довольно неплохо, – сказал Ричмонд. – Тогда вы напишете для нас плакат. А вы, Эльдорадо, идите на трибуну и орите!
      Эльдорадо орал минут десять, пока не убедил очередного человека из толпы записаться в антирабскую кампанию. После этой речи Ричмонд сказал ему:
      – Хорошо, Эльдорадо. Если к завтрашнему дню вы двое сделаете плакат со слоганом для нашего митинга, то я выдам вам членские карточки штатных сотрудников антирабской кампании. Кстати, вы принесли фотографии?
      – Да! – воскликнул Крулс, протягивая Ричмонду свою фотографию в смокинге, чем поверг Ричмонда в недоумение.
      – А нельзя ли вместо этих членских карточек выдать нам сто монет аванса? – спросил Эльдорадо.
      – Каждому по сто монет! – сказал Крулс, моментально забыв про свою фотографию.
      – Утром плакат, вечером деньги, – ответил Ричмонд.
      – По рукам! – сказал Эльдорадо.

      Когда митинг закончился, к кинотеатру подъехали два вместительных автобуса с прицепом-гармошкой – Ричмонд договорился со знакомыми водителями. Эти автобусы за совсем небольшую плату должны были развезти всех митингующих приблизительно, кому куда надо. Учитывая состояние транспорта в Квартале, митингующие обрадовались и забили оба автобуса под завязку, даже не спрашивая, куда именно они едут. Все были довольны – водители автобусов получили деньги, народ получил автобусы, а Ричмонд получил электорат – стоило только пообещать толпе бесплатные (ну, или почти бесплатные) автобусы на следующий митинг, как толпа тут же пообещала прибежать на этот следующий митинг в полном составе, а заодно и прихватить всех друзей и знакомых.
      А Эльдорадо с Крулсом поехали в квартиру Эльдорадо.
      – Лови такси, Крулс, – сказал Эльдорадо, когда митинг закончился, и толпа ломанулась к автобусам.
      – Зачем? – удивился Крулс. – Нам же специально автобусы пригнали!
      – А видишь, какая толпа к ним бежит? – спросил Эльдорадо. – Лично я в такой давке ехать не собираюсь. Это отрицательно сказывается на моих творческих способностях, а мне надо придумать слоган для твоего плаката.
      – Это ты про что? – спросил Крулс.
      Эльдорадо решил объяснить попонятнее, так, чтобы даже Крулс врубился без дополнительных объяснений.
      – Нам Ричмонд завтра заплатит сотню монет каждому? – спросил Эльдорадо у Крулса. – Так вот, если завтра мы с тобой получаем двести монет, то нет смысла сегодня экономить двадцатку. А на такси больше двадцатки не уйдет.
      – Железная логика! – с восхищением протянул Крулс. – Вот бы мне научиться так… ну как это называется… соображать!
      – Научишься, – усмехнулся Эльдорадо. – Это, в общем, не трудно. А вот и такси.
      Даже у Эльдорадо не получилось сторговаться с таксистом за двадцать монет. Сторговались за двадцать пять. По пути через центр Квартала у наших героев появилась возможность полюбоваться прекрасными пейзажами – автобусы Ричмонда застряли в пробке. Такси без труда объехало затор по дворам и переулкам, куда автобус просто не смог бы пролезть.
      – Ну что, Крулс, скупой платит дважды, – усмехнулся Эльдорадо.
      – Правда? – спросил Крулс. – Но мы-то больше заплатили.
      Эльдорадо тяжело вздохнул. Такие тупые партнеры по бизнесу ему до сих пор не попадались.

      Итак, в конце концов, Эльдорадо с Крулсом благополучно добрались до того дома в центре Квартала, где Эльдорадо снимал квартиру.
      – Слушай, а прикольное здесь место! – сказал Крулс, заходя в квартиру Эльдорадо и покосившись на вид из окна. – И дорого берут за эту роскошь?
      – Да не очень, – ответил Эльдорадо. – Но прилично.
      – А я-то живу у одного приятеля в кладовке, – вздохнул Крулс.
      – В кладовке? – удивился Эльдорадо. – Как ты там помещаешься?
      – У моего приятеля очень большая кладовка, – ответил Крулс.
      – Кажется, в соседнем доме сдается пара квартир, – сказал Эльдорадо. – Если хочешь, можешь присмотреть там что-нибудь, когда Ричмонд с тобой расплатится.
      – Это мысль, – сказал Крулс. – А то я в кладовке не высыпаюсь.
      – А по тебе незаметно, – сказал Эльдорадо.
      – Спасибо, – сказал Крулс.
      – Значит так, нам надо плакат написать, – сказал Эльдорадо. – Что нам для этого нужно?
      – Бумага, краски и кисточка, – ответил Крулс.
      – Ну, ничего этого у меня нет, – ответил Эльдорадо. – А, в принципе, поищем тут по углам.
      – Ты что, надеешься по углам найти все эти вещи? – спросил Крулс.
      – Уже нашел, – ответил Эльдорадо, доставая из шкафа остатки рулона обоев.
      – Это что? – спросил Крулс.
      – Это бумага, – ответил Эльдорадо. – А вот и кисточка, – добавил он, доставая из шкафа кисть для клея.
      – Здорово! – восхищенно протянул Крулс, выпучив глаза от удивления. – А краску ты где достанешь?
      – Придется совершить диверсионную вылазку в коридор, – ответил Эльдорадо.
      Из коридора как раз доносился запах свежей краски. Эльдорадо открыл входную дверь, и они с Крулсом осторожно выглянули в коридор. Чуть дальше по коридору днем красили стену темно-коричневой краской. Однако вечером рабочие уже разошлись по домам, видимо, решив докрасить стену завтра.
      – Было весьма неосмотрительно с их стороны оставить две банки с краской в коридоре, – прошептал Эльдорадо.
      – Ага! – согласился Крулс.
      Эльдорадо выскользнул в коридор, огляделся по сторонам, ухватил банку с краской и шмыгнул обратно в квартиру.
      – Надеюсь, никто не заметит, если я позаимствую чуть-чуть краски, – сказал он, закрывая дверь.
      – Все бы ничего, но цвет для плаката не очень подходит, – сказал Крулс. – Нам бы надо красный или черный.
      – Слушай, Крулс, я на пустом месте добыл тебе бумагу, кисточку и краску, и тебя после этого не устраивает цвет? – раздраженно спросил Эльдорадо. – Ладно, чем обычно краску разбавляют?
      Крулс пожал плечами.
      – Кажется, спиртом или чем-то таким, – вспомнил Эльдорадо. – Однако я не уверен.
      – Я тоже, – сказал Крулс.
      – Посмотрим, что у нас есть, – сказал Эльдорадо, направляясь на кухню.
      На кухне он ничего не нашел и направился в душевую.
      – Крулс, ты не знаешь, что это за хрень? – спросил Эльдорадо, выходя из душевой и держа в руках какую-то старинную на вид бутылку.
      – Понятия не имею, – ответил Крулс. – Наверно, какое-то средство для чистки кафеля.
      – Да, наверно, это какой-то растворитель, – пробормотал Эльдорадо. – Черт с ним, тащи сюда краску.
      И Эльдорадо вылил все содержимое неизвестной бутылки в банку с краской. Как ни странно, краска действительно изменила цвет на темно-красный.
      – Ну, что теперь скажешь, Крулс? – спросил Эльдорадо.
      – Ты гений! – воскликнул Крулс.
      – Спасибо, – сказал Эльдорадо. – А теперь начинай писать.
      – А что писать? – спросил Крулс.
      – Ах, да, это ж я должен придумать, – иронично произнес Эльдорадо.
      – А кто же, как не ты! – воскликнул Крулс, взяв в руки кисточку и обои.
      – Ну ладно, – сказал Эльдорадо, развалившись на диване. – Значит, пиши…
      Через час плакат был закончен. Эльдорадо с Крулсом развесили это произведение искусства на бельевой веревке, чтобы краска высохла, после чего Крулс отправился домой, в кладовку, а Эльдорадо завалился спать, предварительно вернув банку с краской в коридор. Наутро рабочие были очень удивлены, что за ночь краска поменяла цвет до неузнаваемости. На стене коридора появилось одно яркое пятно.

      На следующий день антирабская кампания устраивала митинг уже на другой окраине. Ричмонд обещал толпе пригнать три автобуса, Эльдорадо опять стоял на трибуне и что-то орал, а к трибуне был приклеен плакат, написанный рукой Крулса на рулоне обоев. Потом орали другие ораторы, а журналисты все это снимали, чтобы подать в качестве остренькой приправы к суховатым политическим новостям. Ричмонд же оценивал плакат. Сначала он отнесся к этому произведению с ужасом, потом – с определенной долей скепсиса, и наконец, смирился.
      – Плакат многоразового использования! – заключил Ричмонд, убедившись, что журналистам плакат понравился (они расценили плакат как народное творчество из подручных материалов). – За это вы заслужили награду. Сейчас добуду вам деньги.
      Он вышел на трибуну и заорал:
      – Господа! У нас появилась уникальная возможность выкупить раба из Империи Зла! Будьте добры, подайте на это святое дело, кто сколько сможет!
      Он снял шляпу и пустил ее по кругу. Через пару минут шляпа наполнилась купюрами. После митинга, когда автобусы с толпой митингующих разъехались по всем направлениям, Ричмонд направился к небольшому микроавтобусу, сделав Эльдорадо и Крулсу знак следовать за собой. В этом микроавтобусе перемещались по Кварталу руководители антирабской кампании.
      – Значит так, сейчас будет вам ваш аванс, – произнес Ричмонд, забираясь в микроавтобус и закрывая дверь за Эльдорадо и Крулсом. – Посчитаем-ка, чего нам набросали в шляпу добровольные спонсоры.
      Ричмонд высыпал из шляпы мелочь и принялся считать крупные купюры, К удивлению Эльдорадо и Крулса, таких оказалось довольно много.
      – Триста, триста двадцать, триста сорок, триста пятьдесят… – считал деньги Ричмонд.
      – Ну вот и тебе осталось, – сказал Крулс, когда Ричмонд расплатился с ними и сунул остаток в карман.
      – А где ты достанешь раба из Империи Зла? – спросил Эльдорадо. – Ведь все они захотят убедиться, что потратили деньги не зря, значит, нужно будет предъявить им доказательства, что мы действительно кого-то выкупили.
      – Освобожденный раб? – Ричмонд на секунду задумался. – Пусть Крулс его изобразит!
      – Что? – завопил Крулс. – Да ни за что на свете! Думаете, за сто монет я буду строить из себя раба? И почему именно я?
      – Потому что у тебя большой опыт жизни в кладовке, – усмехнулся Эльдорадо. – Ты сможешь сыграть правдоподобно.
      – И потому что тебя ни разу не видела публика, – добавил Ричмонд. – А ты представляешь, что тебе может дать эта толпа, если ты прикинешься рабом? Кстати, Крулс, у тебя правда есть опыт жизни в кладовке?
      Крулс тяжело вздохнул и кивнул.
      – Ну ладно, – сказал Крулс, немного подумав и рассмотрев на свет полученные купюры. – Если меня бесплатно накормят, я пойду на это.
      – Уж в бесплатной кормежке можешь быть уверен! – сказал Ричмонд.
      – Здорово! – воскликнул Крулс. – Никогда бы не подумал, что опыт проживания в кладовке может так пригодиться в жизни.
      – Ладно, Крулс, поехали домой, – сказал Эльдорадо. – Ты, кажется, хотел снять квартирку поприличнее. Поищем, что есть в центре.
      – Мы вас подбросим, – сказал Ричмонд. – На микроавтобусе. Если поможете затащить внутрь трибуну.
      Эльдорадо и Крулс с ужасом переглянулись.

      Обо всех прелестях поездки в одном микроавтобусе с трибуной, плакатами и руководством антирабской кампании мы, пожалуй, не будем подробно рассказывать. Однако Эльдорадо и Крулс наверняка согласились бы с тем, что это было незабываемо. Итак, Ричмонд довез их обоих до центра Квартала и высадил неподалеку от того места, где располагался дом, в котором на данный момент проживал Эльдорадо.
      Эльдорадо и Крулс сумели выбраться из микроавтобуса, удачно разминувшись с трибуной, и направились к ближайшему столбу, на котором были расклеены объявления с надписью «Сдаю квартиру».
      Обойдя три столба, Эльдорадо и Крулс приблизились к дому Эльдорадо. В этом доме свободных квартир уже не было – Бонс еще вчера убрал от входа табличку.
      – Попробуем зайти к Бонсу, спросим его, нет ли здесь поблизости чего-нибудь подходящего, – сказал Эльдорадо, заходя в дом.
      – Зайдем, – поддержал его Крулс.
      Однако Бонса на месте не оказалось – успешно сдав все квартиры в доме, почтенный домовладелец укатил на море.
      Эльдорадо и Крулс потыкались по соседним домам и, наконец-то нашли табличку с надписью «Сдаю квартиру» в доме, расположенном через два двора от дома Эльдорадо.
      – Удачно, – сказал Эльдорадо. – Если, конечно, здесь нормальные цены.
      – Очень на это надеюсь, – пробормотал Крулс.
      Они зашли внутрь и довольно быстро наткнулись на дверь с табличкой «Офис». Эльдорадо постучал в дверь. Из «Офиса» выглянул высокий кошандиец, покрытый рыже-коричневой шерстью. Крулс, увидев двухметровое кошкообразное существо, слегка попятился от неожиданности.
      – Добрый день, – сказал Эльдорадо.
      – Д-добрый день, – повторил Крулс.
      – Привет, – сказал кошандиец. – Что вам угодно?
      – Моему приятелю нужна квартира, – сказал Эльдорадо.
      – Да, очень нужна, – закивал Крулс, вспомнив свою кладовку.
      – Нет ничего проще, – сказал кошандиец. – Мое имя Маркус, и у меня как раз есть для вас удобная квартирка на втором этаже. Она даже почти двухкомнатная, ну, если не считать отсутствие межкомнатной двери и малые габариты.
      – Мы посмотрим, – сказал Эльдорадо.
      – Конечно, посмотрим, – кивнул Крулс.
      – Пойдемте, – сказал Маркус, направляясь к лестнице.
      Квартира, предложенная Маркусом, оказалась даже побольше той, которую снимал Эльдорадо. Правда, ненамного побольше. Там была еще так называемая «спальня» – кровать и столик, отгороженные фанерной перегородкой. Тем не менее, квартира стоила подороже, чем то жилье, что Эльдорадо снимал у Бонса.
      Осмотрев квартиру, Крулс немного подумал, снова вспомнил свою кладовку, и твердо сказал:
      – Беру!
      – Отлично, по рукам! – сказал Маркус. – Пойдемте составлять контракт.
      Крулсу пришлось расстаться с весьма значительной частью своей сотни монет, зато он обеспечил себя жильем на месяц вперед.
      – Ну что, Крулс, поздравляю, – сказал Эльдорадо, когда они, подписав контракт, поднялись в квартиру Крулса, чтобы отметить новоселье за чаем (на более крепкие напитки денег пока что не было). – Обживайся тут, устраивайся, но не забудь, что завтра нам снова на митинг к Ричмонду. И кстати, ты обещал изобразить раба. Придется поднапрячься с этим делом.
      – Да, придется, – сказал Крулс. – А что делать-то надо?
      – Для начала попробуй завтра с утра не умываться и не чистить зубы, – посоветовал Эльдорадо. – А дальше видно будет. Наверно, у Ричмонда есть какие-нибудь маскарадные костюмы – не впервой же ему такое проделывать!
      – Да, у нас-то с костюмами туго, – вздохнул Крулс. – Завтра надо будет еще перетащить сюда мои вещи. К счастью, их немного – всего пара сумок. Больше в кладовке не поместилось.
      – Короче говоря, у нас завтра очень наполненный день, – сказал Эльдорадо, направляясь к двери. – Зато жизнь бьет ключом, и это хорошо. Ну, пока, Крулс.
      – Пока, – сказал Крулс, закрывая дверь за Эльдорадо.

      На следующий день с утра пораньше Эльдорадо и Крулс прибыли на место проведения очередного митинга. Ричмонд со своим микроавтобусом и активистами уже были там. Крулс, неумытый и с желтыми зубами производил сильное впечатление, Ричмонд оценил это еще на расстоянии.
      – Молодцы! – сказал Ричмонд, когда Эльдорадо и Крулс подошли поближе. – То, что надо! А сейчас быстро в микроавтобус, вас там загримируют подходящим образом.
      Крулс уединился в автобусе с гримером. Некоторое время из микроавтобуса доносился хохот – Крулс боялся щекотки. На счастье Ричмонда, гример был профессионалом, поэтому к началу митинга Крулс был преображен до неузнаваемости.
      Как всегда, на митинг собралась внушительная толпа. Как всегда, над толпой стояла передвижная трибуна, которую Эльдорадо с Крулсом предпочитали обходить стороной, памятуя о путешествии в микроавтобусе наедине с этой трибуной.
      Итак, над толпой стояла трибуна, на трибуне стоял оратор и что-то кричал. По окончании крикливой речи на трибуну торжественно вышел Ричмонд.
      – Господа! – крикнул он. – Я обещал вам вчера выкупить раба из Империи Зла?
      – Да!!! – заорала толпа.
      – И я сдержал свое обещание! – воскликнул Ричмонд. – Вот ваш раб, отныне свободный благодаря вашим деньгам! Вот он!
      И на трибуну вывели Крулса.
      Толпа была поражена. Хотя, «поражена» – это слишком мягко сказано. Дело в том, что Крулса, представшего перед толпой, предварительно намазали лечебной грязью, разодели в лохмотья и заставили приклеить бороду. Теперь наш незадачливый картежник, решивший навсегда завязать с покером, предстал в новой для себя роли и выглядел ужасающе. В принципе, это от него и требовалось.
      Над толпой какое-то время неподвижно висел звук «Вау!!!» Крулс стоял на трибуне и тупо глядел на толпу. Ему было немного страшно, как его сейчас воспримут – не раскусят ли обман и не разорвут ли на куски. Наверно, правы психологи, считающие, что самый сильный страх, заложенный в человека – это страх выступления перед большой аудиторией. И мы легко можем представить, что в этот момент чувствовал Крулс, совершенно неподготовленный к такому повороту событий. Правда, Крулс очень быстро вспомнил совет своих родителей, усвоенный им чуть ли не с пеленок: «Думай о деньгах, это всегда помогает!» Крулс подумал о деньгах и смог изобразить вымученное подобие улыбки.
      Ричмонд, более опытный в публичных выступлениях и не терявший самообладания, шепнул Крулсу на ухо:
      – Ну что ты стоишь, как бревно? Скажи им что-нибудь, типа, ура, свободен!
      – Ура! – заорал Крулс. – Свободен!
      В этот крик он вложил всю силу своего страха перед толпой, а также всю силу болезненных воспоминаний о жизни в кладовке.
      Толпа пару секунд переваривала смысл его вопля, а затем тоже разразилась криками:
      – Ура! Мы сделали это! Он свободен! Ура! Да здравствуют права человека!
      Спонсоры дружно кинулись поздравлять Ричмонда. Ричмонд с удивлением слушал слова благодарности за тщательно проделанную работу по освобождению несчастного страдальца из злодейского плена. Однако, когда спонсоры завели разговор о том, что такую тяжелую общественную работу непременно надо поощрять, Ричмонд перестал удивляться, и тут же начал оговаривать конкретные суммы, перечисляя спонсорам длинный липовый список всего, что необходимо антирабской кампании на данном этапе развития, а заодно Ричмонд перечислил и грядущие перспективы развития кампании, не забыв попросить на все денег.
      Между тем и спонсоры, и просто люди из толпы поздравляли Крулса с удачным освобождением, дружески хлопали его по плечу, морально поощряли, а заодно дарили «бывшему рабу» разные необходимые вещи – мыло, зубную пасту, ножницы и кое-какая одежда. Все это не пропало, так как именно этих вещей Крулсу и не хватало в его новой квартирке.
      В самый разгар церемонии, когда Ричмонд уже выбил из спонсоров кучу денег и даже удивился, как легко это получилось, у Крулса заурчало в животе, и он завопил во весь голос, что хочет есть.
      – Накормим голодных! – дружно заорала толпа, после чего Крулса отвезли в ресторан и принялись наперебой угощать.
      Через три часа, когда Крулс наконец-то почувствовал себя сытым и был полон, как бочонок, один из спонсоров сказал Ричмонду:
      – В жизни не видел такого голодного и изнуренного раба! И где вы только его откопали?
      Ричмонд на это ответил:
      – Нормальных рабов Империя Зла не продает, нормальных оттуда освобождают ребята из КСШ.

      Когда спонсоры удалились, чтобы собрать деньги на нужды антирабской кампании, Ричмонд огляделся по сторонам и увидел гримера, который с хитрой улыбочкой потирал палец о палец, намекая на необходимость щедрого вознаграждения такой тщательной работы. Ричмонд вздохнул, однако, вспомнив, что пообещали спонсоры, выдал гримеру двойной гонорар, а хорошенько подумав, решил, что можно дать и тройной.
      После шикарного обеда в ресторане (ел, в основном, Крулс) толпа, наконец, рассосалась. Ричмонду пришлось пообещать толпе обязательно помочь бывшему рабу устроиться на нормальную работу в Квартале.
      Когда грязный, но сытый Крулс вышел из ресторана, его уже поджидал знакомый микроавтобус с трибуной и гримером внутри.
      – Залезай туда, Крулс, – сказал Эльдорадо, с трудом сдерживая хохот при виде Крулса, растолстевшего всего за час. – Сейчас смоют с тебя всю эту грязь, чтобы ты мог спокойно идти домой.
      – Однако эта грязь здорово помогла, – сказал Крулс, распихивая по карманам подаренные ему мелочи. – Я и раньше что-то слышал про лечебные грязи, но не представлял, что они могут приносить деньги таким способом.
      – Лезь в автобус, – сказал Ричмонд. – Эй, вы там, трибуну подвиньте!
      И Крулс со вздохом залез в микроавтобус.
 
      Гример какое-то время смывал с Крулса грим. Наконец Крулс вылез из микроавтобуса чистым (по крайней мере, более чистым, чем во время митинга). Эльдорадо по-прежнему ржал над Крулсом, который был теперь толще, чем миссис Буркул из сериала «Крутое пике». Ричмонд отправился договариваться со спонсорами о спонсорских взносах, а Эльдорадо и Крулс, запив обед «Пепси-колой», отправились по домам.
      Однако когда они остановились у очередного красного светофора, Крулс вдруг заметил, что Эльдорадо стоит с открытым ртом и глазами, вылезшими из орбит.
      – Эй, Эльдорадо, что это с тобой? – спросил Крулс.
      – Я влюбился! – ответил Эльдорадо, не меняя выражения лица.
      Крулс проследил за направлением его взгляда и через две секунды сам застыл в аналогичной позе. Краем глаза он успел заметить, что вся улица стояла в таком положении, и все пялились на суперсексапильную блондинку, которая шла по этой улице. Блондинка была одета в «чисто символическое» платье, на голове у нее красовалась прическа, отдаленно смахивающая на Эйфелеву башню после атомной бомбардировки, а лицо данной героини было обильно покрыто боевой раскраской, правда, не в стиле «камуфляж», а в стиле «макияж».
      Когда блондинка прошла мимо, многие мужчины побежали за ней, и гипноз не ослабевал, пока эта «Барби» не заперлась в своем общежитии. Едва дверь общежития захлопнулась за блондинкой, несколько десятков мужчин (в том числе Эльдорадо с Крулсом) начали удивленно озираться по сторонам, пытаясь понять, где же они оказались.
      – Слушай, Крулс, ну и какого черта мы сюда приперлись? – спросил Эльдорадо. – Я помню, как мы только что стояли у светофора в двух шагах от наших домов, и вдруг мы оказались черт знает где!
      – Да, зато какая блондинка! – восторженно протянул Крулс.
      – Какая блондинка? – спросил Эльдорадо. – Ах, да, была блондинка! Классная!
      – Да, нам и в самом деле надо как-то домой добраться, – пробормотал Крулс.
      – Интересно, как? – спросил Эльдорадо.
      Похоже, этим вопросом задавались не только наши герои, но и еще два десятка мужиков, очнувшихся перед закрытой дверью. И ответ на этот вопрос не замедлил последовать.
      – Такси! – донесся крик с автостоянки. – Такси, микроавтобусы, по низким ценам!
      Эльдорадо с Крулсом переглянулись.
      – Ну уж нет, – сказал Крулс.
      – Да уж, сами дойдем, – пробормотал Эльдорадо.
      Между прочим, такси оказалось перед общежитием не просто так. Один таксист как-то раз заметил, какие очереди собирает за собой блондинка, и теперь каждый день вместе с друзьями пригонял к общежитию парочку микроавтобусов.
      Однако Эльдорадо с Крулсом не поддались на данную уловку ловкого бизнесмена-таксиста и решили добраться до дома без посторонней помощи. К счастью, они не успели далеко уйти от центра Квартала, поэтому быстро нашли дорогу назад.

      Весь вечер Эльдорадо и Крулс делились впечатлениями от имиджа этой «ходячей фотомодели» и советовались, как произвести на нее впечатление или хотя бы просто познакомиться. Ближе к вечеру Крулс ушел – ему надо было обустраивать свою квартиру подаренными щедрой толпой вещами, а заодно и принять душ. Эльдорадо же включил телек, где по спутниковому телевидению показывали риалити-шоу про Альфа, маленького рыженького инопланетянина, который тихо и мирно жил за стеклом, а военные и телевизионщики за ним наблюдали. В этой серии Альф пел кому-то серенаду, и Эльдорадо решил позаимствовать у него слова.
      Однако утром о серенаде пришлось позабыть, так как в квартире Эльдорадо зазвонил телефон, и звонила ему вовсе не блондинка, а Ричмонд.
      – Доброе утро, Эльдорадо, – сказал Ричмонд. – Как вы там с Крулсом, готовы к труду и обороне?
      – Служу спонсорским деньгам! – ответил Эльдорадо. – Что на сегодня? Мы ведь вчера и так произвели фурор, чего же вы теперь от нас хотите?
      – Да вот, надо бы закрепить ваш вчерашний успех, – ответил Ричмонд. – Так, глядишь, и вознаграждение от меня получите.
      – Так-так, начиная с вознаграждения, поподробнее, – оживился Эльдорадо.
      – Рановато вам еще про вознаграждение думать, пока аванс не проели, – ответил Ричмонд. – А сегодня я вам поручаю подготовить очередной митинг, пока я буду переводить спонсорские деньги на свой счет, то есть, в смысле, на счет антирабской кампании.
      – Ясно, – сказал Эльдорадо. – А что нам конкретно делать надо?
      – Значит так, митинг будет проходить на Строительной Площадке, – начал Ричмонд.
      – Это где? – перебил его Эльдорадо.
      – Еще одна окраина, там вроде бы готовят площадку под строительство нового небоскреба, – ответил Ричмонд. – Короче, вас туда отвезут, микроавтобус с трибуной будет в вашем районе через час.
      – Надо будет еще Крулса разбудить, – пробормотал Эльдорадо.
      – Так вот, мы там, как обычно, установим сцену, трибуну, микрофоны, колонки, еще заграждение надо поставить и подобрать башмаки, чтобы было чем по трибуне стучать, – сообщил Ричмонд. – Это все входит в ваши обязанности. У нас там будет большой митинг, я думаю, народу соберется… ну, где-то на тысячу человек мы рассчитываем. Понятно?
      – Понятно, – ответил Эльдорадо. – Непонятно только, почему вы назначаете нас ответственными за подготовку такого важного мероприятия?
      – А больше некому, – ответил Ричмонд. – Вся надежда на вас, чуваки, не подведите!
      – Справимся! – сказал Эльдорадо. – Короче, я пошел будить Крулса, присылайте микроавтобус.
      – Уже выехал, – ответил Ричмонд. – Но вы и сами знаете, какие у нас по утрам пробки.
      – Знаю! – Эльдорадо с ужасом вспомнил о пробках.
      – Ну, пока! – сказал Ричмонд. – Может быть, днем увидимся.
      – Пока, – сказал Эльдорадо, после чего повесил трубку и направился в душ.
 
      Через какое-то время Эльдорадо отправился в соседний дом будить Крулса. К счастью, Крулс уже не спал, а просто валял дурака – ловил кайф, лежа на кровати и вспоминая свою кладовку. Накануне вечером Крулс наконец перевез свои немногочисленные вещи в новую квартиру, окончательно распрощался с кладовкой и теперь был на седьмом небе от счастья, как вдруг раздался звонок в дверь.
      За дверью обнаружился небритый Эльдорадо в черном плаще.
      – Привет, Крулс, – сказал Эльдорадо. – Через пять минут жду тебя полностью готовым на улице – Ричмонд дал нам ответственное задание, и обещал даже заплатить. Ну, может быть.
      – Как понимать «может быть»? – спросил Крулс, который при мысли о деньгах моментально забывал обо всем остальном.
      – Может быть, заплатит, а может быть, и нет, – ответил Эльдорадо. – Зависит от того, как мы справимся.
      – Понял, буду на улице через пять минут, – ответил Крулс, закрывая дверь.
      Действительно, Эльдорадо не пришлось ждать и пяти минут, когда Крулс вышел из подъезда.
      – И чего нам надо делать? – спросил Крулс.
      – Всего лишь подготовить проведение грандиозного митинга на тысячу человек, – ответил Эльдорадо. – Сейчас сюда приедет микроавтобус с трибуной, и мы поедем на место.
      – Опять эта трибуна, – вздохнул Крулс, глядя на показавшийся в подворотне микроавтобус.

      Строительная Площадка оказалась огромным пустырем, местами покрытым асфальтом. Лучшего места для митинга найти было невозможно, однако у Ричмонда были небольшие проблемы с арендой данной площадки – формально она никому не принадлежала, однако проводить на ней митинги вроде бы и не разрешалось.
      Короче говоря, микроавтобус остановился на большом куске асфальта, Эльдорадо и Крулс выгрузили из него трибуну, после чего выбрались на свежий воздух сами. Стоял пасмурный день, подувал легкий ветерок. Активисты антирабской кампании сколачивали из досок небольшую сцену.
      – Ого, сцена уже есть, – сказал Эльдорадо, осматривая то, что было уже готово. – Ну, почти есть. Затаскивайте на нее эту фиговину, – добавил он, показав рукой на трибуну.
      – А вы, собственно, кто такие? – спросил один из активистов у Эльдорадо.
      – Ричмонд назначил нас ответственными за подготовку митинга, – ответил Эльдорадо. – Велел проследить за установкой трибуны, микрофонов, динамиков, а также обеспечить большой выбор разноцветных башмаков, которыми будут колотить по трибуне.
      – Ну, колонки сейчас подвезут на грузовике, трибуну уже затаскивают, кроме того, на ночь поставят ограждение из колючей проволоки, чтобы за ночь никто ничего не спер, митинг-то ведь будет завтра, – отчитался активист.
      – Все ясно, – сказал Эльдорадо. – А что с башмаками?
      – Башмаков у нас нет, – ответил активист. – По крайней мере, лишних.
      – Понятно, – сказал Эльдорадо. – Значит так, ребята, сейчас кто-нибудь из вас быстренько сгоняет за башмаками в ближайший обувной магазин. Выбирайте башмаки подешевле и чтобы были цветастые – для лучшего эффекта воздействия на толпу.
      – А денег на башмаки дайте! – попросил активист.
      – Крулс, у кого нам брать деньги? – спросил Эльдорадо.
      – Все деньги у казначея, – ответил водитель микроавтобуса, доставивший Эльдорадо, Крулса и трибуну на место.
      – А где казначей? – спросил Эльдорадо.
      – Казначея сюда! – крикнул Крулс.
      – Уже бегу, – раздался противный голосок, и из-за сцены вывернулся маленький человечек в очках нелепой конструкции.
      – Вы казначей? – спросил Эльдорадо у этого человечка.
      – Само собой, – ответил казначей. – А что, по мне не видно?
      – Видно, – согласился Эльдорадо. – Дайте им денег на башмаки.
      – Какую конкретно сумму? – спросил казначей.
      – Я понятия не имею, сколько сейчас стоят башмаки, – ответил Эльдорадо. – Кто-нибудь вообще это знает?
      – Я знаю, – крикнул один из рабочих, сооружавших сцену. – А сколько башмаков надо?
      – Да, штук пять, наверное, хватит, – ответил Эльдорадо. – Не исключено, что нам их придется покрасить, еще затраты на краску надо прикинуть.
      – Тогда на все надо около сотни монет, – ответил человек, разбирающийся в башмаках.
      – Ни за что! – ответил казначей.
      – Ричмонд сказал, что митинг должен быть грандиозным, будет тысяча человек народу, несколько ораторов, плакаты и все такое, – сказал Эльдорадо. – Так что на башмаках можно не экономить. Казначей, дайте ему сто монет, я приказываю.
      Казначей, скорчив рожу, показывающую, как жалко ему расставаться с деньгами, все же вытащил из кармана помятую сотенную купюру и протянул ее специалисту по башмакам.
      – Вот так, – сказал Эльдорадо. – Через полчаса жду вас здесь с башмаками. Трибуну уже установили?
      – Мы работаем над этим, – донесся голос со сцены.
      – Хорошо, – сказал Эльдорадо. – А когда микрофоны и динамики подвезут?
      – Пока не знаем, – ответили вразнобой несколько голосов.
      – Хорошо, тогда как только закончите сооружать сцену, начинайте сооружать ограду из колючей проволоки, – приказал Эльдорадо.
      Пока активисты антирабской кампании бегали по всем направлениям, Эльдорадо, довольный собой, расположился в микроавтобусе без трибуны. Сегодня ему впервые в жизни довелось покомандовать таким количеством народу. Почти невозможно передать, что чувствует человек, когда вокруг него по одному его слову, по одному приказу, начинает бегать целая толпа, объединенная общей целью. Эльдорадо чувствовал нечто вроде легкой эйфории, наблюдая из окна микроавтобуса, как куча народу торопливо сооружает сцену, тащит мотки колючей проволоки, выгружает из машины большие динамики, ну и так далее.
      – Слушай-ка, классное шоу мы тут завтра устроим, – сказал Крулс, забираясь в микроавтобус. – Ричмонд, я думаю, будет доволен.
      – Куда он денется, – усмехнулся Эльдорадо. – Да, Крулс, чувствуется, мы получим много денег. Можно будет произвести впечатление на ту блондинку.
      – Да, это круто! – сказал Крулс.
      – Слушай-ка, по-моему, тут где-то был термос, – сказал Эльдорадо, оглядывая микроавтобус. – Может, пока чаю выпьем? Все равно делать ничего не надо.
      – Хорошая мысль, – сказал Крулс.

      Когда Ричмонд, выбив из спонсоров кучу денег, приехал на Строительную Площадку поглядеть, как справляются с работой недавно нанятые два идиота, он был весьма удивлен. По всей Строительной Площадке бегали суетящиеся активисты, сцену уже собрали, и на ней даже стояла трибуна, а казначей с кислой миной пересчитывал мелочь.
      – Привет, ребята, – сказал Ричмонд, подходя к сцене. – А где же мои эти… ответственные? Ну, как их там… Эльдорадо с Крулсом?
      – Они, кажется, в микроавтобусе, – ответил кто-то. – Наверное, чего-то обсуждают.
      – Пойду проверю, – сказал Ричмонд, но его остановил казначей, бросившийся на Ричмонда с криком:
      – Я этого не переживу! Сто монет на разноцветные башмаки! И на краску!
      – Хорошая идея! – сказал Ричмонд, оценив идею покрасить башмаки в разные цвета.
      Кроме того, он никогда не видел казначея в таком расстроенном виде. Обычно казначей не давал никому ни цента и был весьма доволен собой.
      – Да, эти ребята стоят того, чего я им не плачу, – пробормотал Ричмонд. – До сих пор даже мне не всегда удавалось заставить всю эту толпу так забегать. Интересно, что Эльдорадо им сказал? И чем они с Крулсом там занимаются?
      Дойдя до микроавтобуса, Ричмонд с любопытством распахнул дверь и застал Эльдорадо и Крулса за чаем.
      Эльдорадо и Крулс благополучно распивали чай в теплом микроавтобусе, как вдруг открылась дверь, и они увидели перед собой Ричмонда. Все трое застыли в стоп-кадре.
      – Привет, мистер Ричмонд, – сказал Эльдорадо, чувствуя, как вознаграждение начинает уплывать из виртуального кошелька. – А мы тут для вас чай приготовили. Вот, дегустируем.
      – Спасибо, – сказал Ричмонд, забираясь в микроавтобус. – Надо сказать, вы двое – молодцы, что так быстро сработали. И даже чай не поленились заварить.
      Эльдорадо облегченно вздохнул, поняв, что Ричмонд не устроит им головомойку за распитие безалкогольных напитков посреди рабочего места. Крулс, улыбнувшись, налил Ричмонду чашку чая.
      За чаем прошло обсуждение подготовки митинга.
      – Прикольно вы с разноцветными башмаками придумали! – похвалил наших друзей Ричмонд. – Толпа просто взвоет! Когда наш президент еще в незапамятные времена стучал по трибуне сапогом, это вызывало восторг у всей аудитории, а если мы разноцветными башмаками начнем стучать… у толпы окончательно снесет башню, в этом я уверен.
      – Спасибо, – сказал Эльдорадо. – Это я придумал.
      – А на нашей зарплате этот митинг как-нибудь скажется? – спросил Крулс.
      – Скажется, – ответил Ричмонд. – Когда спонсоры перечислят деньги, и я подсчитаю расходы. Вы ведь понимаете, сколько стоит установка сцены?
      – Понимаю, – ответил Эльдорадо.
      – Так нам заплатят? – шепнул Крулс на ухо Эльдорадо, когда Ричмонд отправился проверять прочность трибуны, используя для этого цветные башмаки.
      – Угу, – кивнул Эльдорадо. – Но позже.
      – Лучше бы сейчас, – пробормотал Крулс.
      – Конечно, – согласился Эльдорадо. – Не волнуйся ты, бизнес идет, деньги будут.
      – Это хорошо, – успокоился Крулс.

      А вечером два наших героя подвалили к окну сексапильной блондинки. Расположение данного окна уже давно было известно большинству квартальских бездельников, обкурышей и прочих придурков. Накануне Эльдорадо взял напрокат гитару, а кроме того, прихватил с собой тяжелое одеяло – его нес Крулс.
      – Слушай, а зачем тебе одеяло? – спросил Крулс, когда они шуршали в кустах, как два ежика в тумане. – Ты что, хочешь таким образом затащить ее в постель прямо в кустах?
      – Крулс, не валяй дурака, – ответил Эльдорадо. – На нее надо произвести впечатление, для этого ее надо чем-то удивить. Погоди, я тебе сейчас объясню, что надо делать.
      Эльдорадо что-то прошептал Крулсу на ухо, после чего взял в руки гитару, встал прямо под окном и запел:
      – Стою я с гитарой под вашим окном, пою вам свою серенаду!..
      Вообще-то, он в жизни не брал в руки гитару и не имел ни слуха, ни голоса, но «любовь» взяла свое. Серенада кончилась словами:
      – Ай-яй-яй-яй! Я извиняюсь… (в этом месте по плану Крулс швырнул в Эльдорадо одеяло) …кто-то швырнул одеяло в меня, поэтому я вырубаюсь!
      Именно такой текст и был у Альфа.
      – А-га-га-га-га-га-га-га-га-га-га! – загоготал Крулс, услышав последние строчки.
      Блондинка высунулась из окна и вознаградила «уличных бардов» вторым одеялом. Правда, на этот раз одеяло попало в Крулса. Когда Эльдорадо, в свою очередь, захохотал, блондинка вознаградила его ведром воды. Когда Крулс опять загоготал, блондинка наградила его ведром без воды. Без лишних слов Эльдорадо с Крулсом скрылись в кустах. Эльдорадо, помимо гитары, прихватил с собой второе одеяло и ведро, вылетевшие из окна, решив действовать по запасному плану. Прихватив с собой все эти причиндалы, наши герои поспешили убраться подальше, пока в них не полетели тухлые помидоры. Действительно, все помидоры на кухне сексапильной блондинки давно стухли, и ей надо было как-то приспособить их в хозяйстве.

      Наступил новый день. Эльдорадо и Крулс с самого утра торчали на Строительной Площадке.
      – Почему не убрали забор из колючей проволоки? – орал Эльдорадо на активистов. – Как народ будет слушать оратора, если сцена окружена проволокой? Немедленно уберите его!
      – Не успеваем, сэр Эльдорадо! – сказал кто-то из рабочих. – Скоро уже толпа соберется.
      – Ну, тогда хотя бы разверните его в разные стороны, чтобы казалось, что мы так огородили этот… зрительный зал, или как это лучше назвать, – приказал Эльдорадо. – Чувствую, Ричмонд нас всех убьет, когда увидит, что тут за ужас творится. Я надеюсь, хоть за ночь-то отсюда ничего не сперли?
      – Нет, благодаря колючей проволоке и сторожу, которого мы наняли, – ответил Крулс.
      – А мы наняли сторожа? – спросил Эльдорадо.
      – Да, – ответил Крулс.
      – А зачем нам тогда колючая проволока, если у нас сторож есть? – спросил Эльдорадо.
      – Да он же старый глухой дед, – ответил Крулс.
      – А зачем нам тогда такой сторож? – спросил Эльдорадо.
      – А у него ружье есть, – ответил казначей, пробегавший мимо. – Он ночью из ружья в воздух палил каждые полчаса, чтоб грабители испугались.
      – С каким дурачьем приходится работать, – вздохнул Эльдорадо.
      – Да забудь ты про этого сторожа, у нас и поважнее дела есть, – сказал Крулс.
      – Это точно, – кивнул Эльдорадо. – Эй, ребята, вы микрофоны проверили? Так что ж вы сидите, проверяйте, вон, уже автобусы с народом подъезжают!
      Рабочие успели оттащить часть забора из колючей проволоки от сцены, так что, когда на трибуну вышел Ричмонд, пространство перед сценой уже не было ограничено никаким дополнительным препятствием. Перед сценой потихоньку собиралась огромная толпа.
      И вот Ричмонд орал на трибуне нечто политически агрессивное, а Эльдорадо с Крулсом обеспечивали работу микрофонов, динамиков и башмаков. Однако ближе к вечеру, когда митинг закончился, некоторые представители народа, напоровшиеся из-за общей давки на колючую проволоку, отправились в ближайший полицейский участок, чтобы доложить о вопиющей несправедливости и нарушении прав человека в ходе митинга, проводившегося в защиту этих самых прав человека. Комиссар полиции ни хрена не понял, но понял, что кто-то где-то чего-то нарушил. Заодно кто-то вспомнил, что на Строительной Площадке вроде бы нельзя проводить митинги и началось разбирательство.

      А Эльдорадо воспользовался одеялом и ведром неизвестной блондинки для того, чтобы нанести ей визит. Вечером он залег в засаду у ее окна и, когда там зажегся свет, снова запел свою серенаду, только уже без гитары – прокат инструмента стоил денег. Блондинка высунулась в окно, чтобы окатить его кипятком, раз уж холодная вода не подействовала. Но Эльдорадо увернулся от кипятка и закричал:
      – Не стреляйте, не стреляйте! У меня ваше ведро и одеяло, так что, если вы спуститесь, я верну их вам!
      Услышав такой веский аргумент, блондинка спустилась через пару минут.
      – Я уже и не надеялась, что снова увижу свои вещи, – сказала она. – Кстати, вы могли бы оставить их в саду вчера, все равно воров тут нет!
      – Ну, я хотел с вами познакомиться в благодарность за то, что я все это вам принес, – сказал Эльдорадо. – Короче говоря, я Эльдорадо из антирабской кампании. Не подумайте, что я ненормальный, просто там деньги платят.
      – А я – просто Марианна из общежития, – сказала Марианна.
      – Ну что ж, тогда позвольте пригласить вас в ресторан завтра, – сказал Эльдорадо.
      – С удовольствием, – сказала Марианна.
 
      – Ну, Эльдорадо, и где ты пропадал весь вечер? – спросил его Крулс, когда Эльдорадо вернулся домой.
      Для того чтобы узнать, где ошивается Эльдорадо, Крулс весь вечер проторчал в булочной напротив его дома и умял огромное количество круассанов и просто булочек.
      – Да вот, назначал Марианне свидание, – ответил Эльдорадо.
      – Кому? – спросил Крулс.
      – Блондинке, огревшей тебя ведром, – ответил Эльдорадо.
      – Ну ты и везучий! – воскликнул Крулс. – Как ты то сделал?
      – А для чего, по-твоему, я вчера поволок за собой ее ведро и одеяло? – спросил Эльдорадо. – Сегодня вот вернул ей имущество и стал вроде как героем.
      – Не надейся, что свидание пройдет в приятной атмосфере, – сказал Крулс. – Ричмонд звонил и сказал, что у него неприятности. Кажется, правительство решило принять закон о запрещении антирабской кампании.
      – Да ты что? – спросил Эльдорадо. – А на что же мы тогда жить будем?
      – Ричмонд сказал, что если примут закон, то мы вообще жить не будем! – ответил Крулс. – Всех нас арестуют!
      – Черт побери, да из-за чего же кампанию собираются запретить? – спросил Эльдорадо.
      – Да, из-за ерунды, – ответил Крулс. – Кто-то колючей проволокой на митинге поранился, а затем оказалось, что на Строительной Площадке нельзя митинги проводить.
      – Надо срочно начинать действовать! – сказал Эльдорадо.

      Ночью в небольшой, но хорошо обставленной квартирке Ричмонда собралось все руководство антирабской кампании. Помимо Ричмонда, там были казначей, парочка финансовых менеджеров, несколько ораторов, разрабатывавших общую стратегию речей на митингах и другие люди. В целом, собралось около тридцати человек. Поскольку квартира была не очень большой, собравшиеся разместились на двух диванах, на всех найденных стульях, кто-то прямо на полу, а многим пришлось стоять у стен. Эльдорадо и Крулс тоже пришли, хотя и не входили в руководство антирабской кампании. Можно считать, что им просто повезло – Ричмонд на последнем митинге оценил организаторские способности Эльдорадо, и решил, что такой человек на совещании не помешает, а может, даже и пригодится. Ну, а Крулса тоже пришлось пригласить – он просто прилип к Эльдорадо, как банный лист.
      – Итак, господа, мы собрались здесь, к сожалению, по неприятному поводу, – начал совещание Ричмонд. – Как вы знаете, недавно мы собрали очень большой митинг, и все наши ораторы успешно выступили на нем, однако этот успех имел и обратную сторону. Рабочие не успели вовремя убрать колючую проволоку, кто-то из толпы укололся, ну, остальное вы и сами знаете. Короче говоря, мы засветились даже сильнее, чем сами того ожидали. Кто-то даже вспомнил, что на Строительной Площадке нельзя проводить митинги. Уверяю вас, если бы мы собрали этот митинг пару месяцев назад, о нас никто бы даже и не вспомнил. Так вот, эти события показывают, что наша антирабская кампания все же пользуется популярностью в народе. Я вас поздравляю, мы не зря работали все это время!
      Раздались жидкие аплодисменты – Крулс захлопал в ладоши.
      – Однако все в этом мире имеет обратную сторону, – продолжал Ричмонд после того, как Крулс перестал хлопать под взглядами собравшихся. – В нашем случае обратной стороной нашей славы оказалась наша неугодность правительству. Именно поэтому правительство и собирается принять закон о запрещении нашей антирабской кампании. Уверяю вас, что это исключительно из-за нашего размаха, а вовсе не из-за того, что кто-то укололся проволокой на митинге!
      – Так какого хрена проволоку вовремя не утащили? – воскликнул кто-то из ораторов. – Я думаю, что ответственность за этот инцидент должны понести конкретные организаторы митинга!
      Все посмотрели в сторону Эльдорадо и Крулса. Эльдорадо стоял у двери, прислонившись к стене, и с полуулыбкой на губах оглядывал собравшихся, Крулс, прижавшийся к стене рядом с Эльдорадо, начал мелко подрагивать.
      – Да, это все из-за них! – подал голос казначей. – Они совершенно неправильно занимались организацией митинга! Какие затраты! Мы едва-едва покрыли затраты за счет продажи сосисок в тесте и «Пепси-колы» во время митинга!
      Эльдорадо продолжал улыбаться. Толпа ищет виноватого. И найдет. Вопрос только в том, кто будет направлять поиск, и кто выведет толпу на конкретного виновника. Эльдорадо ждал реакции Ричмонда. Ричмонд тоже оглядывал толпу. Выслушав бредовый порыв казначея, Ричмонд продолжил говорить, глотнув «Кока-колы» из бутылки, стоявшей на столе.
      – Конечно, легко обвинить во всем Эльдорадо и Крулса! – сказал Ричмонд. – Однако я вам прямо заявляю – ни в чем они не виноваты! За те несколько дней, что эти двое работают на меня, они столько сделали для нашего дела, сколько и мне бы не удалось, будь я на их месте. И, между прочим, митинг был организован здорово, что бы там ни орал казначей про затраты! А то, что рабочие вовремя не вынесли колючую проволоку – так давайте пригоним сюда рабочих, пригоним нашего глухого сторожа с ружьем и заставим их во всем отчитаться! Мне было бы очень интересно посмотреть, как вы будете с них спрашивать! Все, проехали! Хватит уже искать виноватых! Мы можем до бесконечности показывать пальцами друг на друга, однако это проблему не решит. Нам нужно думать не о том, кто виноват, а о том, что теперь делать. Но, между прочим, я вам скажу, кто виноват. Я уже сказал, что виновато правительство. Причина именно в этом, в том, что мы у этого правительства как бельмо на глазу. А то, что кого-то укололи колючей проволокой – так это они просто нашли подходящий повод! Повод они могли бы найти любой. И вообще, я удивляюсь, как несколько человек могли так напороться на колючую проволоку, да еще додуматься пожаловаться полиции! У нас в Квартале такой народ, что не пожалуется даже после ядерной бомбардировки, если она была выгодной. Зато я не удивлюсь, если узнаю, что на митинге были подосланные правительственные агенты, которые очень постарались уколоться о колючую проволоку, после чего и состряпали это полицейское дело, на основании которого нас собираются запретить. И, между прочим, черта с два бы у них это получилось, если бы какой-то особо хитрый правительственный юрист не вспомнил, что на Строительной Площадке нельзя проводить митинги. А чего тогда там «зеленые» каждое воскресенье митингуют?
      Ричмонд сделал паузу и отпил еще «Кока-колы».
      – Да, казначей, почему на митинге продавали не «Кока-колу», а «Пепси-колу»? – спросил Ричмонд.
      – Так «Кока» дороже… – ответил казначей, блеснувший своей железной логикой опытного коммерсанта.
      – Зато вкуснее! – оборвал его Ричмонд. – Ладно, забыли про «Кока-колу». Я хотел сказать, что, как ни крути, а нам объявило войну правительство. В принципе, мы вроде как этого и добивались, то есть, не совсем этого. Одним словом, за что боролись, на то и напоролись. Но как бы то ни было, теперь надо думать, как выбираться из того, во что мы вляпались.
      – А есть доказательства, что нам объявило войну правительство? – спросил кто-то.
      – Сейчас мы попробуем найти такие доказательства, – сказал Ричмонд. – Итак, господа, позвольте представить вам нашего тайного осведомителя Грэя. Он давно работает на нас, а заодно в данный момент проходит обучение в КСШ Грэй узнал нечто очень важное и теперь хочет поделиться с нами новостями.

      И Ричмонд указал на человека, одетого в стандартный костюм, который носили в Квартале военные – а военные в Квартале носили не трусы цвета хаки, а то, что у людей обычно ассоциируется с костюмом Зорро. Сейчас уже довольно трудно установить, как именно Зорро повлиял на создание такой моды среди военных в Квартале, однако факт остается фактом – все сотрудники спецслужб, армейские офицеры и почти все рядовые в Квартале носили костюмы Зорро, включая маски, но исключая шпаги. Кажется, профессиональные военные носили маски потому, что считалось, будто человек, добровольно занимающийся профессиональным военным делом, стирает свою прежнюю личность и обретает новую, которую никто не должен увидеть, для этого и нужна была маска – как символ того, что человек скрывал свое истинное лицо.
      Итак, Ричмонд указал на человека в военном костюме. Этого человека звали просто Грэй – не потому, что это было его имя, или фамилия, или прозвище, и не из-за каких-то ассоциаций с серым цветом. Просто на определенном этапе своей жизни, вступая в шпионы, этот человек принял имя Грэй, и с тех пор так его и называли.
      Короче говоря, Грэй встал и сказал:
      – Что ж, господин Ричмонд, в общем-то, прав. Он уже сообщил практически все, что я собирался вам сказать, что я смог выведать в спецслужбах.
      – Можно узнать, почему вы выведываете информацию у спецслужб и делитесь ей с нами? – спросил Эльдорадо у Грэя.
      Шпион усмехнулся и ответил:
      – Это действительно хороший вопрос, и ответ на него будет довольно сложным. Хотя я пока не занимаю никаких важных постов в спецслужбах, я понимаю, что нынешнее правительство, на которое мы все так или иначе работаем, вовсе не заботится о людях, даже тех, кто на него работает. Правительство вообще не заботится ни о ком, кроме себя. И уж тем более, этому правительству плевать на то, что творится в Империи Зла. А мне не плевать. Я понимаю, что антирабская кампания существует не столько для того, чтобы победить Империю Зла, сколько для того, чтобы заработать денег, но я скорее буду поддерживать эту кампанию, чем правительство. Потому что я не хочу однажды утром проснуться и увидеть, что вместо Квартала за окном уже давно заняла Империя Зла. Если хотите, можете считать, что я – придурок-идеалист, но я реально хочу вам помочь. Ну, и кроме того, мистер Ричмонд хорошо оплачивает мои услуги.
      – Ничего страшного, я тоже не хочу однажды проснуться в Империи Зла, – улыбнулся Эльдорадо. – Поэтому я сейчас здесь, а не стучу на вас правительству. И еще из-за денег, само собой.
      – Правительство бы много заплатило стукачу, – усмехнулся Ричмонд.
      – А на другой день его бы убрали спецслужбы, – снова улыбнулся Эльдорадо, и Грэй кивнул.
      – А мне нравится жить полной жизнью, – продолжил Эльдорадо. – Даже если в чем-то придется идти против этого правительства. Однако, господин Грэй, простите, что я прервал вас. Продолжайте.
      – Так вот, я говорил, что Ричмонд был прав, когда предположил, что это правительственные агенты постарались поднять народ против антирабской кампании, – сказал Грэй. – Инцидент с колючей проволокой был ими подстроен. Похоже, что за антирабскую кампанию серьезно взялись и до нашего последнего митинга. Вы все и сами понимаете, что спецслужбы просто так не бросаются на общественные движения. Все уже заранее спланировано, подготовлено и одобрено на высшем уровне. В принципе, из того, что мне удалось узнать, я понял, что правительство не слишком серьезно относится к антирабской кампании, ведь сама по себе антирабская кампания не представляет собой реальной угрозы для правительства. Тем не менее, они собираются всех нас уничтожить.
      – Это в прямом смысле? – спросил Крулс.
      – Конечно, нет, – ответил Грэй. – Просто ликвидируют антирабскую кампанию. И, кстати говоря, закон о запрещении антирабской кампании пока что не принят. Его даже не разработали. А разработку закона готовят Парэрас Сарэра и Родэрвалас Саналья, два министра правительства, у которых вся наша деятельность уже давно в печенках сидит, так как нас в новостях показывают чаще, чем всю их правительственную братию вместе взятую. Ну, а так как судьба закона о ликвидации антирабской кампании целиком и полностью находится в руках этих ребят, нам остается лишь убедить их забыть про этот закон.
      – Ну так в чем проблема, предлагаю подсунуть им взятку, – сказал Крулс.
      – Вот уж не ожидал, что ты так хорошо соображаешь! – удивился Эльдорадо. – Для тебя это великое достижение!
      – Что поделать, в школе приходилось читать «Ревизора», там было что-то про «подсунуть», – жалобно вздохнул Крулс.
      – Можно попытаться подсунуть им взятку, – сказал Ричмонд. – Я думаю, правительство не слишком сильно на нас обижено, даже если нас часто крутят по телеку. Так что вполне возможно, что они согласятся взять деньги, чтобы замять конфликт. Эй, казначей, сколько у нас всего денег?
      – Всего? – удивился казначей. – В смысле, все-все деньги антирабской кампании?
      – Да, все-все деньги антирабской кампании, – повторил Ричмонд.
      – В нашем фонде сейчас есть около двух тысяч, но я боюсь, что этого будет мало, – ответил казначей. – Правительство берет большие взятки, нам столько денег не найти. Если только хорошенько подоить спонсоров
      – Я их недавно и так хорошо подоил, – вздохнул Ричмонд. – И спустил все на организацию митинга, распространение листовок, ну и так далее. И зачем только я выдаю активистам зарплату? Без этого денег было бы намного больше!
      – Вот все, что у меня есть, – сказал Эльдорадо и протянул Ричмонду двадцатку. – Давайте сбросимся, сколько-нибудь да наберется.
      – Я же давал тебе сотню на днях! – сказал Ричмонд, поглядев на эльдорадовскую двадцатку.
      – Money, money, money! – вздохнул Эльдорадо.
      Все собравшиеся сбросились, и набралось около пятисот монет.
      – Ладно, – сказал Ричмонд. – Завтра соберу столько же и вручу им три тысячи. Конечно, маловато, но, по крайней мере, это четырехзначная сумма. Может быть, этого и хватит.

      На другой день Ричмонд отправился в Белый Дом давать взятку, а Эльдорадо повел Марианну в ресторан. Ближе к вечеру Эльдорадо зашел за Марианной в ее общежитие и был поражен всеобщей теснотой – в общежитии люди жили не только в комнатах, но и в коридорах, а управляющий орал так, что было слышно на весь коридор:
      – И не мечтайте, я никого не поселю на постоянное место жительства в туалет и душевую!
      Эльдорадо успел подумать о том, что, во-первых, сам он хорошо устроился, а во-вторых, о том, что вряд ли в такой тесноте он сможет найти Марианну без посторонней помощи. Поэтому Эльдорадо подошел к управляющему общежитием, наоравшему на постоянных жильцов туалета и спросил:
      – Извините, вы не подскажете, где я могу найти Марианну?
      – Марианну? – переспросил управляющий. – Ах, эту самую Марианну… да-а… А вы, значит, ее новый хахаль, или, как сейчас, говорят, этот… бой-фрэнд. Она живет на втором этаже, комната № 219, одна из лучших комнат во все общежитии. Да, эта Марианна…
      По лицу управляющего было видно, что вспомнив об Марианне, он начисто забыл о постоянных жителях туалета, да и вообще обо всех проблемах. Поняв, что больше ничего не добьется от человека, временно отошедшего в нирвану, Эльдорадо отправился искать ту самую комнату № 219.
      Как ни странно, комната обнаружилась довольно быстро – Эльдорадо узнал комнату Марианны по запаху духов и охапке цветочных букетов, лежавших под дверью. В коридоре Эльдорадо натолкнулся на курьера, доставлявшего цветы.
      – Много работы? – спросил Эльдорадо, кивая в сторону цветов.
      – Много, – вздохнул курьер. – И так каждый день, как будто весь мир сошел с ума. Сейчас привезу вторую машину цветов.
      И курьер удалился, а Эльдорадо постучал в дверь.
      – Больше никаких цветов! – донесся из-за двери крик Марианны.
      – Это я, Эльдорадо, – сказал Эльдорадо. – Помнишь, я тебя пригласил в ресторан, приглашение в силе. Собирайся, пойдем прямо сейчас.
      – Привет, Эльдорадо, – крикнула Марианна через дверь. – С удовольствием схожу с тобой в ресторан, а то меня уже достал этот сумасшедший дом! Подожди минуту в коридоре, я сейчас соберусь!
      Эльдорадо подошел к окну в конце коридора, присел на подоконник и стал ждать. На подоконнике он сидел полчаса, за это время к двери Марианны успели привалить еще три курьера, каждый с охапкой цветов. Гора цветов у двери выросла до потолка, так что, когда Марианна попыталась выйти из комнаты, дверь не открылась.
      – Помогите!!! – закричала Марианна. – Опять цветами заблокировали!
      – Спешу на помощь, – сказал Эльдорадо, подходя к двери. – Я тебя вытащу, но для этого придется помять все эти великолепные букеты.
      – Не жалей эту кучу веников! – взвизгнула Марианна. – Расшвыривай их в стороны, я хочу на свободу!
      Расшвыряв по сторонам кучу цветочных букетов, Эльдорадо открыл дверь комнаты и выпустил Марианну из заточения. Мельком заглянув внутрь, он увидел тесную комнатку, до потолка заваленную цветами.
      – Извини, что я без букета, – сказал Эльдорадо, пока Марианна запирала дверь.
      – Издеваешься? – спросила Марианна. – Если бы ты знал, как меня достали эти бесконечные цветы и конфеты! Ты – первый, кто догадался, что я хочу сходить в ресторан!
      – Правда? – спросил Эльдорадо. – Ну, если честно, то на дорогой ресторан меня не хватит.
      – Не страшно, – сказала Марианна. – Я и в дешевом-то ни разу не была. Теперь надо как-то избавиться от этой кучи цветов.
      – Может, выкинуть их в окно? – спросил Эльдорадо. – Как это в песне… «миллиард-миллиард желтых лилий… из окна, из окна кто-то выкинул»…
      – Да нет, зачем же, – сказала Марианна. – Есть и более простой способ от них избавиться. Девочки, можете разбирать цветы, мне не жалко! – проверещала Марианна на все общежитие.
      Эльдорадо тут же был сметен толпой лиц женского пола. Когда толпа схлынула, Эльдорадо обнаружил себя лежащим на полу. Цветов не было и в помине.
      – С ума сойти, – пробормотал он, вставая. – Никогда не понимал, почему женщины так любят цветы.
      – А я никогда не понимала, почему мужчины любят механические игрушки, – сказала Марианна. – Но ко всему можно привыкнуть.
      – Да, ты только представь себе цифровую видеокамеру со стабилизатором изображения, цифровым зумом и инфракрасной лампой для ночной съемки! – восторженно протянул Эльдорадо.
      – Так мы идем в ресторан или нет? – спросила Марианна, щелкнув пальцами перед носом Эльдорадо.
      – Да-да, конечно, – сказал Эльдорадо и тяжело вздохнул, отвлекаясь от мыслей о цифровой видеокамере, которая иногда снилась ему по ночам в особо радужных снах. – А если помечтать о «Мерседесе» с кожаным салоном, автоматической коробкой передач и с кнопкой для открывания багажника… или если вспомнить черный лимузин…
      – Эльдорадо, я здесь! – прервала его Марианна. – Веди меня в ресторан!
      – Пошли-пошли, – сказал Эльдорадо. – А тут вообще есть ресторан неподалеку?
      – Есть один, где я давно мечтала побывать! – воскликнула Марианна. – Там такие красивые скатерти и салфетки так свернуты…
      – И где он? – спросил Эльдорадо.
      – Так и хочется стянуть оттуда одну свернутую салфетку и повесить ее на стену в рамочку… – замечталась Марианна.
      – Да, вот и гадай, куда нас приводят мечты, – вздохнул Эльдорадо.

      В конце концов они нашли нужный ресторан. Правда, перед входом в ресторан и Эльдорадо, и Марианна застыли как вкопанные. Марианна, не отрываясь, смотрела на какую-то даму в шикарном вечернем платье, выходящую из ресторана, а Эльдорадо пялился на начищенный до блеска черный «Мерседес», припаркованный у входа.
      – Какое платье! – восхищенно вздохнула Марианна.
      – Какая тачка! – восхищенно вздохнул Эльдорадо.
      Когда они уже сидели за одним из маленьких столиков и листали меню, Эльдорадо начал сомневаться, что у него хватит денег на то, чтобы расплатиться за многочисленные блюда, заказанные Марианной.
      – Я думал, ты сидишь на специальной диете, – сказал Эльдорадо, заказывая себе что-то дешевое.
      – Все так думают, – усмехнулась Марианна. – На самом деле я лопаю больше, чем все мои подружки вместе взятые.
      – Поразительно! – воскликнул Эльдорадо. – И у тебя при этом такая потрясающая фигура!
      – Спасибо за комплимент, – сказала Марианна.
      Эльдорадо прикинул, когда это он успел сказать комплимент. Так и не сообразив, что из вышеперечисленного было комплиментом, Эльдорадо сказал:
      – Можешь меня не благодарить, я всегда говорю только правду.
      – Ты такой милый! – сказала Марианна.
      Эльдорадо задумался, когда это он успел ей понравиться. Затем он вспомнил, что женскую логику понять невозможно, и окончательно в этом убедился, когда Марианна шепнула ему перед тем, как они собрались уходить:
      – Отвлеки официантов, а я пока стяну отсюда пару салфеток.
      Эльдорадо отвлек всех без исключения официантов, когда платил по счету. Марианна в это время набивала сумку красиво сложенными салфетками.
      Из ресторана Эльдорадо и Марианна отправились к общежитию. При входе в общежитие они столкнулись с курьером, доставившим цветы.
      – Это что, каждый день продолжается? – спросил Эльдорадо у Марианны.
      – Да, – ответила Марианна. – Зато у всех девчонок в общежитии каждый день в комнатах свежие цветы.
      – Красота – страшная сила, – пробормотал Эльдорадо. – Ну что, до завтра? Обязательно к тебе зайду, помогу выпроводить курьеров с цветами.
      – Спасибо, – сказала Марианна. – Буду тебя ждать.
      – Пока, – сказал Эльдорадо, и направился к автостоянке, хотя у него и не было машины.
      Эльдорадо направился к дому Ричмонда, где еще утром собралось руководство и часть активистов антирабской кампании. Заходя в квартиру Ричмонда Эльдорадо, к своему удивлению обнаружил, что вся толпа до сих пор там – члены антирабской кампании ждали результатов несколько затянувшегося «Похода На Белый Дом» – Ричмонд ушел днем и где-то задерживался.

      А вот что происходило с Ричмондом, пока Эльдорадо с Марианной таскались по ресторанам и мечтали о своем. Ричмонд приехал в Белый Дом, где просидел три часа в приемной, прежде чем его принял Парэрас.
      Надо сказать, что кабинет Парэраса Сарэры, одного из первых министров, был весьма роскошным, но производил гнетущее впечатление – в интерьере кабинета преобладал темно-коричневый цвет. Стены кабинета были отделаны деревом, покрытым лаком, на окнах висели тяжелые занавески, слегка раздвинутые у того окна, где располагался стол министра. Парэрас сидел за тяжелым деревянным столом спиной к окну и перебирал бумаги. На столе не было компьютера – в начале девяностых годов компьютер еще не был непременным атрибутом делового человека, и компьютеры можно было увидеть только в вычислительных центрах, занимающихся обработкой информации.
      Ричмонд вошел в кабинет, и в первый момент его глаза не могли привыкнуть к темноте, а когда он увидел Парэраса, сидящего за столом перед ярким белым пятном окна, Ричмонд смог разглядеть только силуэт Парэраса. Но через несколько секунд глаза Ричмонда привыкли к освещению в кабинете, и он смог во всех деталях рассмотреть сидевшего перед ним министра.
      Между тем сам Парэрас умело воспользовался преимуществами такого освещение. Пока Ричмонд моргал, привыкая к свету, бьющему из окна, Парэрас внимательно разглядывал его, ибо лицо Ричмонда в этот момент было хорошо освещено. Видимо, к тому времени, когда Ричмонд проморгался, министр уже составил о нем какое-то мнение. Однако Ричмонд довольно быстро приспособился к освещению и тоже смог разглядеть Парэраса, и даже составить о нем свое мнение.
      Парэрас был крупным кошандийцем, покрытым грязно-коричневой шерстью – похоже, это был естественный цвет его шерсти, говоривший о неблагородном происхождении министра (у кошандийцев была целая система определения общественного положения и происхождения индивида, большую роль в этой системе играли цвет и текстура шерсти). Возможно, Ричмонд разглядел бы и больше деталей внешности Парэраса, но тут министр заговорил.
      – Здравствуйте, мистер Ричмонд, – сказал Парэрас. – Я знаю ваше имя и род занятий, мне о вас уже доложили. Мне давно о вас давно докладывают. Не знаю, зачем вы ко мне пришли, однако я думаю, вы знаете, что мы собираемся принять закон о запрещении вашей кампании, так что я советую вам и этой вашей кампании самораспуститься в ближайшее время. Это было бы наилучшим выходом для всех. Особенно если вы принесете извинения за все учиненные беспорядки. А то нам поступают какие-то жалобы на вас. Из содержания этих жалоб никто ничего не понимает, и нам надоело выслушивать то, чего мы не понимаем. Кроме того, ваша кампания вечно торчит в политических новостях, а нам это совсем не нужно. Это противоречит официальной политике партии и правительства.
      – Я пришел, чтобы просить вас не принимать закон о нашем запрещении, – сказал Ричмонд.
      – Боюсь, что вы не сможете меня убедить, – усмехнулся Парэрас. – У вас ведь нет ничего, что вы можете предложить мне взамен, по крайней мере, ничего, что меня бы заинтересовало.
      – Кое-что у нас все же есть, – сказал Ричмонд и протянул ему конверт.
      Парэрас открыл конверт, со снисходительной улыбкой пересчитал деньги и спросил:
      – Неужели вы думаете, что этот закон можно оценить в три тысячи? Он стоит гораздо больше. Вы с вашим опытом общественной работы должны бы это понимать.
      – На данный момент это все, что у нас есть, но я хотел бы предложить вам долгосрочное сотрудничество, – сказал Ричмонд. – Как вы смотрите на то, чтобы получать от меня такой конвертик каждый месяц? И конечно же, мы не забудем про вашего коллегу, мистера Родэрваласа.
      – Ну что ж, я думаю, что смогу уговорить Родэрваласа, – сказал Парэрас, пряча конверт в стол. – Мы вам обязательно позвоним, мистер Ричмонд. Сейчас можете идти.
      – А что будет с законом о запрещении деятельности антирабской кампании? – спросил Ричмонд.
      – У нас в проекте множество законов, – вздохнул Парэрас. – До многих из них руки не доходят годами.
      – Я вас понял, – сказал Ричмонд. – И я ухожу. Спасибо вам, мистер Сарэра и до свидания.
      – До свидания, – кивнул Парэрас, после чего Ричмонд вышел.
      Оставшись один, Парэрас снова достал из стола конверт Ричмонда, какое-то время снова пересчитывал деньги, потом засунул деньги в карман пиджака, разорвал пустой конверт и швырнул его остатки в корзину для мусора. Проделав все эти нехитрые операции, Парэрас снова начал разбирать бумаги на столе, внимательно перечитал какой-то документ, после чего пододвинул к себе телефон и куда-то позвонил. На другом конце линии долго не брали трубку, Парэрас даже начал волноваться. Наконец, ему кто-то ответил.
      – Добрый день, – сказал Парэрас. – Это Парэрас Сарэра. Вы помните тот документ, что вы прислали насчет антирабской кампании? Да, я так и понял, что ее необходимо немедленно ликвидировать. Однако они оказались хитрее, чем я думал. От меня только что вышел их лидер Ричмонд, наверное, он уже внизу. Вы не могли бы распорядиться… Без лидера антирабская кампания – просто безмозглая толпа, а лидер у них один… Да, так и быть, вызывайте Муррио. Спасибо вам, простите за беспокойство. До скорого.
      И Парэрас положил трубку, после чего тяжело вздохнул.

      Счастливый Ричмонд вышел из кабинета Парэраса, долго ждал лифт, затем заполненный лифт довольно долго спускался вниз, люди входили и выходили на каждом этаже. Наконец, лифт достиг первого этажа, Ричмонд вышел на улицу и поспешил к стоянке такси. Он был рад, что все устроилось так просто. Конечно, придется отстегивать правительству проценты от прибыли, сократить часть активистов, но это можно было потянуть – все лучше, чем полное запрещение на государственном уровне. Однако Ричмонд упустил одну важную деталь – сильные мира сего не любят делиться ни властью, ни рейтингом, ни доходами, ни даже расходами. И часто на этом прокалывались даже самые умные и хитрые политики. Но прокалываются-то они впоследствии, а действуют сразу. И об этом тоже надо помнить.
      Когда Ричмонд почти дошел до стоянки, рядом резко затормозила машина, из нее выскочил кошандиец в маске, вооруженный автоматом. Прежде, чем Ричмонд успел испугаться, этот кошандиец расстрелял его в упор…
 
      Эльдорадо и все остальные ждали Ричмонда в его квартире до позднего вечера, как вдруг туда ворвался один из членов кампании и заголосил:
      – Ричмонда убили! Ричмонда убили!
      Собравшиеся ответили коллективным возгласом удивления, криками «Как?» «Что?» «Что значит, убили?» «Пойдем разбираться!», после чего моментально понеслись на место убийства.
      Ричмонда убили совсем рядом с Белым Домом, поэтому вся территория, прилегающая к этому зданию, сосредоточившему в себе всю власть в Квартале, была немедленно оцеплена сотрудниками спецслужб. В Белом Доме Квартала помещалось не только правительство, но и президент с парламентом, поэтому в таких мерах предосторожности не было ничего удивительного – чиновники почувствовали рядом с собой угрозу и постарались обезопасить себя, кто как смог. Так что, когда руководство антирабской кампании всей толпой примчалось к Белому Дому, их остановили на расстоянии километра от самого места убийства. Эльдорадо даже подумал, не оцепили ли часом и тот район, где он снимал квартиру. Но тут кто-то крикнул:
      – Ричмонд-то уже в морге, поехали туда!
      Собравшиеся поддержали этот возглас активными криками: «Поехали!» И через полчаса руководство антирабской кампании начало толпиться в коридорах главного квартальского морга, по счастью, находившегося недалеко от центра (не пришлось тратиться на такси).
      Кто-то опознал на трупе лицо Ричмонда, а Эльдорадо с Крулсом увидели только то, как Ричмонда закатывают в холодильник в морге. Разгоряченные активисты антирабской кампании, слегка охлажденные холодом, постоянно нависавшим над моргом, стали медленно расходиться по домам. Однако этого убийства было достаточно, чтобы вся антирабская кампания вспучилась и начала всерьез бунтовать, полагая, что липовые права человека, за которые все активисты дружно боролись, действительно имеют под собой реальную силу.

      Утром Эльдорадо, проснувшись, включил телек. Там шли новости, журналист брал интервью у какого-то насмерть перепуганного мелкого чиновника. Испуганный чиновник сумбурно тараторил:
      – Это первый раз, когда в непосредственной близости от Белого Дома совершен такой вопиющий акт преступной деятельности как убийство видного общественного деятеля, каковым являлся ныне покойный мистер Ричмонд. Мы не сомневаемся, что таким образом организованная преступность хотела нанести удар по благополучию всего нашего Квартала, но мы не потерпим этого ни за что, и ответные меры будут приняты незамедлительно, о чем свидетельствует…
      Эльдорадо выключил телек, поразившись тому, что чиновники, даже насмерть перепуганные, сохраняют свою манеру говорить, которая и отличает их от обычных людей. Эта манера заключается в использовании множества официальных терминов и оборотов, которыми чиновник пытается описать даже самые простые вещи, а зачастую чиновник вообще не описывает ничего, а только нагромождает друг на друга синтаксические и грамматические конструкции.
      «Вот поэтому я и люблю восточную мистику, – подумал Эльдорадо. – Там для описания самых сложных философских вещей никогда не требуется больше двух-трех слов. Вообще, такое ощущение, что на Востоке все знают какую-то истину, но вовсе не пытаются ее описать, ибо она и так известна каждому. А на Западе, по этому же ощущению, никто никакой истины не знает, но пытается найти ее, выводя один поток слов за другим. И глотают люди Запада эти потоки слов, думая, что за ними что-то такое стоит, и сами начинают извергать слова потоками, даже не осознавая, что за всем этим на самом-то деле не стоит вообще ничего… Се ля ви».
      Тут в квартире Эльдорадо зазвенел телефон.
      – Слушаю, – сказал Эльдорадо, взяв трубку. – Собираем митинг? Где? Да, я знаю это место. Через полтора часа? Обязательно буду и Крулса с собой приведу. Окей, пока.
      Днем на очередном пустыре снова собрался огромный митинг антирабской кампании. Эльдорадо и Крулс помогали затащить трибуну на грузовик, так как сцену сооружать было некогда и некому. Толпа собралась приличная, однако звук в колонках был плохой, несмотря на все старания звукооператора.
      На трибуну поднялся один из близких друзей Ричмонда по имени Морвис и начал свою речь.
      – Добрый день, дорогие друзья! – начал Морвис. – Сегодня я хотел бы поговорить с вами вовсе не об Империи Зла и не о беззащитных рабах, чьи права человека абсолютно не соблюдаются. Сегодня я буду говорить о нас с вами, ибо, как оказалось, наше положение ничуть не лучше, чем положение тех самых беззащитных рабов, которых мы с вами долгое время пытались защищать. Вчера, друзья мои, был убит наш лидер Ричмонд, хорошо известный вам всем. Возможно, кто-то из вас еще не слышал, что правительство собирается принять закон о запрещении деятельности нашей антирабской кампании. И вчера мы имели возможность убедиться, о каком именно «запрещении» идет речь. Ричмонда вчера не убили, а «запретили», как изволит выражаться наше правительство более цивилизованным языком. И потому я хочу спросить вас – отличается ли чем-нибудь это наше правительства от безжалостных правителей Империи Зла? В Империи Зла с людьми обращаются как с рабами, но разве у нас, в нашем цивилизованном Квартале дело обстоит не точно так же? Только правители Империи Зла намного честнее – если они хотят убить неугодного, они отдают прямой приказ – убить! А наши правители отдают приказ «запретить деятельность», но результат один и тот же.
      Пока Морвис произносил свою откровенно антиправительственную речь, видимо, решив поднять народ на бунт, Эльдорадо внимательно осматривался по сторонам. Толпа шумела в такт речи Морвиса, однако Эльдорадо ясно видел, что ни один человек из этой толпы и пальцем не шевельнет даже для защиты собственных весьма условных прав, не говоря уже о защите членов антирабской кампании.
      «Надо искать другой способ», – подумал Эльдорадо, продолжая осматриваться.
      Неподалеку от себя он увидел Грэя, того самого сотрудника КСШ, которого Ричмонд недавно приводил на собрание антирабской кампании в качестве тайного информатора. Эльдорадо узнал его с трудом – Грэй пришел на митинг не в своем военном костюме, хотя носить костюм в Квартале сотрудникам спецслужб полагалось постоянно. Сейчас Грэй был одет в старый спортивный костюм, потертый плащ и кепку-бейсболку. Не хуже маски его лицо скрывали черные очки.
      «Когда-нибудь и я надену такую маску, – подумал Эльдорадо. – Но надеюсь, для этого не придется наниматься служить правительству».
      Эльдорадо подошел к Грэю, больше не слушая речей, гремящих с трибуны.
      – Рад приветствовать героев шпионажа на нашей скромненькой тусовке, – шепнул Эльдорадо, подойдя к Грэю.
      – Простите, вы обознались, – ответил Грэй и собирался уйти, но Эльдорадо удержал его за локоть.
      – Да ладно, Грэй, узнал я тебя, можешь не притворяться, – сказал Эльдорадо. – Понимаю, ты хочешь, чтобы тебя никто не узнал, но, как видишь, они все сейчас слишком заняты антиправительственными речами, чтобы обращать внимание на тайных агентов.
      Грэй остановился, окинул быстрым взглядом все вокруг, после чего посмотрел на Эльдорадо.
      – Удивительно, что ты вообще меня узнал, – пробормотал Грэй. – Ох, чувствую, провалюсь я на экзамене по маскировке.
      – Не провалишься, маскировка у тебя безупречная, поэтому я тебя и узнал, – усмехнулся Эльдорадо. – И вообще, я ясновидящий.
      – Что, правда? – подозрительно спросил Грэй. – Тогда я должен тебя завербовать.
      – Да нет, просто много «фэнтези» читаю, – снова усмехнулся Эльдорадо. – И восточной мистикой увлекаюсь.
      – Ясно, – пробормотал Грэй. – Это доказывает, что в голове у тебя гремучая смесь.
      – Слушай, забудь про маскировку, сейчас гораздо важнее придумать, что надо делать, чтобы хоть кто-нибудь из антирабской кампании остался в живых, – сказал Эльдорадо. – Я думаю, что после того, как Ричмонда убили, правительство еще могло бы оставить нас в покое, а вот после той пурги, которую гонит с трибуны Морвис, нас вообще начнут отстреливать на улицах военные отряды.
      – Надо сказать, ты трезво мыслишь, – кивнул Грэй. – А то, что ты меня узнал в этой толпе, вообще невероятно. Ну да ладно, к делу. Морвис тоже не жилец, это ясно. Однако если спецслужбы и его уберут, до людей начнет доходить, что все, сказанное им – правда. И тогда может начаться бунт. А может и не начаться – все зависит от того, как поведет себя правительство.
      – А нам чего делать, чтобы спастись от всепоглощающего гнева Парэраса и Родэрваласа? – спросил Эльдорадо.
      – Пока я точно не знаю, – ответил Грэй. – Слишком много вариантов. Надо подождать, как отреагирует правительство на все это безобразие, что сейчас творят наши руководители – после гибели Ричмонда у них абсолютно снесло крышу.
      – То есть, надо посмотреть, кого убьют следующим, – заключил Эльдорадо. – А что, если меня или тебя?
      – Меня-то вряд ли, потому что я официально с вами никак не связан, – ответил Грэй. – И тебя тоже вряд ли, ты ведь даже в список постоянных членов не входишь, Ричмонд не успел тебя туда занести, хотя я ему говорил, что ты нам пригодишься.
      – Спасибо, – сказал Эльдорадо.
      – Теперь получается, что это нам на руку – ну, то, что Ричмонд не успел внести тебя в список, – продолжал Грэй. – Пусть пока руководство разбирается – может, правительство захочет уладить все миром. А если не захочет, то без труда сметет наше руководство. И когда антирабская кампания останется без руководства, тогда и наступит наш черед действовать.
      – Тебе зачем-то надо избавиться от руководства? – спросил Эльдорадо.
      – Да нет, почему же, – ответил Грэй. – Просто ты же сам знаешь, что ни Морвис, ни остальные ребята со стажем нас не послушают, у них просто мозгов не хватит рассчитать события на несколько дней вперед – ну, нет у них шпионского образования. У Ричмонда оно было, потому-то он и возглавлял всю эту банду. Он бы прислушался к нашему мнению, да только теперь поздно уже. Парэрас все правильно рассчитал – без лидера с определенными навыками антирабская кампания – просто сборище идиотов. Теперь я хочу тебя спросить, Эльдорадо, у тебя какое-нибудь шпионское образование есть?
      – Сугубо мирное, – ответил Эльдорадо. – Я учился в Университете Квартала, ходил на спецкурсы по теории управления, учился предвидеть ситуации, конструировать модели развития событий, опираясь на данные психологических портретов, еще ходил в кружок, который занимался разработкой альтернативной программы развития Квартала на долгосрочную перспективу, ну и все такое.
      – Понятно, – с уважением произнес Грэй. – Тогда не зря я на тебя рассчитывал. Мы с тобой будем брать ситуацию в свои руки, потому что, если мы ее не возьмем, то… нам конец, одним словом.
      – Ясно, произнес Эльдорадо. – И ты предлагаешь нам ждать, пока что-то случится?
      – Да, – ответил Грэй. – Потому что когда что-либо случится, мы сможем, оттолкнувшись от этого, выстроить модель на будущее и определить нашу тактику и стратегию. Ладно, сейчас я пойду, пока меня больше никто не узнал, увидимся завтра.
      – Хорошо, – сказал Эльдорадо. – До встречи.
      Грэй растворился в толпе, а Эльдорадо подошел к Крулсу.
      – С кем это ты разговаривал? – спросил Крулс, явно не узнавший Грэя.
      – Да так, человек один спрашивал, что стало с выкупленным нами рабом, – усмехнулся в ответ Эльдорадо.
      – С каким рабом? – спросил Крулс.
      – Которого ты изображал, – ответил Эльдорадо.
      – И что ты ему сказал? – ужаснулся Крулс.
      – Не волнуйся, я ему такого наплел, что никто теперь не сомневается, что мы действительно выкупили раба, а не разыграли все это ради денег, – ответил Эльдорадо.
      – Спасибо, – облегченно вздохнул Крулс.
      Между тем на митинг антирабской кампании обратил внимание отряд полиции. А обратив внимание, отряд полиции начал разгонять митингующих дубинками и слезоточивым газом. В тот же день Парэрасу донесли о том, что Морвис городил с трибуны. Ни Эльдорадо, ни Крулса полицейские вообще не видели – Эльдорадо вовремя догадался сделать ноги с митинга.

      Спустя пару дней на похоронах Ричмонда собрался не менее многочисленный митинг. Ричмонда похоронили в довольно живописном месте – он заранее купил место на одном из лучших частных кладбищ Квартала. Правда, место Ричмонд купил в кредит и пока не полностью выплатил его стоимость, но активисты опять сбросились и доплатили.
      Это кладбище называлось «Ни пуха, ни пера» – возможно, владелец так странно перевел поговорку «пусть земля тебе будет пухом», а возможно, это было связано с верованиями кошандийцев. На кладбище «Ни пуха, ни пера» было довольно много кошандийских захоронений, а кошандийцы предпочитали кремацию, что не мешало им возводить умершим скульптурные памятники, если на то были деньги. По поводу кремации у них была своя поговорка «пусть не останется от тебя ни пуха, ни пера». Возможно, эта поговорка насчет пуха как-то связана с тем, что каждый кошандиец периодически линял, а откуда в поговорке взялось перо, уже не помнят даже сами кошандийцы, но это, в принципе, не столь важно.
      Однако хотелось бы отметить, как оригинально выглядели захоронения кошандийцев – если не было скульптуры, то могила представляла собой небольшое углубление в земле, куда закапывали маленький металлический ящичек с прахом. Сверху все ящички были накрыты каменными табличками с именем покойного. А иногда рядом стояла скульптура или бюст. Кажется, кроме праха усопшего кошандийцы клали в ящичек и какую-нибудь мелочь из его вещей, упомянутую в завещании – каждый кошандиец выбирал себе вещичку, которая должна была после смерти служить проводником между его духом и миром живых.
      Что ж, о традициях кошандийцев мы обязательно вспомним в нужный момент, однако сейчас вернемся к митингу, который активисты антирабской кампании устроили прямо перед кладбищем, где только что торжественно похоронили Ричмонда. Мимоходом заметим, что Эльдорадо, оглядев кошандийские захоронения, подумал: «По крайней мере, сколько места экономят!»
 
      Морвис снова стоял на трибуне и подбивал толпу выступить против правительства, разгромить Белый Дом, повязать Парэраса, пока он сам не повязал всех остальных, ну и так далее. Эльдорадо, на всякий случай замаскировавшись под полного идиота по примеру Грэя, стоял неподалеку от трибуны и внимательно оглядывал толпу. После Морвиса выступали и другие друзья Ричмонда. Эльдорадо заключил, что все они до сих пор не оправились от эмоционального шока, вызванного убийством их лидера – все как один были возбуждены, возмущены и призывали толпу громить все подряд. Толпа между тем тоже была слегка разгоряченной – может быть, сказались вчерашние полицейские дубинки.
      «Интересно, что Парэрас собирается делать со всем этим стадом? – подумал Эльдорадо. – Ясно, что оставлять в живых Морвиса и всех наших новых „лидеров“ опасно. Причем опасно не только для Парэраса, но и для нас. Если они действительно каким-то чудом поднимут толпу на погромы, хреново будет всем, потому что тогда-то Парэрас с Родэрваласом уж точно в долгу не останутся. Да, надо бы с ними со всеми что-то делать. И надо придумать, что именно. И куда подевался Грэй, когда как раз он-то и нужен?!»
      Возможно, Эльдорадо и придумал бы, что надо делать, но тут вдалеке показался очередной отряд полиции и наш герой поспешил удалиться с кладбища.

      Вечером Эльдорадо сидел дома и слушал радио. По радио крутили «Queen», затем «Uriah heep». Эльдорадо автоматически начал переводить слова песни «Uriah heep». Слова были примерно такие: «Проснись, отстаивай свои взгляды, мы ни за что не потерпим поражение, нужно постоять за свои права и справедливость восторжествует, может быть, ты сидишь перед окном, глядя в бесконечную ночь, и ищешь какое-то решение, но помни, что ты должен сыграть свою роль…» Эльдорадо не все понимал в быстрой песне на английском языке, но хорошо разобрал припев и еще одну строчку – «прекрати бесконечные убийства, пока сам не умер».
      Эльдорадо усмехнулся. За это он и любил самых первых рокеров – тех, кто начинал это движение. Была в их песнях какая-то надежда на то, что можно взять и одним махом изменить мир, вера в то, что все будет хорошо, как бы хреново ни было сидящему перед окном и глядящему в бесконечную ночь. А строчка про то, что человек должен сыграть свою роль даже наполняла жизнь каким-то смыслом. Эльдорадо подумал о том, каким же простым раньше был этот мир, когда достаточно было достаточно даже усилий одного человека, чтобы раз и навсегда изменить жизнь всех людей. И рокеры, верившие в это, тоже как-то изменили мир. Вот только тот мир, который они изменили, уже давно рухнул в пустоту вместе с самими рокерами, а над оставшимися между небом и землей людьми царила хаотичная система, способная в один миг перемолоть всех, кто попробует что-то сделать ей наперекор. Эльдорадо вспомнил, что и в песне, которую он только что слышал, было что-то про «перемолоть». А потом он подумал, что может быть, старые рокеры-то как раз и не канули в пустоту, а наоборот, поднялись на более высокую ступень существования, а в пустоту канул тот мир, в котором жил Эльдорадо. И в этом мире от старых рокеров остались только песни – воспоминания, наполненные давно позабытым смыслом. По крайней мере, восточная мистика вполне допускала такой вариант развития событий.
      «Интересно, что надо сделать, чтобы сейчас оказаться там же, где сейчас все эти рокеры? – подумал Эльдорадо. – Мысль интересная, я ее додумаю, но позже. А чем у них там песня кончилась? Прекратить убийства, пока сам не умер? Это как раз про меня. Надо что-то придумать, раз уж я каким-то образом ввязался в разборки между правительством и антирабской кампанией».
      Эльдорадо начал думать, и в его сознании даже начал вырисовываться какой-то план, однако в этот момент в дверь нашего героя позвонили. В первый момент Эльдорадо подумал, что за ним пришел отряд полицаев, однако тут из коридора донеслось:
      – Это я, Крулс!
      Эльдорадо успокоился, мысленно отметив, что надо сдерживать паранойю, и пошел открывать. На пороге действительно обнаружился Крулс. У Крулса в руках обнаружились две бутылки портвейна.
 
      Через некоторое время они сидели на кухне у Эльдорадо и вместе размышляли вслух.
      – Да, Крулс, завязли мы тут с тобой, – сказал Эльдорадо.
      – И не говори! – согласился Крулс. – Уволиться мы не можем, потому что некому нас увольнять, до зарплаты еще почти три недели, а за три недели нас успеют или арестовать, или пристрелить. Тогда и денег не будет, и ничего больше не будет!
      – Вообще-то, всегда есть запасной вариант, – сказал Эльдорадо. – Нам надо бы поговорить с Грэем, может быть, что и придумаем.
      – А почему именно с Грэем? – спросил Крулс.
      – Потому что он учится на шпиона, – объяснил Эльдорадо. – А шпионы нередко попадают в подобные ситуации. Хотя я бы сказал, что наша ситуация больше напоминает катаклизм.
      – А что такое «катаклизм»? – спросил Крулс.
      Эльдорадо посмотрел на него, как на полного идиота и ответил:
      – Ну, если в двух словах, то это когда всем хреново.
      – А-а, ясно! – протянул Крулс, добавив еще одно слово к своему словарному запасу. – Только чем нам Грэй поможет?
      – Ну как – чем поможет? – переспросил Эльдорадо. – Наверняка он-то придумает какой-нибудь план, как нам избежать праведного гнева нашего правительства.
      – Зачем? – спросил Крулс.
      – Чтобы нас не убили, придурок! – ответил Эльдорадо.
      – Ах, да! – спохватился Крулс. – По-моему, мне алкоголя на сегодня хватит.
      – И мне тоже, – кивнул Эльдорадо, допив свою бутылку. – Кстати, если хочешь протрезветь, можешь помочь мне вынести мусор.
      – Давай, – сказал Крулс. – Почему бы и нет.
      Эльдорадо и Крулс вышли из дома в прохладную апрельскую ночь. Лишь в апреле бывают такие ночи, когда воздух уже теплый и еще влажный от недавно растаявшего снега, небо будто бы возвышается над головой, как своды громадного храма, звезды подмигивают свысока в кристально чистом воздухе и хочется вдохнуть полной грудью и задержать дыхание, чтобы в полной мере насладиться всей гаммой ощущений. Так вот, Эльдорадо как раз стоял, задержав дыхание и глядя на звезды с пакетом мусора в руке, когда его окликнул Крулс:
      – Эльдорадо, ты чего встал? Помойка в другой стороне!
      – Сегодня такой красивый вечер, – ответил Эльдорадо.
      – Тебе сегодня тоже больше пить нельзя, – пробормотал Крулс.
      Навестив помойку, наши герои направились к дому Крулса – Эльдорадо решил проводить Крулса до квартиры, чтобы тот по дороге не наделал каких-нибудь глупостей.

      Утром Эльдорадо и Крулс собирались встретиться с Грэем, однако столкнулись с весьма ощутимой проблемой – никто не знал, где Грэй живет или где его вообще можно найти. Эльдорадо предположил, что Грэй не пропустит очередной митинг, и позвонил Морвису, но никто не ответил.
      – Любопытно, – пробормотал Эльдорадо. – Либо Морвис с самого утра уже на митинге, либо еще спит, или же…
      – Или же что? – спросил Крулс.
      Они сидели в квартире Эльдорадо, так как там, в отличие от квартиры Крулса, был телефон, а найти кого-то из активистов можно было только по телефону, да и то не всегда.
      – Включи-ка телек, – вздохнул Эльдорадо. – Не исключено, что там что-нибудь интересное.
      Крулс включил телек, они с Эльдорадо устроились на диване и стали ждать, когда покажут новости. Ждать им пришлось недолго – через несколько минут весь Квартал обошли кадры разбитого и сплющенного микроавтобуса – в нем Эльдорадо и Крулс столь часто катались на пару с трибуной и Ричмондом. Ведущий новостей, комментируя видеоролик, тараторил:
      – Вчера вечером на окраине Квартала произошла ужасная автокатастрофа, в которой погибли несколько общественных деятелей, связанных с деятельностью антирабской кампании. Их микроавтобус выехал на встречную полосу и столкнулся с бульдозером. Бульдозер практически не получил повреждений, а от микроавтобуса мало что осталось.
      Далее ведущий перечислил имена погибших – Эльдорадо совсем не удивился, что в микроавтобусе ехали Морвис и его друзья, выступавшие на вчерашнем митинге.
      Зазвенел телефон. Эльдорадо выключил телек и снял трубку.
      – Видел новости? – спросил голос Грэя.
      – Видел, – кивнул Эльдорадо.
      – В три часа придешь на площадь перед лукоморским кинотеатром, – сообщил голос. – Там будет стоять человек, раздающий рекламные листовки. Подойдешь к нему и спросишь, есть ли у него образцы товара. Получишь образец, принесешь его домой и разберешься, чего дальше делать.
      – А Крулса-то можно с собой взять? – спросил Эльдорадо.
      – Да бери, не жалко, – ответил Грэй.
      – Хорошо, – сказал Эльдорадо. – Буду на месте. Пока.
      Шпион повесил трубку, не попрощавшись.
      – Кто это? – спросил Крулс, пока Эльдорадо вешал трубку.
      – Это Грэй, – ответил Эльдорадо. – Нам пока не надо никуда ходить, а в три часа у нас встреча у кинотеатра.
      – С кем? – спросил Крулс.
      – Там увидим, – ответил Эльдорадо.

      Итак, Эльдорадо с Крулсом ровно в три часа приперлись к кинотеатру «Лукоморский». По площади перед кинотеатром шатались активисты антирабской кампании и внимательно разглядывали друг друга. Никакого человека с рекламными листовками поблизости не было. Эльдорадо и Крулс тоже какое-то время пошатались по площади. Наконец, на парковку около кинотеатра въехала машина, которую Эльдорадо сразу узнал – этот разбитый драндулет довольно часто стоял рядом с микроавтобусом, в котором перевозили трибуну. Поскольку драндулет и микроавтобус были единственными служебными машинами антирабской кампании, а микроавтобус с утра разбился, Эльдорадо сделал вывод, что Грэй с друзьями просто долго не могли завести драндулет.
      Из драндулета вылез человек с пачкой рекламных листовок в руке, кажется, он рекламировал «Сникерсы» или что-то в этом роде. Большая часть людей, шатающихся по площади, ринулись к этому живому воплощению двигателю торговли. Крулс тоже хотел стартовать, но Эльдорадо удержал его.
      – Погоди, – сказал Эльдорадо. – Смотри, как все ринулись – это может показаться весьма подозрительным.
      – Кому это может показаться? – спросил Крулс.
      – Да мало ли, – ответил Эльдорадо. – Вдруг за нами уже наблюдают правительственные агенты.
      – Что, правда? – спросил Крулс, озираясь. – А почему же я их не вижу?
      – А ты и не должен их видеть, – усмехнулся Эльдорадо. – Лучше пойди полюбуйся на афиши.
      – Хорошо, – сказал Крулс и направился к афишам, а Эльдорадо начал не спеша перемещаться по площади в сторону человека-рекламы.
      Впрочем, не все шатающиеся по площади активисты антирабской кампании сразу ринулись за свежей рекламой. Многие из них, как и Эльдорадо, рассудили, что надо сохранять маскировку.
      Человек-реклама между тем приближался к Эльдорадо. Эльдорадо, приглядевшись, с трудом узнал в этом человеке загримированного Грэя.
      – Добрый день, если вы когда-либо почувствуете голод и жажду, всего один «Сникерс» удалит и ваш голод, и вашу жажду, особенно, если вы купите вместе с ним бутылочку «Пепси-колы», потому что, как известно, есть «Сникерсы» всухомятку небезопасно для здоровья, – громогласно сообщил Грэй, всучивая Эльдорадо рекламную листовку.
      – А нет ли у вас образцов товара? – громко спросил Эльдорадо.
      – Конечно, угощайтесь! – воскликнул Грэй, доставая из сумки запечатанный пластиковый пакет и всучивая его Эльдорадо.
      – И где ты все это взял? – тихо спросил Эльдорадо.
      – Устроился вчера рекламным агентом, – ответил Грэй. – Заодно решил таким образом пополнить свой скромный бюджет.
      – Молодец, – кивнул Эльдорадо, пряча пакет в карман. – А что так долго?
      – Сначала машина не заводилась, да и пробки на дорогах, – ответил Грэй. – Ну все, иди, не привлекай внимание, у меня очередной клиент. Добрый день, если вы когда-нибудь почувствуете голод и жажду…
      Эльдорадо направился к кинотеатру. Крулс стоял перед афишей сегодняшнего фильма и таращился на нее.
      – Привет, Крулс, – сказал Эльдорадо, подходя к нему. – Пошли в кино!
      – Зачем? – спросил Крулс.
      – Съедим там бесплатный «Сникерс», – ответил Эльдорадо.
      – А может, здесь его съедим? – спросил Крулс. – И на кино тратиться не придется.
      – Не жадничай, – сказал Эльдорадо. – У тебя деньги на билет есть?
      – Ну-у… – замялся Крулс.
      – Понятно, деньги есть, но жалко, – сказал Эльдорадо. – А вместе со «Сникерсом» у нас еще и «Пепси-кола», тоже бесплатная.
      – Твоя взяла! – воскликнул Крулс. – Пошли в этот чертов кинотеатр.
      В темном кинозале Крулс хрустел «Сникерсом» и шипел «Пепси-колой». Эльдорадо смотрел фильм, предварительно вынув из пакета записку и переложив ее в самый глубокий карман. При этом Эльдорадо удивлялся, как это Грэй сумел пропихнуть записку в запечатанный пакет. Крулс, наевшись, начал страдать отрыжкой.

      Посмотрев фильм, Эльдорадо и Крулс поехали в квартиру Крулса, так как там-то их никто не мог ни увидеть, ни подслушать – как мы помним, в квартире у Крулса не было телефона, а «спальня» Крулса представляла собой отгороженный фанерой угол без окон.
      – Пошли в спальню, Крулс, – сказал Эльдорадо, заходя в квартиру.
      – Зачем? – спросил Крулс. – Еще не вечер.
      Но Эльдорадо уже был в спальне.
      – У тебя тут освещение есть хоть какое-то? – спросил Эльдорадо.
      – Сейчас лампу включу, – ответил Крулс, нашаривая лампу в темноте.
      Через пару секунд «спальня» осветилась приятным розовым цветом.
      – Ты где эту лампу взял? – спросил Эльдорадо.
      – Не знаю, она уже здесь была, – ответил Крулс.
      – Значит, ее стащили из секс-шопа, – предположил Эльдорадо. – А присесть у тебя тут не на что?
      – Только на кровать, – ответил Крулс.
      Эльдорадо сел на кровать и провалился в кучу одеял и подушек.
      – У тебя тут что, траходром? – спросил Эльдорадо откуда-то из-под розовой подушки.
      – Да нет, – ответил Крулс. – Я тут сплю.
      – А похоже на траходром, – пробормотал Эльдорадо, выбираясь из кучи полупрозрачного розового тряпья. – Ладно, посижу на полу, у тебя хоть коврик пушистый. И розовый, кстати. Кто тут жил до тебя – Розовая Пантера?
      – Не знаю, – Крулс пожал плечами. – А чего мы сюда приперлись?
      – Сейчас, – сказал Эльдорадо, доставая из кармана записку. – Посмотрим, что нам написал Грэй.
      Записка была короткой: «Жду в девять вечера». Ниже был приписан адрес.
      – Понятно, – сказал Эльдорадо. – Сегодня у нас очередное тайное собрание.
      – И чего в нем тайного? – спросил Крулс.
      – Вот вечером и узнаешь, – ответил Эльдорадо. – А пока поменяй интерьер спальни.
      – Чего поменять? – спросил Крулс.

      Как оказалось, Грэй жил в «зеленой зоне» – в одном из поместий рядом с 11 домом. Вокруг каждого небоскреба в Квартале, кроме 13 дома, располагались поместья – они отличались от остального города тем, что в поместьях было меньше домов и больше деревьев. В поместьях в основном стояли домики-коттеджи, однако лет десять назад какой-то очередной министр придумал построить там несколько многоэтажных домов улучшенной планировки. Из этой идеи получились два семиэтажных дома с просторными квартирами. В одном из таких домов и жил Грэй. Для наших героев осталось неизвестным, как именно он сумел обзавестись такой шикарной квартирой, однако преимущество проведения собрания в квартире Грэя было в том, что все приглашенные там поместились. Эльдорадо сидел на одном из диванчиков и осматривал квартиру. У Грэя была большая, но несколько староватая кухня и даже обшарпанная барная стойка. Сам Грэй что-то бормотал о том, что давно собирался все это обновить, да руки не доходят и денег нет. Собрание проходило в гостиной, которая по размерам не уступала маленькому спортзалу. Мебели в гостиной было довольно много – столики, диванчики, стулья, даже пара зонтиков от солнца, судя по всему, стащенных их какого-то кафе. Сейчас всю эту мебель приспособили под свои нужды собравшиеся активисты.
      Все собрались, но никто толком не знал, что сказать. Грэй ждал, кто начнет первым, остальные боязливо оглядывались. Эльдорадо развалился на диване и равнодушно оглядывал собравшихся.
      – Ну что ж, господа, – начал Грэй. – Как видите, на убийстве Ричмонда наши враги не остановились. Решительные действия Морвиса и других наших лидеров не дали результата. Я имею в виду их попытку обратиться к народу и настроить этот самый народ против Парэраса с Родэрваласом. Как показали последние события, народ у нас слегка трусоват и не будет заступаться даже за себя, не то что за нас. А правительство продолжает нас уничтожать – все мы знаем, что сегодня утром случилось с Морвисом. Мы потеряли пять человек из нашего руководства, а кроме того, мы еще потеряли микроавтобус и трибуну, нам теперь не на чем ездить и не с чем выступать.
      – Трибуну жалко, – вздохнул Крулс. – Она мне уж стала как родная.
      – И микроавтобус тоже, – вздохнул казначей. – Он мне был как родной. Сколько месяцев мы с Ричмондом копили на него спонсорские деньги!
      – А разве этот автобус Ричмонд не выиграл в лотерею? – спросил Крулс.
      – Ну, это детали, – ответил казначей. – Деньги-то мы все равно копили, но денег нет. И не спрашивайте меня, где они.
      – Господа, забудьте про деньги, трибуну и микроавтобус, – сказал Грэй. – У нас сейчас проблема посерьезнее. Нам надо придумать, что делать дальше.
      Все собравшиеся снова замолчали. Эльдорадо понял, что пора брать ситуацию в свои руки.
      – Господа! – объявил Эльдорадо, встав с дивана. – Нам действительно надо придумать, что делать дальше, и мне кажется, что если кто и может разработать план действий, так это наш друг Грэй.
      – Я? – удивился Грэй, стоявший в тихом и неприметном уголке за лампой. – Почему именно я?
      – Да потому что ты учишься в КСШ, и там-то вас должны были учить, что делать в таких ситуациях, – объяснил Эльдорадо.
      – Да! – вставил одно слово Крулс, чтобы и его голос кто-нибудь да услышал.
      – Ну, если шпион сталкивается с ситуацией, подобной нашей, то он должен выяснить причину проблемы, и вычислить организаторов всех этих убийств, – сказал Грэй. – После того, как шпион выяснит все, он должен устранить либо причину проблемы, либо того, кто организовал убийства.
      – Ну, причину устранить мы не можем, – сказал Эльдорадо. – Как сказал Ричмонд, причина всех наших несчастий в том, что антирабская кампания неожиданно стала популярнее правительства. А что ты имеешь в виду, когда говоришь «устранить того, кто организовал убийства»?
      – Ну, здесь все зависит от ситуации, – ответил Грэй. – Можно устранить Парэраса и Родэрваласа, смоделировав ситуацию, когда их засадят в тюрьму или просто выгонят из Белого Дома. К примеру, состряпать на них весьма убедительный компромат или каким-то образом доказать президенту неэффективность их работы в правительстве. А если ситуация крайне сложная, шпион должен убить организаторов, в нашем случае организаторы – это Парэрас и Родэрвалас.
      После этих слов воцарилось молчание.
      – Да вы здесь все с ума посходили! – воскликнул казначей и бросился звонить в полицию, но Эльдорадо вовремя перерезал телефонный провод.
      – Тихо! – крикнул Эльдорадо. – Никто не выйдет отсюда, пока мы не примем окончательное решение!
      – Но они же нас убивают! – воскликнул Крулс. – Почему мы не можем отплатить им тем же?
      – Лучше помолчи, Крулс, если тебе нечего сказать, – сказал Эльдорадо.
      – Нам предстоит сложный выбор, господа! – сказал Грэй.

      – Давайте рассуждать логически! – сказал Эльдорадо. – Отстранить двух министров от власти или засадить в тюрьму мы сейчас не можем. Даже если мы и придумаем какой-то хитрый компромат, например, снимем на видео Парэраса, который лично расстреливает Ричмонда или что-то в этом роде, мы можем не успеть запустить это в новости за короткое время до принятия закона, запрещающего нашу деятельность, когда у них будет официальное разрешение расстреливать нас на улицах. Да и потом, вовсе не факт, что компромат сработает. Доказать президенту, что два его министра – сволочи и гады мы тоже не сможем. Ведь, насколько я знаю, среди нас нет никого, кто был бы лично знаком с президентом и кому президент мог бы доверять больше, чем своим министрам, правильно? Убить двух министров мы тоже не можем: во-первых, данное предприятие незаконно и его трудно осуществить, а во-вторых, это создаст политически и криминально нездоровую ситуацию в Квартале.
      – Переведи! – сказал Крулс.
      – Будет царить хаос и анархия, – сказал Эльдорадо.
      – Чего? – спросил Крулс.
      – Хреново всем будет, вот чего! – ответил Эльдорадо.
      – Все мы это понимаем, – сказал Грэй. – Но что же нам остается делать? Как правильно заметил Эльдорадо, убить двух министров мы не можем, но не убивать их мы тоже не можем, потому что тогда они убьют всех нас. Рано или поздно, так или иначе, а нас ждет либо пуля снайпера, либо автокатастрофа, либо диагноз «утонул в раковине, когда умывался», если конечно…
      – Если что? – спросил кто-то.
      – Если мы не найдем способ нейтрализовать угрозу, нависшую над нами, – ответил Грэй. – Не исключено, что для спасения наших жизней нам придется пойти на крайние меры.
      – Придется выбирать, – сказал Эльдорадо. – Или мы лишимся наших жизней, или создадим криминальную и политическую нестабильность.
      – А давайте проголосуем! – предложил Крулс.
      – Умница, Крулсик! – сказал Эльдорадо. – Ничего глупее я в жизни не слышал! Однако я думаю, что сейчас пришло время для простых решений, так что давайте и в самом деле проголосуем. Хотя бы развлечемся. Нам еще кто-нибудь нужен для голосования?
      – Все руководство здесь, – ответил Грэй.
      – Но вы хоть понимаете, что речь идет об убийстве? – спросил казначей.
      Эльдорадо оглядел своих коллег по роду деятельности. На многих лицах читался страх пополам с заинтересованностью, на некоторых лицах читалось недоумение, а Крулс тупо глядел в стену. Грэй тоже внимательно разглядывал остальных, пытаясь понять, к чему они склоняются.
      – Да, речь идет об убийстве, – сказал Эльдорадо. – И я понимаю это как никто другой. Но речь в первую очередь идет об убийстве Ричмонда и других наших друзей. Думаете, правительство на этом остановится? Антирабская кампания существует не со вчерашнего дня. Мы сидим занозой в заднице у власти уже долгое время. А что человек обычно делает с занозой в заднице? Ну, вы сами понимаете, что от занозы обычно избавляются. Так вот, в данном случае заноза – это мы. Каждый из нас, каждый из вас. Сейчас не стоит вопрос о том, будут ли убийства в будущем. Убийства все равно будут. Но сейчас стоит вопрос, кто и кого будет убивать – мы их или они нас? Так что, будем голосовать?
      Грэй заметил, что страх на лицах сменился тихим ужасом. Собравшиеся осознали, что над каждым из них нависла угроза. И избавиться от этой угрозы было трудно. Но Эльдорадо предлагал решение, возможный выход. Правда, кому-нибудь придется мочить Парэраса с Родэрваласом, но каждый подумал про себя: «Кому-нибудь, но не мне!» И ужас начал сползать с лиц.
      – Да, мы будем голосовать, – ответил за всех Грэй. – Не возражаете, господа?
      Собравшиеся невнятно забормотали что-то вроде:
      – Да нет, не возражаем!
      – Тогда вот бумажка, – сказал Эльдорадо, взяв с тумбочки чистый лист. – На ней и будем голосовать.
      Он начертил на листе линию, разделяющую его напополам, и написал на одной половине «За убийство», а на другой – «Против убийства».
      – Теперь положим эту бумажку на стол, и пусть каждый подойдет и нарисует что-нибудь под одним из вариантов, – сказал Эльдорадо.
      Через десять минут голосование было закончено, и Эльдорадо, проголосовавший последним, показал всем лист бумаги, изрисованный крестиками, ноликами и галочками. На листе не было ни одного значка под словами «Против убийства». Как и ожидали два специалиста по управлению массовым сознанием, находившиеся в комнате, а именно, Эльдорадо и Грэй, инстинкт самосохранения членов антирабской кампании взял верх над обычной человеческой трусостью.
      – Значит, мы все решили, – сказал Эльдорадо. – Сейчас уже поздно, чтобы обсуждать детали, да и кроме того, на свежую голову лучше думается. Давайте завтра встретимся где-нибудь, где нас никто не заметит. Никто не знает подходящего места?
      – Давайте встретимся у сараев рядом со строительной свалкой за 14-ым домом, – предложил Грэй. – Это на окраине, недалеко от Строительной Площадки. Я знаю там одно место, где нас никто не увидит.
      – Хорошо, завтра в полдень встретимся там, – сказал Эльдорадо. – А лист, на котором мы голосовали, лучше сжечь. Грэй, где у тебя пепельница?
      – Вот здесь, на кухне, – ответил Грэй, неся с кухни пепельницу.
      Эльдорадо достал из кармана зажигалку, сжег лист бумаги с крестиками и ноликами, после чего все разошлись.

      Грэй провожал всех, стоя в дверях. Когда к двери подошел Эльдорадо, Грэй сделал ему знак задержаться. Когда все активисты уже дружно топали вниз по лестнице, шпион спросил у Эльдорадо:
      – Ты хоть понял, в какую игру мы ввязались?
      – Конечно, – ответил Эльдорадо. – Я-то понял, а вот они все вряд ли даже догадываются. Да, мы ввязались в очень опасную авантюру, тем не менее, эта авантюра с большими ставками. Давненько я ни в чем таком не участвовал, с тех пор как мы с ребятами из Университета залезли в Белый Дом и подменили бумаги по стратегической программе развития Квартала. И ведь это почти подписал президент, а то, что программа поддельная, обнаружили в самый последний момент.
      – А, значит, ты и в этом участвовал! – восхищенно протянул Грэй. – Тогда много народу посадили.
      – Было дело, – кивнул Эльдорадо. – Хорошо, что я вовремя сообразил уехать на дальнюю окраину и прикинуться шлангом.
      – Теперь понятно, как ты оказался в той деревеньке, – рассмеялся Грэй. – А я-то еще думал, откуда такой талант у бывшего журналиста из «Газетенки».
      – А откуда ты знаешь про «Газетенку», я ж тебе про нее не рассказывал? – спросил Эльдорадо.
      – Так ведь я же шпион, – ответил Грэй.
      – И в самом деле, – кивнул Эльдорадо.
      – И теперь я знаю, что имею дело с профессионалом, – продолжил Грэй. – Я рад, что ты понимаешь, к чему может привести наша полоумная акция по спасению антирабской кампании.
      – Еще как понимаю, – усмехнулся Эльдорадо. – Власть этой банды старопартийцев уже всем осточертела. Пора ее на что-то менять. Вот только на что?
      – Что-нибудь всегда найдется, – ответил Грэй. – Нам пока не о власти надо думать, а о том, чтобы какой-нибудь киллер не прострелил наши задницы.
      – Это точно, – кивнул Эльдорадо. – Ну тогда до завтра.
      – До завтра, – кивнул Грэй, закрывая дверь за Эльдорадо.

      Рядом с большой строительной свалкой на окраине Квартала стояло несколько заброшенных сараев, один из которых наполовину сгорел, а другой наполовину развалился. Тем не менее, место было подходящим для того, чтобы спрятаться, если бы вдруг возникла такая необходимость. Так уж случилось, что необходимость спрятаться в укромном месте и обсудить весьма щекотливые вопросы возникла у руководства антирабской кампании.
      На другой день все руководство этой самой кампании собралось в одном из вышеупомянутых заброшенных сараев. Человек пять прятались в стратегически важных кустах около дороги, чтобы предупредить руководство, если вдруг появятся киллеры. А само руководство обсуждало детали заговора.
      – Итак, какое оружие нам понадобится? – спросил Крулс.
      – Молодец, Крулс, сразу переходишь прямо к делу, – сказал Эльдорадо. – Я думаю, что часть собравшихся еще не решилась до конца следовать данному плану.
      – Нет-нет, мы готовы пойти на риск, – сказал казначей. – И ночью, и утром мы долго обсуждали нашу ситуацию и пришли к выводу, что жесткие действия необходимы, хотя и не согласуются с нашими целями – пропагандой мира и добра. Поэтому будет лучше, если все, что здесь обсуждалось, будет забыто после осуществления плана, независимо от того, ждет нас успех или поражение.
      – Блестяще! – воскликнул Эльдорадо. – Ну что ж, если все действительно морально готовы к действиям, то я думаю, не стоит тянуть резину, тем более что времени у нас мало. Итак, к вопросу об оружии. Я полагаю, что лучше всего приобрести оптическую винтовку, из которой опытный снайпер застрелит Парэраса и Родэрваласа.
      – Или можно подложить им под машину бомбу, – предложил Грэй.
      – Мне кажется, что с бомбой будет куда сложнее, – сказал Эльдорадо. – Больше возни, меньше вероятность того, что объект будет в той машине, под которую мы подложим бомбу. Кроме того, машины министров хорошо охраняются.
      – Я мог бы пробраться незамеченным на стоянку, – сказал Грэй. – Я же шпион.
      – Это мы знаем, – кивнул Эльдорадо. – Однако ты ведь не знаешь, в какой именно машине и куда поедут Парэрас с Родэрваласом, верно? А если бомбу обнаружат, тогда охрана наших друзей министров будет усиленно проверять все машины. У меня есть другой план: мы достанем оптическую винтовку, и один из нас будет киллером, поскольку, как понимают все собравшиеся, нанять нормального киллера нам не позволяют средства, да и времени нет – надо начинать действовать уже сейчас. Затем мы позвоним Парэрасу и Родэрваласу и скажем им, что приготовили еще три тысячи для взятки. То есть, прикинемся шлангами, будем лебезить перед этими гадами, как будто мы на все согласны, чтобы только сохранить свою жизнь. Надо назначить уединенное место для встречи, где их будет ждать киллер, который их и пристрелит.
      – Хороший план, – сказал Грэй. – Вот только кто будет киллером?
      – Ясно, что Грэй! – воскликнул Крулс.
      – И не мечтай! – воскликнул Грэй. – Если тебе все так ясно, сам и хватайся за винтовку, а на других не перекладывай.
      – Да я эту винтовку даже держать не умею! – воскликнул Крулс.
      – Успокойтесь, господа, я придумал, как решить этот вопрос, – сказал Эльдорадо и достал спичечный коробок. – Нас тридцать человек, и в этой коробке тридцать спичек. Одна из них короткая. Кто вытащит короткую, тот и будет киллером.
      – Да никто из нас и оружия-то держать не умеет! – воскликнул казначей.
      – Почему же, несколько человек из присутствующих здесь умеют обращаться с оружием, – сказал Грэй. – Верно?
      Эти несколько человек дружно закивали.
      – Хорошо, давайте спички тащить, – сказал Эльдорадо.
      – Я абсолютно не умею управляться с оружием, поэтому спички буду держать я! – сказал казначей, выхватывая коробок из руки Эльдорадо.
      – Хорошо, хорошо, – сказал Эльдорадо. – Ну, тащите уже кто-нибудь.
      Первым тащил Грэй, и он вытащил длинную спичку, после чего показал язык Крулсу. Вторым тянул Крулс, и он тоже вытянул длинную спичку, показав язык Грэю. Третьим тащил Эльдорадо, и он, ко всеобщему удивлению, вытащил короткую спичку, просто потому, что знал, какая из них короткая.
      – Ну вот и проголосовали, – сказал Крулс. – Киллером будет Эльдорадо.
      – Придется мне, – сказал Эльдорадо. – Только я забыл сказать одну вещь: если план сработает, киллер займет место Ричмонда.
      Все призадумались, но все же согласились. Эльдорадо захватывал лидерство, хотя не состоял в антирабской кампании и двух недель. С другой стороны, само существование кампании было под угрозой, а Эльдорадо предлагал конкретный план по устранению угрозы, и сам был готов привести план в исполнение. Таким образом, члены антирабской кампании ничего не теряли, зато избавлялись от угрозы и приобретали энергичного руководителя, достойную замену погибшему Ричмонду.
      Да и кроме того, если план Эльдорадо провалится, то некому будет занимать место Ричмонда, потому что в живых все равно никого не останется. А если план сработает, то его разработка и осуществление будут целиком и полностью принадлежать Эльдорадо, так что у него будет полное право возглавить антирабскую кампанию. Предполагалось, что его первыми помощниками будут Крулс и Грэй. Поэтому план Эльдорадо был принят единогласно и без всяких поправок. Под конец совещания Эльдорадо спросил у Грэя:
      – Ты не знаешь, где можно достать оптическую винтовку?
      – Я слышал, что ребята из КСШ покупали такие винтовки в подпольном магазине рядом с 11-ым домом, – ответил Грэй. – Официально в этом магазине продают всякое барахло, шмотки там, безделушки всякие, но если ты скажешь, что пришел к Драгону, то тебя проведут к этому Драгону, хозяину магазина, который незаконно продает винтовки и еще много чего. Мы хотели даже направить войска на его магазин, но он пообещал, что больше не будет торговать крадеными ракетными установками.
      – Все понятно, – сказал Эльдорадо. – Завтра я зайду к Драгону, и мы опять соберемся здесь в три часа. Только без меня ничего не предпринимайте. Я отвечаю за эту операцию, а Грэй отвечает за информационное обеспечение и реквизит.
      – А я за что отвечаю? – спросил Крулс.
      – А ты отвечаешь за то, чтобы быть на завтрашнем собрании, – ответил Эльдорадо. – Потому что, если тебя здесь не будет, я буду тренироваться в стрельбе из винтовки, используя тебя вместо живой мишени.
      Собравшиеся рассмеялись, после чего Грэй сказал:
      – Раз уж Эльдорадо вызвался спасать всех нас от верной смерти, мы должны помочь ему хотя бы с материальным обеспечением. Казначей, в остатках нашего фонда хватит денег на хорошую оптическую винтовку?
      Казначей тяжело вздохнул.
      – Если мы купим эту винтовку на деньги из нашего фонда, у нас вообще ничего не останется, – сказал он.
      – Ребята, у меня-то ведь денег нет, – сообщил Эльдорадо. – Так что, если хотите, чтобы я вам помог, вам придется это профинансировать. А насчет финансов – распорядитесь, чтобы наши самые отчаянные активисты начали усердно собирать пожертвования. А чтобы они не воровали, распорядитесь, что каждому активисту полагается десять процентов от той суммы, что он сдаст в общий фонд.
      – Да, так мы действительно соберем кое-какие средства в ближайшие дни, – кивнул кто-то.
      – Ладно, вот наш фонд, – сказал казначей, доставая из кармана конверт, набитый купюрами. – Эльдорадо, пожалуйста, постарайся не просадить его целиком на мелочи.
      – Обещаю, – сказал Эльдорадо. – Все, что останется, верну в целости и сохранности.
      Итак, казначей вручил Эльдораде под расписку весь денежный фонд антирабской кампании. Надо сказать, что за последнее время денежный фонд резко уменьшился в размере после бесполезных взяток Парэрасу, похорон Ричмонда и ремонта единственной оставшейся у антирабской кампании машины – того самого драндулета, на котором Грэй приезжал к кинотеатру. Кстати, ключи от драндулета Грэй тоже вручил Эльдорадо со словами:
      – Ну что ж, Эльдорадо, тебе сейчас будет нужна машина, причем, желательно, хорошая машина. Хорошей машины, у нас, правда, нет, но уж прими то, что есть. И я искренне надеюсь, что эта колымага не развалится посреди дороги. По крайней мере, води аккуратнее.
      – Благодарю, – сказал Эльдорадо, принимая ключи. – Так как мне найти этот магазин Драгона?
      – Я сейчас нарисую план, – сказал Грэй, доставая блокнот и вырывая из него листок.
      Начертив подробный план местонахождения магазина Драгона, шпион вручил его Эльдорадо. Тот спрятал план, ключи от машины и конверт с деньгами в самый дальний карман, и все разошлись.
      Грэй видел, что в антирабской кампании появляется новый энергичный лидер. Как бы то ни было, а наличие лидера всегда полезно – именно лидер в конечном итоге ведет толпу либо к светлому будущему, либо к темному прошлому. Можно хвалить лидеров или осуждать их, но факт остается фактом – без лидера толпа так и остается стадом, не способным сдвинуться с места. В принципе, роль лидера антирабской кампании мог взять на себя и Грэй, однако сам он не хотел этого, хотя и был способен командовать и управлять. Но Грэю больше по душе было оставаться в стороне, наблюдать за процессом, помогать лидеру, а если лидера вдруг замочат – тут же найти нового. Грэй всегда оставался в стороне, возможно, поэтому он и принял такое имя, по аналогии с серым цветом. Он не был ни черным, ни белым, хотя мог бы стать тем или другим. Он просто оставался серым, как тень, и все время находился в тени, предоставив другим возможность светить в небесах или напускать ночную тьму. Вот такой был человек.

      В этот день Эльдорадо подъехал к своему дому на машине, хотя машиной данное сооружение можно было назвать лишь с большой натяжкой. Тем не менее, у драндулета была и своя прелесть – он не нуждался в сигнализации, ибо ни у кого не могло возникнуть желание угнать такое страшилище. Разве что музею ужасов.
      Утром Эльдорадо придумал, как наведаться в магазин Драгона, не возбуждая никаких подозрений, а заодно и наладить личную жизнь. Выйдя из дома, он загрузился в драндулет и поехал к Марианне.
      В общежитии, где жила Марианна, по-прежнему было тесно. Курьеры бегали с цветочными букетами, под окнами завывал очередной придурок с гитарой, а управляющий общежитием начал украшать туалеты цветами, поняв, что постоянных жителей он все равно оттуда не выселит. Эльдорадо поднялся на второй этаж и увидел новую кучу цветов у старой двери.
      «Да, по сравнению с людьми, присылающими тонны букетов, у меня нет никаких шансов», – подумал Эльдорадо, расшвыряв букеты по коридору и постучав в дверь.
      – Оставьте цветы под дверью! – донесся из-за двери голос Марианны.
      – Это я, Эльдорадо, – крикнул в ответ Эльдорадо. – Прости, что долго не заходил, был сильно занят на работе. Если ты не возражаешь, я прямо сейчас приглашаю тебя на свидание!
      Кажется, Марианна заинтересовалась этим предложением, потому что дверь ее комнаты слегка приоткрылась. Широко дверь не могла открыться из-за цветов.
      – Привет, Эльдорадо, – сказала Марианна. – Знаешь, я по тебе соскучилась. Так что, мы сегодня снова идем в ресторан?
      – Не совсем, – ответил Эльдорадо. – Я знаю тут один магазинчик, где торгуют всяким барахлом. Если хочешь, мы туда съездим, можешь купить все, что захочешь, и я оплачу все расходы. Тем более что мне надо съездить туда по делу.
      – Хождение по магазинам – это моя страсть! – воскликнула Марианна. – Так что, если ты за все заплатишь, то я с удовольствием составлю тебе компанию!
      – Идет! – сказал Эльдорадо. – Выбирайся из комнаты и поедем. Я сегодня на машине.
      – Вау! – воскликнула Марианна. – Уже бегу! Только эти цветы…
      Марианна попыталась открыть дверь, но ничего не получилось из-за цветов.
      – Сейчас я от них избавлюсь! – воскликнула Марианна и приготовилась закричать, но Эльдорадо прервал ее:
      – Погоди минутку, я куда-нибудь спрячусь!
      Дело в том, что Эльдорадо не забыл, как его в прошлый раз сбила с ног цветочная лавина.
      – Заходи сюда, если протиснешься, – сказала Марианна, приглашая его в свою комнату.
      Эльдорадо протиснулся в узкий дверной проем, после чего Марианна крикнула:
      – Девчонки! Разбирайте цветы!
      Пока стены дрожали от топота множества каблуков в коридоре, Эльдорадо разглядывал маленькую комнату Марианны. Больше всего его поразила такая деталь интерьера как салфетка из ресторана, вставленная в рамку под стекло. Когда лавина в коридоре схлынула, Марианна открыла дверь и сказала:
      – Теперь можно выходить.
      Эльдорадо вышел в коридор вслед за Марианной и снова поразился тому, что под дверью не осталось ни одного букета и даже ни одного цветочка.
      – Ну так что, куда именно мы едем? – спросила Марианна.
      – Это сюрприз, – ответил Эльдорадо. – Позвольте проводить вас до кареты.
      – Вау! – повторила Марианна.

      Эльдорадо с Марианной вышли из общежития, и Эльдорадо направился к драндулету. Марианна, конечно, ожидала более роскошного транспортного средства, однако на машине она очень давно не каталась, поэтому была весьма рада, даже когда увидела эльдорадовский драндулет.
      – Прошу вас, – сказал Эльдорадо, открывая перед Марианной дверцу.
      – Вау! – снова повторила Марианна, садясь в драндулет.
      По ее реакции Эльдорадо понял, что прежде еще никто не проявлял к Марианне столь джентльменского отношения. Затем Эльдорадо залез в драндулет сам, завел двигатель, драндулет с треском выпустил из выхлопной трубы облако черного дыма, после чего данное транспортное средство даже сдвинулось с места. Некоторое время Эльдорадо пытался выехать со стоянки, затем драндулет, наконец, состыковался с воротами, выехал на дорогу, и Эльдорадо направил своего верного коня к дальнему краю 11 дома – неподалеку оттуда и находился магазин Драгона.
      Машина пыхтела по дорогам Квартала. Пожалуй, другой термин для такого способа передвижения подобрать невозможно. Эльдорадо думал о том, что казначей все же сэкономил на ремонте, а Марианна восхищенно осматривала салон.
      – Это твоя машина? – спросила она наконец.
      – Нет, я ее одолжил у друга, – ответил Эльдорадо. – Машина в некотором роде служебная, мы на ней по делам ездим. Мой друг Грэй сейчас не нуждается в подобном транспорте, вот я на ней и разъезжаю.
      – Понятно, – сказала Марианна. – А все равно прикольно, что мы с тобой едем с ветерком!
      Эльдорадо понял, что Марианна имела в виду, когда обогнал рейсовый автобус с размазанными по заднему стеклу лицами, проводившими драндулет завистливым взглядом.
      – Да уж, – кивнул Эльдорадо. – Едем с ветерком. Сейчас попробую радио включить.
      – А ты уверен, что получится? – спросила Марианна.
      – Нет, – ответил Эльдорадо. – Но Грэй мне не говорил, что если включить радио, то машина развалится. Будь это так, он бы меня наверняка предупредил.
      – Это обнадеживает, – вздохнула Марианна.
      Эльдорадо включил радио. Машина продолжала ехать. Заиграл «Аквариум»: «Give me some silence, some radio silence!» Эльдорадо, посчитав это предупреждением судьбы, выключил радио, когда кончилась песня. Все равно они уже подъезжали к магазину.
      Следуя схеме Грэя, Эльдорадо какое-то время петлял по дворам и переулкам. Наконец он увидел вывеску и затормозил. При торможении драндулет снова с треском выпустил струю черного дыма, закоптив стены ближайшего дома.

      Когда Эльдорадо с Марианной вышли из машины и направились к магазину, было около полудня. Над дверью магазина висела неброская вывеска, и Эльдорадо даже не нашел бы это место, если бы Грэй не дал ему точный адрес и не начертил схему. Сам магазин находился в подвале старого дома, тем не менее, подвал был неплохо обставлен, под потолком вращался вентилятор, а прилавки были завалены шмотками и прочей ерундой. Марианна была поражена ассортиментом барахла и сразу же начала выбирать летние платья и духи. Эльдорадо, не желая видеть цены вещей, особенно понравившихся Марианне, подошел к продавцу, скучающему за кассой и сказал:
      – Добрый день. Я к Драгону. За товаром.
      – Ты кто такой? – спросил продавец.
      – Один мой друг из КСШ покупал здесь оптическую винтовку и порекомендовал мне сюда зайти, – сказал Эльдорадо и просунул десятку под кассовый аппарат.
      – Значит, винтовка нужна? – спросил продавец, забирая десятку. – Тогда пошли.
      – Эльдорадо, ты куда? – спросила Марианна, увидев, что Эльдорадо удаляется вместе с одним из продавцов.
      – У меня дела, – ответил Эльдорадо. – Выбирай все, что захочешь, а я сейчас вернусь.
      Тем временем Драгон, хозяин магазина, увидел Марианну из приоткрытой дверцы, соединяющей магазин со складом. Увидел – и завис с открытым ртом.
      – Вот это штучка! – сказал он. – Я обязательно должен затащить ее в постель!
      Однако эротические фантазии Драгона прервал продавец, тихо подошедший сзади.
      – Господин Драгон, к вам тут покупатель из КСШ, – сказал продавец.
      Драгон чуть не подскочил от неожиданности и уже собирался наорать на своего продавца, однако мысли о деньгах отвлекли его от мыслей о Марианне.
      – Покупатель? – оживился Драгон. – Где он?
      – В вашем кабинете на втором этаже, – ответил продавец.
      – Тащи туда образцы всех винтовок! – сказал Драгон и поднялся из подвала в кабинет, где уже расположился Эльдорадо.
      – Здравствуйте, – сказал Драгон, входя в кабинет. – Я Драгон, хозяин этого магазина.
      – Мое имя Эльдорадо, – представился Эльдорадо. – И мне нужна лучшая оптическая винтовка из всех, что у вас есть.
      – Вам самого крупного калибра, или с самым мощным оптическим прицелом? – спросил Драгон.
      – Мне нужна такая, чтобы ей можно было пристрелить крупного зверя, такого, как, скажем, большая обезьяна размером с человека, двумя-тремя выстрелами и с довольно большого расстояния, – ответил Эльдорадо. – И прибавьте к винтовке десяток патронов.
      – Я вижу, вы деловой человек, да и деньги у вас водятся, – сказал Драгон. – Собираетесь на сафари?
      – Вроде того, – ответил Эльдорадо.
      В этот момент в кабинет вошел продавец с ящиком, доверху набитым винтовками.
      – Что ж, я думаю, вам подойдет вот эта, – сказал Драгон, вынимая винтовку из ящика. – Калибр у нее приличный, и прицел что надо. Можно убить такого зверя, как большая обезьяна размером с человека, даже одним выстрелом, если хорошо прицелиться.
      – Дайте, я проверю прицел, – сказал Эльдорадо.
      Он взял винтовку, выглянул в окно и начал прицеливаться. Прицел действительно был хороший! Эльдорадо без труда разглядел дом Грэя, находящийся довольно далеко от магазина Драгона.
      – Да, это то, что мне нужно! – воскликнул он. – Сколько она стоит?
      – Тысячу монет, – ответил Драгон.
      – Держите, – сказал Эльдорадо и выложил на стол десять сотен.
      – Десять патронов к ней – это еще сотня, – сказал Драгон.
      – Держите, – сказал Эльдорадо и положил на стол еще сотню.
      – И десять монет за упаковку, – вставил продавец.
      Эльдорадо выложил на стол десятку. После этого ему упаковали винтовку и патроны в длинный чемодан, и он отправился платить за шмотки Марианны на деньги из фонда антирабской кампании. Марианна была потрясена, когда Эльдорадо заплатил пять сотен за все то барахло, что она купила.
      – Вот везучий этот Эльдорадо! – пробормотал Драгон, глядя вслед Эльдорадо и Марианне. – И денег у него полно, и такую штучку подцепил, что закачаешься!
      – Она к нему и прицепилась только из-за денег, – сказал продавец.
      – Будь уверен, я ее перетащу к себе, – сказал Драгон.

      Пакеты со шмотками Марианны заняли все заднее сиденье эльдорадовского драндулета. Сама же Марианна на обратном пути была в полном восторге.
      – Эльдорадо, ты накупил мне столько шмоток! – воскликнула она. – Я потрясена! Я в восторге! Это лучшее свидание, какое только у меня было! Как я могу тебя отблагодарить?
      – Просто не отказывайся, когда я снова приглашу тебя на свидание, – усмехнулся Эльдорадо.
      – Разве я когда-нибудь тебе отказывала? – спросила Марианна, чмокнув Эльдорадо в щеку.
      Поскольку Эльдорадо был за рулем, от неожиданности он чуть было не выехал на встречную полосу.
      – Вау! – воскликнул теперь уже Эльдорадо, удачно избежав аварии.
      – Ты прав, это просто вау! – заверещала Марианна и нырнула на заднее сиденье, чтобы хорошенько порыться в покупках.
      Эльдорадо довез Марианну до общежития и даже проводил ее до двери. Под дверью снова оказалась куча цветов, правда, не такая большая, как утром. Марианна вздохнула с некоторым облегчением – на сегодня цветы кончились. Однако никогда не знаешь, чего ждать завтра, поэтому Марианна не успела как следует порадоваться.
      – Еще раз спасибо, Эльдорадо, за все те шмотки, что ты мне купил! – сказала Марианна, открывая дверь своей комнаты. – Не хочешь зайти, выпить чаю?
      Эльдорадо подумал о том, что собственная жизнь как таковая важнее личной жизни, поэтому сказал:
      – К сожалению, не могу остаться. У меня сегодня собрание активистов, нужно отвезти им чемодан и вернуть машину.
      – Понятно, – с сожалением произнесла Марианна. – Ну, может быть, ты еще как-нибудь покатаешь меня на машине?
      – С удовольствием, когда будет время, – сказал Эльдорадо. – Жди меня, и я припрусь. Ну что ж, мне и правда пора бежать. Пока.
      – Пока, – сказала Марианна. – А я буду шмотки разбирать.

      Итак, Марианна начала разбирать все купленные шмотки, а Эльдорадо тем временем сел в машину и поехал к 14 дому. Конечно, разъезжать по Кварталу на старой-престарой машине с винтовкой в багажнике было небезопасно. Но с другой стороны, трудно было придумать лучшую маскировку для нелегально купленного оружия. Короче говоря, Эльдорадо без приключений добрался до места. В три часа в уже знакомом нам сарае снова собралось все руководство антирабской кампании.
      – Ну что, Эльдорадо, достал винтовку? – спросил Грэй, когда все собрались.
      – Она в чемодане, – ответил Эльдорадо, доставая чемодан из багажника машины. – Драгон предложил мне самую лучшую и не продешевил. Калибр у нее подходящий, как мне кажется, а прицел я сам опробовал, и могу сказать, что я спокойно смогу прострелить магазин Драгона из квартиры Грэя.
      – Дай-ка я ее осмотрю, – сказал Грэй. – Да, калибр что надо. На учениях мы из таких винтовок не палим. Ну, а для нашей затеи эта штука вполне подойдет. Из нее можно прошить насмерть человека с очень большого расстояния.
      – Хорошо, – сказал Эльдорадо. – Значит, если винтовка подходит, нам надо разработать детальный план убийства Парэраса и Родэрваласа. Я думаю, что вместе они за взяткой не придут, скорее всего, придет Парэрас, так как он брал взятку у Ричмонда.
      – Но ведь может прийти и Родэрвалас! – сказал Крулс.
      – Ты это сам догадался? – спросил Эльдорадо.
      – Да! – честно ответил Крулс.
      – Короче говоря, один из них придет за взяткой, – сказал Эльдорадо. – А нам надо замочить обоих. Это проблема, особенно, если учесть, что когда я пристрелю первого, второй наверняка удесятерит число своих охранников. Поэтому прикончить второго будет намного сложнее.
      – Верно, – кивнул Грэй. – Однако и министры, и охранники – тоже люди, у них есть слабости, им иногда надо расслабляться. Вот и замочим второго, когда он расслабится, то есть в самый неожиданный момент.
      – Осталось всего лишь рассчитать этот неожиданный момент, – подхватил Эльдорадо. – Грэй, ты не знаешь, когда охрана обычно спит?
      – Никогда, – ответил Грэй. – Но бывают моменты, когда охранники не столь бдительны. Например, на какой-нибудь презентации в закрытом клубе, где полно людей и охраны. Им кажется, если клуб закрытый, охраны много, и тусовка ведет себя спокойно, то все в порядке, нападения можно не ожидать.
      – Как это его прикончить там, где полно людей и охраны? – спросил Крулс.
      – А ты подумай! – ответил Эльдорадо. – С таким прицелом, как у этой винтовки, можно будет залечь где-нибудь на соседней улице и, пока полицаи будут суетиться, обыскивая близлежащие крыши, можно будет удрать.
      – Да, это неплохая мысль, – сказал Грэй. – Так что мы будем сейчас делать?
      – На оставшиеся деньги я куплю костюм сотрудника спецслужб, так будет меньше подозрений по поводу того, какого хрена я таскаюсь по городу с винтовкой, – сказал Эльдорадо. – Грэй, где ваши ребята покупают такие костюмчики?
      – Ну, их у нас же и производят, – ответил Грэй. – В принципе, я могу достать один – были бы деньги.
      – А стащить можно? – спросил Эльдорадо.
      – Вполне возможно, – ответил Грэй.
      – Тогда давай проберемся туда и стащим, – сказал Эльдорадо.
      – Я могу и в одиночку это сделать, – сказал Грэй.
      – Я люблю приключения, и у меня есть задатки профессионального киллера и взломщика, – сказал Эльдорадо.
      – А у меня есть задатки профессионального отвлекателя и вышибалы! – сказал Крулс.
      – Я бы сказал, что у тебя есть задатки профессионального вырубалы, – сказал Эльдорадо.
      – Ладно, так и быть, беру вас обоих с собой, – сказал Грэй.
      – Когда идем на дело? – спросил Эльдорадо.
      – Можно сегодня вечером, – ответил Грэй.
      – Здорово, идем грабить КСШ! – воскликнул Крулс.
      – Ты бы постарался потише выражать свою радость по этому поводу, – сказал Эльдорадо.
      – Простите, – сказал Крулс. – Просто это так здорово.
      – Смотри во время дела не заори, – предупредил Крулса Грэй. – Иначе каюк. Пикнуть не успеешь, как окажешься в тюрьме. А с активистом антирабской кампании там церемониться никто не станет. Я уж не говорю о том, что довольно глупо попадаться на ограблении, когда замышляешь двойное убийство.
      – Это точно, – рассмеялся Эльдорадо. – Запомни все это, Крулс. Теперь насчет нашей следующей встречи. Грэй, как ты думаешь, то, что мы тут уже второй раз собираемся, пока еще не вызвало ни у кого подозрений?
      – Пока нет, – ответил Грэй. – Здесь ведь место тихое, никого здесь не бывает. Так что на наши собрания обратят внимание в лучшем случае, через пару месяцев.
      – Это хорошо, – сказал Эльдорадо. – Тогда встретимся здесь завтра и решим, как нам заманить Парэраса и Родэрваласа в ловушку.
      – Когда встретимся? – спросил кто-то.
      – Когда? – переспросил Эльдорадо. – В полдень всех устроит?
      Все дружно закивали, и Грэй выразил общее мнение, сказав:
      – Думаю, да.
      – Отлично, тогда расходимся, – сказал Эльдорадо.
      – И расходимся по очереди, – напомнил Грэй.

      Поздним вечером этого же дня Эльдорадо, Крулс и Грэй отправились на дело. Они встретились на одной из оживленных улиц в центре Квартала, неподалеку от того места, где жили Эльдорадо с Крулсом. Грэй специально решил встретиться на оживленной улице, чтобы привлекать к себе меньше внимания. Итак, Эльдорадо и Крулс мирно сидели на лавочке и поедали хот-доги, когда к ним подсел Грэй в спортивном костюме. Крулс вообще не узнал Грэя и был весьма удивлен, когда Эльдорадо заговорил со странным человеком в спортивном костюме.
      – Привет, – сказал Эльдорадо. – А мы уж заждались.
      – Так надо ж было дождаться темноты, – ответил Грэй. – Время самое подходящее.
      – И что нам сейчас делать? – спросил Эльдорадо.
      – Сядем в автобус, – ответил Грэй, вставая.
      – Грэй, так это ты? – спросил Крулс. – Что-то я тебя не узнал.
      – Это весьма приятно, – улыбнулся Грэй. – Я же шпион.
      – А зачем на автобус, когда на машине приятней? – спросил Крулс, давно мечтавший прокатиться с ветерком на служебной машине.
      – Понимаешь, такая необычная машина наверняка привлечет внимание, – тихо сказал Грэй. – А нам это вовсе не нужно. Наша задача – тихо пробраться на склад, тихо стащить шмотки и тихо уйти. С машиной это будет сложнее, тем более что машину могут запомнить случайные прохожие, а в Квартале наверняка не так уж много автомобилей, похожих на наш. Мы поедем в автобусе, тем более что на людей, катающихся на автобусах, никто никогда не обращает внимания.
      – Это верно, – кивнул Эльдорадо. – В автобусе мы будем абсолютно незаметными.
      – Зато там тесно, – вздохнул Крулс. – Особенно для моего живота.
      – Тебе что дороже – удобство твоего пуза или собственная жизнь? – спросил Эльдорадо.
      – И то, и другое, – ответил Крулс. – Но если выбор между жизнью и пузом, я выбираю жизнь.
      – Молодец, – кивнул Эльдорадо. – Рад, что ты так быстро сообразил.
      – Я же тебе говорил, что еще в школе был сообразительным, – сказал Крулс.
      – Да-да, я помню, – сказал Эльдорадо. – А вот, кстати, и автобус. Давайте его догонять.

      Автобус был малость переполнен – час пик, как-никак. Эльдорадо, Крулс и Грэй, завидев автобус, бежали за ним до ближайшей остановки, где с огромным трудом забрались в заднюю дверь. Грэй, будучи натренированным шпионом, чудесным образом сумел занять единственное свободное место в автобусе. Крулс попытался было сесть на место кондуктора, но был вытолкан оттуда кондуктором, ибо кондуктор был еще толще Крулса. Сзади нахлынула толпа входящих, двери автобуса закрылись, Эльдорадо оказался придавлен к заднему стеклу. Оглянувшись, чтобы понять, кто его придавил, Эльдорадо понял, что придавлен он Крулсом.
      – За проезд передаем! – довольно громко прогудел кондуктор.
      – Крулс! – позвал Эльдорадо, пытаясь занять более удобную позицию.
      – Чего? – спросил Крулс, с трудом ворочаясь в давке.
      – Ты до кошелька можешь дотянуться? – спросил Эльдорадо.
      – Только до своего, – ответил Крулс. – До твоего не могу.
      – Может, купишь билет за меня? – спросил Эльдорадо. – Я тебе две монеты позже верну, а то у меня сейчас сильно руки заняты.
      – Чем? – спросил Крулс.
      – Кабы я знал, – ответил Эльдорадо. – Я вообще пошевелиться не могу.
      – Ладно, сейчас попробую достать кошелек, – сказал Крулс и шевельнулся, еще сильнее придавив Эльдорадо к заднему стеклу.
      – Лучше бы уж ты не шевелился, – вздохнул Эльдорадо.
      – Так что, ты сам за проезд заплатишь? – спросил Крулс.
      – Не волнуйтесь, вы оба, я за вас уже заплатил, – сказал Грэй откуда-то снизу, видимо, с сиденья. – Оба мне должны будете.
      – Спасибо тебе огромное, – сквозь зубы процедил Эльдорадо. – Крулс, ты не мог бы слезть с меня?
      – Только после остановки, – ответил Крулс.
      К счастью, к следующей остановке автобус подъехал довольно скоро. К дверям хлынула лавина выходящих, так что Эльдорадо с Крулсом смогли вздохнуть посвободнее.
      – Грэй, ты там хотя бы окно видишь, – сказал Эльдорадо. – Нам еще долго ехать? А то заднее стекло совсем заляпано.
      – Ехать нам почти до конца, – ответил Грэй. – Две остановки до кинотеатра, затем– еще три, а потом нам выходить.
      – Так сколько всего? – спросил Эльдорадо.
      – Не знаю, – ответил Крулс, запутавшийся в числах.
      Путешествие в автобусе было довольно занимательным. Кто-то из пассажиров, видимо, турист, попытался было спросить у кондуктора, куда идет этот автобус. Кондуктор не имел ни малейшего понятия и посоветовал обратиться к водителю. Но поскольку от задней двери до водительской кабины добраться было весьма непросто, турист начал спрашивать, куда идет автобус, у других пассажиров. Весь салон начал выяснять, кто в каком автобусе едет. Поскольку номер автобуса был сильно заляпан грязью, пассажиры начали спорить, кто какой номер видел. Возбуждение дошло до передней площадки и кто-то, видимо, спросил об этом у водителя. Тут же по салону пронесся крик водителя:
      – Уважаемые пассажиры! Кто знает маршрут двенадцатого автобуса, просьба подойти к кабине водителя!
      Пассажиры зашумели о том, что двенадцатого автобуса в Квартале вообще не существует. Водитель отреагировал весьма оригинально, крикнув:
      – А я тогда в каком еду?
      В это время Крулс заметил, что место, где сидел Грэй, пусто, и поспешил сесть. Эльдорадо оторвался от заднего стекла и повернулся к Крулсу.
      – А ты не знаешь, куда Грэй подевался? – спросил Крулс у Эльдорадо.
      Автобус в этот момент как раз повернул.
      – Я так думаю, что он ведет автобус, – ответил Эльдорадо.
      – Почему ты так думаешь? – спросил Крулс.
      – А он единственный, кто хоть примерно представляет, куда нам надо, – ответил Эльдорадо.
      – Ясно, – кивнул Крулс.
      Когда автобус уже приближался к конечной, и в салоне уже почти можно было свободно стоять, рядом с Эльдорадо и Крулсом неожиданно появился Грэй.
      – Привет, Грэй, – сказал Эльдорадо. – Ты где это пропадал?
      – Нам выходить, – ответил Грэй.
      – Ну наконец-то! – Крулс вздохнул с облегчением.
      Все трое вышли на какой-то остановке. Благодаря шпионскому таланту Грэя, никто, даже автор данной повести, так и не узнал, где же именно они вышли, и где находился засекреченный лагерь КСШ.

      – Ну что, Иван Сусанин, веди нас теперь, – сказал Эльдорадо, осмотревшись и поняв, что не понимает, где находится.
      – А кто такой этот Иван? – спросил Крулс.
      – Проехали, – сказал Эльдорадо.
      – Сюда, – сказал Грэй и направился в кусты.
      После блуждания по кустам наши герои уперлись в забор.
      – И дальше куда? – спросил Эльдорадо.
      – Уже пришли, – ответил Грэй. – Тут дыра, надо пару досок отодвинуть.
      Он нашел нужную доску, отодвинул, и в заборе образовалась дыра, через которую вполне мог пролезть не слишком упитанный человек.
      Итак, наши герои пробрались на территорию лагеря КСШ через дыру в заборе, о существовании которой знали лишь Грэй и еще несколько человек. Светила Луна, по небу изредка пробегали небольшие облачка, ветерок шевелил ветви деревьев. Одним словом, погода была вполне подходящей для подвигов – типа протаскивания широкого Крулса через узкую дырку в заборе.
      – И как я не подумал о том, что ты в дыру не пролезешь! – прошипел Грэй, таща Крулса за руки.
      – Да, надо было сделать дыру побольше, – пискнул Крулс, находящийся в позе Винни-Пуха.
      – А может, проще было похудеть? – спросил Эльдорадо, толкая Крулса сзади.
      – Я и так сбросил десять кило, живя в кладовке, – ответил Крулс.
      – Какие же у тебя раньше габариты были? – удивился Эльдорадо.
      В этот момент Грэй резко потянул Крулса на себя, и Крулс выскочил из дыры, чпокнув, как пробка, вытаскиваемая из бутылки. Следом за Крулсом сквозь дыру проскочил Эльдорадо, и Грэй поставил доски на место, чтобы дыру никто не заметил.
      – Теперь побежали, – скомандовал Грэй. – Только пригнитесь, придурки!
      Все трое, пригнувшись, побежали мимо каких-то тренировочных снарядов, маскировочных кустов и манекенов с автоматами. Крулс чуть было не заорал, испугавшись манекена, но Грэй вовремя заткнул рот чем-то, попавшимся под руку. К счастью, Грэю под руку попалось яблоко, упавшее с маскировочной яблони, и Крулс на бегу захрустел этим восковым фруктом.
      – И где же у вас тут шьют одежду? – спросил Эльдорадо, когда все трое добрались до каких-то строений.
      – Через два дома будет склад, – ответил Грэй.
      Они успешно миновали эти два дома и подошли к складу.
      – Тут на двери огромный замок, – сказал Крулс, осмотрев дверь и поняв, что плечом ее не вышибить.
      – Не огромный, а амбарный, – поправил его Грэй.
      – А вот и пилка! – сказал Эльдорадо и вынул из кармана пилку.
      – Откуда у тебя эта штука? – спросил Грэй.
      – Да на улице около помойки валялась, вот я и прихватил, – ответил Эльдорадо и принялся перепиливать замок.
      Через пять минут дверь была открыта. Все трое вошли внутрь, и Грэй повел их по темным коридорам в химчистку.
      – Здесь только что выстиранные костюмы, – сказал Грэй, осматривая ассортимент в полной темноте. – Вот твой размер, Эльдорадо.
      – Как ты узнал, что это мой размер? – спросил Эльдорадо.
      – Я же шпион! – ответил Грэй.
      – Я так понимаю, что этот ответ снимает все вопросы, – усмехнулся Эльдорадо и начал облачаться в костюм.
      На Земле этот костюм назвали бы костюмом Зорро, а в Квартале такой костюм представлял собой обыкновенную военную форму. Повозившись в темноте перед зеркалом, поправляя шляпу и маску, Эльдорадо обернулся, и вместо обычного активиста антирабской кампании перед Грэем и Крулсом предстал киллер-профессионал из КСШ.
      – Ничего себе, Эльдорадо! – сказал Крулс. – А я и не знал, что ты так умеешь превращаться!
      – Перевоплощаться, а не превращаться, идиот! – эмоционально шепнул Грэй.
      – Я читал книгу «Искусство сталкинга», – объяснил Эльдорадо.
      – Чего? – спросил Крулс.
      – Проехали про ваш сталкинг, охрана идет! – воскликнул шепотом Грэй, выглянув в коридор.
      – Ну что ж, посмотрим, справлюсь ли я с ролью киллера! – сказал Эльдорадо и спрятался.
      Когда охрана подошла к тому месту, где он засел, Эльдорадо выскочил из своего укрытия и заехал одному охраннику сапогом между ног, а другого вырубил индейским ударом в шею рядом с сонной артерией. Оба охранника упали. Крулс и Грэй были удивлены, однако поздравить Эльдорадо они сумели лишь тогда, когда выбрались из лагеря КСШ через вышеупомянутую дыру в заборе, в которой Крулс снова застрял.
      – Вау! – воскликнул Крулс, когда они выбрались из кустов и направились к автобусной остановке. – Эльдорадо, здорово ты их!
      – Да так, ничего особенного, – сказал Эльдорадо. – Девяносто процентов успеха зависит от костюма, по крайней мере, так сказал Джеки Чан.
      – Ничего особенного?! – удивился Грэй. – Да нас в КСШ годами учат так быстро и эффективно действовать! Наверняка охрана подумает, что там побывал либо отпетый «Черный скорпион» либо профессиональный киллер!
      – Ну хватит, хватит меня расхваливать! – сказал Эльдорадо. – Хоть я и люблю похвалы, но для этого раза, пожалуй, что и хватит!
      – А что у нас дальше по программе? – спросил Крулс. – Ловушка для Парэраса и Родэрваласа?
      – Угадал, – ответил Эльдорадо. – Только сперва надо автобуса дождаться.
      Как только они подошли к остановке, вдалеке показался уже знакомый автобус. Эльдорадо и Крулс тяжело вздохнули.

      Наступил новый день. В Квартале стояла замечательная погода. Припекало Солнце, распевали перелетные птицы, которые в Квартале бывали только проездом, то есть, пролетом. Одним словом, был теплый и солнечный весенний день. И вряд ли кто-то мог бы подумать, что в такой замечательный день в покосившихся сараях на окраине какая-то банда может вынашивать коварные планы. Именно на это и была рассчитана маскировка, созданная самой природой, как будто природа стремилась помочь Эльдорадо и его друзьям осуществить задуманное.
      В полдень все руководство антирабской кампании снова собралось в заброшенных сараях. Воздух был еще влажным после ночного дождичка, последствия которого, то есть, лужи, подсыхали под полуденным Солнцем. Эльдорадо приехал к сараям на драндулете в костюме сотрудника КСШ. Когда Крулс, войдя в сарай, увидел там Зорро, то чуть было не дал деру, решив, что его пришли арестовывать. К счастью, Крулса вовремя остановил Грэй, неизвестно откуда появившийся прямо у него за спиной. Остальные активисты, подтягивающиеся на собрание, тоже поражались внешнему виду Эльдорадо, который теперь ничем не отличался от сотен других военных и шпионов, разгуливавших по улицам Квартала во время своих увольнительных. Оставалось только надеяться, что никому не придет в голову спросить у Эльдорадо документы. И даже на этот случай Грэй тайком сообщил ему пароль. Пароль был настолько прост и оригинален, что Эльдорадо даже удивился.
      Итак, все восхищались парадным костюмчиком Эльдорадо, который выглядел даже круче, чем парадный костюмчик Грэй. Действительно, Эльдорадо выглядел отлично. Костюм сидел на нем как влитой, кроме того, даже Крулс заметил, что костюм Эльдорадо был сделан более качественно, чем костюм Грэя.
      – Посмотрите сегодняшние газеты! – сказал кто-то. – Со склада КСШ был украден костюм одного из генералов, находившийся в химчистке. Нападавшие отлупили охранников склада с одеждой, но, как ни странно, ничего, кроме генеральского костюма, не украли. Сам генерал заявил, что это происки его личных врагов, которые роют на него компромат.
      – Это все наш Эльдорадо, – сказал Грэй, после того, как стихло ржание по поводу слов генерала (особенно громко и долго ржал Крулс).
      – Не волнуйся, если генералу так нужен костюм, я верну ему честно украденное сразу после того, как прикончу Парэраса и Родэрваласа, – сказал Эльдорадо. – Если, конечно, генерал не боится, что его заподозрят в этих убийствах.
      – Генерал будет очень доволен, – сказал Грэй. – В смысле, если костюм вернешь. Только лучше этого не делать – второй раз я с вами на склад не полезу, особенно если опять придется Крулса через дыру протаскивать, а охрану там наверняка усилили.
      – Да, кстати, а что мы там собирались сделать с Парэрасом и Родэрваласом? – спросил Крулс.
      – Ну, я предлагаю позвонить Парэрасу и сказать, что мы приготовили еще пять тысяч в качестве взятки, – сказал Эльдорадо. – И назначить для встречи уединенное место, откуда можно хорошо отстреливаться. Парэрас придет туда в ожидании денег, а там я встречу его пулями.
      – Неплохая идея, – сказал Грэй. – Но где нам найти такое место?
      – Я знаю одно подходящее местечко, – сказал кто-то. – Рядом с въездом в поместья 11 дома, растянувшимися до самой границы, есть заброшенные бараки, а перед ними есть пустырь. С дороги его не видно, и там никто обычно не ездит.
      – Надеюсь, Парэрас не догадается прихватить с собой машину со спецназом, – пробормотал Грэй. – Я так думаю, что охрана у него мощная, а отправляясь в уединенное место, он кого-нибудь с собой да прихватит. Ну, хотя бы самых преданных людей.
      – Ты знаешь хоть одного политика, который брал бы с собой лишних свидетелей, отправляясь за взяткой? – спросил Эльдорадо.
      – Я вообще ни с одним политиком не знаком, – ответил Грэй.
      – Ну, даже если он возьмет с собой самых преданных людей, все равно их будет немного, и я успею всех их прикончить, – сказал Эльдорадо. – А если не успею – значит, не повезло.
      – И все же попробуй провернуть все так, чтобы тебе повезло, – улыбнулся Грэй.
      – Хорошо, – сказал Эльдорадо. – Значит, я поеду на этот самый пустырь. И на этом месте кончит свою жизнь Парэрас Сарэра, первый министр президента Мишеля, а я буду киллером, который прервет его жизнь и существование!
      – Хватит сочинять стихи, надо Парэрасу звонить! – воскликнул Крулс. – Где тут ближайший телефон?
      – Это не стихи, дурень! – сказал Эльдорадо.
      – Ближайший телефон на квартире Ричмонда, – сказал Грэй.
      – Может, лучше позвоним из телефона-автомата? – спросил Эльдорадо.
      – Да, так они нас не засекут, – согласился Крулс.
      – Все равно засекут, уж поверьте, – возразил Грэй. – Если, конечно, Парэрас не включит глушилку. Я думаю, включит, это ведь в его интересах. Но все равно, Эльдорадо, постарайся говорить не дольше минуты. Я буду держать секундомер.
      И Грэй достал из кармана шпионский секундомер, по виду которого никак нельзя было сказать, что это секундомер. Скорее, это выглядело как шариковая ручка. Шпионская технология!
      – Огромное спасибо за такую неоценимую помощь, – сказал Эльдорадо, пока Крулс пялился на ручку-секундомер и раздумывал, где бы стащить точно такой же.

      Эльдорадо добрался до работающего телефона-автомата лишь через полчаса, так как на окраине Квартала большая часть телефонов-автоматов использовалась в качестве неживой мишени местными подзаборными стрелками. В принципе, и тот телефон-автомат, который нашли Эльдорадо, Крулс и Грэй, отчасти напоминал решето. К счастью, сам телефонный аппарат пока не прострелили – подзаборные стрелки все же плохо стреляли, или, может быть, тоже испытывали нужду в телефонной связи. Так что Эльдорадо смог позвонить в Белый Дом.
      – Грэй, ты номер знаешь? – спросил Эльдорадо, сняв трубку.
      – Номер Парэраса не знаю, – ответил Грэй. – Но можно позвонить в отдел по связм с общественностью Белого Дома и попросить соединить тебя с Парэрасом. Если ты придумаешь хороший повод, он может даже ответить.
      – Хорошо, так скажи номер, – сказал Эльдорадо.
      Грэй продиктовал номер и приготовил секундомер.
      После серии гудков, поверх которых слышалась рок-музыка с ближайшей радиостанции, в трубке раздался щелчок. Эльдорадо кивнул Грэю, и тот включил секундомер.
      – С кем вас соединить? – спросила одна из секретарш Белого Дома, принимавшая звонки, так как никто из министров не имел дурной привычки подходить к телефону – а вдруг плохие новости.
      – С мистером Парэрасом Сарэрой, – ответил Эльдорадо.
      – Вы по какому вопросу звоните? – спросила секретарша.
      – Скажите, что я звоню по вопросу антирабской кампании, – ответил Эльдорадо.
      – Подождите минутку, – ответила секретарша.
      – Минутки-то у нас как раз нет, – пробормотал Эльдорадо.
      Но через несколько секунд его соединили с Парэрасом – тот взял трубку, потому что решил, будто кто-то из шпионов хочет доложить ему об очередном незаконном митинге. Эльдорадо услышал, как Парэрас сказал:
      – Слушаю!
      – Мистер Сарэра! – сказал Эльдорадо басом. – Это друг Ричмонда. Мы достали для вас еще пять тысяч. Приходите вечером в бараки за пустырем около въезда в поместья 11-го дома и получите деньги.
      Сказав это, Эльдорадо повесил трубку, не дав Парэрасу согласиться, потому что секундомер Грэя уже показывал пятьдесят пять секунд от начала разговора.
      – Ну, как прошел разговор с Парэрасом? – спросил Крулс, когда Эльдорадо вышел из многократно продырявленной будки телефона-автомата.
      – Он должен приехать, – ответил Эльдорадо. – По крайней мере, я так думаю. В конце концов, наш план целиком и полностью построен на удаче и везенье. И если этот план провалится, то провалимся все мы. А в таком случае, какая разница, когда нас убьют: сегодня или завтра?
      – Можешь ты утешить друзей в трудную минуту, – сказал Грэй. – Ладно, пойдем сообщим нашим ребятам в сараях, что все прошло удачно.
      – Пошли, – сказал Эльдорадо.
      – И кстати, на будущее – хорошо бы сменить место встречи на тот случай, если наши собрания уже начали привлекать к себе внимание, – сказал Грэй.
      – Вряд ли кто-то заметил, – сказал Эльдорадо. – Мы же всегда вели себя тихо.
      – А кто сегодня пригнал к сараям наш драндулет? – спросил Грэй.
      – Ты думаешь, драндулет вызовет подозрения? – спросил Эльдорадо.
      – По крайней мере, согласись, что выглядит он достаточно странно, – сказал Грэй.
      – Соглашаюсь, – сказал Эльдорадо. – Драндулет наш действительно странный.
      – Тогда спрячь его получше, – посоветовал Грэй.
      – Во дворе подойдет? – спросил Эльдорадо.
      – Насколько я знаю твой двор, для хранения драндулета он вполне сгодится, – ответил Грэй.
      – Ну, вот и отлично, – улыбнулся Эльдорадо.
      Народ, сидящий в сарае, уже начал терять терпение.
      – А, вот и вы, наконец! – облегченно вздохнул казначей, когда к сараю подошли Эльдорадо, Крулс и Грэй. – Мы уж думали – вдруг вас всех сцапали!
      – Все прошло удачно, – сообщил Эльдорадо, успокаивая толпу. – Можете не волноваться, до Парэраса я дозвонился, и нас даже не засекли, судя по всему.
      – Это хорошо, – сказал кто-то из собравшихся. – А что, Парэрас согласился прийти за взяткой?
      – Я так думаю, что он придет, – ответил Эльдорадо. – Мне, в общем-то некогда было с ним разговоры разводить, все же время – деньги. Так что я просто сообщил ему место встречи. Буду ждать его там.
      – Ясно, – сказал казначей. – Ну что ж, Эльдорадо, удачи тебе!
      – Удачи! – хором откликнулись собравшиеся.
      – И кстати говоря, больше мы здесь собираться не будем, – сказал Грэй. – Просто так предупреждаю, на всякий случай. О месте проведения нового собрания узнаете от меня или от Эльдорадо.
      Активисты покивали головами, попрощались друг с другом, так как каждая их встреча могла стать последней, и разошлись в разные стороны.

      Эльдорадо с Крулсом залезли в драндулет, Эльдорадо завел его, драндулет вздрогнул, затрясся, выплюнул из выхлопной трубы облако черного дыма, но все-таки завелся и поехал.
      – Бензин у нас на исходе, – пробормотал Эльдорадо. – Надо бы по пути на заправку заехать. Крулс, у тебя деньги есть?
      – Откуда? – спросил Крулс.
      – Понятно, – сказал Эльдорадо. – У меня, к счастью, кое-что осталось. Не знаю правда, хватит ли. Одна радость – эта штука жрет дешевую солярку, значит, заправка не влетит в копеечку.
      – Да, зато воняет от этой дешевой солярки! – воскликнул Крулс.
      – Ну что ж, значит, надо было прихватить со склада КСШ не только генеральский костюм, но и пару канистр с бензином, – усмехнулся Эльдорадо. – И как это Грэй не сообразил?
      – Да уж, учитывая наше финансовое положение, Грэй мог бы быть и посообразительнее, – пробормотал Крулс.
      – По правде говоря, я еще не встречал более сообразительного и предусмотрительного человека, – сказал Эльдорадо.
      – А как же я? – спросил Крулс.
      – Ну, ты ведь тоже не догадался прихватить со склада бензин, – ответил Эльдорадо.
      – Это верно, – вздохнул Крулс. – Я тоже не догадался.
      – Тогда, может быть, удивишь меня и скажешь, где тут заправка? – спросил Эльдорадо.
      – Понятия не имею, – ответил Крулс, помотав головой.
      Поскольку наши герои в драндулете все еще разъезжали по окраинам Квартала, ни цивилизованных автозаправок, ни каких-либо дорожных знаков видно не было. Эльдорадо на всякий случай свернул на дорогу, ведущую к центру. Навстречу им попался переполненный автобус, водитель которого знаком попросил Эльдорадо остановиться. Эльдорадо, все еще в костюме КСШ, то есть, в шляпе и маске, остановившись, выглянул в окно.
      – Добрый день, господин офицер, – сказал водитель автобуса. – Вы не подскажете дорогу к поселку Свалочка?
      – Куда? – переспросил Эльдорадо.
      – У меня тут полный автобус, а дорогу никто не знает, – ответил водитель. – Маршрут новый недавно ввели, я на нем сегодня первый день. Тут где-то между Строительной Площадкой и городской свалкой должен быть поселок, Свалочка называется. Ну, несколько домов там покосившихся, магазин, помойка и автозаправка. Вы там, откуда едете, такого не встречали?
      – Да нет, мы как раз с городской свалки выбираемся, – ответил Эльдорадо. – У нас там секретная операция была по отлову диверсантов.
      – Да-да, я слышал, что там уж несколько дней какие-то мудаки кучкуются, – кивнул водитель. – Ходят слухи, будто там замышляют чего-то.
      – Ерунда, мы с ними уже разобрались, – усмехнулся Эльдорадо. – Безобидные сектанты-сатанисты. Всех сегодня арестовали. Вот, как раз одного удолбанного везу. – Эльдорадо показал на Крулса. – И никакого поселка мы там не видели. Погодите, вы сказали, там автозаправка есть?
      – Да, – кивнул водитель. – Я ж чего туда еду – там же самая дешевая солярка во всем Квартале.
      – Отлично, – сказал Эльдорадо. – Мы-то как раз заправку ищем. И поскольку позади нас никакой Свалочки нет, я бы рискнул предположить, что она где-то впереди. Одним словом, вы лучше разворачивайтесь и давайте за нами. Может быть, найдем к вечеру.
      – Хорошо, – сказал водитель. – Только где я тут такой автобус разверну?
      – Да вон там, левее, огороды какие-то заброшенные, попробуйте туда заехать, – посоветовал Эльдорадо. – Может быть, никто и не заметит следов колес на морковке.
      – Спасибо, – сказал водитель автобуса. – Сейчас развернусь и двину за вами.
      Переполненный автобус проехал дальше, Эльдорадо подождал некоторое время, пока автобус развернется в чужих огородах.
      – Эльдорадо, ты чего ему такого наплел о том, что я сатанист? – спросил Крулс.
      – Это я спасал твою задницу, – ответил Эльдорадо. – Как выяснилось, в народе уже слухи ходят про всякие наши собрания. Так что я, пользуясь авторитетом генеральского костюма, решил развеять у народа всякие сомнения о нашем заговоре. Если два дня назад кто-то пустил слух, что мы готовим заговор, то уже сегодня вечером по Кварталу пройдет слух, что странных сатанистов арестовали, и спецслужбы расслабятся – решат, что провели какую-то сверхсекретную операцию. Насколько я знаю чиновников, специально разбираться в этом никто не будет, так что мы теперь очень дешево очистились от всяких подозрений на наш счет. Все понял, Крулс?
      – Не-а, – ответил Крулс.
      – Ладно, неважно, – сказал Эльдорадо. – Кстати, у тебя наручников нет? Ну, чтобы образу соответствовать?
      – Нет, – ответил Крулс. – Откуда у меня наручники?
      – А в бардачке посмотри, может быть, там завалялись? – спросил Эльдорадо.
      – Ни черта тут нету, – ответил Крулс, шаря в бардачке.
      – Ясно, тогда сделай вид, что ты обкуренный, – сказал Эльдорадо.
      – Зачем? – не понял Крулс.
      – Ну, я же вроде как офицер и я тебя вроде как арестовал, – ответил Эльдорадо.
      – А-а! – до Крулса наконец-то начало что-то доходить. – Ну ладно.
      И Крулс развалился на сиденье, сделав глупое лицо.
      – Отлично, – пробормотал Эльдорадо. – И сиди с таким видом до самого дома, понял?
      Крулс едва заметно кивнул.
      – Вот и хорошо, что понял, – пробормотал Эльдорадо. – А вот и наш автобус. Ну что, поехали искать Свалочку!

      Как ни странно, довольно скоро Эльдорадо увидел указатель, стоявший на перекрестке. Странным было то, что указатель до сих пор не стащили охотники за цветным металлом. В принципе, приглядевшись, Эльдорадо увидел, что указатель был деревянным, поэтому его и не сперли.
      Так вот, налево уходила неасфальтированная дорога, спускавшаяся в овраг. Перед этой дорогой стоял указатель с надписью «Поселок Свалочка – 500 м .» Эльдорадо, обрадовавшись, свернул налево. Следом за ним повернул и переполненный автобус.
      Заправка в поселке тоже, как ни странно, нашлась. В принципе, там кроме заправки, гаражей и маленького киоска не было никакой другой инфраструктуры В одном из гаражей примостился автосервис, где распиливали на запчасти недавно угнанный «Мерседес». Увидев Эльдорадо в костюме сотрудника КСШ, местные бизнесмены наделали в штаны и расползлись по норам. Эльдорадо заехал на заправку, следом за ним туда же заехал автобус. Из автосервиса выбежал тот парень, что был посмелее, подскочил к Эльдорадо и спросил:
      – Что угодно, господин офицер? Вы знаете, что у нас для сотрудников спецслужб бесплатный сервис?
      – Это очень кстати, – улыбнулся Эльдорадо, выходя из машины. – Мне пожалуйста, полный бак той хренотени, которую жрут такие вот драндулеты.
      – Один момент, – кивнул заправщик и собрался улизнуть, но Эльдорадо удержал его за локоть.
      – А интересный у вас тут «Мерседес», – сказал Эльдорадо, глядя на полураспиленную машину. – Где покупали? На какой таможне оформляли? И нет ли у вас чего-нибудь выпить? А то мы сейчас с ребятами спецоперацию на свалке проводили. Задержали банду сатанистов. Ребята мои тут до сих пор разъезжают в поисках заправок, а то бензин весь вышел, пока дорогу искали. Так где у вас документики на «Мерседес»?
      Эльдорадо положил руку на рукоятку пистолета, который он нашел в бардачке и заткнул за пояс.
      – Одну минуточку, господин офицер, – сказал заправщик и убежал.
      Через минуту из «Автосервиса» вышел перепуганный толстячок с жиденькой козлиной бородкой – видимо, хозяин всей этой лавочки, или, точнее сказать, хозяин всей этой свалочки.
      – Добрый день, господин офицер, – сказал толстячок. – Машину вашу мы сейчас быстро заправим. А вот и документы на наш «Мерседес».
      И он торопливо сунул в руки Эльдорадо пачку денег.
      – Понятно, – кивал Эльдорадо, пересчитывая деньги и рассматривая некоторые купюры на свет. – Вот, теперь я хорошо вижу, что и таможня оформлена и налоговая декларация есть. Только страховки что-то не видать.
      – Пожалуйста, – сказал толстячок, сунув Эльдорадо еще немного денег.
      – Отлично, – сказал Эльдорадо. – Вот теперь вижу – все документы в порядке. Так сколько я вам за бензин должен?
      – Нисколько, за счет фирмы, – ответил заправщик. – И мы вам бесплатно стекло почистили. И вообще, машину мокрой тряпочкой протерли.
      – Вижу, молодцы, – улыбнулся Эльдорадо. – Только это ведь нечестно будет, если я вам не заплачу. Вот, возьмите за труды. На чай. И Эльдорадо вернул толстячку пару мелких купюр.
      – Благодарю вас, господин офицер, – сказал толстячок.
      – Ну, а мы поедем, ребята мои наверно нас уж заждались, вдруг искать начнут, сюда приедут, – сказал Эльдорадо, садясь за руль и заводя мотор. – Если приедут, вы им скажите, что мы ушли на базу.
      – Есть, сэр! – воскликнул перепуганный толстячок. – Так точно, сэр!
      Эльдорадо вырулил с заправки и выехал на дорогу.
      – Крулс, за нами хвоста нет? – спросил Эльдорадо, когда драндулет выезжал из поселка Свалочка.
      – Вроде нет, – ответил Крулс. – Они там автобус заправляют.
      – Приготовься, сейчас я буду гнать, – сказал Эльдорадо, выворачивая на хорошую дорогу. – Сваливаем отсюда и побыстрее.
      – А что случилось-то? – спросил Крулс.
      – Ты представляешь, сколько денег они мне отстегнули? – спросил Эльдорадо. – На месяц вперед хватит. Они меня за военного приняли в этом костюме. А «Мерседес» у них краденый был. Так что теперь, пока у нас деньги, винтовка и этот драндулет, надо двигать отсюда как можно скорее.
      – А на что деньги потратим? – спросил Крулс.
      – Об этом потом, у нас сейчас дела, – ответил Эльдорадо. – И не забудь – ты по-прежнему прикидываешься обкуренным.
      – Ага! – сказал Крулс и впал в транс.
      По поселку Свалочка, да и по всему Кварталу пронесся слух, что утром на городской свалке военные и шпионы проводили рейд и повязали кучу народа – сатанистов, угонщиков машин и сотрудников автосервиса. Все дружно в это поверили, даже сами военные и сотрудники КСШ никогда не замышлявшие подобных операций.

      Драндулет, выпустив большое облако черного дыма, въехал во двор дома Эльдорадо. Эльдорадо припарковал машину рядом с елками, в ответ на что елки презрительно скрючились и ощетинились колючками.
      – А почему ты не довез меня до моего подъезда? – спросил Крулс.
      – Домой и ты и сам дойдешь, – ответил Эльдорадо. – Только сначала выйди из образа обкуренного сатаниста.
      – Окей, – сказал Крулс и вернул на свое лицо обычное добродушно-глуповатое выражение, которое мало чем отличалось от выражения лица обкуренного сатаниста.
      – Молодец, – сказал Эльдорадо. – Иди домой и весь день сиди в квартире, никуда не отлучайся. Мне еще с Парэрасом сегодня надо встретиться.
      – Ладно, – сказал Крулс, вылезая из машины. – Ну, удачи тебе.
      – Да уж, удачи мне, – пробормотал Эльдорадо, закрывая драндулет на ключ.
      Сигнализации у драндулета не было, да она, в общем-то, и не требовалось – ни одному идиоту не захотелось бы угнать эту колымагу.
      Тихо открыв дверь своей квартиры, Эльдорадо услышал внутри какую-то возню и насвистывание.
      «Черт, неужели настоящие ребята из КСШ? – с ужасом подумал он. – А я как раз в костюме. В генеральском. Посмотрим, а вдруг сработает? Или лучше пойти к Крулсу и спрятаться у него?»
      Эльдорадо уже почти решил тихо свалить к Крулсу, но тут услышал в своей комнате женский голос и сразу успокоился.
      «Значит, не КСШ, – решил он. – Значит, просто ограбление. Ну, сейчас я им устрою!»
      Закрыв за собой дверь, он выхватил из-за пояса пистолет и ворвался в комнату. Марианна, увидев кэсээшовца с пистолетом, резко вскрикнула и упала на диван. Окинув комнату взглядом, Эльдорадо убедился, что больше внутри никого нет, и убрал пистолет за пояс.
      – Ты что тут делаешь? – спросил он, снимая шляпу и маску.
      – Эльдорадо, это ты? – спросила Марианна. – А я тут тебя жду. Как ты меня напугал! Откуда у тебя костюм, да еще и пистолет?
      – Да маскарад у нас был, – рассмеялся Эльдорадо. – Пистолет и тот ненастоящий. А костюм мне друг одолжил. Я сейчас вошел, услышал, как ты тут возишься, и решил, что это воры. Вот и решил их напугать. Ну ладно, вставай, не бойся. Мне переодеться надо, а то вдруг еще кого-нибудь напугаю.
      – Кстати, как тебе мое новое платье? – спросила Марианна.
      – Тебе идет! – ответил Эльдорадо. – Это ведь из того барахла, что я тебе вчера купил, верно?
      – Угу, – кивнула Марианна. – А ты не мог бы сводить меня в ресторан сегодня? – спросила она невероятно эротическим голосом.
      Эльдорадо вспомнил о том, что у него уже кончались деньги, и если бы не сегодняшняя встреча с бандитами из автосервиса, то задумываться пришлось бы даже не над тем, в какой ресторан пойти, а над тем, как бы не остаться без ужина.
      – Извини, сегодня не могу, – ответил Эльдорадо. – Денег уже маловато осталось.
      С этими словами Эльдорадо зашел в соседнюю комнату, вытащил из кармана кучу денег и спрятал их в надежном, как ему казалось, тайнике. Спрятав деньги, он стащил с себя генеральский костюм и начал искать, во что бы переодеться.
      – Ну, тогда может быть, просто погуляем сегодня вечером? – предложила Марианна.
      На это Эльдорадо готов был согласиться – прогулка с такой «фотомоделью», как Марианна, могла бы запросто поднять рейтинг нашего героя среди уличных прохожих, однако сегодня вечером нашему герою предстояло еще убить Парэраса, а потом, возможно, сматываться от спецслужб, так что сама возможность прогулки тоже ставилась под сомнение.
      – Извини, но вечером у меня дело первостепенной важности, – сказал Эльдорадо, натягивая штаны. – Переговоры. Давай лучше завтра.
      – У нас в общежитии ремонт, – жалобно вздохнула Марианна. – Дышать совершенно нечем, и потолки вот-вот обвалятся!
      – «Я задыхаюсь без воздуха, идет ремонт в доме отдыха», так, что ли? – процитировал Эльдорадо шуточную песню.
      – Именно так, – ответила Марианна. – И никто не может мне помочь.
      – Ну, тут без проблем! – сказал Эльдорадо. – У меня квартира хоть и маленькая, но зато здесь две кровати, так что можешь жить у меня, сколько захочешь!
      – Правда? – спросила Марианна.
      – Ну конечно! – ответил Эльдорадо. – Запасные ключи лежат в столе. Кстати, как ты сюда попала без ключей?
      – Мой маникюр – универсальный набор отмычек, – ответила Марианна. – Кстати, Эльдорадо, я надеялась, что ты предложишь мне пожить у тебя, поэтому я привезла с собой чемоданы. Они в камере хранения за углом.
      – Без проблем! – сказал Эльдорадо. – Можешь затаскивать их сюда, а я уже опаздываю.
      – Большое спасибо, Эльдорадо! – сказала Марианна. – А когда ты вернешься?
      – Ну, не позже девяти часов, – ответил Эльдорадо и, взяв с собой пакет, куда он запихал костюм генерала, ушел.
 
      Так как время до встречи с Парэрасом еще оставалось, Эльдорадо зашел к Крулсу, и поделился с ним впечатлениями.
      – А я вот сижу и думаю, чего это все парни вокруг твоего дома ходят, как загипнотизированные! – сказал Крулс. – Значит, Марианна теперь живет у тебя? Ну, тебе и повезло!
      – Более или менее, – сказал Эльдорадо. – Она притащила свои чемоданы, даже не зная, соглашусь я или нет!
      – Я бы прыгал до потолка от счастья, если бы ко мне такая штучка заехала, – сказал Крулс.
      – Можешь попрыгать вместо меня, – сказал Эльдорадо. – А я спешу на работу.
      – Понятно, – сказал Крулс. – А где у тебя винтовка?
      – В багажнике нашего драндулета, а он во дворе, – ответил Эльдорадо.
      – Поздравляю с первым киллерством! – сказал Крулс.
      – Нет такого слова «киллерство», болван! – сказал Эльдорадо. – Но все равно, спасибо!
      – Ты уж убей его там поэффектнее, – сказал Крулс вслед Эльдорадо, когда тот уходил. – В новостях все-таки покажут, наверное.
      – Спасибо, учту, – ухмыльнулся Эльдорадо, выходя из квартиры Крулса.

      И Эльдорадо поехал на место встречи с Парэрасом. Золотой свет закатного Солнца заливал машины, стоящие в пробках. И хотя Эльдорадо сокращал путь, как мог, объезжая пробки дворами, немножко поторчать на перекрестке пришлось и ему. Довольно скоро вечно забитый машинами и прочим транспортом центр Квартала остался позади. Эльдорадо выехал на ту самую дорогу, по которой он совсем недавно въезжал в Квартал, накануне уволившись из «Газетенки».
      «Все возвращается на круги своя, – подумал Эльдорадо. – Через эту дорогу я въехал в Квартал. И именно здесь мне предстоит заплатить за свой счастливый билет. Правда, цена высока, а вероятность выигрыша минимальна. Лотерея, одним словом. Кто же сказал, что наша жизнь – это лотерея? Не помню. Но чувак был прав, ох, как прав! Интересно, а он учитывал то, что даже в лотереях и прочих азартных играх иногда можно довольно успешно жульничать? Погоди-ка, а я что, жульничаю что ли? Я ж человека грохнуть собираюсь, то есть, этого, кошандийца, но все равно вроде как живое мыслящее существо. Одним словом, я собираюсь грохнуть министра и надеюсь, что меня за это не посадят. И вдобавок, надеюсь не только на то, что меня не посадят, но еще и на то, что жизнь после этого станет легче. Нет, Эльдорадо, ты безумец, дорогой мой Эльдорадо. Ты окончательно сошел с ума. Хотя бы потому, что начал сам с собой разговаривать».
      Невдалеке показался поворот на дорогу, ведущую в поместья, окружавшие 11 дом, торчавший в центре Квартала как пуп земли после пятой реставрации. Эльдорадо свернул на эту дорогу и довольно скоро обнаружил слева пустырь. На дальнем краю пустыря виднелись какие-то заброшенные строения – видимо, это и есть те самые бараки, подумал Эльдорадо. Он свернул в сторону бараков и спрятал машину в кустах, загораживающих пустырь и бараки от взглядов со стороны дороги. В принципе, маскировка для драндулета не требовалась, его и так можно было принять за металлолом, много лет ржавеющий в этих кустах.
      Вытащив из багажника пакет с генеральским костюмом и чемодан с винтовкой и патронами, Эльдорадо закрыл драндулет на ключ и направился к баракам. Деревянные строения были пусты, от окон остались лишь многочисленные дыры в стенах, через любую из которых можно было запросто проникнуть внутрь. Пол был усеян разнообразным мусором и кусками обвалившейся крыши. Собственно, среди досок обвалившейся крыши Эльдорадо и решил сесть со своей винтовкой, так как доски эти надежно скрывали его от посторонних глаз, если бы кому-то вообще пришло на ум рассматривать бараки. Кроме того, рядом с этой кучей досок было окно, точнее, то, что осталось от окна. И через это окно можно было видеть все пространство пустыря. Где бы ни остановил Парэрас свою дорогущую министерскую тачку, Эльдорадо все равно сможет его прострелить.
      Первым делом Эльдорадо переоделся в генеральскую одежду. Смысла в этом не было никакого, но все же это придавало нашему герою уверенности в себе. Кроме того, костюм генерала КСШ как бы давал Эльдорадо право убивать – ведь убийство было обычной работой каждого военного и шпиона в Квартале. А особенно Эльдорадо любил символ маски и ту легенду, что вокруг этого символа выстраивали квартальские воины – надевая маску, человек как бы стирал свою старую личность и становился кем-то другим, новым человеком. И сейчас новый Эльдорадо стоял в костюме и маске посреди досок и мусора заброшенного барака на окраине Квартала. Черный шелк костюма будто бы придавал нашему герою силы, Эльдорадо встал, раскинув руки в стороны, и наслаждался своей силой в теплых лучах закатного апрельского Солнца. Задрав голову вверх, Эльдорадо поглядел на небо. Оно было ярко-голубым, без единого облачка, только Солнце пригревало справа.
      «Сегодня я переживаю второе рождение, – подумал Эльдорадо, наслаждаясь своим новым состоянием. – Сегодня я стану киллером. Большим и сильным воином-киллером. Если, конечно, выживу».
      Он вспомнил, что у индейцев был похожий ритуал посвящения в воины. Кажется, у каждого племени ритуал проходил по-своему, но заключался он в том, чтобы человек совершил какой-либо поступок, какой может совершить только воин. А что могло подойти для посвящения в воины лучше, чем убийство? Пусть даже это было не убийство в драке голыми руками, а убийство из оптической винтовки, факт оставался фактом – сегодня Эльдорадо предстояло забрать чужую жизнь. И Эльдорадо наслаждался моментом.
      Испытывал ли он страх? Конечно, испытывал. В глубине души Эльдорадо дрожал, как осиновый лист, даже сейчас, когда стоял и наслаждался лучами закатного Солнца. Лучше всего его страх можно выразить словами: «А вдруг что-то пойдет не так? А вдруг не получится?» Но, несмотря на этот страх, Эльдорадо спокойно, с улыбкой натянул на руки перчатки из черного шелка, положил на землю чемодан с винтовкой и открыл его.
      На всякий случай он протер винтовку носовым платком: мало ли, чьи отпечатки могли на ней остаться. Затем Эльдорадо надел на винтовку глушитель и стал ждать. Он просидел в бараке часа два. За это время в его голове проносились самые разные мысли: «А вдруг Парэрас решит не приходить? А вдруг пошлет вместо себя роту спецназа? Тогда на всю роту просто патронов не хватит. И отвертеться не получится – не просто же так человек сидит в бараке с винтовкой, да еще в краденом генеральском костюме! А вдруг Парэрас вообще пропустил звонок мимо ушей – мало ли, решил, что шутники издеваются? И вдруг в этом случае поблизости просто будет проезжать полицейская машина, которая случайно завернет на пустырь, и из нее увидят блеск оптического прицела вдалеке?»
      Подобные мысли вихрями вращались в голове Эльдорадо, создавая там смерчи и водовороты. Таких мыслительных смерчей было бы достаточно, чтобы сломить психику обычного человека, но Эльдорадо-то как-никак был зарегистрированным шизофреником с соответствующей справкой. Правда, его считали вылеченным, но это ничего не значило – шизофрения иногда обостряется, особенно по весне. И возможно, именно поэтому Эльдорадо, хоть и дрожал в глубине души, но еще глубже, в самой-самой далекой части своего существа, которая и была самой сутью его личности, Эльдорадо знал, что и долгое ожидание, и водовороты мыслей на поверхности сознания – это просто проявления того, что Вселенная его испытывает. И он должен был пройти испытание. И он должен был доказать Вселенной, что пригоден – неважно, к чему именно. И поэтому Эльдорадо сидел на своих досках как приклеенный. Постепенно все беспокойство куда-то ушло вместе с последними лучами Солнца, скрывшегося за стеной барака. Эльдорадо просто сидел, держа в руках винтовку, и не испытывал никаких эмоций. Он просто смотрел на пустырь и даже уже не ждал, что там появится машина Парэраса, спецназ, полиция и что-то другое. В этом состоянии Эльдорадо потерял счет времени. Ему казалось, что вот он сидит две минуты, а может, два часа, а может, два года. На секунду к Эльдорадо пришло ощущение, что он сидит так всю жизнь в костюме и маске с винтовкой в руке, сидит, смотрит на пустырь и ждет чуда. И чудо случилось в тот момент, когда он уже ничего не ждал.

      Когда настали ранние сумерки, но было еще достаточно светло, чтобы видеть мишень, а лучи Солнца уже не слепили и не могли помешать, то есть, в самое подходящее время для стрельбы из снайперской винтовки, с дороги на пустырь съехал черный «Мерседес» Парэраса последней модели. Эльдорадо настроил прицел получше и увидел, что кроме Парэраса в «Мерседесе» сидел водитель. Никакой охраны не было. В принципе, водитель мог по совместительству оказаться и телохранителем, но это уже было несущественно. У Эльдорадо свалился камень с души. Вселенная его испытала, и первую часть испытания он прошел. Видимо, Парэрас не взял с собой охрану, потому что не боялся придурков-идеалистов из антирабской кампании. А зря! Придурок-идеалист с винтовкой может запросто перевернуть мир. Но этого Парэрас не знал. Не знал этого и Эльдорадо, но тем не менее, это так.
      Эльдорадо получше приладил винтовку на подоконнике и целился, настраивая прицел. «Мерседес» остановился, Парэрас вышел, сказал что-то водителю и пошел по направлению к баракам. Водитель остался в машине. Верх глупости со стороны Парэраса. Видимо, совсем уж ничего не боялся, окончательно обнаглел. Эльдорадо тщательно прицелился… Крест оптического прицела наложился на облик кошандийца, прикрывавшего свой шерстяной покров костюмом, перчатками и солнечными очками. Эльдорадо навел перекрестье прицела туда, где у кошандийца должно было находиться сердце…
      «Надо было лучше изучать в школе анатомию кошандийцев», – подумал Эльдорадо.
      Как только прицел оказался точно там, где, по расчетам Эльдорадо, у Парэраса должно было находиться сердце, Эльдорадо выстрелил. Выстрел попал Парэрасу точно в сердце – Эльдорадо мог поблагодарить своего учителя по кошандийской анатомии. Благодаря глушителю, звуков не было – только легкий щелчок да еле слышный полувскрик-полувздох, испущенный Парэрасом в тот момент, когда в сердце ему вонзилась пуля. Эльдорадо слегка переместил прицел, так, что перекрестье теперь смотрело на голову первого министра. Не теряя времени (Парэрас ведь мог упасть), Эльдорадо выстрелил снова. Как и следовало ожидать, он попал Парэрасу в голову. Наконец, Парэрас упал.
      Водитель Парэраса, который еще не понял, что происходит, решил, что у его босса, должно быть, сердечный приступ. Водитель вышел из «Мерседеса» и побежал к мертвецу. Эльдорадо тем временем снова наводил прицел. Когда водитель Парэраса уже подбегал к мертвецу, даже не подумав пригнуться, Эльдорадо выстрелил ему в сердце. Не желая больше тратить пули, Эльдорадо подождал, пока водитель распластается на песке. Когда водитель, наконец, распластался, Эльдорадо вспомнил, что многих киллеров находили полицаи из-за того, что свидетелей не добивали. Поэтому он снова тщательно прицелился и прострелил лежавшему на песке водителю голову.
      Будучи уверен в том, что ни один из них теперь уже точно никогда не встанет, Эльдорадо шумно вздохнул с облегчением. Полдела было сделано. Парэрас был убит. Теперь оставалось убить Родэрваласа и надеяться, что полиция в Квартале окажется на редкость тупой и не сможет найти убийцу.
      «Вот было бы здорово, если бы свалили все на иностранные спецслужбы!» – подумал Эльдорадо.
      Однако рассиживаться рядом с двумя трупами было нельзя. Эльдорадо быстро погрузил винтовку в чемодан, переоделся, вышел из барака, подошел к драндулету, благополучно стоявшему в кустах, положил чемодан и пакет с одеждой в багажник, сел за руль и уехал с места преступления по траве, чтобы не было видно следов колес.
      «Все равно на всякий случай надо шины сменить, – подумал Эльдорадо, объезжая „Мерседес“ Парэраса и выруливая на пустынную в этот час дорогу. – Туда-то я по песку ехал!»
      Само собой, появилась необходимость остановки в каком-нибудь надежном автосервисе. Но сначала Эльдорадо заехал в квартиру Ричмонда, где собрались все, кто был замешан в этом убийстве.

      В Квартале наступил тихий и мирный апрельский вечер. Небо было высоким и синим, как огромная перевернутая чаша, из которой изливался сладкий и теплый воздух. Правда, приближаясь к земле, воздух смешивался с выхлопными газами автомобилей и другими бытовыми отходами. Но несмотря на это, все жители Квартала дружно отметили, какая замечательная сегодня погода и какой свежий воздух.
      Эльдорадо остановил машину недалеко от дома Ричмонда и вышел на улицу. Во дворе росло множество всяких кустов и деревьев, активно поглощавших углекислый газ и выделявших кислород. Что ни говори, а природа устроена намного мудрее, чем все механизмы, созданные человеком. Эльдорадо подумал об этом, подходя к темному и зассанному подъезду. Правда, случилась удивительная вещь – как только Эльдорадо вошел в подъезд, кто-то включил свет, и в темном коридоре зажглась яркая новая лампочка. Оказалось, что это Грэй торчал на лестничной площадке, поджидая нашего спасителя-киллера.
      – Привет, Эльдорадо, – улыбнулся Грэй. – Наконец-то ты приехал. Ну, как там переговоры со спонсорами? Пойдем, все уже собрались, там и расскажешь.
      С этими словами Грэй отвел Эльдорадо в квартиру Ричмонда. Громкий монолог о переговорах со спонсорами был рассчитан на уши соседей Ричмонда по подъезду, припавших ушами к замочным скважинам, а взглядами – к дверным глазкам
      Так вот, если среди соседей Ричмонда и нашлись такие любопытные личности, готовые ради свежих сплетен торчать в столь неудобных позах, любопытство их было удовлетворено, и они не стали подслушивать разговоры собравшихся в квартире Ричмонда через вентиляцию.
      А в небольшой квартирке между тем собралось немало народу – пришел каждый, желающий доказать, что он не стукач. Другими словами, собрались все причастные. Как только вошли Грэй и Эльдорадо, в их сторону вытянулись любопытные и полуиспуганные лица. Особенно испуганным выглядело лицо Крулса, но причиной тому было его расстройство желудка, из-за которого он опасался в самый ответственный момент с треском выпустить газы.
      – Ну как? – тихо спросил казначей.
      – Только без истерик, – ответил Эльдорадо. – Дело сделано, но мне нужны новые шины на драндулет. Я был осторожен, но следы шин могли остаться на песке.
      Народ с криком «Ура!» начал прыгать до потолка и открывать шампанское. Крулс в атмосфере всеобщего веселья все же выпустил газы. Как он и ожидал, этого никто не заметил. Правда, веселье прервал Грэй громким криком:
      – Тихо!
      И все притихли, даже Крулс и его газы.
      – Значит так, Эльдорадо, нам с тобой сейчас надо ехать в ближайших автосервис, – сказал Грэй. – Хотя нет, ближайший не подойдет. Поехали на базу КСШ, но сначала вытащи из машины винтовку и генеральский костюм. Оставь их здесь, на обратном пути заберешь. Если мы поменяем шины у моих знакомых на базе КСШ, у полиции не возникнет абсолютно никаких вопросов.
      – Угу, – кивнул Эльдорадо. – Поехали, но ты за рулем. Я устал.
      Эльдорадо и Грэй вышли, затем, через некоторое время вернулись с чемоданом и пакетом – все это оставили под пристальным присмотром казначея. Собравшиеся члены антирабской кампании не расходились, ожидая завершения операции.

      Итак, Грэй сел за руль, Эльдорадо развалился рядом на сиденье. Грэй завел машину, вырулил на дорогу и на приличной скорости направился к базе КСШ.
      – Эх, жаль, мигалки нет, – вздохнул он. – А то бы вообще прикольно было.
      – Ну, так радио включи, – посоветовал Эльдорадо.
      Грэй попал на радиостанцию «Rock Classic FM», где сначала играл «Uriah Heep», затем – «Deep Pirple», и наконец, запел Фредди Меркури.
      Некоторое время Эльдорадо и Грэй ехали молча, слушая музыку. Когда по радио началась реклама, Грэй приглушил звук и спросил:
      – Ну и каково?
      – Что? – спросил Эльдорадо.
      – Второе рождение, – ответил Грэй.
      Эльдорадо посмотрел на него с удивлением.
      – Где-то четыре года назад мне поручили первое ответственное задание, – начал рассказывать Грэй. – Мне нужно было прикончить чувака из снайперской винтовки. Это было за границей, в Империи Зла, мы ж тогда с ней воевали. После этого я выполнял множество других заданий, в том числе и более сложных, но так и не могу забыть того первого раза. Я называю это своим вторым рождением – тогда я впервые убил человека. Так вот, Эль, я читал твое досье и знаю, что раньше ты никогда не убивал. Ну и каково это?
      – Кайф, – ответил Эльдорадо. – Правда, мне кажется, я пока не до конца разобрался в собственных ощущениях. Но мне кажется, что я и впрямь заново родился, стал другим человеком. Не таким, как раньше. Я как будто стал тем, кем всегда хотел быть. Знаешь, я ведь раньше был слабаком. Максимум, на что я был способен – это придумать какую-то хитрую подлость или авантюру. А сейчас я чувствую в себе силу. Знаешь, я совсем недавно решил круто изменить свою жизнь, как это говорят – вытянуть счастливый билет. И сейчас мне кажется, что я купил этот билет и уже заплатил за него, и что он уже у меня в руках, осталось только дождаться розыгрыша, когда выпадут нужные мне номерки.
      – Молодец, – сказал Грэй, положив руку на плечо Эльдорадо. – Ты – наш человек, я это сразу понял. Я в тебе не ошибся. Ты сможешь все это провернуть. Вернее сказать, только ты и сможешь. Я рад, что поставил именно на тебя.
      – А что ставил-то? – спросил Эльдорадо.
      – Все, – ответил Грэй.
      – И ты выиграл? – спросил Эльдорадо.
      – Угу, – кивнул Грэй.
      – Поздравляю, – сказал Эльдорадо. – А поделишься выигрышем?
      – Обязательно, – усмехнулся Грэй.
      Когда они подъезжали к секретному гаражу КСШ, где у Грэя были хорошие друзья, способные запросто подыскать любые шины для драндулета, по радио объявили, что сейчас прозвучит известная песня в исполнении неизвестного квартальского рокера Айби Рибы. Под аккорды электрической гитары Эльдорадо въехал в свою новую жизнь.
      Когда Эльдорадо и Грэй вернулись в квартиру Ричмонда на драндулете с новыми шинами, все собравшиеся там облегченно вздохнули. Полдела было сделано. Если Эльдорадо справился с первым убийством, значит, он справится и со вторым. Кроме того, был уже поздний вечер, все устали от бесконечного ожидания, поэтому поздравления получились не очень бурными, что вполне соответствовало требованиям маскировки.
      – Значит, нам остается только ждать завтрашних газет, – сказал казначей. – Как бы то ни было, а я тебя поздравляю, Эльдорадо. Вот, не забудь здесь свои шмотки и чемодан.
      – Спасибо, – сказал Эльдорадо. – Запру их в багажнике драндулета, авось, там не найдут.
      – Прикинь, Эльдорадо, о тебе заговорит весь Квартал! – воскликнул Крулс.
      – Надеюсь, не обо мне лично, – улыбнулся Эльдорадо. – А о каком-то неизвестном киллере, который замочил Парэраса. И кроме того, нам нужно дождаться реакции Родэрваласа. От того, как он отреагирует, будут зависеть наши дальнейшие планы.
      – Ну уж не сомневайся, что Родэрвалас усилит охрану, – сказал Грэй.
      – Это значит, что мне придется действовать вдвойне осторожнее, – сказал Эльдорадо. – Однако давайте разойдемся – нас уже видели здесь вместе, больше не будем собираться здесь. Пойдем смотреть, что показывают по телеку.
      Все разъехались по домам со смешанным чувством тревоги и радости. Радости оттого, что план удался и тревоги оттого, что за этот план можно было и поплатиться.

      Сумерки плавно переходили в ночь, когда Эльдорадо остановил драндулет напротив своего подъезда. В окнах его квартиры горел свет – Марианна сидела дома, видимо, готовила ужин.
      «Е-мое, – подумал Эльдорадо, вылезая из машины и запирая ее на все замки. – Похоже, жизнь и правда налаживается. Я только что пришил министра, дома меня ждет сексапильная блондинка… Правда, за мной скоро начнут гоняться спецслужбы… Ну да ладно, это того стоит».
      С такими мыслями Эльдорадо вошел в подъезд. Зайдя в квартиру, он понял, что ошибся только в одном – Марианна и не думала готовить ужин, так как, во-первых, не умела готовить, а во-вторых, продуктов в доме все равно не было.
      – Привет, – сказал Эльдорадо, заходя в комнату, где Марианна уже расположилась со всеми своими вещами. – И чем же ты тут занималась?
      – Да так, просматривала твою библиотеку, – ответила она, кивнув на книжный шкаф. – Неужели ты и правда прочитал все эти книги?
      Две полки книжного шкафа были забиты книгами – в основном, старыми и потрепанными, хотя среди всего этого старья ярко сверкали несколько свежих изданий. Эльдорадо любил свои книги и повсюду таскал их с собой, несмотря на частые переезды. Тем более что других вещей – одежды, например, у него было немного.
      – А ты как думала? – переспросил Эльдорадо. – Конечно, я все это прочитал, да еще и по нескольку раз.
      – Только у тебя тут что-то нет любовных романов, – сказала Марианна.
      – Мне от них скучно становится, – объяснил Эльдорадо. – На первых же страницах обычно засыпаю.
      Он открыл шкаф, чтобы положить туда пакет с костюмом генерала, однако места в шкафу уже не было. Там, где с утра висели пять эльдорадовских маек, три спортивных костюма, джинсы и пара черных рубашек для официальных церемоний, сейчас было настолько тесно от пестрых и ярких платьев, что нечего было и думать о том, чтобы пропихнуть в эту гремучую тропическую смесь один небольшой пакет. Снизу в шкафу тоже не было место – эльдорадовские ботинки и кроссовки оказались погребены под ворохом туфель. Эльдорадо тяжело вздохнул и подумал о том, как же Марианна ухитрялась разместить все это в своей маленькой комнатке в общежитии.
      – Я вижу, ты уже расположилась! – сказал Эльдорадо, осматривая плотные ряды шмоток Марианны, висящих на его вешалках.
      – Но ведь тебя не было четыре с половиной часа! – ответила Марианна. – Надо же мне было чем-то заняться!
      – Понимаю! – сказал Эльдорадо и положил пакет с костюмом генерала в пустую коробку валявшуюся за шкафом, а коробку засунул под кровать.
      – А где ты пропадал? – спросила Марианна.
      – Надо было уладить спор с одним чиновником, – ответил Эльдорадо. – Понадобилось все мое красноречие, и не только мое, чтобы убедить его в том… В общем, скука смертная, и тебе явно не понравится.
      – Да, – сказала Марианна. – Может, посмотрим телек?
      – Давай, – сказал Эльдорадо.
      Он включил черный ящик на тумбочке. Ящик некоторое время разгорался, потом в нем появилось настолько напряженное лицо, что Эльдорадо сразу понял, что по телеку идут новости. Журналист, по выражению лица которого можно было предположить, что он страдает не то запором, не то диареей, тараторил:
      – Приблизительно час назад на пустыре около въезда в поместья 11 дома были обнаружены трупы Парэраса Сарэры и его водителя. Сейчас место убийства оцепила полиция, и мы не имеем никакой информации. Однако, как прокомментировал комиссар Курцхар, огонь велся из бараков, расположенных в ста метрах от трупов. Учитывая дальность расстояния и меткость попаданий, полиция предполагает, что убийца стрелял из оптической винтовки. Возникает вопрос: было ли это политическое убийство или нет? Скорее всего, да. У Парэраса Сарэры, как у первого министра правительства, было много врагов, и, скорее всего, как сказало лицо, пожелавшее остаться неизвестным, готовится большой заговор со стороны иностранных спецслужб, цель которого – убить президента и некоторых министров. Кто же станет новой жертвой? Скорее всего… Ой, у нас кончается эфирное время, и следующий комментарий вы услышите в нашем специальном выпуске, который выйдет в эфир через полчаса. А сейчас смотрите в эфире нашего канала эротический триллер «Любовь в общественном туалете», так что оставайтесь с нами и поддерживайте наш рейтинг.
      Услышав название фильма, и соотнеся его с лицом журналиста, Эльдорадо поспешил выключить телек и сказал Марианне:
      – Ни фига себе! Вот это новости! Я, пожалуй, сбегаю к Крулсу, нам с ним надо кое-что обсудить.
      – Подумаешь, – пробормотала Марианна. – Очередного политика грохнули. И зачем тебе бежать к Крулсу, когда телефон есть?
      – Я старомоден, – ответил Эльдорадо, закрывая за собой дверь.

      Надеясь, что Марианна не поняла истинную причину его реакции, он выбежал из дома и побежал к Крулсу. Стояла тихая апрельская ночь. Пробегая мимо елок, стоящих во дворе, Эльдорадо поразился спокойствию, которым дышал весь мир. Небу, елкам и весеннему ветерку, коснувшемуся лица усталого Эльдорадо, было совершенно все равно, что кто-то где-то кого-то убил. Каждую секунду в мире кто-нибудь умирает по тем или иным обстоятельствам, но это не мешает живущим продолжать наслаждаться жизнью. Эти философские мысли посетили Эльдорадо во время пробежки под елками до соседнего дома.
      В подъезде Крулса было темно, лампочки не горели, видимо, поэтому Крулс держал дверь своей квартиры открытой, чтобы свет из прихожей освещал и подъезд. Вот только непонятно, зачем это было нужно самому Крулсу. В принципе, Эльдорадо не стал вдумываться в детали, а просто влетел в открытую дверь и остановился, увидев Крулса, сидящего перед телевизором.
      – Слушай Крулс! – воскликнул Эльдорадо, влетая к нему в комнату и закрывая за собой дверь, чтобы соседи ничего не услышали. – Ты смотрел новости?
      – Да, смотрел, – ответил Крулс. – И теперь жду, когда кончится эта реклама и начнется фильм!
      – Ты что, хочешь посмотреть про любовь в туалете? – спросил Эльдорадо.
      – Нет, я хочу увидеть, как можно заниматься сексом в туалете! – ответил Крулс. – У меня раньше такого не было, но не сомневаюсь, что это не менее возбуждающе, чем секс в помойке.
      – Секс в помойке? – переспросил Эльдорадо. – Ладно, забыли. Короче, ты представляешь, куда они загнули? Они думают, что иностранным спецслужбам нужен президент, тогда как нам-то нужен всего лишь Родэрвалас!
      – Ну и что из этого? – спросил Крулс.
      – Как это – что из этого? – переспросил Эльдорадо.
      – Может, скажешь? – спросил Крулс.
      – Это значит, что они будут всеми силами охранять президента, тогда как Родэрвалас и не подумает увеличивать число своих охранников! – ответил Эльдорадо.
      – Подумает, – скептически возразил Крулс.
      – Да, но все перепуганные министры увеличат количество своей охраны, тогда Родэрвалас увеличит число своих охранников в два-три раза, а не в десять раз! – воскликнул Эльдорадо. – Просто потому, что во всем Квартале столько охранников не найдется, сколько им всем надо!
      – Наконец-то порнуха начинается! – сказал Крулс и уставился в телек, а Эльдорадо поспешил смотаться от этой сортирной пошлятины.
      – Ты дверь в подъезде открой! – крикнул Крулс ему вслед. – А то соседи будут недовольны – сегодня моя очередь подъезд освещать!
      До дома Эльдорадо добрался благополучно, даже не напоровшись ни на одну из елок. Зато неприятности ожидали его дома – Марианна с интересом смотрела ту же самую «сортирную пошлятину», что и Крулс. Так что Эльдорадо пришлось заняться приготовлением ужина – он пошел на кухню и заказал пиццу по телефону.

      – Ну, как прошел твой совет с Крулсом? – спросила Марианна у Эльдорадо, когда они поужинали пиццей, подогретой не в отсутствующей микроволновке, а в присутствующей сковороде.
      – Я не смог оттащить его от телека, – ответил Эльдорадо.
      – А я не понимаю, зачем вам вообще советоваться? – спросила Марианна.
      – Парэрас-то, министр убитый, хотел принять закон о запрещении антирабской кампании! – ответил Эльдорадо. – А теперь нам можно этого не бояться!
      – Значит, для вас нарисовались на горизонте новые ворота? – спросила Марианна.
      – Именно так, – ответил Эльдорадо. – Кстати, у нас освободился один руководящий пост. Кто-то получит повышение, и я – один из претендентов.
      – А это хорошее место? – спросила Марианна.
      – Неплохое, – ответил Эльдорадо. – Полторы тысячи монет в месяц, как тебе это нравится?
      – Ну, если ты будешь так быстро продвигаться по службе, то может быть, через год-другой я и выйду за тебя замуж, – сказала Марианна и ушла на кухню, оставив офигевшего Эльдорадо в гостиной.
      Через полчаса Эльдорадо, выйдя из ступора с помощью остатков портвейна, включил ночные новости. Другой журналист, уже сонный, повторил все, что Эльдорадо уже слышал. Журналист-коала (как мысленно обозвал его Эльдорадо) добавил немного:
      – Скорее всего, новое покушение со стороны иностранных спецслужб будет направлено на одного из высокопоставленных министров, или даже на президента. Кто убил Парэраса Сарэру, остается неизвестным, однако комиссар Курцхар считает, что это убийство – не политическое, а заказное, и заказчика будет очень трудно вычислить, так как у всех министров есть враги среди бизнесменов и…
      На этом месте Эльдорадо переключился на другой канал со словами:
      – Вот что значит государственное телевидение! Лишь бы только выставить Парэраса ангелом в глазах публики!
      На другом канале ведущий новостей, видимо, принявший изрядную дозу черного кофе (или другого стимулятора) перед выходом в эфир, произнес такую речь:
      – Заказчик убийства Парэраса Сарэры вполне мог быть членом антирабской кампании, так как после нескольких антиправительственных митингов шестеро членов этой кампании были застрелены, вполне возможно, по заказу Парэраса Сарэры. Кроме того, что мог делать первый министр на пустыре без охраны? Возможно, он недостаточно заплатил киллеру, и тот решил пристрелить этого министра в назидание другим? По крайней мере, две версии уже есть!
      – Вот это мне уже больше нравится! – сказал Эльдорадо. – Всю вину свалили на мертвеца. Однако у нас появился повод для беспокойства. Надо бы ответить им… достойным образом.

      На другой день активисты антирабской кампании собрали очередной митинг. Правда народу было совсем мало – практически никого, кроме самих активистов. Народ еще помнил, что случилось с Ричмондом и его коллегами, поэтому митинги антирабской кампании резко теряли былую популярность – никто не хотел быть замеченным в столь сомнительном обществе. Эльдорадо явился на митинг не в лучшей форме – усталость и алкоголь давали о себе знать. Тем не менее, выглядел он серьезнее, чем всегда, что сразу же заметил Грэй.
      – Молодец, Эльдорадо, классно выглядишь, – сказал он, приветствуя друга.
      – Издеваешься? – переспросил Эльдорадо. – Я вчера замочил гада, напился, почти не спал, а ты мне говоришь, что я хорошо выгляжу?
      – Сегодня на митинге будут журналисты с телевидения, целых две камеры пригонят, я договорился, – объяснил Грэй. – Поэтому ты с твоим похмельным лицом весьма кстати. Нужно будет показать всему Кварталу, что у нас серьезный, работоспособный руководитель.
      – Да, и близкий к народу, вдобавок, – усмехнулся Эльдорадо.
      Грэй согласно кивнул.
      – Ладно, ну а если серьезно, то у нас маленькая проблемка, – сказал Эльдорадо. – Вчера по телеку какой-то обкуренный аналитик заикнулся о том, что антирабская кампания может быть причастна к убийству Парэраса. И сегодня мне надо всем своим видом это опровергнуть.
      – Верно, – кивнул Грэй. – Я вчера тоже новости смотрел, поэтому и пригнал на наш митинг журналистов с конкурирующих каналов. Они будут рады растоптать того аналитика.
      – Это хорошо, – кивнул Эльдорадо.
      – Да, и кроме того, тебе надо бы выглядеть победнее, – сказал Грэй. – Так, сейчас порвем воротничок майки…
      – Эй, это же моя любимая черная майка! – воскликнул Эльдорадо.
      – Тебе что дороже – майка или жизнь?
      – Жизнь в майке, – ответил Эльдорадо. – Но если ты так ставишь вопрос…
      – Так, вот тебе еще старую помятую бейсболку, – сказал Грэй, снимая с Эльдорадо одну кепку и нахлобучивая на него другую. – Чего-то не хватает… Казначей, дай-ка сюда твою куртку!
      – Даже не думай, этого я не надену! – воскликнул Эльдорадо.
      – Ты не хочешь предстать перед всем Кварталом на экране телевизора в лучшем свете? – спросил Грэй.
      – Вот именно, что хочу, – ответил Эльдорадо. – И предстать я хочу в свете, а не в драной куртке.
      – Эль, дорогой мой, мы на рейтинг сейчас работаем! – воскликнул Грэй. – А рейтинг показывает, что люди меньше доверяют человеку в безукоризненном костюме с галстуком, чем человеку, у которого такой вид, будто его только что выволокли из помойки!
      – Это я знаю, – сказал Эльдорадо. – Но и в помойке-то как-то не хочется.
      – А ты бы попробовал, – сказал проходивший мимо Крулс. – Секс в помойке очень возбуждает.
      – Это он о чем? – спросил Грэй.
      – Не обращай внимания, он когда-то был панком, – усмехнулся Эльдорадо. – Ладно, так я о чем? А, мне надо вылезти на трибуну и ляпнуть какую-нибудь ерунду с похмелья в шмотках из помойки… то есть, в куртке казначея.
      – Угу, – кивнул Грэй. – И вверни пару слов в пользу версии о следе иностранных спецслужб. Нам выгодно, чтобы журналюги разрабатывали именно ее.
      – Интересно, а кто им вообще эту хрень выдумал? – спросил Эльдорадо.
      – Да знаешь, я вчера с друзьями из КСШ немного подсуетился, вот мы и нашли на месте преступления документы сотрудника иностранных спецслужб, – ответил Грэй. – Журналисты тоже были тут как тут, достаточно было просто шепнуть им на ухо пару слов.
      – Молодец! – воскликнул Эльдорадо. – Грэй, тебе не кажется, что место Ричмонда должен занять именно ты?
      – Тогда меня все узнают, – улыбнулся Грэй. – А мне это невыгодно.
      – Но ты все равно молодец, – кивнул Эльдорадо.
      – Ну, тогда позволь сказать, что и ты – не промах, – рассмеялся Грэй. – Я вчера осматривал место убийства, и после тебя даже я никаких следов не нашел. Конечно, следы драндулета я узнал, но там, на песке, столько разных следов было, что все им просто не проверить. Тем более что следы драндулета я вроде бы стер.
      – Замечательно, – улыбнулся Эльдорадо. – Значит, нам остается хорошо сыграть в психологическую игру.
      – Ты прав, – сказал Грэй. – Вот иди на трибуну и играй.
      – Угу, – сказал Эльдорадо, делая глубокий вдох. – Ну, я пошел!

      Трибуна была старая, слегка потрескавшаяся, зато со старым гербом Квартала. Правда, кто-то из журналистов подсуетился, и старый герб завесили тряпкой с изображением нового герба – иначе материал просто не пустили бы в эфир. Дело в том, что старый президент и банда маразматиков-министров очень строго контролировали все, связанное с государственной символикой – эту символику они сами когда-то придумывали. Сто лет назад, в далекой молодости.
      Так вот, под тряпкой с гербом трибуна выглядела обновленной. Эльдорадо забрался на нее и подумал, что учитывая присутствие двух телекамер, надо бы хоть немного поволноваться. Однако похмелье брало свое, и Эльдорадо, вместо того, чтобы волноваться, устало облокотился на трибуну, глубоко вздохнул и, глядя прямо в камеру, громко и четко заявил:
      – Вчера один из телеканалов имел наглость обвинять нашу кампанию в причастности к убийству Парэраса Сарэры! – Эльдорадо говорил громко, но медленно, тщательно подбирая слова (у него голова болела), что делало его похожим на известных квартальских политиков. – Хочу заверить вас всех, что это полный абсурд! Конечно, мы не были друзьями первого министра, однако посмотрите на нас! Неужели вы думаете, что мы достаточно богаты, чтобы нанять киллера? Все денежные средства антирабская кампания перечисляет для помощи беззащитным рабам в Империи Зла! Или вы думаете, что киллер прячется среди нас? Посмотрите на любого активиста, возьмите любого из нас, и ответьте на вопрос: похож он на киллера? Достаточно ли он богат, чтобы нанять киллера? Ответ может быть только один: нет, не похож, и нет, не богат! И вообще, мы требуем судебного разбирательства с тем каналом, который имел наглость усомниться в нашей программе мира и добра!
      Этой эффектной речи поверили все, или почти все. Откровенно говоря, мало кто всерьез принял версию об антирабской кампании. Естественно, никакого судебного разбирательства не было, хотя вчерашний обкуренный аналитик даже извинился перед антирабской кампанией в прямом эфире.
      Эльдорадо же на этом митинге выступил как новый идеологический лидер кампании, поэтому наш похмельный киллер больше не сомневался в том, что никто не удивится, когда он официально займет место Ричмонда.
      Когда журналисты свернули свои камеры и отправились на окраину, снимать свалку с кучей жертв очередного маньяка, Грэй с Крулсом стащили Эльдорадо с трибуны.
      – Ну как? – устало спросил Эльдорадо.
      – Молодец! – ответил Грэй. – Все прошло здорово! Пожалуй, ты немного перегнул с эмоциями, но я думаю, это место они и сами вырежут, даже договариваться не придется.
      – Да, Эльдорадо, ты вообще супер! – воскликнул Крулс. – Я бы перед камерами волновался! Да что там, я и без камер всегда волнуюсь, когда приходится что-то говорить!
      – Это похмелье помогло, – улыбнулся Эльдорадо. – Я сегодня в таком ступоре, что просто физически не могу волноваться. Ладно, ребята, отвезите меня домой, спать хочу.
      – Не так все просто, герой дня, – усмехнулся Грэй. – У нас сейчас внеочередное квартирное собрание руководства кампании.
      – Какое собрание? – удивился Эльдорадо. – Где?
      – У меня дома, – ответил Грэй. – Кстати, Крулс, а где лекарство для нашего героя? Ему сейчас очень нужно, а то он и до моего дома не доберется.
      – Там, в машине, – ответил Крулс. – Я решил туда положить, пока тут все эти придурки с камерами бегали. Решил – мало ли, что.
      – И ты тоже молодец, – кивнул ему Грэй.
      – А что за лекарство-то? – спросил Эльдорадо.
      – Сейчас посмотрим, – пробормотал Грэй, доставая из машины пакет и разворачивая его. – Угу, красненькое!
      – Слава богам! – воскликнул Эльдорадо, заваливаясь на заднее сиденье.
      – И спасибо Крулсу – он успел до ларька сбегать, – добавил Грэй, открывая бутылку и разливая вино по пластиковым стаканчикам.
      – Да, наш сегодняшний успех можно бы и отметить! – сказал Эльдорадо.
 
      Постепенно «отмечание» переместилось с той площади, где проходил митинг, в квартиру Грэя.
      – Да, Эльдорадо, позволь снова поздравить тебя с эффектной речью, – Грэй произносил новый тост. – Здорово мы придумали, как всех их отшить, и ты здорово это осуществил! Снимаю перед тобой шляпу! Тебе надо было стать не оратором, а писателем. Таких речей у нас еще никто не толкал.
      – Тебя даже по телеку показали! – воскликнул Крулс. – Мне до этого никогда не дожить!
      – Крулс, если хочешь, чтобы тебя показали по телеку, учись у меня, – сказал Эльдорадо. – Урок первый: никогда не говори слова «никогда». Запомнил?
      – Запомнил, – сказал Крулс. – Так что же мы будем делать после такого триумфа?
      – Триумф будет тогда, когда мы убьем Родэрваласа, и в том случае, если нас не посадят, – возразил Грэй.
      – Да, план еще не выполнен! – согласился Эльдорадо. – И не надейся, Крулс, что выйдешь в лидеры, разве что в лидеры по сроку заключения в тюрьме!
      – Ну, ты и оптимист! – сказал Крулс.
      – Ну, а я приобрел некоторую известность, и теперь Марианна точно обратит на меня внимание! – сказал Эльдорадо.
      – Или на тебя обратит внимание полиция вместе с Марианной, – сказал Грэй.
      – А что? – спросил Эльдорадо. – Пусть приходят и обыскивают, винтовки у меня нет!
      – Ты ее потерял? – ужаснулся Крулс.
      – Она в тайнике, болван! – сказал Эльдорадо.
      – А одежда генерала? – спросил Грэй.
      – Вот тут ты прав, – сказал Эльдорадо. – Ее надо спрятать.
      – Тогда езжай домой и прячь! – сказал Грэй. – Полиция может нагрянуть к тебе с обыском, а нам только и не хватало, чтобы тебя посадили за ограбление склада КСШ!
      – Да, пожалуй, костюм надо спрятать, – сказал Эльдорадо. – Только за руль я лучше не буду садиться, чтобы не посадили за вождение автомобиля в нетрезвом виде.
      – Вот это верно, – кивнул Грэй. – Ладно, тут недалеко, за полчасика и пешком дойдешь. А драндулет я к твоему дому потом подгоню.
      – Заранее благодарю, – сказал Эльдорадо, вставая и нетвердым шагом направляясь к двери.
      – Только по дороге не потеряйся, – крикнул ему вдогонку Крулс. – А то со мной такое бывало пару раз.
      – Кстати, Крулс, а ты чего, собрался тут рассиживаться? – спросил Эльдорадо. – Пойдем вместе, я тебя провожу, чтобы ты не потерялся.
      – Идите-идите, – пробормотал Грэй, закрывая за ними дверь. – Ох, совсем молодежь пить разучилась. Даже мне пришлось с ними пьяным притворяться.
 
      В отличие от Крулса, Эльдорадо всегда помнил дорогу домой, где бы этот самый «дом» не располагался. Должно быть, маршрут записывался на каком-то подсознательном уровне. Так что Эльдорадо благополучно добрался до дома и даже дотащил с собой Крулса, который по дороге все время порывался нырнуть в какой-нибудь канализационный люк.
      – Ой, Эльдорадо, я видела тебя по телеку! – воскликнула Марианна, когда пошатывающийся Эльдорадо вошел в комнату. – Я не поняла, что ты там орал, но ты был великолепен! Раньше никого из моих друзей никогда не показывали по телеку! Я в отпаде!
      С этими словами она кинулась на шею Эльдорадо, и ему потребовалось приложить значительное усилие, чтобы оторвать от себя Марианну.
      – Спасибо, Марианна, – сказал Эльдорадо, вывернувшись из ее цепкой хватки. – Надеюсь, тебе понравилось.
      – Очень! – воскликнула Марианна.
      Эльдорадо, пошатываясь, опустился на диван, но вдруг вспомнил, зачем пришел, нагнулся, вытащил из-под дивана коробку с одеждой киллера и спросил:
      – Слушай, ты не знаешь, где лучше всего спрятать эту коробку?
      – А что там? – спросила Марианна.
      – Ворованные шмотки, – ответил Эльдорадо. – Хотели толкнуть их рабам в Империи Зла, но полицаи что-то активно ищут все эти шмотки.
      – Спрячь их у Крулса, – сказала Марианна. – Если их вообще будут искать, то только не у такого болвана.
      «Это точно, – подумал Эльдорадо. – Если будут кого-то подозревать, то в первую очередь – меня и Грэя, а на Крулса никто и не подумает».
      – Отлично придумано! – сказал он вслух. – Ты умница!
      Марианна даже покраснела от такой похвалы. Раньше ее никто не хвалил за умственные способности.

      Когда на Квартал опустилась темнота, Эльдорадо героически вышел на улицу с коробкой «ворованных шмоток», мужественно пересек двор, не менее мужественно зашел в соседний дом и поднялся на второй этаж, после чего не менее героически постучал в дверь Крулса.
      – Эльдорадо, а ты попозже не мог зайти? – спросил Крулс, открывая дверь. – Я не один!
      – Дело в том, что во-первых, у меня только что перестала трещать голова, а во-вторых, мне нужна была тщательная конспирация, для которой темное время суток – самое подходящее.
      – Ну ладно, так чего тебе надо? – спросил Крулс.
      – У меня к тебе просьба: спрячь эту заклеенную коробку и не вздумай ее открывать! – сказал Эльдорадо. – Да, и выбрасывать тоже не вздумай!
      – Ладно, только отвали! – сказал Крулс, взяв коробку.
      – Да кто там у тебя, Римский Папа что ли? – спросил Эльдорадо.
      – Кто? – переспросил Крулс. – Про кого ты сейчас говорил? Это кто такой?
      – Крулсенчик! – послышался из спальни женский голос. – Кто там у тебя?
      – Понял, не дурак! – сказал Эльдорадо. – Ты, главное, коробку спрячь!
      После разговора с Крулсом Эльдорадо так же героически вернулся к себе и застал на кровати Марианну, одетую в полотенце.
      – Пардон! – сказал Эльдорадо, собираясь выйти из комнаты.
      – Нет-нет, все в порядке, – сказала Марианна. – Я как раз собиралась ложиться спать.
      – Вчера ты спала на диване, – сказал Эльдорадо.
      – А сегодня буду спать на твоей кровати, – сказала Марианна.
      – Это значит, что я получаю уведомление о выселении с кровати? – спросил Эльдорадо.
      – Вовсе нет! – сказала Марианна.
      Тут она сделала неловкое движение, и полотенце упало на пол… Короче говоря, и так понятно, что происходило дальше, а подробности представляют интерес только для изучающих Камасутру.
      Утром Эльдорадо спал как убитый, и пребывал, вероятно, на седьмом небе, однако Марианна привела его в чувство, случайно пролив на него горячий чай.
 
      Завтрак Эльдорадо и Марианны, состоящий преимущественно из горячего чая, был прерван телефонным звонком. Эльдорадо, обрадовавшись возможности не заполнять словами затянувшуюся паузу, подскочил к телефону и прижал к уху трубку.
      – Эльдорадо слушает, – сказал он.
      – Доброе утро, последний герой, здравствуй, последний герой, – донесся из трубки голос Грэя.
      – Тебе тоже привет, тень отца Гамлета, – усмехнулся Эльдорадо. – Чего названиваешь с самого утра?
      – Так у нас же сегодня опять совещание, – произнес Грэй как можно более скучающим тоном на тот случай, если телефон прослушивали.
      – И где же оно? – спросил Эльдорадо.
      – Будешь смеяться, – ответил Грэй. – На кладбище.
      Эльдорадо рассмеялся.
      – Погоди, а что, опять кого-то убили? – спросил он, отсмеявшись.
      – Да нет, просто кто-то решил сегодня устроить коллективный поход на могилу Ричмонда, – ответил Грэй. – Хотим засвидетельствовать ему почтение. Кроме того, место там тихое, спокойное.
      – Прикольно, – кивнул Эльдорадо. – Значит, совещание у нас на кладбище «Ни пуха, ни пера». А ты не знаешь, подстреленного вчера министра случайно не там хоронят?
      – Нет, что ты, министров хоронят на центральном кладбище, а не по окраинам, – усмехнулся в ответ Грэй.
      – Хорошо, – сказал Эльдорадо. – А когда встречаемся?
      – Через два часа, – ответил Грэй.
      – Уже еду, – сказал Эльдорадо.
      – Зачем же ехать, еще куча времени, – Грэй явно не понимал, что Эльдорадо стремится просто сбежать от Марианны.
      – Буду на месте, – сказал Эльдорадо и положил трубку.
      Пока он говорил по телефону, Марианна ушла на кухню заварить свежий чай.
      – Мне надо на работу, – крикнул Эльдорадо в сторону кухни, быстро напяливая ботинки. – Вернусь… наверно, скоро.
      Он выскользнул за дверь и поспешил забраться в драндулет и отъехать подальше – причиной такого поведения было то, что он опасался, что Марианну, как и многих других его подружек, потянет на разговоры после секса. Обычно такие разговоры не приводили ни к чему хорошему, так что Эльдорадо старался их избегать. Заметим, правда, что Марианну не тянуло на разговоры ни до, ни во время, ни после секса – на разговоры ее не тянуло вообще. Что было бы весьма удобно для Эльдорадо, знай он об этом заранее.

      На кладбище «Ни пуха, ни пера» было тихо – похорон сегодня не было. Неподалеку шелестел лес, где-то на дальнем конце кладбища звенели лопаты – видимо, копали свежую могилу. Эльдорадо смутно помнил, где именно находилась могила Ричмонда, но узнал ее – рядом с могилой стояли несколько человек в черных плащах – активисты уже собирались на очередное совещание. Грэй для конспирации произносил речь о Ричмонде, о том, каким хорошим человеком он был, и все такое прочее.
      Все собрались уже после полудня, и началось совещание руководства антирабской кампании. Естественно, на повестке дня стоял только один вопрос: убийство Родэрваласа. Собравшиеся говорили тихо, хотя подслушивать их было некому, что было весьма кстати.
      – Операция с Парэрасом прошла очень даже успешно, – начал Грэй. – Но я думаю, это во многом вызвано эффектом внезапности, который был у нас, и которого у нас теперь нет – все министры и чиновники дрожат при мысли о покушениях и прячутся за спинами своих охранников.
      – Да, и все же определенный эффект внезапности у нас сохраняется, – возразил Эльдорадо. – Они ждут нападений со стороны иностранных спецслужб, а не со стороны человека в украденном костюме генерала КСШ. Наоборот, авторитет такого костюма в ближайшее время должен как нельзя более повыситься. Это значит, что я смогу без опасений разгуливать по улицам.
      – Если только какой-нибудь генерал не вздумает попросить тебя предъявить документы, – усмехнулся Грэй.
      – Ну, пароль я уже знаю, – усмехнулся в свою очередь Эльдорадо. – А какие у вас обычно используют отговорки, чтобы документы не показывать?
      – Можно сказать «тихо, я на задании, я – приманка для киллера», – ответил Грэй. – Но это на самый крайний случай.
      – Хорошо, я запомню, – сказал Эльдорадо. – Теперь такой вопрос – что поделывает Родэрвалас в ближайшее время?
      – Через два дня Родэрвалас будет присутствовать на торжественном запуске в эксплуатацию новой спутниковой антенны на крыше 12 дома, – ответил Грэй. – Он торжественно заявил в новостях, что никакие иностранные террористы и спецслужбы не заставят его нарушить планы. А в его ближайшие планы входит как раз этот визит на крышу. Его можно грохнуть во время церемонии – там будут всякие журналисты, они будут наблюдать, как Родэрвалас торжественно спускает с новой спутниковой антенны покрывало, не боясь при этом подставиться под пули киллеров. Я знаю эту тактику – кто-то из телохранителей Родэрваласа рассчитал, что никто не посмеет убить министра на публике. Мы как раз можем этим воспользоваться. Не сомневаюсь, что охрана Родэрваласа будет бдительной, тем не менее, мы сможем ее обмануть. Кроме того, если у тебя, Эльдорадо, получится грохнуть Родэрваласа на этой публичной церемонии, в Квартале начнется такой хаос, что про нашу антирабскую кампанию вообще все забудут. И надолго.
      – Ясно, – кивнул Эльдорадо. – Значит, Родэрвалас будет на крыше 12 дома. А мне приходилось подниматься на крышу 11 дома, и я знаю, как туда попасть, где там можно залечь и прицелиться.
      – Согласен с твоим планом, – сказал Грэй. – Эльдорадо, ты как «Тефаль» – всегда думаешь вместо нас! Правда, расстояние весьма велико, но только не для нашей винтовки. Правда, тебе придется сделать поправку на ветер.
      – Если вообще будет ветер, – кивнул Эльдорадо
      – Убьем Родэрваласа, и можно будет наконец-то зажить полной жизнью! – воскликнул Крулс.
      – Ну, если ты считаешь, что в тюрьме у тебя будет полная жизнь, то я рад за тебя, – сказал Эльдорадо, и все расхохотались.

      Пока Эльдорадо и вся его компания занимались политическими убийствами, жизнь в Квартале шла своим чередом. То есть, другие люди занимались другими проблемами. Например, Драгон, контрабандист, продавший Эльдорадо винтовку, искал способ удовлетворения своего основного инстинкта. В последнее время он долго разыскивал адрес Марианны, а затем долго разыскивал адрес Эльдорадо – когда узнал, что Марианна переехала к нему из своего общежития. Наконец, найдя все нужные адреса, Драгон начал следить за домом и ждать того момента, когда Эльдорадо куда-нибудь отлучится.
      И когда Эльдорадо отлучился на кладбище «Ни пуха, ни пера», Драгон, следивший за домом, выждал минут двадцать, убедился, что Эльдорадо ушел надолго, после чего вылез из машины и направился к двери подъезда…
      Марианна услышала стук в дверь, подумала, что это Эльдорадо, и побежала открывать. Однако на пороге стоял Драгон.
      – Привет! – сказала Марианна. – А вы кто такой?
      – Эльдорадо дома? – спросил Драгон.
      – Нет! – сказала Марианна.
      – Ну вот и славно! – сказал Драгон и уже собрался войти, но Марианна точно рассчитанным движением колена заехала ему между ног и закрыла дверь.
      Стоны Драгона, доносившиеся из коридора, вскоре затихли.
      Неудачливый контрабандист дополз до своей машины, влез в нее и через какое-то время более-менее пришел в себя. И задумался. Довольно быстро он надумал, что лучше перестать следить за домом Эльдорадо, хотя бы временно. Драгон всерьез опасался за здоровье своего центрального органа, поэтому решил испробовать другие способы установления контакта с Марианной.
 
      Уставший Эльдорадо вернулся с кладбища довольно поздно. Драндулет затормозил во дворе, елки окутало привычное облако черного дыма из выхлопной трубы. Эльдорадо и Крулс немного посидели в машине, ожидая, когда дым рассеется.
      – Ну вот, – сказал Эльдорадо, открывая дверь. – Можно вылезать.
      – Ага! – тупо кивнул Крулс, вышел из машины и хлопнул дверью.
      – Ну до завтра, – сказал Эльдорадо, закрывая драндулет на ключ. – Пойду.
      – Ага! – повторил Крулс. – И я пойду.
      И они пошли.
      Когда Эльдорадо открыл дверь своей квартиры и уже входил в прихожую, Марианна встретила его сковородой по голове.
      – Ты что, совсем с ума сошла? – спросил Эльдорадо.
      – Ой, Эльдорадо, это ты?! – удивилась Марианна.
      – Ну а кто же еще?! – воскликнул Эльдорадо. – Черт с рогами?
      – Да тут приходил какой-то странный тип, вроде бы к тебе, – ответила Марианна. – Я его еле выпроводила.
      – Что за тип? – спросил Эльдорадо.
      – Да такой урод кудрявый, с мордой, как у обезьяны, – ответила Марианна.
      – А этому что от меня надо? – удивился Эльдорадо, узнав Драгона в описании.
      – Понятия не имею, – ответила Марианна.
      Весь вечер Эльдорадо раздумывал, что же так понадобилось от него Драгону, что тот не поленился узнать адрес Эльдорадо. Возможно, Драгон как-то сотрудничал и с полицией? Возможно, его допросили, спросили, кому он продавал такие винтовки, а список клиентов наверняка был невелик… В общем, Эльдорадо много чего надумал, а ночью нашему герою приснился кошмар, что его арестовали, и Драгон дал показания, что Эльдорадо покупал винтовку в его магазине. Эльдорадо кричал во сне:
      – Я невиновен! Я невиновен! Я их не убивал!
      В конце концов, Марианна сильно толкнула его локтем. Из-за этого во сне Эльдорадо появилось подобие электрического стула, на который его подталкивали. Ну, а после второго тычка Марианны Эльдорадо даже проснулся.
      – Ну что ты так орешь? – спросила Марианна, увидев, что Эльдорадо открыл глаза. – Что случилось?
      – Ничего, все в порядке, – ответил Эльдорадо. – Мне просто приснился кошмар. Не надо было смотреть «Несправедливо обвиненного» на ночь. Хотя это и прикольная комедия.

      Новый день не принес ничего нового. Эльдорадо весь день смотрел новости и прикидывал, сколько всего охранников будет у Родэрваласа. Вечером он погрузил в машину винтовку, а утром собрался зайти к Крулсу за шмотками. Однако ближе к ночи раздался звонок в дверь. Эльдорадо открыл и увидел на пороге встревоженного Грэя.
      – В чем дело, Грэй? – спросил Эльдорадо.
      – Мы можем поговорить наедине? – спросил Грэй.
      – Пошли на кухню, – сказал Эльдорадо.
      Но тут весьма некстати из комнаты вышла Марианна.
      – Добрый вечер, – улыбнулась она. – Эльдорадо, а я и не знала, что у тебя есть друзья-шпионы.
      – Добрый вечер, мадам, – улыбнулся в ответ Грэй. – В любом случае, я пока что не шпион, я только учусь.
      – И все равно это очень здорово, – плотоядно улыбнулась Марианна.
      Эльдорадо, за эти десять секунд сделавший вывод о том, что Марианну возбуждают мужчины в форме, поспешил произнести официальный спич:
      – Марианна, это Грэй, мой коллега по работе. Грэй, это Марианна, помнишь, я тебе о ней рассказывал? Ну, вот теперь ты увидел ее своими глазами.
      – О, и что же Эльдорадо вам обо мне рассказывал? – спросила Марианна у Грэя. – Наверно, гадости всякие?
      – Нет, что вы, – вежливо ответил Грэй. – До сих пор я был уверен, что Эльдорадо слишком вас приукрашает, но сегодня убедился, что это не так.
      Марианна сделала паузу, чтобы обдумать эту фразу и понять ее смысл. Эльдорадо, воспользовавшись паузой, вклинился в беседу:
      – Марианна, там твоя мыльная опера начинается. И кажется, на экране полуголый Хуан-Карлос.
      – Правда?! – воскликнула Марианна. – Уже бегу!
      И ближайшие десять минут ее невозможно было оторвать от телевизора. Вплоть до рекламы.
      Эльдорадо и Грэй переглянулись.
      – На кухню! – прорычал Эльдорадо, не дав Грэю вставить изощренно-саркастическое замечание.
      Кухня была маленькой, но Эльдорадо и Грэй удобно устроились на старых стульях вокруг старого стола. Третьего стула не было.
      – Так в чем дело? – спросил Эльдорадо.
      – Ко мне приходили полицаи, – ответил Грэй.
      – Что они искали? – спросил Эльдорадо.
      – Прежде всего оружие, – ответил Грэй. – У меня есть пистолет, мне положено его носить по уставу КСШ, но завтра мне все равно придется явиться в полицию и объяснить, где я его взял.
      – Ну, а пока ты будешь это объяснять, Родэрваласа убьют, и тебя очистят от подозрений, – сказал Эльдорадо.
      – Будь осторожен, – сказал Грэй.
      – Не волнуйся, я уже все продумал, – сказал Эльдорадо. – У меня даже есть алиби: завтра я весь день сижу у Крулса, и мы режемся в карты. На самом деле я буду на крыше 11 дома, но никто не сможет это доказать.
      – Удачи тебе! – сказал Грэй.

      Утром, пока Марианна дрыхла, Эльдорадо и в самом деле зашел к Крулсу. Стучать в дверь пришлось долго – Крулс всегда был не дурак поспать. Наконец, дверь приоткрылась, и в проеме показалась заспанная физиономия зевающего Крулса.
      – С добрым утром, спящий красавец! – усмехнулся Эльдорадо.
      – А, это ты, – вздохнул Крулс. – А я был уверен, что полиция.
      – Тихо ты! – шепнул Эльдорадо. – Может, впустишь меня?
      – А, да, заходи, – кивнул Крулс.
      – Ну, где коробка с генеральскими шмотками? – спросил Эльдорадо.
      – С чем? – спросил Крулс.
      – Ладно, пойдем по длинному пути, – вздохнул Эльдорадо. – Помнишь, пару дней назад я приносил тебе заклеенную коробку? У тебя тогда тут какая-то девчонка в спальне сидела?
      – Ох, не напоминай, – вздохнул Крулс. – Она утром стащила все мои деньги. Теперь понимаю, почему она так сразу на меня запала, и сама предложила переместиться в спальню.
      – Деньги стащила… – пробормотал Эльдорадо. – Погоди, а коробка? Коробку-то она, надеюсь, не сперла?
      – А, коробка, – вздохнул Крулс. – Да здесь твоя коробка, под ванной.
      Крулс зашел в ванную, погремел там чем-то, после чего вынес ту самую коробку с генеральскими шмотками, правда, слегка помятую.
      – Спасибо, – улыбнулся Эльдорадо. – Пожалуй, переоденусь прямо здесь. Кстати, ты помнишь, что официально мы с тобой сегодня весь день пьем портвейн и режемся в карты?
      – Помню, – вздохнул Крулс. – Пойду карты достану.
      Пока Крулс искал карты по всем ящикам своей тумбочки, Эльдорадо переоделся в генеральский костюм. Наконец найдя карты, Крулс обернулся и даже вскрикнул, не узнав Эльдорадо.
      – Ой! – воскликнул Крулс. – Что-то я тебя и не узнал.
      – Это приятно, – кивнул Эльдорадо. – Раз уж ты меня не узнал, значит, никто другой и подавно не узнает.
      – Видишь, как много от меня пользы! – торжественно заявил Крулс.
      – Действительно, – хмыкнул Эльдорадо. – Ну ладно, я поехал, ты оставайся.
      – Окей, – кивнул Крулс. – Только ты это, не задерживайся сильно. А то мне всегда становится скучно, когда я сам с собой в карты играю. Иногда даже засыпаю за столом.
      – Уж постарайся не заснуть, – вздохнул Эльдорадо. – Ну все, пока. И не хлопай дверью, чтоб соседей не разбудить.
      Крулс закрыл дверь почти без грохота.
 
      Драндулет завелся с первой попытки и почти без громких шумовых эффектов, обычных для этого антикварного механизма. Эльдорадо медленно выехал на проспект и поехал к Одиннадцатому Дому.
      Тень огромного небоскреба вскоре закрыла собой Солнце. И горизонт. И вообще все. Перед Эльдорадо не было ничего, кроме огромной стены с многочисленными пробоинами окон. Гигантский муравейник или пчелиный улей… Внутри кипела жизнь. Офисы и административные сектора, элитные квартиры на жилых этажах, витрины магазинов внизу. Двигатель прогресса довольно уродлив, если поглядеть на него изнутри.
      Эльдорадо оставил машину на стоянке, рядом с воротами № 25. Дело в том, что рядом с воротами № 25 внутри небоскреба был лифт, ведущий почти на самую крышу – под крышей была оборудована смотровая площадка. Это был зал со стеклянными стенами, и оттуда открывался шикарный вид на центр Квартала. На смотровой площадке всегда было много туристов, они толпились там со своими фотоаппаратами и видеокамерами, так что было совсем просто прошмыгнуть на служебную лестницу, ведущую на самую крышу.
      Итак…
      Эльдорадо, рассекающий толпу в своем генеральском костюме с чемоданом в руках, конечно, привлекал к себе внимание. Но именно поэтому его никто и не останавливал. Охранники с уважением смотрели на генерала, решив, что сегодня будет какая-то официальная проверка. Никто и не подумал спросить у Эльдорадо документы, хотя он и заучил наизусть все те пароли, что сообщил ему Грэй. Наш герой просто вошел в лифт, поднялся до тридцатого этажа, где располагалась смотровая площадка, потолкался среди туристов и без единого колебания прошел через дверь с табличкой «Служебное помещение». Внутри маленькой служебной комнатки никого не было, в дальней стене были две двери. Заглянув в каждую из них, Эльдорадо обнаружил лестницу, ведущую на крышу. Итак, часть дела сделана.
      На крыше длинного тридцатиэтажного небоскреба не было ничего, кроме ветра. Немного побродив вдоль вентиляционных коробок, уродливых радиоантенн и прочих достопримечательностей, Эльдорадо нашел подходящее место, откуда был виден Двенадцатый дом. Здесь наш герой и залег в засаду со своей винтовкой.
      Быстрый осмотр сквозь оптический прицел показал, что Родэрвалас пока не приехал. Вокруг новой спутниковой антенны суетились несколько человек, распутывали какие-то провода и все в таком духе. Эльдорадо понял, что приехал слишком рано.
      – Лучше рано, чем поздно, лучше поздно, чем никогда, – пробормотал он и устроился поудобнее.

      Лежать на крыше наедине с ветром – не самое приятное занятие. Достав из чемодана винтовку, Эльдорадо начал просматривать в прицел крышу Двенадцатого Дома. Там долго не происходило никаких изменений. Наконец, появилось множество людей, одетых в такие же военные костюмы, как и Эльдорадо.
      «Значит, сейчас он появится», – подумал Эльдорадо и сделал все возможное, чтобы как можно лучше прикинуться строительным мусором.
      Пролежав минут пять лицом вниз, спрятав под собой винтовку, Эльдорадо начал опасаться, что Родэрвалас так и уйдет с крыши живым. Правда, как оказалось, наш герой не зря так долго прикидывался строительным мусором – охранники Родэрваласа внимательно осматривали крышу Одиннадцатого Дома в бинокли, прежде чем запустить на крышу своего клиента. Убедившись, что на соседней крыше нет ничего подозрительного, кроме кучки строительного мусора, охранники разрешили Родэрваласу выйти.
      Церемония, по идее, должна была продолжаться примерно полчаса. На самом деле все завершилось гораздо быстрее. Эльдорадо, поднявшись и достав винтовку, увидел в прицел, как Родэервалас произносил перед телекамерой торжественную речь. Эльдорадо тщательно прицелился. Сделав глубокий вдох, наш герой задержал дыхание – и выстрелил. Затем снова и снова.
      Две первых пули попали Родэрваласу в живот, третья – в голову. Родэрвалас покачнулся под прицелом видеокамеры, упал и даже прокатился немного по слегка наклонной крыше, пока его не подхватил один из охранников.
      Эльдорадо, увидев, что задание выполнено, быстро спрятался за вентиляционным коробом. Охрана Родэрваласа довольно быстро поймет, откуда стреляли. Возможно, они уже начали обшаривать крышу 11 Дома взглядами своих биноклей…
      Бросив винтовку и чемодан, Эльдорадо пополз к двери, за которой начиналась заветная лестница. Не было нужны тащить с собой винтовку – человек с чемоданом, спускающийся с крыши, наверняка бы выглядел подозрительно. Вот и дверь, наконец! Ура! Эльдорадо погрузился в блаженную темноту чердака. Теперь-то его не подстрелят с соседней крыши, как он только что подстрелил Родэрваласа. Оставалось всего лишь уйти от преследования.
      Эльдорадо схватил пакет, который он оставил здесь, когда поднимался. Вытряхнул их пакета рваные штаны, старые кроссовки и потертую кепку. Затем быстро сорвал с себя шляпу, маску, накидку, рубашку, сапоги и форменные штаны. Не решаясь просто так выбросить превосходный генеральский костюм, Эльдорадо запихал его в пакет. Быстро натянул рваные штаны и кроссовки. Надвинул на глаза кепку, схватил пакет и побежал вниз по лестнице.
      Войдя в служебное помещение при Смотровой Площадке, Эльдорадо увидел внутри двух уборщиков.
      – Привет, ребята, – спокойно сказал он. – Все грязь возите?
      – Ага, – кивнул один из уборщиков. – А ты новенький, что ли?
      – Я сегодня первый день, – ответил Эльдорадо. – Одну антенну надо было починить.
      – Ясно, – кивнул уборщик. – Я Джек.
      – Питер, – представился Эльдорадо. – Наверно, еще увидимся.
      – Наверно, – кивнул Джек.
      Эльдорадо спокойно вышел в зал, где по-прежнему толпились туристы. Подошел к лифту и, смешавшись с толпой, спустился вниз. Ему несказанно повезло – когда наш герой проезжал примерно двадцатый этаж, мимо него наверх проехал лифт, забитый охранниками и полицейскими, поднимавшимися на крышу, чтобы схватить киллера.
      На первом этаже все пока что было спокойно. Охранники перебрасывались фразами по рациям. Похоже, им поступил приказ задержать убийцу с винтовкой. Слева от лифта повязали какого-то чувака с огромной спортивной сумкой – видимо, решили, что он прячет там винтовку.
      Эльдорадо с отстраненным выражением лица прошел мимо десятка охранников, подошел к своему драндулету, сел за руль, бросил пакет на заднее сиденье и попытался завести машину.
      Драндулет сопротивлялся. Эльдорадо услышал звуки многочисленных сирен, они приближались.
      – Ну, пожалуйста, – шепнул Эльдорадо драндулету. – Ну пожалуйста, родной, ну заведись же!
      С третьей попытки драндулет завелся. Эльдорадо, не превышая скорость, выехал со стоянки и направил машину к Центральному проспекту. Навстречу ему пронеслась целая колонна полицейских машин и даже парочка военных броневиков. Несмотря на то, что внутри его трясло от страха, Эльдорадо продолжал медленно ехать к своему дому.
      Остановив драндулет под елками, Эльдорадо запер машину и отправился к Крулсу. Ему пришлось три раза постучать в дверь и проорать:
      – Открывай, это я, Эльдорадо!
      Лишь после этого Крулс с опаской приоткрыл дверь, убедился, что Эльдорадо действительно один, после чего позволил ему войти.
      – Ну что? – нервно подергиваясь, спросил Крулс.
      – Собираем совещание! – облегченно выдохнул Эльдорадо. – С угрозой для существования антирабской кампании покончено. Родэрвалас убит!
      – Это значит, что для нас все кончено? – спросил Крулс.
      – Нет, – ответил Эльдорадо. – Для нас все только начинается!
      – Ур-ра! – воскликнул Крулс.

      Вечером Эльдорадо отправил Марианну погулять, и у него дома собрались все причастные к двум убийствам. Тридцать человек с трудом поместились в маленькой квартире Эльдорадо. Все были в приподнятом настроении, а Крулс уже вообще успел напиться и заснуть на диванчике. Эльдорадо кратко рассказал о том, что все удалось, и теперь можно не опасаться ни киллеров, ни полиции.
      Наконец, собрались действительно все. Грэй встал в центре комнаты и объявил:
      – Эльдорадо, поздравляю тебя! Твой план выполнен. Ты спас нас всех, сделал все возможное и невозможное для спасения антирабской кампании и для спасения наших жизней. С удовольствием объявляю, что теперь ты являешься официальным лидером антирабской кампании, потому что ты действительно этого достоин!
      Раздались аплодисменты. Крулс заворчал, потому что ему мешали спать.
      – Спасибо, Грэй, – сказал Эльдорадо. – Так значит, теперь и зарплата у меня будет побольше?
      – Почти в два раза! – сказал Грэй. – И Крулса мы тоже примем в состав руководства. Ну хотя бы потому, что он слишком много знает. И зарплату ему тоже поднимем, сообщишь ему, когда он проснется.
      – Уверен, Крулс будет невероятно счастлив! – улыбнулся Эльдорадо.
 
      Через пару дней Эльдорадо выступал на митинге уже в качестве официального главы антирабской кампании.
      – Убийство двух министров будоражит нашу общественность! – орал он. – Но скорее всего, эти убийства – происки Империи Зла, которая только и ждет удобного случая, чтобы подорвать стабильность в цивилизованном мире! Так что надо как можно быстрее принять самые жесткие меры против убийц. Наша антирабская кампания поможет всем, чем сможет…
      И так далее, и тому подобное. Вечером Марианна снова поздравила Эльдорадо с удачным выступлением и, узнав о его повышении, окончательно переехала к нему из окончательно раздолбанного ремонтом общежития.
      The end

      Итак, Эльдорадо стал главой антирабской кампании. Крулс и Грэй заняли ответственные посты вместо Морвиса и его погибших коллег. Вместе с Парэрасом и Родэрваласом ушел из жизни закон, угрожающий Эльдорадо на его долгом пути вверх по лестнице карьеры.
      Общественность была взбудоражена, но постепенно об этих убийствах стали забывать. Ту винтовку, что Эльдорадо бросил на крыше, выставили в Музее Нераскрытых Убийств. Потому что убийцу Парэраса и Родэрваласа так и не нашли.
      Эльдорадо иногда надевал свой генеральский костюм, когда ему хотелось почувствовать себя властелином мира. Антирабская кампания продолжала свою работу. И кто знает, как сложилось бы будущее Квартала, если бы никто не помешал Парэрасу и Родэрваласу? Но это уже совсем другая история…
      Продолжение следует