Глава 6

Школьное здание осталось таким же, каким было в ту пору, когда здесь училась Тесc. Стоянка, правда, расширилась, да прибавилось несколько новых лесенок и турникетов на игровой площадке.

Дилан не сказал и двух слов за всю дорогу. Неловкость, образовавшаяся между ними, не отступала, и они прилагали все усилия, чтобы не замечать ее.

Остановившись у двери, Дилан пропустил ее в вестибюль первой.

– Ты думаешь, она в кабинете у директора? – Волнение Тесc возрастало. – Или в кабинете медсестры?

– Ну, когда я ее забирал в прошлый раз, она ждала меня в…, о, вот и она.

Легким кивком головы Дилан указал на административный кабинет, расположившийся слева, всего в нескольких шагах от них. Ее взгляд переместился в том же направлении и остановился на бледном лице дочери по другую сторону стеклянной стены. Бедный ребенок был как комок нервов, а глаза расширились до предела, выражавшего ужас только что пойманного и до смерти испуганного зайца. Сердце Тесc облилось кровью.

– Она выглядит такой подавленной, – прошептала она Дилану.

– Она в порядке. И выглядела так же перед тем, как в первый раз прокатиться на американских горках. – Он слегка усмехнулся. – Самое интересное, что у нее было такое выражение лица уже после Диснейленда еще где-то около часа.

Тесc понимала, что он пытается успокоить ее, унять ее опасения и тревогу. Но она знала, что ничто не поможет ей так, как одно-единственное мимолетное прикосновение к лицу Эрин. Бросив взгляд в ее сторону, Тесc заметила, что Эрин одновременно и ждет, и боится ее – детские глаза расширились, но не избегали смотреть на мать.

– Ну, давай избавим ее от страданий. Тесc приостановилась, пораженная его словами, словно неожиданным укусом змеи.

– Страданий? – Почему Дилан думает, что Эрин страдает и чувствует себя несчастной из-за их встречи?

– Да, – подтвердил Дилан, – ты что, не видишь, что она уже умирает от нетерпения встретиться с тобой?

– О, – кивнула она. – Я просто сначала не поняла, что ты имеешь в виду. Меня тоже нужно избавлять от моих страданий. – Ее голос снизился до шепота, когда она прибавила:

– Десяти долгих лет страданий.

Боковым зрением она увидела изумленный взгляд Дилана, брошенный на нее через плечо, но не придала ему значения, так как в этот момент дверь кабинета открылась и она лицом к лицу столкнулась с Эрин. Безмолвно стоя перед дочкой, Тесc была готова провалиться сквозь землю. Господи, она даже не знает, что сказать. Что должна и может сказать мать своему ребенку, которого видит впервые? Где же Дилан? Когда он наконец войдет и нарушит это неловкое молчание, нависшее над ними? Забавно, но вместо него эту миссию взяла на себя Эрин, которая вдруг заговорила трепещущим от волнения голоском:

– Ты приехала.

Тесc смотрела на бледные губы Эрин, которые та закусила от волнения, на большие карие удивленные глаза.

– Ты правда приехала.

Ком встал в горле у Тесc. О, пожалуйста, только не заплачь, умоляла она себя. Пожалуйста, не выставляй себя глупой невротичкой перед этим чудным ребенком.

Тесc кивнула, и глаза у нее наполнились слезами.

– Я забираю дочь домой, – сказал Дилан школьному секретарю.

– Очень хорошо, мистер Минстер, – сказала женщина, бросив на Тесc удивленный взгляд. – Соберите вещи Эрин.

После того, как сумка была собрана, девочка махнула ей рукой.

– До свиданья, миссис Доухим. Увидимся завтра.

– Надеюсь, тебе уже сегодня станет лучше, – проговорила она Эрин, но ее взгляд не отрывался от Тесc.

– Конечно, – заверила ее Эрин. Затем девочка сделала экстраординарную вещь. Эрин взяла под руку Тесc и сказала:

– Пойдем, мам. Пойдем.

Тесc была ошеломлена – мама. Дочь назвала ее мамой. Восторг переполнил все ее существо.

Эрин держала ее за руку всю дорогу до машины. Тесc была прямо-таки опьянена и чувствовала легкое головокружение. Все вокруг изменилось: деревья казались пышнее, листья – зеленее, облака огромными пуховыми комками проплывали по голубому небу.

Дилан открыл переднюю дверцу:

– По местам.

Он улыбался, но Тесc заметила напряжение на его лице и в тоне. Она насторожилась. Однако Эрин, большие глаза которой с обожанием взирали на нее и могли лишить дыхания кого угодно, сбила ее с мысли.

– Можно я сяду впереди рядом с тобой? – спросила она.

– Конечно, – автоматически ответила Тесc. Сейчас она согласилась бы проехать и на крыше машины, если бы дочь попросила.

Но что, если Дилан разрешает ей ездить только на заднем сиденье? Вопрос пробился через пелену счастья, и она бросила испытующий взгляд на него.

Я не собираюсь вставать между тобой и Эрин.

Его какой-то съеженный, холодный вид спустил Тесc с небес на землю. Меньше всего Тесc хотела, чтобы Дилан чувствовал угрозу. Она взглянула на Эрин.

– Ты можешь сесть, если папа разрешит. Дилан сердито посмотрел на нее через голову дочери. Давай, делай из меня плохого парня.

Бросив на него извиняющийся взгляд, Тесc снова взглянула на Эрин.

– Может быть, мне лучше поехать на заднем сиденье?

– Не глупи, – произнес Дилан. Вспышка гнева мелькнула в его глазах, когда он захлопнул заднюю дверцу. – Может, вы наконец сядете?

Всю дорогу Эрин болтала, и за пятнадцать минут Тесc узнала о дочери все. Имя учительницы Эрин – мисс Эдварде, и она самая милая учительница в школе. Эйприл и Венди – лучшие подруги, а Тоби – лучший друг. Нет, не то чтобы Тоби был ее парнем. Эрин сделала ударение на последнем слове. Он был просто другом. Ну и что с того, что он мальчик? Но он очень холоден с ней, хотя многие мальчишки подлизываются к ней, потому что они не берут играть девчонок в баскетбол, а она играет даже лучше, чем многие из них. Но ему это все равно. Уроки истории мисс Эдварде такие интересные! Она дала им задание и разделила их на три команды, разрешив самим решать, с кем они хотят быть. Эрин взяла в команду Тоби и еще двоих. У них была сценка по легенде о маске мертвого фараона Тутанхамона.

Знает ли Тесc, что в действительности маска была двенадцать дюймов вышиной и сделана из лазурита? Лазурит – это красивый голубой камень, это она точно знает, потому что учила. Эрин не очень любит естественные науки, но в прошлом году они вместе с папой сделали вулкан, который мог по-настоящему извергаться – смесь кетчупа и песка, – и она заняла второе место в научной олимпиаде. На следующей неделе будет экскурсия по местному фруктовому саду, и Эрин заверила класс, что сорвет яблоко. Прямо с дерева. Теперь все ждут, что же будет.

Дилан свернул на дорогу, ведущую к дому. Кирпичное ранчо отстояло на несколько метров от нее. Большое дерево отбрасывало тень на широкую лужайку, окруженную вместе с домом забором.

– Красиво, – прошептала Тесc.

– А ты пойдешь с нами? – не унималась Эрин.

Тесc взглянула на ребенка.

– Пойду куда?

– Во фруктовый сад. Всегда едет кто-нибудь из родителей. Мама Боба Тейлора, например, потому что с ним всегда что-нибудь случается, и мама следит за ним. Я могу спросить мисс Эдварде завтра, будет ли место в автобусе для тебя. Держу пари, что будут.

– Тпру, – сказал Дилан, заглушив двигатель, – притормози маленько. Ты загрузила… – он замолчал, очевидно, в замешательстве, Тесc удивленно взглянула на него, – свою мать.

Слова прозвучали натянуто и напыщенно, и от них стало не комфортно, как от, новой юбки.

Дилан кашлянул.

– Выходи. Тебе нужно переодеться. О твоей экскурсии поговорим попозже.

Эрин настолько расстроилась из-за слов Дилана, что даже замолчала. По крайней мере минуты на две.

Они обогнули дом и вошли через боковую дверь в светлую и просторную столовую.

– О, как мило, – восхитилась Тесc, – так уютно и свободно.

– Спасибо, – ответил Дилан.

– Многое в доме сделано руками папы. В голосе Эрин чувствовалось столько гордости за своего отца, что Тесc улыбнулась.

– А я ему помогала, ну, конечно, очень мало.

Дилан нежно положил руку ей на плечо.

– Ты заколачивала гвозди. Мне очень понравилось, как ты мне помогаешь. Эрин просияла от комплимента.

– А теперь иди переодеваться. Но все внимание ребенка было направлено на Тесc.

– Не хочешь посмотреть мою комнату?

Опередив Тесc, Дилан сказал:

– А тебе не кажется, что будет лучше, если ты сначала переоденешься и уберешься в своей комнате?

– У, пап, – выразила недовольство Эрин, – я же сегодня утром заправила кровать.

– Я знаю, но твоя пижама валяется комком около шкафа. – Дилан облокотился на спинку кресла. – Тебе нужно сложить ее и спрятать в шкаф.

– Никак не пойму, зачем складывать пижаму, – пробормотала она, – если вечером я ее надену снова.

Дилан не обращал внимания на ее стоны.

– И вот еще. Что это за мягкие игрушки, разбросанные по всему полу? Ты же не хочешь, чтобы твоя мама увидела комнату неубранной или не…

– Ну, ладно. – Эрин повернулась к холлу и направилась к дальней двери. – Ладно, уже иду.

Когда они остались одни, Дилан повернулся к Тесc.

– Вот это да, она уступила с такой легкостью.

Тесc усмехнулась.

– Ты привел убедительный аргумент. В свою очередь улыбнулся Дилан.

– Этого обычно недостаточно для Эрин. – Он взглянул в сторону пустого холла. – Она, должно быть, очень хочет произвести на тебя хорошее впечатление.

Его взгляд просветлел. Отцовская любовь, которую она прочла в его глазах, делала его очень привлекательным. Было очевидно, что Дилан сильно привязан к Эрин, чему Тесc была несказанно рада.

– Она хороший ребенок, – проговорил Дилан.

Тесc кивнула головой.

– Я могу сказать только одно, – через некоторое время прибавила она. – Ты проделал отличную работу, чтобы она стала такой.

В воздухе повисло молчание, и дружеская атмосфера, окружавшая их, начала меняться. Все это происходило так мучительно и так…, очевидно.

В попытке избежать его притягательного взгляда Тесc опустила глаза, но тут же наткнулась на рельефные мускулы его плеч и груди, покрытой темными блестящими волосами, выбивавшимися из-под рубашки. Она увидела длинные, сильные пальцы, которые когда-то доставляли ей столько изысканного удовольствия.

Воспоминания одной особенной ночи вернулись к ней остро и ясно. Воздух был горячим и спертым. Чтобы хоть немного освежиться, они с Диланом вскочили на мотоцикл и помчались прочь из города. Он привез ее в лес Херрингтон. Это было уединенное, тихое, прохладное местечко с тенистыми деревьями, могучие кроны которых закрывали небо. И вот под этими деревьями случилось то, что заставило ее сердце трепыхаться в груди: руки Дилана обнимали ее так сильно и так нежно, что дыхание то и дело прерывалось.

Остановись, прошлое есть прошлое! – твердила она себе. Сейчас же остановись.

Отогнав чувственные воспоминания, она медленно пришла в себя и подняла на него взгляд.

При виде Дилана глаза у нее округлились.

Он был каким-то задумчивым, погруженным в свои мысли. Словно взгляд Тесc помешал ему, только что возвратив из прошлого. Наконец он заморгал и посмотрел на нее. Его лицо было напряжено, а сам он казался потрясенным до глубины души. Тонкая нить таинственного притяжения снова протянулась между ними. Отрицать это было глупо и бесполезно.

– Я, наверное, пойду.

Его голос прозвучал сухо и резко. Тесc закусила губу, боясь согласиться слишком быстро.

– У меня еще много работы в автосервисе, а тебе и Эрин надо наверстать упущенное. И мое присутствие для этого излишне. Ты не будешь возражать, если я вернусь на работу?

– Я не возражаю, – тихо ответила Тесc, но вдруг спохватилась:

– Эрин, мне кажется, будет. Мы ведь еще не оставались наедине. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя неловко или стеснялась меня.

Время остановилось на миг, когда Тесc и Дилан пристально посмотрели друг на друга.

То, что ты чувствуешь, не просто неловкость. Голос прозвучал в голове, как звон колоколов. Это притяжение, влечение…

Очарование. Искушение. Соблазн.

Тяжелые слова, сильные ощущения. Чувства, которые разрывали ее изнутри.

– Правильно, – сказал он, оглядываясь вокруг, словно в поисках спасительного отступления. – Ты абсолютно права, пойду поговорю с ней.

Дилан исчез в холле. Тесc положила сумочку на дубовый стол и двинулась к кафельному островку посередине кухни. Провела пальцем по прохладной поверхности. Отвлечься – вот что ей нужно. Подумать о чем-нибудь другом, кроме Дилана и пьянящих эмоций, заставляющих все забывать, когда они вместе.

Осмотревшись, она решила, что это действительно очень приятное место. Кухня, от времяпрепровождения на которой женщина получает огромное удовольствие, готовя еду, обдумывая меню для своей любимой, счастливой семьи.

Тесc вздернула подбородок и сильно нахмурила брови. Откуда эти мысли? Она никогда не думала об очаге и доме. Когда Дилан бросил ее, а затем, месяцы спустя, она потеряла ребенка, Тесc решила, что семья – это не для нее. Она поняла, что любовь причиняет невыносимую боль, и всецело отдалась учебе. Она стала хорошей студенткой, закончила институт с отличием. Она могла специализироваться в любой области, продолжить учебу дальше, но Тесc хотела стать семейным врачом. Почему? Может, чтобы заполнить пустоту?…

Дилан вернулся с ключами от машины.

– Все в порядке.

Тесc заметила, что он избегает ее взгляда.

– Эрин больше чем счастлива, что остается здесь, с тобой. – Он направился к двери.

– Я буду дома чуть позже шести, если тебя это устроит.

Тесc согласно кивнула. Дилан открыл дверь, но тут же обернулся, как будто только что вспомнил.

– Если ты дашь мне свои ключи, я попрошу Дейва пригнать твою машину…, если, конечно, хочешь.

– Да, было бы замечательно. – Она подошла к столу и, начав искать ключи в сумочке, заметила, что Дилан отошел от нее на шаг.

Наконец Тесc протянула ему ключи. Он молча взял их, быстро кивнул и вышел.

Больше трех недель Тесc находилась в раю. С трех до шести она открывала для себя, что значит быть мамой. Чувства расцветали в ней – материнские чувства, которых она никогда не испытывала до приезда в Сосновую Рощу, до встречи со своей обожаемой, восхитительной дочерью. Они встречались на автобусной остановке и шли пешком до дома. Раньше Дилан всегда забирал ее в автосервис, но Тесc он позволил оставаться с дочерью, пока не вернется с работы.

В тот самый день, когда они впервые забрали, ее вместе из школы, Тесc осталась ужинать. Результат был катастрофичен. Атмосфера была так накалена, что это заметила даже Эрин. Не правильно истолковав напряжение, образовавшееся между ними, она спросила, почему родители расстраивают друг друга. Дилан попытался успокоить ее, но бесконечная беззаботная болтовня Эрин прекратилась, и они доедали в полной тишине.

Тесc пыталась снять накал между ними, но безуспешно. Очень жаль. Она понимала необходимость разговора с ним, однако это невозможно при Эрин. Поэтому после того вечера Тесc избегала подобных инцидентов и покидала дом, как только Дилан приходил с работы.

В эту пятницу Тесc одиноко ехала по свободной от машин дороге, чтобы, как всегда, провести несколько восхитительных часов с дочерью. Сегодня они займутся заданием по истории, которое Эрин готовила вместе с Тоби. Тесc медленно переехала перекресток и улыбнулась. Эрин оповестила ее обо всем по телефону. Она сказала, что Тоби живет за городом, недалеко от леса Херрингтон, потом подробно описала, как они с Тоби построили шалаш под одним деревом. Конечно, добавила Эрин, у них не будет времени для работы над заданием вечером, хотя оно должно быть готово к середине следующей недели.

Тесc мысленно перенеслась во время, которое они проводили наедине с Диланом в этом же месте. Быть может, обстановка этого местечка напомнит ей все чувства, которые она тогда испытывала к Дилану, и поможет ей лучше разобраться с тем, что она чувствует сейчас. Ведь этот пятачок в лесу Херрингтон стал настолько родным для нее, что она до сих пор думает о нем с волнением! Нет лучших мест, пришла она к выводу, взглянув на заросшую тропу, которая была их “воротами в рай”.

"Это не лес Херрингтон, – вспомнила она шепот Дилана, обжигавший ухо в тот знойный день, – это рай”.

А через день это место стало райским ложем. Сейчас же это было не больше, чем грязный клочок земли, заросший кустарником. Она не рискнула ехать дальше, вглубь, на своей легковой машине. Поэтому заглушила мотор и осторожно прошла по узкой тропинке в лес.

Тишина окружала ее, и с каждым шагом, отдалявшим от внешнего мира, сердце наполнялось волнением и радостью. Уединение. Спокойствие. Именно это много лет назад переживали они здесь вместе с Диланом. Но не полное уединение, а лишь изоляцию от суетного мира обретали они в этом милом местечке. И так легко было представить себя шестнадцатилетней, поверить, что желанна и что под деревом ждет мальчик, которого любишь. Тесc почти ощущала ветер, бьющий в лицо от скорости мотоцикла Дилана, запах его кожаного жилета, силу его широкой спины, то, как она крепко прижималась к нему. Каждый нерв напрягался от желания, в ушах звенело от нетерпения в ожидании его поцелуев, его ласк. Потому что она знала, что после веселой болтовни и возни, шуток и смеха они предадутся неземной любви.

Тесc остановилась и улыбнулась, увидев наконец то самое место, о котором она так долго думала. Рай изменился – он зарос так же, как и тропинка. Но развесистые деревья стояли по-прежнему, вот только теперь мох и лишайник лежали ковром. Инициалы, вырезанные Диланом на дубе, расплылись, так как дерево за эти годы сильно выросло, но Тесc легко прочитала их.

Она просто стояла и наслаждалась безмятежностью; яркая зелень шелестела от ветра над головой, по веткам кто-то суетливо бегал – белка или бурундук. Тесc повернула голову на резкий звук, пронзивший спокойную тишину леса. Отчетливый гул приближающегося мотоцикла донесся до ее ушей.

Глава 7

Тесc должна была ощутить панику при его появлении. Она должна была онеметь от неожиданности или, наоборот, броситься на поиски укрытия, где он не увидел бы ее. По крайней мере она должна была удивиться. Но ничего такого не произошло. То, что он оказался здесь, в их раю, именно сейчас, казалось самой естественной вещью в мире.

Он заглушил мотор, снял шлем и провел рукой по темным волосам. Единственное, что Тесc могла сделать в данной ситуации, так это одарить его доброжелательной улыбкой, что она и сделала. Он ответил ей тем же. И тотчас она почувствовала неловкость, которая установилась между ними с момента ее приезда в Сосновую Рощу.

Но ведь рай – волшебное место, где ничего плохого случиться не может. Место, где мечты становятся реальностью. Место бесконечного счастья – неважно, что может произойти где-то там, за его пределами, в реальном мире.

– Привет, – поздоровалась она. Он ответил ей мягкой улыбкой.

– Я отвез Эрин к Тоби и вдруг увидел у дороги твою машину, – объяснил он.

Но Тесc хотелось верить, что это сама судьба привела его сюда.

Дилан слез с мотоцикла и положил шлем на кожаное сиденье.

– Прошло много времени, – он оглядывал их рай. Наблюдая за ним. Тесc уловила страх, увидела воспоминания, отражавшиеся в его чистых зеленых глазах. Она очень хорошо понимала это, так как сама чувствовала то же.

– Да, – только и сказала она, притом шепотом.

– Что овладевало нами, чтобы… – проговорил он глухим голосом.

На его лице было написано смущение. Тесc тряхнула головой, не в силах остановить улыбку, которая то и дело подергивала уголки ее рта. Она точно знала, о чем он думает, к чему клонит. Неведомо откуда взявшаяся дерзость подтолкнула ее закончить его мысль.

– Совершенно голыми резвиться в не столь уж безлюдном лесу? – предположила она.

Они смотрели друг на друга в полном молчании, а затем взорвались смехом, от которого у них даже слезы на глазах выступили.

– Подростки все очень… – на этот раз ей было сложно произнести то, о чем она думала.

– Раскрепощенные? – подсказал он. Снова они смешались от этого одного короткого, произнесенного немного робко слова.

– Удивительно, но мы даже не скрывались. Мотоциклисты или просто отдыхающие могли прийти сюда на пикник. Да тот же лесничий. Нам страшно везло, правда?

– Ну, мы были либо очень удачливыми, либо…, устроили кому-нибудь неплохое эротическое шоу.

Тесc была в ужасе от такой простой мысли, никогда ранее не приходившей ей в голову.

– Не говори так!

Дилан смеялся над ней, но она ничуть не расстроилась. Ее непосредственность была хорошим знаком. После некоторого молчания он произнес:

– Bay, ты видела это?! – Он указал на инициалы.

– Да. – Тесc подошла к дереву, провела пальцами по буквам. – Они сохранились, несмотря на годы. – Она мягко улыбнулась и, не чувствуя и капли смущения, прочитала:

– Д. М. + Т. Г. = любовь навеки.

Она почувствовала, что он подошел к ней сзади очень близко. Настолько близко, что она ощущала его дыхание на своей щеке, его упругое тело. Тесc приехала сюда, чтобы лицом к лицу столкнуться с демонами прошлого, с чувствами, которые она годы назад испытывала к Дилану, со своей прошлой любовью. Однако сейчас, в этом лесу, гипнотическое его притяжение казалось реальным. Казалось настоящим. Да оно и было настоящим. И не имело ничего общего с прошлым.

– И это была правда, ты знаешь, – сказал он ей на ухо и положил руку на плечо. – Я любил тебя.

Она знала, что он был предан ей.

– Я знаю. – Она прикрыла глаза, наслаждаясь его словами, его прикосновениями. – Я никогда не сомневалась в этом, – сказала она, взглянув в его глаза, которые всегда имели власть над ней.

Это не было полной правдой. Перед их расставанием она начала сомневаться в нем, в его чувствах к ней, имея на то весьма веские основания. Но сейчас было не время вспоминать старые обиды. Сейчас хотелось вспомнить о всех тех прекрасных моментах, которые они когда-то разделили вместе, и надо отдать должное – их было много.

Он провел по ее щеке указательным пальцем очень нежно, чуть дотрагиваясь, и Тесc отдалась желанию опустить голову и закрыть глаза. Неожиданно для себя она взяла его руку и провела ею по своим губам, отчего сначала очень смутилась. Но, увидев в его глазах спокойную уверенность, тут же расслабилась. Он наклонился ближе, его нос слегка коснулся ее рта, а затем щеки, когда он нежно обхватил ее шею. Инстинктивно отвечая на его прикосновения, ее руки скользнули по его широкой груди.

– Ты совершенная, – шептал он. – Годы сделали тебя такой…, красивой.

Комплимент смутил ее. Годы изменили ее, сделали старше. Но она никогда не осознавала эти перемены так, как сейчас. Слово “красивая”, как ей казалось, было не совсем удачным по отношению к ее внешности. Однако, слыша это из его уст, она чувствовала себя словно на первом свидании.

Ее тело, казалось, пробудилось от комы – как будто оно пребывало в какой-то магической спячке долгие-долгие годы. Каждый дюйм кожи ждал его прикосновения, его поцелуев.

Он втянул носом запах ее волос.

– Ты восхитительно пахнешь.

Ладонью он провел по ее плечам, затем спустился вниз по рукам, чуть дотронувшись до локтей, и дальше – до самых кончиков пальцев. Потом он коснулся ее губ.

– У тебя восхитительно нежная кожа и мягкое, но упругое тело. – Подняв голову, он посмотрел ей в глаза. – Ты восхитительно выглядишь.

Голод в его глазах возрастал. Тесc понимала, что не может сейчас думать, может лишь чувствовать. Если он немедленно ее не поцелует, она просто сойдет с ума! Словно прочитав ее мысли, он наклонил голову и приблизился к ее губам. Тесc почувствовала легкое прикосновение его мягких губ к уголку своего рта, подобно крыльям бабочки, случайно задевшим лицо. Желание вспыхнуло в ней и, словно растекающееся по жилам вино, начало стремительно наполнять каждую клеточку ее тела, пока не стало единственным импульсом к жизни, единственной целью ее существования. Это не поддающееся контролю чувство стало наваждением. Паутина поцелуев Дилана была прекрасной и в то же время такой мучительной, совсем не утолявшей ее безмерного желания.

– Сладкая моя. – Вожделение явственно звучало в его голосе. – Ты даже слаще, чем в моих воспоминаниях.

Откуда он знает? – с нетерпеливой обидой подумала она. Откуда он может знать, какова она, если еще не вкусил ее? Чтобы почувствовать, ему нужно поцеловать ее по-настоящему.

Она обхватила его лицо.

– Иди сюда, – настойчиво произнесла она.

Ее слова удивили его – зеленые глаза стали огромными. Но она не обратила на это внимания, решительно притянув его лицо к своему.

Губы у него были теплыми и влажными.

Она быстро провела по ним языком – слегка, как бы спрашивая разрешения войти. И он предоставил ей полную свободу. Тесc обхватила его, руки осязали крепкие, словно налитые, мышцы его спины. Соски у нее набухли, стали почти каменными.

Их языки слились в томном танце, руки неистово ласкали. Дыхание стало яростным, сердца бешено стучали, требуя кислорода. Она слышала его прерывистое дыхание, которое подхлестывало ее желание еще больше. Бессознательно она вытащила рубаху из джинсов и обеими руками медленно провела по бархатистой коже.

Его поцелуи блуждали по ее телу – по ее губам, шее, груди…

– Ты такая вкусная!

Она молчала, лишь удовлетворенно улыбаясь и чувствуя блаженство, разлившееся по всему телу – от корней волос до пяток.

– Твои прикосновения сводят меня с ума. Тесc не отвечала, погруженная в блаженный круговорот чувств и мыслей, и Дилан расценил ее молчание как приглашение. Он очень медленно достиг последней пуговицы блузки, ни на секунду не отрывая взгляда от ее глаз.

Сердце Тесc бешено билось, останавливаясь при прикосновениях его рук. Ее дыхание стало таким же тяжелым и быстрым, как и у него.

Расстегнув последнюю пуговицу, он медленно перевел взгляд на ее грудь, взгляд охотника, смотрящего на дичь. Дилан шептал ее имя, нежно гладя грудь ладонью. И, чувствуя тепло его кожи, Тесc почти теряла сознание от божественных прикосновений. Она закрыла глаза и наслаждалась страстным огнем, который он разбудил в ней.