Глава 1

– Снова думаешь о Ченсе, – донесся возмущенный голос Элизабет. – Из-за своих воспоминаний ты лишена возможности сделать хорошую партию. Самое время забыть этого негодяя и подумать о будущем.

Обернувшись, Лидиан с улыбкой взглянула на мать.

Леди Экленд осталась красавицей и в сорок пять лет, только после смерти мужа в ее спокойных карих глазах была непроходящая грусть.

– Я уже все обдумала, – сдержанно ответила Лидиан, – и намерена ждать возвращения Ченса, когда бы он ни вернулся.

Элизабет тяжело вздохнула:

– С тех пор как уехал Ченс, ты все время стоишь на балах у стены, вместо того чтобы танцевать и смеяться с другими молодыми людьми.

– Они мне не нужны.

– Не понимаю твоего упрямства, – мягко сказала Элизабет. – Всегда тебя понимала, Лидиан, а теперь совсем не узнаю.

Они с матерью были очень близки, особенно последние четыре года после смерти Джона Экленда. Обе и внешне походили друг на друга: хрупкие, темноволосые, кареглазые.

«Но я все же не ты, мама», – подумала Лидиан.

Даже Элизабет не способна понять то романтическое чувство, сплетенное из боли, мечтаний и разбитых надежд, которое оставил в ее сердце Ченс Спенсер.

Мать и дочь наблюдали за до боли знакомой картиной. Бал у Торрингтонов ничем не отличался от других вечеров: в центре зала многочисленные пары танцевали кадриль, вежливые молодые люди подходили к краснеющим девушкам, а величественные дамы, сопровождающие их на бал, не спускали с них глаз. Когда-то Лидиан тоже принимала в этом участие, строила глазки красивым повесам, флиртовала, вальсировала… Она любила танцевать.

А потом встретила Ченса, навеки отдала ему сердце, и он стал для нее единственным желанным мужчиной.

– Мама, – тихо сказала она, – пойми, я сама знаю, что для меня лучше.

– Но большую часть жизни ты провела в деревне, откуда тебе знать? Принятое тобой решение повлияет на твою дальнейшую судьбу. А любой молодой человек, которому ты сейчас отказываешь, возможно, именно тот, с кем ты была бы счастлива в браке.

– Я никогда не буду счастлива с человеком, которого не люблю.

– Есть вещи не менее важные, чем любовь. Доброта, привязанность, надежность.., все то, что я нашла с твоим отцом. Страсть и романтика постепенно исчезнут, а дружба останется на всю жизнь.

– У меня все это будет, когда вернется Ченс.

– Да, пусть возвращается, тогда я наконец могу сказать ему, что о нем думаю. – Элизабет улыбалась, чтобы со стороны их разговор выглядел пустой светской болтовней. – Оставил тебя на годы между небом и землей, а сам носится по континенту…

– Мам, пожалуйста.., мы говорили об этом уже тысячу раз.

– Ты знаешь, что я беспокоюсь за тебя, дорогая.

Думаю, ты сама не надеешься на возвращение Ченса, но слишком упряма, чтобы признаться даже себе. Из-за предательства Ченса Спенсера ты не хочешь больше верить ни одному мужчине. Это моя вина.

– Твоя вина? – удивленно переспросила Лидиан.

– Да. После смерти Джона ты помогала мне управлять поместьем. Когда другие девушки танцевали и кокетничали, ты убивала лучшие годы, просиживая за бухгалтерскими книгами и пытаясь выжать лишний шиллинг из нашего бюджета, чтобы свести концы с концами…

– Я сама хотела помогать тебе. – Лидиан обняла мать за талию. – Если бы мы с тобой потеряли поместье, я бы никогда себе не простила. И, по-моему, мы неплохо справились.

– Возможно, – грустно согласилась Элизабет. – К несчастью, ты более наивна, чем девушки твоего возраста. Извини, но это правда. Твои высокие идеалы… Ты не смогла набраться опыта, который сделал бы тебя более искушенной. Ченс мгновенно это увидел и обратил себе на пользу. Не понимаю только, почему ты упрямо хранишь ему верность.

Не найдя ответа, Лидиан вздохнула и оглядела зал.

Торрингтоны устроили бал в честь семнадцатилетия дочери. Пронесся слух, что здесь будет много холостяков, поэтому родители из Беркшира и окрестных графств привезли своих дочерей. Однако среди гостей не было досточтимого Ченси Спенсера, а для Лидиан существовал только он.

Неужели прошел всего год с того времени, когда Ченс так пылко и нежно ухаживал за ней? Он покорил ее сердце, а потом уехал.

Решил набраться жизненного опыта, перед тем как взять на себя ответственность за жену и детей, попутешествовать по континенту и вернуться к ней. Ченс ждал от нее понимания, и она сделала вид, что понимает. Он просил ждать его, и она согласилась. Она была неуверена в себе и слишком ослеплена Ченсом, чтобы протестовать.

Возможно, мать права. Только беда в том, что Лидиан не могла забыть его и жить своей жизнью. Никто из мужчин не обладал его очарованием… Никто не интересовал ее.

– Посмотри туда, Лидиан. Видишь того высокого господина у двери?

Девушка повернулась и равнодушно взглянула в ту сторону. Только у заядлого спортсмена могла быть такая атлетическая фигура и загорелая кожа. Рыжевато-золотистые волосы господина были аккуратно причесаны, но одна прядь все же упала на лоб. Красив.., однако лишен опасной привлекательности Ченса. Мужчина придерживал за талию молоденькую светловолосую девушку.

– Кто это? – безучастно спросила Лидиан.

– Наверняка лорд Эрик де Грей. Хотя я не видела его много лет, но он точная копия своего отца Эдгара. А девушка, видимо, его сестра Дороти. – Заметив, что дочь смотрит на незнакомца, Элизабет решила подогреть ее, интерес. – При жизни твоего отца мы были дружны с де Греями, потом виделись довольно редко, однако сохранили хорошие отношения. Их старший сын Эдуард недавно погиб во время верховой прогулки… Такое горе.

Посмотри, как возмужал Эрик! Я должна найти способ представить тебя…

– Мама, не надо, – твердо сказала Лидиан. – Мне не хочется ни с кем разговаривать. Я согласилась поехать на бал только потому, что ты на этом настаивала.

– Но, дорогая…

Покачав головой, Лидиан отошла к столику с закусками, стараясь не привлекать к себе внимания.

Поддерживая сестру под руку, лорд Эрик вел ее к столику с закусками, игнорируя приветствия, улыбки и любопытные взгляды гостей.

– Боже мой! – воскликнула Долли. – Неужели ты до такой степени популярен? Я даже слышала, как одна дама сказала, что ты гвоздь сезона.

– Интересно почему? – ехидно спросил он, хотя оба знали ответ.

Недавно семье вернули титулы и большую часть собственности, которые были отобраны у их предка, обвиненного в предательстве во время гражданской войны в Англии. Теперь историки доказали его невиновность, и парламент издал указ о возвращении де Греям всего, чего их когда-то лишили.

За последний год они превратились из бедных помещиков во владельцев огромных угодий, и высший свет отреагировал незамедлительно. Желание выйти замуж за Эрика де Грея стало чем-то вроде поветрия. Будь жив Эдуард, младший брат вел бы относительно спокойную жизнь, а теперь Эрик оказался наследником отцовского титула. Для него это не имело значения. Он бы отдал все на свете, лишь бы вернуть брата. Все почести и внимание должны принадлежать Эдуарду, но именно Эрику досталась власть, которой он не ждал и не хотел.

Если раньше дамы умирали от страха, что Эрик может заинтересоваться их дочерьми, то сейчас отчаянно пытались сами привлечь его. Молоденькие девушки, когда-то резко отказывавшие ему, готовы флиртовать с ним и выполнять любое его желание. Год назад Эрику льстило бы их внимание, но сейчас он получал циничное удовольствие, глядя на их тщетные усилия. Он не собирался за ними ухаживать. Ему нужна девушка, которая видит не вновь обретенное богатство де Греев, а только его самого.

Того же он желал и сестрам. Чтобы защитить Долли от охотников за приданым, Эрик сопровождал ее на все балы и увеселения, внимательно наблюдая за сестрой, при необходимости предлагая ей свою помощь и совет.

– Ты можешь жениться на любой женщине, – сказала Долли.

– Женитьба не входит в мои планы. По крайней мере в ближайшее время.

К Долли тут же поспешили трое юношей, и их внимание заставило девушку покраснеть до самых корней ее светлых волос. Молодые люди наперебой предлагали ей бокалы с пуншем и тарелочки с закусками. Эрик отвернулся, чтобы поправить шейный платок, который врезался ему в шею, и, заметив подходившую к столикам незнакомку, с внезапным интересом стал ее разглядывать.

Черные волосы зачесаны назад, кожа необыкновенно чистая и гладкая, стройная фигура, на обнаженных плечах соблазнительно играет отблеск свечей. Только вот лицо кажется безжизненной маской. Ни один мужчина не приблизится к девушке, которая столь равнодушна к окружающим. Эрик уже встречал таких дам – красивая оболочка и пустота внутри. Но эта незнакомка слишком ослепительна со своей фарфоровой кожей и блестящими темными волосами… Ему не хотелось думать, что она похожа на других.

– Де Грей!

Рядом с ним оказался его школьный товарищ Джордж Сифорс, невысокий рыжий человек с веснушками на носу.

Проследив за взглядом Эрика, он покачал головой.

– Это мисс Лидиан Экленд, дочь покойного сэра Джона Экленда, – сказал он. – Не трать на нее время, де Грей.

– Почему?

– Говорят, она давно влюблена в никчемного парня по имени Ченс Спенсер и не интересуется другими мужчинами. Кроме того, она бесприданница, отец практически ничего ей не оставил.

Эрик лишь криво усмехнулся в ответ. Два года назад то же самое говорили и о нем, младшем сыне с незавидным будущим. Он не относится к числу тех, кто судит о женщине по ее приданому. Эрик снова посмотрел на мисс Экленд, гадая, что скрывается за этим красивым равнодушным лицом.

Когда Лидиан подошла к столику, около него возникло какое-то замешательство. Стройную блондинку (леди де Грей, если она не ошибалась) нечаянно толкнули под руку, и красный пунш вылился на ее белое шелковое платье. Чуть не плача от огорчения, девушка беспомощно глядела на яркое пятно, а трое мужчин рассыпались в извинениях.

Отстранив смущенных поклонников, Лидиан отвела девушку подальше от любопытных глаз и тщательно промакнула пятно чистой салфеткой.

– Всего лишь небольшой подтек, – улыбнулась она расстроенной девушке. – Не волнуйтесь, сейчас мы его чем-нибудь прикроем, и никто не заметит.

– Они подошли так близко.., толкнули меня под руку…

– С каждым может случиться. Я видела такое десятки раз. Однажды я тоже уронила мороженое, оставив пятно на.., вы сама понимаете, где. – Лидиан отколола от корсажа розовую орхидею – единственное украшение, которое могла себе позволить, и прикрепила на талии девушки, закрыв пятно. – Цветок выглядит чудесно.

– Но ваше платье стало некрасивым! – воскликнула девушка и покраснела еще больше. – О, я не имела в виду…

– Ничего страшного. Кстати, меня зовут Лидиан.

Лидиан Экленд.

– Дороти де Грей. Но зовите меня Долли, как мои родные и друзья. – Оправившись от смущения, она весело улыбнулась. – Вы очень добры.

– Вовсе нет… – начала Лидиан и тут же умолкла, поскольку к ним подошел брат девушки.

Эрик де Грей, казавшийся издали просто красивым, вблизи внушал благоговейный трепет. Совершенные черты лица не портил даже шрам на подбородке. Зеленовато-серые, как шотландские озера, глаза буквально загипнотизировали Лидиан. Угольно-черные зрачки казались еще темнее на этом зеленоватом фоне. Она с трудом отвернулась, чувствуя, что краска заливает ей лицо и шею.

Эрик смотрел на девушку. Опять появилась застывшая маска.., но поздновато. Он уже видел, как Лидиан улыбалась его сестре, тепло и весело, отдала ей свое единственное украшение, а ведь без орхидеи сразу стало заметно, что платье у нее дешевое, слегка пожелтевшее от времени. Лидиан заинтересовала его как ни одна другая женщина. Эрик хотел, чтобы она снова улыбнулась.., хотел сжать ее в объятиях.

Соблюдая этикет, Долли представила их, и де Грей вежливо поклонился:

– Вы помогли моей сестре, мисс Экленд.

– Мне это не стоило труда, милорд. С вашего разрешения… – Она сделала шаг в сторону, демонстрируя нежелание общаться с ним.

– Вы кому-то обещали этот танец, мисс Экленд?

Лидиан сделала вид, что просматривает свою танцевальную карточку, хотя желтоватые страницы между серебряными пластинкам обложки были чистыми.

– Нет, но я не…

– Пожалуйста, окажите мне честь. – Эрик протянул руку, и настойчивость его жеста невозможно было игнорировать.

Радостно улыбаясь, Долли забрала у нее скомканную салфетку.

– Идите, вам понравится вальсировать с моим братом… Он превосходно танцует. – Она подмигнула Эрику. – А я пока поболтаю с дамами в углу.

Такому шутливому натиску Лидиан не смогла противостоять и неохотно положила руку на ладонь де Грея, который повел ее в центр зала. Он действительно оказался прекрасным танцором, настолько легко и плавно кружил ее в вальсе, что Лидиан будто летала над полом.

– Не стоит дуться, – тихо произнес он.

Осознав, что слишком напряжена, девушка позволила себе расслабиться. Дамы не сводили с них глаз и, прикрыв рот шелковыми веерами, беззастенчиво шушукались.

Заметив, что она и де Грей стали центром внимания, Лидиан нахмурилась.

– Может, вы не любите танцевать, мисс Экленд?

– Лучше бы вы пригласили еще кого-нибудь, – выпалила та.

Он удивленно посмотрел на нее, в недоумении приподняв одну бровь:

– Почему же?

– Потому что я связана обещанием с другим.

– Вы помолвлены?

– Неофициально. Но я отдала ему свое сердце, – многозначительно сказала Лидиан. – Он моя единственная любовь.

Ее слова, видимо, ничуть не огорчили де Грея, скорее развеселили.

– И где же сейчас ваша единственная любовь, мисс Экленд?

– Он путешествует по континенту. Скоро вернется.

– Разумеется, – насмешливо произнес он, – а пока…

– А пока я буду его ждать.

– И как долго?

– Всегда, если потребуется.

– Он, должно быть, необыкновенный человек, если заслужил подобную преданность.

– Да, он… – Заглянув в глаза партнеру, Лидиан вдруг забыла, что хотела сказать.

Де Грей оказывал на нее странное воздействие: в его присутствии она моментально теряла душевное равновесие. Она никогда не предполагала, что ее может взволновать другой мужчина. Де Грей не обладал мальчишеским обаянием Ченса, был уверенным и пугающим. Интересно, каким он станет, когда влюбится. При желании он способен превратить жизнь возлюбленной в ад. От этой мысли у нее по спине пробежал холодок. Слава Богу, она никогда не испытает этого на себе!

– Расскажите о нем, – попросил вдруг де Грей.

Лидиан нахмурилась, стараясь подобрать слова:

– Он красивый.., жизнерадостный.., неистовый. Не любит долго находиться на одном месте. Жаждет приключений и увлекает всех за собой.

Эрик с восхищением увидел, как на одно мгновение ее осторожность исчезла, позволив ему заглянуть в романтическую душу. Она слишком неопытна, сразу видно, каких трудов ей стоит хранить верность странствующему возлюбленному.

– Когда вы последний раз виделись с ним? – Девушка опустила глаза, но Эрик безжалостно продолжал:

– Год? Два?

– Год, – выдавила она.

– Он писал вам?

– Я больше не хочу говорить о нем. – Ее лицо опять превратилось в маску.

– Разумеется, мисс Экленд.

Несмотря на его вежливость, Лидиан знала, о чем он думает: она была дурой, и Ченс никогда к ней не вернется. Какая самонадеянность! Он не знает Ченса, не понимает волшебного чувства, которое околдовало их, этих необыкновенных воспоминаний о нежных поцелуях, смехе и радости в объятиях друг друга. Ченс будто герой романов или поэм о страстной любви. На меньшее она никогда бы не согласилась!

Музыка умолкла, и лорд де Грей проводил девушку к матери. Элизабет обменялась с ним лишь парой фраз, но Лидиан чувствовала ее ликование.

– Милорд, вы меня, конечно, не помните, – улыбнулась она, – последний раз я видела вас еще мальчиком.

– Кое-что я помню, леди Экленд, – возразил де Грей. – Вы часто приезжали к нам и рисовали акварели с моей матушкой.

– Да, так оно и было! Передайте герцогине, что я вспоминаю о ней с большой нежностью.

– Надеюсь, в скором времени, леди Экленд, вы снова окажете нам честь. Я передам матушке ваши слова. – Поцеловав ей руку, Эрик обернулся к девушке, и в его зеленых глазах мелькнул огонек. – Благодарю за танец, мисс Экленд.

Лидиан сделала реверанс, все еще негодуя из-за его вопросов и снисходительного отношения к ней. Едва де Грей отошел, она тут же повернулась к нему спиной и облегченно вздохнула. Но, к своему огорчению, увидела по глазам матери, что та желает продолжить столь многообещающее знакомство.

– Он столь же очарователен, сколь и красив! – воскликнула Элизабет. – И вы замечательно смотрелись вместе, когда танцевали.

– Ничего не выйдет, мама, – резко ответила Лидиан. – Его просто осаждают женщины, а я дала ему понять, что замужество меня не интересует.

– Дала ему понять . – упавшим голосом повторила Элизабет. – Лидиан, скажи, что ты шутишь…

– Нет. Я сказала, что жду другого.

– О, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Отвергнуть такого мужчину, как де Грей, и рассчитывать на этого негодяя Ченса Спенсера… Хочу сообщить тебе о своем решении. – Лидиан молча смотрела на мать, ожидая продолжения. – На днях я видела объявление, что сдается в аренду на сезон небольшой дом. Он расположен в хорошем месте, к югу от Сент-Джеймса, и идеально нам подходит.

– Нет необходимости снимать дом в Лондоне, – запротестовала Лидиан. – Мы и так едва сводим концы с концами. Мама, неужели ты собираешься выбросить деньги на ветер, чтобы найти мне мужа!

– Не на ветер, – упрямо сказала Элизабет – Это вклад в твое будущее. Ты считаешь, что влюблена в Ченса, поскольку никогда по-настоящему не общалась с другими мужчинами. Проведя сезон в городе, ты увидишь, как много радости предлагает жизнь.

– Мама, это самая нелепая идея.

– Я так решила.

– Мы разоримся!

– Возможно. Но у тебя по крайней мере будет шанс выбрать себе мужа. И твой отец, я уверена, полностью согласился бы со мной. – Элизабет решительно направилась к свободному стулу.

Глава 2

Лидиан сидела в маленькой библиотеке Экленд-Холла, скрупулезно подводя итоги в бухгалтерской книге, а Элизабет проверяла, как справляются с обязанностями две служанки и кухарка. Большего штата прислуги они не могли себе позволить, и леди Экленд занималась делами, которые не подобали дамам ее положения. Джон оставил им скромное наследство, а годового дохода с поместья едва хватало на текущие нужды.

Лидиан выполняла роль управляющего, следя за арендаторами и слугами. Довольно тягостная обязанность, не сулящая ни малейшей надежды вылезти из долгов. В доме уже видны признаки запустения, хотя он не потерял своего очарования. И сам дом, и вся обстановка были старыми" изношенными, но ухоженными и любимыми.

Деревянные панели отполированы до блеска, а выцветшие ковры и портьеры содержались в образцовой чистоте.

Если бы удалось восстановить дом в его былой красоте! Лидиан чувствовала себя виноватой, отказываясь выйти замуж за какого-нибудь богатого человека, который мог им помочь. Мать заслуживала легкой, безбедной жизни.

А она эгоистка, так как думает лишь о собственных желаниях, а не о том, что хорошо для ее семьи и тех, кто от этого зависит. Но не любить Ченса и не мечтать о жизни с ним выше ее сил. Ей отвратительна даже мысль о холодном браке по расчету.

Тупо глядя на колонку цифр, написанных ее рукой, Лидиан вдруг услышала стук в парадную дверь. Служанка пошла открывать, и вскоре донесся радостный голос Элизабет. Сгорая от любопытства, девушка направилась в холл и замерла от неожиданности. Мать с помощью служанки ставила огромную корзину цветов на столик из красного дерева.

– Как красиво, – прошептала Лидиан.

Леди Экленд бросилась к дочери:

– Цветы только что доставили. Ты должна немедленно прочесть вот это!

С улыбкой глядя на ликующую мать, Лидиан раскрыла карточку.

"Благодарю за ваш очаровательный подарок Долли.

Лорд де Грей".

Девушка в замешательстве смотрела на такое количество дорогих цветов, точную копию розовой орхидеи, которую она приколола вчера на платье Долли. Никто еще не делал ей столь роскошного подарка. Лидиан медленно протянула карточку матери и, взяв из букета нежный цветок, легонько погладила изящные лепестки.

– Он скоро приедет к нам с визитом! – торжествующе объявила Элизабет. – Клянусь жизнью.

– Я не буду возражать, только почему…

– Лорд де Грей заинтересовался тобой, Лидиан! – Мысли Элизабет мгновенно переключились на нечто реальное. – Мы должны переставить мебель в гостиной и принести сверху новое кресло, чтобы заменить это вытертое… О, к его приезду кухарка должна сделать печенье и бисквиты…

– Мать поспешила на кухню, а Лидиан осталась в холле, задумчиво глядя на цветы.

Надежды Элизабет не оправдались: лорд де Грей не приехал с визитом. И хотя Лидиан была даже рада, тем не менее сердилась на него, видя, как огорчена ее мать. К несчастью, этот эпизод еще больше укрепил решимость Элизабет снять дом в Лондоне. Пока удавалось охладить ее пыл, но Лидиан подозревала, что мать не сдалась.

Элизабет деловито проглядела стопку приглашений на следующий месяц. Она настаивала, чтобы дочь сопровождала ее на бал, который устраивали их лондонские друзья.

– Мы еще никогда не пропускали ежегодные танцевальные вечера у Уиллогби, – решительно сказала Элизабет, – а этот год особенно важен.

– Почему именно этот? – сухо осведомилась Лидиан.

– Леди Уиллогби намекнула в своем письме, что пригласила несколько видных женихов.., в том числе лорда де Грея.

– Меня не интересует ни лорд де Грей, ни другие мужчины, а только…

– Не смей произносить его имени. – Элизабет зажала уши руками. – Обещай, что ты поедешь. Ради меня. Пожалуйста.

Лондонский особняк Уиллогби был обставлен во французском стиле. Вдоль стен, обтянутых шелком, красовались изящные стулья и столики, пол в бальном зале блестел, пахло цветами и воском.

Глядя на окружающую ее роскошь, Лидиан порадовалась, что надела свое единственное новое платье из тонкого белого шелка и мятно-зеленой кисеи, сшитое по самой последней моде: с удлиненным на два дюйма лифом, подчеркивающим округлость ее груди, и мягкими складками, которые изящно облегали ее бедра. Она подкрутила волосы щипцами и уложила в виде короны. Понадобилось много шпилек, чтобы мягкая шелковистая масса не распалась.

Лидиан, как водится, сначала поздоровалась с хозяевами, а затем в сопровождении матери направилась в буфет. Там они поболтали с друзьями и отведали различные деликатесы с маленьких тарелочек из китайского фарфора.

Когда раздалась музыка, Лидиан, привлеченная красивой мелодией, подошла к дверям бального зала, где уже кружились пары. Она вспомнила, как первый раз танцевала с Ченсом. Не будучи еще официально представленным и не обращая внимания на удивление девушки, он схватил ее в объятия.

– К-кто вы такой? – лепетала она, машинально следуя за ним. Он был развязным и порочным, непохожим на других молодых людей, с которыми Лидиан познакомилась в тот вечер.

– Мое имя не имеет значения, – улыбнулся Ченс. – Так же как и твое.

– Извините? – Она была шокирована подобной дерзостью.

– Важно лишь то, что мы созданы друг для друга.

– Вы меня даже не знаете!

– Я знаю, что ты самая красивая девушка, а об остальном расскажешь потом.

Ченс ворвался в ее жизнь и украл у нее сердце с тем соблазнительным шармом, которым обладал только он, заставив Лидиан чувствовать себя красивой, желанной, необыкновенной.

Она грустно наблюдала за танцорами, занятая мыслями о прошлом.

– Вернись ко мне, Ченс, – прошептала она. – Вернись…

– Мисс Экленд.

Вздрогнув, Лидиан подняла голову и увидела стоящего рядом Эрика де Грея. Такого же красивого, с безупречными чертами лица и взглядом, казалось, читающим ее мысли. Темно-золотистые волосы зачесаны назад, но один упрямый локон спадал на лоб. Он выглядел необычайно элегантным в своем темно-синем сюртуке, белоснежном шейном платке и бежевых панталонах. Даже в его расслабленной позе чувствовались энергия и сила.

– Все еще горюете по отсутствующему возлюбленному? – осведомился он.

– Я не горюю, – с достоинством ответила Лидиан. – Я жду.

– Как вы можете быть уверены, что он не забыл вас, мисс Экленд? Вдруг в этот самый момент он обнимает другую женщину.

– Я нахожу ваше замечание оскорбительным, лорд де Грей, – возмутилась Лидиан и, помолчав, добавила:

– Тем не менее спасибо за цветы.

Эрик улыбнулся и протянул ей руку:

– Не соблаговолите ли потанцевать со мной, мисс Экленд?

– Я не могу, извините.

– В таком случае мое почтение вам и вашей матушке.

– Спасибо, – пробормотала Лидиан, глядя ему в спину.

На мгновение она пожалела о своем отказе, ведь один танец ничего не решает. Возможно, ей приятно было бы потанцевать с лордом де Греем, только незачем поощрять его, подавать матери ложные надежды.

– Лидиан? – Около нее появилась Элизабет. – Я видела, как ты разговаривала с лордом де Греем. Что он сказал?

– Ничего, мама. Он велел тебе кланяться.

В другом конце зала послышались возбужденные женские возгласы: это лорд де Грей подошел к группе молоденьких девушек, среди которых была и Долли. Несколько минут спустя он вывел в центр зала очаровательную блондинку, небрежно поклонился, и они закружились в вальсе.

Де Грей был исключительно хорошим танцором, умевшим представить свою партнершу в самом выгодном свете.

Лидиан отвернулась, испытывая сожаление и безрассудную ревность. Она почему-то вдруг рассердилась на Ченса, лорда де Грея и на всех мужчин в целом. Ей не хотелось видеть, как эти оживленные девушки ловят вожделенную добычу. Только бы найти какое-нибудь тихое место, подальше от музыки и сплетен.

Когда ее мать отвлекли старые друзья, Лидиан вышла из зала. За много лет она изучила особняк Уиллогби и, миновав комнату для игры в карты, где собирались пожилые люди, охотничий зал, приспособленный мужчинами под курительную, оказалась перед гостиными в противоположном конце дома.

Найдя незанятую комнату, Лидиан закрыла за собой дверь и облегченно вздохнула. Тишину нарушал лишь треск огня в камине, служащего единственным освещением. Она сняла длинные белые перчатки, швырнула их на пол и протянула руки к огню. Хотя бы несколько минут она может провести в одиночестве.

Девушка не слышала, как открылась дверь, поэтому мужской голос у нее за спиной очень испугал ее:

– Вам неприлично быть здесь одной, мисс Экленд.

Лорд де Грей закрыл за собой дверь и окинул взглядом фигуру, затянутую в белый шелк. Пламя бросало причудливые тени на его лицо.

– Но и вам, милорд, не подобает находиться здесь со мной, – с иронией ответила Лидиан, пытаясь скрыть удивление. – Буду очень признательна, если вы покинете комнату, у меня нет желания оставаться с вами наедине.

– Есть только две возможные причины. Например, вы считаете меня непривлекательным.., но я в это не верю.

– Поскольку очень высокого о себе мнения, не так ли? – Ей было и весело, и грустно.

– Вторая причина: вы любите другого.

– Да, я люблю другого.

– И никто не заставит вас забыть о нем?

– Ни на минуту.

– Уверен, что он единственный мужчина, которого вы целовали.

– Я целовала дюжину мужчин.

Глаза Эрика насмешливо блеснули:

– Как бы мне хотелось быть одним из этой дюжины…

– Пожалуйста, уходите, милорд, – нахмурилась она.

Де Грей поправил рукой полоску зеленой кисеи у нее на лифе. Легкое, но интимное прикосновение, от которого у Лидиан отчаянно забилось сердце.

– Надеюсь, вы меня не боитесь?

– Разумеется, нет. – Ей хотелось бежать от него, но она заставила себя не двигаться с места. – Я сержусь на вас.

– Сейчас вы рассердитесь еще больше, т – усмехнулся он.

– Почему?..

Договорить она не успела, так как де Грей вдруг обнял ее. Лидиан глубоко вдохнула, собираясь закричать, но ей уже закрыли рот поцелуем. Она боролась, но не могла вырваться из стальных объятий. Несколько шпилек упало на ковер, шелковистая прядь выбилась из прически, закрыв лицо девушки. Эрик чуть отстранился и убрал ей волосы за ухо, а ошеломленная Лидиан молча смотрела на него.

– Пустите меня, – прошептала она.

Но рука де Грея лишь скользнула по ее шее, а губы снова прижались к ее рту. Лидиан хотелось крикнуть, что она принадлежит Ченсу и ничего не испытывает к другим мужчинам, однако все мысли куда-то исчезли, и она стала добровольной пленницей Эрика, который осыпал ее нежными поцелуями. Когда он наконец поднял голову, Лидиан едва держалась на ногах.

До сих пор ее целовал только Ченс, и этот незнакомец уничтожил те сладостные воспоминания. Она тяжело дышала, ноги у него дрожали. Но против ее ожидания на лице де Грея не было торжества. Одно только смущение, видимо, не менее сильное, чем у нее.

– Мисс Экленд…

Лидиан со всего маху ударила его по щеке и повернулась, собираясь бежать, но де Грей удержал ее за талию.

Очень медленно он поднес ее руку к губам и поцеловал покрасневшую ладонь. Его губы казались обжигающими.

Онемев от изумления, Лидиан застыла на месте. Этот поцелуй тоже стал воспоминанием, которое нужно отбросить и поскорее забыть. Она предала Ченса, когда с таким пылом отвечала незнакомому мужчине. Ей стыдно за свое поведение.

Де Грей поймал ее взгляд.

– Вы забудете Спенсера, – тихо сказал он. – Я об этом позабочусь.

Она вырвалась и, чуть не упав в спешке, бросилась к двери.

Воспоминания о том поцелуе мучили Лидиан и в последующие дни. Она не переставала думать о лорде де Грее, о его поцелуях и о том, как он прижимал ее к себе.

Во сне он снова и снова целовал ее, а она боролось, сгорая от удовольствия и стыда.

Но хуже всего то, что образ Ченса стал блекнуть, и она уже едва помнила, как он выглядит. Карие глаза возлюбленного были вытеснены из памяти серо-зелеными, а его очаровательные шутки забылись, уступив место воспоминаниям о том, как де Грей поцеловал ударившую его руку.

Конечно, Лидиан ничего не рассказала матери, ей было стыдно за свое поведение. Воспитанные девушки не позволяют вольностей едва знакомым мужчинам. Кроме того, это лишь подстегнуло бы решимость Элизабет найти ей спутника жизни. Несмотря на возражения дочери, она готовилась провести остаток сезона в Лондоне.

«Ченс, тебя нет слишком долго, – с грустью думала Лидиан, уставившись на крышку стола, за которым безуспешно пыталась работать. – Почему ты просил меня ждать и исчез? Ты должен поскорее вернуться ко мне».

Девушка не знала, сможет ли устоять перед настойчивостью матери и собственной слабостью. Она так одинока и слишком уязвима.

– Лидиан, – окликнула ее вбежавшая в библиотеку Элизабет и махнула рукой, в которой было зажато письмо. – Ты не поверишь.., лучше прочти сама…

– В чем дело? – испуганно спросила Лидиан, подбегая к матери. – Плохие новости?

– Наоборот! – Возбужденная до предела Элизабет сунула ей в руки письмо.

Пробежав глазами начало, Лидиан недоуменно посмотрела на мать:

– Оно от графини де Грей.

– Да, это ответ на письмо, которое я послала ей на прошлой неделе. Читай же!

"Дорогая моя Лиззи!

Ты написала, что ищешь дом в Лондоне. К чему такие хлопоты, если в нашем особняке столько свободных комнат. Надеюсь, вы с дочерью окажете мне честь и остановитесь у нас. Долли с радостью примет Лидиан, и, убеждена, к их взаимному удовольствию.

В доме сейчас только Эдгар, его брат и Долли. После смерти жены Гаррет уже два года живет здесь. Ему, как и всем нам, будет полезно увидеть новые лица. Признаюсь, я действую и из эгоистичных побуждений: такое счастье иметь рядом дорогую подругу и вспоминать с нею те благословенные времена, когда еще были живы ее муж и мой любимый сын Эдуард. В нашей памяти они навсегда останутся молодыми и жизнерадостными. Пожалуйста, Лиззи, приезжай!.."

Лидиан отложила письмо и твердо сказала:

– Я не могу, мама. Разумеется, ты действовала из лучших побуждений, но я не поеду.

– Нет, поедешь! – В голосе Элизабет зазвучала сталь. – Я не позволю тебе сидеть в деревне, когда можно выезжать на лучшие балы и вечера сезона, встречаться с самыми достойными мужчинами Лондона…

– К тому же лучший способ познакомиться с лордом де Греем – это погостить у его родителей, – усмехнулась Лидиан. – Повторяю, мама, он меня не интересует.

– Тогда выбери кого-нибудь еще.., даже Ченса Спенсера, если он вернется. А пока ты поедешь со мной к де Греям и пробудешь у них до конца сезона.

– И кто же станет заниматься поместьем?

– Ты можешь это делать из Лондона. Мы найдем способ.

– Мама, это непрактично, легкомысленно и…

– Думаю, ты хоть раз можешь позволить себе быть легкомысленной и непрактичной, – заявила Элизабет. – Ты уже украла у себя драгоценные годы! Так пусть хоть несколько месяцев у тебя будет то, чего ты лишилась после смерти отца.

– Пожалуйста, не надо говорить о папе, – Лидиан села за стол и взглянула на кипу бумаг. – Наш спор бесполезен, мама. Неужели ты не можешь смириться с тем, что мне нужен только Ченс?

– Смириться с тем, что моя единственная дочь останется без мужа, детей и собственного дома из-за негодяя, который увлек ее пустыми обещаниями? Никогда! – Элизабет встала перед ней. – Едем к де Греям, Лидиан, и я больше ни о чем тебя не попрошу, дорогая. Сделай это ради меня, пожалуйста, не отказывай мне, Лидиан.

Особняк де Греев располагался на Аппер-Гросвенор-стрит, примыкающей к Гайд-парку. Фронтон был украшен дорическими колоннами и высокими окнами с красивыми переплетами, отчего в доме казалось просторнее и светлее. Главный холл заканчивался широкой двойной лестницей, ведущей на второй и третий этажи. На бело-голубых стенах висели прекрасные картины в великолепных рамах, украшенных золоченой лепниной. Лидиан не успела в полной мере осознать величие этого особняка, а к ним уже спустилась графиня де Грей и заключила Элизабет в объятия. Лидиан скромно держалась в стороне, глядя на подруг. Джулия, как называла графиню Элизабет, была стройной красивой женщиной с такими же, как у Долли, серебристыми волосами.

– Боже мой, Лиззи, – воскликнула она, – ты совершенно не изменилась за эти десять лет!

– О нет, я изменилась. – Элизабет с кислой миной обозрела свою пышную фигуру. – А вот ты, Джулия… все такая же стройная. Разве я могу простить тебя за это?

Графиня засмеялась и повернулась к Лидиан.

– Лиззи, твоя дочь стала красавицей. Вы с ней просто на одно лицо, хотя есть некоторое сходство и с Джоном. – Она прижала Лидиан к груди, пахнущей изысканными духами. – Я так рада, что ты погостишь у нас, дорогая. Ты понравилась моим детям.

Девушка вспыхнула, не зная, что сказать.

– Лидиан! – В холл вбежала сияющая Долли. – Наконец-то! Мы пока осмотрим дом, а горничные распакуют твои вещи.

В этот момент из бокового коридора появился высокий мужчина лет сорока – пятидесяти. Он направился было к лестнице, но, увидев незнакомых людей, остановился. Несмотря на хмурое лицо и изрядную седину в волосах, мог бы считаться красивым, если бы не складки вокруг рта, выдающие его цинизм и разочарование жизнью.

– Кто это, черт побери? – пробормотал он, бесцеремонно разглядывая гостей.

Покрасневшая от смущения графиня поторопилась сгладить неприятное впечатление.

– Гаррет, – весело сказала она, – это моя подруга леди Экленд и ее дочь Лидиан. Я тебе уже говорила о них.

Де Грей без особого интереса окинул взглядом обеих женщин, чуть задержавшись на Элизабет, и, пробормотав нечто вроде приветствия, направился к лестнице.

Джулия слегка нахмурилась.

– Вы должны простить моего шурина, – сказала она, едва тот оказался вне пределов слышимости. – Обычно он ведет себя более прилично.

– Надеюсь. – Элизабет неодобрительно покачала головой.

Смеющаяся Долли повела Лидиан наверх, а обе леди скрылись в гостиной.

– Хочу извиниться за Гаррета, – продолжила графиня, когда они уселись на французские стулья с изогнутыми ножками. – До внезапной смерти жены он был обаятельным и приятным человеком. Он безумно любил Одри, и эта потеря явилась для него сильнейшим ударом.

После похорон мы с Эдгаром пригласили его пожить у нас. Ему, очевидно, легче в кругу семьи, но человек он скрытный, и большую часть времени мы даже не замечаем его присутствия. – Джулия пожала плечами. – Вряд ли Гаррет снова женится. После смерти Одри он не интересуется женщинами, по крайней мере дамами.

– У него есть дети?

– Бог не дал им ребенка, но Гаррета это не волновало, пока рядом была Одри.

– Тяжело стареть в одиночестве, – согласилась Элизабет, несколько смягчившись. – У меня хотя бы есть дочь.

– Ты не думала о новом замужестве, Лиззи?

– Конечно, нет! – Та даже улыбнулась при этой мысли. – Джона никто не заменит. Если Лидиан будет счастлива в браке, я проведу остаток дней с моими внуками.

– Но ты еще молода и привлекательна, – воскликнула Джулия. – Тебе легко найти мужа. Я знаю нескольких достойных мужчин подходящего возраста и положения…

– Нет, нет, я не собираюсь гоняться за поклонниками – со смехом отказалась Элизабет. – Единственное мое желание – найти мужа для Лидиан.

– Ты столь же упряма, как Гаррет. Похоже, мне остается сосредоточить все усилия на твоей дочери.

Поднимаясь по лестнице, Лидиан чувствовала себя не очень уверенно, опасаясь, что в любую минуту откуда-нибудь появится Эрик де Грей.

– Долли, а твой брат тоже живет здесь? – осторожно поинтересовалась она.

– Нет, у Эрика свой дом в городе, – улыбнулась та и добавила:

– Но теперь, подозреваю, он будет появляться у нас чаще.

– О! – Лидиан нахмурилась.

Долли кинула на нее тревожный взгляд.

– Ты расстроена? А мне казалось, что все женщины стремятся заполучить моего брата.

– Твой брат очень привлекательный, – сказала Лидиан, решив быть справедливой, – но я уже люблю другого.

– Правда? – сморщилась Долли. – Очень плохо.

Я хочу, чтобы Эрик женился на девушке вроде тебя. На такой же доброй и естественной. А многие женщины в его присутствии начинают манерничать. – Долли помедлила и гордо сказала:

– Ты, знаешь, он гвоздь сезона.

После долгой и приятной беседы с подругой Элизабет отправилась переодеваться. Какое счастье хоть на время забыть в доме старинной подруги все проблемы, которые ежедневно мучили ее и Лидиан! Их визит окажется необычайно полезным, если ее дочь наконец увидит, какие возможности ей предоставляются.

Элизабет остановилась у огромного зеркала в золоченой раме. Обнаружив выбившиеся из прически локоны, она тут же стала поправлять их, ибо всегда ценила аккуратность. Никакой небрежности в прическе, никаких пятен на одежде.

Толстый абиссинский ковер заглушал шаги, поэтому она увидела мужчину, когда тот оказался совсем рядом.

Смутившись, что ее застали перед зеркалом, Элизабет виновато улыбнулась, но улыбка сразу померкла. Это был Гаррет де Грей. Темные глаза недовольно щурятся, рот капризно сжат. Он выглядел таким растрепанным, будто минуту назад встал с кровати и одевался в спешке.

От него пахло бренди, а ведь сейчас еще день!

– Лорд де Грей. – Она вытянулась во весь свой небольшой рост.

– Леди Экленд, – прохрипел он в ответ. – Если уж приходится терпеть в доме гостей, то я предпочитаю, чтобы это были вы.

– Что? – в недоумении спросила Элизабет. Она бы отнеслась с сочувствием к любому мужчине, потерявшему жену, но это дикое существо просто не заслуживало доброго отношения.

Вместо ответа Гаррет бесстыдно оглядел ее.

– Такая пухленькая гладенькая курочка, – пробормотал он. – Овдоветь в самом расцвете.., вот жалость.

Если вам понадобится компания, можете зайти ко мне в восточное крыло.

– Ах вы грубиян! – вскричала Элизабет, заливаясь краской. – Никто еще не разговаривал со мной столь непочтительно… И это говорит брат Эдгара…

– Слава Богу, мы с Эдгаром не похожи. Брат обременен приличиями и условностями, а я не люблю суеты.

– Вам бы не мешало брать с него пример, – холодно заметила Элизабет, направляясь к лестнице.

– В самом деле? – мерзко засмеялся Гаррет, глядя, как она убегает от него. – Восточное крыло, мадам. Не забудьте.

Глава 3

Эрик нетерпеливо постукивал по внутренней обивке кареты, но вдруг его пальцы сжались в кулак. Он был недоволен собой, поскольку все время думал о Лидиан Экленд. Наверное, потому, что она демонстрировала свое равнодушие к нему, а он всегда принимал вызов.

К тому же его преследовали воспоминания о поцелуе на балу у Уиллогби. Ее мягкие губы так нежно раскрылись ему навстречу. Но Эрик хотел большего и непрестанно думал об этом уже три недели.

Перебрав разные способы увидеться с Лидиан, он в конце концов попросил мать пригласить Эклендов в гости.

Джулия не стала возражать и уже сообщила ему, что они с комфортом устроены в особняке.

"Такая красивая девушка, – писала мать своим элегантным почерком. – Застенчива, но очень мила. Мне бы хотелось предложить ей кое-какие свои платья или платья Долли, так как они с Элизабет привезли с собой мало одежды, но обе горды, и я не рискнула их обидеть.

Заходи к нам поскорее, мой дорогой…"

Так он и собирался поступить. Ему необходимо выяснить, действительно ли их влечет друг к другу, как в тот вечер. И если да.., значит, нужно освободить Лидиан от иллюзий, которые заставляли ее упрямо цепляться за былую любовь. Ни один порядочный мужчина никогда бы по своей воле не покинул такую девушку. Чтобы разузнать о Спенсере, Эрик решил заехать в «Кравен».

Являясь членом этого клуба, он иногда проводил там время, пытая счастье за карточным столом и общаясь с друзьями. Но сегодня у него иная цель. Игорный дом – лучшее место, если хочешь получить нужные сведения.

Дерек Кравен знаком со многими аристократами Англии и Европы – немалый успех для кокни, родившегося в сточной канаве.

Кравен владел лучшим игорным домом и знал, как ублажить богатых завсегдатаев. Ходили слухи, что ему известно положение дел каждого состоятельного человека в Лондоне, включая их банковские счета и права на наследство.

Карета Эрика остановилась у дома здания с массивными колоннами, отделанного мрамором. Наполовину греческий храм, наполовину бордель. У Кравена предлагали изысканную французскую кухню, прекрасные вина, бильярд, сигары, веселую музыку и красивых женщин. Все это должно было стимулировать влечение посетителей к азартным играм. Каждую ночь за карточными столами проигрывались невообразимые суммы.

Поднявшись по широкой лестнице и кивнув дворецкому, Эрик вошел в клуб. Иностранные дипломаты, аристократы, политики и деловые люди до отказа заполнили главный зал – восьмиугольное помещение с куполообразным потолком, золочеными колоннами и обтянутыми синим бархатом стенами. Хозяина заведения Эрик увидел за столом для игры в кости. Это был темноволосый мужчина с жестким лицом, холодными зелеными глазами и слегка выпирающими белыми зубами, придающими Кравену злобное выражение. Кравен приветствовал Эрика с сердечностью, которую выказывал только самым богатым посетителям, и приказал слуге принести вино.

– Добрый вечер, милорд, – с ужасающим выговором произнес Дерек. – Не желаете немного поиграть?

– Возможно, – ответил тот, беря у слуги бокал с бренди и согревая его в ладонях. Потом резко добавил:

– Кравен, мне хотелось бы кое о чем спросить вас. – И, понизив голос, чтобы не услышали остальные, уточнил:

– Расскажите все, что вам известно о некоем лорде Ченси Спенсере. Он сейчас путешествует по континенту, но, думаю, скоро вернется в Лондон.

– Могу я узнать, чем вызван интерес милорда? Он ваш должник?

Эрик покачал головой:

– Тут замешана женщина.

– О, – ухмыльнулся Кравен. – Наверное, миленькая девушка, раз привлекла внимание такого джентльмена, как вы. Она связана с виконтом Спенсером?

– В некотором смысле.

– Да, мне кое-что известно, – подтвердил Кравен. – Уже месяц он каждый вечер приходит в мой клуб.

– Он вернулся в Англию? – В голосе Эрика звучало удивление.

Дерек кивнул:

– Играет по-крупному и не оплачивает счета. Если так будет продолжаться, я скоро откажу ему в кредите.

Семья уважаемая, но бедны как церковные мыши, и наследство его ждет небольшое.

– Он сегодня здесь?

– Как всегда, за карточным столом. Желаете, чтобы я показал вам его, милорд?

Тот кивнул, и хозяин, дав Эрику знак следовать за ним, отошел от стола. Они прошли через главный зал, столовую, буфетную и оказались в длинном коридоре с рядом комнат для игры в карты.

– Эта дама.., любовница Спенсера? – безучастно спросил Кравен.

– Нет. Она полагает, что влюблена в него.

– Хорошенькая штучка? – невольно заинтересовался Дерек.

– Красавица. Черные волосы и молочно-белая кожа.

– Звучит неплохо. Хотел бы пожелать вам удачи, де Грей, да только я не верю в нее. Человек всего добивается сам.

– Интересное замечание, особенно в устах хозяина игорного дома.

Кравен с улыбкой обвел рукой великолепную обстановку:

– И все это благодаря моим стараниям, а не удаче. милорд.

Они подошли к нужной комнате. Темно-синие бархатные портьеры были раздвинуты, и Эрик увидел мужчин, сидящих за круглым столом, на котором лежали карты. Один из них собирал фишки и громко хвастался своим умением играть. Без сомнения, Ченс Спенсер.

– Знали бы вы, как мне везло на континенте. – Его красивое лицо горело от возбуждения и алкоголя. – Чего бы я ни касался, все превращалось в золото. Вокруг меня собирались толпы женщин.., их очень возбуждала моя игра… – Спенсер умолк, заметив стоявшего в дверях хозяина, потом довольно ухмыльнулся. – Кравен, явились полюбоваться на мой успех?

– Добрый вечер, джентльмены, – пробормотал Дерек, оглядывая комнату. – Не прислать ли вам новую колоду? Может, еще вина?

Пятеро мужчин заверили его, что им ничего не надо.

Эрик обменялся с ними приветствиями, так как знал их по клубу или по светским приемам. Один из них встал и уважительно пожал его руку.

– Лорд де Грей, – пробормотал он с улыбкой, – пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания вашей прелестной сестре.

– Обязательно, – ответил Эрик.

– Мы не знакомы? – вопросительно посмотрел на него Спенсер.

Кравен представил их друг другу, и Ченс обаятельно улыбнулся:

– Не желаете присоединиться, де Грей? Я уже очистил карманы всех присутствующих.

– Я собирался поесть.

– Боитесь потерять свои деньги? – съязвил Ченс.

– Лорд де Грей так богат, – ухмыльнулся Кравен – что может разжигать банкнотами камин. Но то, чего он хочет, нельзя купить за деньги.

– Все можно купить, – уверенно заявил Спенсер. – Даже любого человека.

– За исключением некоторых.

Эрику с трудом верилось, что перед ним тот самый мужчина, которому отдала сердце Лидиан Экленд. Типы вроде Спенсера есть везде – самодовольные паразиты, прикрывающиеся респектабельностью.

Де Грей вежливо кивнул и вышел, удивляясь, почему его восхищает женщина, влюбленная в бездельника Спенсера.

Дерек Кравен следовал за ним:

– Теперь вы познакомились с лордом Спенсером.

Ни одна женщина в здравом уме не предпочтет этого глупого петуха джентльмену вроде вас.

– Женщины, – хмуро отозвался Эрик. – Кто может их понять?

– Ваша правда, милорд, – усмехнулся Кравен. – Но хвала Господу, что они есть на свете.

Пребывание у де Греев оказалось более интересным, чем ожидала Лидиан. Она никогда не жила в подобной роскоши: ее спальня отделана бледно-розовым Дамаском и изысканными панелями с орнаментом, мебель из атласного дерева отполирована до блеска. Остальные комнаты в доме были столь же элегантными и содержались в образцовом порядке.

Хотя Лидиан не забывала о делах в поместье, скоро эти заботы отодвинулись на задний план. Вместе с графиней и Долли она ездила по магазинам, каталась в коляске по парку, а дома они готовились к предстоящему дню, обдумывая приглашения на многочисленные светские развлечения.

Последние несколько лет Лидиан почти не общалась со сверстницами и теперь обнаружила, что очень полюбила Долли. Сестра Эрика оказалась доброй и умной девушкой, к тому же обладала редкой способностью посмеяться над своими недостатками.

– Я слишком импульсивна и романтична, – призналась Долли. – Каждую неделю я влюбляюсь в нового мужчину.

– А куда девается прежняя влюбленность? – улыбнулась Лидиан.

– Она моментально исчезает. Я еще не нашла человека, который бы свел меня с ума.

– И как ты узнаешь, если найдешь?

Долли задумчиво прикусила нижнюю губу:

– Пойму по его взгляду или когда он меня поцелует.

Это будет настоящее чудо! Ты испытывала подобное со своим любимым мужчиной, Лидиан?

Та надолго задумалась. Что бы она ни испытывала с Ченсом, все это уже прошло. Год волнений и тревог охладил ее чувства.

– Я тоже так, – вздохнула она. – Но быть влюбленной, Долли, совсем не чудо. И я бы не хотела испытать это снова.

– Дядя Гаррет сказал то же самое, – согласилась та. – Когда умерла Одри, у него не осталось ничего в сердце, чтобы отдать другой женщине.

– Бедный твой дядя, – пробормотала Лидиан.

Хотя Гаррет де Грей иногда был злым и раздражительным, он ей нравился. За его грубостью скрывалась мягкая и ранимая душа. Это Лидиан обнаружила несколько дней назад, когда он застал ее в библиотеке за чтением романа «Вечная любовь». Слегка вздрогнув, она отложила томик в сторону.

Обычно Гаррет ее почти не замечал, но тут вдруг в его темных глазах блеснул веселый огонек, и даже морщины на лице немного разгладились.

– Что вы читаете, дитя?

– Любовный роман, – призналась Лидиан. Она читала его много раз и даже привезла книгу с собой. – Вы, должно быть, считаете меня очень глупой, милорд, раз я увлекаюсь пустыми фантазиями.

– Нет, подобные фантазии могут сделать жизнь очень приятной. – Гаррет налил себе из графина бренди. – Продолжайте свое чтение, дитя. Я сейчас уйду.

– Лорд де Грей.., вы никому не скажете? – Она бы не вынесла, если бы кто-то еще узнал о ее увлечении романами. Как бы над ней потешался Эрик де Грей!

– Разумеется, нет. – Если хочешь, можешь называть меня дядя Гаррет, как это делает Долли.

Лидиан согласно кивнула, поскольку уже называла графа дядей Эдгаром, а графиню тетей Джулией.

– Благодарю. Но… Мне кажется, мама будет недовольна.

Все знали, что Элизабет относится к Гаррету де Грею не с такой любовью, как к остальным членам семьи. Она частенько придиралась к нему, критикуя его любовь к выпивке, азартным играм и табаку, привычку уходить и приходить когда заблагорассудится.

– Да, – сухо заметил Гаррет, – мы с твоей матерью не слишком поладили.

– Мне очень жаль.

– Да?

– Я знаю, мама кажется строгой, добродетельной и излишне требовательной… На самом же деле она добрая и очаровательная. Она ужасно тоскует по моему отцу, и у нее столько забот после его смерти. Если бы вы… – Лидиан замолчала, ибо уже сказала больше, чем собиралась.

Выражение лица у Гаррета не изменилось, но в глазах мелькнуло любопытство.

– Если бы?.. – нетерпеливо спросил он.

– Если бы вы нормально поговорили с ней, – серьезно ответила Лидиан, – думаю, она бы вам очень понравилась.

Гаррет ответил лишь ироничной ухмылкой, кивнул и вышел из библиотеки, прихватив с собой бокал. Интересно, последует ли он ее совету? Вскоре она убедилась, что нет.

Однажды Гаррет привел на ужин гостью, красивую блондинку с пухлыми розовыми губками и ленивым сладким голоском. Хотя на ней было темное закрытое платье, леди Хьюит, как ее представил де Грей, выглядела не слишком респектабельной. За ужином она кидала на Гаррета долгие взгляды из-под густых ресниц и рассказывала веселые (если не шокирующие) истории о последних лондонских скандалах.

– Вы слышали, что леди Монбейн недавно родила пятого ребенка? – спросила она с кошачьей улыбкой. – Хорошенького мальчика с кудрявыми черными волосами.

– Как чудесно! – вежливо откликнулась Джулия. – Наверное, лорд Монбейн очень гордится им.

– Он бы, конечно, гордился, – хихикнула леди Хьюит, – если бы младенец походил на него. К несчастью, ребенок имеет удивительное сходство с его лучшим другом лордом Лембертом!

Гаррет слегка улыбнулся. Долли и Эдгар уставились в свои тарелки. Лидиан густо покраснела и быстро взглянула на мать, которая так сжала губы, что они казались одной прямой линией.

«Мама, ради Бога, помолчи», – взмолилась про себя Лидиан. Но Элизабет заговорила, очень сурово и холодно:

– Леди Хьюит, боюсь, подобный разговор не для ушей впечатлительных девушек.

Красные губы леди Хьюит искривила насмешливая улыбка.

– Когда-нибудь им придется узнан о жизни, дорогая.

– Возможно, – согласилась Элизабет, – но не сейчас.., и не от вас.

Улыбка мгновенно исчезла. Леди Хьюит повернулась к Гаррету и зашептала ему что-то на ухо, а Джулия быстро перевела разговор на другую тему.

Тем вечером Элизабет излила свои чувства дочери, когда та зашла к ней, чтобы помочь расчесать на ночь волосы.

– Гаррет де Грей исключительно неприятный человек, – мрачно сказала она и, схватив отделанную серебром щетку, провела ею по своим темным волосам. – Почему Джулия и Эдгар позволяют ему так долго жить у них в доме и терпят его безобразные привычки? Как он смел привести на ужин женщину сомнительной репутации! Как в достойной семье могло появиться на свет такое грубое существо? Это выше моего понимания! Ты видела, что он позволил той женщине прижиматься к нему всеми частями своего тела? Никого не стесняясь!

Лидиан сдержала улыбку, подозревая, что Элизабет скорее умрет, нежели признается, что ревнует Гаррета де Грея.

– Тем не менее ты должна согласиться, что он довольно привлекателен для мужчины своего возраста, – весело сказала Лидиан.

– Разве? У меня не было возможности хорошенько разглядеть его сквозь облако сигарного дыма, который постоянно витает вокруг него.

Лидиан засмеялась:

– Бедняга. Его нужно срочно перевоспитать, да?

– На всем свете не найдется женщины, у которой хватит терпения этим заниматься, – мрачно заявила Элизабет, кладя щетку на стол. – Во всяком случае, не у леди Хьюит.

– Возможно, дяде Гаррету необходимо влияние такой женщины, как ты, – осмелилась сказать Лидиан, следя за выражением ее лица.

– Я?.. – возмутилась Элизабет. – Предпочитаю держаться подальше от столь грубого человека.

– Мне кажется, это у него от одиночества, – заметила Лидиан. – Тяжело долго любить кого-то, а потом неожиданно потерять ее – или его. Ты же должна это понимать, мама.

– Я не желаю больше обсуждать его, – твердо сказала Элизабет, и Лидиан послушно кивнула.

Сидя в библиотеке де Греев, она занималась расходной книгой, которую ей доставили из Экленд-Холла. Она смотрела только на цифры, поэтому не заметила его появления.

– Мисс Экленд, какой приятный сюрприз!

Лидиан от неожиданности подскочила, едва не опрокинув чернильницу, и оказалась лицом к лицу с Эриком де Греем, очень элегантным и стройным в костюме для верховой езды. Хотя она давно готовила себя к неминуемой встрече, у нее вдруг перехватило дыхание. Вот он стоит здесь с небрежной улыбкой, которая еще больше подчеркивает его самоуверенность.

Она мгновенно вспомнила тот поцелуй, тепло губ, легкое прикосновение к ее шее. Лидиан покраснела, безуспешно пытаясь собраться с мыслями.

– Для вас это вряд ли сюрприз, – наконец сказала она. – Вам наверняка известно, что мы гостим у вашей матушки.

– Вы довольны тем, как вас устроили, мисс Экленд? – Его подчеркнутая любезность казалась почти насмешкой.

Лидиан осторожно кинула:

– Особняк великолепен, и все очень добры к нам.

– Какая удача, что наши матери решили возобновить знакомство.

– Удача для кого? – парировала она, немного отступив назад.

Де Грей окинул ее взглядом с головы до ног, словно отмечая каждую деталь коричневого шерстяного платья, отделанного шелковой тесьмой. Ей только почудилось, или его глаза действительно задержались на ее груди? Три года назад платье сидело на ней великолепно, а теперь стало тесновато. К несчастью, они с Элизабет могли позволить себе всего одно или два новых платья в год. Лидиан смотрела на де Грея, борясь с желанием прикрыть руками грудь.

– При каждой встрече я нахожу вас все более красивой, – пробормотал он.

– Лорд де Грей… Я хочу внести некоторую ясность… – неуверенно сказала Лидиан, не обращая внимания на комплимент. – Я приехала сюда только потому, что на этом настаивала моя мать, и надеюсь, вы не подумали, будто я имею на вас виды, раз мы остановились в доме ваших родителей.

Де Грей сунул руку в карман:

– Вот это я случайно нашел на балу у Уиллогби.

Они принадлежат вам?

Лидиан покраснела, глядя на белые перчатки, которые забыла в гостиной, где он поцеловал ее. Она должна получить их назад, иначе де Грей может воспользоваться ими, чтобы опорочить ее.

– Милорд.., вы же никому не расскажете о том вечере? Вы обязаны хранить молчание…

– Разумеется.

– Спасибо. – Она с облегчением протянула руку за перчатками.

– Но я должен получить за это выкуп.

– Выкуп? – в замешательстве повторила она.

– Еще один поцелуй.., только без пощечины.

Лидиан отшатнулась:

– Вы самый бесстыдный, наглый, беспринципный…

– Так вы хотите получить их назад? – прервал он, дразня ее перчатками. – Или я верну их за ужином, предоставив вам самой давать объяснения?

Лидиан кинулась к нему, но де Грей уже махал перчатками у нее над головой и ухмылялся:

– Итак, мисс Экленд?

В голове у нее помутилось. Мысль о новом поцелуе после всех тех ночных воспоминаний.., окончательно лишила ее сил. Но, может, теперь будет иначе? Может, на этот раз она ничего не почувствует? О, как бы ей хотелось показать де Грею, что он ее совершенно не волнует.

– О, делайте что хотите! – выдохнула она. – Только быстро, а потом оставьте меня!

Лидиан закрыла глаза и ждала, плотно сжав губы.

Но Эрик не торопился, любуясь ее запрокинутым лицом, на котором хмурились темные брови, наконец обхватил его ладонями и ощутил шелковистую кожу. Какое наслаждение снова прикасаться к ней!..

Он согревал нежными поцелуями ее губы, пока они не раскрылись в трепетном приглашении, медленно и соблазнительно изучал языком ее рот, чувствуя, как гулко бьется у него сердце и растет желание. Лидиан ухватилась за отвороты его сюртука, пытаясь нащупать опору, и де Грей слегка отстранился, заглянул ей в глаза, не сомневаясь, что утонет в их мягкой темноте.

Каким-то образом Лидиан удалось найти силы и шагнуть назад.

– Надеюсь, вы довольны, – с напускным равнодушием сказала она. Будто поцелуй совсем не тронул ее… не потряс до глубины души.

Де Грей улыбнулся и отдал ей перчатки:

– Счастливчик этот Ченси Спенсер.

– Откуда вы знаете его имя?

– Мисс Экленд, – холодно и насмешливо произнес Эрик, – ваша преданность Спенсеру далеко не секрет. Я услышал о ней еще на балу у Торрингтонов.

На мгновение Лидиан оцепенела, но потом ее захлестнул гнев. Как он смеет намекать, что она стала объектом жалости и насмешек! Она в ярости крутила перчатки, пока они не сделались толстой веревкой. Какое ей дело до того, о чем сплетничают де Грей и его друзья! Пусть высмеивают ее за любовь к Ченсу, это не имеет для нее ни малейшего значения. Лидиан отвернулась к столу.

– Я должна работать, – коротко сказала она.

Но де Грей не собирался уходить:

– Кстати, мисс Экленд, вчера я видел Спенсера.

– Что?! – после секундного изумления воскликнула Лидиан.

– Похоже, досточтимый Ченси Спенсер вернулся с континента. Я случайно встретил его у Кравена. Он играл в карты и делился приятными впечатлениями от своего «великого путешествия»…

– Вы лжете!

Его взгляд скользнул по ее лицу, в глазах появился неожиданный блеск, похожий на гнев.

– Нет, – тихо сказал он. – Ваша единственная любовь сейчас в Лондоне и явно не торопится к вам.

– Я вам не верю.

– Большую часть времени он проводит у Кравена.

– Не смейте плохо говорить о нем, – прошипела она, – иначе я возненавижу вас!

В наступившей тишине он продолжал изучающе смотреть на нее.

– Эрик? – раздался за дверью веселый голос, и в комнате появилась Долли. – Наконец ты решил заехать к нам! Полагаю, ты останешься на ужин… – Она смолкла, переведя взгляд с потрясенной Лидиан на хмурого Эрика.

Его лицо мгновенно прояснилось, он улыбнулся и поцеловал сестру в щеку.

– Дорогая, – пробормотал он, – я ни за что бы не пропустил ужин. Мне хочется услышать о твоих очередных победах.

– Прибереги свои чары для мамы и леди Элизабет, они сейчас пьют чай в гостиной, – засмеялась Долли и посмотрела на Лидиан. – Ты не хочешь присоединиться к нам?

Та покачала головой, с трудом удерживаясь от слез:

– Мне еще надо просмотреть расходные книги.

– О, надеюсь, ты скоро закончишь, – разочарованно протянула Долли и, взяв брата за локоть, увела прочь.

Из коридора до Лидиан донесся ее голос:

– У нее замечательные способности к счету. Она так же умна, как и красива, Эрик…

– Неужели? – сухо заметил тот.

Когда они ушли, Лидиан села на край стола и уставилась в пустоту.

Ченс в Лондоне. Прощаясь, он обещал, что скоро вернется, что будет скучать и думать о ней каждый день…

Он казался таким искренним и вдруг отверг ее после возвращения? Наверное, тут какое-то недоразумение. Она должна встретиться с ним и выяснить, что случилось.

У Кравена… Де Грей сказал, что он каждую ночь играет там в карты. Лидиан немного успокоилась. Если Ченс сегодня там, она его найдет, чтобы потребовать объяснений.

Во время ужина Лидиан молча сидела за длинным столом, избегая смотреть на Эрика и стараясь не разговаривать с ним, если того не требовали приличия. Он отвечал ей таким же равнодушием. Лидиан заметила, что мать очень удивлена ее необычным поведением.

Все смеялись, оживленно болтали, обсуждая последние события, а она чувствовала себя чужой, думая лишь о том, что в этот момент Ченс в Лондоне.., и она скоро встретится с ним.

После ужина Лидиан, сославшись но головную боль, выразила желание пораньше уйти в комнату, а Долли проводила ее, с искренним сочувствием поглядывая на подругу.

– Лидиан.., с тобой все в порядке? – спросила девушка, когда они на минуту остановились в коридоре.

– Думаю, мне поможет хороший сон.

– Тебе не нравится мой брат?

– Если честно, то он не вызывает у меня никаких чувств, а вот тебя и твоих родителей я обожаю.

– Взаимно. Может, ты изменишь свое отношение к Эрику, если получше узнаешь его.

– Возможно, – с сомнением ответила Лидиан, обнимая подругу. – Спокойной ночи, Долли.

Когда все в доме уснули, Лидиан надела длинную серую накидку с капюшоном и тихо выскользнула из комнаты. Сердце у нее отчаянно стучало, пока она шла к лестнице для прислуги, спускалась на первый этаж и через черный ход выходила на улицу.

Морозный февральский воздух пощипывал лицо, зато небо было чистым, с едва заметными облачками, плывущими на фоне звезд. Лидиан поежилась, надвинула капюшон на лицо, но скоро заметила приближающийся кеб и махнула рукой.

На козлах сидел маленький старичок в вязаной шапке, похожий на колдуна.

– Отвезите меня на Сент-Джеймс. К Кравену.

– Да, миледи. – Кучер подождал, пока она сядет в экипаж, и тронул за вожжи.

Кеб медленно двигался по улицам, а Лидиан нервно ощупывала бархатный кошелек. Она откладывала деньги именно для таких экстренных случаев. В окно она видела, как из темноты появляются и исчезают тени, – это проститутки и карманники смешивались с толпой джентльменов, ищущих ночных развлечений.

– Такой молоденькой девушке опасно выходить одной на улицу, – заметил кучер, поворачивая на Сент-Джеймс и проезжая мимо бесконечного ряда экипажей, стоящих у игорного дома.

– Не волнуйтесь за меня, – сказала Лидиан, протянула ему несколько монет и вышла из экипажа. – До свидания, сэр.

– Сэр, – повторил он со смехом, как будто никто его никогда так не называл.

Девушку немного испугал вид здания, похожего на дворец с освещенными окнами, и многочисленные посетители, за которыми бдительно следил дворецкий, стоящий у входа. Сжав в руках кошелек, Лидиан медленно поднялась по лестнице. Многие с любопытством поглядывали на одинокую женщину, направляющуюся к двери.

– Мисс? – Лице дворецкого осталось бесстрастным.

Лидиан выдавила улыбку, стараясь выглядеть уверенной;

– Мне кажется, лорд Спенсер – член вашего клуба. Не могли бы вы посмотреть, здесь ли он? Я должна поговорить с ним.

– Мисс, в нашем клубе не принято…

– Попросите его выйти ко мне. Не думаю, что он станет возражать. Пожалуйста.

Дворецкий с сомнением оглядел девушку, отметив ее полное надежды лицо, элегантную, хотя и поношенную накидку.

Лидиан видела, как он борется с собой, готовясь ей отказать. Она затаила дыхание, моля Бога, чтобы ее не прогнали.

Проблема неожиданно решилась с появлением какого-то человека – невысокого, в очках, с властными манерами. Тот удивленно взглянул на Лидиан и повернулся к дворецкому:

– В чем дело?

Служитель начал ему тихо объяснять, а человек все это время не спускал с нее глаз и наконец резко произнес:

– Мисс, женщины в клуб не допускаются. Мистер Кравен требует от нас неукоснительно выполнять это правило.

– Я не хочу заходить в клуб. Я только прошу, чтобы кто-нибудь известил о моем приходе лорда Спенсера. – У Лидиан навернулись слезы. – Пожалуйста, сэр.

Обоих мужчин это явно встревожило.

– Не плачьте, мисс, – быстро сказал управляющий. – Я сейчас узнаю, здесь ли лорд Спенсер. Ваше имя, пожалуйста?

– Мне бы не хотелось его называть. Просто сообщите лорду Спенсеру о визите старого друга.

– Хорошо. Вы подождете?

– Конечно, – с благодарностью прошептала она.

Управляющий исчез за дверью, а Лидиан отошла в сторону, наблюдая, как дворецкий впускает все новых и новых гостей. Через несколько минут она увидела высокую фигуру, сняла капюшон и нерешительно шагнула вперед. До нее донесся знакомый голос:

– Какого дьявола!.. Лидиан? Боже мой, глазам своим не верю. Ты здесь?

Ченс был по-прежнему так красив, что она не смогла удержаться, бросилась к нему в объятия и, положив голову ему на грудь, закрыла глаза. Из-под ресниц потекли слезы.

– Ченс, – с облегчением вздохнула она, – это действительно ты!

Его руки сомкнулись у нее за спиной, и Лидиан тихо вскрикнула от этого прикосновения.

– Вот уж не ожидал, – насмешливо произнес Спенсер, обдавая ее запахом алкоголя.

– Когда ты вернулся?

– Пару недель назад.

– Почему не приехал ко мне? Не написал…

– Как ты оказалась в Лондоне?

Лидиан уставилась на него. Странно, то ли ей показалось, то ли Ченс на самом деле уже не столь очарователен? Ведь год назад его мужественная красота буквально сводила ее с ума… А теперь он выглядел довольно заурядным. Ченс был ее первой и единственной любовью, она не может винить его за то, что он похож на обычного человека, а не на полубога, каким он остался у нее в памяти.

– Я живу сейчас у де Греев, – объяснила Лидиан. – Ты должен прийти ко мне, Ченс. Нам необходимо поговорить. Я так скучала по тебе, ждала…

– Де Грей, – прервал он ее, явно заинтересованный. – Как ты с ними познакомилась?

– Моя мать и графиня – старые подруги. Ты придешь, Ченс?

– Постараюсь…

– Когда? – Лидиан вдруг разозлилась на себя за свой умоляющий тон.

– Трудно сказать, дорогая. Я очень занят. Но скоро, обещаю тебе. – Он поцеловал ее в лоб. – Будь хорошей девочкой, Лидиан, а теперь уходи. Здесь неподходящее место для юной леди.

– Может… – начала та. Ей хотелось, чтобы он проводил ее домой, но Ченс уже отвернулся.

Как он мог быть таким невежливым? Просто вернулся в клуб, оставив ее за дверью.

– Ты не придешь, – прошептала Лидиан. – И не собирался приходить.

Она словно издалека услышала голос дворецкого, который спрашивал, не найти ли ей кеб. Лидиан только покачала головой и быстро спустилась по лестнице. Больше всего ей хотелось сейчас оказаться как можно дальше от ярких огней игорного дома.

Она шла будто во сне. В ушах шумело. Лидиан пыталась осознать, что наконец встретилась с Ченсом, разговаривала с ним. Но как это не походило на сцены, которые она рисовала в своем воображении! Он не любит ее. Их прошлое не имеет никакого значения для него, оно важно лишь ей. Лидиан дрожала от гнева, стыда и горечи. Шум в ушах стал громче, но ей было все равно.

Неожиданно раздался чей-то окрик, ее схватили за руку и оттащили назад с такой силой, что она чуть не упала. Перед ней на бешеной скорости промчалась карета, которую сопровождали несколько всадников. Многие богачи предпочитали ездить по городу таким образом, подчеркивая свою значимость количеством лошадей и сопровождающих. Подобный спектакль производил неизгладимое впечатление на зевак, за исключением тех, кто имел несчастье оказаться на их пути. Лидиан чуть не разделила эту печальную участь, так как поглощенная своими мыслями не заметила приближающуюся карету.

Опомнившись, девушка обнаружила, что прижимается к какому-то мужчине. От него пахло мылом для бритья и вином. На секунду она подумала, что Ченс все-таки догнал ее, но затем подняла голову и взглянула на своего спасителя:

– Лорд де Грей!

Лицо бледное и суровое, в глазах пылает холодная ярость, будто он собирался кого-то убить.

– Маленькая дурочка, – гневно произнес Эрик и с силой встряхнул ее. – О чем ты, черт побери, думала?

– Лорд де Грей, – всхлипнула Лидиан. – Вы делаете мне больно…

– Ты шла прямо под колеса! – рявкнул он. – Погибла бы сама и покалечила бы других людей.

– Я ничего не видела, – удалось выговорить ей, потому что он снова встряхнул ее. В глазах у нее появились слезы. – Не надо, Эрик.., пожалуйста…

Она не поняла, почему назвала его по имени, но де Грей вдруг успокоился, молча глядя на нее сверху вниз.

– С тобой все в порядке, – наконец сказал он, это было утверждение, а не вопрос.

– Да. – Лидиан опустила голову, пытаясь справиться со слезами. – Пустите меня.

Хватка ослабла, однако Эрик не отпустил ее:

– Я случайно оказался в клубе, а несколько минут назад ко мне подошел Дерек Кравен. Как выяснилось, управляющий доложил ему, что какая-то темноволосая девушка у входа спрашивает лорда Спенсера. Я не думал, что это вы, но решил на всякий случай проверить. Зачем, во имя всего святого, вы пришли сюда?

– Вы же сами говорили, что Ченс каждую ночь бывает у Кравена.

– Более идиотских, бессмысленных… Я не предполагал, что вы окажетесь настолько глупы, чтобы прийти сюда одной!

– Да, я оказалась настолько глупа. – Лидиан даже топнула ногой, глядя на него сквозь пелену слез. – И Ченс прогнал меня. Теперь я знаю, что все его обещания были ложью. Надеюсь, вы сча… – Она не смогла выговорить «счастливы» и закусила губу, чтобы не разрыдаться.

Она ждала от него насмешек, а Эрик лишь тихонько погладил ее по голове, отчего на тротуар посыпались шпильки.

– Ваша прическа никак не хочет держаться, – пробормотал он, играя шелковистыми локонами. Пальцы коснулись ее щеки, погладили нежную кожу. – А вам известно, что вы способны обвести вокруг своего маленького пальчика и Спенсера, и любого другого мужчину?

– О, конечно, – с горечью ответила Лидиан, приняв его слова за насмешку.

Отчаяние немного утихло, сердце билось ровнее. Она, отодвинувшись от Эрика, поправила одежду и, подняв руки к волосам, обнаружила, что шпильки еле держатся.

– Моя коляска неподалеку, я отвезу вас домой.

Лидиан поморщилась. Ей совсем не хотелось лежать остаток ночи без сна, ворочаясь с боку на бок в тщетной попытке справиться с воспоминаниями, отчаянием и нежелательными эмоциями.

– Я не хочу, – тихо сказала она.

После долгого молчания де Грей спокойно предложил:

– В таком случае можете остаться со мной.

– Что вы имеете в виду? – с подозрением спросила Лидиан.

На его лице появилось слегка насмешливое выражение, будто речь сейчас пойдет о чем-то таком, от чего она непременно откажется.

– Не желаете ли отправиться со мной на поиски приключений, мисс Экленд?

Лидиан была готова к чему угодно, только не к столь неожиданному предложению.

– И какого рода приключениям? – не удержалась она.

– Совершенно безопасным.

Лидиан знала, что должна отказаться.., но слишком уж было велико искушение.

– А что, если мама обнаружит мое отсутствие?

– Вы же отважились на это ради Спенсера.

– Да, но… – Она замолчала, дивясь тому, что обдумывает его предложение.

«Надо сказать, чтобы отвез меня домой. После всего случившегося не стоит верить мужчинам, какими бы привлекательными они ни выглядели». Она словно раздвоилась, не желая ни соглашаться, ни отказываться, и лишь беспомощно смотрела на де Грея.

Тот вдруг засмеялся, надвинул ей на голову капюшон и приказал:

– Следуйте за мной.

– Куда мы идем?

– Сады увеселений в Воксхолле.

– Я слышала об этом месте. Там бывают проститутки, да? И воры?

– Там бывают люди разного сорта.

Эрик повел ее вдоль длинного ряда экипажей, стоящих у игорного дома. Лидиан испытывала тревогу и любопытство, недоумевая, с какой стати вдруг едет ночью в Воксхолл с едва знакомым мужчиной.

– Почему они называются «сады увеселений»?

– Скоро поймете.

– Прежде чем я соглашусь, дайте слово, что будете вести себя как подобает джентльмену.

Эрик ухмыльнулся и махнул рукой кучеру, подзывая свой экипаж.

– В отличие от других ваших знакомых мужчин я никогда не даю обещаний, которые не могу выполнить. мисс Экленд.

Глава 4

Лидиан частенько слышала жалобы на падение нравов в современном обществе, если кто-то упоминал о Воксхолле, но так и не могла понять, в чем, собственно, дело.

Теперь она вдруг обнаружила, что провести время в этом месте к северу от Кенсингтон-лейн – значит побывать на самом удивительном празднике, который только можно себе вообразить.

Лидиан никогда еще не видела такого количества веселящихся людей. Аристократы, денди, леди и проститутки смешались в одну толпу. Большой оркестр играл веселые мелодии, на каждом углу торговали мороженым и пирожными. У лотерейных киосков, где можно было купить билет и выиграть яркие безделушки, стояли длинные очереди.

Лорд де Грей заплатил неимоверную сумму за вход: по две гинеи за каждого. Сначала Лидиан избегала смотреть на посетителей и держалась поближе к Эрику, но вскоре любопытство победило застенчивость, и она начала с удивлением разглядывать окружающих.

Лидиан поежилась от холода, радуясь, что на ней толстая шерстяная накидка. Де Грей остановился и купил ей узкую черную маску, которые были почти на всех посетителях Воксхолла.

– Ни одна приличная леди не рискнет появиться здесь без маски, – сухо заметил он. – Это относится и к мужьям, проводящим время на стороне, и к молодым повесам, желающим выглядеть неотразимыми…

– Вы тоже наденете маску? – спросила Лидиан, пока он завязывал тесемки.

Эрик повернул ее к себе лицом и поправил маску, чтобы она легко видела сквозь прорези.

– Мое присутствие в Воксхолле не вызовет скандала, мисс Экленд, ваша же репутация неминуемо пострадает. – Заметив, что она смотрит на пирожное, Эрик улыбнулся:

– Вы, наверное, голодны, поскольку ничего не ели за ужином.

– Я слишком нервничала. Я думала о… – Голос у нее сорвался, когда она вспомнила, с каким нетерпением ждала встречи с Ченсом.

– Забудьте об этом, – резко сказал де Грей и потянул ее к беседкам.

Там сидели многочисленные пары, которые наслаждались грудинкой, копчеными языками и цыплятами, слушая игру оркестра. Музыка была громкой, веселой, люди вокруг подхватывали известные песни, и мысли о Ченсе постепенно исчезли из головы Лидиан. Де Грей усадил ее за столик и по его знаку официант принес им тарелки с жареными цыплятами, тоненькими кусочками ветчины, печеньем и пирожными, украшенными кремом и ягодным джемом. Лидиан принялась за еду, но удивленно замерла, когда Эрик протянул ей бокал вина.

– Мне не разрешают пить вино, – смущенно призналась она.

Де Грей наклонился к ее уху и прошептал:

– Я никому не скажу.

От его хрипловатого голоса у Лидиан по спине побежали мурашки. Она улыбнулась, взяла бокал, отпила глоточек темно-красной жидкости. Эрик заставлял ее пробовать различные деликатесы и поддразнивал до тех пор, пока Лидиан не начала смеяться. Новизна ощущений, лестное внимание красивого мужчины… Ей хотелось, чтобы эта волшебная ночь не кончалась…

После музыкального представления начался фейерверк; в темном небе закрутились огненные шары, из вспышек разноцветных огней появлялись ярчайшие цветы. Лидиан смотрела на них, полуоткрыв рот от восхищения, а толпа разражалась восторженными криками при каждом новом выстреле.

Затем де Грей повел ее по аллеям Воксхолла.

– Я бы хотела чувствовать себя так всю жизнь, – сказала Лидиан, немного разгоряченная вином.

– Как «так»? – улыбнулся Эрик, глядя на ее взволнованное лицо.

– Словно у меня выросли крылья! – Лидиан вздохнула. – Конечно, завтра придется вернуться на землю.

Он посмотрел на нее, и девушка вдруг увидела в его серо-зеленых глазах странную тоску. Ей показалось, что Эрик хотел сказать нечто очень важное, но сдержался. И вместо этого, разрушив все очарование, произнес каким-то безжизненным тоном:

– Сегодня еще не закончилось.

Остановившись у лотерейного киоска, он заплатил несколько шиллингов, и Лидиан опустила руку в чашу с билетиками, передав затем свою бумажку продавцу.

– Приз для леди? – воскликнул тот, исчез под прилавком и вытащил разукрашанный оловянный свисток на голубой ленточке.

Лидиан тут же поднесла его к губам, и раздался громкий пронзительный звук. Де Грей бесцеремонно выхватил свисток у нее изо рта и спрятал ей под накидку.

– Всякий раз, когда я дуну в него, вы обязаны выполнять мои приказания, – засмеялась она.

Де Грей улыбнулся и слегка кивнул:

– Только прикажите, миледи.

– Вы не забудете свое обещание?

– Никогда.

Лидиан не стала возражать, когда он фамильярно полуобнял ее за талию. Они гуляли по аллеям рядом с другими парами и развязными молодыми людьми, которые глазели на всех проходящих женщин. В конце аллеи Отшельников Лидиан заметила в тени деревьев страстно целующуюся пару. Вспыхнув, она искоса взглянула на де Грея, не сомневаясь, что он тоже видел это.

Интересно, многих ли женщин он приводил сюда и удавалось ли ему добиться того, чтобы девушка забыла о приличиях в одной из этих темных аллей.

– Вы когда-нибудь влюблялись? – застенчиво спросила она, поглядывая на его чеканный профиль.

– Пару раз я испытывал нечто похожее на это.

– Возможно, когда-нибудь вы узнаете, что это такое, – сказала Лидиан тоном человека, умудренного жизнью. В ответ раздался смешок.

– Надеюсь. – В голосе Эрика звучала неприкрытая ирония.

Они остановились перед дорожкой, которая напоминала узкий туннель, ведущий в темноту.

– Ее называют «тропой влюбленных». Если молоденькая девушка осмелится ступить на нее – значит она добровольно напрашивается на скандал. – Де Грей повернулся и насмешливо махнул рукой в ту сторону:

– Рискнем?

– Не знаю, – ответила Лидиан, гадая, что он имеет в виду.

Наверное, пытается выставить ее глупым, робким и бесхитростным созданием. Конечно, нельзя идти туда с мужчиной. Плохо уже то, что она повела себя столь безрассудно, оказалась в Воксхолле без матери и пила вино…

Пора опомниться, и немедленно.

– Боитесь? – тихо спросил Эрик.

– Разумеется, нет.

Что может с нею случиться? Де Грей попытается соблазнить ее… Она выбранит его, на том все и кончится.

Пожав плечами, она решительно двинулась вперед, предоставив Эрику следовать за ней. Вскоре они миновали еще одну парочку. Лидиан стало немного не по себе, поскольку деревья закрывали небо и они с Эриком оказались в непроглядной темноте.

– Уже поздно, – нервно заметила она. – Должно быть, сейчас полночь.

– Кажется, около двух часов.

Лидиан попыталась сменить тему:

– Вы будете присутствовать на балу у Бримуортов в пятницу?

– Еще не думал об этом.

Тропинка сужалась, место становилось все более уединенным, словно не было рядом шумного делового Лондона. Испуганная тишиной, Лидиан остановилась и резко спросила:

– Лорд де Грей, вы намерены соблазнить меня?

– А вы бы хотели? – засмеялся он.

– Нет, просто.., если вы собирались, то давайте покончим с этим прямо сейчас, чтобы я больше не волновалась!

– Среди моих знакомых женщин вы самая нетерпеливая, мисс Экленд, – весело заметил он.

– Обычно я проявляю терпение за исключением тех случаев, когда это связано с вами.

– Почему?

– Потому что вы вызываете у меня такое… – Она долго подбирала нужное слово и в конце концов остановилась на «раздражении».

– Неужели? – В темноте блеснули его белые зубы. – В будущем я попытаюсь стать более приятным.

А если вы ждете от меня соблазнения… – Он наклонился, нежно прикоснулся губами к ее рту и с улыбкой сказал:

– Приключение закончено.

Успокоенная его легкомысленным тоном, Лидиан в ответ засмеялась.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она.

Эрик де Грей достиг невозможного, превратив худшую ночь в нечто приятное и веселое. Завтра она начнет новую жизнью, перестанет быть такой наивной и больше уже не позволит мужчине использовать себя.

Эрик отвез ее домой, и Лидиан вернулась в свою комнату тем же путем: по лестнице для слуг.

Скоро рассветет. Она знала, что ей не удастся как следует отдохнуть, но это не важно. Раздевшись, она легла в постель и натянула одеяло до подбородка. Еще будет время подумать о Ченсе, о том, как он выглядел, что сказал, а сейчас ее мысли заполнены яркими огнями фейерверка, музыкой.., и воспоминаниями об объятии Эрика де Грея.

– Мы скоро увидимся, – сказал он на прощание. – Я хочу убедиться, что вы наконец пришли в себя.

Он, конечно, имел в виду тот неприятный инцидент у Кравена и ее чувства к Ченсу.

– Я намерена прийти в себя очень быстро. У меня больше нет иллюзий в отношении мужчин, и я никогда не совершу подобную ошибку.

– Какой цинизм! – усмехнулся он.

В течение следующего месяца Ченс не давал о себе знать, да Лидиан и не ждала этого. Ей хотелось бы почаще быть одной, думать о прошлом и о том, почему она увлеклась подобным человеком, но ее постоянно звали на многочисленные балы, музыкальные вечера и прогулки в колясках вокруг Гайд-парка. Она познакомилась с друзьями графини и Долли, приятными в общении, элегантными женщинами. Элизабет впервые за последние годы казалась счастливой и довольной Лидиан стало ясно, как мать скучала по светской жизни, которой была лишена после смерти мужа.

Эрик де Грей приезжал почти ежедневно, и, несмотря на попытки оставаться равнодушной, Лидиан с нетерпением ждала его Сердце у нее трепетало, едва она слышала в холле знакомый голос, а когда она выходила поздороваться, то ощущала на себе его дерзкие, но одобрительные взгляды. Эрик вел себя с ней по-дружески, словно общался с Долли.

Во время одного из визитов он немного задержался в гостиной, вспоминая с сестрой детские шалости, особенно кражу садовых ножниц, когда они употребили свой художественный талант, обрезая деревья в саду.

– Бедняга Эдуард, – воскликнула Долли, – его наказали вместе с нами.

– Хотя он был не виноват? – удивилась Лидиан.

– Родители никогда не делали между нами различий, – объяснила Долли. – Если один вел себя отвратительно, шлепали всех.

– Но Эдуард никогда не жаловался, – улыбнулся Эрик. – Он был человек ответственный, всегда помогал нам выпутаться из неприятностей и терпел наказания за проступки, которых не совершал.

– Каким же он был хорошим, – Долли смахнула одинокую слезу. – Я так по нему скучаю. А ты часто думаешь о нем, Эрик?

Улыбка де Грея померкла, он старательно снял пушинку с рукава.

– Всегда, – ответил он и сменил тему. – Не рискнут ли молодые леди присоединиться ко мне завтра утром для прогулки верхом по Гайд-парку?

– О да! – тут же воскликнула Долли.

Лидиан медлила, ища отговорку, но потом решила сказать правду:

– К сожалению, я не очень хорошо езжу верхом.

Прошло много лет с тех пор, как она сидела на породистой лошади, а тем более на таких совершенных животных, как в конюшнях де Греев.

– Мы подберем вам смирную лошадку. У нас есть одна пятилетка по кличке Леди. – Глаза Эрика весело сверкнули, когда он добавил:

– Я в жизни не встречал еще такую спокойную и послушную особу женского пола.

Долли расхохоталась и сделала вид, что собирается поколотить брата за подобное высказывание, но Лидиан покачала головой:

– Мой костюм для верховой езды давно вышел из моды, кроме того…

– О, можешь взять один из моих! – воскликнула Долли.

– Не могу…

– Никаких возражений, – тихо сказал Эрик.

И прежде чем Лидиан успела ответить, Долли уже выбежала из комнаты, крича на ходу:

– У меня как раз есть подходящий черный костюм с синим шарфом. Я сейчас же его достану.

– Подожди, – окликнула ее Лидиан, но та, видимо, не слышала. – Кажется, мне придется завтра ехать с вами.

– Вам понравится.

Наступила тишина. Это была их первая возможность поговорить наедине после той ночи в Воксхолле.

– На кого похож ваш брат? – вдруг спросила она. – Я никогда не видела его портретов.

– У меня есть наш общий портрет, написанный много лет назад: Эдуард, Долли и я. Любимый портрет нашей матери, но она попросила убрать его после смерти Эдуарда, и сейчас он висит в моем доме.

– Мне бы хотелось когда-нибудь посмотреть на него, – не подумав, сказала Лидиан и покраснела: выглядит так, будто она напрашивается на приглашение.

Ее смущение рассмешило Эрика.

– Нет ничего проще.

– Как это случилось? – помолчав, тихо спросила Лидиан.

– Несчастный случай на верховой прогулке. Эдуард упал, прыгая через препятствие, которое изначально не мог взять. – Эрик прошелся по комнате, задержавшись у статуэток на каминной полке, потом взглянул на Лидиан. Ему было нелегко говорить о брате, но что-то в ее карих глазах заставляло его продолжить. – С тех пор я ежедневно думаю о нем. Мы с ним были неразлучны.

Видит Бог, я никогда не хотел становиться наследником.

Иногда я… – Эрик замолчал, нежно касаясь пальцами хрупкого фарфора. – Иногда я думаю, что проведу остаток жизни как его бледная тень.

– Никто же не просит вас быть Эдуардом, – возразила Лидиан.

– Предполагалось, что именно он, следующий граф де Грей, будет управлять делами семьи и произведет на свет наследников, которых так ждет мой отец. Он был рожден для этого, а не я. Пока Эдуард получал самые высокие отметки в школе, я откалывал разные штуки и гонялся за служанками… А теперь должен жить по-чертовски высоким стандартам, которые установил мой брат. – Эрик криво усмехнулся. – Один из моих бывших друзей назвал смерть Эдуарда «удачей». Я всегда был равнодушен к богатству и титулу, поэтому чувствую себя так, словно украл их у брата.

Чуть покраснев, Эрик, поставил статуэтку на место.

Он не собирался открывать душу и вообще ни с кем так откровенно не говорил о брате. Повернувшись, он увидел, что Лидиан стоит у него за спиной с выражением искреннего сочувствия.

– Если бы Эдуард не мог почему-либо заботиться о семье, он бы выбрал для этого именно вас. Я не сомневаюсь, что вы достойно с этим справляетесь.

Эрик молча смотрел на нее. Лидиан Экленд не походила ни на одну из тех молоденьких кокеток, встречающихся ему на пути, или на холодных, искушенных светских львиц, на которых женились его друзья. Она была искренней, чистой… – и такой красивой, что ему становилось больно от желания обладать ею.

Конечно, у нее есть недостатки, и в первую очередь упрямство, но это и к лучшему. В последнее время ему слишком легко все давалось, не было необходимости кого-то или чего-то ждать, а теперь он должен научиться терпению.

«Дай мне сил, Господи», – взмолился он про себя, изнывая от желания схватить Лидиан и поцеловать ее. Но он только шутливо поднял кончиком пальца ее подбородок.

– Вы слышали что-нибудь о Спенсере? – Подобным тоном он расспрашивал Долли об очередных поклонниках.

Густые черные ресницы Лидиан опустились, скрывая выражение ее глаз.

– Мет. Правда, я сказала маме, что случайно узнала о его возвращении и что он меня больше не интересует…

Она, конечно, обрадовалась: по ее мнению, я заслуживаю лучшего. И, не поднимая глаз, тихо спросила. – Вы по-прежнему видитесь в клубе?

– Иногда.

– Эрик не стал рассказывать, что тот заслужил репутацию самонадеянного осла. Ченс старательно изображал из себя великосветского льва, и сплетницы обсуждали его многочисленные романы, карточные долги и даже поединок из-за жены какого-то аристократа. Мало кто из мужчин называл себя другом Спенсера, хотя его вечно окружали прихлебатели.

– Вы сказали матери правду? – спросил Эрик. – Он действительно вас больше не интересует?

От необходимости отвечать ее спасло лишь появление Долли, которая объявила, что нашла подходящий костюм и Лидиан должна немедленно примерить его.

Весеннего бала, который ежегодно устраивали лорд и леди Блездейл, лондонское общество ждало с особым нетерпением.

– Там всегда играют в поиск сокровища, – чуть задыхаясь, сообщила подруге Долли, – и всем гостям дается одинаковый ключ к разгадке. В прошлом году призом было рубиновое ожерелье, а за год до этого бриллиантовая брошь! Мне впервые разрешили поучаствовать.

Будет восхитительно, если одна из нас найдет сокровище, правда?

– Конечно, – улыбнулась Лидиан, – хотя я вряд ли стану этой счастливицей.

– Кто знает.

Остаток дня неугомонная Долли пыталась угадать, где могли спрятать сокровище.

Громадный особняк Блездейлов занимал, казалось, половину улицы Аппер-Брук, поражая гостей фасадом с гранитными и мраморными ангелами. Многочисленные фонтаны били из статуй дельфинов, крылатых лошадей и других фантастических фигур, каждую стену украшали росписи на мифологические и исторические сюжеты.

Лидиан надела свое лучшее платье из бело-зеленого атласа. В ее темных волосах поблескивали жемчужины, одолженные Джулией. Мать и де Грей осыпали ее комплиментами, утверждая, что она еще никогда не выглядела такой красивой. Но больше всего Лидиан хотелось услышать мнение Эрика.

– Он непременно приедет на бал, – заверила ее Долли, и Лидиан даже скрестила пальцы, чтобы не сглазить, хотя не могла объяснить, почему ей так хотелось увидеть его.

Незадолго до того как все отправились на бал, Лидиан передали коробочку с изумительной розово-белой орхидеей. Приложенная к ней карточка оказалась чистой, было только вытеснено имя лорда Эрика де Грея. Вся семья с улыбкой глядела, как раскрасневшаяся от смущения Лидиан приколола орхидею к бальному платью.

Сейчас, разговаривая со знакомыми, она изредка касалась пальцами нежных лепестков цветка. Приглашенные толпились в бальном зале, ожидая объявления от леди Блездейл, а Лидиан тщетно искала глазами де Грея. Когда она уже решила, что он не приедет, Эрик вдруг оказался рядом с ней.

– Мисс Экленд. – Он поднес ее руку к губам.

– Спасибо за орхидею, – тихо сказала Лидиан. – Она прелестна.

– Но уступает в этом вам. – Он окинул ее быстрым, почти собственническим взглядом.

Лидиан смущенно улыбнулась:

– Ваша семья решила, что вы проявляете ко мне интерес.

– А что думаете вы, мисс Экленд?

– Я не знаю.

Тут перед гостями появилась леди Блездейл. Черные перья, украшавшие ее прическу, весело кивали в такт наклонам головы, которыми хозяйка благодарила присутствующих за аплодисменты.

– Добро пожаловать на наш ежегодный бал. Сегодня вечером нас ждет прекрасный ужин, а потом, надеюсь, молодые люди будут танцевать до упаду. Но сначала поиск сокровища. – Леди Блездейл подождала, пока гости, особенно женщины, немного успокоятся. – В этом году призом будет изумрудный браслет. Могу предложить вам только один ключ к разгадке. Занимаясь поисками, держите в уме цифру «четыре». – Она подняла четыре пальца, чтобы подчеркнуть важность этой цифры – Удачи вам, а если кто-нибудь устанет, то может присоединиться к нам за обеденным столом. Мы известим о находке браслета звоном колокола. – Она указала на большой серебряный колокол, потянула за шелковую веревку, а по залу разнесся громкий перезвон. – Охота за сокровищем началась!

Гости бросились в разные стороны. Кто-то осматривал четвертую стойку перил на лестнице, кто-то четвертую картину в художественной галерее или четвертый горшок на кухне. К Лидиан подбежала взволнованная Долли – Идем! – воскликнула она. – Кажется, я знаю, где искать браслет.

– Вы примете участие в поисках сокровища, милорд? – спросила Лидиан.

– Не сомневаюсь, что вы с Долли найдете браслет.

А я проведу время в бильярдной комнате с друзьями…

– И выйдешь оттуда пропахший сигарами и бренди, – неодобрительно закончила Долли.

Бросив на сестру взгляд незаслуженно оскорбленного человека, Эрик поспешил в бильярдную, а Долли быстро вывела подругу из зала:

– Будем искать наверху. Я слышала, что леди Блездейл обожает вышивать, у нее даже есть специальная комната для занятий рукоделием. Браслет, возможно, спрятан там или в детской. Блездейлы души не чают в своих детях и внуках.

– Я осмотрю комнату для рукоделия, – предложила Лидиан.

– Тогда я отправлюсь в детскую.

Подруги расстались на площадке лестницы и пошли каждая в свою сторону.

Эрик входил в бильярдную, когда шестое чувство заставило его оглянуться, и он заметил идущего через холл темноволосого мужчину.

– Входи, де Грей, пропустим по стаканчику, – позвал его из бильярдной Джордж Сифорс. Его раскрасневшееся лицо почти сливалось с рыжей шевелюрой.

– Чуть позже. Я все же решил заняться поиском сокровища.

– Держу пари, он ищет не браслет, – заметил Сифорс, и за спиной уходящего Эрика раздался хохот.

Де Грей вернулся в холл и отыскал глазами темноволосого мужчину, который уже поднимался по лестнице.

Он не был уверен, но запоздавший гость показался ему знакомым.

– Спенсер, – процедил он сквозь зубы.

В комнате для рукоделия Лидиан осмотрела маленький деревянный столик и рамы с вышивками, находящимися в различной стадии завершения. Ни за четвертой рамой слева, ни за четвертой рамой справа ничего не было.

Она поискала среди мотков цветного шелка, аккуратно разложенных на стульях и табуретках. К ее огромному разочарованию, браслета не оказалось и там. Оглядывая комнату, Лидиан пыталась установить места, где еще не искала, и вдруг поняла, что в дверях кто-то стоит.

– Единственное сокровище, которое здесь есть, это ты.

Ей внезапно стало холодно:

– Чего ты от меня хочешь, Ченс?

Глава 5

Он одарил ее плутоватой улыбкой, которую всегда использовал, если хотел добиться желаемого. Его элегантная темная фигура, казалось, заполнила всю комнату.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Слишком поздно. Когда-то меня интересовали твои слова.., теперь уже нет.

Ченс тихо засмеялся:

– Не злись, дорогая. Ты имеешь право расстраиваться из-за моего поведения, но я заслуживаю…

– Ты ничего не заслуживаешь, – гневно сказала Лидиан. – И мне плевать на твои объяснения.

– В самом деле? – Заметив румянец на ее щеках, он снова улыбнулся. – Ты ко мне неравнодушна, Лидиан, хотя пытаешься уверить себя в обратном.

– Ты прав. Я неравнодушна. Я ненавижу тебя за то, что ты у меня отнял.

– И что я отнял? – недоуменно спросил Ченс.

Она лишь покачала головой:

– Просто держись от меня подальше. Я не желаю тебя видеть.

– Как ты можешь это говорить? Неужели забыла, что нас связывало в прошлом? Мы ведь любили друг друга, Лидиан.

– И я так думала. – Она вытерла катящуюся по щеке слезинку. – Но оказалось, что мы оба любили тебя.

Ченс ухмыльнулся и шагнул вперед, собираясь обнять ее. Лидиан отшатнулась, чуть не споткнувшись о большую корзину с нитками.

– Не подходи! – крикнула она.

– Позволь напомнить, как все было, а потом мы поговорим. Иди ко мне, дорогая. – Заметив выражение ее лица, он понял, что Лидиан смотрит на кого-то у него за спиной.

Не будь девушка так расстроена, она бы не удержалась от смеха, видя, с каким испугом Ченс повернулся, оказавшись лицом к лицу с Эриком.

– Де Грей, – многозначительно начал он. – Ты видишь, что помешал нам. Мы с этой леди…

– Убирайтесь вон! – с каменным лицом произнес Эрик.

Ченс даже открыл от удивления рот:

– Ты не понял…

– Вон!

Окончательно лишившись присутствия духа, Ченс собрался протестовать и бросал смущенные взгляды на Лидиан. Но та отвернулась, вытирая мокрые щеки. Она слышала, как Спенсер ушел, как щелкнул дверной замок.

Девушка никогда не чувствовала себя такой подавленной.

Возможно, потом ей будет стыдно, ибо Эрик де Грей стал невольным свидетелем неприглядной сцены, но пока в ее душе царила пустота.

– Спасибо, – прошептала она, поворачиваясь к Эрику. – Если не возражаете, я хотела бы побыть несколько минут в одиночестве.

Странно, де Грей, казалось, рассердился на нее.

– Маленькая дурочка, – грубо сказал он, игнорируя ее просьбу. – Вы же знаете, что Спенсер бесполезный ублюдок. Почему вы никак не можете его забыть?

– Ченс появился в сложный момент моей жизни, опутал меня паутиной волшебных слов и заставил в них поверить. А после его предательства все рухнуло, и я осталась в пустоте. Теперь я уже не доверяю самой себе. – Она попыталась унять дрожь, но не смогла. – Я больше не понимаю, что такое любовь… Раньше мне казалось, знаю, и ошиблась. Сейчас я уверена лишь в том, что не желаю новой боли.

– Все испытывают боль, рано или поздно. Вы не настолько слабы, чтобы позволить одному мужчине уничтожить вашу веру. – Лидиан попыталась отвернуться, но Эрик ей не позволил. Он стоял очень близко, и девушка чувствовала на своей щеке его теплое дыхание. Она вдруг осознала, с каким трудом он сдерживается. – Мне ужасно хочется соблазнить вас. Я могу заставить вас испытывать то, о чем вы и не мечтали… Могу заставить вас позабыть обо всем, кроме удовольствия от моих объятий.

Но я не собираюсь пользоваться вашей неопытностью, иначе я ничем не буду отличаться от Спенсера. Вы должны сами прийти ко мне, Лидиан, когда наконец освободитесь от своих иллюзий и решите, чего вы желаете на самом деле.

– Не надо разговаривать со мной как с ребенком!

– Ты во многом осталась ребенком, Лидиан, но это не мешает мне любить тебя. – Эрик видел ее недоумение. – Да, я люблю тебя с нашей первой встречи. Люблю за красоту и ум, даже за упрямство, заботу о своей матери и поместье, за взятую на себя ответственность, от которой сбежала бы любая девушка. Я люблю тебя за это и многое другое, что мне еще предстоит открыть в тебе.

И я не собираюсь безучастно смотреть, как ты ломаешь руки из-за ублюдка Спенсера. Он недостойный человек, и тебе это известно лучше, чем другим. Пора быть честной с собой и со мной.

Окончательно сбитая с толку, Лидиан отрыла рот, чтобы оправдаться, но Эрик легонько коснулся пальцем ее губ.

– Я больше не могу оставаться с тобой наедине, – пробормотал он. – Моя выдержка не безгранична.

– Подожди, – тихо сказала Лидиан, но он уже направился к двери.

Неожиданно в комнату ворвалась Долли.

– Лидиан, что ты здесь копаешься? Я иду из детской и… – Она замолчала, увидев брата. – Эрик, а ты почему здесь? Решил присоединиться к нам… – Долли не закончила фразы, очевидно, почувствовав царившее в комнате напряжение. – Боже мой, очень надеюсь, что вы тут не ссорились.

Лидиан заставила себя улыбнуться:

– Я бы назвала это «оживленной дискуссией». Может быть, продолжим поиск браслета?

– Нет необходимости, – ответила Долли. – Охота за сокровищем окончена.

– Разве уже били в колокол?

– Нет.., но сейчас будут. – Долли торжествующе подняла руку. Тяжелое украшение не слишком подходило девушке ее возраста. – Я нашла его в детской. Он был на четвертой кукле. – Она подумала и спросила с надеждой:

– Как вы считаете, мама позволит мне носить его?

– Возможно, когда тебе исполнится двадцать пять лет, – сухо ответил Эрик.

– Давайте спустимся вниз и сообщим о моей победе, – воскликнула Долли, хватая брата за руку. – Идем, Лидиан!

– Я спущусь через несколько минут. Я бы хотела немного побыть здесь и привести свои мысли в порядок.

Долли начала возражать, но Эрик решительно вывел ее, даже не взглянув на Лидиан.

– В чем дело?.. – донесся из коридора голос Долли.

Лидиан закрыла дверь и принялась ходить по комнате. Эрик де Грей сказал, что любит ее. Она почувствовала, сердце забилось от радости, которая тут же уступила место страху.

Она боялась с того времени, как ее покинул Ченс… боялась, что он не любит ее, что она почему-то недостойна любви. Снова рисковать? Опять столкнуться с болью и одиночеством? Лидиан будто стояла на краю бездонной пропасти. Ее так называемая любовь к Ченсу была на самом деле лишь оправданием, своеобразной защитой от сердечных ран. Но она не может позволить этому страху вечно портить ей жизнь.

Сев за маленький столик, Лидиан взяла пустую катушку и задумчиво катала деревянный цилиндр между ладонями. Несколько минут назад Эрик был готов схватить ее в объятия. И ей хотелось, чтобы он поцеловал ее так же страстно, как в прошлый раз. Ничего удивительного, что ее влечет к нему. Ведь он обезоруживающе красивый мужчина. Нет, дело не только в этом. Ее чувства глубже.

Она же видела, как он заботится о семье, они могут во всем на него положиться. Это человек ответственный, бесконечно преданный тем, кого любит. Он помог и ей в ту ночь, когда она ходила к Карвену, превратив мучительное разочарование в волнующее приключение.

«Я никогда не даю обещаний, которые не могу выполнить», – сказал он тогда, и она ему верила. Лидиан вдруг охватило такое нетерпение, что она до боли сжала в руках катушку. Зачем она отпустила его? Ей хотелось быть с ним, сказать ему… Сказать ему что?

Лидиан рассеянно поправила выбившуюся прядь" Все теперь прояснилось, как будто до сих пор она глядела в воду, покрытую рябью, и вдруг поверхность разгладилась, дав ей возможность увидеть дно.

Она хотела сказать Эрику правду: что мечтает о нем по ночам, а днем не может забыть его ни на минуту, что хочет знать его секреты и рассказывать ему свои. Катушка выпала из ее дрожащих рук. Она любит его.., и в сравнении с этим ее чувства к Спенсеру лишь слабая тень.

Как же она не поняла этого раньше?

Лидиан вскочила, горя желанием найти Эрика и рассказать ему о своих чувствах.

– Господи, не позволяй ему уехать! – С этой молитвой она выбежала из комнаты.

Изумрудный браслет был продемонстрирован гостям, и Долли получила столько комплиментов, что даже покраснела. Заиграл оркестр, Блездейлы первыми начали танец, приглашая всех последовать их примеру. Де Грей решил, что ему пора уходить, ибо не имел желания провести остаток вечера, наблюдая, как Лидиан избегает его.

Отправив слугу за шляпой и накидкой, он извинился перед хозяевами, сославшись на дела. Разочарованные Блездейлы попытались уговорить его остаться, но безрезультатно.

Когда слуга открыл Эрику тяжелую входную дверь и тот уже шагнул за порог, ему показалось, что кто-то окликнул его:

– Милорд.

Оглянувшись, он с удивлением увидел спешащую к нему Лидиан. Она жестом приказала слуге закрыть дверь и обхватила себя руками, чтобы не дрожать в легком бальном платье. Темные глаза странно блестели на побледневшем лице, казалась, ее что-то тревожит.

– В чем дело? – спросил Эрик.

– Я должна немедленно поговорить с вами. – Она вцепилась ему в рукав. – Пожалуйста, возьмите меня с собой.

Просто немыслимо. Ее репутация будет погублена навсегда. Видимо, она в совершеннейшем отчаянии, если решилась на такое.

– Мы поговорим с вами завтра утром. – Де Грей слегка подтолкнул ее к двери.

Но Лидиан только покачала головой и поежилась от холодного ветра.

– В особняке слишком много народу, – сказала она. – Нам не дадут поговорить наедине.

Эрик прикинул возможность найти какое-нибудь укромное место у Блездейлов, но сразу понял, что это нереально.

– Ваша коляска, – предложила Лидиан, кутаясь в его накидку, которую он набросил ей на плечи.

– Нет. Если кто-нибудь увидит вас в коляске со мной…

– Мне все равно, – упрямо сказала она.

Эрик выругался про себя. Чем дольше они будут здесь препираться, тем больше вероятность, что их заметят.

– Пять минут, – наконец согласился он. – Потом вы вернетесь на бал.

Лидиан кивнула, он помог ей сесть в коляску, и слуга с непроницаемым лицом захлопнул дверцу. Внутри было довольно холодно, но здесь они хотя бы спаслись от ветра.

– Итак, – пробормотал он, садясь напротив, – что за срочность заставила вас рисковать своей репутацией?

– Вы были нравы в отношении Ченса, – тихо сказала Лидиан. – Он негодяй, мне не стоило доверять ему.

Когда я потеряла отца, а затем и Ченса, мне казалось, что каждый мужчина, которого я люблю, каким-то образом бросает меня. Я не хотела больше никого терять и попыталась защитить себя. Теперь у меня нет выбора… Я должна снова рискнуть или потеряю вас. – Она помедлила, чтобы набраться мужества и сказать ему правду. – С первой нашей встречи я уже начала любить вас. Просто не хотела признавать это.., и до сегодняшнего вечера не понимала глубины своих чувств. – Глаза у нее блестели, губы слегка подрагивали. – Я люблю вас, мне нужны только вы Эрику страстно хотелось верить ей, но мешали гордость и осторожность.

– Сейчас ты еще не можешь быть уверена, так ли это на самом деле или нет.

Лидиан села рядом с ним, погладила его по щеке и вдруг прижала нежные губы к его рту.

– Это на самом деле! – прошептала она.

Он закрыл глаза, пытаясь сохранить хладнокровие.

Находиться с нею в этом маленьком интимном месте было крайне опасно. Эрик опустил руку ей на талию, собираясь отодвинуть девушку подальше, но через мгновение накидка упала на пол и Лидиан оказалась в его объятиях. Близость ее обнаженных плеч и шеи окончательно вывела де Грея из равновесия, в голове у него зашумело.

– Я люблю тебя, – повторила Лидиан, обнимая его за шею. – И заставлю тебя поверить, Эрик…

Ею овладело какое-то дикое языческое желание обладать им и противопоставить его воле свою собственную.

Как во сне, она целовала его лоб, глаза, щеки, подбородок, пока он не закрыл ей рот поцелуем, страстным и требовательным.

Потом губы спустились к ее шее, лаская кожу и бьющуюся жилку. Его пальцы скользнули за корсаж, гладили обнаженную грудь, и от этих прикосновений нежные соски затвердели. Он с восторгом услышал ее стон и опять нашел губами ее рот.

Лидиан вскрикнула, когда он крепко прижал ее к себе и она почувствовала его плоть. Наслаждение быстро усиливалось, она дрожала всем телом и уже сама теснее прижималась к нему, но тут Эрик вдруг оторвался от нее.

– Лидиан, – с трудом выговорил он, а его руки продолжали гладить спину и бедра. – Я больше не выдержу.

Подняв затуманенные глаза, Лидиан отвела назад пряди, упавшие ему на лоб. Лицо казалось суровым, но во взгляде было желание.

– Ты должен поверить мне сейчас. – Ее голос звучал более глухо, чем обычно.

– Я уже начинаю верить.

Лидиан опустила голову ему на грудь, слушая тяжелое биение сердца.

– Вы намерены сделать мне предложение, милорд?

– Не сегодня.

– Я приму ваше предложение.

Эрик неожиданно засмеялся и поцеловал мягкую впадинку за ее ухом.

– Нетерпеливая девчонка. Сначала я должен его сделать.

– Когда? – настаивала она.

– Когда я буду убежден, – весело сказал он, – что ты действительно знаешь, чего хочешь.

– Я же сказала…

Легким поцелуем Эрик заставил ее замолчать.

– Ты должна вернуться на бал. Если повезет, никто не заметит твоего отсутствия.

Элизабет Экленд вернулась с бала в прекрасном настроении. Когда она увидела там Ченса Спенсера, ей стало плохо от мысли, что он опять будет преследовать Лидиан и на весь вечер завладеет ее вниманием. Но та казалась абсолютно равнодушной, они даже не танцевали вместе.

Может, дочь наконец покончила с ним и достаточно повзрослела, чтобы не поддаться его сомнительному очарованию? А если так, возможно, Лидиан теперь будет иначе относиться к Эрику де Грею.

Зная, что не заснет, Элизабет спустилась вниз и решила выпить бокал хереса. К тому же ей следует поразмыслить об изменениях, происшедших с дочерью. Может, исполнится ее заветное желание, и Лидиан найдет себе достойного мужа, заведет семью.

Элизабет вошла в библиотеку и с радостью обнаружила, что в камине еще горит огонь.

Налив себе маленький бокал хереса, она вернулась к камину, подняла глаза к потолку и тихо сказала:

– У меня предчувствие, что все будет хорошо, Джон.

Наша дочь стала красивой, разумной молодой женщиной.

Ты мог бы ею гордиться, дорогой.

– Что он, несомненно, и делает.

Голос из темноты до смерти перепугал Элизабет. Она так резко обернулась, что вино пролилось на ковер. В кресле с высокой спинкой полулежал Гаррет де Грей, медленно потягивая бренди.

– Как вы посмели шпионить за мной? – вспыхнула Элизабет.

– Любой мог бы вам сказать, что я прихожу сюда каждый вечер, чтобы пропустить на ночь стаканчик.

– Вы слишком много пьете.

– Так оно и есть, – согласился Гаррет и, встав с кресла, забрал у нее бокал. – Разрешите поухаживать за вами, леди Экленд. Херес?

– Не стоит беспокоиться. Проигнорировав отказ, он подошел к столику и налил ей вина из хрустального графина.

– Теперь, когда мы становимся членами одной семьи, – заметил он, – пришло время заключить перемирие. Давайте посидим вместе у огня.

– Мне не хотелось бы нарушать ваш интимный ритуал, лорд де Грей.

– А мне доставит удовольствие побыть в вашем обществе, мадам. Несмотря на острый язычок, вы до некоторой степени вносите разнообразие.

– Как я могу устоять против такой лести? – ехидно спросила Элизабет, принимая из его рук бокал. Она устроилась в соседнем кресле и тщательно разгладила каждую складку на платье.

Гаррет невозмутимо следил за ее действиями.

– Мадам, и часто вы разговариваете со своим покойным мужем? – осведомился он.

– Нет, не часто, – с вызовом ответила Элизабет. – Однако по временам это меня успокаивает.

– Видимо, мне тоже стоит поговорить со своей женой. – Он слегка улыбнулся. – Хотя если Одри следила за мной эти два года, то, как я подозреваю, меня ждет хорошая взбучка.

– Она, кажется, умерла от лихорадки?

Гаррет кивнул и отхлебнул бренди:

– А ваш муж?

– Сердце, – коротко объяснила Элизабет и нерешительно добавила:

– Я надеялась, мы состаримся вместе, и никогда не думала, что так рано потеряю его.

Впервые оба ощутили намек на взаимопонимание, и Элизабет вдруг заметила, какие у Гаррета де Грея удивительные глаза.

– Скоро ваша дочь уже не будет нуждаться в опеке, – медленно произнес он, – что вы намерены делать в будущем, мадам?

– Я собираюсь провести остаток жизни в деревне.

– Восхитительно, – сухо прокомментировал Гаррет.

– А каковы ваши намерения, милорд? Хотите до конца своих дней жить в доме брата?

Слова Элизабет рассердили и позабавили его:

– Нет, мой язвительный маленький друг. Я куплю собственный дом, когда буду к этому готов. А пока меня устраивает общество Эдгара и его семьи.

– Я вас не виню, – сказала она, тут же раскаявшись в необдуманных словах. – Одному жить тяжело… а они такие замечательные люди. каждый по-своему.

– Я бы хотел сделать вам предложение, мадам, – улыбнулся Гаррет. Его развеселило поспешное извинение.

Элизабет замерла, гадая, будет ли это предложение столь же оскорбительным, как полученное ею в день приезда к де Греям.

– Если вам угодно, – продолжал он, – вы могли бы составить мне компанию в этих ночных бдениях.

Элизабет чуть наклонила голову, бросив на него взгляд поверх хрустального бокала:

– Возможно, я соглашусь.., если вы попытаетесь вести себя прилично.

– Я еще не забыл, как это делается, – улыбнулся он.

Но не грубо и дерзко, а с дружескими искорками в глазах.

Элизабет удивлялась на себя, причем каждый раз, когда направлялась в библиотеку, пока это не стало для нее привычным. Никто не догадывался об их ночных встречах, а они, словно по молчаливому уговору, хранили свою дружбу в тайне. Мало-помалу оба перешли с воспоминаний о покойных супругах на более личные темы, обсуждали детство, привязанности и увлечения.

В полутьме библиотеки, освещенной лишь огнем камина, Элизабет легко рассказывала о себе то, чем никогда бы не поделилась днем. Гаррет не уступал ей в откровенности, раскрывая черты характера, о которых знали немногие.

Он совсем не походил на ее мужа. Джон всегда оставался джентльменом, был спокойным и вежливым, с милейшим характером. Гаррет же постоянно рассказывал ей истории из своей жизни, весьма красочные, а порой даже неприличные. Он обладал грубой мужественностью, которая и привлекала, и шокировала ее.

Элизабет вдруг обнаружила, что слишком ценит эти встречи, а отношения между ними уже можно назвать близкими. Дошло до того, что, когда Гаррет рассказывал о Париже, в котором она всю жизнь мечтала побывать, Элизабет, не подумав, выпалила:

– О, как бы мне хотелось его увидеть!

– Я вам как-нибудь покажу его, – отозвался Гаррет, словно речь шла о доме на соседней улице.

Всю ночь Элизабет думала над его словами. Был ли это намек, что они поедут туда вместе? Может, по его мнению, она ничем не отличается от его легкомысленных подружек? Видимо, он считает ее стосковавшейся по любви вдовой Надо положить конец этому недоразумению! Вчера она не пошла в библиотеку и промаялась несколько часов, безуспешно пытаясь заснуть.

Утром, спускаясь к завтраку, она на лестнице встретила Гаррета. Она почувствовала себя крайне неловко.

– Леди Экленд, вчера вы не почтили меня своим присутствием.

– Да, я… – в замешательстве пробормотала Элизабет. – Мне показалось, что наши разговоры в последнее время стали касаться слишком интимных вопросов, и я решила прекратить встречи наедине.

Гаррет нахмурился, долго смотрел на нее и коротко ответил:

– Понимаю.

– Мне очень нравятся наши беседы, милорд. – Элизабет чувствовала необходимость объясниться. – Я всегда с нетерпением ожидаю их, но…

Она умолкла, пытаясь точнее сформулировать свою мысль. Гаррет вдруг шагнул к ней и осторожно взял ее руку. Пожатие длинных теплых пальцев неожиданно взволновало Элизабет.

– Леди Экленд, – тихо произнес он, – не оскорбил ли я вас чем-нибудь?

– Разумеется, нет.

Сейчас, когда он стоял так близко, она почувствовала его запах: нежную смесь табака и сандалового дерева.

А де Грей смотрел на ее руку, казавшуюся ослепительно белой на фоне его загорелой кожи.

– Позвольте заверить вас, мадам, что я отношусь к вам с величайшим почтением и очень ценю ваше доверие.

Надеюсь, как и вы мое, – Конечно, – удалось выговорить Элизабет, не смевшей поднять глаза.

– Не лишайте меня своего общества, мадам. Я скучаю без вас.

Она вспыхнула, как школьница, слегка кивнула и взяла его руку, которую он предложил, чтобы отвести Элизабет в столовую. «Одобрил бы Джон мое общение с де Греем?» – подумала она и решила, что да. Он и сам мог бы подружиться с ним. Гаррет хороший человек, несмотря на внешнюю грубость и прямоту, в душе он добрый и честный. Несносным его сделало одиночество.

Вскоре после бала у Блездейлов все обитатели де Грей-Холла и многочисленные друзья семьи отправились на пикник с катанием на лодках по Темзе. День выдался солнечным, прохладный ветерок рябил воду и весело трепал флажки на лодках. Пока мужчины занимались греблей" женщины слегка перекусили.

– Где же Эрик, дядя Гаррет и папа? – спросила Долли, идя с Лидиан между яркими тентами. – Они еще на лодке?

– Мне кажется, они на берегу, вон в той большой группе, разговаривают о политике.

Долли насмешливо фыркнула.

– Эрик однажды сказал, что эти политические споры только ширма, на самом деле мужчины сплетничают о женщинах.

– Меня это не удивило бы, – улыбнулась Лидиан, глядя в сторону лужайки, где девушки из их компании упражнялись в стрельбе из лука.

– Хочешь попробовать? – спросила Долли, заметив ее интерес. – Это не так сложно.

В течение следующего часа, пока она пыталась сделать из подруги лучника, обе непрерывно хохотали, ибо Лидиан больше промахивалась, чем попадала в мишень.

Наконец она вернула лук Долли.

– Пожалуй, достаточно, иначе я подстрелю какого-нибудь случайного прохожего, – улыбнулась она, трогая рукой висящий на шее оловянный свисток, который решила в этот день взять с собой. – Я захватила его на счастье, но боюсь, он не оправдал моих надежд. Слава Богу, что сейчас не требуется умения стрелять из лука.

– Но это так весело. – Долли вставила стрелу, тщательно прицелилась, однако, заметив приближающегося к ним юношу, выстрелила в сторону деревьев. – Лорд Болтон, вы не научите меня стрелять из лука? Боюсь, у меня нет никаких способностей.

Лидиан чуть не расхохоталась, ибо подруга могла попасть в центр мишени даже с закрытыми глазами.

– Думаю, мне пора присоединиться к маме.

Оставив Долли в обществе лорда Болтона, она скрылась за тентом. Прохладный ветерок ласкал ее лицо, на душе было радостно, и внезапное появление Ченса Спенсера оказалось пренеприятной неожиданностью. На нем был темный сюртук, черный шелковый платок, заколотый тяжелой золотой булавкой с бриллиантами, и узкие панталоны. Настолько обтягивающие, что демонстрировали признак его принадлежности к мужскому полу столь же явно, как распущенный хвост у павлина.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурилась Лидиан.

– Пришел увидеться с тобой, – спокойно ответил он.

Презрительно улыбнувшись, она хотела пройти мимо, но Ченс схватил ее за руку.

– Неужели ты действительно хочешь сбежать от меня, когда все женщины в Лондоне добиваются моей благосклонности? – ухмыльнулся он.

Лидиан покачала головой, дивясь его тщеславию, и попыталась высвободиться, но тщетно.

– Какая несказанная удача – подцепить де Грея. Богатство, положение в обществе, о котором женщина может только мечтать. Он знает, что ты была моей, дорогая?

– Я никогда не была твоей.

– Это можно исправить. – Зажав одной рукой ей рот, а другой обхватив за талию и не обращая внимания на отчаянное сопротивление, он потащил Лидиан от берега к дороге, на которой его ждал наемный экипаж. Ей показалось, что она слышит крик Долли, но, возможно, это был лишь стук рвущегося из груди сердца.

Ченс затолкал ее в экипаж и велел кучеру трогать.

Коляска быстро покатила по дороге, увозя Лидиан от ее семьи и друзей.

– Зачем ты это делаешь? – прошептала она, чуть не теряя сознание от ужаса и отчаяния.

– Все просто, дорогая, – хладнокровно заявил он. – Мне нужна дуэль с де Греем.

– По-почему?

– Ты, наверное, слышала о моей репутации в Лондоне. Все слышали, но мне до сих пор отказывают в уважении, которого я заслуживаю. Мужчины вроде де Грея смотрят на меня свысока, презрительно усмехаются, считают, что я для них неподходящая компания. Вот я и придумал, как это исправить.

– Похитив меня?

– Точно. Когда узнают, что я тебя обесчестил, де Грей вызовет меня на дуэль. Знаешь, я недурно владею шпагой, учился у лучших фехтовальщиков на континенте.

В этом году я уже убил одного – упрямого маленького сквайра, который вступился за честь жены. – Он хвастливо улыбнулся. – Когда я превзойду такого богатого и известного человека, меня начнут бояться и уважать… Я стану одним из самых популярных людей в Лондоне.

Лидиан смотрела на него как на сумасшедшего.

– Ты собираешься опозорить меня, ранить или убить человека, которого я люблю, только ради того, чтобы возвысить себя в глазах света? Господи, это же не игра, Ченс!

– Вся жизнь игра.

– Ты не мужчина, – процедила она сквозь зубы, – просто трусливый павлин. Напасть на женщину, которой ты клялся в любви, большей низости…

– Я действительно любил тебя. – Он покачал головой, словно разговаривал с глупым ребенком. – Лидиан, неужели ты не понимаешь характера мужчин? Я был искренен, когда это говорил.

– Почему же ты давал обещания, которые не выполнял? Почему клялся в любви и не вернулся ко мне?

– Со временем я забыл, какое ты восхитительное существо. Но я люблю тебя. На свой манер.

– На свой манер? Господи, какой же я была дурой! – От ее холодной ярости улыбка Ченса поблекла, и он слегка поежился. – Отвези меня обратно.

– Боюсь, что не могу.

– Если ты каким-то образом причинишь вред лорду де Грею, – очень тихо сказала Лидиан, – я заставлю тебя заплатить за это. А если ты вызовешь его на дуэль и он не убьет тебя… Это сделаю я, клянусь жизнью.

Ченс в изумлении уставился на нее, а потом залился смехом:

– Кровожадная маленькая девочка! Никогда бы не подумал, что в тебе столько страсти. Значит, меня ждет приятное развлечение.

Лидиан откинулась на сиденье, молясь, чтобы Долли заметила, как он силой усадил ее в экипаж.

Глава 6

Элизабет была несказанно удивлена, когда к ней подошла бледная Долли де Грей и потянула ее в сторону.

– Тетя Элизабет, – встревоженно бормотала она, – что-то случилось. Лидиан… Мне кажется, она в беде.

Элизабет похолодела:

– В чем дело? Скажи мне, Долли.

– Минуту назад я видела, что она ушла с пикника.

– С кем? С твоим братом?

– Нет. По-моему, это был лорд Спенсер. Он быстро посадил ее в наемный экипаж, и они не обратили на меня внимания, хотя я окликнула ее.

– Боже мой, – побледнела Элизабет. – Этот негодяй ни перед чем не остановится, лишь бы скомпрометировать Лидиан. Быстрее найди своего брата, Долли, и все расскажи ему.

Девушка убежала.

Элизабет не могла двинуться с места, не веря, что случилось подобное несчастье. Прошла, наверное, минута, и она вдруг заметила, что к ней спешит Гаррет де Грей.

– Лорд Спенсер увез Лидиан, – начала она срывающимся голосом.

– Я был с Эриком, когда прибежала Долли, – тихо сказал он, беря ее за руку и ведя к деревьям, где они могли поговорить без помех. – Все будет хорошо, Лиззи. Не волнуйся, Эрик уже поехал за ними, он позаботится о Лидиан.

– Если Ченс Спенсер погубил мою дочь, я.., я застрелю его, – прошептала Элизабет.

– Я застрелю его ради вас, – серьезно предложил Гаррет.

Он был таким сильным, надежным и чутким, что Элизабет едва не дала волю чувствам.

– Мне казалось, лорд Спенсер наконец-то ушел из нашей жизни.

– Никогда бы не подумал, – нахмурился Гаррет, – что Лидиан окажется столь неосторожной и уйдет с подобным человеком.

– Она хорошая девочка! – гневно воскликнула Элизабет. – Я воспитала ее в духе высокой морали, честной и порядочной. – По ее щекам потекли слезы. – А если вы мне не верите…

Гаррет схватил ее в объятия и прижал к груди.

– Я верю, – ласково сказал он, будто успокаивая перепуганного ребенка. – Тихо, Лиззи. Ты прекрасно воспитала дочь… Она почти настолько же безупречна, как ты сама. Не надо плакать.

Но Элизабет даже не пыталась удержать слезы. Впервые" после смерти мужа она позволила мужчине обнимать и успокаивать ее.., и это не казалась ей странным.

– Ты смеешься надо мной, – жалобно проговорила она. – На самом деле ты не считаешь меня безупречной.

Гаррет нежно стер пальцем слезы с ее щеки.

– Позже ты узнаешь, что я о тебе думаю, Лиззи.

Когда твоя дочь будет в безопасности, нам предстоит долгий разговор.

– О чем?

– В том числе и об этом. – Он наклонился и поцеловал ее в губы.

– Т-ты.., самый бес-бесстыдный человек из всех, кого я.., и в такой момент…

– Знаю. – Гаррет достал из кармана носовой платок. – Вытри нос.

Она подчинилась, глядя на него испуганными глазами:

– Ты бессовестный человек, Гаррет. Моя дочь права: тебя надо срочно перевоспитывать.

– Вот и займись этим, – сказал он, прижимая ее к себе. – Не волнуйся, Эрик догонит их.

– Не высовывайся, – рявкнул Ченс. – Все равно ничего не увидишь.., и никто тебе не поможет.

Но Лидиан продолжала смотреть на дорогу, и на миг сердце у нее остановилось, когда она наконец увидела приближающегося всадника. Решив, что это Эрик, она закричала и начала махать рукой, чтобы привлечь его внимание. Ченс рывком усадил ее на место, но Лидиан торжествующе посмотрела на него:

– Ты ошибся, он едет за мной, и тебе придется заплатить за все.

Осознав, что его лишили возможности овладеть ею, Ченс в ярости топнул ногой.

– Не останавливайся, что бы ни случилось, – приказал он кучеру.

Но уже через минуту снаружи раздались крики, и экипаж замедлил ход. Лидиан снова попыталась выглянуть в окно, но Ченс толкнул ее на сиденье.

– Не шевелись! – рявкнул он.

Коляска остановилась, дверца распахнулась. Лидиан кинулась к заглянувшему внутрь человеку и всхлипнула от облегчения, когда сильные руки обхватили ее за талию и поставили на землю.

– Слава Богу, – выдохнула она и со слезами обняла Эрика. Тот быстро окинул ее взглядом. – Со мной все в порядке.

Лидиан улыбнулась ему и подняла руку, чтобы коснуться его, удостовериться, что он действительно стоит перед нею.., и вскрикнула. Такое выражение лица могло испугать кого угодно, а когда из экипажа вылез Ченс, серо-зеленые глаза Эрика полыхнули ледяным огнем.

– Он хочет.., драться с тобой на дуэли, – пролепетала Лидиан.

Спенсер дерзко ухмыльнулся:

– И, полагаю, для этого есть все основания. Не так ли, де Грей?

– Никакой дуэли. Я испытал бы несказанное удовольствие, разрубив тебя на куски, но не желаю губить репутацию девушки.

– Тогда каким же образом мы уладим…

Фраза осталась недосказанной, ибо за дело принялись кулаки Эрика, и, взвыв от боли. Спенсер предпринял безуспешную попытку защититься. Оба, сцепившись, упали на дорогу. Эрик прижал голову противника к земле и начал безжалостно избивать его, не обращая внимания на то, что Спенсер уже терял сознание.

– Эрик, пожалуйста.., остановись! – крикнула Лидиан.

Тот замер, тяжело дыша, и наконец прохрипел:

– Если ты еще раз осмелишься хотя бы подойти к ней, я закончу то, что начал сегодня.

– Никогда, – выдавил Ченс, глядя на него заплывшими глазами.

Эрик вытер окровавленные руки о его сюртук и встал на ноги. Ченс с трудом сел и, дотронувшись до лица, застонал.

– – Я знала, что ты приедешь за мной, – сказала Лидиан, но де Грей лишь молча повел ее к коляске, предоставив ей гадать, почему он выглядит таким суровым.

– Я не намерен возвращаться на пикник, – сказал он. – Тебе придется ехать одной.

– Ч-что? Ты.., похоже, сердишься на меня. Эрик, неужели ты думаешь, что я по своей воле поехала с ним?

– Я не знаю, что думать, – холодно отозвался тот.

– Но я люблю тебя, а не его!

– Не так давно ты бы отдала все на свете за возможность побыть с ним.

– – Но не теперь. Я думала, ты понял. Куда ты едешь?

– Не знаю, – бросил он через плечо, направляясь к своей лошади, – ив данный момент это не имеет значения.

Испуганная и обиженная, девушка лихорадочно обдумывала, как удержать его. Нужно заставить Эрика понять, что она никогда бы теперь не поехала со Спенсером по доброй воле.

– Выслушай меня,.

– Я пока не в настроении разговаривать…

Лидиан, не веря своим глазам, смотрела на Эрика, который легко прыгнул в седло.

– Подожди! – крикнула она, а когда он сделал вид, что не слышит, схватила висевший на шее свисток и изо всех сил дунула.

Эрик остановился, медленно повернул голову, и их взгляды встретились. Лидиан, затаив дыхание, ждала, пока он подойдет к ней.

– Что тебе нужно?

– Побыть с тобой наедине.

Молчание.

– Потом, – наконец сказал Эрик.

– Сейчас.

После секундного раздумья он легко оторвал ее от земли и посадил в седло перед собой.

Лидиан облегченно вздохнула, когда он полуобнял ее, управляя лошадью только с помощью шпор. В течение непродолжительной поездки оба молчали, погруженные в свои собственные мысли. Но вот Эрик остановил лошадь у элегантного особняка, выкрашенного под цвет слоновой кости.

– Твой? – поинтересовалась Лидиан.

Он кивнул, спрыгнул с седла, помог ей спешиться, и появившийся слуга увел гнедого. Они вошли в дом, очень мило обставленный французской мебелью, с кремовыми стенами и бордовыми с золотом драпировками. Лидиан мельком увидела невозмутимого дворецкого и нескольких слуг, которые поспешно занялись своими делами, не выказывая удивления при виде девушки, идущей рядом с хозяином.

Эрик проводил ее в свои личные кремово-голубые апартаменты, из которых дверь вела в спальню.

– Ну? – Он вопросительно поднял бровь.

Однако насмешливое выражение тут же исчезло, когда Лидиан, сняв накидку, расстегнула верхнюю пуговицу платья. От волнения руки не слушались ее, тем не менее она расстегнула вторую пуговицу, затем третью и, взглянув на Эрика, убедилась, что все его внимание приковано к ней.

– Ченс заставил меня ехать с ним, – сказала Лидиан и перешла к очередной пуговице. – Я даже не успела позвать на помощь и вынуждена была подчиниться. – Платье начало сползать с ее белоснежных плеч. Она сняла с шеи свисток и уронила на пол. – Ченс – жестокий, самовлюбленный, пустой человек, и я была дурой, когда считала, что люблю его. Ты моя единственная любовь и страсть.., единственный, кого я хочу. – Высвободив руки, Лидиан осталась в тонкой рубашке, дающей возможность увидеть ее грудь.

Услышав тяжелое дыхание Эрика, она вытащила шпильки из волос, которые черной шелковой волной упали ей на плечи.

– Я хочу доказать тебе это, чтобы уже не было никаких сомнений.

Эрик мгновенно оказался рядом, схватил ее в объятия и припал губами к нежному плечу.

– Лидиан, – задыхаясь, прошептал он, – любовь моя.., ты не должна этого делать…

– Ты наконец поверил мне?

– Да. – Он глубоко вздохнул, провел рукой по ее блестящим волосам и с сожалением добавил:

– Тебе не надо ничего доказывать. Мы можем подождать до свадьбы.

– Если это предложение руки и сердца, то я согласна. – Лидиан поцеловала его в ухо, положила руку Эрика себе на грудь, и сильные пальцы начали без промедления ласкать упругие холмики.

– К черту ожидание, – пробормотал он, сдергивая с, нее рубашку.

Лидиан стояла перед ним обнаженная, чувствуя нарастающее возбуждение, пока его губы требовательно прижимались к ее рту, а руки изучающе скользили по ее бедрам.

Сгорая от нетерпения, Эрик сорвал с себя одежду, подхватил Лидиан на руки и отнес в спальню, опустив на бархатное покрывало. Он осыпал ее грудь поцелуями, остановился, легонько прихватил зубами соски, потом вобрал их в рот. Извиваясь от наслаждения, Лидиан гладила его мускулистую спину, еще теснее прижимаясь к нему, изумляясь красоте и силе этого тела. Эрик продолжал ласкать ее.

– Я так долго хотел тебя, Лидиан… – бормотал он, – так долго сдерживал себя…

– Забудь о сдержанности, – прошептала она и коснулась ладонью гладкой, словно изваянной из мрамора груди. Лидиан чувствовала биение его сердца, поражаясь тому воздействию, какое оказывали ее прикосновения.

Горячая рука гладила ее живот, потом опустилась к нежному холмику и скользнула внутрь, заставив Лидиан вздрогнуть от этой интимной ласки. Потом Эрик раздвинул ей бедра, она почувствовала резкий неожиданный толчок и изогнулась от боли. Но он не отпустил ее, лаская и целуя, пока она не расслабилась.

Их души и тела, казалось, стали единым целым, и Лидиан, обхватив руками шею Эрика, безоглядно отдалась ему.

Не спуская глаз с ее прелестного лица, он еще глубже вошел в нее, и губы Лидиан раскрылись в немом удивлении. Она прильнула к нему, выгибаясь всем телом ему навстречу, требуя большего, предлагая себя без остатка, пока огромное напряжение не лопнуло, как перетянутая струна, бросив ее в омут сладострастия.

Прошло довольно много времени, когда Лидиан наконец пошевелилась в его объятиях и сонно пробормотала:

– Все, наверное, умирают от беспокойства.

– Я тебя скомпрометировал, – сказал Эрик и поцеловал ее в лоб.

– Безнадежно, – согласилась она, проводя ладонью по его груди. – Надеюсь, ты убедился, как сильно я тебя люблю.

– Убеди меня еще раз, – прошептал он.

– Как ты красива! – Элизабет поднесла к глазам кружевной платок.

Они стояли в маленькой комнатке, ожидая, пока гости займут в церкви свои места. Лидиан поправила юбку свадебного платья, сшитого из многих слоев тончайшего белого шелка и серебряных кружев. Вырез и рукава были отделаны блестящим серебром, а вуалью служил квадратик прозрачного шелка, прикрепленного к волосам белыми розами.

– Надеюсь, вы с дядей Гарретом скоро последуете нашему примеру.

– Там будет видно, – чопорно ответила Элизабет.

Лидиан расхохоталась.

– Всем известно, что вы просто обожаете друг друга, мама, – засмеялась Лидиан. – Не заставляй его ждать слишком долго.

– Да, мы неплохо ладим, – с улыбкой призналась та. – И мне очень приятно, что ты просила его быть твоим посаженым отцом, Лидиан.

В дверь постучали, и Элизабет впустила Гаррета де Грея, который выглядел необычайно привлекательным в темном фраке и светло-желтых панталонах.

– Племянник будет поражен твоей красотой и потеряет дар речи, – сказал Гаррет.

– Лучше бы он его не терял, – усмехнулась Лидиан. – Во всяком случае, пока не произнесет брачную клятву.

– Эрик велел передать тебе вот это. – Гаррет протянул ей маленькую бархатную коробочку, Лидиан удивилась. Ничто не могло сравниться с тем подарком, который Эрик уже сделал ей: он обещал вернуть ее фамильному владению прежний блеск. Она тогда бросилась ему на шею.

– Если бы ты знал, как я мечтала увидеть Экленд-Холл в его былой красоте! – воскликнула она, покрывая его лицо поцелуями. – Это самый восхитительный подарок, который я могла бы получить.., нет, второй из самых восхитительных.

– А какой же первый? – тихо спросил Эрик.

– Ты, – ответила Лидиан, глядя на него сверкающими глазами.

Пока она открывала коробочку, Гаррет с восхищением оглядывал ее мать, не в силах оторвать глаз от подтянутой фигурки в платье цвета персика.

– Вас почти невозможно отличить друг от друга, – пробормотал он.

– Должно быть, вам изменяет зрение, милорд, – отозвалась Элизабет.

Лидиан вынула из коробочки золотой свисток, осыпанный бриллиантами. Она понимающе улыбнулась и прижала его к губам.

– Какой необычный медальон, – задумчиво сказала Элизабет. – Но ты ведь не можешь надеть его к свадебному платью.

– Я спрячу его в букете и возьму с собой, на счастье. – Она взяла предложенную Гарретом руку. – Я готова. – И уже стоя с ним в конце прохода, тихо сказала:

– Надеюсь, у вас в отношении моей матери благородные намерения, дядя Гаррет.

– Боюсь, что да, – признался тот. – Мужчины семейства де Греев, похоже, очарованы женщинами семьи Эклендов.

– И слава Богу, – улыбнулась Лидиан, идя с ним к алтарю, где их ожидал Эрик.