Когда они прибыли в Гавр, все снова складывалось замечательно. Стояло лето, и Франция была прекрасна. Над головой было ясное небо и сияло солнце. Селия волновалась перед встречей с отцом, братьями и сестрами. Она написала им письма, в которых все подробно описала. Филипп жив, но замужем она теперь за его братом. Судя по ответным письмам, родные не одобрили ее.

И теперь, представив Жюстина семейству Веритэ, Селия забавлялась, наблюдая за их реакцией. Ее шумное семейство вначале немного растерялось. Она, конечно, не могла не признать, что Жюстин, даже одетый в самую элегантную одежду, все-таки смутно напоминал… пирата. Впрочем, все Веритэ отличались прагматичностью. Они не признавали неразгаданных загадок и вопросов, оставленных без ответов. Обычно им хватало четверти часа, чтобы разложить на составные части любую загадочную личность. Но глаза Жюстина, цветом синее, чем море или небо, казалось, смеялись над их бестактным любопытством.

Ко времени их отъезда из Парижа сестры Селии смотрели на Жюстина влюбленными глазами, а братья повторяли своим приятелям рассказы о его приключениях. Только отца оказалось не так-то просто убедить в достоинствах нового мужа. Однако после долгого разговора с Жюстином с глазу на глаз он хотя и продолжал относиться к нему сдержанно, тем не менее перестал выказывать явное неодобрение. Селия с грустью подумала, что ее отцу никто не сможет заменить зятя-доктора, тем более такого, которого он сам познакомил со своей дочерью.

Как только Жюстин высказал желание побывать на верфях в марсельском порту, они сразу же выехали из Парижа. Они жили в этом портовом городе уже восемь недель, и с каждым днем им все больше и больше нравилось здесь. Последние несколько дней Жюстин по утрам уезжал в город и на расспросы Селии отвечал уклончиво. Она чувствовала, что он что-то затевает, и гадала, что бы это могло быть.

На лицо упала тень, и Селия с улыбкой открыла глаза. Рядом с ней стоял Жюстин – босой, в брюках и полурасстегнутой сорочке. Ветерок шевелил темно-каштановые волосы. Опустившись на песок рядом с Селией, он скользнул по ней одобрительным взглядом.

– Ты похожа на маленькую булочку, – пробормотал он, – такую теплую, золотистую и очень аппетитную. Не откусить ли мне кусочек, как ты думаешь?

Презрев все правила приличия, Селия не раз выходила прогуляться в платье с коротким рукавом, без перчаток, шляпки и зонтика, украшенного оборочкой, и ее молочно-белая кожа приобрела на солнце золотистый оттенок, а и без того светлые волосы выгорели добела. Мода того времени требовала, чтобы женщины укрывались от солнца, но Селия пренебрегла условностями. Лишь бы Жюстину это нравилось.

Сочетание блестящих выгоревших волос и золотистой кожи было очень красиво. Когда Жюстин заходил с ней в кафе на открытом воздухе в центре города, мужчины забывали о том, куда держали путь, и подходили к их столику, чтобы полюбоваться красоткой. Французы ценили женскую красоту не меньше, чем хорошее вино, и считали себя знатоками и того, и другого.

Он положил руку ей на грудь. Селия запротестовала:

– Перестань, а вдруг кто-нибудь увидит?!

– На пляже ни души, – возразил он, целуя ее шею. – А если кто-нибудь появится, то это наверняка будет француз, а француз сделает вид, что не заметил нас. Французы все прощают любовникам.

– Но мы не любовники, а супружеская пара и… – Она задрожала от удовольствия, почувствовав его руку на своей груди. – Жюстин… – слабея, пробормотала она.

– Ну ладно, ладно. Уважу твою стыдливость, дорогая. Пока… – Он посадил ее между колен.

– Чур, не распускать руки, – предупредила Селия.

– Попытаюсь. Бедняжечка моя, застенчивая женщина, которая вышла замуж за похотливого волчищу…

– А в последнее время еще и заброшенная женщина, – добавила она.

– Ага, наконец-то! А я-то думал, через сколько дней ты заметишь мои утренние отлучки. Прошла почти неделя. Ты невероятно терпелива!

– Ну и?..

Жюстин улыбнулся, поглядывая на волну, набегавшую на берег почти у их ног. Он ответил на вопрос вопросом:

– Тебе ведь нравится Марсель, а?

– Еще бы! Здесь чудесно, и люди такие милые.

– Я тут подумал… не захочется ли тебе пожить здесь какое-то время?

Селия такого не ожидала. Конечно, ей очень хотелось остаться здесь. Однако она давно для себя решила, что если ему нравится кочевать, то она будет следовать за ним. Наверное, его отлучки по утрам были как-то с этим связаны… Наверное, он заскучал на одном месте и его потянуло в дорогу… Если она в ответ на его вопрос выскажет желание поселиться здесь, он, конечно, останется.

– И все же, наверное, стоит поехать куда-нибудь еще, – сказала Селия.

Жюстин заволновался:

– А я подумал, что неплохо было бы на некоторое время осесть на одном месте…

– Осесть? – Селия повернулась и, стоя на коленях, заглянула ему в лицо. – Любовь моя, тебе за всю твою жизнь ни разу не приходила в голову подобная мысль! Я понимаю: ты предлагаешь осесть, потому что тебе кажется, будто мне это нужно. Но по правде говоря, мой дом там, где ты, так что совсем не обязательно…

Его удивленный взгляд сменился широкой довольной улыбкой.

– Пойми, я никогда не хотел жить на одном месте, потому что мне не с кем было жить! Но если тебе не нравятся здесь, мы подыщем что-нибудь другое.

– Разве ты не заскучаешь, оставаясь на одном месте?

– По правде говоря, по утрам я бывал на верфи. Мне захотелось построить шхуну. Я даже представляю себе ее: изящная, с острым носом, она будет рассекать волны, как птица воздух. – Его глаза горели энтузиазмом. – Конечно, это может показаться блажью. Но я уже нашел людей, которые готовы приступить к работе на здешней верфи, в Марселе. К тому же мне не терпится потратить часть моего нажитого не праведным путем состояния.

– Шхуна… – произнесла она мечтательно. – А как насчет всех тех экзотических мест, где ты мечтал побывать?

Жюстин серьезно взглянул на нее.

– Они будут ждать нас в любое время, когда у нас появится желание туда отправиться. А сейчас я созрел для того, чтобы обзавестись домом, Селия. Я хочу где-нибудь обосноваться вместе с тобой и… – он окинул взглядом ее стройную фигурку, – и хочу обзавестись детьми, – тихо добавил он. – Создать нашу с тобой семью.

– Я тоже, – сказала Селия с нервным смешком, почувствовав, что сердце у нее защемило от любви к нему. – Но боюсь, как бы вы не задохнулись, месье, если сразу погрузитесь в домашние заботы.

– Я знаю, что мне нужно. – Он приподнял одну бровь, на щеке появилась ямочка. – Разве ты не веришь мне, сердечко мое?

– Верю, – с готовностью откликнулась Селия, обнимая его за шею.

Довольный Жюстин рассмеялся и повалил ее на теплый, ласковый песок.

– Значит, ты согласна остаться? – Он крепко поцеловал ее. – Ах ты, моя отважная женушка… Я заставлю тебя радоваться тому, что ты рискнула связать свою жизнь со мной.

– Уже… – прошептала она, откидывая назад пряди темно-каштановых волос, упавшие на его лицо. – Уже заставил.