– Конечно, двенадцатилетнего мальчика не пустят в клуб. У Дерека на этот счет строгие правила. Но для меня он сделает что угодно. Со мной ты мог бы попасть внутрь, посмотреть на игровые залы, попробовать французские блюда. – С озорной улыбкой она добавила: – Может быть, Дерек разрешит тебе пожать ему руку на счастье. Говорят, он передает так частичку своей удачи.
      – Вы меня просто дразните, – подозрительно сказал Генри, но в голубых глазах засияла надежда.
      – Поедем со мной в Лондон и сам увидишь. Брат, конечно, не должен знать. Тебе придется спрятаться в карете. – Лили подмигнула – Поедем к Крейвену, Генри. Это будет настоящее приключение, я обещаю.
      – Но Алекс будет недоволен!
      – Да уж, по головке не погладит, не сомневаюсь.
      – Но бить он меня не будет, – размышлял Генри. – После того, что я получил в школе…
      ¦ – Тогда чего бояться? Генри радостно засмеялся.
      – Бояться нечего!
      – Ну, тогда садись. Только чтобы никто не видел. Ты даже не представляешь, как я буду огорчена, если тебя поймают.

***

      Уехала. Из окна библиотеки Алекс видел, как коляска скрылась за поворотом. Но ожидаемого облегчения не наступило. Он метался по дому, как тигр в клетке, ища свободы… от чего? если бы он знал! Дом был непривычно тихий. Как и до ее появления. Не будет теперь никаких ссор и непредвиденных неприятностей. Наконец он почувствует себя спокойно.
      Нужно пойти к Пенелопе. Его пьяная выходка напугала ее. Поднимаясь по ступенькам, Алекс поклялся, что отныне он будет само терпение. Изо всех сил будет стараться угодить ей. Впереди у них долгая счастливая жизнь – череда спокойных, однообразных дней. Он слабо улыбнулся. Каждому ясно: брак с Пенелопой – то, что нужно.
      Подойдя к двери, он услышал душераздирающий плач и голос, полный страсти. На мгновение он подумал: Лили! Нет, голос выше и интонации мягче.
      – Я люблю его, мама! – рыдала Пенелопа. – Я всегда буду его любить! Если бы я была такой же смелой, как Лили! Никто бы меня не остановил!
      – Успокойся, успокойся, – уговаривала миссис Лоусон. – Не надо так говорить. Будь же разумной, милочка. Лорд Рэйфорд обеспечит тебя и твою семью на всю жизнь. Папа и мама лучше знают, что для тебя хорошо. И лорд Рэйфорд тоже.
      Сквозь рыдания Пенелопа выдохнула:
      – Это неправда!
      – Я была права, – продолжала миссис Лоусон. – Это все твоя сестра. Я очень люблю Лили, ты знаешь, но она не успокоится до тех пор, пока не испортит всем жизнь. Мы должны принести лорду Рэйфорду извинения. До чего Лили довела этого спокойного воспитанного джентльмена! Нельзя было позволять ей жить здесь!
      – Она была права, – плакала Пенелопа. – Она знала, как мы с Закери любим друг друга. Боже, почему я такая трусиха!
      Алекс повернулся и пошел прочь. Он язвительно посмеивался. Хорошо было бы свалить все на Лили, но это неправда. Он один во всем виноват. Он с его ослабевшим самоконтролем, с его жаждой иметь то, что он не может иметь.

***

      Всю дорогу в Лондон Генри без устали рассказывал обо всех случаях, когда Алекс проявлял доброту и великодушие. Лили слушала – у нее не было выбора. Она проявила чудеса терпения. Генри рассказал, как он влез на дерево и не мог спуститься и Алекс спас его, как он учил его плавать, считать, как они играли в солдатики…
      – Генри, – не вытерпела наконец Лили, – ты, кажется, пытаешься меня убедить, что твой брат на самом деле не бессердечное чудовище!
      – Точно. – На Генри произвела большое впечатление проницательность Лили. – Конечно, иногда на него находит. Но в принципе он мировой парень. Не сойти мне с этого места!
      Лили не сдержала улыбки.
      – Хороший мой. Совершенно неважно, как я отношусь к твоему брату.
      – Но если бы вы хорошо знали Алекса, он бы вам понравился. Еще как.
      – У меня нет никакого желания узнавать его еще лучше.
      – А я вам рассказывал, как он подарил мне щенка на Рождество? Мне тогда было семь лет…
      – Генри, скажи, почему для тебя так важно, чтобы твой брат мне понравился?
      Он улыбнулся и опустил глаза.
      – Вы ведь хотите помешать свадьбе, так?
      Лили была поражена. Как и все взрослые, она ошибалась, недооценивая проницательность ребенка. Генри был очень восприимчивый мальчик. Конечно, он прекрасно разобрался в ситуации.
      – Откуда такие мысли? – не сдавалась Лили.
      – Вы очень громко ругались. Да и слуги болтали.
      – А ты очень бы расстроился, если бы свадьба не состоялась?
      Мальчик покачал головой.
      – О, Пенелопа – хорошая девушка. Но Алекс ее не любит. Не так, как…
      – Каролину. – Каждый раз при имени этой женщины Лили испытывала странное раздражение. Что, черт побери, было в ней такого, что Алекс лишился разума из-за нее? – А ты ее помнишь?
      – Да, очень хорошо. Хотя я был совсем маленький.
      – А теперь ты достиг солидного возраста двенадцати или сколько там лет…
      – Двенадцати. – Он улыбнулся на ее поддразнивание. – А знаете, вы на нее похожи. Только вы красивее. И старше.
      – Что ж, – проговорила Лили, – не знаю, расценивать это как комплимент или оскорбление? А какая она была?
      – Мне она нравилась. Она была такая… живая. Алекс никогда на нее не злился, как на вас. Он всегда смеялся. А теперь почти не смеется.
      – Жаль, – рассеянно пробормотала Лили, вспомнив его очаровательную улыбку, когда они играли в карты.
      – А вы выйдете замуж за Дерека Крейвена? – спросил Генри равнодушным тоном, как будто сведения представляли для него чисто академический интерес.
      – Бог мой, конечно нет!
      – Тогда вы можете выйти за Алекса, после того как избавитесь от Пенелопы.
      Лили расхохоталась.
      – Избавлюсь! Ты так говоришь, будто я собираюсь убить ее и утопить труп в Темзе! Прежде всего, я вообще не собираюсь замуж. Во-вторых, твой брат мне даже не нравится!
      – А я вам не рассказывал, как я боялся темноты и Алекс пришел ко мне в комнату и рассказал…
      – Генри! – предостерегающе сказала Лили.
      – Ну дайте мне дорассказать этот случай, и все!
      Лили со стоном откинулась на сиденье, и рассказ о добродетелях Алекса Рэйфорда продолжился.

***

      Дерек и Уорти склонились над столом красного дерева в большом игровом зале. Они обсуждали готовящийся маскарад. Пока что удалось договориться об одном: зал должны были оформить в виде римского храма. Дерек задумал декорации эпохи расцвета Древнего Рима. К несчастью, они с Уорти по-разному представляли себе, как это должно выглядеть.
      – Ну ладно, ладно, – устало сказал наконец Дерек. – Охота тебе – давай устраивай колонны, развешивай серебряные гирлянды. Но уж тогда девками я сам займусь!
      – Покрыть их белым гримом, задрапировать и поставить на пьедестал как статуи? – с сомнением сказал Уорти. – И что они будут делать весь вечер?
      – Стоять на этих… пьедесталах, черт побери!
      – Да они больше десяти минут в таких позах не выстоят!
      – А я им за что плачу?
      – Мистер Крейвен, – обычно спокойный голос Уорти выдавал отчаяние, – даже если бы ваша идея была в принципе осуществима, каковой она не является, по моему мнению, это выглядело бы мрачно и безвкусно, что совершенно не соответствует традициям клуба Крейвена.
      Дерек вытаращил глаза.
      – Чего-чего?
      – Он говорит, – со смехом вмешалась Лили, – что это дурной тон, ты, неотесанный мужик!
      Дерек с радостной улыбкой повернулся к ней. В платье цвета лаванды с серебряной вышивкой она напоминала хрупкую статуэтку. Лили бросилась к нему, а он поднял ее на руки и закружил.
      – Ага, вернулась! Ну что, Уолвертон получил свое?
      – Нет, – сказала Лили, – и я с ним еще не закончила. – Она вздохнула. – Как хорошо снова оказаться среди добрых знакомых! Уорти, красавчик мой! Ну, как вы тут без меня?
      Уорти улыбнулся.
      – Так себе. Как всегда, мы вам рады, мисс Лоусон. Заказать что-нибудь для вас?
      – Нет-нет, – живо отказалась Лили. – Мсье Лабарж будет опять меня пичкать своими пудингами и тортами.
      – Тебе это только на пользу, – заметил Дерек.
      От его острого взгляда не укрылось тревожное выражение глаз Лили.
      – Что-нибудь случилось, детка?
      – Уолвертон невыносим, – отрывисто сказала она. – Пришлось пойти на крайние меры.
      – Крайние? – повторил он, внимательно глядя на нее.
      – Начать с того, что я увезла его младшего брата.
      – Что? – Дерек проследил взглядом за указательным пальцем Лили и увидел вдали, у дверей зала, маленького мальчика. Широко открыв глаза, тот озирался вокруг.
      – Я устроила для него ловушку. Генри у нас приманка.
      – Боже мой, что ты наделала! – с изумлением прошептал Дерек.
      У Лили вдруг мурашки поползли по спине.
      – Пусть Генри побудет у тебя. Только одну ночь.
      Дружеская заботливость исчезла. Дерек холодно уставился на Лили.
      – Сюда детей не пускают!
      – Генри просто ангел! Он не доставит никаких хлопот!
      – Нет.
      – Ну хоть познакомься с ним, – упрашивала Лили.
      – Нет!
      – Прошу тебя, Дерек! – Лили потянула его за рукав. – Генри так мечтает с тобой познакомиться. Он считает, что ты самый замечательный человек в Англии, после короля.
      Дерек прищурился.
      – Ладно, – согласился он наконец, – скажу ему «привет», и пусть убирается отсюда.
      – Спасибо, – сказала Лили и похлопала его по руке.
      Недовольно бурча что-то под нос, Дерек направился к двери, где стоял Генри.
      – Мистер Крейвен, – сказала Лили, – разрешите представить вам лорда Генри Рэйфорда, брата герцога Уолвертонского.
      Со светской улыбкой, с которой он обычно обращался к членам королевской семьи, Дерек изящно поклонился.
      – Добро пожаловать в клуб Крейвена, милорд.
      – Вот это да! Я даже себе представить не мог такого! – Генри был в восторге. К игровому столу он приблизился, как к святыне.
      – Вы играете? – Дерека забавляла его непосредственность.
      Не очень хорошо. Но мисс Лоусон со мной занимается. – Генри удивленно покачал головой. – Не могу поверить. Я здесь. В клубе Крейвена. Черт, сколько же все это стоило! – Он посмотрел на Дерека. – Вы самый удивительный человек, каких мне приходилось видеть. Вы просто гений!
      – Да уж, гений, и не меньше, – процедил Дерек.
      – Правда! – настаивал Генри. – Начать с нуля и всего добиться! «Крейвен» – самый знаменитый клуб в Лондоне! Конечно, гений! Все ребята в школе вами восхищаются!
      Лили отметила про себя, что Генри, пожалуй, дал маху. Дерек, напротив, расположился к мальчику. Он с улыбкой обратился к Лили.
      – Какой умный мальчик!
      – Да я просто повторил то, что все говорят! – искренне сказал Генри.
      Дерек похлопал Генри по спине.
      – Умный мальчик! Пойдем-ка со мной. У меня тут есть смазливые девчонки.
      – Нет, Дерек, – предостерегла Лили, – никакой выпивки, никаких карт, никаких женщин. Его брат меня со свету сживет.
      Дерек с кривой улыбкой повернулся к Генри.
      – Она что, думает, тут у нас детский сад? – Он повел Генри, рассказывая на ходу. – У меня тут лучшие в Англии девочки…
      Лили и Уорти обменялись понимающими взглядами.
      – Похоже, мальчик ему понравился, – отметил Уорти.
      Уорти, позаботьтесь о Генри. С ним ничего не должно случиться. Хорошо бы никто его не видел! Он с картами может возиться часами. Последите, чтобы на него не было дурного влияния.
      – Разумеется, – заверил ее Уорти. – А когда вы хотите получить его обратно?
      – Завтра утром, – задумчиво сказала Лили.
      Уорти вежливо предложил ей руку.
      – Разрешите проводить вас до экипажа, мисс Лоусон.
      Лили взяла его под руку.
      – Сейчас лорд Рэйфорд уже с ума сходит.
      – Вы не оставили ему записки? – поинтересовался Уорти.
      – Нет. Герцог быстро сообразит, куда делся Генри. К вечеру он уже будет в Лондоне. Я готова встретиться с ним!
      Неизвестно, одобрял ли Уорти ее поступки, но относился к ней с безупречной вежливостью.
      – Может быть, я могу быть полезен?
      – Если вдруг герцог сначала приедет сюда, пошлите его ко мне домой. Спрячьте от него Генри, иначе мой план не сработает.
      – Мисс Лоусон, – с уважением заговорил Уорти. – Я считаю вас самой смелой женщиной в Лондоне. И все-же, вы уверены, что поступаете правильно?
      – Конечно! – Лили радостно улыбнулась. – Я преподам лорду Александру Рэйфорду урок, который он никогда не забудет!
      Когда отсутствие Генри было обнаружено и начались поиски, одна из служанок дол ожила: молодой хозяин беседовал с мисс Лоусон незадолго до ее отъезда. Кучера по возвращении ожидал неприятный сюрприз в виде ряда вопросов. Нет, кучер не заметил, чтобы мастер Генри садился или покидал карету, но такой ловкий молодой человек вполне мог сделать это незаметно. Алекс не сомневался, что его брат уехал вместе с Лили. Эта ведьма увезла Генри, чтобы заставить Алекса приехать в Лондон. Что ж, он поедет… Он преподаст ей урок, который она никогда не забудет!
      Уже стемнело, когда он добрался до Гросвенор-сквер. Алекс на ходу выскочил из кареты, взбежал по ступенькам дома номер тридцать восемь и кулаком забарабанил в дверь. Через мгновение высокий бородатый дворецкий отворил дверь. У дворецкого был необыкновенно внушительный вид. С царственным достоинством он обратился к Алексу.
      – Добрый вечер, лорд Рэйфорд. Мисс Лоусон ждет вас.
      – Где мой брат? – Не дожидаясь ответа, Алекс ворвался в дом. От звука его голоса задрожали стены. – Генри!
      – Лорд Рэйфорд, – вежливо сказал дворецкий, – соблаговолите следовать за мной.
      – Мой брат, – рявкнул Алекс, – где он?
      Впереди неторопливо шагающего дворецкого, перемахивая через несколько ступенек, Алекс помчался наверх.
      – Генри! Генри, я тебе уши надеру! А эта ведьма пусть садится на свою метлу и улетает, пока я ее не поймал!
      Со второго этажа до него донесся насмешливый голос Лили.
      – Уолвертон! Выгнав меня из своего дома, вы, видно, считаете себя вправе врываться в мой!
      Алекс помчался на голос и распахнул первую попавшуюся дверь. Комната оказалась пустой.
      – Где вы?
      До него донесся сардонический смех.
      – В своей спальне!
      – Где Генри?
      – А мне откуда знать? Прекратите вопить, Уолвертон. От вас столько шума!
      Алекс распахнул следующую дверь и оказался в спальне. Он успел только заметить позолоченную мебель и зеленые занавеси, в следующий момент он почувствовал сильный удар по голове, в глазах его потемнело, и со стоном он рухнул на пол.
      Лили опустила бутылку. Она стояла над ним, испытывая страх и ликование. Он лежал как поверженный тигр, его волосы блестели на светлом фоне ковра.
      – Бэртон! – позвала она. – Бэртон, скорее сюда! Помогите мне положить лорда Рэйфорда на кровать.
      Дворецкий вошел в спальню. Какое-то время он стоял в дверях, переводя взгляд с Лили на распростертого на полу Алекса. Он был свидетелем многих ее выходок, но впервые самообладание изменило ему. Но это продолжалось несколько мгновений, затем привычное невозмутимое выражение вновь появилось на его лице.
      – Слушаю, мисс, – ответил он, взваливая бесчувственное тело на плечо.
      С трудом дворецкий опустил Алекса на кровать. Затем выпрямился и привел в порядок собственный внешний вид: поправил галстук, одернул жилет, пригладил волосы.
      – Какие будут еще распоряжения, мисс Лоусон?
      – Принесите веревки, – сказала она.
      – Веревки? – без всякого выражения повторил Бэртон.
      – Ну конечно, надо же его связать. Иначе он сбежит, так ведь? Быстрее, Бэртон, он может прийти в себя. – Она задумчиво посмотрела на пленника. – Надо снять с него башмаки и галстук…
      – Мисс Лоусон, могу ли я спросить…
      – Да?
      – Как долго герцог будет гостить у нас?
      – Только переночует. Пусть карету заведут во двор и разместят его кучера.
      – Слушаю, мисс.
      С помощью Бэртона она связала Алекса и привязала к своей кровати. Когда дворецкий ушел, Лили стала рассматривать неподвижного великана. Она вдруг забеспокоилась: что она натворила! Алекс не шевелился! Он лежал с закрытыми глазами перед ней такой беззащитный. Густые ресницы отбрасывали тени на высокие скулы, красиво очерченные губы не кривила знакомая язвительная усмешка. Он выглядел таким… невинным!
      – Мне ничего больше не оставалось, – прошептала Лили. Ее мучили угрызения совести. – Мне ничего больше не оставалось. – Наклонившись, она пригладила растрепанные черные волосы.
      Она развязала галстук, чтобы ему было удобнее. Шелк еще хранил тепло его тела. Она расстегнула его жилет, потом верхние пуговицы льняной рубашки. Случайно пальцы скользнули по его шее. Ее охватило странное незнакомое чувство.
      Она, удивляясь этому чувству, коснулась загорелой щеки, подбородка, губ. Ему уже пора было побриться. Ее поразило, что даже в бессознательном состоянии в выражении его лица была надломленность. Много пил, совсем не спал. Давнее горе наложило печать на его черты.
      – Мы с тобой похожи, – прошептала она. – Гордость, воля, упрямство. Чтобы добиться своего, ты горы свернешь. Да только ты, бедняга, не знаешь, где искать эти горы. – Она улыбнулась, вспомнив, как он вышвырнул ее платья в окно.
      Неожиданно для себя самой, она вдруг наклонилась и прильнула к его губам. Его губы были теплые и неподвижные. Она вспомнила, как он целовал ее в библиотеке – грубо, властно. Приподняв голову, она посмотрела на него. Ее лицо почти касалось его лица.
      – Просыпайся, прекрасный принц. Пора тебе понять, что я способна на многое.
      Сознание медленно возвращалось к Алексу. С гримасой боли он повернул голову. Кто-то легко коснулся его лба.
      – Ну вот, – раздался тихий голос, – все будет в порядке.
      Алекс с трудом открыл глаза и увидел женское лицо. Кажется, ему опять снится Лили. Ее глаза, рыжие волосы, обезоруживающая улыбка. Он почувствовал ее неясные пальцы на щеке.
      – Черт, – прошептал он, – ты когда-нибудь оставишь меня в покое?
      Она еще шире улыбнулась. – – Это зависит только от вас, милорд. Нет, не двигайтесь, лед упадет. Ах вы, бедняжка. Я старалась бить не очень сильно. Но и не слишком слабо, чтобы второй удар не понадобился.
      – Что-что? – спросил он недоуменно.
      – Я ударила вас по голове.
      Он наконец понял, что это не сон. Он вспомнил, как ворвался к ней в дом, удар по голове… Он вполголоса выругался – Лили сидела радом, скрестив ноги. При всем ее милосердии вид у нее был торжествующий, и его охватила тревога.
      – Генри…
      – Не волнуйтесь, он в порядке. Он ночует у моих друзей.
      – У кого именно?
      В ее глазах появилась усталость.
      – Я вам скажу, но прошу не делать поспешных выводов. Если бы я хоть немного сомневалась в его благополучии, я бы ни за что…
      Он пытался подняться.
      – Отвечайте, где он?
      – У Дерека Крейвена.
      – Этот подпольный мошенник, с его шлюхами и ворами…
      – У Дерека Генри в полной безопасности, клянусь вам…
      Она испуганно отшатнулась, когда Алекс бросился к ней.
      – Ах ты, сука! – зарычал он.
      Веревки удержали его. Резко повернув голову, он взглянул, что с его руками. Что она сделала! Его охватила ярость. Он метался по кровати, в бессильной ярости пытаясь освободиться. Лили наблюдала за ним с опаской. Но убедившись, что веревки надежно удерживают его, она расслабилась. Наконец он затих, тяжело дыша.
      – Зачем вы это сделали? Зачем?
      Лили откинулась на спинку кровати и посмотрела на него. В ее улыбке не было больше уверенности. Несмотря на победу, ей не нравилось видеть его связанным и беспомощным. Это было противоестественно. Веревки уже натерли ему запястья, она видела, как проступила краснота.
      – Я победила, милорд, – спокойно сказала она. – Постарайтесь принять поражение достойно. Признаю, я поступила не по-джентльменски. Но в данном случае все средства хороши. – Она улыбнулась ему. – В эту самую минуту Закери Стэмфорд находится в Рэйфорд-Парке. Он убедит Пенелопу бежать с ним, и сегодня же их обвенчают. Я вызвалась отвлечь вас. Я отпущу вас при первой же возможности. Я не могла допустить, чтобы Пенни досталась вам, ведь Закери так ее любит. С ним она будет счастлива. А вы… Вы не будете долго страдать от уязвленного самолюбия. – Улыбаясь, она взглянула в его налитые кровью глаза. – Я ведь говорила, что вы ее не получите. А вы не поверили. – Кокетливо наклонив голову, она ждала реакции. Должен ведь он признать ее триумф! – Ну, что скажете?
      Он долго не отвечал. Когда он заговорил, в его голосе звучала угроза.
      – Что я скажу? Спасайтесь бегством. Без промедления. И молитесь Богу, чтобы я вас не настиг.
      Связанный по рукам и ногам, он мог угрожать! В словах его была мрачная решимость. Но Лили была уверена, что справится с любой опасностью.
      – Я ведь оказала вам услугу, – заметила она. – Теперь вы можете поискать кого-нибудь более подходящего.
      – Ваша сестра мне как раз подходила.
      – Вы никогда бы не были с ней счастливы. Боже, неужели вам действительно нужна женщина, которая боялась бы вас? Будь у вас хоть капля здравого смысла, вы бы нашли женщину с характером! Да нет, в следующий раз вы опять посватаетесь к покорной овечке. Тиранов всегда к таким тянет.
      У Алекса голова кружилась от боли, бессилия и ярости. Почему он теряет всех, кого любит! Мать, отца, Каролину. Он надеялся, что Пенелопа будет с ним, – хоть на это он мог рассчитывать? Нет, он этого не вынесет, он просто сойдет с ума!
      – Лили, – хрипло проговорил он, – развяжите меня.
      – Ни за что!
      – Только это и может вас спасти.
      – Я вас отпущу утром, – пообещала она. – Заберете Генри, вернетесь домой и будете строить планы мести. Делайте что хотите. Теперь, когда Пенни в безопасности, мне все равно.
      – А вот вы в опасности!
      Ну, сейчас-то я за себя спокойна, – дерзко улыбнулась она. Потом сообразила из-за чего он злится. – О Генри не беспокойтесь. С ним все хорошо – об этом позаботится помощник Дерека. Всю дорогу Генри вас расхваливал. Человек, завоевавший такую преданность ребенка, не может быть чудовищем. – Она положила ладони ему на грудь и наклонилась к нему. – Но не это вас тревожит. А что?
      Закрыв глаза, Алекс пытался не думать о ней. Когда же кончится этот кошмар! Но она продолжала бередить свежие раны.
      – Никто никогда вас не принуждал, правда? – спросила она.
      Он глубоко дышал и старался не слушать ее.
      – Почему вас так огорчила эта потеря? Вы легко найдете точно такую же молоденькую девушку, если вам так хочется. – Она помедлила. – Если вам нужна женщина, которая не потревожит памяти о Каролине. – Она заметила, что у него перехватило дыхание. – Немного найдется мужчин, которые так долго хранили бы память о любимой. Это говорит либо о глубине ваших чувств, либо о необыкновенном упрямстве. Интересно, что вернее?
      Он посмотрел на нее. С ужасом Лили увидела, как его холодные глаза затуманились от горя.
      – Вы не единственный на свете, кто пережил такое горе. Я тоже. Жалеть себя бессмысленно и недостойно. Я хорошо знаю, что это такое.
      Ее слова привели его в ярость.
      – Да как вы смеете равнять своего жалкого самодовольного виконта с Каролиной!
      Я не его имела в виду. – Лили была удивлена, откуда он знает об этой помолвке? Наверно, от Зака. – Гарри просто вскружил мне голову. Я говорю о том, что я тоже потеряла… человека, за которого готова была отдать жизнь. И сейчас готова.
      – Кто это?
      – Не хочу говорить.
      Алекс опустился на подушки.
      – Вы скоро успокоитесь, – сказала она, небрежно поправляя ему воротник. Она знала, что эта ее манера особенно злит его. – Когда вы сможете взглянуть на вещи спокойно, вы поймете, что так будет лучше для всех. Даже для вас. – Заметив, что веревки снова врезались в запястья, она коснулась его руки. – Не надо. Будут синяки. Лучше расслабьтесь. Бедняжка. Трудно, наверно, смириться с мыслью, что женщина одержала над вами верх. – В ее глазах было насмешливое сочувствие. – До конца моих дней я буду лелеять это воспоминание – герцог Уолвертонский в моей власти. – Она наклонилась к нему. – А что бы вы сделали, если бы я вас освободила?
      – Придушил бы вас. Голыми руками.
      – Вот как? А может, поцеловали бы меня, как тогда в библиотеке?
      Он вспыхнул.
      – Считайте, что это была ошибка, – пробормотал он.
      Его презрительный тон задел Лили. Ее опыт с мужчинами – предательство Гарри, разочарование Джузеппе, равнодушие Дерека – говорил о том, что ей недоставало чего-то, что делает женщину сексуально привлекательной. Теперь вот и Алекс. Почему она не такая, как другие женщины? Что это за секрет? Ей захотелось еще раз показать Алексу свою власть. Она наклонилась к нему еще ниже.
      – Там, в библиотеке, вы воспользовались моим состоянием. А вас когда-нибудь целовали против вашей воли? Может быть, вам хочется это испытать?
      Он смотрел на нее, как будто она сошла с ума. Дерзко улыбаясь, она прильнула губами к его сомкнутым губам. Он отпрянул, будто она обожгла его. Что за изощренная пытка!
      Лили внимательно смотрела на него. Почему он так прерывисто дышит? От злости? Или на него подействовал поцелуй? Она была заинтригована.
      – Будем считать это еще одной ошибкой?
      Он в растерянности смотрел на нее. Она подвинулась ближе. Он судорожно вздохнул. На этот раз он не пытался уклониться. Она легко скользнула губами по его губам. Он выдержал это прикосновение, как будто она подвергала его невыносимой боли. Мышцы его рук и груди стали как каменные. Она коснулась пальцами его шеи, и с его губ сорвался вздох.
      Пораженная, Лили легла рядом с ним. Ей хотелось еще… чего? Она не понимала. Вдруг он медленно повернулся к ней. Она инстинктивно обняла его за шею, притягивая к себе. Почувствовав его язык у себя во рту и содрогнувшись от наслаждения, она ответила ему. Ее била дрожь. Каждую секунду боясь, что она оставит его, он жадно тянулся к ее губам. Еще, еще, еще. А она не уходила, она была здесь и отвечала ему.
      Он сжал кулаки. Он оказался в плену – ее тела, веревок, этой кровати. Возбуждение охватило его. Его плоть поднималась мощными пульсирующими толчками. Со стоном он извивался и проклинал себя. Оторвавшись от ее губ, он прижался лицом к душистой шее.
      – Довольно, – хрипло сказал он. – Или развяжи мне руки, или прекрати.
      – Нет, – выдохнула она. Голова у нее кружилась. Пальцы ее погрузились в его густые волосы. – Я вас… проучу.
      – Убирайся! – с яростью выдохнул он. Она в испуге отпрянула, но снова потянулась к нему. Она легла на него. Его пронзило острое наслаждение, и он закусил губу. Инстинктивно его бедра приподнялись, но этого было мало. Ему хотелось прижать ее к себе, проникнуть в нее.
      Лили прерывисто дышала. Так же она выглядела на охоте – опьяненная скачкой, безрассудная. Что с ней происходит? Вдруг она хрипло проговорила:
      – А теперь скажи ее имя! Скажи!
      Он стиснул зубы.
      – Не можешь. Потому что ты хочешь меня, а не ее. Я чувствую. Я живая женщина, и я с тобой. Ты хочешь меня!

Глава 7