– Закери! Закери, милый, как чудесно, что вы заехали!
      Лили приветствовала его с видом хозяйки особняка. Она приподнялась на цыпочки, подняла к нему лицо, и он чмокнул ее в щеку. В черном шелковом галстуке и элегантном костюме для верховой езды Закери представлял собой идеал деревенского помещика. Дворецкий почтительно принял его плащ, шляпу, перчатки и удалился. Увлекая Закери в дальний конец зала, Лили прошептала:
      – Они все пьют чай в гостиной – мама, Пенни и Уолвертон. Не забудьте, что вы влюблены в меня, а если вы будете строить глазки моей сестре, я вас ущипну! Ну, пойдемте!
      – Подождите, – прошептал Закери, удерживая ее. – А как Пенелопа?
      Лили улыбнулась.
      – Не расстраивайтесь. У вас, старина, есть шансы.
      – Она все еще любит меня? Она вам говорила?
      – Нет, она молчит, – вынуждена была признать Лили. – Но Уолвертона она точно не любит.
      – Лили, я умираю от любви. Наш план должен сработать!
      – Сработает. – Лили решительно взяла его под руку. – Ну, в бой!
      Рука об руку они покинули вестибюль.
      – Надеюсь, я приехал не слишком поздно?– спросил Закери громко, чтобы его могли услышать в гостиной.
      – Что вы, милый, как раз к чаю.
      Лили подмигнула, широко улыбнулась и повела его в просторную светлую гостиную.
      – Вот и мы, – радостно объявила она. – Все друг друга знают. Как удачно – не нужно никого представлять. – Она нежно пожала ему руку. – Должна сказать, Зак, чай в Рэйфорд-Парке просто восхитительный. Почти такой же, как у меня в Лондоне.
      Закери улыбнулся всем присутствующим.
      – У Лили действительно самый вкусный чай, какой я пробовал. Она заказывает его по особому рецепту, и этот состав никто не может повторить.
      – Я узнала рецепт во время своих странствий, – сказала Лили, усаживаясь в изящное кресло. Она украдкой взглянула на сестру и с удовлетворением отметила красноречивый взгляд, которым обменялись влюбленные. Глаза Пенни были полны печали и тоски. Бедняжка, подумала Лили, не грусти, я все устрою. Может, вы с Заком и докажете мне, что настоящая любовь существует.
      Закери как благовоспитанный молодой человек подошел к Пенелопе и Тотти. От его взгляда не укрылся яркий румянец на щеках Пенелопы. Закери обратился к матери.
      – Леди Лоусон, как приятно снова видеть вас и вашу очаровательную дочь. Полагаю, у вас все в порядке?
      – Благодарю, все хорошо, – ответила Тотти, она чувствовала себя неловко. Она никогда не приветствовала его ухаживаний за Пенни, но относилась к нему с теплотой. Она, как и все вокруг, прекрасно знала, что чувства Закери чисты и благородны. Однако семья с ограниченными финансовыми возможностями должна руководствоваться практическими соображениями. Лорд Рэйфорд куда более выгодная партия для Пенелопы.
      Алекс наблюдал эту сцену, стоя у камина. Когда он закурил сигару, Лили выразительно посмотрела на него. Грубиян! Джентльмены курят только в мужской компании, когда обсуждают свои мужские проблемы. Курение при дамах еще можно было бы простить пожилому человеку, который мирно попыхивает своей трубочкой, но Уолвертону, безусловно, следовало воздержаться.
      Закери сухо кивнул Алексу:
      – Добрый день, Уолвертон.
      Алекс кивнул и поднес ко рту сигару. Он выдохнул дым, и его глаза сузились, превратившись в холодные льдинки.
      Что за отвратительный тип, подумала Лили. Он, наверное, чувствует себя уязвленным в присутствии такого очаровательного, воспитанного джентльмена. Закери нравится всем, а Уолвертон не смог бы никому понравиться, даже если бы очень захотел. Лили бросила на него злой взгляд и с улыбкой повернулась к Закери:
      – Присаживайтесь, Зак, и расскажите, что нового в Лондоне.
      Закери уселся рядом.
      – Вез вас, дорогая, как обычно, ужасная скука. Впрочем, недавно я обедал в гостях и обратил внимание, что Аннабел после свадьбы с лордом Дихерстом выглядит просто чудесно.
      – Прекрасно, – подхватила Лили. – Думаю, она заслужила немного счастья после десяти лет брака с этим вздорным старым козлом сэром Чарльзом.
      – Вильгемина! – в ужасе воскликнула Тотти. – Как ты можешь называть покойного сэра Чарльза таким ужасным словом!
      – А как его еще называть? Аннабел заставили выйти за него, когда ей было пятнадцать лет, а он в дедушки ей годился. И всем известно, что он плохо с ней обращался. Я очень рада, что он вовремя отдал концы и Аннабел смогла найти себе мужа помоложе.
      Тотти смотрела на нее с осуждением.
      – Вильгемина, у тебя просто нет сердца!
      Закери пришел ей на помощь. Он похлопал Лили по руке и сказал:
      – Вы очень категоричны, моя дорогая, но любой, кто вас знает, скажет, что сердце у вас самое великодушное.
      Лили вся засветилась. Краем глаза она заметила, что Пенелопа просто лишилась дара речи. Бедняжка никак не могла поверить, что ее верный кавалер называет сестру «моя дорогая». Лили было и весело и грустно смотреть на нее. Если бы можно было объяснить ей, что это все игра!
      – Я постараюсь придержать язык, – весело пообещала Лили, – но только сегодня вечером. Рассказывайте дальше, Закери, а я постараюсь никого не шокировать своими замечаниями. Давайте я налью вам чаю. С молоком, без сахара, правильно?
      Пока Закери рассказывал лондонские новости, Алекс курил и разглядывал Лили. Он вынужден был признать, что этот брак не так уж невозможен. Между ними чувствовалась близость, основанная на долгой дружбе. Они явно симпатизировали друг другу, им было хорошо вместе.
      Взаимная выгода этого брака тоже налицо. Закери – младший сын, и состояние Лили больше, чем жалкие гроши, которые он унаследует. Лили – женщина интересная. В этом платье цвета морской волны, белокожая, рыжеволосая, с яркими зелеными глазами она выглядит необычайно эффектно. Ни один мужчина не откажется лечь с ней в постель. Для нее же брак с джентльменом из хорошей семьи – возможность примириться с приличным обществом после стольких лет сомнительных связей.
      Алекс нахмурился. И все же что-то тут не так. В свои тридцать лет Закери все еще невинный мальчик. При такой умной и волевой жене, как Лили, он никогда не станет хозяином в собственном доме. Ему будет проще уступить, чем спорить с ней. С годами Лили начнет презирать своего никчемного супруга. Этот брак с самого начала обречен на неудачу.
      – Милорд? – Лили смотрела на него выжидающе. Алекс понял, что упустил нить разговора. – Милорд, я спросила, выкопали ли уже яму в саду?
      – Яму? – удивился Алекс. Он подумал, что не расслышал вопроса.
      Лили явно была страшно довольна собой.
      – Ну да, яму для нового пруда.
      Алекс смотрел на нее в изумлении. Не сразу он смог ответить.
      – О чем вы говорите, черт возьми?
      Всех, кроме Лили, поразила его грубость.
      Но она по-прежнему улыбалась.
      – Я вчера немного поболтала с вашим садовником, мистером Чамли. Я дала ему кое-какие советы. Ваш парк необходимо немного обновить, украсить.
      Алекс резко погасил сигару и швырнул окурок в камин.
      – В моем парке не нужны никакие украшения! – заревел он. – Он уже двадцать лет так стоит!
      Лили радостно согласилась.
      – Вот об этом и речь. Я сказала, что парк выглядит старомодно. Сейчас в любом приличном парке несколько прудов. Я показала мистеру Чамли, где следует выкопать второй пруд.
      Алекс побагровел. Придушить бы ее!
      – Чамли без моего согласия и камешка не перевернет.
      Лили с невинным видом пожала плечами.
      – А мне показалось, что он очень увлечен этой идеей. Не удивлюсь, если он уже начал копать. Вам, я думаю, тоже придется по нраву идея нового пруда. – Она тепло улыбнулась ему. – Будете ходить по бережку и вспоминать меня.
      Его лицо исказила гримаса. Издав звук, напоминающий рычание льва, он бросился вон из гостиной.
      Тотти, Пенелопа и Закери смотрели на Лили.
      – Кажется, ему не понравилась моя идея, – разочарованно протянула Лили.
      – Вильгемина, – слабо сказала Тотти, – я знаю, ты хотела как лучше. Но прошу тебя, воздержись от каких бы то ни было попыток внести перемены в поместье лорда Рэйфорда.
      Вошла служанка в белом переднике и чепце.
      – Леди Лоусон, кухарка хочет поговорить с вами о свадебном угощении, когда у вашей милости будет время. Она совсем запуталась, что из чего делать.
      – Но как же так? – удивилась Тотти. – Мы же все обсудили. Никакой путаницы быть не должно!
      Лили деликатно откашлялась.
      – Мама, видимо, кухарка хочет обсудить изменения, которые я внесла в меню.
      – О боже! Вильгемина, что ты натворила? – Тотти вскочила и выбежала в негодовании из комнаты.
      Лили улыбнулась Закери и Пенелопе.
      – Пожалуйста, займите друг друга. Я устроила этот переполох, мне и разбираться.
      Не обращая внимания на слабые протесты Пенелопы, Лили выскользнула из гостиной и закрыла дверь. Она улыбнулась, потирая руки. Прекрасно, сказала она себе, чуть не свистнув от радости. Она миновала галерею и вышла в сад через французское окно.
      Гуляя среди подстриженных кустов и деревьев, Лили наслаждалась чудесным днем. Она старалась никому не попадаться на глаза. Неожиданно до нее донеслись голоса. Угрожающий рокот Уолвертона звучал как гром небесный. Нужно обязательно узнать, что там происходит! Искушение было слишком велико. Лили подкралась поближе и укрылась за живой изгородью.
      – Но, милорд, – оправдывался Чамли, – она действительно говорила насчет пруда. – Лили так и видела перед собой это круглое розовое лицо е лысиной, сверкающей на солнце. – Говорила, да, но я бы никогда не начал такое важное дело, не посоветовавшись с вами.
      – Независимо от того, важное дело или пустяковое, не делайте ничего, что бы она ни предложила, – приказал Уолвертон. – Не смейте ни подстригать, ни сажать, ни полоть сорняки по ее просьбе.
      – Да, милорд, разумеется.
      – Никакие пруды нам тут не нужны!
      – Не нужны, милорд.
      – Если она снова начнет давать вам советы, Чамли, немедленно сообщите мне. И скажите всем в доме, что никакие изменения в обычной работе не допускаются. Я уже боюсь уехать из поместья, того и гляди она захочет покрасить дом в розовый цвет!
      – Слушаю, милорд.
      Похоже, Уолвертон закончил свою гневную проповедь, и Лили услышала звук шагов. Она оставалась невидимой за высоким кустарником. Но, к несчастью, Уолвертон шестым чувством угадал ее присутствие. Лили не шевелилась, но он оглянулся и заметил ее. Только что она улыбалась и торжествовала, а теперь сжалась под этим злобным взглядом.
      – Мисс Лоусон! – процедил он.
      Лили посмотрела на него с невинным видом.
      – Да, милорд?
      – Вы все слышали или мне повторить?
      – Вас за версту было слышно. Кроме того, будьте спокойны, мне бы в голову не пришло красить дом в розовый цвет. Хотя…
      – Что вы здесь делаете? – неожиданно перебил он ее.
      Лили быстро выдумала:
      – Мы с Закери немного поспорили. Я вышла в парк немного поостыть, а потом…
      – Ваша мать сейчас вместе с Закери и Пенелопой?
      – Да, наверно, – беспечно ответила Лили.
      Уолвертон пристально уставился на нее, как будто читал ее мысли.
      – Что вы задумали? – спросил он угрожающе. Он круто повернулся и направился к дому.
      О нет! Лили похолодела при мысли, что он может застать Закери и Пенелопу врасплох. Тогда все пропало. Нужно немедленно остановить его.
      – Подождите! – Она бросилась за ним. – Подождите! По… – Она зацепилась за что-то ногой и оказалась на земле. Со стоном она повернулась взглянуть, обо что споткнулась. Из земли торчал корявый корень дерева. Она попыталась встать, но резкая боль пронзила ее, и она снова опустилась на землю. – Пропади ты пропадом! О черт побери…
      Уолвертон повернулся и шагнул было назад.
      – Что там у вас?
      – Я подвернула ногу! – со злым удивлением воскликнула она.
      Алекс выразительно посмотрел на нее и пошел прочь.
      – Черт вас возьми, это правда! Сейчас же вернитесь и помогите мне! Должна же у вас быть хоть капля сострадания!
      Алекс вернулся, но не сделал попытки помочь ей.
      – Какая нога – левая или правая?
      – Да какая разница?
      Алекс присел на корточки и отодвинул подол ее юбки.
      – Которая? Эта?
      – Нет, дру… Ой-ой-ой, что вы делаете! Больно! Прекратите, сейчас же уберите свои руки!
      – Кажется, вы не притворяетесь! – Алекс схватил ее под локти и рывком приподнял с земли..
      – Конечно нет! Почему никто не вырежет этот чертов корень? Из-за него можно шею свернуть!
      Его взгляд прожег ее насквозь. Голос дрожал от злости.
      – Может быть, вы желаете внести еще какие-нибудь новшества?
      Лили благоразумно промолчала.
      – Вот и прекрасно, – проговорил Алекс, и они направились к дому.
      Лили неловко ковыляла рядом с ним.
      – Могли бы мне руку предложить!
      Он выставил локоть. Она взяла его под руку. Она как могла старалась протянуть время. Пусть Закери и Пенелопа подольше побудут вдвоем. Лили украдкой рассматривала своего спутника.
      Волосы его, обычно гладко зачесанные, растрепались. От влажного воздуха кончики волос завились, несколько вьющихся прядей упали на лоб. Красивые волосы.
      И пахло от него приятно – табаком, свежим накрахмаленным бельем и еще чем-то незнакомым. Несмотря на боль, ей почти понравилась эта вынужденная прогулка. Это так смутило ее, что она немедленно вновь вступила в препирательства.
      – Неужели обязательно нужно так нестись! Как на соревнованиях! Черт возьми! Если мне станет хуже, вы будете виноваты!
      Он состроил недовольное лицо, но замедлил шаг.
      – Как грубо вы выражаетесь, мисс Лоусон.
      – Мужчины всегда чертыхаются, почему мне нельзя? Кстати, всем мужчинам нравится моя манера разговаривать.
      – И Дереку Крейвену тоже?
      Вот и хорошо, что ему известно о ее отношениях с Дереком. Пусть он знает, что у нее есть могущественный союзник.
      – Мистер Крейвен сам научил меня весьма полезным выражениям.
      – Не сомневаюсь!
      Они продолжали пререкаться всю дорогу. Лили старалась говорить как можно громче, чтобы предупредить влюбленных. Когда Уолвертон распахнул дверь и втолкнул Лили в гостиную, Пенелопа и Закери сидели в разных концах комнаты. При их появлении Закери вскочил. Интересно, что произошло между ними? Закери был в обычном благодушном расположении, а Пенелопа выглядела взволнованной.
      Алекс окинул их взглядом и сухо заговорил:
      – Мисс Лоусон что-то говорила о ссоре?
      Закери с беспокойством повернулся к Лили.
      – О, мой скверный характер всем известен! – Лили засмеялась. – Мне нужно было выйти и остыть. Меня простили?
      – Как всегда, – галантно отозвался Закери и поцеловал ей руку.
      Лили отпустила руку Алекса и оперлась на Закери.
      – Вам придется помочь мне дойти до стула. Я гуляла и подвернула ногу. – Она махнула рукой в сторону ухоженного парка. – Там из земли торчит корень толщиной с дорожную версту!
      – Небольшое преувеличение, – язвительно сказал Алекс.
      – Все равно огромный.
      С помощью Закери Лили театрально проковыляла к стулу и с облегчением села.
      – Нужно сделать компресс! – воскликнула Пенелопа. – Бедняжка Лили! Не двигайся!
      Она бросилась на кухню. Закери заботливо расспрашивал Лили.
      – Что, очень больно? Может, что-то серьезное?
      – Все будет в порядке. – Лили притворно поморщилась. – Но, может быть, вы заедете завтра, чтобы справиться о моем самочувствии?
      – Я буду приезжать каждый день, пока вам не станет лучше, – пообещал Закери.
      Лили через плечо улыбнулась Уолвертону. Кажется, этот странный звук – скрежет его зубов?

***

      На следующее утро нога почти не беспокоила Лили. День был теплый и солнечный. Закери приехал с утра, чтобы покатать ее по окрестностям. Лили уговорила поехать и Пенелопу. Алекс сухо отказался от прогулки, сославшись на дела. Не стоит и говорить, что все с облегчением восприняли его отказ. Если бы он согласился, обстановка была бы напряженной.
      Отправились в открытом экипаже. Закери уверенно правил лошадьми, улыбаясь шуткам пассажирок. Лили и Пенелопа сидели рядышком, пряча лица от солнца под соломенными шляпками. У развилки Закери предложил свернуть налево. Они поехали мимо чудесных зеленых лугов, покрытых фиалками, геранью, клевером.
      – Как красиво! – воскликнула Пенелопа. – Давайте остановимся и погуляем! Я нарву фиалок для мамы.
      Лили с сожалением покачала головой.
      – У меня все еще болит нога, – соврала она. – Я не в настроении бродить по полям. Может, Закери составит тебе компанию?
      – Но… – Пенелопа взглянула на красивое мечтательное лицо Зака и смутилась. – Это нехорошо.
      – Пожалуйста, – уговаривал Закери. – Будет просто чудесно!
      – Но… Вдвоем… Без сопровождения…
      – Не волнуйся, всем известно, что Зак джентльмен, – сказала Лили. – Кроме того, я буду наблюдать за вами из коляски. Но если у тебя нет желания гулять, Пенни, давай посидим в коляске и полюбуемся окрестностями отсюда.
      Сидеть с сестрой в коляске или гулять вдвоем с любимым? Пенни в нерешительности кусала губы. Потом улыбнулась Закери.
      – Только очень недолго.
      – Вернемся сразу же, как вы захотите. Лили с нежной и насмешливой улыбкой наблюдала, как Закери помог Пенелопе выйти из кареты и повел ее через луг. Они созданы друг для друга. Закери порядочный мужчина, достаточно сильный, чтобы защитить ее, и достаточно мягкий, чтобы не обидеть. А Пенни такая нежная, невинная, ему такая и нужна.
      Устроившись поудобнее, Лили достала корзинку с провизией. Она сидела, развязав ленты шляпки и подставив лицо под нежные солнечные лучи, и ела сочную клубнику.
      Когда-то в Италии они с Джузеппе тоже устраивали пикник. И луг был почти такой же. Это было перед тем, как они стали любовниками. Лили казалось тогда, что она знает жизнь. Какой наивной она была!
      – Какой чудесный воздух за городом! – воскликнула она, сидя в тени деревьев и откусывая сладкий персик. – Все кажется таким вкусным!
      – Ты устала от порочных прелестей города, любовь моя ?
      Джузеппе смотрел на нее красивыми влажными черными глазами.
      – Светское общество в Италии такое же скучное, как в Англии, – задумчиво сказала Лили. – Все пытаются острить, женщины считают, что все мужчины от них без ума, каждый говорит и никто не слушает…
      – Я слушаю, любовь моя. Ловлю каждое твое слово!
      Лили повернулась к нему и улыбнулась:
      – Это правда? А почему?
      – Я люблю тебя, – страстно прошептал он. Она не сумела сдержать смех.
      – Ты всех женщин любишь!
      – А разве это плохо ? У меня хватит любви для всех женщин. И для тебя хватит.
      Он выбрал роскошную гроздь винограда и поднес ягоду к ее губам.
      Ее сердце забилось быстрее. Она приоткрыла рот, взяла ягоду и улыбнулась. Ни один мужчина не ухаживал за ней так тонко. В его глазах было обещание нежности, страсти, наслаждения. Она тянулась к нему всем своим существом. Она так одинока. А еще ей хотелось проникнуть в эту вечную тайну!
      – Лили, прекрасная моя англичаночка, – шептал Джузеппе. – Я сделаю тебя счастливой. Тебе будет хорошо, любимая.
      – Не надо. – Она отвернулась. – Никто не может этого обещать.
      – Почему нет ? Дай мне шанс. Красавица Лили с печальной улыбкой, я принесу тебе счастье.
      Он наклонился и поцеловал ее. Его губы были теплые, нежные. В этот момент Лили решила: он будет ее первым мужчиной. В конце концов, все равно никто не поверит, что она девственница. Ее невинность ни для кого ничего не значила.
      Теперь, вспоминая прошлое, Лили удивилась: почему она думала, что любовь – притягательная тайна? Она дорого заплатила за свою ошибку, и все еще платит. Вздыхая, она смотрела на сестру и Закери. Они не касались друг друга, но от них исходило ощущение близости. Он никогда не предаст, подумала она. А это самое главное.

***

      После прогулки с Закери Пенелопа сияла. Но потом все изменилось. Во время ужина ее глаза уже не светились радостью, и она была бледна и грустна. Лили молча недоумевала, но возможность поговорить с сестрой представилась только поздно вечером, когда они готовились ко сну.
      – Пенни, – спросила она, расстегивая сзади платье сестры, – что случилось? Ты была сама не своя, почти ничего не ела за ужином.
      Пенелопа подошла к туалетному столику, вынула шпильки, и волосы каскадом рассыпались по плечам. Она посмотрела на Лили, в глазах была грусть.
      – Я знаю, что у тебя на уме. Но прошу тебя, не пытайся больше устраивать мне встречи с Закери. Это ни к чему хорошему не приведет.
      – Тебе было неприятно, что ты осталась наедине с Закери? – сокрушенно заговорила Лили. – Я поставила тебя в неловкое положение? Прости меня…
      – Нет, это было прекрасно! – воскликнула Пенелопа и смутилась. – Нельзя так говорить! Не пойму, что со мной происходит. Я в полной растерянности.
      – Ты всегда слушалась маму и папу и поступала так, как они велят. Вот и теперь ради их удовольствия ты приносишь в жертву свою любовь.
      Пенелопа села на кровать и низко опустила голову.
      – Кого волнует, люблю я или нет?
      – Да твое счастье – это единственное, что имеет значение! Но почему ты так расстроена? Что произошло?
      – Лорд Рэйфорд сегодня говорил со мной, – уныло сказала Пенни. – После того, как мы вернулись с прогулки.
      Лили встрепенулась.
      – Так! И что он сказал?
      – Он задавал вопросы… И предположил, что Закери вовсе не за тобой ухаживает. Сказал, что Закери ведет себя низко, использует тебя как прикрытие, а на самом деле питает интерес ко мне.
      – Да как он смеет! – вспылила Лили.
      – Но это правда, – со слезами сказала Пенелопа. – Ты сама знаешь.
      – Конечно правда. Я сама придумала этот план!
      – Я так и думала.
      – Но как он смеет оскорблять нас таким предположением!
      – Лорд Рэйфорд сказал, что мужчина, который намеревался жениться на такой, как я, никогда не женится на такой, как ты.
      – На такой, как я? – нахмурилась Лили.
      – Он сказал «с перцем», – смущенно добавила Пенелопа.
      – «С перцем»! – Лили в бешенстве металась по комнате. – Он думает, что ни один мужчина мною не заинтересуется, – кипятилась она. – Но он ошибается – мужчины находят меня весьма привлекательной. Я имею в виду настоящих мужчин, а не таких, как он, с ледяной водой в жилах. «С перцем»! Да у него самого столько недостатков, что дня не хватит перечислять! Ну, не волнуйся, я все беру на себя, а когда доведу это дело до конца…
      – Прошу тебя, Лили, – слабо возразила Пенелопа, – меня все страшно пугает. Давай оставим все как есть.
      – О, конечно. Но только после того, как решу кое-какие проблемы.
      – Нет! – Пенелопа прикрыла глаза рукой, словно силы ее были на исходе. – Прошу тебя, не выводи лорда Рэйфорда из себя!
      – Он угрожал тебе?
      Счастье, что Пенелопа не видела мстительного выражения на лице Лили, иначе она бы испугалась еще больше.
      – Н-нет, не совсем. Но он такой сильный, и он не простит предательства… Таких лучше не злить!
      – Пенни, а если бы Закери предложил тебе…
      – Нет, – со слезами вскричала Пенелопа, – закончим этот разговор! Я не могу!..
      – Хорошо, хорошо, – успокоила ее Лили, – я молчу. Не плачь. Все будет хорошо, вот увидишь.

***

      Алекс стремительно шагал вниз по лестнице. Он был одет по-дорожному – пальто из тонкой шерсти, поплиновый жилет, хлопчатобумажные брюки. Полученное вчера письмо требовало его присутствия в Лондоне. Его младшего брата Генри исключали из Уэстфилда. Впервые в истории семьи Рэйфорда исключали из привилегированной школы.
      В Алексе боролись тревога и гнев. Интересно, что послужило последней каплей? Генри очень подвижный, озорной мальчишка, но не злой. В короткой записке от директора ничего не говорилось о причинах; было лишь сказано, что мальчика следует немедленно забрать.
      Алекс тяжело вздохнул. Видимо, он недостаточно занимался братом. У него никогда не хватало духу наказывать его за озорство. Генри был совсем ребенком, когда умерли родители. Алекс был для него скорее отцом, чем братом. Правильно ли он поступал? Может, нужно было жениться раньше. Его жена могла бы заменить Генри мать.
      Вдруг он увидел хрупкую фигурку в ночной рубашке. Лили, опять полуголая, украдкой поднималась к себе. Он остановился и ждал.
      Она наконец заметила его и попятилась. Увидев его суровое лицо, она застонала и провела рукой по лбу.
      – Давайте не будем это обсуждать, ладно?
      – Нет, мисс Лоусон, – твердо сказал Алекс. – Вы сейчас же объясните мне, где вы были и чем занимались.
      – Обойдетесь, – сказала Лили.
      Алекс молча смотрел на нее. Похоже, она действительно бегает на свидания: в ночной рубашке, босая, с распущенными волосами. Почему-то эта мысль привела его в ярость. Ему всегда было безразлично, что делают другие, – лишь бы его это не касалось. А сейчас во рту у него был горький привкус.
      – В следующий раз я сам соберу вам чемоданы. В Лондоне распущенность считается достоинством, но здесь я этого не потерплю.
      Лили выдержала его взгляд и пошла наверх, вполголоса предавая его проклятиям.
      – Что вы сказали? – угрожающе спросил он. Она послала ему сладкую улыбку.
      – Я пожелала вам доброго утра, милорд. Вернувшись в комнату, Лили попросила приготовить ванну. Горничные быстро наполнили водой фарфоровую ванну, зажгли огонь в маленьком камине и положили полотенца согреваться. После этого Лили отпустила их.
      Сидя в ванне, Лили лениво плескала теплую воду себе на грудь. Стены были оклеены обоями в китайском стиле, с цветами и птицами. Камин был украшен китайскими пагодами и драконами. Как старомодно! Лили готова была поставить последний фартинг за то, что стены оклеивали последний раз лет двадцать назад. Если бы я была здесь хозяйкой, я бы все переделала, подумала Лили.
      Выйдя из ванны, она села у камина и стала сушить волосы. В розовом с цветочками платье она выглядела такой же юной, как Пенелопа. Она подумала, что ее прогулки во сне происходят все чаще и чаще. Вчера она проснулась в библиотеке, сегодня в гостиной, на кушетке. Как она там оказалась? Как ей удалось благополучно спуститься? Она могла шею себе свернуть!
      Так больше не может продолжаться. Надо будет посоветоваться с врачом, попросить снотворное. Но вдруг он сочтет ее сумасшедшей? Что тогда с ней будет? Лили закрыла глаза.
      – Может, я действительно сошла с ума, – пробормотала она. Руки ее сжались в кулаки. Любая женщина помешалась бы, если бы у нее отняли ребенка!
      – Мисс? – Она услышала удивленный голос вошедшей служанки. – Вы что-то сказали?
      – Нет-нет, не обращайте внимания.
      – Разрешите, я заберу грязное белье в стирку.
      – Возьмите и мою ночную рубашку. Да, а где лорд Рэйфорд? Мне надо с ним поговорить.
      – Он уехал в Лондон, мисс.
      – В Лондон? – нахмурилась Лили. – Зачем? И надолго?