– Да? – спросил он резко. – Входите.
      – Милорд, – робко сказала Пенелопа, – я… могу ли я спросить, охота была удачной? Хорошо ли вы провели время?
      Алекс подозревал, что мать заставила ее пойти и завести с ним беседу. Пенелопа никогда сама не искала его общества.
      – Охота была прекрасная, – ответил он, отодвигая бумаги и поворачиваясь к ней. Пенелопа робко съежилась под его взглядом. – В первый день случилось кое-что интересное.
      Слабый интерес отразился на ее лице.
      – Вот как, милорд? Что же? Несчастный случай? Столкновение?
      – Можно, пожалуй, и так сказать, – сухо сказал Алекс. – Там была ваша сестра.
      – Лили была там?! – воскликнула Пенелопа. – О боже…
      Не найдя что сказать, она беспомощно смотрела на Алекса.
      – Удивительная женщина. – В его устах это не прозвучало комплиментом.
      Пенелопа кивнула и судорожно вздохнула.
      – К Лили нельзя относиться безразлично. Она или сразу очаровывает, или…
      – Да, – едко заметил Алекс, – я отношусь ко второй категории.
      – О! – Пенелопа слегка нахмурилась. – Это естественно. Вы оба отличаетесь категоричностью суждений.
      – Мягко выражаясь. – Алекс внимательно посмотрел на нее. Сейчас в приятной, мягкой манере Пенелопы проскользнули черточки Лили. – Мы говорили о вас, – резко сказал он.
      Она широко открыла глаза.
      – Милорд, должна предупредить вас, что Лили не поддерживает отношений с нашей семьей.
      – Да, я знаю.
      – Могу я спросить, о чем вы говорили?
      – Ваша сестра утверждает, что вы меня боитесь. Это так?
      От его холодного взгляда ее бросило в жар.
      – Немного, милорд, – призналась она.
      Алекса раздражала эта милая застенчивость.
      Способна ли она ответить на грубость, постоять за себя, если он обидит ее? Когда он встал и направился к ней, она непроизвольно вздрогнула. Он обнял ее за талию. Пенелопа опустила голову, но он видел, что у нее перехватило дыхание. На него вдруг нахлынули воспоминания – Лили лежит на земле и он обнимает ее хрупкое тело. Пенелопа была выше и пышнее сестры, но казалась менее выразительной.
      – Посмотрите на меня, – спокойно сказал Алекс. Пенелопа повиновалась. Он посмотрел в ее глаза. Такие же, как у Лили. Только вместо ее живого ума и искрящегося веселья в них отражались робость и невинность. – Успокойтесь. Я вас не обижу.
      – Да, милорд, – прошептала она.
      – Зовите меня Алекс, – он и раньше просил об этом, но она никак не могла себя перебороть.
      – О… Я… я не могу.
      Сделав над собой усилие, он сдержал раздражение.
      – Попробуйте.
      – Алекс, – прошептала Пенелопа.
      – Вот и хорошо.
      Он наклонился и коснулся губами ее губ. Пенелопа не двинулась с места, только положила ему руку на плечо. Алекс снова поцеловал ее, на этот раз настойчивее. Впервые он хотел от нее большего, чем покорность. Ее губы оставались неподвижными. Алекс вдруг разозлился, поняв, что для нее его ласки – обязанность, которую она считает своим долгом выполнить.
      Он взглянул в ее безмятежное лицо. Она была похожа на ребенка, который только что принял горькое лекарство и во рту у него еще сохранялся неприятный вкус. Никогда раньше женщины не считали его поцелуи неприятной обязанностью! Его брови сошлись на переносице.
      – Черт побери, я не хочу, чтобы меня терпели!
      Пенелопа замерла.
      – Простите, милорд?
      Алекс знал, что ему следует вести себя по-джентльменски, с почтительной нежностью, но его горячий нрав требовал ответа.
      – Поцелуйте меня, – потребовал он и с силой прижал ее к себе.
      С изумленным возгласом Пенелопа вырвалась из его объятий и со слезами на глазах проговорила:
      – Милорд, чем я заслужила подобное отношение?
      Алекс долго смотрел на нее. Его лицо оставалось бесстрастным. Конечно, он вел себя неразумно. Она не обязана давать ему то, чего не хочет или не может. Он проклинал себя и удивлялся, что привело его в такое странное расположение духа.
      – Прошу простить меня.
      Пенелопа неуверенно кивнула.
      – Думаю, вы все еще в возбуждении от охоты.
      Он язвительно улыбнулся.
      – Да, возможно.
      – А теперь прошу меня извинить.
      Жестом он позволил ей уйти. Но Пенелопа помедлила у двери.
      – Милорд, прошу вас, не думайте дурно о Лили. Она необыкновенная женщина, смелая и умная. Когда я была маленькой, она всегда меня защищала, если мне было страшно.
      Такая непривычно длинная речь удивила Алекса.
      – Она раньше была близка с кем-нибудь в семье?
      – Только с тетей Салли. Салли тоже была такая же… эксцентричная, всегда искала приключения и вела себя… не как принято. Она умерла несколько лет назад и все состояние оставила Лили.
      Значит, вот откуда у Лили средства к существованию, подумал Алекс. Скорее всего, она охотилась за состоянием тетки, а потом, получив наследство, радостно отплясывала на ее могиле.
      – Почему она не вышла замуж?
      – Лили всегда говорила, что брак – это институт, придуманный для блага мужчин, а не женщин. – Пенелопа деликатно откашлялась. – Честно говоря, она невысокого мнения о мужчинах. Хотя она любит находиться в их обществе… охота, карты и так далее.
      – И так далее, – язвительно повторил Алекс. – У вашей сестры есть близкие друзья среди мужчин?
      Вопрос вызвал смятение. Хотя вряд ли она полностью поняла его смысл.
      – Близкие? Ну… Лили часто бывает с мужчиной по имени Дерек Крейвен. Она упоминала о нем в письмах.
      – Крейвен?!
      Теперь картина ее падения совершенно очевидна. Его рот презрительно искривился. Он и сам был членом клуба Крейвена. Алекс встречался с ним дважды. Совершенно естественно, что Лили выбрала именно такого мужчину. В приличном обществе Крейвена называли выскочкой. Несомненно, Лили проститутка. Что еще могла значить «дружба» с Крейвеном? Как могла женщина из приличной семьи, с образованием, с положением в обществе пасть так низко? Очевидно, что Лили сама выбрала свою дорогу, она порочна от природы.
      – Просто Лили слишком эмоциональна для обычной жизни, – сказала Пенелопа, как будто читая его мысли. – Может быть, все вышло бы по-другому, если бы ее не бросил жених. Его предательство толкнуло ее к безрассудным поступкам. Так, по крайней мере, говорит мама.
      – Почему она не… – Алекс запнулся и посмотрел в окно. Его внимание привлек шум подъезжающего экипажа. – Ваша мать ожидает гостей?
      Пенелопа покачала головой.
      – Нет, милорд. Может быть, это портниха приехала делать примерку. Нет, кажется, примерка назначена на завтра.
      Алекс не смог бы объяснить причину своего внезапного волнения. Его нервы были напряжены в предчувствии опасности.
      – Давайте посмотрим, кто там.
      Он распахнул дверь библиотеки. Стремительно спустившись в мраморный вестибюль, он отстранил пожилого дворецкого.
      – Я сам открою, – сказал он и направился к входной двери. Пенелопа спешила за ним.
      Дворецкий неодобрительно покачал головой при виде столь неприличного поведения его милости, но не осмелился возражать.
      Великолепный черный с позолотой экипаж без фамильных гербов остановился у входа. Пенелопа догнала Алекса и встала рядом, поеживаясь на ветру. День был прохладный, и свежий весенний ветер гнал по небу белые облака.
      – Я не узнаю этот экипаж, – пробормотала Пенелопа.
      Лакей в роскошной черно-голубой ливрее распахнул дверь экипажа. Он картинно подставил к выходу маленькую ступеньку, чтобы пассажиру было удобнее.
      И появилась она.
      Алекс застыл в изумлении.
      – Лили! – С радостным возгласом Пенелопа бросилась к сестре.
      Счастливо смеясь, Лили выбралась из кареты.
      – Пенни! – Она обняла сестру и прижала к себе, а потом отстранилась, чтобы рассмотреть. – Какая же ты красавица! Просто чудо! Сколько лет я тебя не видела – ты была совсем крохой, а теперь посмотри-ка – первая красавица в Англии!
      – Нет-нет, первая красавица – это ты!
      Лили рассмеялась и снова обняла ее.
      – Как это мило – сделать комплимент бедной старой деве!
      – Ты совсем не похожа на старую деву, – возразила Пенелопа.
      Алекс был готов немедленно вступить в бой. Но как он ни был зол, он вынужден был признать, что Лили выглядит прекрасно. Она была одета в элегантное темно-зеленое платье с бархатной накидкой, отороченной горностаем. Ее рыжие волосы, украшенные лентой, локонами спускались вдоль нежного лица. Невозможно представить, что эта элегантная дама ездит в мужском седле, напялив малиновые бриджи. Улыбающаяся, румяная, она выглядела как молодая дама, явившаяся со светским визитом. Или как куртизанка.
      Лили через плечо Пенелопы бросила взгляд на Алекса. Без тени смущения она высвободилась из объятий сестры и направилась к нему. Протянув руку, она дерзко улыбнулась.
      – Прямо в логово врага, – тихо сказала она.
      Он грозно сдвинул брови, и ее глаза засветились от удовольствия. Лили решила воздержаться от открытой насмешки. Не стоит приводить его в ярость. Правда, он все равно разозлился. Не ждал, что она явится прямо в его поместье. Его раздражение забавляло ее. Никогда еще она не изводила мужчину с таким наслаждением. Да, она сумеет превратить жизнь Уолвертона в кромешный ад.
      Угрызения совести ее не мучили. Это ужасно – брак Уолвертона с Пенелопой. Достаточно взглянуть на них – и все станет ясно. Пенелопа такая нежная, как лепесток цветка. Ее можно запугивать и унижать, а она, как травинка на ветру, склонится – и только. Уолвертон же сущее исчадие ада. Правильные черты холодного лица, почти черные глаза, упрямый подбородок… в этом человеке нет ни капли нежности, чуткости. Грубую силу, исходящую от его мускулистого, крепкого тела, не могла скрыть элегантная одежда. Такому нужна другая женщина – такая же циничная, как он сам, которая не побоится пораниться об эти шипы.
      Алекс сделал вид, что не замечает протянутой руки. В его глазах был лед.
      – Уезжайте, – зарычал он. – Немедленно.
      У Лили мурашки поползли по телу, но она безмятежно улыбнулась.
      – Милорд, разрешите мне повидаться с родными. Я давно их не видела.
      Прежде чем Алекс успел ответить, он услышал голоса супругов Лоусонов.
      – Вильгемина!
      – Лили! Боже мой!
      Возникла немая сцена, в центре которой оказалась миниатюрная фигурка Лили. Bce в молчании смотрели на нее. Дерзкое и высокомерное выражение вмиг слетело с ее лица, и она напоминала испуганную маленькую девочку. Белые зубы нервно впились в нижнюю губу.
      – Мама! – тихо сказала она. – Ты простишь меня?
      Миссис Лоусон разрыдалась и бросилась к дочери, протягивая ей навстречу пухлые ручки.
      – Вильгемина, почему ты так долго не появлялась! Я уж боялась, что никогда больше тебя не увижу!
      Лили, плача и смеясь, бросилась к ней. Они обнялись и заговорили разом.
      – Мама, ты совсем такая же… А с Пенни как все чудесно получилось… Она произвела настоящий фурор в свете…
      Лили бросилась к отцу.
      – Папа!
      Мистер Лоусон неловко похлопал ее по спине.
      – Ну ладно, ладно… чего уж… Господи, опять сцены. Да и лорд Рэйфорд здесь. У тебя все в порядке? Почему ты сюда приехала? И именно сейчас?
      – У меня все в порядке, – улыбаясь, сказала Лили. – Я бы приехала раньше, но не знала, как меня примут. Я хочу участвовать в семейном торжестве. Естественно, если герцог не будет возражать. – Она осторожно взглянула на Алекса. – Я буду вести себя идеально. Как святая.
      Алекс смерил ее холодным взглядом. С каким наслаждением он засунул бы ее обратно в карету и велел бы кучеру гнать прямо в Лондон. Или куда подальше.
      Лили, казалось, была встревожена его молчанием.
      – Но, может быть, здесь мало места? – Она окинула взглядом бесконечные рады окон и балконов.
      Алекс заскрежетал зубами. Он бы задушил ее. Ясно, к чему она клонит. Если он ей откажет, что подумает его невеста, ее родители? Пенелопа и так уже смотрит на него с тревогой.
      – Алекс. – Пенелопа умоляюще коснулась его руки. Впервые она по доброй воле дотронулась до него. – Алекс, ведь здесь найдется комната для сестры, правда?
      Лили ласково заворковала:
      – Что ты, Пенни, не будем ставить его милость в неловкое положение. Я в другой раз навещу вас.
      – Нет, оставайся! – Пенелопа сжала руку Алекса. – Пожалуйста, милорд, разрешите ей остаться!
      – Нет нужды просить, – процедил Алекс. Как он мог отказать своей невесте, когда она умоляет его при всех – при родителях, при слугах, при дворецком. Он взглянул на Лили, ожидая увидеть торжество в ее глазах, злую насмешку. Но ее лицо было непроницаемо. Орлеанская Дева, черт бы ее побрал!
      – Поступайте как вам угодно, – обернулся он к Пенелопе. – Но пусть она мне на глаза не попадается!
      – О, благодарю вас! – обрадовалась Пенелопа, обнимая мать и сестру. – Чудесно, правда, мама?
      Лили спокойно подошла к Алексу.
      – Рэйфорд, боюсь, наше знакомство началось неудачно. В этом только моя вина. Давайте забудем эту дурацкую охоту и начнем сначала?
      Она говорила так искренне, казалась такой открытой, обворожительной! Алекс не поверил ни единому слову.
      – Мисс Лоусон, – нарочито медленно проговорил он, – если вы попытаетесь сорвать мои планы…
      – Что тогда? – Лили улыбнулась насмешливо. Он ничего не может ей сделать. Самое плохое с ней уже давным-давно произошло, Рэйфорда она не боялась.
      – Вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, – тихо сказал он.
      Он повернулся и пошел прочь. Улыбка сошла с лица Лили. Она вдруг вспомнила предупреждение Дерека. Не переходи ему дорогу… Пусть все идет как идет… Лили нетерпеливо пожала плечами. Алекс Рэйфорд – всего лишь мужчина, а она может из них веревки вить. Разве ей не удалось только что завоевать приглашение? Она взглянула на мать и сестру и тихо засмеялась.

***

      – Я спросила Уолвертона, любит ли он тебя.
      Лили воспользовалась первой же возможностью и заперлась с Пенелопой, чтобы поболтать.
      Она сразу же рассказала сестре об охоте. Она хотела, чтобы та поняла, что за человек ее жених.
      – Господи, Лили, как ты могла! – Пенелопа прикрыла глаза рукой и застонала. – Зачем ты это сделала? – И вдруг она засмеялась. – Что же ответил его милость?
      – Не вижу ничего забавного! – сказала Лили с чувством оскорбленного достоинства. – Я пытаюсь серьезно поговорить с тобой о твоем будущем.
      – Мое будущее в надежных руках. Точнее, было в надежных руках. – Пенелопа опять засмеялась.
      Лили негодовала. Почему ее рассказ о случае на охоте так забавляет Пенни? Она должна бы встревожиться!
      – Я задала прямой вопрос, а Уолвертон грубил, уходил от ответа и оскорбил меня. На мой взгляд, Уолвертон не джентльмен и мизинца твоего не стоит.
      Пенелопа беспомощно пожала плечами.
      – Весь Лондон считает, что мне достался лакомый кусок.
      – Я придерживаюсь другого мнения. – Лили шагала по комнате, похлопывая перчаткой по руке. – Что в нем особенного? Внешность? Что ж, признаю, он не урод – но такой холодный, обыкновенный, без изюминки…
      – Я… Мне кажется, это дело вкуса.
      Что касается его богатства, – энергично продолжала Лили, – десятки мужчин обладают достаточными средствами, чтобы достойно содержать жену. Титул? Есть и подлиннее родословные, и более голубая кровь. А главное, не будешь ведь ты утверждать, что любишь его!
      – Лорд Рэйфорд и папа сами приняли решение, – тихо сказала Пенелопа. – Не стану спорить – я не испытываю любви к лорду Рэйфорду, но я этого и не ждала. Но чувства придут потом. Так всегда бывает. Я не такая, как ты. Я всегда поступаю так, как принято.
      Лили в недоумении посмотрела на сестру. Такой прозаический взгляд на вещи вернул ее к дням юности, когда она никак не могла смириться с необходимостью поступать, как все; при этом никто, кроме нее, не страдал от такого противоречия. Что здесь за секрет? Почему брак без любви для всех, кроме нее, был нормальным явлением? Наверно, она действительно слишком привыкла к своей свободе. Она присела рядом с Пенелопой на кровать.
      – Не могу понять, почему ты с такой готовностью выходишь замуж за нелюбимого человека? – Лили старалась говорить твердо, но получилось умоляюще.
      – Я просто смирилась. Прости меня, Лили, но ты романтик в самом плохом смысле этого слова.
      Лили разозлилась.
      – Неправда! У меня сугубо практический склад ума и есть жизненный опыт. Меня достаточно била жизнь, и я понимаю что к чему.
      Пенелопа взяла ее руку и сжала в ладонях.
      – Милая Лили, с детства я считала тебя самой красивой, самой смелой, самой умной. Но только не практичной.
      Лили вырвала руку и с удивлением посмотрела на сестру. Кажется, Пенелопа совершенно не собирается ей помогать! Но тем не менее план должен быть приведен в исполнение. Она желает Пенелопе добра!
      – Речь сейчас не обо мне, – резко прервала она. – Как бы то ни было, среди лондонских кавалеров наверняка есть кто-то, кто нравится тебе больше. Например, Закери Стэмфорд. Что скажешь?
      Пенелопа некоторое время молчала, ее мысли блуждали где-то далеко. На лице ее появилась мечтательная улыбка.
      – Закери, любимый… – Она покачала головой. – Нет, все решено, Лили, я никогда тебя ни о чем не просила. Но сейчас я прошу тебя от всего сердца: пожалуйста, не пытайся спасти меня. Я повинуюсь папе и маме и выйду замуж за лорда Рэйфорда. Это мой долг.
      Она щелкнула пальцами, в голову ей пришла новая мысль.
      – Может быть, нам лучше попытаться найти мужа для тебя?
      – Боже мой, зачем он мне? С мужчинами интересно на охоте или за игорным столом, но во всех других случаях… от них одни неприятности. Жадные, эгоистичные существа. Меня в ужас приводит сама мысль о том, что я буду у кого-то на побегушках. Не выношу, когда ко мне относятся, как к смышленому ребенку, а не как к человеку с собственной точкой зрения.
      – Как же без мужчин? А семья, дети? – Как все воспитанные девушки, Пенелопа считала, что растить детей – святая обязанность женщины.
      Ее слова задели Лили, вызвав неприятные воспоминания.
      – Да, – с горечью сказала она, – мужчины очень способствуют появлению детей.
      – Но ты же не хочешь остаться одинокой на всю жизнь?
      – Во всяком случае это лучше, чем стать чьей-то собственностью!
      Лили не замечала, что почти кричала. Увидев смущенное лицо Пенелопы, она взяла себя в руки и успокоилась. Она закуталась в шаль.
      – Хочу пойти прогуляться. Здесь очень душно.
      – Но…
      – Мы потом поговорим. Обещаю. Увидимся за ужином.
      Лили поспешно вышла и спустилась по лестнице, не думая о том, куда направляется.
      – Боже мой, мне нужно действовать осторожнее, – прошептала она.
      Она потеряла самообладание, и ее слова не произвели должного впечатления. Блуждая по огромному залу, она оказалась в длинной галерее. Через стеклянные двери по обеим сторонам падал свет. Сквозь отполированное до блеска стекло виден был ухоженный парк с ровными газонами и дорожками. Лили плотнее укуталась в шаль и вышла на улицу, с удовольствием подставив лицо под прохладный ветерок.
      Парк был великолепен. Пышный и в то же время строгий. Его пересекали безукоризненно подстриженные живые изгороди, разделявшие парк на несколько участков. С одной стороны Лили увидела ручеек и круглое озерцо с белыми лилиями. С другой стороны был розарий. Лили прошлась вдоль стены, увитой диким виноградом и стелющимися розами. Она поднялась по ступенькам на террасу, которая нависала над искусственным озером. Невдалеке был фонтан, а рядом прогуливались павлины. Было так спокойно, тихо, казалось, что в мире не существует зла.
      Лили увидела фруктовый сад в восточной стороне поместья и вдруг вспомнила ряды лимонных деревьев вокруг виллы в Италии. Они с Николь почти все время проводили в саду или на террасе.
      – Не думать! Только не думать об этом! – прошептала она. Но воспоминания были такими яркими, будто все произошло только вчера. Она присела у фонтана, кутаясь в шаль. Она смотрела на озеро, но видела другое…
      – Домина! Домина! Я была на рынке. Посмотри-ка, что я купила! И хлеб, и мягкий сыр, и прекрасное вино. Давай наберем фруктов в саду и на обед сделаем…
      Странное молчание напугало Лили. Улыбка сошла с ее лица. Поставив корзинку на ступени, она бросилась в дом. Она одевалась, как местные женщины, – в хлопчатую юбку и рубаху с длинными рукавами, голову ее покрывал платок.
      – Домина! – неуверенно позвала она.
      Появилась служанка. Ее почерневшее от загара, все в морщинах лицо было залито слезами, седые волосы выбивались из-под платка.
      – Синьорина, – простонала она и заговорила так сбивчиво, что невозможно было разобрать.
      Лили обняла старуху за плечи, пытаясь успокоить.
      – Домина, скажи, что произошло ? Что-то с Николь ? Где она ?
      Старуха заплакала. Произошло что-то ужасное, о чем она даже боялась сказать. Девочка заболела ? Поранилась ? В ужасе Лили оттолкнула Домину и бросилась по ступенькам в детскую.
      – Николь! – звала она. – Николь, мама вернулась!
      – Синьорина, она пропала!
      Лили остановилась как вкопанная. Она повернулась к Домине – ту трясло, как в лихорадке.
      – Ничего не понимаю, – хрипло сказала она. – Где Николь?
      – Двое мужчин. Я не смогла помешать… Я пыталась… Пресвятая Дева Мария! Но они забрали ее. Ее нет.
      Это страшный сон! Этого не может быть!
      – Что они сказали? – спросила она нетвердым голосом. Домина опять заплакала, и Лили грубо закричала на нее. – Прекрати хныкать, черт бы тебя побрал! Что они сказали ?
      Домина испуганно отступила: на Лили было страшно смотреть.
      – Они ничего не сказали.
      – Куда они ее увели ?
      – Не знаю.
      – Неужели они не оставили записки ?
      – Нет, синьорина.
      Лили взглянула в заплаканные глаза служанки. Этого не может быть. Это происходит не с ней! Она бросилась в детскую, споткнувшись о ступень и не чувствуя боли. В комнате ничего не изменилось. Разбросанные игрушки, смятое; платьице на стуле. Кроватка была пуста.
      Лили схватилась за сердце, раздался страшный, душераздирающий крик.
      – Нет! Нет, Николь! Нет!
      Вздрогнув, Лили вернулась к реальности. Уже два года прошло. Два года! Помнит ли она мать? Да жива ли она?! От этой мысли ее горло сжалось, она еле дышала. Наверное, печально подумала она, это наказание за ее грехи. Но Господь должен быть милосерден – Николь была так невинна, так чиста. Чего бы ей это ни стоило, она найдет дочь!
      Алекс никогда не видел, чтобы такая миниатюрная женщина ела с таким аппетитом. Может, это и есть источник ее неиссякаемой энергии? С милой последовательностью Лили проглотила полную тарелку ветчины под винным соусом, изрядную порцию картофеля и вареных овощей, булочку, свежие фрукты. Она без конца болтала и смеялась, и лампа отбрасывала мягкий свет на ее оживленное лицо. Несколько раз Алекс ловил себя на том, что неотрывно смотрит на нее. Его тревожили и ее очарование, и загадочность.
      О чем бы ни шла беседа, ей было что сказать. Она хорошо разбиралась в охоте, лошадях, азартных играх, и у нее была манера этакого своего парня. Но стоило ей перейти на обсуждение светских новостей, она тут же превращалась в утонченную светскую даму. И, что самое поразительное, ее обаяние затмевало прелесть младшей сестры.
      – Пенни будет самой красивой невестой в Лондоне! – воскликнула Лили, а сестра смущенно заулыбалась. Лили повернулась к матери. – Я рада, что исполняется твоя заветная мечта – устроить пышную свадьбу для дочери. Особенно после всех огорчений, которые доставила я.
      – Но были ведь не только огорчения, милочка. И я пока не потеряла надежду устроить свадьбу и для тебя!
      Про себя Лили расхохоталась, но лицо ее оставалось невозмутимым. Скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем я выйду замуж, мрачно подумала она. Она украдкой взглянула на Алекса, который делал вид, что поглощен уже остывшей едой.
      – Непросто найти мужчину, за которого я согласилась бы выйти замуж.
      Пенелопа с любопытством посмотрела на Лили.
      – Какой же он должен быть?
      – Вряд ли я смогла бы описать его одним словом, – задумчиво протянула Лили.
      – Тряпка? – подсказал Алекс.
      Лили со злостью выпалила:
      – По моим наблюдениям, такой брак гораздо выгоднее для мужчин, чем для женщин. У мужа всегда в руках кнут, и в юридическом, и в финансовом смысле. А несчастная жена тратит свои лучшие годы на вынашивание его отпрысков и заботу о его благополучии, пока не сгорит как свечка.
      – Но, Вильгемина, это не так. Женщина нуждается в защите и руководстве.
      – Я не нуждаюсь!
      – Вот как? – заметил Алекс.
      Его неподвижный взгляд буквально приковал ее к месту. Она беспокойно заерзала в кресле, но ответила ему таким же смелым взглядом. Видимо, он слышал о ее связи с Дереком Крей-веном. Что ж, его мнение о ней ровным счетом ничего не значит. И не его дело, содержанка она или нет.
      – Да, так, – холодно ответила она. – Но, если бы я захотела выйти замуж, то я бы выбрала мужчину, который способен отличить силу от жестокости. Для которого жена – друг, а не рабыня. Который…
      – Лили, хватит, – сказал отец с мрачным видом. – Превыше всего я ценю спокойствие, а ты опять устраиваешь сцены. Пожалуйста, помолчи.
      – Пусть продолжит, – спокойно сказал Алекс. – Расскажите, мисс Лоусон, чего еще вы ждете от мужчины?
      Лили почувствовала, что щеки ее вспыхнули. Странное чувство охватило ее – одновременно тревожное и теплое.
      – Я не хочу продолжать, – пробормотала она. – Думаю, и так все понятно.
      Она откусила кусочек цыпленка и с трудом проглотила его – еда вдруг потеряла для нее всякий вкус. Все молчали, Пенелопа с беспокойством переводила взгляд с сестры на жениха.
      – Правда, – через минуту продолжила Лили, обращаясь к матери, – с возрастом я, похоже, становлюсь степеннее. Мне бы хотелось найти мужчину, который прощал бы мои недостатки и имел терпение сносить мои дикие выходки. – Она многозначительно помолчала. – И, кажется, я нашла его.
      – О чем ты, милочка? – спросила миссис Тотти.
      – Через день-другой я ожидаю гостя. Совершенно очаровательный молодой человек, и, кстати, ваш сосед, лорд Рэйфорд.
      Миссис Тотти обрадовалась.
      – Ты не обманываешь меня, Вильгемина?
      А кто это? Я его знаю? Что же ты раньше молчала?
      – Да не знаю даже, что тут рассказывать, – застенчиво сказала Лили. – Да, вы его знаете. Это Закери.
      – Виконт Стэмфорд?
      Изумление всего семейства вызвало на лице Лили улыбку.
      – Он самый! Как вы знаете, мы стали близкими друзьями после моего разрыва с Гарри. За эти годы наша дружба окрепла и переросла в нежную привязанность. У нас прекрасные отношения. А в последнее время наши чувства приобрели еще большую глубину.
      Превосходно, с гордостью подумала Лили. Она выбрала верный тон – легкий, спокойный, слегка беспечный.
      У Алекса вертелся на языке вопрос – а что думает по этому поводу ее любовник, Дерек Крейвен, но он сдержался. Что за парочка! Стэмфорд – безобидный щенок, Лили будет водить его за аристократический нос.
      Лили виновато улыбнулась Пенелопе.
      – Мы знаем, милая Пенни, что Зак когда-то питал к тебе нежные чувства. Но в последнее время он увидел меня в новом свете. Надеюсь, тебя не слишком огорчили наши планы?
      Выражение лица Пенелопы было очень странным. В ее глазах можно было прочесть изумление и ревность. Она выдавила улыбку.
      – Лили, я только рада – ведь ты нашла человека, который сделает тебя счастливой.
      – Зак будет мне хорошим мужем, – задумчиво сказала Лили. – Хотя придется заняться с ним стрельбой. В меткости ему до меня далеко.
      – Что ж, – сказала Пенелопа с напускным оживлением. – Виконт Стэмфорд – благородный и разумный мужчина.
      – О да, – пробормотала Лили.
      Пенни – просто открытая книга. Ее убило известие о том, что мужчина, который так настойчиво за ней ухаживал, собирался теперь жениться на другой. Все прекрасно получается. Сияя, Лили повернулась к Алексу.
      – Надеюсь, вы не против того, что у меня будет гость?
      – Ни за что на свете я не посмел бы вмешиваться в ваши матримониальные планы, мисс Лоусон. Кто знает, подвернется ли вам другая такая возможность?
      – Как вы любезны, – сухо сказала Лили и откинулась в кресле, позволяя слугам убрать со стола.

***

      – Мисс! Мисс, может быть, принести вам чего-нибудь из кухни? Может, чашку чаю?
      Лили услышала, как поднимают шторы. Она пошевелилась и застонала, пытаясь проснуться. В глаза ей бил яркий дневной свет. Поворачивая голову, она поморщилась от боли в шее. Какой ей приснился ужасный сон! Она бежала за дочерью, пытаясь догнать ее, но та исчезла бесследно.
      Горничная никак не хотела оставить ее в покое. Наверно, Уолвертон приказал разбудить ее ни свет ни заря, чтобы поиздеваться.
      – Нет, не надо чаю, – пробормотала она. – Я хочу немного поспать и…
      Лили ахнула, когда наконец открыла глаза. Ее сердце бешено забилось. Она не в постели. Она даже не в своей спальне. Она… Господи, она в библиотеке, лежит, скрючившись, в кожаном кресле. Горничная, молодая рыжеволосая женщина, стояла над ней с озабоченным видом. Лили опустила глаза. На ней полупрозрачная ночная рубашка, ни халата, ни туфель! Она заснула в своей спальне, а оказалась здесь. Весь ужас в том, что она совершенно не помнит, как встала с постели и спустилась вниз. Она не помнит ничего!
      Опять с ней это происходит.
      В растерянности Лили провела ладонью по лицу. Если бы она была пьяна, это можно было бы как-то объяснить. В свое время она натворила глупостей, когда была под хмельком. Но вчера она пила только крепкий кофе.
      Такое с ней случалось раньше. Дважды. Первый раз в своем лондонском доме она заснула в спальне, а проснулась в кухне. А другой раз Бэртон, дворецкий, обнаружил ее в холле. Бэр-тон подумал тогда, что она или крепко выпила, или находилась под действием наркотиков. Лили побоялась тогда признаться, что бродит по дому во сне; нормальные женщины так себя не ведут, правда?
      Горничная явно недоумевала.