Глава 16

Понедельник, двенадцать часов одна минута дня

Вашингтон, округ Колумбия

Пол Худ размышлял о том, как вытащить Майка Роджерса, когда ему позвонила из Белого дома заместитель начальника штаба Стефани Клоу. В час дня президент хотел выслушать его предложения по кризису на Евфрате.

Пол немедленно выехал, поручив своему помощнику Бенету Багзу докладывать о всех изменениях в ситуации. В отсутствии Худа и Майка Роджерса руководство Оп-центром автоматически переходило к Марте Маколл. Бобу Херберту это было не по душе. Он не любил политиков-карьеристов, к числу которых относил и Марту.

При этом он всегда отдавал ей должное: Марта прекрасно ориентировалась в коридорах власти, В это время дня на дорогу от штаб-квартиры Оп-центра на военно-воздушной базе Эндрюс до Белого дома уходило около часа. Как правило, в Оп-центре имелся дежурный вертолет, на котором до столицы можно было добраться за пятнадцать минут, но несколько дней назад выяснилось, что все машины марки «Сикорски-СН53Е» имеют серьезные проблемы с головками роторов. Вертолетный парк правительства оказался прикован к земле. Худу это было только на руку. Он обожал водить автомобиль.

Большинство чиновников его ранга имели личных водителей. От этой привилегии Худ отказался и не пользовался ею даже в свою бытность мэром Лос-Анджелеса. Он всегда испытывал неловкость, когда его вез другой человек. О собственной безопасности Худ не волновался. Никто не собирался его убивать, А если ситуация изменится, то пусть лучше начинают с него, чем с жены, детей или матери. Кроме того, находясь в машине один, он имел возможность решать вопросы по телефону. А также слушать музыку и думать. Сейчас он думал о Майке Роджерсе.

Худ и его заместитель сильно отличались друг от друга. Майк был профессиональным военным, Худ ни разу в жизни не брал в руки оружия. Майк был прирожденным бойцом, Худ отличался темпераментом дипломата. Майк цитировал лорда Байрона, Эриха Фромма и Уильяма Шермана, Худ мог с трудом припомнить стихи Хэла Дэвида и высказывания Альфреда Ньюмэна, которые вычитывал в журналах своего сына. Майк был ярко выраженным интровертом, Худ — вдумчивым экстравертом. Они часто спорили, временами весьма ожесточенно. Роджерс имел смелость высказывать и отстаивать собственное мнение, за что Худ его уважал и ценил. Роджерс вообще очень нравился Худу.

Худ бросил пиджак на переднее сиденье; сверху лежал сотовый телефон.

Руководитель Оп-центра хотел знать, как развиваются события, и с нетерпением ждал и боялся звонка.

Он понимал, что смерть является составной частью разведки, Эту мысль вдалбливал ему в голову Боб Херберт с первых дней совместной работы.

Разведчики-нелегалы нередко проваливались, после чего их подвергали пыткам и уничтожали. Иногда случалось наоборот: нелегалы убивали, чтобы остаться в живых.

Элитное десантное подразделение Оп-центра тоже теряло бойцов в секретных операциях. На сегодняшний день погибли двое: Басе Мур в Северной Корее и подполковник Чарли Скуайрз в России. Бывало, что офицеров убивали дома, хотя чаще это случалось за границей. Худ и сам едва не погиб, выявляя вместе с французскими разведчиками неонацистов в Европе.

Гибель сотрудников тяжелым бременем ложилась на тех, кому удавалось уцелеть. После смерти подполковника Скуайрза десантники пережили тяжелейшее психологическое потрясение. В течение долгого времени они не могли исполнять даже простейшие обязанности.

Худ прибыл к Белому дому ровно в двенадцать пятьдесят пять. Еще несколько минут ушло на парковку и проверку документов. Вот и всегда стройная, седеющая Стефани Клоу. Они торопливо зашагали по коридору.

— Встреча только что началась, — сказала Стефани. Голос ее был мягок и глух, как зеленый ковер под ногами. — А вы, мистер Худ, по-прежнему сами ездите по Вашингтону?

— Да.

— Вам следует завести водителя. Не сомневайтесь, бухгалтерия не посчитает это капризом.

— Вы же знаете, я им не доверяю, миссис Клоу.

— Да уж знаю, — улыбнулась она. — Более того, мне это даже нравится. Но дело в том, что хорошие водители разбираются в транспортных пробках и умеют их преодолевать. К тому же на служебных машинах ставят оглушительные сигналы, которые иногда очень помогают. И разумеется, используя шоферов, вы снижаете уровень безработицы в стране. А у нас любят занижать эту цифру, Худ взглянул на приятное, лучащееся морщинками лицо. Он знал, что миссис Клоу смеется не над ним, а над теми, кто пользуется правительственными лимузинами.

— Хотите быть моим шофером?

— Нет, спасибо, — ответила она. — За рулем я зверею. И слишком часто пользуюсь сигналом.

— Спасибо, — неожиданно для себя сказал Пол. — Общение с вами — самый приятный момент за весь день.

Они остановились у лифта. У миссис Клоу висела на шее карточка на цепочке; с одной стороны — фотография, с другой — магнитная лента. Она вставила карточку в специальную прорезь слева от двери. Двери тут же открылись.

— Пожалуйста, не сердите без надобности президента, — сказала миссис Клоу.

— Постараюсь.

— И не ругайтесь с мистером Берковым.

— Обещаю, — без особой уверенности произнес Худ. Советник по национальной безопасности отличался крайне тяжелым характером.

Единственным звуком в кабине лифта было слабое жужжание вентилятора. Худ поднял лицо, стараясь поймать струю прохладного воздуха. Они опускались в технологическое сердце Белого дома, где проводились все встречи и конференции.

Двери лифта отворились, У выхода стоял вооруженный морской пехотинец. Худ предъявил удостоверение личности. Изучив документ, солдат вернул его Худу, поблагодарил и сделал шаг в сторону. Худ вошел в кабинет, где находилась исполнительный секретарь президента. Женщина сидела за небольшим столом возле входа в Ситуационный зал. Она доложила о прибытии Худа, и его тут же пригласили.

В центре ярко освещенного Ситуационного зала стоял длинный стол из красного дерева. Напротив каждого стула светились экраны компьютеров, клавиатуры выдвигались из-под стола. На стенах висели подробные карты с расположением американских воинских частей. Красные флажки обозначали районы военных конфликтов, зеленые — потенциально опасные регионы. Худ отметил, что на турецко-сирийской границе уже светится красный флажок. В дальнем углу комнаты стоял столик для секретарей. Один из них сидел за компьютером. Этот человек отвечал за демонстрацию карт и материалов, которые могли понадобиться в ходе беседы.

Тяжелая шестипанельная дверь щелкнула и закрылась. Над отполированным до блеска столом медленно вращались лопасти вентиляторов. Худ кивнул собравшимся и быстро улыбнулся своему другу государственному секретарю Аву Линкольну.

Линкольн подмигнул в ответ. Затем Худ персонально поклонился президенту Майклу Лоренсу.

— Добрый день, сэр.

— Добрый день, Пол, — ответил бывший губернатор штата Миннесота. — Ав как раз вводит нас в курс дела.

Президент был подчеркнуто энергичен. За три года нахождения у власти администрации ни разу не удалось добиться успеха на внешнеполитическом поприще.

И хотя это не сильно грозило ему на предстоящих выборах, президент злился из-за того, что никак не мог найти правильную комбинацию военной силы, экономического давления и личностных качеств.

— Прежде чем вы продолжите, Ав, — сказал президент, вытянув руку, — давайте заслушаем мистера Худа. Есть ли новости о генерале Роджерсе?

— Ситуация не изменилась, — произнес Худ, занимая свободное место в середине стола. — РОЦ продвигается в глубь Турции, на встречу с генералом Роджерсом. — Он посмотрел на часы. — Через полчаса группа будет на месте.

— Попытаются ли они освободить заложников? — спросил секретарь по национальной безопасности Берков.

— Мы имеем право эвакуировать наш персонал в случае нестабильной ситуации, — уклончиво ответил Худ.

— Если вы готовы к решительным действиям, все получится — проворчал Берков. — Для спасения заложников вашим людям разрешено применять оружие. От места происшествия рукой подать до базы ВВС в Инсирлике. Там у нас три тысячи семьсот солдат.

— И еще два десантника на борту РОЦа, — добавил Худ. — Не знаю, насколько решительные действия приемлемы в данном случае, — Я требую, чтобы меня лично информировали обо всех изменениях в ситуации, — заявил президент. — Какими бы они ни были.

— Разумеется, сэр, — ответил Худ, пытаясь сообразить, что могло означать последнее замечание.

— Продолжайте, Ав, — сказал президент. Ав Линкольн был одним из немногих членов президентской команды, кому Худ полностью доверял.

— Пол, — произнес Линкольн, — я только что сообщил о начавшейся в Турции мобилизации. У меня постоянный контакт с нашим послом Альбертом Макалузо в Анкаре, а также с консульствами США в Стамбуле, Измире и Адане. Разумеется, мы ведем переговоры с турецким послом в Вашингтоне. Все подтверждают полученные сведения.

В двенадцать часов тридцать минут дня по нашему времени Турция мобилизовала полмиллиона военнослужащих сухопутных сил и ВВС. На флоте объявлена боевая готовность, приказ распространяется на морскую авиацию и морскую пехоту. Подняты практически все силы.

— Резервисты? — спросил президент.

— При необходимости они могут поставить под ружье еще двадцать тысяч человек, после чего под призыв попадет все мужское население в возрасте от девятнадцати до сорока лет, что даст еще пятьдесят тысяч.

— Сухопутные войска и ВВС получили задание занять позиции по реке Евфрат и вдоль сирийской границы, — продолжал Линкольн. — Флот производит сосредоточение в Эгейском и Средиземном морях. Анкара уверяет, что ни один турецкий корабль не продвинется дальше самой южной точки залива Искендерун.

Худ взглянул на появившуюся на экране компьютера карту. От самой южной точки залива до сирийской территории было не более двадцати пяти миль.

— Пока не поступало никаких сведений из Дамаска, — сказал Линкольн. — Президент, три вице-президента и совет министров проводят сейчас экстренное совещание. Находящийся в Вашингтоне посол Сирии Муалем заявляет, что со стороны Сирии поступит адекватный ответ.

— Что он имеет в виду? — спросил президент.

— Такую же мобилизацию, — проворчал председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Кен Ванзалд. — Большая концентрация сирийских войск наблюдается в районе Оронта на западе, вдоль Евфрата в центре страны и на востоке возле турецкой и иракской границы. Не исключено, что около ста тысяч человек будут переброшены на север.

— Как далеко на север они могут продвинуться? — спросил президент.

— До предела, — ответил Ванзалд. — С потерей Голанских высот в 1967 году сирийцы стали весьма болезненно реагировать на любую агрессию.

— Любопытно, что турки мобилизовали почти Я шестьсот тысяч человек, — заметил министр обороны Эрни Колон. — Это в три раза больше, чем сирийские сухопутные, морские и воздушные силы, вместе взятые. Похоже, они собираются воевать не только с Сирией, но со всеми, кто рискнет выступить на ее стороне.

— На первый взгляд все так, — сказал генерал Ванзалд. — Однако турки столкнулись с серьезной проблемой. Им приходится воевать с террористами.

Наступление турецкой армии на позиции курдских сепаратистов может иметь серьезные последствия. Взрыв плотины еще больше сплотит разрозненные курдские группировки. Ответная атака со стороны турок приведет к окончательному единству в их рядах. Население Турции насчитывает пятьдесят девять миллионов человек, четырнадцать или пятнадцать из них — курды. Это бомба замедленного действия.

— Ларри, расскажите об инциденте на сирийском флоте, — сказал президент.

— Сирийцы сделали все возможное, чтобы история не попала в печать.

Курдский террорист убил генерала и Двух его помощников. Когда его арестовали, другой террорист захватил жену генерала и двух его дочерей и потребовал освобождения соратника. Вместо этого сирийцы прислали ему отрубленную голову товарища и попытались отбить заложников, В результате жена генерала, его дочери, курд и еще двое из штурмующей команды погибли.

— Если турки притесняют курдов, то при чем тут сирийцы? — удивленно спросил президент.

— Сирийскому президенту доложили, что в его вооруженных силах служит много курдов, — ответил директор ЦРУ Ларри Рэчлин, — Причем некоторые занимают весьма высокие посты. Он принял решение очистить от них армию.

Линкольн недоуменно пожал плечами;

— Стив, Ларри, при чем тут все это?

— При том, что нам не следует особенно убиваться по поводу курдов, — проворчал Берков. — Мы и так сделали им немало добра. Но они становятся воинственными, наглыми и безжалостными. К тому же один Бог знает, сколько у них агентов в турецкой армии. Скоро под угрозой окажется целостность НАТО.

— На самом деле последствия могут быть гораздо хуже, — сказал Ванзалд, — У курдов много сочувствующих среди турецких исламистов. Они постараются использовать военный кризис для свержения светски настроенных правителей, — Хаос породит еще больший хаос, — произнес Линкольн.

— Правильно, — кивнул Ванзалд. — Они покончат с паршивой демократией и установят религиозную диктатуру.

— И с нашим присутствием они тоже покончат, — сказал министр обороны Колон.

— И не просто покончат, — добавил директор ЦРУ. — Стив прав. Они выдавят нас не только из Турции, но и из Греции. Вспомните борцов за свободу в Афганистане, которых мы снабжали оружием и тренировали для войны с русскими.

Большинство этих людей примкнули к исламским фундаменталистам. Многие встали под знамена шейха Сафара-аль-Авдана, самого радикального фанатика в регионе.

— Почему никто до сих пор не пристрелит сукина сына! — воскликнул Стив Берков. — Сколько людей после его выступлений по радио обвязывались взрывчаткой и отправлялись на автобусах в Израиль!

— Его учение весьма популярно в Турции и особенно в Саудовской Аравии, — продолжал Рэчлин. — Позиции фундаменталистов усилились после того, как в 1996 году премьер-министром Турции стал лидер исламской партии Некметтин Эрбакан.

Любопытно, что радикализм не всегда связан с религией; иногда его корни имеют экономический характер. В 1980 году Турция превратилась в открытый для всего мира рынок. Но разбогатели очень немногие. Остальные продолжали нищать и беднеть. Эти люди легко поддаются любому влиянию.

— Фундаменталисты и городская беднота — естественные союзники, — кивнул Ав Линкольн. — И те, и другие стремятся к богатству, которое находится в руках у светски настроенного руководства.

— Ларри, — сказал президент, — вы упомянули о Саудовской Аравии. Что станут делать остальные страны региона, если конфликт между Турцией и Сирией начнет разрастаться?

— Чрезвычайно важна позиция Израиля, — ответил Рэчлин. — Они очень серьезно воспринимают свое военное соглашение с Турцией. Вот уже два года, как израильтяне используют воздушную базу Акинчи к западу от Анкары. Попутно они занимаются модернизацией турецких самолетов. В случае войны Израиль будет снабжать Турцию запчастями, возможно, оружием и, вне всякого сомнения, разведанными. На прямое военное вмешательство Израиль не решится — если, конечно, Сирия не нападет на его территорию. Как бы то ни было, если Израиль позволит туркам летать над своей территорией, Сирия не задумываясь перейдет к ответным действиям.

— Между прочим, — заметил Ванзалд, — идея взять противника в клещи работает в обоих направлениях. Сирия и Греция давно пытаются зажать Турцию с двух сторон.

— Это брак, заключенный в аду, — сказал Линкольн. — Кроме неприязни к Турции, у Греции и Сирии нет общих интересов.

— Зато Турцию они ненавидят от души, — вставил Верков.

— А что остальные страны региона? — спросил президент.

— Иран, вне всякого сомнения, постарается поддержать свои марионеточные партии в Анкаре, — сказал Колон. — Они спровоцируют забастовки и марши протеста, но войска постараются не посылать. Это не в их интересах.

— Если, конечно, не вмешается Армения, — сказал Линкольн.

— Правильно, — кивнул Колон. — Что произойдет почти наверняка. Ирак тут же воспользуется предлогом, чтобы атаковать скопившихся на границе с Сирией курдов. Ну а если в Ираке пройдет мобилизация, они не упустят шанса спровоцировать Кувейт, Саудовскую Аравию и самого заклятого врага — Иран. Но, как правильно указал Ав, принципиальным станет участие в конфликте Армении.

Госсекретарь кивнул.

— Армения почти полностью — православное христианское государство. Если ее правительство посчитает, что Турция обращается в ислам, у них не будет выбора, кроме как вмешаться в конфликт и защищать свои границы. Тогда мусульманский Азербайджан попытается отвоевать Нагорный Карабах, который он потерял в результате войны с Арменией в 1994 году.

— Турция официально заявила, что эта область принадлежит Азербайджану, — сказал Колон. — Подобная позиция обостряет напряженность внутри самой Турции, где есть люди, сочувствующие армянам. Другими словами, мы можем ко всем прочим проблемам получить гражданскую войну в Турции.

— Неплохой шанс для расширения НАТО, — заметил Линкольн. — Привлечь к союзу Польшу, Венгрию и Чехию и с их помощью стабилизировать обстановку.

— Такие вещи никогда не удается сделать вовремя, — проворчал Берков.

— Тогда давайте начнем прямо сейчас, — улыбнулся Линкольн.

Президент покачал головой.

— Не будем отвлекаться. Эти страны нас поддержат, и мы, если надо, окажем им необходимую помощь. Меня волнует, как остановить кризис, пока дело не зашло слишком далеко.

— Хорошо. — Линкольн примирительно поднял руку. — Но лишняя предосторожность не помешает.

Худ посмотрел на новую карту, которую вывел на экран секретарь Ситуационного зала. С запада Армения граничила с Турцией, а с востока — с Азербайджаном.

На Нагорно-Карабахскую область претендовали Азербайджан и Армения.

— Война между Арменией и Азербайджаном не является для нас самой большой опасностью, — сказал Линкольн. — Обе страны, вместе взятые, не составляют и половины Техаса, их общее население меньше, чем население Лос-Анджелеса. Хуже другое: соседние Иран и Россия немедленно начнут переброску войск для защиты своих границ.

— В Армении живут христиане, — сказал Ванзалд. — Иран обязательно попытается их вычистить. Без христианской Армении весь регион фактически переходит под контроль иранских исламистов.

— Возможно, — согласился Линкольн, — но существуют и другие опасности. Не забывайте о пятнадцати миллионах азербайджанцев, живущих у северных границ Ирана. Они, конечно же, попытаются отколоться, и Ирану придется за них воевать.

Пять миллионов этнических кавказцев в Турции сцепятся с выходцами из Ирана, тем самым спровоцировав войну между Турцией и Ираном. Если начнется движение за независимость среди кавказских народов, всколыхнется весь Северный Кавказ.

Народы начнут выяснять давние обиды, в результате чего осетины и ингуши, осетины и грузины, абхазцы и грузины, чеченцы и казаки, чеченцы и лакцы, азербайджанцы и лезгины в очередной раз передерутся между собой.

— Дамаск скорее всего не имеет к взрыву плотины никакого отношения, — сказал Колон. — Надо быть сумасшедшими, чтобы отрезать почти половину собственных водных ресурсов.

— Может, они решили привлечь внимание общественности? — предположил Берков. — Начнут тыкать в глаза фотографиями умирающих от жажды детей и стариков. Глядишь, и перетянут часть иностранной помощи от Турции и Израиля.

— Для Сирии это — самоубийство. Турецкая армия лучше вооружена и более многочисленна, — ответил Колон. — В случае войны США обязаны, согласно договору, поддержал Турцию, Израиль тоже выступит на ее стороне.

— Только если Сирия примет вызов, — сказал Берков, — Турки могут сосредоточить на сирийской границе свои части. Но если Сирия не ответит, войны не будет.

— Тогда арабский мир посчитает ее опозоренной, — возразил Колон. — Нет, Стив, мы усложняем. Скорее всего взрыв плотины — дело рук сирийских курдов.

— Зачем курдам международные осложнения? — спросил президент. — По-моему, им хватает проблем с приютившими их нациями. Нужен ли им конфликт на таком уровне?

— Этот инцидент может послужить поводом для объединения курдов, — ответил Ларри Рэчлин, — По правде говоря, Стив, — сказал Линкольн, — генерал Ванзалд не зря волнуется по поводу возможных действий со стороны курдов. На сегодняшний день они — самые преследуемые люди на земле. Проживая на территории Турции, Сирии и Ирака, они успешно противостоят всем трем государствам. До 1991 года в Турции им запрещалось даже иметь свой язык. Под давлением государств — членов НАТО Анкара неохотно уступила, но дальше этого дело не пошло. Курдам запрещено вступать в какие-либо объединения. Речь даже не идет о политических партиях, Запреты распространяются на хоровые кружки и литературные общества. В случае войны курды неизбежно станут одной из участвующих сторон, точно так же как и в случае мира они должны сесть за стол переговоров. Для них это единственный способ достичь автономии.

Президент повернулся к Ванзалду:

— Мы должны поддержать турок, И предотвратить разрастание конфликта.

— Согласен, — сказал Ванзалд.

— А значит, мы должны взять ситуацию под контроль, прежде чем сирийцы и турки успеют наделать глупостей. Ав, какова вероятность, что, преследуя террористов, турки ворвутся в Сирию?

— Анкара безмерно расстроена всем случившимся, — сказал Линкольн, — но не думаю, что они нарушат границу. По крайней мере открыто.

— А что им помешает? — спросил Ванзалд. — Они уже не раз ее нарушали. В частности, в 1996 году несколько раз наносили авиационные удары по находящимся на чужой территории курдам.

— Нам всегда казалось, что в этом вопросе Турция действует, опираясь на поддержку Ирака, — сказал директор ЦРУ Рэчлин. — Ирак радуется, что хоть кто-то готов расправиться с курдами, если им самим не позволяют это сделать США.

— Теперь представьте, — подхватил Линкольн, — что теракт осуществили не сирийские, а турецкие курды? Турки нападут на Сирию, чтобы наказать виновных, а потом выяснится, что виноваты их собственные курды. Авторитет Сирии на международной арене резко возрастет, а Турция опозорится.