Глава 15

Специалисты по доставке

После прибытия в Сан-Диего Кларк вышел из самолёта авиакомпании «Юнайтед» и арендовал машину, чтобы доехать до расположенной поблизости военно-морской базы. При виде грозно возвышающихся серо-голубых корпусов кораблей он, как всегда, почувствовал приступ ностальгии. Когда-то он тоже был частицей этого огромного механизма и, хотя был тогда молодым и неопытным, с радостной грустью вспоминал времена, когда всё было намного проще.

Авианосец «Рейнджер» находился в центре общего оживления. Кларк поставил автомобиль там, где стояли машины рядового и старшинского состава, и направился к пирсу, лавируя между грузовиками, подъёмными кранами и другими машинами, сновавшими туда-сюда, выполняя свои многочисленные задачи. Авианосец готовился к отплытию через восемь часов, и тысячи матросов его экипажа грузили на борт самые разные припасы. Взлётно-посадочная палуба была пуста, за исключением одного старого истребителя F-4 «Фантом», с него уже сняли двигатели и использовали в качестве тренажёра для подготовки палубной команды. Авиакрыло, базирующееся на авианосце, было распределено между тремя береговыми авиационными базами военно-морского флота и переберётся на авианосец после того, как тот выйдет в море. Это помогало лётчикам избежать нервотрёпки, обычной перед отплытием авианосца. Всем лётчикам, за исключением одного.

Кларк подошёл к офицерскому трапу, у которого стоял капрал морской пехоты с блокнотом, где его имя должно было значиться в списке официальных посетителей. Морской пехотинец нашёл имя подошедшего и поднял трубку телефона, чтобы сообщить об этом, — таково было правило. Кларк, не останавливаясь, продолжал подниматься по трапу, вошёл на авианосец на уровне ангаров и огляделся по сторонам, стараясь найти путь на лётную палубу. Для непосвящённых ориентироваться на авианосце всегда трудно, но если идти вперёд и не останавливаться, то рано или поздно попадёшь на лётную палубу. Кларк быстро нашёл такой способ, направившись к носовому лифту по правому борту. Там стоял офицер, на воротнике его мундира цвета хаки красовался серебряный лист — эмблема капитана третьего ранга ВМФ США. Кроме того, у него на груди была золотая звезда, что означало командование морскими операциями. Кларк приехал сюда, чтобы поговорить с командиром эскадрильи средних ударных бомбардировщиков Грумман А-6Е «Интрудер».

— Это вы — Дженсен? — спросил Кларк. Он специально прилетел так рано для этой встречи.

— Совершенно верно, сэр. Рой Дженсен. А вы мистер Карлсон?

Кларк улыбнулся.

— Что-то вроде этого.

Он сделал знак офицеру, чтобы тот следовал за ним в сторону носа. Лётная палуба здесь пустовала. Лихорадочная деятельность, погрузка и всё остальное велись на корме. Они подошли к самому носу, ступая по чёрному нескользкому пластику, которым была устлана палуба, — внешне он мало отличался от обычного асфальта на шоссе. Обоим приходилось разговаривать громко, чтобы слышать друг друга. С пирса доносился громкий шум, да и к тому же со стороны берега дул ветер узлов в пятнадцать. Несколько человек обратили внимание на беседующих офицеров, но на кормовой части лётной палубы кипела такая лихорадочная работа, что вряд ли кто-нибудь мог придать этому особое значение. Да и установить подслушивающие устройства на лётной палубе невозможно. Кларк передал лётчику запечатанный конверт, и Дженсен, прежде чем вернуть его обратно, прочитал то, что в нём находилось. Они стояли между рельсами двух катапульт.

— И это будет настоящая операция, не учение?

— Да. Вы справитесь с этим?

Дженсен на мгновение задумался, глядя на военно-морскую базу.

— Конечно. Кто будет находиться на земле и осуществлять наводку на цель?

— Вообще-то, вам не положено это знать, но там буду я.

— Понимаете, авианосная группа направляется не в ту сторону...

— Это уже изменилось.

— А как относительно боезапаса?

— Его погрузят на борт «Шасты» завтра. Бомбы будут окрашены в синий цвет и могут показаться слишком лёгкими для...

— Я знаю. Несколько недель назад я производил бомбометание на полигоне Чайна-Лейк.

— Командир авианосной группы получит приказ через три дня. Однако ему не будет известно, что происходит на самом деле. Этого никто не будет знать. Вместе с бомбами на борт авианосца должен прибыть «технический представитель». Он будет следить за выполнением операции с вашей стороны. Ему вы передадите видеокассеты с записью бомбометания. Кроме него, никто не должен их видеть. Он привезёт с собой свои кассеты, они будут окрашены особым цветным кодом — с оранжево-пурпурной полосой, — чтобы не спутать их с чем-нибудь иным. У вас в эскадрилье есть штурман-бомбардир, который умеет хранить тайну?

— Получив такой приказ? — спросил капитан третьего ранга Дженсен. — Разумеется.

— Отлично. Когда «технический представитель» прибудет на борт авианосца, он доставит все дальнейшие подробности операции. Сначала он доложит командиру авианосной группы, а затем обратится с просьбой поговорить с вами. Начиная с того момента, всё будет идти под грифом «только для вас». Командиру авианосной группы сообщат, что операция должна проводиться без лишнего шума. Если он начнёт расспрашивать вас, просто передайте, что вам поручено произвести учебное бомбометание, чтобы оценить качества нового вооружения. — Кларк посмотрел на лётчика лукавым взглядом. — Ведь это и вправду учебное бомбометание, верно?

— Те, на кого...

— Кто они? Вам не нужно этого знать. Вы просто не захотите этого знать, — прервал его Кларк. — Если у вас есть сомнения, скажите мне об этом прямо сейчас.

— Ну что вы, я ведь уже сказал, что мы выполним приказ. Просто мне интересно.

— Вы достаточно взрослый человек, чтобы понимать, насколько ошибаетесь, проявляя любопытство. — Кларк произнёс эту фразу как можно мягче. Ему не хотелось обижать офицера, хотя предупреждение было необходимо.

— О'кей.

Авианосец «Рейнджер» отправлялся в длительное плавание в составе авианосной группы для осуществления целого ряда учебных операций, назначением которых была подготовка для развёртывания группы в Индийском океане. Им предстояло провести три недели напряжённых учений, включавших все — от посадки на авианосец до пополнения запасов во время плавания, причём им понадобится отразить учебную атаку со стороны другой авианосной группы, возвращающейся из западного района Тихого океана. Капитану третьего ранга Дженсену только что стало известно, что учения будут проводиться примерно в трехстах милях от Панамы вместо ранее намеченной более западной точки. Командир эскадрильи попытался догадаться, кто обладает такой властью, чтобы изменить район учений, куда направляется тридцать один военный корабль, причём некоторые из них потребляют просто невероятное количество топлива. Это лишь подтверждало, из какого источника поступил приказ, который он только что прочитал. Дженсен был осторожным человеком; несмотря на то, что совсем недавно он получил по телефону официальное распоряжение от очень высокопоставленного лица, а в приказе, переданном ему из рук в руки мистером Карлсоном, все излагалось совершенно ясно и недвусмысленно, всё-таки получить дополнительное подтверждение было неплохо.

— Тогда все. Вам сообщат, когда вы понадобитесь. Рассчитывайте примерно на восемь часов перед моментом вылета. Этого достаточно?

— Вполне. Я приму меры, чтобы оружейники уложили бомбы в соответствующее место. А вы будьте поосторожнее там, на земле.

— Постараюсь. — Кларк пожал руку лётчику и направился в сторону кормы, чтобы спуститься на пирс. Через два часа ему предстояло лететь обратно.

Настроение в полицейском департаменте Мобиля было отвратительным. Мало того, что один из сотрудников департамента был убит, причём на редкость зверски и жестоко, роковую ошибку совершила миссис Брейден: она вышла на крыльцо, чтобы увидеть, что происходит перед её домом, и в неё попали две пули. Хирурги сделали невероятное и почти спасли ей жизнь, но через тридцать шесть часов миссис Брейден всё-таки умерла. И после всего происшедшего полиция могла пользоваться только показаниями мальчишки, ещё не достигшего возраста, когда разрешается водить автомобиль, который утверждал, что попал в одного из убийц из малокалиберки, принадлежавшей ещё его деду, да пятнами крови, возможно, даже не имеющими никакого отношения к показаниям мальчишки. Полицейские предпочитали точку зрения, что сам сержант Брейден, конечно, ранил одного из бандитов, однако опытные следователи понимали, что маленький револьвер с двухдюймовым стволом практически бесполезен, разве что перестрелка ведётся внутри переполненной кабины лифта. Каждый полицейский в Миссисипи, Алабаме, Флориде и Луизиане участвовал в поисках синего мини-фургона марки «Плимут вояджер» с двумя белыми мужчинами, черноволосыми, среднего телосложения, среднего роста, вооружёнными и очень опасными, которые подозревались в убийстве полицейского.

Фургон обнаружили вечером понедельника, когда обеспокоенный гражданин, стремившийся помочь полиции, — оказалось, в штате Алабама ещё остались такие люди, — позвонил местному шерифу, а оттуда, в свою очередь, сообщили в полицию Мобиля.

— А ведь мальчишка был прав, — заметил лейтенант, стоящий во главе следственной группы. Труп, найденный в кузове, выглядел так же ужасно, как и любое мёртвое тело, пролежавшее двое суток в запертом фургоне в июне, да ещё в Алабаме. Однако, несмотря на всё это, рана у основания черепа, как раз в том месте, где начинают расти волосы, без сомнения, была сделана пулей двадцать второго калибра. Также было очевидно, что убитый сидел на правом сиденье, рядом с водителем, и умер после того, как из раны брызнул поток крови. Но следователи обнаружили и ещё кое-что.

— Я видел этого парня. Он наркоман, — заметил, второй детектив.

— Тогда во что был замешан Эрни?

— Одному Богу известно. А что будет с его детьми? — спросил детектив. — У них убили отца и мать — и теперь мы собираемся объявить на весь мир, что их отец был связан с наркомафией? Неужели мы нанесём такой удар двум маленьким сиротам?

Детективам понадобилось только переглянуться, чтобы прийти к выводу, что они не способны на это. Они сумеют превратить Эрни в героя и примут все меры, чтобы этого паренька Сандерсона как следует похвалили.

— Неужели вы не понимаете, что натворили? — спросил Кортес. Перед тем, как войти в кабинет босса, он напряг все силы, чтобы сохранить самообладание. В организации, состоящей из латиноамериканцев, его голос будет — должен быть единственным голосом разума. Они будут уважать этот голос, подобно тому как римляне уважали целомудрие: редкое и достойное восхищения качество, которое лучше всего искать у других.

— Я преподал этим norteamericanos хороший урок, — ответил Эскобедо с таким высокомерием, что Феликс едва не утратил самообладания.

— И что они сделали в ответ?

Эскобедо надменно махнул рукой — жест неограниченной власти и удовлетворения.

— Всего лишь комариный укус.

— Вы понимаете, разумеется, что после всех усилий, потраченных на то, чтобы получить исключительно ценный источник информации, вы выбросили все это на помойку, как...

— Что за источник?

— Личная секретарша директора ФБР, — ответил Кортес с самодовольной улыбкой.

— И теперь вы больше не можете пользоваться этим источником? — Эскобедо выглядел озадаченным. Какой дурак! — подумал Кортес.

— Если только вы не хотите, чтобы меня арестовали, хефе. Если такое произойдёт, я уже ничем не смогу быть вам полезен. Мы могли использовать получаемую от этой женщины информацию осторожно, на протяжении ряда лет. Можно было бы узнать и о попытках проникнуть в нашу организацию. Мы узнали бы, какие новые методы намереваются применить против вас norteamericanos, и прибегали бы к контрмерам, тоже осторожно и тщательно, оберегая нашу организацию и давая им возможность добиться некоторых успехов, чтобы они считали, что достигли своей цели. — Кортес едва не сказал, что понял, почему исчезают все эти самолёты, но удержался. Он с трудом сдерживал гнев.

Феликс только что начал размышлять над тем, что он действительно в состоянии занять место человека, который сидит сейчас перед ним за столом. Но сначала ему необходимо продемонстрировать свою ценность для картеля и постепенно убедить объединённых в него преступников, что он куда более полезен, чем этот шут. Нет, пусть пока поварятся в собственном соку, и тогда сами убедятся, насколько велика разница между отлично подготовленным профессиональным разведчиком и толпой слишком богатых самоучек-контрабандистов.

Райан смотрел на поверхность океана в сорока двух тысячах футов внизу Не так уж трудно привыкнуть к тому что с тобой обращаются как с важной персоной. Являясь начальником главного управления, он тоже мог рассчитывать на специальный рейс с базы Эндрюз прямо на военный аэродром рядом со штаб-квартирой НАТО в Монсе, Бельгия. Райан представлял Центральное разведывательное управление на конференции, проводящейся дважды в году, где принимали участие его коллеги по разведке из различных стран Европейского сообщества. Это будет важное совещание Ему придётся сделать сообщение и постараться произвести благоприятное впечатление на участников. Хотя Райан был знаком с большинством руководителей разведслужб, раньше он всегда представлял Джеймса Грира. Теперь ему понадобится продемонстрировать свои личные качества.

Но Райан был уверен, что это ему по силам. С ним летели три начальника отделов, и удобное кресло на VС-20А напоминало ему, какой важный пост он занимает. Джек не подозревал, что именно на этом самолёте прилетел в Колумбию Эмиль Джейкобс. Впрочем, это к лучшему. Несмотря на блестящее образование, Райан был суеверен.

Занимая пост заместителя директора ФБР по следственной работе, Билл Шоу являлся теперь старшим по должности в Бюро, и до тех пор, пока президент не назначит нового директора и этот новый директор не будет утверждён в сенате, он исполнял обязанности директора ФБР. Такое положение могло продлиться достаточно долго. Шёл год президентских выборов, и с наступлением лета люди начинали думать о конвенциях, а не о новых назначениях Как ни странно, Шоу не возражал против этого. Теперь он будет управлять деятельностью ФБР — при операции столь крупного масштаба во главе Бюро должен стоять опытный полицейский. «Политические реалии» не имели для Билла Шоу особого значения. Агенты ФБР вели расследование преступлений, и для него самым главным сейчас было расследовать это преступление. Узнав о смерти директора ФБР Эмиля Джейкобса, Шоу тут же вызвал своего друга Дэна Мюррея. Именно Дэну он поручил вести наблюдение за расследованием убийства Эмиля из кабинета помощника заместителя директора ФБР, поскольку в этом деле было по крайней мере два важных аспекта: расследование в Колумбии и расследование в Вашингтоне. Опыт, накопленный Мюрреем на посту советника по юридическим вопросам в Лондоне, поможет ему правильно разобраться в политических сторонах и понять, что расследование за пределами Соединённых Штатов может быть проведено не так, как этого хотелось бы ФБР. В семь утра Мюррей вошёл в кабинет Шоу. За последние двое суток им не пришлось спать по-настоящему, но они сумели поспать во время полёта. Сегодня состоятся похороны директора Джейкобса в Чикаго, и они полетят туда на самолёте вместе с гробом Эмиля, чтобы принять в них участие.

— Что нового?

Дэн открыл папку.

— Я только что говорил с Моралесом в Боготе. Убийца, которого им удалось захватить, — мелкая сошка и не знает ничего, но является членом революционной организации М-19. Зовут его Гектор Буэнте, ему двадцать лет, исключён из Андского университета за неуспеваемость. По-видимому, тамошняя полиция навалилась на него как следует. Моралес говорит, что они вне себя от ярости из-за того, что не сумели защитить американцев, но мальчишка ничего не знает. Стрелков предупредили о том, что им предстоит важная работа, за несколько дней, но им не было известно, что это за работа и где, подробности сообщили только за четыре часа. Они даже не знали, кто находился в автомобиле кроме посла. Между прочим, была подготовлена ещё одна группа стрелков, которая расположилась по другому возможному маршруту. Полицейским удалось узнать некоторые имена, и сейчас они обшаривают весь город, разыскивая их. Думаю, это не даст никаких результатов. Убийцы работали по контракту, и те, кому что-либо известно, уже давно скрылись.

— Как относительно мест, откуда они стреляли?

— Вломились в обе квартиры. Нет никаких сомнений, что квартиры были выбраны заранее. Когда подошло время, они взломали двери, связали владельцев вообще-то, надели на них наручники — и принялись ждать. Настоящая профессиональная работа — от начала до конца, — заключил Мюррей.