Попасть на рейс в Нью-Йорк оказалось труднее, чем он предполагал. Все рейсы были заполнены, и, наконец, Попову удалось достать билет в туристском классе в хвостовом салоне старого «Боинга-727» компании «Юнайтед». Ему не понравилось узкое кресло, в которое пришлось втискиваться, зато полет длился недолго. Прилетев в аэропорт Ла-Гардия, он направился к стоянке такси, проверяя по пути внутренний карман своего пиджака. Там он нашел документы, которые помогли ему пересечь Атлантику.

Они хорошо послужили ему, но теперь им пришел конец. Выйдя наружу и вдохнув вечерний воздух, Попов постарался незаметно бросить их в мусорный контейнер и лишь после этого подошел к такси. Он устал. Его день начался сразу после полуночи по американскому времени Восточного побережья, он не смог заснуть во время перелета через Атлантику, и его тело — как это говорят американцы — двигалось на автопилоте с пустыми баками. Возможно, этим и объясняется его профессиональный промах.

Через тридцать минут Попов вышел из такси на расстоянии нескольких кварталов от своей квартиры в центре Манхэттена. В это время мусоровоз с несколькими уборщиками в кабине проезжал мимо терминала «Юнайтед Эрлайнз», забирая мешки с мусором в контейнерах. Их работа была механической и относительно тяжелой для уборщиков, большинство которых приехали в Америку из Пуэрто-Рико. Мусоровоз останавливался у каждого контейнера, они подходили к контейнеру, поднимали металлическую крышку, вытаскивали отуда тяжелый пластиковый мешок с мусором, затем вываливали мусор в контейнер на колесах, подвозили его к мусоровозу, и, опорожнив контейнер, ехали к следующему. Позднее мусор будет погружен в грузовики, и они отвезут его на Стейтен-Айлэнд, где им заполняли участок залива для дальнейшего освоения и строительства на нем. Эта скучная работа была хорошим упражнением для мускулов, и многие из мусорщиков носили с собой портативные радио, чтобы скоротать время на этой работе.

Один из контейнеров в пятидесяти ярдах от стоянки такси оказался перекошенным на своей опоре. Когда уборщик поднял из него тяжелый мешок с мусором, тот зацепился за край контейнера и порвался. Содержимое вывалилось на асфальтовую площадку. Это вызвало негромкое проклятие рабочего, которому теперь придется наклониться и убирать мусор руками в плотных перчатках. Он уже заканчивал работу, когда увидел малиновую обложку чего-то, похожего на британский паспорт. Люди обычно не выбрасывают свои паспорта. Уборщик открыл паспорт и увидел внутри две кредитные карточки с напечатанным именем, таким же, как имя владельца паспорта.

Серов, прочитал он, необычное имя. Он сунул паспорт в задний карман своего комбинезона, решив передать его в бюро находок. Уже не первый раз рабочий находил ценные вещи в мусорных контейнерах. Однажды он даже нашел полностью заряженный девятимиллиметровый пистолет!

К этому времени Попов был уже у себя в квартире. Он слишком устал, чтобы распаковывать чемоданы. Вместо этого он быстро разделся и рухнул на кровать, даже без обычного стакана водки, которая всегда помогала ему заснуть. Совершенно машинально Попов включил телевизор. Передавали очередную историю про перестрелку в Герефорде.

Американское телевидение — говно, подумал он. На экране показался телевизионный грузовик, из него вышел репортер и попытался взять у Попова интервью.

Текст интервью не был использован в передаче, но на экране отчетливо виднелось его лицо в профиль, снятое оператором с расстояния в двадцать футов. Тем более важно унести ноги как можно быстрее, подумал он, засыпая. У него уже не было сил даже для того, чтобы выключить телевизор, и он заснул с включенным телевизором. Передаваемые эпизоды проникали в его усталое сознание, и Попов спал с тяжелыми и неприятными кошмарами на протяжении всей ночи.

Паспорт, кредитные карточки и несколько других предметов, имеющих какую-то ценность, привезли в компанию на Стейтен-Айленд, занимающуюся уборкой мусора — вообще-то это был простой трейлер, который когда-то притащили сюда. Сборщик мусора бросил паспорт на стол и пробил на табельных часах свою карточку. Затем он поехал домой в Квинз, пригород Нью-Йорка, и сел за обычный поздний ужин.

Том Салливэн работал до позднего вечера и сидел теперь в баре, куда часто заходили агенты ФБР, в квартале от федерального здания Джекоба Джавитса в южном Манхэттене.

Его партнер Фрэнк Чатэм сидел рядом, и они пили пиво «Сан Адаме».

— Есть какие-нибудь новости с твоего конца? — спросил Салливэн. Он провел весь день в суде, ожидая, когда его вызовут в качестве свидетеля при рассмотрении дела о мошенничестве, но ему так и не пришлось подняться на свидетельское место из-за многочисленных процедурных задержек.

— Я говорил сегодня с двумя девушками. Обе сказали, что знают Кирка Маклина, но ни та, ни другая не встречались с ним после бара, — ответил Чатэм. — Похоже, что это был еще один пустой день. Как ты считаешь, он с готовностью отвечал на наши вопросы?

— Ты не узнал других имен, имеющих отношение к исчезнувшим девушкам?

Чатэм покачал головой:

— Нет. Обе девушки сказали, что видели Кирка, когда он разговаривал с одной из исчезнувших девушек, и один раз ушел с другой, как он нам и говорил, но в этом нет ничего особенного. Ситуация, характерная для бара, где встречаются одинокие люди. Ничто не противоречит тому, что он нам рассказал. Ни одной из девушек Маклин не понравился. Они сказали, что он подходит к девушкам, задает вопросы и затем уходит.

— Что за вопросы?

— Самые обычные — имя, адрес, работа, сведения о семье. Мы тоже задавали такие же вопросы, Том.

— Эти две девушки, с которыми ты сегодня разговаривал, — задумчиво спросил Салливэн. — Откуда они?

— Одна живет в Нью-Йорке, другая за рекой, в Джерси.

— Баннистер и Претлоу приехали издалека, — напомнил Салливэн.

— Да, я знаю. Ну и что?

— А то, что если ты серийный убийца, то проще захватить девушек, у которых нет семей поблизости от города.

— Часть процесса отбора? Несколько натянуто, Том.

— Может быть, но у нас нет ничего другого. — Постеры, распространенные полицейским департаментом Нью-Йорка, привели к тому, что пришло пятнадцать человек, которые заявили, что узнали фотографии, но не могли предоставить никакой полезной информации. — Согласен, Маклин с готовностью ответил на все наши вопросы, но, если он подходит к девушкам и не хочет встречаться с теми, кто вырос поблизости, а затем провожает домой нашу жертву, черт побери, это больше, чем мы узнали о ком-нибудь еще.

— Ты собираешься снова поговорить с ним?

Салливэн кивнул:

— Да. — Такой была обычная процедура. Ни один из агентов не подумал о Кирке Маклине, как о возможном серийном убийце, но серийные убийцы являются самыми хитрыми, превосходно маскирующимися преступниками. Это они узнали еще в академии ФБР, в Куантико, Виргиния. Оба агента знали также, что самая скучная следственная работа привела к раскрытию намного большего количества преступлений, чем чудесные озарения, которые так любят в кинофильмах. Настоящая полицейская работа скучна, заключается в бесчисленном количестве повторений, отупляюще действующих на рассудок, но те, кто продолжает вести ее с ослиным упрямством, обычно добиваются успеха. Обычно.

Это было странное утро в Герефорде. С одной стороны Группа-2 чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что произошло накануне. Потеря товарищей оказывает такое влияние на любое подразделение. С другой стороны, у их командира родился сын, и это всегда самое лучшее, что может случиться с мужчиной. По дороге к утренним упражнениям командиру Группы-2, усталому и не спавшему всю ночь, пожимали руку все члены группы, неизменно с коротким поздравлением и многозначительной улыбкой, потому что у всех уже были дети, даже у тех, кто моложе босса. Утренние физические упражнения были несколько сокращены из уважения к усталости командира, и после бега Эдди Прайс посоветовал Чавезу вернуться домой и поспать несколько часов, поскольку в том состоянии, в котором он находится сейчас, от него мало пользы. Чавез так и поступил, ворочаясь и вздрагивая во время сна, и проснулся с ужасающей головной болью.

То же самое произошло и с Поповым. Это показалось ему несправедливым, поскольку он почти ничего не пил накануне. По-видимому, решил он, это месть его тела за все длительные путешествия вдобавок к длинному и нервному дню, проведенному к западу от Лондона. Он проснулся от звуков передачи CNN, доносящихся из включенного телевизора в спальне, встал, прошлепал босиком в ванную для обычной утренней рутины, проглотил таблетку аспирина и затем пошел в кухню, чтобы приготовить кофе.

Через два часа, за которые Попов принял душ и оделся, распаковал веши и повесил костюмы в гардероб, надеясь, что через день-другой складки исчезнут, он спустился вниз, поймал такси и поехал в город.

На острове Стейтен-Айленд в бюро находок такого рода обязанности выпадали на долю секретарши, которая ненавидела их. Предметы, брошенные ей на стол, всегда отвратительно пахли, иногда до такой степени, что вызывали у нее тошноту. Сегодняшний день не был исключением, и она не могла понять, почему люди бросают такие дурно пахнущие предметы в мусорные контейнеры, вместо того — чего? — она так и не смогла ответить на свой вопрос. Может быть, лучше держать их у себя в карманах? Малиновый паспорт принадлежал к их числу. Иосиф А. Серов. На фотографии был человек примерно пятидесяти лет, подумала секретарша, и с такой же обыденной внешностью, как у гамбургера из «Макдональдса». Но это был паспорт, в нем две кредитные карточки, и паспорт кому-то принадлежал. Секретарша взяла телефонный справочник и позвонила в Британское консульство в Манхэттене, сообщила о цели своего звонка и ее соединили с сотрудником консульства, который занимался паспортами. Она не знала, что отделение, ведающее в консульстве паспортами, в течение многих поколений являлось полусекретной крышей для оперативников Британской секретной службы. После непродолжительного разговора грузовик компании, направляющийся в Манхэттен, по пути завез пакет в консульство. Охранник, стоящий у входа, позвонил в соответствующий офис, из него спустилась секретарша и забрала пакет, который положила на стол своего босса, Питера Вилльямса.

Вилльямс, молодой мужчина, впервые занимающийся оперативной работой за пределами своей страны, был и на самом деле чем-то вроде сотрудника Секретной службы. Это была типичная безопасная комфортабельная работа в главном городе союзного государства, и он занимался этой работой с помощью нескольких агентов.

Все они были дипломатами и работали в Организации Объединенных Наций. От них он иногда получал малозначащую разведывательную дипломатическую информацию, которую пересылал в Уайтхолл, где ее рассматривали и оценивали чиновники низшего звена в Форин Офис.

Но этот дурно пахнущий паспорт был чем-то странным. Хотя работа Вилльямса была связана с паспортами, в основном она заключалась в выдаче временных документов для соотечественников, которые потеряли паспорта в Нью-Йорке, что не было необычным событием, но всегда приводило в консульство смущенных людей, с которыми это произошло. Процедура заключалась в том, что Вилльямс передавал по факсу номер утерянного документа в Лондон, чтобы опознать должным образом его бывшего владельца, и затем звонил ему или ей домой, надеясь застать там члена семьи, кто знает, где находится владелец паспорта.

Однако в данном случае Вилльямсу позвонили из Уайтхолла меньше чем через тридцать минут после того, как он передал информацию.

— Питер?

— Да, Берт?

— Этот паспорт, Иосиф Серов, — с ним произошло что-то странное.

— Что именно?

— Адрес, указанный в паспорте, принадлежит похоронному бюро, там же находится телефонный номер. В похоронном бюро никогда не слышали об Иосифе Серове, живом или мертвом.

— Вот как? Значит, это фальшивый паспорт? — Вилльямс поднял его со стола. Если это фальшивка, то сделана чертовски хорошо. Может быть, произошло что-то интересное, для разнообразия?

— Нет, в компьютере есть номер паспорта и имя, но этот парень Серов не живет там, где он указан в паспорте. Мне кажется, что это все-таки поддельный паспорт. В архивах значится, что он натурализованный подданный. Хочешь, чтобы мы занялись этим?

Вилльямс подумал об этом. Он видел фальшивые паспорта и раньше, и его научили в академии Секретной службы, как самому сделать такой. Почему бы и нет? Может быть, он сумеет раскрыть шпиона или что-то вроде этого.

— Да, Берт, сделай это для меня, ладно?

— Позвоню тебе завтра, — пообещал чиновник из Форин Офис.

Что касается его самого, Питер Вилльямс включил компьютер и послал письмо по электронной почте. Это был еще один рутинный день для молодого и одного из самых младших сотрудников Секретной службы, впервые выехавшего на работу за границу. Нью-Йорк походил на Лондон, дорогой, безликий город, но ему не хватало хороших манер родного города Вилльямса, что было весьма печально.

Серов, подумал он, это русское имя, но их можно найти теперь повсюду. Немало русских в Лондоне, и даже еще больше в Нью-Йорке, где многие водители такси только что спустились с корабля или сошли с самолета, доставивших их из России, и потому ничего не знали ни об английском языке, ни о том, где найти основные достопримечательности Нью-Йорка, хотя и работали таксистами.

В трех тысячах четырехстах милях от Нью-Йорка имя «Серов» было введено в компьютерную систему Британской секретной службы. Это имя уже проверили в связи с возможными преступлениями и ничего не обнаружили. Но в программе было множество имен и фраз, и шло сканирование всех. Имени «Серов» было достаточно — его ввели также в вариантах «Серофф» и «Сероф», и, когда прибыло письмо по электронной почте из Нью-Йорка, компьютер тут же подхватил его и направил послание дежурному офицеру. Зная, что Иосиф является вариантом английского имени Джозеф, и, поскольку в паспорте был указан возраст в правильных рамках, он придал посланию код «срочное» и переслал его на компьютерный терминал того, кто дал задание по поиску Иосифа Андреевича Серова.

Вскоре это послание появилось как письмо, посланное по электронной почте, на экране настольного компьютера Билла Тауни. Чертовски полезные штуки эти компьютеры, подумал Тауни, печатая письмо из Нью-Йорка. Это интересно. Тауни набрал телефонный номер консульства, и трубку там снял Питер Вилльямс.

— Этот паспорт Серова, что еще вы можете сообщить мне? — спросил он, ознакомив Вилльямса со своими полномочиями.

— Да, конечно, в паспорте были две кредитные карточки, «Мастеркард» и «Виза», обе платиновые. — Это означало, он мог не добавлять, что у владельца на счету находились относительно крупные суммы денег.

— Очень хорошо. Прошу немедленно переслать мне по закрытому каналу фотографии и номера кредитных карточек. — Тауни назвал номера, по которым нужно переслать запрашиваемую информацию.

— Понимаю, сэр. Будет исполнено сейчас же, — ответил потрясенный Вилльямс, пытаясь понять, в чем дело. И кто такой этот Вилльям Тауни? Кем бы он ни был, работает Тауни очень поздно, потому что по времени Лондон опережает Нью-Йорк на пять часов, а Питер Вилльямс уже думал о том, что закажет на ужин.

— Джон?

— Да, Билл? — усталым голосом ответил Кларк, поднимая голову от письменного стола. Вряд ли мне удастся увидеть своего внука сегодня, подумал он.

— Объявился наш друг Серов, — сказал сотрудник секретной службы. Реакция последовала сразу. Глаза Кларка сузились.

— Вот как? Где?

— В Нью-Йорке. В мусорном контейнере рядом с аэропортом Ла-Гардия найден британский паспорт, а в нем — две кредитные карточки. Да, я забыл сказать, — добавил Тауни, — паспорт и кредитные карточки выданы на имя Иосифа А. Серова.

— Запроси фирму, выдавшую карточки, если...

— Я связался с юридическим атташе в вашем посольстве в Лондоне и попросил заняться ими. Получу какую-нибудь информацию в течение часа. Не исключено, что это обернется удачей для нас, Джон, — заметил Тауни голосом, в котором звучала надежда.

— Кто занимается этим в США?

— Гас Вернер, заместитель директора, занимается расследованием терроризма. Встречался с ним?

Кларк покачал головой:

— Нет, но имя знакомо.

— Я знаю Гаса. Хороший парень.

ФБР поддерживало хорошие отношения с самыми разными компаниями. «Виза» и «Мастеркард» не были исключением. Агент ФБР позвонил в штаб-квартиру этих компаний со своего телефона в здании Эдгара Гувера и передал номера кредитных карточек начальникам Службы безопасности обеих компаний. Оба являлись бывшими агентами ФБР — бюро посылает многих своих агентов, ушедших в отставку, на посты начальников службы безопасности во многих компаниях. Оба тут же запросили свои компьютеры и получили сведения о счетах, включая имя, адрес, историю кредитных трансакций и, самое главное, информацию о недавнем их использовании. На экране компьютера сразу появилась покупка билета первого класса на рейс компании «Бритиш Эруэйз» из аэропорта Хитроу в Лондоне до Чикаго. Все это, включая страницу со сведениями, тут же передали по факсу агенту в Вашингтоне.

— Да? — спросил Гас Вернер, когда молодой агент вошел в его кабинет.

— Он прилетел рейсом «Бритиш Эруэйз» из Лондона в Чикаго вчера поздним вечером, причем это был последний рейс, затем ему удалось купить билет туристского класса, хотя пришлось ждать, когда кто-нибудь откажется от билета, на рейс из Чикаго в Нью-Йорк. Он, должно быть, выбросил фальшивые документы сразу после приземления в Ла-Гардии. Вот. — Агент передал записи о снятии денег с кредитных карточек и сведения о рейсах.

Вернер окинул взглядом лист бумаги.

— Вот это да, — негромко заметил бывший начальник группы по спасению заложников.

— Похоже, нам повезло, Джонни.

— Да, сэр, — ответил молодой агент, недавно переведенный в Вашингтон из регионального отделения ФБР в Оклахома-Сити. — Но это не отвечает на один вопрос — каким образом он прилетел в Европу. Все остальное задокументировано: есть рейс из Дублина в Лондон, но ничего не сказано о том, как он прилетел в Ирландию, — сказал своему боссу специальный агент Джеймс Вашингтон.

— Может быть, у него есть кредитная карточка «Америкэн Экспресс». Свяжись с ними и узнай, — приказал Вернер своему подчиненному.

— Будет исполнено, — ответил Вашингтон.

— Кому я должен сообщить об этом? — спросил Вернер.

— Вот здесь указано, сэр. — Вашингтон показал на телефонный номер на обложке папки.

— Отлично, я знаю его. Спасибо, Джонни. — Вернер поднял телефонную трубку и набрал международный номер. — Попросите мистера Тауни к телефону, — сказал он оператору. — Это Гас Вернер из штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне.

— Привет, Гас. У вас действуют очень быстро, — ответил Тауни с одной рукой в рукаве пальто — он собирался идти домой.

— Чудеса эпохи компьютеров, Билл. У меня есть данные по возможному месту пребывания этого парня Серова. Вчера он прилетел из Хитроу в Чикаго. Этот рейс вылетел через три часа после вашего боя в Герефорде. Есть сведения о его арендованном автомобиле, оплате отеля и рейсе из Чикаго в Нью-Йорк, после того как он прилетел в Америку.

— Адрес?

— Тут нам не повезло. Это арендованный почтовый ящик в южном Манхэттене, — сообщил собеседнику заместитель директора ФБР. — Билл, насколько это важно?

— Гас, это чертовски важно. Шон Грэди сообщил нам его имя, и это же подтвердил один из арестованных террористов. Этот Серов привез ему большую сумму денег и десять фунтов кокаина незадолго до начала операции. Сейчас мы сотрудничаем со швейцарцами, чтобы проследить путь денег. А теперь оказывается, что он живет в Америке. Очень интересно.

— А ведь верно. Мы собираемся найти след этого мерзавца, если нам удастся. — Вернер думал вслух. Существует полная подсудность для расследования, которое он собирался предпринять. Американские законы по терроризму охватывают весь мир, и к ним присоединены драконовские наказания. То же самое относится и к законам о наркотиках.

— Значит, ты возьмешься за это? — спросил Тауни.

— Можешь не сомневаться, Билл, — последовал решительный ответ. — Я сам открываю это дело. Охота за мистером Серовым начинается.

— Отлично. Спасибо, Гас.

Вернер заглянул в свой компьютер, разыскивая подходящее кодовое слово. Это дело будет важным, но секретным, и код на файле будет... нет, это не годится. Он дал команду компьютеру найти другое. Да, вот подходящее слово. ПРЕФЕКТ, он запомнил его из школы иезуитов в Сан-Луи.

— Мистер Вернер? — раздался голос его секретарши. — На третьей линии мистер Хенриксен.

— Привет, Билл, — сказал Вернер, сняв трубку.

— Симпатичный малыш, правда? — спросил Чавез.

Джон Конор Чавез лежал в пластмассовой люльке и мирно спал. Карточка с именем, вставленная в прорезь у головы ребенка, подтверждала его личность, чему в определенной степени помогало присутствие вооруженного полицейского. Еще один полицейский находится на этаже, где расположена родильная палата, а на территории больницы группа из трех солдат SAS — их труднее опознать, потому что у них обычные прически, а не военная стрижка. Конечно, это еще одно проявление человеческой ментальности — запирать ворота конюшни после того, как украли лошадь, но Чавез не возражал против того, чтобы здесь находились люди, охраняющие его жену и сына.

— Большинство из них действительно симпатичные, — согласился Кларк, вспоминая, какими были Пэтси и Мэгги в этом возрасте, — как ему казалось, только вчера. Подобно большинству родителей, Джон всегда думал о своих детях как о младенцах, не в состоянии забыть о том, как он держал их на руках в родильном отделении. И вот теперь, снова он купался в теплом сиянии, точно зная, как чувствует себя Динг, — гордый и немного испуганный той ответственностью, которая пришла к нему вместе с отцовством. Ну что ж, так и должно быть. Похож на свою мать, подумал Джон, что означало — ребенок унаследует черты его семьи. По его мнению, это хорошо. Однако Джон тут же подумал с иронической улыбкой: может быть, малышу снятся сны на испанском языке, и, если он овладеет испанским с детства, что же плохого в том, что ребенок будет иметь два родных языка.

Тут прозвучал вызов его бипера. Джон заворчал и снял бипер с пояса. Номер Билла Тауни. Он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер Билла. Прошло пять секунд, прежде чем шифровальные системы двух телефонов синхронизировались.

— Слушаю, Билл.

— Хорошие новости, Джон. Твое ФБР напало на след Серова. Полчаса назад я говорил с Гасом Вернером. Они узнали, что вчера Серов прилетел из Хитроу в Чикаго, затем в Нью-Йорк. На его кредитных карточках указан адрес. ФБР действует очень быстро.

Следующим этапом была проверка его водительского удостоверения, но и эта попытка оказалась неудачной. Это означало, что в бюро по регистрации автомобилей нет фотографии Серова. Агенты ФБР, проверявшие след в бюро регистрации в Олбани, были разочарованы. На следующий день еще одним шагом будет разговор с почтовыми служащими, где находился почтовый ящик русского.

— Я вижу, Дмитрий, ты поспешно вернулся обратно, — заметил Брайтлинг.

— Мне показалось, что это отличная мысль, — ответил Попов. — Проведение операции было ошибкой. Солдаты «Радуги» слишком хороши. Люди Шона сделали все, что могли. Их план произвел на меня впечатление как превосходный, но противник был слишком силен. Подготовка этих солдат поразительна, как мы уже видели раньше.

— Ну что ж, нападение все-таки потрясло их, — высказал свое мнение Брайтлинг.

— Пожалуй, — согласился Попов. И тут в кабинет вошел Хенриксен.

— Плохие новости, — объявил он.

— Почему?

— Дмитрий, ты допустил грубую ошибку, приятель.

— Неужели? Каким же это образом? — спросил русский, не скрывая насмешки.

— Я не уверен, но они знают, что в подготовке нападения на «Радугу» принимал участие русский, и ФБР ведет расследование. Они могут знать, что ты сейчас в Нью-Йорке.

— Это невозможно, — возразил Попов. — Правда, действительно, они захватили Грэди, и не исключено, что он что-то рассказал, да, он знает, что я прилетел из Америки, или догадался об этом, и ему известно мое вымышленное имя, но документы на это имя не существуют — они уничтожены.

— Может быть, но я только что говорил по телефону с Гасом Вернером и спросил его о происшествии в Герефорде, есть ли что-то, что мне нужно знать. Гас сказал мне, что они начали расследование и ищут русское имя, что у них есть основания подозревать, что он живет в Америке и у него был контакт с ИРА. Это означает, что им известно имя, Дмитрий, и они будут отслеживать людей по спискам пассажиров авиалайнеров. Ты недооцениваешь ФБР, приятель, — предостерег Хенриксен.

— Я не недооцениваю ФБР, — ответил Попов. Он был немного обеспокоен. Но только немного. Будет совсем непросто проверить каждый трансатлантический рейс, даже в век компьютеров. Он также принял решение, что его новые фальшивые документы будут выданы на имя Джонса, Брауна или Джонсона, а не на имя покрытого позором бывшего председателя КГБ пятидесятых годов. Вымышленное имя Серов на фальшивых документах было шуткой с его стороны. Теперь он был вынужден признать, что шутка оказалась неудачной. Следующее имя будет Джозеф Эндрю Браун, решил Дмитрий Аркадьевич Попов, сидя в кабинете на верхнем этаже небоскреба.

— В этом есть какая-нибудь опасность для нас? — спросил Брайтлинг.

— Только в том случае, если найдут нашего друга здесь, — ответил Хенриксен.

Брайтлинг кивнул, и у него в голове промелькнула мысль.

— Дмитрий, ты когда-нибудь был в Канзасе?

— Здравствуйте, мистер Маклин, — сказал Том Салливэн.

— О, привет. Вы снова хотите поговорить со мной?

— Да, если вы не возражаете, — сказал ему Фрэнк Чатэм.

— О'кей, заходите, — сказал Маклин, широко распахивая дверь, входя в гостиную и все время заставляя себя не волноваться. Он сел и приглушил звук телевизора. — Итак, что вы хотите знать?

— Вы не вспомнили кого-нибудь еще, кто мог иметь близкие отношения с Мэри Баннистер? — Агенты увидели, что Маклин нахмурился, затем покачал головой:

— Не помню никого, чье имя я мог бы назвать. Я хочу сказать, что это бар для одиночек, люди знакомятся и разговаривают, становятся друзьями и все такое. — Он подумал пару секунд. — Разве что один парень, но я не знаю его имени...

Высокий, примерно моего возраста, песочные волосы, крупный парень, словно он занимается бодибилдингом, но я не знаю его имени, извините. Мэри танцевала с ним, они выпивали, по-моему, но кроме этого... видите ли, в баре полумрак, много людей...

— И вы проводили ее домой только один раз?

— Боюсь, только один. Мы говорили и шутили, но, наверно, так и не понравились друг другу. Я ни разу не хотел войти с ней в более близкие отношения, вы понимаете, что я имею в виду? Да, верно, я проводил ее домой, но даже не вошел в здание, не поцеловал ее, расставаясь, мы просто пожали руки. — Он заметил, что Чатэм записывает. Это похоже на то, что он говорил им раньше? Вроде похоже, но трудно вспомнить, когда у тебя в гостиной сидят два федеральных агента. Самое плохое заключалось в том, что он почти не помнил, о чем говорил в тот раз. Он выбрал ее, погрузил в машину, но это все. Он не имел представления, где она сейчас, хотя подозревал, что она, скорее всего, мертва. Маклин знал, в чем заключается эта часть Проекта, это делало его виновным в похищении девушки, и было несомненным его соучастие в убийстве. Это были вещи, о которых он ни при каких обстоятельствах не собирался рассказывать этим двум агентам ФБР. В штате Нью-Йорк существовал теперь закон о смертной казни, и, насколько он знал, такой же закон принят федеральным правительством. Он машинально облизнул губы и вытер потные руки о слаксы, потом откинулся на спинку дивана. Затем он встал и повернулся в сторону кухни. — Принести вам что-нибудь, парни?

— Нет, спасибо, но вы делайте, что вам нравится, — сказал Салливэн. Он увидел что-то, чего не заметил при первой беседе. Напряжение. Было это обычным при разговоре с агентами ФБР, или этот парень пытается скрыть что-то? Они наблюдали за тем, как Маклин налил себе коктейль и вернулся в гостиную.

— Как вы опишете Мэри Баннистер? — спросил Салливэн.

— Она привлекательная, но я не назвал бы ее красивой. Приличная девушка, умеет держать себя, приятная, я бы сказал. У нее есть чувство юмора, готова посмеяться. Девушка издалека, в большом городе в первый раз, — я хочу сказать, просто девушка, понимаете?

— Но никто не был близок с ней, вы сказали?

— Насколько я знаю, нет, но я недостаточно хорошо знал ее. А что говорят о ней другие?

— Видите ли, завсегдатаи бара говорят, что у вас были дружеские отношения.

— Может быть, да, но не настолько дружеские, я хочу сказать, что дальше дружеских отношений это не продвинулось. Я даже ни разу не поцеловал ее. — Он повторял это уже несколько раз, отпивая из стакана бурбон с водой. — Жаль, конечно, но не поцеловал, — добавил он.

— А с кем из девушек, встреченных вами в баре, вы были в близких отношениях? — спросил Чатэм.

— Эй, парни, но ведь это нечто личное, не правда ли?

— Но вы понимаете, как это происходит. Мы пытаемся почувствовать атмосферу бара, как он работает, и все такое.

— Если я целую девушку, то не рассказываю об этом. Это против моих убеждений.

— Не могу считать это неправильным, — с улыбкой заметил Салливэн, — но это вроде бы необычно для посетителей бара для одиноких людей.

— Да, конечно, есть парни, которые делают зарубки на пистолетах в ознаменование своих побед, но это не мой стиль.

— Итак, Мэри Баннистер исчезла, а вы этого не заметили?

— Может быть, но я обычно не думаю об этом. Это быстро меняющееся сообщество, понимаете? Люди приходят и уходят, некоторых ты никогда больше не встречаешь. Они вроде как исчезают.